Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 августа 2024 г. N 15АП-7148/24 по делу N А32-39877/2018

город Ростов-на-Дону

12 августа 2024 г.

дело N А32-39877/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 01 августа 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 12 августа 2024 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сулименко Н.В.,

судей Димитриева М.А., Гамова Д.С.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Альковой О.М.,

при участии в судебном заседании посредством проведения онлайн-заседания в режиме веб-конференции:

от ПАО АКБ "Кузбассхимбанк": представитель Родина Н.В. по доверенности от 26.12.2023;

от Юган Е.Е.: представитель Гончаров С.А. по доверенности от 14.02.2024,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Юган Евгения Александровича на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 20.10.2023 по делу N А32-39877/2018 о признании сделки должника недействительной и применении последствий недействительности сделки

ответчики: Юган Елена Евгеньевна, Никитина-Юган Ангелина Александровна, Диденко Феликс Сергеевич

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя Югана Евгения Александровича,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя Югана Евгения Александровича (далее - должник, ИП Юган Е.А.) в Арбитражный суд Краснодарского края обратился конкурсный кредитор Ратаев Олег Сергеевич (далее - конкурсный кредитор, Ратаев О.С.) с заявлением о признании недействительной цепочки сделок по отчуждению имущества должника: договора купли-продажи от 10.09.2018, заключенного между должником и Никитиной-Юган Ангелиной Александровной (далее - Никитина-Юган А.А.), договора купли-продажи от 22.05.2019, заключенного между Никитиной-Юган А.А. и Диденко Феликсом Сергеевичем (далее - Диденко Ф.С.)., договора купли-продажи от 26.10.2021, заключенного между Диденко Ф.С. и Юган Еленой Евгеньевной (далее - Юган Е.Е.), и применении последствий недействительности сделок в виде обязания Юган Е.Е. возвратить в конкурсную массу должника транспортное средство.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 20.10.2023 по делу N А32-39877/2018 признана недействительной цепочка сделок, совершенных между Юганом Е.А. и Никитиной-Юган А.А., Никитиной-Юган А.А. и Диденко Ф.С., Диденко Ф.С. и Юган Е.Е. по передаче права собственности на автомобиль марки AUDI 8L, год выпуска 2012, VINWAUZZZ4H3CN035153. Применены последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу должника автомобиля марки AUDI 8L, год выпуска 2012, VINWAUZZZ4H3CN035153. Восстановлено право требования Диденко Ф.С. к Никитиной-Юган А.А. по договору купли-продажи транспортного средства от 10.09.2018 на сумму 1 300 000 руб.

Не согласившись с определением Арбитражного суда Краснодарского края от 20.10.2023 по делу N А32-39877/2018, Юган Е.А. обратилась в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемое определение отменить и принять по делу новый судебный акт.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что суд первой инстанции неправильно применил нормы материального и процессуального права, неполно выяснил обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы суда не соответствуют обстоятельствам дела. Податель жалобы указал, что заявителем пропущен срок исковой давности на подачу заявления об оспаривании сделок; Ратаев О.С. узнал или должен был узнать об оспариваемой сделке 30.04.2020, когда получил отчет финансового управляющего должника. Суд необоснованно сослался на судебный акт - определение суда от 19.10.2023, не вступившее в законную силу, в котором сделан вывод о том, что должник и Диденко Ф.С. систематически заключали между собой сделки, выходящие за пределы разумных экономических мотивов.

Определением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.01.2024 суд апелляционной инстанции перешел к рассмотрению обособленного спора по делу N А32-39877/2018 по правилам, установленным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации для рассмотрения дела в суде первой инстанции, поскольку обособленный спор рассмотрен судом первой инстанции без участия Диденко Ф.С., не извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства.

Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.02.2024 определение Арбитражного суда Краснодарского края от 20.10.2023 по делу N А32-39877/2018 отменено. Признана недействительной цепочка сделок, совершенных между Юган Е.А. и Никитиной-Юган А.А. по договору от 10.09.2018, Никитиной-Юган А.А. и Диденко Ф.С. по договору от 22.05.2019, Диденко Ф.С. и Юган Е.Е. по договору от 26.10.2021. Применены последствия недействительной сделки. Суд обязал Юган Е.Е. передать в конкурсную массу должника транспортное средство - автомобиль марки AUDI 8L, 2012 года выпуска, VIN WAUZZZ4H3CN035153.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 26.04.2024 постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 13.02.2024 по делу N А32-39877/2018 отменено, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд.

Отменяя постановление суда апелляционной инстанции, направляя обособленный спор на новое рассмотрение в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд, суд кассационной инстанции указал, что суд апелляционной инстанции квалифицировал оспариваемые сделки как ничтожные в силу притворности и не оценил договоры на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве, не привел мотивы, на основании которых пришел к выводу о том, что оспариваемые сделки выходят за пределы специальной нормы, а также не проверил довод ответчика о пропуске срока исковой давности для предъявления рассматриваемых требований, что нельзя признать соответствующим положениям статей 168, 170, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Кассационный суд указал, что при новом рассмотрении спора суду необходимо дать правильную квалификацию спорных правоотношений с учетом приведенных выводов суда кассационной инстанции, установить все имеющие существенное значение для правильного разрешения спора обстоятельства, входящие в предмет доказывания, при необходимости предложить сторонам представить дополнительные документы в обоснование доводов и возражений, дать оценку всем доводам лиц, участвующих в деле, и доказательствам в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принять судебный акт в соответствии с нормами материального и процессуального права.

В письменных пояснениях в порядке статьи 81 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации ПАО АКБ "Кузбассхимбанк" просит удовлетворить заявление кредитора Ратаева О.С. о признании сделок недействительными.

В отзыве Юган Е.Е. просит определение Арбитражного суда Краснодарского края от 20.10.2023 по делу N А32-39877/2018 отменить и принять по делу новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления.

В отзыве на апелляционную жалобу финансовый управляющий имуществом должника Нигоев С.В. указал, что сделки от 10.09.2018 и от 22.05.2019 являются недействительными на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а прикрываемая сделка подлежит признанию недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В судебном заседании представители лиц, участвующих в деле, поддержали правовые позиции по спору.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы уведомлены посредством почтовых отправлений, а также размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", в судебное заседание не явились, представителей не направили.

Судебная коллегия на основании статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации рассмотрела апелляционную жалобу без участия не явившихся лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, в том числе путем размещения информации на официальном сайте Арбитражного суда в информационно-телекоммуникационной сети Интернет.

Рассмотрев спор по правилам суда первой инстанции, исследовав материалы дела в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дав правовую оценку доводам апеллянта и имеющимся в деле документам, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что заявленное Ратаевым О.С. требование подлежит удовлетворению, принимая во внимание нижеследующее.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 02.08.2019 в отношении должника введена процедура реструктуризации долгов гражданина. Финансовым управляющим должника утвержден Афанасьев Сергей Андреевич.

Сообщение о введении процедуры реструктуризации долгов гражданина опубликовано в газете "Коммерсантъ" от 10.08.2018 N 142 (6622).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 30.01.2020 в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина. Финансовым управляющим должника утверждена Титаренко Юлия Александровна.

Сообщение о введении процедуры реализации имущества гражданина опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 23 (6744) от 08.02.2020.

В Арбитражный суд Краснодарского края обратился конкурсный кредитор - Ратаев О.С. с заявлением о признании недействительной цепочки сделок по отчуждению имущества должника: договора купли-продажи от 10.09.2018, заключенного между должником и Никитиной-Юган А.А., договора купли-продажи от 22.05.2019, заключенного между Никитиной-Юган А.А. и Диденко Ф.С., договора купли-продажи от 26.10.2021, заключенного между Диденко Ф.С. и Юган Е.Е., и применении последствий недействительности сделок в виде обязания Юган Е.Е. возвратить в конкурсную массу должника транспортное средство.

Из документов, представленных для обоснования требования, следует, что 10.09.2018 между должником (продавец) и Никитиной-Юган А.А. (покупатель) заключен договор N 3 купли-продажи транспортного средства, по условиям которого продавец продает покупателю в собственность транспортное средство.

Согласно пункту 2.1 договора стоимость транспортного средства составляет 2 500 000 руб.

Покупатель обязуется оплатить стоимость транспортного средства в полном объеме в срок до 31.12.2018.

22.05.2019 между Никитиной-Юган А.А. (продавец) и Диденко Ф.С. (покупатель) заключен договор купли-продажи транспортного средства, по условиям которого продавец продал, а покупатель купил транспортное средство AUDI 8L, год выпуска 2012, VINWAUZZZ4H3CN035153.

Автомобиль оценен сторонами и продан по цене 1 300 000 руб. Денежные средства уплачены покупателем до подписания договора полностью.

26.10.2021 между Диденко Ф.С. (продавец) и Юган Е.Е. (покупатель) заключен договор купли-продажи транспортного средства, по условиям которого продавец продал автомобиль AUDI 8L, год выпуска 2012, VINWAUZZZ4H3CN035153, покупателю - Юган Е.Е. по цене 1 000 000 руб.

Заявитель указал, что сделки по отчуждению транспортного средства заключены членами семьи должника с целью нарушения прав и законных интересов кредиторов должника. Отчуждение автомобиля произошло на невыгодных для должника условиях, ликвидное движимое имущество отчужденно в отсутствие встречного предоставления со стороны покупателей, что привело к безвозмездному незаконному выводу ликвидного имущества из собственности должника.

Полагая, что цепочка последовательных сделок купли-продажи совершена должником в ущерб интересов кредиторов должника, в отсутствие встречного исполнения со стороны покупателя (безвозмездно), при наличии у должника признаков неплатежеспособности, и направлена на вывод имущества из конкурсной массы должника, конкурсный кредитор Ратаев О.С. обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании недействительными последовательных сделок купли-продажи транспортного средства.

Как следует из заявления, конкурсный кредитор оспаривает договоры купли-продажи от 10.09.2018, от 22.05.2019 на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и договор купли-продажи от 26.10.2021 на основании пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Ратаев О.С. указал, что оспариваемые сделки, заключенные между аффилированными лицами, не являются самостоятельными, а составляют единую цепочку заведомо согласованных сторонами действий, поскольку направлены на последовательное безвозмездное отчуждение спорного имущества и искусственное создание видимости добросовестных приобретателей. Действия сторон договоров свидетельствуют о том, что их воля не была направлена на достижение правовых последствий, возникающих из совершенных ими сделок, а совершены лишь в целях прикрытия единой сделки по безвозмездному выводу активов должника в пользу его матери - Юган Е.Е.

Заявитель в обоснование довода о недействительности оспариваемых сделок сослался на статью 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также указал, что в результате неправомерных согласованных действий аффилированных лиц по заключению сделок, объединенных единой целью, отчуждено имущество должника в пользу ответчиков без встречного предоставления.

Конкурсный кредитор и финансовый управляющим имуществом должника, поддерживая заявленные кредитором требования, поставили под сомнение наличие у сторон сделок действительного намерения придать оспариваемым сделкам те правовые последствия, которые характерны для сделок данного вида, указывая на то, что оспариваемые сделки не являются самостоятельными сделками, а являются одной сделкой, направленной на вывод активов должника на аффилированное с должником лицо.

Признавая доводы заявителя обоснованными, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

Возможность оспаривания сделки, состоящей из цепочки взаимосвязанных последовательных сделок, подтверждена Верховным Судом Российской Федерации в определении от 23.06.2016 N 307-ЭС14-8084 по делу N А56-15410/2011.

При отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

В первом случае, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Однако возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов: лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Данный подход отражен в определении Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031 (6).

Согласно правовой позиции, изложенной в пункте 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2021), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 07.04.2021, при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок возможна ситуация, когда создается лишь видимость вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзия последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по выводу активов во избежание обращения взыскания со стороны кредиторов. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем бенефициара данной сделки, он принимает решения относительно данного имущества. Таким образом, цепочкой последовательных притворных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара или связанного с ним лица. Такая цепочка прикрываемых притворных сделок является недействительной на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как разъяснено в абзаце третьем пункта 86, абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума ВС РФ N 25), притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; что не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Действующее законодательство исходит из того, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 301-ЭС17-19678).

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 11.07.2019 N 305-ЭС18-19945 (8) также изложен правовой подход, согласно которому в ситуации, когда отношения сторон являются сложноструктурированными, оспаривание одной из взаимосвязанных сделок (даже при наличии условий для признания ее недействительной) не может приводить к полноценному восстановлению положения, существовавшего до совершения всех сделок, в связи с чем такой способ защиты нельзя признать надлежащим.

Исходя из позиции конкурсного кредитора о единстве оспоренных сделок, заявителю следует доказать, что покупатели участвовали в сделках номинально (т.е. без реальной заинтересованности стать собственником имущества) и действовали в интересах лиц, связанных с должником. Отчуждение имущества должника оспаривалось по обстоятельствам, которые недобросовестные участники сделки обычно скрывают. В связи с этим конкурсный кредитор объективно испытывал трудности с доказыванием обстоятельств совершения спорных сделок (сделки). В таком случае им достаточно указать на совокупность подозрительных (очевидно необычных для хозяйственного оборота) обстоятельств и подтвердить их хотя бы косвенными доказательствами, выстроив собственную версию развития событий по оспариваемой сделке. В ходе состязательной процедуры бремя доказывания обратного переходит на лиц, отвечающих на претензии апеллянта, так как именно они должны располагать достоверными знаниями о сделке и прямыми доказательствами. По результатам оценки доводов и доказательств, представленных спорящими сторонами, наиболее логичная, правдоподобная и вероятная версия произошедших событий принимается судом и является фактическим основанием для последующей юридической квалификации правоотношений.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, а не путем удовлетворения виндикационного иска. Споры о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, или другими лицами за счет должника и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (пункт 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве).

Следовательно, существенное значение для правильного рассмотрения настоящего обособленного спора имеют обстоятельства, касающиеся перехода фактического контроля над имуществом, реальности передачи прав на него по последовательным сделкам.

Проанализировав доводы, положенные в основу заявленного требования, учитывая правоприменительные выводы Верховного Суда Российской Федерации, изложенные в определениях от 11.07.2019 N 305-ЭС18-19945 (8), от 23.06.2016 N 307-ЭС14-8084 по делу N А56-15410/2011, от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031 (6), судебная коллегия пришла к выводу, что в рассматриваемом случае оспариваемые сделки представляют собой единую взаимосвязанную сделку, направленную на безвозмездное отчуждение ликвидного движимого имущества должника.

Судом апелляционной инстанции установлено, что участники цепочки оспариваемых сделок являются членами семью должника, Диденко Ф.С. является другом семьи должника, который участвовал в сделках, направленных на создание фигуры добросовестного приобретателя имущества. Лица, являющиеся заинтересованными и аффилированными по отношению к должнику, безусловно, осознавали, что отчуждение имущества осуществляется в целях его сокрытия от последующего обращения на него взыскания кредиторами, в связи с этим, аффилированные лица через совершение цепочки сделок по отчуждению транспортного средства принимали активные и недобросовестные действия по отчуждению имущества в целях создания препятствий для включения его в конкурсную массу должника. Таким образом, заключение цепочки сделок преследовало собой цель усложнить процесс истребования имущества от конечного покупателя в конкурсную массу должника, фактически сделать невозможным возврат имущества в конкурсную массу должника.

Надлежащие и достоверные доказательства обратного в материалы дела не представлены.

В процессе рассмотрения обособленного спора суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что сделки от 10.09.2018, от 22.05.2019 ничтожны по признакам притворности (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), договор купли-продажи от 26.10.2021 является недействительным на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Сделки купли-продажи от 10.09.2018, от 22.05.2019 выходят за пределы подозрительности, предусмотренные статьей 61.2 Закона о банкротстве, поскольку фактически являются притворными, не создали для сторон сделки правовые последствия, обычно возникающие при заключении договора купли-продажи.

Все стороны оспариваемой цепочки сделок являются аффилированными лицами, а оспариваемые сделки преследовали единую противоправную цель - переход права собственности на имущество должника с целью сокрытия его от кредиторов.

Договоры купли-продажи предусматривают встречное исполнение покупателем продавцу, однако, при исследовании истинных намерений сторон спорных сделок судебная коллегия установила отсутствие надлежащих доказательств оплаты покупателями имущества, приобретенного по договорам купли-продажи.

Анализ лиц, участвующих в цепочке сделок по отчуждению транспортного средства, указывает на то, что они отвечают признакам номинальных владельцев транспортного средства, не имеющих реального намерения приобрести и использовать транспортное средство в личных целях.

Участники сделок совершали фактически безвозмездные сделки купли-продажи транспортного средства, не преследовали цель получить денежные средства в результате отчуждения спорного имущества, не имели намерений рассчитаться по договорам купли-продажи, а имели единственную цель - вывод имущества должника, создание препятствий для удовлетворения за счет спорного имущества требований кредиторов должника.

Суд апелляционной инстанции на основании материалов дела, с учетом характера спорных правоотношений, пришел к выводу, что договоры по отчуждению ликвидного движимого имущества являются цепочкой взаимосвязанных сделок при отсутствии намерений сторон договоров по отчуждению транспортного средства на создание правовых последствий, вытекающих из сделок купли-продажи, последовательная формальная передача титула между аффилированными друг к другу лицами опосредовала вывод ликвидного имущественного актива должника, что причиняет вред его кредиторам.

Исходя из позиции заявителя и финансового управляющего имуществом должника о единстве оспоренных сделок, заявителю следовало доказать, что покупатели участвовали в сделках номинально (т.е. без реальной заинтересованности стать собственником имущества) и действовали в интересах лиц, связанных с должником, т.е. отчуждение имущества должника оспаривалось по обстоятельствам, которые недобросовестные участники сделки обычно скрывают.

В связи с этим конкурсный кредитор и финансовый управляющий имуществом должника, поддерживающий позицию кредитора, объективно испытывали трудности с доказыванием обстоятельств совершения спорных сделок (сделки).

В таком случае судебная коллегия пришла к выводу, что им достаточно указать на совокупность подозрительных (очевидно необычных для хозяйственного оборота) обстоятельств и подтвердить их хотя бы косвенными доказательствами, выстроив собственную версию развития событий по оспариваемой сделке.

В ходе состязательной процедуры бремя доказывания обратного переходит на лиц, отвечающих на претензии заявителя, так как именно они (ответчики) должны располагать достоверными знаниями о сделке и прямыми доказательствами.

Между тем, ответчики, являющиеся аффилированными лицами, в материалы дела не представили доказательства, свидетельствующие об обратном, как и не представили доказательств, что фактически использовали транспортное средство.

Таким образом, оспариваемые сделки образуют единую взаимосвязанную цепочку сделок, целью заключения которых является вывод ликвидного имущества должника, для предотвращения будущего включения такого имущества в конкурсную массу и расчета с кредиторами.

Приведенные в обоснование заявленных требований доводы свидетельствуют о наличии у сделок от 10.09.2018 и от 22.05.2019 по отчуждению имущества должника пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительных сделок; в материалы дела представлены доказательства, позволяющие квалифицировать оспариваемые договоры, как цепочку взаимосвязанных сделок.

Признавая оспариваемые сделки цепочкой взаимосвязанных сделок, судебная коллегия исходит из того, что сделки объединены единым умыслом должника и участников сделки по выводу имущества и уклонению от погашения задолженности перед кредиторами. Фактические обстоятельства спора свидетельствуют о наличии намерения у должника на вывод своего имущества в условиях наличия признаков банкротства, с целью ущемления прав кредиторов.

Учитывая, что рассматриваемая цепочка взаимосвязанных сделок между заинтересованными лицами заключена в период неплатежеспособности должника (первая сделка совершена за 16 дней до возбуждения производства по делу о его банкротстве), с целью вывода его имущества, посредством его безвозмездного отчуждения в пользу ответчиков (доказательств иного в материалы дела не представлено), суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что прикрывающие сделки по отчуждению транспортного средства по цепочке, являются недействительными в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а прикрываемая сделка между должником и конечным приобретателем - Юган Е.Е. (мать должника) является недействительной в силу положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

На основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

По смыслу названной нормы по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю участников сделки. При этом обе стороны должны преследовать общую цель и достичь соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую прикрывает юридически оформленная сделка.

В силу статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признается лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

Заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также: руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве или до даты назначения временной администрации финансовой организации (в зависимости от того, какая дата наступила ранее), либо лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 настоящей статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Доказывание фактической аффилированности, при этом, не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Материалами дела подтверждается, что участники цепочки оспариваемых сделок являются аффилированными лицами.

Стороны договоров купли-продажи от 10.09.2018, от 22.05.2019 и от 26.10.2021 являются родственниками должника: Никитина-Юган А.А. является сестрой должника, Юган Е.Е. является матерью должника. Диденко Ф.С. не является родственником должника, но условия заключенных с ним сделок свидетельствуют о фактической аффилированности с должником.

Из представленных кредитором сведений о страховании ответственности при управлении транспортным средством следует, что в период, когда формально-юридически Никитина-Юган А.А. являлась собственником транспортного средства, к управлению транспортным средством был допущен неограниченный круг лиц.

Из материалов дела следует, что при заключении договора от 22.05.2019 от имени продавца Никитиной-Юган А.А. ее интересы представлял Юган А.М. (отец должника) на основании нотариальной доверенности.

В страховом полисе от 22.05.2019, оформленном Диденко Ф.С. после приобретения автотранспортного средства, в качестве лиц, допущенных к управлению автомобилем, указаны сам Диденко Ф.С., являющийся собственником автомобиля, а также отец должника Юган А.М., а также Ларионов И.А., которому по письму Юган Е.Е., адресованному ООО "Агроком Холдинг", перечислялись денежные средства по договору купли-продажи недвижимого имущества от 20.08.2019 Юган Е.Е., оспариваемому в обособленном споре N А32-39877/2018-4/139-1С.

При заключении договора от 26.10.2021 Диденко Ф.С. (продавец) выдал для совершения сделки нотариальную доверенность от 19.10.2019 также на имя Югана А.М. При этом, объем полномочий по доверенности свидетельствует об особых доверительных отношениях между участниками сделок.

Доказательства, свидетельствующие о том, что Никитина-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е. приобретали транспортное средство для личных целей, в материалы дела не представлены.

Бесспорные доказательства оплаты транспортного средства Никитиной-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е. не представлены.

Фактическая аффилированность между Диденко Ф.С. и Юган Е.А. прослеживаются через совокупность следующих обстоятельств.

Диденко Ф.С. и Юган Е.А. систематически заключали между собой сделки, выходящие за пределы разумных экономических мотивов.

Так, в рамках настоящего дела о банкротстве в обособленном споре N А32-39877/2018-4/139-Б-12С рассмотрено заявление о признании недействительным договора уступки прав (требований) от 29.05.2019 N У2/ЮЕА-ДФС по договору займа между Ефремовым А.Н. и должником от 20.09.2016, оформленного между должником и Диденко Ф.С.

Установленные Арбитражным судом Кемеровской области по делу N А27-23886/2020 о банкротстве Ефремова А.Н. обстоятельства свидетельствуют об отсутствии обязательств Ефремова А.Н. по договору займа перед должником ввиду невозможности выдать заем.

Вступившим в законную силу определением суда от 28.10.2021 по делу N А27-23886/2020 установлена фиктивность договора уступки, отсутствие доходов у Диденко Ф.С. в период времени 2017 - 2019 г.г., позволяющих произвести расчеты по сделке. Из материалов дела следует, Юган Е.А. не мог получить денежные средства от Диденко Ф.С. в городе Москве, так как согласно информации авиакомпании S7, Юган Е.А. в городе Москве не находился. Расписка составлена позднее даты в ней указанной, что свидетельствует об отсутствии встречного предоставления по оспариваемой сделке. О том, что 29.05.2019 Юган Е.А. не получал денежные средства от Диденко Ф.С. в городе Москве, свидетельствует тот факт, что в этот день должник находился в городе Кемерово и снимал денежные средства через банкоматы в подразделениях Сбербанка в г. Кемерово. Кроме того, в соответствии с ответом МИФНС N 51 по г. Москве, Диденко Ф.С. не представлял декларацию по форме 3- НДФЛ за 2019 год, доход от предпринимательской деятельности получен в размере 0,00 руб. Данные обстоятельства подтверждают фиктивность договора уступки права требования 29.05.2019 N У-2/ЮЕА.

Также в обособленном споре N А32-39877/2018-4/139-9С рассматривалось заявление об оспаривании цепочки сделок должника: договора займа N ИМИ-ЮЕА12/2015 от 25.02.2015 между Ивановым М.И. и Юган Е.А., договора уступки права (требования) N 2-25/02/2017 от 25.02.2017, заключенного между Ивановым М.И. и Диденко Ф.С.

Подобное поведение сторон не характерно и недоступно обычным (независимым) участникам рынка, следовательно, свидетельствует о фактической аффилированности Диденко Ф.С. с семьей должника.

Доказательств, опровергающих презумпцию осведомленности ответчиков о совершенных сделках и их цели, в материалы дела не представлено.

С учетом установленной аффилированности сторон, бремя опровержения наличия у сделок пороков, свидетельствующих о притворности сделок, возлагается именно на аффилированных лиц - Никитина-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е.

Договоры купли-продажи транспортного средства совершены при недобросовестном поведении сторон с целью вывода ликвидного актива для избежания последующего обращения на него взыскания по неисполненным обязательствам перед кредиторами.

Квалифицирующим признаком недействительности сделки, оспариваемой в деле о банкротстве, как по специальным, так и по общим основаниям, является причинение вреда имущественным правам кредиторов.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Материалами дела о банкротстве подтверждается неплатежеспособность должника на момент заключения договора купли-продажи от 10.09.2018.

На момент заключения договора от 10.09.2018 у должника имелись неисполненные обязательства перед кредиторами, которые включены в реестр требований кредиторов:

- перед Ратаевым О.С. по кредитным договорам от 09.01.2018 N 2374, от 25.02.2016 N 2295, от 28.01.2016 N 2285, договорам уступки прав (требований) от 20.03.2018 N 1-4 в размере 22 424 326 руб. 21 коп. (включены в реестр определением суда от 02.08.2019);

- перед ПАО "Банк ВТБ" по договору от 25.11.2016 N 633/0040-0538690 в размере 1 707 209 руб. 78 коп. (включены в реестр определением суда от 20.11.2019);

- перед ООО "СТК Шерегеш" по договорам купли-продажи от 18.07.2016 (включены в реестр определением от 27.05.2020);

- ФНС России в размере 10 859 099 руб. 11 коп. (включены в реестр определением суда от 04.12.2019);

- перед АО "Кемсоцинбанк" по договорам потребительского кредита от 31.07.2018, от 30.03.2018 N 038к999-2018, от 29.06.2017 N 064к999-2017, от 07.07.2017 N 067к999-2017, от 09.06.2018 N 062с999-2018, от 17.05.2017 N 048к999-2017 в размере 54 808 304 руб. 79 коп. (включены за реестр определением от 02.06.2020);

- перед АКБ "Кузбассхимбанк" (ПАО) по кредитному договору N 2286 от 02.02.2016 в размере 643 561,64 руб. (включены в реестр определением от 13.05.2022);

- перед ООО "УК Перекресток" на основании решения Арбитражного суда Краснодарского края по делу N А32-3476/2018 от 04.06.2018 в размере 988 949,49 (включены в реестр определением от 12.11.2019); на основании определения Арбитражного суда Краснодарского края по делу N А32-55553/2017 от 24.05.2018 и определения Арбитражного суда Краснодарского края по делу N А32-55569/2017 от 28.02.2018 в размере 245 917,47 руб. (включены в реестр определением от 13.11.2019);

- перед Кармановым Н.А. на основании определения Арбитражного суда Краснодарского края по делу N А32-20778/2018 от 30.08.2018, решения третейского суда от 24.04.2018 в размере 5 997 632 руб. (включены в реестр определением от 18.12.2019);

- перед ПАО "Сбербанк России" по кредитному договору от 23.04.2013 в размере 106 037,43 руб. (включены в реестр определением от 04.12.2019);

- перед Юган Е.Е. по договору купли-продажи недвижимого имущества от 05.11.2015 в размере 41 354 693 руб. (включены в реестр определением от 23.09.2020).

Сделка купли-продажи от 22.05.2019 совершена после возбуждения производства по делу о банкротстве должника, сделка от 26.10.2021 совершена в процедуре реализации имущества.

Договоры купли-продажи содержат условие о возмездности сделок, однако материалами дела не подтверждается, что по договорам купли-продажи осуществлялись расчеты между участниками сделки.

Вышеуказанные обстоятельства опровергают доводы ответчиков о реальности совершенных действий, направленных на получение права собственности на имущество должника.

В связи с этим суд апелляционной инстанции пришел к выводу о совершении цепочки последовательных сделок между взаимосвязанными лицами, направленных на исключение возможности обращения взыскания на автомобиль при сохранении за должником контроля над этим автомобилем.

В результате совершения оспариваемых сделок произошло уменьшение размера имущества должника, которое привело к невозможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его активов, то есть, причинен имущественный вред кредиторам.

Довод Ратаева О.С. о наличии у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества соответствуют представленным в материалы дела доказательствам.

При таких обстоятельствах, принимая во внимание осведомленность аффилированных по отношению к должнику лиц о наличии у должника признаков неплатежеспособности на дату совершения сделок, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что сделки по отчуждению имущества в пользу аффилированных по отношению к должнику лиц направлены на формальную смену титульного собственника с целью вывода из собственности должника ликвидного актива для избежания обращения на него взыскания в будущем в счет неисполненных обязательств перед кредиторами. При этом, аффилированные лица, осведомленные о возможных притязаниях на спорное имущество, не могли не осознавать цель совершения сделок и способствовали их достижению.

Заявитель указал на отсутствие какого-либо встречного предоставления со стороны ответчиков при заключении договоров купли-продажи, транспортное средство отчуждено в пользу аффилированных лиц безвозмездно.

Исследовав материалы дела, связанные с оплатой покупателями спорного имущества по договорам, суд установил следующее.

Исходя из пункта 1 статьи 454 Гражданского кодекса Российской Федерации, по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

Согласно пункту 1 статьи 486 Гражданского кодекса Российской Федерации покупатель обязан оплатить товар непосредственно до или после передачи ему продавцом товара, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другим законом, иными правовыми актами или договором купли-продажи и не вытекает из существа обязательства.

Таким образом, договоры купли-продажи являются сделками, обычно предусматривающими равноценное встречное исполнение обязательств его сторонами.

Стоимость автомобиля по договору N 3 от 10.09.2018 составляет 2 500 000 руб. (пункт 2.1 договора), оплачивается покупателем в срок до 31.12.2018 (пункт 2.2).

22.05.2019 между Никитиной-Юган А.А. и Диденко Ф.С. заключен договор купли-продажи автомобиля, стоимость транспортного средства определена сторонами в размере 1 300 000 руб.

26.10.2021 по договору купли-продажи от 26.10.2021 Диденко Ф.С. продал автомобиль Юган Е.Е. (мать должника) по цене 1 000 000 руб.

Вместе с тем, как следует из условий оспариваемых договоров купли-продажи, сторонами сделок согласована стоимость транспортного средства, но при этом, не указан способ передачи денежных средств (путем передачи наличных денежных средств либо оплаты безналичным путем на расчетный счет продавца).

Доказательства передачи покупателем продавцу денежных средств не представлены.

В материалах дела отсутствуют документально подтвержденные сведения, каким образом происходила оплата по договорам.

Суду не представлены доказательства перечисления по сделкам денежных средств на счета либо передачи денежных средств иным способом Никитиной-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е.

Мемориальные ордера, представленные в качестве оплаты по договорам, отражают намерение совершить операцию оплаты со стороны Юган Е.Е. в пользу Юган Е.А., не относятся к периоду совершения сделок, а также не содержат сведений о движении денежных средств от других участников оспариваемой цепочки сделок - Никитиной-Юган А.А. и Диденко Ф.С.

Также данные мемориальные ордера не содержат отметок банка об исполнении и не подтверждены сведениями банка о фактическом зачислении спорных сумм на счет должника.

При проверке факта оплаты покупателем имущества наличными денежными средствами судами применяются подходы, содержащиеся в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", направленные на проверку фактического предоставления должнику денежных средств, наличия у стороны договора, передавшей наличные денежные средства, реальной финансовой возможности предоставить должнику - стороне договора наличные денежные средства.

Поскольку ответчики ссылаются на передачу должнику наличных денежных средств, суду помимо прочего необходимо установить обстоятельства, связанные с тем, имелись ли у ответчика наличные денежные средства для осуществления оплаты за спорное движимое имущество в размере не меньшем, чем произведенная оплата.

Суд предлагал ответчикам представить доказательства финансовой возможности произвести оплату по договорам купли-продажи.

Однако суду не представлены доказательства, подтверждающие финансовую возможность ответчиков произвести оплату по договорам купли-продажи, а также доказательства расходования денежных средств. Какие-либо доказательства, безусловно подтверждающие факт передачи денежных средств, в материалах дела отсутствуют.

Юган Е.А. представил пояснения и доказательства относительно финансовой возможности Никитиной-Юган А.А. и Юган Е.Е. произвести оплату стоимости приобретаемого транспортного средства.

Давая правовую оценку представленным в материалы дела доказательствам, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

В материалы дела представлено платежное поручение N 846 от 17.04.2017, подтверждающее оплату в размере 4 718 442 руб., произведенную Юган Ю.В. по договору N 63 купли-продажи от 24.02.2015 в адрес Юган Е.Е.

Выписка из лицевого счета ПАО АКБ "Кузбассхимбанк" за период с 27.01.2017 по 01.02.2018 отражает перечисление денежных средств по договору займа N 2/17 от 27.01.2017, заключенному между Юган Е.Е. и ПАО АКБ "Кузбассхимбанк", в размере 12 000 000 руб. Однако это доказательство не имеет отношения к рассматриваемому спору.

В материалы дела представлены платежные поручения N 1202 от 02.11.2016 на сумму 4 000 000 руб., N 720 от 07.12.2016 на сумму 6 000 000 руб., N 961 от 03.03.2017 на сумму 2 000 000 руб., N 910 от 11.04.2017 на сумму 4 930 000 руб., N 332 от 13.04.2017 на сумму 2 120 000 руб., N 928 от 19.04.2017 на сумму 680 000 руб., согласно которым Юган Е.А. оплатил Юган Е.Е. по договору купли-продажи недвижимого имущества от 05.11.2015. Всего перечислено в счет оплаты по указанному договору в адрес Юган Е.Е. 19 730 000 руб.

Сведений о дальнейшем движении указанных денежных средств в материалы дела не представлено.

Согласно представленным в материалы дела мемориальным ордерам ВТБ Банка от 15.11.2018, от 16.11.2018, от 03.12.2018, денежные средства перечислены Юган Е.Е. в адрес Юган Е.А. в размере 120 000 руб., с назначением платежа - частный перевод.

Также представлены мемориальные ордера ВТБ Банка от 11.21.2019, от 18.01.2019, от 07.05.2019, от 08.05.2019 на общую сумму в размере 810 000 руб. с назначением платежа "оплата по договору N 4 от 10.09.2018 купли-продажи транспортного средства", и справки от 21.12.2018, от 15.01.2019 на сумму 1 830 000 руб. с назначением платежа "оплата по договору N 4 от 10.09.2018 купли-продажи транспортного средства.

Представлены платежные поручения N 471284 от 07.05.2019 на сумму 100 000 руб., N 367416 от 26.04.2019 на сумму 147 000 руб. Согласно указанным платежным поручениям, денежные средства также перечислены в счет оплаты по договору N 4 от 10.09.2018.

Указанные платежные документы не относятся к рассматриваемому обособленному спору, поскольку платежные поручения, мемориальные ордера представлены в качестве доказательств оплаты по договору купли-продажи N 4 от 10.09.2018, по которому должник на возмездной основе передает покупателю автомобиль Mercedes-Benz GL 500 4MATIC, 2014 года выпуска. Этот договор являлся предметом рассмотрения при включении в реестр требований кредиторов Юган Е.Е. (определение Арбитражного суда Краснодарского края от 23.09.2020 по обособленному спору N А32-39877/2018-4/139-Б- 16УТ).

В подтверждение оплаты по договору N 3 от 10.09.2018 и иных договоров, являющихся предметом настоящего спора, доказательства оплаты не представлены.

Выписка АКБ "Кузбассхимбанк" (ПАО) по лицевому счету Юган Е.Е. за период с 04.02.2016 по 10.04.2018 также подтверждает оплату Юган Е.А. по договору купли-продажи недвижимого имущества от 05.11.2015 в адрес Юган Е.Е. Однако перечисления, относящиеся к рассматриваемому спору, в данной выписке не отражены.

Также отсутствуют какие-либо перечисления, относящиеся к оспариваемым сделкам, в выписке по счету Юган Е.Е. в АО "Кемсоцинбанк" за период с 01.01.2018 по 01.07.2018.

Поступление денежных средств за период 2017 - 2018 г.г. в адрес Юган Е.Е. не свидетельствует о том, что эти денежные средства предоставлены Никитиной-Юган А.А. для последующей оплаты по договору купли-продажи N 3 от 10.09.2018, как утверждает Юган Е.А.

Выписки ВТБ Банка об оплате по договору купли-продажи транспортного средства N 4 от 10.09.2018 и мемориальные ордеры ВТБ Банка не имеют отношения к рассматриваемым сделкам, не отражают финансовую состоятельность стороны сделки.

Представленные платежные поручения за период с 2016 - 2017 г.г. не подтверждают финансовую возможность Никитиной-Юган А.А. произвести оплату за транспортное средство, так как первая сделка по выводу AUDI 8L совершена 10.09.2018, то есть, денежные средства перечислены Юган Е.А. матери задолго до совершения сделки.

Представленные выписки по счетам Юган Е.Е. в АО "Кемсоцинбанк" за период с 01.01.2018 по 01.07.2018; АКБ "Кузбассхимбанк" за период с 27.01.2017 по 01.02.2018 и за период с 04.02.2016 по 10.04.2018 не относятся к совершенной 10.09.2018 сделке между Юган Е.А. и Никитиной-Юган А.А., в связи с отсутствием доказательств передачи денежных средств для оплаты по указанной сделке.

Таким образом, суд критически относится к доводу о том, что Никитина-Юган А.А. произвела оплату по договору купли-продажи N 3 наличными денежными средствами в размере 2 500 000 руб., полученными от Юган Е.Е., как неподтвержденному документально.

Суд первой инстанции в целях исследования вопроса о наличии финансовой возможности у Никитиной-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е. оплатить стоимость приобретенного транспортного средства истребовал документы из налоговых органов.

Согласно представленным в материалы дела сведениям о доходах Никитиной-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е., финансовая возможность произвести расчет за спорное имущество отсутствует.

Согласно представленным из Межрайонной ИФНС России N 8 по Краснодарскому краю сведениям в отношении Юган Е.Е., по декларации по УСН за 2019 сумма дохода составила 865 000 руб., по декларациям за 2020 и 2021 годы доход отсутствует.

Таким образом, на момент совершения сделки 26.10.2021 ответчик не располагал достаточным доходом для приобретения спорного транспортного средства. Иные доказательства в материалах дела отсутствуют.

В отношении Никитиной-Юган А.А. сведения о доходах в налоговый орган не поступали. Иные сведения, подтверждающие возможность приобретения транспортного средства "AUDI 8L" на момент совершения сделки 10.09.2018, отсутствуют.

Межрайонная ИФНС России N 51 по г. Москве представила информацию в отношении Диденко Ф.С. о доходах по форме 2-НДФЛ, согласно которой общая сумма дохода за 2018 год составила 1 324 406,97 руб., за 6 месяцев 2019 года - 1 081 981,34 руб.

Размер полученного Диденко Ф.С. дохода не позволял ему произвести оплату по договору купли-продажи от 22.05.2019 в размере 1 300 000 руб., принимая во внимание размер прожиточного минимума в г. Москве и необходимость удовлетворения жизненных потребностей Диденко Ф.С. Более того, Диденко Ф.С. не представил сведения о снятии наличных денежных средств со счета и аккумулировании наличных средств в размере, достаточном для расчетов по договору купли-продажи от 22.05.2019.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отсутствии достаточных доказательств финансовой возможности участников цепочки рассматриваемых сделок для совершения оплаты по договорам купли-продажи транспортного средства.

Судебная коллегия оценила представленные доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и пришла к выводу о том, что они не подтверждают факт встречного предоставления по оспариваемым сделкам со стороны покупателей. Факт передачи должнику наличных денежных средств не доказан. Документальные доказательства, подтверждающие передачу денежных средств должнику в счет оплаты стоимости транспортного средства, в материалы дела не представлены. Доказательства, подтверждающие зачисление денежных средств на расчетный счет должника от ответчиков и использование их должником, в материалах дела отсутствуют.

В рассматриваемом случае выявлено отчуждение ликвидного имущества при наличии у должника признаков неплатежеспособности в пользу аффилированных лиц без какой-либо оплаты или иного встречного предоставления.

При этом отсутствуют доказательства, что Никитина-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е. фактически эксплуатировали транспортное средство, что свидетельствует о том, что договоры купли-продажи заключены формально, являются притворными сделками. Заключение этих договоров преследовало только одну цель - формальный вывод имущества из собственности должника для блокирования возможности обратить взыскание на это имущество в интересах кредиторов.

Именно эти обстоятельства: безвозмездность сделок и отсутствие доказательств приобретения покупателями автомобиля для использования в личных целях, отсутствие доказательств фактического использования автомобиля формальными покупателями, свидетельствуют о том, что оспариваемые сделки выходят за пределы подозрительности, предусмотренные статьей 61.2 Закона о банкротстве, и могут быть квалифицированы на основании статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, как притворные сделки, фактически прикрывающие вывод имущества, принадлежавшего должнику.

Суд апелляционной инстанции, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства, установив отсутствие в материалах дела доказательств, свидетельствующих о реальной передаче ответчиками денежных средств по оспариваемым договорам купли-продажи транспортного средства, последующего расходования должником соответствующей суммы, принимая во внимание осведомленность ответчиков о наличии у должника признаков неплатежеспособности на дату совершения сделок, пришел к выводу о том, что сделки по отчуждению имущества в пользу аффилированных по отношению к должнику лиц преследовали цель вывести из собственности должника ликвидные активы с целью избежания обращения на них взыскания в счет неисполненных обязательств перед кредиторами.

Договоры купли-продажи от 10.09.2018, от 22.05.2019 являются притворными сделками, направлены на выбытие ликвидного имущества с целью невозможности обращения на него взыскания, и в силу статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации являются ничтожными.

В соответствии с пунктами 2 и 4 статьи 25 Федерального закона от 10.12.1995 N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" право на управление транспортными средствами предоставляется лицам, сдавшим соответствующие экзамены, при соблюдении условий, перечисленных в статье 26 данного Федерального закона. Право на управление транспортными средствами подтверждается водительским удостоверением.

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что Никитина-Юган А.А. имеет водительское удостоверение, тем самым она не подтвердила возможность использовать приобретенное транспортное средство.

Никитина-Юган А.А. не обосновала наличие разумной деловой цели в приобретении транспортного средства и целесообразность заключения сделки.

Более того, согласно сведениям базы данных Российского союза автостраховщиков в отношении автомобиля AUDI 8L, 2012 года выпуска, VIN WAUZZZ4H3CN035153 по состоянию на 31.12.2018, то есть в период, когда собственником транспортного средства являлась Никитина-Юган А.А., действовал полис ОСАГО N 0055523990, с неограниченным списком лиц, допущенных к управлению транспортных средством.

Доказательства, подтверждающие реальное использование автомобиля Никитиной-Юган А.А., не представлены.

Совокупность вышеизложенных обстоятельств свидетельствует о том, что фактически владение и пользование транспортным средством Никитина-Юган А.А. не осуществляла.

В свою очередь Диденко Ф.С. также не представил в материалы дела доказательства, подтверждающие фактическое использование транспортного средства.

Судебная коллегия также учитывает, что Диденко Ф.С., зарегистрированный в г. Москве, не представил в материалы дела доказательства, подтверждающие экономическую целесообразность в приобретении транспортного средства, зарегистрированного и эксплуатируемого на территории Краснодарского края, как и не представил доказательства эксплуатации им автомобиля в г. Москве.

Таким образом, Диденко Ф.С. не представил доказательства, подтверждающие реальное использование автомобиля.

ПАО АКБ "Кузбассхимбанк" указало, что отчуждение спорного транспортного средства по договору купли-продажи от 22.05.2019 произведено по цене существенно ниже действительной стоимости этого имущества.

В обоснование заявленного довода ПАО АКБ "Кузбассхимбанк" представило в материалы дела отчет об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П, согласно которому рыночная стоимость транспортного средства по состоянию на 22.05.2019 составляет 2 203 715 руб.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (статья 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). При этом в силу части 5 указанной статьи никакие доказательства, в том числе заключение эксперта, не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы.

Отчет об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П выполнен по заказу ПАО АКБ "Кузбассхимбанк", вне рамок рассматриваемого обособленного спора.

Из пункта 13 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 04.04.2014 N 23 "О некоторых вопросах практики применения арбитражными судами законодательства об экспертизе" следует, что заключение эксперта, полученное по результатам проведения внесудебной экспертизы, не может признаваться экспертным заключением по рассматриваемому делу.

Вместе с тем, такой отчет может быть признан судом иным документом, допускаемым в качестве доказательства в соответствии со статьями 64, 89 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Учитывая вышеизложенное, отчет об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П исследуется судом в совокупности и взаимосвязи с иными представленными в материалы дела доказательствами и фактическими обстоятельствами.

Оценив представленный в материалы дела отчет об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П, суд апелляционной инстанции признал его в качестве допустимого доказательства по рассматриваемому обособленному спору.

Отчет об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П выполнен в соответствии с требованиями законодательства, предъявляемыми к подобному роду исследованиям.

При определении рыночной стоимости объекта оценки на дату сделки - 22.05.2019 оценщиком учтены все существенные факторы, влияющие на результат оценки, в заключении изложена вся информация, существенная с точки зрения стоимости объекта оценки, в том числе: применяемые стандарты оценки; основные факты и выводы; описание объекта оценки с указанием перечня документов, используемых оценщиком и устанавливающих количественные и качественные характеристики объекта оценки; анализ рынка объекта оценки, ценообразующих факторов, а также внешних факторов, влияющих на его стоимость; описание процесса оценки объекта оценки в части применения подхода к оценке.

Учитывая вышеизложенное, отчет об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П является относимым и допустимым доказательством по рассматриваемому обособленному спору, исследуется судом в совокупности и взаимосвязи с иными представленными в материалы дела доказательствами и фактическими обстоятельствами.

В рассматриваемом случае ответчики, при наличии возражений по требованиям Ратаева О.С. и АКБ "Кузбассхимбанк" (ПАО), поддерживающего заявленные Ратаевым О.С. требования об оспаривании сделки купли-продажи транспортного средства по мотиву неравноценного встречного предоставления, вправе предоставлять доказательства, опровергающие доказательства заявителя, в частности, ставить вопрос о недостоверности оценки транспортного средства, осуществленной в процедуре банкротства должника. Ходатайство о проведении судебной оценочной экспертизы ответчики в ходе рассмотрения обособленного спора не заявили. Суду не представлены относимые, допустимые и достоверные доказательства, свидетельствующие о неисправности транспортного средства на момент заключения сделки или повреждения его в результате дорожно-транспортного происшествия. Ввиду этого, суд принял в качестве надлежащего доказательства отчет об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П с учетом его нормального износа.

Судебная коллегия, сопоставив стоимость имущества, согласованную сторонами в договоре купли-продажи от 22.05.2019, со стоимостью имущества согласно отчету об оценке рыночной стоимости объекта оценки N 15-П, пришла к выводу о том, что согласованная сторонами оспариваемого договора купли-продажи стоимость транспортного средства существенно занижена.

Рассмотрев доводы и возражения участвующих в деле лиц, проанализировав представленные в материалы дела документы, установив, что спорное транспортное средство по договору купли-продажи от 22.05.2019 отчуждено по заниженной стоимости, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что стоимость автомобиля, определенная сторонами оспариваемой сделки, не соответствует рыночной цене имущества, что нарушает права кредиторов.

Оценив оспариваемые договоры купли-продажи транспортного средства от 10.09.2018 и от 22.05.2019 на предмет наличия признаков их недействительности по основаниям, предусмотренным в статье 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, установив факт аффилироанности сторон сделок; отсутствие доказательств использования Никитиной-Юган А.А. и Диденко Ф.С. транспортного средства; отсутствие оплаты по договорам, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что подлинная воля сторон договора не была направлена на установление правоотношений купли-продажи.

В результате оспариваемых сделок (договоры купли-продажи от 10.09.2018 и от 22.05.2019) произошло уменьшение имущества должника, движимое имущество выбыло, при этом убедительные доказательства возмездности оспариваемых сделок отсутствуют. Указанные сделки являются мнимыми, поскольку совершены для вида, без цели передать имущество в собственность ответчиков для личного использования и получения должником возмещения рыночной стоимости имущества, а с целью вывода активов в ущерб интересам должника.

Оспариваемые договоры купли-продажи транспортного средства являются притворыми сделками, которые совершены аффилированными лицами лишь для вида, без намерения сторон сделок создать соответствующие им правовые последствия, при злоупотреблении правом, с целью вывода ликвидного имущества должника на подконтрольное лицо во избежание обращения на него взыскания.

Совокупность спорных сделок прикрывает единую сделку по безвозмездному выводу принадлежащего должнику движимого имущества группой аффилированных лиц со злоупотреблением правом. Целью заключения договоров купли-продажи от 10.09.2018 и от 22.05.2019 являлось создание фиктивных правоотношений, поскольку фактически стороны завуалировали сделку по отчуждению имущества должнику в пользу матери должника. Участники сделок обеспечили контроль над имуществом внутри семьи Юган. В результате совершения оспоренных сделок был причинен вред имущественным правам кредиторов, выразившийся в уменьшении размера имущества должника.

Исходя из представленных доказательств, судебная коллегия пришла к выводу, что единственной реально совершенной сделкой, по которой имущество выбывает из конкурсной массы должника, является сделка между должником и Юган Е.Е., в результате которой имущество остается фактически во владении семьи должника. А сделки, совершенные 10.09.2018, 22.05.2019, прикрывают указанную сделку.

Проанализировав доводы Ратаева О.С., положенные в основу заявленного требования, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что договоры купли-продажи от 10.09.2018 и от 22.05.2019 подлежат признанию недействительными сделками на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку Никитина-Юган А.А. и Фиденко Ф.С. не представили доказательства фактического использования спорного транспортного средства, не представлены доказательства осуществления оплаты по договорам от 10.09.2018 и от 22.05.2019, учитывая представление заявителем доказательств единства всех трех сделок, участие в которых со стороны покупателей являлось номинальным, и направленности прикрываемой сделки на вывод активов должника в пользу конечного приобретателя, являющегося аффилированным по отношению к должнику лицом - мать должника.

Семья Юган в результате заключения оспариваемых договоров купли-продажи не утратила контроль над реализуемым транспортным средством.

При этом ответчики ни в суде первой инстанции, ни в апелляционном суде не раскрыли, в чем заключался их правовой интерес в предоставлении семье Юган права пользования отчужденным транспортным средством.

Надлежащих доказательств, опровергающих выводы суда апелляционной инстанции, ответчики не представили.

Направляя обособленный спор на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, суд кассационной инстанции указал, что суд апелляционной инстанции, квалифицировав оспариваемые сделки как ничтожные в силу притворности и не оценив фактически спорные договоры с позиции статьи 61.2 Закона о банкротстве, не привел мотивы, на основании которых заключил о выходе оспариваемых сделок за пределы специальной нормы.

По результатам оценки представленных в материалы дела доказательств, а также, выполняя указания суда кассационной инстанции, которые в силу части 2.1 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются обязательными для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело, судебная коллегия пришла к выводу, что о наличии у сделок от 10.09.2019 и от 22.05.2019 пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительных сделок, предусмотренных статьей 61.2 Закона о банкротстве.

В рассматриваемом случае принимая во внимание совершение сделок на условиях, недоступных обычным, не связанным между собой участникам гражданского оборота, суд пришел к выводу, что при заключении спорных договоров стороны не имели намерений совершить действия для наступления предусмотренных такими сделками правовых последствий, а преследовали единственную противоправную цель - вывод ликвидного имущества из собственности должника, недопущение обращения на него взыскания по обязательствам перед кредитором при сохранении за семьей должника контроля над отчужденным имуществом.

Принимая во внимание все установленные по делу обстоятельства, а именно: наличие у должника неисполненных обязательств перед кредиторами на момент заключения сделок; отчуждение актива должника в пользу аффилированного лица (сестра должника), а также последующее отчуждение транспортного средства сестрой должника Диденко Ф.С., также являющемуся аффилированным лицом по отношению к должнику; отсутствие в материалах дела достоверных и объективных доказательств, подтверждающих наличие у покупателей по обеим сделкам финансовой возможности произвести оплату по сделкам; фактическое нахождение автомобиля во владении и пользовании семьи должника после совершения сделок, оценив собранные по делу доказательства в их совокупности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что стороны сделок не имели намерений на исполнение договоров, их действия носили формальный характер, действительной целью сделок был вывод имущества, направленный на недопущение возможности обращения на него взыскания, что в свою очередь свидетельствует о наличии у рассматриваемых сделок пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительной сделки, а также о том, что данные сделки имели признаки злоупотребления правом и направлены на нарушение прав и законных интересов кредитора и причинение им имущественного вреда.

Вопреки доводам Юган Е.Е., судебная коллегия установила, что последовательное заключение договоров купли-продажи аффилированными лицами привело к безвозмездному выбытию из собственности должника ликвидного имущества, подлежащего включению в конкурсную массу, вследствие чего кредиторы утратили возможность получить удовлетворение своих требований за счет этого имущества.

Заключенные договоры купли-продажи составляют цепочку из последовательных взаимосвязанных сделок по выводу имеющегося ликвидного актива из собственности должника во избежание обращения на него взыскания по обязательствам перед кредиторами. Сторон сделок являются аффилированными лицами, ни сам должник, ни контрагенты по спорным договорам не могли не знать о противоправной цели совершенных спорных сделок. Спорные сделки заключены при злоупотреблении их сторонами правом, носят мнимый и притворный характер, прикрывают единую сделку по безвозмездному выводу имущества из собственности должника; после отчуждения транспортного средства семья Юган продолжала фактическое пользование автомобилем.

Умышленное поведение должника и ответчиков по осуществлению принадлежащих им гражданских прав сопряжено с нарушением пределов осуществления гражданских прав. Названные действия сторон подлежат квалификации в качестве злоупотребления правом, свидетельствующем о недействительности сделок в соответствии с нормами статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Проанализировав доводы заявителя, положенные в основу заявленного требования, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что договор купли-продажи от 26.10.2021 является недействительным на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, принимая во внимание нижеследующее.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротств сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона нала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из условий, предусмотренных указанной нормой.

Пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Обращаясь с рассматриваемым заявлением, кредитор указал на отсутствие доказательств оплаты денежных средств покупателем по спорному договору, то есть, автомобиль отчужден в отсутствие встречного предоставления.

Признавая доводы кредитора обоснованными, судебная коллегия исходит из того, что согласно договору купли-продажи от 26.10.2021 Диденко Ф.С. продал автомобиль Юган Е.Е. (мать должника) по цене 1 000 000 руб.

Доказательства передачи покупателем продавцу денежных средств не представлены.

В материалах дела отсутствуют документально подтвержденные сведения, каким образом происходила оплата по договору.

Кроме того, материалы дела не содержат доказательств финансовой возможности у Юган Е.Е. произвести оплату по договору купли-продажи, а также доказательства расходования денежных средств.

Какие-либо доказательства, безусловно подтверждающие факт передачи денежных средств, материалы дела не содержат.

Таким образом, какие-либо достоверные доказательства реального исполнения Юган Е.Е. обязанности оплатить спорное имущество в размере 1 000 000 руб. лицами, участвующими в деле, не представлены. Тем самым реальность передачи денежных средств ответчиком не подтверждена.

При формальном указании в оспариваемом договоре от 26.10.2021 стоимости отчуждаемого имущества в размере 1 000 000 руб., сделка фактически совершена безвозмездно.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что отчуждение транспортного средства произведено безвозмездно (доказательств иного материалы дела не содержат), что не могло не породить у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнений относительно правомерности безвозмездной передачи имущества на основании договора купли-продажи.

Возражения Юган Е.Е., основанные на том, что заявитель должен доказать отсутствие оплаты по оспариваемому договору, отклоняются судом апелляционной инстанции, поскольку в условиях, когда в подтверждение оплаты ответчик или должник ссылаются на произведенный расчет, их процессуальный интерес должен состоять в том, чтобы представить необходимые и достаточные доказательства существования и действительности сделки, что соотносится с обязанностью участвующих в деле лиц добросовестно осуществлять принадлежащие им процессуальные права, в том числе в части заблаговременного раскрытия доказательств перед другой стороной и судом (часть 2 статьи 41, части 3 и 4 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалах дела отсутствуют надлежащие и бесспорные доказательства, подтверждающие оплату полученного по оспариваемой сделке имущества.

Сделка по отчуждению транспортного средства является недействительной, поскольку стороны при совершении сделки злоупотребили своими правами с намерением причинить вред кредиторам должника посредством фактически безвозмездного отчуждения ликвидного имущества и при наличии у должника неисполненных обязательств перед кредиторами.

Поскольку ответчики является аффилированными лицами по отношению к должнику, сделка совершена безвозмездно, то в силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презюмируется, что они знали о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов должника.

Суд апелляционной инстанции установил, что на момент совершения оспариваемой сделки по выводу ликвидного имущества должник отвечал признакам неплатежеспособности, предусмотренным статьей 2 Закона о банкротстве. Более того, в отношении должника уже была введена процедура реализации имущества гражданина (решением Арбитражного суда Краснодарского края от 30.01.2020 в отношении должника введена процедура реализации имущества гражданина).

Таким образом, в результате совершения цепочки оспариваемой сделки из собственности должника выбыло ликвидное транспортное средство, при этом, должник не получил за отчужденное имущество равноценное встречное предоставление. В результате совершения сделок по отчуждению имущества недостаточность имущества увеличилась.

При рассмотрении обособленного спора судебная коллегия установила, что совершая оспариваемую сделку, должник преследовал цель вывода активов, уклоняясь от расчетов с кредитором, которому причинен вред в результате отчуждения имущества. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов в рассматриваемом случае предполагается, поскольку сделка совершена в отсутствие равноценного встречного предоставления, безвозмездно.

О наличии у должника и ответчика цели причинения вреда интересам кредиторов должника свидетельствуют условия, на которых заключалась оспариваемая сделка, при этом, ответчики, являющиеся аффилированным по отношению к должнику лицами, знали о совершении должником спорной сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов.

Установив, что оспариваемая сделка совершена в период подозрительности, при наличии у должника неисполненных денежных обязательств перед кредитором, в результате совершения сделки произошел вывод имущества в отсутствие равноценного встречного предоставления со стороны ответчиков, в связи с чем уменьшился размер имущества должника и причинен вред имущественным правам кредиторов, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что оспариваемый договор купли-продажи от 26.10.2021 подлежит признанию недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Оценив представленные доказательства в совокупности, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что истинное намерение сторон, прикрывающееся цепочкой последовательных сделок, определяется путем выявления ключевой части схемы. Если все элементы сделок охватываются единым умыслом, то налицо цепочка взаимосвязанных сделок. Возможность оспаривания цепочки сделок является способом, позволяющим должнику максимально быстро восстановить имущественное положение.

В рассматриваемом случае расчеты по договорам купли-продажи не производились, сделки заключены аффилированными лицами, ответчики преследовали цель переоформления имущества на лицо, аффилированное должнику - Юган Е.Е., в целях сохранения его от притязаний кредиторов.

Вопреки доводам Юган Е.Е., в отсутствие доказательств получения должником равноценного встречного предоставления за отчужденное имущество, а также учитывая обстоятельства, указывающие на наличие согласованности в действиях всех участников рассматриваемых сделок, направленных на достижение одной цели - вывод ликвидного имущества должника в преддверии его банкротства, путем создания при этом видимости его оплаты, следует признать, что все оспариваемые сделки, оформленные отдельными договорами, с различным субъектным составом покупателей, по сути, являются элементами единой сложносоставной сделки, совершены с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, о чем с учетом вышеуказанных обстоятельств не могли не знать ответчики, являющиеся аффилированными лицами. В результате совершения спорных сделок должник лишился ликвидного имущества, за счет реализации которого могли быть удовлетворены требования конкурсных кредиторов.

Таким образом, судебная коллегия установила совокупность условий для признания оспариваемых сделок от 10.09.2018 и от 22.05.2019 недействительными на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а прикрываемая сделка - договор купли-продажи от 26.10.2021 подлежит признанию недействительным на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Юган Е.Е. в отзыве на заявление заявила о пропуске конкурсным кредитором срока исковой давности по заявленным требованиям.

Признавая заявление Юган Е.Е. необоснованным, суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

Исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. По общему правилу, срок исковой давности составляет три года. Требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (статьи 195, 196, 199 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки. Конкурсный управляющий должника и уполномоченный орган не являются сторонами сделок.

По смыслу правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 17.03.2021 N 302-ЭС20-19914, оспаривание сделок должника в деле о банкротстве последнего осуществляется в интересах конкретного заявителя лишь косвенно, поскольку сам заявитель не является стороной оспариваемой сделки и результат судебного спора на права кредитора напрямую не влияет. Прямым результатом применения последствий недействительности сделки является восстановление прав должника - возвращение в конкурсную массу его имущества в натуральном или денежном выражении. Только за счет этого впоследствии увеличивается вероятность удовлетворения требований инициатора обособленного спора наравне с прочими кредиторами.

Таким образом, при оспаривании сделки в деле о банкротстве материально-правовые интересы группы кредиторов несостоятельного лица противопоставляются интересам выгодоприобретателей по сделке. Действуя от имени должника (его конкурсной массы) в силу полномочия, основанного на законе (пункты 1, 2 статьи 61.9 Закона о банкротстве), инициатор обособленного спора по существу выступает в роли представителя должника, а косвенно - группы его кредиторов.

В этом случае начало течения срока исковой давности определяется исходя из того, когда о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права, узнало или должно было узнать лицо, в интересах которого подано такое заявление, что согласуется с разъяснениями, содержащимися в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности".

Как следует из заявления Ратаева О.С., заявитель просил признать недействительными оспариваемые сделки, заключенные между аффилированными лицами, как единую цепочку последовательных притворных сделок, направленных на последовательное безвозмездное отчуждение спорного имущества и искусственное создание видимости добросовестных приобретателей.

В рассматриваемом случае, прикрывающая цепочка сделок оспаривается по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а прикрываемая сделка - по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, соответственно, для прикрывающей сделки срок исковой давности начинает течь не ранее срока, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и составляет три года, для прикрываемой сделки - срок исковой давности составляет один год.

Первая сделка в цепочке оспариваемых сделок совершена 10.09.2018, при этом кредитор, не являясь стороной вышеуказанной сделки, не мог узнать о ее совершении до момента ознакомления с отчетом финансового управляющего.

Отчет финансового управляющего представлен в материалы настоящего дела о банкротстве 30.04.2020, в связи с этим, началом течения срока исковой давности для оспаривания цепочки сделок должника следует считать именно эту дату.

Принимая во внимание правовую квалификацию договора купли-продажи от 10.09.2018 и договора купли-продажи от 22.05.2019 как притворных сделок, подлежит применению трехлетний срок исковой давности для оспаривания сделок на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, который истекает 30.04.2023.

Между тем, заявление об оспаривании цепочки сделок подано в суд 04.08.2022, в связи с этим срок исковой давности заявителем не пропущен.

Осведомленность кредитора Ратаева О.С. о заключении должником договора купли-продажи от 10.09.2018, на что указывает Юган Е.Е., не свидетельствует о наличии информации о цепочке сделок. О наличии оснований недействительности цепочки взаимосвязанных сделок кредитор узнал незадолго до подачи заявления об оспаривании сделки.

Поскольку конкурсный кредитор не является стороной оспариваемой цепочки сделок, то возможность самостоятельно получить сведения, касающиеся ее совершения, отсутствует.

Сделка 22.05.2019 заключена после возбуждения дела о банкротстве, сделка 26.10.2021 заключена после введения процедуры реализации имущества гражданина.

У Ратаева О.С. отсутствовала возможность получить сведения об оплате за отчужденное имущество, сведения из ГИБДД о совершенных с автотранспортным средством регистрационных действиях, а также сведения о лицах фактически пользующихся данным имуществом, поскольку данные сведения в силу пункта 1 статьи 3 и статьи 7 Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О персональных данных" являются охраняемой законом тайной.

Между тем, даже с учетом осведомленности кредитора в 2020 году о заключении первой сделки, которая оспаривается по признаку ничтожности, трехлетний срок исковой давности не является пропущенным.

Кредитором также не пропущен годичный срок исковой давности на оспаривание договора купли-продажи от 26.10.2021, поскольку первая процедура банкротства (процедура реструктуризации долгов гражданина) в отношении должника введена 02.08.2019, процедура реализации в отношении должника введена 30.01.2020, оспариваемая сделка совершена 26.10.2021, заявление об оспаривании сделки подано кредитором 04.08.2022, то годичный срок исковой давности Ратаевым О.С. не пропущен.

Довод Юган Е.Е. о том, что все сделки являются оспоримыми, следовательно, применению подлежит годичный срок исковой давности, отклоняется судебной коллегией, поскольку позиция ответчика основана на неверном толковании норм права и неверной квалификации правоотношений. Суд апелляционной инстанции, дав правовую оценку доводам лиц, участвующих в обособленном споре, и имеющимся в деле документам, пришел к выводу, что оспариваемые сделки представляют собой цепочку взаимосвязанных сделок, объединенных одной целью, направленной на вывод ликвидного имущества должника из конкурсной массы, в связи с чем прикрывающие сделки по отчуждению транспортного средства по цепочке, являются недействительными в силу пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а прикрываемая сделка - сделка между должником и конечным приобретателем Юган Е.Е. (мать должника) является недействительной в силу положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно части 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В силу части 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с главой III.1 Закона о банкротстве, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Применяя последствия недействительности сделки, суд преследует цель приведения сторон данной сделки в первоначальное положение, которое существовало до ее совершения.

В данном случае, поскольку аффилированными лицами совершены действия по выводу из собственности должника ликвидного актива с целью избежания обращения на него взыскания в будущем в счет неисполненных обязательств перед кредиторами, права должника на истребование имущества из владения Юган Е.Е. подлежат защите с использованием правового механизма, установленного пунктами 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Учитывая вышеизложенное, суд апелляционной инстанции считает возможным применить последствия признания сделок недействительными в виде обязания Юган Е.Е. возвратить в конкурсную массу должника транспортное средство. Доказательства выбытия из собственности Юган Е.Е. транспортного средства в материалы дела не представлены.

Как следует из материалов дела, исследовав фактические обстоятельства, связанные с оплатой ответчиками стоимости транспортного средства, суд пришел к выводу, что сделки совершены безвозмездно, в связи с этим в рассматриваемом случае подлежит применению односторонняя реституция в качестве последствий недействительной сделки, поскольку отсутствуют доказательства получения должником и иными участниками сделки встречного исполнения по сделкам.

Учитывая, что в результате совершения цепочки взаимосвязанных сделок ответчики получили безвозмездно имущество должника (транспортное средство), доказательства исполнения ответчиками обязанности по оплате имущества отсутствуют, сделка исполнена только должником, у суда отсутствуют основания для применения двусторонней реституции и восстановления прав ответчиков. Двусторонняя реституция в данном случае не применима, так как в материалы дела не представлены достоверные доказательства, подтверждающие факт оплаты ответчиками приобретенного у должника имущества, а также не представлены доказательства, подтверждающие финансовую возможность ответчиков осуществить оплату имущества.

В силу пункта 6.1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при переходе к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции на отмену решения арбитражного суда первой инстанции указывается в постановлении, принимаемом арбитражным судом апелляционной инстанции по результатам рассмотрения апелляционной жалобы.

Поскольку при рассмотрении дела суд первой инстанции допустил процессуальные нарушения, являющиеся безусловным основанием для отмены судебного акта, определение Арбитражного суда Краснодарского края от 20.10.2023 по делу N А32-39877/2018 подлежит отмене с принятием нового судебного акта об удовлетворении заявления Ратаева О.С.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного кодекса Российской Федерации судебные расходы по уплате государственной пошлины относятся на Никитину-Юган А.А., Диденко Ф.С., Юган Е.Е.

Руководствуясь статьями 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 20.10.2023 по делу N А32-39877/2018 отменить.

Признать недействительной цепочку сделок, совершенную между Юган Евгением Александровичем и Никитиной-Юган Ангелиной Александровной по договору от 10.09.2018, Никитиной-Юган Ангелиной Александровной и Диденко Феликсом Сергеевичем по договору от 22.05.2019, Диденко Феликсом Сергеевичем и Юган Еленой Евгеньевной по договору от 26.10.2021.

Применить последствия недействительной сделки.

Обязать Юган Елену Евгеньевну передать в конкурсную массу Юган Евгения Александровича транспортное средство - автомобиль марки AUDI 8L, 2012 года выпуска, VIN WAUZZZ4H3CN035153.

Взыскать с Никитиной-Юган Ангелины Александровны в пользу Ратаева Олега Сергеевича расходы по уплате государственной пошлины в размере 2 000 руб.

Взыскать с Диденко Феликса Сергеевича в пользу Ратаева Олега Сергеевича расходы по уплате государственной пошлины в размере 2 000 руб.

Взыскать с Юган Елены Евгеньевны в пользу Ратаева Олега Сергеевича расходы по уплате государственной пошлины в размере 2 000 руб.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок в порядке, определенном статьей 188 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий

Н.В. Сулименко

Судьи

М.А. Димитриев
Д.С. Гамов

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.