Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 октября 2022 г. N 15АП-14638/22 по делу N А32-39877/2018

город Ростов-на-Дону

06 октября 2022 г.

дело N А32-39877/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 03 октября 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 06 октября 2022 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сулименко Н.В.,

судей Долговой М.Ю., Сурмаляна Г.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Ракитянской А.Ю.,

при участии в судебном заседании посредством проведения онлайн-заседания в режиме веб-конференции:

от АКБ "Кузбассхимбанк" (ПАО): представитель Родина Н.В. по доверенности от 23.12.2021;

от Ратаева О.С.: представитель Ломакина Н.В. по доверенности от 21.09.2021;

от АО "Кемсоцинбанк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов": представитель Швецова Е.Н. доверенности от 27.04.2022;

от Юган Е.Е.: представитель Затямин Е.А по доверенности от 29.07.2021,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу акционерного общества "Кемеровский социально-инновационный банк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 22.07.2022 по делу N А32-39877/2018 об отказе в удовлетворении заявления акционерного общества "Кемеровский социально-инновационный банк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" о включении требования в реестр требований кредиторов должника, как обеспеченных залогом имущества должника,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя Юган Евгения Александровича,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя Юган Евгения Александровича (далее - должник, ИП Юган Е.А.) в Арбитражный суд Краснодарского края обратилось акционерное общество "Кемеровский социально-инновационный банк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - кредитор, АО Банк "Кемсоцинбанк") с заявлением о включении в реестр требований кредиторов Юган Е.А. задолженности в размере 67 594 597, 94 руб., как обеспеченной залогом имущества должника, а также заявлено ходатайство о восстановлении пропущенного срока для включения задолженности в реестр требований кредиторов.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 22.07.2022 по делу N А32-39877/2018 в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с определением Арбитражного суда Краснодарского края от 22.07.2022 по делу N А32-39877/2018, конкурсный управляющий АО Банк "Кемсоцинбанк" обратилось в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемое определение отменить и принять по делу новый судебный акт.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что суд первой инстанции неправильно применил нормы материального и процессуального права, неполно выяснил обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела. Податель жалобы указал, что вывода суда о недобросовестности действий банка при заключении с должником залоговых сделок, направленности залоговых сделок на искусственное увеличение задолженности должника, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Апеллянт указал, что действия Банка по реализации ИП Федосееву Д.В. проблемной задолженности ООО "Агрогарант" и обеспечение обязательств ИП Федосеева Д.В. залогом того же имущества должника, которым ранее обеспечивались обязательства первоначального заемщика, направлены на достижение разумного экономического интереса банка - возврат ранее выданных денежных средств, создание для банка гарантий исполнения новым должником его обязательств. Заключение договора залога N 7/01з-2018 от 27.08.2018 не повлекло возникновение у должника новых (ранее не существующих) залоговых обязательств перед банком, поскольку во взаимоотношениях между банком и должником произошла лишь смена заемщика, чьи обязательства обеспечивались залогом имущества должника. В случае, если бы задолженность ООО "Агрогарант" не была уступлена банком, должник также отвечал бы перед банком указанным имуществом. Согласно доводам апеллянта, заключение банком залоговых сделок, в том числе с должником, при реструктуризации проблемной кредиторской задолженности ООО "Агрогарант" посредством ее уступки ИП Федосееву Д.В. направлено исключительно на создание для банка дополнительных гарантий исполнения новым должником его обязательств. Факт предъявления конкурсным управляющим банка требования о включении задолженности в реестр требований кредиторов должника направлено на исполнение возложенных Законом о банкротстве обязанностей по пополнению конкурсной массы банка в целях удовлетворения требований кредиторов банка. Ввиду этого, обращение в суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности не могло быть квалифицировано судом как недобросовестные действия банка и преследование им противоправных целей. Апеллянт не согласен с выводом суда о фактической аффилированности должника и банка. По мнению апеллянта, ходатайство о восстановлении пропущенного срока для предъявления требования к должнику в рамках дела о банкротстве подлежит удовлетворению, поскольку при отсутствии нарушений со стороны ИП Федосеева Д.В. основного обязательства на дату введения в отношении должника процедуры банкротства, у банка отсутствовало право требования к должнику по договорам залога. Нарушение обязательств по договору цессии возникло после закрытия реестра требований кредиторов должника, поэтому требование добросовестного залогодержателя считается заявленным в установленный срок, если оно предъявлено в течение 2-х месяцев со дня возникновения соответствующего права к залогодателю - должнику.

В отзыве и дополнении к отзыву на апелляционную жалобу Юган Е.Е. просит определение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В объяснениях Ратаев О.С. просит определение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В отзыве на апелляционную жалобу финансовый управляющий должника Нигоев С.В. просит определение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании представители лиц, участвующих в деле, поддержали правовые позиции по спору.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы уведомлены посредством почтовых отправлений, а также размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", в судебное заседание не явились, представителей не направили.

Судебная коллегия на основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации сочла возможным рассмотреть апелляционную жалобу без участия не явившихся лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения информации на официальном сайте Арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

Законность и обоснованность определения Арбитражного суда Краснодарского края от 22.07.2022 по делу N А32-39877/2018 проверяется Пятнадцатым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 02.08.2019 в отношении должника введена процедура реструктуризации долгов гражданина. Финансовым управляющим должника утвержден Афанасьев Сергей Андреевич.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры банкротства - реструктуризация долгов гражданина опубликовано в газете "Коммерсантъ" от 10.08.2018 N 142 (6622).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 30.01.2020 в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина. Финансовым управляющим должника утверждена Титаренко Юлия Александровна.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры реализации имущества гражданина опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 23 (6744) от 08.02.2020.

В Арбитражный суд Краснодарского края обратился конкурсный управляющий АО Банк "Кемсоцинбанк" с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере в сумме 67 594 597, 94 руб., как обеспеченной залогом имущества должника. Заявлено ходатайство о восстановлении пропущенного срока для включения задолженности в реестр требований кредиторов.

В обоснование заявления банк указал следующие фактические обстоятельства.

Между АО Банк "Кемсоцинбанк" (кредитор) и ИП Федосеевым Дмитрием Валерьевичем (новый кредитор) заключен договор уступки права требования от 27.08.2018 N 7/2018-У, в соответствии с которым ему перешли права требования к ООО "АгроГарант", вытекающие из следующих кредитных договоров:

- 26.01.2017 N 008л999-2017 в части основного долга в размере 3 000 000 руб. и процентов, начисленных на основной долг, в размере 194 109,56 руб., а также права требования по договору поручительства от 26.01.2017 N 008/01п-2017, заключенному с Сагалдиновым Н.Р.;

- от 13.02.2017 N 018л999-2017 в части основного долга в размере 3 750 000 руб., процентов - 305 142, 97 руб., а также право требования по договору поручительства от 13.02.2017 N 018/01п-2017, заключенному с Сагалдиновым Н.Р.;

- от 17.03.2017 N 026л999-2017 в части основного долга в размере 13 000 000 руб., процентов - 1 057 808,21 руб., право по договору поручительства от 17.03.2017 N 026/01п-2017, заключенному Сагалдиновым Н.Р.;

- от 27.04.2017 N 043л999-2017 в части основного долга в размере 28 000 000 руб., процентов - 2 278 356,16 руб., право по договору поручительства от 27.04.2017 N 043/01п-2017, заключенному Сагалдиновым Н.Р.;

- от 16.05.2017 N 050л999-2017 в части основного долга в размере 25 000 000 руб., процентов - 2 034 246,49 руб., право по договору поручительства от 16.05.2017 N 050/01п-2017, заключенному Сагалдиновым Н.Р.;

- от 31.05.2017 N 054л999-2017 в части основного долга в размере 10 000 000 руб., процентов - 813 698,64 руб., право по договору поручительства от 31.05.2017 N 054/01п-2017, заключенному с Сагалдиновым Н.Р.;

- от 16.06.2017 N 061л999-2017 в части основного долга в размере 3 000 000 руб., процентов - 244 109,6 руб., право по договору поручительства от 16.06.2017 N 061/01п-2017, заключенному Сагалдиновым Н.Р.;

- от 08.09.2017 N 083к999-2017 в части основного долга в размере 10 000 000 руб., процентов - 813 698,64 руб., право по договору поручительства от 08.09.2017 N 083/01п2017, заключенному с Сагалдиновым Н.Р.;

- от 26.09.2017 N 090к999-2017 в части основного долга в размере 2 500 000 руб., процентов - 203 424,67 руб., право по договору поручительства от 26.09.2017 N 090/01п2017, заключенному с Сагалдиновым Н.Р.;

Сумма требований Банка к ООО "АгроГарант" на момент перехода прав требований составляла 106 194 597,94 руб.

Право требования реализовано по номиналу - по цене 106 194 597, 94 руб.

В соответствии с пунктом 2.2.1 договора цессии сторонами согласован график оплаты, срок оплаты по договору - 27.08.2026 (дата последнего платежа).

Новый кредитор исполнил свои обязательства частично в размере 38 600 000 руб.

По состоянию на 09.03.2021 задолженность по договору уступки составила 67 94 597,94 руб.

Согласно пункту 1.6 договора уступки обязательства нового кредитора по договору обеспечиваются договором залога N 7/01з-2018 от 27.08.2018.

Между Юганом Е.А. (залогодатель) и АО Банк "Кемсоцинбанк" (залогодержатель) заключены договоры последующего залога имущества:

- N 7/01з-2018 от 27.08.2018, предметом которого является следующее имущество:

1. жилой дом, назначение: жилое, общая площадь: 710, 7 кв.м., инвентарный номер: 03:426:002:0000555000:Е, литер Е, этажность: 3, в том числе подземных этажей: 1, кадастровый номер: 23:49:0302032:1664, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2;

2. бассейн возле жилого дома литер "Е", общая площадь 48 кв.м., инвентарный номер 03:426:002:000044650:XV, литр: XV, кадастровый номер: 23:49:0302032:2825, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2;

3. земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: отдельно стоящие жилые дома на одну семью, площадь 802 кв.м., кадастровый номер 23:49:0302038:1014, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2.

- N 7/02з-2018 от 30.11.2018, предметом которого является здание, дача "Дом охотника", назначение: нежилое здание, этажность 2, общая площадь: 220,7 кв.м., кадастровый номер: 22:47:050403:735, адрес (местонахождение) объекта: Алтайский край, Тальменский район, с. Кашкарагаиха, в 1,5 км. от ориентира по направлению на северо-восток, расположен на земельном участке с кадастровым номером 22:47:050403:34

Договоры залога обеспечивают исполнение обязательств ИП Федосеева Дмитрия Валерьевича по договору уступки права требования от 27.08.2018 N 7/2018-У.

21.12.2018 на основании договора залога N 7/02з-2018 от 30.11.2018 Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Кемеровской области произведена государственная регистрация ипотеки на нежилое здание.

14.09.2018 на основании договора залога N 7/01з-2018 от 27.08.2018 Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Кемеровской области произведена государственная регистрация ипотеки на объекты недвижимости.

Указанные обстоятельства послужили основанием для обращения банка в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о включении в третью очередь реестра требований кредиторов должника требования в размере 67 594 597,94 руб. основного долга, как обеспеченного залогом имущества должника.

Требование предъявлено банком к должнику как к залогодателю по неисполненным денежным обязательствам ИП Федосеева Д.В.

Отказывая в удовлетворении заявленного требования, суд исходил из того, что договоры залога заключены между фактически аффилированными лицами при наличии у должника неисполненных обязательств перед кредиторами, в связи с этим банк не мог не знать о том, что Юган Е.А. находится в состоянии имущественного кризиса.

Должник и банк, заключая договоры залога в обеспечение обязательств ИП Федосеева Д.В. перед банком, при наличии неплатежеспособности должника, фактически лишили кредиторов возможности рассчитывать на удовлетворения своих требований за счет данного имущества.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что договоры залога, заключенные в условиях неплатежеспособности должника - залогодателя, являются, по сути, безвозмездным отчуждением имущества в пользу аффилированных с должником лиц. Какая либо экономическая выгода для должника отсутствует, опровергающих сведений в материалы дела банк не представил, определение суда от 24.03.2022, которым суд обязал банк представить пояснения относительно экономической целесообразности заключения договора уступки и приобретения требований по номинальной цене, не исполнено.

Суд заключил, что предъявление АО "Кемсоцинбанк" своих требований в рамках настоящего обособленного спора указывает на наличие между банком и должником неформальных недобросовестных договоренностей, согласно которым банк способствует освобождению последнего от кредиторской задолженности перед иными независимыми кредиторами посредством установления в реестре крупного требования и блокирования иным кредиторам возможности реализовать их права в деле о банкротстве, а также существенного снижения процента удовлетворения требований иных кредиторов от суммы, вырученных в результате продажи имущества должника средств, следовательно, такое поведение сторон не подлежит судебной защите. В связи с этим суд отказал в удовлетворении заявления о включении требования в реестр требований кредиторов должника.

Кроме того, суд отказал банку в удовлетворении ходатайства о восстановлении срока на включение требования в реестр требований кредиторов должника, поскольку банк являлся аффилированным лицом по отношению к должнику и располагал сведениями о возбуждении в отношении Юган Е.А. процедуры банкротства, при этом, банк с требованием о досрочном исполнении обеспеченного залогом обязательства к ИП Федосееву Д.В. не обращался, заключил с должником после возбуждения производства по делу о банкротстве договор залога N 7/02з-2018 от 30.11.2018 в обеспечение исполнения договора уступки с ИП Федосеевым Д.В. С заявлением об установлении требований в реестре требований кредиторов должника ни в процедуре реструктуризации долгов, ни в процедуре реализации имущества должника в срок, установленный Законом о банкротстве, не обратился, в связи с этим пропустил срок на включение требования в реестр требований кредиторов должника.

При этом, суд указал, что своевременное обращение в суд с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов должника зависело только от волеизъявления банка, то есть рассматриваемый случай не может быть отнесен к объективным обстоятельствам, препятствующим кредитной организации заявить указанное требование в установленный законом двухмесячный срок.

Исследовав материалы дела по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дав правовую оценку доводам апеллянта и имеющимся в деле документам, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что обжалованный судебный акт подлежит отмене, принимая во внимание нижеследующее.

В соответствии с пунктом 4 статьи 213.24 Закона о банкротстве в ходе процедуры реализации имущества гражданина требования конкурсных кредиторов и уполномоченного органа подлежат рассмотрению в порядке, предусмотренном статьей 100 настоящего Федерального закона.

При рассмотрении заявлений о включении в реестр требований кредиторов в силу требований статей 100, 142 Закона о банкротстве судом проверяются обоснованность заявленных требований, определяется их размер и характер.

В силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Следовательно, в деле о банкротстве суд обязан вне зависимости от доводов лиц, участвующих в деле, оценить действительность заявленного требования о включении в реестр и соответствие закону процессуальных и материально-правовых интересов заявителя.

Обращаясь с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов, банк указал на неисполнение ИП Федосеевым Д.В. обязательств по оплате уступаемых банком прав требований к ООО "АгроГарант" по кредитным договорам, обеспеченных залогом имущества должника.

Таким образом, требования к должнику предъявлены как к залогодателю, который обеспечивал исполнение вытекающих из договора цессии обязательств ИП Федосеева Д.В. по оплате за уступленное ему право требования по кредитным договорам и договорам поручительства.

Пунктами 1, 2 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступки требования) или может перейти к другому лицу на основании закона. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором.

Исходя из положений пункта 1 статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору.

На основании статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода прав. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе, право на неуплаченные проценты.

Условиями договора цессии предусмотрена оплата за уступаемое право в денежной форме с условием об оплате уступаемых прав требований с рассрочкой до 27.08.2026.

В силу пункта 1 статьи 329 Гражданского кодекса Российской Федерации исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием вещи должника, поручительством, независимой гарантией, задатком, обеспечительным платежом и другими способами, предусмотренными законом или договором.

Таким образом, залог является способом обеспечения исполнения договора уступки права требования N 7/2018-У от 27.08.2018.

В силу залога, кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя) (пункт 1 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу абзаца второго пункта 4 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации к залогу недвижимого имущества (ипотеке) применяются правила настоящего Кодекса о вещных правах, а в части, не урегулированной указанными правилами и законом об ипотеке, общие положения о залоге.

В силу пункта 3 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации залогодателем может быть как сам должник, так и третье лицо.

Согласно пункту 1 статьи 336 Гражданского кодекса Российской Федерации предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права, за исключением имущества, на которое не допускается обращение взыскания, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу запрещена законом.

Согласно статье 337 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения, в частности проценты, неустойку, возмещение убытков, причиненных просрочкой исполнения, а также возмещение необходимых расходов залогодержателя на содержание предмета залога и связанных с обращением взыскания на предмет залога и его реализацией расходов.

В силу статей 339, 339.1 Гражданского кодекса Российской Федерации в договоре залога должны быть указаны предмет залога, существо, размер и срок исполнения обязательства, обеспечиваемого залогом. Условия, относящиеся к основному обязательству, считаются согласованными, если в договоре залога имеется отсылка к договору, из которого возникло или возникнет в будущем обеспечиваемое обязательство. Договор залога должен быть заключен в простой письменной форме, если законом или соглашением сторон не установлена нотариальная форма. Несоблюдение правил, содержащихся в настоящем пункте, влечет недействительность договора залога. Залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации (статья 8.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Исходя из положений статьи 138 Закона о банкротстве и положений части 1 статьи 50 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)", правом на обращение взыскания на имущество, заложенное по договору о залоге, для удовлетворения за счет этого имущества требований, вызванных неисполнением или ненадлежащим исполнением обеспеченного залогом обязательства, обладает только кредитор, чьи требования в деле о банкротстве должника обеспечены залогом такого имущества.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя" (далее - постановление N 58), при рассмотрении вопроса об установлении и включении в реестр требований конкурсных кредиторов, обеспеченных залогом имущества должника необходимо учитывать, что если судом не рассматривалось ранее требование залогодержателя об обращении взыскания на заложенное имущество, то суд при установлении требований кредитора проверяет, возникло ли право залогодержателя в установленном порядке (имеется ли надлежащий договор о залоге, наступили ли обстоятельства, влекущие возникновение залога в силу закона), не прекратилось ли оно по основаниям, предусмотренным законодательством, имеется ли у должника заложенное имущество в натуре (сохраняется ли возможность обращения взыскания на него).

В материалы дела представлены копии договоров залога N 7/02з-2018 от 30.11.2018 и N 7/01з-2018 от 27.08.2018, в соответствии с пунктами 2.1 которых банку в залог передано следующее имущество: нежилое здание, этажность 2, общая площадь: 220,7 кв.м., кадастровый номер: 22:47:050403:735, адрес (местонахождение) объекта: Алтайский край, Тальменский район, с. Кашкарагаиха, в 1,5 км. от ориентира по направлению на северо-восток, расположен на земельном участке с кадастровым номером: 22:47:050403:34; жилой дом, назначение: жилое, общая площадь: 710, 7 кв.м., инвентарный номер: 03:426:002:0000555000:Е, литер Е, этажность: 3, в том числе подземных этажей: 1, кадастровый номер: 23:49:0302032:1664, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2; бассейн возле жилого дома литер "Е", общая площадь 48 кв.м., инвентарный номер 03:426:002:000044650:XV, литр: XV, кадастровый номер: 23:49:0302032:2825, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2; земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: отдельно стоящие жилые дома на одну семью, площадь 802 кв.м., кадастровый номер 23:49:0302038:1014, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2.

Указанные договоры залога содержат отметки о государственной регистрации 21.12.2018 (договор залога N 7/02з-2018 от 30.11.2018) и 14.09.2018 (договор N 7/01з-2018 от 27.08.2018).

В материалы дела представлены выписки из Единого государственного реестра недвижимости об объекте недвижимости, согласно которым ипотека зарегистрирована за банком в отношении следующего недвижимого имущества:

- нежилое здание, этажность 2, общая площадь: 220,7 кв.м., кадастровый номер: 22:47:050403:735, адрес (местонахождение) объекта: Алтайский край, Тальменский район, с. Кашкарагаиха, в 1,5 км. от ориентира по направлению на северо-восток, расположен на земельном участке с кадастровым номером: 22:47:050403:34 с 21.12.2018 по 27.08.2026;

- земельный участок, категория земель: земли населенных пунктов, разрешенное использование: отдельно стоящие жилые дома на одну семью, площадь 802 кв.м., кадастровый номер 23:49:0302038:1014, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2 с 14.09.2018 по 27.08.2026;

- жилой дом, назначение: жилое, общая площадь: 710, 7 кв.м., инвентарный номер: 03:426:002:0000555000:Е, литер Е, этажность: 3, в том числе подземных этажей: 1, кадастровый номер: 23:49:0302032:1664, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2 с 14.09.2018 по 27.08.2026;

- бассейн возле жилого дома литер "Е", общая площадь 48 кв.м., инвентарный номер 03:426:002:000044650:XV, литр: XV, кадастровый номер: 23:49:0302032:2825, адрес (местонахождение) объекта: Краснодарский край, г. Сочи, Хостинский район, Курортный проспект, 105/2 с 14.09.2018 по 27.08.2026.

Согласно части 7 статьи 1 Федерального закона от 13.07.2015 N 218-ФЗ "О государственной регистрации недвижимости" государственный кадастровый учет недвижимого имущества - внесение в Единый государственный реестр недвижимости сведений о земельных участках, зданиях и т.д., которые прочно связаны с землей, подтверждают существование такого объекта недвижимости с характеристиками, позволяющими определить его в качестве индивидуально-определенной вещи, или подтверждают прекращение его существования.

Таким образом, единственным надлежащим доказательством существования либо прекращения существования объекта недвижимости является постановка его на кадастровый учет и соответственно снятие с кадастрового учета в случае прекращения существования.

Согласно представленным в материалы дела выписками из Единого государственного реестра недвижимости об объекте недвижимости, заложенное по соответствующим договорам залога имущество имеется в наличии, право собственности на которое зарегистрировано за должником.

Доказательства фактического отсутствия заложенного имущества либо прекращения права залога в материалы дела не представлены.

АО Банк "Кемсоцинбанк" представило доказательства фактического существования заложенного имущества: выписки из ЕГРН в отношении объектов недвижимости, в отношении которых зарегистрировано право собственности должника и право залога АО Банк "Кемсоцинбанк"; выписки из ЕГРН, подтверждающие тот факт, что заложенные объекты состоят на кадастровом учете.

При указанных обстоятельствах у суда отсутствуют основания для вывода о том, что требования АО Банк "Кемсоцинбанк" не обеспечены залогом спорного недвижимого имущества должника.

Вывод суда первой инстанции о том, что при заключении договоров залога банком допущено злоупотребление правом, признается судом апелляционной инстанции ошибочным, не соответствующим фактическим обстоятельствам и противоречащим сложившейся судебной практике.

На основании пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 названной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права (пункт 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По своей правовой природе злоупотребление правом является нарушением запрета, установленного в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем, злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации)

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" содержится указание на то, что исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Следовательно, для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая оспариваемую сделку, стороны или одна из них намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе, в получении необходимой информации.

Таким образом, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

При этом для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам.

Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 01.12.2015 N 4-КГ15-54, по делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при ее совершении обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок, наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий, наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц, наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

С учетом сложивших правовых подходов, для оценки сделки залога как ничтожной следует установить злоупотребление всех участников сделки: банк, заемщик и залогодатель, а, следовательно, осведомленность банка о заведомой невозвратности кредита и заведомой невозможности заемщика и залогодателя исполнить обязательства.

Такие обстоятельства лицами, участвующими в деле, не доказаны и опровергаются изложенными выше фактическими обстоятельствами дела.

При этом, банк не должен подтверждать собственную добросовестность строгими средствами доказывания, деятельность банка по выдаче кредитных средств заемщику связана с его собственными финансовыми рисками. Презумпция добросовестности и разумности действий субъектов гражданских правоотношений предполагает, что бремя доказывания обратного лежит на той стороне, которая заявляет о недобросовестности и неразумности этих действий.

Общими принципами кредитования являются: платность, обеспеченность, срочность и возвратность. Реструктуризация проблемной кредиторской задолженности, в том числе посредством ее уступки, осуществляется банком с соблюдением тех же принципов. Действия банка по реализации ИП Федосееву Д.В. проблемной задолженности ООО "Агрогарант" и обеспечение обязательств Федосеева Д.В., в том числе залогом того же имущества должника, которым ранее обеспечивались обязательства первоначального заемщика, направлены на достижение разумного экономического интереса банка - возврат ранее выданных денежных средств и создание для банка гарантий исполнения новым должником его обязательств.

При рассмотрении обособленного спора судебная коллегия исходит из того, что само по себе заключение договора залога в обеспечение обязательств заемщика не может причинить залогодателю изначально какие-либо убытки (реальный ущерб).

Договор залога по своей правовой природе не связан с каким-либо отчуждением заложенного имущества, в связи с этим заключение такого договора само по себе не свидетельствует о преследовании цели причинить вред имущественным правам кредиторов.

Право кредитора-залогодержателя получить удовлетворение за счет заложенного имущества залогодателя преимущественно перед другими кредиторами предусмотрено законом (пункт 1 статьи 334 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 18.1, 138 Закона о банкротстве).

Выдача кредита и заключение обеспечительных договоров в обеспечение заемных обязательств, также как и реструктуризация проблемной кредиторской задолженности, в том числе посредством ее уступки, относятся к обычной хозяйственной деятельности банка. О злоупотреблении правом со стороны кредитной организации при заключении обеспечительных сделок могло бы свидетельствовать, например, совершение банком названных сделок не в соответствии с их обычным предназначением (не для создания дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств), а в других целях, таких как: участие банка в операциях по неправомерному выводу активов; получение банком безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности.

Однако доказательства, что банк преследовал противоправные цели в момент заключения договоров залога, лица, участвующие в деле, не представили.

Отсутствуют доказательства сговора между банком и должником, направленного на вывод активов должника из будущей конкурсной массы в интересах банка путем заключения договоров залога.

Само по себе получение кредитной организацией обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении, так как сделка осуществлена банком в процессе обычной хозяйственной деятельности.

Заключение обеспечительных сделок является общепринятой практикой при выдаче кредитов. Банки получают гарантию возврата выданных денежных средств за счет заложенного имущества заемщика или залогодателя.

С учетом этого в материалы дела должны быть представлены доказательства недобросовестности как банка, так и должника при заключении обеспечительных сделок, опровергнута возможность их заключения в процессе обычной хозяйственной деятельности.

Вместе с тем, действия банка по реализации ИП Федосееву Д.В. проблемной задолженности ООО "Агрогарант" и обеспечение его обязательств по договору уступки, в том числе залогом того же имущества должника, которым ранее обеспечивались обязательства первоначального заемщика, направлены на достижение разумного экономического интереса банка - возврат ранее выданных денежных средств и создание для банка гарантий исполнения новым должником его обязательств.

Кроме того, банк, как профессиональный участник рынка банковских услуг, осуществил проверку имущественного и финансового положения ИП Федосеева Д.В. перед заключением договора уступки права требования, в ходе которого установлено, что финансовое состояние ИП Федосеева Д.В. позволяло ему исполнять принятые на себя по договору уступки прав (требований) N 7/2018-У от 27.08.2018 обязательства перед банком, что подтверждается приобщенной в материалы дела налоговой декларацией. Обязательства по договору уступки прав (требований) N 7/2018-У от 27.08.2018 частично исполнены в сумме 38 600 000 руб.

Вывод суда о том, что банк не проверил финансовое состояния и платежеспособность должника перед заключением договоров залога, признается судом апелляционной инстанции необоснованным, поскольку нормативными актами банка России кредитной организации при заключении залоговых сделок не предписывается проведение проверки финансового состояния и платежеспособности залогодателей. При заключении залоговых сделок кредитные организации осуществляют проверку наличия у залогодателя прав на предмет залога и его фактическое наличие.

При этом, имущество заложенное должником 27.08.2018 (недвижимость в г. Сочи) по договору залога имущества (последующей ипотеки) N 7/01з-2018 на дату заключения вышеуказанного договора уже находилось в залоге у банка по договору о залоге недвижимого имущества (ипотеки) N 008/02з-2017 от 15.06.2018, и договорам о залоге недвижимого имущества (последующей ипотеки) от 04.07.2018 NN 061/03з-2017, 083/02з-2017, 050/04з-2017, 054/06з-2017, 018/02з-2017, 026/02з-2017, 090/04з-2017, 043/02з-2017, что подтверждается приобщенными в материалы дела выписками из ЕГРН от 18.03.2021 N 99/2021/381814593, N 99/2021/381818746, N 99/2021/382085934.

То есть заключение договора залога N 7/01з-2018 от 27.08.2018 не повлекло возникновение у должника новых (ранее не существующих) залоговых обязательств перед банком. По сути, во взаимоотношениях между банком и должником произошла лишь смена заемщика, чьи обязательства обеспечивались залогом имущества должника. Если бы задолженность ООО "Агрогарант" не была уступлена, должник все равно отвечал бы перед банком указанным имуществом.

Оценив представленные доказательства в совокупности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что заключение банком залоговых сделок, в том числе с должником, при реструктуризации проблемной кредиторской задолженности ООО "Агрогарант" посредством ее уступки ИП Федосееву Д.В. направлено исключительно на создание для банка дополнительных гарантий исполнения новым должником его обязательств.

На момент заключения залоговых сделок должник не был признан банкротом, в отношении его имущества не были наложены аресты и запреты. Наличие у должника на дату заключения договора залога N 7/01з-2018 от 27.08.2018 присужденной задолженности в общей сумме 1,2 миллиона рублей, с учетом доходов должника, не свидетельствовало о его неплатежеспособности, а лишь указывало на его несогласие с взыскиваемой задолженностью.

Ссылки суда на наличие у должника неисполненных обязательств, подтвержденных судебными актами, принятыми в 2019, не свидетельствуют об осведомленности банка о неплатежеспособности должника.

В связи с этим вывод суда первой инстанции о том, что заключение договоров залога направлено на искусственное увеличение кредиторской задолженности должника и нарушение имущественных интересов его кредиторов, что указывает на недобросовестное поведение банка, не соответствует фактическим обстоятельствам.

Доводы кредиторов о том, что договоры залога имеют признаки мнимой сделки и заключены с нарушением положений статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, при наличии у должника признаков неплатежеспособности, отклоняются судом апелляционной инстанции, так как не подтверждены документально.

При этом судебная коллегия учитывает разъяснения, данные в абзаце третьем пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением Главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", из которых следует, что наличие у сделки, на которой основывает требование кредитор, оснований для признания ее недействительной в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, не может использоваться в качестве возражения при установлении этого требования в деле о банкротстве, а дает только право на подачу соответствующего заявления об оспаривании сделки в порядке, определенном этой главой.

В деле о банкротстве должника договоры залога по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, не оспаривались и не признаны недействительными, соответственно у суда первой инстанции не было оснований для отказа в удовлетворении требований банка по мотиву недействительности договоров залога.

Поскольку в рассматриваемом случае не установлено злоупотребление правом со стороны банка при заключении обеспечительных сделок, а лицами, участвующими в деле, не доказано, что, заключая договор уступки права требования задолженности по кредитным договорам под предоставленное должником обеспечение, банк отклонился от стандарта поведения обычной кредитной организации, поставленной в сходные обстоятельства, и злоупотребил при этом правом, суд апелляционной инстанции не усмотрел оснований квалифицировать действия банка как злоупотребление правом.

Оснований для иного вывода у суда первой инстанции не имелось.

Вывод суда о том, что предъявление АО "Кемсоцинбанк" требований в рамках настоящего обособленного спора указывает на наличие между банком и должником неформальных недобросовестных договоренностей, признается судом апелляционной инстанции необоснованным, поскольку в соответствии с пунктом 4 части 3 статьи 189.78 Закона о банкротстве конкурсный управляющий банком обязан предъявить к третьим лицам, имеющим задолженность перед кредитной организацией, требования о ее взыскании в порядке, установленном Законом о банкротстве.

В рассматриваемом случае с материально-правовой точки зрения заявителем выступает единое гражданско-правовое сообщество кредиторов, при этом конкурсный управляющий банка выступает лишь представителем указанного сообщества, действующим в интересах последнего.

Приказом Банка России от 31.05.2019 N ОД-1224 у банка отозвана лицензия на осуществление банковских операций.

Решением Арбитражного суда Кемеровской области от 02.08.2019 по делу N А27-15174/2019 Банк признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура конкурсного производства. Исполнение обязанностей конкурсного управляющего банка, в соответствии с Законом о банкротстве, возложено на Государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов".

Заявление о включении в реестр подано АО "Кемсоцинбанк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов".

Таким образом, факт предъявления конкурсным управляющим банка требования о включении задолженности в реестр требований кредиторов должника направлено на исполнение возложенных Законом о банкротстве обязанностей по пополнению конкурсной массы банка в целях удовлетворения требований кредиторов банка. В связи с этим, обращение в суд с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности не могло быть квалифицировано судом как недобросовестное поведение банка, которое преследует противоправную цель.

Конкурсные кредиторы, возражая против удовлетворения требований банка, указали на наличие фактической аффилированности банка и должника.

Признавая обоснованным довод о наличии между банком и должником фактической аффилированности, суд первой инстанции исходил из того, что в числе основных клиентов банка были ООО "Альянс Инжиниринг", собственником которого согласно сведениям ЕГРЮЛ в различные периоды времени являлся Юган Е.А., а также ООО "Компания "Бизнес Альянс", ООО "АМП Сбыт" и ООО "АгроГарант", входящие в группу взаимозависимых компаний, аффилированных с семьей Юган.

Бенефициарами банка выступали Красногирев Ю.Н. (9,98 % доли в уставном капитале Банка), Леднев Н.Е. (9,98%), Атякшева А.М. (9,98 %), Казанцев А.О. (9,98%), Зубарев Е.А. (6,65%), Теплухин В.С. (6,42 %), являющиеся на дату заключения договоров залога сотрудниками компаний ООО "АгроГарант", ООО "ТранспортСервис", ООО "Компания "Бизнес Альянс", подконтрольных Югану Александру Матвеевичу, Юган Евгению Александровичу. Аффилированность Зубарева Е.А. по отношению к обществу с ограниченной ответственностью "Компания "Бизнес Альянс" (учредитель данного юридического лица в соответствии со сведениями ЕГРЮЛ) подтверждена определением Арбитражного суда Краснодарского края от 20.08.2020 по делу N А32-39877/2018.

Кроме того, 04.09.2018 каждый из акционеров: Красногирев Ю.Н., Атякшева А.М., Казанцев А.О., Зубарев Е.А, Теплухин В.С. в соответствии со статьей 429.2 Гражданского кодекса Российской Федерации заключил с Юган Е.Е. соглашения, удостоверенные нотариусом, о предоставлении опциона на приобретение акций Банка.

27.09.2018 между Юган Е.Е. и Барановым М.А. заключено нотариальное соглашение о предоставлении опциона на приобретение 62,98 % акций АО "Кемсоцинбанк" (56 680 968 штук номинальной стоимость 1 руб., уставный капитал АО "Кемсоцинбанк" 90 млн. руб.), согласно которому Баранов М.А. приобрел 25.09.2018 акции банка у Казанцева А.О., Теплухина В.С., Зубарева Е.А., Красногирева Ю.Н., Харифиди Ю.Н., Харифиди Г.Ю., Пархоменко Л.В.

Соглашение о предоставлении опциона со стороны Баранова М.А. подписано Березовиковым Е.В., заместителем генерального директора АО "Кемсоцинбанк".

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии фактической аффилированности банка и должника.

Исследовав материалы дела по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дав правовую оценку имеющимся в материалах дела документам, судебная коллегия признает указанные выводы суда первой инстанции ошибочными, принимая во внимание нижеследующее.

В силу абзаца 3 пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованным лицом по отношению к должнику признается лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Согласно пункту 2 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 настоящей статьи.

Статьей 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" установлено, что в одну группу лиц входят: хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства); юридическое лицо и осуществляющие функции единоличного исполнительного органа этого юридического лица физическое лицо или юридическое лицо; хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо на основании учредительных документов этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства) или заключенного с этим хозяйственным обществом (товариществом, хозяйственным партнерством) договора вправе давать этому хозяйственному обществу (товариществу, хозяйственному партнерству) обязательные для исполнения указания; юридические лица, в которых более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа и (или) совета директоров (наблюдательного совета, совета фонда) составляют одни и те же физические лица; хозяйственное общество (хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица назначен или избран единоличный исполнительный орган этого хозяйственного общества (хозяйственного партнерства); хозяйственное общество и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица избрано более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа либо совета директоров (наблюдательного совета) этого хозяйственного общества; физическое лицо, его супруг, родители (в том числе усыновители), дети (в том числе усыновленные), полнородные и неполнородные братья и сестры; лица, каждое из которых по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 данной части признаку входит в группу с одним и тем же лицом, а также другие лица, входящие с любым из таких лиц в группу по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 7 указанной части признаку; хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство), физические лица и (или) юридические лица, которые по какому-либо из указанных в пунктах 1 - 8 названной части признаков входят в группу лиц, если такие лица в силу своего совместного участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) или в соответствии с полномочиями, полученными от других лиц, имеют более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства).

Согласно статье 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" аффилированными лицами признаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, аффилированными лицами юридического лица также являются член его совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа; лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо; лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица; юридическое лицо, в котором данное юридическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица.

Доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Доказывание фактической аффилированности, при этом, не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Из обжалуемого определения суда следует, что суд установил фактическую аффилированность банка и должника, исходя из наличия трудовых отношений между ООО "Агрогарант", ООО "ТранспортСервис", ООО "Компания Бизнес Альянс", входящими в группу компаний, аффилированных с семьей Юган, и акционерами банка (Атякшева А.М., Зубарев Е.А., Казанцев А.О., Красногирев Ю.Н., Леднев Н.Е., Теплухин В.С.), каждый из которых владел менее 10 % пакетом акций банка.

Между тем, в материалы дела не представлены доказательства, что указанные акционеры банка занимали в данных предприятиях руководящие должности и могли оказывать влияние либо оказывали влияние на их деятельность.

Согласно пункту 6 статьи 61.10 Закона о банкротстве лицо не может быть отнесено к контролирующим должника лицам, если такое отнесение связано исключительно с прямым владением менее чем десятью процентами уставного капитала юридического лица и получением обычного дохода, связанного с этим владением. Баранов М.А. стал акционером Банка с 28.06.2018 (в период с 28.06.2018 по 26.09.2018 ему принадлежало менее 10 % акций банка, с 27.09.2018 - 65%). При этом аффилированность должника и Баранова М.А. не подтверждена.

Вывод суда первой инстанции об аффилированности Зубарева Е.А. и ООО "Компании Бизнес Альянс" основан на определении Арбитражного суда Краснодарского края от 20.08.2020 по делу А32-39877/2018, вместе с тем данный судебный акт отменен постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2020 по делу N А32-39877/2018 (15АП-14243/2020).

Заключение между акционерами банка (Атякшева А.М., Баранов М.А., Зубарев Е.А., Казанцев А.О., Красногирев Ю.Н., Теплухин В.С.) и должником, а также Юган Е.Е. соглашений о предоставлении опциона на приобретение акций банка не могло оказать влияния на принятие банком 27.08.2018 решения об уступке ИП Федосееву Д.В. задолженности ООО "Агрогарант" и заключение договоров залога.

Более того, опционные соглашения были расторгнуты 27.09.2018, а с Барановым М.В. - 19.10.2018, что подтверждается ответом нотариуса, удостоверившего эти сделки.

Вышеперечисленные акционеры банка не участвовали в принятии каких-либо решений, связанных с деятельностью банка в области кредитования. Указанные акционеры не влияли и не могли оказать влияние на принятие банком решения о кредитовании ООО "Агрогарант", уступке его задолженности ИП Федосееву Д.В. и заключении договоров залога.

Таким образом, вывод суда первой инстанции об аффилированности банка и должника не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Кроме того, судом первой инстанции не учтено, что обстоятельства аффилированности должника и его кредиторов в принципе не являются основанием для отказа во включении требований в реестр. Действующее законодательство о несостоятельности не содержит положений, согласно которым аффилированность лица является самостоятельным основанием для отказа во включении в реестр требований кредиторов либо для понижения очередности удовлетворения требований аффилированных кредиторов по гражданским обязательствам, не являющимся корпоративными, само по себе нахождение в реестре аффилированного с должником лица не влечет для других кредиторов негативных последствий.

Проанализировав доводы лиц, участвующих в деле, положенные в основу заявленных возражений о том, что должник и АО "Кемсоцинбанк" являются фактически аффилированными лицами, а заключение между Юган Е.А. и АО "Кемсоцинбанк" залоговых договоров по обязательствам ИП Федосеева Д.В., является формой компенсационного финансирования в период имущественного кризиса, судебная пришла к следующему выводу.

Понятие компенсационного финансирования раскрыто в подпункте 3.1 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020, в котором указано, что контролирующее лицо, которое пытается вернуть подконтрольное общество, пребывающее в состоянии имущественного кризиса, к нормальной предпринимательской деятельности посредством предоставления данному обществу финансирования, в частности с использованием конструкции договора займа, то есть избравшее модель поведения, отличную от предписанной Законом о банкротстве, принимает на себя все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства. Данные риски не могут перекладываться на других кредиторов. Таким образом, при банкротстве требование о возврате компенсационного финансирования не может быть противопоставлено требованиям независимых кредиторов - оно подлежит удовлетворению после погашения требований, указанных в пункте 4 статьи 142 Закона о банкротстве, но приоритетно по отношению к требованиям лиц, получающих имущество должника по правилам пункта 1 статьи 148 Закона о банкротстве и пункта 8 статьи 63 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Понятие компенсационного финансирования неприменимо к заявленному банку требованию по следующим основаниям.

Изложенные в Обзоре правовые подходы, касающиеся понижения очередности удовлетворения требования к должнику применимы только к случаям предоставления должнику финансирования контролирующим лицом, либо, когда финансирование предоставляется несколькими аффилированными по отношению друг к другу лицами, в отдельности не контролирующими должника, но в совокупности имеющими возможность влиять на должника так же как контролирующее лицо (пункт 4 Обзора).

При этом субординации подлежат требования не всякого участника/акционера, а того, кто наделен правомочиями по управлению бизнесом (голос имеет решающее значение при назначении руководителя, формирует решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров), под контролем которых находился единоличный исполнительный орган, др.); кто участвует в распределении прибыли, выплате дивидендов. В каждом случае необходимо исследование правовой природы отношений между участником (аффилированным лицом) и должником, целей и источников предоставления денежных средств, экономическую целесообразность и необходимость их привлечения путем выдачи займа, дальнейшего движения полученных заемщиком средств.

Вместе с тем, как установлено судом, банк не является аффилированным по отношении к должнику лицом и не имеет статуса контролирующего должника лица, осуществлявшего инвестирование, финансирование должника наряду с иными хозяйствующими субъектами.

Заключение обеспечительных сделок является общепринятой практикой при выдаче кредитов. Банки получают гарантию возврата выданных денежных средств за счет заложенного имущества заемщика, в связи с этим, заключение банком залоговых сделок, в том числе с должником, при реструктуризации проблемной кредиторской задолженности ООО "Агрогарант" посредством ее уступки ИП Федосееву Д.В. направлено исключительно на создание для банка дополнительных гарантий исполнения новым должником его обязательств.

В данном случае заключенные между должником и банком договоры залога являются типовыми, содержат обычные условия обеспечения исполнения обязательств по надлежащему исполнению условий договора (по оплате уступленного права по кредитным договорам). При этом банк имел свой кредиторский интерес, выражающийся в получении прибыли от своего основного вида деятельности - кредитования физических и юридических лиц, соответствующий обычной профильной деятельности Банка, а в случае невозврата - получение гарантии возврата выданных денежных средств за счет заложенного имущества заемщика, а заемщик, в свою очередь, имел собственный экономический интерес - получение кредитных средств для осуществления предпринимательской деятельности.

Оценив представленные доказательства в совокупности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что представленные в материалы дела доказательства с достаточной степенью очевидности опровергает компенсационный характер действий банка.

Следовательно, отсутствуют основания для понижения очередности удовлетворения требований АО "Кемсоцинбанк".

Как следует из расчета банка, задолженность по договору уступки права требования составляет 67 594 597,94 руб. основного долга. Доказательства погашения задолженности в большем размере (погашено ИП Федосеевым Д.В. 38 600 000 руб.) в материалы дела не представлены, в связи с этим расчет задолженности признается судебной коллегией обоснованным.

Поскольку требования банка подтверждены документально и в материалы дела не представлены доказательства погашения задолженности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что требование АО "Кемсоцинбанк" о признании задолженности в размере 67 594 597,94 руб., как обеспеченной залогом имущества должника, является обоснованным.

При обращении в суд с заявлением о включении требования в реестр требований кредиторов должника АО "Кемсоцинбанк" заявило ходатайство о восстановлении пропущенного срока на предъявление требования.

Рассмотрев заявленное ходатайство, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оно подлежит удовлетворению, исходя из следующего.

По смыслу пункта 4 статьи 213.24 Закона о банкротстве в процедуре реализации имущества должника конкурсные кредиторы и уполномоченный орган вправе по общему правилу предъявить свои требования к должнику в течение двух месяцев со дня опубликования сведений о признании должника банкротом и введении процедуры реализации его имущества (абзац третий пункта 1 статьи 142 Закона о банкротстве).

В случае пропуска указанного срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом по ходатайству конкурсного кредитора или уполномоченного органа. Вопрос о восстановлении срока разрешается судом в судебном заседании одновременно с рассмотрением вопроса об обоснованности предъявленного требования. Отказ в восстановлении срока может быть обжалован по правилам пункта 3 статьи 61 Закона о банкротстве.

Нормы Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Закона о банкротстве не содержат перечень уважительных причин, при наличии которых суд может восстановить указанный срок, следовательно, право оценки этих причин принадлежит суду, рассматривающему ходатайство, при этом сами причины пропуска срока должен указать заявитель.

Уважительность причин пропуска может быть связана лишь с наличием таких объективно существовавших обстоятельств, которые не зависели и не могли зависеть от воли участников судебного процесса, но непосредственно связаны с возникновением препятствий для совершения лицами, участвующими в деле, процессуальных действий.

Как следует из материалов дела, решением Арбитражного суда Краснодарского края от 30.01.2020 в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры реализации имущества гражданина опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 23 (6744) от 08.02.2020, в ЕФРСБ - 03.02.2020 N сообщения 4654625.

В обоснование ходатайства о восстановлении срока кредитор указал, что ИП Федосеев Д.В. исполнял обязательства по договору цессии до 15.02.2021, на дату введения в отношении должника процедуры банкротства, у банка отсутствовало право требования к должнику по договорам залога.

Указанный довод не может быть признан судом обоснованным, поскольку согласно разъяснениям, изложенным в абзаце 2 пункта 22.2 постановления N 58, возбуждение дела о банкротстве залогодателя, не являющегося должником по обеспеченному залогом обязательству, является основанием для требования о досрочном исполнении обеспеченного залогом обязательства применительно к подпункту 2 пункта 2 статьи 351 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Особенностью включения требований кредиторов - залогодержателей по договорам залога, заключенным с должником в обеспечение исполнения обязательств иных лиц, является то, что только наличие предмета залога может позволить кредитору быть включенным в реестр. При этом никаких дополнительных условий для предъявления требования о досрочном исполнении обеспеченного залогом обязательства не предусмотрено.

Однако, судебная коллегия учитывает, что несмотря на возбуждение в отношении лица, выдавшего обеспечение, процедуры банкротства, в рассматриваемом случае банк, заключая с ИП Федосеевым Д.В. договор уступки права требования по кредитным договорам, рассчитывал возвратить предоставленные им денежные средства по кредитным договорам посредством получения оплаты стоимости уступаемых прав по номиналу от ИП Федосеева Д.В., которому представлена рассрочка погашения задолженности до 27.08.2026, при этом риски экономической нестабильности гражданского оборота страховались путем принятия, в том числе, и должником на себя акцессорных обязательств (передача в залог недвижимого имущества). Следовательно, банк имел разумные ожидания получить исполнение договора от цессионария (ИП Федосеева Д.В.) за счет осуществления цессионарием оплаты стоимости уступаемых прав по номинальной стоимости. Банк добросовестно рассчитывал, что ИП Федосеев Д.В. самостоятельно погасит задолженность, поскольку самостоятельно изъявил желание приобрести проблемную кредиторскую задолженность, а также с даты заключения договора предпринимал меры по погашению задолженности (погашено 38 600 000 руб.).

Таким образом, банк имел разумные ожидания, что обязательства по оплате будут исполнены ИП Федосеевым Д.В., учитывая наличие у последнего финансовой возможности исполнить принятые на себя обязательства по договору.

При этом апелляционный суд учитывает, что в соответствии с абзацем восьмым пункта 8 статьи 213.9 Закона о банкротстве на финансового управляющего возложена обязанность уведомлять кредиторов, а также кредитные организации, в которых у гражданина-должника имеются банковский счет и (или) банковский вклад, включая счета по банковским картам, и иных дебиторов должника о введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Однако финансовый управляющий не уведомил банк, как кредитора, о введении в отношении Юган Е.А. процедуры банкротства. Основной должник - ИП Федосеев Д.В. надлежащим образом исполнял обязательства по договору уступки права требования до 15.02.2021, а потому у Банка не было сомнений относительно платежеспособности основного должника и залогодателя.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции считает подлежащим удовлетворению ходатайство о восстановлении срока на предъявление требования к должнику.

Таким образом, оценив указанные обстоятельства, установленные в настоящем деле о несостоятельности (банкротстве) должника, исходя из того, что повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию, судебная коллегия пришла к выводу, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и сделаны при неправильном применении норм материального права, что в силу пунктов 3 и 4 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены обжалуемого определения и принятия нового судебного акта о признании требования банка в размере 67 594 597,94 руб. основного долга, как обеспеченного залогом имущества должника по договору залога имущества (последующей ипотеки) N 7/02з-2018 от 30.11.2018 и договору залога имущества (последующей ипотеки) N 7/01з-2018 от 27.08.2018, обоснованным и подлежащим включению в третью очередь реестра требований кредиторов должника.

Руководствуясь статьями 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 22.07.2022 по делу N А32-39877/2018 отменить.

Восстановить акционерному обществу "Кемеровский социально-инновационный банк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" срок на включение его требования в реестр требований кредиторов индивидуального предпринимателя Юган Евгения Александровича.

Включить требование акционерного общества "Кемеровский социально-инновационный банк" в третью очередь реестра требований кредиторов индивидуального предпринимателя Юган Евгения Александровича в размере 67 594 597,94 руб. основного долга, как обеспеченное залогом имущества должника по договору залога имущества (последующей ипотека) N 7/02з-2018 от 30.11.2018 и договору залога имущества (последующей ипотека) N 7/01з-2018 от 27.08.2018.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок в порядке, определенном статьей 188 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий

Н.В. Сулименко

Судьи

М.Ю. Долгова Г.А. Сурмалян