Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 20 января 2021 г. N 03АП-5895/20 по делу N А33-19732/2020

г. Красноярск

20 января 2021 г.

Дело N А33-19732/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 13 января 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 20 января 2021 года.

Третий арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего - Петровской О.В.,

судей: Бутиной И.Н., Парфентьевой О.Ю.,

при ведении протокола судебного заседания Каверзиной Т.П.,

при участии:

от истца: общества с ограниченной ответственностью "ХОЛДИНГОВАЯ КОМПАНИЯ "БИЗНЕСИНВЕСТГРУПП": Ибатуллина А.В., генерального директора,

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Страховая компания "Надежда"

на решение Арбитражного суда Красноярского края

от 18 сентября 2020 года по делу N А33-19732/2020,

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "ХОЛДИНГОВАЯ КОМПАНИЯ "БИЗНЕСИНВЕСТГРУПП" (ИНН 0275073645, ОГРН 111028002483, г. Уфа, далее - истец) обратилось в Арбитражный суд Красноярского края с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Страховая компания "Надежда" (ИНН 2466035034, ОГРН 1022402645660, г. Красноярск, далее - ответчик) о взыскании компенсации на основании пп.1 п.4 ст. 1515 ГК РФ в размере 10 000 руб. за неправомерное использование обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком (знаком обслуживания) по свидетельству РФ N 552825, принадлежащим истцу.

Решением Арбитражного суда Красноярского края от 18 сентября 2020 года исковые требования удовлетворены.

Не согласившись с данным судебным актом, правопреемник ответчика - ООО "СК "Надежда", обратился с апелляционной жалобой в Третий арбитражный апелляционный суд, согласно которой указал, что решение суда первой инстанции является незаконным и необоснованным по следующим основаниям:

- арбитражный суд Красноярского края при рассмотрении требований ООО "Холдинговая компания "Бизнесинвестгрупп" не исследовал и не оценил доводы САО "Надежда" об отсутствии вероятности смешения используемых истцом и ответчиком товарных знаков и приведенные к нему конкретные обстоятельства;

- судом в нарушение норм процессуального права не дана оценка доводу ответчика о злоупотреблении истцом принадлежащим ему правом, в решении отсутствует какой-либо вывод по обстоятельствам, приведенным в обоснование данного довода, в то время как злоупотребление истцом правом является самостоятельным основанием для отказа в исковых требованиях,

- судом не исследован вопрос о том, каким образом истец использует товарные знаки в своей деятельности.

Определением Третьего арбитражного апелляционного суда от 22.10.2020 апелляционная жалоба принята к производству, рассмотрение жалобы назначено на 01.12.2020.

Материалами дела подтверждается надлежащее извещение лиц, участвующих в деле, о времени и месте рассмотрения дела судом первой инстанции.

Информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы размещена на официальном сайте Третьего арбитражного апелляционного суда: http://3aas.arbitr.ru/, а также в общедоступном информационном сервисе "Картотека арбитражных дел" (http://kad.arbitr.ru) в сети "Интернет").

При изложенных обстоятельствах, в силу статей 121 - 123, части 3 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд апелляционной инстанции признает лиц, участвующих в деле надлежащим образом извещенными о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы и рассматривает жалобу в отсутствие представителя ответчика.

Истцом представлен отзыв на апелляционную жалобу, согласно которому истец считает обжалуемый судебный акт законным и обоснованным.

Апелляционная жалоба рассматривается в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При рассмотрении настоящего дела судом апелляционной инстанции установлены следующие обстоятельства.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, истец является правообладателем товарного знака (знака обслуживания) "ХОЗЯИН" по свидетельству Российской Федерации N 552825, зарегистрированного с приоритетом от 09.06.1999, в частности, в отношении услуги "Страхование" 36 класса МКТУ.

Из иска следует, что ответчик использует обозначение "Хозяин" и "Хозяин-Усадьба" для индивидуализации услуг, связанных со страхованием, в частности, на принадлежащем ему сайте (http://nadins.ru/insurance/owner, http://nadins.ru/insurance/owner-manor). Факт использования подтверждается скриншотами указанных страниц в сети Интернет.

В целях соблюдения претензионного порядка соблюдения спора истцом в адрес ответчика направлена претензия, в которой ответчику предложено прекратить использование товарных знаков N N 552825, 687665. Претензия направлена ответчику 15.05.2020, согласно почтовой квитанции.

В ответе от 05.06.2020 N 5478 ответчик отказал в удовлетворении требований претензии.

В материалы дела также представлены следующие документы: договор аренды от 01.12.2019 N 7, акты сдачи-приемки оказанных услуг, товарный чек от 16.12.2019 N 1069, информация о домене.

Ссылаясь на нарушение ответчиком исключительных прав на товарный знак, истец обратился в Арбитражный суд Красноярского края с настоящим исковым заявлением.

Исследовав представленные доказательства, оценив доводы лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Из содержания статьи 1477 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что на товарный знак, то есть на обозначение, служащее для индивидуализации товаров юридических лиц или индивидуальных предпринимателей, признается исключительное право, удостоверяемое свидетельством на товарный знак. Основное предназначение товарного знака - обеспечение потенциальному покупателю возможности отличить маркированный товар одного производителя среди аналогичных товаров другого производителя.

В соответствии со статей 1481 Гражданского кодекса Российской Федерации на товарный знак, зарегистрированный в Государственном реестре товарных знаков, выдается свидетельство на товарный знак. Свидетельство на товарный знак удостоверяет приоритет товарного знака и исключительное право на товарный знак в отношении товаров, указанных в свидетельстве.

Согласно статье 1482 Гражданского кодекса Российской Федерации в качестве товарных знаков могут быть зарегистрированы словесные, изобразительные, объемные и другие обозначения или их комбинации. Товарный знак может быть зарегистрирован в любом цвете или цветовом сочетании.

В пунктах 1, 3 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак). Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак. Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

По смыслу пункта 2 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации нарушением исключительного права правообладателя на товарный знак является использование без его разрешения сходных с его товарным знаком обозначений в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения, в том числе путем размещения таких обозначений на товаре, который производится, предлагается к продаже и продается или иным образом вводится в гражданский оборот на территории Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если настоящим Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом.

Использование результата интеллектуальной деятельности, средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными настоящим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную настоящим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается настоящим Кодексом.

Из материалов дела следует, что на основании свидетельства, выданного Федеральной службой по интеллектуальной собственности, истцу с 23.03.2020 принадлежат исключительные права на товарный знак N 552825, зарегистрированного с приоритетом от 09.06.1999, в частности, в отношении услуги "Страхование" 36 класса МКТУ. Доказательства обратного суду не представлены.

Доводы ответчика относительно отсутствия доказательства принадлежности прав на спорный товарный знак истцу правомерно отклонены судом первой инстанции с учетом представленных в материалы дела истцом доказательств.

Ответчику исключительные права на товарный знак N 552825 не передавались.

Из материалов дела следует, что ответчик использует обозначение "Хозяин" и "Хозяин-Усадьба" для индивидуализации услуг, связанных со страхованием, в частности, на принадлежащем ему сайте (http://nadins.ru/insurance/owner, http://nadins.ru/insurance/owner-manor). Факт использования подтверждается скриншотами указанных страниц в сети Интернет.

Ответчик, не оспаривая размещение на официальном сайте информации с предложением продукта "Страхование квартиры "Хозяин", "Страховой полис "Хозяин-Усадьба", заявил, что товарный знак N 552825 и страховые услуги на финансовом рынке, оказываемые САО "Надежда" ("Страхование квартиры "Хозяин", "Страховой полис "Хозяин-Усадьба"), не являются однородными.

Использование результата интеллектуальной деятельности, средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными настоящим Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную настоящим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается настоящим Кодексом.

В соответствии со статьей 1250 Гражданского кодекса Российской Федерации, интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права.

В силу пункта 1 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется путем предъявления в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, требования, в том числе:

о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия;

о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное статьей 1245, пунктом 3 статьи 1263 и статьей 1326 настоящего Кодекса.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков. Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных настоящим Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости. Если одним действием нарушены права на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, размер компенсации определяется судом за каждый неправомерно используемый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. При этом в случае, если права на соответствующие результаты или средства индивидуализации принадлежат одному правообладателю, общий размер компенсации за нарушение прав на них с учетом характера и последствий нарушения может быть снижен судом ниже пределов, установленных настоящим Кодексом, но не может составлять менее пятидесяти процентов суммы минимальных размеров всех компенсаций за допущенные нарушения.

Как следует из пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации:

1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения;

2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 59 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

Исходя из приведенных норм права, с учетом положений части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком путем использования тождественного или сходного с товарным знаком обозначения, в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Доводы ответчика об отсутствии вероятности смешения используемых истцом и ответчиком товарных знаков суд апелляционной инстанции отклоняет как необоснованные.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 13 Обзора практики рассмотрения арбитражными судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной собственности, утвержденного информационным письмом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122, вопрос о степени смешения обозначений является вопросом факта и по общему правилу может быть разрешен судом без назначения экспертизы.

В соответствии с Постановлениями Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.07.2006 N 2979/06 и N 3691/06 угроза смешения имеет место, если один товарный знак воспринимается за другой или если потребитель понимает, что речь идет не об одном и том же товарном знаке, но полагает, что оба товарных знака принадлежат одному и тому же предприятию.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 162 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака, или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров (услуг) для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров (услуг) или при низкой степени однородности товаров (услуг), но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Однородность товаров (услуг) устанавливается исходя из принципиальной возможности возникновения у обычного потребителя соответствующего товара (услуги) представления о принадлежности этих товаров (услуг) одному производителю. При этом суд учитывает род (вид) товаров (услуг), их назначение, вид материала, из которого они изготовлены, условия сбыта товаров (услуг), круг потребителей, взаимодополняемость или взаимозаменяемость и другие обстоятельства.

Рассматривая вопрос о сходстве используемого ответчиками словесного обозначения с товарным знаком истца, следует руководствоваться положениями Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482 (далее - Правила), а также Руководства по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления государственной услуги по государственной регистрации товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака и выдаче свидетельств на товарный знак, знак обслуживания, коллективный знак, их дубликатов, утвержденного приказом Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 24.07.2018 N 128 (далее - Руководство, утвержденное приказом ФСИС от 24.07.2018 N 128).

Принадлежность истцу товарного знака "Хозяин" в отношении товаров 36 класса МКТУ: страхование подтверждается свидетельством с приоритетом от 09.06.1999.

Ответчиком не оспаривается использование указанного словесного обозначения на официальном сайте http://www.nadins.ru/.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции, руководствуясь положениями Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482, а также Руководства по осуществлению административных процедур и действий в рамках предоставления государственной услуги по государственной регистрации товарного знака, знака обслуживания, коллективного знака и выдаче свидетельств на товарный знак, знак обслуживания, коллективный знак, их дубликатов, утвержденного приказом Федеральной службы по интеллектуальной собственности от 24.07.2018 N 128 пришел к обоснованному выводу, что словесное обозначение "Хозяин" и товарный знак, принадлежащий истцу, сходны до степени смешения. Ссылка ответчика на разное выполнение словесного обозначения (различные шрифты) не имеет правового значения, поскольку произношение указанных слов является идентичным.

Поддерживая вывод суда первой инстанции, суд апелляционной инстанции также учитывает, что согласно разъяснениям высшей судебной инстанции, приведенным в пункте 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" для установления факта нарушения достаточно опасности, а не реального смешения товарного знака и спорного обозначения обычными потребителями соответствующих товаров. При этом смешение возможно, если в целом, несмотря на отдельные отличия, спорное обозначение может восприниматься указанными лицами в качестве соответствующего товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения товарного знака и спорного обозначения определяется исходя из степени сходства обозначений и степени однородности товаров для указанных лиц. При этом смешение возможно и при низкой степени сходства, но идентичности (или близости) товаров или при низкой степени однородности товаров, но тождестве (или высокой степени сходства) товарного знака и спорного обозначения.

Установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. При этом суд учитывает, в отношении каких элементов имеется сходство - сильных или слабых элементов товарного знака и обозначения. Сходство лишь неохраняемых элементов во внимание не принимается.

Отличия только в шрифте, его размере не влияют на оценку обозначения как тождественного. Указанная правовая позиция нашла отражение в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.04.2012 N 16577/11.

Согласно пункту 34 Правил N 482 к обозначениям, не обладающим различительной способностью, относятся, в том числе простые геометрические фигуры и числа.

Таким образом, исследовав спорные изображения, суд апелляционной инстанции отклоняет довод заявителя о том, что в изображении ответчика использована ломаная линия (простая геометрическая фигура), поскольку общее впечатление не позволяет определить указанную фигуру в качестве доминирующего элемента использованного изображения.

Ссылка ответчика на неоднородность товаров, для индивидуализации которых используется товарный знак (знак обслуживания) по свидетельству N 552825 его лицензиатом, с услугами, в отношении которых ответчиком используется спорное обозначение, апелляционным судом отклонен, поскольку он не имеет правового значения для настоящего дела. При установлении угрозы смешения судом проводится анализ однородности товаров (услуг), для которых зарегистрирован защищаемый товарный знак с услугами, для индивидуализации которых ответчиком использовано спорное обозначение. Однородность услуг подтверждена материалами дела.

Довод ответчика об использовании слов "страхование квартиры", "экспресс программа комплексной защиты домашнего имущества", "страховой полис", "экспресс программа защиты строений" не имеет правового значения для настоящего спора, поскольку добавление к товарному знаку, принадлежащему иному лицу, уточняющего или характеризующего слова не делает это обозначение не сходным до степени смешения с данным товарным знаком (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.06.2013 N 2050/13).

При этом в постановлениях президиума Суда по интеллектуальным правам от 13.03.2017 по делу N СИП-605/2016 и от 21.05.2018 по делу N СИП-210/2017 отмечено, что не имеет значения, на каком месте стоит дополняющее (то есть уточняющее или характеризующее) слово (до или после совпадающего), поскольку доминирующее положение словесного элемента в товарном знаке не определяется его местонахождением.

Вместе с тем, суд учитывает, что не может быть признано полное отсутствие сходства обозначений при наличии одного полностью совпадающего словесного элемента, являющегося единственным словесным элементом противопоставленного знака обслуживания и одним из двух словесных элементов спорного товарного знака.

Довод ответчика о наличии в действиях признаков злоупотребления правом отклоняется судом апелляционной инстанции на основании следующего.

В соответствии с пунктом 154 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" в силу пункта 1 статьи 1484 ГК РФ исключительное право использования товарного знака принадлежит лицу, на имя которого соответствующий товарный знак зарегистрирован (правообладателю).

Следовательно, лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак, не может быть отказано в защите права на товарный знак (даже в случае, если в суд представляются доказательства неправомерности регистрации товарного знака) до признания предоставления правовой охраны такому товарному знаку недействительным в порядке, предусмотренном статьей 1512 ГК РФ, или прекращения правовой охраны товарного знака в порядке, установленном статьей 1514 ГК РФ.

Вместе с тем суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 ГК РФ, если по материалам дела, исходя из конкретных фактических обстоятельств, действия по приобретению соответствующего товарного знака (по государственной регистрации товарного знака (в том числе по подаче заявки на товарный знак), по приобретению исключительного права на товарный знак на основании договора об отчуждении исключительного права) или действия по применению конкретных мер защиты могут быть квалифицированы как злоупотребление правом.

Неиспользование товарного знака правообладателем, обращающимся за защитой принадлежащего ему права, само по себе не свидетельствует о злоупотреблении правом.

Суд также отмечает, что неиспользование правообладателем товарного знака для маркировки товаров и услуг, для которых этот знак зарегистрирован, не является препятствием для привлечения нарушителей исключительного права на товарный знак к ответственности. При этом запрет на использование произведения и товарного знака без согласия правообладателя носит абсолютный характер.

При этом, установление факта нарушения исключительного права на товарный знак является достаточным основанием для удовлетворения требования имущественного характера о взыскании компенсации (пункт 43.2 совместного постановления Пленума Верховного 20 Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 N 5/29 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Как следует из содержания пункта 174 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 года N 10, прекращение правовой охраны товарного знака по основаниям, предусмотренным статьей 1514 ГК РФ, означает прекращение исключительного права на товарный знак на будущее время. Прекращение правовой охраны лишь на будущее время означает, что лица, допустившие нарушение исключительного права на товарный знак до указанных в настоящем пункте дат, не освобождаются от ответственности за соответствующее нарушение. Правообладатель в пределах срока давности вправе обращаться в суд за защитой своего права, нарушенного в период его действия.

Из указанной правовой позиции Верховного Суда РФ следует, что даже досрочное прекращение товарного знака в связи с неиспользованием не лишает его правообладателя обратиться к нарушителю с иском в защиту права на этот товарный знак.

Действия правообладателя по защите исключительного права на принадлежащий ему товарный знак являются реализацией установленной законом возможности на защиту исключительного права и не могут быть признаны недобросовестными в ситуации, когда в действиях по приобретению исключительного права недобросовестности не установлено. Иное понимание фактически привело бы к невозможности судебной защиты интеллектуальных прав.

Из материалов дела апелляционный суд не усматривает, что ответчиком представлены какие-либо доказательства, исходя из которых суд апелляционной инстанции мог бы установить злоупотребление истцом правом.

Предположение ответчика о неиспользовании истцом товарного знака, само по себе не может свидетельствовать о злоупотреблении истцом правом при подаче иска о взыскании компенсации.

Вместе с тем, в материалы дела представлены доказательства, подтверждающие использование спорного товарного знака посредством передачи иным лицам права использовать в своей деятельности изображения товарного знака, принадлежащего истцу. Так, в материалы дела представлены сведения Федеральной службы по интеллектуальной собственности Российской Федерации, согласно которым судом апелляционной инстанции установлено, что истцом предоставлено право использования товарного знака (знака обслуживания) по свидетельству РФ N 552825 следующим лицам:

- Новокшонова Галина Терентьевна, по договору от 08.11.2018 N РД0274136 на условиях неисключительной лицензии на срок действия исключительного права на товарный знак на территории РФ (дата внесения записи в государственный реестр: 08.11.2018), срок действия договора продлен до 09.06.2029;

- Имамутдинов Руслан Рамилевич, по договору от 12.02.2020 N РД0325043на условиях неисключительной лицензии сроком на 5 лет на территории: г. Уфа, пр-кт Октября, 105 (дата внесения записи в государственный реестр: 12.02.2020).

Указанными доказательствами опровергается довод о злоупотреблении истцом принадлежащего ему исключительного права на товарный знак, поскольку подтверждают факт правомерной реализации принадлежащего истцу исключительного права на товарный знак. На дату рассмотрения апелляционной жалобы указанные лицензионные договоры действуют, доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Таким образом, нарушение судом первой инстанции норм процессуального права, которое выразилось в отсутствии оценки довода ответчика о злоупотреблении истцом своего права, не повлекло принятие неправомерного и несправедливого судебного акта.

Согласно исковому заявлению, истец просит взыскать с ответчика 10 000 руб. компенсации.

Согласно статье 1301 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случаях нарушения исключительного права на произведение автор или иной правообладатель наряду с использованием других применимых способов защиты и мер ответственности, установленных настоящим Кодексом (статьи 1250, 1252 и 1253), вправе в соответствии с пунктом 3 статьи 1252 настоящего Кодекса требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров произведения; 3) в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведения тем способом, который использовал нарушитель.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных настоящим Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Согласно пункту 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Из материалов дела усматривается, что истцом выбран способ определения компенсации из расчета от десяти тысяч рублей до пяти миллионов рублей за каждый случай нарушения исключительного права.

Минимальный размер суммы взыскиваемой компенсации, исходя из пункта 3 статьи 1252, статей 1301, 1515 ГК РФ, составляет 10 000 рублей за каждый факт нарушения исключительных прав правообладателя.

Согласно пункту 3 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, правообладатель вправе требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо за допущенное правонарушение в целом.

По смыслу указанной нормы ответственность наступает в отношении каждого нарушителя исключительных прав за каждый случай неправомерного использования объектов исключительных прав.

В соответствии с пунктом 59 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

Из пункта 62 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", рассматривая дела о взыскании компенсации, суд, по общему правилу, определяет ее размер в пределах, установленных Гражданским кодексом Российской Федерации (абзац второй пункта 3 статьи 1252). Суд определяет размер подлежащей взысканию компенсации и принимает решение (статья 196 ГПК РФ, статья 168 АПК РФ), учитывая, что истец представляет доказательства, обосновывающие размер компенсации (абзац пятый статьи 132, пункт 1 части 1 статьи 149 ГПК РФ, пункт 3 части 1 статьи 126 АПК РФ), а ответчик вправе оспорить как факт нарушения, так и размер требуемой истцом компенсации (пункты 2 и 3 части 2 статьи 149 ГПК РФ, пункт 3 части 5 статьи 131 АПК РФ).

Размер подлежащей взысканию компенсации должен быть судом обоснован. При определении размера компенсации суд учитывает, в частности, обстоятельства, связанные с объектом нарушенных прав (например, его известность публике), характер допущенного нарушения (в частности, размещен ли товарный знак на товаре самим правообладателем или третьими лицами без его согласия, осуществлено ли воспроизведение экземпляра самим правообладателем или третьими лицами и т.п.), срок незаконного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, наличие и степень вины нарушителя (в том числе носило ли нарушение грубый характер, допускалось ли оно неоднократно), вероятные имущественные потери правообладателя, являлось ли использование результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, права на которые принадлежат другим лицам, существенной частью хозяйственной деятельности нарушителя, и принимает решение исходя из принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения.

В исключение из общего правила, согласно которому предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав подлежат применению при наличии вины нарушителя, меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное при осуществлении предпринимательской деятельности, предусмотренные пунктом 3 статьи 1252 данного Кодекса и, соответственно, его статьями 1301 и 1311, а также пунктом 4 статьи 1515, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если только он не докажет, что нарушение произошло вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (пункт 3 статьи 1250 ГК РФ).

При этом нет оснований полагать, что статьями 1301, 1311 и пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ, равно как и другими, связанными с ними нормами гражданского законодательства не учитывается принцип соразмерности ответственности совершенному правонарушению: абзац второй пункта 3 статьи 1252 ГК РФ обязывает суд определять размер подлежащей взысканию компенсации за нарушение соответствующих интеллектуальных прав в пределах, установленных данным Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости. Тем самым суд, следуя данному указанию и исходя из общих начал гражданского законодательства, не лишен возможности принять во внимание материальное положение ответчика -индивидуального предпринимателя, факт совершения им правонарушения впервые, степень разумности и добросовестности, проявленные им при совершении действия, квалифицируемого как правонарушение, и другие обстоятельства, например наличие у него несовершеннолетних детей. Данный вывод соотносится с неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации правовой позицией, в силу которой суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту оказывалось бы ущемленным (постановления от 06.06.1995 N 7-П, от 13.06.1996 N 14-П, от 27.10.2015 N 28-П и др.).

Учитывая изложенное в целях установления баланса между применяемой мерой ответственности и оценкой действительного размера ущерба, причиненного в результате нарушения исключительного права, степень вины нарушителя, вероятные убытки правообладателя, принципы разумности и справедливости, а также соразмерность компенсации последствиям нарушения, пришел к правомерному выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика за допущенное нарушение 10 000 руб. компенсации.

Ответчиком о снижении размера компенсации не заявлено.

При изложенных обстоятельствах требование истца о взыскании с ответчика 10 000 руб. компенсации правомерно удовлетворено.

При таких обстоятельствах обжалуемое решение является законным и обоснованным, подлежит оставлению без изменения.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статьей 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации расходы по оплате государственной пошлины в размере 3000 рублей за рассмотрение апелляционной жалобы относятся на заявителя жалобы.

Руководствуясь статьями 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Третий арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Красноярского края от 18 сентября 2020 года по делу N А33-19732/2020 оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Настоящее постановление вступает в законную силу с момента его принятия и может быть обжаловано в течение двух месяцев в Суд по интеллектуальным правам через арбитражный суд, принявший решение.

Председательствующий

О.В. Петровская

Судьи

И.Н. Бутина О.Ю. Парфентьева