Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 28 июня 2021 г. N 01АП-6987/18 по делу N А39-5665/2018

город Владимир

28 июня 2021 г.

Дело N А39-5665/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 9 июня 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 28 июня 2021 года.

Первый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Волгиной О.А.,

судей Захаровой Т.А., Сарри Д.В.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Шикиной Д.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы

исполняющего обязанности конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" (ОГРН 1121328000738, ИНН 1328005717) Пустошилова Евгения Федоровича и конкурсного управляющего публичного акционерного общества Банк "Объединенный финансовый капитал" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов"

на определение Арбитражного суда Республики Мордовия от 09.01.2020 по делу N А39-5665/2018, принятое по заявлению конкурсного управляющего публичного акционерного общества Банк "Объединенный финансовый капитал" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" о включении требования в размере 5 109 706 944 руб. 91 коп. в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственность "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" и по заявлению исполняющего обязанности конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" Пустошилова Евгения Федоровича о признании сделок должника недействительными,

при участии:

от конкурсного управляющего публичного акционерного общества Банк "Объединенный финансовый капитал" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Добровольской М.В. на основании доверенности от 31.07.2020 серия 77 АГ N 4750149, сроком действия по 31.12.2023,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" в Арбитражный суд Республики Мордовия обратился конкурсный управляющий публичного акционерного общества Банк "Объединенный финансовый капитал" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - Банк) с заявлением о включении требования в размере 5 109 706 944 руб. 91 коп. в реестр требований кредиторов должника (с учетом уточнения требований в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Исполняющий обязанности конкурсного управляющего должника Пустошилов Е.Ф. (далее - конкурсный управляющий) также обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными, заключенных с Банком сделок должника.

Определением суда от 11.07.2019 объединены для совместного рассмотрения в рамках дела о банкротстве Общества обособленный спор по заявлению конкурсного управляющего о признании недействительными сделок должника с обособленным спором по требованию Банка о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности, основанной на обязательствах сторон, вытекающих из следующих оспариваемых и.о. конкурсного управляющего договоров:

- договор об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и Обществом от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124;

- договор поручительства от 12.01.2017 N ДП-2017-16/2 в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 12.01.2017 N ВКЛ-2017-16;

- договор поручительства от 10.04.2017 N ДП-2017-429/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "Паритет Групп" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "Паритет Групп" от 10.04.2017 N НВКЛ-2017-429;

- договор поручительства от 13.04.2017 N ДП-2017-467/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 13.04.2017 N ВКЛ-2017-467;

- договор поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-518/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "Паритет Групп" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "Паритет Групп" от 25.04.2017 N НВКЛ-2017-518;

- договор поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-516/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-516;

- договор поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-517/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО СК "РОДНИК" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО СК "РОДНИК" от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-517;

- договор поручительства от 04.05.2017 N ДП-2017-552/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 04.05.2017 N ВКЛ-2017-552;

- договор поручительства от 10.05.2017 N ДП-2017-568/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "Паритет Групп" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "Паритет Групп" от 10.05.2017 N НВКЛ-2017-568;

- договор поручительства от 11.05.2017 N ДП-2017-566/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 11.05.2017 N ВКЛ-2017-566;

- договор поручительства от 22.05.2017 N ДП-2017-628/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 22.05.2017 N НВКЛ-2017-628;

- договор поручительства от 14.08.2017 N ДП-2017-939/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 14.08.2017 N ВКЛ-2017-939;

- договор поручительства от 24.08.2017 N ДП-2017-1003/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 24.08.2017 N ВКЛ-2017-1003;

- договор поручительства от 31.10.2017 N ДП-2017-1122/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 31.10.2017 N ВКЛ-2017-1122.

Указанным определением также был выделен в отдельное производство в рамках дела о банкротстве должника и впоследствии рассмотрен по существу с вынесением определения от 30.08.2019 обособленный спор по требованию Банка о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности, основанной на обязательствах сторон, вытекающих из следующих договоров (не оспариваемых и.о. конкурсного управляющего):

- договор об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и Обществом от 27.09.2017 N НВКЛ-2017-1032;

- договор об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и Обществом от 10.10.2017 N НВКЛ-2017-1068;

-договор об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и Обществом от 18.10.2017 N НВКЛ-2017-1093.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по финансовому мониторингу в лице Межрегионального управления Федеральной службы по финансовому мониторингу по Приволжскому федеральному округу (далее - Управление); общество с ограниченной ответственностью "Паритет Групп" (далее - ООО "Паритет Групп"), общество с ограниченной ответственностью Самарский комбинат "Родник" (далее - ООО СК "Родник"), общество с ограниченной ответственностью "ГК "Кристалл-Лефортово" (далее - ООО "ГК "Кристалл-Лефортово"), ООО "Кристалл-Лефортово", общество с ограниченной ответственностью "РегионБизнесКонтакт" (далее - ООО "РегионБизнесКонтакт"), общество с ограниченной ответственностью "РегионСтройИнком" (далее - ООО "РегионСтройИнком"), общество с ограниченной ответственностью "ПК Кристалл-Лефортово" (далее - ООО "ПК Кристалл-Лефортово"); общество с ограниченной ответственностью "СТРОЙГАЗМОНТАЖ" (далее - ООО "СТРОЙГАЗМОНТАЖ"), общество с ограниченной ответственностью "Глобал Эко" (далее - ООО "Глобал Эко"), временный управляющий ООО "Кристалл-Лефортово" Софонов Илья Юрьевич (далее - временный управляющий Софонов И.Ю.), временный управляющий ООО "РегионБизнесКонтакт" Бояринов Геннадий Алексеевич (далее - временный управляющий Бояринов Г.А.), временный управляющий ООО "ПК Кристалл-Лефортово" Кекин Станислав Сергеевич (далее - конкурсный управляющий Кекин С.С.); конкурсный управляющий ООО "ГК Кристалл-Лефортово" Грибанова Анна Геннадьевна (далее - конкурсный управляющий Грибанов А.Г.); временный управляющий ООО СК "Родник" Стройков Лариона Владимирович (далее - временный управляющий Стройков Л.В.).

Арбитражный суд Республики Мордовия определением от 09.01.2020:

Заявление конкурсного управляющего о признании недействительными сделок должника удовлетворил частично.

Признал недействительной сделкой договор об открытии невозобновляемой кредитной линии, заключенный между Банком и Обществом от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124.3.

В остальной части требований конкурсного управляющего отказал.

Включил в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование Банка в сумме задолженности, основанной на обязательствах сторон, вытекающих из договоров поручительства, заключенных между Банком и Обществом, а именно:

- по договору поручительства от 12.01.2017 N ДП-2017-16/2 в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 12.01.2017 N ВКЛ-2017-16 в сумме 360 555 061 руб. 95 коп., из которых: основной долг 269 680 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 32 031 926 руб. 04 коп.; пени за просрочку уплаты основного долга - 55 443 252 руб. 60 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 3 399 883 руб. 31 коп.;

- по договору поручительству от 10.04.2017 N ДП-2017-429/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "Паритет Групп" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "Паритет Групп" от 10.04.2017 N НВКЛ-2017-429 в сумме 197 505 677 руб. 43 коп., из которых основной долг - 150 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 19 906 849 руб. 30 коп.; пени за просрочку уплаты основного долга - 25 200 000 руб.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 2 398 828 руб. 13 коп.;

- по договору поручительства от 13.04.2017 N ДП-2017-467/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 13.04.2017 N ВКЛ-2017-467 в сумме 190 114 900 руб. 19 коп., из которых основной долг - 150 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 17 733 904 руб. 10 коп.; пени за просрочку уплаты основного долга - 20 482 191 руб. 78 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 1 898 804 руб. 31 коп.;

- по договору поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-518/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "Паритет Групп" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "Паритет Групп" от 25.04.2017 N НВКЛ-2017-518 в сумме 132 101 019 руб. 37 коп., из которых основной долг - 115 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 15 261 917 руб. 80 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 1 839 101 руб. 57 коп.;

- по договору поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-516/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-516 в сумме 79 161 930 руб. 61 коп., из которых основной долг - 70 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 8 275 821 руб. 93 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 886 108 руб. 68 коп.;

- по договору поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-517/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО СК "РОДНИК" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО СК "РОДНИК" от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-517 в сумме 56 702 059 руб. 84 коп., из которых основной долг - 50 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 6 041 095 руб. 91 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 660 963,93 руб.;

- по договору поручительства от 04.05.2017 N ДП-2017-552/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 04.05.2017 N ВКЛ-2017-552 в сумме 79 161 930 руб. 61 коп., из которых: основной долг - 70 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 8 275 821 руб. 93 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 886 108 руб. 68 коп.;

- по договору поручительства от 10.05.2017 N ДП-2017-568/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "Паритет Групп" по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "Паритет Групп" от 10.05.2017 N НВКЛ-2017-568 в сумме 867 271 909 руб. 87 коп., из которых основной долг - 755 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 100 197 808 руб. 19 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 12 074 101 руб. 68 коп.;

- по договору поручительства от 11.05.2017 N ДП-2017-566/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 11.05.2017 N ВКЛ-2017-566 в сумме 113 139 049 руб. 58 коп., из которых основной долг - 100 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 11 865 068 руб. 51 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 1 273 981 руб. 07 коп..;

- по договору поручительства от 22.05.2017 N ДП-2017-628/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 22.05.2017 N НВКЛ-2017-628 в сумме 280 804 397 руб. 63 коп., из которых основной долг - 250 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 27 984 589 руб. 04 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 2 819 808 руб. 59 коп.;

- по договору поручительства от 14.08.2017 N ДП-2017-939/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 14.08.2017 N ВКЛ-2017-939 в сумме 226 328 676 руб. 44 коп., из которых основной долг - 200 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 23 772 602 руб. 72 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 2 556 073 руб. 72 коп.;

- по договору поручительства от 24.08.2017 N ДП-2017-1003/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 24.08.2017 N ВКЛ-2017-1003 в сумме 226 328 676 руб. 44 коп., из которых основной долг - 200 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 23 772 602 руб. 72 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 2 556 073 руб. 72 коп.;

- по договору поручительства от 31.10.2017 N ДП-2017-1122/2с в обеспечение исполнения обязательств ООО "ГК Кристалл-Лефортово" по договору об открытии возобновляемой кредитной линии между Банком и ООО "ГК Кристалл-Лефортово" от 31.10.2017 N ВКЛ-2017-1122 в сумме 451 848 116 руб. 19 коп., из которых основной долг - 400 000 000 руб.; проценты за пользование кредитом - 46 865 753 руб. 42 коп.; пени за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом - 4 982 362 руб. 77 коп.

В остальной части требования кредитора отказал.

В соответствии с пунктом 3 статьи 137 Закона о банкротстве требование кредитора по финансовым санкциям (пени) учитывается отдельно в реестре требований кредиторов третьей очереди и подлежит удовлетворению после очереди по основному долгу.

Не согласившись с принятым судебным актом, Банк и конкурсный управляющий обратились в суд апелляционной инстанции с апелляционными жалобами, в которых просили отменить определение суда и принять по делу новый судебный акт.

Конкурсный управляющий, оспаривая законность принятого судебного акта, указывает на то обстоятельство, что судом первой инстанции не дана оценка представленным в материалы дела доказательствам наличия у Общества признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества должника, а приняты только пояснения Сметаны П.Ю. и банковские выписки должника, которые не могут являться объективными доказательствами отсутствия в спорный период у должника признаков неплатежеспособности. Заявитель апелляционной жалобы также считает, что вопреки выводам суда первой инстанции, намерение продолжать хозяйственную деятельность, а также уплата государственной пошлины не исключает наличие объективных признаков неплатежеспособности.

По мнению конкурсного управляющего, к рассматриваемым правоотношениям не применимы разъяснения, данные в пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.07.2012 N 42 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством", а также в пункте 15.1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", поскольку финансирование Банком группы "Кристалл-Лефортово" не имело разумной экономической обоснованности (цели). Заявитель полагает, что подписание Банком в период заключения кредитных договоров обеспечительных сделок, не имело цели создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств, а условия кредитования группы "Кристалл-Лефортово" явно отклонялось от стандарта поведения обычной кредитной организации. Заявитель считает, что действия по выдаче невозвратных кредитов неплатежеспособным заемщикам могут быть квалифицированы как технические ссуды, за счет которых обязательства Банка возрастали, а соответствующее увеличение активов осуществлялось за счет не имеющих реальной стоимости "технических" активов, в результате чего произошла замена ликвидных активов на "технические" и вывод капитала банка.

С точки зрения конкурсного управляющего, действия Банка планомерно привели к его банкротству и одновременно получению контроля в процедурах банкротства его фиктивных заемщиков, в том числе должника. Полагает, что целью заключения оспариваемых договоров поручительств является причинение вреда кредиторам. Полагает, что совершение сделок по поручительству за третьих лиц носило формальный характер, позволив искусственно создать кредиторскую задолженность, что недопустимо.

Конкурсный управляющий полагает, что ни один его довод не получил оценку судом первой инстанции, что явилось причиной принятия неправосудного судебного акта.

Банк, оспаривая законность принятого судебного акта, указывает на следующие обстоятельства: выводы суда первой инстанции о безденежности Банка на момент выдачи кредита по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии сделаны в отсутствие тому доказательств; в нарушение положений статей 16 и 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судом первой инстанции переоценены обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 02.07.2018 по делу N А40-22691/2018; вывод суда первой инстанции о том, что банковские операции по выдаче кредита должнику и дальнейшему перечислению не сопровождались реальным движением денежных средств, а также о мнимости сделки противоречит обстоятельствам дела и имеющимся в материалах дела доказательствам. Заявитель считает недоказанным наличие аффилированности Банка по отношению к должнику, а также наличие согласованности действий Банка, должника и третьих лиц при заключении оспариваемого кредитного договора от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124. Считает, что указанный кредитный договор исполнен сторонами, в связи с чем не может быть признан мнимой сделкой.

По мнению Банка, договор об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 не может быть признан недействительной сделкой на основании статей 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статей 10, 168 и 170 Гражданского кодекса Российской Федерации. Свою позицию заявитель мотивирует тем, что Банк не имел цели причинения вреда кредиторам должника; в результате заключения спорного договора вред кредиторам должника не был причинен; по состоянию на 31.10.2017 отсутствовали сведения о наличии у Общества картотеки по расчетам счетах, о возбужденных и неисполненных исполнительных производств; отсутствовали признаки неудовлетворительного бухгалтерского баланса. Заявитель полагает, что сам по себе факт наличия задолженности перед отдельными кредиторами не свидетельствует о наличии у должника признаков неплатежеспособности. Также ссылается на отсутствие в материалах дела доказательств осведомленности Банка о признаках неплатежеспособности Общества.

Кроме того, по мнению Банка, заключение оспариваемых договоров поручительств не имело целью причинения вреда кредиторам должника, а являются сделками, заключенными в рамках обычной хозяйственной деятельности должника.

Более подробно доводы изложены в апелляционных жалобах конкурсного управляющего и Банка, а также письменных пояснениям к ним.

Банк в отзыве и дополнении к нему письменно, а также его представитель в судебном заседании устно указал на необоснованность доводов апелляционной жалобы конкурсного управляющего, просил в ее удовлетворении отказать.

Конкурсный управляющий в отзыве указал на необоснованность доводов апелляционной жалобы Банка, просил в ее удовлетворении отказать; заявил ходатайство о рассмотрении апелляционной жалобы в его отсутствие.

Управление Федеральной налоговой службы по Республике Мордовия в отзыве и дополнениях к нему поддержало доводы апелляционной жалобы конкурсного управляющего; просило ее удовлетворить и отказать в удовлетворении апелляционной жалобы Банка.

Халтурин С.В. в отзыве поддержал требования предыдущего конкурсного управляющего Пустошилова Е.Ф. в части признания заключенных должником с Банком договоров поручительств, в части признания кредитного договора недействительным указал, что не поддерживает в этой части доводы заявителя, однако от требований в данной части отказываться не будет. При этом поясняет, что движение денежных средств имело место быть, кредитный договор не является мнимым. Действительная водя заемщика и контролирующего его лиц была направлена на вывод кредитных денежных средств на счета ООО "Глобал-Эко".

Представитель участников должника Довгань А.С. в отзыве и в судебном заседании указывал на обоснованность принятого судебного акта, просил оставить обжалуемый судебный акт без изменения.

Рассмотрение апелляционных жалоб неоднократно откладывалось в порядке статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционные жалобы рассмотрены в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие лиц, участвующих в деле (за исключением представителя Банка), извещенных о месте и времени судебного заседания в порядке статей 121 (части 6) и 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность и обоснованность принятого по делу определения проверены Первым арбитражным апелляционным судом в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив доводы апелляционных жалоб, исследовав материалы дела, оценивая представленные доказательства в их совокупности, анализируя позиции лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Как усматривается из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Арбитражный суд Республики Мордовия определением от 19.11.2018 ввел в отношении Общества процедуру наблюдения и утвердил временным управляющим должника Пустошилова Е.Ф.; решением от 08.05.2019 признал Общество несостоятельным (банкротом), открыл в отношении его имущества конкурсное производство и возложил исполнение обязанностей конкурсного управляющего на арбитражного управляющего Пустошилова Е.Ф.; определением от 05.02.2020 утвердил конкурсным управляющим должника Халтурина С.В.

Предметом заявления Банка является требование о включении требования в размере 5 109 706 944 руб. 91 коп. в реестр требований кредиторов должника; предметом заявления конкурсного управляющего является требование о признании недействительными сделок должника, а именно: договор об открытии невозобновляемой кредитной линии между Банком и Обществом от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124; договор поручительства от 12.01.2017 N ДП-2017-16/2; договор поручительства от 10.04.2017 N ДП-2017-429/2с; договор поручительства от 13.04.2017 N ДП-2017-467/2с; договор поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-518/2с; договор поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-516/2с; договор поручительства от 25.04.2017 N ДП-2017-517/2с; договор поручительства от 04.05.2017 N ДП-2017-552/2с; договор поручительства от 10.05.2017 N ДП-2017-568/2с; договор поручительства от 11.05.2017 N ДП-2017-566/2с; договор поручительства от 22.05.2017 N ДП-2017-628/2с; договор поручительства от 14.08.2017 N ДП-2017-939/2с; договор поручительства от 24.08.2017 N ДП-2017-1003/2с; договор поручительства от 31.10.2017 N ДП-2017-1122/2с.

Рассмотрев заявленные требования, суд первой инстанции заявление конкурсного управляющего о признании недействительными сделок должника удовлетворил частично; признал недействительной сделкой договор об открытии невозобновляемой кредитной линии, заключенный между Банком и Обществом от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124.3; в остальной части требований конкурсного управляющего отказал; включил в третью очередь реестра требований кредиторов должника требование Банка в сумме задолженности, основанной на обязательствах сторон, вытекающих из договоров поручительства от 12.01.2017 N ДП-2017-16/2; от 10.04.2017 N ДП-2017-429/2с; от 13.04.2017 N ДП-2017-467/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-518/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-516/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-517/2с; от 04.05.2017 N ДП-2017-552/2с; от 10.05.2017 N ДП-2017-568/2с; от 11.05.2017 N ДП-2017-566/2с; от 22.05.2017 N ДП-2017-628/2с; от 14.08.2017 N ДП-2017-939/2с; от 24.08.2017 N ДП-2017-1003/2с; от 31.10.2017 N ДП-2017-1122/2с.

Повторно рассмотрев материалы дела с учетом доводов апелляционных жалоб и возражений на них, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В силу статей 71 и 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве суд должен исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В пункте 26 Постановления N 35 разъяснено, что в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Таким образом, в деле о банкротстве включение задолженности в реестр требований кредиторов должника возможно только в случае установления действительного наличия обязательства у должника перед кредитором, которое подтверждено соответствующими доказательствами.

При рассмотрении обоснованности требований кредиторов подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, не исполненные должником.

В данном случае заявленные требования основаны на заключенном между Обществом и Банком договоре об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124.

По кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее (пункт 1 статьи 819 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа (статья 810 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 811 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено право займодавца потребовать досрочного возврата суммы займа с процентами, при нарушении заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа.

В силу статьей 309 и 310 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов. Односторонний отказ от исполнения обязательства не допускается.

Факт перечисления Банком денежных средств по оспариваемому договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 подтвержден выпиской по счету должника N 40702810400000035545, а также частичным погашением со стороны Общества.

По мнению конкурсного управляющего договор об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 является недействительной сделкой на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку вопрос действительности спорной сделки с позиции специальных норм главы III.1 Закона о банкротстве, устанавливающих иной круг фактических обстоятельств, подлежащих установлению и доказыванию, предметом рассмотрения Арбитражного суда города Москвы не являлся, наличие вступившего в законную силу судебного акта не препятствует признанию конкретных сделок недействительными на основании специальных норм Закона о банкротстве.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Конкурсному управляющему предоставлено право подавать в арбитражный суд от имени должника заявления о признании недействительными сделок и решений и о применении последствий недействительности ничтожных сделок, заключенных или исполненных должником (статья 61.9 и пункт 3 статьи 129 Закона о банкротстве).

Как следует из разъяснений, приведенных в подпункте 1 пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), по правилам главы III.1 Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

В соответствии с абзацами 2 и 3 пункта 9.1 Постановления N 63 если сделка с предпочтением была совершена в течение шести месяцев до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в статье 61.3 Закона о банкротстве, а потому доказывание иных обстоятельств, определенных пунктом 2 статьи 61.2 (в частности, цели причинить вред), не требуется.

Если же сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за три года, но не позднее чем за шесть месяцев до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при доказанности всех предусмотренных им обстоятельств (с учетом пунктов 5 - 7 настоящего постановления). При этом, применяя такой признак наличия цели причинить вред имущественным правам кредиторов, как безвозмездность оспариваемой сделки, необходимо учитывать, что для целей определения этого признака платеж во исполнение, как денежного обязательства, так и обязательного платежа приравнивается к возмездной сделке (кроме платежа во исполнение обещания дарения).

В рассматриваемом случае оспариваемый договор об открытии невозобновляемой кредитной линии N НВКЛ-2017-1124, заключен 31.10.2017, то есть в течение года до возбуждения в отношении должника настоящего дела о банкротстве (13.07.2018), в связи с чем спорная сделка подпадает под период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, и может быть признана недействительной по указанному основанию.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий: стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок; должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В пункте 5 Постановления N 63 разъясняется, что пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка). Для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в соответствии с абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве под вредом понимаются уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве, в соответствии с которым недостаточность имущества - это превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Согласно пункту 6 Постановления N 63 при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

Под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное. Под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника (статья 2 Закона о банкротстве).

Из доказательств, представленных в дело, следует, что на момент совершения спорных сделок у Общества имелась просроченная задолженность перед иными кредиторами, в том числе перед ООО "Профит", АО "Росспиртпром", ООО "ДДД", которые впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника третьей очереди.

Суд апелляционной инстанции также учитывает, что для обоснованного вывода о наличии либо отсутствии у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества необходимо установить размер активов и размер кредиторской задолженности по состоянию на последнюю отчетную дату, предшествующую совершению оспариваемой сделки, на основании данных бухгалтерской отчетности должника или иных документов, обоснованно опровергающих эти данные в части размера активов и задолженности.

Согласно бухгалтерской отчетности за 2016 год (том 1, листы дела 42 - 56), активы Общества равны 5 319 784 млн. руб.; чистые активы составили 629,967 млн. руб., непокрытый убыток на конец 2016 года составил 29 967 млн. руб.; долгосрочные обязательства 30 2016 год составили 5 820 млн. руб., заемные средства - 1 327 673 млн. руб., кредиторская задолженность - 3 355 324 млн. руб.

Согласно бухгалтерской отчетности за 2017 год активы Общества равны 4 656,171 млн. руб.; чистые активы снизились более чем в пять раз с 629,967 млн. руб. (2016 год) до 125,254 млн. руб.; непокрытый убыток на конец 2017 года - 474,746 млн. руб. Соотношение заемных средств должника на конец 2017 года к валюте баланса составило 69,26 процента.

Долгосрочные обязательства на 01.01.2018 составляет 1 499 млн. руб., рост по сравнению с показателями 2016 года составил 100 процентов, краткосрочные заемные средства составляют 1 730 млн. руб., тогда как в 2016 году данное значение составляло 1 327 млн. руб. По итогам 2017 года деятельность Общества была убыточной: убыток от продаж составлял 84,337 млн. руб., чистый убыток - 504,713 млн. руб.

Размер чистых активов должника на конец 2017 года составлял 125,254 млн. руб., а краткосрочные обязательства составляют 3 031,404 млн. руб. Следовательно, краткосрочные обязательства должника превышали его чистые активы более чем в 24 раза при системном дефиците денежных средств (дефицит денежных средств на конец 2017 года составлял 4 251,514 125,254 млн. руб.).

Стоимость оспариваемых перечислений к активу баланса за 2015 год составила 73,58 процента; стоимость оспариваемых перечислений к активу баланса за 2016 год составила 53,01 процента; стоимость оспариваемых перечислений к активу баланса за 2017 год составила 60,56 процента.

Таким образом, сумма оспариваемых перечислений превышает над активом бухгалтерского баланса Общества за 2015-2017 годы.

Следовательно, ввиду того, что не доказано иное, действует презумпция, прекращение выполнения обязательств вызвано недостаточностью денежных средств, являющейся основанием для признания судом отсутствия денежных средств на исполнения обязательств перед кредиторами.

Кроме того, признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества имеют объективный характер и применительно к задолженности по обязательным платежам определяются по состоянию на момент наступления сроков их уплаты за соответствующие периоды финансово-хозяйственной деятельности должника, которые установлены законом, а не на момент выявления недоимки налоговым органом по результатам проведенных в отношении должника мероприятий налогового контроля либо оформления результатов таких мероприятий (абзац 7 пункта 26 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016).

Согласно определению Арбитражного суда Республики Мордовия от 25.02.2019 и от 21.08.2019 Управление включено в реестр требований кредиторов Общества с задолженностью по налогам на доходы физических лиц за первый квартал 2016 года, первый квартал 2017 года, за первое полугодие 2017 года, за 2017 год, первый квартал 2018 года, за 2016 год (решения N 8375, 8377, 8378, 8379, 8380 и 9206), по налогу на добавленную стоимость за четвертый квартал 2017 года, второй квартал 2017 года (решения N 10402 и 10563).

На момент совершения оспариваемой сделки (31.10.2017) у Общества имелись неисполненные обязательства перед налоговым органом в размере 325,7 тыс. руб., за что в дальнейшем начислены штрафные санкции, включенные в реестр требований кредиторов.

По состоянию на 01.04.2016 налоговая база для исчисления штрафных санкций по НДФЛ составила 379,7 тыс. руб.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает у должника имелись признаки неплатежеспособности, поскольку обстоятельства прекращения должником исполнения своих обязательств перед кредиторами при наступивших сроках их исполнения, наличие недостаточности денежных средств в соответствии с бухгалтерской отчетностью и наличие непогашенных обязательств перед бюджетом имели место на дату совершения кредитного договора.

Кроме того, наличие признаков банкротства должника на конец 2017 года также установлено постановлением Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 26.10.2020 по настоящему делу.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о наличии у Общества признаков неплатежеспособности на момент совершения кредитного договора.

Доводы о недоказанности наличия у Общества признаков неплатежеспособности на момент совершения кредитного договора, отклоняется судом апелляционной инстанции как противоречащий фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам.

Кроме того, Верховный Суд Российской Федерации неоднократно высказывал правовую позицию, согласно которой сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда при оспаривании сделки по основанию пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве) также не исключает возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) (определения от 01.10.2020 N 305-ЭС19-20861 (4) по делу N А40-158539/2016, от 30.05.2019 N 305-ЭС19-924 (1,2) по делу N А41-97272/2015).

Заявитель может доказать наличие обстоятельств, которые в своей совокупности будут указывать на целенаправленные действия по выводу активов из имущественной сферы должника в отсутствие равноценного встречного предоставления, то есть наличие достаточных оснований для квалификации действий сторон как направленных на причинение вреда кредиторам и для признания оспариваемой сделки подозрительной по правилам пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Учитывая разъяснения, изложенные в абзаце 5 пункта 6 Постановления N 63, само по себе наличие указанного признака, не свидетельствует о том, что сделка по отчуждению имущества совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника.

В рассматриваемом случае следует установить наличие у сторон цели причинения вреда кредиторам должника при совершении оспариваемых платежей.

В силу пункта 2 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве или до даты назначения временной администрации финансовой организации (в зависимости от того, какая дата наступила ранее), либо лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника; лица, находящиеся с указанными физическими лицами в отношениях, определенных пунктом 3 данной статьи (супруг, родственники по прямой восходящей и нисходящей линии, сестры, братья и их родственники по нисходящей линии, родители, дети, сестры и братья супруга).

Согласно разъяснениям, приведенных в пункте 7 Постановления N 63 предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

В соответствии с абзацем 4 пункта 12 Постановления N 63 при решении вопроса о том, должен ли был кредитор знать о наличии у должника признаков неплатежеспособности, во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Презумпция осведомленности ответчика о неплатежеспособности должника на момент совершения сделки распространяется лишь на аффилированных должнику лиц. Однако при оспаривании такой сделки в отношении ответчика, чья заинтересованность (юридическая либо фактическая) к должнику не доказана, суду необходимо установить достаточные обстоятельства, позволяющие констатировать такую осведомленность у ответчика (причем именно на момент совершения спорной сделки, а не после ее исполнения).

Вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлено доказательств заинтересованности Банка по отношению к должнику.

В материалах дела не представлены бесспорные и надлежащие доказательства, подтверждающие юридическую или фактическую аффилированность сторон по спорной сделке.

Ссылка уполномоченного органа на наличие аффилированности Банка и Общества через Сметану П.Ю., подтвержденное в заключении, не может бесспорно указывать на доказанность факта заинтересованности сторон именно Банка и должника, а также доказанности принятия решения Банком по выдаче кредита должнику под влиянием Сметаны П.Ю.

В рассматриваемом случае, в результате заключения договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 были перечислены денежные средства, соответственно, помимо принятия на себя кредитных обязательств, должник получил активы в виде реальных денежных средств.

Из материалов дела усматривается, что зачисление денежных средств на счет должника Банком во исполнение кредитного договора произведено. Указанное зачисление денежных средств не оспаривается лицами, участвующими в деле.

Таким образом, оспоренная сделка не могла привести к нарушению прав кредиторов.

Суд апелляционной инстанции учитывает, что из материалов дела не усматривается достаточных и явных доказательств, свидетельствующих о том, что сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, в результате совершения сделки такой вред был причинен, а Банк знал или должен был знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

Конкурсный управляющий, возражая против требований Банка, указывает на мнимость оспариваемого договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 и злоупотребление правом сторонами сделки.

Вместе с тем, в силу абзаца 4 пункта 4 Постановления N 63 наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

По правилам пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 7 постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25), если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации отмечено, что при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Положения статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации применяются при недобросовестном поведении (злоупотреблении правом) прежде всего при заключении сделки, которая оспаривается в суде (в том числе в деле о банкротстве), а также при осуществлении права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

Добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующее ей. При этом установление злоупотребления правом одной из сторон влечет принятие мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны от недобросовестного поведения другой стороны.

Злоупотребление правом при совершении сделки является нарушением запрета, установленного в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем такая сделка подлежит признанию недействительной на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации). Следовательно, при ее совершении должен иметь место порок воли (содержания).

В силу пункта 87 Постановления N 25 разъяснено, что согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна.

Следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон.

Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся, в связи с чем факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Правовой целью кредитного договора является передача денежных средств (кредит) заемщику в размере и на условиях, предусмотренных договором, а также обязанность заемщика возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее (статья 819 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Следовательно, мнимость сделки исключает намерение займодавца передать денежные средства заемщику, с одной стороны, и намерение заемщика получить от Банка денежные средства и возвратить полученную денежную сумму, уплатить проценты на нее - с другой.

Вместе с этим, из правовых позиций Верховного суда Российской Федерации, изложенных в пункте 86 Постановления N 25, определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 20.09.2016 N 5-КГ16-114, определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 11.02.2019 N 305-ЭС18-17063 (4) по делу N А40-233621/16, определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 11.09.2017 N 301-ЭС17-4784 по делу N А38-1381/2016 и др. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, признается мнимой, даже если стороны осуществили для вида ее формальное исполнение, при этом ее исполнение как полное, так и частичное не препятствует квалификации сделки в качестве мнимой.

Характерной особенностью мнимой сделки является стремление сторон правильно оформить все документы без намерения создать реальные правовые последствия (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.10.2018 N 308-ЭС18-9470 по делу N А32-42517/2015).

В определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 21.02.2019 N 308-ЭС18-16740 по делу N А32-14248/2016 указано на то, чтобы опровергнуть аргумент о мнимости сделок, недостаточно наличия документов, формально подтверждающих существование отношений между сторонами. Суду следовало проверить возражения о фиктивности договоров. В частности, нужно было исследовать всю цепочку сделок и экономическую целесообразность заключения сделок.

Согласно пункту 8 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 08.07.2020, в тех случаях, когда сомнения в реальности долговых обязательств, обусловленные запутанным или необычном характером сделок, не имеющих очевидного экономического смысла или очевидной законной цели, возникают при рассмотрении судами дел о несостоятельности (банкротстве), необходимо также принимать во внимание правовые подходы к применению статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, изложенные в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020).

В пункте 1 Обзора от 29.01.2020 разъяснено следующее, если в рамках дела о банкротстве имеются возражения о мнимости договора, суд не должен ограничиваться проверкой документов, представленных кредитором, на соответствие формальным требованиям закона. Необходимо выяснить, представлены ли достаточные доказательства существования фактических отношений по договору.

В рассматриваемом случае реальность исполнения правоотношений по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 подтверждена выпиской по счету должника N 40702810400000035545, а также вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 02.07.2018, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.09.2018 по делу N А40-22691/2018.

Наличие заемных отношений по оспариваемому договору также установлено в ходе проведенной временной администрацией по управлению кредитной организацией - Банка проверки финансового состояния Банка, по результатам которого составлено заключение от 28.06.2018 N ВА-1442 (том 11, листы дела 148-215).

По мнению конкурсного управляющего денежные средства фактически должнику не предоставлялись и не могли быть предоставлены ввиду неплатежеспособности Банка, а путем совершения одним днем (31.10.2017) транзитных операций (внутренних проводок) по их перечислению между аффилированными лицами группы компании "Кристалл-Лефортово" и конечному получателю - ООО "СтройГазМонтаж" в качестве погашения займа и процентов по нему, ранее предоставленного последним ООО "Глобал Эко" по договору займа от 21.03.2017, остались в Банке путем их размещения (учета) на депозитном счете ООО "СтройГазМонтаж".

По смыслу статьи 140 Гражданского кодекса Российской Федерации, технические записи по счетам клиентов в банке, совершенные в условиях его неплатежеспособности, нельзя считать денежными средствами.

По своей правовой природе безналичные денежные средства, существующие в виде записи на банковском счете кредитора (их обладателя), представляют собой его обязательственное требование на определенную сумму к кредитной организации, в которой открыт данный счет (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10.12.2014 N 31-П).

Безналичные деньги, обеспеченные остатком на корсчете банка или иными его активами, позволяющими исполнять поручения клиента, могут трансформироваться в конкретные имущественные права. При отсутствии такого обеспечения они представляют собой не что иное, как обычные технические (цифровые) записи на счетах, которые никаких реальных прав клиенту не предоставляют. Это связано с тем, что цифровые остатки на счете формируются фиктивно в результате формального осуществления технических записей по счетам бухгалтерского учета, не образуют денежный остаток и не влекут никаких правовых последствий

Согласно определению Верховного Суда Российской Федерации от 23.11.2015 N 305-ЭС15-5815 (8) по делу N А40-184548/2013, пока не доказано иное, недостаточность денежных средств на корреспондентском счете должника предполагается в силу того, что поручения иных клиентов остаются неисполненными.

Отношения банка и его клиента, вытекающие из договора банковского счета и основанные на принципах добросовестности и разумности действий его участников, являются гражданским правоотношениями, в рамках которых исполнение банком обязательств по зачислению поступающих на счет клиента денежных средств и их перечислению со счета, а также распоряжение клиентом находящимися на его счете денежными средствами, зачисленными банком, в том числе, при исполнении собственных обязательств перед клиентом, могут осуществляться лишь при наличии на корреспондентском счете банка необходимых денежных средств (Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 25.07.2001 N 138-О).

В силу правовой позиции, изложенной в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 28.06.2011 N 89-В11-3, от 20.09.2016 N 18-КГ16-110 и 19.04.2016 N 9-КГ16-3, в условиях недостаточности денежных средств на корреспондентском счете кредитная организация не только не в состоянии выполнять поручения клиентов о перечислении денежных средств с их счетов или о выдаче из кассы наличных денежных средств, но и не вправе их выполнять. Следовательно, средства на счетах таких клиентов не могут быть свободно использованы ими для приобретения товаров или оплаты услуг, при зачислении они утрачивают способность быть средствами платежа.

В условиях, когда банк является фактически неплатежеспособным, остатки на счетах в самом банке перестают быть реальными деньгами, а становятся лишь записями на счетах, обозначающими размер обязательств банка, возникших из договора банковского счета. В кредитной организации технически могут совершаться любые операции, однако они не влекут ни экономических, ни правовых последствий. Соответственно, перечисление денежных средств со счета клиента, совершенное внутри неплатежеспособного банка, не приводит к фактической передаче денежных средств от плательщика к получателю, несмотря на существующую техническую возможность осуществления расчетных операций с помощью внутренних проводок (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 25.07.2001 N 138-О).

Как следует из материалов дела, приказом Банка России от 16.04.2018 N ОД-953 у Банка с 16.04.2018 отозвана лицензия на осуществление банковских операций и назначена временная администрация Банка России по управлению Банком.

В соответствии с заключением временной администрацией по управлению кредитной организацией - Банка от 28.06.2018 N ВА-1442 картотека неоплаченных платежных поручений клиентов из-за недостаточности денежных средств на корреспонденском счете начала отражаться в балансе Банка 28.02.2018. Первые неисполненные платежные поручения клиентов, помещенные в картотеку, имеют отметку Банка о принятии 27.02.2018.

Указанные обстоятельства также установлены решением Арбитражного суда города Москвы от 13.08.2018 по делу N А40-86520/2018, которым Банк признан банкротом.

Согласно представленным в материалы дела оборотно-сальдовым ведомостям по счету N 30102 шести филиалов Банка, активы Банка по состоянию на 27.02.2018 составляли 62 809 621 руб. 54 коп.:

Так, из оборотно-сальдовой ведомости филиала Банка в городе Москве по счету N 30102810300000000293 следует, что по состоянию на 28.02.2018 актив корреспондентского счета филиала в городе Москве составил 16 954 180 руб. 75 коп.

Из оборотно-сальдовой ведомости филиала Банка в городе Москве по счету N 47418810100000000293 по состоянию на 28.02.2018 общая сумма поступивших в картотеку неисполненных платежных поручений составила 20 459 438 руб.

В дальнейшем, до даты введения моратория на счет картотеки филиала Банка в городе Москве продолжали поступать платежные поручения, которые Банком не исполнялись.

Счет картотеки по состоянию на 28.02.2018 с 20 459 438 руб. вырос к 21.03.2018 до 1 511 762 565 руб. 36 коп.

Данные бухгалтерского баланса Банка по состоянию на 01.10.2017 позволяют утверждать о превышении активов над пассивами к дате заключения кредитного договора (31.10.2017).

Согласно данным публикуемой формы бухгалтерского баланса Банка, по состоянию на 01.10.2017 последний обладал активами на общую сумму 60 581 227 000 руб.; обязательствами на общую сумму 53 379 689 000 руб. Разница между активами и пассивами Банка по состоянию на 01.10.2017 составляла 7 201 538 000 руб.

Таким образом, на момент заключения оспариваемого договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 у Банка на корреспондентском счете имелось достаточное количество денежных средств, необходимых для выдачи кредитных средств должнику по оспариваемой сделке.

Наличие предписаний Центрального банка Российской Федерации от 22.03.2017, от 26.05.2017, от 16.05.2017, от 09.09.2017, от 09.11.2017, от 28.11.2017, от 27.12.2017, от 06.02.2018, согласно которым к Банку применялись принудительные меры воздействия, введен запрет на проведение ряда операций, не свидетельствует о наличии у Банка признаков неплатежеспособности.

При этом, из указанных предписаний не следует запрет на заключение кредитных договоров и выдачу денежных средств по ним. Следует отметить, что запрет на кредитование регулятором не используется, поскольку это свидетельствует о прекращении деятельности банка и соотносится с отзывом у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций.

Проанализировав названные положения, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о реальности перечисления со счета Банка заемных денежных средств по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124.

Следовательно, в данном случае основания для признания договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124, а также действия по его исполнению мнимыми сделками отсутствуют.

Наличие у сторон иной воли, чем направленность на возникновение отношений по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии не доказано (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В рассматриваемом случае, приняв во внимание доказательства наличия договорных отношений, фактическое исполнение принятых на себя сторонами обязательств, совершение участниками действий, направленных на достижение соответствующего правового результата, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 не может быть признан недействительным по причине его мнимости.

Довод жалобы о злоупотреблении сторонами правом при заключении указанного договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124, проверен судом апелляционной инстанции и отклонен, поскольку материалы дела не содержат надлежащих и достоверных доказательств, свидетельствующих о том, что при заключении договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 обе стороны вели себя недобросовестно, и что стороны при подписании данной сделки преследовали исключительно цель причинения вреда кредиторам должника.

Более того, суд апелляционной инстанции учитывает, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 02.07.2018, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.09.2018 по делу N А40-22691/2018, установлено отсутствие оснований для признания договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 притворной сделкой, равно как не установлено злоупотребление правом со стороны Банка или должника. При этом судом установлено, что из спорных кредитных договоров (в том числе от 31.10.2017) следует, что воля сторон при заключении сделок была направлена на достижение правовых последствий, связанных с предоставлением Банком кредитных денежных средств Обществу для финансирования текущей деятельности, оплата налогов и сборов, выплаты заработной платы. Данные цели не противоречат действующему законодательству, учитывая, что доказательств наличия иной цели подписания кредитных договоров, в том числе прикрытия другой сделки, доказательств направленности воли, действий банка и заемщика на достижение других правовых последствий, не представлены. При выдаче должнику кредитов Банк соблюдал нормативные требования, установленные регулятором. При получении кредитов между истцом (Банком) и ответчиком (должником) заключались обеспечительные сделки - залог товаров в обороте, личное поручительство бенефициара компаний Кристалл-Лефортово Сметаны П.Ю. Истцом предпринимаются действия по взысканию со Сметаны П.Ю. кредитной задолженности группы компаний Кристалл-Лефортово и ответчика путем предъявления исков в суд общей юрисдикции. Указанные факты свидетельствует о проявлении Банком должной степени осмотрительности при выдаче денежных средств на условиях их возвратности. Также спорные кредитные договоры не являются недействительными по основаниям отсутствия надлежащего одобрения сделок уполномоченными органами как крупных для общества сделок.

Суд апелляционной инстанции также приходит к выводу о том, что совершение в один день цепочки сделок по перечислению денежных средств, предоставленных должнику во исполнение кредитных обязательств, не может ставиться в вину Банка, поскольку сам факт зачисления кредитных денежных средств произведен на счет должника. Последнее юридическое лицо (ООО "Стройгазмонтаж") в цепочке совершенных в один день сделок не является по отношению к должнику аффилированным лицом. При этом последующее распоряжение денежными средствами должником по своему усмотрению не является основанием для признания спорной сделки недействительной. В рассматриваемом случае данный факт имеет иные правовые последствия, в том числе оспаривание действий должника по распоряжению кредитными денежными средствами.

Доказательств того, что зачисление средств по кредитному договору произведено со стороны Банка именно с целью осуществления транзита не принимается судом апелляционной инстанции ввиду недоказанности данного факта.

Суд апелляционной инстанции в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации также при исследовании доказательств не установил притворность спорной сделки, выразившейся в использовании кредитного договора вместо механизма, позволяющего на случай банкротства должника формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с целью последующего уменьшения в интересах должника и заинтересованных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов.

Учитывая указанные обстоятельства, оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для признания договора об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 недействительной сделкой на основании статей 61.2 Закона о банкротстве, 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, выводы суда первой инстанции в данной части являются неправомерными.

Факт ненадлежащего исполнения Обществом обязательств по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124 подтвержден вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 02.07.2018, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.09.2018 по делу N А40-22691/2018.

Следовательно, требования по включении в реестр требований кредиторов по неисполненным кредитным обязательствам, основаны на вступившим в законную силу судебном акте.

В соответствии со статьей 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов, федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, в том числе судов, рассматривающих дела о банкротстве.

Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица (часть 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу абзаца 2 пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве разногласия по требованиям кредиторов или уполномоченных органов, подтвержденным вступившим в законную силу судебным актом в части их состава и размера, не подлежат рассмотрению арбитражным судом, за исключением разногласий, связанных с исполнением судебных актов или их пересмотром.

Данное положение направлено на реализацию принципа обязательности судебного акта, вследствие чего законодатель установил, что требование кредитора, основанное на судебном акте, может быть подвергнуто изменению другим судом только при условии отмены (изменении) судебного акта в порядке пересмотра либо при условии исполнения судебного акта должником.

В соответствии с пунктом 4 совместного постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", пункте 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 57 "О некоторых процессуальных вопросах практики рассмотрения дел, связанных с неисполнением либо ненадлежащим исполнением договорных обязательств", фактические обстоятельства, установленные при рассмотрении другого дела, и данная им правовая оценка должны учитываться судом, рассматривающим иное дело.

При предъявлении спорных требований Банк уточнил сумму процентов ввиду увеличения периода их начисления и предъявил ко взысканию пени, сумму долга предъявил в том же размере.

Согласно уточнению требований Банка от 09.07.2019 общая задолженность по неисполненным обязательствам по кредитному договору от 31.10.2017 составляет 1 326 937 700 руб. 80 коп., в том числе 1 129 300 000 руб. основного долга, 185 375 368 руб. 51 коп. процентов за пользование кредитом, 12 262 332 руб. 29 коп. пеней.

Представитель Банка в суде апелляционной инстанции указал на правильность расчета заявленных требований в уточнении Банка от 05.02.2019.

Повторно проверив произведенный Банком расчет задолженности, суд апелляционной инстанции признает верным расчет по суммам, определенным в уточнении Банка от 05.02.2019.

Указанный расчет не оспорен лицами, участвующими в деле.

При изложенных обстоятельствах требования Банка в размере 1 264 671 502 руб. 16 коп., в том числе 1 129 300 000 руб. основного долга, 123 109 169 руб. 87 коп. процентов за пользование кредитом, 12 262 332 руб. 29 коп. пеней за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом подлежат включению в реестр требований кредиторов должника в соответствии со статьями 134, 137 Закона о банкротстве.

Учитывая указанные выводы суд апелляционной инстанции признает доводы уполномоченного органа относительно данной части требований необоснованными по изложенным мотивам.

Требования Банка также основаны на договорах поручительства от 12.01.2017 N ДП-2017-16/2; от 10.04.2017 N ДП-2017-429/2с; от 13.04.2017 N ДП-2017-467/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-518/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-516/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-517/2с; от 04.05.2017 N ДП-2017-552/2с; от 10.05.2017 N ДП-2017-568/2с; от 11.05.2017 N ДП-2017-566/2с; от 22.05.2017 N ДП-2017-628/2с; от 14.08.2017 N ДП-2017-939/2с; от 24.08.2017 N ДП-2017-1003/2с; от 31.10.2017 N ДП-2017-1122/2с.

Согласно пункту 1 статье 819 Гражданского кодекса Российской Федерации по кредитному договору банк или иная кредитная организация (кредитор) обязуются предоставить денежные средства (кредит) заемщику в размере и на условиях, которые предусмотрены договором, а заемщик обязуется возвратить полученную денежную сумму и уплатить проценты на нее.

На основании пункта 1 статьи 329 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием имущества должника, поручительством, банковской гарантией, задатком и другими способами, предусмотренными законом или договором.

В статье 361 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 363 Гражданского кодекса Российской Федерации при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя. Поручитель отвечает перед кредитором в том же объеме, как и должник, включая уплату процентов, возмещение судебных издержек по взысканию долга и других убытков кредитора, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, если иное не предусмотрено договором поручительства.

В силу пункта 6 статьи 367 Гражданского кодекса Российской Федерации поручительство прекращается по истечении указанного в договоре поручительства срока, на который оно дано. Если такой срок не установлен, оно прекращается при условии, что кредитор в течение года со дня наступления срока исполнения обеспеченного поручительством обязательства не предъявит иск к поручителю. Когда срок исполнения основного обязательства не указан и не может быть определен или определен моментом востребования, поручительство прекращается, если кредитор не предъявит иск к поручителю в течение двух лет со дня заключения договора поручительства.

Факт ненадлежащего исполнения заемщиками (ООО "ГК Кристалл-Лефортово", ООО "Паритет Групп", ООО "СК Родник") принятых на себя обязательств по кредитным договорам от 12.01.2017 N ВКЛ-2017-16, от 10.04.2017 N НВКЛ-2017-429, от 13.04.2017 N ВКЛ-2017-467, от 25.04.2017 N НВКЛ-2017-518, от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-516, от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-517, от 04.05.2017 N ВКЛ-2017-552, от 10.05.2017 N НВКЛ-2017-568, от 11.05.2017 N ВКЛ-2017-566, от 22.05.2017 N НВКЛ-2017-628, от 14.08.2017 N ВКЛ-2017-939, от 31.10.2017 N ВКЛ-2017-1122, период просрочки и размер непогашенной задолженности подтверждены документально и сторонами вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не опровергнуты.

Оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая упомянутые нормы права, принимая во внимание, что факт ненадлежащего исполнения заемщиками принятых на себя обязательств по кредитным договорам от 12.01.2017 N ВКЛ-2017-16, от 10.04.2017 N НВКЛ-2017-429, от 13.04.2017 N ВКЛ-2017-467, от 25.04.2017 N НВКЛ-2017-518, от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-516, от 25.04.2017 N ВКЛ-2017-517, от 04.05.2017 N ВКЛ-2017-552, от 10.05.2017 N НВКЛ-2017-568, от 11.05.2017 N ВКЛ-2017-566, от 22.05.2017 N НВКЛ-2017-628, от 14.08.2017 N ВКЛ-2017-939, от 31.10.2017 N ВКЛ-2017-1122 перед Банком подтвержден документально, а также принимая во внимание, что в обеспечение кредитных договоров между Банком и Обществом заключен договор поручительства, который не расторгнут, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об обоснованности требований Банка в заявленном размере, включив его в реестр требований кредиторов третьей очереди в соответствии со статьями 134 и 137 Закона о банкротстве.

Довод конкурсного управляющего о наличии оснований для признания договоров поручительства от 12.01.2017 N ДП-2017-16/2; от 10.04.2017 N ДП-2017-429/2с; от 13.04.2017 N ДП-2017-467/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-518/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-516/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-517/2с; от 04.05.2017 N ДП-2017-552/2с; от 10.05.2017 N ДП-2017-568/2с; от 11.05.2017 N ДП-2017-566/2с; от 22.05.2017 N ДП-2017-628/2с; от 14.08.2017 N ДП-2017-939/2с; от 24.08.2017 N ДП-2017-1003/2с; от 31.10.2017 N ДП-2017-1122/2с недействительными сделками на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей 10, 168 Закона о банкротстве не принимается судом апелляционной инстанции в силу следующего.

Вопрос о наличии у обеспечительной сделки признаков причинения вреда интересам кредиторов или злоупотребления правом неоднократно являлся предметом рассмотрения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации. По соответствующей проблематике, начиная с декабря 2015 года, выработана достаточно обширная судебная практика, определившая критерии квалификации соответствующих сделок на предмет их действительности (например, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607, от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, от 28.05.2018 N 301-ЭС17-22652, от 24.12.2018 N 305-ЭС18-15086(3) и т.д.).

Согласно разъяснениям, данным в пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018, наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и заемщиком объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства от лица, входящего в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении сторон соответствующих сделок даже в ситуации, когда обеспечитель испытывает финансовые сложности. Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц в конечном счете выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены (в том числе, обеспечитель), так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

В ситуации, когда кредитор является независимым от группы заемщика лицом, предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель поручительства заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств. Следовательно, доказывание недобросовестности кредитора осуществляется лицом, ссылающимся на данный факт (часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В такой ситуации для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения заимодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным заимодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации). К их числу могут быть отнесены, в том числе следующие:

- участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов;

- получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности;

- реализация договоренностей между заимодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя, при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

Однако ни одно из перечисленных обстоятельств судом первой инстанции установлено не было. Конкурсным управляющим не была опровергнута презумпция добросовестного осуществления Банком своих гражданских прав (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), на что справедливо обратил внимание суд первой инстанции.

Напротив, судом установлено и не оспаривается сторонами, что поручительство предоставлено должником за свое аффилированное лицо (факт аффилированности должника и ООО "ГК Кристалл-Лефортово", ООО "Паритет Групп", ООО "СК Родник" подтвержден документально и сторонами не опровергается. Общество и ООО "ГК Кристалл-Лефортово", ООО "Паритет Групп", ООО "СК Родник" подконтрольны единому центру, входят в одну группу компаний "Кристалл-Лефортово". Указанные лица осуществляли единую хозяйственную деятельность и обладали общим экономическим интересом, в результате чего при заключении одним из них договора, требующего обеспечения, другое лицо становилось поручителем.

Фактическое принятие на себя долга аффилированного лица в условиях нормального гражданского оборота само по себе не свидетельствует как о недобросовестности кредитора по обязательству, так и о недействительности сделки по принятию долга.

Доказательства умышленного недобросовестного поведения сторон сделки при ее заключении в материалах дела отсутствуют.

В условиях недоказанной недобросовестности действия Банка по выдаче кредита и одновременному получению обеспечения от аффилированного с должником лицом, находящегося в неустойчивом финансовом положении, сами по себе не могут рассматриваться как направленные на причинение вреда кредиторам лица, предоставляющего обеспечение. При ином подходе следовало бы признать принципиальную недопустимость кредитования банками предприятий, функционирующих в кризисной ситуации.

Поскольку Общество и ООО "ГК Кристалл-Лефортово", ООО "Паритет Групп", ООО "СК Родник" принадлежат к одной группе лиц, которая контролировалась одними и теми же конечными бенефициаром, то, следовательно, заключение договора поручительства обусловлено наличием общих экономических интересов.

Сами по себе действия, направленные на повышение вероятности возврата долга иным экономическим субъектом, не могут быть квалифицированы в качестве недобросовестных.

Оценив оспариваемые договоры поручительства от 12.01.2017 N ДП-2017-16/2; от 10.04.2017 N ДП-2017-429/2с; от 13.04.2017 N ДП-2017-467/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-518/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-516/2с; от 25.04.2017 N ДП-2017-517/2с; от 04.05.2017 N ДП-2017-552/2с; от 10.05.2017 N ДП-2017-568/2с; от 11.05.2017 N ДП-2017-566/2с; от 22.05.2017 N ДП-2017-628/2с; от 14.08.2017 N ДП-2017-939/2с; от 24.08.2017 N ДП-2017-1003/2с; от 31.10.2017 N ДП-2017-1122/2с применительно к пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротства, статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив, что поручительство предоставлено должником за свои аффилированные лица; поручитель и заемщики подконтрольны единому центру, входят в одну группу компаний "Кристалл-Лефортово", осуществляли единую хозяйственную деятельность и обладали общим экономическим интересом; отсутствие доказательств умышленного недобросовестного поведения сторон сделки при ее заключении в материалах дела и наличия цели причинения вреда кредиторам должника, принимая во внимание, что действия Банка направлены на повышение вероятности возврата долга иным экономическим субъектом, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об отсутствии оснований для признания спорных договоров поручительств недействительными сделками.

Выводы суда первой инстанции в данной части являются обоснованными и согласуются с представленными в материалы дела доказательствами.

Вопреки доводам конкурсного управляющего, сделки поручительства обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя). Поэтому не имелось повода ожидать, что Банк должен был заботиться о выгодности спорных сделок для поручителя (залогодателя). В любом случае указанные обстоятельства не могли быть положены в обоснование вывода о применении в отношении Банка положений статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

На основании пункта 2 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд апелляционной инстанции по результатам рассмотрения апелляционной жалобы вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции в части или полностью и принять по делу новый судебный акт.

Таким образом, апелляционная жалоба Банка подлежит удовлетворению, апелляционная жалоба конкурсного управляющего - оставлению без удовлетворения, а определение Арбитражного суда Республики Мордовия от 09.01.2020 по делу N А39-5665/2018 подлежит отмене в части на основании пунктов 3 и 4 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при разрешении спора судом первой инстанции не допущено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалоб и удовлетворения апелляционных жалоб не имеется.

В соответствии с частью 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

Руководствуясь статьями 268, 269, 270, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Первый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Мордовия от 09.01.2020 по делу N А39-5665/2018 отменить в части удовлетворения требований о признании договора об открытии невозобновляемой кредитной лини от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124, заключенного между обществом с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" и публичным акционерным обществом Банк "Объединенный финансовый капитал", недействительной сделкой и об отказе во включении требования в размере 1 264 671 502 руб. 16 коп. в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственность "ЛВЗ Кристалл-Лефортово", апелляционную жалобу конкурсного управляющего публичного акционерного общества Банк "Объединенный финансовый капитал" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - удовлетворить.

Отказать в удовлетворении апелляционной жалобы исполняющего обязанности конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" Пустошилова Евгения Федоровича.

В удовлетворении заявления исполняющего обязанности конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" Пустошилова Евгения Федоровича о признании договора об открытии невозобновляемой кредитной лини от 31.10.2017 N НВКЛ-2017-1124, заключенного между обществом с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" и публичным акционерным обществом Банк "Объединенный финансовый капитал", недействительной сделкой отказать.

Включить в реестр требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" требование конкурсного управляющего публичного акционерного общества Банк "Объединенный финансовый капитал" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" в размере 1 264 671 502 руб. 16 коп., в том числе 1 129 300 000 руб. основного долга, 123 109 169 руб. 87 коп. процентов за пользование кредитом, 12 262 332 руб. 29 коп. пеней за просрочку уплаты процентов за пользование кредитом.

Установить следующую очередность удовлетворения требований:

- 1 252 409 169 руб. 87 коп. - требования, подлежащие удовлетворению в третьей очереди;

- 12 262 332 руб. 29 коп. - требование, учитывающееся отдельно в реестре требований кредиторов третьей очереди и подлежащее удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов.

В остальной части определение Арбитражного суда Республики Мордовия от 09.01.2020 по делу N А39-5665/2018 оставить без изменения.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "ЛВЗ Кристалл-Лефортово" в пользу конкурсного управляющего публичного акционерного общества Банк "Объединенный финансовый капитал" Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" 3000 руб. государственной пошлины за рассмотрение апелляционной жалобы.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в месячный срок со дня его принятия через Арбитражный суд Республики Мордовия.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1 - 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий судья

О.А. Волгина

Судьи

Т.А. Захарова Д.В. Сарри