Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22 февраля 2022 г. N Ф05-7871/21 по делу N А40-221466/2018

г. Москва

22 февраля 2022 г.

Дело N А40-221466/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 15.02.2022.

Полный текст постановления изготовлен 22.02.2022.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Зверевой Е.А.,

судей: Кручининой Н.А.., Михайловой Л.В.

при участии в заседании:

от Чери М.Н. - Адолин М.И. по дов. от 20.04.2021 на 2 года,

от Чери Джавад - Осетров О.В. по дов. от 21.04.2021 на 3 года,

от к/у ООО "Май Стар Лэнд" - Фролов А.Ю. (паспорт, лично, определение от02.07.2020),

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы

Чери Марии Николаевны, Чери Джавада

на определение от 19.07.2021

Арбитражного суда города Москвы,

постановление от 30.11.2021

Девятого арбитражного апелляционного суда

о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО

"Май Стар Лэнд"

в рамках дела о банкротстве ООО "Май Стар Лэнд"

УСТАНОВИЛ:

В рамках деле о несостоятельности (банкротстве) ООО "Май Стар Лэнд" определением Арбитражного суда г. Москвы от 19.07.2021, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.11.2021, Чери Джавад, Чери Мария Николаевна привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Май Стар Лэнд".

Не согласившись с судебными актами, Чери Джавад, Чери Мария Николаевна обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, указав на неправильное применение судами норм права.

До начала судебного заседания в материалы дела поступил письменный отзыв на кассационную жалобу от конкурсного управляющего должником с просьбой отказать в удовлетворении кассационных жалоб.

В судебном заседании Арбитражного суда Московского округа представители заявителей поддержали доводы кассационных жалоб, конкурсный управляющий возражал.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Обсудив доводы кассационных жалоб и отзыва, заслушав присутствующих в судебном заседании представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Как установлено судами, а также усматривается из материалов дела, основанием для привлечения Чери Джавада и Чери Марии Николаевны к субсидиарной ответственности явилось не исполнение обязанности по передаче конкурсному управляющему документации и имущества общества, совершении действий, приведших к невозможности погашения требований кредиторов.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ, Чери Джавад по состоянию на дату признания должника банкротом являлся руководителем должника и участником должника с размером 99,01%, Чери М.Н. - участником должника с размером 0,99%.

Приказом должника N 2 Чери М.Н. принята на работу в должности финансового директора предприятия с 09.04.2012 с правом первой подписи на финансово-хозяйственных документах.

Суды указали на возможность привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности, поскольку до настоящего времени документация общества конкурсному управляющему не передана, от имени должника заключен ряд сделок, которые в последующем были признаны недействительными, в случае не совершения которых должник был способен погасить требования кредиторов и осуществлять дальнейшую хозяйственную деятельность при положительном балансе активов. При этом судом установлено, что сумма требований кредиторов должника составляет 115.124.213 рублей.

Суды определил наличие статуса контролирующего должника лица как у Чери М.Н., так и у Чери Джавада.

Между тем, суд кассационной инстанции выводы о наличии статуса контролирующего должника лица у Чери М.Н. находит ошибочными.

Во-первых, суды и сам заявитель не ссылались на доказательства, безусловно свидетельствующие о нахождении документации должника у его участника Чери М.Н.

Во-вторых, в соответствии с пунктом 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве если иное не предусмотрено указанным Федеральным законом, в его целях под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

В соответствии с п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств, в частности, документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Пунктом 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" установлено, что ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражении в бухгалтерской отчетности достоверной информации, что повлекло за собой невозможность формирования конкурсным управляющим конкурсной массы или ее формирование не в полном объеме и, как следствие, неудовлетворение требований кредиторов.

В силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с не передачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Суд кассационной инстанции приходит к выводу о том, что в материалы дела не представлялись доказательства нахождения документов должника у Чери М.Н.

Однако, Чери Джавад в силу своего статуса контролирующего должника лица, обязан был обеспечить как хранение документации должника, так и ее последующую передачу арбитражному управляющему.

По поводу основания привлечения к субсидиарной ответственности названных лиц в связи с заключением сделок, суд кассационной инстанции принимает во внимание следующее.

По своей юридической природе субсидиарная ответственность, являясь экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, представляет собой исключение из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров.

В пункте 16 Постановления N 53 разъяснено, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства.

Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из обстоятельств, указанных в абзацах 2 - 4 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Верховного суда РФ от 07.10.2019 N 307-ЭС17-11745 (2) по делу N А56-83793/2014, для обоснования возможности лица определять действия должника необходимо доказать:

возможность контролирующего лица распоряжаться имуществом должника;

возможность контролирующего лица принимать административно-хозяйственные решения должника.

Согласно позиции, изложенной в Определении Верховного Суда РФ от 07.10.2019, законодательство о несостоятельности как в прежней (в ред. ФЗ от 28.04.2009 N 73-ФЗ и от 28.06.2013 N 134-ФЗ), так и в действующей редакциях предусматривали возможность привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства (создание ситуации невозможности погашения требований кредиторов).

Несмотря на последовательное внесение законодателем изменений в положения, регулирующие спорные отношения, правовая природа данного вида ответственности сохранилась.

Как ранее, так и в настоящее время к субсидиарной ответственности подлежало привлечению лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления отношений) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству.

При этом установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием юридических признаков аффилированности (п. 3 Постановления Пленума).

Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать как таковую возможность оказания влияния на должника.

В данном случае, как было указано ранее, обстоятельства о действительном наличии статуса контролирующего должника лица у Чери М.Н. судами не устанавливались.

В абзаце четвертом пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) указано, что лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица.

Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника (пункт 5 Постановления N 53).

Согласно пункту 56 Постановления N 53 по общему правилу, на арбитражном управляющем, кредиторах, в интересах которых заявлено требование о привлечении к ответственности, лежит бремя доказывания оснований возложения ответственности на контролирующее должника лицо (статья 65 АПК РФ).

Субсидиарная ответственность является дополнительной мерой ответственности контролирующего должника лица перед кредиторами за недобросовестные действия, повлекшие или могущие повлечь невозможность сформировать конкурсную массу в объеме, достаточном для погашения требований кредиторов должника.

Как разъяснено в пункте 22 совместного постановления Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Суд кассационной инстанции считает, что судами не были установлены обстоятельства и заявитель таковые не приводил, свидетельствующие о том, что Чери М.Н. имела юридическую и фактическую возможность определять судьбу сделок, которые впоследствии привели к утрате должником возможности произвести расчеты со своими кредиторами.

Между тем, тоже самое утверждение не может быть отнесено к деятельности Чери Джавада, поскольку указанное лицо обладало статусом контролирующего должника лица, владея долей должника в размере 99,01%, а также являясь его руководителем.

Суд округа не усматривает оснований для несогласия с выводами судов, сделанных по поводу действий Чери Джавада, а доводы его кассационной жалобы находит основанными на неправильном толковании норм права.

Приведенные в кассационной жалобе Чери Джавада доводы не опровергают правильность выводов судов, сводятся к необходимости дать иную оценку представленным по делу доказательствам, следовательно, касаются фактической стороны спора, доказательственной базы по делу.

Доводы кассационной жалобы подлежат отклонению, как основанные на неправильном толковании норм материального и процессуального права и направленные на переоценку доказательств, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции.

В силу части 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации нарушение или неправильное применение норм процессуального права является основанием для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда, если это нарушение привело или могло привести к принятию неправильного решения, постановления.

Таких нарушений судами не допущено.

Иные доводы кассационной жалобы Чери Джавада свидетельствуют о его несогласии с установленными судами обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку.

Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Таким образом, судебные акты в части привлечения к субсидиарной ответственности Чери М.Н. подлежат отмене в связи с неправильным применением судами норм права.

Поскольку установления фактических обстоятельств по делу не требуется, суд кассационной инстанции в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 287 АПК РФ выносит новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления о привлечении Чери М.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В остальной части судебные акты подлежат оставлению в силе.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 19.07.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.11.2021 по делу А40-221466/2018 отменить в части привлечения к субсидиарной ответственности Чери Марии Николаевны.

В указанной части в удовлетворении заявления отказать.

В остальной части судебные акты оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Е.А. Зверева

Судьи

Л.В. Михайлова Н.А Кручинина