Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 10 июня 2024 г. N 11АП-3573/24 по делу N А72-7155/2021

гор. Самара

10 июня 2024 г.

Дело N А72-7155/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 27 мая 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 10 июня 2024 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Гадеевой Л.Р.,

судей Гольдштейна Д.К., Львова Я.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Шляпниковой О.В.,

рассмотрев 27 мая 2024 года в открытом судебном заседании, в помещении суда, в зале N 2,

апелляционные жалобы Ракланова Павла Станиславовича и Ивахненко Василия Викторовича на определение Арбитражного суда Ульяновской области от 14.02.2024, вынесенное по заявлению конкурсного управляющего Семеновой Полины Валерьевны к Ракланову Павлу Станиславовичу и Ивахненко Василию Викторовичу о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в рамках дела N А72- 7155/2021 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент",

в отсутствие лиц, участвующих в деле, надлежащим образом уведомленных о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы;

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 02.06.2021 возбуждено дело о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент".

Решением суда от 23.05.2022 (резолютивная часть объявлена 16.05.2022) общество с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" признано несостоятельным (банкротом); при рассмотрении дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" судом применены правила §7 главы IX Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"; в отношении должника открыта процедура конкурсного производства сроком на 1 год, конкурсным управляющим утверждена арбитражный управляющий Семенова Полина Валерьевна, член ассоциации арбитражных управляющих "Сибирский центр экспертов антикризисного управления".

Сведения о введении в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликованы в газете "КоммерсантЪ" N 93 от 28.05.2022.

В Арбитражный суд Ульяновской области поступило заявление конкурсного управляющего, согласно которому заявитель просит привлечь Ракланова Павла Станиславовича, Ивахненко Василия Викторовича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на сумму 28 388 101 руб. 95 коп.

Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 14.02.2024 ходатайство Ивахненков Василия Викторовича об отложении судебного разбирательства оставлено без удовлетворения. Заявление конкурсного управляющего обществом с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" (ИНН 7325087462, ОГРН 1097325001476 Семеновой Полины Валерьевны о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц: Ивахненко Василия Викторовича (ИНН 732703113673) и Ракланова Павла Станиславовича (ИНН 732714575849) удовлетворено. Признано доказанным наличие оснований для привлечения солидарно Ивахненко Василия Викторовича (ИНН 732703113673) и Ракланова Павла Станиславовича (ИНН 732714575849) к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" (ИНН 7325087462, ОГРН 1097325001476). Приостановлено рассмотрение заявления конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующего должника лиц - Ивахненко Василия Викторовича (ИНН 732703113673) и Ракланова Павла Станиславовича (ИНН 732714575849) до окончания расчетов с кредиторами.

Не согласившись с принятым судом первой инстанции судебным актом, Ракланов Павел Станиславович обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда Ульяновской области от 14.02.2024 по делу N А72-7155/2021 отменить, принять новый судебный акт.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.03.2024 апелляционная жалоба оставлена без движения. Заявителю предложено устранить обстоятельства, послужившие основанием для оставления апелляционной жалобы без движения в срок до 08.04.2024.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.04.2024 апелляционная жалоба принята к производству.

Также не согласившись с принятым судом первой инстанции судебным актом, Ивахненко Василий Викторович обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда Ульяновской области от 14.02.2024 по делу N А72-7155/2021 отменить, принять новый судебный акт.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 АПК РФ.

До начала судебного заседания от Ивахненко Василия Викторовича поступили дополнения к апелляционной жалобе, приобщенные судом апелляционной инстанции к материалам дела.

Лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили.

В соответствии с частью 3 статьи 156 АПК РФ при неявке в судебное заседание иных лиц, участвующих в деле и надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного разбирательства, суд рассматривает дело в их отсутствие.

Судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие представителей лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы и не явившихся в судебное заседание, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Рассмотрев материалы дела, проверив в пределах, установленных статьей 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, соответствие выводов, содержащихся в обжалуемом судебном акте, имеющимся в материалах дела доказательствам, правильность применения арбитражным судом первой инстанции норм материального права и соблюдения норм процессуального права, оценив доводы лиц, участвующих в деле, арбитражный апелляционный суд не установил оснований, предусмотренных статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для отмены судебного акта.

В соответствии со ст. 32 Закона о банкротстве и ч. 1 ст. 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из материалов дела, обращаясь в арбитражный суд с заявлением о привлечении Ивахненко Василия Викторовича и Ракланова Павла Станиславовича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, конкурсный управляющий ссылался на пп.2 п.2 статьи 61.11, пп.1 п.2 ст.61.12 и п.п. 3 п.2 ст. 61.12 Закона о банкротстве.

Исследовав материалы дела, оценив относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд первой инстанции пришел к выводу о доказанности наличия оснований для привлечения Ивахненко Василия Викторовича и Ракланова Павла Станиславовича к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент", правомерно исходя при этом из следующего.

В силу пункта 1 статьи 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к ответственности по основаниям, предусмотренным статьями 61.11 и 61.13 настоящего Федерального закона, в ходе любой процедуры, применяемой в деле о банкротстве, от имени должника обладают арбитражный управляющий по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники или бывшие работники должника, перед которыми у должника имеется задолженность, или уполномоченные органы.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено; настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе, по совершению сделок и определению их условий.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо, в том числе, являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии (подпункт 1 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Судом первой инстанции установлено и подтверждается выпиской из ЕГРЮЛ, что руководителем должника в период с 13.08.2018 по дату введения конкурсного производства являлся Ракланов Павел Станиславович, единственным учредителем должника с 06.11.2009 по настоящее время, а также директором должника в период до 13.08.2018 являлся Ивахненко Василий Викторович.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий указывал, что на неисполнение Ивахненко Василием Викторовичем и Раклановым Павлом Станиславовичем обязанности по передаче арбитражному управляющему бухгалтерской и иной документации должника, что не позволило в полном объеме проанализировать деятельность общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" для целей формирования конкурсной массы должника и осуществления расчетов с его кредиторами.

В силу статьи 61.11 Закона о банкротстве если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

В силу пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве с даты принятия арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника и собственника имущества должника - унитарного предприятия (за исключением полномочий общего собрания участников должника, собственника имущества должника принимать решения о заключении соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом или третьими лицами для исполнения обязательств должника).

Руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

В случае уклонения от указанной обязанности руководитель должника, а также конкурсный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Ульяновской области от 31.10.2022 суд обязал бывшего руководителя должника - ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" Ракланова Павла Станиславовича и единственного участника должника Ивахненко Василия Викторовича передать конкурсному управляющему Семеновой Полине Валерьевне бухгалтерскую и иную документацию должника. При этом в указанном судебном акте отмечено, что "недобросовестное процессуальное поведение ответчиков, непредставление суду доказательств наличия или отсутствия истребуемых документов, длительное рассмотрение спора, суд считает необходимым истребовать документацию должника у бывшего руководителя должника Ракланова П.С. в силу неопровергнутой им презумпции о наличия у руководителя должника, документов касающихся его финансово-хозяйственной деятельности, и единственного учредителя должника - Ивахненко В.В., как у лица, у которого фактически находятся истребуемые документы (поскольку Ивахненко В.В. в ходатайстве об отложении подтвердил нахождение части документации у него, кроме того, Ивахненко В.В. при рассмотрении обоснованности заявления о признании должника банкротом предоставил значительный пакет копий документов должника). В связи с чем, суд приходит к выводу о нахождении у Ивахненко В.В. истребуемой документации должника. При этом злоупотребляя своими процессуальными правами, Ивахненко В.В. уклонился от предоставления информации о том, какие конкретно документы должника у него находятся. Ракланов П.С. также уклонился от явки в судебное заседание и каких-либо пояснений не представил, при этом Ивахненко В.В. указал, что часть документации передана именно Раклановым П.С. Возможность истребования документации у двух лиц подтверждается сложившейся судебной практикой (определение Верховного Суда Российской Федерации от 20.06.2022 N 309-ЭС21-5587(5), постановлением Арбитражного суда Поволжского округа от 26.05.2022 по делу N А49-9862/2018)".

Таким образом, вышеуказанным судебным актом установлено уклонение бывшего руководителя должника Ракланова Павла Станиславовича и единственного участника должника Ивахненко Василия Викторовича от исполнения обязанности, установленной абзацем вторым пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве.

Указанный судебный акт вступил в законную силу, выданы исполнительные листы, направлены в службу судебных приставов.

До настоящего времени судебный акт ответчиками не исполнен.

Согласно ст. 2 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" бухгалтерская отчетность - это информация о финансовом положении экономического субъекта на отчетную дату, финансовом результате его деятельности и движении денежных средств за отчетный период, систематизированная в соответствии с требованиями, установленными настоящим Федеральным законом.

Ведение бухгалтерского учета и хранение документов бухгалтерского учета организуются руководителем экономического субъекта, ст. 7 Закона о бухгалтерском учете.

То обстоятельство, что уставные документы и иные документы общества, относящиеся к финансово-хозяйственной деятельности общества, не были переданы конкурсному управляющему, подтверждает недобросовестное поведение контролирующего лица должника.

При этом самим лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности, не представлено доказательств своей невиновности и принятия всех мер для надлежащего исполнения обязательств по ведению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота.

Ракланов Павел Сергеевич является бывшим руководителем должника, а Ивахненко Василий Викторович - единственным участником общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент", в связи с чем судом первой инстанции обоснованно учтено, что именно на них лежала ответственность за организацию и хранение учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности.

В подпункте 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве закреплена презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при непередаче им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Как разъяснено в пункте 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53), В силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ. По результатам рассмотрения соответствующего обособленного спора выносится судебный акт, который может быть обжалован в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 223 АПК РФ.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Сама по себе непередача предыдущим руководителем новому необходимых документов не освобождает последнего от ответственности и не свидетельствует об отсутствии вины. Добросовестный и разумный руководитель обязан совершить действия по истребованию документации у предыдущего руководителя (применительно к статье 308.3 ГК РФ) либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.).

В случае противоправных действий нескольких руководителей, последовательно сменявших друг друга, связанных с ведением, хранением и восстановлением ими документации, презюмируется, что действий каждого из них было достаточно для доведения должника до объективного банкротства (пункт 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Согласно подпунктам 2 и 4 пункта 2, пунктам 4 и 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если лица, на которых возложена обязанность по ведению и хранению соответствующей документации (например, главный бухгалтер), также признаны контролирующими, то предполагается, что их совместные с руководителем должника действия стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности существенно затруднивших проведение процедур банкротства фактов непередачи, сокрытия, утраты или искажения документации.

Конкурсный управляющий указывал, что согласно бухгалтерскому балансу должника за 2020 год у должника имелась дебиторская задолженность на сумму более 140 млн. руб. Взыскание указанной суммы, своевременная передача документации позволила бы значительно погасить реестр требований кредиторов (согласно отчету конкурсного управляющего от 04.08.2023, общая сумма всех требований кредиторов составляет более 170 млн.руб.).

Таким образом, непередача данной документации не позволила конкурсному управляющему провести мероприятия по взысканию задолженности с дебиторов, что привело к невозможности пополнения конкурсной массы.

Судом первой инстанции также принято во внимание, что в связи с непередачей документации, конкурсный управляющий самостоятельно выявлял активы должника, что привело к затягиванию процедуры банкротства, нарушению прав участников строительства-граждан, которые вынуждены длительное время ожидать получения удовлетворения своих требований. Также непередача документов привела к невозможности установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов. Так, в рамках иных обособленных споров (определение суда от 03.07.2023 по делу N А72-7155-24/2021) судом установлено, что учредителю должника перечислялись денежные средства с расчетных счетов должника в качестве возврата по договорам займа. Также учредителем должника принимались наличные денежные средства от участников строительства, оформлялись приходные кассовые ордера, что установлено в определениях суда от 01.02.2023, N А72-7155-12/2021, от 16.02.2023 А72-7155-13/2021, от 27.02.2023 А72-7155-25/2021. Однако какие-либо документы, подтверждающие, что денежные средства от участников строительства поступали в кассу организации, ни учредителем, ни руководителем конкурсному управляющему не переданы, что повлекло невозможность взыскания убытков с контролирующих должника лиц. Непередача документации не позволила конкурсному управляющему произвести анализ финансово-хозяйственной деятельности должника-застройщика, оспорить сделки, между тем, как следует из других обособленных споров, должником неоднократно заключались договоры уступки прав требований (определение от 06.12.2022, А72-7155-21/2021, от 20.03.2023 А72-7155-15/2021), производились взаимозачеты с контрагентами.

Конкурсный управляющий также указывал, что с учетом значительности всех требований, включенных в реестр требований кредиторов (более 170 млн.руб.), последствия признанных недействительными сделок, примененные судом, не позволяют на данный момент погасить весь реестр требований кредиторов, так же как и стоимость выявленного имущества. Между тем передача документации конкурсному управляющему позволила бы надлежащим образом проанализировать всю деятельность должника и, соответственно, более эффективно пополнить конкурсную массу.

Однако ответчиками данная обязанность согласованно, скоординировано не была исполнена, следовательно, в силу неопровергнутой презумпции, установленной пп.2,4 п.2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в силу чего суд первой инстанции пришел к выводу, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие бездействия Ракланова П.С. и Ивахненко В.В. по непередаче документации конкурсному управляющего, что существенно затруднило проведение процедуры банкротства.

Указанные обстоятельства ответчиками не оспорены. Доказательств объективной невозможности передачи истребованной документации не представлено.

Судом первой инстанции также учитено, что должник является застройщиком, и непередача документации должника существенно нарушила права участников строительства, поскольку произошло затягивание процедуры рассмотрения обособленных споров по включению требований в реестр требований участников строительства, реестр требований кредиторов ввиду необходимости сбора доказательств у регистрирующих органов, что влекло неоднократное отложение судебных заседаний.

Также ответчики не передали конкурсному управляющему бухгалтерскую и иную документацию должника, тем самым воспрепятствовали выявлению всего имущества должника, в результате чего полное погашение требований кредиторов в ходе проведения процедуры банкротства в отношении ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" не предоставляется возможным.

Таким образом, исходя из указанных обстоятельств, усматривается причинно-следственная связь между бездействием контролирующих должника лиц и невозможностью сформировать конкурсную массу должника, реализовать имущество для целей расчетов с конкурсными кредиторами и погасить требования кредиторов.

Доказательств, подтверждающих, что отсутствие сведений, бухгалтерской и иной документации должника не привели к существенному затруднению формирования конкурсной массы либо доказательств отсутствия вины в непередаче этих документов, Раклановым П.С. и Ивахненко В.В. в материалы дела не представлено.

С позиции установленных обстоятельств суд первой инстанции пришел к верному и обоснованному выводу о доказанности конкурсным управляющим наличия оснований для привлечения Ивахненко В.В. и Ракланова П.С. к субсидиарной ответственности по пп.2 п.2 ст.61.11 Закона о банкротстве.

При этом признавая, что указанные лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности по пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве солидарной, судом первой инстанции справедливо учтено, что на протяжении всей процедуры банкротства Ивахненко В.В. и Ракланов П.С. действовали согласованно.

Так, судом учтено, что в материалы настоящего дела о банкротстве Ивахненко В.В. неоднократно представлял документы, составленные совместно с Раклановым П.С. (стр. 9,10 определения суда от 31.10.2022 об истребовании документации).

Также согласно приказу ООО "ПИ-ДВЛ" N В-1С от 05.11.2021 о восстановлении документов "Ракланов П.С. приказывает создать комиссию из числа работников общества по восстановлению утраченных документов в составе Ивахненко В.В. и Ракланова П.С., председателем комиссии назначить Ивахненко Василия Викторовича, установить ответственного за исполнение настоящего приказа Ивахненко Василия Викторовича".

Также Ивахненко В.В. представлена копия договора N 73-01/КУ336Б/2020 о возмездном оказании услуг по техническому обслуживанию инженерных сетей, систем и оборудования в "Многоквратирном жилом доме с нежилыми помещениями N 36Б по ул.Кузоватовской" от 01.07.2020, подписанного со стороны должника директоров Раклановым П.С. со стороны "Исполнителя" учредителем - Ивахненко В. В.

Совместное составление многочисленных документов должника свидетельствует о том, что ответчики действовали согласованно и скоординированно.

Доказательств, свидетельствующих об обратном, в материалы дела не представлено.

Также конкурсный управляющий указывал на наличие оснований для привлечения Ивахненко В.В. и Ракланова П.С. к субсидиарной ответственности на основании пп.1 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, ссылаясь на совершение ответчиками сделок, которые привели к невозможности осуществлять расчеты с кредиторами.

Если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

- причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Если к ответственности привлекается контролирующее должника лицо, одобрившее сделку прямо (например, действительный участник корпорации) либо косвенно (например, фактический участник корпорации, оказавший влияние на номинального участника в целях одобрения им сделки), для применения названной презумпции заявитель должен доказать, что сделкой причинен существенный вред кредиторам, о чем контролирующее лицо в момент одобрения знало либо должно было знать исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения.

По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

По смыслу подпункта 3 пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если в удовлетворении иска о признании сделки недействительной ранее было отказано по мотиву равноценности полученного должником встречного денежного предоставления, то заявитель впоследствии не вправе ссылаться на нерыночный характер цены этой же сделки в целях применения презумпции доведения до банкротства.

По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Судом первой инстанции установлено, что в обоснование заявленных требований конкурсный управляющий указывал, что вступившим в законную силу определением Арбитражного суда Ульяновской области от 20.03.2023 по делу N А72-7155-15/2021 признан недействительным договор цессии (уступки прав требования) N 12У от 27.05.2018 уступки прав требования (цессии) заключенный между ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" и индивидуальным предпринимателем Мочинской Снежаной Ивановной (ИНН 732730363986). Применены последствия недействительности сделки. Взыскано с индивидуального предпринимателя Мочинской Снежаны Ивановны (ИНН 732730363986) в конкурсную массу должника - общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" (ИНН 7325087462) 35 486 430 руб. 00 коп (тридцать пять миллионов четыреста восемьдесят шесть тысяч четыреста тридцать рублей 00 копеек).

По мнению конкурсного управляющего, данная сделка причинила существенный вред кредиторам, о чем Ивахненко В.В. (как лицу, подписавшему недействительный договор уступки со стороны должника, будучи на тот момент директором должника) в момент одобрения знал исходя из сложившихся обстоятельств и с учетом его положения. Указанная сделка являлась значимой и убыточной для должника в силу следующего:

Судом при рассмотрении указанного обособленного спора установлено, что по итогам проведения электронного аукциона ООО "ПИ ДВЛ" и ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" заключили контракт от 14 октября 2014 года N 0155200002214002193, по условиям которого поставщик обязался поставить заказчику медицинское оборудование - модуль медицинский "Служба крови" - в соответствии со спецификацией и техническими характеристиками, согласованными в приложениях N 1 и N 2 к контракту, а заказчик обязался принять товар и оплатить за него обусловленную контрактом цену. В пункте 1.2 контракта стороны договорились под поставкой товара понимать отгрузку, доставку, разгрузку, установку, монтаж, пуско-наладку, запуск, инструктаж персонала работе с оборудованием, обучение персонала. В пунктах 1.3 и 4.1 контракта стороны установили, что поставка товара осуществляется поставщиком с разгрузкой с транспортного средства по адресу конечного места эксплуатации товара (г. Пенза, ул. Клары Цеткин, 41а) с последующей сборкой, установкой на конечное место эксплуатации - площадку с подключением к заранее подготовленным заказчиком наружным коммуникациям, наладкой, запуском и инструктажем специалистов заказчика. Цена контракта определена в твёрдой сумме - 182432151 руб. 00 коп. (раздел 2 контракта).

Заказчик обязался произвести расчёты с поставщиком в следующем порядке: - 30% от цены контракта (54729645 руб. 30 коп.) - не позднее 10-ти рабочих дней с даты отгрузки товара на основании полученного от поставщика счёта, счёта-фактуры, - 50% от цены контракта (91216075 руб. 50 коп.) - не позднее 10-ти рабочих дней с даты фактической поставки товара на склад заказчика в соответствии с подписанной товарной накладной или товарно-транспортной накладной и актом приёмки-передачи товара, - 20% от цены контракта (36486430 руб. 20 коп.) - не позднее 10-ти рабочих дней с даты подписания акта пуска товара, установленного поставщиком и принятого заказчиком, на основании полученных от поставщика счёта, счёта-фактуры, оригинала подписанного заказчиком и поставщиком акта запуска (с отметкой о проведении инструктажа).

Как установлено вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Пензенской области от 09 июня 2017 года по делу N А49-2732/2017 (том 3, л.д. 119-138) в ходе рассмотрения настоящего дела, в соответствии с товарной накладной от 22 декабря 2014 года N 9 Общество передало Учреждению товар - модуль "Служба крови" (в комплекте) - стоимостью 145.945.720 руб. 80 коп. Платёжными поручениями от 05 ноября 2014 года и от 30 декабря 2014 года Учреждение перечислило Обществу денежные средства в сумме 54.729.645 руб. 30 коп. и 91.216.075 руб. 50 коп. соответственно, а всего 145.945.720 руб. 80 коп. 28 декабря 2017 года.

Должник - ООО "ПИ-ДВЛ" обратился в Арбитражный суд Пензенской области с иском, в котором просило взыскать с Учреждения (третьего лица) денежные средства в сумме 36 486 430 руб. 20 коп. в счёт окончательного расчёта по контракту.

Решением Арбитражного суда Пензенской области от 21 июня 2019 года по делу N А49-17433/2017 полностью удовлетворены исковые требования ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент", в его пользу с ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" взыскана задолженность в сумме 36 486 430 руб. 20 коп.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 02 октября 2019 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения, апелляционная жалоба ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" - без удовлетворения. На принудительное исполнение вступившего в законную силу решения взыскателю (ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент") выдан исполнительный лист серии ФС N 031788426 от 18 октября 2019 года.

На основании договора N 12У от 27 мая 2018 года ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" уступило ИП Мочинской СИ. право требования к должнику (ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови") по контракту от 14 октября 2014 года N 0155200002214002193 в сумме 36 486 430 руб. 20 коп. Указанный контракт от 14 октября 2014 года N 0155200002214002193 являлся основанием исковых требований по настоящему делу.

Определением Арбитражного суда Пензенской области от 06.02.2020 заявление индивидуального предпринимателя Мочинской Снежаны Ивановны о процессуальном правопреемстве удовлетворено. Произведена замена взыскателя по делу N А49-17433/2017 (по исполнительному листу серии ФС N 031788426 от 18 октября 2019 года) - общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" - его процессуальным правопреемником - индивидуальным предпринимателем Мочинской Снежаной Ивановной.

При рассмотрении обособленного спора об оспаривании данного договора уступки в определении суда от 20.03.2023 установлено, что 16.06.2020 по делу N А49-17433/2017 заключено мирового соглашение согласно, которому ГБУЗ "ПОКЦК" гарантирует произвести все необходимые действия, от него зависящие, по выплате до 31-го марта 2020 года ИП Мочинской С.И. в сумме 36 486 430 (тридцать шесть миллионов четыреста восемьдесят шесть тысяч четыреста тридцать) рублей 20 коп. на основании решения Арбитражного суда Пензенской области от 21 июня 2019 года по делу N А49-17433/2017 (по исполнительному листу серии ФС N 031788426 от 18 октября 2019 года) за минусом 1000 000 (одного миллиона) руб. 00 коп., т. е. всего в сумме 35 486 430 (тридцать пять миллионов четыреста восемьдесят шесть тысяч четыреста тридцать) рублей 20 коп.

Во исполнение вышеуказанных судебных актов ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" платежными поручениями N 631 от 21.05.2020 на сумму 5 000 000 руб., N 685 от 28.05.2020 на сумму 10 000 000 руб., N 704 от 03.06.2020 на сумму 20 486 430 руб. 00 коп. перечислил в адрес ИП Мочинской С.И. денежные средства на общую сумму 35 486 430 руб. 20 коп (л.д.35-38, т.2). Таким образом, фактически договор уступки права требования исполнялся сторонами уже в трехлетний период подозрительности.

Согласно пункту 2.1 договора цессии N 12У (уступки прав требования) от 27 мая 2018 года цена уступаемых прав требования составляет 36 486 430 руб. 20 коп.

Доказательств оплаты уступленных прав в материалы дела не представлено.

Ответчик, получив по оспариваемому договору цессии право требования задолженности, подтвержденное вступившим в законную силу судебным актом и фактически реальные денежные средства с должника (ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови") какое-либо встречное предоставление в отношении должника не совершил.

Анализ запрошенных банковских выписок в отношении ИП Мочинской С.И. показал, что каких-либо денежных средств в адрес ООО "ПИ-ДВЛ" от ИП Мочинской С.И. не поступало. Конкурсный управляющий в судебном заседании пояснил, что у него отсутствуют документы, подтверждающие факт оплаты Мочинской С.И. стоимости уступленных прав требования.

Доводы учредителя Ивахненко В.В. о том, что оплата производилась путем проведения зачета, какими-либо документами подтвержден не был. При этом судом судебное заседание откладывалось с целью предоставления документов, подтверждающих проведение зачета. Однако после отложения судебного разбирательства учредителем должника каких-либо документов в обоснование своего довода так и не представлено.

Таким образом, суд признал, что оспариваемый договор цессии был безвозмездным в отношении должника. Уступив ликвидную, реальную к взысканию дебиторскую задолженность, должник какое-либо встречное предоставление не получил, однако утратил существенный, значительный актив в размере 35 486 430 руб. 20 коп. Ответчик не пояснил суду, какова экономическая целесообразность приобретения права требования за номинальную стоимость.

При этом на момент подписания договора уступки и его фактического исполнения должник уже обладал признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Так, согласно данным бухгалтерского баланса за 2017 года размер кредиторской задолженности должника составлял 173 855 тыс. руб., при этом, размер дебиторской задолженности - 92 414 тыс. руб. Таким образом, на момент совершения оспариваемой сделки у должника уже имелась задолженность перед кредиторами свыше 170 млн. руб.

Кроме того, на дату заключения спорного договора цессии (27.05.2018) и дату последующего исполнения данного договора (2019, 2020 гг.) у должника уже имелась задолженность перед кредиторами требования которых впоследствии были включены в реестр требований кредиторов.

Требования ООО "Мастерпол" (свыше 4 млн. руб.) включены в реестр требований кредиторов должника на основании решения от 23.05.2022, задолженность перед указанным кредитором возникла в 2015 году (указанное следует из судебных актов по делу N А72-8502/2017).

Решениями Арбитражного суда Ульяновской области с Общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" в пользу Общества с ограниченной ответственностью "Тех-Защита" взыскана задолженность в связи с неисполнением должником условий договора N 1211-2014 от 11.12.2014, в том числе:

- решением от 29.09.2017 по делу N А72-8562/2017 взыскано 6 026 457 руб. 38 коп., из которых 4 190 860 руб. 49 коп. - основной долг по договору N 1211-2014 от 11.12.2014 года, 1 835 596 руб. 89 коп. - пени за период с 11.03.2016 по 22.05.2017;

- решением от 14.11.2018 по делу N А72-11779/2018 взыскана неустойка в сумме 1 537 916 руб. 51 коп. за период с 23.05.2017 по 24.05.2018.

Задолженность перед кредитором - ООО "Техзащита" также включена в реестр требований кредиторов согласно определению суда от 16.03.2023.

Таким образом, на момент совершения спорной сделки должник уже обладал признаками неплатежеспособности и недостаточности имущества

Задолженность перед указанными кредиторами впоследствии включена в реестр требований кредиторов должника, что в силу правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3), подтверждает неплатежеспособность должника в период совершения оспариваемых сделок.

Мотивы, по которым должник, имеющий на дату заключения и исполнения договора цессии значительную задолженность перед кредиторами отчуждает право требования ликвидной задолженности не раскрыты сторонами сделки. Экономическая целесообразность заключения должником указанной сделки по реализации существенного актива без какого-либо встречного предоставления не доказана.

Каких-либо денежных средств или встречного предоставления по уступленной задолженности должник не получил. Указанное обстоятельство свидетельствует о причинении существенного вреда имущественным правам кредиторам.

Кроме того, судом отмечено, что факт, того что задолженность включенная в реестр требований кредиторов должника не исполнялась должником длительное время, при этом, должник, зная о наличии реальной к взысканию задолженности реализует ее третьему лицу, в рассматриваемом случае свидетельствует о необычности совершенной сделки.

Учитывая, что приобретая право требования задолженности, а также фактически получая значительные денежные средства от ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" безвозмездно ИП Мочиснкая С.И. не могла не осознавать и не понимать необычность сделки для ее сторон и в целом для хозяйственного оборота, а следовательно, была осведомлена о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Оспариваемой сделкой (договор цессии N 12У (уступки прав требования) от 27 мая 2018 года) причинен вред кредиторам, поскольку в результате её совершения из конкурсной массы должника выбыла реальная к взысканию дебиторская задолженность действующего юридического лица на сумму 35 486 430 руб. 20 коп.

При этом ответчиком не произведена оплата по договору цессии N 12У (уступки прав требования) от 27 мая 2018 года, тогда как ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" произвело оплату задолженности перед ИП Мочинской С.И. на сумму 35 486 430 рублей уже в 2020 году, что подтверждается платежными поручениями (том 2 л.д. 35-38), в том числе:

- по платежному поручению N 631 от 21.05.2020 на сумму 5 000 000 рублей,

- по платежному поручению N 685 от 28.05.2020 на сумму 10 000 000 рублей,

- по платежному поручению N 704 от 03.06.2020 на сумму 20 486 430 рублей.

Согласно отчету конкурсного управляющего от 04.08.2023 в реестр требований кредиторов в настоящее время включены требования на общую сумму по основной задолженности чуть более 15 млн. руб., штрафные санкции на сумму более 150 млн.руб. Таким образом, в случае несовершения спорной сделки (незаключения договора уступки) в пользу должника поступили бы денежные средства в размере 35 486 430 руб. 20 коп. (фактически данные денежные средства поступили ИП Мочинской С.И. от ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови"), чего было бы вполне достаточно для полного расчета со всеми имеющимися на тот момент кредиторами.

Между тем заключение данного договора уступки привело к выбытию от должника реальных денежных средств в пользу третьего лица безвозмездно.

Фактически данная сделка привела должника к банкротству, поскольку денежные средства ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" были переведены Мочинской С.И. в 2020 году, в 2021 году строительство многоквартирного жилого дому уже было завершено, в апреле 2021 дом был сдан в эксплуатацию. Таким образом, значительных затрат на строительство дома должник уже не нес и суммы в размере 35 486 430 руб. 20 коп. было бы достаточно для погашения задолженности перед имеющимися кредиторами, по крайней мере, в значительной части. Однако Ивахненко В.В. в нарушении прав кредиторов избрана иная модель поведения, а именно, с целью избежания расчетов с кредиторами за счет денежных средств, которые должны были поступить на расчетный счет должника на основании вступившего в законную силу судебного акта от бюджетного учреждения, им заключается договор уступки данной задолженности в пользу третьего лица на безвозмездной основе. После заключения которого судебный акт о взыскании задолженности в пользу должника был исполнен в полном объеме, между тем денежные средства получены не должником, а лицом которому уступлена задолженность. Впоследствии какие-либо расчеты с кредиторами не производились, что стало основанием для подачи одним из кредиторов заявления о банкротстве ООО "ПИ-ДВЛ".

Договор цессии N 12У подписан со стороны должника директором Ивахненко В.В. При этом, акт приема-передачи исполнительных документов по договору цессии N 12 от 27.05.2018 подписывался 15.10.2019 уже между Раклановым П.С., как директором должника и Мочинской С.И.

ООО "ПИ-ДВЛ" 25.12.2019 направило в адрес ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" уведомление об уступке прав требований по договору цессии N 12 от 27.05.2018, в котором указало реквизиты Мочинской С.И. по которым бюджетному учреждению необходимо произвести перечисление. Данное письмо подписано Директором ООО "ПИ-ДВЛ" Раклановым П.С.

Ракланов П.С. 25.09.2019 обращался в Арбитражный суд Пензенской области с заявлением о выдаче на руки исполнительного листа по делу N А49-17433/2017

Также 25.12.2019 ИП Мочинская С.И. обратилась в Арбитражный суд Пензенской области с заявлением о проведении замены взыскателя по делу N А49-17433/2017 с должника на Мочинскую С.И., между тем данное заявление подписано представителем Мочинской С.И. - Трушиным В.Б.

Однако Трушин В.Б. при рассмотрении настоящего дела о банкротстве представлял интересы должника (определение суда от 08.07.2021, 05.08.2021, 24.09.2021). Также в материалы дела представлена доверенность выданная 15.09.2019 Раклановым П.С. Трушину В.М. для представления интересов должника во судах.

Все указанные документы получены конкурсным управляющим по запросу от ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови", при этом ответчики уклонились от их представления.

Вышеуказанные документы свидетельствуют о том, что заключение и исполнение убыточной сделки по уступке долга Мочинской С.И. и фактически по выводу денежных средств из активов должника являлись результатом согласованных и скоординированных действий Ивахненко В.В. и Ракланова П.С. Несмотря на то, что договор уступки подписан Ивахненко В.В. в период когда последний являлся директором должника, Раклановым П.С. предпринимались активные действия по исполнению данной сделки по выводу имущества должника в пользу третьего лица.

Доказательств обратного ответчиками не представлено, установленные обстоятельства не опровергнуты.

Кроме того, судом первой инстанции учтено, что определением Арбитражного суда Ульяновской области от 06.12.2022 по делу N А72-7155-21/2022 признан недействительным договор N 18 от 27.09.2021 уступки права требования (цессии) заключенный между ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" и Трушиным Вадимом Борисовичем (ИНН 732712110446). Применены последствия недействительности сделки. НА Трушина В.Б. возложена обязанность возвратить в конкурсную массу общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" (ИНН 7325087462) право требования к обществу ограниченной ответственностью "ТД ДСК" (ИНН 9729100828) в размере 300 000 (триста тысяч) рублей 00 коп., подтвержденное определением Арбитражного суда Чувашской Республики-Чувашии от 29.12.2020 по делу N А72-523/2019 и исполнительным листом от 30.03.2022 по делу N А79-523/2019 серия ФС N 038497813, выданным Арбитражным судом Чувашской Республики - Чувашии. И возвратить в пользу общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" (ИНН 7325087462) оригинал исполнительного листа от 30.03.2022 по делу N А79-523/2019 серия ФС N 038497813, выданного Арбитражным судом Чувашской Республики - Чувашии.

В указанном судебном акте установлено, что сделка была совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов. На момент совершения оспариваемой сделки (договор уступки прав требования N 18 от 27.09.2021) ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" отвечал признаку недостаточности имущества и неплатежеспособности, в отношении должника уже было возбуждено дело о банкротстве.

При этом ответчик Трушин В.Б. (другая сторона по сделке) знал о наличии у должника признаков недостаточности имущества и неплатежеспособности. Как указано выше дело о банкротстве ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" возбуждено определением суда от 02.06.2021 по заявлению кредитора ООО "Мастерпол", первое судебное заседание по проверке обоснованности требований заявителя было назначено на 01.07.2022. Трушин В.Б., как представитель должника по доверенности от 21.06.2021, заявлял ходатайство об ознакомлении с материалами дела в электронном виде (поступило посредством web-сервиса "Мой Арбитр" 21.06.2021), доступ к материалам дела был предоставлен 23.06.2021.

В судебном заседании 01.07.2022 в качестве представителей должника принимали участие учредитель ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" Ивахненко В.В. и представитель по доверенности от 26.04.2021 - Трушин Вадим Борисович. Впоследствии Трушин В.Б. неоднократно представлял интересы должника в рамках рассмотрения обоснованности требований кредитора ООО "Мастерпол", а также представлял документы должника. Более того, Трушин В.Б., как представитель должника, просил удовлетворить заявление кредитора и ходатайствовал о введении процедуры наблюдения в отношении должника (определение суда от 05.08.2021 по делу N А72-7155/2021).

Таким образом, суд счел доказанным тот факт, что ответчик по обособленному спору Трушин В.Б. знал о наличии у должника признаков недостаточности имущества и неплатежеспособности, а также целях заключения договора уступки прав требования N 18 от 27.09.2021. Устанавливая факт аффилированности Трушина В.Б. и должника, судом также учтено, что согласно выработанной в судебной практике правовой позиции аффилированность может носить фактический характер без наличия формально-юридических связей между лицами (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475).

Трушин В.Б. являлся представителем должника не только при рассмотрении обоснованности заявления ООО "Мастерпол" в настоящем деле о банкротстве, но и по значительному количеству арбитражных дел (определение Арбитражного суда Ульяновской области от 06.03.2018 N А72-6709/2017, решения Арбитражного суда Пензенской области от 06.08.2018 по делу А49-902/2018, от 19.08.2019 по делу А49- 190/2019, постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 05.02.202 по делу А72-1833/2019, решение Арбитражного суда Ульяновской области от 06.11.2020 по делу А72-9728/2020), в том числе, по спорам о взыскании с должника значительных денежных средств.

Учитывая изложенное, а также факт непередачи конкурсному управляющему документации и печати должника в совокупности с фактами предоставления Трушиным В.Б. оригиналов документов, содержащими оттиск печати должника, процессуальную позицию единственного учредителя должника Ивахненко В.В. (у которого судом истребована документация должника), поддерживающего доводы ответчика, суд признал наличие осведомленности Трушина В.Б. о неплатежеспособности и недостаточности имущества должника.

С учетом установленных по делу обстоятельств суд признал, что оспариваемый договор N 18 уступки права требования (цессии) от 27.09.2021 является недействительной сделкой на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку факт причинения вреда имущественным кредитором подтвержден безвозмезностью оспариваемой сделки (должник утратил актив виде дебиторской задолженности), сделка совершена после возбуждения дела о банкротстве (при наличии признаков неплатежеспособности, поскольку задолженность ООО "Мастерпол" впоследствии включена в реестр требований кредиторов должника), осведомленность ответчика о цели причинения вреда подтверждена материалами дела. При заключении оспариваемого договора стороны преследовали противоправную цель по выводу из владения должника активов, действия сторон оспариваемой сделки не направлены на восстановление платежеспособности должника и пополнение его активов. Оспариваемая сделка причинили вред имущественным правам кредиторов, при этом другая сторона сделки знала об этом на момент совершения, действия сторон были согласованы. Доказательства обратного в материалы дела не представлены

С позиции установленных по делу обстоятельств суд первой инстанции пришел к верному и обоснованному выводу о наличии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности в связи с причинением существенного вреда имущественным правам кредиторов в результате совершения ответчиками нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона, по основаниям пп.1 п.2 ст.61.11 Закона о банкротстве.

Относительно доводов конкурсного управляющего о наличии правовых оснований для привлечения Ивахненко Василия Викторовича и Ракланова Павла Станиславовича к субсидиарной ответственности на основании пп.3 п.2 ст. 61.12 Закона о банкротстве, судом первой инстанции установлено следующее.

- требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Конкурсный управляющий в обоснование заявленных требований указывал, что решением Арбитражного суда Ульяновской области от 09.07.2019 по делу N А72-1833/2019, оставленным в силе постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2019, с Общества ограниченной ответственностью "Проект инжиниринг девелопмент" (ОГРН 1097325001476) в федеральный бюджет взыскан доход, полученный вследствие нарушения антимонопольного законодательства в размере 145 945 720 рублей 80 копеек.

Указанным судебным актом установлено, что 14.10.2014 по результатам электронного аукциона между ГБУЗ "Пензенская областная станция переливания крови" (после переименования - ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови") (Заказчик) и ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" (Поставщик) заключён государственный контракт N 0155200002214002193 (далее - Контракт), предметом которого является поставка модуля медицинского "Служба крови", цена контракта 182 432 151 руб.

По условиям Контракта Поставщик обязался поставить заказчику медицинское оборудование - модуль медицинский "Служба крови" (далее - Товар) в соответствии со спецификацией и техническими характеристиками, согласованными в приложениях N 1 и N 2 к контракту, а Заказчик обязался принять товар и оплатить за него обусловленную контрактом цену. 17.07.2017 в антимонопольный орган поступило обращение Прокурора Пензенской области о неисполнении Контракта Обществом, бездействии Центра крови и наличии при исполнении Контракта признаков согласованных действий между Центром крови и Обществом, запрещённых Законом о защите конкуренции.

По результатам рассмотрения дела антимонопольный орган вынес решение от 22.12.2017, которым: - Центр крови признан нарушившим требования статьи 16 Закона о защите конкуренции в результате заключения и участия в соглашении с Обществом, которое привело (могло привести) к ограничению конкуренции (пункт 1 решения);

- ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" признано нарушившим требования статьи 16 Закона о защите конкуренции в результате заключения и участия в соглашении с Центром крови, которое привело (могло привести) к ограничению конкуренции (пункт 3 решения). Также решено выдать предписания о прекращении нарушений антимонопольного законодательства и о перечислении ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" в федеральный бюджет дохода, полученного вследствие нарушения антимонопольного законодательства в размере 145945720 руб. 80 коп. (пункты 2 и 4 решения).

В адрес ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" антимонопольным органом выдано предписание от 22.12.2017 N 3-09/40-2017-2 о прекращении нарушения антимонопольного законодательства, которым на него возложена обязанность: - прекратить нарушение статьи 16 Закона о защите конкуренции, выразившееся в заключении и участии в соглашении, которое привело (могло привести) к ограничению конкуренции; - в срок до 01.05.2018 перечислить в федеральный бюджет доход, полученный вследствие нарушения антимонопольного законодательства в размере 145945720 руб. 80 коп.

Решение и предписание УФАС по Пензенской области были обжалованы в судебном порядке (дело N А49-902/2018). Арбитражный суд Пензенской области отказал ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" и ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" в удовлетворении требований о признании незаконным решения и предписания.

Судами по делу N А49-902/2018 установлено, что оспариваемым решением ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" и ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" в вину вменено нарушение статьи 16 Федерального закона от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции), согласно которому запрещаются соглашения между федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, иными осуществляющими функции указанных органов органами или организациями, а также государственными внебюджетными фондами, Центральным банком Российской Федерации или между ними и хозяйствующими субъектами либо осуществление этими органами и организациями согласованных действий, если такие соглашения или такое осуществление согласованных действий приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции. Пунктом 18 статьи 4 Закона о защите конкуренции установлено, что соглашение - договоренность в письменной форме, содержащаяся в документе или нескольких документах, а также договоренность в устной форме.

Таким образом, соглашением может быть признана договоренность хозяйствующих субъектов в любой форме, о которой свидетельствуют сведения, содержащиеся в документах организаций и хозяйствующих субъектов, скоординированные и целенаправленные действия (бездействие) данных субъектов, сознательно ставящих свое поведение в зависимость от поведения других участников соглашения, совершенные ими на конкретном товарном рынке, подпадающие под критерии ограничения конкуренции и способные привести к результатам, определенным Законом о защите конкуренции. Принимая во внимание, что соглашение, достигнутое в устной форме, не зафиксировано документально, вывод о существовании между Центром крови и Обществом устного соглашения сделан антимонопольным органом на основе анализа их поведения при исполнении Контракта.

Целью соглашения между Центром крови и Обществом являлось предоставление Обществу возможности продолжения исполнения Контракта и его оплаты при существенном нарушении Обществом условий Контракта, то есть фактическое изменение условий Контракта в интересах Общества. Согласно транспортной накладной N 9 от 23.10.2014, транспортной накладной N 12 от 23.10.2014 и товарной накладной N 9 от 22.12.2014, Общество отгрузило в адрес Центра крови некий товар, именуемый в указанных документах "комплектующие", "Модуль "Служба крови" (в комплекте)".

При этом не представило на этот товар регистрационного удостоверения о государственной регистрации в качестве медицинского изделия.

Таким образом, отгруженные в адрес Центра крови Обществом комплектующие не могут быть отнесены к комплектующим медицинского изделия "Модуль "Служба крови", а являются комплектующими изделия, не допущенного к обороту на территории Российской Федерации. У Общества в нарушение пункта 17 статьи 12 Федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности" отсутствует лицензия на право производства медицинских изделий.

Имеющаяся у Общества лицензия предоставляет ему лишь право на монтаж, наладку, ремонт и техническое обслуживание медицинской техники.

Принимая во внимание отсутствие документов, подтверждающих передачу Центру крови документации, предусмотренной пунктом 4.5. Контракта, на момент приёмки товара и подписания Акта приёма- передачи товара от 13.12.2014, суды пришли к выводу, что 6 приёмка товара и подписание акта произошло при отсутствии к этому законных оснований, а обстоятельства, изложенные в этом Акте и удостоверенные подписями сторон Контракта, не соответствуют действительности.

При этом Центром крови произведена оплата Обществу 80% стоимости Контракта, 145945720 руб. 80 коп. Эта оплата также произведена при отсутствии законных оснований, в нарушение пункта 3.2. Контракта.

Судами по делу А49-902/2018 также установлено, что:

- Центр крови в нарушение условий Контракта принял от Общества товар в составе комплектующих, не допущенный к обороту на территории Российской Федерации, произведённый лицом, не имеющим права на производство медицинских изделий;

- Центр крови и Общество подписали Акт приёма-передачи Товара при отсутствии предусмотренных Контрактом документов;

- Центр крови произвёл, а Общество приняло оплату 80% цены Контракта при отсутствии законных оснований;

- Общество до настоящего времени (по истечении более двух с половиной лет после истечения срока исполнения обязательств по Контракту) не исполнило свои обязательства по Контракту;

- Центр крови не предпринял предусмотренных законом мер к понуждению Общества к выполнению обязательств по Контракту или расторжению Контракта в соответствии с действующим законодательством в связи с существенным нарушением Обществом своих обязательств.

Указанные действия ООО "Проект инжиниринг девелопмент" и ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" признаны скоординированными и целенаправленными, сознательно ставящими свое поведение в зависимость от поведения второго участника соглашения.

При отсутствии соглашения между заявителями такие их действия в качестве самостоятельных были бы невозможны. Совокупность указанных выше действий (бездействий) Общества и Центра крови свидетельствует о достижении ими взаимной договорённости (соглашения) об изменении условий Контракта и продолжении его выполнения на иных условиях, нежели те, которые заявлялись при проведении электронного аукциона на заключение Контракта.

Результатом этого соглашения явилось создание Обществу возможности воздействовать на общие условия поставки медицинского модуля "Служба крови", что обеспечило ему необоснованные конкурентные преимущества перед другими участниками рынка по поставке медицинского модуля для заготовки, переработки и хранения крови и её компонентов.

Другие участники рынка, принимая решение об участии в электронном аукционе на заключение Контракта, исходили из условий, предусмотренных документацией об электронном аукционе. При этом, несмотря на длительное невыполнение Обществом своих обязательств по Контракту, существенное нарушением им условий Контракта, Контракт до настоящего времени не расторгнут, сведения об Обществе не внесены в реестр недобросовестных поставщиков, а иные участники рынка не могут принять участие в поставке указанного медицинского модуля.

Пунктом 17 статьи 4 Закона о защите конкуренции определены признаки ограничения конкуренции, в том числе к ним отнесено определение общих условий обращения товара на товарном рынке соглашением между хозяйствующими субъектами или в соответствии с обязательными для исполнения ими указаниями иного лица либо в результате согласования хозяйствующими субъектами, не входящими в одну группу лиц, своих действий на товарном рынке, иные обстоятельства, создающие возможность для хозяйствующего субъекта или нескольких хозяйствующих субъектов в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товара на товарном рынке. 7 Квалифицирующими признаками применительно к статье 16 Закона о защите конкуренции выступают реальные либо возможные негативные последствия для определенной конкурентной среды.

Антимонопольный орган в ходе рассмотрения дела пришел к выводу, что изменение условий, установленных контрактом, носит антиконкурентный характер, так как приводит к созданию преимущества Общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" при оказании услуг на рынке по поставке медицинских модулей путем изменения условий обращения медицинских модулей, что является признаком ограничения конкуренции.

Суды в рамках дела N А49-902/2018 признали верными выводы антимонопольного органа о нарушении Обществом и Центром крови статьи 16 Закона о защите конкуренции в результате заключения и участия в соглашении, которое привело (могло привести) к ограничению конкуренции.

Установив факт нарушения антимонопольного законодательства и получение Обществом в результате этого нарушения 80% цены государственного контракта в размере 145945720 руб. 80 коп., антимонопольный орган выдал предписание о перечислении Обществом в федеральный бюджет дохода, полученного в результате нарушения антимонопольного законодательства, преследуя цель компенсировать таким образом не подлежащие исчислению расходы государства, связанные с устранением негативных социально-экономических последствий нарушения антимонопольного законодательства.

Судами указано, что оспариваемые предписания соответствуют закону и не нарушают прав и законных интересов заявителей. Действия заявителей по заключению и участию в соглашении, которое привело (могло привести) к ограничению конкуренции правомерно расценены антимонопольным органом как нарушение статьи 16 Закона о защите конкуренции.

Представленные антимонопольным органом доказательства в совокупности подтверждают наличие соглашения между ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови" и ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент", направленного на ограничение конкуренции.

Совокупность установленных и описанных антимонопольным органом и судом первой инстанции действий (бездействия) заявителей свидетельствует о достижении ими взаимной договорённости (соглашения) об изменении условий Контракта и продолжении его выполнения на иных условиях, нежели те, которые заявлялись при проведении электронного аукциона на заключение Контракта.

Фактическое поведение названных субъектов демонстрирует их осведомленность о намерениях друг друга и позволяет сделать вывод, что их действия подчинены общей цели, которая заключалась в ограничении конкуренции, предоставлении преимуществ обществу ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" и перечислении указанному лицу бюджетных средств. Принятие Обществом мер по исполнению Контракта, по получению регистрационного удостоверения на спорное медицинское изделие, не свидетельствуют о незаконности решения УФАС по Пензенской области. Целью соглашения между Центром крови и Обществом являлось предоставление Обществу возможности продолжения исполнения Контракта и его оплаты при существенном нарушении Обществом условий Контракта, то есть фактическое изменение условий Контракта в интересах Общества.

Недопустимость изменения сторонами сроков выполнения работ по государственному (муниципальному) контракту, если иное не установлено законом и заключенным в соответствии с ним контрактом, обеспечивает равенство участников размещения заказов и свободу конкуренции (пункт 9 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 28.06.2017).

Изменение условий Контракта, в том числе срока исполнения обязательств по контракту, предоставление Обществу как стороне Контракта возможности продолжения его исполнения, за пределами установленного срока в течение продолжительного и неопределенного времени, в данном случае создает преимущество для победителя аукциона, ограничило конкуренцию между участниками размещения заказа, что могло повлиять на цену контрактов. Судом установлено, что предписание УФАС по Пензенской области, законность которого подтверждена вступившими в законную силу судебными актами (А49-902/2018), до настоящего времени не исполнено".

Судом первой инстанции установлено, что 31.03.2023 от ФНС России поступило заявление о включении требований в реестр требований кредиторов должника с суммой 145 995 637 руб. 72 коп., в том числе: 145 945 720 руб. 80 коп. - основной долг и 49 916 руб. 92 коп. - штраф.

Определением Арбитражного суда Ульяновской области от 06.07.2023 (А72-7155-49/2021) требование уполномоченного органа в заявленном размере (штрафная санкция, примененная к должнику за нарушение антимонопольного законодательства) признано обоснованным и включено в четвертую очередь реестра требований кредиторов Общества с ограниченной ответственностью "Проект Инжиниринг Девелопмент" с суммой 145 995 637 руб. 72 коп. - штрафные санкции. Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.11.2023 вышеуказанное определение оставлено без изменения.

В решении Арбитражного суда Пензенской области от 06.08.2018 по делу N А49-902/2018 установлено, что при рассмотрении дела о нарушении антимонопольного законодательства комиссия антимонопольного органа установила, что Заказчиком по Контракту в настоящий момент принят и оплачен (в размере 80% от цены Контракта) товар, не допустимый к обращению на территории Российской Федерации (при отсутствии регистрации в качестве медицинского изделия, а также при отсутствии иных документов, предусмотренных Контрактом) и произведённый лицом, не имеющим соответствующего разрешения (лицензии). При этом действия сторон при исполнении Контракта, а также по продолжению его исполнения в течение длительного времени после истечения установленных Контрактом (в том числе с учётом мирового соглашения) сроков исполнения, позволили антимонопольному органу сделать вывод о наличии между сторонами взаимной договорённости о фактическом изменении условий Контракта, что, в свою очередь, обеспечило Обществу необоснованные конкурентные преимущества перед другими участниками рынка поставки медицинских изделий - медицинских модулей, предназначенных для заготовки, переработки и длительного хранения крови и её компонентов с целью создания стратегических мобилизационных запасов.

Соглашение, достигнутое в устной форме, не зафиксировано документально, вывод о существовании между Центром крови и Обществом устного соглашения сделан антимонопольным органом на основе анализа их поведения при исполнении Контракта. Целью соглашения между Центром крови и Обществом являлось предоставление Обществу возможности продолжения исполнения Контракта и его оплаты при существенном нарушении Обществом условий Контракта, то есть фактическое изменение условий Контракта в интересах Общества.

О наличии соглашения свидетельствуют следующие обстоятельства, подтверждённые материалами дела и установленные судом.

Предметом Контракта является модуль медицинский "Служба крови", предназначенный для заготовки, переработки и длительного хранения крови и её компонентов с целью создания стратегических мобилизационных запасов.

В соответствии с частью 3 статьи 38 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинскими изделиями являются любые инструменты, аппараты, приборы, оборудование, материалы и прочие изделия, применяемые в медицинских целях отдельно или в сочетании между собой, а также вместе с другими принадлежностями, необходимыми для применения указанных изделий по назначению, включая специальное программное обеспечение, и предназначенные производителем для профилактики, диагностики, лечения и медицинской реабилитации заболеваний, мониторинга состояния организма человека, проведения медицинских исследований, восстановления, замещения, изменения анатомической структуры или физиологических функций организма, предотвращения или прерывания беременности, функциональное назначение которых не реализуется путём фармакологического, иммунологического, генетического или метаболического воздействия на организм человека.

Заготовка, хранение донорской крови и (или) её компонентов является медицинской деятельностью и подлежит лицензированию в соответствии с пунктом 46 статьи 12 Федерального закона от 04.05.2011 N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" и постановлением Правительства Российской Федерации от 16.04.2012 N 291 "О лицензировании медицинской деятельности, за исключением указанной деятельности, осуществляемой медицинскими организациями и другими организациями, входящими в частную систему здравоохранения, на территории инновационного центра "Сколково"".

Для заготовки крови в выездных условиях (вне станции переливания крови) могут быть использованы, в том числе модули медицинские, основная задача которых оптимальная организация производственного процесса заготовки и хранения крови, обеспечивающая соблюдение требований нормативной документации к условиям заготовки крови и её компонентов (включая требования к температурному режиму помещений).

Согласно приложению N 2 к приказу Минздравсоцразвития России от 28.03.2012 N 278н "Об утверждении требований к организациям здравоохранения (структурным подразделениям), осуществляющим заготовку, переработку, хранение и обеспечение безопасности донорской крови и её компонентов, и перечня оборудования для их оснащения" в перечень оборудования для оснащения отделов заготовки крови и её компонентов включён медицинский модуль для размещения службы крови. Исходя из приведённых норм законодательства, модуль медицинский, предназначенный для заготовки, переработки и длительного хранения крови и её компонентов с целью создания стратегических мобилизационных запасов, является медицинским изделием. В соответствии с частью 4 статьи 38 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" на территории Российской Федерации разрешается обращение медицинских изделий, зарегистрированных в порядке, установленном Правительством Российской Федерации, уполномоченным им федеральным органом исполнительной власти.

Частью 15 статьи 38 указанного выше Федерального закона установлен запрет на производство медицинских изделий, не включённых в государственных реестр медицинских изделий и организаций (индивидуальных предпринимателей), осуществляющих производство и изготовление медицинских изделий, за исключением медицинских изделий, производимых для проведения испытаний и (или) исследование, а также фальсифицированных медицинских изделий. На основании изложенного модуль медицинский, предназначенный для заготовки, переработки и хранения крови, в целях допуска к обороту на территории Российской Федерации подлежит обязательной регистрации в качестве медицинского изделия. Регистрация медицинских изделий осуществляется в соответствии с Правилами государственной регистрации медицинских изделий, утверждёнными постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2012 N 1416 (далее - Правила регистрации).

Документом, подтверждающим факт государственной регистрации, является регистрационное удостоверение на медицинское изделие (пункт 6 правил регистрации). Как следует из материалов дела, в частности, транспортной накладной N 9 от 23.10.2014, транспортной накладной N 12 от 23.10.2014 и товарной накладной N 9 от 22.12.2014, Общество отгрузило в адрес Центра крови некий товар, именуемый в указанных документах "комплектующие","Модуль "Служба крови" (в комплекте)". При этом не представило на этот товар регистрационного удостоверения о государственной регистрации в качестве медицинского изделия.

Как следует из объяснений представителей Общества в судебном заседании, им были отгружены комплектующие медицинского модуля собственного производства Общества, который оно в течение длительного времени пытается зарегистрировать в качестве медицинского изделия, но до настоящего времени не зарегистрировало. Таким образом, отгруженные в адрес Центра крови Обществом комплектующие не могут быть отнесены к комплектующим медицинского изделия "Модуль "Служба крови", а являются комплектующими изделия, не допущенного к обороту на территории Российской Федерации, как верно указано в оспариваемом решении антимонопольного органа

Предметом Контракта, поставщиком по которому является Общество, является медицинское изделие, в связи с чем его поставка должна сопровождаться регистрационным удостоверением, которое является единственным подтверждением того, что поставленный товар является медицинским изделием и допущен в качестве такового к обороту на территории Российской Федерации.

При рассмотрении дела N А49-902/2018 судом также установлено, что должником до момента рассмотрения спора не произведена государственная регистрация изделия, комплектующие которого отгружены в адрес Центра крови, а также не произведена поставка медицинского изделия "модуль медицинский "Служба крови", зарегистрированного в установленном законом порядке в качестве медицинского изделия. Срок исполнения Контракта (с учётом мирового соглашения) истек 31.12.2015. При этом у должника в нарушение пункта 17 статьи 12 Федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности" отсутствует лицензия на право производства медицинских изделий. Имеющаяся у Общества лицензия предоставляет ему лишь право на монтаж, наладку, ремонт и техническое обслуживание медицинской техники (т. III л.д. 144-146; т. IV л.д. 26-29).

Между тем Центр крови принял у Общества комплектующие части изделия, не допущенного к обороту на территории Российской Федерации, как товар, соответствующий требованиям Контракта, о чём был составлен и подписан сторонами Контракта Акт приёма-передачи товара от 13.12.2014, в котором отражено следующее: "Поставщик в соответствии с условиями Контракта на поставку модуля медицинского "Служба крови" от 14.10.2014 осуществил фактическую поставку Товара Заказчику. Количество, качество, комплектность, срок поставки Товара соответствуют условиям Контракта, недостатков Товара не выявлено. Фактическая поставка Товара осуществлена в количестве и комплектности в соответствии с условиями Контракта". При этом приёмка Товара произведена при отсутствии документов, предусмотренных пунктом 4.5. Контракта.

Государственный контракт N 0155200002214002193 от 14.10.2014, при заключении и исполнении которого обществом допущено нарушение антимонопольного законодательства, со стороны должника подписан Ивахненко Василием Викторович. Товарная накладная N 9 от 22.12.2014, подтверждающая исполнение контракта, также подписывалась Ивахненко В.В. Впоследствии Ивахненко В.В. подписывался акт сверки взаимных расчетов с ГБУЗ "Пензенский областной клинический центр крови".

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к выводу, что в период руководства и учредительства Ивахненко В.В., должником были допущены нарушения антимонопольного законодательства при заключении и исполнении государственного контракта, повлекшие привлечение общества к публичной ответственности в виде обязанности вернуть доход, полученный от исполнения контракта. Учитывая значительность данной санкции - более 140 млн. руб., возложение данного бремени не могло не повлиять отрицательно на финансовое состояние должника и явилось еще одним фактором приведшим общество к банкротству.

Учитывая периоды совершения данных действий (2014-2016 гг.), судом первой инстанции учтено следующее.

Нормы права об основаниях для привлечения к субсидиарной ответственности, содержащиеся в главе III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, не подлежат применению к действиям контролирующих должников лиц, совершенных до 01.07.2017 в силу общего правила действия закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации; далее - ГК РФ), поскольку Закон N 266-ФЗ не содержит норм о придании новой редакции Закона о банкротстве обратной силы.

Аналогичные разъяснения даны в пункте 2 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", согласно которым положения Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статьи 10) о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ.

Верховным Судом Российской Федерации в определении от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3) также изложена правовая позиция, согласно которой субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, в связи с чем, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых соответствующим лицам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для привлечения данных лиц к ответственности).

Таким образом, с учетом заявленного периода совершения ответчиками вменяемых действий (бездействий) в рассматриваемом случае также подлежат применению нормы материального права Закона о банкротстве в реакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

В соответствии с определением Конституционного Суда Российской Федерации от 29 января 2019 г. N 181-О положение части 9 статьи 13 Федерального закона от 23 июня 2016 года N 222-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", касающееся порядка применения положений пункта 4 статьи 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции данного Федерального закона), определяющих основания привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности, при наличии которых возможна подача соответствующего заявления, притом, что именно эти положения были изложены вышеуказанным Федеральным законом в новой редакции и вступили в силу с 1 сентября 2016 года (часть 4 статьи 13 Федерального закона от 23 июня 2016 года N 222-ФЗ), корреспондирует общим правилам действия закона во времени, направлено на обеспечение правовой определенности и стабильности закона.

Однако предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что при рассмотрении настоящего спора подлежат применению также положения ст. 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 222-ФЗ от 23.06.2016.

Между тем судом учтено, что применение вышеуказанной редакции не означает, что при доказывании в общем порядке (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) наличия контроля у лица, не имеющего формально-юридических полномочий давать должнику обязательные для исполнения указания, истец лишен возможности ссылаться на приведенные в презумпции, установленной подпунктом 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве обстоятельства. Несмотря на то, что подобные факты применительно к рассматриваемому периоду не образуют презумпцию контроля, суд должен дать им правовую оценку в контексте всей совокупности обстоятельств, установленных по обособленному спору.

Как отмечено в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079 (далее - определение N 305-ЭС19-10079), предусмотренное, например, статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем правовых подходов к толкованию положений как прежнего, так и ныне действующего законодательства является общим (в том числе это относится к разъяснениям норм материального права, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление N 53).

Указанный подход сформулирован в определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.09.2020 N 310-ЭС20-6760 и подлежит применению в рассматриваемом споре.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

По своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров. Привлечение к субсидиарной ответственности является исключительной мерой, к которой следует прибегать после исчерпания иных способов для пополнения конкурсной массы.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции ФЗ от 23.06.2016 N 222-ФЗ если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии, в том числе, следующего обстоятельства:

требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

При рассмотрении вопроса о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности на основании статьи 10 Закона о банкротстве в предмет судебного рассмотрения входит установление совокупности следующих фактов: наличие вины, причиненный ущерб, его размер, причинно-следственная связь между действием (бездействием) и возникновением ущерба. Соответственно, заявляя требование о привлечении к субсидиарной ответственности, кредитор должен обосновать требования и представить соответствующие доказательства, которые суды должны исследовать и оценить в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с учетом заявленных ответчиками возражений и представленных в их обоснование доказательств.

Применение данной материально-правовой нормы в настоящем споре не исключает необходимости руководствоваться разъяснениями, содержащимися в постановлении Пленума ВС РФ о 21.12.2017 N 53, в той их части, которая не противоречит существу нормы статьи 10 Закона о банкротстве в приведенной выше редакции.

В статье 2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 23.06.2016 N 222-ФЗ контролирующим должника лицом является лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем три года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность в силу нахождения с должником в отношениях родства или свойства, должностного положения либо иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в ред. Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

В рассматриваемом случае после вступления в законную силу решения суда Арбитражного суда Ульяновской области по делу N А72-1833/2019 от 09.07.2019 о взыскании в доход федерального бюджета суммы в размере более 140 млн.руб. на должника возложена обязанность по уплате штрафа значительно превышающая размер активов (с учетом непередачи каких-либо документов, подтверждающих наличие активов в заявленном в бухгалтерском балансе размере и отсутствие в материалах дела сведений, что в 2019 году должник обладал активами, позволяющими оплатить штраф). Указанное обстоятельство в совокупности с вышеуказанными фактами (заключение вредоносных сделок) привело должника к состоянию неплатежеспособности (банкротству).

С позиции установленных по делу обстоятельств суд первой инстанции признал доказанным наличие оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности на основании ст.10, пп. 2, 3, 4 п. 2 ст.61.12 Закона о банкротстве.

Субсидиарная ответственность контролирующего должника лица наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Суд установил степень вовлеченности лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), по подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Сделка является крупной в соответствии со ст.46 Закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Также ответчики являются контролирующим должника выгодоприобретателями, извлекшими существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота) совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом, в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки.

Таким образом, суд первой инстанции обоснованно признал доказанным, что Ракланов П.С. и Ивахненко В.В. являются контролирующими должника лицами, которые в ходе осуществления руководства финансово-хозяйственной деятельностью должника допустили действия, которые привели к невозможности расчетов с контрагентами и, соответственно, причинили существенный вред кредиторам.

При этом судом первой инстанции неоднократно предлагалось ответчикам представить пояснения и возражения по заявлению конкурсного управляющего.

Установленные Законом презумпции Раклановым П.С. и Ивахненко В.В. достаточными, относимыми и допустимыми доказательствами не опровергнуты.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Контролирующее лицо, которое несет субсидиарную ответственность на основании подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, и контролирующее лицо, несущее субсидиарную ответственность за доведение до объективного банкротства, отвечают солидарно.

Судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами дела, что начиная с нарушения норм антимонопольного законодательства при заключении и исполнении государственного контракта в 2014-2015 гг., ответчиками совершались действия, которые существенно ухудшали финансовое состояние должника и в 2018-2019 гг., создавали условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств.

При этом ответчики не приводили каких-либо доводов о том, что их действия не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 ГК РФ, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

При доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Доводы Ивахненко В.В. об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности обоснованно отклонены судом первой инстанции, поскольку в материалы дела не представлено соответствующих доказательств в подтверждение указанных доводов.

Относительно доводов Ивахненко В.В. со ссылками на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17.02.2022 N 7 "По делу о проверке конституционности статей 14.8 и 51 Федерального закона "О защите конкуренции" в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью "Медэксперт", суд апелляционной инстанции отмечает, что обстоятельства совершения нарушения антимонопольного законодательства ООО "Проект Инжиниринг Девелопмент" (заключение антиконкурентного соглашения, ст. 16 Закона о защите конкуренции) отличны от обстоятельств, которые изложены в указанном Постановлении.

Обстоятельства, исключающие субсидиарную ответственность, ни Раклановым П.С., ни Ивахненко В.В., не приведены. Установленные по делу обстоятельства достаточными, относимыми и допустимыми доказательствами не опровергнуты.

С позиции установленных по делу обстоятельств суд первой инстанции, исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статьи 71 АПК РФ, пришел к верному и обоснованному выводу о наличии правовых оснований для признания доказанным наличие оснований для привлечения Ивахненко В.В. и Ракланова П.С. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В соответствии с п.7 ст.61.16 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Из материалов дела следует, что на данный момент определить размер субсидиарной ответственности с достаточной степенью достоверности не представляется возможным, поскольку не завершены мероприятия конкурсного производства.

На основании вышеизложенного суд первой инстанции пришел к верному выводу о наличии оснований для приостановления производства по рассмотрению заявления в части определения размера субсидиарной ответственности до завершения формирования конкурсной массы и окончания расчетов с кредиторами.

Доводы, изложенные в апелляционных жалобах, тождественны тем доводам, которые являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции, им дана надлежащая правовая оценка, основания для ее непринятия у суда апелляционной инстанции отсутствуют. Кроме того, указанные доводы направлены на переоценку установленных судом первой инстанции фактических обстоятельств дела и принятых им доказательств.

На основании изложенного суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что апелляционные жалобы содержит доводы, не опровергающие выводы суда первой инстанции, доводы жалоб направлены на их переоценку с целью установления иных обстоятельств, которые опровергаются материалами дела. В этой связи, учитывая отсутствие нарушений, являющихся основанием для безусловной отмены судебного акта по статье 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обжалуемое определение суда первой инстанции является законным и обоснованным.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Ульяновской области от 14.02.2024 по делу N А72-7155/2021 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Л.Р. Гадеева

Судьи

Д.К. Гольдштейн
Я.А. Львов

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.