Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23 августа 2022 г. N Ф05-7981/21 по делу N А40-109998/2019

г. Москва

23 августа 2022 г.

Дело N А40-109998/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 16.08.2022.

Полный текст постановления изготовлен 23.08.2022.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Перуновой В.Л.,

судей: Коротковой Е.Н., Каменецкого Д.В.,

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего ПАО "Банк "Югра" в лице ГК "Агентство по страхованию вкладов" - Артамонова Н.Н., доверенность от 22.12.2021,

от конкурсного управляющего ЗАО "ПО "Иней" - Горяев Н.Ю., доверенность от 25.02.2022,

от конкурсного управляющего ООО "Бридж" - Гаврилова Н.Р., доверенность от 06.07.2022,

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы ООО "Бридж", ПАО Банк "Югра", конкурсного управляющего должника

на определение Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2021

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 10.03.2022

по заявлению конкурсного управляющего должника о признании недействительными сделок - кредитного договора от 30.07.2015 N 081/КЛ-15, договора об ипотеке от 30.07.2015 N 081/ДЗ-15,

в рамках дела о признании ЗАО "ПО "Иней" несостоятельным (банкротом),

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 30.12.2020 ЗАО "ПО "Иней" признано несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Аверьянова Елена Павловна.

В Арбитражный суд города Москвы 23.03.2020 поступило заявление конкурсного управляющего должника к ответчику ПАО Банк "Югра" о признании недействительными сделками:

1) кредитный договор N 081/КЛ-15 от 30.07.2015,

2) договор об ипотеке N 081/ДЗ15 от 30.07.2015, заключенные между ЗАО "ПО "Иней" и ПАО Банк "Югра" и применении последствий их недействительности в виде признания задолженности ЗАО "ПО "Иней" по указанным договорам отсутствующей,

о возложении обязанности на Управление Росреестра по г. Москве по снятию обременения в виде ипотеки со следующих объектов: 1) здание, назначение: нежилое здание, 6-этажный (подземных этажей-1), общая площадь 6 785,1 кв.м., адрес (местонахождение) объект: г. Москва, пер. Семеновская, д.6, кадастровый номер 77:03:0003013:1156, номер государственной регистрации обременения 77- 77/003-77/003/022/2015-683/1; 2) право аренды земельного участка площадью 8 919 кв.м. (кадастровый номер: 77:03:0003013:123), категория здания: земли населенных пунктов, разрешенное использование: для эксплуатации зданий под административные цели, имеющего адресные ориентиры: г. Москва, пер. Семеновский, вл.6.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2021, оставленным без изменений постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 10.03.2022, в удовлетворении исковых требований конкурсного управляющего ЗАО "ПО "Иней" о признании недействительным Кредитного договора N 081/КЛ-15 от 30.07.2015, заключенного между ЗАО "ПО "Иней" (Заемщик) и ПАО "Банк ЮГРА" судом отказано.

Также указанным определением признан недействительной сделкой Договор об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015, заключенный между ЗАО "ПО "Иней" и ПАО "Банк ЮГРА" в обеспечение исполнения обязательств по Кредитному договору N 081/КЛ-15 от 30.07.2015.

Применены последствия недействительности сделки в виде признания отсутствующими залоговые обязательства ЗАО "ПО "Иней" перед ПАО "Банк ЮГРА" по Договору об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015.

Производство по требованиям конкурсного управляющего ЗАО "ПО "Иней" об обязании Управления Росреестра по г. Москве снять обременение по Договору об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015 прекращено.

Не согласившись с принятыми судебными актами, ООО "Бридж", ПАО Банк "Югра", конкурсный управляющий должника обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых просят судебные акты отменить и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В кассационной жалобе заявители указывают на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов суда, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.

В соответствии с абзацем вторым части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания опубликована на официальном Интернет-сайте https://kad.arbitr.ru/.

В порядке статьи 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к материалам дела приобщены отзывы конкурсного управляющего ПАО "Банк "Югра" в лице ГК "Агентство по страхованию вкладов", ООО "Бридж" на кассационные жалобы.

Представители кассаторов в судебном заседании суда округа поддержали свои кассационные жалобы по изложенным в них доводам, и против удовлетворения иных кассационных жалоб возражали.

Иные лица, участвующие в деле, не явились в судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы, о времени и месте проведения судебного заседания извещены надлежащим образом.

Информация о процессе размещена на официальном сайте "Картотека арбитражных дел" в сети Интернет, в связи, с чем кассационные жалобы рассматриваются в судебном заседании в их отсутствие в порядке, установленном статьями 121, 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебных актах, установленным по обособленному спору фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской отчетности или иные учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Как разъяснено в пункте 5 постановления N 63, в силу пункта 2 статьи 612 Закона о банкротстве для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 612 Закона о банкротстве.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзаце тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором-пятом пункта 2 статьи 612 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона о банкротстве, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 7 Постановления N 63, в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Бремя доказывания осведомленности ответчика о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества, в данном случае лежит на заявителе.

Между тем, конкурсным управляющим должника доказательства, которые могли бы свидетельствовать об осведомленности ответчика о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества должника, равно как и доказательства, подтверждающие неплатежеспособность или недостаточность имущества должника, в материалы обособленного спора не представлены.

С даты принятия заявления к производству суда конкурсным управляющим не представлены относимые, допустимые, достаточные и бесспорные доказательства наличия вреда имущественным правам кредиторов, направленности действий сторон на причинение вреда имущественным правам кредиторов, осведомленности ответчика о неплатёжеспособности должника на момент совершения оспариваемой сделки, наличие признаков неплатежеспособности и/или недостаточности имущества должника в рассматриваемый период.

Сам по себе факт отсутствия у конкурсного управляющего документов, подтверждающих основания совершения оспариваемых сделок, не доказывает недействительность такой сделки и не освобождает конкурсного управляющего от обязанности доказывания своей правовой позиции (часть 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

В силу части 3 статьи 8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон.

Обязанность доказывать обстоятельства, подтверждающие порочность сделок, возлагается на лицо, которое их оспаривает, то есть в данном случае на конкурсного управляющего (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Таким образом, лицу, заявляющему о недействительности, безвозмездности платежей и ничтожности договоров, во исполнение которых произведены платежи, необходимо представить доказательства отсутствия правоотношений сторон, отсутствия факта выполнения работ на объекте в целом, отсутствия фактов поставки, выполнения работ на объекте иными лицами и закупки материалов у третьих лиц для исполнения обязательств и т.д.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Положения указанной нормы предполагают недобросовестное поведение (злоупотребление) правом с обеих сторон сделки, а также осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

Как разъяснил Верховный Суд Российской Федерации в пункте 1 Постановления Пленума от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" добросовестным поведением, является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Исходя из смысла приведенных выше правовых норм и разъяснений под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

В силу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Приведенная норма возлагает обязанность доказывания неразумности и недобросовестности действий участника гражданских правоотношений на лицо, заявившее требования.

Согласно пункту 1 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу пункта 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, если из закона не следует иное, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы, либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 7, 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 и 2 статьи 168 ГК РФ).

Согласно разъяснениям Верховного суда Российской Федерации, изложенным в Обзоре судебной практики N 2 (2015), презумпция добросовестности может быть опровергнута, когда лицо, оспаривающее совершенную со злоупотреблением права сделку представило достаточно серьезные доказательства и привело убедительные аргументы в пользу того, что стороны при ее заключении действовали недобросовестно, с намерением причинения вреда истцу.

Как установили суды, определением Арбитражного суда города Москвы от 18.06.2019 принято заявление ООО "Кирпич-Строй" к должнику ЗАО "Иней" о признании его несостоятельным (банкротом), возбуждено производство по делу N А40-109998/19.

Оспариваемые сделки совершены 30.07.2015, то есть за пределами периода подозрительности, предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Приходя к выводу об отсутствии достаточных доказательств наличия оснований для признания кредитного договора N 081/КЛ-15 недействительной сделкой, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что материалами дела не доказано причинение вреда имущественным интересам кредиторов при его исполнении банком, а также установлено, что, согласно условиям кредитного договора N081/КЛ-15 от 30.07.2015 следует, что кредит для должника являлся целевым, а именно, кредитные средства получены для оплаты задолженности по кредитному договору NVK/024/08 от 17.03.2008, заключенному между ЗАО ПО "Иней" и ПАО Банк "ФК Открытие", а также для погашения кредиторской задолженности перед контрагентами должника (п. 1.4.1, п. 1.4.2 Договора). О безвозмездности сделки сторонами не заявлялось.

Также установлено, что сделки, в обеспечение исполнения обязательств по которым должник производил погашение задолженности за счет кредитных средств ПАО Банк "ЮГРА" в пользу ПАО Банк ФК "Открытие" и ООО "Адекс", судом недействительными не признавались, доказательств того, что реальных правоотношений между должником и данными лицами в действительности не существовало, - не представлено.

Суд округа отмечает, что судами обоснованно отмечено, что одного лишь доказательства аффилированности лиц (ЗАО ПО "Иней", ООО "Адекс") недостаточно для установления транзитного характера перечислений, поскольку относимых и допустимых доказательств аффилированности должника и ПАО Банк ФК "Открытие" в материалы дела не представлено, и с учетом того, что первоначальные обязательства у должника возникли еще в 2008 году перед АО КБ "Росбанк", в то время ПАО Банк ФК "Открытие" являлся правопреемником АО КБ "Росбанк".

Таким образом, суды пришли к обоснованному выводу, что кредитные денежные средства предоставлены банком должнику для пополнения активов Группы компаний, в которую в том числе входил Банк и ЗАО ПО "Иней", в целях дальнейшего распределения прибыли. При этом, вопрос о понижении очередности удовлетворения требований Банка при рассмотрении его требований судом не рассматривался в связи с отсутствием таких возражений со стороны кредиторов.

Поскольку, в действительности, активы общества ЗАО ПО "Иней" были пополнены для погашения задолженности перед иными кредиторами ЗАО ПО "Иней" в условиях имущественного кризиса, доказательств мнимости данных сделок, а также транзитности платежей конкурсным управляющим не представлены.

Согласно сформировавшейся судебной практике, аффилированность участников сделки сама по себе не свидетельствует о наличии у сделки признаков недействительности (определение Верховный суд Российской Федерации в определении от 29.05.2020 года по делу N 305-ЭС20-7078 (1,2,3,4,5).

Таким образом, судами было правомерно отказано в удовлетворении заявленного требования о признании кредитного договора N 081/КЛ-15 недействительной сделкой.

Вместе с тем суды не учли следующие обстоятельства.

Частично удовлетворяя заявление конкурсного управляющего, суды исходили из наличия достаточных доказательств для признания для признания договора об ипотеке N 081/ДЗ-15 от 30.07.2015 недействительной сделкой.

Так, судами установлено, что исходя из анализа бухгалтерской отчетности за 2014 год, следует, что на дату совершения сделки должник обладал признаками имущественного кризиса (ст. 2 Закона о банкротстве).

Более того, ориентировочно половину активов общества в основном составляла дебиторская задолженность, при этом доказательства реальности ее взыскания суду не представлены.

Также, факт нахождения должника при заключении договора поручительства в состоянии имущественного кризиса подтверждается тем, что у должника имелись требования иных кредиторов, срок исполнения которых наступил, которые впоследствии были включены в реестр требований кредиторов должника (требования ЗАО "Интерпродукт")

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3) по делу N А40-177466/2013, по смыслу абзаца тридцать шестого статьи 2 Закона о банкротстве и абзаца третьего пункта 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" наличие у должника на определенную дату просроченного обязательства, которое не было исполнено впоследствии и было включено в реестр, подтверждает факт неплатежеспособности должника в такой период.

Таким образом, на дату заключения договора залога в отношении должника имелись признаки неплатежеспособности (недостаточности имущества).

При этом заключение договоров залога не связано с хозяйственной деятельностью должника и не повлекло за собой получение залогодателем какой-то имущественной либо иной экономической целесообразности.

Таким образом, заключение договора залога с банком, не связано с хозяйственной деятельностью должника, не повлекло за собой получение должником, выступающим в роли залогодателя, имущественной выгоды, у должника отсутствовала какая-либо экономическая целесообразность в заключении договора залога.

В материалы дела не представлены доказательства преследования должником и его аффилированным лицом - ПАО Банк "Югра" разумных экономических мотивов заключения договоров залога недвижимого имущества.

Таким образом, приведенные обстоятельства свидетельствуют о значительном отклонении поведения кредитора (банка) от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении им своими правами, а именно имело место недобросовестное поведение сторон, направленное на контроль актива должника, что повлекло нарушение имущественных интересов иных кредиторов.

Суды пришли к выводу, что в результате заключения договора об ипотеке были нарушены права и интересы именно кредиторов ЗАО ПО "Иней" путем обременения залогом его единственного ликвидного актива, что привело к преимущественному удовлетворению требований Банка.

Не соглашаясь с данными выводами судов первой и апелляционной инстанций, суд округа исходит из следующего.

Согласно правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 08.08.2022 N 305-ЭС21-6122 (3), содержащиеся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции совершения неплатежеспособным должником подозрительной сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов являются опровержимыми и применяются лишь в том случае, если иное не доказано другой стороной сделки (пункты 5 - 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)") (далее - постановление N 63).

В то же время наличие у сделки, на которой основывает требование конкурсный управляющий, оснований для признания ее недействительной в соответствии со статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве не может использоваться в качестве возражений при установлении этого требования в деле о банкротстве, а дает только право на ее оспаривание в установленном порядке (пункт 4 постановления N 63).

В рассматриваемом случае обеспечительные сделки по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, не оспаривались и недействительными не признаны.

При этом положения статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации могут быть применены только к сделкам, совершенным с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок.

В обоснование своего требования банк в том числе указывал, что подконтрольность банка, заемщиков и должника одному бенефициару объясняла мотивы заключения обеспечительных сделок, а не исключала их; на момент заключения договоров ипотеки должник был платежеспособен, целью их заключения являлось выполнение предписаний Банка России (далее - регулятор), а не причинение вреда кредиторам должника; банкротство должника вызвано иными причинами.

Как установили суды и не оспаривается лицами, участвующими в деле, на момент заключения спорных сделок банк, заемщики и залогодатель - должник входили в одну группу компаний.

Банк обращал внимание, что бизнес данной группы компаний, контролируемый бывшим бенефициаром банка Хотиным А.Ю., условно делился на финансы, нефтедобычу и недвижимость. При этом кредитование экономически взаимосвязанных групп нефтедобычи и недвижимости осуществлялось преимущественно за счет денежных средств банка. Таким образом, успешная деятельность банка по привлечению вкладов от третьих лиц являлась одной из главных составляющей развития бизнеса в сфере нефтедобычи и недвижимости. В таком случае заключение договоров ипотеки должником, входящим в группу недвижимости, в пользу своего финансового центра (банка) по ранее предоставленным им аффилированным заемщикам необеспеченным кредитам могло иметь разумный экономический мотив - обеспечение выполнения предписаний регулятора с целью сохранения этой кредитной организации, находящейся под угрозой отзыва лицензии на осуществление банковских операций, к услугам которой периодически обращались члены группы для пополнения оборотных активов. Восстановление финансовой устойчивости входящего в группу банка позволило бы продолжить финансирование деятельности всей группы в целом.

Наличие у контролирующего лица экономических мотивов в совершении сделки само по себе не исцеляет ее от пороков недействительности с точки зрения критерия злоупотребления правом со стороны конкретного должника. Однако помимо непосредственных интересов у организации, входящей в корпоративную группу, имеется, как правило, и групповой интерес, конечной целью которого является прибыльность деятельности группы в целом. Определяя баланс между общим интересом корпоративной группы и прямыми интересами ее участника, следует исходить из того, что не подлежат квалификации как злоупотребление правом те действия участника группы, которые будучи направленными на реализацию группового интереса, не стали причиной объективного банкротства такого участника.

Соответственно, с учетом установленной структуры бизнеса группы выяснению при рассмотрении настоящего спора подлежали в том числе обстоятельства, приведшие к несостоятельности должника.

Как правило, для создания фиктивной задолженности используется формальный денежный оборот, с помощью которого осуществляется вывод денежных средств из имущественной сферы должника-банкрота для сохранения его за конечными бенефициарами.

В рассматриваемом случае обеспечительные сделки заключались во исполнение реальных кредитных договоров, по которым банк ранее предоставил денежные средства заемщикам. При этом, как указывал банк, спорными сделками оформлялся последующий залог имущества должника. Данное обстоятельство, ранее не исследованное судами, также имело существенное значение для вывода о злоупотреблении правом.

Исполнение договора с обеих сторон свидетельствует о том, что сделка была направлена на установление, изменение и прекращение гражданских прав и обязанностей (статья 153 ГК РФ), то есть на достижение определенного правового результата. Предоставленные в виде займа денежные средства, как правило, выбывают из-под контроля кредитора, поэтому предполагается, что главная цель обеспечительных сделок заключается в создании дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств.

Доказывание обратного осуществляется лицом, ссылающимся на данный факт (часть 1 статьи 65 АПК РФ), что, как указывает кассатор, не было сделано конкурсным управляющим.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции обращает внимание на правовую позицию, изложенную в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.11.2005 N 2521/05, согласно которой исполненный сторонами договор не может являться мнимой сделкой.

Для констатации злоупотреблений при заключении обеспечительных сделок, влекущих их ничтожность, должны быть приведены достаточно веские аргументы о значительном отклонении поведения банка и поручителя (залогодателя) от стандартов разумного и добросовестного осуществления своих гражданских прав, направленность их действий на явный ущерб кредиторам должника.

К их числу, например, могут быть отнесены участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов должника; получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между заимодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали, и т.п.

Аналогичная правовая позиция отражена в определении Верховного Суда Российский Федерации от 08.06.2020 N 307- ЭС16-7958.

Кассатор указывал, что заключение обеспечительных сделок, в том числе договоров залога, осуществлялось банком в целях увеличения гарантий возвратности кредитных денежных средств, что является обычной хозяйственной операцией для банка как кредитной организации, и не может само по себе являться злоупотреблением правом по смыслу статей 10,168 ГК РФ.

Кассатор также приводит доводы о том, что при кредитовании одного из названных лиц банк оценивает кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и всех лиц, предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой.

Поэтому само по себе получение кредитной организацией обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении и в ситуации, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом каждый из связанных с заемщиком поручителей (залогодателей) принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом указывает на стандартный характер поведения как банка - кредитора, так и его контрагентов.

При таких обстоятельствах судебная коллегия суда кассационной инстанции полагает, что в соответствии с частью 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указанные судебные акты подлежат отмене.

Поскольку для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также совершение иных процессуальных действий, установленных для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Суд округа считает, что обжалуемые судебные акты подлежат отмене, с направлением обособленного спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции, поскольку судами не установлены фактические обстоятельства, не дана оценка доводам сторон и представленным доказательствам.

При новом рассмотрении судам следует дать оценку вышеназванным доводам и возражениям сторон, установить наличие либо отсутствие оснований для признания оспариваемых сделок недействительными в соответствии с общими нормами, установленными ГК РФ, указать наличие (отсутствие) пороков у оспариваемых сделок, выходящих за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок, предусмотренных специальными нормами Закона о банкротстве, установить причины банкротства должника, принять во внимание правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, изложенную в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2022 N 305-ЭС20-15145(5), от 24.02.2022 N 305-ЭС20-11205(3), от 08.04.2019 N 305-ЭС18-22264, Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N 14510/13, при правильном применении норм материального и процессуального права принять законный и обоснованный судебный акт.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

Руководствуясь статьями 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 10.03.2022 по делу N А40-109998/2019 отменить в части признания недействительной сделкой договора об ипотеке от 30.072015 N081/ДЗ-15, применении последствий недействительности данной сделки.

В отмененной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В остальной обжалуемой части определение Арбитражного суда города Москвы от 25.11.2021, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 10.03.2022 по делу N А40-109998/2019 оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

В.Л. Перунова

Судьи

Е.Н. Короткова Д.В. Каменецкий