Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 22 декабря 2023 г. N 01АП-8533/21 по делу N А11-15414/2019

г. Владимир

22 декабря 2023 г.

Дело N А11-15414/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 15.12.2023.

В полном объеме постановление изготовлено 22.12.2023.

Первый арбитражный апелляционный суд в составе: председательствующего судьи Белякова Е.Н.,

судей Богуновой Е.А., Фединской Е.Н.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Васильевой Л.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Самарина Максима Михайловича, Ерофеева Марка Александровича на определение Арбитражного суда Владимирской области от 04.08.2023 по делу N А11-15414/2019, принятое по заявлению конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Легко" Атнабаева Дмитрия Роляевича о привлечении контролирующих должника лиц: Самарина Максима Михайловича, Булатова Андрея Владимировича, Ерофеева Марка Александровича к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Легко",

в отсутствие представителей сторон, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства.

Изучив материалы дела, Первый арбитражный апелляционный суд установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) конкурсный управляющий общества с ограниченной ответственностью "Легко" (далее - должника, ООО "Легко") Атнабаев Дмитрий Роляевич (далее - Атнабаев Д.Р.) обратился в Арбитражный суд Владимирской области с заявлением о привлечении контролирующих ООО "Легко" лиц: Самарина Максима Михайловича (далее - Самарин М.М.), Булатова Андрея Владимировича (далее - Булатов А.В.), Ерофеева Марка Александровича (далее - Ерофеев М.А.) к субсидиарной ответственности.

Определением от 04.08.2023 Арбитражный суд Владимирской области заявление конкурсного управляющего удовлетворил, привлек гражданина Самарина М. М., гражданина Булатова А. В., гражданина Ерофеева М. А. к субсидиарной ответственности, приостановил производство по заявлению до окончания расчетов с кредиторами в деле о банкротстве ООО "Легко".

Не согласившись с принятым решением, Самарин М. М., Ерофеев М. А. обратились в Первый арбитражный апелляционный суд с жалобами, в которых просят отменить определение Арбитражного суда Владимирской области от 04.08.2023 по делу N А11-15414/2019 и принять по делу новый судебный акт.

Как следует из апелляционных жалоб, доказательства, подтверждающие наличие оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности, не представлены.

Подробно доводы заявителей изложены в апелляционных жалобах.

Лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения апелляционных жалоб, явку полномочных представителей в судебное заседание не обеспечили, апелляционные жалобы рассмотрены в порядке статей 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в отсутствие участвующих в деле лиц.

Информация о принятии апелляционных жалоб к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Первого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.1aas.arbitr.ru, в соответствии с порядком, установленным статьей 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность и обоснованность судебного акта, правильность применения арбитражным судом первой инстанции норм материального и процессуального права проверены арбитражным судом апелляционной инстанции в соответствии с положениями статей 257-262, 266, 270, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как установлено в ходе судебного разбирательства, решением суда от 17.01.2020 ООО "Легко" признано банкротом, открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Атнабаев Д.Р.

В Арбитражный суд Владимирской области поступило заявление конкурсного управляющего Атнабаева Д.Р. о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих ООО "Легко" лиц: Самарина Максима Михайловича, Булатова Андрея Владимировича, Ерофеева Марка Александровича.

Суд первой инстанции заявление удовлетворил.

Рассмотрев имеющиеся в материалах дела доказательства, оценив доводы апелляционной жалобы, арбитражный апелляционный суд пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" статья 10 признана утратившей силу, и Закон дополнен главой III.2,

которая содержит материально-правовые нормы, регулирующие основания и условия для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, а также процессуальные положения, устанавливающие порядок подачи и правила рассмотрения соответствующих заявлений.

В силу пункта 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ, рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона

о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

Поскольку заявление о привлечении к субсидиарной ответственности подано

конкурсным управляющим после 01.07.2017, то оно подлежит рассмотрению в порядке главы III.2 Закона о банкротстве, с учетом положений Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Согласно пункту 5 статьи 129 Закона о банкротстве при наличии оснований,

установленных федеральным законом, конкурсный управляющий предъявляет требования к третьим лицам, которые в соответствии с федеральным законом несут

субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Круг лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам должника, основания и порядок привлечения к такой ответственности установлены главой III.2. Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктами 1, 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ), если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность

по обязательствам должника. Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат

информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с 10 законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят

процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов;

4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены;

5) на дату возбуждения дела о банкротстве не внесены подлежащие обязательному внесению в соответствии с федеральным законом сведения либо внесены недостоверные сведения о юридическом лице: в Единый государственный реестр юридических лиц на основании представленных таким юридическим лицом документов;

в Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц в части сведений, обязанность по внесению которых возложена на юридическое лицо.

Пунктом 2 статьи 126 Закона о банкротстве определено, что с даты принятия

арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника.

Руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и

иных ценностей конкурсному управляющему.

Установленная статьей 126 Закона о банкротстве безусловная обязанность бывшего руководителя должника передать конкурсному управляющему все документы (бухгалтерскую и иную документацию) должника предопределяет процессуальную возможность истребования в принудительном порядке указанной

документации. Указанной обязанности корреспондирует обязанность руководителя

юридического лица в период осуществления им соответствующих полномочий обеспечивать сохранность имущества и документации должника, что вытекает из существа и смысла законоположений, устанавливаемых Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральным законом "Об обществах с ограниченной ответственностью", Федеральным законом "О бухгалтерском учете".

Поскольку, в силу положений пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве, передача конкурсному управляющему бухгалтерской и иной документации является обязанностью руководителя предприятия, исполнявшего обязанности на момент утверждения конкурсного управляющего, то и обязанность доказывания надлежащего исполнения данной обязанности в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лежит на бывшем руководителе должника.

В силу пункта 2 статьи 129 Закона о банкротстве, на конкурсного управляющего возложена обязанность по принятию в ведение имущества должника, проведению его инвентаризации и оценки, по принятию мер по обеспечению сохранности имущества должника, по проведению анализа его финансового состояния, по предъявлении к третьим лицам, имеющим задолженность перед должником, требования о ее взыскании, по предъявлении возражений относительно требований кредиторов, предъявленных к должнику, по принятию мер, направленных на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц. Для осуществления своих обязанностей арбитражному управляющему необходимо иметь бухгалтерскую и иную документацию должника.

Бухгалтерская документация, касающаяся дебиторской задолженности должника, необходима конкурсному управляющему для предъявления требований

о погашении задолженности дебиторам должника и пополнении за счет этих действий конкурсной массы.

Отсутствие данной документации существенно уменьшает возможности пополнения конкурсной массы.

Документы, хранение которых являлось обязательным, в соответствии с законодательством Российской Федерации об обществах с ограниченной ответственностью к моменту принятия решения о признании должника банкротом не переданы конкурсному управляющему.

Обязанность, предусмотренная пунктом 3.2 статьи 64 Закона о банкротстве, а также регламентированная в определении Арбитражного суда Владимирской области от 27.07.2020 по делу N А11-15414/2019 не была исполнена.

Определением Арбитражного суда Владимирской области от 27.07.2020 по делу N А11-15414/2019 удовлетворено заявление конкурсного управляющего об истребовании у Булатова А.В. документов и сведений. Указанная обязанность Булатовым А.В. не исполнена.

В адрес конкурсного управляющего не передавалось каких-либо доказательств пропажи, гибели, причин отсутствия документов общества и /или невозможности их восстановления. Оснований считать указанные документы утраченными не имеется.

Согласно пункту 1 статьи 61.11. Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии того, что документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и

хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения

временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют. Эти положения применяются в отношении лиц, на которых возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника. В свою очередь, Федеральным законом от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета возложена на руководителя экономического субъекта.

Таким образом, неисполнение руководителем должника (и иными лицами) возложенной Законом о банкротстве обязанности либо ее исполнение не в полном объеме, а именно не передача документации должника конкурсному управляющему, препятствует осуществлению конкурсным управляющим возложенных на него обязанностей, в том числе, по выявлению, инвентаризации и реализации имущества должника в целях соразмерного удовлетворения требований

кредиторов в установленные сроки, препятствует формированию конкурсной массы и наиболее полного удовлетворения требований кредиторов.

По смыслу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, отсутствие (непередача руководителем арбитражному управляющему) финансовой и иной документации должника, существенно затрудняющее проведение процедур

банкротства, предполагает наличие вины руководителя.

Смысл этой презумпции состоит в том, что руководитель, уничтожая, искажая или производя иные манипуляции с названной документацией, скрывает данные о хозяйственной деятельности должника. Предполагается, что целью такого сокрытия является лишение арбитражного управляющего и конкурсных кредиторов возможности установить факты недобросовестного осуществления руководителем или иными контролирующими лицами своих обязанностей по отношению к должнику. К таковым, в частности, могут относиться сведения о заключении заведомо невыгодных сделок, выводе активов и т.п., что само по себе позволяет применить иную презумпцию субсидиарной ответственности (подпункт 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве). Кроме того, отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно

отчужденного имущества. Именно поэтому предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079).

Законодательством о банкротстве, предусмотрена возможность привлечения к ответственности как фактических (теневых), так и номинальных контролирующих лиц (пункт 9 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Смысл и предназначение номинального контролирующего лица (в частности, руководителя) состоят в том, чтобы обезопасить действительных бенефициаров от негативных последствий, принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации. В результате назначения номинальных руководителей создается ситуация, при которой имеются основания для привлечения к ответственности лиц, формально совершивших недобросовестное волеизъявление. При этом внешне условия для возложения ответственности на теневых руководителей (иного контролирующего лица) не формируются по причине отсутствия как информации об их личности, так и письменных доказательств их вредоносного поведения.

Тем самым, происходит перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что в конечном итоге нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. При этом бенефициары, избежавшие ответственности, подобным способом извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения.

Очевидно, что такое положение дел не может являться допустимым. Именно

поэтому к субсидиарной ответственности подлежат привлечению как теневые, так и номинальные контролирующие лица солидарно (абзац второй пункта 6 постановления N 53). Первые - поскольку в результате именно их виновных действий стало невозможным погасить требования кредиторов, вторые - поскольку

они своим поведением содействовали сокрытию личности действительных правонарушителей.

Предусмотренная абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве

обязанность руководителя передать документацию должника конкурсному управляющему в равной степени (солидарно) распространяется как на номинального, так и на фактического руководителя. Неисполнение этой обязанности влечет возможность впоследствии применить презумпцию доведения до несостоятельности, предусмотренную подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Аналогичный правовой подход изложен в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.01.2023

N 305-ЭС21-18249(2,3) по делу N А40-303933/2018.

Из материалов дела усматривается, что конкурсный управляющий обращался к бывшему руководителю должника с ходатайством о предоставлении документов.

Суд первой инстанции пришел к верному выводу, что бывший руководитель должника не исполнил и не стремился исполнять требования Закона о банкротстве, конкурсного управляющего и суда о передаче документов, равно как и не обосновал разумные причины неисполнения установленной законом обязанности.

Напротив, действуя разумно и добросовестно, бывший руководитель обязан

был обеспечить передачу документации конкурсному управляющему, соблюдая все необходимые для этого условия для сохранности документов.

Сама по себе непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности и не свидетельствует об отсутствии вины. Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя (применительно к статье 308.3 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо

по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.).

В нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской

Федерации Булатов А.В. не представил доказательств, подтверждающих передачу документации конкурсному управляющему ООО "Легко".

Таким образом, исходя из информации, изложенной в бухгалтерском балансе, данные, указанные в отчете конкурсного управляющего свидетельствуют о том, что бездействие Булатова А.В. по передаче финансовой документации существенно затруднило проведение процедуры банкротства и повлекло невозможность выполнения мероприятий, направленных на формирование конкурсной массы и проведения расчетов с кредиторами.

Суд учел, что Булатов А.В. обладал всеми возможностями для целей выбора способа и деталей передачи документов, однако подобные действия не были предприняты.

Добросовестный руководитель должен был предпринять все исчерпывающие меры, направленные на последующее удовлетворение требований кредиторов.

Более того, конкурсный управляющий должником в настоящее время самостоятельно восстанавливает бухгалтерскую и иную документацию должника.

Однако этот процесс носит длительный и затруднительный характер в связи со следующим. Под восстановлением бухгалтерской документации понимается направление соответствующих запросов в компетентные органы. На запросы конкурсного управляющего поступили документы, в которых содержится информация носящая абсолютные показатели, в частности упрощенная бухгалтерская отчётность, без расшифровки по контрагентам, по счетам баланса, субсчетам и прочее.

Наряду с этим, конкурсный управляющий самостоятельно запрашивает выписки по расчетным счетам и исследует платежные операции без учёта первичных документов, послуживших основанием для совершения платежей.

Таким образом, для проверки конкретного платежа конкурсный управляющий направляет соответствующий операции запрос получателю денежных средств, для проверки на наличие признаков подозрительности по основаниям главы III.1 Закона о банкротстве. Следовательно, конкурсный управляющий испытывает существенные затруднения при исполнении им своих обязанностей, что является осуществлением препятствий со стороны контролирующих должника лиц при проведении процедуры конкурсного производства.

Указанные обстоятельства являются основанием для привлечения Булатова А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам общества на основании пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В части привлечения Самарина М.М. к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества на основании пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве

арбитражный суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявленного требования по данному основанию, поскольку Самарин М.М. являлся руководителем должника в период с 07.12.2016 по 07.05.2018. При этом, на дату признания должника банкротом 17.01.2020 не являлся руководителем ООО "Легко".

Таким образом, Булатов А.В. на момент введения процедур банкротства являлся единоличным исполнительным органом, в связи с чем, в силу закона, именно на нём лежит обязанность по передаче документации должника.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий также ссылается на наступление объективного банкротства должника вследствие недобросовестных действий контролировавших должника лиц.

Как полагает конкурсный управляющий, вступление в законную силу решения Тимирязевского районного суда города Москвы от 03 декабря 2018 года по делу N 2-3596/18, согласно которому, ООО "Легко" предоставило фальсифицированные договоры в адрес АО "Негосударственный пенсионный фонд

ГАЗФОНД пенсионные накопления" в количестве 11 496 договоров ОПС на общую сумму авансовых платежей и агентского вознаграждения в размере 72 998 470 руб., которые в Пенсионный фонд Российской Федерации не сданы, договоры ОПС Фондом аннулированы, явилось причиной банкротства должника, привело к невозможности продолжения его хозяйственной деятельности и удовлетворения требований единственного кредитора АО "Негосударственный пенсионный фонд ГАЗФОНД пенсионные накопления".

Согласно пункту 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

В соответствии с положениями статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

- удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

- органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

- должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

- имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий,

оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 этой же статьи, не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

В соответствии с пунктом 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", согласно абзацу второму пункту 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве, презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника, заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в

период просрочки подачи заявления о банкротстве.

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пункте 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, лежит на привлекаемом к ответственности лице.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Проанализировав и оценив в совокупности представленные доказательства и

доводы участвующих в деле лиц по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд первой инстанции пришел к верному выводу об отсутствии доказательств, однозначно свидетельствующих о том, что Общество обладало объективными признаками банкротства, либо доказательств того, что должнику были предъявлены требования, которые он не смог удовлетворить ввиду удовлетворения требований иных кредиторов и отсутствия у него имущества, являющихся основанием для обращения руководителя юридического лица в суд с заявлением о признании его банкротом.

Под объективным банкротством понимается момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов. В связи с этим, в процессе рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, помимо прочего, необходимо учитывать то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами, а также что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов.

Возникновение в указанный период задолженности перед конкретными кредиторами не свидетельствует о том, что должник "автоматически" стал отвечать признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества в целях привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве. В случае, если имеются неисполненные перед кредиторами обязательства, у руководителя должника не возникает безусловная обязанность обратиться в суд с заявлением о признании последнего банкротом. Показатели, с которыми законодатель связывает

обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушения прав и законных интересов

других лиц.

В рассматриваемой ситуации у должника не имелось неисполненных денежных обязательств перед кредиторами; единственным кредитором Общества является АО "НПФ Газфонд пенсионные накопления", то есть отсутствовали иные

кредиторы, от которых ответчик мог бы скрыть сведения о неблагополучном финансовом состоянии Общества.

Более того, в рассматриваемом случае конкурсным управляющим не установлена конкретная дата возникновения обстоятельств, с которым Закон о банкротстве связывает обязанности руководителя должника обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Исходя из изложенного арбитражный суд первой инстанции посчитал недоказанным, что у должника сложилось критическое финансовое положение, при котором у руководителя возникала обязанность по обращению в суд с заявлением о

банкротстве подконтрольного юридического лица.

В этой связи, арбитражный суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за неподачу заявления о банкротстве должника.

Вместе с тем обстоятельствами, связанными с доведением должника до банкротного состояния, также следует признать ряд действий, совершенных Обществом в период руководства Самарина М.М., повлекших значительное ухудшение финансового состояния и неспособность Общества осуществления расчетов с кредиторами.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, согласно выписке из ЕГРЮЛ Самарин Максим Михайлович являлся учредителем ООО "Легко" в период с 02.12.2016 по 13.03.2018, а также генеральным директором ООО "Легко" в период с 02.12.2016 по 07.05.2018.

Вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Владимирской области от 16.08.2022 по делу N А11-15414/2019 по заявлению конкурсного кредитора АО "Негосударственный пенсионный фонд ГАЗФОНД пенсионные накопления" с Самарина М.М. взысканы убытки в пользу должника.

При этом указанным определением установлено, что Самарин М.М., как руководитель должника, при обращении в свою пользу денежных средств ООО "Легко" в размере 5 782 886 руб. 01 коп. действовал не в интересах должника.

Самарин М.М. причинил должнику убыток в размере 5 782 886 руб. 01 коп. в

результате снятия наличных денежных средств с корпоративной карты и использования их не в связи с хозяйственной деятельностью должника.

В рассматриваемой ситуации уменьшение имущества ООО "Легко", вызванное невозвратом обществу денежных средств, очевидно свидетельствует о недобросовестности действий бывшего руководителя Самарина М.М.

Установленные обстоятельства в силу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации имеют преюдициальное значение

для рассматриваемого заявления.

В обоснование требования о привлечении поименованных лиц к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий указал на причинение существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения ряда сделок по выводу активов (денежных средств) из собственности Общества. По мнению конкурсного управляющего, названные сделки были заключены с целью вода имущества должника (уменьшения конкурсной массы) в предбанкротный период.

Так, судом первой инстанции рассматривались заявления конкурсного управляющего о взыскании с контрагентов ООО "Легко": Боковой Екатерины Леонидовны 725 400 руб., Вечеры Серафимы Игоревны 1 250 000,00 руб., Тураевой

Раили Худойдодовны 563 769 руб., Шабаева Кирилла Анатольевича 173 344 руб.,

Шариповой Регины Винировны 128 250 руб., Егорова Алексея Константиновича 111 971 руб., Ерофеева Марка Александровича 14 815 000 руб., Барановой Светланы Алексеевны 69 000 руб., ООО "Макс+" 744 000 руб., Опарина Андрея Валерьевича 1 481 897,99 руб., Карпаевой Алии Шайдулловны 135 513 руб., Новикова Дениса Владимировича 297 500 руб. Определениями суда заявления конкурсного управляющего удовлетворены в полном объеме, вступили в законную силу.

Как установлено Арбитражным судом Владимирской области, указанные сделки осуществлены при отсутствии со стороны Боковой Екатерины Леонидовны

Вечеры Серафимы Игоревны, Тураевой Раили Худойдодовны, Шабаева Кирилла Анатольевича, Шариповой Регины Винировны, Егорова Алексея Константиновича,

Ерофеева Марка Александровича, Барановой Светланы Алексеевны, ООО "Макс+", Опарина Андрея Валерьевича, Карпаевой Алии Шайдулловны, Новикова Дениса Владимировича встречного представления, что указывает на явную незаконность действий Самарина М.М. при перечислении денежных средств, принадлежащих ООО "Легко" в пользу упомянутых лиц, а также на причинение ущерба как должнику, так и конкурсному кредитору Фонду.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о злоупотреблении сторонами гражданскими правами, направленном против интересов кредиторов должника.

Установленные обстоятельства, в силу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, имеют преюдициальное значение

для рассматриваемого заявления. Вышеуказанное обстоятельство также свидетельствует о недобросовестном поведении контролирующего должника лица, - Самарина М.М. повлекшем причинение вреда кредитору АО "НПФ Газфонд пенсионные накопления".

Указанные обстоятельства образуют презумпцию невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий Самарина М.М.

В соответствии с частью 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Согласно подпункту 1 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие, действий и (или) бездействия контролирующего должника

лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

В соответствии с пунктом 16 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности

погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия - (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно- следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача

указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств

в будущем (пункт 17 Постановления N 53).

Материалами дела подтверждается и судом установлены факты совершения

многочисленных сделок с целью вывода имущества из собственности должника и

нарушения сделками имущественных прав кредитора.

Упомянутые сделки привели к усугублению неплатежеспособности и последующему банкротству должника.

По смыслу подпункта 3 пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, презумпции доведения должника до банкротства в результате совершения контролирующим лицом сделок, причинившим существенный вред имущественным правам кредиторов, применяются независимо от того, были ли такие сделки признаны судом недействительными, если судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

По смыслу пункта 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", в силу пункта 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве и абзаца первого статьи 1080 ГК РФ, если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут

субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно.

В целях квалификации действий контролирующих должника лиц как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. Пока не доказано иное, предполагается, что являются совместными действия нескольких контролирующих лиц, аффилированных между собой.

Согласно пункту 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок, статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной

ответственностью и т.д.

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных

в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в

результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Действия ответчиков, повлекшие несостоятельность должника, вызывают объективные сомнения в том, что они руководствовались интересами контролируемой ими организации, поэтому в силу статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации на ответчиков переходит бремя доказывания того, что негативные последствия таких действий явились следствием

обычного делового оборота.

Между тем Самарин М.М. не привел убедительных обстоятельств и не представил доказательств, свидетельствующих о добросовестности и разумности своих действий, не опроверг презумпцию несения ответственности за деятельность должника, повлекшую его объективное банкротство. В связи с чем, арбитражный суд пришел к обоснованному выводу о том, что доводы конкурсного управляющего являются обоснованными.

В отношении ответчика Ерофеева М.А. конкурсный управляющий указал на применение положений пункта 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве".

По мнению конкурсного управляющего, имущественным правам конкурсного кредитора причинён существенный вред в результате совершения в пользу Ерофеева М.А. сделки по выводу денежных средств в особо крупном размере.

В соответствии с пунктом 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от

21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия

(пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Наряду с этим Ерофеев М.А. являлся поручителем ООО "Легко" перед АО "Негосударственный пенсионный фонд ГАЗФОНД пенсионные накопления" за надлежащее исполнение договорных обязательств должника и кредитора.

Как установлено судом первой инстанции, из вступивших законную силу вышеуказанных судебных актов об оспаривании сделок должника следует, что гражданин Ерофеев М.А. в соответствии с пунктом 2.1.3 договора от 06.02.2017 курировал деятельность субагентов ООО "Легко".

Основным кредитором должника, а также заявителем по делу о банкротстве, является АО "Негосударственный пенсионный фонд ГАЗФОНД пенсионные накопления". Данная организация также являлась для должника единственным заказчиком услуги. По заявлению АО "Негосударственный пенсионный фонд ГАЗФОНД пенсионные накопления" возбуждено дело о банкротстве Ерофеева М.А. N А11-13939/2019.

При рассмотрении обособленных споров по заявлению конкурсного управляющего об оспаривании сделок с ООО "Галактика" и с Ерофеевым М.А. следует, что Ерофеев М.А. и аффилированные с ним лица - Вечера С.И. и ООО "Современные технологии" (3327131575), учредителем которого в разное время были Ерофеев М.А. и Вечера С.И. приняли на себя большую часть денежных средств от ООО "Легко", и как установлено судебными актами безосновательно.

Арбитражным судом установлено, что Ерофеев М.А. являлся фактическим бенефициаром деятельности ООО "Легко" и извлекал выгоду из недобросовестного поведения Самарина М.М. Так, Ерофеев М.А. вёл переговоры с

Фондом о заключении договора N 3/34/2017, из которого и образовалась задолженность ООО "Легко". Более того, Ерофеев М.А. 16.01.2017 заключил с Фондом договор поручительства, в рамках которого Ерофеев М.А. поручился за исполнение ООО "Легко" обязательств, возникших на основании агентского договора от 07.01.2017 N 3/34/2017, что свидетельствует о наличии экономического интереса Ерофеева М.А. к деятельности ООО "Легко".

В то же время, ООО "Капитал Инвест" (ИНН: 7733788900), руководителем и

единственным участником которого на январь 2017 года являлся Ерофеев М.А. безвозмездно перечислило 13.01.2017 в пользу ООО "Легко" денежные средства в

размере 200 000,00 руб. (строка 8 выписки с расчётного счёта ООО "Легко"), данные денежные средства направлены на поддержание первоначальной деятельности ООО "Легко", такая деятельность не может осуществляться лицами, незаинтересованными в деятельности ООО "Легко" и не планирующими получать выгоду от ООО "Легко".

Кроме того, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда

Владимирской области по настоящему делу от 22.03.2022 признаны недействительными платежи по договору от 06.02.2017 N 1-7/3/0602, заключенному между ООО "Легко" в лице Самарина М.М. и гражданином Ерофеевым Марком Александровичем в размере 14 815 000 руб.

Как установлено Арбитражным судом Владимирской области, указанные сделки осуществлены при отсутствии со стороны Ерофеева М.А. встречного представления, что указывает на явную незаконность действий Самарина М.М. при

перечислении денежных средств, принадлежащих ООО "Легко" в пользу Ерофеева М.А., а также на причинение ущерба как должнику, так и Фонду.

Убыточность сделок между ООО "Легко" и Ерофеевым М.А., признанных недействительным, вытекает из их безвозмездного характера (отсутствие встречного представления), что установлено вышеуказанным определением Арбитражного суда Владимирской области (абзац 1 лист 21).

На момент совершения оспоренных сделок последней отчётностью, предоставленной ООО "Легко", являлся отчёт за 2016 год, согласно которому активы общества составляли 18 000,00 руб. Следовательно, сделки между Ерофеевым М.А. и ООО "Легко" являлись крупными, что применительно к подпункту 1 пункту 2 статьи 61.11 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" подтверждает их значимость для должника.

Таким образом, должником в отношении контролировавшего должника лица - Ерофеева М.А. совершены значимые, убыточные сделки, которые признаны судом недействительными.

Указанные обстоятельства образуют презумпцию невозможности полного погашения требований кредиторов вследствие действий Ерофеева М.А.

В соответствии с нормами Закона о банкротстве, в редакции Федеральных законов от 28.04.2009 N 73-ФЗ, от 28.06.2013 N 134-ФЗ, так и в настоящее время к

субсидиарной ответственности подлежало привлечению лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления отношений) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству (определения Верховного Суда Российской Федерации от 25.09.2020 N 310-ЭС20-6760 по делу N А14-7544/2014,

от 31.08.2020 N 305-ЭС19-24480 по делу N А41-22526/2016, от 07.10.2019 N 307-

ЭС17-11745 (2) по делу N А56-83793/2014).

Установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием юридических признаков аффилированности (пункт 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53). Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в

раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника.

Следовательно, статус контролирующего лица устанавливается, в том числе через выявление согласованных действий между бенефициаром и подконтрольной ему организацией, которые невозможны при иной структурированности отношений.

При ином недопустимом подходе бенефициары должника в связи с подконтрольностью им документооборота организации имели бы возможность в одностороннем порядке определять субъекта субсидиарной ответственности выгодным для них образом и уходить от ответственности.

Конкурсный управляющий установил, что несостоятельность должника связана не с объективными рыночными факторами, а исключительно с поведением самого должника, воля которого формировалась контролирующими его лицами.

Данные обстоятельства не опровергнуты заинтересованными лицами. По мнению конкурсного управляющего вывод активов должника сделал невозможным дальнейшую деятельность должника, а также привел к невозможности погашения требований кредиторов, которые возможно было бы погасить за счет реализации имущества.

По смыслу пунктов 4, 16 Постановления N 53, осуществление фактического

контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия)формально-юридических признаков аффилированности.

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, то такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. При этом суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В силу положений пункта 7 Постановления N 53, предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта

4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлекшее существенную (относительно масштабов деятельности должника)

выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться,

если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

Так, в частности, предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.). Опровергая названную презумпцию, привлекаемое к ответственности лицо вправе доказать свою добросовестность, подтвердив, в частности, возмездное приобретение актива должника на условиях, на которых в сравнимых обстоятельствах обычно совершаются аналогичные сделки.

Исходя из пункта 21 Постановления N 53, если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в подпункте 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность, предусмотренную статьей 61.11 Закона о банкротстве, солидарно

с руководителем должника (абзац первый статьи 1080 ГК РФ).

Верховным Судом Российской Федерации отмечено, что вред кредиторам может быть причинен не только доведением должника до банкротства, но и умышленными действиями, направленными на создание невозможности получения

кредиторами полного исполнения за счет имущества контролирующих лиц, виновных в банкротстве должника.

Следовательно, под сделками, причиняющими вред кредиторам, понимаются

любые формы отчуждения имущества контролирующих лиц, в результате совершения которых контролирующими лицами утрачивается и право собственности, и не получено равноценное встречное предоставление, что и подтверждает формальную передачу титула собственника имущества.

По смыслу разъяснений, содержащихся в абзаце четырнадцатом пункта 24 Постановления N 53 и правовой позиции, сформированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2019 N 305-ЭС19-13326, лицо, являющееся сопричинителем вреда кредиторам наряду с контролирующими должника лицами как участник операций по выводу активов должника также несет

субсидиарную ответственность перед кредиторами должника, даже если он не является в полном смысле слова его контролирующим лицом.

На момент введения процедуры банкротства должник, имея неисполненные обязательства на сумму 80 877 139 руб. 76 коп. не обладал средствами, имуществом и иными активами, достаточными для погашения требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника.

В материалах настоящего дела имеются достоверные доказательства, что все

сделки по отчуждению всего имущества должника совершены контролирующими лицами безвозмездно, и в целях причинения вреда кредитору АО "Негосударственный пенсионный фонд ГАЗФОНД пенсионные накопления", что подтверждается судебными актами, вступившими в законную силу.

Как следует из материалов дела о банкротстве должника и установлено судом первой инстанции, Ерофеев М.А. имел фактическую возможность осуществлять контроль за деятельностью должника, поскольку осуществлял фактический контроль за деятельностью компании, полностью определяя ее хозяйственную деятельность.

Гражданин Ерофеев М.А. является инициатором (соучастником) такого поведения как вывод активов должника и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (выводом активов созданы условия для причинения ущерба кредитору); пункты 3,

16, 21 Постановления N 53, в связи с чем, конкурсным управляющим доказаны основания для привлечения Ерофеева М.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Доводы Ерофеева М.А. об отсутствии оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности, что он не является контролирующим должника лицом, подлежат отклонению, поскольку Ерофеев М.А. скоординированными действиями с Самариным М.А. совершил подозрительную сделку (впоследствии признанную недействительной) на сумму 14 815 000 руб. с целью вывода активов должника и причинения вреда имущественным правам конкурсного кредитора. Кроме того, в соответствии с пунктом 2.1.3 договора от 06.02.2017 Ерофеев М.А. курировал деятельность субагентов. Наряду с этим Ерофеев М.А. являлся поручителем перед АО "Негосударственный пенсионный фонд ГАЗФОНД пенсионные накопления" за ООО "Легко".

Довод Ерофеева М.А. о повторном привлечении к ответственности подлежит

отклонению. В решении Тимирязевского районного суда г. Москвы от 03.12.2018 по делу N 2-3596/2018, оставленным без изменения апелляционным определением

Московского городского суда от 30.09.2019 по делу N 33-34084/19, с Ерофеева М.А. как с поручителя взыскана задолженность солидарно с должником в общей сумме 87 650 455 руб. 17 коп. В настоящем обособленном споре рассматривается вопрос о привлечении Ерофеева М.А. к субсидиарной ответственности по долгам общества.

Доводы заявителей апелляционных жалоб отклоняются судом апелляционной инстанции, поскольку опровергаются представленными в материалы дела доказательствами.

Как следует из апелляционных жалоб Ерофеева М.А. и Самарина М.М., они не согласны с выводами суда, вместе с тем, как следует из жалоб, конкретные доводы о том, в чем выражается несогласие, отсутствуют.

На основании определения от 20.11.2023 суд апелляционной инстанции предлагал заявителем мотивировать несогласие с выводами суда первой инстанции, однако, каких-либо дополнений в установленные судом сроки не поступило.

В соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

В силу указанных выше обстоятельств, оснований для удовлетворения апелляционных жалоб не имеется.

При принятии судебного акта суд первой инстанции полно исследовал обстоятельства, относящиеся к предмету доказывания, верно применил нормы права, подлежащие применению, дал надлежащую правовую оценку представленным доказательствам и доводам лиц, участвующих в деле, и принял законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

Судебный акт принят при правильном применении норм материального права, содержащиеся в нем выводы не противоречат установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам.

Нарушений норм процессуального права, являющихся, согласно пункту 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Апелляционные жалобы не подлежат удовлетворению.

Руководствуясь статьями 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Первый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Владимирской области от 04.08.2023 по делу N А11-15414/2019 оставить без изменения, апелляционные жалобы Самарина Максима Михайловича и Ерофеева Марка Александровича - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок со дня его принятия в Арбитражный суд Волго-Вятского округа через суд первой инстанции, принявший определение.

Председательствующий судья

Е.Н. Беляков

Судьи

Е.А. Богунова Е.Н. Фединская