Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 14 января 2021 г. N 11АП-17457/20 по делу N А55-27793/2019

ГАРАНТ:

Постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 13 апреля 2021 г. N Ф06-2776/21 настоящее постановление оставлено без изменения

г. Самара

14 января 2021 г.

Дело N А55-27793/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 12 января 2021 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 14 января 2021 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Поповой Г.О.,

судей Александрова А.И., Гольдштейна Д.К.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Шевченко И.А.

при участии:

от ООО "Компания "ПГС Индустрия" - представитель Рудой С.А., по доверенности от 03.12.2020,

от ИП Кудиной М.Ю. - представитель Рузанов И.В., по доверенности от 02.06.2020,

от иных лиц - не явились, извещены.

рассмотрев в открытом судебном заседании, в помещении суда, в зале N 1

апелляционную жалобу ИП Кудиной Марины Юрьевны на определение Арбитражного суда Самарской области от 02.11.2020 по заявлению ИП Кудиной Марины Юрьевны от 26.12.2019 вх. N 256628 о включении требований в реестр требований кредиторов,

по делу N А55-27793/2019 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью Компания "ГСК" ИНН 6318150552, ОГРН 1056318104754.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Самарской области от 19.11.2019 Общество с ограниченной ответственностью Компания "ГСК" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим должника утвержден Молчун Владимир Васильевич. Объявление об открытии в отношении должника конкурсного производства опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 216 от 23.11.2019.

Индивидуальный предприниматель Кудина Марина Юрьевна обратилась в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов должника в размере 30 185 191,20 руб.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 02.11.2020 требование индивидуального предпринимателя Кудиной Марины Юрьевны в размере 30 185 191,20 руб. признано обоснованными и подлежащими удовлетворению за счет имущества должника - ООО Компания "ГСК" ИНН 6318150552, ОГРН 1056318104754, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты.

ИП Кудина Марина Юрьевна обратилась в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой (с учетом дополнений) на определение Арбитражного суда Самарской области от 02.11.2020.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.11.2020 апелляционная жалоба оставлена без движения. Заявителем апелляционной жалобы обстоятельства, послужившие основанием для оставления апелляционной жалобы без движения, устранены.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.12.2020 апелляционная жалоба (с учетом дополнений) принята к производству, судебное заседание назначено на 12.01.2021.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 АПК РФ.

Представитель ИП Кудиной М.Ю. в судебном заседании поддержал требования, изложенные в апелляционной жалобе (с учетом дополнений).

Представитель ООО "Компания "ПГС Индустрия" в судебном заседании возражал против удовлетворения апелляционной жалобы (с учетом дополнений), по основаниям, указанным в письменных возражениях.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы (с учетом дополнений), проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта, исходя из следующего.

Дела о несостоятельности (банкротстве) в силу части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 1 статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве, конкурсные кредиторы -кредиторы по денежным обязательствам (за исключением уполномоченных органов, граждан, перед которыми должник несет ответственность за причинение вреда жизни или здоровью, морального вреда, имеет обязательства по выплате компенсации сверх возмещения вреда, предусмотренной Градостроительным кодексом Российской Федерации, вознаграждения авторам результатов интеллектуальной деятельности, а также учредителей (участников) должника по обязательствам, вытекающим из такого участия).

Денежное обязательство - обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному Гражданским кодексом Российской Федерации, бюджетным законодательством Российской Федерации основанию.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, установленным статьями 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

В силу части 1 статьи 71 Закона о банкротстве для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения. Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований. Требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда.

Возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд не позднее чем через пятнадцать дней со дня истечения срока для предъявления требований кредиторов должником, временным управляющим, кредиторами, предъявившими требования к должнику, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника -унитарного предприятия (часть 2 статьи 71 Закона о банкротстве).

Закон о банкротстве возлагает на арбитражный суд обязанность проверить обоснованность требований кредиторов с учетом возражений, поступивших относительно этих требований. Отсутствие возражений лиц, указанных в части 2 статьи 71 Закона о банкротстве, на включение заявленных требований кредиторов в реестр не освобождает арбитражный суд от проверки обоснованности этих требований.

Согласно Закона о банкротстве, размер денежных обязательств по требованиям кредиторов считается установленным, если он подтвержден вступившим в законную силу решением суда или документами, свидетельствующими о признании должником этих требований, а также в иных случаях, предусмотренных указанным Федеральным законом.

Требования кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов. По результатам такого рассмотрения арбитражный суд выносит определение о включении или об отказе во включении требований в реестр требований кредиторов (ч.5 ст.71 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").

Заявитель просит включить задолженность в размере 30 185 191,20 руб. в реестр требований кредиторов должника, в состав требований кредиторов третьей очереди. В качестве экономического обоснования предоставления займа заявитель указал следующее.

Договор займа N б/н от 28.01.2019 между ИП Кудиной М.Ю. (заимодавец, кредитор) и ООО Компания "ГСК" (заемщик, должник) заключен на сумму 26 913 537, 36 руб. с процентной ставкой 14,5 % годовых. Срок погашения 01.12.2019.

В соответствии с п.1.2. договора денежные средства были перечислены заимодавцем на ссудный счет заемщика, открытый в АО "Кошелев-Банк", в счет погашения задолженности заемщика (ООО Компания "ГСК") перед АО "Кошелев-Банк" по кредитным договорам N ВКЛ-17-029 от 20.03.2017 и N ВКЛ-17-066 от 15.06.2017.

Денежные средства перечислены заимодавцем 29.01.2019 платежными поручениями N 6 от 29.01.2019 на сумму 10 123 000 руб. и N 7 от 29.01.2019 на сумму 16 790 537,36 руб. Таким образом, как видно из перечисленных условий, договор займа N б/н от 28.01.2019 соответствует положениям статьей 809, 810 ГК РФ.

Необходимостью заключения договора займа для ООО Компания "ГСК" с единовременным погашением всей суммы займа и процентов в декабре 2019 обусловлена ИП Кудиной М.Ю. планируемым ООО Компания "ГСК" окончанием работ по договорам подряда с ПАО "Оренбург-НЕФТЬ" и, как следствие, получением денежных средств по договорам строительного подряда в полном объеме.

Источником денежных средств, предоставленных в рамках договора займа N б/н от 28.01.2019 г., были денежные средства, полученные заемщиком (ИП Кудина М.Ю.) по кредитному договору NМСБ-КД-18-032 от 28.12.2018. Сумма кредита составила 26 915 000 руб. Срок возврата - 27.12.2033, процентная ставка (п. 1.5 договора) - 14,5% годовых.

При этом, как следует из материалов дела, экономический эффект от сделок (договор займа N б/н от 28.01.2019, которому предшествовал кредитный договор N МСБ-КД-18-032 от 28.12.2018), равен нулю.

Рассматриваемое требование заявлено аффилированным лицом - Кудина М.Ю. является супругой участника должника Кудина А.Н. с долей участия 25 %, что не оспаривается сторонами.

Кудина М.Ю. поясняла, что заключение сделки по получению займа стало возможно вследствие аффилированности кредитора и должника.

Доводы заявителя апелляционной жалобы о том, что на момент рассмотрения дела о банкротстве должника в суде первой инстанции брак между Кудиной М.Ю. и учредителем должника расторгнут, следовательно, стандарт доказывания для нее должен быть все-таки мягче, чем для аффилированного кредитора, подлежат отклонению, поскольку аффилированность лица устанавливается на дату совершения сделки, а не на дату рассмотрения соответствующего требования.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными.

Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в п. 3 "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020" действующее законодательство о банкротстве не содержит положений об автоматическом понижении очередности удовлетворения требования лица, контролирующего должника.

При рассмотрении требований в ситуации включения в реестр аффилированного кредитора сложившейся судебной практикой, основанной на правовых позициях Верховного Суда Российской Федерации (определения Верховного Суда Российской Федерации от 15.09.2016 N 308-ЭС16-7060; от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647 (1); от 30.03.2017 N 306-ЭС16-17647 (7); от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6)) выработаны иные критерии распределения бремени доказывания: при представлении доказательств общности экономических интересов (аффилированности) должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) и заявлении возражений относительно наличия и размера задолженности должника перед аффилированным кредитором, - на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (правовая позиция, изложенная в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056 (6)).

Указанное распределение бремени доказывания обусловлено необходимостью установления обоснованности и размера спорного долга, возникшего из договора, и недопущением включения в реестр необоснованных требований (созданных формально с целью искусственного формирования задолженности с целью контролируемого банкротства либо имевшихся в действительности, но фактически погашенных (в ситуации объективного отсутствия у арбитражного управляющего документации должника и непредставлении такой документации аффилированным лицом), поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

Сам по себе факт аффилированности кредитора, предъявившего требование о включении в реестр, и должника хотя и не свидетельствует о намерении сторон искусственно создать задолженность, однако при заявлении иными незаинтересованными участниками процесса обоснованных возражений возлагает бремя опровержения таких возражений на аффилированного кредитора.

С учетом изложенного на заявителе лежит бремя доказывания реальности сделок, обусловленной экономической целесообразностью.

Согласно п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Совершая мнимые сделки, аффилированные по отношению друг к другу стороны, заинтересованные в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся. Поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости договора суд не должен ограничиваться проверкой документов, представленных кредитором, на соответствие формальным требованиям, установленным законом. Суду необходимо выяснить, представлены ли достаточные доказательства существования фактических отношений по договору.

С учетом представленных доказательств, суд первой инстанции правомерно установил, что договор займа являлся реальным, денежные средства поступили на ссудный счет должника открытый в АО "Кошелев-Банк", в счет погашения задолженности заемщика (ООО Компания "ГСК") перед АО "Кошелев-Бвнк" по кредитным договорам N ВКЛ-17-029 от 20.03.2017 и N ВКЛ-17-066 от 15.06.2017. Денежные средства были перечислены заимодавцем 29.01.2019 платежными поручениями N 6 от 29.01.2019 на сумму 10 123 000 руб. и N 7 от 29.01.2019 на сумму 16 790 537,36 руб.

Таким образом, источник поступления денежных средств и факт их расходования должником подтверждены и никем не опровергнуты.

Доказательств того, что указанные денежные средства предварительно были выведены контролирующим должника лицом со счетов должника путем создания искусственного оборота денежных средств, суду не представлено.

При изложенных обстоятельствах, суд признает заявленное требование обоснованным.

Однако, в соответствии с Обзором судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020), требование контролирующего должника лица подлежит удовлетворению после удовлетворения требований других кредиторов, если оно основано на договоре, исполнение по которому предоставлено должнику в ситуации имущественного кризиса.

Вместе с тем внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц. В данном деле судами не были установлены обстоятельства предоставления займа подконтрольному обществу.

Согласно п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее - имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее -компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, т.е. избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (п. 1 ст. 2 ГК РФ). Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено их требованиям - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Неустраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.

Так, заявителем не представлено доказательств, что финансирование предоставлялось должнику на развитие и внедрение новых технологий. Все поступившие денежные средства были направлены должником на погашение ранее возникших кредитных обязательств. При этом собственных средств для расчетов по кредитному обязательству у должника не было.

Также в соответствии со сведениями Картотеки арбитражных дел, у ООО Компания "ГСК" были следующие неисполненные обязательства, по судебным решениям:

N	Дело	Кредитор	Дата подачи иска	Сумма иска в руб.
1	А40-50883/2018	ООО НГСК	19.03.2018	1 296 405,77
2	А55-2861/2018	ООО "ТД "Волгаэлектросбыт"	07.02.2018	410 115,67
3	А55-21413/2018	ООО "СанТехДизайн"	30.07.2018	488 400
4	А55-15673/2018	ООО "Пром СТЭК"	05.06.2018	517 347
5	А55-20890/2018	ООО "ПромСтройПроект"	24.07.2018	8 865 720,50
6	А55-39386/2018	ООО "Руссталь"	28.12.2018	167 543,37
7	А47-3912/2019	ООО "РЕЗЕРВ"	28.03.2019	1 323 771,20
8	А55-13329/2019	ООО "Веха-Оренбург"	08.05.2019	23 363,83
9	А55-28678/2018	ООО "Группа компаний "Гранд Арматура"	03.10.2018	4 310 883,50
10	А55-12637/2019	ООО "Спецавтоматика"	29.04.2019	4 807 362

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в п. 3 "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020" действующее законодательство о банкротстве не содержит положений об автоматическом понижении очередности удовлетворения требования лица, контролирующего должника.

Согласно п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве при наличии любого из обстоятельств, указанных в этом пункте, считается, что должник находится в трудном экономическом положении (далее - имущественный кризис) и ему надлежит обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве.

Вместе с тем внутреннее финансирование должно осуществляться добросовестно и не нарушать права и законные интересы иных лиц.

Контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования (далее -компенсационное финансирование), в частности, с использованием конструкции договора займа, то есть избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (п. 1 ст. 2 ГК РФ).

Верховный суд указал на необходимость установления обстоятельств предоставления финансирования, и с учетом этого определить очередность удовлетворения требования контролирующего лица.

Из анализа, указанных обстоятельств по делу следует подтвержденным факт невозможности ведения текущей деятельности должником за счет собственных средств, а именно невозможность окончания работ по договорам подряда с крупным подрядчиком без погашения имеющиеся кредиторской задолженности перед независимым кредитором - банком.

Гражданское законодательство основывается на презумпции разумности и добросовестности действий участников гражданских правоотношений (статья 10 Гражданского кодекса). В обычном обороте аффилированные юридические лица стремятся оптимизировать внутригрупповую задолженность. Поэтому, в ситуации, когда из оборота одного члена группы был изъят актив в пользу другого члена группы, предполагается, что в основе операции по последующему погашению долга первого перед независимым кредитором лежит договоренность между членами группы, определяющая условия взаиморасчетов.

При этом наличие между ними доверительных отношений, их подчиненность единому центру позволяют таким организациям или гражданам заключать соглашения об исполнении обязательств друг друга без надлежащего юридического оформления.

Обстоятельства предоставления займа свидетельствуют о наличии общего экономического интереса ИП Кудиной М.Ю. и должника, выражающиеся в продлении срока предоставленного должнику кредита, путем введения третьего лица, которому был предоставлен заем (фактически рефинансирована задолженность должника перед банком).

Таким образом, предоставление денежных средств не имело целью получение экономической выгоды и не было направлено на извлечение ИП Кудиной М.Ю. прибыли, а было направлено исключительно на недопущение прекращения основной деятельности должника, а также на перераспределение денежных средств, полученных от ведения общего бизнеса внутри группы сообразно текущим потребностям входящих в нее лиц в тех или иных суммах денежных средств или сообразно договоренностям данных лиц.

Поскольку предоставление займа имело целевой характер и было направлено на обеспечение деятельности ООО Компания "ГСК", ИП Кудина М.Ю. предоставила компенсационное финансирование должнику как контролирующее лицо.

Кроме того, заем предоставлен фактически безвозмездно, что не соответствует целям использования данного института - извлечение выгоды в виде своевременного возврата должником суммы займа, а также получение кредитором процентов за пользование займом.

Таким образом, предоставляемое ИП Кудиной М.Ю. финансирование не предоставлялось ООО Компания "ГСК" на развитие и внедрение новых технологий. Все поступившие денежные средства были направлены должником на погашение ранее возникших кредитных обязательств. При этом собственных средств для расчетов по кредитному обязательству у должника не было.

Кроме того, ООО Компания "ГСК" денежные средства, указанные в договоре займа, не получало, денежные средства были переведены непосредственно в банк в счет погашения задолженности Должника по кредитным договорам.

Судом первой инстанции сделан верный вывод о том, что установлены обстоятельства предоставления финансирования должнику в условиях финансового кризиса аффилированным лицом.

Согласно условиям кредитного договора и пояснениям самой ИП Кудиной М.Ю., приведенным в дополнениях к заявлению, заемные денежные средства были направлены на погашение просроченной ссудной задолженности должника перед АО "КОШЕЛЕВ-БАНК", что свидетельствует о недостаточности в период выдачи займа у должника свободных денежных средств для осуществления расчетов и осуществления финансирования должника в ситуации имущественного кризиса.

О состоянии имущественного кризиса ООО Компания "ГСК" свидетельствует в том числе наличие 64 исполнительных производств на дату выдачи займа и наличие задолженности перед ИФНС, подтвержденной в том числе определениями о включении требований ИФНС России по Кировскому району г. Самара в реестр требований кредиторов в рамках настоящего дела о банкротстве.

В качестве обоснования своих доводов Апеллянт указывает, что на момент заключения договора займа не было неисполненных обязательств по судебным решениям в тоже время, на момент выдачи займа, по следующим решениям уже было вынесено решение о взыскании задолженности по следующим делам А55-20890/2018 (ООО "ПромСтройПроект"), А55-28678/2018 (ООО "Группа компаний "Гранд Арматура").

В условиях должной осмотрительности ИП Кудина М.Ю., как лицо, заинтересованное в возврате суммы займа в установленный договором займа срок, должна была запросить у ООО Компания "ГСК" дополнительные пояснения относительно взысканной задолженности на сумму 13 176 604 рублей и истребовать предоставление дополнительных гарантий на сумму займа. В подобной ситуации независимый кредитор перед предоставлением займа в существенном размере принял бы во внимание взыскание с должника задолженности, составляющей половину предоставляемого займа. Вступление/невступление в законную силу вышеуказанных судебных решений не должно было бы повлиять на должную осмотрительность независимого кредитора.

ИП Кудина М.Ю., действуя разумно и добросовестно, проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, могла бы установить наличие признаков недостаточности имущества у должника и отсутствия у должника возможности исполнить взятое на себя по договору займа, в частности, при заключении сделок она могла потребовать дополнительные пояснения и гарантии возврата займа и воздержаться от совершения сделок при их непредставлении.

В настоящем случае заключение договора займа являлось экономически невыгодным для ИП Кудиной М.Ю., целесообразность и разумные причины для его заключения отсутствовали. ИП Кудина М.Ю., не получила за выдачу займа никаких экономических выгод.

Как указывалось, выше, заключение оспариваемых договоров не преследовало цель предоставления займа в смысле статьи 807 ГК РФ в целях получения собственного дохода и скорейшего получения денежных средств по обязательствам, а представляло собой компенсационное финансирование должника контролирующим лицом.

Такие доверительные отношения между двумя контрагентами не свойственны обычным участникам гражданского оборота, целью которых является извлечение прибыли из своей деятельности.

Обычный кредитор, осуществивший действительное предоставление должнику услуг путем расходования своих финансовых и прочих ресурсов на такие значительные суммы, имеет причину получать финансовую выгоду из предоставляемого займа, в противном случае такая сумма становится для него самого причиной несостоятельности.

Экономическая целесообразность такого предоставления займа на условиях аналогичных полученному кредиту ИП Кудиной М.Ю. не обоснована.

К тому же следует учитывать, что получение суммы займа у того же кредитора должника (банка) и уплата полученной суммы займы в счет погашения задолженности должника перед этим же кредитором, свидетельствует не о предпринимательской деятельности сторон, а о фактическом рефинансировании кредита путем перевода суммы долга с ООО Компания "ГСК" на ИП Кудину М.Ю.

Доводы заявителя апелляционной жалобы о том, что при принятии решения о заключении либо незаключении договора займа с должником был проведен анализ финансового состояния ООО Компания "ГСК" на последнюю отчетную дату, не может быть принят во внимание, поскольку объективных доказательств, свидетельствующих об истребовании ИП Кудиной М.Ю. какой-либо финансовой документации, ведение переписки сторон или иных доказательств, свидетельствующих о проведении соответствующего анализа, в материалы дела не представлено.

Представленные ИП Кудиной М.Ю. расчеты по методике Таффлера и Сбербанка России не могут быть приняты во внимание, поскольку не отражают реального финансового состояния должника. К тому же, доказательств того, что подобные расчеты проводились ИП Кудиной М.Ю. на дату заключения договора займа не представлено.

Кроме того, договор займа заключен 28.01.2019, а решение о ликвидации было принято 03.07.2019 (согласно выписке ЕГРЮЛ), т.е. примерно через 6 месяцев после предоставления займа. Подобное свидетельствует о том, что предоставление займа было осуществлено в условиях финансового кризиса компании.

Довод ИП Кудиной М.Ю. о том, что отсутствие прямой материальной выгоды от совершенной сделки не является основанием для понижения очередности удовлетворения требования кредитора не может быть принят во внимание, поскольку понижение очередности было произведено в результате аффилированности должника и апеллянта, а также в результате предоставления займа в рамках компенсационного финансирования.

Таким образом, доводы заявителя апелляционной жалобы о том, что заем предоставлялся не в условиях финансового кризиса является необоснованным.

Кудин А.Н. (являлся участником с долей 25 % и финансовым директором должника) через заключенный Договор займа с ИП Кудиной М.Ю. фактически осуществил компенсационное финансирование ООО Компания "ГСК". Данное финансирование оформлено договорами займа, чтобы в случае неудачной реализации антикризисных мер формально иметь возможность удовлетворить свои требования по возврату денежных средств наравне с прочими кредиторами.

При этом Кудин А.Н. на свой риск контролировал финансовые потоки должника и его управленческие решения, направленные на получение прибыли от предпринимательской деятельности (в том числе и судьбу всех предоставленных должнику под видом займов денежных средств).

При таких обстоятельствах требования ИП Кудиной М.Ю. к должнику не могут быть равны по правовому положению требованиям прочих кредиторов, не принимавших на себя риски вывода Должника из имущественного кризиса и лишенных возможности участвовать в управлении его ресурсами.

Неустраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.

Таким образом, при банкротстве требование ИП Кудиной М.Ю. о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено требованиям других кредиторов - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам п. 1 ст. 148 Закона о банкротстве и п. 8 ст. 63 ГК РФ (далее - очередность, предшествующая распределению ликвидационной квоты).

Довод заявителя апелляционной жалобы о том, что фактически представленным займом произошла замена взыскателя задолженности по кредитным обязательствам должника с независимого кредитора АО "КОШЕЛЕВ-БАНК" на ИП Кудиной М.Ю., в связи в чем не подлежат применению к настоящему обособленному спору п.6.2 Обзора ВС РФ от 29.01.2020, отклоняются судебной коллегией, как несостоятельные.

В соответствии с пунктом 2 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор) очередность удовлетворения требований кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих.

Замена одного кредитора на другого, в том числе аффилированного с должником, сама по себе не приводит к нарушению прав конкурсных кредиторов.

Кроме того, согласно пункту 17 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2020)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 25.11.2020), действующее законодательство о банкротстве не содержит положении, согласно которым заинтересованность (аффилированность) лица является самостоятельным основанием для отказа во включении в реестр требовании кредиторов либо основанием для понижения очередности удовлетворения требовании аффилированных (связанных) кредиторов по гражданским обязательствам, не являющихся корпоративными.

Вместе с тем из указанного правила имеется ряд исключении, которые проанализированы в Обзоре, обобщившем правовые подходы, позволяющие сделать вывод о наличии или об отсутствии основании для понижения очередности (субординации) требования аффилированного с должником лица.

Так, в п. 6.2 Обзора раскрыта ситуация, когда очередность удовлетворения требования кредитора, являющегося контролирующим должника лицом, понижается (требование подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты), если этот кредитор приобрел у независимого кредитора требование к должнику на фоне имущественного кризиса последнего, создав тем самым условия для отсрочки погашения долга, то есть фактически профинансировал должника.

При этом когда должник находится в состоянии имущественного кризиса, приобретение требования у независимого кредитора позволяет отсрочить погашение долга, вводя третьих лиц в заблуждение относительно платежеспособности должника и создавая у них иллюзию его финансового благополучия, что исключает необходимость подачи заявлении о банкротстве. В такой ситуации контролирующее либо аффилированное лицо принимает на себя риск того, что должнику посредством использования компенсационного финансирования в конечном счете удастся преодолеть финансовые трудности и вернуться к нормальной деятельности (п. 3.1 Обзора).

В ситуации, когда скрытый от кредиторов план выхода из кризиса не удалось реализовать, естественным следствием принятия подобного риска является запрет на противопоставление требования о возврате компенсационного финансирования независимым кредиторам, из чего вытекает необходимость понижения очередности удовлетворения требования аффилированного лица.

В отличие от обозначенной ситуации после введения процедуры по делу о банкротстве невозможно скрыть неблагополучное финансовое положение, так как такая процедура является публичной, открытой и гласной. Об осведомленности независимых кредиторов о наличии процедуры банкротства свидетельствует и сам факт включения их требовании в реестр. В связи с этим выкуп задолженности у таких кредиторов не может рассматриваться как направленный на предоставление должнику компенсационного финансирования. (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 20.08.2020 N 305-ЭС20-8593 по делу N А40-113580/2017; постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 12.11.2020 N Ф06-53350/2019 по делу N А55-9500/2018).

В рассматриваемом случае, договор займа заключен 28.01.2019, решение о ликвидации принято 03.07.2019 (согласно выписке ЕГРЮЛ), то есть в условиях финансового кризиса должника аффилированным лицом.

Доводы заявителя, изложенные в апелляционной жалобе, основаны на неверном толковании норм права, не содержат фактов, которые не были бы проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного акта по существу, влияли на обоснованность и законность судебного акта, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются апелляционным судом несостоятельными и не могут служить основанием для отмены оспариваемого судебного акта.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора в данном конкретном случае исследованы всесторонне и полно, нормы материального и процессуального права применены правильно, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, арбитражным апелляционным судом не установлено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалобы и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

В соответствии с пунктом 33 Постановления Пленума ВАС РФ N 46 от 11.07.2014 года "О применении законодательства о государственной пошлине при рассмотрении дел в арбитражных судах" при подаче апелляционных жалоб на определения, не перечисленные в подпункте 12 пункта 1 статьи 333.21 Кодекса, государственная пошлина не уплачивается, в связи с чем уплаченная заявителем апелляционной жалобы государственная пошлина подлежит возврату на основании статьи 333.40 Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 104 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Самарской области от 02.11.2020 по делу N А55-27793/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Возвратить ИП Кудиной Марине Юрьевне государственную пошлину, уплаченную за подачу апелляционной жалобы, перечисленную платежным поручением N 57 от 03.11.2020 в размере 3 000 рублей.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Г.О. Попова

Судьи

А.И. Александров Д.К. Гольдштейн