Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 30 августа 2021 г. N 10АП-14637/21 по делу N А41-41574/2016

г. Москва

30 августа 2021 г.

Дело N А41-41574/16

Резолютивная часть постановления объявлена 25 августа 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 30 августа 2021 года.

Десятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Катькиной Н.Н.,

судей Досовой М.В., Мизяк В.П.,

при ведении протокола судебного заседания: Магомадовой К.С.,

при участии в заседании:

от Кузнецова Дмитрия Борисовича: Астафуров А.Ю. по нотариально удостоверенной доверенности от 18.06.2020, зарегистрированной в реестре за N 50/110-н/50-2020-2-1070,

от Жданова Александра Сергеевича: Астафуров А.Ю. по нотариально удостоверенной доверенности от 25.06.2020, зарегистрированной в реестре за N 50/110-н/50-2020-2-1117,

от Козловой Анжелики Ивановны: Симоненко А.Ю. по нотариально удостоверенной доверенности от 25.06.2020, зарегистрированной в реестре за N 50/110-н/50-2020-2-1115,

от общества с ограниченной ответственностью "УК СВА": Астафуров А.Ю. по доверенности от 11.11.2020,

рассмотрев в судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "РКХ" Росинского Федора Викторовича на определение Арбитражного суда Московской области от 11 мая 2021 года по делу N А41-41574/16, по заявлению конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "РКХ" Росинского Федора Викторовича о привлечении Терещенко Александра Анатольевича, индивидуального предпринимателя Кузнецова Дмитрия Борисовича, Жданова Александра Сергеевича, общества с ограниченной ответственностью "УК СВА" и Козловой Анжелики Ивановны к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "РКХ",

УСТАНОВИЛ:

Конкурсный управляющий общества с ограниченной ответственностью (ООО) "РКХ" Росинский Федор Викторович обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением о взыскании солидарно с Терещенко Александра Анатольевича, Кузнецова Дмитрия Борисовича, Жданова Александра Сергеевича, ООО "УК СВА", Козловой Анжелики Ивановны в пользу должника в порядке субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "РКХ" денежных средств в сумме 13 733 913 рублей 77 копеек (т. 1, л.д. 2-5).

Заявление подано на основании статей 9, 61.10, 61.11, 61.12, 61.14 Федерального закона N 127-ФЗ от 26.10.02 "О несостоятельности (банкротстве)".

Определением Арбитражного суда Московской области от 11 мая 2021 года в удовлетворении заявленных требований было отказано (т. 3, л.д. 65-68).

Не согласившись с вынесенным судебным актом, конкурсный управляющий ООО "РКХ" Росинский Ф.В. обратился в Десятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение отменить, ссылаясь на неправильное применение судом норм материального и процессуального права при его вынесении (т. 3, л.д. 77-78).

Законность и обоснованность определения суда проверены апелляционным судом в соответствии со статьями 266-268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав материалы дела и доводы апелляционной жалобы, заслушав представителей лиц, участвующих в судебном заседании, апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

Как следует из материалов дела, ООО "РКХ" было зарегистрировано в качестве юридического лица 28.06.06, его генеральным директором с 12.02.15 является Терещенко А.А., учредителями с 29.04.15 - Жданов А.С. и Кузнецов Д.Б. с долями в размере 50% уставного капитала Общества у каждого (т. 1, л.д. 63-72).

В период с 08.12.13 по 12.02.15 управляющей компанией ООО "РКХ" являлось ООО "УК СВА", участниками которой были Жданов А.С. и Кузнецов Д.Б., генеральным директором с 08.12.13 по 26.08.14 - Козлова А.И., а с 26.08.14 - Кузнецов Д.Б. (т. 1, л.д. 84-93).

Решением Арбитражного суда Московской области от 25 апреля 2017 года (резолютивная часть объявлена 18 апреля 2017 года) ООО "РКХ" было признано банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Росинский Ф.В.

Обращаясь в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением, конкурсный управляющий ООО "РКХ" Росинский Ф.В. указал, что контролировавшими должника лицами не была исполнена обязанность по подаче в суд заявления о банкротстве должника, были совершены причинившие вред имущественным правам должника и его кредиторов сделки, а Терещенко А.А. не была исполнена обязанность по передаче документов должника управляющему при открытии конкурсного производства.

Принимая обжалуемое определение, суд первой инстанции исходил из отсутствия оснований для удовлетворения заявленных требований.

Апелляционный суд считает выводы суда первой инстанции законными и обоснованными, доводы апелляционной жалобы подлежащими отклонению.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона N 127-ФЗ от 26.10.02 "О несостоятельности (банкротстве)" дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Федеральным законом N 266-ФЗ от 29.07.17 "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" статья 10 Закона о банкротстве была признана утратившей силу, Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Согласно пункту 3 статьи 4 Федерального закона N 266-ФЗ от 29.07.17 рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона N 127-ФЗ от 26.10.02 "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции настоящего Федерального закона).

Заявление конкурсного управляющего должника было подано в Арбитражный суд Московской области 24.04.2020 (т. 1, л.д. 6), то есть в период действия Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

Между тем, согласно позиции Арбитражного суда Московского округа, изложенной в постановлении от 5 декабря 2018 года по делу N А41-77677/2015, порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 137 от 27.04.10 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона N 73-ФЗ от 28.04.09 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам - пункту 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, в частности изложенных в постановлениях от 22.04.14 N 12-П и от 15.02.16 N 3-П, преобразование отношения в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки общему (основному) принципу действия закона во времени, нашедшему отражение в статье 4 Гражданского кодекса Российской Федерации. Данный принцип имеет своей целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его действий; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу, либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм.

При этом, согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет.

Таким образом, подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 137 от 27.04.10, по которому к материальным правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению редакция Закона о банкротстве, действовавшая на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий ООО "РКХ" ссылается на неисполнение контролировавшими должника лицами обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом в период с 31.12.12 по 31.12.15, на совершение 01.10.15 и 01.11.15 признанных недействительными сделок, на неисполнение последним руководителем должника Терещенко А.А. обязанности по передаче документов конкурсному управляющему после принятия 25 апреля 2017 года решения о признании должника банкротом, то есть на обстоятельства, имевшие место в период с декабря 2012 года по апрель 2017 года включительно.

Таким образом, основания привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника определялись статьями 9 и 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.09 N 73-ФЗ.

При этом, как указано в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2019 года N 305-ЭС19-10079 по делу N А41-87043/2015, учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.13 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

В силу пункта 1 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей на момент возникновения обстоятельств, с которыми заявитель связывает наступление субсидиарной ответственности) в случае нарушения руководителем должника или учредителем (участником) должника, собственником имущества должника - унитарного предприятия, членами органов управления должника, членами ликвидационной комиссии (ликвидатором), гражданином-должником положений настоящего Федерального закона указанные лица обязаны возместить убытки, причиненные в результате такого нарушения.

Пунктом 2 названной статьи закреплено, что нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством;

настоящим Федеральным законом предусмотрены иные случаи.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (п. 2 ст. 9 Закона о банкротстве).

Конкурсный управляющий ООО "РКХ" ссылается на то, что признаки неплатежеспособности возникли у должника не позднее 2012 года, в связи с чем с 31.12.12 у Кузнецова Д.Б. возникла обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника.

Аналогичная обязанность возникла у ООО "УК СВА" 31.12.13, у Терещенко А.А. - 31.12.15.

Возникновение обязанности по подаче в суд заявления о банкротстве должника конкурсный управляющий Росинский Ф.В, связывает с тем, что по данным бухгалтерского баланса ООО "РКХ" на 31.12.12, 31.12.13, 31.12.14, 31.12.15 обязательства должника составляли соответственно 17 679 000 рублей, 41 635 000 рублей, 25 993 000 рублей, 29 821 000 рублей и превышали активы, составлявшие соответственно 17 010 000 рублей, 38 301 000 рублей, 21 681 000 рублей, 28 361 000 рублей. При этом реальная стоимость имущества ООО "РКХ" была ниже, указанной в отчетности, поскольку единственным активом общества являлась дебиторская задолженность к физическим лицам.

Между тем, по смыслу статьи 9 Закона о банкротстве сам по себе факт наличия задолженности перед одним контрагентом в отсутствие признаков недостаточности имущества или неплатежеспособности общества не свидетельствует о наступлении обязанности руководителя должника обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Закон о банкротстве требует установления конкретных временных периодов, в которые возникли признаки неплатежеспособности должника, и возникла обязанность руководителя по подаче заявления о признании банкротом. Доказывание данных обстоятельств лежит на заявителе по заявлению о привлечении руководителя к субсидиарной ответственности.

Сама по себе убыточность деятельности должника, даже если она и имела место, не может являться основанием для применения ответственности по пункту 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, так как не является основанием, обязывающим руководителя должника обратиться с заявлением о признании должника несостоятельным, предусмотренным пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Из материалов дела следует, что производство по делу о банкротстве ООО "РКХ" было возбуждено на основании заявления ПАО "Красногорская теплосеть", поданного в связи с наличием задолженности за период с января 2014 года по февраль 2015 года.

Помимо требований данного кредитора в реестр требований кредиторов должника были включены требования ИФНС по г. Красногорску Московской области об уплате обязательных платежей за 3 и 4 кварталы 2015 года.

Таким образом, вопреки доводам конкурсного управляющего должника признаки неплатежеспособности ООО "РКХ" не могли возникнуть ранее апреля 2014 года (по прошествии трех месяцев с даты образования задолженности перед ПАО "Красногорская теплосеть".

При этом задолженность перед бюджетом является незначительной (менее 2 000 рублей), а требований иных кредиторов к ООО "РКХ" предъявлено не было.

Учитывая, что размер задолженности ООО "РКХ" перед ПАО "Красногорская теплосеть" составляет 13 290 432 рубля 62 копейки, а по данным бухгалтерского учета по состоянию на последнюю отчетную дату перед возбуждением производства по настоящему делу (31.12.15) активы должника составляли 28 361 000 рублей, оснований полагать наступление обязанности контролировавших должника лиц обратиться в суд с заявлением о банкротстве Общества не имеется.

Апелляционный суд также учитывает, что наличие признаков преднамеренного или фиктивного банкротства должника установлено не было.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в применимой к рассматриваемым правоотношениям редакции) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в том числе если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В пункте 17 названого Постановления разъяснено, что в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Пунктом 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" закреплено, что при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

В пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий Росинский Ф.В. указал, что в рамках настоящего дела были признаны недействительными сделки ООО "РКХ", причинившие вред имущественным правам кредиторов должника.

Так, определением Арбитражного суда Московской области от 14 сентября 2018 года был признан недействительным договор цессии б/н от 01.10.15, заключенный между ООО "РКХ" и ООО "Р.К.Х.", применены последствия недействительности сделки, а именно: восстановлены права требования в размере 178 289 рублей 23 копейки к физическим лицам, возникшие в связи с исполнением договоров управления многоквартирным домом, расположенным по адресу: 143403, Московская обл., Красногорский район, г. Красногорск, ул. Парковая, д. 3Б.

Определением Арбитражного суда Московской области от 14 сентября 2018 года был признан недействительным договор цессии б/н от 01.11.15, заключенный между ООО "РКХ" и ООО "Р.К.Х.", применены последствия недействительности сделки, а именно: восстановлены права требования в размере 555 910 рублей 04 копейки к физическим лицам, возникшие в связи с исполнением договоров управления многоквартирным домом, расположенным по адресу: 143403, Московская обл., Красногорский район, г. Красногорск, ул. Парковая, д. 3Б.

Между тем, денежные средства, взысканные с должников-собственников и нанимателей жилых помещений на сумму 178 289 рублей 23 копейки и 555 910 рублей 04 копейки были перечислены ООО "Р.К.Х." на расчетный счет ООО "РКХ" в полном объеме, что подтверждается представленными в материалы дела платежными ордерами и платежными поручениями (т. 3, л.д. 50-60).

Данное обстоятельство исключает причинение вреда имущественным правам должника и его кредиторов.

Кроме того, в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательств того, что в случае несовершения названных сделок финансовое состояние ООО "РКХ" было бы восстановлено не представлено.

По смыслу разъяснений, данных в пунктах 16 и 23 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17, для привлечения контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности необходимо доказать факт совершения ими (или под их влиянием) совокупности сделок и других операций, способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства. Также для привлечения лица к субсидиарной ответственности по мотиву совершения им сделок, причинивших существенный вред должнику и его кредиторам, необходимо доказать, что данное лицо в момент совершения сделки знало или должно было знать о цели совершения сделки.

В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (ч. 2 ст. 9 АПК РФ).

В нарушение указанных положений заявителем не представлено доказательств того, что именно совершение вышеперечисленных сделок привело к банкротству должника либо эти сделки существенно ухудшили финансовое положение должника, в результате их совершения причинен вред имущественным правам кредиторов должника.

Согласно абзацу четвертому пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона N 134-ФЗ), если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Положения абзаца четвертого настоящего пункта применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

В силу требований абзаца 2 пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

Указанное требование Закона обусловлено, в том числе и тем, что отсутствие необходимых документов бухгалтерского учета не позволяет конкурсному управляющему получить полную и достоверную информацию о деятельности должника и совершенных им сделках, исполнять обязанности, предусмотренные пунктом 2 статьи 129 Закона о банкротстве, в частности, принимать меры, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц; предъявлять к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве.

В связи с чем, невыполнение руководителем должника без уважительной причины требований Закона о банкротстве о передаче конкурсному управляющему документации должника свидетельствует, по сути, о недобросовестном поведении, направленном на сокрытие информации об имуществе должника, за счет которого могут быть погашены требования кредиторов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 7 Федерального закона N 402-ФЗ от 06.12.11 "О бухгалтерском учете" ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта.

Первичные учетные документы, регистры бухгалтерского учета, бухгалтерская (финансовая) отчетность, аудиторские заключения о ней подлежат хранению экономическим субъектом в течение сроков, устанавливаемых в соответствии с правилами организации государственного архивного дела, но не менее пяти лет после отчетного года.

Как разъяснено в пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21.12.17 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ. По результатам рассмотрения соответствующего обособленного спора выносится судебный акт, который может быть обжалован в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 223 АПК РФ.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

К руководителю должника не могут быть применены презумпции, установленные подпунктами 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если необходимая документация (информация) передана им арбитражному управляющему в ходе рассмотрения судом заявления о привлечении к субсидиарной ответственности. Такая передача документации (информации) не исключает возможность привлечения руководителя к ответственности в виде возмещения убытков, вызванных просрочкой исполнения обязанности, или к субсидиарной ответственности по иным основаниям.

Таким образом, законодатель презюмирует возникновение несостоятельности (банкротства) должника вследствие такого действия его руководителя как отсутствие обязательных документов бухгалтерского учета и (или) отчетности. Обязанность опровержения указанной презумпции лежит на привлекаемом к ответственности лице.

Исходя из смысла указанной нормы, арбитражный суд устанавливает обстоятельства наличия или отсутствия бухгалтерской документации для цели привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности на основе исследования представленных доказательств в подтверждение имущественного состояния должника, которое отражается в бухгалтерском балансе. В данном случае имеют существенное значение для дела обстоятельства наличия имущества должника, ведение им хозяйственной деятельности за отчетный период, предшествующий процедуре банкротства.

Согласно правовой позиции, сформулированной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2019 года N 305-ЭС19-10079 по делу N А41-87043/2015, отсутствие (непередача руководителем арбитражному управляющему) финансовой и иной документации должника, существенно затрудняющее проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, указывает на вину руководителя.

Смысл этой презумпции состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника. Предполагается, что целью такого сокрытия, скорее всего, является лишение арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику. К таковым, в частности, могут относиться сведения о заключении заведомо невыгодных сделок, о выводе активов и т.п., что само по себе позволяет применить иную презумпцию субсидиарной ответственности (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 в нынешней редакции Закона о банкротстве, абзац третий пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ). Кроме того, отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчужденного имущества.

Именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов.

ООО "РКХ" было признано банкротом решением Арбитражного суда Московской области от 25 апреля 2017 года, которым орган управления должника был обязан в трехдневный срок передать конкурсному управляющему печати и штампы, материальные ценности, бухгалтерскую документацию.

На указанную дату генеральным директором Общества являлся Терещенко А.А.

Письмом от 20.04.17 Терещенко А.А. уведомил конкурсного управляющего Росинского Ф.В. о том, что учредительная и иная документация ООО "РКХ" была изъята старшим следователем ОЭБиПК УМВД России по Красногорскому району в ходе обыска (выемки) 08.11.16 года, что подтверждается Протоколом обыска (выемки), копия которого предоставлена конкурсному управляющему (т. 3, л.д. 22).

Также конкурсному управляющему Росинскому Ф.В. по описи были переданы материалы исковых заявлений, досудебных претензий, пакеты документов на вынесение судебных приказов, доказательства ведения претензионной работы с должниками, копии первичной документации, имевшиеся в распоряжении ООО "РКХ", а также печать ООО "РКХ" (т. 3, л.д. 23-47).

Факт изъятия документов должника и передачи ему оставшихся документов конкурсным управляющим Росинским Ф.В. не оспаривается.

Доказательств того, что конкурсным управляющим предпринимались меры по обращению в правоохранительные органы для получения копий изъятых документов, арбитражному суду не представлено, как и не представлено доказательств нахождения у Терещенко А.А. каких-либо документов должника, которые бы не были переданы управляющему.

В отсутствие доказательств обратного, сведений о том, какие документы ООО "РКХ" отсутствуют и как это повлияло на формирование конкурсной массы должника, суд первой инстанции правомерно отказал в привлечении Терещенко А.А. к субсидиарной ответственности по указанному основанию.

Кроме того, в суде первой инстанции соответчиками было заявлено о применении срока исковой давности к рассматриваемым требованиям (т. 2, л.д. 75-84, 132-133, т. 3, л.д. 1-13).

В силу статьи 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

В соответствии с пунктом 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске

Согласно пункту 21 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018)", утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 04.07.2018, срок исковой давности по требованию о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности по долгам должника-банкрота, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Исходя из правовой позиции, сформулированной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06 августа 2018 года N 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006, по смыслу действовавшей на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для привлечения контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "РКХ", редакции статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также последующих редакций данной статьи и статьи 10 Закона о банкротстве исковая давность по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности в любом случае не могла начать течь ранее момента возникновения у истца права на иск и объективной возможности для его реализации.

Применяемая норма абзаца четвертого пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве содержала указание на необходимость применения двух сроков исковой давности:

- однолетнего субъективного, исчисляемого по правилам, аналогичным пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации;

- трехлетнего объективного, исчисляемого со дня признания должника банкротом.

Субъективный срок начал течь с момента получения конкурсным управляющим Росинским Ф.В. сведений о наличии оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "РКХ".

Объективный трехлетний срок начал течь не ранее чем с даты признания должника банкротом и наделения соответствующими полномочиями конкурсного управляющего Росинского Ф.В. (резолютивная часть соответствующего решения объявлена 18 апреля 2017 года), к которой прибавляется период времени, необходимый для разумного и добросовестного арбитражного управляющего на получение информации о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности и о личности контролирующих и действовавших совместно с ними лиц.

Предполагается, что в пределах объективного срока, отсчитываемого от даты признания должника банкротом, выполняются мероприятия конкурсного производства, включающие в себя, в том числе выявление сведений об основаниях для предъявления к контролирующим лицам иска о привлечении к субсидиарной ответственности.

В качестве оснований для привлечения контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности Росинский Ф.В. указывает на несоблюдение ими обязанности по подаче в суд заявления должника, совершение признанных действительными сделок 01.10.15 и 01.11.15, а также неисполнение в трехдневный срок обязанности по передаче документов должника управляющему.

Вышеназванные сделки были признаны недействительными определениями Арбитражного суда Московской области от 14 сентября 2018 года, к указанному времени конкурсный управляющий бесспорно обладал бухгалтерскими документами должника, на основании которых им был сделан вывод о неисполнении контролировавшими должника лицами обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве, обязанность по передаче документов управляющему руководителем должника должна была быть исполнена в срок не позднее 28 апреля 2017 года (по истечение трех дней с даты принятия решения о признании должника банкротом), следовательно, субъективный срок для подачи заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по соответствующим основаниям истек не позднее 14 сентября 2019 года.

Объективный срок исковой давности истек 18 апреля 2020 года - по прошествии трех лет с даты признания должника банкротом.

Рассматриваемое заявление было подано в арбитражный суд 24 апреля 2020 года, то есть за пределами срока исковой давности, что также является основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении заявления о привлечении контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности.

Доводов, опровергающих выводы суда первой инстанции по существу, апелляционная жалоба не содержит.

Учитывая изложенное, апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта, в связи с чем апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь статьями 266, 268, пунктом 1 части 4 статьи 272, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Московской области от 11 мая 2021 года по делу N А41-41574/16 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Московского округа через Арбитражный суд Московской области в месячный срок со дня его принятия.

Председательствующий

Н.Н. Катькина

Судьи

М.В. Досова В.П. Мизяк