Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 апреля 2022 г. N 11АП-231/22 по делу N А65-10455/2019

г. Самара

19 апреля 2022 г.

Дело N А65-10455/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 12 апреля 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 19 апреля 2022 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

Председательствующего судьи Гольдштейна Д.К.,

судей Александрова А.И., Мальцева Н.А.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Рассказовой А.В.,

без участия лиц, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда по адресу: г. Самара, ул. Аэродромная, д.11 "А", апелляционные жалобы Юнусова Азата Маратовича, Коровина Андрея Владимировича на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 16.12.2021 по заявлению конкурсного управляющего Бикмухаметова Тагирзяна Магсумовича о привлечении Юнусова Азата Маратовича и Коровина Андрея Владимировича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника

по делу о несостоятельности (банкротстве) Общества с ограниченной ответственностью "Мирас", ИНН 1657116885, ОГРН 1121690023124

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 19.04.2019 на основании заявления ООО "Камапром" возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) должника.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 02.08.2019 заявление ООО "Камапром" признано обоснованным, в отношении ООО "Мирас" введено наблюдение, временным управляющим утвержден Бикмухаметов Тагирзян Магсумович.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 27.11.2019 ООО "Мирас" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Бикмухаметов Тагирзян Магсумович.

12.08.2021 в Арбитражный суд Республики Татарстан поступило заявление конкурсного управляющего Бикмухаметова Тагирзяна Магсумовича о привлечении Юнусова Азата Маратовича и Коровина Андрея Владимировича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

По результатам рассмотрения обособленного спора Арбитражный суд Республики Татарстан вынес определение от 16.12.2021 следующего содержания:

"заявление удовлетворить.

Привлечь Азата Маратовича Юнусова (ИНН 165508967013) и Андрея Владимировича Коровина (ИНН 165714811692) к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Мирас" (ИНН 1657116885) в солидарном порядке.

Приостановить производство по обособленному спору в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами".

Юнусов Азат Маратович обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 16.12.2021. Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2022 вышеуказанная апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 14.02.2022.

Коровин Андрей Владимирович также обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 16.12.2021.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.01.2022 вышеуказанная апелляционная жалоба принята к производству, судебное разбирательство назначено на 14.02.2022.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, о времени и месте судебного заседания размещена на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Определением от 21.02.2022 судебное заседание отложено на 09.03.2022. Определением от 09.03.2022 произведена замена судей Барковской О.В., Серовой Е.А., на судей Александрова А.И., Мальцева Н.А. Определением от 16.03.2022 судебное заседание отложено на 12.04.2022.

От конкурсного управляющего должника поступил отзыв на апелляционную жалобу. Отзыв приобщен к материалам дела.

От Коровина А.В. поступило ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие.

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в соответствии со статьями 258, 266, 268 АПК РФ правомерность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов содержащихся в судебном акте, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд считает обжалуемый судебный акт подлежащим частичной отмене, исходя из следующего.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Как указано судом первой инстанции, конкурсный управляющий обратился с заявлением о привлечении Юнусова Азата Маратовича и Коровина Андрея Владимировича к субсидиарной ответственности по основаниям совершения ими сделок по выводу имущества должника.

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности, то применению подлежат материально-правовые нормы, действовавшие на момент совершения вменяемых ответчику действий.

По смыслу пункта 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон о внесении изменений) рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона о внесении изменений), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона о внесении изменений, при этом к отношениям, возникшим ранее указанной даты, применяются правила Закона о банкротстве в редакции, действовавшей на момент возникновения таких правоотношений.

Из анализа данного положения, а также приведенной ниже правовой позиции о действии закона во времени следует, что возможность распространения Закона о внесении изменений на отношения, возникшие до вступления его в силу, затрагивает только процессуальные правила.

Вместе с тем презумпция, установленная подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, является материально-правовой, что предопределяется природой отношений возникающих в рамках привлечения к субсидиарной ответственности, имеющих в своей основе доказывание наличия гражданско-правового деликта. Закрепление в законе презумпций, которые, пока не доказано обратное, предполагают наличие в действиях контролирующего лица таких элементов состава как противоправность и вина, в каждом случае является реакцией законодателя на выявленные практикой типичные способы причинения вреда кредиторам.

При этом необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность как исключительный механизм восстановления нарушенных прав кредиторов направлена на обеспечение интересов кредиторов и в этом смысле вводимые законодателем презумпции участвующие в доказывании наличия оснований для привлечения субсидиарной ответственности могут противопоставляться другому участнику оборота (должнику) с учетом правового регулирования, действующего в момент совершения вменяемого действия (бездействия).

Согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет. Этот принцип является общеправовым и универсальным, в связи с чем, акты, в том числе изменяющие ответственность или порядок привлечения к ней (круг потенциально ответственных лиц, состав правонарушения и размер ответственности), должны соответствовать конституционным правилам действия правовых норм во времени.

Действие норм материального права во времени, подчиняется и правилам пункта 1 статьи 4 ГК РФ, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 15.02.2016 N 3-П, придание обратной силы закону - исключительный тип его действия во времени, использование которого относится к прерогативе законодателя; при этом либо в тексте закона содержится специальное указание о таком действии во времени, либо в правовом акте о порядке вступления закона в силу имеется подобная норма; законодатель, реализуя свое исключительное право на придание закону обратной силы, учитывает специфику регулируемых правом общественных отношений; обратная сила закона применяется преимущественно в отношениях, которые возникают между индивидом и государством в целом, и делается это в интересах индивида (уголовное законодательство, пенсионное законодательство); в отношениях, субъектами которых выступают физические и юридические лица, обратная сила не применяется, ибо интересы одной стороны правоотношения не могут быть принесены в жертву интересам другой, не нарушившей закон (Решение от 01.10.1993 N 81-р; определения от 25.01.2007 N 37-О-О, от 15.04.2008 N 262-О-О, от 20.11.2008 N 745-О-О, от 16.07.2009 N 691-О-О, от 23.04.2015 N 821-О и др.).

Развивая приведенную правовую позицию, Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что преобразование отношений в той или иной сфере жизнедеятельности не может осуществляться вопреки нашедшему отражение в статье 4 Гражданского кодекса Российской Федерации общему (основному) принципу действия закона во времени, который имеет целью обеспечение правовой определенности и стабильности законодательного регулирования в России как правовом государстве (статья 1, часть 1, Конституции Российской Федерации) и означает, что действие закона распространяется на отношения, права и обязанности, возникшие после введения его в действие; только законодатель вправе распространить новые нормы на факты и порожденные ими правовые последствия, возникшие до введения соответствующих норм в действие, то есть придать закону обратную силу (ретроактивность), либо, напротив, допустить в определенных случаях возможность применения утративших силу норм (Постановление от 22.04.2014 N 12-П; определения от 18.01.2005 N 7-О, от 29.01.2015 N 211-О и др.).

Данный подход обусловлен необходимостью достижения соразмерности при соблюдении интересов общества и условий защиты основных прав личности, то есть баланса конституционно защищаемых ценностей, а потому вопрос придания обратной силы закону, изменяющему обязательства юридически равных участников гражданского правоотношения, требует дифференцированного подхода, обеспечивающего сбалансированность и справедливость соответствующего правового регулирования, не допускающего ущемления уже гарантированных прав и законных интересов одной стороны и умаления возможностей их защиты в пользу другой (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 02.07.2015 N 1539-О).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ статья 10 Федерального закона по правилам Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" признана утратившей силу.

Поскольку в соответствии с п.3 ст.4 указанного Федерального закона N 266-ФЗ по правилам Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции данного Федерального закона) производится рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, поданных с 01.07.2017, и заявление конкурсного управляющего поступило в арбитражный суд 12.08.2021, то оно подлежит рассмотрению по правилам, предусмотренным Законом о банкротстве в редакции Федерального закона N266-ФЗ от 29.07.2017.

Судом первой инстанции указано, что согласно информации из единого государственного реестра юридических лиц в период с 12.01.2016 по 13.09.2018 директором ООО "Мирас" являлся Юнусов А.М., а с 13.09.2018 директором ООО "Мирас" являлся Коровин А.В.

В обоснование заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий ссылался на совершение руководителями должника сделок по выводу имущества должника в преддверии банкротства с целью избежать поступления имущества (активов должника) в конкурсную массу, что направлено на причинение вреда кредиторам должника.

Так, как установил суд первой инстанции, в рамках дела о банкротстве, конкурсным управляющим подано заявление о признании сделок недействительными, а именно: договора займа N 10/10-ЗС от 16.10.2017, договора займа N 14/12-ЗС от 01.12.2017, договора займа N 01/01-ЗС от 25.01.2018, договора займа N 12/11-ЗС от 14.11.2017 и сделок по перечислению на их основании денежных средств, а также сделок по перечислению денежных средств в адрес третьих лиц в интересах ООО "СК "Бриг" на общую сумму 9 141 913,45 рублей, применении последствий недействительности сделки.

Определением от 31.03.2021 заявление удовлетворено, договоры займа N 10/10-ЗС от 16.10.2017, 14/12-ЗС от 01.12.2017, 01/01-ЗС от 25.01.2018. N 12/11-ЗС от 14.11.2017 и сделки по перечислению на их основании денежных средств признаны недействительными сделками, с ООО "СК "Бриг" взысканы денежные средства в размере 9 141 913 руб. 45 коп.

По указанным недействительным сделкам контролирующими должника лицами с расчетного счета ООО "Мирас" на расчетный счет ООО "СК "Бриг" безвозмездно перечислялись денежные средства в общем размере 9 141 913 руб. 45 коп. в период с 18.10.2017 по 27.09.2018.

Согласно материалам дела в отношении должника введена процедуры наблюдения 02.08.2019 на основании заявления ООО "КамаПром".

Основанием для обращения в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) послужило неисполнение судебного акта Арбитражного суда Республики Татарстан от 01.06.2018 по делу N А65-5965/2018, согласно которому с общества с ограниченной ответственностью "Мирас" в пользу общества с ограниченной ответственностью "Бункер-Трейд" взыскано 6 005 000 руб. долга и 1 264 322 руб. неустойки.

Как установил суд первой инстанции, согласно материалам дела N А65-5965/2018 задолженность ООО "Мирас" перед кредитором возникла в 2017 году, что подтверждается универсально- передаточными документами N 1187 от 06.07.2017, N 1943 от 02.09.2017, N 1952 от 02.09.2017, N 1951 от 03.09.2017, N 2316 от 29.09.2017, N 2477 от 05.10.2017, N 2945 от 28.10.2017, N 2949 от 30.10.2017, N 2980 от 30.10.2017, N 3084 от 03.11.2017, N 3080 от 06.11.2017, N 3082 от 06.11.2017, N 083 от 06.11.2017, N 3081 от 08.11.2017, N 3143 от 12.11.2017, N 3170 от 15.11.2017, N 3182 от 18.11.2017, на основании которых в адрес должника была произведена поставка товара, которая ООО "Мирас" оплачена частично.

Также в реестр требований кредиторов включено требование ООО "Ювеста", основанное на решении Арбитражного суда Республики Татарстан по делу N А65-2498/2018, требование ООО "Варяг", основанное на решении Арбитражного суда Республики Татарстан по делу N А65-36461/2018, требование ООО НЛК "Автострада", основанное на решении Арбитражного суда Республики Татарстан по делу N А65-31579/2018.

Судом первой инстанции указано, что задолженность перед кредиторами, которая включена в реестр требований кредиторов должника, начала образовываться с 2017 года, до оспоренных сделок с ООО "СК "БРИГ", тем самым нанесен ущерб кредиторам ООО "Мирас". Невозможность удовлетворения требования кредиторов возникла вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц.

Также судом первой инстанции указано, что ссылки конкурсного управляющего на иные сделки должника признаются судом несостоятельными, поскольку в удовлетворении заявлений об оспаривании сделок судом ранее было отказано.

Согласно статье 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в ситуации, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

При доказанности обстоятельств, составляющих опровержимые презумпции доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

В соответствии с пунктом 3 статьи 56 ГК РФ если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В пункте 22 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8 разъяснено, что при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

С учетом общих положений главы 25 ГК РФ, статьи 10 Закона о банкротстве, разъяснений Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 01.07.1996 N 6/8 для привлечения к субсидиарной ответственности, которая является гражданско-правовой, в любом случае необходимо установление совокупности условий, в том числе установление вины ответчика для возложения на него ответственности.

Суд первой инстанции указал, что в ходе исполнения арбитражным управляющим обязанностей по настоящему делу в отношении должника было установлено и подтверждено вступившими в законную силу судебными актами совершение должником вышеуказанных сделок с целью причинения вреда имуществу кредиторов, которые были признаны недействительными в установленном порядке.

В силу п. 1, 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53) привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является исключительным механизмом восстановления нарушенных прав кредиторов. При его применении судам необходимо учитывать как сущность конструкции юридического лица, предполагающей имущественную обособленность этого субъекта (пункт 1 статьи 48 ГК РФ), его самостоятельную ответственность (статья 56 ГК РФ), наличие у участников корпораций, учредителей унитарных организаций, иных лиц, входящих в состав органов юридического лица, широкой свободы усмотрения при принятии (согласовании) деловых решений, так и запрет на причинение ими вреда независимым участникам оборота посредством недобросовестного использования института юридического лица (статья 10 ГК РФ). При привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), подлежат применению общие положения глав 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

Согласно п. 3 указанного Постановления Пленума по общему правилу необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Согласно п. 6 постановления Пленума, руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 ГК РФ). В этом случае, по общему правилу, номинальный и фактический руководители несут субсидиарную ответственность, предусмотренную статьями 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве, а также ответственность, указанную в статье 61.20 Закона о банкротстве, солидарно (абзац первый статьи 1080 ГК РФ, пункт 8 статьи 61.11, абзац второй пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве).

Предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве). В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки (п. 7 постановления N 53).

В пункте 23 постановления N 53 разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом, следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако, и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности.

Суд первой инстанции указал, что посчитал, что в данном случае конкурсным управляющим доказано, что в результате совершения спорных сделок было существенно ухудшено финансовое состояние должника.

Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, т.е. лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 06.07.2016).

В соответствии с пунктом 16 названного постановления N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Согласно пункту 17 постановления N 53 контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что по общему правилу контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем (абзац первый пункта 17 Постановления N 53). Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям (абзац третий пункта 17 постановления N 53).

Следовательно, для правильного разрешения настоящего спора имеет значение установление того обстоятельства, явились ли совершенные контролирующими лицами от имени должника сделки необходимой причиной его банкротства или существенного ухудшения его состояния (в этом случае имеются основания для привлечения к субсидиарной ответственности), либо же такого влияния на финансово-хозяйственное положение должника сделки не оказали, но причинили должнику и его кредиторам вред (в этом случае имеются основания для привлечения к ответственности за причиненные убытки).

Непредставление ответчиком доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументировано со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент (конкурсный управляющий). Участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (статья 9 АПК РФ).

Именно контролирующее должника лицо должно представить доказательства, свидетельствующие о том, что невозможность удовлетворения требований кредиторов обусловлена объективным отсутствием у должника имущества.

Судом первой инстанции установлено, что ответчики, совершая перечисления денежных средств, выступающие от имени общества, без видимых на то правовых и экономических оснований совершили отчуждение ликвидного имущества, имеющего значительную стоимость.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в результате их совершения был причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

Таким образом, судом первой инстанции установлено, что заключая сделки, ответчики, выступающие от имени должника, без видимых на то правовых и экономических оснований, способствовали отчуждению ликвидного имущества, имеющего значительную стоимость безвозмездно.

Исходя из изложенных обстоятельств, руководствуясь вышеназванными нормами права и соответствующими разъяснениями, исследовав в совокупности данные обстоятельства, суд первой инстанции признал доказанным совершение ответчиками сделок, причинивших значительный вред должнику и имущественным правам кредиторов в ущерб независимым кредиторам должника, выходящих за пределы обычной хозяйственной деятельности должника, приведших к невозможности осуществлять хозяйственную деятельность и рассчитываться с кредиторами, что в силу ст. 61.11 Закона о банкротстве предполагает (презюмирует) наличие вины контролирующих должника лиц в доведении должника до банкротства и является основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Судом первой инстанции указано, что ответчики, будучи руководителями должника, должны были действовать с такой степенью заботливости и осмотрительности, которая бы позволяла при обычном хозяйственном обороте исключить возникновение неблагоприятных последствий для должника и не допустить заключение сомнительных сделок, в связи с чем совершение таких сделок, направленное на причинение вреда независимым кредиторам должника, путем вывода ликвидных активов должника, повлекших невозможность удовлетворения требований независимых кредиторов должника, не свидетельствует о разумном и добросовестном поведении участников должника, а доказательства иного не представлены.

Руководствуясь вышеназванными нормами права и соответствующими разъяснениями, суд установил, что указанные действия образуют состав гражданско-правового нарушения, влекущего возложение на указанные лица субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В соответствии с пунктом 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве определено, какой судебный акт подлежит принятию в случае, если конкурсные мероприятия не были завершены конкурсным управляющим при наличии оснований для привлечения виновного лица к субсидиарной ответственности.

Если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 Закона о банкротстве, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, то после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Поскольку не все мероприятия конкурсного производства завершены конкурсным управляющим, суд первой инстанции посчитал необходимым удовлетворить заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, а также приостановить производство по рассмотрению заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Судебная коллегия считает обжалуемый судебный акт подлежащим отмене в части удовлетворения требований конкурсного управляющего Бикмухаметова Тагирзяна Магсумовича в отношении Коровина Андрея Владимировича ввиду нижеследующего.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в ситуациях, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 закона.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует. Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов (пункт 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Как разъяснено в абзаце 1 пункта 16 Постановления N 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Из представленного апелляционному суду конкурсным управляющим отзыва на апелляционную жалобу следует, что в качестве основания для привлечения Коровина А.В. к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий ссылается на совершение Коровиным А.В. в период исполнения им обязанностей руководителя должника (позднее 13.09.2018) лишь двух сделок, являвшихся по мнению заявителя, существенно убыточными для должника: договора купли-продажи транспортного средства от 19.11.2018 N 19 (в отношении автомобиля KIA CK (STINGER), идентификационный номер (VIN) XWEE251ADJ0000017) и договора купли-продажи транспортного средства от 27.11.2018 (в отношении автомобиль Renault Duster, идентификационный номер (VEST) X7LHSRGAN60112385).

В то же время в отношении обеих сделок конкурсным управляющим ранее уже инициировались споры о признании их недействительными, вступившими в законную силу определениями Арбитражного суда Республики Татарстан от 25.09.2020, от 28.10.2021 в удовлетворении соответствующих требований конкурсного управляющего отказано.

При этом из упомянутых судебных актов следует. что судом установлена возмездность совершенных сделок, констатирована ошибочность доводов конкурсного управляющего о наличии вреда имущественным интересам кредиторов.

Доводы конкурсного управляющего в настоящем споре (о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности) о том, что в результате заключенных сделок должник недополучил денежные средства в размере 10-50% от рыночной стоимости автомобилей, какими-либо доказательствами не подтверждены. При этом доводы о неравноценности встречного предоставления приводились конкурсным управляющим при рассмотрении его требований об оспаривании указанных сделок, однако были отклонены судом первой инстанции в указанных выше определениях от 25.09.2020, от 28.10.2021.

Оценка требований и возражений сторон осуществляется судом с учетом положений статей 9 и 65 АПК РФ о бремени доказывания исходя из принципа состязательности, согласно которому риск наступления последствий несовершения соответствующих процессуальных действий несут лица, участвующие в деле.

При указанных обстоятельствах конкурсным управляющим не доказано, что вменяемые Коровину А.В. сделки, являлись убыточными (в том числе существенно) для должника, причинили вред кредиторам.

При указанных обстоятельствах не имелось оснований для возложения на Коровина А.В. субсидиарной ответственности по обязательствам должника по указанным основаниям. Не доказано также, что по указанным обстоятельствам имеются основания для привлечения Коровина А.В. к ответственности в виде убытков.

Апелляционная жалоба Юнусова А.М. не содержит значимых доводов, которым судом первой инстанции не была дана мотивированная оценка.

Довод о том, что понятие контролирующего лица было введено лишь главой III.2 Закона о банкротстве, в соответствии с Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" не является основанием для отмены или изменения судебного акта.

В соответствии со сложившейся судебной практикой, предусмотренное ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28 июня 2013 г. N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время ст. 61.11 Закона о банкротстве основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве".

Учитывая указанные обстоятельства, обжалуемый судебный акт подлежит отмене в части удовлетворения требований конкурсного управляющего Бикмухаметова Тагирзяна Магсумовича в отношении Коровина Андрея Владимировича по основаниям, предусмотренным п.п. 3 ч. 1 ст. 270 АПК РФ, с принятием нового судебного акта об отказе в удовлетворении заявления в данной части, в остальной части оснований для отмены или изенения судебного акта не имеется.

Руководствуясь статьями 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 16.12.2021 по делу N А65-10455/2019 отменить в части удовлетворения требований конкурсного управляющего Бикмухаметова Тагирзяна Магсумовича в отношении Коровина Андрея Владимировича.

В отмененной части принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований конкурсного управляющего Бикмухаметова Тагирзяна Магсумовича.

В остальной части определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 16.12.2021 по делу N А65-10455/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу Юнусова Азата Маратовича без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Арбитражный суд Поволжского округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его вынесения, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Д.К. Гольдштейн

Судьи

А.И. Александров Н.А. Мальцев