Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 11 апреля 2024 г. N 10АП-26800/23 по делу N А41-5511/2022

г. Москва

11 апреля 2024 г.

Дело N А41-5511/22

Резолютивная часть постановления объявлена 02 апреля 2024 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 11 апреля 2024 года.

Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Епифанцевой С.Ю.,

судей Терешина А.В., Шальневой Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания: Горбачевой А.С.,

при участии в заседании:

от Смирнова А.А. - Парфенов О.В., представитель по доверенности от 25.01.2024;

от Дегтева А.М. - Исаченкова Е.В., представитель по доверенности от 04.04.2023;

от Грибкова А.В. - Аль Ратрут Е.А., представитель по доверенности от 17.12.2021;

от ПАО "Транскапиталбанк" - Московченко Т.А., представитель по доверенности от 11.12.2023;

финансовый управляющий Грибкова А.В. Поволоцкий А.Ю., лично, предъявлен паспорт;

иные лица, участвующие в деле, не явились, извещены надлежащим образом;

рассмотрев в судебном заседании апелляционные жалобы Дегтева А.М., Смирнова А.А. на определение Арбитражного суда Московской области от 22 ноября 2023 года по делу N А41-5511/22 о несостоятельности (банкротстве) Грибкова А.В.,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Московской области от 08.11.2022 Грибков А.В. (далее - должник) признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден Поволоцкий А.Ю., о чем опубликованы сведения в газете "Коммерсантъ" N 215(7416) от 19.11.2022.

В рамках дела о банкротстве финансовый управляющий должника обратился в суд с заявлением о признании недействительными (ничтожными) взаимосвязанные сделки:

- соглашения финансирования текущей производственной деятельности ООО "Рифей" от 21.11.2017, подписанного Грибковым А.В. и Дегтевым А.М.;

- решения единственного участника ООО "РИФЕЙ" от 01.09.2017, подписанного Грибковым А.В.;

- договора займа от 20.11.2017, заключенного между Грибковым А.В. и ДегтевымА.М.

- банковские операции по переводу денежных средств от Грибкова А. В. в пользу Дегтева А.М. на общую сумму 136 783 436 руб., согласно перечню оспариваемых платежей;

- перечисления денежных средств от Дегтева А. М. в пользу Смирнова А. А. в размере 81 255 067,30 руб.;

- применении последствий недействительности сделки в виде взыскания солидарно со Смирнова Алексея Анатольевича и Дегтева Аркадия Михайловича денежных средств в размере 81 255 067,30 руб.;

- применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с Дегтева Аркадия Михайловича в пользу Грибкова А.В. денежные средства в размере 55 528 368, 70 руб. (с учетом уточнений, принятых в порядке ст. 49 АПК РФ).

В судебном заседании суда первой инстанции финансовый управляющий заявил о выделении в отдельное производство заявления в части признания недействительными банковских операций в пользу Дегтева А.М. в размере 55 528 368,70 руб. и применении последствий недействительности сделок в виде взыскания с Дегтева А.М. денежных средств в размере 55 528 368,70 руб.

Учитывая изложенные обстоятельства, арбитражный суд пришел к выводу, что выделение в отдельное производство заявление финансового управляющего о признании недействительными банковских операций в пользу Дегтева А.М. в размере 55 528 368,70 руб. и о применении последствий недействительности сделок в виде взыскания с Дегтева А.М. денежных средств в размере 55 528 368,70 руб. соответствует целям эффективного правосудия.

Определением Арбитражного суда Московской области от 22.11.2023 выделено в отдельное производства заявление финансового управляющего о признании недействительными банковских операций в пользу Дегтева А.М. в размере 55 528 368,70 руб., о применении последствий недействительности сделок в виде взыскания с Дегтева А.М. денежных средств в размере 55 528 368,70 руб., признано недействительным соглашение финансирования текущей производственной деятельности ООО "Рифей" от 21.11.2017, подписанное Грибковым А.В. и Дегтевым А.М., признан недействительным договор займа от 20.11.2017, заключенный между Грибковым А.В. и Дегтевым А.М., признаны недействительными сделками банковские операции за счет должника по перечислению денежных средств Дегтевым А.В. в размере 81 255 067,30 руб. в пользу Смирнова А.А., применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с Смирнова А.А. в конкурсную массу должника Грибкова А.В. денежных средств в размере 81 255 067,30 руб., в удовлетворении заявления в остальной части было отказано.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, Дегтев А.М. и Смирнов А.А. обратились в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционными жалобами, в которых просят отменить определение суда первой инстанции и принять новый судебный акт об отказе удовлетворении заявленных требований.

В обоснование апелляционных жалоб заявители ссылаются на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам и указывают на недоказанность наличия оснований для признания оспариваемых сделок недействительными.

В заседании суда апелляционной инстанции представители Дегтева А.М. и Смирнова А.А. поддержали доводы апелляционных жалоб, просили определение суда первой инстанции отменить.

Представитель Грибкова А.В. поддерживал апелляционную жалобу Дегтева А.М. и возражал против удовлетворения апелляционной жалобы Смирнова А.А.

Представитель финансового управляющего возражал против удовлетворения апелляционных жалоб, просил оставить обжалуемое определение без изменения.

Законность и обоснованность определения суда первой инстанции проверены арбитражным апелляционным судом в соответствии со статьями 223, 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, изучив доводы апелляционных жалоб, арбитражный апелляционный суд приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемого судебного акта по следующим основаниям.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как следует из материалов обособленного спора, решением единственного участника ООО "Рифей" от 01.09.2017 Грибков А.В. задекларировал свое намерение предоставлять обществу безвозмездную и невозвратную финансовую помощь деньгами для покрытия текущих производственных расходов общества.

Грибков А.В. на дату совершения сделки (01.09.2017) являлся единственным участником ООО "Рифей".

20.11.2017 между Грибковым А.В. и Дегтевым А.М. заключен договор займа.

21.11.2017 между Грибковым А.В. и Дегтевым А.М. заключено соглашение финансирования текущей производственной деятельности ООО "Рифей", по условиям которого Дегтев А.М. как директор общества обязался осуществлять операции по оплате текущих производственных расходов ООО "Рифей" за счет средств Грибкова А.В. как участника общества.

Соглашение установило следующий порядок финансирования - Грибков А.В. перечисляет предназначенные ООО "Рифей" средства со своего счета индивидуального предпринимателя на личный счет Дегтева А.М. с указанием платежа "предоставление средств по договору займа от 20.11.2017 г.". Полученные таким образом средства Дегтев А.М. обязан был направлять на нужды общества в соответствии с конкретными, устными или письменными указаниями Грибкова А.В., предоставляя последнему отчет об исполнении поручений. Утверждение Грибковым А.В. отчета об исполнении поручений прекращает обязательство Дегтева А.М. по договору займа от 20.11.2017.

Как следует из заявления, Грибков А.В. перечислил на расчетный счет Дегтева А.М. денежные средства в размере 81 255 067,30 руб., а Дегтев А.М. перечислил на расчетный счет Смирнова А.А. денежные средства в размере 81 255 067,30 руб.

Полагая, что оспариваемые сделки были совершены с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, в обход действующего законодательства, финансовый управляющий обратился в суд с настоящим заявлением; в качестве правового обоснования указаны пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статьи 10, 168, 170 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

В пункте 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве предусмотрено, что заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов.

В пункте 2 постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" указано, что к сделкам, совершенным не должником, а другими лицами за счет должника, которые в силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве могут быть признаны недействительными по правилам главы III.1 этого Закона (в том числе на основании статей 61.2 или 61.3), могут, в частности, относиться: 1) сделанное кредитором должника заявление о зачете; 2) списание банком в безакцептном порядке денежных средств со счета клиента-должника в счет погашения задолженности клиента перед банком или перед другими лицами, в том числе на основании представленного взыскателем в банк исполнительного листа; 3) перечисление взыскателю в исполнительном производстве денежных средств, вырученных от реализации имущества должника или списанных со счета должника; 4) оставление за собой взыскателем в исполнительном производстве имущества должника или залогодержателем предмета залога.

Возможность оспаривания сделки, состоящей из цепочки взаимосвязанных последовательных сделок, прямо предусмотрена пункте 6 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.11.2008 N 126 "Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения".

Исходя из сложившейся судебно-арбитражной практики и позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 22.09.2009 N 6172/09, совокупность таких признаков, как преследование единой хозяйственной цели при заключении сделок, общее хозяйственное назначение имущества, консолидация всего отчужденного по сделкам имущества в собственности одного лица, может служить основанием для квалификации сделок как взаимосвязанных.

По общему правилу при оспаривании цепочки последовательных сделок надлежит установить следующие обстоятельства: определить цепочку последовательных спорных сделок; доказать аффилированность участников спорных сделок; доказать противоправность спорных сделок; доказать наличие конечной, противоправной цели спорных сделок.

Согласно позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 306-ЭС-11031(6) при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П). Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Однако возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок. В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I-III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI названного закона.

В соответствии с пунктом 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

Право на подачу заявления об оспаривании сделки должника - гражданина по указанным в статье 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве основаниям возникает с даты введения реструктуризации долгов гражданина.

Пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ) применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями.

Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании ст. 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пп. 3 - 5 ст. 213.32 Закона о банкротстве (в редакции ФЗ от 29.06.2015 N 154-ФЗ).

Как установлено судом, спорные сделки совершены после 01.10.2015.

Сделки по перечислению денежных средств с февраля 2019 г. по ноябрь 2021 г., подпадают под периоды подозрительности, установленные статьей 61.2 Закона о банкротстве.

Суд признает спорные сделки, а именно соглашение финансирования текущей производственной деятельности ООО "Рифей", договор займа от 20.11.2017, перечисления денежных средств на счет Дегтева А.М., а затем со счета Дегтева А.М. в пользу Смирнова А.А. цепочкой взаимосвязанных сделок, прикрываемых одну единую (прикрываемую) сделку по выводу денежных средств, совершенное с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна.

Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей.

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться сделка, направленная на прямое отчуждение имущества первым продавцом последнему покупателю. Наличие доверительных отношений позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок. Само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 ГК РФ.

При признании судом цепочки сделок притворными, как прикрывающими сделку между первым продавцом и последним покупателем возврат имущества от конечного покупателя ее первоначальному продавцу осуществляется с использованием реституционного механизма, а не путем удовлетворения виндикационного иска.

В рамках дела о банкротстве по требованию о признании нескольких сделок единой сделкой (пункта 2 статьи 170 ГК РФ), совершенной в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов банка (пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве), течение срока исковой давности начинается с того момента, когда временная администрация, конкурсный управляющий реально имели возможность узнать не только о самом факте совершения оспариваемых сделок, но и том, что они являются взаимосвязанными, притворными и действительно совершены в целях причинения вреда кредиторам.

При отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок возможна ситуация, когда создается лишь видимость широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзия последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна-единственная (прикрываемая) сделка - сделка по выводу активов во избежание обращения взыскания со стороны кредиторов. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем бенефициара сделки, он принимает решения относительно данного имущества.

Таким образом, цепочкой последовательных притворных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара или связанного с ним лица. Такая цепочка является недействительной на основании пункта 2 статьи 170 ГК РФ, а прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Оспариваемая сделка отвечает периоду подозрительности, установленному пунктом 2 статьи 612 Закона о банкротстве.

В пункте 5 названного выше постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указано, что в силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

При этом цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица (абзац второй пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (абзац первый пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве).

Таким образом, недобросовестная цель заключения сделки предполагается, если должник на момент ее совершения уже утратил платежеспособность (достаточность имущества для обслуживания долгов), и стороной сделки является заинтересованное по отношению к должнику лицо. В последнем случае предполагается и осведомленность такого лица о недобросовестной цели заключения сделки в ущерб кредиторам должника.

Обязательным условием возможности квалификации сделки как подозрительной и ее оспаривания в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве является совершение в период, когда должник отвечал признаку неплатежеспособности или принадлежащего ему имущества было недостаточно для погашения всех обязательств, а также наличие достаточных доказательств того, что другая сторона по сделке знала о совершении должником данной сделки в целях причинения ущерба имущественным правам кредиторов; сделка и ее цель должны быть направлены на негативные последствия в отношении интересов кредиторов должника.

Следовательно, исходя из заявленных оснований оспаривания существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имели обстоятельства, касающиеся установления наличия (отсутствия) факта притворности последовательных сделок, реальности передачи денежных средств конечному получателю, для чего необходимо определить намерение сторон: соответствовала ли их воля волеизъявлению, выраженному вовне посредством оформления документов, формально свидетельствующих о совершении не одной, а нескольких сделок (определения Верховного Суда Российской Федерации от 31.07.2017 по делу N 305- ЭС15-11230, от 27.11.2020 N 308-ЭС18-14832(3,4) по делу N А25-1087/2018 ("Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2021)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 07.04.2021)).

В то же время наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ) (абзац четвертый пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Исследовав материалы спора, установив обстоятельства заключения договоров дарения, суд пришел к выводу, что обстоятельства их совершения выходят за рамки признаков подозрительной сделки.

Согласно пункту 1 статьи 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом.

В силу пункта 1 статьи 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Согласно пункту 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", в редакции, действовавшей до внесения изменений постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 60, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации").

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в определении от 23.07.2018 N 305-ЭС18-3009 по делу N А40-235730/2016, в условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, нередко возникает ситуация, при которой происходит столкновение материальных интересов его кредиторов, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу, и самого должника на сохранение принадлежащего ему имущества за собой (через родственные связи, если должник - физическое лицо).

Данная позиция основана на разъяснениях, данных в пункте 7 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", содержащих опровержимую презумпцию осведомленности заинтересованного по отношению к должнику лица (статья 19 Закона о банкротстве) о совершении оспариваемой сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов.

В силу пункта 3 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику-гражданину признаются его супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга.

Согласно сформированной правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При этом согласно правовой позиции, изложенной, в частности, в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6)) при представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

По смыслу правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.03.2019 N 305- ЭС18-17629 (2), в ситуации, когда независимые кредиторы представили серьезные доказательства и привели убедительные аргументы недобросовестности контрагентов по сделкам, аффилированное лицо не может ограничиться представлением минимального набора документов в подтверждение реальности рассматриваемых отношений.

Нежелание аффилированного лица представить дополнительные доказательства, находящие в сфере его контроля, в силу статей 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации должно рассматриваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого со ссылкой на конкретные документы указывают его процессуальные оппоненты.

В силу пункта 2 вышеуказанной нормы заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 настоящей статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Доказывание фактической аффилированности, при этом, не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности. О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка (определение Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6) по делу N А12-45751/2015).

Как следует из материалов дела, и не оспаривается участникам спора, Дегтев А.М. являлся генеральным директором общества, участником которого являлся Грибков А.В.

В свою очередь, Смирнов А.А. 26.09.2017 приобрел долю в размере 50 % в уставном капитале ООО "Рифей".

Таким образом, суд пришел к выводу об установлении факта общности экономических интересов между Грибковым А.В., Дегтевым А.М. и Смирновым А.А.

Изложенные обстоятельства позволяют сделать вывод, что Грибков А.В., Дегтев А.М. и Смирнов А.А. являются фактически аффилированными лицами.

Заключая спорные соглашение финансирования текущей деятельности ООО "Рифей", договор займа, а также производя перечисления в пользу Смирнова А.А. за счет денежных средств Грибкова А.А. в отсутствие какого-либо встречного исполнения стороны осуществили вывод денежных средств в пользу аффилированного с должником лица Смирнова А.А.

Возражая против заявленных требований, Смирнов А.А. указал, что денежные средства, перечисленные Дегтевым А.М., являются возвратом займов, которые были выданы ранее Смирновым А.А. Дегтеву А.М.

В качестве доказательств в обоснование позиции Смирновым А.А. в материалы спора представлены копии расписок о возврате денежных средств, подписанных Смирновым А.А. и Дегтевым А.М., от 23.04.2021 на сумму 75 327 950 руб. и от 17.12.2021 на сумму 7 095 000 руб., которые содержат указания на то, Смирнов А.А. подтверждает, что Дегтев А.М. возвратил ранее полученные от Смирнова А.А. денежные средства.

В свою очередь, представитель Дегтева А.М. указал, что никогда не состоял в заемных обязательствах со Смирновым А.А., последний займ Дегтеву А.М. не выдавал; денежные средства, которые изначально были перечислены Грибковым А.В. Дегтеву А.М. в рамках соглашения финансирования текущей деятельности, были перечислены Дегтевым А.М. в пользу Смирнова А.А. по указанию Грибкова А.В.

Также представитель Дегтева А.М. указал, что расписки были написаны по просьбе Смирнова А.А. с целью исключения возможности последующего предъявления требования со стороны Дегтева А.М.

При этом представитель Смирнова А.А. указал, что в материалы спора представлены достаточные доказательства, подтверждающие обоснованность перечисления денежных средств от Дегтева А.М. в пользу Смирнова А.А.

Нежелание аффилированного лица представить дополнительные доказательства, находящие в сфере его контроля, в силу статей 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации должно рассматриваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого со ссылкой на конкретные документы указывают его процессуальные оппоненты.

В материалы спора не представлены доказательств, в достаточной мере подтверждающие позицию ответчика Смирнова А.А. о том, что денежные средства, перечисленные ему от Дегтева А.М., являются возвратом ранее выданных займов.

Так, в материалы спора не представлены соответствующие договоры займа, расписки либо доказательства безналичного перечисления денежных средств Смирнова А.А. в пользу Дегтева А.М., которые по указанию Смирнова А.А. впоследствии были возвращены спорными платежами.

Также суд принял во внимание отсутствие какого-либо обоснования выдачи займов в столь значительном размере Смирновым А.А. Дегтеву А.М.

Как пояснили в судебном заседании участники процесса, Смирнов А.А. и Дегтев А.М. познакомились в 2017 г.

Согласно письменным пояснениям должника перечисление средств Смирнову А.А. производилось по поручениям Грибкова А.В. Дегтевым Аркадием Михайловичем за счет средств, полученных им с расчетного счета N 40802810020100000160, открытый Грибковым А.В. как индивидуальным предпринимателем в ТКБ БАНК ПАО.

Так, источником поступлений денежных средств на вышеуказанный расчетный счет Грибкова А.В. являлись перечисления ООО "Рифей" согласно графику, установленному в мировом соглашении, утвержденном определением Арбитражного Суда Иркутской области от 09.10.2018 по делу АС19-21264/2015.

В дальнейшем по распоряжению Грибкова А.В. денежные средства со счета ИП Грибкова А.В. перечислялись на счет Дегтева А.М. N 40817810538053824370 в ПАО Сбербанк России в соответствии с Соглашением финансирования текущей производственной деятельности ООО "Рифей" от 21.11.2017.

Грибковым А.В. ежеквартально проверялись и утверждались отчеты Дегтева А.М. о проведении расходных финансовых операций в соответствии с Соглашением от 21.11.2017 за соответствующие периоды, начиная с 20.11.2017.

Как указал должник, размер перечисляемых Смирнову А.А. денежных средств согласовывался им и Смирновьм А.А. и зависел от текущего финансового состояния ООО "Рифей".

В подтверждение заявленной позиции должник представил выписку по счету ИП Грибкова 40802810020100000160 в ТКБ БАНК ПАО и сканы платежных поручений, подтверждающие перечисление средств со счета ИП Грибкова А.В. на счет Дегтева А.М. 40817810538053824370 в ПАО Сбербанк России с назначением платежа перечисления по договору займа от 20.11.2017.

Как указал должник, согласно отчетам перечисления Смирнову А.А. производились в период с 05.07.2019 по 27.12.2021 на счета карт, принадлежащих Смирнову А.А.

В свою очередь, представитель Смирнова А.А., возражая против позиции должника и Дегтева А.М., представил в материалы спора ответ конкурсного управляющего ООО "Рифей" на запрос Смирнова А.А. б/н от 03.11.2023, в котором конкурсный управляющий Шпак А.А. сообщил, что по данным бухгалтерской отчетности ООО "Рифей" в период с 2017 г. по 2021 г. дивиденды участникам ООО "Рифей" не начислялись и не выплачивались.

В рамках дела о банкротстве суд не может ограничиться формальным подходом при установлении пороков при заключении сделок, во внимание должны приниматься и все обстоятельства совершения сделок, то есть суд должен исследовать контекст отношений должника с контрагентом для того, чтобы вывод о подозрительности являлся вполне убедительным и обоснованным.

Проанализировав вышеизложенные обстоятельства, арбитражный суд пришел к выводу, что указанные платежи в размере 81 255 067,30 руб. имеют транзитный характер, совершены в пользу заинтересованного по отношению к должнику лица - Смирнова А.А., который является конечным получателем данных денежных средств, экономические мотивы совершения цепочки транзитных платежей не раскрыты.

Сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 N 305- ЭС17-11710(4) по делу N А40-177466/2013).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 22.07.2019 N 308-ЭС19-4372, кризисная ситуация, как правило, возникает не одномоментно, ей предшествует период снижения прибыльности, который переходит в стадию объективного банкротства.

Кроме того в названном определении Верховного Суда Российской Федерации от 22.07.2019 указано, что когда должник является руководителем и участником общества - заемщика по кредитным обязательствам, он не может не знать о неудовлетворительном экономическом состоянии заемщика и не имеет разумных ожиданий относительно того, что кредитные обязательства будут исполнены основным должником, при этом кризисная ситуация в обществе, как правило, возникает не одномоментно, ей предшествует период снижения прибыльности, который переходит в стадию объективного банкротства.

Должник, заключая спорное соглашение о финансировании текущей деятельности принадлежащей ему организации, находящейся в процедуре банкротства, договор займа в рамках его исполнения, а также производя спорные перечисления, не представил доказательств того, что у должника имелась реальная возможность исполнения им обязательств перед кредитором, которая была утрачена в относительно короткий промежуток времени.

Обязательства Грибкова А.В. перед ТКБ БАНК ПАО по кредитному договору по состоянию на 01.09.2017 составляли 17 592 020,95 долл. США, по курсу ЦБ РФ - 1015059608,82 руб.

Суд принял во внимание, что решением Ленинского районного суда г. Самары от 25.04.2023 по делу N 2-316/2023 по иску Грибкова А.В. к Дегтеву А.М. о взыскании задолженности по договору займа и встречному иску Дегтеву А.М. о признании договора займа недействительной (притворной сделкой) в удовлетворении требований о взыскании задолженности по договору займа отказано, признав последний притворной сделкой.

Вышеуказанное постановление суда первой инстанции было обжаловано финансовым управляющим в апелляционном порядке в Самарский областной суд, последний 28.09.2023 перешел к рассмотрению дела N 2-316/2023 (N 33-9411/2023) по правилам суда первой инстанции, ввиду привлечения к рассмотрению соответствующие структурные подразделения Прокуратуры РФ, Росфинмониторинга и ИФНС России.

19.10.2023 решение Ленинского районного суда г. Самары от 25.04.2023 по делу N 2-316/2023 было отменено по процессуальным основаниям с вынесением нового аналогичного судебного постановления, что подтверждается информацией по делу N 33-9411/2023.

Арбитражный суд не нашел правовых оснований, для признания недействительным решения единственного участника Грибкова А.В. от 01.09.2017 о финансировании деятельности ООО "Рифей", поскольку наличие данного решения само по себе не повлекло правовых последствий для сторон.

Кроме того, названное решение подписано до утверждения новой редакции устава ООО "Рифей" от 02.11.2017 и вхождения второго участника Смирнова А. А. с долей участия 50 % в общество.

Арбитражный суд пришел к выводу об отсутствии оснований для солидарного взыскания задолженности с Дегтева А.М.

02.11.2017 на внеочередном общем собрании участников ООО "Рифей" (далее также - Общество) его участниками - Грибковым А.В. и Смирновым А.А., среди прочих вопросов, были приняты решения об утверждении устава ООО "Рифей" в новой редакции, предусматривающей, в том числе осуществление функций единоличного исполнительного органа двумя директорами, действующими совместно (п. 5.3.1 Устава от 02.11.2017), и избрании совместно действующих директоров Общества в лице Дегтева А.М. и Хрящевой М.М. (Протокол от 02.11.2017).

14.11.2017 между ООО "Рифей" в лице участника Общества, председательствующего на внеочередном общем собрании 02.11.2017 (Грибковым А.В.), и Дегтевым А.М. был подписан трудовой договор N 321-2017, действующий с учетом изменений и дополнений к нему по 28.09.2022, что подтверждается приказом N 355-ув от 30.09.2022.

При этом Дегтев А.М. в период работы в ООО "Рифей" в должности директора Общества, функции единоличного исполнительного органа в одном лице не осуществлял, что подтверждается п. 5.3.1. устава ООО "Рифей" от 02.11.2017 (два директора, действующие совместно) и п. 5.4, п. 5.5. устава ООО "Рифей" от 17.01.2019 (генеральный директор, которым Дегтев А.М. не являлся (протокол внеочередного общего собрания участников ООО "Рифей" от 17.01.2019)).

Как указал Дегтев А.М., с решением от 01.09.2017 Дегтев А.М. был ознакомлен после подписания трудового договора от 14.11.2017 и, в целях исполнения возложенных на него как на директора обязанностей Общества, между Грибковым А.В. и Дегтевым А.М. были заключены договор займа и Соглашение от 21.11.2017, представляющие собой инструменты по финансированию Грибковым А.В. текущей производственной деятельности ООО "Рифей". Данная практика финансирования участником Общества имела место быть и до вступления в должность директора Дегтева А.М., что подтверждается решением N 2/17 единственного участника ООО "Рифей" от 01.03.2017, договором займа N 28 от 01.11.2015, действующим с учетом дополнительного соглашения к нему N 1 от 10.12.2015, соглашением о предоставлении финансовой помощи N 1/09/2015 от 16.09.2015, действующим с учетом дополнительного соглашения к нему от 26.10.2015.

В ходе исполнения сторонами договора займа и соглашения от 21.11.2017 Грибковым А.В. на банковские карты Дегтева А.М. были перечислены денежные средства в размере 81 255 067,30 руб., которые в последующем были перечислены Смирнову А.А.

Таким образом, перечисления денежных средств от Грибкова А.В. Дегтеву А.М., а затем последним Смирнову А.А. представляют собой транзитные перечисления денежных средств за счет должника в пользу ответчика Смирнова А.А., при этом Дегтев А.М. производил спорные перечисления за счет и по поручению Грибкова А.В.

Каких-либо допустимых доказательств, свидетельствующих о реальности взаимоотношений между Дегтевым А.М. и Смирновым А.А., в материалы спора не представлено.

Напротив, представленные доказательства и объяснения участников спора свидетельствуют, что перечисления в пользу Смирнова А.А. производились Дегтевым А.М. за счет и по поручению должника.

Таким образом, соглашение финансирования текущей деятельности ООО "Рифей" от 21.11.2017, договор займа от 20.11.2017, перечисления Дегтева А.М. за счет должника в пользу Смирнова А.А. денежных средств в размере 81 255 067,30 руб. являются недействительными сделками, совершенными с противоправной целью причинения вреда имущественным правам кредиторов Грибкова А.В.,

В результате совершения оспариваемых сделок причинен вред имущественным правам кредиторов, поскольку денежные средства в общей сумме 81 255 067,30 руб. перечислены Дегтевым А. М. за счет Грибкова А.В. Смирнову А. А. безвозмездно, при отсутствии какого - либо встречного предоставления, а также экономической выгоды для должника, что влечет уменьшение конкурсной массы и ущемление прав его кредиторов.

С учетом установленных по спору обстоятельств, учитывая, что спорные сделки заключены с заинтересованным лицом, суд пришел к выводу, что договоры соглашение финансирования текущей деятельности, договор займа, перечисления денежных средств в пользу Смирнова А.А. являются притворными сделками, прикрывающими безосновательное перечисление денежных средств в пользу афилированного лица, направлен на причинение вреда кредиторам должника.

В силу пункта 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу.

Согласно разъяснениям, данным в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2019) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.11.2019), в отношении притворных сделок предусмотрены применения последствия недействительности к сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемой сделке) - в данном случае договор купли-продажи доли в уставном капитале.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Таким образом, подлежат применению последствия недействительности в виде взыскания со Смирнова А.А. денежных средств в размере 81 255 067,30 руб.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводом суда первой инстанции о признании недействительными сделками соглашение финансирования текущей производственной деятельности ООО "Рифей" от 21.11.2017, подписанное Грибковым А.В. и Дегтевым А.М., договора займа от 20.11.2017, заключенный между Грибковым А.В. и Дегтевым А.М., банковские операции за счет должника по перечислению денежных средств Дегтевым А.В. в размере 81 255 067,30 руб. в пользу Смирнова А.А. и применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с Смирнова А.А. в конкурсную массу должника денежных средств в размере 81 255 067,30 руб.

В обоснование доводов апелляционной жалобы Дегтев А.М. ссылается на то, что суд первой инстанции неправомерно рассмотрел по существу требование финансового управляющего должника о признании договора займа от 20.11.2017, заключенного между Грибковым А.В. и Дегтевым А.М. недействительным, в связи с тем, что имеется апелляционное определение Самарского областного суда от 19.10.2023 по делу N 2-316/2023, которым договор займа признан недействительной сделкой, в связи с чем производство по требованию в данной части подлежит прекращению.

Указанный довод не может быть принят судом во внимание.

Действующее законодательство не препятствует суду признавать сделку недействительной в деле о несостоятельности (банкротстве), по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, поскольку в рамках дела о банкротстве применяется повышенный стандарт доказывания.

Доказательств, опровергающих установленные судом обстоятельства, в материалы дела не представлено (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Каких-либо новых обстоятельств, которые могли бы повлиять на законность и обоснованность обжалуемого судебного акта, в апелляционных жалобах не приведено.

Доводы апелляционных жалоб не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении настоящего обособленного спора и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены или изменения оспариваемого определения суда.

Нарушений норм процессуального права, являющихся безусловным основанием к отмене судебного акта, судом первой инстанции не допущено.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции считает, что оснований для отмены судебного акта не имеется.

Руководствуясь статьями 223, 266, 268, пунктом 1 части 4 статьи 272, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Московской области от 22 ноября 2023 года по делу N А41-5511/22 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в течение месяца со дня его принятия в Арбитражный суд Московского округа через Арбитражный суд Московской области.

Председательствующий

С.Ю. Епифанцева

Судьи

А.В. Терешин Н.В. Шальнева