Постановление Арбитражного суда Московского округа от 5 апреля 2023 г. N Ф05-756/18 по делу N А40-200773/2016

Москва

5 апреля 2023 г.

Дело N А40-200773/16

Резолютивная часть постановления объявлена 29 марта 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 5 апреля 2023 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Перуновой В.Л., Уддиной В.З.,

при участии в судебном заседании:

от Кочурина С.Н. - Токарев П.А. по доверенности от 06.90.2022;

от Плохута-Плакутиной Ю.И. - явилась лично, предъявила паспорт;

от Алексеевой М.С. - явилась лично, предъявила паспорт;

от Никитина А.Д. - Цуканкова Л.В. по доверенности от 21.06.2021;

от Акимовой А.Ю. - Белова Е.А. по доверенности от 24.05.2022;

от Колтока Ю.Л. - Суслов С.О. по доверенности от 12.09.2022;

от Самерханова Э.А. - Суслов С.О. по доверенности от 23.06.2021;

от Новосельцева С.В. - явился лично, предъявила паспорт;

от Слотиной Е.В. - явилась лично, предъявила паспорт;

от Минасяна А.Ю. - Сабанова А.М. по доверенности от 02.10.2021;

от Дружкова В.В. - Антонова А.В. по доверенности от 27.07.2021;

от конкурсного управляющего Банка "Военно-промышленный банк" (акционерное общество) в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Христянович Т.Ю. по доверенности от 07.12.2020, Ватолин А.С. по доверенности от 06.08.2019;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы

конкурсного управляющего Банка "Военно-промышленный банк" (акционерное общество) в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", Самерханова Э.А., Колтока Ю.Л., Слотиной Е.В., Никитина А.Д., Новосельцева С.В., Кочурина С.Н. и Минасяна А.Ю.

на определение Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2022,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2022

по заявлению о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) акционерного общества "Военно-промышленный банк",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 12.12.2016 акционерное общество "Военно-промышленный банк" (далее - должник, банк) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, обязанности конкурсного управляющего должника возложены на государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов".

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о привлечении Самерханова Э.А., Никитина А.Д., Новосельцева С.В., Слотиной Е.В., Колтока Ю.Л., Анисимовой А.Ю., Зинченко А.Ю., Дружкова В.В., Алексеевой М.С., Плохута-Плакутиной Ю.И., Минасяна А.Ю. и Кочурина С.Н. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, которое определением Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2022 было удовлетворено частично, к субсидиарной ответственности по обязательствам должника были привлечены Минасян А.Ю. и Кочурин С.Н., в удовлетворении остальной части заявленных требований было отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2022 было отменено в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Самерханова Э.А., Никитина А.Д., Новосельцева С.В., Слотиной Е.В. и Колтока Ю.Л., указанные лица были привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2022 было оставлено в силе.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, конкурсный управляющий должника, Самерханов Э.А., Колток Ю.Л., Слотина Е.В., Никитин А.Д., Новосельцев С.В., Кочурин С.Н. и Минасян А.Ю. обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых, указывая на неправильное применение судами норм материального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационные жалобы, определение и постановление отменить.

Конкурсный управляющий должника просит суд отменить определение и постановление в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности Анисимовой А.Ю., Зинченко А.Ю., Дружкова В.В., Алексеевой М.С. и Плохута-Плакутиной Ю.И., принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований в указанной части, Самерханов Э.А., Колток Ю.Л., Слотина Е.В., Никитин А.Д. и Новосельцев С.В. просят суд отменить постановление в части привлечения их к субсидиарной ответственности, оставить в силе определение в указанной части, а Кочурин С.Н. и Минасян А.Ю. просят суд отменить определение и постановление в части привлечения их к субсидиарной ответственности, в указанной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В судебном заседании Слотина Е.В. и Новосельцев С.В., а также представители Самерханова Э.А., Колтока Ю.Л., Минасяна А.Ю., Никитина А.Д. и Кочурина С.Н. доводы своих кассационных жалоб поддержали, возражали против удовлетворения кассационных жалоб процессуальных оппонентов, а Плохута-Плакутина Ю.И., Алексеева М.С. и представитель Дружкова В.В. и просили суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В связи с заменой судьи Кручининой Н.А. на судью Уддину В.З., рассмотрение кассационных жалоб начато с самого начала.

Выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, изучив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, исследовав материалы дела, проверив в порядке статей 284, 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, обязанности председателя правления банка в период с 05.10.2010 по 10.11.2016 исполнял Самерханов Э.А.

В состав правления банка входили: Слотина Е.В. - главный бухгалтер, член правления в период с 01.04.2011 по 14.07.2015, Новосельцев С.В. - член правления в период с 29.06.2010 по l6.12.2016, Никитин А.Д. - член правления в период с 07.11.2011 по 20.12.2016, который также являлся акционером банка в течение периода с 01.10.2014 по 31.12.2015 с долей участия в акционерном капитале 2,71-4,11 %, Минасян А.Ю. - член правления в период с 22.09.2014 по 14.09.2016, Кочурин С.Н. - член правления в период с 05.04.2015 по 14.09.2016.

В состав совета директоров банка входили: Колток Ю.Л. - председатель совета директоров в период с 12.12.2013 по 26.09.2016, Самерханов Э.А. - член совета директоров в период с 19.01.2010 по 26.092016.

Конкурсный управляющий должника указывал, что иные ответчики не входили в состав органов управления банка, но являлись его бенефициарами в силу участия в акционерном капитале банку напрямую или через иные хозяйственные общества, а также участвовали в осуществлении схемных операций и выводе ликвидных активов банка.

Так, Зинченко А.Ю. являлся акционером банка в течение рассматриваемого периода с долей участия в акционерном капитале 2,48-3,77 %, Алексеева М.С. являлась акционером банка в течение рассматриваемого периода с долей участия в акционерном капитале 2,48-5,19 %, а также являлась участником технического заемщика банка в момент предоставления последнему кредитных средств, Плохута-Плакутина Ю.И. являлась акционером банка в течение рассматриваемого периода с долей участия в акционерном капитале менее 0,5 %, Анисимова А.Ю. являлась одним из бенефициаров банка посредством общества с ограниченной ответственностью "Истра" (далее - общества "Истра") (доля участия в акционерном капитале банка в течение рассматриваемого периода - 3,58 - 5,3 %, а Анисимова А.Ю., в свою очередь владеет долей в размере 35,15 % в период с 05.05.2014 по 02.03.2017 и общество с ограниченной ответственностью компания "Символ" (далее - общество "Символ") (доля участия в акционерном капитале банка в течение рассматриваемого периода - 7,61 %, а Анисимова А.Ю., в свою очередь, владеет долей в размере 31,3 %).

Заявитель также указывал, что в соответствии с открытыми источниками информации, Анисимова А.Ю. является дочерью акционера и председателя совета директоров банка Колтока Ю.Л., а также являлась вице-президентом банка в период с 03.09.2012 по 12.09.2016.

Дружков В.В. являлся одним из бенефициаров банка посредством участия в уставном капитале общества "Ирбис" (доля участия в акционерном капитале Банка в течение рассматриваемого периода - 4,51-5,3 %, а Дружков В.В., в свою очередь, владеет долей в размере 27,05 % в период с 06.03.2014 по 02.03.2017.

Кроме того, заявитель ссылался на то, что Дружков В.В. и Колток Ю.Л. являются участниками общества с ограниченной ответственностью "Айсберг" (далее - общества "Айсберг") (29,31% с 13.08.2012 и 15,20 % с 13.08.2012 по 10.01.2017, соответственно), при участии которого, по мнению заявителя, были похищены документы банка.

Помимо изложенного, Дружков В.В. являлся участником технического заемщика банка наряду с Колтоком Ю.Л. и Алексеевой М.С. в момент выдачи банком последнему кредитных средств.

Заявление конкурсного управляющего должника мотивировано тем, что ухудшение финансового положения банка и возникновение объективного банкротства произошло в результате совершения ответчиками следующих действий: формирование неликвидной ссудной задолженности путем предоставления кредитов организациям, не ведущим реальной хозяйственной деятельности (технические заемщики); вывод ликвидного обеспечения путем расторжения обеспечительных договоров в отношении заведомо невозвратных (технических) кредитов; безвозмездное выбытие ликвидных активов кредитной организации в результате заключения договоров купли-продажи; создание дополнительных обязательств на стороне кредитной организации посредством заключения договоров поручительства за компании, не ведущие реальную хозяйственную деятельность; хищение денежных средств вкладчиков посредством проведения операций по незаконному списанию и получению из кассы банка денежных средств на основании фиктивных расходных кассовых ордеров.

Согласно заявлению, договоры, на основании которых совершались сделки, причинившие ущерб банку, были подписаны от имени банка Самерхановым Э.А., занимавшим должность председателя правления, а также Кочуриным С.Н., Минасяном А.Ю. и Никитиным А.Д., занимавшими должность заместителя председателя правления, и входящих в состав правления банка.

Вышеуказанные сделки одобрялись членами кредитного комитета банка, в состав которого входили Самерханов Э.А., занимавший должность председателя Правления, члены Правления Новосельцев С.В. и Слотина Е.В., председатель совета директоров Колток Ю.Л., а также Анисимова А.Ю., Зинченко А.Ю., Дружков В.В., Алексеева М.С., Плохута-Плакутина Ю.И., являвшиеся акционерами и бенефициарами банка в разный период времени.

Конкурсным управляющим также указано на то, что в период с 01.09.2014 и до даты отзыва лицензии (26.09.2016) имелись основания для осуществления мер по предупреждению банкротства банка, которые на протяжении указанного периода руководством не предпринимались.

В этой связи, заявитель ссылался на бездействие Самерханова Э.А., выраженное в непринятии мер по предупреждению банкротства, а также намеренное создание и поддержание ненадлежащей системы управления кредитной организацией.

Кроме того, заявитель указал, что Самерхановым Э.А. не была исполнена обязанность по обеспечению сохранности и передаче резервной копии автоматизированной банковской системы банка, содержащей информацию о проведенных в сентябре 2016 операциях, а также части кассовых документов банка за период с 01.07.2015 по 11.09.2016, кредитных и иных досье заемщиков юридических и физических лиц, непогашенная задолженность которых на дату отзыва лицензии составила 14 068 064 000 руб., а также не передана большая часть протоколов заседаний кредитного комитета банка, содержащая информацию о лицах, одобривших принятие решений о заключении заведомо ущербных для банка сделок.

Кроме того, конкурсный управляющий ссылался на то, что вследствие участия Дружкова В.В. и Колтока Ю.Л. через общества "Айсберг" в действиях по хищению документов банка, в отношении указанных лиц применяется опровержимая презумпция доведения кредитной организации до банкротства действиями, в том числе указанных лиц.

Частично удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции, установил, что именно действия Минасяна А.Ю. и Кочурина С.Н. по совершению вышеуказанных сделок (подписание кредитных договоров) привели к формированию неликвидной (безнадежной) ссудной задолженности, что, в свою очередь, привело к причинению значительного банку ущерба и последующему банкротству банка.

Данные выводы суда основаны на том, что договоры, на основании которых совершались сделки, причинившие ущерб банку, подписаны от имени банка, в том числе, указанными ответчиками, помимо которых договоры подписывались также Самерхановым Э.А., занимавшим должность председателя правления, и Никитиным А.Д., занимавшим должность заместителя председателя правления, и входящего в состав правления банка.

В свою очередь, суд первой инстанции пришел к выводу, что доказательств осведомленности Никитина А.Д. о том, что общество с ограниченной ответственностью "Аргос" (далее - общество "Аргос"), с которым банком заключен единственный кредитный договор, подписанный непосредственно Никитиным А.Д., является технической и изначально неплатежеспособной компанией, о том, что Никитин А.Д. знал или должен был знать в момент заключения сделки об указанных обстоятельствах, конкурсным управляющим относимых и допустимых доказательств обратному не представлено, равно как, и не представлено доказательств тому, что Никитин А.Д. подписал вменяемую ему единичную сделку с нарушением правил добросовестности и разумности, что его поведение было противоправным, также не представлено.

При указанных обстоятельствах, суд не нашел оснований для возложения субсидиарной ответственности на Никитина А.Д.

В отношении ответчика Самерханова Э.А. суд первой инстанции учел вступившее в законную силу постановление Нагатинского районного суда города Москвы от 16.07.2018 по делу N 1-622/2018, которым он был признан невменяемым и освобожден от уголовной ответственности за совершение деяния, запрещенного уголовным законом, попадающего под признаки преступления, предусмотренного частью 3 статьи 195 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (неправомерные действия при банкротстве), ввиду чего, посчитал, что данное обстоятельство исключает возможность привлечения Самерханова Э.А. к субсидиарной ответственности по основаниям, на которые ссылается конкурсный управляющий, в том числе, не принятие мер по предупреждению банкротства банка и не передачи конкурсному управляющему и не обеспечения ее сохранности.

В отношении Новосельцева С.В., Слотиной Е.В., Колтока Ю.Л., Анисимовой А.Ю., Зинченко А.Ю., Дружкова В.В., Алексеевой М.С. и Плохута-Плакутиной Ю.И. суд первой инстанции пришел к выводу о том, что принятие решений о заключении и пролонгации сроков действия кредитных договоров, о совершении иных сделок, указанных конкурсным управляющим, не входило в компетенцию Совета директоров, как следствие, указал на отсутствие причинно-следственной связи между действиями членов совета директоров и негативными последствиями, выразившимися в банкротстве банка, поскольку, как указал суд, указанные лица не осуществляли руководство банком ни в силу своих полномочий, ни фактически.

По мнению суда первой инстанции, Новосельцева С.В., Слотину Е.В., Колтока Ю.Л., Анисимову А.Ю., Зинченко А.Ю., Дружкова В.В., Алексееву М.С. и Плохута-Плакутину Ю.И. нельзя отнести к числу контролирующих должника лиц, поскольку, в силу своего должностного положения и служебных функций, указанные лица не являются лицами, контролирующим деятельность банка и имеющими право давать обязательные для сотрудников банка указания.

Суд первой инстанции также установил отсутствие в материалах дела доказательств подписания указанными лицами спорных кредитных договоров.

Кроме того, в отношении основания - не передача документации должника, заявленного к ответчикам Дружкову В.В. и Колтоку Ю.Л., суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности, поскольку было вступившим в законную силу названным приговором определено конкретное виновное в указанном деянии лицо - Самерханов Э.А.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции в связи со следующим.

В отношении Самерханова Э.А.

Действительно, отметил суд апелляционной инстанции, постановлением Нагатинского районного суда города Москвы от 16.07.2018 по делу N 1-622/2018 Самерханов Э.А. был признан невменяемым и освобожден от уголовной ответственности.

Апелляционным постановлением Московского городского суда от 07.11.2018 по делу N 10-18723 вышеуказанное постановление Нагатинского районного суда г. Москвы в указанной части было оставлено без изменения.

В ходе расследования вышеуказанного уголовного дела в отношении Самерханова Э.А. была назначена комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, соответствующее заключение комиссии экспертов от 13.02.2018 N 192/а приобщено к материалам уголовного дела и представлено в материалы настоящего обособленного спора.

Комиссия экспертов пришла к заключению, что Самерханов Э.А. примерно с 2013 года страдал и страдает в настоящее время хроническим психическим расстройством в форме органического аффективного расстройства в связи со смешанными заболеваниями (травматическое, сосудистое).

Согласно заключению, данное психическое расстройство в период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, лишало Самерханова Э.А. способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

По своему психическому состоянию в настоящее время Самерханов Э.А. ввиду нарушений в эмоционально-волевой сфере, критических способностей, не может понимать характер и значение уголовного судопроизводства (сущность процессуальных действий и получаемых посредством их доказательств) и своего процессуального положения (содержание своих процессуальных прав и обязанностей), а также не обладает способностью к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию указанных прав и обязанностей, не может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать показания.

В этой связи, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что вышеизложенное исключает возможность привлечения Самерханова Э.А. к субсидиарной ответственности по основаниям, на которые ссылается конкурсный управляющий.

Между тем, суд апелляционной инстанции указал, что факт совершения Самерхановым Э.А. виновных противоправных действий, повлекших причинение банку ущерба, установлен постановлением по уголовному делу и не подлежит доказыванию вновь в рамках настоящего обособленного спора, но составленное в рамках уголовного дела заключение экспертизы может являться лишь письменным доказательством, подлежащим критической оценке наравне с иными доказательствами обособленного спора.

Суд апелляционной инстанции счел, что само по себе установление факта невменяемости ответчика в рамках уголовного дела по эпизоду, имевшему место в августе-сентябре 2016 года, касающегося документации банка, не свидетельствует о том, что в иные конкретные юридически значимые моменты причинения ущерба банку, в частности, путем совершения неликвидных сделок, Самерханов В.А. находился в состоянии, при котором он не мог понимать значения своих действий или руководить ими вследствие психического расстройства.

Из материалов дела не усматривается, что Самерханов Э.А. признавался недееспособным по решению суда.

Резюмируя, суд апелляционной инстанции установил, что в материалах обособленного спора отсутствуют надлежащие доказательства, подтверждающие, что на момент исполнения Самерхановым Э.А. обязанностей руководителя банка он не давал отчет своим действиям ввиду тяжелого заболевания.

При этом, в период руководства Самерхановым Э.А. банком и совершения поименованных иных эпизодов, ставших, в том числе, причиной существенного ухудшения финансового положении банка, ответчик являлся дееспособным, и доказательств обратного не представлено.

Постановление о применении к Самерханову Э.А. принудительных мер медицинского характера, само по себе, не свидетельствует об отсутствии нарушения контролирующим банк лицом, принципов разумности и добросовестности, при совершении действий (бездействия), повлекших ухудшение финансового положения банка и невозможность удовлетворения требований кредиторов в полном объеме, поскольку состав заявленного гражданско-правового деликта отличается от состава преступления, предусмотренного частью 3 статьи 195 УК РФ.

В отношении Никитина А.Д.

Суд первой инстанции, приходя к выводу об отсутствии оснований для возложения субсидиарной ответственности на Никитина А.Д., указал, что Никитиным А.Д. был подписан единственный кредитный договор от 25.07.2016 N К1124/2016 с обществом "Аргос", при этом, доказательств осведомленности Никитина А.Д. о том, что данная компания была технической и изначально неплатежеспособной, о том, что Никитин А.Д. знал или должен был знать в момент заключения сделки об указанных обстоятельствах, конкурсным управляющим не представлено.

Однако, судом первой инстанции не было учтено, что в отношении заемщиков - обществ с ограниченной ответственностью "Стройрезерв", "ПТС", ПЛО "Пятовское карьероуправление", "Вордтранс", осуществлявших инвестиционную деятельность, в период с 05.07.2016 по 05.09.2016 заключены дополнительные соглашения о пролонгации сроков погашения по кредитам.

Предоставленные дополнительные соглашения подписаны от имени банка заместителями председателя правления Никитиным А.Д. и Кочуриным С.Н.

Согласно заключенным дополнительным соглашениям, проценты за пользование кредитом, в том числе проценты начисленные, но не уплаченные на дату заключения соглашений, уплачиваются заемщиками в день погашения кредита.

Учитывая наличие непогашенного остатка по каждому из указанных кредитов, выданных указанным заемщикам, заключение дополнительных соглашений в преддверии отзыва лицензии Банка нельзя признать разумным и добросовестным со стороны ответчика.

Ввиду чего, на Никитина А.Д. также должна быть возложена ответственность за причиненный ущерб банку и его кредиторам в связи с данными обстоятельствами, а также в связи с созданием как членом правления банка ненадлежащей системы контроля за выдачей кредиторов и их последующим обслуживанием.

В отношении Новосельцева С.В. и Слотиной Е.В.

Довод Слотиной Е.В. о том, что она с 15.07.2015 вышла из состава членов правления был отклонен судом апелляционной инстанции, так как не свидетельствует об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности в силу занятия ею должности главного бухгалтера банка вплоть до отзыва лицензии.

В данном случае, отметил суд апелляционной инстанции, Слотиной Е.В. не были соблюдены положения статьи 24 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и о банковской деятельности" (далее - Закона о банковской деятельности), а также соответствующих норм Положения об организации внутреннего контроля в кредитных организациях и банковских группах, Положения о порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности.

Согласно указанным нормам в кредитной организации должна функционировать система внутреннего контроля, целью которой является обеспечение эффективности и результативности финансово-хозяйственной деятельности при совершении банковских операций, включая обеспечение сохранности активов и управления банковскими рисками, а также обеспечение принятия мер по поддержанию на не угрожающем финансовой устойчивости кредитной организации и интересам ее кредиторов и вкладчиков уровне банковских рисков, при этом кредитная организация обязана комплексно и объективно оценивать финансовое положение заемщика (контрагента), риски по выданным ссудам, заключенным сделкам и формировать резервы на возможные потери по ссудам и сделкам, влекущим риски возникновения финансовых потерь.

Руководство банка перед заключением сделок, влекущих возникновение у банка рисков финансовых потерь, обязано обеспечивать выполнение требований Закона о банках, организовать работу банка в целях получения полных и достоверных сведений о заемщике банка, осуществления на их основе комплексного и объективного финансового анализа заемщика.

В этой связи, руководство банка не должно допускать совершение банком сделок, влекущих для банка возникновение финансовых потерь.

Банк должен проводить оценку риска по каждой выданной ссуде на основании комплексного и объективного анализа деятельности заемщика, с учетом его финансового положения, качества обслуживания заемщиком долга по ссуде, а также всей имеющейся в распоряжении кредитной организации информации о любых рисках заемщика, включая сведения о внешних обязательствах заемщика, о функционировании рынка (рынков), на котором (которых) работает заемщик, при этом источниками получения информации о рисках заемщика являются правоустанавливающие документы заемщика, его бухгалтерская, налоговая, статистическая и иная отчетность, дополнительно предоставляемые заемщиком сведения, средства массовой информации и другие источники, определяемые кредитной организацией самостоятельно.

Кредитная организация должна обеспечить получение информации, необходимой и достаточной для формирования профессионального суждения о размере расчетного резерва, при этом оценка кредитного риска должна была учитываться при решении вопроса о выдаче кредита, а также в последующем в ходе постоянного мониторинга кредитного риска в разрезе отдельного заемщика.

Таким образом, члены правления банка, относятся к лицам, обязанным обеспечить выполнение Банком законодательства, нормативных актов и требований Банка России, и должны были соблюдать вышеуказанные положения, не допуская предоставление многомиллионных кредитов юридическим и физическим лицам, фактически неспособным исполнить обязательства, не имея о них минимально необходимой и достоверной информации.

На основании пунктов 14.2 и 14.2.1 устава банка, система внутреннего контроля банка включает в себя, в том числе, контроль со стороны органов управления банка за организацией деятельности банка.

Согласно пункту 14.3 устава банка внутренний контроль в банке осуществляют, в частности, органы управления банка, в число которых входит правление банка, а также главный бухгалтер, которым являлась Слотина Е.В.

Пунктами 14.1, 14.1.1 и 14.1.2 устава банка предусматривается, что внутренний контроль в банке осуществляется в целях обеспечения, в том числе: эффективности и результативности финансово-хозяйственной деятельности при совершении банковских операций и других сделок, эффективности управления активами и пассивам, включая обеспечение сохранности активов, и управления банковскими рисками; достоверности, полноты, объективности и своевременности составления и предоставления финансовой, бухгалтерской, статистической и иной отчетности, информационной безопасности банка.

Указанную функцию, Слотина Е.В. должна была осуществлять, в том числе, находясь на должности главного бухгалтера.

К компетенции главного бухгалтера банка, филиалов (его заместителей), как органа внутреннего контроля относятся вопросы обеспечения соответствия осуществляемых операций законодательству Российской Федерации, нормативным актам Банка России, ответственность за организацию бухгалтерского учета, своевременное предоставление полной достоверной и объективной бухгалтерской отчетности, контроль за движением имущества, и выполнением обязательств, за формированием учетной политики банка.

Организация внутреннего контроля и повседневное наблюдение за его осуществлением на всех участках бухгалтерской и кассовой работы.

Таким образом, по мнению суда апелляционной инстанции, Слотина Е.В., в силу своего должностного положения как члена правления банка (коллегиального исполнительного органа и главного бухгалтера, имела возможность давать обязательные указания обществу, и на нее возлагались обязанности по контролю за финансовой деятельностью банка.

В отношении Колтока Ю.Л.

Суд апелляционной инстанции также не согласился с выводами суда первой инстанции об отсутствии оснований для привлечения Колтока Ю.Л. к субсидиарной ответственности в связи с не передачей документации банка и не обеспечением ее сохранности, ввиду того, что как указал суд, было определено конкретное виновное лицо - Самерханов Э.А.

Между тем, по мнению суда апелляционной инстанции, материалами обособленного спора подтверждается, что в преддверии отзыва лицензии произошли события, результатом которых стала частичная утрата документов банка, а также утрата электронных баз данных Банка с информацией об операциях в АБС, проведенных в преддверии отзыва лицензии.

Так, часть документов передана с 25.08.2016 по 13.09.2016 на ответственное хранение обществу "Айсберг", совладельцами которого в том числе, являлся председатель совета директоров банка Колток Ю.Л., а также Дружков В.В., который, по мнению заявителя, являлся бенефициаром банка.

Впоследствии документы переданы на хранение третьей стороне (ООО "Клуб"), в помещениях которого из-за обрушения кровли большая часть документов получила серьезные повреждения, частично или полностью утрачена.

Кроме того, в ночь с 11.09.2016 на 12.09.2016 в головном офисе банка взломано серверное помещение, и произошла кража накопителей на жестких магнитных дисках с данными АБС банка и ее резервной копии.

С 30.08.2016 по 26.09.2016 временной администрацией осуществлены меры по восстановлению данных АБС, в результате которых данные восстановлены частично.

Как было указано выше, правоохранительными органами 03.02.2017 возбуждено уголовное дело по фактам не передачи кредитных досье и электронной базы данных и хищения денежных средств банка под видом расходных операций по счетам клиентов банка, в рамках которого предъявлено обвинение бывшему председателю правления банка Самерханову Э.А.

Однако, суд апелляционной инстанции счел, что предъявление обвинения Самерханову Э.А. по данному основанию не освобождает от гражданско-правовой ответственности за сохранность и передачу документации также Колтока Ю.Л., который являлся совладельцем организации, именно с которой был заключен договор о хранении документации банка.

В этой связи, доводы ответчика о том, что на него не были возложены обязанности по хранению документации банка, суд признал несостоятельными, с учетом того, что фактически документы были переданы в организацию, аффилированную с Колтоком Ю.Л., занимавшим должность председателя совета директоров банка, и впоследствии были утрачены, что нельзя признать простым совпадением.

Между тем, судом апелляционной инстанции не было учтено следующее.

Само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица.

Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

Принимая во внимание, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

В соответствии с Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Федеральный закон N 266-ФЗ) Закон о банкротстве дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ) в Закон о банкротстве были внесены изменения, в соответствии с которыми, статья 10 Закона о банкротстве была признана утратившей силу, а Закон о банкротстве был дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Пунктом 3 статьи 4 названного Федерального закона установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции названного Федерального закона).

Вместе с тем, положениями статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ) и в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), предусматривались основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

Статья 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), определяющая правила действия во времени норм гражданского законодательства, являющихся нормами материального права и содержащего федеральные законы, регулирующие гражданские правоотношения, устанавливает, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

При этом, исходя из закрепленного в части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принципа действия процессуальных норм во времени, судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Таким образом, при толковании правил применения Закона о банкротстве, необходимо учитывать указанные принципы, из чего следует, что подлежат применению нормы процессуального законодательства, изложенные в данной редакции закона.

Однако, указанное правило не придает обратной силы нормам материального права, в том числе нормам, предусматривающим основания привлечения лица к субсидиарной ответственности по долгам должника - юридического лица.

Кроме того, как следует из разъяснений высшей судебной инстанции, приведенных в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - информационного письма от 27.04.2010), положения Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и Федерального закона от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" далее - Закона о банкротстве банков) в редакции Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Указанные разъяснения применимы и к отношениям, связанным с действием Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Однако, порядок привлечения лица к субсидиарной ответственности и его новые нормы, не ухудшающие положения лица, подлежит применению с учетом изменений, введенных Законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Приведенные правовые позиции свидетельствуют о том, что в целях привлечения лица к субсидиарной ответственности применяются материально-правовые нормы, действовавшие в тот период времени, когда виновные действия были совершены таким лицом.

При этом нормы процессуального права применяются в редакции, действующей на момент рассмотрения данного заявления.

Нормы о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц были определены законодателем в разное время следующими положениями:

статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.04.2009 N 73-ФЗ (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 05.06.2009 по 29.06.2013);

статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.06.2013 N 134-ФЗ (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.06.2013 по 29.07.2017);

глава III.2 Закона о банкротстве в редакции Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ от 29.07.2017 (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.07.2017).

Исходя из текста заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, ответчикам вменяются в вину действия, совершенные в период с 2014 по 2016 годы.

Таким образом, учитывая дату предъявления заявления о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности и период вменяемого бездействия, подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 Информационного письма от 27.04.2010, согласно которому к правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению та редакция Закона о банкротстве, которая действовала на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности, а именно - статья 10 Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ).

В соответствии с абзацем 2 пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии обстоятельств, указанных в абзацах 3-5 данного пункта.

В соответствии с положениями статьи 2 Закона о банкротстве (в подлежащей применению редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

В силу главы VIII Закона об акционерных обществах, совет директоров (наблюдательный совет) общества осуществляет общее руководство деятельностью общества, за исключением решения вопросов, отнесенных названным Федеральным законом к компетенции общего собрания акционеров.

Совет директоров не отнесен законодателем к исполнительным органам общества, осуществляющим руководство текущей деятельностью общества (пункт 1 статьи 69 Закона об акционерных обществах, статьи 11.1, 11.1.1 Закона о банковской деятельности).

С учетом изложенного, презумпция пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) на членов совета директоров не распространяется.

Отнесение членов совета директоров к контролирующим лицам подлежит доказыванию на общих основаниях.

Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать обществу-должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

При названных обстоятельствах, заявителю необходимо обосновать отнесение указанных лиц к числу контролирующих лиц банка на общих основаниях, иными словами, предоставить как доказательства, указывающие на наличие у него фактической возможности давать банку обязательные для исполнения указания или иным образом определять действия должника, так и доказательства, подтверждающую реализацию такой возможности.

В нарушение требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, конкурсным управляющим должника таких доказательств предоставлено не было, заявление мотивируется исключительно фактом вхождения ответчиков в органы управления банка, что не является достаточным основанием для привлечения лица к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Более того, лицо может быть привлечено к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) должника вызвана его указаниями или иными действиями.

Согласно пункту 3 статьи 71 Закона об акционерных обществах, при определении оснований и размера ответственности членов совета директоров (наблюдательного совета), единоличного исполнительного органа общества (директора, генерального директора) и (или) членов коллегиального исполнительного органа общества (правления, дирекции), а равно управляющей организации или управляющего должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота и иные обстоятельства, имеющие значение для дела.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - постановление от 30.07.2013 N 62), лицо, входящее в состав органов юридического лица (единоличный исполнительный орган - директор, генеральный директор и т.д., временный единоличный исполнительный орган, управляющая организация или управляющий хозяйственного общества, руководитель унитарного предприятия, председатель кооператива и т.п.; члены коллегиального органа юридического лица - члены совета директоров (наблюдательного совета) или коллегиального исполнительного органа (правления, дирекции) хозяйственного общества, члены правления кооператива и т.п.; далее - директор), обязано действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно (пункт 3 статьи 53 ГК РФ).

В случае нарушения этой обязанности директор по требованию юридического лица и (или) его учредителей (участников), которым законом предоставлено право на предъявление соответствующего требования, должен возместить убытки, причиненные юридическому лицу таким нарушением.

Арбитражным судам следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входил директор, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности. Поскольку судебный контроль призван обеспечивать защиту прав юридических лиц и их учредителей (участников), а не проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых директорами, директор не может быть привлечен к ответственности за причиненные юридическому лицу убытки в случаях, когда его действия (бездействие), повлекшие убытки, не выходили за пределы обычного делового (предпринимательского) риска.

В силу пункта 5 статьи 10 ГК РФ, истец должен доказать наличие обстоятельств, свидетельствующих о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) директора, повлекших неблагоприятные последствия для юридического лица.

В силу пункта 3 статьи 56 ГК РФ, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Согласно пункту 22 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановления от 01.07.1996 N 6/8), при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Из содержания указанных правовых норм следует, что необходимым условием для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, является доказанность факта, что именно действия названных лиц послужили причиной банкротства должника.

При таких обстоятельствах, применение всех изложенных норм допустимо при доказанности следующих обстоятельств: надлежащего субъекта ответственности, которым является собственник, учредитель, руководитель должника, иные лица, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо иным образом имеют возможность определять его действия; факта несостоятельности (банкротства) должника, то есть признания арбитражным судом или объявлении должником о своей неспособности в полном объеме удовлетворять требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей; наличием причинной связи между обязательными указаниями или действиями указанных лиц и фактом банкротства должника, поскольку они могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Возложение на них ответственности за бездействие исключается.

Доказывание всех изложенных фактов является обязанностью лица, заявившего соответствующее требование.

Таким образом, исходя из смысла указанных правовых норм и приведенного их толкования, для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, необходимо установление совокупности условий: наличие у ответчика права давать обязательные указания для должника либо иным образом определять его действия, совершение ответчиком действий, свидетельствующих об использовании такого права и (или) возможности, наличие причинно-следственной связи между использованием ответчиком своих прав и (или) возможностей в отношении должника и действиями (бездействием) должника, повлекшими его несостоятельность (банкротство), при установлении вины ответчика в банкротстве должника.

То есть, заявителю необходимо также подтвердить, что недобросовестные действия ответчика (если такие были) стали причиной несостоятельности (банкротства) банка.

Вместе с тем, заявителем не доказана неправомерность действий (бездействия) указанных ответчиков, неисполнение или ненадлежащее исполнение ими должностных обязанностей, а также наличие причинно-следственной связи между наступлением банкротства банка и действиями (бездействием) ответчиков.

Заявитель не представил доказательства, подтверждающие наличие причинно-следственной связи между действиями данных ответчиков, выразившимися в заключении сделок, и наступлением такого последствия как банкротство должника, то есть наличие в действиях ответчиков состава правонарушения, необходимого для возложения на них субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица, признанного банкротом.

Ответственность контролирующего лица должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на этих лиц обязанности нести субсидиарную ответственность осуществляется в том числе по правилам статьи 15 ГК РФ, следовательно, для привлечения виновного лица к гражданско-правовой ответственности необходимо доказать наличие состава правонарушения, включающего наличие вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинно-следственную связь между противоправным поведением причинителя вреда и наступившим вредом, вину причинителя вреда.

В отношении Самерханова Э.А.

Как указывалось выше, вступившим в законную силу постановлением Нагатинского районного суда города Москвы от 16.07.2018 по делу N 1-622/2018 Самерханов Э.А. был признан невменяемым и освобожден от уголовной ответственности.

По смыслу части 1 статьи 21 УК РФ, лицо находящееся в состоянии невменяемости не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики.

В ходе расследования вышеуказанного уголовного дела в отношении Самерханова Э.А. была назначена комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

Комиссия экспертов пришла к заключению о том, что Самерханов Э.А. примерно с 2013 года (включая интересующий следствие период с начала 2014 года по конец 2016 года) страдал и страдает в настоящее время хроническим психическим расстройством в форме органического аффективного расстройства в связи со смешанными заболеваниями (травматическое, сосудистое) (по МКБ-10: F 06.38).

Об этом свидетельствуют данные анамнеза и медицинской документации о перенесенных Самерхановым Э.А. травмах головы, об отмечавшихся у него повышениях артериального давления, признаков хронической ишемии головного мозга дисциркуляторного генеза с мелкоочаговыми изменениями вещества головного мозга, также в условиях субъективной сложной психотравмирующей для него ситуации (напряженная работа, утеря документации банка, отстранение от занимаемой должности) у Самерханова Э.А. длительное время отмечалось снижение настроения, подавленность, тревожность, напряженность, беспокойство, с периодами состояний субпсихотического уровня, формированием защитных форм поведения, что сопровождалось утомляемостью, нарушением сна, выраженной церебрастенической симптоматикой (головные боли, головокружение), суицидальными тенденциями, что в совокупности обусловило его госпитализацию в психиатрический стационар, постановку на учет в ПНД, с последующей инвалидизацией.

Указанный диагноз также подтверждается данными настоящего обследования, выявившего у подэкспертного конкретность мышления, эмоциональную лабильность, сниженный тоскливо- тревожный фон настроения, внутреннее беспокойство, снижение побудительной активности.

Данное психическое расстройство в период, относящийся к инкриминируемому ему деянию, лишало Самерханова Э.А. способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

По своему психическому состоянию в настоящее время Самерханов Э.А. ввиду нарушений в эмоционально-волевой сфере, критических способностей, не может понимать характер и значение уголовного судопроизводства (сущность процессуальных действий и получаемых посредством их доказательств) и своего процессуального положения (содержание своих процессуальных прав и обязанностей), а также не обладает способностью к самостоятельному совершению действий, направленных на реализацию указанных прав и обязанностей, не может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать показания.

Таки образом, выводы указанной комплексной экспертизы, прямо и однозначно указывают на то, что примерно с 2013 года Самерханов Э.А. страдал и страдает хроническим психическим расстройством в форме органического аффективного расстройства в связи со смешанными заболеваниями, что лишало Самерханова Э.А. способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Согласно правовой позиции, изложенной Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 01.03.2011 N 273-0, а также, согласно указаниям, содержащимся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 24.06.2014 N 3159/14, доказательства, полученные в уголовно-процессуальном порядке, могут быть использованы в арбитражном процессе для установления наличия или отсутствия обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле.

Указанные выводы комиссии экспертов при рассмотрении заявления конкурсного управляющего по данному делу иными доказательствами по делу опровергнуты не были.

Какие-либо обстоятельства, ставящие под сомнение заключение экспертов, отсутствуют.

Вышеизложенное исключает возможность привлечения Самерханова Э.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам банка по основаниям, на которые ссылается конкурсный управляющий.

В отношении Никитина А.Д.

Судом первой инстанции было установлено, что материалы дела не содержат доказательств того, что Никитиным А.Д. была подписана единственная сделка с обществом "Аргос" с нарушением правил добросовестности и разумности, что его поведение было противоправным, а заемщик являлся технической и изначально неплатежеспособной компанией.

При указанных обстоятельствах, суд первой инстанции не нашел оснований для возложения субсидиарной ответственности на Никитина А.Д.

С указанными доводами согласился и суд апелляционной инстанции, однако вменил ему вместе с Кочуриным С.Н. подписание в период с 05.07.2016 по 05.09.2016 с ООО "СтройРезерв", ООО "ПТС", ПАО "Пятовское Карьероуправление", ООО "Ворд-Транс", осуществлявшими инвестиционную деятельность, дополнительных соглашений о пролонгации сроков погашения кредитов, ввиду чего возложил на Никитина А.Д. субсидиарную ответственность за причиненный ущерб банку и его кредиторам.

Материалы дела не содержат доказательств, инициирования именно Никитиным А.Д. сделки (сделок), в результате которых был причинен существенный вред кредиторам.

Суд апелляционной инстанции привлек Никитина А.Д. к субсидиарной ответственности исключительно за вхождение в круг контролирующих должника лиц, не установив ни одного совершенного им действия, в результате которого банку и его кредиторам причинен существенный ущерб, ошибочно вменив ему действия, совершенные другим лицом.

Привлекая Никитина А.Д. к субсидиарной ответственности, суд апелляционной инстанции посчитал противоправным бездействие при работе в правлении, что стало причиной банкротства должника.

При этом, суд апелляционной инстанции указал, что в рамках настоящего спора подтверждены факты виновного бездействия членов правления, что выразилось в отсутствии надлежащей организации системы управления рисками и капиталом; длительным кредитованием высокорискованных проектов и заемщиков.

Между тем, требований, основанных на противоправном бездействии членов правления к лицам, занимавшим соответствующие должности, заявителем не предъявлялись и судами не рассматривались.

Равным образом заявителем не были предъявлены требования к членам правления, основанные на их действиях в составе правления.

Все доводы были связаны с действиями членов кредитного комитета банка по одобрению сделок, причинивших ущерб, а также с бездействием, связанным с непередачей документов и непринятием мер по предупреждению банкротства банка.

Возлагая на членов правления ответственность за осведомленность о фактах предоставления ссуд и о имеющемся в банке регламенте согласования, суд апелляционной инстанции не только вышел за пределы оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но и не учел прямую компетенцию правления банка, предусмотренную его уставом, которая не предусматривала замещение полномочий кредитного комитета, образованного и подотчетного совету директоров банка.

Возлагая субсидиарную ответственность за ненадлежащим образом проводимые заседания кредитного комитета, за недостаточную организацию системы управления рисками и капиталом на правление банка, суд апелляционной инстанции не исследовал материалы настоящего обособленного спора в части компетенции правления и отсутствия у него контроля над кредитным комитетом банка, поскольку указанный контроль, в силу внутренних документов банка, имелся у органа управления, имеющего более высокий статус - совета директоров.

Материалы дела не содержат ни одного протокола заседания правления банка, которые могли бы являться основанием для возложения на членов правления ответственности как за действия, так и за бездействие.

По существу, суд апелляционной инстанции переложил на ответчиков бремя опровержения тех обстоятельств, требования по которым не были к нему предъявлены заявителем.

В отсутствие подлинных протоколов кредитного комитета, которые позволили бы доказать неправомерность действий его членов, судом апелляционной инстанции было принято необоснованное решение о возложении ответственности на более очевидный орган управления, однако это противоречит как фактическим обстоятельствам спора, так и имеющимся в деле доказательствам.

Фактически, возлагая на Никитина А.Д. субсидиарную ответственность, суд апелляционной инстанций, основывался лишь на предположении, что он мог знать о действиях единоличного исполнительного органа по заключению им сделок, причинивших ущерб банку, мог влиять на деятельность кредитного комитета не будучи лицом, уполномоченным на это.

Необходимы доказательства исключительно активных действий по совершению и (или) одобрению сделок, причинивших существенный вред, либо противоправное бездействие (несовершение действий, являющихся обязательными в силу указаний закона) по предупреждению банкротства или передаче документов.

Законодательством о несостоятельности не предусмотрена презумпция наличия вины в доведении до банкротства только лишь за сам факт принадлежности ответчику статуса контролирующего лица (определение Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС 19-14439 (3-8)).

К таким же обоснованным выводам пришел суд первой инстанции и в отношении Новосельцева С.В. и Слотиной Е.В.

Также в отношении Слотиной Е.В. необходимо отметить следующее.

Она также занимала должность главного бухгалтера банка, однако, презумпция о том, что возможность определять действия должника может достигаться в силу замещения должности главного бухгалтера, предусмотренная пунктом 2 статьи 61.10. Закона о банкротстве, была введена только Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Основания возложения субсидиарной ответственности, в том числе изложенные в виде презумпций, относятся к нормам материального гражданского права, к ним не может применяться обратная сила.

В силу принципа действия норм права во времени нормы материального права должны применяться на дату предполагаемого неправомерного действия или бездействия контролирующего должника лица.

Судом апелляционной инстанции сделаны неверные выводы относительно основания привлечения Слотиной Е.В. к субсидиарной ответственности за неосуществление функции внутреннего контроля в аанке в должности главного бухгалтера.

Тем самым Слотина Е.В. не может быть привлечена к субсидиарной ответственности исключительно в связи с замещением такой должности.

В силу пункта 14.3 устава банка, главный бухгалтер и его заместители являются лишь одним из органов и подразделений, осуществляющих внутренний контроль, в соответствии с полномочиями, определенными уставом и внутренними нормативными документами банка.

Отдельное возложение ответственности за организацию внутреннего контроля на лицо, не входящее с 2015 года в состав органов управления банка, не соответствует и требованиям статьи 24 Закона о банковской деятельности, согласно которой, кредитная организация (не главный бухгалтер отдельно) обязана создать системы управления рисками и капиталом, внутреннего контроля, соответствующие характеру и масштабу осуществляемых операций.

В силу статьи 11.1 упомянутого закона, кредитная организация, осуществляя указанные полномочия, действует не в лице главного бухгалтера, а в лице своих органов управления, компетенция которых предусмотрена уставом и внутренними документами банка.

Организация внутреннего контроля регулируется положением Банка России от 16.12.2003 N 242-П "Об организации внутреннего контроля в кредитных организациях и банковских группах", согласно пункту 2.1 которого, в уставе кредитной организации должны содержаться сведения о системе органов внутреннего контроля, а организационная структура кредитной организации в части распределения полномочий между членами совета директоров, коллегиального исполнительного органа, определения полномочий единоличного исполнительного органа должна соответствовать характеру и масштабу осуществляемых операций, уровню и сочетанию принимаемых рисков.

В отношении Колтока Ю.Л.

Колток Ю.Л. с 12.12.2013 года являлся председателем совета директоров банка.

При этом, согласно пункту 9.5 устава банка, председатель совета директоров банка организует его работу, созывает заседания совета директоров банка и председательствует на них, организует на заседаниях ведение протокола, председательствует на общем собрании акционеров.

В силу положения о совете директоров банка, председатель совета директоров не был наделен полномочиями по совершению сделок от имени банка.

Кроме того, Колток Ю.Л. никогда не являлся лицом, на которого были возложены обязанности организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности банка либо ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности банка, равно как и обязанность формирования, ведения, хранения документов, отражающих экономическую деятельность банка, и баз данных банка на электронных носителях (резервных копий баз данных), а также обязанность их передачи временной администрации по управлению (конкурсному управляющему).

Вывод, содержащийся в обжалуемом постановлении о том, что именно Колток Ю.Л. виновен в утрате документов банка несостоятелен и опровергается вступившими в законную силу судебными актами.

Вступившими в силу постановлением Нагатинского районного суда города Москвы от 16.07.2018 по делу N 1-622/2018 были установлены обстоятельства утраты банком документов, связанных с осуществлением финансово-хозяйственной деятельности, бухгалтерским учетом и отчетностью.

В частности установлено, что утрата документов произошла в силу совершения Самерхановым Э.А. (признанного этим же постановлением невменяемым) запрещенного уголовным законом деяния.

Также судебными актами по указанному уголовному делу установлено, что противозаконные действия, связанные с утратой документов, связанных с осуществлением финансово-хозяйственной деятельности, бухгалтерским учетом и отчетностью банка, совершались Самерхановым Э.А. в одиночку.

В обжалуемом постановлении суда апелляционной инстанции не указано, в чем именно могла состоять или состояла вина Колтока Ю.Л. в утрате банком документов, связанных с осуществлением финансово-хозяйственной деятельности, бухгалтерским учетом и отчетностью.

Судом апелляционной инстанции также не было принято во внимание, что вступившим в законную силу решением Арбитражного суда Московской области от 13.02.2017 по делу N А41-77851/16 установлено, что ООО "Клуб" (поклажехранитель) по требованию собственника документов - временного управляющего банка, возвратил представителю временной администрации банка по акту приема-передачи от 10.11.2016 предмет хранения, а именно документы, ранее переданные ему на хранение ООО "Айсберг" (поклажедателем) в соответствии с договором хранения документов от 01.04.2016 N 01-04/16.

Указанные судебный акт вступил в законную силу и конкурсным управляющим должника не обжалуется.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Поскольку конкурсным управляющим не представлено доказательств того, что действия (бездействие) Колтока Ю.Л. явились необходимой причиной банкротства должника (без которых объективное банкротство не наступило бы) в то время как в заявлении отсутствуют обоснованные данные о совершении банком сделок и других операций под влиянием Колтока Ю.Л. способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства, выводы суда апелляционной инстанции в отношении Колтока Ю.Л. являются необоснованными.

Вышеизложенное свидетельствует об отсутствии оснований для привлечения Самерханова Э.А., Колтока Ю.Л., Слотиной Е.В. и Никитина А.Д., Новосельцева С.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам банка.

Оценивая доводы кассационной жалобы конкурсного управляющего, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что Дружков В.В. не являлся членом органов управления или акционером банка.

При этом, решением Арбитражного суда города Москвы от 11.02.2019 по делу N А40-83640/18 были признаны недействительными решения общего собрания участников ООО "Айсберг", оформленное протоколом от 13.07.2012 N 1о принятии Дружкова В.В. в состав участников общества и увеличении уставного капитала общества, а также решение налогового органа от 13.08.2012, на основании которого внесена запись об этом.

Соответствующая запись в ЕГРЮЛ от 13.08.2012 в отношении Дружкова В.В. аннулирована

Также, решением Арбитражного суда города Москвы от 11.04.2019 по делу N А40-83656/18 были признаны недействительными решения участников ООО "Ирбис" от 24.08.2012 о принятии Дружкова В.В. в состав участников общества, а также решение налогового органа от 26.09.2012, на основании которого была совершена регистрационная запись N 7127747233926.

Соответствующая запись в ЕГРЮЛ от 26.09.2012 в отношении Дружкова В.В. аннулирована.

Ввиду указанного, Дружков В.В. не являлся миноритарным акционером миноритарного акционера банка с долей 4,25 % капитала ООО "Ирбис".

Решением Арбитражного суда города Москвы от 30.08.2019 по делу N А40-83664/18 были признаны недействительными решение участников ООО "Профсервисторг", оформленное протоколом общего собрания от 20.04.2012 N 3 о принятии Дружкова В.В. в состав участников общества и увеличении уставного капитала общества, а также решение налогового органа от 20.06.2012.

При этом, в рамках указанного дела, по результатам судебной экспертизы было установлено, что подписи на документах выполнены не Дружковым В.В., а другим лицом.

Соответствующая запись в Едином государственном реестре юридических лиц от 20.06.2012 в отношении Дружкова В.В. аннулирована.

Конкурсный управляющий не вменял Дружкову В.В. участие в каких-либо иных органах управления.

Из материалов дела следует, что Дружков В.В. не являлся акционером или бенефициаром банка, являлся работником, осуществляющим трудовую деятельность в рамках локальных актов Кредитной организации.

В частности, согласно условиям трудового договора от 24.06.2011, Дружков В.В. принимался на должность начальника управления в управление экономической безопасности.

Должностной инструкцией начальника управления экономической безопасности было определено, что в обязанности и полномочия начальника управления не входило одобрение и принятие решений по вопросам выдачи ссуд заемщиках, принятие иных решений по вопросам деятельности кредитной организации и органов ее управления.

В это связи, доводы заявителя о том, что Дружков В.В., принятый на должность сотрудника в управление Банка, не являющееся органом управления и не связанное с кредитной политикой банка, имел какое-либо отношение к принятию решений о выдаче ссуд, являются необоснованными и не могут служить основанием для возложения на него ответственности за банкротство банка.

В отношении ответчиков Алексеевой М.С., Плохута-Плакутиной Ю.И., Анисимовой А.Ю. и Зинченко А.Ю. суд не нашел оснований для привлечения их к субсидиарной ответственности.

Так, заявитель обосновывает статус указанных ответчиков как контролирующих лиц, посчитав их бенефициарами банка, поскольку, как было указано ранее: Зинченко А.Ю. являлся акционером банка в течение рассматриваемого периода с долей участия в акционерном капитале 2,48-3,77 %; Алексеева М.С. являлась акционером банка в течение рассматриваемого периода с долей участия в акционерном капитале 2,48-5,19 %, являлась участником технического заемщика банка в момент предоставления последнему кредитных средств; Плохута-Плакутина Ю.И. являлась акционером банка в течение рассматриваемого периода с долей участия в акционерном капитале менее 0,5 %; Анисимова А.Ю. являлась одним из бенефициаров банка посредством в уставном капитале акционеров банка ООО "Истра" (доля участия в акционерном капитале банка в течение рассматриваемого периода - 3,58-5,3 %, а Анисимова А.Ю., в свою очередь владеет долей в размере 35,15 % в период с 05.05.2014 по 02.03.2017 и ООО Компания "Символ" (доля участия в акционерном капитале банка в течение рассматриваемого периода - 7,61 %, а Анисимова А.Ю., в свою очередь, владеет долей в размере 31,3 % в период с 2014 по 02.03.2017.

Однако, вопреки доводам заявителя, из материалов дела не усматривается, что данные лица имели формально или фактически осуществлять контроль над банком.

Так, в частности, из материалов дела следует, что правоотношения между Анисимовой А.Ю. и банком имели характер трудовых, что не оспаривается заявителем.

Анисимова А.Ю. являлась работником банка в должности вице-президента Службы по работе с VIP клиентами с 2015 года, ранее заместителя директора департамента сопровождения клиентов, и не избиралась в состав ни органов управления банка, ни в состав кредитного комитета.

К числу лиц, которые в силу своего участия в акционерном капитале банка могли давать обязательные для исполнения должником указания или имели возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий, Анисимова А.Ю. также не относится, так как ее прямое участие в акционерном капитале должника, никогда не превышало 10 %.

Заявителем не указан характер действий (бездействия) и вина Анисимовой А.Ю. как бенефициара банка, равно как и не представлено доказательств и в силу каких норм права Анисимова А.Ю. может быть признана бенефициаром должника.

Также, заявителем не представлено каких-либо доказательств участия связанных с Анисимовой А.Ю. компаний в схемных операциях банка.

Из материалов дела также следует, что Алексеева М.С. с долей участия 2,48-5,19 %, Зинченко А.Ю. с долей участия в акционерном капитале 2,48-3,77 %, Плохута-Плакутина Ю.И. с долей участия в акционерном капитале менее 0,5 % не относились к числу лиц, которые в силу своего участия в акционерном капитале банка, по смыслу статьи 61.10 Закона о банкротстве, могли давать обязательные для исполнения должником указания или имели возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Алексеева М.С. занимала должность начальника управления кредитования.

Фактическими функциями сотрудников управления кредитования департамента активно-пассивных операций, сотрудником которого, являлась Алексеева М.С., было, в том числе, осуществление методической работы, разработка методик, оценка кредитного портфеля в целом, формирование портфелей, составление отчетности.

Плохута-Плакутина Ю.И. являлась рядовым сотрудником, с которым был заключен трудовой договор и который выполнял трудовою функцию, определенную трудовым договором и должностной инструкцией.

Плохута-Плакутина Ю.И. не входила в состав органов управления банка и не являлась аффилированным лицом членов правления и совета директоров.

В соответствии с должностной инструкцией, в обязанности Плохута-Плакутиной Ю.И. как начальника юридического управления не входили выдача кредитов, принятие решений об одобрении кредитов, определение условий сделок по определенным кредитам и т.д.

Плохута-Плакутина Ю.И. также поясняла, что приобрела акции банка в 2014 году (0,2687 % уставного капитала банка) с целью получения обычного дохода от владения акциями.

Представленные Конкурсным управляющим выписки не подтверждают факты созыва и проведения заседаний кредитного комитета банка, участия в этих заседаниях указанных ответчиков и принятия на данных заседаниях каких-либо решений, поскольку сам факт их проведения достоверно не подтвержден материалами дела.

При этом, учитывая, что некоторые из ответчиком являются главами профильных департамента банка, суд апелляционной инстанции обращает внимание на то, что указанные лица отрицают факт своего участия в оценке профессионального риска при одобрении кредитов, а все имеющиеся профессиональные суждения, имеющиеся в материалах обособленного спора подписаны Алмаевой Т.А., которая также заверяла выписки из протоколов заседаний кредитного комитета.

Дружков В.В. представил паспорта, согласно которому в день проведения большинства заседаний кредитного комитета он отсутствовал на территории Российской Федерации.

Конкурсным управляющим не доказано, что реализация указанными ответчиками соответствующих полномочий привела к негативным для должника и его кредиторов последствиям.

Доводы конкурсного управляющего и приведенные им схемные операции в отношении каждого из ответчиков с указанием на то, что ответчики являются выгодоприобретателями сделок по выдаче невозвратных кредитов, подлежат отклонению в связи с недоказанностью.

Приведенные конкурсным управляющим этапы владения выведенными активами через цепочку юридических лиц не соотносятся между собой, невозможно проследить перечисления денежных средств от выдачи кредитов до лица, подконтрольного ответчику.

Между тем, решение о принятии Дружкова В.В, в состав участников заемщика банка был им оспорено и признано судом недействительным.

Для удовлетворения иска о привлечении к субсидиарной ответственности, в рамках рассматриваемой категории дел необходимо привести ясные и убедительные доказательства такой вины (определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС16-18600(5-8)).

В связи с чем, суд пришел к обоснованному выводу о недоказанности оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Алексеевой М.С., ПлохутаПлакутиной Ю.И., Анисимовой А.Ю., Зинченко А.Ю. и Дружкова В.В.

Учитывая изложенное, судебные акты в указанной части не подлежат отмене.

Оценивая доводы кассационных жалоб Кочурина С.Н. и Минасяна А.Ю., судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как указывалось выше, заявление конкурсного управляющего мотивировано тем, что в результате анализа деятельности банка за период с 01.09.2014 по 26.09.2016, было установлено, что ухудшение его финансового положения и возникновение объективного банкротства произошло в результате совершения следующих действий: формирование неликвидной ссудной задолженности путем предоставления кредитов организациям, не ведущим реальной хозяйственной деятельности (технические заемщики); вывод ликвидного обеспечения путем расторжения обеспечительных договоров в отношении заведомо невозвратных (технических) кредитов; безвозмездное выбытие ликвидных активов кредитной организации в результате заключения договоров купли-продажи; создание дополнительных обязательств на стороне кредитной организации посредством заключения договоров поручительства за компании, не ведущие реальную хозяйственную деятельность; хищение денежных средств вкладчиков посредством проведения операций по незаконному списанию и получению из кассы банка денежных средств на основании фиктивных расходных кассовых ордеров.

Договоры, на основании которых совершались сделки, причинившие ущерб банку, подписаны от имени банка, в том числе, Кочуриным С.Н. и Минасяном А.Ю., занимавшими должность заместителя председателя правления, и входящих в состав правления банка.

Суд первой инстанции установил, что действия Минасяна А.Ю. и Кочурина С.Н. по совершению вышеуказанных сделок (подписание кредитных договоров) привели к формированию неликвидной (безнадежной) ссудной задолженности, что, в свою очередь, привело к причинению значительного банку ущерба и последующему банкротству.

Суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что действия Минасяна А.Ю. и Кочурина С.Н. по совершению вышеуказанных сделок привели к формированию неликвидной (безнадежной) ссудной задолженности, что, в свою очередь, привело к причинению банку ущерба.

Учитывая изложенное, судебные акты в указанной части также не подлежат отмене.

Судебная коллегия также полагает, что вопреки доводам Кочурина С.Н. и Минасяна А.Ю., судом апелляционной инстанции не были нарушены нормы права ни по вопросу приобщения представленных конкурсным управляющим доказательств, ни по вопросу рассмотрения заявления об их фальсификации.

Рассмотрев ходатайство конкурсного управляющего о приобщении к материалам дела дополнительных доказательств, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному выводу о его удовлетворении.

Учитывая относимость и допустимость представленных конкурсным управляющим доказательств в обоснование заявленных требований, а также пояснения о том, что ранее указанные доказательства уже представлялись в суд первой инстанции в ходе рассмотрения обособленного спора на электронном носителе, прилагаются к отзыву должника на бумажном носителе для удобства суда, суд апелляционной инстанции с целью полного и всестороннего рассмотрения обособленного спора приобщил представленные доказательства к материалам дела.

Кроме того, часть дополнительных документов, в том числе скан-копии кредитных договоров, были представлены конкурсным управляющим для обоснования возражений относительно апелляционных жалоб Минасяна А.Ю. и Кочурина С.Н., в связи с чем, также подлежали принятию на основании абзаца 2 части 2 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при принятии решения арбитражный суд оценивает доказательства и доводы, приведенные лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены, и какие обстоятельства не установлены, какие законы и иные нормативные правовые акты следует применить по данному делу.

Аналогичные требования предъявляются к судебному акту апелляционного суда в соответствии с частью 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с частью 3 статьи 15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, принимаемые арбитражным судом решения, постановления, определения должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Суд кассационной инстанции полагает, что принятый по настоящему делу судом апелляционной инстанции судебный акт не отвечает обязательным требованиям, предъявляемым процессуальным законом к содержанию судебного акта, поскольку содержат общие выводы суда без отражения исследования и оценки представленных сторонами доказательств.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Между тем, судом апелляционной инстанции данный принцип был нарушен.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, т.е. иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 названного Кодекса), не допускается.

Доводы, изложенные в кассационных жалобах, не свидетельствуют о нарушении судом первой инстанции норм материального права и норм процессуального права либо о наличии выводов, не соответствующих обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, по результатам рассмотрения кассационной жалобы, арбитражный суд кассационной инстанции вправе отменить или изменить решение суда первой инстанции и (или) постановление суда апелляционной инстанции полностью или в части и, не передавая дело на новое рассмотрение, принять новый судебный акт, если фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены арбитражным судом первой и апелляционной инстанций на основании полного и всестороннего исследования имеющихся в деле доказательств, но этим судом неправильно применена норма права либо законность решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций повторно проверяется арбитражным судом кассационной инстанции при отсутствии оснований, предусмотренных пунктом 3 части 1 названной статьи.

В соответствии с пунктом 5 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, по результатам рассмотрения кассационной жалобы, арбитражный суд кассационной инстанции вправе оставить в силе одно из ранее принятых по делу решений или постановлений.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

На основании изложенного, судебная коллегия приходит к выводу об отмене постановления суда апелляционной инстанции в части и оставлении в силе в указанной части определения суда первой инстанции.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2022 по делу N А40-200773/16 в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам акционерного общества "Военно-промышленный банк", Самерханова Э.А., Колтока Ю.Л., Слотиной Е.В., Никитина А.Д., Новосельцева С.В. - отменить.

В части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам акционерного общества "Военно-промышленный банк" Самерханова Э.А., Колтока Ю.Л., Слотиной Е.В., Никитина А.Д., Новосельцева С.В. - оставить в силе определение Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2022 по делу N А40-200773/16.

В остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2022 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 21.12.2022 по делу N А40-200773/16 - оставить без изменения, кассационные жалобы - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

В.Л. Перунова В.З. Уддина