Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23 августа 2021 г. N 09АП-45242/21 по делу N А40-193248/2018

г. Москва

23 августа 2021 г.

Дело N А40-193248/18

Резолютивная часть постановления объявлена "18" августа 2021 г.

Постановление изготовлено в полном объеме "23" августа 2021 г.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

Судьи В.И. Тетюка

при ведении протокола судебного заседания Е.И. Азарёнок

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу ООО "Пепеляев Групп"

на определение Арбитражного суда г. Москвы от 20 декабря 2018 года, вынесенное по делу N А40-193248/18

по иску ООО "АБ-Маркет"

к ООО "ЛАНИТ-Интеграция"

о взыскании денежных средств

при участии в судебном заседании:

от истца: Журба Е.В. - дов. от 08.07.2020

от ответчика: Циомашко Д.С. - дов. от 01.09.2020, Тубольцев А.А. - дов. от 02.09.2020

от заявителя жалобы: Кожевников Р.В. - дов. от 14.12.2020

УСТАНОВИЛ:

В Арбитражный суд города Москвы поступило исковое заявление ООО "АБ-Маркет" к ответчику ООО "ЛАНИТ-Интеграция" о взыскании 340 567 873,26 рублей.

В судебном заседании от истца поступило ходатайство о прекращении производства по делу, в связи с отказом от исковых требований в полном объеме.

Ответчик против прекращения производства по делу не возражал

Определением суда от 20.12.2018 г. принят отказ от иска полностью. Производство по делу прекращено.

Возвращена Обществу с ограниченной ответственностью "АБ-Маркет" из федерального бюджета государственная пошлина в размере 200 000 рублей, уплаченная по платежному поручению от 9 августа 2018 г. N 2108.

ООО "Пепеляев Групп", являющийся конкурсным кредитором ООО "АБ-Маркет", не согласившись с определением суда, подало апелляционную жалобу, в которой, ссылаясь на то, что отказ от иска прикрывает сделку по выводу активов ООО "АБ-Маркет", являющейся недействительной как сделка во вред кредиторам по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, просил отменить определение суда полностью и разрешить вопрос по существу, отказать в утверждении отказа ООО "АБ-Маркет" от иска.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.10.2020 г., оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Московского округа от 07.12.2020 г., определение Арбитражного суда г. Москвы от 20 декабря 2018 года по делу N А40-193248/18 оставлено без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 24.06.2021 г. постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.10.2020 и постановление Арбитражного суда Московского округа от 02.12.2020 по делу N А40-193248/2018 Арбитражного суда города Москвы отменены. Дело направлено на новое рассмотрение в Девятый арбитражный апелляционный суд.

В судебном заседании апелляционного суда заявитель доводы жалобы поддерживает в полном объеме.

Представитель конкурсного управляющего истца доводы жалобы поддерживает.

Представитель ответчика с доводами жалобы не согласен, определение суда считает законным и обоснованным, просит оставить его без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Дело рассмотрено Девятым арбитражным апелляционным судом в порядке ст.ст. 266, 268, 272 АПК РФ.

Апелляционный суд, изучив материалы дела, выслушав представителей истца, ответчика, заявителя жалобы, проверив доводы жалобы и возражений по ней, пришел к выводу, что определение суда первой инстанции подлежит отмене.

Прекращая производство по делу, суд первой инстанции исходил из следующего.

В соответствии с частью 2 статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - Арбитражный процессуальный кодекс) истец вправе при рассмотрении дела в арбитражном суде любой инстанции до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела в суде соответствующей инстанции, отказаться от иска полностью или частично.

Отказ истца от данного иска не противоречит закону и не нарушает права других лиц. Полномочия лиц, заявивших ходатайство об отказе от иска, судом проверены.

В силу подпункта 4 пункта 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса производство по делу подлежит прекращению, если суд установит, что истец отказался от иска и отказ принят судом.

Между тем, апелляционным судом установлено следующее.

В преддверии банкротства должник в том числе может предпринимать действия, направленные на вывод своего имущества от принудительного взыскания, что влечет причинение вреда кредиторам должника, снижая вероятность погашения их требований.

Одним из инструментов защиты конкурсных кредиторов от противоправных действий должника-банкрота по искусственному уменьшению своей имущественной массы, обеспечивающей выполнение долговых обязательств, является предоставление ему права обжалования соответствующего судебного акта.

ООО "Пепеляев Групп", обращаясь с апелляционной жалобой на определение суда первой инстанции, указало, что обжалуемый судебный акт затрагивает его интересы как кредитора истца в деле о банкротстве последнего. При этом, ссылаясь на пункт 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63), оспаривало отказ от иска как сделку по специальным банкротным основаниям, полагая, что подобное волеизъявление (правовой акт) накануне банкротства истца совершено в целях причинения вреда кредиторам и прикрывает внесудебное соглашение между ответчиком и должником, по условиям которого последний прощает обществу "ЛАНИТ-Интеграция" значительную часть долга, а тот, в свою очередь, по распоряжению должника перечисляет оставшуюся часть долга на счета третьих лиц. Такие действия сторон, по мнению заявителя жалобы, позволили должнику оперативно получить от ответчика защищенные от кредиторского взыскания денежные средства, а ответчику - уменьшить свою задолженность перед истцом.

Таким образом, в данном случае необходимо выяснить вопрос о допустимости оспаривания действий должника, направленных на отказ от иска в рамках общеискового производства, по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве.

По смыслу статьи 61.1 Закона о банкротстве перечень юридических действий, которые могут быть оспорены в рамках дела о банкротстве, не ограничен исключительно понятием "сделки", предусмотренным статьей 153 Гражданского кодекса Российской Федерации. В целях защиты кредиторов от недобросовестного поведения должника и части его контрагентов, а также в целях соблюдения принципов очередности и пропорциональности удовлетворения требований всех кредиторов потенциально могут оспариваться любые юридические факты, которые негативно влияют на имущественную массу должника (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 18.12.2017 N 305-ЭС17-12763 (1, 2)).

К числу подобных фактов могут быть отнесены действия, направленные на исполнение любых обязательств должника; совершенные третьими лицами сделки за счет должника (пункты 1 и 2 постановления N 63); ненормативные правовые акты, оформляющие сделки по отчуждению имущества или прекращению имущественных прав должника (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.11.2008 N 10984/08) и проч.

Разрешая вопрос о допустимости оспаривания кредитором отказа находящегося с ним в обязательственных отношениях несостоятельного лица от иска к контрагенту, необходимо определить, может ли такое действие негативно повлиять на конкурсную массу и, как следствие, на имущественные права кредиторов.

Право на отказ от иска (часть 2 статьи 49 Кодекса) вытекает из конституционно значимого принципа диспозитивности гражданского и арбитражного процесса (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26.05.2011 N 10-П). Последствием отказа от иска и его принятия судом является недопустимость повторного обращения в суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям (часть 3 статьи 151 Кодекса). То есть истец утрачивает свое материальное субъективное право в правоотношениях с ответчиком и, соответственно, те экономические блага, которые являются содержанием этого права.

Таким образом, очевидно, что отказ от иска объективно влияет на состояние конкурсной массы должника в ущерб интересам его кредиторов, а потому подобное действие может быть оспорено по банкротным правилам с соблюдением процессуальной формы, предполагающей оспаривание сделки через обжалование судебного акта, которым эта сделка утверждена.

Указанный порядок обжалования по своей функциональности в отличие от механизма обжалования (пересмотра), закрепленного в главе 37 Кодекса, предполагает возможность приведения новых доводов и представления новых доказательств.

На указанные обстоятельства указал Верховный суд Российской Федерации, отменяя судебные акты судом апелляционной и кассационной инстанции.

Как следует из материалов дела, истец (субподрядчик) и ответчики (генподрядчик) заключили ряд договоров субподряда на выполнение строительных работ: договоры от 28.09.2017 N СИТИ-АБМ-ПР, от 30.11.2017 N СИТИ-АБМ-11-2017, от 13.12.2017 N СИТИ-АБМ-12-2017, от 11.01.2017 N СИТИ-АБМ-2018, от 15.01.2018 СИТИ-АБМ-2018-VIP, от 16.01.2018 СИТИ-АБМ-2018-кросс и от 20.04.2018 СИТИ-АБМ-04-2018.

16.05.2018 истец предъявил ответчику промежуточные акты КС-2 и справки КС-3 на сумму 323 313 597, 36 руб., но ответчик не рассмотрел их и не заявил какой-либо отказ в предусмотренном порядке (п. 5.1.3 договоров).

Далее на основании промежуточных актов были предъявлены итоговые акты на ту же сумму, от подписания которых ответчик отказался 22.06.2018.

Истец пытался урегулировать вопрос оплаты в досудебном порядке, после чего 20.08.2018 обратился в Арбитражный суд города Москвы с иском о взыскании с ООО "ЛАНИТ-Интеграция" 340 567 873,26 руб. (неоплаченной стоимости работ согласно актам и неустоек).

15.10.2018, перед предварительным судебным заседанием, стороны подписали новые акты КС-2 и справки КС-3 к тем же договорам, согласно которым долг ответчика равен 100 000 000 руб.

Несмотря на факт уменьшения долга, 24.10.2018 ответчик в одностороннем порядке расторг договоры с истцом.

26.10.2018 в судебном заседании истец поддержал иск в полном объеме, а ответчик возражал против иска, при этом стороны не сообщили суду о факте уменьшения долга.

20.12.2018 истец заявил полный отказ от иска к ответчику, а ответчик поддержал его.

Несмотря на отказ от иска и расторжение договоров, истец направил ответчику распоряжения о переводе 100 000 000 руб. в адрес третьих лиц, которые ответчик исполнил с 26.12.2018 по 05.02.2019 (ответчик совершил платежи в адрес ООО "Техремонт Строй" - 25 000 000 руб.; в адрес ООО "Лига Мастеров" - 40 000 000 руб.; в адрес ООО "Завод испытательных машин" - 35 000 000 руб.).

Спустя месяц после платежей, определением Арбитражного суда города Москвы от 29.03.2019 возбуждено дело о банкротстве истца (N А40-70208/2019).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 16.05.2019 в отношении истца введена процедура наблюдения. Решением Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2020 истец признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Как следует из судебных актов по делу о банкротстве истца, заявитель апелляционной жалобы является его конкурсным кредитором.

В апелляционной жалобе заявитель указывает на притворность отказа от иска, прикрывающего недобросовестное внесудебное соглашение сторон, направленное на вывод активов истца.

В силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

В силу пунктов 87 и 88 Постановления Пленума ВС РФ N 25 от 23.06.2015, в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.

Таким образом, для признания притворной сделки таковой необходимо установить наличие прикрывающей сделки, направленной на достижение иных правовых последствий.

Согласно определению ВС РФ от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411 сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся.

Согласно определению ВС РФ от 23.07.2018 N 305-ЭС18-3009 бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы. Предоставление дополнительного обоснования не составляет для них какой-либо сложности.

Из обстоятельств дела следует, что действия сторон по уменьшению долга ответчика, отказу от иска и по последующему проведению платежей совершены в условиях кризисного состояния истца и угрозы кредиторского взыскания.

Так, у истца имелись признаки недостаточности имущества (отрицательная динамика чистых активов в 2017 г. минус 8 777 тыс. руб., в 2018 г. минус 22 186 тыс. руб., в 2019 г. минус 36 702 тыс. руб.) и неплатежеспособности, так как согласно финансовому анализу временного управляющего истца он не исполнял обязательства 36 кредиторов на 164 259 918,80 руб., из которых на тот момент предъявлено исков и претензий на 141 608 978,03 руб., впоследствии часть требований включена в реестр должника на сумму 52 209 655,70 руб. (в настоящий момент поступили требования кредиторов еще на 41 327 373,85 руб.).

Иск к ответчику был основан на односторонних актах на сумму 323 313 597,36 руб. Однако 15.10.2018 стороны подписали новые акты КС-2 и справки КС-3 о стоимости выполненных работ и затрат, снизив долг ответчика до 100 000 000 руб., а именно:

- справка КС-3 N 8 от 15.10.2018 и акты КС-2 к ней по договору от 30.11.2017 на итоговую сумму 9 093 085,87 руб. (первоначальная справка и акты от 16.05.2018 были на сумму 45 082 643,86 руб.);

- справка КС-3 N 8 от 15.10.2018 и акты КС-2 к ней по договору от 13.12.2017 на итоговую сумму 8 170 084, 50 руб. (первоначальная справка и акты от 15.05.2018 были на сумму 31 075 099,42 руб.);

- справка КС-3 N 2 от 15.10.2018 и акты КС-2 к ней по договору от 15.01.2018 на итоговую сумму 77 153 161, 04 руб.(первоначальная справка и акты от 16.05.2018 были на сумму 138 967 401,72 руб.);

- справка КС-3 N 3 от 15.10.2018 и акты КС-2 к ней по договору от 16.01.2018 на итоговую сумму 5 583 668, 59 руб.(первоначальная справка и акты от 16.05.2018 была на сумму 10 770 041,86 руб.).

При этом новые акты об уменьшении долга составлены во время рассмотрения иска судом. Как указал заявитель жалобы, если бы новые акты были действительными, то ответчик возражал бы против иска, ссылаясь на уменьшение долга, а истец не отказывался бы от иска в полном объеме ввиду его признания в части 100 000 000 руб.

Новые акты по своей сути являются искаженными версиями первоначальных актов, из которых удалена часть страниц с работами, при этом даже нумерация строк внутри новых актов не скорректирована сообразно удаленным страницам, то есть имеется разрыв нумерации.

Таким образом, по утверждению заявителя жалобы, стороны в условиях кризисного состояния истца негласно исказили первичную документацию с целью снижения долга ответчика и скрыли данный факт от суда, рассматривавшего иск.

В отношении оценки обстоятельств заявления истцом отказа от иска установлено следующее.

Из доводов ответчика следует, что, по его мнению, отказ от иска заявлен в результате оценки истцом своей слабой правовой позиции, основанной на односторонних актах, на которые был заявлен мотивированный отказ.

Между тем, промежуточные акты КС-2 на 323 313 597,36 руб., предъявленные истцом 16.05.2018, в принципе не были рассмотрены ответчиком и на них не было заявлено мотивированного отказа в порядке п. 5.1.3. договоров.

Далее на основании актов КС-2 были предъявлены итоговые акты на ту же сумму, на которые, как утверждает ответчик, 22.06.2018 был заявлен мотивированный отказ.

Однако, как указал заявитель жалобы, из обстоятельств дела усматривается, что отказ от итоговых актов нельзя считаться состоявшимся и мотивированным в связи со следующим.

Пунктами 5.1.4.2 и 5.1.4.4 договоров сторон предусмотрено, что для рассмотрения итоговых актов ответчик обязан создать специальную комиссию, в исключительные полномочия которой входит выявление оснований для мотивированного отказа, однако такой комиссии не было создано. Указанными положениями договоров также предусмотрено, что в случае заявления мотивированного отказа ответчик обязан составить протокол о выявленных комиссией недостатков и передать его истцу, однако такой протокол не был составлен. Таким образом, отказ ответчика от итоговых актов не может считаться состоявшимся.

Более того, в основу отказа от итоговых актов положены замечания архитектурного надзора, которые очевидно порочны ввиду следующего.

Так, в замечаниях не указано, к какому акту и договору они относятся, а также кому они в принципе адресованы, поскольку в них значатся четыре подрядчика ответчика, включая истца. При этом замечания не подписаны и невозможно установить, что они исходят от ответчика. Кроме того, часть замечаний составлена после отказа от итоговых актов, то есть отказ от актов основан на замечаниях, которых в принципе не существовало на момент отказа. Данные обстоятельства не опровергнуты ответчиком.

Как указал заявитель жалобы, изложенное позволяет сделать вывод, что односторонние акты истца, положенные в основу его иска, по смыслу п. 4 ст. 753 ГК РФ считаются принятыми ответчиком без замечаний, поскольку от последнего не поступило мотивированного отказа. В связи с этим довод ответчика о том, что отказ от иска был заявлен по причине необоснованности иска, является несостоятельным.

Учитывая вышеуказанные обстоятельства, как указал заявитель жалобы, следует критически относиться к нестандартному поведению во время рассмотрения иска судом первой инстанции, когда стороны с целью уменьшения долга ответчика исказили первичную документацию, положенную в основу иска, и скрыли этот факт от суда. Данное поведение указывает на то, что между сторонами произошел формальный судебный спор. Согласно определениям ВС РФ от 08.06.2020 N 305-ЭС17-2261(8) и т 29.06.2021 N 305-ЭС20-14492(2), подобное поведение указывает на то, что стороны так или иначе связаны между собой и по сути заинтересованы в одном и том же исходе дела, а также на наличие неформальных недобросовестных договоренностей.

Также следует критически относиться к нестандартному поведению ответчика, выразившемуся в том, что ответчик добровольно перечислил 100 000 000 руб. по поручению истца в пользу третьих лиц, несмотря на полный отказ истца от исков и расторжение с ним договоров.

Данные обстоятельства, по утверждению заявителя жалобы, указывают на то, что публичное поведение сторон при рассмотрении иска лишь создавало видимость, что истец якобы оценил судебные перспективы иска и отказался от иска, однако в действительности стороны достигли негласных договоренностей по снижению долга ответчика и переводу уменьшенной суммы долга на счета третьих лиц, минуя счет истца.

Такие негласные действия сторон, противоречащие их публичному поведению в суде, указывают на то, что, накануне банкротства истца, стороны заключили неформальное и недобросовестное соглашение по выводу активов истца и фактическому прощению долга ответчика, которое прикрывалось отказом истца от иска.

Применительно к доводу о недействительности прикрываемой сделки по основаниям пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) заявитель жалобы указывает следующее.

Из п. 2 ст. 170 ГК РФ следует, что прикрываемая сделка может быть признана недействительной по основаниям, установленным ГК РФ или специальным законом.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Согласно пункту 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 в силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В силу пункта 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно бухгалтерской документации с 2017 по 2019 год у должника была негативная динамика чистых активов. Так, чистые активы были отрицательными и в 2017 году составляли минус 8 777 тысяч руб., в 2018 - минус 22 186 тысяч руб., в 2019 - минус 36 702 тысяч руб.

Наличие обязательств должника с более ранним сроком исполнения, которые не были исполнены и впоследствии включены в реестр требований кредиторов подтверждает факт неплатежеспособности должника в период заключения договора, а также того, что для целей установления данного обстоятельства имеет значение дата возникновения просроченного обязательства, а не дата судебного акта, которым такое обязательство установлено.

Как указал заявитель жалобы, согласно финансовому анализу временного управляющего должник не исполнял обязательства 36 кредиторов на 164 259 918,80 руб., из которых на тот момент предъявлено исков и претензий на 141 608 978,03 руб., впоследствии часть требований включена в реестр должника на сумму 52 209 655,70 руб. (в настоящий момент поступили требования кредиторов еще на 41 327 373,85 руб.).

Таким образом, на момент совершения сделки должник отвечал признаку недостаточности имущества и признаку неплатежеспособности.

Также, по утверждению заявителя жалобы, сделка отвечает второму условию действия презумпции наличия цели причинения вреда, содержащемуся в абзаце 3 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так как стоимость выведенных активов (100 млн руб.) превышает 20% балансовой стоимости активов на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделок (в 2017 году балансовая стоимость активов должника составляла 76 836 000 руб., то есть стоимость выведенных активов составила 130% от балансовой стоимости активов). Кроме того, сумма прощенного долга (240 567 873,26 руб.) составляла около 313% стоимости активов истца

Согласно абзацу 7 пункта 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Как указал заявитель жалобы, в результате совершения сделки выведены активы должника в размере 100 000 000 руб., что причинило вред имущественным правам кредиторов должника. Кроме того, в ходе сговора сторон был также фактически прощен долг ответчика в размере более 240 000 000 рублей.

Согласно пункта 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Как следует из пункта 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации", поведение сторон, направленное на сокрытие имущества от обращения на него взыскания, является недобросовестным и представляет собой злоупотребление правом согласно статье 10 ГК РФ. Аналогичные выводы содержатся в определениях ВС РФ от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 и от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611, согласно которым непосредственное участие стороны сделки в выводе активов должника является злоупотреблением правом.

Согласно правовой позиции ВС РФ, изложенной в Определении от 23.08.2018 N 301-ЭС17-7613 (3), системный анализ действующих положений об оспаривании сделок по специальным основаниям (например, сравнение пунктов 1 и 2 статьи 61.2 или пунктов 2 и 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве) позволяет прийти к выводу, что по мере приближения даты совершения сделки к моменту, от которого отсчитывается период подозрительности, законодателем снижается стандарт доказывания недобросовестности контрагента как условия для признания сделки недействительной, и в данном случае приведенные выше сомнения в добросовестности ответчика, как стороны сделки должны истолковываться в пользу истца и перелагать бремя процессуальной активности на другую сторону, которая становится обязанной раскрыть добросовестный характер мотивов своего поведения и наличие у сделки разумных экономических оснований.

Как указал заявитель жалобы, из обстоятельств дела усматривается, что ответчик не только знал о том, что сделка совершается с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, но и умышленно действовал с этой целью для получения выгоды, недостижимой при добросовестном поведении.

Таким образом, доказаны все обстоятельства, входящие в предмет доказывания для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как следует из определения Верховного суда РФ от 24.06.2021 по настоящему делу, судебный акт, утвердивший отказ от иска, подлежит отмене в случае, если будет доказана недействительность отказа от иска как сделки по банкротным основаниям.

При указанных обстоятельствах апелляционный суд приходит к выводу о том, что определение суда первой инстанции о прекращении производства по делу подлежит отмене, с направлением вопроса на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Руководствуясь ст.ст. 266, 267, 268, 269, 270, 271, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 20 декабря 2018 года по делу N А40-193248/18 отменить.

Направить вопрос на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления постановления в полном объеме в Арбитражном суде Московского округа.

Судья

В.И. Тетюк