Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 апреля 2022 г. N 17АП-3007/22 по делу N А60-43219/2019

г. Пермь

27 апреля 2022 г.

Дело N А60-43219/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 25 апреля 2022 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 27 апреля 2022 года.

Семнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе

председательствующего Гладких Д.Ю.,

судей Власовой О.Г., Гребенкиной Н.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Коржевой В.А.,

при участии 25.04.2022 (после перерыва в судебном заседании) от истца: Чагина А.И., паспорт, доверенность от 22.04.2022; от ответчика: Шалеев Д.Н., паспорт, доверенность от 21.01.2022; Малюкина А.В., удостоверение адвоката, доверенность от 01.03.2021,

рассмотрел апелляционную жалобу ответчика, публичного акционерного общества "Уральский банк реконструкции и развития",

на решение Арбитражного суда Свердловской области от 21 января 2022 года

по делу N А60-43219/2019

по иску компании Olympus Corporation

к публичному акционерному обществу "Уральский банк реконструкции и развития" (ИНН 6608008004, ОГРН 1026600000350)

об обязании пресечь нарушение исключительных прав на товарные знаки и взыскании компенсации,

УСТАНОВИЛ:

Компания Olympus Corporation обратилась в Арбитражный суд Свердловской области с иском к обществу "Уральский банк реконструкции и развития" об обязании пресечь нарушение исключительных прав на товарные знаки. Делу присвоен N А60-43219/2019.

В рамках дела N А60-57947/2019 компания Olympus Corporation обратилась в Арбитражный суд Свердловской области с иском к обществу "Уральский банк реконструкции и развития" о взыскании компенсации в сумме 581 599 053 руб. 12 коп.

На основании ходатайства истца определением суда от 04.11.2019 дело N А60-43219/2019 и дело N А60-57947/2019 объединены в одно производство.

С учётом уточнения исковых требований, истец просит обязать ответчика пресечь нарушение исключительных истца на товарные знаки OLIMPUS N 777136 и OLIMPUS N 62701 путем запрета незаконной реализации товаров, указанных в просительной части иска, а также взыскать компенсацию в сумме 581 599 053 руб. 12 коп.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 21 января 2022 г. (резолютивная часть оглашена 14 января 2022 г.) иск удовлетворен частично, суд обязал ответчика пресечь нарушение исключительных прав истца на Товарные знаки путем запрета незаконной реализации товаров, маркированных обозначениями, сходными до степени смешения с данными товарными знаками, взыскал с ответчика компенсацию за нарушение исключительных прав на товарные знаки в размере 55 000 000,00 рублей.

Не согласившись с решением суда, ответчик, публичное акционерное общество "Уральский банк реконструкции и развития", обратился с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемое решение в части удовлетворения исковых требований Компании Olympus Corporation о взыскании с Банка компенсации за нарушение прав на товарные знаки в размере 55 000 000 руб. и установлении запрета на незаконную реализацию спорных эндоскопов; отказать Компании Olympus Corporation в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Апеллянт полагает, что обжалованное решение прямо противоречит позиции Конституционного Суда РФ о невозможности взыскания компенсации при отсутствии у правообладателя убытков; при разрешении спора суд не применил ст. 10 ГК РФ, не привёл мотивы, по которым отклонил соответствующие возражения ответчика; в нарушение разъяснений Конституционного Суда РФ суд первой инстанции установил запрет на реализацию оригинального медицинского оборудования в отсутствие у истца добросовестного экономического интереса в применении данной меры. В нарушение разъяснений Конституционного Суда РФ суд первой инстанции установил запрет на реализацию оригинального медицинского оборудования в отсутствие у истца добросовестного экономического интереса в применении данной меры.

Также в апелляционной жалобе ответчик указывает, что удовлетворение требования истца об установлении для Банка запрета на реализацию эндоскопов при отсутствии согласия истца на продажу товара Банком повлечет необходимость для ответчика либо вывезти оборудование за пределы Российской Федерации, либо уничтожить, что, по мнению ответчика, свидетельствует о неисполнимости судебного акта в современных экономических условиях.

В отзыве на апелляционную жалобу истец против её доводов возражает, просит в удовлетворении апелляционной жалобы отказать, решение в обжалуемой части - оставить без изменения.

Стороны также направили письменные пояснения относительно своих позиций, которые приобщены к материалам дела.

В судебном заседании апелляционного суда представители заявителя апелляционной жалобы (ответчик) с решением суда первой инстанции не согласны. Доводы, изложенные в жалобе, поддержали в полном объеме. Просят решение суда первой инстанции отменить, апелляционную жалобу - удовлетворить.

Представитель истца решение суда первой инстанции считает законным и обоснованным. Против доводов апелляционной жалобы возражает; просит обжалуемый судебный акт оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения. Решение суда в части отказа в удовлетворении требований не обжалуется.

С учетом положений статьи 266, части 5 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2020 N 12, а также отсутствия соответствующих возражений лиц, участвующих в деле, судом апелляционной инстанции законность и обоснованность решения суда первой инстанции проверены в обжалуемой части.

Как следует из материалов дела, истец является правообладателем исключительного права на товарные знаки OLIMPUS N 777136 по международной регистрации и OLIMPUS N 62701 в отношении 09 и 10 классов товаров МКТУ, в том числе в отношении следующих товаров (товарный знак N777136: медицинские приборы и инструменты, а именно, 9 диагностические приборы и инструменты), (товарный знак N 62701: приборы для записи, воспроизведения и передачи данных, звуков или изображений для медицинских целей), что подтверждается представленными истцом в материалы дела выпиской из международного реестра товарных знаков и свидетельством на товарный знак.

Истец, ссылаясь на то, что ответчик вводит в оборот продукцию (медицинское оборудование), ранее ввезенную на территорию Российской Федерации в рамках параллельного импорта без согласия правообладателя, осуществляя хранение товаров с целью продажи и предлагая их к продаже, что, по мнению истца, свидетельствует о нарушении его исключительных прав на товарные знаки, обратился в арбитражный суд с рассматриваемым иском.

Ответчик, не соглашаясь с предъявленными требованиями, указывает на то, что спорный товар является оригинальным. Банк является добросовестным приобретателем товара в качестве отступного от ООО "Медскан", сам на территорию Российской Федерации их не ввозил, к числу профессиональных участников рынка медицинского оборудования не относится.

Кроме того, ответчик считает, что истец злоупотребляет своими правами правообладателя, пытаясь взыскать с него компенсацию, несмотря на отсутствие убытков, причем в размере двукратной стоимости товаров, указанных в электронной переписке, то есть по сути применить к нему такие же меры ответственности как к импортеру, недобросовестно ввозившему на территорию и продававшему поддельный товар. Ответчик также считает, что у истца отсутствует добросовестный экономический интерес в установлении запрета ответчику реализовывать спорный товар. В удовлетворении исковых требований просит отказать.

Суд первой инстанции, руководствуясь статьями 1484, 1229, подп. 2 п. 4 статьи 1515 ГК РФ, признав доказанным факта использования ответчиком товарных знаков истца в форме предложения обществом "Уральский банк реконструкции и развития" к продаже медицинского оборудования от 18.03.2019, направленного сотрудником Банка в адрес ООО "Олимпас Москва", коммерческого предложения Банка от 03.04.2019 о реализации товаров в адрес компании ООО "Балт Медикал", а также на основании переписки Банка с указанными лицами, удовлетворил требования об обязании ответчика пресечь нарушение исключительных прав истца на Товарные знаки путем запрета незаконной реализации товаров, маркированных обозначениями, сходными до степени смешения с данными товарными знаками, а также взыскал с ответчика компенсацию за нарушение исключительных прав на товарные знаки в размере 55 000 000,00 рублей.

Определяя размер подлежащей взысканию компенсации, суд исходил из того, что требование заявлено применительно к положениям подп.2 п. 4 ст. 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (двукратный размер стоимости товаров). Размер требуемой компенсации определён истцом, исходя из стоимости товаров в 290 799 526 руб. 56 коп., согласно информации, содержащейся в предложениях к продаже, направленными Банком в адрес общества "Олимпас Москва" и обществу "Балт Москва". При этом, как отметил суд, снижая размер компенсации, документы, подтверждающие стоимость спорных товаров, суду не представлены. Суд также сослался на п. 6 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13.02.2018 N 8-П, определив, что 55 000 000 руб. будет являться соразмерной суммой.

Возражения ответчика о его добросовестности и отсутствии вины суд отклонил, поскольку данные обстоятельства основанием для освобождения от ответственности в рассматриваемом правоотношении не являются.

Исследовав материалы дела, доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной считает решение суда в обжалованной части подлежащим отмене.

Апеллянт полагает, что Конституционный Суд РФ в постановлении от 24.07.2020 N 40-П обратил внимание на недопустимость взыскания компенсации в случае отсутствия у правообладателя убытков. Между тем, истец не представил ни одного доказательства того, что понес какие-либо убытки в результате действий ответчика.

Истец настаивает на ином толковании пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации и считает, что компенсация за нарушение исключительного права подлежит взысканию независимо от наличия или отсутствия убытков.

Апелляционный суд считает правильным толкование применяемых норм материального права, приведённых ответчиком. Согласно пункту 3 Постановления Конституционного Суда РФ от 24.07.2020 N 40-П "По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда", в Гражданском кодексе Российской Федерации отсутствует содержавшееся в статье 49 Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 года N 5351-1 "Об авторском праве и смежных правах" (утратил силу в соответствии с Федеральным законом от 18 декабря 2006 года N 231-ФЗ, которым также введена в действие часть четвертая данного Кодекса) указание на то, что компенсация за нарушение исключительного права подлежит взысканию независимо от наличия или отсутствия убытков. В силу абзаца первого пункта 3 статьи 1252 данного Кодекса правообладатель вправе требовать выплаты компенсации за нарушение исключительного права вместо возмещения убытков; правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

В постановлении от 13.02.2018 N 8-П Конституционный Суд РФ также отмечает, что положения пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации в целях охраны исключительного права на товарный знак создают для правообладателя преимущества, освобождающие его от бремени доказывания размера причиненного ущерба и наличия вины нарушителя.

Это означает, что компенсация может взыскиваться независимо от размера убытков, но лишь при наличии таковых. Будучи мерой гражданско-правовой ответственности, она имеет целью восстановить имущественное положение правообладателя, но при этом, отражая специфику объектов интеллектуальной собственности и особенности их воспроизведения, носит и штрафной характер.

Суд первой инстанции исследовал вопрос о стоимости товара. Указано, что сторонами предоставлялись оценочные отчёты рыночной стоимости права использования товарных знаков правообладателя. Между тем, как указал суд, документы, подтверждающие стоимость спорных товаров, суду не представлены. Стороны, пытаясь договорится об условиях мирового соглашения, заявляли разные суммы, при этом, документально не подтвердив их обоснованность и действительность. Ходатайство о проведении судебной экспертизы на предмет установления стоимости спорных товаров сторонами не заявлялось. При указанных обстоятельствах суд исходил из того, что спорный товар является оригинальным, а правовая позиция, изложенная в п. 6 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13.02.2018 N 8-П, предполагает, что ее (компенсации) конкретный размер должен устанавливаться судом с учетом того, что при параллельном импорте понесенные правообладателем убытки, по общему правилу, не столь велики, как при ввозе поддельных товаров, маркированных принадлежащим ему товарным знаком.

Однако, обстоятельство наличия у истца убытков судом первой инстанции установлено не было, а отсутствие убытков исключает право на получение компенсации, освобождающее лишь от доказывания размера причинённых нарушением исключительных прав убытков.

В суде апелляционной инстанции истец ссылался на доказывание имущественных потерь предоставленным оценочным отчётом. В частности, позиция истца выражена в письменных пояснениях (л.д. 17 том 15).

Возражая, ответчик пояснил, что право пользования исключительным правом и право на ввоз различны. В России Компания не заключала ранее лицензионные соглашения в отношении своих товарных знаков, предоставляя право на реализацию своим дистрибуторам и иным лицам, в том числе на безвозмездной основе (л.д. 13 том 15).

Настаивая на наличии убытков, истец не привёл убедительные доводы и не представил достоверные доказательства причинения ему убытков в виде упущенной выгоды, которую он мог бы получить от легального ввоза товара на территорию России.

В отсутствие доказанности факта причинения убытков, как было указано, оснований для взыскания компенсации не имеется.

Установление судом первой инстанции по требованию истца запрета ответчику на реализацию оригинального медицинского оборудования в отсутствие у истца добросовестного экономического интереса в применении данной меры не учитывает разъяснения Конституционного Суда Российской Федерации по делу о проверке конституционности положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487 и пунктов 1, 2 и 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "ПАГ" (Постановление Конституционного Суда РФ от 13.02.2018 N 8-П).

Истец данное требование обосновывает формальным подходом, согласно которому требование о пресечении нарушения в виде установления запрета на ввод товара в оборот по смыслу подп. 2 п. 1 ст. 1252 ГК РФ и п. 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" является не мерой ответственности, как правильно отмечает истец, а законным способом защиты правообладателей своего права и может быть предъявлено наряду с требованием о применении мер гражданско-правовой ответственности. В рассматриваемом случае лицом, которое непосредственно допускает нарушение исключительного права истца, предлагая спорные товары к продаже, является Банк, в связи с чем именно Банк является лицом, которое в силу закона может и обязано прекратить и пресечь нарушение. Требование о пресечении нарушения исключительного права является исполнимым и подлежит удовлетворению за исключением следующих случаев абстрактности заявленных исковых требований и фактической невозможности ответчиком пресечь уже завершенное нарушение исключительного права.

Компания в апелляционном суде также настаивает на том, что была вправе требовать установления запрета на реализацию спорных эндоскопов, данный запрет может быть исполнен Банком и на него никак не влияют ни текущая экономическая ситуация, ни последние законодательные изменения.

Апелляционный суд считает правильной ссылку Банка на то, что в силу разъяснения, данного Конституционным Судом РФ в постановлении от 13.02.2018 N 8-П, применение такой меры как запрет на реализацию оригинальной продукции, признанной параллельным импортом, требует проверить добросовестность правообладателя и наличие у него разумного экономического интереса.

Предметом рассмотрения Конституционного Суда Российской Федерации в Постановлении Конституционного Суда РФ от 13.02.2018 N 8-П явились взаимосвязанные положения пункта 4 статьи 1252, статьи 1487, пунктов 1 и 2 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации - в той мере, в какой на основании этих положений разрешается вопрос о привлечении к ответственности лица за нарушение исключительного права на товарный знак посредством ввоза соответствующих товаров на территорию Российской Федерации без согласия обладателя данного исключительного права для их введения в гражданский оборот.

Конституционный суд РФ отметил, что товары иностранного производства, на которых их производителем размещены товарные знаки, могут быть правомерно приобретены вне пределов Российской Федерации и впоследствии перемещаться через ее границу. Фактически на территорию Российской Федерации такие товары могут поставляться как самим производителем либо иным хозяйствующим субъектом по согласованию с ним, так и хозяйствующим субъектом без согласования с производителем или с выбранными им официальными дистрибьюторами, т.е. в порядке параллельного импорта. В таких случаях баланс и защита прав и законных интересов производителей как обладателей исключительного права на товарный знак и их официальных дистрибьюторов, с одной стороны, и импортеров и потребителей - с другой, достигается посредством нормативно-правового регулирования и на его основе - в случае спора - обеспечивается правосудием.

Конституционное требование действовать добросовестно и не злоупотреблять своими правами равным образом обращено ко всем участникам гражданских правоотношений.

Осуществляя правовое регулирование по таким предметам ведения Российской Федерации, как установление правовых основ единого рынка, таможенное регулирование, федеральные экономические службы, гражданское законодательство и правовое регулирование интеллектуальной собственности (статья 71, пункты "ж", "о", Конституции Российской Федерации), федеральный законодатель призван исходить из необходимости соблюдения баланса конституционно значимых для сферы рыночных отношений ценностей - экономической безопасности, свободы предпринимательства, охраны прав потребителей и деловой репутации производителей товаров (работ, услуг) путем предоставления участникам гражданского оборота эффективной государственной, в том числе судебной, защиты нарушенных прав и свобод, обеспечивая тем самым определенность и устойчивость вводимого им правового регулирования и способствуя развитию экономики. В свою очередь, правоприменители, прежде всего суды, обязаны применять положения законодательства об интеллектуальной собственности не только исходя из их системной связи с основными положениями гражданского законодательства, но и в контексте общеправовых принципов равенства и справедливости, а также принимая во внимание вытекающие из этих принципов требования соразмерности (пропорциональности) и соблюдения баланса конкурирующих прав и законных интересов - частных и публичных (статья 17, часть 3; статья 19, части 1 и 2; статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации).

Действия правообладателя, недобросовестно использующего - в нарушение требований Конституции Российской Федерации и основных начал гражданского законодательства - механизм национального (регионального) исчерпания исключительного права на товарный знак, в частности ограничивающего ввоз на внутренний рынок Российской Федерации конкретных товаров или реализующего ценовую политику, состоящую в завышении цен на российском рынке по сравнению с другими рынками в большей степени, чем это характерно для обычной экономической деятельности и для удовлетворения разумного экономического интереса правообладателя, не могут расцениваться как одобряемые с точки зрения защиты конституционно значимых ценностей, если такие действия приводят к ограничению доступа российских потребителей к соответствующим товарам, прежде всего тем, наличие которых на внутреннем рынке является жизненно важной необходимостью (например, отдельные категории лекарственных средств, оборудование для жизнеобеспечения населения и т.д.). Особую опасность такого рода действия могут приобретать для имеющих существенное значение публичных интересов в связи с применением каким-либо государством установленных вне надлежащей международно-правовой процедуры и в противоречии с многосторонними международными договорами, участником которых является Российская Федерация, санкций против России, ее хозяйствующих субъектов, следование режиму которых со стороны правообладателя товарного знака, выразившееся в занятой правообладателем позиции в отношении российского рынка, может само по себе рассматриваться как недобросовестное поведение.

Таким образом, положения пункта 4 статьи 1252, статьи 1487, пунктов 1 и 2 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации не могут - в системной связи с конституционными предписаниями и с иными положениями данного Кодекса - рассматриваться как допускающие в судебной практике защиту интересов лица, которому принадлежит исключительное право на товарный знак (правообладателя), без оценки добросовестности его поведения в связи с реализацией этого права и без учета того, не может ли применение по требованию правообладателя последствий ввоза на территорию Российской Федерации без его согласия определенной партии товара, на котором товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами Российской Федерации, в случае недобросовестного поведения правообладателя создать угрозу для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья граждан, охраны природы и культурных ценностей, других публично значимых и конституционно защищаемых интересов. Иное противоречило бы статьям 8 (часть 1), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку вело бы к нарушению охраняемых ею ценностей, что недопустимо.

Соответственно, не исключается правомочие суда, действуя на основании статей 17 (часть 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а также пунктов 3 и 4 статьи 1, пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК Российской Федерации, отказать полностью или частично в применении последствий ввоза на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя товарного знака конкретной партии товара, на котором товарный знак размещен правообладателем или с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами Российской Федерации, в тех случаях, когда в силу недобросовестности поведения правообладателя товарного знака применение по его требованию этих последствий может создать угрозу для жизни и здоровья граждан, иных публично значимых интересов.

В Постановлении Конституционного Суда РФ от 13.02.2018 N 8-П сформулирован вывод о том, что во всяком случае, по смыслу приведенных правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, при применении положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487, пунктов 1 и 2 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации отсутствуют конституционно-правовые основания для назначения таких мер ответственности за нарушение исключительного права на товарный знак, как изъятие из оборота и уничтожение товаров, ранее введенных правообладателем в гражданский оборот на территории другого государства и ввезенных на территорию России без его согласия (параллельный импорт), - в отличие от последствий ввоза поддельных товаров, изъятие и уничтожение которых может не производиться лишь в порядке исключения (если введение таких товаров в оборот продиктовано необходимостью защиты общественно значимых интересов). Это означает, что товары, ввезенные на территорию России в порядке параллельного импорта, могут быть изъяты из оборота и уничтожены лишь в случае установления их ненадлежащего качества и (или) для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей, что, однако, не исключает применение иных последствий нарушения исключительного права на товарный знак с учетом содержащегося в настоящем Постановлении конституционно-правового истолкования положений пункта 4 статьи 1252, статьи 1487, пунктов 1 и 2 и подпункта 1 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации.

Следовательно, суды, в том числе специализированный Суд по интеллектуальным правам, рассматривающие в порядке обжалования решений арбитражных судов нижестоящих инстанций дела, связанные с взысканием по искам правообладателей (представляющих их лиц) предусмотренной подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 ГК Российской Федерации компенсации, управомочены - исходя из выявленного в настоящем Постановлении конституционно-правового смысла указанного законоположения - не допускать применения данной меры гражданско-правовой ответственности без учета характера совершенного правонарушения, т.е. в случае ввоза на территорию России без согласия правообладателя товарного знака продукции, на которой товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия, не допускать взыскания такой же по размеру компенсации, как при ввозе (реализации) поддельной продукции, если это не повлекло для правообладателя убытков, сопоставимых с убытками от использования товарного знака на поддельной продукции.

Поведение истца является недобросовестным и направлено не на защиту своих прав как правообладателя, а на обогащение за счет ответчика.

Реализация прав правообладателя не должна приводить к наложению на ответчика имущественной санкции, несоразмерной ущербу, и созданию чрезмерного дисбаланса интересов участников гражданского оборота. Никто, включая правообладателя, не вправе извлекать преимущества из своего недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

В соответствии с п. 2 ст. 10 ГК РФ в случае несоблюдения требования действовать добросовестно суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления вправе отказать лицу в защите принадлежащего ему права полностью или в части.

Оценивая доводы сторон об оценке действий истца, апелляционный суд учитывает назначение товара и содержание конституционного права граждан на охрану здоровья, определяемого пунктом 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" как система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи.

На недобросовестность поведения истца прямо или косвенно в совокупности указывают следующие его действия: предъявление необоснованно высокого размера компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак, использованный в отношении оригинальной (неподдельной) продукции, изначально реализованной самим правообладателем; требование предъявлено к Банку, который не является профессиональным участником на рынке медицинского оборудования, не ввозил на территорию России спорные эндоскопы, а приобрёл на них право как залогодержатель (пояснения об основаниях приобретения и порядке ввоза на территорию России - л.д. 104-106 том 11 с приложением соответствующих доказательств), л.д. 3 том 15), в то же время, к лицам, непосредственно участвующим в ввозе на территорию России (Монголия -> Армения -> Россия), как пояснил представитель истца, требования не предъявлялись из экономической нецелесообразности; Компания при рассмотрении дела в суде первой инстанции подтвердила, что имеет опыт предоставления согласия на ввоз оборудования лицам, не являющимся его дистрибьютором, а в некоторых случаях такое согласие дается безвозмездно, однако, на предложение Банка на возмездное предоставление подобного согласия в отношении спорного товара Компания отказала без обоснования разумных мотивов; исключение установлением оригинальности товара в ходе рассмотрения дела мотивов обращения с иском о не подверженности качества находящегося у Банка оборудования и опасности его введения в оборот для деловой репутации истца, здоровья широкого круга лиц, с учётом постановления Конституционного Суда РФ N 8-П не изменило позицию истца по заявленным требованиям; Компания отвергла предложение Банка в 2020 году о выкупе у него оборудования за 180000000 руб., в свою очередь, предложив 880484 826 руб. по сравнению с 355 310 785,22 руб. - ценой государственного контракта в 2018 году, во исполнение которого предполагалось передать спорный товар (л.д. 55-59 том 11).

Перечисленные самой Компанией действия: добровольное вступление в переговоры с ответчиком; предпринятые самостоятельных действий по осмотру и подтверждению оригинальности товара; уточнение исковых требований с отказом от требования об уничтожении товара (л.д. 14, 15 том 15) не позволяют оценить как свидетельствующие о добросовестности истца.

Истец также обращает внимание, что нарушение исключительного права истца имело место еще в 2019 г., в связи с чем любые ссылки на законодательные изменения, имевшие место после факта состоявшегося нарушения, не обоснованы и противоречат правилам о действии гражданского законодательства во времени.

Однако довод истца об ограничении случаев удовлетворения требования о пресечении нарушения исключительного права абстрактностью и невозможностью не учитывает сложившиеся фактические обстоятельства, в которых предполагается исполнение решения.

Постановлением Правительства РФ от 09.03.2022 N 311 (ред. от 17.03.2022) "О мерах по реализации Указа Президента Российской Федерации от 8 марта 2022 г. N 100" введён до 31 декабря 2022 г. включительно запрет на вывоз за пределы территории Российской Федерации товаров по перечню согласно приложению.

В частности, в перечень товаров включён Код ТН ВЭД ЕАЭС 9006 (Фотокамеры (кроме кинокамер); фотовспышки и лампы-вспышки, кроме газоразрядных ламп товарной позиции 8539).

Согласно разделу XVIII группы 90 единой Товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности Евразийского экономического союза и Единого таможенного тарифа Евразийского экономического союза, а также об изменении и признании утратившими силу некоторых решений Совета Евразийской экономической комиссии, утверждённой Решением Совета Евразийской экономической комиссии от 14.09.2021 N 80, входят фотокамеры, специально предназначенные для подводной съемки, аэрофотосъемки или для медицинского или хирургического обследования внутренних органов; камеры, позволяющие проводить сличение, для судебных или криминалистических целей (9006 30 000 0).

Таким образом, в сложившейся ситуации у Банка нет реальной возможности реализовать товар в странах, где их реализация разрешена, а оставление у себя товара приведёт к утрате его ценности и полезных свойств, возможности использовать по назначению в связи с истечением сроков годности, возложит на Банк расходы на хранение и, в конечном счёте, на утилизацию, не позволит получить удовлетворение от реализации заложенного имущества. Запрет на реализацию товара в данном случае равносилен требованию об его уничтожении, от которого истец отказался (л.д. 62-69, 101-107 том 9). Следовательно, применение выбранного истцом неимущественного способа защиты ставит компанию (правообладателя) при защите своих прав в более выгодное положение, а в отношении Банка влечёт необоснованно значительные неблагоприятные последствия, что позволяет суду в рамках предоставленной ему дискреции руководствоваться правовыми критериями баланса конкурирующих интересов сторон и соразмерности назначаемой меры ответственности правонарушающему деянию. Компания не обосновала, какой разумный экономический интерес побуждает её запретить продажу в России своего высокотехнологичного оригинального товара.

Таким образом, доводы истца применительно к обжалуемой части решения обоснованы, в удовлетворении иска следовало отказать полностью.

Согласно пункту 2 статьи 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации по результатам рассмотрения апелляционной жалобы арбитражный суд апелляционной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции полностью или в части и принять по делу новый судебный акт.

Решение Арбитражного суда Свердловской области от 12 января 2022 года по делу N А60-50538/2021 подлежит изменению на основании пунктов 3, 4 части 1 статьи 270 АПК РФ.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы на уплату государственной пошлины по иску и понесенные при подаче апелляционной жалобы, относятся на истца.

Руководствуясь статьями 176, 258, 268, 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Семнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Свердловской области от 21 января 2022 года по делу N А60-43219/2019 в обжалуемой части отменить.

В удовлетворении иска отказать.

Взыскать с компании Olympus Corporation в пользу публичного акционерного общества "Уральский банк реконструкции и развития" в возмещение расходов по оплате государственной пошлины по апелляционной жалобе 3000 руб. 00 коп.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Суд по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, через Арбитражный суд Свердловской области.

Председательствующий

Д.Ю. Гладких

Судьи

О.Г. Власова Н.А. Гребенкина