Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 июля 2021 г. N 11АП-3467/21 по делу N А65-32156/2012

г. Самара

06 июля 2021 г.

Дело N А65-32156/2012

Резолютивная часть постановления объявлена 29 июня 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 06 июля 2021 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Гольдштейна Д.К.,

судей Львова Я.А., Поповой Г.О.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Рассказовой А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда по адресу: г. Самара, ул. Аэродромная, д.11 "А", апелляционную жалобу Зубова Дениса Игоревича на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 04.02.2021 по заявлениям АО "БТА Банк" и конкурсного управляющего ЗАО "НК Руснефтехим" о привлечении Зубова Д.И, Пухликова М.И., Шекланова С.И., Шеклановой М.Л., Шекланова И.А., Шекланова Ф.С. к субсидиарной ответственности,

по делу о несостоятельности (банкротстве) Закрытого акционерного общества "Нефтяная Компания Руснефтехим", ИНН 1658062287, ОГРН 1051633010956

при участии в судебном заседании:

представитель Зубова Д.И. - Платонов М.В., доверенность от 26.11.2019.

представитель АО "БТА Банк" - Цай О.М, доверенность от 05.01.2021.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 13.11.2013 ЗАО "Нефтяная Компания Руснефтехим" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 15.06.2016 конкурсным управляющим должника утвержден Никеев А.П.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 10.10.2019 поступило заявление АО "БТА Банк" о привлечении Зубова Д.И., Пухликова М.И., Шекланова С.И. к субсидиарной ответственности в размере 4 518 624 283 руб. 01 коп. (вх.30969). Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.10.2019 заявление принято к производству.

В Арбитражный суд Республики Татарстан 09.10.2019 поступило заявление конкурсного управляющего ЗАО "НК Руснефтехим" о привлечении к субсидиарной ответственности (вх.30800). Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 29.10.2019 заявление принято к производству.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 11.12.2019 объединены в одно производство для совместного рассмотрения заявления вх.N 30800 и вх.N 30969.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.02.2020 к участию в деле в качестве соответчиков привлечены наследники Шекланова С.И. - Шекланова Мери Леонидовна, Шекланов Игорь Алипьевич, Шекланов Федор Сергеевич в лице законного представителя Анненковой Алисы Евгеньевны. Этим же определением к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены нотариус нотариального округа г. Москвы Муравлева Ирина Николаевна, Отдел по опеке и попечительству по месту регистрации несовершеннолетнего ребенка Шекланова Федора Сергеевича.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 02.11.2020 выделено в отдельное производство рассмотрение заявлений АО "БТА Банк" и конкурсного управляющего закрытого акционерного общества "НК Руснефтехим" о привлечении Зубова Д.И. к субсидиарной ответственности. Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 04.12.2020 объединены в единое производство для совместного рассмотрения заявление АО "БТА Банк" и конкурсного управляющего ЗАО "НК Руснефтехим" о привлечении Зубова Д.И. к субсидиарной ответственности и заявления АО "БТА Банк" и конкурсного управляющего закрытого акционерного общества "НК Руснефтехим" о привлечении к субсидиарной ответственности Пухликова М.И., Шекланова С.И.

Определением суда от 04.02.2021 по результатам рассмотрения обособленного спора суд первой инстанции определил:

"заявления акционерного общества "БТА Банк" и конкурсного управляющего закрытым акционерным обществом "Нефтяная компания "Руснефтехим" удовлетворить.

Привлечь солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам закрытого акционерного общества "Нефтяная компания "Руснефтехим" Зубова Дениса Игоревича, Пухликова Максима Игоревича, наследников Шекланова Сергея Игоревича - Шекланову Мери Леонидовну, Шекланова Игоря Алипьевича, Шекланова Федора Сергеевича в размере 4.518.624.283 рубля 01 копейка.

Взыскать солидарно в пользу закрытого акционерного общества "Нефтяная компания "Руснефтехим" с Зубова Дениса Игоревича, Пухликова Максима Игоревича, а также наследников Шекланова Сергея Игоревича (в пределах наследственной массы) - Шеклановой Мери Леонидовны, Шекланова Игоря Алипьевича, Шекланова Федора Сергеевича 4.518.624.283 рубля 01 копейку.".

Зубов Денис Игоревич обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 04.02.2021. Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного от 10.03.2021 апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 15.04.2021.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного от 19.04.2021 судебное заседание отложено на 13.05.2021. Определением врио заместителя председателя Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.05.2021 произведена замена судьи Александрова А.И. на судью Драгоценнову И.С. В судебном заседании, открытом 13.05.2021, в соответствии со статьей 163 АПК РФ, объявлялся перерыв до 20.05.2021.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного от 26.05.2021 судебное заседание отложено на 22.06.2021. Определением заместителя председателя Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2021 произведена замена судьи Драгоценновой И.С. на судью Львова Я.А. в судебном составе, рассматривающем апелляционную жалобу.

В судебном заседании, открытом 22.06.2021, в соответствии со статьей 163 АПК РФ, объявлялся перерыв до 29.06.2021 до 16 часов 20 минут, информация о котором размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по веб-адресу: https://11aas.arbitr.ru.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, о времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

От АО "БТА Банк" поступили дополнительные пояснения. Пояснения приобщены к материалам дела. К письменным пояснениям были приложены дополнительные документы. Представитель АО "БТА Банк" ходатайствовал о приобщении данных документов к материалам дела. Представитель Зубова Д.И. возражал против приобщения приложенных документов.

От Зубова Д.И. поступили письменные пояснения. Пояснения приобщены к материалам дела. К письменным пояснениям были приложены дополнительные документы. Представитель заявителя ходатайствовал о приобщении данных документов к материалам дела. Представитель АО "БТА Банк" возражал против приобщения приложенных документов.

До перерыва от представителя Зубова Д.И. и представителя АО "БТА Банк" поступили ходатайства о приобщении данных документов к материалам дела. В данном судебном заседании представители заявителей ходатайства поддержали в полном объеме.

Согласно части 2 статьи 268 АПК РФ дополнительные доказательства принимаются арбитражным судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, в том числе в случае, если судом первой инстанции было отклонено ходатайство об истребовании доказательств, и суд признает эти причины уважительными.

Учитывая, что непринятие судом апелляционной инстанции дополнительных доказательств в данном случае может привести к вынесению неправильного судебного акта, представленные доказательства имеют существенное значение для правильного разрешения данного спора, относятся к предмету рассматриваемого спора, и заявитель обосновал уважительность причин их непредставления в суде первой инстанции, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что представленные доказательства могут повлиять на законность принятого судебного акта, в связи с чем они подлежат приобщению (пункт 29 постановление Пленума Верховного суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции").

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

В силу части 5 статьи 268 АПК РФ в случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, арбитражный суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части, если при этом лица, участвующие в деле, не заявят возражений.

Согласно пункту 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции" если заявителем подана жалоба на часть судебного акта, арбитражный суд апелляционной инстанции в судебном заседании выясняет мнение присутствующих в заседании лиц относительно того, имеются ли у них возражения по проверке только части судебного акта, о чем делается отметка в протоколе судебного заседания.

При непредставлении лицами, участвующими в деле, указанных возражений до начала судебного разбирательства, суд апелляционной инстанции начинает проверку судебного акта в оспариваемой части и по собственной инициативе не вправе выходить за пределы апелляционной жалобы, за исключением проверки соблюдения судом норм процессуального права, приведенных в части 4 статьи 270 АПК РФ.

Поскольку в порядке апелляционного производства, заявителем апелляционной жалобы обжалуется только часть судебного акта, касающаяся удовлетворении заявлений кредитора и конкурсного управляющего о привлечении Зубова Дениса Игоревича к субсидиарной ответственности по обязательствам ЗАО "Нефтяная компания "Руснефтехим", суд апелляционной инстанции не вправе выйти за рамки апелляционной жалобы и проверяет законность и обоснованность судебного акта суда первой инстанции лишь в обжалуемой части.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд считает обжалуемый судебный акт подлежащим отмене, исходя из следующего.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Суд первой инстанции указал, что в период исполнения Зубовым Денисом Игоревичем обязанностей генерального директора ЗАО "НК Руснефтехим", а также в период, когда акционерами общества являлись Пухликов Максим Игоревич и Шекланов Сергей Игоревич, между ЗАО "НК Руснефтехим" и ООО "Алюнит", а именно 10.05.2011 был заключен договор купли-продажи следующего имущества:

- производственно-технологический комплекс УКПН 5 площадью 4 666,2 кв.м. по адресу: Республика Татарстан, Ютазинский район, Дым-Тамакский с/с, д.Екатериновка, зд. УКПН 5, кадастровый номер 16:43:040301:69;

- здание площадью 223,2 кв.м. по адресу: Республика Татарстан, Ютазинский район, Дым-Тамакский с/с, д.Екатериновка на территории УКПН N 5, кадастровый номер 16:43:040301:83;

- земельный участок площадью 13 366 кв.м., расположенный по адресу Республика Татарстан, Ютазинский район, Дым-Тамакский с/с, в 500 м. от д.Екатериновка, кадастровый номер 16:43:041701:3;

- земельный участок площадью 278 250 кв.м., расположенный по адресу Республика Татарстан, Ютазинский район, Дым-Тамакский с/с, в 650 м. от д.Екатериновка, кадастровый номер 16:43:041701:1 (далее - Недвижимость).

Согласно п. 3.1. договора, установленная сторонами цена продажи Недвижимости составила общую сумму 10 000 000 руб., в том числе: производственно-технологический комплекс УКПН 5 и здание - 9 970 000 руб.: земельные участки - 30 000 руб.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Республики от 24.07.2017 договор купли-продажи от 10.05.2011, заключенный между ЗАО "НК Руснефтехим" и ООО "Алюнит" признан недействительным, применены последствии недействительности сделки в виде возврата имущества в конкурсную массу должника. Указанным судебным актом установлено, что договор купли-продажи был совершен с целью причинения вреда кредиторам при неравноценном встречном исполнении обязательств. Так, проведенной в рамках обособленного спора судебной экспертизой установлена рыночная стоимость недвижимости по состоянию на 10.05.2011 в сумме 98 791 461 рублей. При этом как указал суд, спорное имущество рыночной стоимостью 98 791 461 рублей было отчуждено в пользу аффилированного лица с целью причинения вреда должнику и его кредиторам, поскольку с 2010 года происходило существенное снижение экономических показателей должника при параллельном проявлении признаков неплатежеспособности и отчуждения активов.

Также как указал суд в определении от 24.07.2017, признаки неплатежеспособности подтверждаются отчетом временного управляющего ЗАО "НК Руснефтехим" Федотова В.И. по результатам анализа финансового состояния и определения признаков фиктивного и преднамеренного банкротства должника по состоянию на 01.04.2013. Согласно данному отчету в период с 2010 по 2012 годы происходил процесс существенного снижения объема реализации продукции; в период с 2010 по 2011 год были проданы объекты основных средств, при помощи которых обеспечивалась загрузка производственных мощностей; в период с 2010 по 2012 среднесписочная численность работников филиалов (Звенигородская ГРС, Ногинская ГРС, Зарайская ГРС) снизилась до 0 человек; коэффициент степени платежеспособности по текущим обязательствам ухудшился до такой степени, что на погашение задолженности предприятия потребовалось бы 3343 года; должник выдавал займы другим предприятиям средствами, взятыми в кредит, которые не были возвращены, увеличивая тем самым кредиторскую и дебиторскую задолженность; в действиях руководителя усматриваются признаки преднамеренного банкротства.

Суд в определении от 24.07.2017 также указал, что ООО "Алюнит" должно было знать о неудовлетворительном экономическом положении ЗАО НК "Руснефтехим", поскольку спорный договор купли-продажи подписан со стороны ЗАО "НК Руснефтехим" генеральным директором Зубовым Денисом Игоревичем, со стороны ООО "Алюнит" - Кудрявцевым Виктором Алексеевичем.

При этом, Кудрявцев Виктор Алексеевич назначен генеральным директором ООО "Алюнит" 10.03.2011, то есть за два месяца до совершения спорной сделки, до этого генеральным директором ООО "Алюнит" являлся Умнов Дмитрий Евгеньевич. В соответствии с выпиской из единого государственного реестра юридических лиц Зубов Денис Игоревич и Умнов Дмитрий Евгеньевич на момент совершения спорной сделки являлись учредителями (по 50% каждый) общества с ограниченной ответственностью "МЕТАЛИТ". Таким образом, в силу статьи 19 Закона о банкротстве ЗАО НК "Руснефтехим", ООО "Алюнит" и ООО "МЕТАЛИТ" являлись аффилированными лицами через своих руководителей и учредителей Зубова Дениса Игоревича и Умнова Дмитрия Евгеньевича.

С учетом вышеизложенного, судом сделан вывод, что на момент совершения спорной сделки ООО "Алюнит" являлось по отношению к должнику заинтересованным лицом и знало о цели должника по выводу активов и причинении вреда имущественным правам кредиторов.

Кроме того, как указал суд первой инстанции, в обоснование заявления о привлечении лиц к субсидиарной ответственности указывалось на то, что на момент совершения сделки, т.е. на начало 2011 года баланс должника составлял 2 022 713 000 рублей, а после совершения сделки, которая совершена была в мае 2011, баланс равнялся 1 383 877 000 рублей. При этом согласно балансу, снижение стоимости основных средств произошло с 72 069 000 рублей до 14 126 000 рублей, что свидетельствует об утрате обществом основных средств после совершения сделки, которая судом была признана недействительной.

Возражая против заявленных требований, ответчик Зубов Д.И. в суде первой инстанции заявлял о пропуске срока исковой давности, а также указывал, что возвращенное имущество в конкурсную массу должника было реализовано по цене всего 325 899,99 рублей, а следовательно, сделка, положенная в основу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, не может являться причиной банкротства общества.

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" Федеральный закон от 26.10.2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Согласно п. 4 ст. 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

Как указал суд первой инстанции, поскольку заявления о привлечении к субсидиарной ответственности поданы в суд 09.10.2019 и 10.10.2019, их рассмотрение должно производиться по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

В силу п. 1 ст. 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

Если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий (п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве).

Согласно подпункту 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии.

Суд первой инстанции указал, что Зубов Денис Игоревич являлся контролирующим должника лицом, поскольку осуществлял полномочия генерального директора должника в период с 22.04.2010 по 23.03.2012.

В силу части 1 статья 61.11 Закона о несостоятельности (банкротстве) если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Суд первой инстанции указал, что 10.05.2011 между ЗАО НК "Руснефтехим" и ООО "Алюнит" был заключен договор купли-продажи недвижимого имущества, в результате которого общество утратило активы, являющиеся основными средствами предприятия. После реализации имущества в 2011 году стоимость основных средств должника резко снизилась, что указывает, на то, что сделка причинила вред должнику и являлась основанием снижения платежеспособности должника. Так, размер основных средств в 2010 году был 72 069 000 рублей, размер основных средств по итогам 2011 (с учетом оспоренной сделки) составил 14 126 000 рублей. Уже в 2012 году было подано заявление о банкротстве. Таким образом, указанный договор от имени ЗАО "НК Руснефтехим" был подписан генеральным директором Зубовым Д.И., и в результате указанных действий, должник фактически был доведен до банкротства.

Также суд первой инстанции указал, что определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.07.2017 по делу N А65-32156/2012 указанная сделка признана недействительной, как сделка на неравноценных условиях, заключенная с аффилированным с должником лицом ООО "Алюнит", при этом у должника имелись признаки неплатежеспособности, что подтверждается бухгалтерскими балансами, представленными в материалы дела, а также анализом финансового состояния, что нашло свое отражение в судебном акте. Взаимосвязь ЗАО НК "Руснефтехим" и ООО "Алюнит" также установлена определением от 24.07.2017 по настоящему делу, что свидетельствует о том, что действия контролирующих лиц направлены на вывод активов должника, так как в системе других сделок ЗАО "НК Руснефтехим" лишилось одного из важнейших производственных объектов. В результате совершенной сделки общество не дополучило 88 791 461 руб. при условии, что данное имущество являлось основой производственной деятельности должника.

Суд первой инстанции отметил также, что на момент совершения указанной сделки требовалось одобрение акционеров. Так, согласно п. 5. ст. 83 ФЗ "Об акционерных обществах" сделка, в совершении которой имеется заинтересованность, не требует одобрения общим собранием участников общества в случае, если условия такой сделки существенно не отличаются от условий аналогичных сделок (в том числе займа, кредита, залога, поручительства), совершенных между обществом и заинтересованным лицом в процессе осуществления обычной хозяйственной деятельности общества, имевшей место до момента, когда заинтересованное лицо было признано таковым в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи. Указанное исключение распространяется только на сделки, в совершении которых имеется заинтересованность и которые были совершены с момента, когда заинтересованное лицо было признано таковым, до момента проведения следующего очередного общего собрания участников общества (п. 4 в ред. Федерального закона от 30.12.2008 N 312-ФЗ).

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в ситуации, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Исходя из разъяснений, данных в п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 53 от 21.12.2017 г. "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов.

При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (п. 1 ст. 48 Гражданского кодекса РФ), его самостоятельную ответственность (ст. 56 Гражданского кодекса РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (ст. 10 Гражданского кодекса РФ).

В пункте 17 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 указано, что контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем. Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

В соответствии с пунктом 20 Постановления N 53 при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 16 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством. Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

В соответствии с подп. 10 ст. 61.11 ФЗ Закона о банкротстве контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует.

Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов.

Таким образом, при обращении с требованием о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности заявитель должен доказать, что своими действиями (указаниями) ответчик довел должника до банкротства, то есть до состояния, не позволяющего ему удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам.

Ответственность контролирующих лиц и руководителя должника является гражданско-правовой, в связи с чем их привлечение к субсидиарной ответственности по обязательствам должника осуществляется по общим правилам гражданского законодательства.

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для привлечения к субсидиарной ответственности, предусмотренной ст. 61.11 Закона о банкротстве, заявителю необходимо доказать факт совершения ответчиком правонарушения (действия, бездействие) и причинную связь между противоправными действиями ответчика (контролирующее должника лицо) и наступившими последствиями (банкротство должника).

При недоказанности любого из этих элементов в удовлетворении заявления должно быть отказано.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Из буквального содержания норм главы III.2 и приведенных в Постановлении N 53 разъяснений не следует, что при рассмотрении заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности оценке подлежат исключительно действия указанных лиц, совершенные в рамках осуществления хозяйственной деятельности должника.

Суд первой инстанции указал, что в условиях наличия у контролирующего должника лица статуса единоличного исполнительного органа иного юридического лица его действия в указанном качестве, связанные с исполнением данным юридическим лицом обязательств, и способные повлиять на права и обязанности должника, его финансовое состояние, также подлежат оценке.

Вместе с тем, исходя из вышеприведенных разъяснений, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что на основании представленных в материалы дела доказательств необходимо исследовать, явились ли такие действия (бездействие) необходимой причиной банкротства должника, наступило бы без них объективное банкротство должника.

Из содержания пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 относительно порядка применения данной нормы, следует, что приведенные в ней основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по его обязательствам представляют собой опровержимые презумпции недостаточности имущественной массы должника для полного удовлетворения требований кредиторов вследствие действий/бездействия контролирующих должника лиц, которые применяются лишь в случае, если таким контролирующим лицом не доказано иное.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения (установление факта признания должника банкротом вследствие причинения вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве; размер причиненного вреда (соотношение сформированной конкурсной массы, способной удовлетворить требования кредиторов, и реестровой и текущей задолженности)) является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в Законе о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности в порядке статьи 10 и статьи 61.11 Закона о банкротстве указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности. Непредставление ответчиком доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент (конкурсный управляющий). Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (статья 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Данное правило соотносится и с нормами статей 401, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым отсутствие вины доказывается лицом, привлекаемым к гражданско-правовой ответственности.

Согласно пункту 20 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 независимо от того, как именно заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд (статьи 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) самостоятельно квалифицирует предъявленное требование, и при недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В соответствии со статьей 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений; определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу; устанавливает права и обязанности лиц, участвующих в деле; решает, подлежит ли иск удовлетворению.

Согласно подпункту 2 части 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в мотивировочной части решения должны быть указаны, в частности, доказательства, на которых основаны выводы суда об обстоятельствах дела и доводы в пользу принятого решения; мотивы, по которым суд отверг те или иные доказательства, принял или отклонил приведенные в обоснование своих требований и возражений доводы лиц, участвующих в деле.

В соответствии с пунктом 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации определение предмета доказывания, то есть совокупности обстоятельств, которые необходимо установить для вынесения законного и обоснованного судебного акта, является компетенцией суда, рассматривающего дело.

Процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов.

В связи с тем, что конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица, а напротив, обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника, а его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения, судам следует проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника. О наличии подконтрольности, в частности, могут свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; они противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности; данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме как при наличии подчиненности одного другому и т.д.

Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу N А33-1677/2013).

В то же время необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах.

В частности, не любое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствие контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

В ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов. В любом случае на это лицо должна быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические основания получения выгоды (либо указать, что выгода как таковая отсутствовала). При этом исходя из принципа состязательности, подразумевающего, в числе прочего, обязанность раскрывать доказательства, а также сообщать суду и другим сторонам информацию, имеющую значение для разрешения спора, нежелание стороны опровергать позицию процессуального оппонента может быть истолковано против нее (статья 9, часть 3 статьи 65, часть 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в ходе осуществления руководства финансово-хозяйственной деятельностью предприятия ответчики допустили умышленные действия по выводу активов, которые фактически привели наступлению несостоятельности (банкротства) должника.

Суд первой инстанции указал, что как установлено в определении от 24.07.2017 по настоящему делу, заключение договора купли-продажи от 10.05.2011 по заниженной стоимости, в данном случае, повлекло причинение вреда имущественным правам кредиторов должника, выразившееся в уменьшении размера имущества должника, что привело к утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества. В результате совершенных сделок должник лишился активов в виде недвижимого имущества.

Как указал суд первой инстанции, в настоящее время конкурсная масса должника, за счет которой могут быть удовлетворены требования кредиторов, включенные в реестр требований, отсутствует, иные источники ее формирования не выявлены, что подтверждается, в том числе результатами проведенной инвентаризации имущества должника.

Суд первой инстанции указал, что в рассматриваемой ситуации ответчиком совершены действия по инициированию вывода активов должника, в условиях наступления фактической неплатежеспособности и последующей остановки деятельности должника, что в конечном итоге привело к невозможности удовлетворения их требований, о чем ответчик не мог не знать.

По мнению суда первой инстанции, факт заключения спорной сделки в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами, отчуждение активов и аффилированность покупателя - в своей совокупности являлись обстоятельствами, достаточными для определения того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения названной сделки (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710(4)).

В ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов.

В соответствии с абзацами 1 и 2 пункта 1 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016, при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации. Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица. Из системного толкования абзаца второго пункта 3 статьи 56 ГК РФ, пункта 3 статьи 3 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве необходимым условием возложения субсидиарной ответственности на участника является наличие причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство).

Согласно абзацу второму пункта 3 статьи 56 ГК РФ, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. Аналогичные нормы содержались в статье 10 Закона о банкротстве.

По смыслу правовой позиции пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в пункте 22 совместного Постановления от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", для привлечения к названной субсидиарной ответственности необходимо установить совокупность таких обстоятельств как: наличие у привлекаемого лица права давать обязательные для должника указания либо возможности иным образом определять его действия; использование такого права или такой возможности; наличие причинно-следственной связи между указаниями (действиями), данными (совершенными) в отношении должника, и несостоятельностью последнего; недостаточность имущества должника для расчетов с кредиторами.

Применительно к обстоятельствам данного обособленного спора, суд первой инстанции посчитал, что им установлена совокупность условий, определяющих виновные действия ответчика и являющихся основанием для привлечения к субсидиарной ответственности, в том числе причинно-следственная связь между установленными действиями Зубова Д.И. по выводу имущества ЗАО "НК Руснефтехим", совершению сделок, направленных на причинение вреда обществу и кредиторам, которые привели к неплатежеспособности должника.

Доводы ответчика Зубова Д.И. о том, что сделка не причинила ущерба должнику, так как в результате с торгов в рамках дела о банкротстве имущество было реализовано по цене 325 899,99 рублей, признаны судом первой инстанции несостоятельными.

Суд первой инстанции указал, что ЗАО "НК Руснефтехим" занималось деятельностью в сфере добычи нефти и газа, что подтверждается перечнем ОКВЭД, присвоенных обществу - 20.17 Производство синтетического каучука в первичных формах, 06.10 - Добыча сырой нефти и нефтяного попутного газа, 06.20 - Добыча попутного газа и газового конденсата. Для таких видов деятельности необходимо специальное имущество, в том числе земельные участки, на которых возможно производство указанных работ. На момент совершения сделки должник имел соответствующие лицензии. Таким образом, стоимость имущества на момент реализации должником и на момент реализации в ходе процедуры банкротства существенно ниже. Указанное обстоятельство установлено определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.07.2017 по настоящему делу, поскольку проведена соответствующая оценка с учетом размера стоимости имущества именно на момент деятельности должника и последующей его реализации.

В соответствии с п. 23 Постановления Пленума ВС РФ N 53 согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В указанном случае суд первой инстанции признал, что сделка являлась существенно убыточной для должника, что подтверждается данными бухгалтерского баланса, так как по итогам сделки размер основных средств был снижен в 6 раз; также значительная убыточность сделки подтверждена определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.07.2017.

Ссылки представителя ответчика Зубова Д.И. на неприменимость презумпции по доказыванию, судом первой инстанции отклонена в силу следующего. Согласно абз 2 п.4 ст. 10 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции N 73-ФЗ контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Избежать ответственности контролирующее лицо сможет, только если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника (п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве).

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в настоящем споре наличие добросовестности и разумности не доказано. Напротив, заявителями доказано, что оспоренная сделка явилась причиной банкротства.

Ссылка ответчика Зубова Д.И. на то, что возврат имущества по недействительной сделке освобождает от субсидиарной ответственности, также не принята судом, поскольку Закон о банкротстве не содержит положений, которые в указанном контексте, позволяли бы освободить контролирующее лицо от ответственности. Суд первой инстанции указал, что возврат имущества по недействительной сделке должнику произведен от контрагента и не является основанием для освобождения от привлечения к субсидиарной ответственности.

Суд первой инстанции констатировал, что совершение данной сделки явилось одним из действий по доведению до банкротства. При этом в рамках конкурсного производства актив был реализован за существенно меньшую сумму, так как указанный актив представлял интерес только в рамках системного использования объекта нефтегазовой - промышленности.

Оценивая заявление ответчика Зубова Д.И. о пропуске срока исковой давности суд первой инстанции пришел к выводу о невозможности его применения.

По общему правилу исковая давность исчисляется в соответствии с действующим на момент совершения правонарушения правовым регулированием (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Суд первой инстанции указал, что вменяемые, в том числе Зубову Д.И., нарушения имели место в 2011 году, то есть в период действия правил о субсидиарной ответственности в редакции Закона N 73-ФЗ, когда давность регулировалась общими нормами гражданского законодательства.

Абзацем третьим пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" разъяснено, что предусмотренные законами процессуальные нормы о порядке привлечения к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после вступления в силу Закона N 73-ФЗ независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Согласно пункту 12 статьи 142 Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ, если требования конкурсных кредиторов и уполномоченного органа не были удовлетворены за счет конкурсной массы, конкурсный управляющий, конкурсные кредиторы и уполномоченный орган, требования которых не были удовлетворены, имеют право до завершения конкурсного производства подать заявление о привлечении к субсидиарной ответственности лиц, указанных в статьях 9 и 10 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве заявление о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным настоящей главой, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

Суд первой инстанции сослался на то, что положения, регулирующие вопрос о сроке исковой данности относятся не к нормам процессуального права, а к нормам материального права, поэтому статья 10 Закона о банкротстве должна применяться в старой редакции - в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ, поскольку обстоятельства, на которые ссылаются заявители, имели место в 2011 году.

В статье 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ) сроки давности обращения в суд не были указаны, поэтому суд применяет общий срок исковой давности.

В силу статьи 195 Гражданского кодекса Российской Федерации судебная защита права по иску лица, право которого нарушено, возможна в установленный законом срок (исковая давность).

В соответствии со статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности установлен в три года, течение этого срока начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (статья 200 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При определении момента начала течения срока исковой давности по заявлению о привлечении собственника имущества должника к субсидиарной ответственности в процедуре банкротства необходимо учитывать, что размер ответственности невозможно определить с разумной достоверностью до момента реализации имущества должника, в связи с чем, такой срок может исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного формирования конкурсной массы (постановление Президиума ВАС РФ от 07.06.2012 N 219/12 по делу N А21-10191/2005).

Суд первой инстанции установил, что реализация имущества должника закончилась 20.11.2019, что подтверждается сообщением в ЕФРСБ от 20.11.2019 N 4392703, и пришел к выводу о том, что трехгодичный срок необходимо исчислять с этой даты.

Суд первой инстанции указал, что заявители обратились в суд в течение октября 2019 года, то есть срок на обращение в суд ими не пропущен.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (п. 11 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

Если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами (п. 7 ст. 61.16 Закона о банкротстве).

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что мероприятия конкурсного производства по делу о банкротстве, исходя из письменных пояснений конкурсного управляющего и представленных документов, завершены в полном объеме, имущество у должника отсутствует.

Также суд первой инстанции установил, что согласно реестру кредиторов ЗАО "НК "Руснефтехим" размер требований кредиторов третьей очереди равен 4 518 175 846,81 руб. Размер требований кредиторов, подлежащих удовлетворению за счет оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов составляет 448 436,20 руб. В этой связи общий размер субсидиарной ответственности определен судом первой инстанции в сумме 4 518 624 283,01 руб.

С учетом изложенного суд первой инстанции признал заявленные требования в отношении Зубова Дениса Игоревича подлежащими удовлетворению.

Арбитражный апелляционный суд не может согласиться с указанными выводами суда первой инстанции.

Верховным Судом Российской Федерации в определении от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) изложена правовая позиция, согласно которой субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, в связи с чем материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых соответствующим лицам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для привлечения данных лиц к ответственности).

Согласно статье 200 Гражданского кодекса Российской Федерации течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

В случае применения данной нормы в делах о банкротстве суду следует учитывать особенности процедур банкротства и соответствующие специальные нормы законодательства о банкротстве.

Положения статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации") не предусматривали специального срока для обращения в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, при применении положений статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 73-ФЗ) судам следует исходить из того, что объективная возможность определить размер ответственности с разумной достоверностью до момента реализации имущества должника отсутствует, ввиду чего срок исковой давности по такому требованию может исчисляться, в любом случае, не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного формирования конкурсной массы.

Законом N 134-ФЗ в статью 10 Закона о банкротстве были внесены изменения, в том числе касающиеся срока исковой давности, которые вступили в силу 30.06.2013.

Согласно абзацу 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции указанного Закона N 134-ФЗ) заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 настоящей статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

Данная применяемая норма Закона о банкротстве содержала указание на применение двух сроков исковой давности: однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, и трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.

Следует отметить, что предусмотренные статьей 10 Закона о банкротстве основания для привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих лиц по существу мало чем отличаются от предусмотренных действующих в настоящее время статьей 61.11, 61.12 Закона о банкротстве оснований ответственности, а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53), может быть применен и ранее действовавшим положениям о субсидиарной ответственности.

Как разъяснено в пункте 59 постановления Пленума N 53, предусмотренный абзацем первым пункта 5 статьи 61.14 Закона о банкротстве срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности). При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом).

Правовая позиция, изложенная в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, согласно которой размер ответственности невозможно определить с разумной достоверностью до момента реализации имущества должника, и срок исковой давности по заявлению о привлечении собственника имущества должника к субсидиарной ответственности в процедуре банкротства может исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества предприятия и окончательного формирования конкурсной массы, выработана Президиумом применительно к положениям статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".

Как указано выше, в силу внесенных в статью 10 Законом N 134-ФЗ изменений, срок подачи заявления был ограничен, а в абзаце 6 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве закреплено, что если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пунктом 4 настоящей статьи, невозможно определить размер ответственности, суд после установления всех имеющих значение фактов приостанавливает рассмотрение этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Таким образом, начиная с 30.06.2013, конкурсные управляющие и кредиторы в делах о банкротстве имели возможность заявлять требования к контролирующим лицам без указания точного размера (он подлежал определению в дальнейшем), установление точного размера ответственности перестало быть обязательным условием для обращения в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Норма пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ не изменяет существа материальных правоотношений и имеет процессуальный характер, в связи с чем начало течения срока исковой давности исчисляется для заинтересованного лица со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности. Невозможность определения размера ответственности по причине несформированности конкурсной массы на начало исчисления срока исковой давности не влияет (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 24.03.2020 N Ф09-1545/20 по делу N А76-43914/2018; Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 17.05.2021 N Ф06-2877/2021 по делу N А65-20018/2016).

Кроме того, правовая позиция, сформулированная в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, актуальна для ситуаций, когда заявление о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ), подано до 01.07.2017, поскольку согласно пункту 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции Закона N 266-ФЗ).

Также следует указать, что правовая позиция, сформулированная в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12 не исключает начала течения срока исковой давности и ранее даты завершения реализации имущества должника, если из иных источников достоверно и с очевидностью следует невозможность удовлетворения требований кредиторов в полном объеме после реализации имеющегося имущества.

Решение о признании должника несостоятельным (банкротом) и введении в отношении него процедуры конкурсного производства принято 13.11.2013.

02.06.2014 в ЕФРСБ опубликовано сообщение N 295681 о результатах инвентаризации имущества должника из содержания которого с очевидностью следует недостаточность выявленного имущества для удовлетворения требований кредиторов (основные средства в сумме 937 336 руб. и дебиторская задолженность в сумме 724 542 485 руб.).

Таким образом, заинтересованные лица имели возможность обратиться в суд с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и основания для мотивированного вывода о невозможности удовлетворения требований кредиторов в полном объеме после реализации имеющегося имущества.

Об обстоятельствах отчуждения имущества, являющегося предметом сделки, признанной в дальнейшем недействительной определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.07.2017, заинтересованные лица знали из содержания обязательных документов составленных временным управляющим должника, включая финансовый анализ и заключение о наличии/отсутствии признаков преднамеренного и фиктивного банкротства, что прямо следует из содержания решения Арбитражного суда Республики Татарстан от 13.11.2013 о признании должника банкротом (лист 6-7).

Таким образом, заинтересованным лицам известны были и основания, по которым контролирующие лица могли быть привлечены к субсидиарной ответственности.

Тем не менее, рассмотренные заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности были поданы лишь 09-10.10.2019.

С учетом перечисленных обстоятельств, по мнению судебной коллегии, в данном случае имеются основания для применения исковой давности, поскольку общий трехлетний срок для предъявления соответствующих требований начиная с любой из указанных дат истек, что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении соответствующих требований (пункт 2 статьи 199 ГК РФ).

Относительно сделанных судом первой инстанции выводов по существу заявленных требований необходимо указать следующее.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что отчуждение имущества в соответствии со сделкой, признанной в дальнейшем недействительной определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.07.2017, явилось необходимой причиной появления объективных признаков банкротства.

В то же время достаточные доказательства указанных обстоятельств в материалах дела отсутствуют.

В пункте 4.3 заключения (отчета) по результатам анализа финансового состояния и определения признаков фиктивного и преднамеренного банкротства указано, что "причиной ухудшения финансового состояния предприятия стала неэффективность производственной деятельности, что в свою очередь привело к недостатку оборотных средств и увеличению кредиторской задолженности".

Как указывал ответчик, показатели активов в бухгалтерском балансе на конец 2009 года составляли 3 562 130 тыс. руб., тогда как на конец 2010 уже 2 022 713 тыс. руб. и на конец 2011 года - 1 383 877 тыс. руб. При этом в разделе оборотных активов показатель "денежных средств и денежных эквивалентов" на конец 2009 года составлял 6 290 тыс. руб., а на конец 2010 года уже 309 тыс. руб., что более чем в 20 раз больше, чем за приводимый заявителями период с конца 2010 по конец 2011 года с 309 тыс. руб. до 62 тыс. руб. Указанные доводы кем-либо не опровергнуты.

Возможные убытки в связи с заключением оспоренной сделки (определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.07.2017) могли составлять сумму около 88 млн. руб. (98 млн. руб. по оценке, произведенной в рамках обособленного спора об оспаривании сделки за вычетом 10 млн. руб. фактически по указанной сделке полученных).

Доводы АО "БТА Банк" о том, что после реализации данного имущества должника стоимость основных средств и выручка должника резко снизились, тогда как аналогичны показатели покупателя (ООО "Алюнит") возросли, не могут быть признаны обоснованными.

Причинно-следственная связь обстоятельств предполагает, что одно из обстоятельств произошло ранее и обусловило наступление второго. В данном случае подтвержден лишь первый тезис. Доказательств того, что снижение стоимости основных средств и выручка должника стало следствием отчуждения имущества по договору купли-продажи от 10.05.2011 не имеется, ни стоимость отчуждения имущества, ни установленная рыночная оценка такого имущества не соотносятся с размером снижения стоимости основных средств, взаимосвязь со значительным снижением выручки также не подтверждена.

Конкурсный управляющий и АО "БТА Банк" ссылались на то, что отчужденное имущество составляло основной производственный актив и именно его реализация повлекла наступление банкротства.

Однако ответчик напротив указывал, что отчужденное имущество по договору купли-продажи от 10.05.2011 составляло непрофильный актив, реализация которого позволила сократить затраты.

Доводы конкурсного управляющего и АО "БТА Банк" не подтверждены. Вопреки их утверждениям о том, что отчужденные земельные участки и строения использовались для добычи полезных ископаемых, что и составляло основу доходной части бюджета должника, соответствующих доказательств не имеется.

Вне зависимости от установленных в ЕГРЮЛ для должника видов деятельности (ОКВЭД), фактических обстоятельств, материалов дела, из решения Арбитражного суда Республики Татарстан от 13.11.2013 следует, что основной деятельностью должника являлось оказание услуг в области транспортировки нефти, а также ее реализации (лист 4).

Ответчик представил суду Письмо ФГБУ "Российский федеральный геологический фонд" от 31 мая 2021 г. N РГ-14/2735, Письмо Федерального агентства по недропользованию от 4 июня 2021 г. N ОК-03-31/8344, из содержания которых следует, что должник никогда не получал и, соответственно, не сдавал на хранение лицензии на пользование недрами.

Таким образом, не оказано, что отчуждение имущества должника в соответствии с договором купли-продажи от 10.05.2011 явилось необходимой причиной банкротства и непогашения кредиторской задолженности в сумме около 5 млрд. руб.

Кроме того, как справедливо указывал ответчик, спорное имущество в результате исполнения судебного акта (определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 24.07.2017) фактически возвращено должнику и реализовано в ходе конкурсного производства.

Вопреки выводам суда первой инстанции указанные обстоятельства не могут не учитываться при определении наличия и размера ответственности лица.

При этом обстоятельства реализации указанного имущества в ходе конкурсного производства также опровергают доводы конкурсного управляющего и АО "БТА Банк" о значительной ценности и важности данного актива для должника, поскольку ликвидность указанного имущества оказалась крайне низкой, окончательная совокупная цена его реализации на публичных торгах составила 325 899, 99 руб. (сообщение ЕФРСБ от 20.11.2019 N 4392703).

Доводы АО "БТА Банк" о возможности применения в данном случае положений статьи 61.20 Закона о банкротстве и разъяснений, сформулированных в абзаце 4 пункта 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" не могут быть приняты, с учетом возвращения отчужденного имущества в конкурсную массу, а также принимая сделанное ответчиком заявление о пропуске срока исковой давности.

Учитывая указанные обстоятельства, апелляционный суд считает судебный акт подлежащим отмене в обжалуемой части по основаниям, предусмотренным п.п. 1, 3 ч. 1 ст. 270 АПК РФ, с принятием в отмененной части нового судебного акта.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 04.02.2021 по делу N А65-32156/2012 в обжалуемой части, а именно в части привлечения Зубова Дениса Игоревича к субсидиарной ответственности по обязательствам ЗАО "Нефтяная компания "Руснефтехим" отменить.

В отмененной части принять новый судебный акт.

В удовлетворении заявления конкурсного управляющего ЗАО "НК Руснефтехим" о привлечении Зубова Дениса Игоревича к субсидиарной ответственности по обязательствам ЗАО "Нефтяная компания "Руснефтехим" отказать.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его вынесения, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Д.К. Гольдштейн

Судьи

Я.А. Львов Г.О. Попова