Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 23 ноября 2023 г. N 13АП-35659/23 по делу N А56-60103/2021

г. Санкт-Петербург

23 ноября 2023 г.

Дело N А56-60103/2021/

Резолютивная часть постановления объявлена 21 ноября 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 23 ноября 2023 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего И.В. Сотова

судей Н.В. Аносовой, А.Ю. Слоневской

при ведении протокола судебного заседания секретарем М.А. Колосовым

при участии:

представитель конкурсного управляющего Е.М. Ившина по доверенности от 01.03.2023 г.

Г.А. Проскуряков, представитель Г.А. Проскурякова - А.А. Леонов по доверенности от 05.08.2022 г.

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-35659/2023) Проскурякова Г.А. на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 23.09.2023 г. по делу N А56-60103/2021/сд.5, принятое

по заявлению конкурсного управляющего конкурсного управляющего Клиндуха Дмитрия Владимировича

об оспаривании сделок

ответчик: Проскуряков Георгий Александрович

по делу о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "АктивТехСнаб" (место нахождения (адрес): 195248, Санкт-Петербург, пр. Ириновский, д. 1, лит. 3, пом. 11-Н, оф. 1; ОГРН 1167847074427, ИНН 7802562166)

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее - арбитражный суд) от 06.09.2021 г. (резолютивная часть объявлена 01.09.2021 г.), вынесенным по заявлению (принято к производству (возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве)) определением от 07.07.2021 г.) кредитора - ООО "Смартпром", в отношении общества с ограниченной ответственностью "АктивТехСнаб" (далее - должник, Общество) ведена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Клиндух Дмитрий Владимирович, а решением от 18.02.2022 г. (резолютивная часть объявлена 16.02.2022 г.) должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим также утвержден Д.В. Клиндух (далее - управляющий).

В ходе последней процедуры, а именно - 20.01.2023 г. - управляющий (далее также - заявитель) в рамках настоящего дела - о несостоятельности (банкротстве) должника - обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными сделками перечисления денежных средств в размере 2750000 руб. со стороны Общества в пользу Проскурякова Георгия Александровича (далее - ответчик, Г.А. Проскуряков) и применении последствия недействительности сделки в виде взыскания с ответчика в пользу должника денежных средств в указанном размере, и определением от 23.09.2023 г. данные требования удовлетворены в полном объеме с взысканием также с ответчика в доход федерального бюджета 6 000 руб. государственной пошлины.

Последнее определение обжаловано ответчиком в апелляционном порядке; в жалобе ее податель просит определение отменить, принять по делу новый судебный акт, отказав в удовлетворении заявления управляющего, мотивируя жалобу реальностью, вопреки выводам суда (доводам заявителя), сложившихся у него с Обществом заемных отношений, в погашение обязательств должника перед ответчиком по которым и были осуществлены спорные перечисления, что, помимо прочего, подтверждается выписками из банка, соответствующими квитанциями (о внесении на счет Общества денежных средств) и самими договорами займа, представленными (в копиях) банком по запросу суда; в этой связи апеллянт полагает также недоказанной его фактическую аффилированность с должником (в т.ч. его статус, как контролирующего должника лица - исходя из установленного Красногвардейским районным судом Санкт-Петербурга от 29.09.2020 г. по делу N 2-974/2020 факта недопуска Г.А.Проскурякова в период с 30.08.2019 по 29.09.2020 г. к рабочему месту) при одновременном, вместе с тем, наличии у него, как участника, заинтересованности в обеспечении благополучной деятельности Общества, ссылаясь, кроме того, на ненахождение последнего на момент совершения оспариваемых сделок в кризисном состоянии (приводя применительно к этому обстоятельства (момент) возникновения в последующем соответствующих обязательств (задолженности) перед контрагентами и фактического прекращения его хозяйственной деятельности только в 2019 - 2020 г.г.).

Равным образом не согласен Г.А. Проскуряков и с недействительностью оспариваемых сделок по пункту 2 статьи 61.2 федерального закона от 26.10.2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) - с учетом, при этом, разъяснений, содержащихся в пунктах 5 и 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - ВАС РФ) от 23.12.2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление Пленума N 63), а именно - отсутствия предусмотренных этими нормой и разъяснениями условий (презумций).

В заседании апелляционного суда ответчик, в т.ч. в лице представителя, поддержал доводы своей жалобы; представитель управляющего против удовлетворения жалобы возражал, в т.ч. по мотивам, изложенным в представленном отзыве.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 223, 266, 268 и 272 Арбитражного процессуального кодекса РФ (далее - АПК РФ), апелляционный суд пришел к следующим выводам:

В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о банкротстве юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В частности, как предусмотрено пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а кроме того - по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве; пунктом 3 этой статьи установлено, что правила главы III.1 названного Закона могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством Российской Федерации о таможенном деле, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а в пункте 1 Постановления N 63 разъяснено, что по правилам этой главы Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться: действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

Также согласно пункту 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника, а в силу пункта 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, при этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных настоящим федеральным законом.

В данном случае, предметом оспаривания являются совершенные должником в период с 24.08.2017 по 03.07.2019 г. платежи в пользу ответчика со ссылками в их назначении на возврат займа по беспроцентным договорам займа N 170726/1 от 26.07.2017, N 190708/3 от 19.07.2017 и N 2609/17 от 26.09.2018 г.; в то же время, как сослался управляющий, в выписках по расчетным счетам Общества отсутствуют сведения о предоставлении ему Г.А. Проскуряковым денежных средств в качестве займов на соответствующую сумму, а у самого управляющего эти договоры отсутствуют, с учетом чего управляющий полагал, что спорные платежи являются недействительными в соответствии положениями статей 10, 168 и 170 ГК РФ.

Суд первой инстанции, руководствуясь приведенными выше нормами, а также нормами пункта 1 статьи 166, пункта 1 статьи 167 ГК РФ и пункта 1 статьи 807 ГК РФ, а кроме того статьей 71 АПК РФ, признал заявленные требования обоснованными, исходя, в частности, из следующего:

В соответствии с пунктом 4 Постановления N 63 наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статья 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд может отказать лицу в защите принадлежащего ему права. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Таким образом, для квалификации сделки как совершённой с нарушениями положений статьи 10 ГК РФ необходимо установить, что такая сделка совершена с намерением причинить вред другому лицу либо имело место злоупотребление правом в иных формах, допущено причинение или возможность причинения в результате её исполнения убытков должнику или его кредиторам вследствие уменьшения конкурсной массы, за счёт которой кредиторы должника могли бы получить удовлетворение. Злоупотребление гражданским правом заключается в превышении пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем осуществления их с незаконной целью или незаконными средствами, нарушая при этом права и законные интересы других лиц. Суть этого принципа заключается в том, что каждый субъект гражданских правоотношений волен свободно осуществлять права в своих интересах, но не должен при этом нарушать права и интересы других лиц. Действия в пределах предоставленных прав, но причиняющие вред другим лицам, являются в силу данного принципа недозволенными (неправомерными) и признаются злоупотреблением правом. При этом основным признаком наличия злоупотребления правом является намерение причинить вред другому лицу.

При этом, согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации (далее - ВС РФ), изложенной в пункте 7 постановления от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25), если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ). Также в пункте 8 этого Постановления указывается, что к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ, а в соответствии с правовой позицией, изложенной в пункте 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 г. N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации", суд с целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу, должен установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки. В случае выхода обстоятельств совершения спорной сделки за рамки признаков подозрительной сделки, установленных специальными положения Закона о банкротстве, применению подлежит презумпция добросовестности участников гражданский правоотношений (часть 5 статьи 10 ГК РФ), в связи с чем, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

В данном случае суд признал, что наличие обязательств должника перед ответчиком, во исполнение которых осуществлены спорные перечисления, материалами дела не подтверждено, в т.ч. не представлены сами договоры займа, т.е. платежи совершены в отсутствие встречного предоставления и более того - в отсутствие на то правовых оснований, а соответственно - сделки отвечают признакам недействительности, указанным в статье 170 ГК РФ, согласно которой (пункт 1), мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна, а притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 этой статьи).

Возражая против требований управляющего, ответчик, помимо прочего, сослался на пропуск заявителем срока исковой давности, применительно к чему суд исходил из того, что такой срок начинает течь с момента, когда внешний или конкурсный управляющий (именно только которые и имеют право на оспаривание сделках в процедуре банкротства по заявленным основаниям) узнали о совершении сделки и основаниях ее недействительности (но не ранее введения соответствующей процедуры (конкурсного производства или внешнего управления) и первоначальном утверждении управляющего), и в данном случае - ввиду этих - заявленных (общегражданских) - норм для оспаривания сделок - указанный срок в соответствии с пунктом 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года, ввиду чего и в силу даты введения в отношении Общества процедуры конкурсного производства (16.02.2022 г.) и момента обращения управляющего с рассматриваемыми требованиями (20.01.2023 г. ) этот срок не пропущен, как вследствие этих же обстоятельств не пропущен и специальный срок, предусмотренный пунктом 2 статьи 181 ГК РФ, в случае оспаривания (признания недействительными) сделок по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротства (статьи 61.2 или 61.3) - 1 год (данные выводы на стадии апелляции участвующими в деле лицами, в т.ч. самим ответчиком, не оспариваются).

Также ответчик сослался на недоказанность управляющим всей совокупности обстоятельств, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, для признания сделок недействительными, в частности - на отсутствие признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества должника, в связи с чем судом первой инстанции акцентировано внимание на оспаривание управляющим сделок управляющим по основаниям, предусмотренным не специальными нормами Закона о банкротства, а общей нормой статьи 170 ГК РФ.

Относительно договоров займа, на наличие которых сослался ответчик, суд исходил из того, что в спорный период Г.А. Проскуряков являлся контролирующим должника лицом - учредителем (участником) должника и заместителем его генерального директора; в этой связи применению в настоящем споре подлежат разъяснения, изложенные в пункте 86 Постановления N 25, согласно которым, являющиеся сторонами договора аффилированные лица (в отличие от обычных участников гражданского оборота, вступающих в обязательственные отношения с должником) имеют гораздо больше возможностей осуществить формальное исполнение мнимой сделки лишь для вида; совершая мнимые сделки, аффилированные по отношению друг к другу стороны, заинтересованные в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся: поэтому при наличии в рамках дела о банкротстве возражений о мнимости договора суд не должен ограничиваться проверкой документов, представленных кредитором, на соответствие формальным требованиям, установленным законом, а суду необходимо выяснить, представлены ли достаточные доказательства существования фактических отношений по договору.

Также в этой связи суд принял во внимание правовую позицию, отраженную в абзаце 11 пункта 1 "Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований, контролирующих должника и аффилированных с ним лиц" (утв. Президиумом ВС РФ 29.01.2020 г., далее - Обзор от 29.01.2020 г.), согласно которой, в ситуации, когда не связанный с должником кредитор представил косвенные доказательства, поставившие под сомнение факт существования долга, аффилированный кредитор не может ограничиться представлением минимального комплекта документов (например, текста договора займа и платежных поручений к нему, отдельных документов, со ссылкой на которые денежные средства перечислялись внутри группы) в подтверждение реальности заемных отношений; он должен исчерпывающе раскрыть все существенные обстоятельства, касающиеся заключения и исполнения самой заемной сделки, оснований дальнейшего внутригруппового перераспределения денежных средств, подтвердив, что оно соотносится с реальными хозяйственными отношениями, выдача займа и последующие операции обусловлены разумными экономическими причинами; при этом аффилированный кредитор не имеет каких-либо препятствий для представления суду полного набора дополнительных доказательств, находящихся в сфере контроля группы, к которой он принадлежит, устраняющего все разумные сомнения по поводу мнимости сделки; если же аффилированный кредитор не представляет такого рода доказательства, то считается, что он отказался от опровержения факта, о наличии которого со ссылкой на конкретные документы указывают его процессуальные оппоненты (статьи 9 и 65 АПК РФ).

В данном случае, в соответствии с пояснениями ответчика, денежные средства в пользу Общества (в качестве предоставления займов) вносились им наличными денежными средствами через кассу банка, а к ответу АО "Райффайзенбанк" от 29.06.2023 г. N 39299-МСК-ГЦОЗ/23 приложено объявление на взнос N 8 от 28.09.2018 г. о внесении Г.А. Проскуряковым денежных средств в размере 1 500 000 руб. на счет Общества; вместе с тем, на остальную сумму подобных документов не предоставлено, как, по мнению суда, наличие у ответчика полномочий на внесение денежных средств через кассу юридического лица или в банк не является подтверждением внесения им собственных денежных средств, а говорит лишь о технической возможности внесения денежных средств, принадлежащих кому угодно, на счет организации, а равно не предоставлены ответчиком и документы, свидетельствующие о том позволяло ли его финансовое положение (с учетом его доходов) предоставить в заем соответствующие денежные средства, необходимость чего (предоставления таких документов) следует из подлежащих применению по аналогии разъяснений, содержащихся в абзаце 3 пункта 26 постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 г. N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", применительно к чему суд критически оценил доводы ответчика о том, что денежные средства, переданные в займ должнику, были взяты им в кредит у банка (в суммах 1 500 000 руб. и 750 000 руб.), поскольку в материалы дела кредитные договоры и выписки с кредитных счетов (как и доказательств выдачи средств наличным путем и их передачи именно должнику, а не расходования на личные нужды ответчика) не предоставлены, а исходя из сути кредитного договора денежные средства выдаются банком с условием возврата и уплаты процентов за пользование денежными средствами (статья 819 ГК РФ); следовательно, в реализованной (по мнению ответчика) схеме (т.е. последовательного кредитования банком Г.А. Проскурякова, а уже им - Общества) отсутствует экономический смысл, поскольку по кредитному договору, очевидно, предусмотрен процент за пользование кредитными средствами; в тоже время, исходя из назначения спорных платежей, договоры займа являются беспроцентными, то есть для ответчика участие в указанной цепи сделок фактически является убыточным, а равно им не раскрыто, по какой причине кредитные обязательства взял на себя сам Г.А. Проскуряков, а не Общество, являющееся самостоятельным участником гражданского оборота и обладающее сделкоспособностью.

Помимо этого, ответчик в обоснование финансовой возможности представить займ сослался на передачу ему суммы в размере 500 000 руб. его матерью М.Б. Проскуряковой по соответствующей расписке, оценивая что, суд отметил отсутствие доказательств, подтверждающий наличие таких средств (доходов) уже у матери и (или) отца Г.А. Проскурякова, а также сам факт передачи этих средств от М.Б. Проскуряковой ответчику.

Кроме того, оценивая рассматриваемые требования (заявленные сделки), суд, исходя из периода их совершения (по 03.07.2019 г.) и соотношения с датой возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве) должника (07.07.2021 г.), сослался на пункт 2 статьи 61.2 Закона банкротстве, согласно которому, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка), при том, что предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, а цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена (помимо прочего) безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.

В этой связи суд признал, что исходя из материалов настоящего дела (о несостоятельности (банкротстве) должника) к моменту совершения сделок он находился в кризисном состоянии, и в частности - у него имелись признаки неплатежеспособности, понятие которых дано в абзаце 33 статьи 2 Закона о банкротстве (с учетом правовой позиции, изложенной в определении ВС РФ от 12.02.2018 г. N 305-ЭС17-11710 (3) по делу N А40-177466/2013), а именно - управляющим в материалы дела представлены документы, подтверждающие наличие у Общества денежных обязательств перед кредиторами, задолженность перед которыми возникла ранее совершения спорных платежей и в последующем включена в реестр требований кредиторов, и - как следствие - возникновение у должника признака неплатежеспособности (для целей оспаривания сделок в деле о банкротстве) 28.02.2019 г. (дата возникновения задолженности перед ООО "НПП "Полярный лис"), как, по мнению суда, в любом случае представляется, что именно в результате оспариваемых сделок был причинен вред имущественным правам кредиторов, о чем ответчик, как аффилированное с должником лице (его контролирующее), а именно - заместитель его генерального директора и один из участников, знал (не мог не знать), при том, что в реестр требований кредиторов Общества включены требования кредиторов на сумму 2 762 761 руб. 67 коп., а в результате спорных сделок из состава активов должника под предлогом возврата займов выведена сумма, составляющая 99,54 % от размера этих требований, как учитывал суд, что бывшие руководители и учредители должника (Д.В. Михайлов, Д.С. Охотин и Г.А. Проскуряков) совместно в период 24.08.2017 по 27.02.2020 г. вывели с расчетных счетов Общества денежные средства на общую сумму 5868000 руб., что в два раза больше требований, включенных в реестр, т.е. выведенных активов было бы достаточно для погашения всей задолженности его перед кредиторами, а у должника не появилось бы признаков несостоятельности (банкротства).

И наконец, суд, руководствуясь разъяснениями пункта 87 Постановления N 25, пункта 1 Обзора от 29.01.2020 г. и правовыми подхода, изложенными в определениях ВС РФ от 06.07.2017 г. N 308-ЭС17-1556 (1) по делу N А32-19056/2014, от 21.02.2018 г. N 310-ЭС17-17994(1,2) по делу N А68-10446/2015, признал, что даже при реальном предоставлении ответчиком денежных средств должнику (в возврат которых осуществлены спорные платежи) со ссылкой на соответствующие договоры займа, эти займы, как выданные аффилированным лицом, также могут быть признаны притворными сделками, прикрывающими корпоративные отношения между должником и этим аффилированным лицом, если его выдача обусловлена его участием в капитале должника, что в силу позиции ВС РФ и вне зависимости от того, каким образом оформлены отношения между должником и его учредителем - займом или посредством корпоративных процедур - влечет отказа в удовлетворении соответствующих требований (по возврату (истребованию) заемных средств), как являющихся по своей природе корпоративными, поскольку, если Г.А. Проскуряков, как один из участников и руководителей Общества, действительно выдал займы, то в рассматриваемом случае речь идет о финансировании деятельности должника, что подразумевало необходимость использования иного механизма - увеличения уставного капитала должника для улучшения его финансовой устойчивости, что и свидетельствует о притворности займа и - соответственно - спорных сделок (платежей) по его возврату, т.е. их ничтожности согласно статье 170 ГК РФ, так как сделки по выдаче займов, заключенные с заинтересованным лицом, являются притворными, фактически прикрывающими сделку по увеличению уставного капитала Общества, их исполнение совершено в предбанкротном состоянии должника, а стороны, совершая указанные сделки, преследовали цель сокрытия от внешних кредиторов наличие признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, а также причинения вреда кредиторам, и эта цель ими достигнута; соответственно сделки по возврату таких займом представляют собой безосновательный вывод активов должника в предбанкротный период на безвозмездной основе, что влечет вывод об очевидном злоупотреблении ответчиком, как контролирующим должником, лицом своими субъективными правами, при отсутствии какой-либо экономической целесообразности сделок для самого Общества

Апелляционный не усматривает условий для пересмотра изложенных выводов, как сделанных в результате в достаточной степени подробного и всестороннего исследования и оценки обстоятельств (материалов) дела и доводов сторон, отклоняя доводы апелляционной жалобы, и исходя в этой связи, в частности, из безусловной доказанности материалам дела аффилированности должника и ответчика, как его участника с долей 30 % уставного капитала и заместителя его генерального директора, что в совокупности (ввиду - в силу этих обстоятельств - из степени влияния ответчика на деятельность, т.е. определять его действия) позволяет квалифицировать его также, как и контролирующего должника лица.

Указанное в совокупности с другими обстоятельствами дела (доводами управляющего и выводами суда первой инстанции, в т.ч. - отсутствием (недоказанностью) экономической целесообразности сделки (последовательного кредитования (заимствования) банками ответчика, а им - Общества) как для ответчика (в силу необходимости для него уплаты процентов по кредитам, взятым в банке, при отсутствии таких процентов согласно условиям договоров займа с Обществом), так и для должника - ввиду отсутствия документально подтвержденного обоснования невозможности собственного кредитования в банках (кредитных организациях)) позволяет сделать вывод, что действия сторон были направлены не на реальное формирование заемных правоотношений между ними, а на создание видимости наличия соответствующей задолженности Общества перед Г.А. Проскуряковым с целью последующего вывода активов должника в предверии его банкротства и - соответственно - нарушения прав кредиторов.

В этой связи суд также учитывает отсутствие безусловных доказательств внесения ответчиком денежных средств на счет должника именно в качестве заемных средств (ввиду, в т.ч., того, что как контролирующее его лицо, Г.А.Проскуряков мог оформить соответствующие документы по своему усмотрению (в целях придания видимости реальности фиктивным правоотношениям)) и то, что со стороны иных аффилированных с должником лиц имели место аналогичные действий (получение от Общества денежных средств по схожим основаниям - в качестве возврата займа), также признанных в качестве недействительных сделок ранее (в частности - определение арбитражного суда от 20.02.2023 г. по спору N А56-60103/2021/сд.2, оставленное в силе постановлениями Тринадцатого арбитражного апелляционного суда и Арбитражного суда Северо-Западного округа от 16.06.2023 и 08.10.2023 г., ответчик - Д.В. Михайлов).

При изложенных обстоятельствах коллегия признает правомерными выводы суда о недействительности спорных платежей как на основании статей 10 и 170 ГК РФ, так и в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (в части платежей, совершенных в течение трех лет до возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве) должника), отмечая применительно к последнему основанию также, что актуальные на данный момент правовые подходы в сложившейся судебной практике, поддержанной (выработанной) в т.ч. Верховным Судом РФ (в частности - в определении от 01.10.2020 г. N 305-ЭС19-20861 (4) по делу N А40-158539/2016) сводятся к тому, что отсутствие у должника признаков несостоятельности (банкротства) на момент совершения сделки само по себе не препятствует квалификации сделки как подозрительной в соответствии с нормой пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку доказанность этих признаков всего лишь презумируют цель причинения вреда кредиторам, а отсутствие таких признаков само по себе не исключает вывод о совершении сделки именно с этой целью, как исходит суд и из того, что в соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23.08.2019 г. N 304-ЭС15-2412(19), положения статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимы, в первую очередь, для того, чтобы посредством аннулирования подозрительных сделок ликвидировать последствия вреда, причиненного кредиторам должника после вывода активов последнего, то есть квалифицирующим признаком таких сделок является именно наличие вреда кредиторам, уменьшение конкурсной массы в той или иной форме, а в целях определения того, повлекла ли сделка вред, поведение должника может быть соотнесено с предполагаемым поведением действующего в своем интересе и в своей выгоде добросовестного и разумного участника гражданского оборота.

В данном случае, действия ответчика, как безусловно заинтересованного (афиллированного) по отношению к должнику лица, по безвозмездному выводу из финансовой сферы Общества значительных денежных сумм явно не отвечают принципам добросовестности, что характеризует спорные сделки, как подозрительные.

Равным образом, ответчиком в своей апелляционной жалобе не опровергнуты (соответствующие доводы в ней не приведены), применительно к притворности (т.е. ничтожности) договоров займа, на которые он сослался, как вида компенсационного финансирования (в соответствии с разъяснениями пункта 3.1 Обзора от 29.01.2020 г.) и - соответственно - ничтожности оспариваемых платежей (якобы в качестве возврата этих займов), поскольку денежные средства фактически вносились Г.А. Проскуряковым в целях пополнения уставного капитала для увеличения финансовой устойчивости Общества, а их возврат привел к потери для последнего возможности рассчитаться с имеющимися кредиторами и послужил основанием для прекращения его хозяйственной деятельности, следовательно, возврат должником аффилированному лицу заемных средств по смыслу Закона о банкротстве напрямую конкурировал с независимыми кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов должника.

В этой связи суд отмечает, что использование конструкции договора займа, то есть модели поведения, отличной от предписанной Законом о банкротстве, влечет для ответчика все связанные с этим риски, в том числе риск утраты компенсационного финансирования на случай объективного банкротства; при этом, данные риски не могут перекладываться на других кредиторов (пункт 1 статьи 2 ГК РФ), а в соответствии с разъяснениями, содержжащимися в пункте 1 Обзора от 29.01.2020 г., в подобной ситуации действия, связанные с временным зачислением аффилированным лицом средств на счет должника, подлежат квалификации по правилам, установленным статьей 170 ГК РФ, при том, что возврат контролирующему должника лицу компенсационных платежей опять же влечет уменьшение конкурсной массы и, как следствие, причинение вреда имущественным правам конкурсных кредиторов.

Таким образом, апелляционный суд признает обжалуемое определение соответствующим нормам материального и процессуального права и фактическим обстоятельствам дела (при отсутствии помимо прочего и оснований, предусмотренных частью 4 статьи 270 АПК РФ), а апелляционную жалобу - не подлежащей удовлетворению.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 23.09.2023 г. по делу N А56-60103/2021/сд.5 оставить без изменения, а апелляционную жалобу Г.А. Проскурякова - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Сотов

Судьи

Н.В. Аносова А.Ю. Слоневская