Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 2 мая 2024 г. N 15АП-3454/24 по делу N А53-2246/2021

город Ростов-на-Дону

02 мая 2024 г.

дело N А53-2246/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 18 апреля 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 02 мая 2024 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сулименко Н.В.,

судей Димитриева М.А., Николаева Д.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Альковой О.М.,

при участии в судебном заседании:

от Молотова И.В.: представитель Симанихина В.М. по доверенности от 19.09.2023;

при участии в судебном заседании посредством проведения онлайн-заседания в режиме веб-конференции:

от ПАО "Банк "Финансовая Корпорация Открытие": представитель Шайдуллина Л.Р. по доверенности от 10.04.2023,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу публичного акционерного общества "Банк "Финансовая Корпорация Открытие" на определение Арбитражного суда Ростовской области от 15.02.2024 по делу N А53-2246/2021 об отказе в привлечении лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника

ответчики: Молотов Игорь Викторович, Климченко Татьяна Ивановна, Чонка Михаил Васильевич,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Марина-Плюс",

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Марина-Плюс" (далее - должник, ООО "Марина-Плюс") в Арбитражный суд Ростовской области обратилось публичное акционерное общество "Банк "Финансовая Корпорация Открытие" (далее - банк, ПАО Банк "ФК Открытие") с заявлением о привлечении Молотова Игоря Викторовича (далее - Молотов И.В.), Климченко Татьяны Ивановны (далее - Климченко Т.И.), Чонка Михаила Васильевича (далее - Чонка М.В.) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 193 041 976,10 руб.

Определением Арбитражного суда Ростовской области от 15.02.2024 по делу N А53-2246/2021 в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с определением Арбитражного суда Ростовской области от 15.02.2024 по делу N А53-2246/2021, ПАО Банк "ФК Открытие" обратилось в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемое определение отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что суд первой инстанции неправильно применил нормы материального и процессуального права, неполно выяснил обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела. Податель жалобы не согласен с выводом суда об отсутствии признаков неплатежеспособности по состоянию на 31.12.2020. Апеллянт указал, что необходимыми факторами для определения признаков объективного банкротства являются наличие отрицательных чистых активов, неисполнение обязательств в условиях неудовлетворительного финансового состояния должника, а также продолжала ли организация хозяйственную деятельность, получала ли прибыль и в каком размере. Согласно анализу финансового состояния должника, за 2020 год предприятие стало убыточным, на 31.12.2020 убыток составил 68 954 000 руб., при этом чистые активы по состоянию на 01.01.2021 имеют отрицательное значение и составляют - 38 299 000 руб.; по состоянию на 01.01.2021 собственные средства должника отрицательные и составляют - 38 299 тыс. руб. Податель жалобы указал, что по состоянию на 31.12.2020 должник имел неисполненные обязательства перед кредиторами, задолженность перед которыми взыскана на общую сумму 15 547 436,09 руб. Апеллянт не согласен с выводом суда об отсутствии доказательств, свидетельствующих о заключении убыточных для должника сделок либо свидетельствующих об организации ответчиком схемы вывода активов должника, способствующей наращиванию кредиторской задолженности. Согласно доводам банка, полное погашение требований кредиторов должника невозможно вследствие совокупности действий контролирующих должника лиц, в частности: присоединение ООО "ТД "Маяк", которое обладало признаками неплатежеспособности; выдача заведомо невозвратных займов подконтрольному ООО "ДКФ Маришка", которое обладало признаками неплатежеспособности на момент выдачи займов; действия по неоплате задолженности перед контрагентами в 2018 - 2020 г.г. Апеллянт указал, что банком доказана совокупность обстоятельств, необходимых для взыскания с ответчиков убытков.

В отзыве на апелляционную жалобу Климченко Т.И. просит определение оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В отзыве на апелляционную жалобу Молотов И.В. просит определение оставить без изменения, в удовлетворении апелляционной жалобы отказать.

В судебном заседании представители лиц, участвующих в деле, поддержали правовые позиции по спору.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы уведомлены посредством почтовых отправлений, а также размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", в судебное заседание не явились, представителей не направили.

Судебная коллегия на основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрела апелляционную жалобу без участия не явившихся лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения информации на официальном сайте Арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

Законность и обоснованность определения Арбитражного суда Ростовской области от 15.02.2024 по делу N А53-2246/2021 проверяется Пятнадцатым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Ростовской области от 31.03.2021 в отношении должника введена процедура наблюдения. Временным управляющим должника утвержден Кравченко А.В.

Сведения о введении процедуры наблюдения опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 63 (7025) от 10.04.2021.

Решением Арбитражного суда Ростовской области от 25.08.2021 должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство. Конкурсным управляющим должника утвержден Голев А.И.

Заявление кредитора о привлечении к субсидиарной ответственности направлено в суд 13.08.2023 посредством системы "Мой Арбитр".

В Арбитражный суд Ростовской области обратилось ПАО Банк "ФК Открытие" с заявлением о привлечении Молотова И.В., Климченко Т.И., Чонка М.В. к субсидиарной (солидарной) ответственности по обязательствам должника в размере 193 041 976,10 руб.

Исследовав материалы дела по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дав надлежащую правовую оценку доводам лиц, участвующих в деле, суд первой инстанции отказал банку в удовлетворении заявления, обоснованно приняв во внимание нижеследующее.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Согласно пункту 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судом установлено, что генеральным директором должника являлись Чонка М.В. в период с 10.03.2017 по 10.02.2020; Молотов И.В. в период с 10.02.2020 по 30.08.2021.

Единственным участником общества является Климченко Т.И. - с 02.09.2010.

Таким образом, Чонка М.В., Молотов И.В. и Климченко Т.И. являлись контролирующим должника лицами.

В обоснование заявления о привлечении к субсидиарной ответственности кредитор указал, что обществом заключены сделки, в том числе договоры займа с аффилированным лицом - ООО ДКФ "Маришка", на момент которых у должника имелись неисполненные обязательства перед уполномоченным органом, АО "Торговый дом Коста", ОАО "Тульская кондитерская фабрика "Ясная Поляна", ЗАО "Пензенская кондитерская фабрика", ОАО "ТАКФ". По состоянию на 31.12.2020 должник обладал признаками неплатежеспособности, в связи с этим, по мнению заявителя, у Молотова И.В. возникла обязанность по обращению с заявлением о банкротстве общества, которая им не исполнена.

Возражая против удовлетворения заявления, Чонка М.В. указал, что в период его руководства займы выданы платежеспособным компаниям при отсутствии у ООО "Марина-Плюс" признаков недостаточности имущества. 30.12.2019 ООО "ТД Маяк" реорганизовано в форме присоединения к должнику, на которого впоследствии перешли долги ООО "ТД Маяк".

Возражая против доводов банка, Молотов И.В. указал, что при выдаче займов в пользу ООО ДКФ "Маришка" отсутствовали основания для вывода о неплатежеспособности контрагента, поскольку согласно бухгалтерской отчетности за 2020 год ООО ДКФ "Маришка" имело основные средства на сумму 23 млн. руб. и кредиторскую задолженность в сумме 530 тыс. руб. Займы предоставлялись в целях производственной необходимости, часть займов возвращена должнику.

ООО "Марина-Плюс" по итогам 2019 имело выручку 1 014 383 тыс. руб., по итогам 2020 выручка уменьшилась до 314 039 тыс. руб. Снижение объемов реализации товара в 2020 вызвано ограничительными мерами в связи с пандемией. Указывая на возникновение признаков неплатежеспособности по состоянию на 31.12.2020, заявитель не учел, что заявление АО "Торговый дом Коста" о признании должника банкротом подано в суд 01.02.2021 (согласно штампу канцелярии), после указанной даты у должника не возникли обязательства.

Возражая против удовлетворения заявления банка, Климченко Т.И. указала, что согласно бухгалтерской отчетности должника стоимость активов общества в 2018 составила 65 295 000 руб., в 2019 - 283 573 000 руб., в 2020 - 168 152 000 руб. За период с 03.06.2018 по 18.05.2021 должник предоставил ООО ДКФ "Маришка" займы на общую сумму 10 220 134 руб., что не превышало 25 % стоимости активов, выдача займов не была крупной и не подлежала одобрению участником. Кредитор, указывая на возникновение признаков неплатежеспособности 31.12.2020, ссылается на бухгалтерскую отчетность за 2020 год, срок сдачи которой - до 31.03.2021. До формирования отчетности за 2020 год руководитель должника не мог определить признаки неплатежеспособности.

Признавая доводы банка необоснованными, суд первой инстанции правомерно исходил из следующего.

Основания для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности установлены в статьях 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве.

Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В соответствии с подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, в том числе в ситуациях, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, такие лица несут субсидиарную ответственность солидарно (пункт 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого невозможно полностью погасить требования кредиторов, не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в невозможности полного погашения требований кредиторов отсутствует. Такое лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности, если оно действовало согласно обычным условиям гражданского оборота, добросовестно и разумно в интересах должника, его учредителей (участников), не нарушая при этом имущественные права кредиторов, и если докажет, что его действия совершены для предотвращения еще большего ущерба интересам кредиторов (пункт 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Как разъяснено в абзаце 1 пункта 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума ВС РФ N 53), под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве), следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом, дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам.

Из разъяснений, изложенных в пункте 23 постановления Пленума ВС РФ N 53, следует, что установленная подпунктом 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Само по себе признание недействительными сделок, которые одобрены участниками должника, в отношении имущества последнего, не является безусловным доказательством наличия причинно-следственной связи между использованием указанным лицом своих прав и (или) возможностей в отношении должника и его неплатежеспособностью.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основании недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Таким образом, на заявителе лежит обязанность по доказыванию совершения и одобрения контролирующими лицами сделок, в результате которых причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

Суд установил, что основной вид деятельности должника - торговля оптовая сахаром, шоколадом и сахаристыми кондитерскими изделиями.

Среднесписочная численность работников за 2020 составила 79 человек.

Согласно анализу финансового состояния должника (загружен в систему "Мой Арбитр" 13.08.2021) за период c 01.01.2018 по 01.01.2021 предприятие увеличило свою платежеспособность и было в состоянии немедленно выполнить свои текущие обязательства за счет денежных средств на счетах 01.01.2018 на 0,5 %, а 01.01.2021 на 5,4%. Значение обеспеченности обязательств должника его активами на 01.01.2021 по сравнению с 01.01.2018 увеличилось на 0,061 и составило 0,762, по состоянию на 01.01.2021 предприятие, реализуя свои активы по балансовой стоимости, могло погасить обязательства перед кредиторами на 76,2%, в то время как на 01.01.2018 этот показатель составил 70,1%.

Временный управляющий установил, что за период 2018 - 2019 убыток от финансово-хозяйственной деятельности отсутствовал. По итогам 2020 начал формироваться убыток.

За 1 полугодие 2020 выручка составила 254 млн. руб. Основной причиной снижения выручки в 1 полугодии 2020 стали ограничительные меры, вызванные пандемией, в связи с этим снизилась покупательная способность населения во втором квартале 2020.

Анализ сделок должника свидетельствует о том, что они соответствовали обычаям делового оборота. Сделки с поставщиками и покупателя по основному виду деятельности соответствовали рыночным сделкам.

В рамках дела о банкротстве должника сделки не признаны недействительными.

Заявитель не обосновал, что договор займа, заключенный между должником и ООО ДКФ "Маришка", имеет признаки подозрительности, является для должника заведомо убыточной и существенно значимой сделкой, повлекшей банкротство должника.

Кроме того, в рамках дела о банкротстве ООО ДКФ "Маришка" определением Арбитражного суда Ростовской области от 25.04.2022 по делу N А53-24457/21 в реестр требований кредиторов включено требование ООО "Марина-Плюс" в размере 22 401 298,46 руб.

Привлечение к субсидиарной ответственности - это мера ответственности руководителя за действия, повлекшие невозможность сформировать конкурсную массу в объеме, достаточном для погашения требований кредиторов должника. Следовательно, руководитель должника может быть привлечен к субсидиарной ответственности, если совершение сделок, впоследствии признанных недействительными, явилось причиной банкротства должника.

Основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности является причинение вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

В рассматриваемом случае факт совершения указанных заявителем сделок не может быть расценен как повлекший объективное банкротство должника, поскольку отсутствуют доказательства, что перечисление денежных средств во исполнение обязательств должника по заключенным договорам с контрагентами привело к причинению вреда имущественным правам кредиторов, не подтверждается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий (бездействия) ответчиков.

Сам по себе факт заключения (совершения) вышеуказанных сделок не может являться безусловным основанием для привлечения к субсидиарной ответственности руководителя должника. В данном случае необходимо определить, какие неблагоприятные последствия повлекло заключение (совершение) оспариваемых сделок.

Проанализировав доводы кредитора, положенные в основу заявленного требования, суд пришел к обоснованному выводу, что заключение сделок не может являться самостоятельным и достаточным основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, поскольку сделки не являются крупными, значимыми или существенно убыточными для должника; заявитель не доказал и не обосновал, что совершение указанных сделок явилось причиной банкротства должника.

В отсутствие доказательств недобросовестности действий по перечислению денежных средств контрагентам по сделкам не имеется оснований для вывода о том, что эти сделки являются для должника убыточными, поскольку погашение задолженности по имеющимся договорам является не выводом активом, а исполнением договорных обязательств в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и согласуется с обычаями делового оборота.

В связи с этим суд пришел к выводу об отсутствии оснований полагать, что совершение вышеуказанных сделок значительно повлияло на деятельность должника и явилось необходимой причиной объективного банкротства должника. Применительно к масштабам деятельности должника указанные в заявлении кредитора сделки не являлись для должника значимыми и существенно убыточными.

Заявитель не представил доказательства, очевидно свидетельствующие о том, что совершение соответствующих сделок повлекло объективное банкротство должника.

Таким образом, доказательств, свидетельствующих о заключении убыточных для должника сделок, либо свидетельствующих об организации ответчиком схемы вывода активов должника, способствующей наращиванию кредиторской задолженности по обязательствам либо о причинении должнику убытков, материалы дела не содержат.

Вина ответчиков в несостоятельности (банкротстве) должника в результате заключения указанных сделок не доказана.

В апелляционной жалобе банк заявил довод о том, что полное погашение требований кредиторов должника невозможно вследствие совокупности действий контролирующих должника лиц, в частности: присоединение к должнику общества с ограниченной ответственностью "ТД "Маяк", которое обладало признаками неплатежеспособности; выдача заведомо невозвратных займов подконтрольному ООО "ДКФ Маришка", которое обладало признаками неплатежеспособности на момент выдачи займов; действия по неоплате задолженности перед контрагентами в 2018 - 2020 г.г.

Давая правовую оценку указанному доводу, судебная коллегия исходит из следующего.

Согласно последним данных бухгалтерской отчетности ООО "ТД "Маяк" имело активы стоимостью 227 млн. руб., по итогам 2018 чистая прибыль составила 4,4 млн. руб.

ПАО Банк "ФК Открытие" в конце сентября 2019 года, то есть непосредственно перед реорганизацией общества, предоставило ООО "ТД Маяк" кредит по кредитному договору N к2/61-01/19-00041 от 30.09.2019 на сумму 40 000 000 руб., что с учетом проводимой банком при предоставлении кредита проверки свидетельствует о положительной оценке платежеспособности ООО "ТД "Маяк".

Довод банка о неверной оценке судом обстоятельств по выдаче в период с 2019 по 2020 займов ООО ДКФ "Маришка" на общую сумму 20,7 млн. руб. является необоснованным. Как установил суд, займы выдавались в период с 2019 по 2020 год платежеспособной организации, признаки объективного банкротства у которой возникли гораздо позже выдачи займов (после 1 квартала 2021 года), что установлено определением Арбитражного суда Ростовской области от 21.01.2024 по делу N А53-24457/2021.

До этого момента оснований считать ООО ДКФ "Маришка" неплатежеспособной организацией не имелось. Согласно бухгалтерской отчетности ООО ДКФ "Маришка" за 2020 год общество имело основные средства на сумму 23 млн. руб. и кредиторскую задолженность в сумме 530 тыс. руб., не позволяющую сделать выводы о неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Суд установил, что ООО "Марина-Плюс" и ООО ДКФ "Маришка" входили в одну группу компаний, займы предоставлялись для развития производственной деятельности группы компаний. ООО ДКФ "Маришка" являлась производственной компанией, имеющей необходимое оборудование для производства кондитерской продукции. За счет предоставленных займов в том числе осуществлялось развитие производства ООО ДКФ "Маришка" и всей группы компаний, часть продукции ООО "ДКФ "Маришка" реализовывалась через ООО "Марина-Плюс". ООО ДКФ "Маришка" в свою очередь так же в интересах группы было предоставлено обеспечение в счет обязательств за ООО "Марина-Плюс" в виде залога производственного оборудования. Следовательно, выдача займов имела разумные экономические цели, поскольку фактически производилось финансирование деятельности группы компаний с целью реализации ее проектов. Часть заемных средств возвращена ООО ДКФ "Маришка" с уплатой процентов. ООО ДКФ "Маришка" предоставило банку обеспечение по обязательствам ООО "Марина-Плюс".

Отклоняя доводы банка, судебная коллегия исходит из того, что займы не были убыточными для ООО "Марина-Плюс", поскольку внутригрупповое финансирование является стандартной холдинговой практикой. Финансовые потоки внутри группы компаний не приводят к выводу активов из хозяйственного оборота этого гражданско-правового объединения, не уменьшают финансовых показателей всего холдинга.

Таким образом, довод банка о том, что под видом выдачи займов производился вывод средств, является необоснованным.

На момент выдачи займов ООО "Марина-плюс" не имело признаков неплатежеспособности. Сделки по выдаче займов, как правильно установил суд первой инстанции, не являлись существенными для ООО "Марина-Плюс" и не могли стать причиной банкротства. Ухудшение финансового состояния ООО "Марина-Плюс" имело иные объективные экономические причины, негативно отразившиеся на деятельности всей группы.

ООО "Марина-Плюс" имело выручку по итогам 2019 года в размере 1 014 383 тыс. руб., а по итогам 2020 года выручка уменьшилась до 314 039 тыс. руб. Снижение объемов реализации товара в 2020 году было вызвано ограничительными мерами, вызванными пандемией. Количество покупателей к концу 2020 году сократилось на 82 %.

Исходя из указанных обстоятельств, произошло ухудшение финансового состояния ООО "Марина-Плюс".

В связи с тем, что у ООО "Марина-Плюс" образовалась просрочка по кредитным обязательствам, банк инициировал процедуру обращения взыскания на имущество ООО ДКФ "Маришка", что сделало невозможным ведение хозяйственной деятельности, в том числе возврат займа должнику.

Исследовав и оценив в соответствии со статьей 71 АПК РФ представленные доказательства, установив, что совершенные сделки не стали причиной наступления объективного банкротства, сделки не имеют признаков подозрительности и не признаны недействительными, отсутствуют доказательства причинения должнику убытков в результате заключения договоров займа, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов по заявленному основанию.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают правильность сделанных судом первой инстанции и подтвержденных материалами дела выводов.

Кредитор ссылается на неисполнение контролирующими должника лицами в установленный срок обязанности по подаче в суд заявления о признании должника банкротом, как на основание для привлечения к субсидиарной ответственности.

Отклоняя указанный довод, суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве определено, что руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством;

в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

При этом, заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных данной статьей, не позднее, чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 3 Закона о банкротстве юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны быть исполнены.

Согласно правовой позиции, отраженной в пункте 2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 за 2016 год (практика Судебной коллегии по экономическим спорам), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016, в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности входит установление следующих обстоятельств: возникновение одного из условий, перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве; момент возникновения данного условия; факт неподачи руководителем в суд заявления о банкротстве должника в течение месяца со дня возникновения соответствующего условия; объем обязательств должника, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве. При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств (статья 2 Закона о банкротстве).

Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, лежит на привлекаемом к ответственности лице.

Помимо объективной стороны правонарушения, связанной с нарушением обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, установленный статьей 9 Закона о банкротстве, необходимо установить вину субъекта ответственности.

Исходя из общих положений о гражданско-правовой ответственности для определения размера субсидиарной ответственности, предусмотренной пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, также имеет значение и причинно-следственная связь между неподачей в суд заявления о признании должника банкротом и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Недоказанность хотя бы одного из названных обстоятельств влечет отказ в удовлетворении заявления.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 18.07.2003 N 14-П, даже формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности общества исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для немедленного обращения в арбитражный суд с заявлением должника о банкротстве.

Согласно абзацу 2 пункта 9 постановления Пленума ВС РФ N 53, если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

В данном случае заявителем не доказан момент возникновения объективного банкротства должника, а также причинно-следственная связь между бездействием руководителя, учредителя должника по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом и наступлением неплатежеспособности должника.

Объективное банкротство - это критический момент, в который должник из-за снижения стоимости активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей.

Само по себе наличие задолженности перед контрагентами за определенный период не может свидетельствовать о наступлении обязанности у ответчиков подать заявление о признании общества несостоятельным (банкротом). Правоотношения должника со своими контрагентами носили длительный характер и не могли быть прекращены одномоментно.

В материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что наличие у должника задолженности перед кредиторами по состоянию на 31.12.2020 должно было оцениваться руководителем юридического лица как критическая ситуация, свидетельствующая о невозможности восстановления удовлетворительного платежеспособного положения.

Ответственность за невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве предполагает недобросовестное сокрытие от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица и заведомой невозможности удовлетворения требований новых кредиторов, повлекшее впоследствии возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Именно такое поведение влечет возложение на руководителя субсидиарной ответственности по новым гражданским обязательствам при недостаточности конкурсной массы, обеспечивая тем самым защиту кредиторов, не осведомленных по вине такого руководителя должника о возникшей существенной диспропорции между объемом обязательств должника и размером его активов.

В данном случае основания полагать, что со стороны ответчиков имело место подобного рода бездействие, отсутствуют.

Заявитель определяет дату возникновения признаков неплатежеспособности -31.12.2020, однако не указывает дату, когда, по мнению банка, у руководителя должника возникла обязанность по подаче заявления о признании должника банкротом.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что заявителем не доказан момент возникновения объективного банкротства должника.

Банк, определяя наличие признаков неплатежеспособности, ссылается на бухгалтерскую отчетность за 2020 год, срок сдачи которой установлен - до 31.03.2021. Следовательно, до момента сдачи бухгалтерской отчетности за 2020 год руководитель должника не мог определить признаки неплатежеспособности.

Вместе с тем, сам по себе факт наличия у должника перед одним из кредиторов задолженности не всегда свидетельствует о наступлении состояния неплатежеспособности, поскольку неоплата долга кредитору по конкретному обязательству само по себе не свидетельствует об объективном банкротстве должника, в связи с чем не может рассматриваться как безусловное доказательство, подтверждающее необходимость обращения его руководителя в суд с заявлением о банкротстве.

Более того, уже 01.02.2021 (в течение месяца с указанной банком даты возникновения признаков неплатежеспособности) в Арбитражный суд Ростовской области поступило заявление ООО ТД "Коста" о признании ООО "Марина-Плюс" банкротом.

Для привлечения контролирующего должника лица к ответственности по указанному основанию необходимо представить в материалы дела доказательства того, что после возникновения обстоятельств, подтверждающих возникновение обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, должник принял на себя новые обязательства перед кредиторами, которые не были им исполнены, тем самым причинив указанным кредиторам вред.

Однако, такие доказательства заявителем не предоставлены, поскольку с даты указанной банком возникновения признаков неплатежеспособности (31.12.2020) до момента подачи заявления, на основании которого возбуждено дело о банкротстве N А53-2246/2021 - 01.02.2021, у ООО "Марина-Плюс" не возникли новые обязательства.

Ссылаясь на то, что у должника до 31.12.2020 появились объективные признаки несостоятельности, банк не учитывает, что правовое значение субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 61.12 Закона о банкротстве, состоит в предотвращении причинения вреда контрагентам должника, которые вступают с ним в правоотношения, не зная о его неплатежеспособности.

Обращаясь с заявлением, банк не указал, какие конкретно действия либо бездействие ответчиков привели к наступлению объективного банкротства и явились причиной невозможности полного погашения требований кредиторов.

По общему правилу бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо лежит на заявителе соответствующего требования (статья 65 Кодекса, пункт 56 постановления Пленума ВС РФ N 53.

Применительно к рассматриваемому спору банк не доказал и не обосновал, когда у должника возникли признаки объективного банкротства; не указал дату, когда у руководителя должника возникла обязанность обратиться с заявлением о банкротстве должника; не представил сведения о том, какие обязательства возникли у должника в период просрочки подачи заявления о банкротстве.

В материалах дела отсутствуют надлежащие и достаточные доказательства, свидетельствующие о недобросовестном и неразумном поведении ответчиков при осуществлении руководства предприятием, и совершении ими действий, повлекших ухудшение финансового положения должника.

Само по себе наличие у должника формальных признаков банкротства не является достаточным основанием для вывода о возложении на руководителя должника ответственности за неисполнение обязанности по обращению в суд с заявлением в порядке статьи 9 Закона о банкротстве, поскольку само по себе возникновение у хозяйствующего субъекта кредиторской задолженности не подтверждает наступление такого критического момента, с которым законодательство о банкротстве связывает зависимость инициирования процедуры несостоятельности и субсидиарную ответственность руководителя должника.

Учитывая установленные судом фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, а также недоказанность заявителями причинно-следственной связи между неподачей в суд заявления о признании должника банкротом и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, суд пришел к обоснованному выводу о недоказанности наличия оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Поскольку убедительных и достоверных доказательств, свидетельствующих о том, что кредиторская задолженность образовалась в результате недобросовестных действий ответчиков, в том числе связанных с необращением с соответствующим заявлением в суд, непогашением требований кредиторов, в материалы дела в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заявитель не представил, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении заявления о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Согласно одной из презумпций доведения до банкротства является то, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в ситуации, когда требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов (подпункт 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Предполагается, что в условиях нормальной хозяйственной деятельности и в отсутствие злоупотребления со стороны контролирующих лиц не может сложиться ситуация, при которой состав задолженности перед бюджетом вследствие совершения обществом налогового правонарушения будет составлять более половины всех его обязательств по основной сумме долга.

В силу приведенной нормы права для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности по данному основанию необходимо, чтобы истец доказал наличие совокупности двух обстоятельств:

- должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия);

- доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.

В данном случае наряду с требованием налогового органа в размере 16 575 645,99 руб., из них недоимка - 12 825 783,65 руб., в реестр требований кредиторов должника включено требование ПАО Банк "ФК Открытие" в размере 91 878 216,76 руб. Размер обязательств перед бюджетом составляет менее 50 процентов.

При изложенных обстоятельствах совокупность условий для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности кредитором не доказана.

В случае недоказанности оснований привлечения ответчика к субсидиарной ответственности в соответствии с подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков (пункт 20 постановления Пленума ВС РФ N 53). Размер таких убытков применительно к рассматриваемым обстоятельствам должен определяться с учетом правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 30.10.2023 N 50-П.

Банк заявил о наличии оснований для взыскания с ответчиков убытков.

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требования о взыскании убытков, обоснованно приняв во внимание нижеследующее.

В пункте 20 постановления Пленума ВС РФ N 53 указано, что при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев первого и третьего пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В соответствии с положениями статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Предусмотренная приведенными нормами права ответственность носит гражданско-правовой характер и ее применение возможно только при доказанности совокупности следующих условий: противоправности поведения ответчика как причинителя вреда, наличия и размера понесенных убытков, а также причинно-следственной связи между незаконными действиями ответчика и возникшими убытками.

Соответственно, заявитель в обоснование требования о возмещении убытков должен доказать наличие всех перечисленных элементов юридического состава ответственности. Недоказанность хотя бы одного из элементов состава данного гражданско-правового правонарушения является достаточным основанием для отказа в удовлетворении требования о возмещении убытков.

При рассмотрении споров о возмещении причиненных юридическому лицу единоличным исполнительным органом убытков подлежат оценке, в том числе действия (бездействие) последнего с точки зрения добросовестного и разумного осуществления им прав и исполнения возложенных на него обязанностей.

Как указано выше, заявителем не доказана противоправность действий ответчиков, а также не доказана причинно-следственная связь между действиями ответчиков и возникшими убытками, наличие и размер убытков, в связи с этим суд первой инстанции обоснованно отказал банку в удовлетворении заявления.

В рассматриваемом случае суд первой инстанции правильно установил обстоятельства, входящие в предмет судебного исследования по данному спору и имеющие существенное значение для дела; доводы и доказательства, приведенные сторонами в обоснование своих требований и возражений, полно и всесторонне исследованы и оценены; выводы суда сделаны, исходя из конкретных обстоятельств дела, соответствуют установленным фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, основаны на правильном применении норм права, регулирующих спорные отношения. Оснований для иной оценки доказательств у суда апелляционной инстанции не имеется.

Доводы апелляционной жалобы, сводящиеся к иной, чем у суда, оценке доказательств, не могут служить основаниями для отмены обжалуемого судебного акта, так как они не опровергают правомерность выводов арбитражного суда и не свидетельствуют о неправильном применении норм материального и процессуального права.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в любом случае основаниями для отмены судебного акта, судом не допущено.

Оснований для отмены или изменения обжалованного судебного акта по доводам, приведенным в апелляционной жалобе, у судебной коллегии не имеется.

На основании вышеизложенного, апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит.

Поскольку подача апелляционной жалобы на обжалуемое определение в рамках дела о банкротстве государственной пошлиной не облагается (статья 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации), то подателю апелляционной жалобы, следует возвратить государственную пошлину, уплаченную за подачу апелляционной жалобы, в сумме 3 000 руб.

Руководствуясь статьями 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ростовской области от 15.02.2024 по делу N А53-2246/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Возвратить публичному акционерному обществу "Банк "Финансовая Корпорация Открытие" из федерального бюджета государственную пошлину в размере 3 000 руб., оплаченную по платежному поручению N 285574706282 от 01.03.2024.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок в порядке, определенном статьей 188 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий

Н.В. Сулименко

Судьи

М.А. Димитриев Д.В. Николаев