Постановление Арбитражного суда Московского округа от 30 ноября 2021 г. N Ф05-18739/18 по делу N А40-65579/2017

Москва

30 ноября 2021 г.

Дело N А40-65579/17

Резолютивная часть постановления объявлена 23 ноября 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 30 ноября 2021 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Коротковой Е.Н., Мысака Н.Я.,

при участии в судебном заседании:

от Беджамова Г.И. - Бельчич С.В., по доверенности от 04.10.2019;

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Внешпромбанк" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Петухова Е.В., по доверенности от 03.03.2021, Еланешников А.С. по доверенности от 18.08.2021;

от общества с ограниченной ответственностью "Источник" - Черкашин Д.В., по доверенности от 19.02.2019;

от финансового управляющего гражданина - должника Беджамова Г.И. - Киреева Л.А. - явилась лично, предъявила паспорт;

от Михайлова А.Ю.- явился лично, предъявил паспорт, а также Комаров Д.Д. по доверенности от 11.03.2020;

от финансового управляющего гражданина - должника Маркус Л.И. - Новичков А.Н., по доверенности от 25.01.2020;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы

финансового управляющего гражданина-должника Маркус Л.И., конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Внешпромбанк" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", общества с ограниченной ответственностью "Источник", конкурсного управляющего закрытого акционерного общества "Рузаевский стекольный завод", Михайлова А.Ю. и Беджамова Г.И.

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2021

по заявлению о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) закрытого акционерного общества "Рузаевский стекольный завод",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 15.03.2018 закрытое акционерное общество "Рузаевский стекольный завод" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Сахаров В.В.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление общества с ограниченной ответственностью "Артемис" (далее - кредитора) о привлечении

Беджамова Г.И., Маркус Л.И., частной компании с ограниченной ответственностью "Юнифлит текнолоджи лимитед" (далее - компании), Михайлова А.Ю., Мещерской О.В., Пильгун О.П., Золотовой А.В., Бибикова Д.Н., Самоходкиной С.А., Глущенко Г.О. и Сутягиной (Кривошеевой) Н.М., к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, которое определением Арбитражного суда города Москвы от 07.06.2021 было удовлетворено частично, Беджамов Г.И., Маркус Л.И. и компания были привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 2 640 326 456,54 руб., в удовлетворении остальной части заявленных требований было отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2021 определение Арбитражного суда города Москвы от 07.06.2021 было отменено в полном объеме, Беджамов Г.И., Маркус Л.И., Михайлов А.Ю. и компания были привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в размере 2 640 326 456,54 руб., в удовлетворении остальной части заявленных требований было отказано.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, Маркус Л.И. в лице своего финансового управляющего, конкурсный управляющий общества с ограниченной ответственностью "Внешнеэкономический промышленный банк" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (далее - банк), общества с ограниченной ответственностью "Источник" (далее - общество "Источник"), конкурсный управляющий должника, Михайлов А.Ю. и Беджамов Г.И. обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых, указывая на неправильное применение судом норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационные жалобы, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции отменить.

Маркус Л.И. в лице финансового управляющего просит суд округа обжалуемое постановление в части привлечения к субсидиарной ответственности компании, Беджамова Г.И. и Маркус Л.И., отменить, отказать в привлечении к субсидиарной ответственности компании, Беджамова Г.И. и Маркус Л.И.

Общество с ограниченной ответственностью "Источник" (далее - общество "Источник") просит суд округа обжалуемое постановление отменить, отказать в привлечении к субсидиарной ответственности Мещерской О.В., Пильгун О.П., Золотовой А.В., Бибикова Д.Н., Самоходкиной С.А., Глущенко Г.О. и Сутягиной (Кривошеевой) Н.М., в отношении компании, Беджамова Г.И., Маркус Л.И., Михайлова А.Ю. и Арояна Г.А. обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Конкурсный управляющий должника просит суд отказать в привлечении к субсидиарной ответственности Михайлова А.Ю., компании, Беджамова Г.И. и Маркус Л.И., в отмененной части направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Михайлов А.Ю. просит суд округа обжалуемое постановление отменить, отказать в привлечении его к субсидиарной ответственности, в остальной части направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Общество с ограниченной ответственностью "Внешпромбанк" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" просит обжалуемое постановление в части привлечения к субсидиарной ответственности компании, Беджамова Г.И. и Маркус Л.И. отменить,, отказать в привлечении к субсидиарной ответственности компании, Беджамова Г.И. и Маркус Л.И.

Беджамов Г.И. просит суд округа обжалуемое постановление в части привлечении его к субсидиарной ответственности отменить, отказать в привлечении его к субсидиарной ответственности.

В судебном заседании представители кассаторов доводы своих кассационных жалоб поддержали, возражали против удовлетворения кассационных жалоб процессуальных оппонентов.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, выслушав представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статей 284, 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых определении и постановлении, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции находит обжалуемые определение и постановление подлежащими отмене в части по следующим основаниям.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника его бывших работников Мещерской О.В., Пильгун О.П., Золотовой А.В., Бибикова Д.Н., Самоходкиной С.А., Глущенко Г.О. и Сутягиной (Кривошеевой) Н.М. судебные акты не обжалуются, как следствие, правовых оснований для их проверки в указанной части у суда округа не имеется.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований в отношении бывшего генерального директора должника Михайлова А.Ю., являвшегося являлся генеральным директором должника в период с 25.07.2014 по 13.11.2017; суд первой инстанции отметил, что сам по себе факт наличия у должника обязательств перед кредитором не является основанием для выводов о причастности самого Михайлова А.Ю. к возникновению у должника признаков неплатежеспособности и последующего банкротства.

Так, отметил суд первой инстанции, положения статьи 9 Закона о банкротстве не относят состояние юридического лица к обязательствам, обязывающим руководителя должника обратиться в суд с заявлением о признании юридического лица банкротом.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), и руководитель несмотря на временные финансовые затруднения добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным (определение Верховного суда РФ N 309-ЭС17-1801 от 20.07.2017 по делу N А50-5458/2015).

Обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее постановление от 21.12.2017 N 53), согласно абзацу второму пункта 2 статьи 61.12 Закона о банкротстве презюмируется наличие причинно-следственной связи между неподачей руководителем должника, ликвидационной комиссией заявления о банкротстве и невозможностью удовлетворения требований кредиторов, обязательства перед которыми возникли в период просрочки подачи заявления о банкротстве.

Между тем, отметил суд первой инстанции, Михайловым А.Ю. проводилась работа по выплате директорам имеющейся перед ними у должника задолженности, велись переговоры по заключению мирового соглашения с кредиторами, в том числе с заявителем по настоящему делу о банкротстве, проделана работа по оплате задолженности в бюджет и внебюджетные фонды, задолженности по коммунальным платежам, а также ремонт оборудования должника для восстановления его деятельности.

Таким образом, при руководстве Михайлова А.Ю. должник достиг существенных результатов по улучшению своего финансового состояния.

К таким результатам суд первой инстанции отнес сохранение завода в работающем состоянии (ремонт печей, сокращения штата сотрудников, расходов и затрат, минимизация выпуска товаров) погашение налоговой задолженности и задолженности по выплате заработной платы сотрудникам.

Как следствие, констатировал суд первой инстанции, в нарушение положений статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации кредитор и управляющий не доказали возникновение в период с 25.07.2014 по 13.11.2017 у бывшего генерального директора Михайлова А.Ю. обязанности обратиться в суд с соответствующим заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Вместе с тем судом первой инстанции учтено, что в соответствии с положениями статьи 61.10 Закона о банкротстве, если иное не предусмотрено названным Федеральным законом, в целях Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 названной статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

Между тем, суд первой инстанции отметил, что компания с 15.01.2007 по настоящее время является акционером должника с долей участия 35 %;

Маркус Л.И., является с 15.01.2007 по настоящее время акционером должника с долей участия 25 %; Беджамов Г.И., соответственно, является акционером должника с 15.01.2007 по настоящее время с долей участия 25 %.

Согласно ст. 3 Закона о банкротстве признаком банкротства юридического лица считается, в том числе, его неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

С учетом даты принятия заявления о признании должника банкротом (18.04.2017), не позднее 2017 года в деятельности должника содержатся признаки банкротства, то есть неспособность удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, в том числе по причине превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов (п. 4 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53)).

Судом первой инстанции также принято во внимание, что в ходе проведения уголовных расследований было установлено, что Беджамовым Г.И., через доверенных лиц, предпринимаются активные действия, направленные на преднамеренное банкротство, либо отчуждение организаций, в целях вывода активов предприятий на счета иных подконтрольных лиц, а бухгалтерская документация должника хранилась в месте расположения личного кабинета Беджамова Г.И., расположенного по адресу: Москва, Комсомольский проспект, д. 42, стр. 1 офис 10.

При этом, суд первой инстанции также сослался на некие установленные при расследовании уголовных дел факты того, что компания и Маркус Л.И. совершали недобросовестные действия в интересах Беджамова Г.И.

Как следствие, ссылаясь на правовую позицию высшей судебной инстанции, приведенную в абзаце двенадцатом пункта 15 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), согласно которой пока не доказано иное, предполагается, что мажоритарные участники (акционеры), голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе, а при наличии такой информации контролирующие участники (акционеры) де-факто принимают управленческие решения о судьбе должника - о даче согласия на реализацию выработанной руководителем стратегии выхода из кризиса и об оказании содействия в ее реализации либо об обращении в суд с заявлением о банкротстве должника, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что указанные ответчики, являющиеся акционерами должника, подлежат привлечению к субсидиарной ответственности, так как именно их действия привели к невозможности осуществления полного расчета с кредиторами.

Кроме того, судом первой инстанции учтено, что определением суда первой инстанции от 09.08.2017 в отношении должника введена процедура наблюдения, в третью очередь реестра требований кредиторов должника включено требование Компании "Крета Юниверсал С.А." в размере 50 049 459 руб. 81 коп. - основного долга, неустойка в размере 648 845 руб. 97 коп., подлежащая отдельному учету и удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов.

Таким образом, по истечении трехмесячного срока, предусмотренного для оплаты спорной задолженности перед названным хозяйствующим субьектом, то есть с 18.12.2014, у должника возникли признаки банкротства (признаки неплатежеспособности) и обязанность руководителя должника по обращению в арбитражный суд с заявлением должника в соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

При этом, как отметил суд первой инстанции, из динамики отрицательного роста чистых активов должника, начиная с 2013 года, его экономическое состояние регулярно ухудшалось, преодоление либо выход из критического состояния был невозможен.

Начиная с 2012 года и до возбуждения дела о банкротстве должника, стоимость чистых активов общества была отрицательной, имелись все признаки неплатежеспособности и недостаточности имущества, что свидетельствует о возникновении не позднее 06.06.2015 года у руководителей должника и его контролирующих лиц (участников) обязанности обратиться в суд с заявлением о банкротстве и/или ликвидации, а неисполнение ими данной обязанности обуславливает необходимость привлечения руководителей должника и его контролирующих лиц (участников) к субсидиарной ответственности.

Между тем, заявление о признании должника банкротом поступило в суд только 11.04.2017.

Таким образом, констатировал суд первой инстанции, акционеры должника - компания, Маркус Л.И. и Беджамов Г.И. не исполнили вышеназванную обязанность, а окончательной датой, когда контролирующими должника лицами было совершено правонарушение, предусмотренное статьи 61.12 Закона о банкротстве, является 06.06.2015.

Суд апелляционной инстанции, в целом поддержав выводы суда первой инстанции в отношении наличия правовых оснований для привлечения акционеров должника к субсидиарной ответственности по факту неподачи ими заявления о признании должника несостоятельным (банкротом), определение суда первой инстанции отменил в полном объеме, вынес свой судебный акт, в котором уточнил основания для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности.

Так, отметил суд первой инстанции, В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве в случае, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В пункте 2 названной нормы Закона указано, что пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Федерального закона;

3) требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

В данном случае, отметил суд апелляционной инстанции, должником осуществлена сделка - договор займа от 26.03.2015 N 14/15-3, причинившая существенный вред имущественным правам кредиторов, поскольку полученные по спорной сделке денежные средства не были возвращены должнику.

В соответствии с пунктом 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, положения подпункта 1 пункта 2 названной статьи применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, если заявление о признании сделки недействительной не подавалось.

Согласно пункту 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве заявитель вправе ссылаться на факт названной сделки, независимо от того, что данная сделка не оспаривалась в судебном порядке.

Как следствие, констатировал суд апелляционной инстанции, упомянутый договор займа от 26.03.2015 N 14/15-3 является экономически нецелесообразной для должника сделкой, заключенной на условиях, нехарактерных для обычного предпринимательского оборота, при отсутствии разумных причин для ее заключения.

При отнесении указанных лиц к категории лиц, контролирующих должника следует основываться на наличии признака распоряжения пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества совместно с заинтересованными лицами.

В данном случае в совместном распоряжении Беджамова Г.И. и Маркус Л.И. находилось 50% голосующих акций. В совместном распоряжении Беджамова Г.И., Маркус Л.И. и компании находилось 85%.

Указанные лица являются заинтересованными по признакам аффилированности и вхождения в одну группу лиц, указанных в пункте 1 статьи 19 Закона о несостоятельности (банкротстве).

Следовательно, констатировал суд апелляционной инстанции, имеются основания полагать, что Беджамов Г.И., Маркус Л.И., а также подконтрольная Беджамову Г.И. компания являются выгодоприобретателями.

Кроме итого, судом апелляционной инстанции принято во внимание, что в период полномочий генерального директора Михайлова А.Ю. с 2015 по 2016 годов стоимость чистых активов должника снизилась, а на фоне убыточной деятельности происходило снижение стоимости активов, стоимость чистых активов должника стала отрицательная, задолженность по обязательным платежам и денежным обязательствам продолжала нарастать.

Учитывая тот факт, что должник имел неудовлетворительную структуру баланса на всем протяжении периода полномочий Михайлова А.Ю., все признаки неплатежеспособности должника возникли не позднее 2016.

Во время срока полномочий Михайлова А.Ю., должник стал соответствовать признакам недостаточности имущества, что подтверждается представленной в материалы дела бухгалтерской отчетностью, из которой усматривается, что размер недостаточности имущества составил в 2015 - 1 750 546 000 руб., в 2016 - 921 309 000 руб.

Поскольку в результате бездействия руководителя должника (Михайлова А.Ю.), выразившегося в несвоевременном обращении в суд с заявлением о признании должника банкротом, увеличилась кредиторская задолженность, это усугубило неплатежеспособность должника, и, как следствие, привело к его банкротству.

В связи с изложенным, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об установлении причинно-следственной связи между противоправным и виновным бездействием Михайлова А.Ю., своевременно не обратившимся в суд с заявлением о признании должника банкротом, и наступлении негативных последствий в виде невозможности для кредиторов получить удовлетворение своих требований за счет имущества должника.

Между тем, судами не было учтено следующее.

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Законом N 266) в Закон о банкротстве были внесены изменения, в соответствии с которыми, статья 10 Закона о банкротстве была признана утратившей силу, а Закон о банкротстве был дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Пунктом 3 статьи 4 названного Федерального закона установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции названного Федерального закона).

Вместе с тем, положениями статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закона N 73-ФЗ) и в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закона N 134-ФЗ), предусматривались основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

Статья 4 ГК РФ, определяющая правила действия во времени норм гражданского законодательства, являющихся нормами материального права и содержащего федеральные законы, регулирующие гражданские правоотношения, устанавливает, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

При этом, исходя из закрепленного в части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принципа действия процессуальных норм во времени, судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Таким образом, при толковании правил применения Закона о банкротстве, необходимо учитывать указанные принципы, из чего следует, что подлежат применению нормы процессуального законодательства, изложенные в данной редакции закона.

Однако, указанное правило не придает обратной силы нормам материального права, в том числе нормам, предусматривающим основания привлечения лица к субсидиарной ответственности по долгам должника - юридического лица.

Кроме того, как следует из разъяснений высшей судебной инстанции, приведенных в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и Закона о банкротстве банков в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Указанные разъяснения применимы и к отношениям, связанным с действием Закона N 266-ФЗ.

Однако, порядок привлечения лица к субсидиарной ответственности и его новые нормы, не ухудшающие положения лица, подлежит применению с учетом изменений, введенных Законом N 266-ФЗ.

Таким образом, в рассматриваемом случае подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", в соответствии с которым, к материальным правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению редакция Закона о банкротстве, действовавшая на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности.

Между тем, судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции не учтено, что основания привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника на дату обращения кредитора в арбитражный суд с заявлением, рассматриваемыми в рамках настоящего обособленного спора в деле о банкротстве общества, определялись статьей 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закон N 134).

При этом, что учтено судом первой инстанции, но оставлено без внимания судом апелляционной инстанции, обстоятельства, с которыми кредитор связывает наличие оснований для привлечения акционеров должника субсидиарной ответственности по обязательствам должника, имели место после вступления в силу Закона N 134-ФЗ.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Возможность привлечения к субсидиарной ответственности лица, которое извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ, была введена Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", в связи с чем, данная норма неприменима к отношениям, возникшим до 01.07.2017.

Статья 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 134-ФЗ) указанную норму не содержала.

Судебная коллегия полагает необходимым согласиться с доводами кассационных жалоб о том, что в материалы дела не представлены доказательства тому, акционеры должника совершали действия, которые бы могли привести или привели к несостоятельности должника и к невозможности погашения требований кредиторов.

Между тем, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 22 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 6 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой гражданского кодекса Российской Федерации", при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями. К числу лиц, на которые может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам признанного несостоятельным (банкротом) юридического лица, относятся, в частности, лицо, имеющее в собственности или доверительном управлении контрольный пакет акций акционерного общества, собственник имущества унитарного предприятия, давший обязательные для него указания, и т.п.

По общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Указанное согласуется с правовой позицией высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 3 постановления от 21.12.2017 N .

Между тем, судебная коллегия также полагает обоснованными доводы кассаторов о том, что вывод суда апелляционной инстанции о заключении акционерами как контролирующими лицами сделки, повлекшей несостоятельность должника, сделан на основе не исследованных судом, отсутствующих в материалах дела доказательствах.

Так, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что должником была осуществлена сделка - договор займа от 26.03.2015 N 14/15-3, причинившая существенный вред имущественным правам кредиторов, поскольку полученные по спорной сделке денежные средства не были возвращены должнику.

Следовательно, упомянутый договор займа является экономически нецелесообразной для должника сделкой, заключенной на условиях, нехарактерных для обычного предпринимательского оборота, при отсутствии разумных причин для ее заключения.

Между тем, сам указанный договор займа от 26.03.2015 N 14/15-3 в материалах дела отсутствует, что препятствует суду установить полномочия лиц, его заключивших, а также условия спорного соглашения.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, подлежащему применению к спорным отношениям, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если, в частности, в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, причинен вред имущественным правам кредиторов.

Под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие) которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений "должник (его конкурсная масса) - кредиторы", то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы.

Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения.

При этом, сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

Тогда как на истце лежит бремя опровержения названной презумпции посредством доказывания, например того, что, исходя из существа сделки, для ответчика была очевидна ее крайняя невыгодность для кредиторов, либо что ответчик достоверно знал о нарушении принципов объективности при подготовке заключения по сделке или, по крайней мере, обладал неполной (недостоверной) информацией по соответствующему контрагенту.

По этой причине, разрешая подобного рода споры, судам надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, нормативных актов, а также оценивать условия сделок на предмет их убыточности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 N 305-ЭС18-13210(2)).

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 23 постановления от 21.12.2017 N 53 согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Между тем суд апелляционной инстанции анализ указанного соглашения (размер займа составляет порядка 5, 8 миллионов рублей, то есть около 0,1 % от стоимости активов должника) на предмет возможной причины объективного банкротства должника не провел, ограничившись декларативным указанием на причинение существенного вреда имущественным правам кредиторов.

Приведенного в судебном акте декларативного и документально не подтвержденного указания на то обстоятельство, что "в данном случае Беджамов Г.И. через доверенных лиц предпринимал активные действия, направленные на преднамеренное банкротство, путем отчуждения имущества должника в целях вывода активов предприятий на счета иных подконтрольных юридических лиц.

В свою очередь 19.10.2020 из нотариально удостоверенного заявления акционера должника и его бывшего генерального директора, а также генерального директора поручителя должника - акционерного общества "Буньковский экспериментальный завод" Арояна Г.А. заявитель узнал о выкупе Беджамовым Г.И. долгов должника у ПАО Сбербанк по кредитным договорам от 17.08.2007 и от 20.08.2007, по которым выдавались кредиты на суммы 800 млн. руб. и 2,3 млрд. руб." явно недостаточно для разрешения вопросов, связанных с привлечением указанных акционеров по заявленным кредитором основаниям к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Кроме того, исходя из положений статьи 10 ГК РФ, руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно по отношению к такой группе лиц как кредиторы. Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении необходимой информации.

Применительно к гражданским обязательственным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением должника о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица. Подобное поведение руководителя влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения. Хотя предпринимательская деятельность не гарантирует получение результата от ее осуществления в виде прибыли, тем не менее она предполагает защиту от рисков, связанных с неправомерными действиями (бездействием), нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования.

Исходя из этого в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве, действовавшем ранее, статье 61.12 Закона о банкротстве, действующей в настоящее время, законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному передать встречное исполнение.

Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

В настоящем деле о банкротстве судом апелляционной инстанции установлено две даты наступления объективного банкротства должника - 18.12.2014 и 06.06.2015, что является невозможным, поскольку у лица может быть только одна дата наступления объективного банкротства, которую и надлежит установить суду.

Суды апелляционной инстанции ошибочно отождествил срок возникновения обязательства с датой вступления в силу судебного акта, констатировавшего просрочку исполнения обязательства.

Между тем, вопреки актуальным правовым позициям высшей судебной инстанции, от анализа размера кредиторской задолженности, образовавшейся именно после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, суды уклонились.

В этой части судебная коллегия поддерживает доводы кассационных жалоб, в точ числе кассатора Михайлова А.Ю. о том, что размер обязательств должника, возникших до его назначения на должность руководителя должника, а также обязательств, возникших спустя существенное время после его увольнения с указанной должности, судами не определен.

Судебная коллегия соглашается с обоснованностью доводов кассационных жалоб о том, что суды не применили пункт 5.1 статьи 10 Закона о банкротстве.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника (абзац 10 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

В силу пункта 5.1 статьи 10 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности невозможно определить размер ответственности, суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, в резолютивной части содержащее выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Между тем, судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции не было учтено, что имущество должника до настоящего момента не реализовано, расчеты с кредиторами не проведены.

Кроме того, в настоящий момент общий размер сформированной конкурсной массы должника превышает общий размер его обязательств (реестровых и текущих).

Судебная коллегия также полагает необходимым отметить, что в силу пункта 13 постановления от 21.12.2017 N 53, если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобожден от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах.

Между тем, судом первой инстанции были сделаны выводы об отсутствии правовых оснований для привлечения Михайлова А.Ю. к ответственности по заявленным основаниям, мотивированные как раз указанными обстоятельствами.

Суд апелляционной инстанции, сославшись исключительно на изменение ключевых показателей баланса должника, пришел к обратному выводу о наличии оснований для удовлетворения требований кредитора.

Между тем, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Вместе с тем, судебная коллегия не поддерживает довод общества "Исток" в том, что судом апелляционной инстанции не рассмотрено по существу требование о привлечении Арояна Г.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

При рассмотрении спора в суде первой инстанции, кредитором был заявлен отказ от заявления о привлечении Арояна А.Г. к субсидиарной ответственности.

Протокольным определением отказ был принят Арбитражным судом города Москвы.

Между тем, вопреки доводам кассатора об обратном, отменив определение суда первой инстанции, арбитражный суд апелляционной инстанции, указав на наличие правовых оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Беджамова Г.И., Маркус Л.И., Михайлова А.Ю. и компании, в резолютивной части судебного акта указал на отказ в удовлетворении остальной части заявленных требований.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что сам кредитор самостоятельной кассационной жалобы не подавал, что свидетельствует об отсутствии у него правовой неопределенности в отношении вопроса о разрешении судами заявленных им требований материально-правового характера.

Согласно пункту 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Аналогичные требования предъявляются к судебному акту апелляционного суда в соответствии с частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии со статьей 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом решение и постановление должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

В соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, по результатам рассмотрения кассационной жалобы арбитражный суд кассационной инстанции вправе отменить обжалуемый акт суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и направить дело на новое рассмотрение в соответствующий арбитражный суд, решение, постановление которого отменено или изменено.

Учитывая, что выводы судебных инстанций сделаны по неполно установленным фактическим обстоятельствам дела, без исследования и надлежащей оценки в совокупности всех доказательств, имеющих значение для правильного разрешения спора, без учета правовых подходов высшей судебной инстанции, судебная коллегия приходит к выводу об отмене обжалованных судебных актов и передаче дела в отмененной части на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, а также правильно установить фактические обстоятельства дела, дать надлежащую оценку вышеизложенным доводам, всесторонне, полно и объективно, с учетом имеющихся в деле доказательств и доводов лиц, участвующих в деле, с учетом установления всех фактических обстоятельств, исходя из подлежащих применению норм материального права, принять законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об удовлетворении кассационных жалоб и отмене судебных актов в части.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 07.06.2021 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2021 по делу N А40-65579/17 в части привлечения Беджамова Г.И., Маркус Л.И., Михайлова А.Ю. и Частной компании с ограниченной ответственностью "Юнифлит текнолоджи лимитед" к субсидиарной ответственности солидарно по обязательствам закрытого акционерного общества "Рузаевский стекольный завод" в размере 2 640 326 456,54 руб. - отменить.

В отмененной части направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 07.06.2021 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.09.2021 по делу N А40-65579/17 - оставить без изменения, кассационные жалобы - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Е.Н. Короткова Н.Я. Мысак