Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 9 декабря 2022 г. N 04АП-1880/20 по делу N А19-31007/2018

г. Чита

09 декабря 2022 г.

Дело N А19-31007/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 07 декабря 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 09 декабря 2022 года.

Четвертый арбитражный апелляционный суд в составе председательствующего судьи Н. А. Корзовой, судей Н. И. Кайдаш, О. А. Луценко, при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания А. Н. Норбоевым,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Щукина Антона Олеговича - финансового управляющего гражданина Дмитриева Вячеслава Александровича на определение Арбитражного суда Иркутской области от 01 июля 2022 года по делу N А19-31007/2018

по заявлению Щукина Антона Олеговича - финансового управляющего Дмитриева Вячеслава Александровича к Дмитриевой Надежде Анатольевне о признании недействительной сделки - договора установления долей и купли-продажи доли в праве общей долевой собственности N 38 АА2317208 от 13.06.2017 на квартиру, заключенного между Дмитриевым Вячеславом Александровичем и Дмитриевой Надеждой Анатольевной, и применении последствий недействительности сделки,

с привлечением к участию в настоящем обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора: Руденко Ксении Алексеевны, Руденко Даниила Алексеевича и Руденко Ирины Юрьевны,

в деле по заявлению гражданина Кушкова Руслана Александровича (г. Иркутск) о признании Дмитриева Вячеслава Александровича (ИНН 381201261758, 21.06.1973 г.р., уроженец г. Канска Красноярского края, адрес: Иркутская область, пос. Молодежный, ул. Черемуховая, д. 6) банкротом.

В состав суда, рассматривающего настоящее дело, входили: председательствующий судья Н. А. Корзова, судьи А. В. Гречаниченко, Н. И. Кайдаш.

Определением председателя третьего состава Четвертого арбитражного апелляционного суда от 06.12.2022 произведена замена судьи Гречаниченко А. В. на судью Луценко О. А.

В судебное заседание 07.12.2022 в Четвертый арбитражный апелляционный суд лица, участвующие в деле, не явились, о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом. Кроме того, они извещались о судебных заседаниях по данному делу судом первой инстанции, соответственно, были осведомлены о начавшемся процессе.

Руководствуясь частью 3 статьи 156, статьей 123, частью 6 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие надлежащим образом извещенных лиц, участвующих в деле.

Судом установлены следующие обстоятельства.

Решением Арбитражного суда Иркутской области от 05.11.2020 (резолютивная часть 03.11.2020) Дмитриев Вячеслав Александрович признан банкротом, финансовым управляющим утвержден Щукин Антон Олегович.

Финансовый управляющий Дмитриева Вячеслава Александровича - Щукин Антон Олегович 25.05.2021 обратился в Арбитражный суд Иркутской области с заявлением о признании недействительным договора установления долей и купли-продажи доли в праве общей долевой собственности N 38 АА2317208 от 13.06.2017, заключенного между Дмитриевым Вячеславом Александровичем и Дмитриевой Надеждой Анатольевной, на квартиру: Иркутская область, г. Иркутск, ул. Баумана, д. 195, кв. 15, общей площадью 66,8 кв.м., назначение: жилое помещение, этаж 4, кадастровый номер объекта: 38:36:000005:8772, в части купли-продажи доли в праве общей долевой собственности, о применении последствий недействительности сделки в виде взыскания действительной стоимости имущества в размере 1 356 629 руб. 50 коп.

К участию в обособленном споре в качестве третьих лиц привлечены Руденко Ксения Алексеевна, Руденко Даниил Алексеевич и Руденко Ирина Юрьевна.

Определением Арбитражного суда Иркутской области от 01 июля 2022 года в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с определением суда первой инстанции, финансовый управляющий Дмитриева Вячеслава Александровича Щукин Антон Олегович обжаловал его в апелляционном порядке. Заявитель в своей апелляционной жалобе и уточнениях к ней выражает несогласие с определением суда первой инстанции, ссылаясь на то, что не дана оценка противоправному бездействию Семеновой С.И. в части непередачи документов утвержденному судом финансовому управляющему Щукину А.О. По мнению заявителя, об аффилированности Семеновой С.И. свидетельствует не только то обстоятельство, что у нее был опыт сотрудничества с должником в рамках иных дел о банкротстве, но и то, какие действия (бездействие) ею осуществлялись при участии в настоящем деле. Заявитель не ставит под сомнение компетентность Семеновой С.И., не сомневается и в том, что должнику она была известна, однако исходя из фактических обстоятельств дела, Семенова С.И. применяла свои знания, опыт и процессуальное положение для защиты имущественных интересов должника в ущерб интересам кредиторов. Семенова С.И. являлась финансовым управляющим должника и имела возможность выявить подозрительные сделки с имуществом должника на протяжении одного года и девяти месяцев, однако не сделала этого.

Семенова С.И. полностью подконтрольна конечному бенефициару ООО "Цитадель" и аффилированным с ним лицам - Дмитриеву В.А., а, следовательно, она намеренно не совершала действий по оспариванию сделок должника. Таким образом, если исчислять годичный срок исковой давности для возможности оспаривания сделок добросовестным и независимым управляющим - Щукиным А.О., то он подлежит исчислению не ранее утверждения его финансовым управляющим, т.е. с 05.11.2020.

С учетом повышенного стандарта доказывания аффилированными лицами добросовестности своих действий в делах о банкротстве, у суда не имелось оснований для выводов об отсутствии аффилированности у Семеновой С.И. с Дмитриевым Д.А., Кушковым Р.А., равно как для выводов о привлечении Семеновой С.И. сначала в дело о банкротстве ООО "Цитадель" в качестве представителя, а затем в качестве финансового управляющего в рамках дела о банкротстве Дмитриева В.А. исключительно из-за "высокой оценки ее деловых качеств", особенно в ситуации полного бездействия Семеновой С.И. Полагает, что имелись основания для начала исчисления срока исковой давности с момента утверждения финансовым управляющим Щукина А.О.

Утверждения ответчика о разделе совместно нажитого имущества в виде квартиры, оформленном договором купли-продажи со своей бывшей супругой в 2017 г. с указанием цены сделки в 400 000 руб. (после вступлении в силу решения о солидарном взыскании 73 млн. руб. в пользу Банка), явно не свидетельствуют о добросовестности намерений сторон, при условии повышенных стандартов доказывания.

Обращает внимание на то, что раздел совместно нажитого имущества путем передачи прав на долю в квартире бывшей супруге через договор купли-продажи от 2017 года после возникновения признаков неплатежеспособности, не свидетельствует о действительности такой сделки, и не говорит об отсутствии оснований для признания ее недействительной.

Отзывы на апелляционную жалобу не представлены.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, проверив правильность применения норм материального и соблюдения норм процессуального права в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 13.06.2017 между должником и его супругой Дмитриевой Надеждой Анатольевной был заключен договор установления долей и купли-продажи доли в праве общей долевой собственности N 38АА2317208, по условиям которого стороны установили принадлежность супругам на праве общей долевой собственности квартиры по адресу: Иркутская область, г. Иркутск, ул. Баумана, д. 195, кв. 15, общей площадью 66,8 кв.м. - по 1/2 доли в праве. Согласно пункту 3 указанного договора Дмитриев Вячеслав Александрович принадлежащую ему 1/ 2 доли в праве на квартиру по адресу: Иркутская область, г. Иркутск, ул. Баумана, д. 195, кв. 15, продал Дмитриевой Надежде Анатольевне. Цена определена в размере 400 000 рублей.

По мнению финансового управляющего, указанный договор купли-продажи является недействительным ввиду наличия оснований, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ (далее - Закона о банкротстве).

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что совокупность обстоятельств наличия у должника признаков неплатежеспособности, совершения сторонами безвозмездной сделки в трёхлетний период, предшествующий возбуждению дела о банкротстве Дмитриева Н.А., фактической заинтересованности сторон, может свидетельствовать о доказанности совершения сделки сторонами в целях причинения вреда кредитору - ПАО "Восточный экспресс-банк" и ее недействительности в силу положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Между тем, по мнению суда первой инстанции, в рассматриваемом случае неплатежеспособность должника на дату подписания сторонами оспариваемого договора не имеет правового значения, так как 01.10.2010 между супругами Дмитриевыми было подписано соглашение о разделе общего имущества, по условиям которого стороны пришли к взаимному соглашению о разделе совместно нажитого имущества, вследствие чего спорное имущество перешло в единоличную собственность Дмитриевой Н.А. с момента подписания соглашения о разделе общего имущества от 01.10.2010.

Суд первой инстанции исходил из того, что материалами дела документально подтверждено фактическое выбытие спорного имущества из владения Дмитриева В.А. после подписания соглашения от 01.10.2010 и задолго до совершения оспариваемой сделки ввиду его нахождения во владении, пользовании и распоряжении семьи брата Дмитриевой Н.А. - Руденко А.А., Руденко И.Ю., Руденко К.А. и Руденко Д.А.

Суд первой инстанции принял во внимание пояснения ответчика о том, что никаких денежных средств должнику при разделе спорного имущества за приходящуюся на Дмитриева В.А. долю не передавалось, поэтому неплатежеспособность Дмитриева В.А., по мнению суда, должна определяться на дату распределения имущества между супругами - 01.10.2010, однако на наличие признаков неплатежеспособности на данную дату финансовый управляющий не указывает.

Кроме того, суд отказал в удовлетворении заявления ввиду пропуска финансовым управляющим срока исковой давности.

При этом суд первой инстанции исходил из того, что первоначально назначенный финансовый управляющий Семенова С.И. могла и должна была узнать о наличии оснований для оспаривания сделки не позднее 10.04.2019, поэтому начало течения срока исковой давности определено судом с 11.04.2019, а его окончание - 11.04.2020.

Суд указал, что с настоящим заявлением финансовый управляющий Щукин А.О. - правопреемник финансового управляющего Семеновой С.И. обратился в суд 25.05.2021, то есть с пропуском срока исковой давности, что является основанием для отказа в удовлетворении заявления в силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса РФ.

Оснований для исчисления начала срока исковой давности с даты утверждения арбитражного управляющего Щукина А.О. финансовым управляющим Дмитриева В.А., как того требует финансовый управляющий ввиду аффилированности Семеновой С.И. и должника, судом первой инстанции не усмотрено.

Апелляционный суд не находит оснований для отмены определения суда первой инстанции и полагает необходимым отметить следующее.

Согласно пункту 13 статьи 14 Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закон N 154-ФЗ) пункты 1 и 2 статьи 213.32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26.10.2002 N 127-ФЗ в редакции Закона N 154-ФЗ применяются к совершенным с 1 октября 2015 года сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями; сделки указанных граждан, совершенные до 1 октября 2015 года с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3-5 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 154-ФЗ).

В соответствии со статьей 213.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ (далее - Закона о банкротстве) отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI настоящего Федерального закона.

Согласно пункту 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Законе.

В связи с заключением оспариваемого договора после 01.10.2015, сделка может быть оспорена как по специальным основаниям, так и по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации, из чего правильно исходил суд первой инстанции.

В силу правовой позиции, указанной в пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", пункт 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки.

При определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего. Если подозрительная сделка была совершена в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия этого заявления, то для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем наличие иных обстоятельств, определенных пунктом 2 данной статьи (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется.

Если же подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учетом пункта 6 настоящего Постановления).

Заявление о признании должника банкротом принято судом к производству 25.12.2018, договор купли-продажи 13.06.2017 заключен в течение трех лет до принятия заявления о признании его банкротом, то есть в период подозрительности, предусмотренный в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, из чего правильно исходил суд первой инстанции.

На основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Как верно установлено судом первой инстанции, на момент заключения договора купли-продажи у должника уже имелись неисполненные обязательства перед ПАО "Восточный экспресс-банк" в общем размере 73 949 548,79 руб., подтвержденные вступившими в законную силу решением Тверского районного суда г. Москвы от 08.12.2015, определением Арбитражного суда Иркутской области от 18.03.2020 по делу N А19-31007/2018 о включении требований банка в реестр требований кредиторов Дмитриева В.А.

В этой связи суд первой инстанции пришел к верному выводу о доказанности наличия признаков неплатежеспособности должника на дату совершения сделки и недостаточности имущества, которая предполагается.

Вместе с тем апелляционный суд соглашается с суждениями суда первой инстанции о том, что в рассматриваемой ситуации нельзя не учитывать, что 01.10.2010 между супругами Дмитриевыми было подписано соглашение о разделе общего имущества, по условиям которого спорная квартира по адресу: Иркутская область, г. Иркутск, ул. Баумана, д. 195, кв. 15, общей площадью 66,8 кв.м., отнесена к личной собственности Дмитриевой Н.А.

По пункту 5 соглашения о разделе общего имущества право общей совместной собственности супругов прекращается.

При этом, как правильно отметил суд первой инстанции, на действительность существования соглашения о разделе общего имущества от 01.10.2010 указывает и представленное ответчиком исковое заявление Дмитриева В.А. о расторжении брака, направленное мировому судье судебного участка N 13 г. Иркутска, в котором истцом указано на отсутствие между супругами спора о разделе совместно нажитого имущества ввиду подписания соглашения о разделе совместно нажитого имущества, а также факт расторжения брака супругами непосредственно после заключения соглашения о разделе общего имущества.

Таким образом, намерение супругов на то, что спорное имущество перешло в единоличную собственность Дмитриевой Н.А. с момента подписания соглашения о разделе общего имущества от 01.10.2010, дата изготовления которого финансовым управляющим не оспорена, является очевидным.

Более того, как правильно указал суд первой инстанции, материалами дела подтверждено и фактическое выбытие спорного имущества из владения Дмитриева В.А. после подписания соглашения от 01.10.2010 и задолго до совершения оспариваемой сделки в 2017 году ввиду его нахождения во владении, пользовании и распоряжении семьи брата Дмитриевой Н.А. - Руденко А.А., Руденко И.Ю., Руденко К.А. и Руденко Д.А.

Аналогичные пояснения даны Дмитриевой Н. А. и Руденко И. Ю., присутствовавшими в судебном заседании апелляционного суда 12.10.2022.

Указанные обстоятельства подтверждаются и представленными подлинниками квитанций ТСЖ "Новый дом" об оплате коммунальных услуг семьей Руденко с 2012 года, медицинскими карточками о постановке на учет детей в поликлинике по месту нахождения квартиры с момента их рождения (судом первой инстанции они исследованы, но не приобщены к материалам дела ввиду наличия в них сведений о перенесенных заболеваниях детей, защищаемых законодательством о персональных данных).

В этой связи правильными являются выводы суда первой инстанции о доказанности фактического вступления Дмитриевой Н.А. во владение имуществом с даты подписания супругами соглашения о разделе общего имущества от 01.10.2010, поэтому договор установления долей и купли-продажи доли в праве общей долевой собственности на квартиру от 13.06.2017 в части определения сторонами долей в праве на данное жилое помещения является оформлением воли сторон, ранее изложенной в соглашении о разделе общего имущества от 01.10.2010.

Доводы ответчика о том, что никаких денежных средств должнику при разделе спорного имущества за приходящуюся на Дмитриева В.А. долю не передавалось, правомерно учтены судом первой инстанции, что также подтверждает суждения суда о переходе права владения на квартиру к Дмитриевой Н.А. задолго до подписания оспариваемого договора, вследствие чего обязанность по оплате собственного имущества у Дмитриевой Н.А. не могла возникнуть, равно как и у должника отсутствовали основания для продажи уже не принадлежавшего ему имущества.

Апелляционный суд полагает, что с учетом подтвержденных ответчиком и третьим лицом обстоятельств фактической безвозмездности сделки, верными являются суждения первой инстанции о заключении между бывшими супругами договора о безвозмездной передаче имущества в счет исполнения соглашения о разделе общего имущества от 01.10.2010, что означает, что совершенный сторонами договор купли-продажи 13.06.2017 именно по тому основанию, на котором настаивают ответчики, может быть квалифицирован в качестве притворной сделки применительно к положениям 170 Гражданского кодекса РФ, так как фактически представляет собой другую сделку.

В силу правовой позиции, приведенной в пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора", по смыслу абзаца второго статьи 431 ГК РФ при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

Стороны по договору купли-продажи не являются лицами, профессионально осуществляющими деятельность в соответствующей сфере, поэтому в рассматриваемом случае уместно исходить из того, что действительная общая воля сторон 13.06.2017 была направлена не на установление долей и куплю-продажу доли в праве общей долевой собственности на квартиру, а на юридическое оформление воли супругов, ранее отраженной в соглашении о разделе общего имущества от 01.10.2010. В этой связи договор купли-продажи от 13.06.2017 должен быть квалифицирован в качестве юридического акта, направленного на оформление воли супругов, ранее отраженной в соглашении о разделе общего имущества от 01.10.2010 (для целей осуществления регистрационных действий).

При этом в апелляционном суде Дмитриевой Н. А. и Руденко И.Ю. 12.10.2022 даны пояснения о том, что такая конструкция оформления договоров была предложена юристами, поскольку сами граждане такими познаниями не обладают, ранее переход права собственности на квартиру не был зарегистрирован, так как между должником, его бывшей супругой и родственниками супруги должника, проживающими в спорной квартире, сохраняются дружеские отношения, и квартира изначально предназначалась для проживания семьи брата Дмитриевой Н. А.

В силу пункта 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на других условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Между тем судом первой инстанции правильно исследована спорная сделка купли-продажи 13.06.2017 в качестве недействительной по специальным основаниям (ввиду безвозмездности и аффилированности), поскольку ни о какой цепочке взаимосвязанных сделок суд первой инстанции рассуждений не вел.

Однако, поскольку неплатежеспособность Дмитриева В.А. должна определяться на дату распределения имущества между супругами - 01.10.2010, и на указанную дату эти признаки отсутствуют, правильными являются выводы суда первой инстанции о том, что нельзя признать, что сделка совершена в целях причинения вреда кредиторам, поскольку кредиторов на дату заключения соглашения не было. Следовательно, спорная квартира не могла войти в конкурсную массу должника, поскольку ему не принадлежала ввиду вышеуказанных обстоятельств.

С учетом чего не доказано совокупности обстоятельств для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Апелляционный суд находит правильными выводы суда первой инстанции о пропуске срока исковой давности ввиду следующего.

В соответствии с абзацем 2 пункта 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве право на подачу заявления об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в статье 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве основаниям возникает с даты введения реструктуризации долгов гражданина. При этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда финансовый управляющий узнал или должен был узнать о наличии указанных в статье 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве оснований.

Согласно пункту 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

О применении срока исковой давности заявлено ответчиком при рассмотрении дела в суде первой инстанции.

В пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" приведены разъяснения о том, что истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске (абзац второй пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Если будет установлено, что сторона по делу пропустила срок исковой давности и не имеется уважительных причин для восстановления этого срока для истца - физического лица, то при наличии заявления надлежащего лица об истечении срока исковой давности суд вправе отказать в удовлетворении требования только по этим мотивам, без исследования иных обстоятельств дела.

В соответствии со статьей 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

По правилам статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года. Для отдельных видов требований законом могут устанавливаться специальные сроки исковой давности, сокращенные или более длительные по сравнению с общим сроком (пункт 1 статьи 197 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Такие сроки, в частности, установлены по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности, который согласно пункту 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации составляет один год.

Срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения, о чем приведены разъяснения в пункте 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

В рассматриваемом случае определением суда первой инстанции от 04.02.2019 введена процедура реструктуризации долгов гражданина в отношении (указана дата объявления резолютивной части определения), финансовым управляющим утверждена Семенова С.И.

Суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что о совершении спорной сделки Семенова С.И., утвержденная финансовым управляющим должника 04.02.2019, должна была узнать не позднее 10.04.2019 - по результатам анализа выписки из ЕГРН (имеется в материалах дела с указанной датой).

Следовательно, начало течения срока исковой давности имеет место с 11.04.2019, а его окончание - 11.04.2020.

С настоящим заявлением финансовый управляющий Щукин А.О. - правопреемник финансового управляющего Семеновой С.И. обратился в суд 25.05.2021, то есть с пропуском срока исковой давности, что является основанием для отказа в удовлетворении заявления в силу пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса РФ.

Апелляционный суд исходит из того, что в судебной практике сформирован единообразный подход о том, что при смене арбитражных управляющих в процедурах банкротства срок исковой давности не начинает течь заново, поскольку в силу положений пункта 6 статьи 20.3 Закона о банкротстве утвержденные арбитражным судом арбитражные управляющие являются процессуальными правопреемниками предыдущих арбитражных управляющих; для правопреемника все действия, совершенные в арбитражном процессе до вступления правопреемника в дело, обязательны в той мере, в какой они были обязательны для лица, которое правопреемник заменил (пункт 3 статьи 48 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Потенциальная осведомленность арбитражного управляющего об обстоятельствах заключения сделки устанавливается с учетом требований о стандартах поведения, предъявляемых к среднему профессиональному арбитражному управляющему, действующему разумно и проявляющему требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность в аналогичной ситуации.

При изложенных обстоятельствах финансовый управляющий Щукин А. О. обратился в суд с заявлением об оспаривании сделки с пропуском годичного срока исковой давности, что является самостоятельным основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, правовая позиция, указанная в пункте 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности").

Довод Щукина А.О. о необходимости исчислять срок исковой давности с даты его утверждения финансовым управляющим, поскольку Семенова С.И. является фактически аффилированным лицом по отношению к должнику и намеренно действовала в ущерб гражданско-правовому сообществу кредиторов Дмитриева В.А., был предметом рассмотрения суда и обоснованно отклонен по мотиву недоказанности.

Действительно, Семенова С. И. ранее представляла интересы ООО "Цитадель" в рамках дела о банкротстве последнего, одним из участников которого является Дмитриев В. А.

Между тем данное обстоятельство само по себе не свидетельствует об аффилированности Семеновой С.И. по отношению к должнику, поскольку совершение иных действий, свидетельствующих, например, об участии управляющего в выводе имущества из состава активов должника, и так далее, в рамках дела о банкротстве Дмитриева В. А. не установлено.

Вместе с тем, заинтересованные лица не лишены возможности обращения с требованием о взыскании убытков с арбитражного управляющего, причиненных пропуском срока исковой давности. В силу разъяснений, приведённых в пункте 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в случае, если будет доказано, что исковая давность по требованию о признании сделки недействительной пропущена по вине арбитражного управляющего, то с него могут быть взысканы убытки, причиненные таким пропуском, в размере, определяемом судом с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности

Доводы заявителя апелляционной жалобы о том, что имеются основания для признания сделки недействительной по признаку мнимости, предусмотренному статей 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, поэтому срок трёхгодичный исковой давности по данному основанию не истек, отклоняются апелляционным судом по основаниям, указанным выше.

Кроме того, законодательство в принципе пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

В противном случае оспаривание сделки по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации по тем же основаниям, что и в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, открывает возможность для обхода сокращенного срока исковой давности, установленного для оспоримых сделок, и периода подозрительности, что явно не соответствует воле законодателя.

В отношении данного подхода сформирована устойчивая судебная практика (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 по делу N А32-26991/2009, определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, от 29.04.2016 N 304-ЭС15-20061, от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 06.03.2019 N 305-ЭС18-22069).

В силу изложенного, заявление финансового управляющего по данному обособленному спору могло быть удовлетворено только в том случае, если он доказал наличие в оспариваемом договоре пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки.

В этой связи доводы финансового управляющего о необходимости применения к оспариваемой сделке, не имеющей иных недостатков, общих положений о ничтожности (статьи 10 и 168 ГК РФ), направлены на обход правил о сроке исковой давности по оспоримым сделкам, что является недопустимым.

Доказательства того, что, заключая оспариваемый договор, квалифицированный судом в качестве юридического акта оформления действительной воли сторон, выраженной в соглашении от 01.10.2010, стороны действовали в обход закона, с противоправной целью, с целью причинения вреда другим кредиторам, в материалы дела не представлены, поскольку сторонами лишь был разрешен вопрос оформления договора в собственность Дмитриевой Н.А. согласно заключенному соглашению о разделе имущества.

Суд правильно принял во внимание приведенные ответчиком доводы о причинах и проявленной им добросовестности при совершении оспариваемых сделок.

Желание помочь родственнику (в рассматриваемом случае - брату супруги должника и его семье) является нормальным для любого члена гражданского общества. Спорная квартира по настоящее время находится в фактическом владении семьи брата бывшей супруги должника.

С учетом указанных обстоятельств, судом первой инстанции принят законный и обоснованный судебный акт.

Нарушений норм материального и процессуального права при принятии обжалуемого судебного акта, которые в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации могли бы повлечь его отмену, судом апелляционной инстанции не установлено, в связи с чем определение суда первой инстанции подлежит оставлению без изменения, апелляционная жалоба - без удовлетворения.

Настоящее постановление выполнено в форме электронного документа, подписанного усиленными квалифицированными электронными подписями судей, в связи с чем направляется лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда в сети "Интернет".

По ходатайству указанных лиц копии постановления на бумажном носителе могут быть направлены им в пятидневный срок со дня поступления соответствующего ходатайства заказным письмом с уведомлением о вручении или вручены им под расписку.

Лица, участвующие в деле, могут получить информацию о движении дела в общедоступной базе данных "Картотека арбитражных дел" по электронному адресу: www.kad.arbitr.ru.

Руководствуясь ст. ст. 258, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Иркутской области от 01 июля 2022 года по делу N А19-31007/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение месяца в кассационном порядке в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа путем подачи кассационной жалобы через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Н.А. Корзова

Судьи

Н.И. Кайдаш О.А. Луценко