Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 ноября 2020 г. N 15АП-15410/20 по делу N А32-21973/2020

город Ростов-на-Дону

06 ноября 2020 г.

дело N А32-21973/2020

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе судьи Попова А.А.,

рассмотрев в порядке упрощенного производства апелляционную жалобу

индивидуального предпринимателя Гуляева Николая Михайловича

на решение Арбитражного суда Краснодарского края

от 14 августа 2020 года по делу N А32-21973/2020

по иску общества с ограниченной ответственностью "Зингер СпБ"

к индивидуальному предпринимателю Гуляеву Николаю Михайловичу

о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак,

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Зингер СпБ" (далее - ООО "Зингер СпБ", истец) обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с иском к индивидуальному предпринимателю Гуляеву Николаю Михайловичу (далее - ИП Гуляев Н.М., ответчик) о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак в размере 60 000 руб., расходов на приобретение товара в размере 45 руб., почтовых расходов в размере 122 руб., расходов на получение выписки из ЕГРИП в размере 200 руб.

Исковые требования мотивированы тем, что предпринимателем допущено нарушение исключительных прав истца путем использования товарного знака "ZINGER" (N 266060) в отсутствие разрешения правообладателя, сумма компенсации определена исходя из однократной стоимости лицензионного пользования.

Дело рассмотрено судом первой инстанции в порядке упрощенного производства по правилам главы 29 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 14.08.2020 исковые требования удовлетворены, с ответчика в пользу истца взыскано 60 000 руб. компенсации за нарушение исключительных прав, 45 руб. расходов на приобретение товара, 122 руб. почтовых расходов, 200 руб. расходов на получение выписки из ЕГРИП, 2 400 руб. судебных расходов по уплате государственной пошлины по иску.

Решение мотивировано тем, что материалами дела подтверждается факт принадлежности истцу исключительных прав на товарный знак "ZINGER" (N 266060) и факт нарушения таковых ответчиком, подтвержденный приобретенным товаром, товарным чеком, видеозаписью покупки. Суд установил, что размер компенсации истцом определен исходя из однократной стоимости лицензионного пользования.

ИП Гуляев Н.М. обжаловал решение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просил решение суда первой инстанции отменить, принять новый судебный акт, которым отказать ООО "Зингер СпБ" в удовлетворении исковых требований.

Доводы апелляционной жалобы сводятся к тому, что истцом не доказан факт нарушения ответчиком исключительных прав на товарный знак "ZINGER" (N 266060), поскольку из кассового чека и видеозаписи не следует факт продажи товара, содержащего товарный знак "ZINGER" (N 266060). На приобретенный истцом товар нанесена торговая марка "ZANGAER_", что не свидетельствует о нарушении исключительных прав истца на товарный знак, т.к. отсутствует сходство спорного обозначения до степени смешения с торговым знаком истца. Предъявленный истцом к взысканию размер компенсации является чрезмерным, носит "карательный" характер и не отвечает требованиям дифференциации ответственности в зависимости от всех имеющих существенное значение обстоятельств. Суд первой инстанции не учел доводы ответчика о том, что размер компенсации должен быть снижен исходя из двукратной стоимости права использования за один день.

В отзыве на апелляционную жалобу ООО "Зингер СпБ" просило решение суда первой инстанции оставить без изменения, отказать предпринимателю в удовлетворении апелляционной жалобы.

В силу пункта 47 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 от 18.04.2017 "О некоторых вопросах применения судами положений Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации об упрощенном производстве" апелляционная жалоба рассматривалась судьей единолично без проведения судебного заседания, без извещения лиц, участвующих в деле, о времени и месте проведения судебного заседания, без осуществления протоколирования в письменной форме или с использованием средств аудиозаписи.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, отзыва на апелляционную жалобу, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, ООО "Зингер СпБ" является правообладателем товарного знака: свидетельство Федеральной службы по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам на товарный знак N 266060 (Класс МКТУ 08).

24.07.2019 в магазине "Хозмаг", расположенном по адресу: Краснодарский край, Тихорецкий район, г. Тихорецк, ул. Меньшикова, д. 117, в котором осуществляет предпринимательскую деятельность ИП Гуляев Н.М., в целях извлечения прибыли осуществлялась реализация товара - маникюрной пилки, на упаковке которого имеются изображения, сходные до степени смешения с товарным знаком N 266060 (Класс МКТУ 08), также предлагалась к продаже аналогичная продукция.

По внешним признакам, а также ввиду явных и существенных различий полиграфии от оригинальной продукции - данный товар содержит признаки несоответствия легальной продукции.

Факт реализации указанной продукции подтверждается товарным чеком от 24.07.2019, видеосъемкой, произведенной в порядке статей 12, 14 Гражданского кодекса Российской Федерации в целях самозащиты гражданских прав, а также отчетом детектива о проделанной работе.

Истец отмечает, что ответчик при продаже товара использовал товарный знак, размещенный на товаре, исключительное право использования, которого принадлежит ООО "Зингер СпБ", при этом разрешение на такое использование объектов интеллектуальной собственности путем заключения соответствующего договора предприниматель не получал.

В результате противоправных действий правообладатель понес убытки: недополученные доходы из-за уменьшения покупательского спроса на лицензионную продукцию; недополученные доходы на приобретение неисключительной лицензии на использование вышеназванных товарных знаков; установления демпинговых цен (ценовая политика правообладателя вышла из-под контроля), а также упущенную выгоду.

Согласно лицензионному договору о предоставлении права использования товарного знака по свидетельству N 266060 от 26.02.2019 стоимость права использования товарного знака N 266060 составляет 60 000 руб.

Согласно подпункту 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация за использование товарного знака (N 266060), в двукратном размере составляет 120 000 руб.

Вместе с тем, учитывая материальное положение ответчика, истец снизил размер компенсации до 60 000 руб., считая данную сумму достаточной для восстановления своего имущественного положения, в котором находился бы, если бы объект интеллектуальной собственности использовался правомерно.

Изложенные обстоятельства послужили основанием для обращения истца в арбитражный суд с настоящим иском.

Согласно статье 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации к результатам интеллектуальной деятельности и приравненным к ним средствам индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственности), отнесены, в том числе, фирменные наименования, товарные знаки и знаки обслуживания, а также коммерческие обозначения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин или юридическое лицо, обладающее исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом.

В силу статьи 1477 Гражданского кодекса Российской Федерации на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак.

Согласно пункту 1 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак). Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

Согласно пункту 2 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; сети "Интернет", в том числе в доменном имени и при других способах адресации.

Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 3 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьей 1250 Гражданского кодекса Российской Федерации интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права.

Статьей 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления требования:

1) о признании права - к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя;

2) о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия;

3) о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное статьей 1245, пунктом 3 статьи 1263 и статьей 1326 настоящего Кодекса;

4) об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи - к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю;

5) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя - к нарушителю исключительного права.

По смыслу пункта 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, определяются арбитражным судом на основании требований и возражений лиц, участвующих в деле, в соответствии с подлежащими применению нормами материального права.

В подтверждение факта реализации указанного товара истцом представлены в материалы дела товарный чек от 24.07.2019, видеозапись покупки.

Данные о продавце, содержащиеся в чеке (на оттиске печати), совпадают с данными ответчика, указанными в выписке из ЕГРИП, представленной в материалы дела истцом. О фальсификации чека или выбытии печати из владения ответчиком не заявлено.

Ведение видеозаписи (в том числе и скрытой камерой) в местах, очевидно и явно открытых для общего посещения и не исключенных в силу закона или правового обычая от использования видеозаписи, является элементом самозащиты гражданского права, что соответствует статьям 12, 14 Гражданского кодекса Российской Федерации и корреспондирует части 2 статьи 45 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Приобретение товара в магазине, оплата товара, его отпуск продавцом, помещение в упаковку подробно сняты на видеозапись процесса покупки. Видеозапись покупки отображает внутренний вид торгового пункта ответчика, процесс выбора приобретаемого товара, процесс его оплаты. На видеозаписи также отображается содержание выданного кассового чека (наименование ответчика, ИНН, дата выдачи и др.), соответствующее приобщенному к материалам дела кассовому чеку ответчика, и внешний вид товара, соответствующий приобщенному к материалам дела в качестве вещественного доказательства.

Суд первой инстанции, проведя анализ и покадровое исследование представленной истцом спорной видеозаписи, пришел к выводу о доказанности истцом факта продажи ответчиком именно спорного товара, а никакого иного.

На видеозаписи отражено, что продавец держит в руках спорный товар, который в дальнейшем будет просматриваться на кассе при взаиморасчете и в дальнейшем в автомобиле при детальном осмотре приобретенного товара, то есть налицо тождество товара. На протяжении видеофиксации отчетливо отображена оферта, то есть предложение контрафактного товара продавцом как в речевом выражении (продавцы самостоятельно предложили покупателю товар, озвучив данное событие), непосредственно продажа товара, о чем свидетельствует расположение товара на кассе, взаиморасчет за него и дальнейшее обозрение в салоне автомобиля. При этом следует учесть, что в таком исполнении, в котором спорный товар отображен на видео, лицензионный продукт не производится, следовательно, предлагаемый к покупке и проданный ответчиком товар является контрафактным, а факт его предложения к продаже - доказанным.

Вопрос о сходстве до степени смешения является вопросом факта, может быть разрешен судом с позиции рядового потребителя и специальных знаний не требует (пункт 13 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности"). Обозначение считается сходным до степени смешения с другим обозначением, если оно ассоциируется с ним в целом, несмотря на их отдельные отличия (пункт 14.4.2 приказа Роспатента от 05.03.2003 N 32 "О правилах составления, подачи и рассмотрения заявки на регистрацию товарного знака и знака обслуживания", далее - Правила N 32).

В соответствии с пунктом 5.2 Методических рекомендаций по проверке заявленных обозначений на тождество и сходство, утвержденных приказом Роспатента от 31.12.2009 N 197 (далее - Методические рекомендации), сходство изобразительных и объемных обозначений определяется на основании следующих признаков: внешняя форма; наличие или отсутствие симметрии; смысловое значение; вид и характер изображений (натуралистическое, стилизованное, карикатурное и т.д.); сочетание цветов и тонов. Перечисленные признаки могут учитываться как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.

Согласно пункту 5.2.1 Методических рекомендаций при определении сходства изобразительных и объемных обозначений наиболее важным является первое впечатление, получаемое при их сравнении. Именно оно наиболее близко к восприятию товарных знаков потребителями, которые уже приобретали такой товар. Поэтому, если при первом впечатлении сравниваемые обозначения представляются сходными, а последующий анализ выявит отличие обозначений за счет расхождения отдельных элементов, то при оценке сходства обозначений целесообразно руководствоваться первым впечатлением.

Сходство изображений состоит во внешнем виде и смысловом значении. Незначительные различия в форме и сочетании цветов, не влияют на общее восприятие изображения данного товара как сходного до степени смешения с зарегистрированными товарными знаками (пункт 14.4.2 Правил N 32).

При этом словесные обозначения сравниваются: со словесными обозначениями; с комбинированными обозначениями, в композиции которых входят словесные элементы. Сходство словесных обозначений может быть звуковым (фонетическим), графическим (визуальным) и смысловым (семантическим) (пункт 42 Правил N 482).

Звуковое (фонетическое) сходство определяется на основании следующих признаков: наличие близких и совпадающих звуков, близость звуков, составляющих обозначение, расположение близких звуков и звукосочетаний по отношению друг к другу, наличие совпадающих слогов и их расположение, число слогов в обозначениях, место совпадающих звукосочетаний в составе обозначений, близость состава гласных, близость состава согласных, характер совпадающих частей обозначений, вхождение одного обозначения в другое, ударение. При этом одним из наиболее распространенных случаев звукового сходства является фонетическое вхождение одного обозначения в другое.

Смысловое сходство определяют на основании следующих признаков: подобие заложенных в обозначениях понятий, идей; в частности, совпадение значения обозначений в разных языках; совпадение одного из элементов обозначений, на который падает логическое ударение и который имеет самостоятельное значение; противоположность заложенных в обозначениях понятий, идей.

В пункте 43 Правил N 482 отражено, что изобразительные и объемные обозначения сравниваются с изобразительными, объемными и комбинированными обозначениями, в композиции которых входят изобразительные или объемные элементы. Сходство изобразительных и объемных обозначений определяется на основании следующих признаков:

1) внешняя форма;

2) наличие или отсутствие симметрии;

3) смысловое значение;

4) вид и характер изображений (натуралистическое, стилизованное, карикатурное и тому подобное);

5) сочетание цветов и тонов.

Признаки, указанные в настоящем пункте, учитываются как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.

Для признания сходства обозначения достаточно уже самой опасности, а не реального смешения товарных знаков (обозначений) в глазах потребителя (соответствующая правовая позиция выражена в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.07.2006 по делу N 3691/06).

Сформировавшаяся по рассматриваемой категории дел судебная практика исходит из того, что вопрос о сходстве до степени смешения обозначений является вопросом факта и по общему правилу может быть разрешен судом без назначения экспертизы. Экспертиза в силу части 1 статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации назначается лишь в случае, когда для сравнения обозначений требуются специальные знания (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности").

Разрешая вопрос о сходстве до степени смешения двух словесных обозначений "ZINGER" и "ZANGAER", применяемых на товарах истца и ответчика, суд исходил из позиции рядового потребителя.

Разрешая указанный вопрос, суд пришел к выводу о том, что на основании осуществленного им сравнения обозначений, а также приобщенных к материалам дела данных, опасность смешения обозначений в глазах потребителя существует.

На основании изложенного, суд пришел к выводу о том, что использованное ответчиком обозначение "ZANGAER" является безусловно сходным до степени смешения с товарным знаком истца по визуальному и смысловому признаку.

Кроме того, апелляционный суд учитывает, что на обороте упаковки товара имеется надпись "св-во на товарный знак N 266060", что свидетельствует о намерении создать у потребителя впечатление легального введения указанного товара в гражданский оборот.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных настоящим Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

В пункте 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

В данном случае истцом заявлено требование о взыскании компенсации на основании подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, а именно - в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 35 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015 (далее - Обзор от 23.09.2015), при определении размера подлежащей взысканию компенсации суд не вправе по своей инициативе изменять вид компенсации, избранный правообладателем. Аналогичное разъяснение содержится в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума N 10).

Как разъяснено в пункте 61 постановления Пленума N 10, заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы, а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену.

Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости права использования произведения, объекта смежных прав, изобретения, полезной модели, промышленного образца или товарного знака, то определение размера компенсации осуществляется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель.

После установления судом на основании имеющихся в материалах дела доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака, указанная сумма в двукратном размере составляет размер компенсации за соответствующее нарушение, определяемый по правилам подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Обосновывая данный размер компенсации, истец представил в материалы дела лицензионный договор о предоставлении права использования товарного знака от 26.02.2019, заключенный между ООО "Зингер СпБ" и ООО "Глобал", согласно которому право использования товарного знака составляет 60 000 руб. в квартал, а также платежное поручение об оплате N 555 от 23.08.2019 на сумму 122 500 руб.

При этом размер истец просит взыскать с ответчика 60 000 руб. вместо 120 000 руб., что составляет однократный размер компенсации.

Возражая против исковых требований, ответчик ссылался на то, что заявленный истцом размер компенсации является чрезмерным, носит "карательный" характер и не отвечает требованиям дифференциации ответственности в зависимости от всех имеющих существенное значение обстоятельств. В апелляционной жалобе ответчик указал, что суд первой инстанции не учел его доводы о том, что размер компенсации должен быть снижен исходя из двукратной стоимости права использования за один день.

Между тем сторона, заявившая о необходимости такого снижения, обязана в соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказать необходимость применения судом такой меры.

Снижение размера компенсации ниже минимального предела, установленного законом, с учетом требований разумности и справедливости, должно быть мотивировано судом и подтверждено соответствующими доказательствами. Указанная правовая позиция изложена в пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 12.07.2017, определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25.04.2017 N 305-ЭС16-13233, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-3085, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-2988, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-3088, от 11.07.2017 N 308-ЭС17-4299, от 18.01.2018 N 305-ЭС17-16920.

Ответчик вправе оспорить стоимость права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, на основании которой истцом рассчитан размер компенсации. В случае если ответчик не оспорит рассчитанный истцом размер компенсации (не заявит соответствующий довод, не обосновав его), исковые требования подлежит удовлетворению в заявленном размере.

При этом суд, исходя из требования об установлении обстоятельств с учетом доводов и возражений лиц, участвующих в деле, должен определить, на что конкретно направлены, если они имеются, доводы ответчика о необходимости взыскания компенсации в меньшем размере, чем заявлено истцом, - на оспаривание доказываемой истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, либо на установление обстоятельств, позволяющих снизить размер компенсации ниже установленного.

Поскольку формула расчета размера компенсации, определяемого исходя из двукратной стоимости права использования соответствующего результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, императивно определена законом, доводы ответчика, если таковые имеются, о несогласии с расчетом размера компенсации, заявленным истцом, могут основываться на оспаривании указанной истцом цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование права, и подтверждаться соответствующими доказательствами, обосновывающими иной размер стоимости этого права.

При этом определение обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, является обязанностью арбитражного суда на основании части 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Аналогичная правовая позиция изложена в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 11.12.2019 по делу N А53-2527/2019.

Установленная судом на основании имеющихся в материалах дела доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, стоимость, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование спорного объекта, в двукратном размере составляет компенсацию, подлежащую взысканию за соответствующее нарушение. Определение судом суммы компенсации в размере двукратной стоимости права в меньшем размере по сравнению с заявленным требованием не может рассматриваться как снижение размера компенсации, если суд определяет размер компенсации на основании установленной им стоимости права, которая оказалась меньше, чем заявлено истцом.

Так, представление лицензионного договора (либо иных договоров) не предполагает, что компенсация во всех случаях должна быть определена судом в двукратном размере цены указанного договора (стоимости права использования), поскольку с учетом норм статей 1301, 1311, 1406.1, пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации за основу рассчитываемой компенсации должна быть принята цена, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование.

В рассматриваемом споре доводы ответчика не нацелены на опровержение представленных истцом доказательств, поскольку несоответствие стоимости лицензионного пользования цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование, ответчик не обосновывает, доказательств наличия иной цены не предоставляет. В данном случае ответчик заявляет именно о необходимости снижения компенсации как несоразмерной, карательной, установленной без учета его имущественного положения, не позволяющего такую выплату и пр.

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 13.12.2016 N 28-П "По делу о проверке конституционности подпункта 1 статьи 1301, подпункта 1 статьи 1311 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросами арбитражного суда Алтайского края" указано, что возможность применения подобных специальных способов защиты, освобождающих правообладателя от доказывания в суде размера причиненных убытков, сопряжена со значительной спецификой объектов интеллектуальной собственности, обусловленной их нематериальной природой, ограниченностью правообладателей как в возможности контролировать соблюдение принадлежащих им исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации третьими лицами и выявлять допущенные нарушения, так и в возможности установить точную или по крайней мере приблизительную величину понесенных ими убытков. Тем самым приведенное правовое регулирование позволяет взыскивать в пользу лица, чье исключительное право на объект интеллектуальной собственности было нарушено, компенсацию в размере, который может и превышать размер фактически причиненных ему убытков.

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что допущение законом такой, штрафной по своей природе, ответственности за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации возможности нельзя признать мерой, несовместимой с основными началами гражданского законодательства, в том числе учитывая ее направленность на цели общей превенции соответствующих правонарушений, реализацию предписаний статьи 44 (часть 1) Конституции Российской Федерации и выполнение Российской Федерацией принятых на себя международных обязательств.

Также Конституционный Суд указал, что отсутствуют основания полагать, что статьями 1301, 1311 и пунктом 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривающими данную меру ответственности, не учитывается принцип соразмерности ответственности совершенному правонарушению, ввиду чего суд, следуя данному указанию и исходя из общих начал гражданского законодательства, не лишен возможности принять во внимание материальное положение ответчика - индивидуального предпринимателя, факт совершения им правонарушения впервые, степень разумности и добросовестности, проявленные им при совершении действия, квалифицируемого как правонарушение, и другие обстоятельства, например наличие у него несовершеннолетних детей.

Вместе с тем, в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 24.07.2020 N 40-П "По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда" отражено, что суды не могут быть лишены возможности учесть все значимые для дела обстоятельства, включая характер допущенного нарушения и тяжелое материальное положение ответчика, и при наличии соответствующего заявления от него снизить размер компенсации ниже установленной подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации величины. При этом - с целью не допустить избыточного вторжения в имущественную сферу ответчика, с одной стороны, и, с другой, лишить его стимулов к бездоговорному использованию объектов интеллектуальной собственности - размер такой компенсации может быть снижен судом не более чем вдвое (т.е. не может составлять менее стоимости права использования товарного знака).

В рамках настоящего дела, как указано выше, истец изначально добровольно снизил размер компенсации с двукратной стоимости лицензионного пользования до однократной, в силу чего дальнейшее снижение в любом случае невозможно.

Сведения о наличии зарегистрированных товарных знаках в Российской Федерации являются открытыми, помимо реестра Роспатента. Ответчик имел возможность получить информацию из реестров посредством сети "Интернет" или направления запроса в регистрирующий орган, однако не реализовал своего права и допустил к продаже товар без проверки. Ответчик был осведомлен о противоправной природе реализуемого им товара, поскольку обязанность проверки товара в розничных магазинах лежит на продавце.

Таким образом, ответчик, будучи специализированным субъектом права, ведущим экономическую деятельность, совершил действия, которые нельзя характеризовать исходящими из принципа надлежащего исполнения обязательств (статья 309 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также принципа добросовестности (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), выраженные в предложении к продаже и продаже, что напрямую нарушает действующее законодательство, о чем он, как специализированный субъект не может не знать.

В результате вышеуказанных правонарушений, наступают неблагоприятные последствия: потребители вводятся в заблуждение относительно спорной продукции, поскольку данная продукция произведена не правообладателем, не лицензиатами правообладателя и введена в гражданский оборот неправомерно; правообладатель теряет прибыль, поскольку рынок насыщается неправомерно введенной в гражданский оборот продукцией, приобретая которую, потребители, таким образом, отказываются от приобретения продукции, правомерно изготовленной лицензиатами правообладателя либо непосредственно правообладателем; обилие продукции, маркированной конкретным товарным знаком, которая впоследствии признается контрафактной, является причиной снижения инвестиционной привлекательности приобретения права использования данного товарного знака. Увеличивается риск вредного воздействия данной продукции на здоровье человека, так как данная продукция введена в гражданский оборот неправомерно. Учитывая, что пользователями данной продукции преимущественно являются малолетние дети, ее оборот приобретает особую актуальность.

Использование результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации в своей коммерческой деятельности лицами, не имеющих на то правовых оснований, причиняет правообладателю имущественный ущерб в виде невыплаченного вознаграждения, положенного правообладателю, а также является недобросовестной конкуренцией и ущемляет права лиц, действующих на основании лицензионных соглашений/договоров.

К лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, связанную с использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, права на которые им не принадлежат, предъявляются повышенные требования, невыполнение которых рассматривается, как виновное поведение.

Не усматривается также из материалов дела и то, что ответчиком в подтверждение довода о необоснованности размера компенсации, рассчитанной истцом, представлялись какие-либо иные лицензионные договоры или иные сведения о цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака истца; не представлялся и контррасчет размера компенсации.

Возражения ответчика относительно того, что подлежащий взысканию размер компенсации следует определять с учетом продажи одного товара, не основаны на нормах права и не соответствуют положениям статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой размер компенсации может определяться в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Данной нормой материального права не предусмотрена возможность распределения сложившейся стоимости права использования пропорционально длительности использования товарного знака. Сведения о том, что какими-либо лицами заключены лицензионные договоры, предметом которых является исключительное право использования товарного знака в течение одного календарного дня, ответчиком не представлены. Кроме того, у суда отсутствуют достаточные основания полагать, что период времени, в течение которого ответчиком осуществлялось предложение к продаже и реализация спорной маникюрной пилки, ограничен одним календарным днем, в который истцом произведена покупка товара.

Компенсация, исчисленная за один день нарушения, не отвечала бы смыслу законодательного регулирования в сфере интеллектуальной собственности, направленному на предотвращение нарушений исключительных прав, то есть стимулирование хозяйствующих субъектов к правомерному использованию результатов интеллектуальной деятельности и недопущение их неправомерных действий в отношении охраняемых объектов интеллектуальной собственности, а также требованиям разумности и справедливости.

С учетом изложенного, исковые требования правомерно удовлетворены судом первой инстанции.

Истцом также заявлено требование о взыскании расходов на приобретение товара в размере 45 руб., почтовых расходов в размере 122 руб., расходов на получение выписки из ЕГРИП в размере 200 руб.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

Согласно статье 101 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и судебных издержек, связанных с рассмотрением дела арбитражным судом.

Согласно статье 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к судебным издержкам, связанным с рассмотрением дела в арбитражном суде, относятся денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, специалистам, свидетелям, переводчикам, расходы, связанные с проведением осмотра доказательств на месте, расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей), расходы юридического лица на уведомление о корпоративном споре в случае, если федеральным законом предусмотрена обязанность такого уведомления, и другие расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде.

Перечень судебных издержек, предусмотренный Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, не является исчерпывающим. Так, расходы, понесенные истцом, административным истцом, заявителем в связи с собиранием доказательств до предъявления искового заявления, административного искового заявления, заявления в суд, могут быть признаны судебными издержками, если несение таких расходов было необходимо для реализации права на обращение в суд и собранные до предъявления иска доказательства соответствуют требованиям относимости, допустимости (абзац 2 пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.01.2016 N 1 "О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела").

Факт несения указанных расходов подтвержден материалами дела, ответчиком не оспорен.

Приобретение контрафактного товара вызвано необходимостью доказывания довода о нарушении исключительного права истца, указанные расходы относимы к предмету спора и подлежат возмещению ответчиком.

В соответствии с пунктом 9 части 1 статьи 126 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к заявлению прилагается выписка из единого государственного реестра юридических лиц или единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей с указанием сведений о месте нахождения или месте жительства истца и ответчика и (или) приобретении физическим лицом статуса индивидуального предпринимателя либо прекращении физическим лицом деятельности в качестве индивидуального предпринимателя или иной документ, подтверждающий указанные сведения или отсутствие таковых.

Указанная выписка необходима, в том числе и суду, с целью извещения участника спора. Онлайн-версия выписки из ЕГРИП сведений о месте жительства предпринимателей не содержит, в связи с чем истец обоснованно исходил из необходимости представления именно заверенной налоговой службой соответствующей выписки.

Суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для иной оценки указанных выводов суда первой инстанции в части определения разумных расходов истца на приобретение товара, получение выписки из ЕГРИП, почтовых расходов.

Судом первой инстанции правильно установлены фактические обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, дана правильная оценка доказательствам и доводам участвующих в деле лиц.

Нарушений или неправильного применения норм материального или процессуального права, являющихся в силу статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием к отмене или изменению обжалуемого судебного акта, апелляционной инстанцией не установлено.

При указанных обстоятельствах отсутствуют предусмотренные статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для изменения или отмены судебного акта арбитражного суда первой инстанции.

Судебные расходы, связанные с рассмотрением дела в арбитражном суде апелляционной инстанции, в соответствии с частью 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на заявителя апелляционной жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Краснодарского края от 14 августа 2020 года по делу N А32-21973/2020 оставить без изменения.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Суд по интеллектуальным правам.

Судья

А.А. Попов