Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 9 сентября 2021 г. N 20АП-4818/21 по делу N А68-12171/2019

г. Тула

9 сентября 2021 г.

Дело N А68-12171/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 08.09.2021.

Постановление изготовлено в полном объеме 09.09.2021.

Двадцатый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего Капустиной Л.А., судей Дайнеко М.М. и Заикиной Н.В., при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Горшковой В.А., при участии от истца - общества с ограниченной ответственностью Антикризисная консалтинговая группа "Навигатор" (г. Москва, ИНН 7725560813, ОГРН 1067746263727) - Заварзина Д.А. (доверенность от 16.07.2021), от ответчика - общества с ограниченной ответственностью "Абсолют" (Тульская область, Суворовский район, п. Лужковский, ИНН 7133501320, ОГРН 1107154024779) - Котеровой В.А. (доверенность от 16.08.2021), в отсутствие третьих лиц - общества с ограниченной ответственностью "Объединенные спиртовые заводы", Управления Федеральной налоговой службы по Тульской области, Федеральной службы по финансовому мониторингу, рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Абсолют" на решение Арбитражного суда Тульской области от 03.06.2021 по делу N А68-12171/2019 (судья Захаров К.Т.),

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью Антикризисная консалтинговая группа "Навигатор" (далее - общество) обратилось в Арбитражный суд Тульской области с исковым заявлением (с учетом уточнения) к обществу с ограниченной ответственностью "Абсолют" (далее - компания) о взыскании задолженности по агентскому договору от 15.03.2012 в размере 1 763 462 рублей 58 копеек и процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 517 187 рублей 23 копеек за период с 10.01.2017 по 24.02.2021.

Определением суда 05.11.2019, принятым на основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью "Объединенные спиртовые заводы" (далее - завод), Управление Федеральной налоговой службы по Тульской области (далее - управление), Федеральная служба по финансовому мониторингу.

Решением суда от 03.06.2021 исковые требования удовлетворены.

В апелляционной жалобе общество просит решение отменить, в удовлетворении исковых требований отказать. Оспаривая судебный акт, заявитель ссылается на то, что акты сверки взаимных расчетов за период с 18.01.2016 по 11.03.2016 и за период с 26.03.2019 по 15.04.2019, представленные истцом в материалы дела, главным бухгалтером компании Старостиной Е.В. не подписывались; подпись на указанных документах выполнена не Старостиной Е.В. (сотрудником ответчика), а иным лицом с подражанием подписи Старостиной Е.В. Сообщает о том, что к договору уступки, на котором истец основывает свои требования, не приложены документы, подтверждающие основания возникновения задолженности компании перед заводом за период, за который данная задолженность образовалась. В связи с этим считает, что основной договор является незаключенным. Заявляет о мнимости агентского договора, в подтверждение чего ссылается на решение Межрайонной ИФНС России N 5 по Тульской области от 26.06.2019 N 5, которым компания привлечена к ответственности за совершение налогового правонарушения.

Управление в отзыве поддерживает позицию заявителя жалобы, указывая на то, что в рамках проводимой в отношении ответчика налоговой проверки соглашение о расторжении агентского договора не было представлено; в ходе проверки установлены согласованные преднамеренные действия компании и завода, повлекшие необоснованное уменьшение налоговых обязательств; завод искусственно введен в цепочку хозяйственных операций с целью создания для компании вычетов по НДС и увеличения расходов, учитываемых при налогообложении прибыли; налоговым органом установлено отсутствие реальных хозяйственных операций компании и завода по агентскому договору от 15.03.2012. Считает, что подача иска после окончания налоговой проверки является попыткой подтвердить причастность завода к агентскому договору и легализации доходов, полученных в результате нарушения налогового законодательства.

В отзыве общество просит решение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения. Отмечает, что скан-копии актов сверки взаимных расчетов от 31.12.2016 и от 31.12.2019 заверены печатью компании, право распоряжения которой не может обладать неопределенный круг лиц. Указывает, что презумпция нахождения печати ответчика не у руководства компании, а у иных лиц, никак не опровергнута. Указывает на то, что акты сверки направлялись с электронной почты главного бухгалтера ответчика Старостиной Е.В. на электронную почту руководителя цедента Тумановой Г.В., что зафиксировано протоколом осмотра доказательств от 20.03.2020, составленного в.р.и.о. нотариуса города Москвы Асеевой О.В.. Считает, что возможное отсутствие подписей на актах сверки взаимных расчетов не свидетельствует о нереальности хозяйственных операций. Обращает внимание на пассивное отношение ответчика к формированию правовой защиты в рамках проводимой в отношении него налоговой проверки (руководитель компании Шапкин А.А. отказался от дачи показаний налоговому органу, сославшись на статьи 51 Конституции Российской Федерации; исполнительный директор ответчика Воронин А.Н. не явился на допрос; сотрудники компании не смогли дать четкие пояснения налоговому органу относительно исполнения агентского договора). Указывает на агентское содействие в реализации спиртовой продукции компании, учредителем которой является завод, при отсутствии своих собственных производственных мощностей; принятие такого управленческого решения АО "Росспиртпром", обладавшего до 22.01.2016 долей в 99,8 % в уставом капитале завода и 99,99 % в уставном капитале компании. Отмечает, что АО "Росспиртпром" было учредителем 10 юридических лиц: ООО "Абсолют", ООО "ДДД", ООО "Зернопордукт", ООО "Эталон", ООО "Премиум", ООО "Курскпродукт", ООО "Престиж", ООО "ОСЗ", ООО Вест-Алко", ООО "Ново-Фокинский ликероводочный завод". Указывает на то, что между данными лицами складывались хозяйственные операции, которые не могут признаваться мнимыми только лишь по причине корпоративной связи и аффилированности лиц, осуществлявших хозяйственную деятельность. Полагает, что доводы налогового органа не имеют доказательного значения для настоящего спора, поскольку вынесены только в отношении ответчика; решение налогового органа в судебном порядке не обжаловано; в налоговой проверке ни завод, ни общество не участвовали.

В судебном заседании представители истца и ответчика поддержали позиции, изложенные в апелляционной жалобе и отзыве на нее.

Третьи лица, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, в том числе путем размещения информации о движении дела в сети Интернет, в суд представителей не направили. Управлением заявлено ходатайство о рассмотрении дела в отсутствие его представителя, которое удовлетворено судебной коллегией на основании статей 41, 159, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. С учетом мнения представителей истца и ответчика, судебное заседание проводилось в отсутствие третьих лиц в соответствии со статьями 123, 156, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела и доводы жалобы, выслушав представителей истца и ответчика, Двадцатый арбитражный апелляционный суд считает, что жалоба не подлежит удовлетворению.

Как видно из материалов дела, 15.03.2012 между компанией (принципал) и заводом (агент) заключен агентский договор, по условиям которого агент обязался за вознаграждение совершать по поручению от имени и за счет принципала юридические и иные действия, направленные на оказание содействия принципалу в заключении договоров поставки производимой принципалом продукции (спирта этилового) с потенциальными покупателями (клиентами), а принципал обязался уплатить за оказанные услуги агентское вознаграждение, размер которого согласуется сторонами в соответствующем акте.

31.12.2015 между сторонами подписано соглашение о расторжении агентского договора, которым зафиксировано, что на момент расторжения договора принципал имеет перед агентом задолженность в сумме 4 503 006 рублей, которую обязуется погасить в срок не позднее 31.12.2016 (т. 1, л. д. 17).

25.06.2019 между заводом (кредитор) и обществом (новый кредитор) заключен договор уступки права требования (цессии) N 190625, по условиям которого цедент передал цессионарию основанное на агентском договоре от 15.03.2012 право требования к компании на сумму 1 763 462 рублей 58 копеек (т. 1, л. д. 13).

Согласно пункту 3 договора цессии принадлежность кредитору прав (требований) подтверждается соглашением о расторжении агентского договора и актами сверки взаимных расчетов по состоянию на 11.03.2016 и на 01.01.2019 (т. 1, л. д. 15-17, 71, 80). К новому кредитору переходят все права (требования), связанные с уступаемыми правами (требованиями), в том числе права на проценты за неправомерное пользование чужими денежными средствами (пункт 4 договора цессии).

Претензией от 25.06.2019 общество потребовало в добровольном порядке уплатить имеющуюся задолженность (т. 1, л. д. 20).

Отказ от добровольного удовлетворения указанных требований послужил основанием для обращения общества в арбитражный суд с настоящим иском.

По агентскому договору одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой стороны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала либо от имени и за счет принципала (пункт 1 статьи 1005 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Принципал обязан уплатить агенту вознаграждение в размере и в порядке, установленных в агентском договоре (статья 1106 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, в рамках агентского договора встречным является обязательство принципала по оплате вознаграждения по отношению к обязательству агента по совершению определенных действий в интересах принципала.

В силу пункта 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

Если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты (пункт 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Из условий договора уступки права требования от 25.06.2019 N 190625, заключенного между истцом и заводом, следует, что истцу передано право требования общем в размере 1 763 462 рублей 58 копеек, возникшее из агентского договора от 15.03.2012, заключенного между заводом и компанией.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 23 постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 54 "О некоторых вопросах применения положений главы 24 Гражданского кодекса Российской Федерации о перемене лиц в обязательстве на основании сделки", должник вправе выдвигать против требования нового кредитора не только возражения, которые он уже имел против первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору, но и возражения, основания для которых возникли к этому моменту (статья 386 ГК РФ). Так, если должником после получения уведомления о переходе требования об оплате выполненных работ будут выявлены скрытые недостатки этих работ, он вправе выдвинуть против требования нового кредитора соответствующее возражение, поскольку на момент получения уведомления о переходе права основание для возражения, вытекающее из договора подряда, уже возникло. Равным образом, если покупатель выявит недостатки качества товара после получения уведомления об уступке требования об оплате, он вправе выдвигать против требования нового кредитора соответствующее возражение (статьи 469 - 477 ГК РФ).

Возражая против предъявленных требований, компания сослалась на передачу истцу несуществующего права, указав на мнимость основного агентского договора.

Мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 по делу N 305-ЭС16-2411).

Сокрытие действительного смысла мнимой сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Таким образом, юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении вопроса о квалификации той или иной сделки как мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерение реально совершить и исполнить ее.

Исследованной судом совокупностью доказательств по делу мнимость сделки не нашла своего подтверждения.

Так, в доказательство факта существования договорных отношений и исполнения агентского договора в материалы дела представлено соглашение о расторжении агентского договора от 31.12.2015, которым зафиксирована задолженность принципала перед агентом в сумме 4 503 006 рублей (т. 1, л. д. 17); копии подписанных ответчиком информационных писем и актов приема-передачи оказанных услуг за 2014-2015 годы (на общую сумму более 27 000 000 рублей), документы об оплате оплаты оказанных услуг как до, так и после расторжения агентского договора (т. 1, л. д. 72-73, т. 2, л. д. 44-78, т. 3, л. д. 26-51); акты сверки взаимных расчетов за период с 18.01.2016 по 11.03.2016 и за период с 26.03.2019 по 15.04.2019 (т. 1, л. д. 71).

Возражая против удовлетворения предъявленного требования, ответчик заявил о фальсификации актов сверки взаимных расчетов за период с 18.01.2016 по 11.03.2016 и за период с 26.03.2019 по 15.04.2019.

Как пояснил истец, оригиналы актов сверки и соглашения о расторжении агентского договора у цессионария отсутствуют, согласно пояснениям цедента, обмен соответствующими документами производился сторонами договора по электронной почте. В подтверждение доводов относительно электронного документооборота общество представило копию составленного в нотариальной форме протокола осмотра доказательств (т. 1, л. д. 117-141).

Проверяя указанное заявление, судом первой инстанции опрошена в качестве свидетеля Е.В. Старостина, которая пояснила, что в течение спорного периода работала в компании в должности главного бухгалтера. Акты сверки, представленные истцом в материалы дела, ей не подписывались и по электронной почте никому не направлялись, задолженность компании перед заводом была полностью погашена платежными поручениями от 26.03.2019 и от 15.04.2019 (т. 1, л. д. 72-73).

Для проверки возражений компании определением суда от 21.12.2020 по делу назначена судебная экспертиза, проведение которой поручено ООО "Скала" (эксперт А.Г. Молчанов).

Согласно заключению эксперта подпись на представленных истцом актах сверки от 31.12.216 и от 31.12.2019 выполнена не Е.В. Старостиной (сотрудником ответчика), а иным лицом с подражанием подписи Е.В. Старостиной. Ответить на вопрос относительно соответствия оттиска печати, содержащегося на спорных актах сверки, оттиску печати компании, эксперт затруднился по причине того, что для проведения экспертизы были представлены копии, а не оригиналы актов сверки (т. 3, л. д. 112-161).

Оценив заключение эксперта по правилам части 3 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которым оно является одним из доказательств по делу, не имеет заранее установленной силы, не носит обязательного характера и подлежит исследования и оценке судом наравне с другими представленными доказательствами, первая инстанция пришла к следующему.

В силу статьи 9 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" акт сверки взаимных расчетов не является документом первичного учета, не относится к документам бухгалтерской отчетности и не может подтверждать либо опровергать факт исполнения обязательства.

Принимая во внимание, что акты сверки взаимных расчетов являются вторичным документами бухгалтерского учета, для подтверждения (опровержения) реальности хозяйственных операций, отраженных в представленных истцом актах сверки, судом первой инстанции запрошены сведения из налогового органа и Пенсионного фонда.

В ответ на запрос суда управлением представлена копия книги покупок компании за 1 квартал 2015 года в разрезе контрагента завода, в котором отражены хозяйственные операции на сумму более 10 000 000 рублей (т. 3, л. д. 21 - 22); согласно информации налогового органа, в период со 2-го по 4-й квартал 2015 года вычеты и реализация компанией по контрагенту заводу не заявлены, копии книг покупок ответчика за период с 2012 года по 2014 год у налогового органа не сохранились. Сведения аналогичного содержания также представлены ИФНС России N 21 по г. Москве (книга продаж ООО "ОСЗ" за 2015 год (т. 3, л. д. 93-94).

С учетом данных доказательств, а также исследованных судом платежных документов, информационных писем, актов о приеме-передаче услуг за 2014-2015 годы, суд пришел к выводу о том, что агентский договор исполнялся ответчиком. При этом доказательств полного расчета по нему перед первоначальным кредитором не представлено.

Кроме того, с учетом отсутствия в заключении эксперта категоричного вывода относительно оттиска печати компании на спорных актах сверки, суд обоснованно указал, что ее фальсификация не подтверждена.

Применительно к пункту 5.24 ГОСТ Р 7.0.97-2016. "Национальный стандарт Российской Федерации. Система стандартов по информации, библиотечному и издательскому делу. Организационно-распорядительная документация. Требования к оформлению документов" (утв. приказом Росстандарта от 08.12.2016 N 2004-ст), печать заверяет подлинность подписи должностного лица на документах, удостоверяющих права лиц, фиксирующих факты, связанные с финансовыми средствами, а также на иных документах, предусматривающих заверение подписи печатью в соответствии с законодательством Российской Федерации.

В связи с этим апелляционная инстанция считает, что в отсутствие доказательств утраты или хищения печати следует признать, что лица, владеющие печатью юридического лица, при подписании ими документов и проставлении на них этой печати на документах, подтверждают тем самым свои полномочия на совершение операций от имени конкретной организации.

При решении вопроса о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства дела в их взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации. Если стороны не согласовали какое-либо условие договора, относящееся к существенным, но затем совместными действиями по исполнению договора и его принятию устранили необходимость согласования такого условия, то договор считается заключенным (пункт 7 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.02.2014 N 165 "Обзор практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными").

Ответчиком не представлено доказательств, что подписание документов от имени компании связано с противоправными действиями определенных лиц, доказательств того, что печать выбыла из обладания ответчика в связи с незаконными действиями третьих лиц.

О фальсификации соглашения о расторжении агентского договора либо актов сдачи-приемки оказанных услуг, а также платежных документов никем из лиц, участвующих в деле, не заявлено.

Ссылка ответчика на решение Межрайонной ИФНС России N 5 по Тульской области от 26.06.2019 N 5 о привлечении компании к ответственности за совершение налогового правонарушения по результатам проверки хозяйственной деятельности за период с 01.01.2014 по 31.12.2016, в котором налоговым органом сделан вывод о формальности документооборота между компанией и заводом, также отклонена судом (т. 4, л. д. 18-59).

Так, во исполнение требований суда налоговый орган представил в материалы дела полный текст указанного решения (т. 4, л. д. 78-133), поддержав довод ответчика о мнимости агентского договора.

Между тем по условиям этого договора принципалу предоставлялось право заключения прямых договоров с клиентами, привлеченными вне рамок агентского договора, в связи с чем ответчиком не опровергнуто, что сотрудники агента, имея целью представление интересов принципала, могли не информировать потенциальных клиентов о том, что являются сотрудниками иной организации. Кроме того, лица, управлявшие компанией (Шапкин А.А. и Воронин А.Н.) при проведении налоговой проверки (что следует из решения) по существу спорного вопроса не допрашивались; главный бухгалтер компании Старостина Е.В., опрошенная в ходе налоговой проверки в качестве свидетеля, подтвердила наличие хозяйственных отношений между принципалом и агентом (т. 4, л. д. 104 (стр. 105-107 решения налогового органа)).

Из содержания решения налогового органа, принятого по результатам проведенной в отношении компании проверки, следует, что налоговым органом исследовалась первичная документация, связанная с исполнением спорного агентского договора.

Соответствующие хозяйственные операции были отражены в налоговой отчетности ответчика, что подтверждается копиями книги покупок компании за соответствующий период.

Факт реальности хозяйственных операций подтвержден протоколом осмотра доказательств, составленным 20.03.2020 в.р.и.о. нотариуса города Москвы Асеевой О.В., которым подтверждено направление всей документации (имеющейся в деле с личной почты Старостиной Е.В.) руководителю цедента Тумановой Г.В.

В соответствии с пунктом 4 статьи 11 Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" в целях заключения гражданско-правовых договоров или оформления иных правоотношений, в которых участвуют лица, обменивающиеся электронными сообщениями, обмен электронными сообщениями, каждое из которых подписано электронной подписью или иным аналогом собственноручной подписи отправителя такого сообщения, в порядке, установленном федеральными законами, иными нормативными правовыми актами или соглашением сторон, рассматривается как обмен документами.

Если иное не установлено законом или договором и не следует из обычая или практики, установившейся во взаимоотношениях сторон, юридически значимое сообщение может быть направлено, в том числе посредством электронной почты, факсимильной и другой связи, осуществляться в иной форме, соответствующей характеру сообщения и отношений, информация о которых содержится в таком сообщении, когда можно достоверно установить, от кого исходило сообщение и кому оно адресовано (пункт 65 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Таким образом, электронная переписка, предоставленная на бумажном носителе (как совокупность электронных сообщений соответствующих лиц) с учетом положений части 3 статьи 75 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации может рассматриваться в качестве письменного доказательства при наличии доказательств, позволяющих установить достоверность документа.

Проанализировав представленную в дело материалы электронную переписку, суд первой инстанции правомерно принял ее в качестве надлежащего письменного доказательства по делу как подтверждающую факт существования отношений по агентскому договору.

Суд первой инстанции предлагал компании представить дополнительные доказательства, опровергающие реальность спорного договора, а также пояснить причины, по которым ответчик длительное время исполнял указанный договор (подписывал первичную документацию, частично оплачивал оказанные услуги, отражал соответствующие операции в налоговой отчетности).

В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, консультации специалистов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы (часть 2 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно статье 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

Пояснений по существу поставленных вопросов, а также дополнительных доказательств ответчик не представил, о фальсификации представленных обществом документов (соглашения о расторжении агентского договора, информационных писем, актов приема-передачи оказанных услуг) не заявил.

В соответствии с частью 1 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Следовательно, непредставление доказательства должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно, со ссылкой на конкретные документы, указывает процессуальный оппонент. Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 06.03.2012 N 12505/11, от 08.10.2013 N 12857/12, определение Верховного Суда Российской Федерации от 08.05.2015 N 305-ЭС14-8858).

При решении вопроса о заключенности договора суд должен оценивать обстоятельства дела в их взаимосвязи в пользу сохранения, а не аннулирования обязательств, а также исходя из презумпции разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений, закрепленной статьей 10 Гражданского кодекса Российской Федерации. Если стороны не согласовали какое-либо условие договора, относящееся к существенным, но затем совместными действиями по исполнению договора и его принятию устранили необходимость согласования такого условия, то договор считается заключенным (пункт 7 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.02.2014 N 165 "Обзор практики по спорам, связанным с признанием договоров незаключенными").

Согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ) (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Согласно пункту 70 постановления Пленума N 25 сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Решение Межрайонной ИФНС России N 5 по Тульской области от 26.06.2019 N 5 о привлечении компании к ответственности за совершение налогового правонарушения вынесено исключительно в связи с допущенными ответчиком нарушениями налогового законодательства, выводов гражданско-правового характера относительно мнимости агентского договора налоговым органом не делалось.

В силу пункта 3 статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством.

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что решение суда о взыскании с ответчика в пользу истца задолженности по агентскому договору не легализует доходы, полученные в результате нарушения налогового законодательства и не опровергает установленного в ходе проверки налогового органа вывода о согласованных преднамеренных действиях компании и завода, повлекших необоснованное уменьшение налоговых обязательств, осуществления вычетов по НДС и увеличения расходов, учитываемых при налогообложении прибыли.

Согласно пункту 1 статьи 395 Гражданского кодекса Российской Федерации в действующей редакции в случаях неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате подлежат уплате проценты на сумму долга. Размер процентов определяется ключевой ставкой Банка России, действовавшей в соответствующие периоды.

Размер процентов за период с 10.01.2017 по 24.02.2021 составил 517 187 рублей 23 копеек. Расчет процентов проверен апелляционным судом и признан правильным. Контррасчет процентов ответчиком не представлен.

Изложенные в апелляционной жалобе доводы были известны суду первой инстанции и получили правовую оценку в решении. Оснований для переоценки указанных выводов после повторного пересмотра дела апелляционной инстанцией не установлено.

Нарушений процессуальных норм, влекущих безусловную отмену судебного акта (часть 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не установлено.

В соответствии со статьей 110, частью 3 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации государственная пошлина по апелляционной жалобе подлежат отнесению на заявителя.

На основании изложенного, руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 269, статьей 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Двадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Тульской области от 03.06.2021 по делу N А68-12171/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Центрального округа в течение двух месяцев со дня изготовления постановления в полном объеме. В соответствии с частью 1 статьи 275 Арбитражного процессуального кодекса Российской

Федерации кассационная жалоба подается через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Л.А. Капустина

Судьи

М.М. Дайнеко Н.В. Заикина