Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 31 мая 2022 г. N 09АП-20281/22 по делу N А40-118601/2020

г. Москва

31 мая 2022 г.

Дело N А40-118601/20

Резолютивная часть постановления объявлена 24 мая 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 31 мая 2022 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Ю.Н. Федоровой,

судей Н.В. Юрковой и А.С. Маслова,

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.М. Козловой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу

конкурсного управляющего ООО "ФАРМИМПУЛЬС" на определение Арбитражного суда г. Москвы от 04.03.2022 г. по делу N А40-118601/20, вынесенное судьей М.И. Кантаром, об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО "Панацея" о признании недействительной сделки между ООО "Панацея" и АО ЦВ "Протек" по перечислению денежных средств в размере 316 301 990,65 руб.

при участии в судебном заседании: от конкурсного управляющего ООО "ФАРМИМПУЛЬС" - Светашова Е.Н. дов. от 06.05.2022, от АО ЦВ "Протек"- Лопырева И.А., Карпова О.В., Свидо С.Е. дов. от 21.12.2021, от ООО ИРВИН 2- Лавренкова А.С. дов. от 10.01.2022, Кудинов А.В. дов. от 10.01.2022

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 17.07.2020 по делу N А40-118601/20 принято к производству заявление кредитора о признании общества с ограниченной ответственностью "Панацея" (127572, г. Москва, ул. Угличская, д. 16, эт. 2, пом. 78; ОГРН 1146234012539 ИНН 6234137481; далее по тексту - ООО "Панацея", Должник) несостоятельным (банкротом), возбуждено производство по делу.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 12.10.2020 по делу N А40-118601/2020 ООО "Панацея" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства; конкурсным управляющим утверждена Малевинская Людмила Николаевна.

Конкурсный управляющий ООО "Панацея" обратилась в Арбитражный суд города Москвы с заявление о признании перечисления денежных средств ООО "Панацея" в пользу ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" на общую сумму 316 301 990,65 руб. недействительными сделками и применении последствий недействительности сделок в виде взыскания с ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" в конкурсную массу ООО "Панацея" 316 301 990,65 руб., а также процентов за пользование чужими денежными средствами с 17.11.2016 до момента фактического исполнения ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" определения суда о признании сделок недействительными.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 04.03.2022 в удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО "Панацея" о признании перечислений денежных средств с расчетного счета Должника в сумме 316 301 990,65 руб. в пользу ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" недействительными сделками, отказано.

Не согласившись с принятым по делу судебным актом, конкурсный кредитор ООО "Фармимпульс" в лице конкурсного управляющей Погосяна Г.А. обратилось в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение суда от 04.03.2022.

В суд апелляционной инстанции поступил отзыв конкурсного управляющего на апелляционную жалобу, в котором просит обжалуемый судебный акт отменить, удовлетворить заявление в полном объеме.

Судом в порядке ст. 163 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) объявлен перерыв в судебном заседании до 24.05.2022 до 09 час. 55 мин.

После перерыва рассмотрение дела продолжилось в том же составе суда при участии представителей АО ЦВ "Протек", представителя конкурсного управляющего ООО "ФАРМИМПУЛЬС", представителя ООО "ИРВИН 2".

В судебном заседании представители конкурсного управляющего ООО "ФАРМИМПУЛЬС" и ООО "ИРВИН 2" поддерживали доводы апелляционной жалобы по мотивам, изложенным в ней, просили отменить судебный акт. Представители АО ЦВ "Протек" возражали на доводы апелляционной жалобы, указывали на ее необоснованность. Просили определение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте судебного заседания, в том числе публично, посредством размещения информации на официальном сайте в сети Интернет, в судебное заседание не явились.

Законность и обоснованность определения суда Девятым арбитражным апелляционным судом проверены в соответствии со ст. ст. 123, 156, 266, 268 AПK РФ в отсутствие иных участвующих в деле лиц.

Девятый арбитражный апелляционный суд, рассмотрев и оценив все представленные по делу доказательства, заслушав представителей лиц участвующих в деле, полагает обжалуемый судебный акт Арбитражного суда города Москвы подлежащим отмене по следующим основаниям.

Конкурсным управляющим оспаривались платежи Должника в пользу Ответчика, в том числе, с назначениями "по договору цессии", за период с 14.11.2017 по 17.03.2020, на общую сумму 233 182 559,57 руб.

Как установлено в ходе судебного разбирательства, в рассматриваемый период, между Должником и АО ЦВ "Протек" заключено ряд договоров цессии, по которым ООО "Панацея" в пользу АО ЦВ "Протек" были совершены спорные перечисления. Все договоры цессии предусматривали передачу Ответчиком Должнику прав требований к различным лицам по номинальной стоимости требований.

По мнению конкурсного управляющего, положенные в основу спорных платежей договоры цессии, и, как следствие, сами платежи, являются недействительными (ничтожными) сделками, которые причинили вред имущественным правам кредиторов Должника, совершены с целью его причинения.

Отказывая в удовлетворении требований конкурсного управляющего, суд первой инстанции пришел к выводам о том, что практика передачи прав требования по номинальной стоимости является нормальной; в результате совершения сделок у Должника произошла исключительно замена актива - сами показатели текущей хозяйственной деятельности не изменились; отсутствие у конкурсного управляющего информации об исполнении договоров лицами, права требования к которым были переданы, не свидетельствует о наличии у сделок признаков недействительных; суд не усмотрел в действиях сторон признаков злоупотребления правом, сославшись при этом на принцип свободы договора.

Между тем, судом не учтено следующее.

В силу статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 AПK РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В силу статьи 61.9, пункта 3 статьи 129 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе обращаться в суд с заявлениями об оспаривании сделок должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов.

В силу п. 1 ст. 61.8 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В силу пункта 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительная с момента ее совершения. В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве в порядке главы III.1 Закона о банкротстве подлежат рассмотрению требования арбитражного управляющего о признании недействительными сделок должника как по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве (статьи 61.2 и 61.3 и иные содержащиеся в этом Законе помимо главы III.1 основания), так и по общим основаниям, предусмотренным гражданским законодательством (в частности, по основаниям, предусмотренным ГК РФ или законодательством о юридических лицах).

В пункте 1 статьи 166 ГК РФ предусмотрено, что сделка является недействительной по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

К числу ничтожных относятся мнимые сделки, то есть сделки, совершенные лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия (пункт 1 статьи 170 ГК РФ). При этом следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение: например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, сохранив при этом контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним (абзацы 2, 3 пункта 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Таким образом, при квалификации сделки в качестве мнимой необходимо установить ее фиктивный характер, который заключается в отсутствие у сторон такой сделки цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

В соответствии со статьей 382 ГК РФ право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требований) или перейти к другому лицу на основании закона; для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. Согласно статье 384 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты. Согласно ч. 1 ст. 389.1 ГК РФ взаимные права и обязанности цедента и цессионария определяются настоящим Кодексом и договором между ними, на основании которого производится уступка.

Из анализа представленных договоров цессии следует, что стоимость уступленных Ответчиком должнику прав требований равна размеру этих прав требований, то есть задолженности дебиторов перед Цедентом.

Вопреки утверждению суда, в обычном хозяйственном обороте принято считать, что имущественная ценность требования, уступленного по договору цессии, не может быть автоматически равна номиналу требования, поскольку потенциальная возможность получения уступленной суммы с должника по обязательству неочевидна без бухгалтерского анализа его финансовой состоятельности, цена уступки всегда требует дисконт (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2020 г. N 15АП]-10302/2019 по делу N А32-52652/2017).

Аналогичная правовая позиция подтверждается судебной практикой (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2020 N 15АП-10302/2019 по делу N А32- 52652/2017; Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.12.2018 N Ф04-5658/2018 по делу N А03-9135/2017).

Очевидно также, что, инвестируя денежные средства, путем приобретения прав требования к третьему лицу, цессионарий в перспективе рассчитывает на получение денежных средств в большей сумме, чем та, которую он потратил, приобретая такие требования.

Между тем, установление цены договора цессии в сумме равной уступаемому требованию, приводит не только к тому, что заключение такого договора для цессионария является вовсе бессмысленным, но и приводит к такой ситуации, при которой цессионарий лишается возможности заработать на возвращенном долге и вернуть в полном объеме денежные средства, потраченные на его приобретение.

В рассматриваемом случае, все требования уступлены Ответчиком ООО "Панацея" по их номинальной стоимости. Какое-либо обеспечение требований к должникам (залог, поручительство) отсутствовало, ввиду чего возможность исполнения требований в пользу ООО "Панацея" была более, чем сомнительна.

Как отмечено в постановлении Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2020 N 09АП-72507/2019 по делу N А40-110809/2016, уступка прав требований без установления дисконта свидетельствует об отсутствии рыночного характера отношений, с чем нельзя не согласиться.

Следовательно, приобретение Должником прав требований у Ответчика по их номинальной стоимости являлось экономически нецелесообразным, невыгодным для ООО "Панацея", и, более того, как далее станет очевидно, существенно убыточным. Учитывая также, что основным направлением деятельности Должника являлась оптовая торговля фармацевтической продукцией, а собственные нужды для приобретения у Ответчика прав требований отсутствовали.

В свою очередь, АО ЦВ "Протек" не только освободилось от прав требований, перспектива удовлетворения которых носила предположительный характер, но и получило их полное удовлетворение за счет средств ООО "Панацея", отвлеченных от обеспечения основного вида деятельности Должника в противоречие с его специальной правоспособностью, что не могло не быть очевидным, и потому поведение АО ЦВ "Протек" нельзя признать ожидаемым от добросовестного участника гражданского оборота.

Кроме того обязанность по передаче ООО "Панацея" документов (заверенных АО ЦВ ПРОТЕК копий), связанных с уступкой прав требований (договоры поставки, товарные накладные и иные сопровождающие поставки документы), Ответчиком не исполнена. Названная обязанность возложена на АО ЦВ "Протек" условиями договоров цессии, согласно которым первоначальный кредитор передает новому кредитору (ООО "Панацея") по акту приема-передачи документы (заверенные первоначальным кредитором копии), связанные с уступкой права требования, вытекающего из договора, а также обеспечивает нового кредитора полной и своевременной информацией, имеющей значение для реализации требования и получения задолженности. Однако доказательства исполнения такой обязанности Ответчиком не представлены, акты приема-передачи документов в материалах дела отсутствуют. Возражая по доводам заявления, Ответчик не только не опровергнул, но и подтвердил неисполнение данной обязанности, сославшись на то, что ООО "Панацея" к нему с требованиями о передаче документов не обращалось.

Вместе с тем, обязанность первоначального кредитора передать документацию, необходимую для реализации новым кредитором требования и получения задолженности, в зависимость, согласно условиям цессий, от наличия об этом требования ООО "Панацея" не ставилась.

Вышеуказанное бездействие АО ЦВ "Протек" в виде непередачи ООО "Панацея" документации, необходимой последнему для реализации требований и получения задолженности, отсутствие доказательств понуждения Должником Ответчика к передаче таких документов указывает на недобросовестность действий сторон и на отсутствие как у Должника, так и у Ответчика реального намерения передачи прав требований и получения их исполнения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна. Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Согласно условиям всех договоров цессии, АО ЦВ "Протек" было обязано направить в адрес должников уведомление о состоявшемся переходе прав требования.

Между тем, доказательства исполнения такой обязанности в материалах дела отсутствуют. Уведомления, представленные Ответчиком, такими доказательствами не являются, поскольку не содержат отметок об их направлении (вручении) должникам по обязательствам.

В соответствии с частью 2 статьи 388 ГК РФ не допускается без согласия должника уступка требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника.

В рассматриваемом правоотношении личность кредитора не имеет существенного значения для должника, так как, независимо от личности кредитора, он обязан исполнить денежное обязательство по уплате задолженности любому надлежащему кредитору.

Вместе с тем, согласно п. 3 ст. 382 ГК РФ если должник не был уведомлен в письменной форме о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим неблагоприятных для него последствий. Указанные последствия могут заключаться лишь в том, что должник исполнит обязательство первоначальному кредитору.

Однако, учитывая отсутствие уведомлений в совокупности с иными обстоятельствами заключения Договоров цессии, суд приходит к выводу о недобросовестности Ответчика и Должника, целью совместных действий которых являлся вывод денежных средств должника и, тем самым причинения имущественного вреда.

Между тем, в силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иной заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Гражданское законодательство основывается на необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, а также добросовестности участников гражданских правоотношений при осуществлении гражданских прав и исполнении гражданских обязанностей. Закон запрещает кому-либо извлечение преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения (статья 1 ГК РФ).

Цедент и цессионарий спорного права требования при заключении договоров уступки права требования действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда должнику, в связи с чем, именно на ответчике лежит бремя доказывания того, что сделки совершены в интересах должника, а не для причинения вреда должнику (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.12.2014 N 309-ЭС-14-923).

Верховный суд в своем определение от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411 определил критерии фиктивной мнимой сделки на основании статьи 170 ГК РФ, а также указал, что установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. В том числе указано, что суды в таких категориях дел не должны ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также иные доказательства, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по поставке.

Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 170 ГК РФ сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна. Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота. Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется.

Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной. Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 АПК РФ).

Из вышеизложенного следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, отраженной в определении от 25.07.2016 N 305-9С16-2411, установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной.

Кроме того, договоры цессии были заключены не одномоментно, в период с 14.11.2017 по 17.03.2020 (более двух лет). ООО "Панацея", зная о неисполнении АО ЦВ "Протек" обязанности по уведомлению должников о состоявшемся переходе прав требований, тем не менее продолжало их выкупать, не предпринимая мер к понуждению Ответчика к исполнению названной обязанности.

Как следует из выписок по расчетным счетам, оплат от должников по обязательствам ООО "Панацея" не поступало. Согласно сведениям, размещенным в системе "Картотека арбитражных дел", ООО "Панацея" за судебным взысканием приобретенных прав требований не обращалось. Кроме того, дебиторскую задолженность по данным требованиям Должник в своем бухгалтерском балансе не отражал. В промежуточном ликвидационном балансе ООО "Панацея", приобретенная дебиторская задолженность отсутствует.

Подобное бездействие ООО "Панацея", безусловно, не соответствует обычному поведению хозяйствующего субъекта, осуществляющего предпринимательскую деятельность. Более того, такое поведение, заключающееся в непринятии мер к взысканию дебиторской задолженности, противоречит экономическому смыслу деятельности юридического лица.

Таким образом, очевидны выводы о том, что после формального заключения договоров цессии и перечисления спорных денежных средств, АО ЦВ "Протек", с одной стороны, не принято ровно никаких мер по исполнению своих обязанностей цедента, а ООО "Панацея", с другой, не принято мер к понуждению цедента к исполнению таких обязанностей, не принято мер к взысканию приобретенной дебиторской задолженности. Условия заключенных договоров цессии и последующее поведение сторон является неразумным, экономически необоснованным, не соответствует сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений и свидетельствует об отсутствии воли как Должника, так и АО ЦВ "Протек", к достижению гражданско-правовых последствий, обычно порождаемых уступкой права требования.

Вместе с тем, обязанность АО ЦВ "Протек" передать документацию, необходимую для реализации Должником требований и получения задолженностей, в зависимость, согласно условиям цессий, от наличия об этом требования ООО "Панацея" не ставилась. Каким образом, по мнению ЗАО Фирма ЦВ "ПРОТЕК", Должник мог реализовать свои права Нового кредитора в отношении должников по обязательствам без первичной документации, подтверждающей задолженность, Ответчиком не раскрыто.

Соответственно, стороны спорных сделок установили условия таким образом, что переданные требования никак не конкретизированы (по какому неоплаченному товару передается долг), что также свидетельствует о формальном подходе сторон к оформлению перехода прав требований и отсутствии воли к надлежащему согласованию предмета договоров таким образом, чтобы состав переданных требований был индивидуально обозначен.

Условия заключенных договоров цессии и последующее поведение сторон является неразумным, экономически необоснованным, не соответствует сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений и свидетельствует об отсутствии воли как Должника, так и ЗАО Фирма ЦВ "ПРОТЕК", к достижению гражданско-правовых последствий, обычно порождаемых уступкой права требования.

Согласно пункту 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 г. N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации", для установления ничтожности договора на основании статей 10 и 168 ГК РФ необходимо установить факт недобросовестного поведения (злоупотребления правом) контрагента, воспользовавшегося тем, что единоличный исполнительный орган другой стороны по сделке при заключении договора действовал явно в ущерб последнему.

Учитывая изложенное, суд также обращает внимание на следующее.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

При этом согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 15.06.2016 г. N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

Согласно позиции, изложенной в определении судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.05.2017 N 306-ЭС16-20056(6), о наличии фактической аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Следовательно, для определения аффилированности сторон договора цессии необходимо было подтвердить, что спорные сделки являлись нестандартными с точки зрения заведенной в гражданском обороте практики поведения (см., например: определение судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 08.10.2020 N 308-ЭС20-8307 по делу N А53-5830/2019, постановление Арбитражного суда Московского округа от 21.04.2022 N Ф05-6743/2022 по делу N А40-257628/2019).

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.05.2017 г. N 306- ЭС/6-20056(6) по делу N А 12-45751/2015).

Принимая во внимание указанную позицию Верховного Суда Российской Федерации, а также учитывая условия заключенных сделок, а также поведение сторон по исполнению заключенных договоров, а именно: отсутствие у Должника экономических интересов для приобретения прав требований по их номинальной стоимости, последующее поведение Ответчика по не уведомлению должников о состоявшихся уступках, по не передаче ООО "Панацея" документов для реализации требований, не реализация таких требований самим ООО "Панацея", суд приходит к выводу о наличии фактической аффилированности Должника и Ответчика.

При этом, для ООО "Панацея" названные сделки повлекли абсолютный и существенный убыток в сумме 233 182 559,57 руб., Ответчик же, посредством данных сделок, получил пополнение оборотных активов реальными денежными средствами, а не сомнительной к взысканию дебиторской задолженностью. Реализованная сторонами спорных сделок схема перевода дебиторской задолженности с одного предприятия (АО ЦВ "Протек") на другое (ООО "Панацея") позволила на внешне легальных основаниях вывести из активов Должника значительную сумму денежных средств.

Имущественная ценность требования, уступленного по договору цессии, не может быть автоматически равна номиналу требования, поскольку потенциальная возможность получения уступленной суммы с должника по обязательству неочевидна без бухгалтерского анализа его финансовой состоятельности, цена уступки всегда требует дисконт (постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.07.2020 N 15АП-10302/2019 по делу N А32-52652/2017, постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.12.2018 N Ф04-5658/2018 по делу N А03-9135/2017 и др.).

Уступка прав (требований) без установления дисконта свидетельствует об отсутствии рыночного характера отношений (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 24.01.2020 N 09АП-72507/2019 по делу N А40-110809/2016).

Подобное условие договоров цессии (уступка без дисконта) безусловно приводит к ситуации, при которой цессионарий лишается возможности не только заработать на приобретенном долге, но и вернуть в полном объеме денежные средства, потраченные на его приобретение.

В рассматриваемом случае, требования уступлены Ответчиком Должнику по их номинальной стоимости, то есть цена уступленного права, полностью уплаченная Должником, составила размер самого права, заключающегося в потенциальной возможности получения той же суммы денежных средств от должников; какое-либо обеспечение требований к должникам (залог, поручительство) отсутствовало.

Выводы суда первой инстанции о том, в результате совершения сделок у Должника произошла исключительно замена актива - сами показатели текущей хозяйственной деятельности не изменились, не соответствуют действительности, поскольку права требования априори не могут иметь большую ценность, чем реальные денежные средства, используемые в производственном процессе хозяйствующего субъекта. Приведенные обстоятельства заключения и исполнения сторонами договоров цессии, в их совокупности, свидетельствуют о недобросовестном, вопреки мнению суда, поведении (злоупотреблении правом) АО ЦВ "Протек" (цедента), воспользовавшегося тем, что единоличный исполнительный орган Должника при заключении упомянутых договоров действовал явно в ущерб последнему, в результате чего ООО "Панацея" утратило возможность использовать денежные средства, необходимые ему для осуществления основной деятельности (пункт 9 информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11,.2008 г, N 12Т).

В отношении остальных платежей суд учитывает, что ничтожность поставок (товарных накладных), представленных Ответчиком в качестве оправдательных документов по спорным платежам с назначениями "за медтовары" за период с 17.11.2016 по 11.09.2019 на общую сумму 83 119 431,08 руб., в условиях фактической аффилированности сторон, подтверждается:

- Отсутствием в материалах документов, подтверждающих реальность хозяйственных операций по поставкам (документов, подтверждающих перемещение товара, его закуп Ответчиком у третьих лиц, хранение товара, сертификатов соответствия или деклараций о соответствии и т.д.);

- Формальным оформлением товарных накладных. Например, на некоторых представленных Ответчиком накладных в графе грузополучатель проставлены печати не только ООО "Панацея", но и ООО "Фарматрикс";

- Отсутствием у ООО "Панацея" собственных ресурсов для перемещения "приобретенного" товара. Так, в товарных накладных проставлена отметка "Самовывоз", тогда как ООО "Панацея" какими-либо логистическими ресурсами не обладало.

Принимая во внимание установленную судом фактическую аффилированность и все вышеизложенные факты, в условиях отсутствия доказательств разумных экономических мотивов совершения спорных сделок, в результате которых из конкурсной массы Должника выбыли денежные средства, которые могли быть направлены на расчеты с независимыми кредиторами, являются обстоятельствами, указывающими на их мнимый характер, названные сделки не имели законной цели совершения: сторонами создавалась видимость исполнения договоров в части осуществления финансовых расчетов по ним, что является достаточным для определения того, что у сторон спорных сделок имелась цель причинения вреда, в связи с чем, суд первой инстанций необоснованно отклонил доводы конкурсного управляющего о наличии состава подозрительности, предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а также доводы о ничтожности сделок на основании ст.ст. 10, 168 ГК РФ.

В силу части 1 статьи 64 и статей 71, 168 АПК РФ арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств, при оценке которых он руководствуется правилами статей 67 и 68 АПК РФ об относимости и допустимости доказательств.

В соответствии со ст. 68 АПК РФ обстоятельства дела, которые согласно закону должны быть подтверждены определенными доказательствами, не могут подтверждаться в арбитражном суде иными доказательствами.

При указанных обстоятельствах, суд приходит к выводу о необходимости отмены определения Арбитражного суда г. Москвы от 04.03.2022 и об удовлетворении заявления конкурсного управляющего ООО "ФАРМИМПУЛЬС" о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок.

В соответствии с пунктом 2 статьи 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

К требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке на основании положения подпункта 1 статьи 1103 Кодекса применяются правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения (глава 60 Кодекса), если иное не предусмотрено законом или иными правовыми актами

Учитывая, что судом признаны недействительными сделками перечисления денежных средств ООО "Панацея" в пользу ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" на сумму 316 301 990,65 руб., суд считает необходимым применить последствия недействительности сделок и взыскать с ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" в конкурсную массу ООО "Панацея" 316 301 990,65 руб., а также проценты за пользование чужими денежными средствами с 17.11.2016 до момента фактического исполнения ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" судебного акта о признании сделок недействительными.

В порядке п. 1 ст. 110 АПК РФ судебные расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в пользу которых принят судебный акт, взыскиваются арбитражным судом со стороны.

В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 333.21 НК РФ, по делам, рассматриваемым Верховным Судом Российской Федерации в соответствии с арбитражным процессуальным законодательством Российской Федерации, арбитражными судами, государственная пошлина уплачивается в следующих размерах: при подаче искового заявления по спорам, возникающим при заключении, изменении или расторжении договоров, а также по спорам о признании сделок недействительными - 6 000 рублей.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 271 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 04.03.2022 г. по делу N А40-118601/20 - отменить.

Признать недействительными сделками перечисления денежных средств ООО "Панацея" в пользу ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" на сумму 316 301 990,65 руб.

Применить последствия недействительности сделок - взыскать с ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" в конкурсную массу ООО "Панацея" 316 301 990,65 руб., а также проценты за пользование чужими денежными средствами с 17.11.2016 до момента фактического исполнения ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" судебного акта о признании сделок недействительными.

Взыскать с ЗАО ФИРМА "ЦЕНТР ВНЕДРЕНИЯ "ПРОТЕК" в доход бюджета Российской Федерации госпошлину в сумме 6 000 руб.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Ю.Н. Федорова

Судьи

Н.В. Юркова А.С. Маслов