Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22 мая 2023 г. N 09АП-20831/23 по делу N А40-126161/2018

г. Москва

22 мая 2023 г.

Дело N А40-126161/18

Резолютивная часть постановления объявлена 15 мая 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 22 мая 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Ивановой Е.В.,

судей Гажур О.В., Григорьева А.Н.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.К. Юнусовым,

рассмотрев в открытом судебном заседании заявление конкурсного управляющего Алферова Ю.Г. о привлечении Тихоновой Екатерины Вячеславовны, Балаяна Сергея Валерьевича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) Общества с ограниченной ответственностью "Гарантцентр" (107078, город Москва, Мясницкий проезд, 4, стр.1, ОГРН: 1127746474547, ИНН: 7701961171)

при участии в судебном заседании:

от Тихоновой Е.В., Балаяна С.В. - Хованцев П.С. доверенности от 20 сентября 2022 года;

от финансового управляющего Балаяна С.В. - Садриддин-Зода Ш.Д. доверенности от 11 мая 2023 года;

от конкурсного управляющего ООО "Гарантцентр"- Насыров А.С. доверенности от 10 мая 2023 года.

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 13 июня 2018 года принято к производству заявление ФНС России в лице ИФНС России N 1 по г. Москве о признании несостоятельным (банкротом) ООО "Гарант Центр".

Решением Арбитражного суда города Москвы от 13 февраля 2019 года должник признан банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Алферов Ю.Г.

Сообщение о признании должника банкротом опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 33 от 22 февраля 2019 года, стр. 39.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего ООО "Бизнес Образование" Алферова Ю.Г. о привлечении Тихонову Екатерину Вячеславовну, Балаяна Сергея Валерьевича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 01 августа 2022 Тихонова Екатерина Вячеславовна, Балаян Сергей Валерьевич привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Гарант Центр", с указанных лиц солидарно взысканы денежные средства в размере 113 670 563, 34 рублей.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2022 года определение Арбитражного суда города Москвы от 01 августа 2022 года отменено. Привлечены Тихонова Екатерина Вячеславовна и Балаян Сергей Валерьевич к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "ГарантЦентр". Приостановлено рассмотрение вопроса об установлении размера субсидиарной ответственности до момента окончания расчетов с кредиторами и реализации конкурсной массы должника.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 14 марта 2023 года постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23 декабря 2022 года по делу N А40-126161/2018 отменено. Обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Девятый арбитражный апелляционный суд.

Направляя спор на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции указал, при новом рассмотрении суду следует установить фактические обстоятельства дела, установить размер обязательства ООО "Гарант Центр" возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 Закона о банкротстве, проверить, являлись ли признанные судом недействительными сделки существенно ухудшившими финансовое состояние общества исходя из разъяснений, изложенных в пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", квалифицировать ответственность лица, подлежащего привлечению к ответственности по данному основанию, установить имели ли место одобрение или указание учредителя в отношении заключения недействительных сделок, правильно применить нормы Закона о банкротстве, регулирующие субсидиарную ответственность контролирующих лиц исходя из действия закона во времени.

Заявитель поддерживает заявленные доводы.

Представители Тихоновой Е.В., Балаяна С.В., финансового управляющего Балаяна С.В. возражают по доводам заявления.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Выполняя указания Арбитражного суда Московского округа, изложенные в постановлении от 14 марта 2023 года по делу N А40-126161/18, суд апелляционной инстанции установил следующее.

Как следует из выписки из Единого государственного реестра юридических лиц, генеральным директором должника с даты обращения с заявлением о признании должника несостоятельным и до даты введения в отношении должника процедуры конкурсного производства являлась Тихонова Е.В., единственным участником общества с долей участия 100% уставного капитала с 20 апреля 2016 года по настоящее время являлся Балаян С.В.

В силу пункта 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии (пункт 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Заявитель просит привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основаниям статьи 61.12 Закона о банкротстве, в связи с неисполнением ответчиками обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о банкротстве должника.

Статьей 61.11 Закона о банкротстве установлено, что если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В судебном заседании конкурсный управляющий должника указывал, что датой объективного банкротства является 01 декабря 2016 года, именно с этой датой связывает необходимость осуществления действий по обращению в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Как было указано выше, Балаян С.В. является единственным участником общества с долей участия 100% уставного капитала с 20 апреля 2016 года по настоящее время.

Исходя из общих правил действия гражданского законодательства во времени (статья 4 Гражданского кодекса Российской Федерации) и правовой позиции, изложенной в пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2010 года N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28 апреля 2009 года N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а также учитывая, что обстоятельства, в связи с которыми поставлен вопрос о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности, имели место в период с 2016 года по начало 2017 года (согласно позиции конкурсного управляющего с заявлением о признании должника банкротом Балаян С.В., Тихонова Е.В. должны был обратиться в январе 2017 года, а применительно к указанным обстоятельствам умысел на доведение должника до банкротства возник не позднее декабря 2016 года), то есть до вступления в силу Федерального закона от 29 июля 2017 года N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", настоящий спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, предусмотренных статьями 9 и 10 Закона о банкротстве в редакции без учета положений Закона N 266-ФЗ, и процессуальных норм, предусмотренных Законом N 266-ФЗ.

Согласно пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств, обязанности по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; если уполномоченным органом должника принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества, и в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 этой же статьи, не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Как следует из пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 266-ФЗ) нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

При этом, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств:

причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, то такие лица отвечают солидарно.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

До вступления в силу Закона N 266-ФЗ (30 июля 2017 года) у учредителей (участников) должника не имелось обязанности обращаться в арбитражный суд с заявлением о признании общества банкротом. Учитывая данное обстоятельство, оснований для привлечения Балаяна С.В. как учредителя должника к субсидиарной ответственности по основаниям пункта 2 статьи 10 или статьи 61.12 Закона о банкротстве не усматривается.

Относительно требований в данной части к Тихоновой Е.В. следует отметить следующее.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 29 сентября 2017 года по делу N А40-127212/17 Тихонова Е.В. привлечена к административной ответственности на основании части 5.1 статьи 14.13 Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации и в отношении нее назначено наказание в виде дисквалификации на срок 6 месяцев.

Основанием для принятия указанного решения стало обращение налогового органа с заявлением о привлечении руководителя должника к административной ответственности за неподачу заявления должника о признании ООО "Гарант Центр" банкротом.

Из представленного решения о дисквалификации Тихоновой Е.В. следует, что момент наступления обязанности для обращения должником с заявлением в арбитражный суд о банкротстве установлен 01 декабря 2016 года - дата следующего дня после даты истечения срока по требованиям на добровольную уплату задолженности по налогам согласно представленных должником расчетов на сумму 547 836, 51 руб., в том числе, 339 994 руб. - основной долг, со сроками, предоставленными на добровольную уплату до 16 мая 2016 года, до 17 июня 2016 года, до 30 августа 2016 года, до 30 ноября 2016 года.

Ссылаясь на указанные обстоятельства, управляющий полагает, что Тихонова Е.В. должна была обратиться в суд с заявлением не позднее января 2017 года.

В соответствии с пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

В предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной пунктом 2 статьи 10 Закона о банкротстве, входит установление следующих обстоятельств:

- возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона;

- момент возникновения данного условия;

- факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия;

- объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Таким образом, для привлечения к субсидиарной ответственности по пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве, подлежит доказыванию:

- дата, когда у руководителя возникла обязанность обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

- заявитель должен указать, какой из случаев, предусмотренных пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, должен был явиться основанием для обращения в суд;

- какие именно обязательства возникли после истечения сроков, предусмотренных пунктом 3 статьи 9 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве, руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случаях, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами.

Нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

Исследовав материалы дела, коллегия установила, что конкурсный управляющий в заявлении не указывал, какие именно обязательства должника возникли после истечения сроков, предусмотренных пунктами 2 и 3 статьи 9 Закона о банкротстве.

С точки зрения момента, определяемого пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, указанная управляющим дата, не обоснована.

Как следует из отчета управляющего от 25 февраля 2019 года, поданного в суд, балансовая стоимость имущества должника определена в размере 199 132 000 руб. Неисполненные обязательства перед налоговым органом - 5 359 961, 69 руб.

Само по себе ухудшение финансовых показателей должника не образует основания для обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом, в отсутствие обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 закона о банкротстве.

На указанную конкурсным управляющим дату должник продолжал осуществлять хозяйственную деятельность, имел оборотные активы (дебиторскую задолженность), выплачивал заработную плату, погашал задолженность перед контрагентами.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановлении от 18 июля 2003 года N 14-П, даже формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства.

Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Объективное банкротство наступает в критический момент, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов становится неспособным в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей, а не в момент прекращения исполнения обязательств (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 20 июля 2017 года по делу N 309-ЭС17-1801).

Конкурсный управляющий также ссылался на заключение сделок, которые, по мнению заявителя, привели общество к банкротству.

Если из-за действий (бездействия) контролирующего лица, совершенных после появления признаков объективного банкротства, произошло несущественное ухудшение финансового положения должника, такое контролирующее лицо может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков по иным, не связанным с субсидиарной ответственностью основаниям.

Так, определениями Арбитражного суда города Москвы от 20 мая 2020 года в рамках настоящего дела о банкротстве признаны недействительными сделки должника по отчуждению принадлежащих должнику транспортных средств.

Судом при рассмотрении заявлений установлено отчуждение 10 марта 2016 года, 22 февраля 2017 года, 10 апреля 2017 года и 24 сентября 2017 года транспортных средств по существенно заниженной цене в условиях неплатежеспособности и недостаточности имущества должника, что не отвечает принципам добросовестности.

Как указал суд в судебных актах, которыми признаны недействительными сделки должника по отчуждению имущества, в результате совершения таких сделок причинен имущественный вред кредиторам должника, так как произошло уменьшение конкурсной массы должника, приведшее к утрате кредиторами возможности получить удовлетворение их требований в ходе конкурсного производства.

При совершении оспариваемых сделок со стороны должника и ответчиков по сделкам, были допущены злоупотребления правом, выразившиеся в их недобросовестном поведении, направленном на вывод активов должника в ущерб интересам кредиторов должника и, впоследствии, сохранения контроля над данными денежными средствами должника (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, спорные сделки признаны недействительными в силу статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Верховным Судом Российской Федерации сформулирован критерий существенности невыгодной сделки для целей привлечения к субсидиарной ответственности, определяемый путем сопоставления размера неудовлетворенных требований с размером потерь от невыгодной сделки (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2019 года N 305-ЭС19-10079).

В результате совершения неправомерных действий по отчуждению имущества из собственности должника безвозмездно выбыло имущество/денежные средства, что в результате повлекло невозможность удовлетворения требований кредиторов должника в сумме реестра.

Отклоняя доводы управляющего, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Абзацем 3 пункта 23 Постановления Верховного Суда Российской Федерации N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 22 совместного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01 июля 1996 года N 8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского Кодекса Российской Федерации", при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

В абзаце втором пункта 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21 декабря 2017 года N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъяснено, что неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам.

В пункте 23 постановления Верховного Суда Российской Федерации N 53 от 21 декабря 2017 года "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" указано, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок.

Управляющий указывает, что признаки неплатежеспособности возникли у должника в 2016 году, однако, в этот период была совершена только одна оспоренная сделка от 10 марта 2016 года.

При этом суд в определении от 20 мая 2022 года пришёл к следующим выводам: как следует из условий договора, стоимость транспортного средства определена в размере 1 200 000 руб., включая НДС 18%. В ходе проведенного конкурсным управляющим анализа рыночных цен, на самоходную технику, содержащихся в сети интернет, средняя стоимость аналогичной отчужденной техники - Экскаватор HITACHI ZX 200, 2005 года выпуска, варьируется в диапазоне от 1 800 000 руб. до 5 250 000 руб., что в среднем исходя из представленных аналогов, составляет 3 525 000 руб. за единицу техники, и в свою очередь более чем в 3 раза превышает стоимость реализации спорного транспортного средства по оспариваемому договору купли-продажи. Учитывая среднюю стоимость отчужденного имущества - 3 525 000 руб. и цену его продажи - 1 200 000 руб., разница составляет 2 325 000 руб.

Согласно отчету, опубликованному управляющим должника Кадеровым Р.И., балансовая стоимость имущества должника на 31 декабря 2017 года составляла 199 132 000,00 руб.

Предполагаемый убыток от оспоренной сделки, составляющий 1,17% от балансовой стоимости имущества, не мог привести к банкротству должника.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Разъясняя применение названных норм, Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 23 июня 2015 года N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указал, что, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

При этом утверждение Балаяна С.В. о том, что он не одобрял заключенных сделок и/или не может быть привлечен к субсидиарной ответственности, управляющим не опровергнуто, не представлены доказательства осведомленности участника общества об убыточности сделки.

Между тем, данная сделка, с учётом масштабов деятельности общества, не являлась крупной.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

По смыслу взаимосвязанных положений абзаца второго статьи 2, пункта 2 статьи 3, пунктов 1 и 3 статьи 61.10 Закона о банкротстве для целей применения специальных положений законодательства о субсидиарной ответственности, по общему правилу, учитывается контроль, имевший место в период, предшествующий фактическому возникновению признаков банкротства, независимо от того, скрывалось действительное финансовое состояние должника или нет, то есть принимается во внимание трехлетний период, предшествующий моменту, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов

Данные доказательства, вопреки положениям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не представлены.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

По своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров. Привлечение к субсидиарной ответственности является исключительной мерой, к которой конкурсный управляющий прибегает после исчерпания иных способов для пополнения конкурсной массы.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в Законе о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности в порядке статьи 10 и статьи 61.11 Закона о банкротстве причинно-следственная связь не должна доказываться конкурсным управляющим (она предполагается), но презумпция вины контролирующего лица может быть опровергнута соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности.

Контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения (установления факта признания должника банкротом вследствие причинения вреда имущественным правам кредиторов; размер причиненного вреда) является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины, привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать содержащиеся в Законе о банкротстве презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий (бездействия) контролирующих должника лиц и презумпция их вины.

Согласно подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе, в случае, если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В абзаце 2 статьи 2 Закона о банкротстве определено, что банкротство - это неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по гражданским обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, признанная арбитражным судом, а неплатежеспособность - это лишь прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (абзац тридцать четвертый статьи 2 Закона о банкротстве).

Таким образом, момент возникновения признаков неплатежеспособности хозяйствующего субъекта может не совпадать с моментом его фактической несостоятельности (банкротства) (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2016 года N 302-ЭС14-1472 по делу N А33-1677/13, Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016) от 06 июля 2016 года).

Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица.

В соответствии с правовой позицией Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в вышеназванном Определении от 21 апреля 2016 года N 302-ЭС14-1472 по делу N А33-1677/13, суд должен проверить каким образом действия контролирующего лица повлияли на финансовое состояние должника.

Вместе с тем, доказательств того, что указанные действия (бездействие) явились причиной объективного банкротства исключительно по вине ответчиков кредитором не представлено.

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка, существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания, как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Несмотря на то, что статья 10 Закона о банкротстве в ранее действовавшей редакции не содержала такого же прямого указания на возможность привлечения к субсидиарной ответственности не в связи с доведением до банкротства, а в связи с совершением действий, уменьшающих вероятность расчетов должника, уже имеющего признаки объективного банкротства, с кредиторами, она являлась основанием для привлечения к субсидиарной ответственности в связи с совершением любых фраудаторных или преференциальных сделок, как совершенных в период до наступления объективного банкротства, так и в период после наступления объективного банкротства.

Применение презумпции не зависело от деления таких сделок по признаку периода их совершения.

Поэтому суд вправе оценить заявленную конкурсным управляющим (кредитором) сделку в целях применения презумпций для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности.

В абзаце 3 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве отсутствовало указание на упомянутый в подпункте 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, признак существенности вреда, причиняемого сделкой.

Однако по смыслу спорных правоотношений и в условиях ранее действовавшего законодательства контролирующее должника лицо подлежало привлечению к субсидиарной ответственности по его обязательствам, в связи с совершением невыгодной для должника и его кредиторов сделки только в случае, если соответствующая сделка ухудшала положение кредиторов существенным образом.

Экстраординарный характер субсидиарной ответственности объясняется тем, что, в том числе, в силу применяемых презумпций размер субсидиарной ответственности может превышать размер вреда, причиненного имущественной массе должника конкретными действиями контролирующих должника лиц.

По смыслу содержавшейся в абзаце 3 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве презумпции существенность такой сделки являлась обязательным условием ее применения, поскольку нарушенные несущественной в масштабах деятельности должника сделкой права должника и его кредиторов восстанавливаются посредством признания такой сделки недействительной и применения последствий ее недействительности, для восстановления соответствующих прав не требуется применение экстраординарного по своему содержанию института субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц по обязательствам последнего.

В Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2019 года N 305-ЭС19-10079 по делу N А41-87043/2015, предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28 июня 2013 года N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в Постановлении N 53, может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28 июня 2013 года N134-ФЗ. При этом, как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.

В соответствии с разъяснениями, данными в абзаце втором пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30 июля 2013 года N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01 июня 1996 года N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Из смысла приведенных правовых норм и разъяснений высших судов следует, что необходимыми условиями для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, являются наличие причинно-следственной связи между использованием данными лицами своих прав и (или) возможностей в отношении должника и действиями (бездействием) должника, повлекшими его несостоятельность (банкротство), при обязательном наличии вины этих лиц в банкротстве должника.

Факт совершения сделок, приведших к негативным экономическим последствиям, сам по себе не является безусловным основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, поскольку необходимо доказать совокупность условий для ее наступления. Необходимым условием возложения субсидиарной ответственности на участника является наличие причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство) (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 31 мая 2016 года N 309-ЭС16-2241 по делу N А60-24547/2009).

Также управляющим не представлено доказательств, что неплатежеспособность должника вызвана исключительно совершением действий по совершению оспоренных сделок. Представленные в материалы дела доказательства свидетельствуют лишь об общей убыточности деятельности должника.

Заявителем не доказан факт прекращения деятельности должника после 2016 года и в течение 2017 года, само по себе наличие задолженности перед кредиторами и налоговым органом не может однозначно свидетельствовать о неплатежеспособности должника и являться безусловным основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности в части совершенных сделок.

Учитывая недоказанность причинения существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения вышеуказанных сделок должника, а также отсутствие виновных действий со стороны ответчиков у суда отсутствуют достаточные основания для удовлетворения заявления о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности.

Вышеназванные сделки нельзя отнести к причине банкротства должника, то есть к тем сделкам, без которых объективное банкротство не наступило бы, поскольку в случае продолжения осуществления хозяйственной деятельности доходность деятельности предполагалась.

Ответчиками заявлено о пропуске срока исковой давности.

В соответствии со статьей 61.14 Закона о банкротстве срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, исчисляется с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или обычный независимый кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, имеющем статус контролирующего, его неправомерных действиях (бездействии), причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами (без выяснения точного размера такой недостаточности).

При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (например, ранее введения первой процедуры банкротства, возврата уполномоченному органу заявления о признании должника банкротом, прекращения производства по делу о банкротстве на основании абзаца восьмого пункта 1 статьи 57 Закона о банкротстве на стадии проверки обоснованности заявления о признании должника банкротом).

Решением Арбитражного суда города Москвы от 13 февраля 2019 года должник признан банкротом, в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Алферов Ю.Г.

Заявление подано 11 февраля 2022 года, в связи с чем, срок исковой давности не пропущен.

В связи с тем, что апелляционный суд перешел к рассмотрению дела по правилам, установленным для суда первой инстанции, определение суда от 01 августа 2022 года подлежит отмене с принятием нового судебного акта на основании части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, абзаца второго пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30 июня 2020 года N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции".

На основании изложенного и руководствуясь статьями 176, 266-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд,

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 01 августа 2022 года по делу N А40-126161/18 отменить.

В удовлетворении заявления отказать.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Е.В. Иванова

Судьи

О.В. Гажур А.Н. Григорьев