Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 31 июля 2024 г. N 09АП-28454/24 по делу N А40-300096/2019

г. Москва

31 июля 2024 г.

Дело N А40-300096/19

Резолютивная часть постановления объявлена 29 июля 2024 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 31 июля 2024 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи О.В. Гажур,

судей А.Н. Григорьева, А.А. Дурановского

при ведении протокола секретарем судебного заседания П.С. Бурцевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Ким С.А. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 02.04.2024 по делу N А40-300096/19 (18-206) об отказе в удовлетворении заявления Таргаевой Т.В. о включении требований в реестр требований кредитора должника, а так же о признании недействительными (ничтожными) сделками заключенные между Югай В.С. и Ким С.А. договор займа N 04А от 30.10.2011 года, дополнительное соглашение от 30.10.2013 к договору процентного займа N 04А от 30.10.2011 года, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Ким С.А. (14.07.1964 г.р., адрес: г. Москва, ул. Академика Анохина, д.26, к.3, кв.419, ИНН:772983266509),

при участии в судебном заседании:

Ким С.А. лично, паспорт

от Таргаевой Т.В.: Лобанов И.В. по дов. от 21.02.2022

иные лица не явились, извещены

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 15.07.2022 в отношении должника Ким С. А. введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим должника утвержден Сенцов Андрей Сергеевич (ИНН 772345399665, адрес для направления корреспонденции: 394006, г. Воронеж, ул. 20 лет Октября, д. 105/2, а/я 18), о чем опубликованы сведения в газете "Коммерсантъ" N 137(7338) от 30.07.2022.

В Арбитражный суд города Москвы 02.09.2022 поступило заявление финансового управляющего Сенцова А.С. к Югай В.С. о признании недействительными сделки - договор процентного займа N 04А от 30.10.2011 и дополнительное соглашение от 30.10.2013 к договору процентного займа N04А от 30.10.2011.

В Арбитражный суд города Москвы 20.09.2022 поступило заявление Таргаевой Тамары Витальевны о включении в реестр требований кредиторов должника в размере 227 630,35 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 24.11.2022 вышеуказанные заявления в порядке ст. 130 АПК РФ объединены в одно производство для совместного рассмотрения.

Определением от 02.04.2024 Арбитражный суд города Москвы отказал в удовлетворении заявления Таргаевой Т.В. о включении требований в реестр требований кредитора должника.

Признал недействительными (ничтожными) сделками заключенные между Югай В.С. и Ким С.А. договор займа N 04А от 30.10.2011 года, дополнительное соглашение от 30.10.2013 к договору процентного займа N 04А от 30.10.2011 года.

Не согласившись с указанным судебным актом, Ким С.А. обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит отменить обжалуемое определение и принять по делу новый судебный акт.

В обоснование доводов жалобы ссылается на неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушение судом норм материального и процессуального права.

В ходе судебного заседания 18.07.2024 Ким Сергей Анатольевич представил заявление об отводе судей Девятого арбитражного апелляционного суда.

Заявление об отводе судей рассматривается в порядке части 3 статьи 25 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой вопрос об отводе, заявленном нескольким судьям или всему рассматривающему дело составу суда, разрешается всеми судьями, рассматривающими дело, простым большинством голосов.

Исчерпывающий перечень обстоятельств, исключающих участие судьи в рассмотрении дела, приведен в статье 21 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 21 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судья не может участвовать в рассмотрении дела и подлежит отводу, если он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, которые могут вызвать сомнение в его беспристрастности.

Критерием беспристрастности судьи являются объективно обоснованные опасения в его беспристрастности, а также легитимные основания для сомнения в беспристрастности судьи при рассмотрении конкретного дела.

Доводы, которые приведены в заявлении об отводе, а также оглашены в судебном заседании, носят предположительный характер, не подтверждают наличие названных обстоятельств, являющихся, по мнению заявителя, основаниями для отвода судей от участия в рассмотрении апелляционной жалобы, и основаны на неправильном толковании норм права.

Несогласие лиц, участвующих в деле, с произведенными судом процессуальными действиями, равно как и негативная оценка процессуальных действий суда при рассмотрении иных обособленных споров само по себе основанием для отвода судьи не является.

Доказательств наличия других оснований для отвода судей, предусмотренных статьей 21 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, заявителем также не представлено.

Учитывая изложенное, определением Девятого арбитражного апелляционного суда от 18.07.2024, в удовлетворении заявления Ким Сергея Анатольевича об отводе судей Гажур О.В., Григорьева А.Н., Дурановского А.А. - отказано. Рассмотрение апелляционной жалобы Ким Сергея Анатольевича на определение Арбитражного суда города Москвы от 02.04.2024 по делу N А40-300096/19 продолжено в том же составе суда.

В судебном заседании апелляционного суда представитель Таргаевой Т.В. и Ким С.А. лично доводы жалобы поддержали.

Ким С.А. представил ходатайство, в котором просил обязать явкой Сенцова А.С. и Лим В.С. в судебное заседание.

Коллегия судей не установив необходимость личного участия заявленных апеллянтом лиц для участия в рассмотрении апелляционной жалобы, ходатайство Ким С.А. отклонила в порядке ст. 159 АПК РФ.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в том числе публично, посредством размещения информации на официальном сайте в сети Интернет, не явились, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Законность и обоснованность обжалуемого определения проверена апелляционным судом в соответствии со ст. ст. 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Девятый арбитражный апелляционный суд, повторно рассмотрев дело в порядке ст. ст. 268, 269 АПК РФ, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства, проверив доводы апелляционной жалобы, оценив объяснения лиц, участвующих в деле, не находит оснований для отмены обжалуемого определения, исходя из следующего.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закона о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 30.10.2011 между должником Ким Сергеем Анатольевичем и Югай Валентином Семеновичем был заключен Договор займа N 04А, в соответствии с которым Югай В.С. предоставил Ким С.А. заем в сумме 15 000 000 руб. на условиях 3% в месяц с ежемесячной капитализацией на срок до 30.10.2013.

Дополнительным соглашением от 30.10.2013 стороны определили срок возврата займа до 30.06.2019. Получение денежных средств должником подтверждается распиской от 30.10.2011.

Таким образом, по условиям договора Ким С.А. должен был вернуть Югай В.С. 30.10.2013 денежные средства в размере 30 491 911,59 руб.

С учетом условий дополнительного соглашения, которым срок возврата займа был продлен до 30.06.2019, Ким С.А. должен был вернуть Югай В.С. 227 570 483,34 руб.

В силу п. 13 ст. 14 Федерального закона от 29.06.2015 N 154-ФЗ, п. п. 1 и 2 ст. 213.32 Закона о банкротстве применяется к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании ст. 10 ГК РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора в порядке, предусмотренном п. п. 3-5 ст. 213.32 Закона о банкротстве.

Поскольку оспариваемый договор заключен до 01.10.2015 года, признание сделки недействительной возможно также и на основании ст. 10 ГК РФ, однако, финансовый управляющий Должника заявляет, что оспариваемая сделка фактически была заключена в 2019 году, то она также является недействительной на основании п. п. 1, 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", ст. ст. 10, 166, 168, 170 Гражданского кодекса РФ.

Сделка оспаривается управляющим, в том числе, по основаниям злоупотребления правом и мнимости, так как мнимые сделки являются частным случаем злоупотребления правом. В соответствии позицией, сформированной на уровне Верховного Суда РФ, сделки по отчуждению своего имущества должником являются мнимыми, т.е. совершенными без намерения создать соответствующие юридические последствия, если они заключены с целью избежать возможного обращения взыскания на принадлежащее должнику имущество.

Как установлено судом первой инстанции, срок возврата займа до 30.06.2019, установленный Дополнительным соглашением от 30.10.2013, подобран к дате привлечения Ким С.А. к субсидиарной ответственности по долгам ООО "Диамант Эко", то есть к 30.07.2019.

На момент заключения дополнительного соглашения от 30.10.2013 о продлении срока возврата займа, сумма долга Ким С.А. перед Югай В.С., с учетом начисленных процентов, уже превышала в 2 раза сумму выданного займа и составляла 30 491 912 руб., при этом Югай В.С. одобрил отсрочку возврата займа еще на пять с половиной лет, не убедившись в платежеспособности заемщика и при отсутствии каких-либо обеспечительных сделок.

Согласно определению Верховного суда РФ от 26.11.2018 N 305-ЭС15-12239 (5) по делу NА40-76551/2014 "Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ", при оценке действий сторон на предмет добросовестности, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота. Любой разумный участник гражданского оборота перед выдачей гражданину займа на значительную сумму (в данном случае, превышающую 80 000 000 рублей), проведет переговоры, примет меры к выяснению финансового положения заемщика, изучит цели получения им денежных средств и источники их возврата, приложит усилия для заключения обеспечительных сделок. Без подобной проверки возникновение соответствующих обязательств возможно только при наличии доверительных отношений между заемщиком и займодавцем. Такого рода доверительные отношения обуславливают и выдачу займа лицу, явно не способному вернуть полученное.

По мнению финансового управляющего, Ким С.А. совместно с Югай В.С. осуществили вывод имущества из конкурсной массы и сформировали фиктивную задолженность для контроля за процедурой банкротства Ким С.А.

Для Ким С.А. условия данной сделки относительно процентной ставки являлись крайне невыгодными, так как полученный кредит в коммерческом банке или некоммерческой финансовой организации был бы более выгодным для заемщика, чем оспариваемый договор займа с сложной процентной ставкой, которая увеличила размер фиктивной задолженности Ким С.А. с 15 000 000 рублей до 227 000 000 рублей.

Срок договора займа, на который был выдан займ (первоначально до 30.10.2013, а в дальнейшем продлен до 30.06.2019), учитывая существенную сумму займа и такое продление, а также отсутствие обеспечительных сделок, явно не соответствует рыночным условиям и недоступен обычным (независимым) участникам рынка. Таким образом, все вышеуказанные условия оспариваемого договора могут иметь место только при заключении договора между аффилированными лицам.

В этой связи, финансовый управляющий полагает, что учитывая доказанные случаи недобросовестного поведения должника и неоднократные злоупотребления правом, оспариваемый договор займа является мнимым, безденежным, заключенным с нарушением принципа добросовестности, направленный на введение в заблуждение третьих лиц, с целью уклонения от исполнения долговых обязательств Ким С.А. перед реальными кредиторами.

В пункте 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве предусмотрено, что сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Правила главы III. 1 Закона о банкротстве об оспаривании сделок должника могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих, в том числе, в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации (пункт 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве).

Как следует из разъяснений, приведенных в подпункте 1 пункта 1 Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.2010 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.I Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее по тексту - Постановление N 63), по правилам главы III. 1 Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

В силу разъяснений, данных в п. 26 Постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", п. 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20 декабря 2016 г., Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017, имел ли займодавец финансовую возможность выдать заем в указанном размере, судам надлежит исследовать как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности.

Югай В.С. обязан подтвердить не только свою возможность предоставления денежных средств с учетом его финансового положения на момент, когда договор займа считается заключенным, но и сведения об источнике происхождения указанных денежных средств. В случае получения денежных средств у третьих лиц также по договорам займа (в том числе подтвержденных распиской), доказыванию подлежат наличие финансовой возможности выдачи займов у третьих лиц, сведения об источнике происхождения указанных денежных средств, а также целесообразность получения денежных средств должником через соответствующую цепочку последовательно совершенных договоров займа, цель привлечение заемных средств ответчиком.

По данному делу юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством является вопрос, был ли в действительности заключен между сторонами договор займа, в частности, были ли переданы указанные в договорах займа денежные средства.

В материалы настоящего обособленного спора имеется ответ от ИФНС N 28 по г. Москве, согласно которому в информационном ресурсе Инспекции сведения о налоговых декларациях Югай B.C. за 2010-2011 годы отсутствуют. Также ИФНС предоставила информацию, что сведения о доходах Югай B.C. имеются лишь с 2016 года: в 2016 году 206 892 рубля дохода за год, 98 000 ру. в 2017 году. Также налоговый орган представил сведения об открытых счетах Югай B.C., самый ранний счёт открыт в 2012 году, а спорный договор займа датирован 30.10.2011. Следовательно, финансовая возможность Югай В.С. по выдаче займа в размере 15 000 000 рублей Ким С.А. не подтверждена.

Апелляционная коллегия Московского городского суда в определении от 14.12.2023 также указала на то, что согласно правовой позиции, изложенной в определении СКЭС ВС РФ от 28.09.2020 N 310-ЭС20-7837 по делу N А23-6235/2015 "столь значительное количество совпадений не может быть объяснено обычной случайностью и стечением обстоятельств. Совокупность приведенных доводов и отсутствие иных рациональных объяснений позволяли прийти к выводу о том, что наиболее вероятный вариант развития событий заключается в наличии между названными лицами, как минимум, фактической аффилированности, что обусловливает как существование у них общих экономических интересов, так и занятие единой, согласованной и скоординированной процессуальной стратегии в рамках настоящего дела о банкротстве".

Согласно п. 2 ст. 61.2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника.

В пункте 5 постановления Пленума от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходима совокупность следующих условий:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в соответствии с абзацем 32 статьи 2 Закона о банкротстве под вредом понимаются уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно пункту 6 Постановления Пленума ВАС РФ N 63, для доказывания цели причинения вреда помимо установления признаков неплатежеспособности необходимо доказать хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым-пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а именно:

цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

При этом действует презумпция того, что гражданин является неплатежеспособным, если имеет место хотя бы одно из следующих обстоятельств: 1) гражданин прекратил расчеты с кредиторами, то есть перестал исполнять денежные обязательства и (или) обязанность по уплате обязательных платежей, срок исполнения которых наступил; 2) более чем десять процентов совокупного размера денежных обязательств и (или) обязанности по уплате обязательных платежей, которые имеются у гражданина и срок исполнения которых наступил, не исполнены им в течение более чем одного месяца со дня, когда такие обязательства и (или) обязанность должны быть исполнены.

Учитывая, что оспариваемые сделки были заключены между должником и аффилированным лицом, то в силу презумпции, указанной в п.7 постановления Пленума ВАС N 63, вторая сторона по сделке знала о том, что сделки заключаются с целью причинения вреда имущественным интересам кредиторов.

При этом доказательств фактической передачи денежных средств должнику в материалах дела не имеется.

Таким образом, в результате заключения оспариваемого договора займа образовалась задолженность, погашение которой приведет к тому, что отдельному кредитору может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Следовательно, в данном случае очевиден факт преследования заинтересованным лицом цели причинения вреда имущественным правам кредиторов, а также факт причинения вреда имущественным правам кредиторов.

С учетом вышеизложенного, имеются основания для признания договора займа и дополнительного соглашения к нему недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно правовой позиции, изложенной в абзаце 4 пункта 4 Постановления Пленума ВАС N 63 наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 ГК РФ и 168 ГК РФ), в том числе, при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда. При этом с учетом разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием Сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", обязательным признаком сделки для целей квалификации ее как ничтожной в соответствии с часть 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации является направленность такой сделки на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Указанная норма закрепляет принцип недопустимости (недозволенности) злоупотребления правом и определяет общие границы (пределы) гражданских прав и обязанностей.

Для констатации ничтожности сделки по этому основанию, помимо злоупотребления правом со стороны должника, необходимо также установить факт соучастия либо осведомленности другой стороны о противоправных целях должника.

При этом осведомленность контрагента должника может носить реальный характер (контрагент точно знал о злоупотреблении) или быть презюмируемой (контрагент должен был знать о злоупотреблении, действуя добросовестно и разумно (в том числе случаи, если контрагент является заинтересованным лицом).

Презумпция добросовестности является опровержимой. В ситуации, когда лицо, оспаривающее совершенную со злоупотреблением правом сделку, представило достаточно серьезные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что лица, ее заключившие действовали не добросовестно, с намерением причинения вреда истцу, на ответчиков переходит бремя доказывания того, что сделка совершена в интересах контрагентов, а не для причинения вреда кредиторам.

В силу пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Как разъяснено в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N25), мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна (пункт 1 статьи 170 ГК РФ). Стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение.

Согласно п. 1 ст. 168 ГК РФ, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В настоящем случае оспариваемые договоры являются недействительными по основаниям ст. 168 ГК РФ в связи с тем, что заключена (осуществлена) с фактическими нарушениями (несоблюдения) обязательных требований и условий к сделкам, предусмотренными в том числе ст. ст. 160, 161, 434 ГК РФ.

Исходя из вышеизложенного, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что спорная сделка совершена с злоупотреблением правом, поскольку реальной целью спорной сделки являлся вывод денежных средств должника посредством искусственно созданной видимости исполнения несуществующего обязательства, не подтверждающего реального исполнения.

Таким образом, является доказанным совокупность условий для признания оспариваемых сделок недействительными по ст. 61.2, а также ст. ст. 10, 168, 170 ГК РФ.

При этом, апелляционным определением Московского городского суда от 14.12.2023 по делу N 2-5251/2019 по апелляционной жалобе финансового управляющего Ким С.А. судебные акты (решение Никулинского районного суда города Москвы от 20.12.2019 и апелляционное определение судебной коллегии Московского городского суда от 28.07.2020) отменены, в удовлетворении иска Югай B.C. отказано, при этом апелляционный суд пришел к выводу, что спорный договор займа N 04А является фиктивным, то есть мнимым (ст.170 ГК РФ).

В п. 26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" разъяснено, что в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Таким образом, в деле о банкротстве включение задолженности в реестр требований кредиторов должника возможно только в случае установления действительного наличия обязательства у должника перед кредитором, которое подтверждено соответствующими доказательствами.

При рассмотрении обоснованности требования кредитора подлежат проверке доказательства возникновения задолженности в соответствии с материально-правовыми нормами, которые регулируют обязательства, неисполненные должником.

Согласно пункта 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Согласно частям 1,2 статьи 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Обращаясь в суд с заявлением, Таргаева Т.В. указал, что является кредитором на основании решения Никулинского районного суда г. Москвы от 20.12.2019 по делу N 02-525/19, поскольку произведено процессуальное правопреемство в размере суммы 227 630,35 руб.

В соответствии с п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (заимодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

В силу п. 2 ст. 808 ГК РФ в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей.

Согласно п. 1 ст. 810 ГК РФ, заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Возражая против заявленных требований, финансовый управляющий и кредитор пояснили, что денежные средства по указанной расписке Заявителем Должнику не передавались.

Для признания сделки мнимой необходимо установить, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям сделки последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений ее исполнить либо требовать ее исполнения.

В правоотношениях, сложившихся между Должником и Заявителем, просматривается порок воли. Должник не имел намерения выступить заемщиком по Договору займа, поскольку не получал денежные средства от Заявителя.

Договор займа является реальным и считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

В соответствии со ст.812 ГК РФ заемщик вправе оспаривать договор займа по его безденежности, доказывая, что деньги или другие вещи в действительности не получены им от заимодавца или получены в меньшем количестве, чем указано в договоре.

Согласно ч. 2 ст. 812 ГК РФ, если договор займа был совершен в письменной форме, его оспаривание по безденежности путем свидетельских показаний не допускается, за исключением случаев, когда договор заключен под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя заемщика с заимодавцем или стечения тяжелых обстоятельств.

Согласно ч. 3 ст. 812 ГК РФ, если в процессе оспаривания заемщиком договора займа по его безденежности будет установлено, что деньги или другие вещи в действительности не были получены от заимодавца, договор считается незаключенным.

Отсутствие финансовой возможности выдать сумму займа подтверждает его безденежность (Определение ВС РФ от 13.03.2020 N 303-ЭС18/22507 (2,3 по делу N А65-24272/2017).

Про данному делу юридически значимым и подлежащим доказыванию является вопрос, был ли фактически заключен между сторонами договор займа с передачей указанных в расписке денежных сумм.

То, что в силу закона бремя доказывания обстоятельств безденежности договора займа лежит на заемщике, не освобождает суд от обязанности создать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении дела (ч.3 ст.9 АПК РФ). Следует выяснить проводились ли Заявителем какие-либо банковские операции по снятию указанной суммы со своего расчетного счета, указывалась ли данная сумма в налоговой декларации, которую подавал Заявитель за предшествующий расписке период.

При оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только самим договором займа, по условиям которого факт подписания договора подтверждает факт передачи денег заимодавцем заемщику необходимо руководствоваться правовой позицией Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, приведенной в абз. 3 п.26 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35, согласно которой при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только распиской или квитанцией к приходно- кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные денежные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в налоговой отчетности сторон.

Суд вправе истребовать документы, подтверждающие фактическое наличие у заимодавца денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки); сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его; о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику. При наличии сомнений в действительности договора займа суд не лишен права требовать и от должника представления документов, свидетельствующих о его операциях с этими денежными средствами (первичные бухгалтерские документы или банковские выписки с расчетного счета индивидуального предпринимателя, в том числе об их расходовании (Постановление Президиума ВАС РФ N 6616/11 от 04.10.2011 по делу N А31-4210/2010-1741).

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.10.2011 N 6616/11, при наличии сомнений в реальности договора займа исследованию также подлежат документы, подтверждающие фактическое наличие у заимодавца денежных средств в размере суммы займа к моменту их передачи должнику (в частности, о размере его дохода за период, предшествующий заключению сделки); сведения об отражении в налоговой декларации, подаваемой в соответствующем периоде, сумм, равных размеру займа или превышающих его; о снятии такой суммы со своего расчетного счета (при его наличии), а также иные (помимо расписки) доказательства передачи денег должнику.

Относимых и допустимых доказательств наличия у Кредитора денежных средств на дату займа в размере 15 000 000 рублей материалы дела не содержат.

Таргаевой Т.В. в нарушение статьи 65 АПК РФ также не представлены доказательства, достоверно свидетельствующие о реальном характере заемных отношений с Ким С.А., а также доказательства наличия денежных средств (наличных) в заявленной сумме; не доказана целесообразность заключения Договора займа с выдачей значительной суммы займа на столь длительный период времени.

Требование о включении в реестр задолженности по договору займа по своей правовой природе аналогично исковому требованию о взыскании долга по соответствующему виду договора, за тем исключением, что в первом случае в отношении ответчика проводятся процедуры несостоятельности.

Нахождение ответчика в статусе банкротящегося лица с высокой степенью вероятности может свидетельствовать о том, что денежных средств для погашения долга перед всеми кредиторами недостаточно. Поэтому в случае признания каждого нового требования обоснованным доля удовлетворения требований этих кредиторов снижается, в связи с чем они объективно заинтересованы, чтобы в реестр включалась только реально существующая задолженность.

Этим объясняется установление в делах о банкротстве повышенного стандарта доказывания при рассмотрении заявления кредитора о включении в реестр, то есть установление обязанности суда проводить более тщательную проверку обоснованности требований по сравнению с обычным общеисковым гражданским процессом. На практике это означает, что суды должны проверять не только формальное соблюдение внешних атрибутов документов, которыми кредиторы подтверждают обоснованность своих требований, но и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности.

В связи с этим основанием к включению требования в реестр является представление кредитором доказательств, ясно и убедительно подтверждающих наличие и размер задолженности перед ним и опровергающих возражения заинтересованных лиц об отсутствии долга (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве").

В силу пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

По смыслу пункта 1 статьи 170 ГК РФ фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника.

Мнимые сделки совершаются для того, чтобы произвести ложное представление на третьих лиц. Мнимые сделки характеризуются несоответствием волеизъявления подлинной воле сторон: в момент ее совершения воля обеих сторон не направлена на достижение правовых последствий в виде возникновения, изменения, прекращения соответствующих гражданских прав и обязанностей. Стороне в обоснование мнимости сделки необходимо доказать, что при ее совершении подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении данной сделки.

Согласно правовой позиции, сформулированной в Определении Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС16-2411 от 25.07.2016 по делу N А41-48518/2014, фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей. Реальной целью мнимой сделки может быть, например, искусственное создание задолженности стороны сделки перед другой стороной для последующего инициирования процедуры банкротства и участия в распределении имущества должника. В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется.

Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих сторон.

Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому, факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее по тексту - Постановление N 25) разъяснено, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.05.2014 N 1446/14 по делу N А41-36402/2012 изложен подход о справедливом распределении судом бремени доказывания, которое должно быть реализуемым. Из данного подхода следует, что заинтересованное лицо может представить минимально достаточные доказательства (prima facie) для того, чтобы перевести бремя доказывания на противоположную сторону, обладающую реальной возможностью представления исчерпывающих доказательств, подтверждающих соответствующие юридически значимые обстоятельства при добросовестном осуществлении процессуальных прав.

Кроме того, суд по аналогии принимает во внимание разъяснения, изложенные в пункте 20 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 27.12.2017, и в пункте 56 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", по смыслу которых, если лицо, оспаривающее сделку, совершенную должником и конкурсным кредитором, обосновало существенные сомнения, подтверждающие наличие признаков недействительности у данной сделки, на последних возлагается бремя доказывания действительности сделки.

Отсутствие у лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права.

Если арбитражный управляющий и (или) кредиторы с помощью косвенных доказательств убедительно обосновали утверждения о недействительности оспариваемой сделки, бремя опровержения данных утверждений переходит на другую сторону сделки, в связи с чем она должна доказать, почему письменные документы и иные доказательства арбитражного управляющего, кредиторов не могут быть приняты в подтверждение их доводов, раскрыв свои документы и представив объяснения относительно того, как на самом деле осуществлялась хозяйственная деятельность.

Судом установлено, что кредитор не представил доказательства наличия финансовой возможности выдачи крупного займа, не раскрыл обстоятельства (цели) выдачи займа.

Таким образом, суд первой инстанции обоснованно усмотрел намерение сторон по созданию искусственной задолженности для целей осуществления контроля процедуры банкротства.

Вопреки доводам жалобы, в материалах отсутствуют доказательства, подтверждающие использование данных денежных средств должником, указанные сведения запрашивались судом первой инстанции у кредитора и должника.

С учетом изложенного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о мнимости заемных правоотношений.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна и не влечет правовых последствий.

В соответствии с положениями ст. 807 - 809 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 16, 71 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", а также разъяснениями, данными в Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", суд приходит к выводу о необоснованности заявленного требования.

Относимыми и допустимыми доказательствами заявитель достоверность указанных сведений не опроверг. Его субъективные сомнения об обратном не отвечают процессуальным правилам о доказывании.

На основании изложенного коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции в полном объеме выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, им дана надлежащая правовая оценка; судом правильно применены нормы материального и процессуального права.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения определения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, которые бы влияли или опровергали выводы суда первой инстанции, апелляционная жалоба не содержит.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 02.04.2024 по делу N А40-300096/19 оставить без изменения, а апелляционную жалобу Ким С.А. - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

О.В. Гажур

Судьи

А.Н. Григорьев А.А. Дурановский