Постановление Арбитражного суда Московского округа от 9 ноября 2020 г. N Ф05-18445/20 по делу N А40-99403/2019

г. Москва

09 ноября 2020 г.

Дело N А40-99403/19

Резолютивная часть постановления объявлена 02 ноября 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 09 ноября 2020 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе:

председательствующего судьи Стрельникова А.И.,

судей Бочаровой Н.Н., Дзюбы Д.И.,

при участии в судебном заседании:

от истца: Дроботов Г.В., дов. от 05.02.2020 г.;

от ответчика: Пашков С.В., дов. N 259-20 от 02.10.2020 г.,

рассмотрев 02 ноября 2020 года в судебном заседании кассационную жалобу

ПАО "ФСК ЕЭС"

на решение от 20 февраля 2020 года

Арбитражного суда города Москвы,

на постановление от 29 июля 2020 года

Девятого арбитражного апелляционного суда,

по иску ОАО "ГлобалЭлектроСервис"

к ПАО "ФСК ЕЭС"

о взыскании денежных средств,

УСТАНОВИЛ:

ОАО "ГлобалЭлектроСервис" обратилось с исковым заявлением к ПАО "ФСК ЕЭС" о взыскании 367.096.971 руб. 84 коп. - долга.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 20 февраля 2020 года исковые требования были удовлетворены в полном объеме (т.5, л.д. 37-40).

Постановлением Девятого Арбитражного апелляционного суда от 29 июля 2020 года указанное решение было оставлено без изменения (т.5, л.д. 90-94).

Не согласившись с принятыми решением и постановлением, ПАО "ФСК ЕЭС" обратилось с кассационной жалобой, в которой указывает на нарушение судом норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, в связи с чем просило обжалуемые решение и постановление отменить и принять новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований. В обоснование кассационной жалобы заявителем фактически были приведены идентичные доводы, изложенные им ранее в своей апелляционной жалобе.

В заседании суда кассационной инстанции представитель ответчика поддержал доводы жалобы в полном объеме.

Представитель истца в заседании суда против доводов кассационной жалобы возражал, в том числе и по мотивам, изложенным в отзыве.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав объяснения представителей истца и ответчика, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены решения и постановления по следующим основаниям.

Как усматривается из материалов дела и установлено судом, 11 декабря 2010 года между ОАО "ГлобалЭлектроСервис" (подрядчик) и ПАО "ФСК ЕЭС" (заказчик) был заключен договор N П-315/213-2010 на выполнение комплекса работ. В соответствии с п.2.1 договора, подрядчик обязался выполнить комплекс работ по строительству объекта и сдать результат работ заказчику, а заказчик обязался принять результат работ и уплатить обусловленную цену в порядке, предусмотренном договором. Согласно п. 4.7 договора (с учетом дополнительного соглашения N 4 к договору), цена договора в текущем уровне цен, указанная в сводной таблице стоимости материалов, оборудования, работ, услуг, не является твердой и не является приблизительной, а определяется в соответствии со способом, указанном в п.4.1 договора, и составляет не более 7.714.559.022 рубля 59 коп., а всего с учетом НДС составляет не более 9.103.179.646 рублей 65 коп. Так, в период времени с 21 декабря 2010 года по 15 апреля 2019 года ОАО "ГлобалЭлектроСервис" выполнило работы на общую сумму 5.465.614.204,43 руб., в то время как ПАО "ФСК ЕЭС" оплатило работы на сумму 5.098.517.232,59 руб., а поэтому задолженность ПАО "ФСК ЕЭС" перед ОАО "ГлобалЭлектроСервис" составляет 367.096.971 рубль 84 копейки. 09 ноября 2018 года ОАО "ГлобалЭлектроСервис" направило претензию в адрес ПАО "ФСК ЕЭС" с требованием погасить образовавшуюся задолженность, которая была оставлена ответчиком без удовлетворения, что и послужило основанием для предъявления настоящего иска, который был удовлетворён в полном объеме, что подтверждается решением и постановлением по делу. При этом суд в обжалуемых актах, удовлетворяя исковые требования, правомерно исходил из следующего.

Так, факт выполнения подрядчиком работ подтверждается актами о приемке выполненных работ КС-2, а также справками о стоимости выполненных работ и затрат КС-3, представленных в материалы дела. При этом выполненные работы были приняты заказчиком без возражений и частично оплачены. 09 августа 2017 года ПАО "ФСК ЕЭС" направило уведомление об одностороннем отказе от исполнения договора. Факт наличия у ПАО "ФСК ЕЭС" задолженности по договору подтверждается также актом сверки взаимных расчетов за период с 01.07.2017 г. по 31.09.2017 г., согласно которому у ПАО "ФСК ЕЭС" имеется задолженность перед ОАО "ГлобалЭлектроСервис" в сумме 367.096.971,84 руб. Указанный акт сверки был составлен именно ПАО "ФСК ЕЭС" и направлен в адрес ОАО "ГлобалЭлектроСервис" уже после расторжения договора. В период после подписания акта сверки ответчик не производил платежи по договору и указанную задолженность до настоящего времени не погасил.

Таким образом, суд в обжалуемых актах правильно установил, что задолженность ПАО "ФСК ЕЭС" по указанному договору составляет 367.096.971,84 руб.

В соответствии с п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 06.06.2014 г. N 35 "О последствиях расторжения договора", если к моменту расторжения договора, исполняемого по частям, поставленные товары, выполненные работы, оказанные услуги, в том числе по ведению чужого дела (по договору комиссии, доверительного управления и т.п.) не были оплачены, то взыскание задолженности осуществляется согласно условиям расторгнутого договора и положениям закона, регулирующим соответствующие обязательства. При этом сторона сохраняет право на взыскание долга на условиях, установленных договором или законом, регулирующим соответствующие договорные обязательства, а также права, возникшие из обеспечительных сделок, равно как и право требовать возмещения убытков и взыскания неустойки по день фактического исполнения обязательства (пункты 3 и 4 статьи 425 ГК РФ). Так, суд верно отметил, что дополнительное соглашение N 5 к договору N П-315/213-2010 от 21.12.2010 г. является ничтожной сделкой, ввиду нижеследующего. Так, 07 августа 2017 года между ОАО "ГлабалЭлектроСервис" и ПАО "ФСК ЕЭС" было заключено дополнительное соглашение N 5 (в дальнейшем ДС N5) к договору N П-315/213-2010 от 21.12.2010 г. и соглашение о способе обеспечения исполнения обязательств (приложение N 1 к дополнительному соглашению). Согласно п. 3 дополнительного соглашения, стороны подтверждают, что по состоянию на 30.04.2017 года была сформирована кредиторская задолженность в размере 563.412.172,78 руб. с НДС. Стороны согласились о том, что часть сформированной гарантийной суммы в размере 563.412.172,78 руб. с НДС признается сторонами гарантийным депозитом, которая резервируется на счете заказчика на период исполнения договора и гарантийной эксплуатации объекта до окончания гарантийного срока. Согласно п. 6 дополнительного соглашения, при расторжении (прекращении) договора по вине подрядчика, в том числе по причине невыполнения подрядчиком работ в сроки и/или с ненадлежащим качеством, гарантийный депозит не подлежит выплате подрядчику. Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. Основным условием для признания мнимых и притворных сделок недействительными является установление отличия истинной воли сторон от выраженной формально в сделке (Определения Верховного Суда РФ от 13.07.2018 N 308-ЭС18-2197, от 01.12.2015 N 22-КГ15-9, п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25). Как указано в п.74 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25, договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательства, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в части, даже если в законе отсутствует прямое указание на его ничтожность. Чтобы сделку признали притворной, нужно доказать, что все ее стороны желали иных юридических последствий - тех, которые влечет прикрываемая сделка (п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25). Согласно статье 329 ГК РФ, исполнение обязательств может обеспечиваться, помимо указанных в ней способов, и другими способами, предусмотренными законом или договором. Так, дополнительным соглашением стороны предусмотрели такой способ обеспечения обязательств, как гарантийный депозит. Пунктом 7.15.5 договора предусмотрено право ответчика на немотивированную приостановку выполнения работ, при этом возобновление их выполнения возможно только на основании письменного распоряжения ответчика. Как усматривается из условий договора, выполнение работ осуществлялось тремя этапами, которые должны были быть завершены к 31.12.2012, 31.10.2013 и 31.10.2014, соответственно. В период с 2010 по 2016-й год включительно должником выполнялись и сдавались работы по указанному договору. Часть работ была сдана должником с просрочкой, так как третий этап выполнения работ должен был быть завершен к 31.10.2014. Однако, на дату заключения сделки в 2017-м году работы завершены не были. Из этого следует, что на дату подписания дополнительного соглашения у заказчика уже имелись основания для расторжения договора и удержания суммы депозита в полном объеме: просрочка окончания работ длилась с 31.10.2014, т.е. на дату подписания соглашения она существовала уже в течение трех лет, о чем сторонам сделки не могло не быть известно. Пунктом 7.15.5 договора предусмотрено право ответчика на немотивированную приостановку выполнения работ, при этом возобновление их выполнения возможно только на основании письменного распоряжения ответчика. На момент подписания ДС N 5, должником уже было получено уведомление заказчика о приостановке работ от 13.07.2017 NЦ0/ЗО/655, следовательно, работы по договору N 1 им не выполнялись и не могли выполняться в отсутствие волеизъявления ответчика.

Таким образом, суд верно указал, что на дату заключения дополнительного соглашения (07.08.2017) у ПАО "ФСК ЕЭС" уже были достаточные основания для расторжения договора. При этом подписание ДС N 5 к договору об обеспечении исполнения обязательств при отсутствии у должника возможности их исполнять сведений о вероятности появления такой возможности в будущем, а также в условиях невозможности устранить ранее допущенные нарушения, создало ситуацию, где возвращение (уплата) должнику суммы гарантийного депозита стало полностью зависеть от воли ответчика. Исходя из п.6 дополнительного соглашения, нарушение сроков выполнения работ является самостоятельным основанием для расторжения договора и удержания гарантийного депозита в полном объеме. При анализе мотивов заключения ДС N5 с точки зрения ответчика, очевиден вывод о том, что, заключая данные соглашения, ответчик не преследовал цели обеспечить свои интересы на случай неисполнения (или ненадлежащего исполнения) обязательств должника по договору. Кроме того, договор был расторгнут ответчиком уже через 2 дня после заключения дополнительного соглашения N5 (09.08.2017). Заключение ДС N5 не имело для сторон экономического смысла - работы по договору были приостановлены и не выполнялись уже в течение нескольких месяцев, соглашение очевидно лишало истца прав на получение оплаты работ, а ответчик не мог не осознавать, что обязательства не будут выполняться. При этом расторжение договора ответчиком через два дня после подписания соглашения о введении в договор нового способа обеспечения обязательства подтверждает отсутствие у него интереса как в отношении выполнения работ подрядчиком после подписания ДС N 5, так и в отношении обеспечения их исполнения. Это также следует из расторжения договора по основаниям, существовавшими за три года до указанного расторжения. Указанное свидетельствует о том, что несмотря на формальную направленность сделки на внесение в договор нового способа обеспечения обязательств, т.е. на обеспечительную природу сделки, в действительности сделка была направлена на безвозмездное уменьшение задолженности ответчика перед истцом, что является прощением долга. Так, итоговая цель сделки была достигнута при расторжении договора подряда ответчиком. При этом ПАО "ФСК ЕЭС", отказывая в выплате гарантийного депозита, на самом деле отказало в оплате уже выполненных работ.

Таким образом, поскольку при заключении дополнительного соглашения стороны в действительности исходили из желания наступления иных юридических последствий, то суд в обжалуемых актах, по мнению кассационной коллегии, пришел к правильному выводу о том, что указанная сделка является притворной и прикрывающей прощение долга (ст. 415 ГК РФ).

Кроме того, суд верно отметил, что первоначальными условиями договора не был предусмотрен такой способ обеспечения обязательств как гарантийный депозит, тогда как дополнительным соглашением он был внесен в условия договора. Кроме того, были также уточнены условия его применения, в частности, указаны случаи, когда из него могут осуществляться удержания, а также указано на то, что обязательства обеспечиваются в течение срока действия договора, в том числе, указывается на то, что при расторжении договора по вине должника (например, при нарушении сроков выполнения работ) гарантийный депозит выплате не подлежит. Более того, при расторжении договора оплата работ осуществляется в сумме разницы между суммой в размере задолженности по оплате и 100 % гарантийного депозита, то есть, в случае расторжения договора оплате подлежит только сумма, превышающая сумму гарантийного депозита. Таким образом, при расторжении договора по сути происходит прощение долга в сумме образовавшегося гарантийного депозита. Следовательно, с момента совершения сделки выплата депозита, оплата работ стала зависеть только от воли ответчика, имевшего основания для расторжения договора, и, более того, очевидно исходящего из наличия таких оснований.

При таких обстоятельствах суд обоснованно указал, что целью заключения дополнительного соглашения являлось создание документального обоснования избавления ответчика от необходимости оплачивать выполненные ОАО "Глобалэлектросервис" работы при расторжении договора. Между тем, из условий сделки и отношений сторон не следует, что для истца предполагалась какая-либо выгода, что в контексте приведенного Информационного письма Президиума ВАС РФ от 21.12.2005 N 104 позволяет квалифицировать такую сделку в качестве дарения, не допускаемого между коммерческими организациями. Статья 415 ГК РФ содержит прямой запрет на совершение сделки по прощению долга в случаях, если это нарушает права других лиц в отношении имущества кредитора. Определением Арбитражного суда города Москвы от 06.06.2017 г. NА40-69663/17 было возбуждено дело о банкротстве ОАО "ГлобалЭлектроСервис". Таким образом, дополнительное соглашение N 5 было заключено уже после возбуждения дела о банкротстве ОАО "ГлобалЭлектроСервис", в связи с чем оно нарушает права третьих лиц, а именно кредиторов ОАО "ГлобалЭлектроСервис" (ООО "Глобалавтоматика", ПАО "Межрегиональная распределительная сетевая компания Сибири" (ПАО "МРСК Сибири", ООО "Институт "Энергосетьпроект", ООО "МетроТехЭнерго", "СН-ГЭС Комплектация", ООО "СН-ГЭС Комплектация", ОАО "ЭНЭКС", ООО "ЦЕНТРЭНЕРГОСЕТЬСТРОЙ", АО "Теплоэнергетическая компания Мосэнерго" и др.).

Кроме того, заключив по договору подряда сделку по прощению долга в отсутствие какой-либо имущественной выгоды для подрядчика и при наличии у него неисполненных обязательств перед его кредиторами, были нарушены прямые запреты, установленные п.1 ст. 415 ГК РФ, пп. 4 п. 1 ст. 575 ГК РФ, что влечет ничтожность сделок применительно к п. 2 ст. 168 ГК РФ.

Таким образом, суд в обжалуемых актах правильно указал, что с учетом ничтожности дополнительного соглашения N 5 ПАО "ФСК ЕЭС" обязано в полном объеме оплатить выполненные ОАО "ГлобалЭлектроСервис" работы по договору. Кроме того, у ПАО "ФСК ЕЭС" отсутствуют основания для удержания гарантийного депозита даже с учетом дополнительного соглашения N 5. Договор был расторгнут заказчиком не по вине подрядчика, а на основании ст. 717 ГК РФ. Так, заказчик заключил с подрядчиком дополнительное соглашение к договору об удержании 10 % от цены по договору в качестве гарантийного депозита с условием о том, что данная сумма не подлежит возврату подрядчику в случае расторжения договора из-за нарушения подрядчиком условия о сроке или качестве выполнения работ, поставки оборудования. Через 2 дня после подписания ДС N 5 заказчик отказался от договора, ссылаясь на нарушение подрядчиком сроков исполнения обязательств со ссылкой на п. 22.7 договора. Пунктом 22.7 договора предусмотрено право заказчика в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора путём направления соответствующего уведомления подрядчику в случае нарушения последним сроков по выполнению работ более чем на 15 дней с указанием в уведомлении даты расторжения договора. 07.08.2017 заказчик заключил с подрядчиком дополнительное соглашение N 5 к договору о гарантийном депозите, в соответствии с которым гарантийный депозит возвращается по истечении гарантийного срока, а в случае расторжения договора по вине подрядчика вообще не подлежит возврату. Ранее договор не содержал каких-либо условий о гарантийном депозите. 09.08.2017 заказчик заявил об одностороннем отказе от договора с 10.08.2017 в связи с нарушением подрядчиком сроков выполнения работ, что в соответствии с п. 9 соглашения о резервировании на счёте заказчика денежных средств является основанием для оставления суммы гарантийного депозита заказчиком за собой. Из текста дополнительного соглашения N 5 от 07.08.2017 г. о гарантийном депозите следует намерение сторон на продолжение договорных отношений сторон и завершение работ подрядчиком до конца. Так, в дополнительном соглашении N 5 от 07.08.2017 г. к договору стороны установили, что размер гарантийного депозита составляет 910.317.964,66 руб. (п. 5), имеющаяся задолженность заказчика по оплате перед подрядчиком в размере 563.412.172,78 руб. засчитывается в счёт депозита, а оставшаяся часть в размере 346.905.791,88 руб. депозита формируется путём удержания заказчиком с оплаты, причитающейся подрядчику за выполненные работы и поставленное оборудование (п. 5.1). Следовательно, при заключении с подрядчиком соглашения о гарантийном депозите заказчик давал основания полагать, что отношения между сторонами по исполнению договора продолжатся, а гарантийный депозит не будет оставлен за заказчиком в качестве штрафной неустойки. Более того, даже сам по себе факт заключения сторонами дополнительного соглашения о гарантийном депозите к договору является подтверждением заказчиком действия договора. При этом отказ заказчика от договора через 2 дня после заключения дополнительного соглашения N 5 о гарантийном депозите, в соответствии с которым гарантийный депозит не подлежит возврату подрядчику при расторжении договора по его вине с учётом того, что указанные нарушения подрядчика могли иметь место только до момента заключения данного соглашения, является злоупотреблением правом. Следовательно, заказчик после подтверждения действия договора не имел права на расторжение договора по основаниям п. 22.7 договора, имевшим место быть до подтверждения действия договора заказчиком (п. 4 и 5 ст. 450.1 ГК РФ). В

При таких обстоятельствах, поскольку заказчик не имел право на отказ от договора на основании п. 22.7 договора, то договор является расторгнутым заказчиком на основании права, предусмотренного ст. 717 ГК РФ, т.е. договор был расторгнут не по вине подрядчика. Таким образом, положения дополнительного соглашения N 5, а также положения п. 9 соглашения о резервировании на счёте заказчика денежных средств не подлежат применению, поскольку договор был расторгнут не по вине подрядчика. Кроме того, события в зависимость от которого поставлены сроки оплаты по договору, должны быть признаны наступившими. Так, начало исчисления срока для возврата депозита в соответствии с п. 8 соглашения о резервировании на счёте заказчика денежных средств был связан с подписанием сторонами акта ввода в эксплуатацию. Однако, договор был расторгнут 09.08.2017 г. по инициативе ответчика, соответственно, в настоящее время наступление указанных событий зависит только от его воли. Кроме того, объект да настоящего времени не был введен в эксплуатацию, что подтверждает тот факт, что ответчик недобросовестно препятствует наступлению события, с которым связано начало течения срока на окончательную оплату выполненных ОАО "ГлобалЭлектроСервис" работ по договору, в связи с чем указанные в п. 5.7. договора события следует считать наступившими применительно к ст. 157 ГК РФ. При этом обеспечение обязательств гарантийным депозитом прекратилось в связи с расторжением договора. Согласно п. 4 ст. 329 ГК, прекращение основного обязательства влечет прекращение обеспечивающего его обязательства, если иное не предусмотрено законом или договором. Договор N П-315/213-2010 от 21.12.2010 г. был расторгнут 09.08.2017 г. по инициативе ПАО "ФСК ЕЭС".

Таким образом, суд в решении и постановлении правильно указал, что расторжение договора привело к прекращению обеспечивающих его обязательств, и, соответственно, в связи с прекращением обеспечительной функции гарантийного депозита он подлежит уплате подрядчику, с чем в настоящее время согласна и кассационная коллегия.

При вышеназванных обстоятельствах суд в обжалуемых актах, по мнению кассационной коллегии, пришел к правильному выводу о взыскании долга в сумме 367.096.971 руб. 84 коп. за выполненные работы.

Следует указать и о том, что довод ПАО "ФСК ЕЭС" о том, что сумма задолженности перед ОАО "ГлобалЭлектроСервис" должна быть уменьшена на сумму не устраненных недостатков, является несостоятельным, поскольку составленные ответчиком в одностороннем порядке акты осмотра объекта и расчёта стоимости устранения недостатков в отсутствие других документов, объективно свидетельствующих о наличии таких недостатков, а также об их стоимости не могут служить доказательством причинения ответчику убытков. Кроме того, ответчиком не был доказан ни сам факт причинения убытков, ни их размер, а поэтому сальдирование встречных обязательств в данном случае не представляется возможным.

Таким образом, суд в обжалуемых актах оценив и исследовав в порядке, предусмотренном статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, представленные в материалы дела доказательства, проанализировав условия договора, пришел к правильному выводу о том, что работы истцом были выполнены, оплата работ ответчиком добровольно не была произведена, а поэтому требования истца были удовлетворены в полном объеме, с чем в настоящее время согласна и кассационная коллегия. При этом иная оценка заявителем кассационной жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и иное толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки. При таких обстоятельствах кассационная коллегия приходит к выводу о законности и обоснованности обжалуемых судебных актов.

Следовательно, при рассмотрении дела и вынесении обжалуемых актов судом были установлены все существенные для дела обстоятельства и им дана надлежащая правовая оценка. Выводы суда основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу. Нормы материального и процессуального права применены правильно. Нарушений указанных норм права, которые могли бы явиться основанием для отмены обжалуемых судебных актов, кассационной инстанцией не установлено, хотя об обратном и было указано в жалобе заявителем по делу.

Доводы кассационной жалобы подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании норм материального и процессуального права и направленные на переоценку доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции. Кроме того, аналогичные доводы уже были предметом исследования суда апелляционной инстанции, с оценкой которых согласна и кассационная инстанция.

Кроме того, поскольку кассационная жалоба ПАО "ФСК ЕЭС" была рассмотрена, то суд кассационной инстанции считает необходимым отменить приостановление исполнения вышеназванных решения и постановления арбитражного суда по настоящему делу.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

ПОСТАНОВИЛ:

Решение Арбитражного суда г. Москвы от 20 февраля 2020 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29 июля 2020 года по делу N А40-99403/19 оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

Приостановление исполнения вышеназванных решения и постановления арбитражного суда по настоящему делу, введенное определением Арбитражного суда Московского округа от 12 октября 2020 года, - отменить.

Председательствующий судья

А.И. Стрельников

Судьи

Н.Н. Бочарова Д.И. Дзюба