Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 января 2025 г. N 18АП-13579/24 по делу N А47-6140/2018

г. Челябинск

30 января 2025 г.

Дело N А47-6140/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 20 января 2025 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 30 января 2025 года.

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Волковой И.В.,

судей Ковалевой М.В., Матвеевой С.В.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Ивановым А.И., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" на определение Арбитражного суда Оренбургской области от 06.08.2024 по делу N А47-6140/2018 о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности.

В судебном заседании, проведенном в соответствии со статьей 153.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации с использованием систем видеоконференц-связи при содействии Арбитражного суда Оренбургской области и Двенадцатого арбитражного апелляционного суда, приняли участие представители:

конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" Джембулатова Сергея Муратовича - Ковалева Алена Александровна (паспорт, доверенность от 19.06.2024), Романов Илья Евгеньевич (паспорт, доверенность от 10.01.2025);

общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" - Родионова Евгения Сергеевна (доверенность от 09.01.2025, паспорт).

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 29.05.2018 по заявлению общества с ограниченной ответственностью "Мехколонна-100" (ОГРН 1065638054976, ИНН 5638032073) возбуждено дело о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" (ИНН 5610055634, ОГРН 1035605501469).

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 26.06.2018 (резолютивная часть от 20.06.2018) в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Биргалиева Елена Александровна.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 24.08.2018 (резолютивная часть от 22.08.2018) арбитражный управляющий Биргалиева Е.И. освобождена от исполнения обязанностей временного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой", временным управляющим должника утвержден Мамонтов Валерий Николаевич.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры наблюдения опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 118 от 07.07.2018.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 20.05.2019 (резолютивная часть от 13.05.2019) в отношении должника введено внешнее управление, внешним управляющим должника утвержден Мамонтов Валерий Николаевич.

Информационное сообщение о введении в отношении должника процедуры внешнего управления опубликовано в официальном издании газеты "Коммерсантъ" N 89 от 25.05.2019.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.07.2019 (резолютивная часть от 18.07.2019) определение Арбитражного суда Оренбургской области от 20.05.2019 в части утверждения внешнего управляющего общества "Уралэлектрострой" Мамонтова Валерия Николаевича отменено.

Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 08.10.2019 (резолютивная часть от 01.10.2019) постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.07.2019 по делу N А47-6140/2018 оставлено без изменений.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 24.07.2019 исполнение обязанностей и осуществление прав внешнего управляющего должника общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" сохранено за Мамонтовым Валерием Николаевичем.

Определением арбитражного суда от 15.11.2019 (резолютивная часть от 08.11.2019) внешним управляющим должника утвержден Джембулатов Сергей Муратович (далее - внешний управляющий Джембулатов С.М., управляющий).

Решением Арбитражного суда Оренбургской области от 16.03.2021 (резолютивная часть от 09.03.2021) в отношении общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" введена процедура конкурсного производства.

Информационное сообщение о введении в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликовано в официальном издании газеты "Коммерсантъ" N 48 от 20.03.2021.

Определением Арбитражного суда Оренбургской области от 21.04.2021 (резолютивная часть от 19.04.2021) конкурсным управляющим общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" утвержден Джембулатов Сергей Муратович, член Союза "Саморегулируемая организация арбитражных управляющих Северо-Запада".

Управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением к обществу "Регионгазлизинг" о признании недействительными:

- дополнительного соглашения N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 943/17-Л от 07.04.2017,

- дополнительного соглашения N 1 от 10.04.2017 г. к договору о финансовой аренде (лизинге) N 948/17-Л от 07.04.2017,

- дополнительного соглашения N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 949/17-Л от 07.04.2017,

- дополнительного соглашения N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 950/17-Л от 07.04.2017,

просил применить последствия недействительности сделок в виде взыскания 37 558 035 руб. 29 коп. с общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" в пользу общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" (с учетом уточнений, принятых судом в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, том 21, л.д. 28).

В порядке, предусмотренном статьей 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены - Чернов С.А., финансовый управляющий Миляков Денис Вячеславович, Мамонтов Валерий Николаевич, Прокуратура Амурской области, Борисов Олег Валерьевич, общество с ограниченной ответственностью "Ураллесстрой".

Определением от 07.10.2022 (с учетом определения от 20.02.2023 об исправлении опечатки) заявление управляющего удовлетворено частично, признаны недействительными дополнительные соглашения, заключенные между обществом "Уралэлектрострой" и обществом "Регионгазлизинг", а именно: дополнительное соглашение N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 943/17-Л от 07.04.2017, дополнительное соглашение от 10.04.2017 N 1 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 948/17-Л от 07.04.2017, дополнительное соглашение от 10.04.2017 N 1 к договору о финансовой аренде (лизинге) от 07.04.2017 N 949/17-Л, дополнительное соглашение от 10.04.2017 N 1 к договору о финансовой аренде (лизинге) от 07.04.2017 N 950/17-Л; применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с общества "Регионгазлизинг" в пользу общества "Уралэлектрострой" убытков в сумме 37 558 035 руб. 29 коп.

Постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2023 определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 14.09.2023 (резолютивная часть от 07.09.2023) определение Арбитражного суда Оренбургской области от 07.10.2022 по делу N А47-6140/2018 и постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2023 по тому же делу отменены. Обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Оренбургской области.

При повторном рассмотрении спора определением Арбитражного суда Оренбургской области от 06.08.2024 (резолютивная часть от 23.07.2024) заявление конкурсного управляющего Джембулатова Сергея Муратовича удовлетворено частично. Признаны недействительными дополнительные соглашения, заключенные между обществом с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" и обществом с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания": дополнительное соглашение N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 943/17-Л от 07.04.2017; дополнительное соглашение N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 948/17-Л от 07.04.2017; дополнительное соглашение N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 949/17-Л от 07.04.2017; дополнительное соглашение N 1 от 10.04.2017 к договору о финансовой аренде (лизинге) N 950/17-Л от 07.04.2017. Применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с ответчика общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" (ИНН 5610074845) в пользу общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" (ИНН 5610055634) денежных средств в общей сумме 37 558 035 руб. 29 коп.

Не согласившись с принятым судебным актом, общество с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" обратилось с апелляционной жалобой, в которой просило отменить определение суда от 06.08.2024.

В обоснование доводов апелляционной жалобы общество с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" указывает, что при вынесении судебного акта суд исходил из личных мотивов и неприязненного отношения к ответчику, которое проявлялось по ходу всех судебных заседаний в виде прерывания выступлений, повышения голоса, намеренного искажения ответов представителя ответчика, необоснованного отказа в удовлетворении всех ходатайств, и напротив, лояльного отношения к истцу, подсказок и консультирования стороны истца по делу, предоставления истцу неограниченного времени на выступления. По мнению ответчика, у суда первой инстанции отсутствовали основания для принятия к рассмотрению уточнений требований конкурсного управляющего, поскольку данные уточнения являются одновременно изменением основания и предмета заявления. Показания свидетеля Камардина В.В. не являются надлежащими, достоверными и объективными доказательствами по делу, так как он не принимал участия в установке системы "Автограф", лично не видел экскаваторы и никогда не выезжал на место их эксплуатации, кроме того, в ходе процесса путался в своих показаниях. Конкурсный управляющий за 4 года рассмотрения дела так и не предоставил ни одного подтверждения состояния техники на дату окончания договоров лизинга, не подтвердил свои доводы об ухудшении состояния спецтехники в период с даты изъятия. Лизинговая компания также отмечает, что формула расчета сальдо встречных обязательств для невыкупного лизинга не существует, в то время как сальдо для выкупного лизинга производится при расторжении договора выкупного лизинга в течение срока его действия с указанием стоимости предмета лизинга, равной стоимости его продажи, в то время как договоры лизинга между сторонами не расторгались, а действовали вплоть до окончания срока лизинга. Кроме того, рыночная цена спецтехники по состоянию на дату окончания срока лизинга, то есть на май 2020 года составила 12 703 000 рублей, с учетом технического состояния. Результаты состоявшихся торгов по продаже аналогичного имущества противоречат отчету, положенному судом в основу решения. Кассатор отмечает, что отчет общества с ограниченной ответственностью "Новиком" не соответствует требованиям законодательства, а потому его нельзя признать достоверным. Учитывая, количество представленных в материалы дела отчетов об оценке имущества и установленную по итогам их проведения рыночную стоимость спецтехники на различные даты, ответчик считает, что вопрос о стоимости техники, а также о причинах ее расхождения, остается до настоящего времени неразрешенным, что требует назначения по делу судебной оценочной экспертизы. Далее, ответчик оспаривает выводы суда о наличии у должника признаков неплатежеспособности на момент совершения сделок, ссылаясь на определение суда от 25.12.2019, оставленное в силе постановлением суда апелляционной инстанции от 16.07.2020; в указанных судебных актах отмечено, что ухудшение финансового состояния возникло в мае 2018 года, а наличие у хозяйствующего субъекта кредиторской задолженности само по себе не является фактом, свидетельствующим о неплатежеспособности должника; в связи с этим отсутствует юридический состав оспоримой сделки, предусмотренный статьями 61.1 - 61.3 Закона о банкротстве, и состав ничтожной сделки, предусмотренный статьями 10, 168 ГК РФ.Кроме того, по мнению заявителя жалобы, судом сделан ошибочный вывод о доказанности совершения сторонами путем подписания дополнительных соглашений притворной сделки, прикрывающей выкупной лизинг; лизинговая компания неоднократно обращала внимание на то, что на стадии ведения переговоров стороны оговаривали передачу имущества в лизинг с последующим возвратом его лизинговой компании (невыкупной лизинг); данное условие было для лизинговой компании основным, поскольку технику предполагалось использовать в ином регионе и исключительно для выполнения работ по договору от 20.04.2016 N 421346 с публичным акционерным обществом "Федеральная сетевая компания Единой энергетической системы" (далее - ФСК ЕЭС); для должника эта сделка была выгодна потому, что имелась необходимость в кратчайшие сроки найти дорогостоящую технику для исполнения контракта, в собственности техника отсутствовала, и ее привлечение было возможно только на условиях невыкупного лизинга, предложенного лизинговой компанией, либо с помощью прямой покупки; должник выбрал первый вариант, поскольку лизинговые платежи составляли меньшую сумму, чем платежи по аренде, при этом при обоих вариантах должник не становился собственником данного имущества по окончании аренды, а экономическая выгода в заключении договора невыкупного лизинга составила порядка 36,6 млн. руб.Далее, по мнению ответчика, суд сделал ошибочный вывод о том, что выкупные платежи произведены, а техника не была передана лизингополучателю; лизинговая компания обращала внимание, что должником были выплачены только лизинговые платежи в сумме 64 338 400 руб.; договорами (без учета дополнительных соглашений) предусмотрено право лизингополучателя на выкуп предмета лизинга по стоимости 0,5% от его первоначальной стоимости, но не ниже остаточной стоимости; в соответствии с расчетом лизинговой компании остаток стоимости предмета лизинга составляет 4 644 428 руб. 69 коп. за одну единицу техники, а всего 18 577 714 руб. 76 коп.; утверждение управляющего о том, что выкупная стоимость составляет 48 018 руб. 70 коп. за единицу техники, является неверным; расчеты между контрагентами, определение остаточной стоимости, формирование задолженности производится по данным бухгалтерского учета, что не учтено судом; указанная лизинговой компанией остаточная стоимость не была выплачена должником; эти обстоятельства опровергают факт исполнения лизингополучателем всех обязательств по договорам лизинга. Ответчик также обращает внимание, что внешний управляющий по окончании срока действия договора не обращался с извещением о намерении выкупить предмет лизинга, а также обратился в суд с требованием о возврате лизинговых платежей, что подтверждает отсутствие намерения выкупить технику по окончании срока договора; именно поэтому лизинговая компания, являясь собственником спецтехники, не получив от управляющего подтверждения намерений заключить договор купли-продажи техники, имело право вывозить технику по окончании сроков ее использования, данные действия лизинговой компании не могут расцениваться как неправомерные. Ответчик указывает, что ООО "Уралэлектрострой" не осуществляло техническое обслуживание экскаваторов, а также прохождение государственного технического осмотра, что повлекло нарушение прав лизинговой компании как собственника имущества и привело к снижению стоимости техники. Суд полностью проигнорировал выводы кассационной инстанции о том, что аффилированность лизинговой компании и участника должника Чернова С.А., существенное отличие условий лизинговых договоров от стандартных условий такого вида соглашений, свидетельствующее о нарушении баланса интересов сторон, равно как и утверждение конкурсного управляющего о том, что техника после ее изъятия у должника эксплуатировалась на другом предприятии, принадлежащем Чернову С.А., не доказаны. Контролирующим лицом с августа 2018 года является ПАО "Сбербанк", а не Чернов С.А.

Определением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 01.10.2024 апелляционная жалоба общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" принята к производству, судебное заседание назначено на 11.11.2024.

Судом в порядке статей 262, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к материалам дела приобщены стенограмма аудиозаписи судебного заседания от 12.03.2024, поступившая вместе с апелляционной жалобой, а также отзыв на апелляционную жалобу, поступивший от конкурсного управляющего Джембулатова С.М. (вх.N 61503 от 29.10.2024).

В судебном заседании 11.11.2024 представитель подателя жалобы поддерживал доводы апелляционной жалобы, просил отказать в удовлетворении заявленных требований, устно выразил намерение заявить ходатайство о назначении экспертизы.

Определением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.11.2024 в порядке статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебное заседание отложено на 09.12.2024 для представления стороной ответчика необходимых документов, письменного ходатайства о назначении экспертизы.

До начала судебного заседания через электронную систему "Мой арбитр" от общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" поступило ходатайство о проведении оценочной экспертизы, в котором просит определить рыночную стоимость спецтехники - экскаваторов HYUNDAI R330LC-9S, 2017 года выпуска (в количестве 4 единицы) по состоянию на май 2020 года, с учетом технического состояния, представлено платежное поручение о внесении на депозит суда 120 000 рублей N 1811 от 28.11.2024 (вх.N 67722 от 29.11.2024).

Судом на основании статей 262, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к материалам дела приобщены возражения конкурсного управляющего Джембулатова С.М. на ходатайство ответчика о назначении по делу оценочной экспертизы с приложенными дополнительными доказательствами протоколом осмотра места происшествий, ответами на запрос (вх.N 68172 от 03.12.2024, N 68891 от 06.12.2024); отзыв на возражения конкурсного управляющего, поступивший от общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" с приложенными доказательствами - сведениями из реестра, судебными актами, отзывами об эксперте (вх.N 68966 от 06.12.2024).

Определением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.12.2024 в порядке статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебное заседание отложено на 20.01.2025.

В коллегиальном составе суда в соответствии со статьей 18 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации произведена замена судьи Журавлева Ю.А. на судью Ковалеву М.В., в связи с чем, рассмотрение дела начато с самого начала.

В материалы дела от конкурсного управляющего Джембулатова С.М. поступили письменные пояснения на ходатайство ответчика о назначении по делу оценочной экспертизы и доводы апелляционной жалобы лизинговой компании, которые приобщены к материалам дела в соответствии со статьей 268 АПК РФ (вх.N 1244 от 14.01.2025).

В судебном заседании 20.01.2025 представитель ответчика поддерживал ходатайство о назначении по делу судебной экспертизы, просил отменить судебный акт первой инстанции.

Представители конкурсного управляющего возражали по доводам жалобы, возражали против ходатайства о назначении по делу судебной экспертизы, просили оставить без изменения определение суда от 06.08.2024.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы уведомлены посредством почтовых отправлений, а также размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", в судебное заседание не явились, представителей не направили, отзывы не представили.

В соответствии со статьями 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) дело рассматривалось судом апелляционной инстанции в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, их представителей.

Судом на основании статей 82, 86 АПК РФ отказано в удовлетворении ходатайства общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" о назначении по делу судебной оценочной экспертизы с целью определения рыночной стоимости спецтехники по состоянию на май 2020 года с учетом технического состояния ввиду отсутствия правовых оснований. Материалы дела содержат достаточное количество доказательств, позволяющих рассмотреть спор по существу.

Законность и обоснованность судебного акта проверены судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Как установлено судом и следует из материалов дела, между обществами "Регионгазлизинг" (лизингодателем) и "Уралэлектрострой" (лизингополучателем) были заключены следующие договоры:

- договор о финансовой аренде (лизинге) от 07.04.2017 N 943/17-Л, по условиям которого лизингодатель обязан приобрести у общества с ограниченной ответственностью "ТехМашЮнит" и передать лизингополучателю за плату во временное владение и пользование для осуществления предпринимательской деятельности предмет лизинга - экскаватор HYUNDAI, R330LC-9S, а общество "Уралэлектрострой" обязалось принять предмет лизинга и производить лизинговые платежи;

- договор о финансовой аренде (лизинге) от 07.04.2017 N 948/17-Л, по условиям которого лизингодатель обязан приобрести у общества с ограниченной ответственностью "ТехМашЮнит" и передать лизингополучателю за плату во временное владение и пользование для осуществления предпринимательской деятельности предмет лизинга - экскаватор HYUNDAI, R330LC-9S (ПСМ RU ТК 009750), а общество "Уралэлектрострой" обязалось принять предмет лизинга и производить лизинговые платежи;

- договор о финансовой аренде (лизинге) от 07.04.2017 N 949/17-Л, по условиям которого лизингодатель обязан приобрести у общества с ограниченной ответственностью "ТехМашЮнит" и передать лизингополучателю за плату во временное владение и пользование для осуществления предпринимательской деятельности предмет лизинга - экскаватор HYUNDAI, R330LC-9S (ПСМ RU ТК 009754), а общество "Уралэлектрострой" обязалось принять предмет лизинга и производить лизинговые платежи;

- договор о финансовой аренде (лизинге) от 07.04.2017 N 950/17, по условиям которого лизингодатель обязан приобрести у общества с ограниченной ответственностью "ТехМашЮнит" и передать лизингополучателю за плату во временное владение и пользование для осуществления предпринимательской деятельности предмет лизинга - экскаватор HYUNDAI, R330LC-9S (ПСМ RU ТК 009755), а общество "Уралэлектрострой" обязалось принять предмет лизинга и производить лизинговые платежи.

В соответствии с первоначальными условиями вышеуказанных четырех договоров лизинга:

- предмет лизинга, указанный в Приложении N 1 к договору, передается лизингополучателю в лизинг на срок 36 месяцев (пункт 3.2);

- по завершении настоящего договора и выкупе предмета лизинга лизингополучатель самостоятельно (в том числе на основании доверенности лизингодателя) снимает предмет лизинга с регистрационного учета, если такое действие предусмотрено законодательством РФ (пункт 5.11);

- последнее предложение данного пункта: при соблюдении лизингополучателем требований, предусмотренным настоящим пунктом, право собственности на предмет лизинга переходит к лизингополучателю (пункт 7.9);

- последнее предложение данного пункта: до истечения указанного срока лизингополучатель вправе погасить задолженность, устранить причины расторжения договора и (или) выкупить предмет лизинга (пункт 12.3.13);

- лизингодатель и лизингополучатель договорились, что по завершении сделки лизингополучатель, при отсутствии задолженности по любому из видов платежей, предусмотренных заключенными между лизингодателем и лизингополучателем договорами, последний имеет право выкупа предмета лизинга по стоимости в размере 0,5% от его первоначальной стоимости без НДС, но не ниже остаточной стоимости, определенной в соответствии с правилами учета. Лизингодатель вправе отказать лизингополучателю в выкупе предмета лизинга при наличии просроченной задолженности по любым другим договорам, заключенным между сторонами. Лизингодатель вправе удерживать предмет лизинга и реализовать его (пункт 13.2);

- о намерении выкупить предмет лизинга лизингополучатель извещает лизингодателя не позднее, чем за 20 рабочих дней до окончания действия настоящего договора лизинга (пункт 13.3);

- в случае наличия задолженности лизингополучателя перед лизингодателем по любому из видов платежей, по любому из заключенных сторонами договоров, в выкупе предмета лизинга может быть отказано, до полного погашения задолженности. В случае отказа в выкупе, предмет лизинга подлежит возврату лизингодателю (пункт 13.4);

- в случае, если лизингополучатель в течение 10 рабочих дней, следующих за днем окончания срока лизинга не возвратил лизингодателю предмет лизинга или право собственности на предмет лизинга не передано лизингодателем к лизингополучателю по договору купли-продажи, лизингополучатель обязуется уплачивать арендные платежи за весь срок владения и пользования предметом лизинга, который начинается: с первого дня, следующего за днем окончания срока лизинга и заканчивается в момент возврата предмета лизинга лизингополучателем лизингодателю или в момент передачи предмета лизинга в собственность лизингополучателю (пункт 13.5).

Таким образом, суд определил, что договоры лизинга от 07.04.2017 N 943/17-Л, N 948/17-Л, N 949/17-Л, N 950/17-Л изначально при их заключении сторонами являлись договорами выкупного лизинга, предусматривающими выкуп лизингополучателем (обществом "Уралэлектрострой") предмета лизинга после уплаты лизинговых платежей и переход к лизингополучателю права собственности на лизинговую технику.

В дальнейшем стороны заключили дополнительные соглашения от 10.04.2017 к договорам лизинга, в частности, были внесены изменения в вышеуказанные пункты договоров выкупного лизинга:

- из пункта 5.11 исключено упоминание о возможности выкупа предмета лизинга;

- из подпункта "б" пункта 7.9 (последнее предложение) исключено условие о том, что право собственности на предмет лизинга переходит к лизингополучателю;

- из пункта 12.3.13 исключено последнее предложение, которое предусматривало право лизингополучателя выкупить предмет лизинга;

- пункт 13.2 изложен в новой редакции, согласно которой по завершении сделки и (или) расторжении договора лизинга лизингополучатель обязуется возвратить лизингодателю предмет лизинга;

- из договоров исключены пункты 13.3 и 13.4 о возможности лизингополучателя выкупить предмет лизинга;

- пункт 13.5 договоров изложен в новой редакции - согласно внесенным изменениям исключено упоминание о выкупе лизингополучателем предмета лизинга в собственность.

Суд также установил, что по договору лизинга N 943/17-Л на основании предъявленных ответчиком инкассовых поручений банками с расчетных счетов должника в пользу ответчика в период с 21.06.2019 по 23.03.2020 было списано 5 069 100 руб. в качестве текущей задолженности, по договору лизинга N 948/17-Л за период с 21.06.2019 по 28.02.2020 было списано 3 402 293 руб. 39 коп., по договору лизинга N 949/17-Л за период с 21.06.2019 по 19.03.2020 было списано 4 210 100 руб., по договору лизинга N 950/17-Л за период с 21.06.2019 по 19.03.2020 было списано 4 210 100 руб.

В целом сумма уплаченных лизинговых платежей по четырем договорам лизинга составила порядка 65 млн. руб.

Управляющий полагал, что данные дополнительные соглашения являются недействительными, поскольку заключение дополнительных соглашений, превращающих договоры выкупного лизинга в договоры "невыкупного лизинга", не имело для должника никакой экономической цели и было явно убыточно для общества "Уралэлектрострой", так как в результате заключения этих дополнительных соглашений предприятие, не снижая размер лизинговых платежей (установленный с учетом права на выкуп имущества), утратило возможность приобретения в собственность предметов лизинга после выплаты всех лизинговых платежей; дополнительные соглашения лишили общество "Уралэлектрострой" права на выкуп предметов лизинга по цене 0,5% от его первоначальной стоимости без НДС.

Суд первой инстанции, удовлетворяя требования, пришел к выводу о том, что стороны сделок действовали недобросовестно, при наличии фактической аффилированности лизинговой компании по отношению к должнику через Чернова С.А., нетипичности сделок по невыкупному лизингу для сторон, создания фиктивного документооборота для создания видимости законности изъятия предметов лизинга, убыточности сделок для должника, не получившего в собственность имущество после окончания договоров лизинга.

Арбитражный суд апелляционной инстанции, повторно рассмотрев дело в порядке статей 268, 269 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исследовав имеющиеся в деле доказательства, проверив доводы апелляционной жалобы, находит основания для отмены обжалуемого судебного акта.

В качестве оснований признания дополнительных соглашений недействительными управляющим заявлены статья 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, статья 61.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с положениями статьи 61.1 Закона о банкротстве совершенные должником или другими лицами за счет должника сделки могут быть признаны недействительными как по основаниям и в порядке, указанным в Законе о банкротстве, так и в соответствии с гражданским законодательством.

В развитие указанного законоположения в абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" дано разъяснение о том, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации; при наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Гражданский кодекс Российской Федерации также исходит из ничтожности мнимых сделок, то есть сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, и притворных сделок, то есть сделок, которые совершены с целью прикрытия других сделок, в том числе сделок на иных условиях (статья 170 Гражданского кодекса Российской Федерации); фиктивность данной категории недействительных сделок заключается в том, что их стороны не стремятся достичь вытекающих из соответствующей конструкции сделки правовых результатов, а их действительные цели и волеизъявление расходятся с интересами гражданско-правового сообщества, объединяющего кредиторов должника; установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых соответствующей сделкой, является достаточным для квалификации оспариваемой сделки как ничтожной; в связи с тем, что стороны мнимой/притворной сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, проверка соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям - является недостаточным, необходимо принимать во внимание и иные доказательства, проверяя действительность сделки по принципу установления достаточных и бесспорных свидетельств наличия или отсутствия фактических отношений, составляющих предмет сделки.

Притворная сделка характеризуется тем, что стороны умышленно искажают свое волеизъявление таким образом, чтобы вместо той сделки, которую они на самом деле хотят совершить, внешне это выглядело как иная сделка. Воля совершающих сделку лиц направлена не на те правовые последствия, которые отражены в волеизъявлении.

Согласно пункту 87 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума N 25) для квалификации сделки в качестве притворной необходимо, чтобы все ее стороны имели намерение прикрыть иную сделку.

Поскольку притворная сделка совершается лишь для целей прикрытия, она ничтожна и не порождает вытекающих из волеизъявления правовых последствий, но при этом суд признает в качестве совершенной именно ту сделку, которую стороны имели в виду. В итоге та сделка, которую стороны прикрывали, оценивается судом в соответствии с теми правилами, которые к ней применимы; иначе говоря, судам следует произвести переквалификацию сделки; в результате применения пункта 2 статьи 170 ГК РФ истинная воля сторон приобретает приоритет над внешним волеизъявлением.

Таким образом, притворная сделка направлена на достижение правового результата, соответствующего прикрываемой сделке, которая и исполняется сторонами.

Суд первой инстанции пришел к выводу о мнимости оспариваемых дополнительных соглашений, указав, что недействительные сделки скрывают условия выкупного лизинга и конечного выгодоприобретателя (так как спорные условия опровергают наличие намерения по передаче техники в собственность того лица, который полностью ее оплатит за счет своих доходов).

Между тем, в рассматриваемом случае, констатируя, что дополнительные соглашения (прикрывающие сделки), изменяющие содержание основных договоров на соглашения невыкупного лизинга, прикрывают договоры выкупного лизинга, суд первой инстанции не учел, что при предлагаемой конструкции закономерным должен быть вывод о том, что стороны в действительности имели в виду именно выкупной лизинг при вступлении в договорные отношения (прикрываемая сделка), что, однако, противоречит суждениям о том, что участники сделки не предполагали сохранение за должником спорной техники после выплаты им лизинговых платежей.

Фактически, указывая на то, что заключение оспариваемых дополнительных соглашений в обход требований закона и условий договоров выкупного лизинга позволило лизинговой компании получить по окончании срока действия договоров и после уплаты лизинговых платежей оставить у себя дорогостоящие и ликвидные предметы лизинга, искусственно повысить очередность своих требований в процедуре банкротства должника и удовлетворить свои требования в обход других кредиторов, суд первой инстанции подразумевал наличие в действиях ответчика признаков недобросовестного поведения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Из пункта 7 постановления Пленума N 25 следует, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1, 2 статьи 168 ГК РФ).

Для признания сделки недействительной по причине злоупотребления правом обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются наличие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок; наличие или возможность негативных правовых последствий для прав и законных интересов иных лиц; наличие у стороны по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

В Информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что для признания сделки недействительной по основаниям, изложенным в статье 10 ГК РФ, суду необходимо установить, что соответствующее лицо в сделке совершило определенные действия, направленные на получение данным лицом каких-либо имущественных прав, на нарушение прав и законных интересов кредиторов сторон сделки.

По смыслу статьи 10 ГК РФ для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей). При этом злоупотребление правом должно носить достаточно очевидный характер, а вывод о нем не должен являться следствием предположений.

Как следует из материалов дела и пояснений ответчика, приобретение должником спорной техники планировалось для исполнения должником обязательств по государственному контракту от 20.04.2016 N 421346 с ФСК ЕЭС, предметом которого являлось выполнение работ по оформлению ЗПО, разработки рабочей документации, выполнение строительно-монтажных, пусконаладочных работ, поставки материалов и оборудования на строительство ВЛ 220 кВ Февральск - Рудная по титулу "Вл 220 кВ Февральск - Рудная с ПС 220 кВ Рудная", в ином регионе, территориально удаленном от места нахождения должника (Амурская область), с учетом особенных климатических условий, способствующих повышенному износу техники; именно поэтому сторонами были согласованы индивидуальные условия договоров, под реализацию конкретного проекта, не предполагающие сохранение за лизингополучателем техники после исполнения контракта, в том числе с учетом высоких расходов на ее транспортировку (от 3,5 млн. руб. до 6,3 млн. руб. за одну единицу техники).

В частности, на этапе ведения переговоров до заключения сделки стороны оговаривали передачу имущества в лизинг с последующим возвратом имущества лизинговой компании (невыкупной лизинг). Данное условие для лизинговой компании являлось основным, так как на переговорах было обозначено, что использование техники планировалось в другом регионе Российской Федерации, территориально значительно удаленном от нахождения лизинговой компании.

Заключение данной сделки обуславливалось для общества, в первую очередь, необходимостью в кратчайшие сроки приобрести спецтехнику для выполнения заключенных государственных контрактов.

Как отмечает ответчик, ООО "Уралэлектрострой" могло приобрести технику, либо на условиях лизинга, либо на условиях аренды, либо приобретением в собственность. Для приобретения в собственность у общества свободных средств не имелось, а сравнив условия аренды у лиц, имеющих спецтехнику в собственности, с условиями невыкупного лизинга, предложенными ООО "Регионгазлизинг", должник принял решение в пользу заключения сделок по невыкупному лизингу. Лизинговая компания, для сравнения, привела данные по стоимости аренды спецтехники за пользование в сутки - 50 тыс. руб., а при лизинге - 14 300 руб., при этом, в любом случае, должник собственником спецтехники впоследствии не становился. Соответственно, за 36 месяцев пользования спецтехникой размер арендных платежей составил бы 54 млн., тогда как размер лизинговых платежей составил бы 15 - 16 млн. руб.

Тем самым, приобретая спецтехнику в лизинг, а не в аренду, должник при минимальных затратах имел возможность пользоваться специфической и дорогостоящей спецтехникой, необходимой для выполнения государственных контрактов. При этом, должник получил в пользование новую технику, без эксплуатации, с гарантийным обслуживанием, что также является немаловажным фактом.

Как пояснил ответчик, заключение невыкупного лизинга для него является не слишком распространенным действием, однако, не исключается заключение такого вида лизинга. В отчетности техника значится в составе основных средств, в бухгалтерском балансе лизинговой компании в составе основных средств значились не только спорные экскаваторы, но и иные предметы лизинга. Так, из представленного бухгалтерского баланса следует, что на балансе лизинговой компании по состоянию на 31.03.2022 находятся основные средства на общую сумму 127 млн. руб., в том числе, спорные экскаваторы на общую сумму 15 744 тыс. руб.

При этом, даже если лизинговая компания и не заключала бы ранее договоры невыкупного лизинга, данное обстоятельство не препятствует заключению таких договоров с должником и не может свидетельствовать о каком-либо злоупотреблении со стороны лизинговой компании.

В соответствии с пунктом 1 статьи 19 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)" договором лизинга может быть предусмотрено, что предмет лизинга переходит в собственность лизингополучателя по истечении срока договора лизинга или до его истечения на условиях, предусмотренных соглашением сторон.

Вместе с тем, действующее законодательство не предусматривает четкого разграничения признаков выкупного и невыкупного лизинга.

Особенность договора выкупного лизинга состоит в том, что имущественный интерес лизингодателя заключается в размещении и последующем возврате с прибылью денежных средств. Приобретение лизингодателем права собственности на предмет лизинга служит для него средством достижения этой цели и гарантией возврата вложенного, в связи с чем, это право носит временный характер и подлежит прекращению при внесении всех договорных платежей.

По своей правовой природе выкупной лизинг ближе к договору кредитования (поскольку имущество впоследствии поступает в собственность лизингополучателя), нежели аренды. Договор невыкупного лизинга, напротив, по своей природе ближе к договору аренды (что подтверждается, в том числе, нахождением договора в соответствующей главе Гражданского кодекса Российской Федерации), поскольку лизингополучателем осуществляется только пользование имуществом за периодическую плату. По истечении срока действия договора имущество передается собственнику - лизингодателю.

Судебная коллегия отмечает, что дополнительные соглашения подписаны не по истечении какого-либо продолжительного времени, либо перед возбуждением дела о банкротстве общества, а сразу в течение трех дней, что не может, безусловно, свидетельствовать о недобросовестном поведении участников.

Управляющий выразил сомнения относительно давности составления дополнительных соглашений.

В связи с этим, судом первой инстанции при первом рассмотрении дела была назначена судебная экспертиза по определению абсолютной давности подписания оспариваемых дополнительных соглашений, проведение экспертизы было поручено обществу "Экспертное учреждение "Воронежский центр экспертизы" (определение от 15.08.2020), согласно результатам которой, подписи руководителя должника на дополнительных соглашениях к договору лизинга выполнены в другие, более поздние сроки, определяемые интервалом с 01.10.2019 по 18.02.2020.

В дальнейшем, ссылаясь на наличие сомнений в обоснованности заключения эксперта, противоречий между выводами, содержащимися в экспертном заключении, и представленными в материалы дела доказательствами, суд первой инстанции определением от 19.02.2021 назначил по делу повторную судебную экспертизу, поручив ее проведение Самарской лаборатории судебной экспертизы Минюста России. При проведении повторной экспертизы эксперт пришел к выводу о непригодности оттисков печатей и подписей в исследуемых документах для исследования и невозможности определения давности выполнения реквизитов в исследуемых документах.

На основании заключений экспертов, в том числе, суд первой инстанции сделал вывод о недобросовестном поведении участников сделки и создании формального документооборота с целью сокрытия условий выкупного лизинга и конечного выгодоприобретателя.

Вместе с тем, суд не принял во внимание пояснения лизинговой компании и представленные в материалы дела документы, свидетельствующие о том, дополнительные соглашения подписаны в дату, указанную в соглашениях.

Так, оспариваемые дополнительные соглашения были представлены публичному акционерному обществу "Нико-Банк" еще в июне 2017 года, в связи с получением лизинговой компанией транша в рамках договора об открытии кредитной линии от 31.05.2016 N 21/2016, необходимого для приобретения спецтехники (т. 11, л.д. 115, т. 17, л.д. 137); данные документы объективно существовали в 2017 году и были представлены независимому лицу (банку) в период, соотносимый с указанной в них датой составления (апрель 2017 года).

Данные дополнительные соглашения также были представлены и в иные банки (Сбербанк России, АКБ "Форштадт") в июне 2019 года, то есть до указанного в заключении эксперта временного интервала составления документов.

При этом давность проставления реквизитов (подписи, оттиска печати) со стороны самой лизинговой компании - под сомнение не ставилась, предметом экспертного исследования - не являлась.

Указанное вызывает сомнения относительно обоснованности доводов управляющего о намеренном оформлении ответчиком и третьим лицом порочных документов для целей создания видимости наличия оснований для изъятия техники лизинговой компанией после истечения срока действия договоров лизинга и после возбуждения процедуры банкротства, поскольку с учетом подписания дополнительных соглашений в период, сопоставимый с периодом оформления самих договоров, и должна определяться действительная воля сторон при формировании существа и условий договоров лизинга, а также оцениваться вероятность наличия изначально умысла на причинение имущественного вреда кредиторам выбором соответствующей договорной конструкции.

Настаивая на том, что стороны при заключении оспариваемых соглашений действительно не имели намерения заключать договоры выкупного лизинга, ответчик указывал, что график лизинговых платежей изначально был разработан с учетом того, что заключается сделка именно невыкупного лизинга, без учета выкупной стоимости предметов лизинга, при этом на лизингодателя возлагаются дополнительные затраты по страхованию предметов лизинга, уплате транспортного налога, регистрации техники, что нехарактерно для договоров выкупного лизинга.

Следует отметить, что, приходя к выводу о наличии умысла на причинение вреда кредиторам, злоупотреблении правом, немаловажным является установление факта аффилированности (заинтересованности) участников сделки, свидетельствующих о согласованности противоправных действий.

Вывод суда первой инстанции об аффилированности лизинговой компании и участника должника Чернова С.А., по мнению суда апелляционной инстанции, не подтвержден.

Так, материалы дела не содержат ни одного доказательства, указывающего на то, что лизинговая компания предоставила технику в лизинг должнику не как независимый, самостоятельный субъект гражданского оборота, действующий в своем интересе, а как связанное с участником должника лицо; какие-либо иные связи между обществом "Регионгазлизинг" и обществом "УЭС" или непосредственно Черновым А.С., помимо обязательственной связи, вытекающей из договоров лизинга, не названы и не подтверждены документально; отсутствуют доказательства, что условия лизинговых договоров для должника отличались от стандартных условий такого вида соглашений либо были настолько льготными, что могут объясняться именно наличием заинтересованности между лизинговой компанией и должником либо его участником.

То обстоятельство, что Чернов С.А., будучи 100-процентным участником должника (до 27.08.2018), определял тактику ведения хозяйственной деятельности подконтрольного ему предприятия, формы взаимодействия с внешними контрагентами и условия, на которых могут быть заключены текущие гражданско-правовые договоры, не свидетельствует об аффилированности его либо подконтрольного ему общества с такими контрагентами, к числу которых относится и лизинговая компания.

Суд первой инстанции, ссылаясь на показания свидетеля Борисова О.В. (бывший руководитель должника), отметил, что заключение дополнительных соглашений осуществлялось под прямым указанием единственного участника должника - Чернова С.А., а способ изменения выбран таким образом, чтобы иметь возможность скрыть реального фактического выгодоприобретателя, в то время как при ведении реальной экономической деятельности стороны осуществляют составление новых договоров, лишая силы предшествующие; показания свидетеля раскрывают наличие признаков фактической аффилированности ответчика и должника через единственного участника должника - Чернова С.А.

Вместе с тем, выводы суда, по мнению судебной коллегии, основаны в большей степени на показаниях свидетеля, тогда как, иные имеющиеся доказательства и пояснения ответчика о сложившихся взаимоотношениях, свидетельствуют об обратном и факт аффилированности ни в коей мере не подтверждают.

В данном случае, делая вывод о том, что стороны сделок действовали недобросовестно, суд первой инстанции исходил из фактической аффилированности лизинговой компании по отношению к должнику через Чернова С.А., нетипичности сделок по невыкупному лизингу для сторон, создания фиктивного документооборота для создания видимости законности изъятия предметов лизинга, убыточности сделок для должника, не получившего в собственность имущество после окончания договоров лизинга.

При этом, сам по себе факт подписания сторонами договора невыкупного лизинга, с учетом положений статей 421 и 665 ГК РФ, статьи 19 Федерального закона от 29.10.1998 N 164-ФЗ "О финансовой аренде (лизинге)", при том условии, что его содержание соответствует виду и характеру договора, о недобросовестности участников сделки - не свидетельствует; в свою очередь, доводы ответчика о соответствии положений договоров с учетом дополнительных соглашений к ним, в том числе в части размера лизинговых платежей, не включающих выкупную стоимость техники, условиям невыкупного лизинга - подтверждены материалами дела.

Таким образом, в основу суждений суда первой инстанции о направленности сделок на причинение вреда имущественным правам кредиторов положены выводы о недобросовестном поведении сторон сделки при изменении вида договора, включая способ и период внесения таких изменений, о неправомерном изъятии техники у должника при создании фиктивного документооборота с участием аффилированного лица Чернова С.А.

Суд апелляционной инстанции, исходя из пояснений участников спора и представленных в материалы дела документов, полагает выводы суда ошибочными, сделанными без учета всех обстоятельств, сопутствовавших их заключению и формированию действительной воли сторон, без оценки правовой позиции лизинговой компании, объясняющей мотивы выбора соответствующей договорной конструкции и своего дальнейшего поведения после окончания срока действия договоров.

При таких обстоятельствах выводы суда первой инстанции об обоснованности заявленных управляющим требований, об отклонении действий ответчика от стандартов разумного и добросовестного поведения и, как следствие, о наличии оснований для признания сделок недействительными не нашли своего подтверждения.

Суд апелляционной инстанции также не усматривает оснований, предусмотренных статьей 61.2 Закона о банкротстве, для признания сделок недействительными.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Как указано выше, аффилированность участников сделки не подтверждена; доказательств того, что в сравнении с арендой или условиями иных договоров невыкупного лизинга процент по спорным договорам являлся существенно завышенным, не имеется; сведения о том, что на момент заключения договоров лизинга и спорных дополнительных соглашений общество находилось в банкротстве, отсутствуют.

Как указал ответчик, из отчетности за 2016 год, представленной обществом в адрес лизинговой компании, усматривалось, что деятельность общества была прибыльной, по сравнению с 2015 годом наблюдался рост валюты баланса, обществом были заключены государственные контракты на значительные суммы, что не вызывало у лизинговой компании сомнений в платежеспособности должника.

Указанные доводы, по мнению апелляционного суда, в отсутствие аффилированности, представляются обоснованными и подтверждают неосведомленность лизинговой компании о реальном финансовом состоянии общества.

Как отмечено лизинговой компанией, до заключения договоров лизинга и дополнительных соглашений, с обществом ранее также заключались договоры лизинга, платежная дисциплина обществом соблюдалась.

Наличие кредиторов у общества, на которые ссылается управляющий (АО "Электрострой", ООО "Кирамет", АО "Металлкомплект-М", ООО "Правовые решения" и иные), появилось уже после заключения договоров и соглашений с лизинговой компанией.

При этом, даже при наличии признаков неплатежеспособности должника с 2015 года (установлено при рассмотрении заявления о привлечении Чернова С.А. к субсидиарной ответственности), при отсутствии иных указанных выше обстоятельств, сделки не могут быть признаны недействительными.

Доводы управляющего о том, что дополнительные соглашения фактически заключены без какого-либо встречного предоставления со стороны лизинговой компании, безвозмездно, отклоняются, поскольку, как указано выше и не опровергнуто участниками спора, подписание дополнительных соглашений было вызвано допущением технической ошибки при заключении основных договоров. Расчет лизинговых платежей изначально был приложен и свидетельствовал о намерении по заключению договоров невыкупного лизинга, без указания выкупной стоимости техники.

Доводы управляющего о том, что процент лизинговых платежей достаточно высокий, по сравнению с условиями иной лизинговой компанией ООО "СтоунXXI", не принимается апелляционным судом, поскольку условия выкупного и невыкупного лизинга отличные. При сравнении с условиями аренды спецтехники условия спорного лизинга значительно привлекательнее; при сравнении с условиями выкупного лизинга следует учитывать, что лизингополучатель не имеет намерения получить в дальнейшем технику в собственность, следовательно, поддержание техники в исправном состоянии с целью дальнейшего ее возврата, зачастую не соблюдается лизингополучателем (в подтверждение этому, материалы дела не содержат доказательств осуществления должником технического обслуживания экскаваторов, а также прохождение государственного технического осмотра на протяжении всего периода пользования), при этом, как указано выше, в расчет включены расходы лизинговой компании на спорную технику, в частности, по страхованию предметов лизинга, уплате транспортного налога, регистрации техники.

Суд первой инстанции, исходя из размера ставок финансирования (19,1%), посчитал, что оспариваемые дополнительные соглашения являлись невыгодными (убыточными для должника), поскольку в последующем заключенный с иной лизинговой компанией - обществом с ограниченной ответственностью "СтоунXXI" договор имел меньшую ставку финансирования (12,4 %).

Однако, как указано выше, условия выкупного и невыкупного лизинга различны, в связи с чем, не подлежит сравнению размер ставок финансирования указанных договоров.

Доводы управляющего о том, что лизинговая компания необоснованно изъяла спецтехнику у должника, опровергаются условиями договоров лизинга и спорными дополнительными соглашениями. Лизинговая компания изъяла технику, в связи с истечением срока действия договоров, следовательно, должник не имел права удерживать спецтехнику без достаточных на то оснований.

Таким образом, судебный акт вынесен при несоответствии выводов суда обстоятельствам дела, что в силу пункта 3 части 1 статьи 270 АПК РФ является основанием для его отмены.

Апелляционная жалоба признается судебной коллегией обоснованной.

Нарушений норм процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта на основании части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не установлено.

Судебные расходы распределены судом в соответствии с требованиями ст. 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Для возврата денежных средств, уплаченных при заявлении о назначении судебной экспертизы, участник вправе обратиться с заявлением о возврате средств с указанием подробных реквизитов счета.

Руководствуясь статьями 176, 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Оренбургской области от 06.08.2024 по делу N А47-6140/2018 отменить, апелляционную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" удовлетворить.

В удовлетворении заявления конкурсного управляющего Джембулатова Сергея Муратовича отказать.

Взыскать с общества с ограниченной ответственностью "Уралэлектрострой" (ИНН 5610055634, ОГРН 1035605501469) в пользу общества с ограниченной ответственностью "Региональная лизинговая компания" судебные расходы по оплате государственной пошлины за подачу апелляционной жалобы в сумме 3 000 рублей.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в течение одного месяца со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

И.В. Волкова

Судьи

М.В. Ковалева С.В. Матвеева