Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 мая 2023 г. N 15АП-7413/23 по делу N А53-29103/2022

город Ростов-на-Дону

30 мая 2023 г.

дело N А53-29103/2022

Резолютивная часть постановления объявлена 30 мая 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 30 мая 2023 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Абраменко Р.А.,

судей Попова А.А., Яицкой С.И.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Матиняном С.А.,

при участии:

в отсутствие представителей сторон,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Петрова Дмитрия Михайловича

на решение Арбитражного суда Ростовской области от 26.03.2023 по делу N А53-29103/2022

по иску компании "Robert Bosch" GmbH ("Роберт Бош" ГмбХ)

к индивидуальному предпринимателю Петрову Дмитрию Михайловичу (ОГРНИП: 304614723300074, ИНН: 614707386214)

о взыскании компенсации,

УСТАНОВИЛ:

компания "Robert Bosch" Gmbh ("Роберт Бош" Гмбх) (далее - компания, истец) обратилось в Арбитражный суд Ростовской области с иском к индивидуальному предпринимателю Золотых Марии Андреевне (далее - предприниматель, ответчик) о взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак N 39873 в размере 25 000 руб., за нарушение исключительных прав на товарный знак N 39872 в размере 25 000 руб., расходов по приобретению товара в размере 450 руб., на получение выписки из ЕГРИП в размере 200 руб., почтовых расходов в размере 99,50 руб.

Решением Арбитражного суда Ростовской области от 26.03.2023 в удовлетворении ходатайства индивидуального предпринимателя Петрова Дмитрия Михайловича о прекращении производства по делу отказано. С индивидуального предпринимателя Петрова Дмитрия Михайловича в пользу компании "Robert Bosh" GmbH ("Роберт Бош" ГмбХ) взыскана компенсация за нарушение исключительных прав на товарный знак N 39873 в размере 10 000 руб., за нарушение исключительных прав на товарный знак N 39872 в размере 10 000 руб., расходы по приобретению товара в размере 180 руб., почтовые расходы в размере 39,80 руб., расходы на получение выписки из ЕГРИП в размере 80 руб., расходы по оплате государственной пошлины в размере 800 руб. В удовлетворении остальной части требований отказано. Суд указал на необходимость уничтожить вещественное доказательство - электро-бензонасос "Bosch", помещённый в картонную упаковку в количестве 1 штуки, по вступлении в силу решения суда.

Предприниматель обжаловал решение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просил решение суда первой инстанции отменить. Доводы апелляционной жалобы сводятся к тому, что в материалах дела не представлено экспертное исследование, на которое истец ссылается как на подтверждение контрафактности, отличие между оригинальной и приобретенной продукцией в обоснование иска. В материалах дела отсутствует опись вложения в почтовый конверт направленной претензии и доверенности истца, подтверждающей полномочия Седова С.А., что свидетельствует о том, что претензия подписана лицом, не имеющим полномочий, и не подтверждается факт вложения в почтовый конверт, который по независящим от предпринимателя причинам не доставлен по почте и не вручен, что свидетельствует о не исполнении истцом требований закона. При просмотре видеозаписи с приобщенного DVD диска установлено, что на видео демонстрируется только картонная упаковка, которую во время видеозаписи не открывают, что содержится в картонной упаковке из видеозаписи достоверно установить не представляется возможным. Как следует из бухгалтерских документов, представленных по запросу суда обществом с ограниченной ответственностью "Профит-Лига", электро-бензонасос "Bosch", который был реализован обществом с ограниченной ответственностью "Профит-Лига" по счет - фактуре N 1090019 от 14.11.2019 покупателю Петрову Д.М. не является котрафактным товаром.

Стороны явку представителей в судебное заседание не обеспечили.

Апелляционная жалоба рассмотрена в порядке ст. 156 АПК РФ.

Законность и обоснованность судебного акта проверяется в пределах доводов апелляционной жалобы с учетом части 6 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и установлено судом, компания "Robert Bosch" GmbH, Stuttgart (DE) / "Роберт Бош" ГмбХ, Штутгарт (ФРГ) (далее - правообладатель) является обладателем исключительных прав на товарный знак N 39873, N39872.

Исключительное право на товарный знак N 39873 подтверждается свидетельством, выданным Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете министров СССР 28 мая 1970 года, дата приоритета 04.08.1969, срок действия исключительного права продлён до 04.08.2029.

Исключительное право на товарный знак N 39872 подтверждается свидетельством, выданным Комитетом по делам изобретений и открытий при Совете министров СССР 28 мая 1970 года, дата приоритета 04.08.1969, срок действия исключительного права продлён до 04.08.2029.

Как указывает истец, 19.12.2019 в торговой точке, расположенной по адресу Ростовская область, г.Каменск-Шахтинский пер. Коммунистический, 66, был установлен и задокументирован факт предложения к продаже от имени индивидуального предпринимателя Петрова Дмитрия Михайловича товара - электро-бензонасос Bosch, имеющего технические признаки контрафактности.

В подтверждение факта покупки указанного товара у ответчика истцом в материалы дела представлен кассовый чек от 19.12.2019 на сумму 450 руб., DVD-диск с видеозаписью реализации указанного товара, а также приобретенный товар.

На указанном товаре, по мнению истца, присутствует обозначение, сходное до степени смешения с товарным знаком N 39873 в виде словесного обозначения "BOSCH", и обозначение, сходное до степени смешения с товарным знаком N 39872, в виде изобразительного обозначения.

Товарные знаки N 39873, N39872 зарегистрированы в отношении товаров, указанных в 7, 9, 11, 12 классах Международной Классификации Товаров и Услуг (мкту).

Спорный товар относится к 7 классу МКТУ.

Истец заявляет о взыскании компенсации 50 000 руб., исходя из размера компенсации, определенного пп. 1 п. 4 статей 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации за неправомерное использование товарных знаков N 39873, N39872.

В порядке досудебного урегулирования спора истцом в адрес ответчика была направлена претензия с требованием оплатить сумму компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки, которая осталась без удовлетворения.

Изложенные обстоятельства послужили основанием для обращения истца в арбитражный суд с рассматриваемым иском.

При принятии решения суд первой инстанции обоснованно руководствовался следующим.

На основании статьи 1225 Гражданского кодекса Российской Федерации товарные знаки являются приравненными к результатам интеллектуальной деятельности средствами индивидуализации товаров, которым предоставляется правовая охрана (интеллектуальной собственностью).

В силу статьи 1226 Гражданского кодекса Российской Федерации на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) признаются интеллектуальные права, которые включают исключительное право, являющееся имущественным правом, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, также личные неимущественные права и иные права (право следования, право доступа и другие).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если настоящим Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Согласно пункту 1 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 настоящего Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 настоящей статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

Товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными (п. 1 ст. 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Факт незаконного использования товарного знака истца путем предложения к продаже и продажи товара с использованием обозначений, сходных до степени смешения с товарными знаками истца, подтверждается имеющимися в деле доказательствами.

Доказательства правомерного использования данных товарных знаков при предложении к продаже и продаже спорного товара ответчиком не представлены.

В материалах дела имеется видеозапись, которая подтверждает факт приобретения спорного товара по адресу, по которому расположена торговая точка ответчика. Видеозапись произведена без нарушений законодательства и соответствует принципам относимости и допустимости доказательств.

Доводы ответчика о том, что при просмотре видеозаписи с приобщенного DVD диска установлено, что на видео демонстрируется только картонная упаковка, которую во время видеозаписи не открывают, что содержится в картонной упаковке из видеозаписи достоверно установить не представляется возможным, подлежат отклонению.

Представленная видеозапись позволяет достоверно установить, что на ней показан именно представленный в материалы дела спорный товар, поскольку от момента приобретения до момента окончания записи товар постоянно находится в кадре, что исключает возможность подмены. О фальсификации представленной в материалы дела видеозаписи ответчик не заявлял.

При этом из непрерывной видеозаписи приобретения спорного товара следует, что товар был приобретен в магазине ответчика 19.12.2019, что было озвучено лицом, осуществившим приобретение и фиксацию данного факта, а также отражено в чеке на приобретение спорного товара.

Ведение видеозаписи (в том числе и скрытой камерой) в местах, очевидно и явно открытых для общего посещения и не исключенных в силу закона или правового обычая от использования видеозаписи, является элементом самозащиты гражданского права, что соответствует статьям 12, 14 Гражданского кодекса Российской Федерации и корреспондирует ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.

Осуществление видеосъемки при фиксации факта распространения контрафактной продукции является соразмерным и допустимым способом самозащиты, видеозапись отвечает признакам относимости, допустимости и достоверности доказательств (ст. ст. 12, 14 Гражданского кодекса Российской Федерации, ч. 2 ст. 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

При таких обстоятельствах, суд пришел к правомерному выводу о том, что представленная видеозапись контрольной закупки спорного товара, произведенная 19.12.2019 является надлежащим доказательством по делу.

Доводы ответчика о том, что в материалах дела не представлено экспертное исследование, на которое истец ссылается как на подтверждение контрафактности, отличие между оригинальной и приобретенной продукцией в обоснование иска, не принимаются апелляционным судом.

В соответствии с изложенным в пункте 75 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 от 23.04.2019 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N10) разъяснением, материальный носитель может быть признан контрафактным только судом.

Как уже было указано, согласно пункту 1 ст. 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными.

Продукция инструментального оборудования Компании Robert Bosch GmbH упаковывается в оригинальные упаковки с нанесением на них торговой марки BOSCH и графическим изображением логотипа компании. Упаковка имеет маркировочные этикетки. Этикетки содержат полную информацию об изделии (штрих-код, десятизначный артикул, завод изготовитель, дата производства) а так же этикетку на русском языке с полной информацией об изделии, производителе и контактами продавца. На всех изделиях компании Robert Bosch GmbH имеется графическое изображение логотипа компании, десятизначный артикул, зашифрованный код даты изготовления и завода изготовителя.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что при визуальном осмотре упаковки, а также спорного товара, приобретенного у ответчика, и сравнении их с оригинальной продукцией, выпускаемой на заводах компании Robert Bosch GmbH, можно сделать выводы, что данная продукция имеет технические признаки контрафактности, в связи с чем как верно указал суд первой инстанции продукция, приобретенная у ответчика, имеет признаки несоответствия легальной продукции и не была произведена на заводах компании Robert Bosch GmbH.

В соответствии с пунктом 41 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития РФ от 20.07.2015 N 482 обозначение считается сходным до степени смешения с другим обозначением (товарным знаком), если оно ассоциируется с ним в целом, несмотря на их отдельные отличия.

Признаком контрафактности спорной продукции является тот факт, что шрифт и цвет надписи на корпусе исследуемого электробензонасоса отличается от оригинального, этикетка отличается от оригинала по размеру, оформлению и шрифту надписей, упаковочная коробка отличается от оригинальной; на упаковке отсутствует информация о потребительских свойствах данного товара и правообладателе упомянутого товарного знака, лицензионная продукция, в виде, реализованном ответчиком, не производится.

Вопреки доводам апелляционной жалобы индивидуального предпринимателя, специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

В соответствии с пунктом 13 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.12.2007 N 122 "Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с применением законодательства об интеллектуальной - собственности" вопрос о сходстве до степени смешения обозначений является вопросом факта и по общему правилу может быть разрешён судом без назначения экспертизы.

Вопрос о сходстве до степени смешения изображения и словесного обозначения товарных знаков, может быть разрешен судом с позиции рядового потребителя и специальных знаний не требует.

В результате незаконного использования чужого товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ним обозначений для однородных товаров ответчик причинил компании-правообладателю имущественный ущерб в виде упущенной выгоды, которая состоит из стоимости лицензионной продукции, в невозврате затрат, осуществленных на приобретение прав на данный товарный знак, рекламу товарного знака, производство легальной продукции, содержащей обозначение товарного знака, других производственных затрат, связанных с воспроизведением и распространением легальной продукции, содержащей обозначение товарного знака, а также иных неблагоприятных последствий, в том числе: подрыва рынка, потери покупательского спроса, введения в заблуждение потребителей относительно того, какие экземпляры продукции произведены законным правообладателем, а также относительно реального качества продукции. Все это приводит к потере покупательского спроса и неполучению средств, на которые Правообладатель мог рассчитывать при нормальном обороте продукции, содержащей обозначение товарного знака.

Спорная продукция произведена не на заводах, принадлежащих компании "Robert Bosch GmbH", поэтому в отношении данной продукции не были приняты меры по соответствию обязательным нормам и требованиям к качеству изделий, не была проведена тщательная предпродажная проверка и жёсткий контроль качества, которые производятся сертифицированными специалистами при производстве оригинальной продукции марки BOSCH. Исходя из этого, есть все основания полагать, что использование контрафактной продукции конечным потребителем означает, что имеется высокий риск наступления вредных последствий с повышенной общественной опасностью вплоть до нанесения тяжкого вреда здоровью потребителя либо гибели человека.

В результате незаконного использования чужого товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ним обозначений для однородных товаров ответчик причинил компании-правообладателю имущественный ущерб в виде упущенной выгоды, которая состоит из стоимости лицензионной продукции, в невозврате затрат, осуществленных на приобретение прав на данный товарный знак, рекламу товарного знака, производство легальной продукции, содержащей обозначение товарного знака, других производственных затрат, связанных с воспроизведением и распространением легальной продукции, содержащей обозначение товарного знака, а также иных неблагоприятных последствий, в том числе: подрыва рынка, потери покупательского спроса, введения в заблуждение потребителей относительно того, какие экземпляры продукции произведены законным правообладателем, а также относительно реального качества продукции. Все это приводит к потере покупательского спроса и неполучению средств, на которые правообладатель мог рассчитывать при нормальном обороте продукции, содержащей обозначение товарного знака.

Сведения о наличии зарегистрированных товарных знаков в РФ являются открытыми и могут быть получены самостоятельно, помимо запроса из реестра Роспатента. Ответчик имел возможность получить информацию из реестров посредством сети Интернет или направления запроса в регистрирующий орган, однако не реализовал своего права и допустил к продаже товар без проверки.

Ответчик был осведомлен о противоправной природе реализуемого им товара, поскольку обязанность проверки товара в розничных магазинах лежит на продавце.

Таким образом, ответчик будучи специализированным субъектом права, ведущим экономическую деятельность, совершил действия, которые нельзя характеризовать исходящими из принципа надлежащего исполнения обязательств (ст. 309 Гражданского кодекса Российской Федерации), а также принципа добросовестности (ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), выраженные в предложении к продаже и продаже, что напрямую нарушает действующее законодательство, о чем он, как специализированный субъект не может не знать.

В результате вышеуказанных правонарушений, наступают неблагоприятные последствия: потребители вводятся в заблуждение относительно спорной продукции, поскольку данная продукция произведена не правообладателем, не лицензиатами правообладателя и введена в гражданский оборот неправомерно; правообладатель теряет прибыль, поскольку рынок насыщается неправомерно введённой в гражданский оборот продукцией, приобретая которую, потребители, таким образом, отказываются от приобретения продукции, правомерно изготовленной лицензиатами правообладателя либо непосредственно правообладателем; обилие продукции, маркированной конкретным товарным знаком, которая впоследствии признаётся контрафактной, является причиной снижения инвестиционной привлекательности приобретения права использования данного товарного знака. Увеличивается риск вредного воздействия данной продукции на здоровье человека, так как данная продукция введена в гражданский оборот неправомерно.

Учитывая вышесказанное и распространённость товаров компании "Robert Bosch GmbH", суд первой инстанции обоснованно указал, что контрафактная продукция не только потенциально вредна для конечного потребителя, но и наносит материальный вред компании "Robert Bosch GmbH", поскольку у потребителей создаётся ложное впечатление о низком качестве продукции марки BOSCH и снижении доверия к заявленному компанией уровню качества.

Доводы ответчика о том, что из бухгалтерских документов, представленных по запросу суда обществом с ограниченной ответственностью "Профит-Лига", счледует, что электро-бензонасос "Bosch", который был реализован обществом с ограниченной ответственностью "Профит-Лига" по счет - фактуре N 1090019 от 14 11.2019 покупателю Петрову Д.М. не является котрафактным товаром, подлежат отклонению.

В материалы дела поступил договор, заключенный обществом с ограниченной ответственностью "ПрофитЛига" с ООО "Роберт Бош" в 2017 году, товарная накладная от 04.08.2019 с указанием на поставку в том числе, "электрического топливного насоса", сертификат соответствия, счёт-фактура, договор поставки, заключенный обществом с ограниченной ответственностью "ПрофитЛига" с ответчиком от 05 августа 2019 года с приложением, счёт-фактура от 14 ноября 2019 года на поставку, в том числе "BOSCH; Бензонасос универсальный".

Однако, как верно указал суд первой инстанции, вопреки ошибочному мнению ответчика о доказанности факта легального происхождения реализуемого им товара, данные документы сами по себе не подтверждают, что предлагаемый к продаже ответчиком спорный электро-бензонасос Bosch является товаром, приобретенным у ООО "ПрофитЛига", и был введен в гражданский оборот самим правообладателем либо с его согласия. Доказательств, свидетельствующих о наличии разрешения правообладателя спорного товарного знака на использование предпринимателем либо иным лицом, которое ввело спорный товар в гражданский оборот на территории Российской Федерации, исключительного права на этом товарный знак, в материалах дела не имеется.

При этом ссылка ответчика на то, что у него как у участника внутреннего рынка, отсутствует обязанность проверять происхождение приобретаемых им товаров у иных лиц, была правомерно отклонена судом, как основанная на ошибочном толковании норм материального права.

Согласно абзацу 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

К лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, связанную с использованием результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, права на которые им не принадлежат, предъявляются повышенные требования, невыполнение которых рассматривается как виновное поведение.

Соответственно, ответчик, как лицо, чья хозяйственная деятельность направлена на продажу товаров, маркированных объектами интеллектуальной собственности - с тем, чтобы удостовериться в отсутствии нарушения прав третьих лиц на эти объекты - должно получить соответствующую информацию от своих контрагентов. Неисполнение указанных действий свидетельствует о неразумности его поведения.

Истцом с учетом характера нарушения заявлено о взыскании с ответчика компенсации 50 000 руб., из расчета 25 000 руб. за товарный знак N 39873, 25 000 руб. за товарный знак N 39872.

В силу пункта 3 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1515 Гражданского кодекса РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации:

1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения;

2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Как разъяснено в пунктах 59, 61, 62 Пленума ВС РФ от 23.04.2019 N 10, компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер. При заявлении требований о взыскании компенсации правообладатель вправе выбрать один из способов расчета суммы компенсации, указанных в подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1301, подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1311, подпунктах 1 и 2 статьи 1406.1, подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 1515, подпунктах 1 и 2 пункта 2 статьи 1537 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также до вынесения судом решения изменить выбранный им способ расчета суммы компенсации, поскольку предмет и основания заявленного иска не изменяются. Суд по своей инициативе не вправе изменять способ расчета суммы компенсации.

Заявляя требование о взыскании компенсации в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда, истец должен представить обоснование размера взыскиваемой суммы (пункт 6 части 2 статьи 131, абзац восьмой статьи 132 ГПК РФ, пункт 7 части 2 статьи 125 АПК РФ), подтверждающее, по его мнению, соразмерность требуемой им суммы компенсации допущенному нарушению, за исключением требования о взыскании компенсации в минимальном размере.

Рассматривая дела о взыскании компенсации, суд, по общему правилу, определяет ее размер в пределах, установленных Гражданским кодексом Российской Федерации (абзац второй пункта 3 статьи 1252).

Следовательно, определение размера компенсации относится к компетенции судов, рассматривающих спор по существу.

Отступление от требований справедливости, равенства и соразмерности при взыскании с предпринимателя компенсации в пределах, установленных подпунктом 1 статьи 1301, подпунктом 1 статьи 1311 и подпунктом 1 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с абзацем третьим пункта 3 статьи 1252 данного Кодекса, за нарушение одним действием прав на несколько результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации может иметь место, если размер подлежащей выплате компенсации, исчисленной по установленным данными законоположениями правилам даже с учетом возможности ее снижения, многократно превышает размер причиненных правообладателю убытков (при том, что эти убытки поддаются исчислению с разумной степенью достоверности, а их превышение должно быть доказано ответчиком) и если обстоятельства конкретного дела свидетельствуют, в частности, о том, что правонарушение совершено предпринимателем впервые и что использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат другим лицам, с нарушением этих прав не являлось существенной частью его предпринимательской деятельности и не носило грубый характер (например, если продавцу не было заведомо известно о контрафактном характере реализуемой им продукции).

Следовательно, истец, заявив требование из расчета 25 000 руб. за одно нарушение, должен документально обосновать и подтвердить данный размер компенсации.

Компенсация может быть больше (в умеренных пределах), чем цена, на которую правообладатель мог бы рассчитывать по договору о передаче права на использование объекта исключительных прав. Штрафной ее характер - наряду с возможными судебными расходами и репутационными издержками нарушителя - должен стимулировать к правомерному (договорному) использованию объектов интеллектуальной собственности и вместе с тем способствовать восстановлению нарушенных прав, а не обогащению правообладателя (Постановление Конституционного Суда РФ от 24.07.2020 N 40-П).

Однако по настоящему делу, заявляя требование о взыскании компенсации в размере 25 000 руб. за одно нарушение, истец не представил суду обоснование суммы компенсации, доказательства того, что указанный размер компенсации направлен на восстановление имущественного положения истца в связи с допущенным нарушением ответчика.

Взыскание компенсации при таких условиях в заявленной сумме в полном объеме превращается в меру ответственности карательного характера.

Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 24.07.2020 N 40-П, размер ответственности, несправедливый и несоразмерный допущенному нарушению, подрывает доверие граждан как к закону, так и к суду.

Суд первой инстанции, учитывая вышеизложенное, руководствуясь принципами разумности и соразмерности, оценив в соответствии со статьей 71 АПК РФ в совокупности и взаимосвязи все приведенные доводы и представленные в материалы дела доказательства, принимая во внимание обстоятельства дела, характер допущенного ответчиком нарушения, отсутствие доказательств причинения правообладателю каких-либо убытков, стоимость товара, учитывая финансовое положение ответчика, являющегося субъектом малого предпринимательства, исходя из необходимости сохранения баланса прав и интересов сторон и принципов разумности и справедливости, а также соразмерности компенсации последствиям нарушения, пришел к обоснованному выводу о том, что, размер компенсации подлежит определению исходя из минимального размера 10 000 руб. за одно нарушение исключительных прав на товарный знак.

Учитывая положения статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, сумма компенсации обоснованно признана судом подлежащей определению в размере 10 000 руб. за нарушение исключительных прав на товарный знак N 39873, 10 000 руб. за нарушение исключительных прав на товарный знак N39872, то есть в общей сумме 20 000 руб.

Истцом решение суда в части определенной судом к взысканию компенсации не оспаривается.

Доводы апелляционной жалобы о том, что в материалах дела отсутствует опись вложения в почтовый конверт направленной претензии и доверенности истца, подтверждающей полномочия Седова С.А., что свидетельствует о том, что претензия подписана лицом, не имеющим полномочий, и не подтверждается факт вложения в почтовый конверт, который по независящим от предпринимателя причинам не доставлен по почте и не вручен, что свидетельствует о не исполнении истцом требований закона, подлежат отклонению.

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации не содержит каких-либо требований к форме претензии и необходимых приложений к ней, соблюдение претензионного порядка подтверждает сам факт ее направления (с доказательствами ее отправки (получения)).

В материалы дела представлена претензия с почтовой квитанцией, свидетельствующей о ее направлении в адрес ответчика.

Не получение ответчиком претензии не свидетельствует о несоблюдении истцом претензионного порядка урегулирования спора.

Кроме того, претензионный порядок разрешения споров служит целям добровольной реализации гражданско-правовых санкций без участия специальных государственных органов. Совершение спорящими сторонами обозначенных действий после нарушения (оспаривания) субъективных прав создает условия для урегулирования возникшей конфликтной ситуации еще на стадии формирования спора, то есть стороны могут ликвидировать зарождающийся спор, согласовав между собой все спорные моменты, вследствие чего не возникает необходимости в судебном разрешении данного спора. Оставляя иск без рассмотрения ввиду несоблюдения претензионного порядка урегулирования спора, суд исходит из реальной возможности погашения конфликта между сторонами при наличии воли сторон к совершению соответствующих действий, направленных на разрешение спора. Если стороны в период рассмотрения спора не предпринимают действий по мирному разрешению спора, а ответчик при этом возражает по существу исковых требований, то оставление иска без рассмотрения ввиду несоблюдения претензионного или иного досудебного порядка урегулирования спора будет носить формальный характер, так как неспособно достигнуть целей, которые имеет досудебное урегулирование спора.

Согласно сложившейся судебной практике, при наличии доказательств, свидетельствующих о невозможности досудебного урегулирования, иск подлежит рассмотрению в суде.

Из поведения ответчика не усматривается намерение добровольно погасить долг и оперативно урегулировать возникший спор. При таких обстоятельствах и в отсутствие претензий оставление иска без рассмотрения носило бы формальный характер, так как не влекло бы достижения целей, которые имеет досудебное урегулирование спора.

При таких обстоятельствах основания для удовлетворения апелляционной жалобы отсутствуют.

Частью 1 статьи 80 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что вещественные доказательства, находящиеся в арбитражном суде, после их осмотра и исследования судом возвращаются лицам, от которых они были получены, если они не подлежат передаче другим лицам.

Согласно пункту 4 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае, когда распространение материальных носителей, в которых выражено средство индивидуализации, приводит к нарушению исключительного права на это средство, такие материальные носители считаются контрафактными и по решению суда подлежат изъятию из оборота и уничтожению.

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации оговаривает специальные правила распоряжения вещественными доказательствами, которые согласно федеральному закону не могут находиться во владении отдельных лиц (часть 3 статьи 80).

К таким доказательствам может относиться, например, имущество, изъятое из оборота или ограниченное в обороте; к таким же доказательствам в силу статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации относится контрафактная продукция.

С учетом названных правовых норм возвращение приобщенной к материалам дела контрафактной продукции недопустимо.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что вещественные доказательства по настоящему делу подлежат уничтожению.

С учетом частичного удовлетворения заявленных требований документально подтвержденные понесенные истцом расходы в порядке ст. 110 АПК РФ были правомерно распределены пропорционально удовлетворенным требованиям.

Материалы дела исследованы судом первой инстанции полно, всесторонне и объективно, представленным сторонами доказательствам дана надлежащая правовая оценка, изложенные в обжалованном судебном акте выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам права.

В целом доводы заявителя апелляционной жалобы не опровергают выводы суда первой инстанции, а выражают несогласие с ними, что не может являться основанием для отмены обжалуемого судебного акта.

При таких обстоятельствах оснований для отмены либо изменения решения Арбитражного суда Ростовской области от 26.03.2023 по делу N А53-29103/2022 и удовлетворения апелляционной жалобы не имеется.

Обжалуемый судебный акт отвечает нормам материального права, содержащиеся в нем выводы - установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам. Нарушений процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, апелляционным судом не установлено.

Расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе по правилам статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отнесению на заявителя апелляционной жалобы.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Ростовской области от 26.03.2023 по делу N А53-29103/2022 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Суд по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий

Р.А. Абраменко

Судьи

А.А. Попов С.И. Яицкая