Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13 июня 2024 г. N Ф05-11344/24 по делу N А40-120908/2019

г. Москва

13 июня 2024 г.

Дело N А40-120908/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 04 июня 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 13 июня 2024 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Голобородько В.Я.

судей Коротковой Е.Н., Каменецкого Д.В.

при участии в заседании:

от Костючик В.А.: лично, паспорт

от Ушанева И.Б.: Беликова-Махт М.Д. по дов. от 03.06.2024

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы Коваленко П.В., Костючик В.А. и Ушанева И.Б.

на определение Арбитражного суда города Москвы от 08.09.2023,

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2024

о признании недействительными договоров дарения от 26.11.2014 в количестве 38 штук, договоров дарения от 12.11.2015 в количестве 7 штук, договоров дарения от 29.06.2020, заключенных с Коваленко П.В., Костючик В.А., Федоровым Г.И. и применении последствий недействительности сделки,

в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) Шамрай И.Г.,

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражный суд города Москвы от 08.09.2023 признан недействительной сделкой договор дарения от 05.11.2014, заключенный между должником Шамраем Игорем Георгиевичем и Коваленко Павлом Викторовичем, применены последствия недействительности сделки и взыскал с Коваленко Павла Викторовича в конкурсную массу должника Шамрая Игоря Георгиевича денежные средства в размере 5 224 734, 20 руб. ;

Признан недействительной сделкой договор дарения от 01.10.2015, заключенный между должником Шамраем Игорем Георгиевичем и Костючиком Виталием Александровичем, применены последствия недействительности сделки и взыскал с Костючика Виталия Александровича в конкурсную массу должника Шамрая Игоря Георгиевича денежные средства в размере 1 045 254 рублей;

признан недействительной сделкой договор дарения от 29.06.2015, заключенный между должником Шамраем Игорем Георгиевичем и Федоровым Георгием Ивановичем, применены последствия недействительности сделки и взыскал с Федорова Георгия Ивановича в конкурсную массу должника Шамрая Игоря Георгиевича денежные средства в размере 182 707 руб. В удовлетворении остальной части заявленных требований суд первой инстанции отказал.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2024 и дополнительным Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2024 определение Арбитражного суда города Москвы от 08.09.2023 оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Коваленко П.В. обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда отменить, принять новый судебный акт, которым отказать в удовлетворении требований финансового управляющего и конкурсного кредитора в полном объёме.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, утверждая, что само по себе наличие доверительных отношений между ним и должником не является основанием полагать, что между ними существует взаимозависимость, аффилированность, их действия скоординированы, что я являюсь заинтересованным лицом по отношению к должнику, обладаю сведениями об имуществе должника, должен был знать об обязательствах должника и его имуществе; он не был осведомлён о признаках о неплатёжеспособности или недостаточности имущества должника на момент заключения договора дарения, не имел умысла на причинение вреда иным лица, следовательно, у суда не имелось оснований применять ст. 10 и ст. 168 ГК РФ.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Костючик В.А. обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда отменить, принять новый судебный акт, которым отказать в удовлетворении требований финансового управляющего и конкурсного кредитора в полном объёме.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, утверждая, что не рассмотрел апелляционную жалобу Костючика В.А. на определение суда первой инстанции; в материалах судебного дела отсутствуют доказательства, подтверждающие наличие обстоятельств со всей очевидностью свидетельствующих о скоординированности действий, а также реальной осведомлённости ответчика о неплатёжеспособности или недостаточности имущества должника на момент заключения договора дарения; на момент заключения договора дарения в отношении должника отсутствовали сведения о возбуждённых исполнительных производствах, заявлениях о признании банкротом; суд принял во внимание кадастровую стоимость имущества, однако кадастровая стоимость не является рыночной стоимостью имущества и кадастровая стоимость по состоянию на 12.11.2015 г., на которую ссылается суд, утверждена 23.01.2012, что подтверждается выписками из ЕГРН, то есть кадастровая стоимость земельных участков установлена не на момент совершения сделки, а за 3 года до совершения оспариваемой сделки.

Не согласившись с принятыми судебными актами, Ушанев И.Б. обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда изменить, принять новый судебный акт в части применения последствий недействительности сделок.

В обоснование кассационной жалобы заявитель ссылается на нарушение судами норм материального и процессуального права, утверждая, что судом не приняты во внимание обстоятельства "фактической аффилированности" лиц, участвующих в оспариваемых цепочках сделок, что дает основания для квалификации совершенных сделок как единых цепочек, и следовательно, возврата спорных земельных участков в конкурсную массу в натуре; суд не принял во внимание, что между должником и Слоховой Е.С. наличествуют отношения сожительства (использования одного и того же адреса) и ведения совместного хозяйства, что подтверждается письменными материалами дела, в частности в материалы была представлена выписка изсудебного дела N 11-0095/2022 о взыскании платы за жилую площадь и коммунальные платежи, тепло и электроэнергию, рассмотренного Тимирязевским районным судом города Москвы и ответчиками по которому совместно были Слохова Е.С. и должник Шамрай И.Г.

Костючик В.А. лично и представитель Ушанева И.Б.. в судебном заседании доводы кассационных жалоб поддержали, соответственно.

Обсудив доводы кассационных жалобы, заслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле и явившихся в судебное заседание, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

15.09.2020 в Арбитражный суда города Москвы поступило заявление финансового управляющего о признании недействительными договоров дарения от 26.11.2014 в количестве 38 штук, договоров дарения от 12.11.2015 в количестве 7 штук, договоров дарения от 29.06.2020, заключенных с 1) Коваленко Павлом Викторовичем, 2) Костючик Виталием Александровичем, 3) Федоровым Георгием Ивановичем и применении последствий недействительности сделки, которое с учётом принятых впоследствии уточнений, подлежало рассмотрению в настоящем судебном заседании.

В данном случае финансовым управляющим должника заявлено требования о признании недействительными как единые притворные сделки по п. 2 ст. 170 Гражданского кодекса Российской Федерации следующие цепочки сделок:

1) договор дарения от 01 октября 2015 года между Шамраем И.Г. и Костючик В.А. (7 земельных участков) и последующие: - договор дарения от 25 сентября 2019 года между Костючик В.А. и Слоховой Е.С. (5 земельных участков), - договор дарения от 17 ноября 2016 года между Костючик В.А. и Карайман Лучией (1 земельный участок), - договор дарения от 03 сентября 2016 года между Костючик В.А. и Бильдига Я.Ф. (1 земельный участок);

2) договор дарения от 05 ноября 2014 года между Шамраем И.Г. и Коваленко П.В. (38 земельных участков) и последующие: - договор купли-продажи от 14 сентября 2015 года между Коваленко П.В. и Кайгермазовым К.М. (38 земельных участков): -договор купли-продажи от 22 марта 2017 года между Кайгермазовым К.М. и Карайман Даном (36 земельных участков), - договор купли-продажи от 22 марта 2017 года между Кайгермазовым К.М. и Разуевым В.А. (2 земельных участков), - договор купли-продажи 15 января 2018 года между Разуевым В.А. и Карайман Даном (2 земельных участков), (38 земельных участков объединены Карайман Даном в 1);

3) договор дарения от 29 июня 2015 года между Шамраем И.Г. и Федоровым Г.И. (1 земельный участок) и последующий: - договор дарения от 18 августа 2016 года между Федоровым И.Г. и Бильдига Ф.И. (1 земельный участок, разделено на 2 отдельных), - признать прикрываемые сделки по отчуждению земельных участков в пользу конечных бенефициаров: Слоховой Е.С., Бильдига Я.Ф., Карайман Лучии, Карайман Дана, Бильдиги Ф.И., недействительными по ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса РФ.

Применить последствия недействительности сделки в виде возврата в конкурсную массу недвижимого имущества.

По мнению финансового управляющего, данные сделки представляют собой цепочку взаимосвязанных сделок, которые являются притворными, прикрывающими передачу должником имущества в пользу конечных бенефициаров - Слохова Е.С., Бильдига Я.Ф., Бильдига Ф.И., Карайман Лучия, Карайман Дан, в целях причинения вреда кредиторам и во избежание обращения взыскания на имущество. Первые приобретатели формально выражая волю на получение права собственности путем подписания договора дарения не намеревались породить соответствующие правовые последствия.

Суд кассационной инстанции считает, что, исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями действующего законодательства, суды первой и апелляционной инстанций правильно определили правовую природу спорных правоотношений, с достаточной полнотой установили все существенные для дела обстоятельства, которым дали надлежащую правовую оценку и пришли к правильным выводам по следующим основаниям.

Положения Закона о банкротстве не исключают возможности оспаривания в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) цепочки взаимосвязанных сделок, однако, в таком случае следует учитывать, что судебной практикой выработаны определенные критерии, применяемые для квалификации сделок в качестве взаимосвязанных, к которым, в частности, относятся: преследование единой хозяйственной цели при заключении сделок, в том числе общее хозяйственное назначение проданного (переданного во временное владение или пользование) имущества, консолидация всего отчужденного (переданного во временное владение или пользование) по сделкам имущества у одного лица, непродолжительный период между совершением нескольких сделок (абзац первый пункта 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.06.2018 N 27 "Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность").

По смыслу приведенных разъяснений, взаимосвязанными могут быть признаны такие сделки, которыми опосредуется ряд хозяйственных операций, направленных на достижение одной общей (генеральной) экономической цели. Указанный подход соответствует правовой позиции, изложенной в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 21.11.2019 N 306 -ЭС19-12580.

По мнению финансового управляющего и конкурсного кредитора Ушанева И.Б. участники оспариваемых сделок являются аффилированными, реальных намерений на приобретение в собственность спорного имущества не имели, цепочки сделок прикрывают собой самостоятельные сделки по отчуждению имущества конечным бенефициарам и были совершены во избежание возможного обращения взыскания на имущество.

Согласно правовой позиции Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031(6) по делу N А65-27171/2015), при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации. В первом случае, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле: этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности. В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Закона о банкротстве к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П). Вопрос о подсудности виндикационного иска в этом случае подлежит разрешению с учетом разъяснений, данных в пункте 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" - требование о виндикации при подсудности виндикационного иска тому же суду, который рассматривает дело о банкротстве, может быть разрешено в деле о банкротстве, в иных случаях - вне рамок дела о банкротстве с соблюдением общих правил о подсудности.

Однако возможна обратная ситуация, при которой первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. В частности, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов (сокрытия принадлежащего должнику имущества от обращения на него взыскания по требованиям кредиторов), создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по передаче права собственности на имущество от должника к бенефициару указанной сделки по выводу активов (далее - бенефициар): лицу, числящемуся конечным приобретателем, либо вообще не названному в формально составленных договорах. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. Следовательно, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом или специальными законами.

Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенным в пунктах 86, 87 и 88 постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса. При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна единственная сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара. Такая прикрываемая сделка может быть признана недействительной и как подозрительная на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В данном случае Слохова Е.С., Бильдига Я.Ф., Бильдига Ф.И., Карайман Лучия, Карайман Дан являются текущими собственниками спорного имущества и по мнению финансового управляющего и кредитора Ушанева И.Б. конечными бенефициарами, сделки с которыми фактически прикрывались первоначальными сделками, совершенными должником и последующими сделками, совершенными приобретателями земельных участков. При этом под конечным бенефициаром понимается лицо, которое несмотря на переход титула собственника на имущество к иным лицам, (который носит формальный характер), контролирует обращение имущества и фактически осуществляет права владения, пользования и распоряжения им.

С учетом изложенного, в случае заявления о недействительности первых сделок должника с Костючиком В.А., Федоровым Г.И. и Коваленко П.В., как совершенных в целях прикрытия иной сделки, предполагается, что воля первых приобретателей была формальной, заключение договора не было направлено на реальное получение ими в собственность спорного имущества, а в действительности же была совершена сделка по передаче имущества бенефициарам, то есть, в данном случае, Слоховой Е.С., Бильдига Я.Ф. и Карайман Л., Бильдиге Ф.И., и Карайман Д. под контролем которых на самом деле находится и находилось имущество. Рассредоточение имущества, отчуждение его в последующем в собственность еще большего количества лиц противоречит указанной концепции и затрудняет осуществление контроля.

Что касается ситуации отчуждения имущества должником - физическим лицом, в целях квалификации сделок в качестве единой цепочки значение имеют, либо фактическое сохранение правомочий собственника у должника, либо передача их единому контролирующему имущество бенефициару. При этом, юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре и наличие значительного разрыва во времени между сделками по отчуждению имущества (в настоящем случае от года до четырех лет) могут быть объяснены лишь наличием доверительных отношений между формальными участниками сделок (определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2020 N 306-ЭС17-11031).

В данном случае финансовым управляющим и кредитором Ушаневым И.Б. не указано какая именно сделка прикрывалась оспариваемыми притворными сделками; кто является выгодоприобретателем действий по выводу активов должника; не раскрыто какова была общая цель цепочки оспариваемых сделок и целесообразность совершения, например, дарения имущества ответчику Костючику В.А., вместо прямого отчуждения его Слоховой Е.С., Бильдига Я.Ф. и Карайман Л., или, например Федорову Г.И. вместо Бильдиги Ф.И. Такое поведение может объясняться совершением первоначальной сделки с независимыми контрагентами и, в последующем, получением имущества лицами аффилированными во избежание подозрительности и возможности оспаривания прямых сделок по отчуждению имущества аффилированным лицам.

Финансовый управляющий и кредитор Ушанев И.Б. считают, что между всеми участниками спорных сделок имеется признаки аффилированности.

Согласно п. 1 ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника. Заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также: руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными выше, в отношениях, определенных п. 3 данной статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц (пункт 2 статьи 19 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").

В соответствии со ст. 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким из следующих признаков:

-хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо имеет в силу своего участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) либо в соответствии с полномочиями, полученными, в том числе на основании письменного соглашения, от других лиц, более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства); -хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо осуществляет функции единоличного исполнительного органа этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства);

-хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если такое физическое лицо или такое юридическое лицо на основании учредительных документов этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства) или заключенного с этим хозяйственным обществом (товариществом, хозяйственным партнерством) договора вправе давать этому хозяйственному обществу (товариществу, хозяйственному партнерству) обязательные для исполнения указания;

-хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство), в котором более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа и (или) совета директоров (наблюдательного совета, совета фонда) составляют одни и те же физические лица;

-хозяйственное общество (хозяйственное партнерство) и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица назначен или избран единоличный исполнительный орган этого хозяйственного общества (хозяйственного партнерства);

-хозяйственное общество и физическое лицо или юридическое лицо, если по предложению такого физического лица или такого юридического лица избрано более чем пятьдесят процентов количественного состава коллегиального исполнительного органа либо совета директоров (наблюдательного совета) этого хозяйственного общества;

- физическое лицо, его супруг, родители (в том числе усыновители), дети (в том числе усыновленные), полнородные и неполнородные братья и сестры;

- лица, каждое из которых по какому-либо из указанных в п. 1 - 7 настоящей части признаку входит в группу с одним и тем же лицом, а также другие лица, входящие с любым из таких лиц в группу по какому-либо из указанных в п. 1 - 7 настоящей части признаку;

- хозяйственное общество (товарищество, хозяйственное партнерство), физические лица и (или) юридические лица, которые по какому-либо из указанных в п. 1 -8 настоящей части признаков входят в группу лиц, если такие лица в силу своего совместного участия в этом хозяйственном обществе (товариществе, хозяйственном партнерстве) или в соответствии с полномочиями, полученными от других лиц, имеют более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этого хозяйственного общества (товарищества, хозяйственного партнерства).

Понятие аффилированного лица дано в ст. 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках". Аффилированными признаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. В силу данной нормы правоотношения аффилированности могут возникнуть применительно к двум категориям субъектов: аффилированные лица юридического лица и аффилированные лица физического лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность. При этом аффилированными лицами юридического лица являются:

- член его Совета директоров (наблюдательного совета) или иного коллегиального органа управления, член его коллегиального исполнительного органа, а также лицо, осуществляющее полномочия его единоличного исполнительного органа;

- лица, принадлежащие к той группе лиц, к которой принадлежит данное юридическое лицо;

- лица, которые имеют право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица;

- юридическое лицо, в котором данное юридическое лицо имеет право распоряжаться более чем 20 процентами общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции либо составляющие уставный или складочный капитал вклады, доли данного юридического лица;

- если юридическое лицо является участником финансово-промышленной группы, к его аффилированным лицам также относятся члены Советов директоров (наблюдательных советов) или иных коллегиальных органов управления, коллегиальных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы, а также лица, осуществляющие полномочия единоличных исполнительных органов участников финансово-промышленной группы.

Судами учтено, что в данном случае финансовым управляющим и кредитором Ушаневым И.Б. указано, что Шамрай И.Г. и Кансузян В.В. являлись участниками ООО "Надежный дом" (ОГРН: 1057747245544), общество исключено из ЕГРЮЛ 01.10.2018, а также участниками ООО "Ореол" (ОГРН: 1047796781075) общество исключено из ЕГРЮЛ 08.06.2009. Шамрай И.Г. являлся представителем Слоховой Е.С. по доверенности от 04.10.2019, а также Костючика В.А. по доверенности от 26.10.2015 на регистрацию права на земельные участки.

Однако, Кансузян В.В. никак не участвовал в оспариваемых сделках и не связан с их сторонами, в связи с чем неясно с какой целью заявителями приводятся доводы о его заинтересованности по отношению к должнику. Доводы о сожительстве Слоховой Е.С. и должника и ведении ими совместно хозяйственной деятельности основаны на предположениях и документально не подтверждены. Выдача доверенности исключительно на регистрацию перехода права собственности на земельные участки не может являться доказательством заинтересованности сторон. Доводы же заявителей о взаимосвязи должника и первых приобретателей - Костючика В.А., Федорова Г.И. и Коваленко П.В. следует признать обоснованными. Договор дарения по своей правовой природе носит лично-доверительный характер и заключается между связанными между собой определенным образом лицами. Даритель не может согласиться на заключение безвозмездного по своей природе договора дарения и выбытие из его собственности имущества по отношению к постороннему лицу. Наличие доверительных отношений между должником и одаряемыми лицами, получившими в собственность земельные участки, при таких обстоятельствах предполагается, пока не доказано обратное. Прекращение права собственности должника на земельные участки путем их дарения указанным лицам без получения встречного исполнения на фоне длительного и злостного уклонения от исполнения обязательств перед кредитором в своей совокупности свидетельствует о согласованности действий должника и ответчиков.

В то же время, наличие связей между указанными лицами и последующими приобретателями имущества, само по себе свидетельствует об аффилированности конечных приобретателей - Слоховой Е.С., Бильдига Я.Ф. и Карайман Л., Бильдиге Ф.И., и Карайман Д. - по отношению к должнику. Аффилированность или иная заинтересованность между должником и Слоховой Е.С., Бильдига Я.Ф. и Карайман Л., Бильдиге Ф.И., и Карайман Д. по смыслу ст. 19 Закона о 9 банкротстве не прослеживается.

Материалами дела не подтверждается, что именно к выгоде указанных лиц были совершены первоначальные сделки, равно как и не подтверждается, что фактически спорное имущество находится во владении и пользовании должника или какого-либо иного лица, то есть отсутствие воли указанных ответчиков на реальное получение в собственность спорного имущества. Напротив, из материалов дела следует, что ответчики осуществляют правомочия собственников земельных участков (отчуждают их, изменяют границы путем объединения и разделения и пр.). Доказательств того, что в связи с единым хозяйственным назначением земельных участков каждый в отдельности собственник не имеет возможности использования принадлежащего ему имущества или получения выгоды от его использования и во владении лишь частью земельных участков отсутствует экономическая целесообразность, а также, что действия каждого в отдельности собственника противоречат его личным интересам, не представлено. Доводы о согласованности действий, однотипном характере договоров и заключении их с небольшим промежутком времени не подтверждаются документально и опровергаются фактическими обстоятельствами.

По мнению финансового управляющего притворность сделок также подтверждается отсутствием в договорах купли-продажи обязанности покупателя уплатить покупную цену и отсутствием расписок о получении денежных средств. Однако, согласно позиции Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ, изложенной в определении от 28.09.2021 N 305-ЭС21-8014 по делу N А40-309229/2019, условие договора об оплате покупателями приобретаемого имущества в полном объеме имеет силу расписки, не требующей какого-либо дополнительного подтверждения иным (-и) документом (-ами).

Поскольку заявителем не представлено доказательств совершения одной прикрываемой сделки по прямому отчуждению имущества бенефициарам, либо аффилированности конечных собственников по отношению к должнику и фактическом сохранении контроля над спорным имуществом за должником, у суда первой инстанции отсутствовали основания для квалификации сделок как единой цепочки взаимосвязанных сделок.

В таком случае, надлежащим способом защиты прав должника (его кредиторов), нарушенных отчуждением должником имущества, при его отчуждении на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок является предъявление заявления об оспаривании первой сделки к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса к последнему приобретателю, а не использование правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21.04.2003 N 6-П).

Возможность рассмотрения в рамках дела о банкротстве Шамрая И.Г. требований о признании недействительными сделок между третьими лицами, если у суда не имеется оснований для квалификации их в качестве единой цепочки сделок, отсутствует.

В связи с изложенным суды обоснованно отказали в удовлетворении заявления в части требований финансового управляющего к ответчикам Кайгермазу Кериму Муталифовичу, Карайман Дану, Крамайн Лучии, Разуеву Владимиру Александровичу, Бильдиге Федору Ильичу, Слоховой Екатерине Сергеевне и Бильдига Ярославе Федоровне.

Финансовый управляющий заявлял о недействительности сделок на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и ст. 10, 168 ГК РФ, как сделок, совершенных безвозмездно в условиях неплатежеспособности или недостаточности имущества. Данное требование также отклоняется по следующим основаниям.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трёх лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате её совершения был причинён вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 03.06.2019 принято к производству заявление Ушанева Игоря Борисовича о признании несостоятельным (банкротом) гражданина-должника Шамрай Игоря Георгиевича, возбуждено производство по делу N А40-120908/19-157-103 "Ф".

25.12.2020 и 14.10.2022 от Костючика В.А., 29.12.2020 от Коваленко П.В., 02.12.2021 от должника Шамрая И.Г. поступили отзывы, в которых ответчики и должник возражали, указали на то, что сделки совершены за пределами срока подозрительности, предусмотренного п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 17.10.2016 N 307-ЭС15-17721 (4), для соотнесения даты совершения сделки, возникновение (переход) права на основании которой подлежит государственной регистрации, с периодом подозрительности (предпочтительности) учету подлежит дата такой регистрации.

Поскольку переход права собственности на спорные земельные участки зарегистрирован 26.11.2014, 29.06.2015 и 12.11.2015, сделки совершены за пределами трех лет до возбуждения дела о банкротстве, и действительно не могут быть оспорены на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. В то же время, срок исковой давности на подачу финансовым управляющим заявления о признании недействительными указанных сделок не истек. Исковая давность по заявлению об оспаривании сделки применяется в силу пункта 2 статьи 199 ГК РФ по заявлению другой стороны оспариваемой сделки либо представителя учредителей (участников) должника или собственника имущества должника - унитарного предприятия, при этом на них лежит бремя доказывания истечения давности. Заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Финансовый управляющий в качестве оснований сделки ссылается на ее недействительность по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, а также на ничтожность цепочки притворных сделок на основании ст. 10, 168 ГК РФ. В соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Определением суда от 09.10.2019 в отношении гражданина-должника Шамрай Игоря Георгиевича введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим должника утвержден Печорин С.И. Заявление о признании спорной сделки недействительной направлено в суд 14.09.2020, то есть пределах одного года с даты введения первой процедуры банкротства (реструктуризации долгов) и начала исполнения арбитражным управляющим Печориным С.И. обязанностей финансового управляющего. Доказательств того, что финансовый управляющий узнал о наличии оснований для оспаривания сделок до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры, или более чем за год до подачи заявления об оспаривании сделки, в материалы дела не представлено. Таким образом, финансовым управляющим не нарушен годичный срок исковой давности для подачи заявления о признании недействительной оспоримой сделки, основания для отказа в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной в связи с пропуском срока исковой давности отсутствуют. Трехлетний срок исковой давности для предъявления требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной также соблюден.

Возможность оспаривания договоров дарения на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве отсутствует, в то же время, в абз. 4 п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 разъяснено, что наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (ст. ст. 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.09.11 N 1795/11), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке. Кроме того, судом первой инстанции обоснованно принято во внимание следующие обстоятельства.

Согласно пункту 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.

В силу пункта 13 статьи 14 Федерального закона N 154-ФЗ от 29.06.2015 "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики 12 Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" пункты 1 и 2 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона) применяются к совершенным с 01.10.2015 сделкам граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями. Сделки указанных граждан, совершенные до 01.10.2015 с целью причинить вред кредиторам, могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 статьи 213.32 Закона о банкротстве (в редакции настоящего Федерального закона).

Поскольку оспариваемые сделки осуществлены до 01.10.2015 и за пределами срока, установленного п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, однако в пределах срока исковой давности, они могут быть признаны недействительными на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Из пункта 7 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 - 2 статьи 168 ГК РФ).

Согласно разъяснениям, изложенным в п. 10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Исходя из изложенного, под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам. При этом, для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки. Для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что совершая сделку, стороны намеревались реализовать какой-либо противоправный интерес.

Как указывают финансовый управляющий и конкурсный кредитор Ушанев И.Б. прикрываемые сделки являются недействительными в связи со следующим:

· Шамрай И.Г. злоупотребил правом путем безвозмездной передачи имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания по долгу, подтвержденному Решением Тимирязевского районного суда г. Москвы от 06.08.2015 по делу N 2-2920/15;

· целью совершения данных сделок было не одаривание лиц, а вывод активов для предотвращения возможного обращения взыскания кредиторов на имущество;

· совершение сделок повлекло негативные последствия для кредитора, Ушанева И.Б., что выразилось в отсутствии имущества, на которое можно было бы обратить взыскание вследствие нехватки денежных средств на счете должника;

· Шамрай И.Г. произвел передачу в дар земельных участков в пользу заинтересованных лиц при наличии существенной суммы задолженности перед

Ушаневым И.Б., а также неисполненной возложенной вступившими в законную силу судебными решениями обязанности по возврату долга, процентов, пени.

Для признания сделки недействительной по причине злоупотребления правом обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются:

- наличие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок;

- наличие или возможность негативных правовых последствий для прав и законных интересов иных лиц;

- наличие у стороны по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

Согласно норме п. 1 ст. 10 ГК РФ, не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). В силу норм ст. 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения. Из совокупного содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Требования ст. 10 ГК РФ применяются при недобросовестном поведении (злоупотреблении правом) прежде всего при заключении сделки, которая оспаривается в суде (в том числе в деле о банкротстве), а также при осуществлении права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода. В силу п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). В силу норм ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Добросовестность при осуществлении гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей предполагает поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующее ей. При этом установление злоупотребления правом одной из сторон влечет принятие мер, обеспечивающих защиту интересов добросовестной стороны от недобросовестного поведения другой стороны. Злоупотребление правом при совершении сделки является нарушением запрета, установленного в ст. 10 ГК РФ, в связи с чем, такая сделка подлежит признанию недействительной на основании ст. ст. 10 и 168 ГК РФ.

Для признания сделки недействительной по причине злоупотребления правом обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются:

- наличие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок;

- наличие или возможность негативных правовых последствий для прав и законных интересов иных лиц;

- наличие у стороны по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

Судами установлено, что в данном случае на момент совершения спорных сделок 01.10.2015, 29.06.2015 и 05.11.2014 у должника имелись неисполненные обязательства по договору займа от 09.01.2008 (в редакции дополнительного соглашения от 21.06.2011, заключенному с Ушаневым Игорем Борисовичем, задолженность по которому впоследствии была подтверждена решением Тимирязевского районного суда г. Москвы от 06.08.2015 по делу N 2-2920/15 и включена в реестр требований кредиторов должника определением суда от 09.10.2019. В соответствии с дополнительным соглашением срок возврата суммы займа, которая на момент заключения дополнительного соглашения составляла 3 355 500 руб. - основной долг, 2 081 737,68 руб. - проценты за пользование займом, 821 764,21 руб. - пени, был установлен до 21.06.2012. Обязательства длительное время не исполнялись должником, в связи с чем 08.06.2015 Ушанев И.Б. обратился с исковым заявлением в суд. В то же время должник, вместо исполнения обязательств перед кредитором и погашения задолженности, после подачи кредитором заявления в суд, безвозмездно передал в собственность Костючика В.А., Федорова Г.И. и Коваленко П.В. по договорам дарения значительную часть принадлежащего ему имущества - 46 земельных участков.

По смыслу пункта 1 статьи 572 ГК РФ, договор дарения является безвозмездной сделкой. Согласно пункту 2 статьи 423 ГК РФ, безвозмездным признается договор, по которому одна сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления.

Ввиду того, что в результате совершения сделки должник не получил какого-либо встречного предоставления, после заключения оспариваемого договора стоимость и размер имущества, которое могло быть направлено на погашение задолженности перед кредиторами существенно уменьшилась. Из собственности должника выбыло имущество, которое могло быть включено в конкурсную массу и за счет реализации которого кредиторы могли бы получить удовлетворение своих требований. Такое поведение не согласуется с поведением добросовестных участников гражданского оборота.

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки. Суду должны быть представлены веские доказательства наличия злоупотребления правом, как со стороны должника, так и стороны его контрагента.

Суды сделали вывод о том, что в данном случае, в силу характера осуществленных сделок, имеет место доверительный характер взаимоотношений и скоординированность действий ответчиков Костючика В.А., Федорова Г.И. и Коваленко П.В. и должника. Ответчикам не могло быть неизвестно об отсутствии на стороне должника экономической выгоды в заключении спорных сделок, а безвозмездное дарение имущества в отсутствие на то каких-либо причин должно было породить предположения о возможном нарушении такими действиями интересов кредиторов должника. Содержание представленных отзывов мотивы совершения сделок, их причины и экономическую целесообразность не раскрывают.

В то же время совершение сделки со злоупотреблением правом подтверждается:

- наличием цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок (безвозмездное отчуждение имущества, во избежание возможного обращения на него взыскания);

- наличие или возможность негативных правовых последствий для прав и законных интересов иных лиц (негативным последствием совершенных сделок является безосновательное и намеренное уменьшение имущественной массы должника);

- наличие у стороны по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия (на момент совершения сделки у должника имелись обязательства, возможности исполнения которых препятствовала сделка).

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оспариваемые сделки были осуществлены на безвозмездной основе, при наличии неисполненных денежных обязательств перед кредитором с лицами, состоявшими в доверительных отношениях с должником, соответственно, имеются основания полагать, что оспариваемые договоры были направлены на отчуждение активов должника, на которые возможно было обратить взыскание, с целью причинить имущественный вред кредиторам, то есть, со злоупотреблением правом. Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Также о злоупотреблении сторонами правом при заключении договоров дарения свидетельствует совершение спорных сделок не в соответствии с их обычным предназначением, а с целью избежания возможного обращения взыскания на отчужденное имущество должника. Нарушение участниками гражданского оборота при заключении договоров дарения ст. 10 ГК РФ, выразившееся в злоупотреблении правом, отнесено законом к числу самостоятельных оснований для признания сделок недействительными.

В данном случае суд первой инстанции пришел к правомерному выводу об обоснованности заявление финансового управляющего в части признания недействительными договора дарения от 05.11.2014, заключенного между должником Шамраем Игорем Георгиевичем и Коваленко Павлом Викторовичем, договора дарения от 01.10.2015, заключенного между должником Шамраем Игорем Георгиевичем и Костючиком Виталием Александровичем и договора дарения от 29.06.2015, заключенного между должником Шамраем Игорем Георгиевичем и Федоровым Георгием Ивановичем.

В силу ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК РФ при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом; целью двусторонней реституции является полное устранение имущественных последствий недействительности сделки, возникших в результате ее исполнения, путем приведения сторон в первоначальное положение, которое имело место до исполнения недействительной сделки.

Согласно пункту 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Принимая во внимание, что недействительные сделки являлись безвозмездными, спорное имущество выбыло из собственности ответчиков и его возврат в конкурсную массу должника в натуре невозможен, с ответчиков подлежит взысканию в пользу должника рыночная стоимость имущества на момент совершения сделки. При этом суд первой инстанции обоснованно исходил из стоимости земельных участков, указанной в ответе ППК "Роскадастр" по Владимирской, согласно которому:

1) по состоянию на 26.11.2014: для участков с кадастровыми номерами: 33:01:000316:346 - 1 161 670.8 руб., 33:01:000316:306 - 60 630 руб., 33:01:000316:307 -60 630 руб., 33:01:000316:308 - 60 630 руб., 33:01:000316:309 - 60 630 руб., 33:01:000316:310 - 60 630 руб., 33:01:000316:311 - 60 630 руб., 33:01:000316:312 - 60 630 руб., 33:01:000316:31, - 60 630 руб., 33:01:000316:314 - 60 630 руб., 33:01:000316:315 -60 630 руб., 33:01:000316:316 - 60 630 руб., 33:01:000316:317 - 60 630 руб., 33:01:000316:318 - 80 840 руб., 33:01:000316:319 - 80 840 руб., 33:01:000316:320 - 80 840 руб., 33:01:000316:321 - 60 630 руб., 33:01:000316:322 - 60 630 руб., 33:01:000316:323 -60 630 руб., 33:01:000316:324 - 80 840 руб., 33:01:000316:325 - 80 840 руб., 33:01:000316:326 - 80 840 руб., 33:01:000316:327 - 80 840 руб., 33:01:000316:328 - 80 840 руб., 33:01:000316:329 - 80 840 руб., 33:01:000316:330 - 80 840 руб., 33:01:000316:331 -80 840 руб., 33:01:000316:332 - 61 438.4 руб., 33:01:000316:333 - 60 630 руб., 33:01:000316:334 - 80 840 руб., 33:01:000316:335 - 80 840 руб., 33:01:000316:336 - 80 840 руб., 33:01:000316:337 - 80 840 руб., 33:01:000316:338 - 80 840 руб., 33:01:000316:339 -60 630 руб., 33:01:000316:340 - 80 840 руб., 33:01:000316:341 - 80 840 руб., 33:01:000316:342 - 60 630 руб.;

2) по состоянию на 12.11.2015: для участков с кадастровыми номерами: 33:01:000316:52 - 72 233 руб., 33:01:000316:54 - 318 675 руб., 33:01:000316:80 - 176 333.5 руб., 33:01:000317:10 - 235 394.6 руб., 33:01:000317:11 - 108 349.5 руб., 33:01:000317:12 - 110 474 руб., 33:01:000317:13 - 23 794.4 руб.;

3) по состоянию на 29.06.2015 для участка с кадастровым номером 33:01:000316:55 - 182 707 руб.

Таким образом, суды правомерно указали, что в качестве последствий недействительности сделки с Коваленко Павла Викторовича в конкурсную массу должника Шамрая Игоря Георгиевича подлежат взысканию денежные средства в общем размере 5 224 734,20 рублей, с Костючика Виталия Александровича - 1 045 254 рублей, с Федорова Георгия Ивановича - 182 707 рублей.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационные жалобы не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы о том, что судом апелляционной инстанции не рассмотрена апелляционная жалоба Костючика В.А. опровергается судебными актами суда апелляционной инстанции.

Доводы кассационных жалоб аналогичны ранее заявленным доводам в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалобы направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационных жалобах доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Между тем, судебная коллегия полагает необходимым отметить, что доводы кассационной жалобы, вопреки положениям статей 4 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, своего документарного подкрепления не нашли.

Изложенные в кассационной жалобе возражения свидетельствуют о несогласии с установленными судами обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку.

Переоценка доказательств и установление новых обстоятельств находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Нормы процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения и постановления в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, также не нарушены.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 08.09.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2024 по делу N А40-120908/2019 с учетом дополнительного постановления от 29.03.2024 в обжалуемой части оставить без изменения, кассационные жалобы без удовлетворения.

Отменить приостановление исполнения судебных актов, принятое определениями Арбитражного суда Московского округа от 02.05.2024 по делу N А40-120908/2019.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

В.Я. Голобородько

Судьи

Е.Н. Короткова Д.В. Каменецкий