Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 ноября 2010 г. Дело "Александр Соколов (Aleksandr Sokolov) против Российской Федерации" (жалоба N 20364/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Александр Соколов (Aleksandr Sokolov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 20364/05)

Постановление Суда

Страсбург, 4 ноября 2010 г.

По делу "Александр Соколов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 14 октября 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 20364/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Сергеевичем Соколовым (далее - заявитель) 23 марта 2005 г.

2. Интересы заявителя представляли О.А. Садовская, И. Каляпин и А. Рыжов - юристы неправительственной организации "Комитет против пыток", зарегистрированной в г. Нижний Новгород. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель утверждал, в частности, что стал жертвой бесчеловечного обращения и незарегистрированного заключения под стражу.

4. 9 февраля 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросам приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель, 1965 года рождения, до задержания проживал в г. Липецке.

A. Предполагаемое ненадлежащее обращение в отношении заявителя

7. 3 февраля 2004 г. прокурором Советского района было возбуждено уголовное дело по факту убийства Б. Дело было передано в производство следователя Н.

8. По утверждению заявителя, около 16.00 19 февраля 2004 г. он вернулся с работы в свою квартиру на ул. Лавочкина; его супруга и 15-летний сын находились дома. В это время у них в гостях были его мать и сестра супруги. Около 19.00 четверо сотрудников милиции ворвались в квартиру и обыскали ее в присутствии двух понятых. Заявителю было сказано, что он подозревается в причастности к убийству; они одели на него наручники и увезли на синем автомобиле "Жигули". Оказавшись в автомобиле, один из сотрудников милиции начал наносить удары заявителю по голове и туловищу, а затем сдвинул его шапку так, чтобы она закрыла ему глаза. Через 15 минут с начала поездки заявителя вытащили из машины на снег. Сотрудники милиции наносили ему удары ногами и руками, требуя рассказать им об убийстве, которое он предположительно совершил. Иногда сотрудники милиции прекращали избиение и пили водку. Спустя некоторое время заявитель почувствовал острую боль с левой стороны и понял, что у него сломано ребро.

9. Далее, по утверждению заявителя, около 22.00 он на машине был доставлен в отделение милиции Советского района. Его привели в кабинет Ры., которого заявитель ранее встречал. Там также находился Ро., другой сотрудник милиции. Четверо сотрудников милиции начали избивать его, требуя, чтобы он сознался в убийстве Б. и указал место, где спрятал ее мобильный телефон. Когда заявитель терял сознание, его обливали водой. Сотрудники милиции пили алкогольные напитки и высказывали оскорбления в адрес заявителя и его родственников. Заявителю наносились удары бейсбольной битой по плечам, рукам и верхней части туловища. У него потекла кровь, которая пятнами осталась на обоях.

10. Избиение продолжалось два часа. Затем заявитель был помещен в камеру для административно задержанных лиц в отделении милиции, а сотрудники милиции ушли обыскивать квартиру его родителей на ул. 40 лет Октября.

11. Находясь в камере, заявитель вскрыл себе вену на левом предплечье осколком разбившейся лампочки. Сокамерники позвали охранников. Пребыла "скорая помощь" и доставила заявителя в травматологическое отделение, где врач наложил ему на рану швы. Сотрудники милиции, вернувшиеся с обыска, сопровождали заявителя. Врач хотел сделать заявителю рентгеновский снимок, однако сотрудники милиции не позволили.

12. После возвращения заявителя из травматологического отделения его избиение продолжилось в отделении милиции Советского района. Заявитель почувствовал, что у него были сломаны ребра и с другой стороны. Сотрудники милиции наносили ему удары ногами в пах, а также поджигали его гениталии зажигалкой. Они сняли с заявителя брюки, вставили ему в задний проход пустую пластиковую бутылку и сделали фотографию, угрожая показать ее его сокамерникам, а также рассказать им, что он гомосексуалист. Заявитель был раздет догола, облит холодной водой, после чего его заставили стоять у открытого окна.

13. Власти Российской Федерации представили копии двух протоколов проведения обыска и выемки, датированных 19 февраля 2004 г. Насколько может быть установлено, один протокол касался обыска в квартире заявителя с 18.30 до 19.35, а другой - обыска в квартире на ул. 40 лет Октября, который длился с 22.05 до 23.15. В обоих протоколах было отмечено, что заявитель присутствовал при проведении обыска, однако подписи очевидно различались.

14. Около 7.00 20 февраля 2004 г. заявитель согласился дать признательные показания. Сотрудники милиции доставили его к следователю Н., в производстве которого находилось уголовное дело, возбужденное по факту убийства, и велели ему написать признательные показания. Они находились там в течение всего времени, которое потребовалось заявителю для написания показаний, и ушли только тогда, когда следователь начал допрос заявителя в качестве подозреваемого. Когда следователем был задан вопрос о происхождении телесных повреждений, заявитель ответил, что накануне по дороге домой был избит неизвестными лицами.

15. В 10.00 следователь составил протокол задержания заявителя. Согласно протоколу заявитель был задержан в 9.30 20 февраля 2004 г. в прокуратуре Советского района г. Липецка.

16. Чувствуя себя плохо, заявитель попросил следователя доставить его к врачу. В 17.30 заявитель был обследован медицинским сотрудником, который обнаружил у него большие синяки в области грудной клетки, поясницы, левой подвздошной области, на голове и лице. Три ребра были сломаны с левой стороны и одно - с правой.

17. В материалах дела содержатся показания, предположительно подписанные заявителем 20 февраля 2004 г., где он указал, что накануне был очень пьян и избит неустановленными лицами по дороге с работы домой.

18. После лечения в больнице 3 марта 2004 г. заявитель был помещен в следственный изолятор.

B. Расследование по факту фальсификации показаний от 20 февраля 2004 г.

19. Неустановленного числа заявитель обратился с жалобой в прокуратуру, утверждая, что показания, которые он предположительно собственноручно написал 20 февраля 2004 г., были сфальсифицированы. 24 февраля 2005 г.* (*Так в оригинале (прим. переводчика).) следователь отдела внутренних дел Правобережного района г. Липецка обратился к графологу экспертно-криминалистического центра управления внутренних дел Липецкой области с запросом об установлении, были ли показания от 20 февраля 2004 г. написаны собственноручно заявителем или нет.

20. Согласно заключению графолога от 10 марта 2004 г. ни одна из частей показаний от 20 февраля 2004 г. не была выполнена собственноручно заявителем. Подпись также была поставлена другим лицом.

21. Впоследствии, 13 марта и 26 мая 2006 г., следователь отказал в возбуждении уголовного дела по факту фальсификации. Оба постановления об отказе в возбуждении уголовного дела были отменены прокурором Правобережного района. 18 августа 2006 г. Правобережный районный суд г. Липецка удовлетворил ходатайство заявителя и постановил, что прокурором должны быть приняты необходимые процессуальные меры.

22. 6 марта 2007 г. другой следователь обратился к графологу Липецкого областного судебно-экспертного учреждения Министерства юстиции Российской Федерации с целью определения того, могли ли показания быть написаны неким А. 26 марта 2007 г. эксперт сообщил, что предоставленные образцы почерка А. настолько плохого качества, что непригодны для судебной экспертизы.

23. По утверждению властей Российской Федерации, 26 апреля 2007 г. прокурором Правобережного района были отменены ранее принятые решения о приостановлении уголовного дела и даны указания следователю о совершении конкретных действий.

C. Расследование в связи с предполагаемым ненадлежащим обращением

24. 1 апреля 2004 г. заявитель после консультаций с адвокатом обратился с жалобой на описанное выше ненадлежащее обращение к начальнику управления внутренних дел Липецкой области. Он утверждал, что незаконно был увезен из дома, провел ночь в заключении и был жестоко избит сотрудниками милиции П., Д., З., Ро. и Ры. Его жалоба была направлена следователю Н. для проверки. Адвокат заявителя ходатайствовал перед следователем о проведении медицинской экспертизы.

25. 2 апреля 2004 г. поступило заключение эксперта, содержащее следующие выводы:

"3.1. Судебно-медицинской экспертизой было установлено, что [заявителю] причинены телесные повреждения в области грудной клетки в форме многочисленных гематом, переломов пятого, шестого и девятого ребер с левой стороны и восьмого с правой, [а также] многочисленные гематомы на голове и верхних конечностях.

3.2. Данные телесные повреждения причинены в результате воздействия твердых тупых предметов, а также могли являться результатом ударов руками и ногами 19 февраля 2004 г.

3.3. Травмы грудной клетки являются повреждениями средней тяжести, вызвавшими расстройство здоровья на срок более 21 дня; другие травмы не вызвали расстройства здоровья".

26. 9 апреля 2004 г. следователь Н. допросил заявителя, который очень детально описал, как обращались с ним сотрудники милиции в ночь с 19 на 20 февраля 2004 г.

27. 14 апреля 2004 г. следователь допросил П., начальника криминальной милиции органа внутренних дел г. Липецка. Он подтвердил, что сотрудники милиции задержали заявителя 19 февраля 2004 г. При этом он настаивал, что заявитель не подвергался избиениям или ненадлежащему обращению, находясь в отделении милиции, а также что он добровольно дал признательные показания. Сотрудники Д., З., Ро. и Ры. дали аналогичные показания.

28. 28 апреля 2004 г. жена заявителя сообщила следователю, что 19 февраля 2004 г. у ее мужа отсутствовали телесные повреждения после возращения с работы и он не жаловался на то, что был кем-то избит. Она присутствовала при обыске их квартиры и видела, как ее супруга уводили сотрудники милиции. Сестра супруги заявителя также утверждала, что не видела каких-либо телесных повреждений у заявителя.

29. 12 мая 2004 г. адвокат заявителя ходатайствовал перед следователем об установлении и допросе коллег заявителя по работе и врача на предприятии, его матери, супруги и сына, их соседей, которые являлись понятыми, врача и медицинскую сестру из травматологического отделения, дежуривших в ночь с 19 на 20 февраля 2004 г., а также сокамерников заявителя. Он также просил следователя проверить законность действий сотрудников милиции, оставивших заявителя под стражей на ночь без регистрации данного факта.

30. 25 мая 2004 г. следователь допросил Ч., одного из понятых, присутствовавших при обыске в квартире заявителя. Он сообщил, что у заявителя не было видимых телесных повреждений и он не высказывал каких-либо жалоб.

31. Следователь также допросил сотрудника милиции Г., который дежурил с 8.00 19 февраля до 8.00 20 февраля 2004 г. Он утверждал, в частности, что не помнит особые приметы мужчины, который был доставлен сотрудниками Ры. и Ро. Тем не менее он отметил, что видимых травм у мужчины не было, а также то, что никаких жалоб на ненадлежащее обращение не получал.

32. 26 мая 2004 г. следователь Н. принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя на ненадлежащее обращение. Ссылаясь на протоколы, составленные сотрудниками милиции, он принял ту версию произошедшего, согласно которой заявитель был избит неустановленными лицами в день, предшествующий его задержанию. Следователь постановил следующее:

"Таким образом, тот факт, что [сестра супруги заявителя] и [понятой] Ч. не увидели телесных повреждений на [заявителе], не может подтверждать то, что у заявителя не было телесных повреждений в момент, когда его выводили сотрудники милиции, поскольку К., травматолог, проводивший поверхностное обследование [заявителя], не увидел каких-либо телесных повреждений, кроме того, [заявитель] не высказал ему никаких жалоб_

Следствие приходит к выводу о том, что утверждения [о ненадлежащем обращении] были высказаны [заявителем] для избежания уголовной ответственности и наказания за совершенное им преступление".

33. Заявитель обжаловал решение Н. вышестоящему прокурору и в суд общей юрисдикции. Он утверждал, что проверка по жалобе была поверхностной, следователем не были допрошены все необходимые свидетели по делу и не были собраны вещественные доказательства, например, рубашка со следами его крови. Адвокат заявителя, в частности, утверждал, что следствие по делу не должно было поручаться тому же следователю, который расследовал уголовное дело в отношении заявителя. Перед судом был также поставлен вопрос об определении законности действий дежурившего сотрудника милиции и его помощника, которые допустили заключение заявителя под стражу, не отражая этого официально.

34. 12 августа 2004 г. Советский районный суд г. Липецка частично удовлетворил жалобу заявителя и признал незаконным отказ следователя. Он установил, что следователь не обследовал место преступления, не собрал доказательства по делу и не допросил возможных свидетелей. 21 сентября 2004 г. Липецкий областной суд отменил названное решение и направил дело на новое рассмотрение.

35. 7 октября 2004 г. Советский районный суд признал законным и обоснованным постановление следователя от 26 мая 2004 г. и решил, что следователь действовал в пределах своей компетенции, а заявитель ранее не заявлял ему отвод на том основании, что следователь не является независимым. Принятие им решений относительно допроса свидетелей и сбора доказательств оставалось на его усмотрение как следователя и не могло быть признано незаконным только потому, что им было решено, что в отсутствие признаков преступления данные доказательства не являлись необходимыми.

36. Заявитель подал кассационную жалобу. Он утверждал, что, несмотря на то, что судебно-медицинская экспертиза от 2 апреля 2004 г. выявила у него телесные повреждения, следователь Н. не возбудил уголовного дела, не осмотрел место происшествия и не допросил его супругу, мать, сына, его коллег по работе и медицинских сотрудников. Следователь не установил, каким образом документ от 20 февраля 2004 г., содержавший подделанную подпись заявителя, оказался в материалах дела. Наконец, следователь не изучил вопрос незарегистрированного содержания заявителя под стражей в отделении милиции Советского района.

37. 9 ноября 2004 г. Липецкий областной суд оставил без изменения решение районного суда. 27 сентября 2007 г. президиум Липецкого областного суда отменил в порядке надзора решение суда кассационной инстанции и направил дело на новое кассационное рассмотрение.

38. 30 октября 2007 г. Липецкий областной суд постановил новое решение, оставившее в итоге решение районного суда от 7 октября 2004 г. без изменения.

D. Осуждение заявителя

39. 11 января 2005 г. Советский районный суд г. Липецка признал заявителя виновным в убийстве Б. и приговорил его к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Районный суд однозначно отказался исследовать вопрос о том, были ли признательные показания заявителя получены под давлением или нет, поскольку областной суд уже разрешил данный вопрос в решении от 9 ноября 2004 г., которое вступило в законную силу (см. выше). Что касается содержания заявителя под стражей в ночь с 19 на 20 февраля 2004 г., районный суд постановил следующее:

"В ходе судебного заседания достоверно установлено, что [заявитель] действительно был доставлен в отделение милиции Советского района г. Липецка ночью 19 февраля 2004 г., где оставался до того момента, когда в отношении него было принято следователем официальное решение о задержании в качестве подозреваемого. По данному основанию суд полагает необходимым зачесть один день, 19 февраля 2004 г., в срок отбывания им наказания".

40. 1 марта 2005 г. Липецкий областной суд оставил обвинительный приговор в отношении заявителя без изменения.

II. Применимое национальное законодательство

41. Уголовное дело может быть возбуждено на основании заявления о преступлении при наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления (статья 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации). Уголовное дело может быть возбуждено прокурором или следователем с согласия прокурора (часть 1 статьи 146 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

42. Потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред. Потерпевший, в частности, имеет право давать показания, участвовать в следственных действиях, задавать вопросы экспертам, заявлять ходатайства (статья 42 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

43. Заявитель утверждал, ссылаясь на статью 3 Конвенции, что сотрудники милиции обращались с ним ненадлежащим образом 19 и 20 февраля 2004 г., а также что по его жалобе не было проведено должное расследование. Статья 3 Конвенции предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

44. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба была подана за пределами установленного срока: окончательное решение по делу было постановлено Липецким областным судом 9 ноября 2004 г., тогда как формуляр жалобы датирован 29 июля 2005 г.

45. Европейский Суд отмечает, что в письме от 23 марта 2005 г. заявитель описал обстоятельства предполагаемого жестокого обращения и незарегистрированного заключения его под стражу с 19 по 20 февраля 2004 г., а также проинформировал Европейский Суд о том, что, по его мнению, было допущено нарушение статьи 3 и пункта 1 статьи 5 Конвенции. Данное письмо получено Европейским Судом в течение шести месяцев после вступления в силу решения Липецкого областного суда; оно содержало достаточную информацию о жалобах, которые заявитель был намерен изложить. 6 июня 2005 г. Секретариат Европейского Суда предоставил ему формуляр жалобы, который заявитель направил обратно 29 июля 2005 г. Учитывая обычные задержки в работе российской почты, данный период не кажется чрезмерно длительным. Соответственно, Европейский Суд полагает, что жалоба была подана в пределах срока, установленного пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

46. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по иным основаниям. Следовательно, настоящая жалоба должна быть признана приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Соответствие статье 3 Конвенции в части, касающейся предполагаемого ненадлежащего обращения со стороны сотрудников милиции

47. Европейский Суд неоднократно устанавливал, что на национальных властях лежит обязанность гарантировать физическую неприкосновенность лицам, содержащимся под стражей. В ситуации, когда физическое лицо помещается под стражу, находясь в нормальном состоянии здоровья, однако при освобождении имеет телесные повреждения, на государство возлагается обязанность предоставить убедительное объяснение относительно происхождения таких телесных повреждений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рибитч против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, § 34, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII). При оценке доказательств Европейский Суд по общему правилу применяет стандарт доказывания "вне разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 161, Series A, N 25). При этом такое доказывание может осуществляться только при наличии достаточно сильных, ясных и последовательных выводов или схожих неопровержимых презумпций о фактах. Если события развиваются полностью или в большей части при исключительном участии национальных властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем в заключении, появляются веские презумпции о фактах в отношении телесных повреждений, появившихся в течение такого заключения. В действительности можно считать, что бремя доказывания, предполагающее предоставление достаточных и убедительных объяснений, лежит на национальных властях (см. упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибитч против Австрии", § 34, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции", § 100).

48. Власти Российской Федерации отрицали, что в отношении заявителя имело место ненадлежащее обращение. По их мнению, в распоряжении Европейского Суда отсутствуют доказательства, подтверждающие обращение, нарушающее статью 3 Конвенции.

49. Учитывая обстоятельства дела, Европейский Суд отмечает, что ночью 19 февраля 2004 г. сотрудники отделения милиции Советского района пришли к заявителю домой на ул. Лавочкина, и с этого момента заявитель находился под их полным контролем. В тот день многие видели заявителя, в том числе его супруга, сын и пришедшие в гости родственники, однако никто из них не увидел у него телесных повреждений. Европейский Суд также отмечает, что утверждение о том, что заявитель был избит по дороге с работы, является ненадлежащим, учитывая тяжесть и расположение его телесных повреждений, которые включали в себя, в том числе, сломанные ребра и множественные синяки на голове и верхней части туловища. Не подтверждено данное утверждение и какими-либо достоверными доказательствами: графолог установил, что показания от 20 февраля 2004 г. не были ни написаны, ни подписаны заявителем, а были подделаны (см. § 20 настоящего Постановления). Следовательно, Европейский Суд считает установленным, что заявитель находился в нормальном состоянии здоровья до того, как был заключен под стражу в милиции.

50. На следующий день заявитель днем был осмотрен врачами, которые обнаружили большие синяки на верхней части его туловища, в том числе на голове, лице и руках, а также четыре сломанных ребра. Заявитель находился на стационарном лечении в больнице до 3 марта 2004 г.

51. По утверждениям заявителя, данные телесные повреждения были причинены в результате ненадлежащего обращения с ним со стороны сотрудников отделения милиции Советского района, которые, используя силу, пытались получить от него признательные показания и заставить его предоставить им доказательства. Сотрудники милиции неоднократно наносили ему удары по лицу и телу, били его руками и ногами. Европейский Суд отмечает, что версия обстоятельств дела заявителя соответствует выводам судебной экспертизы. Более того, поскольку в рассматриваемый период он находился в заключении под исключительным контролем российской милиции, возникают достаточно серьезные предположения о фактах получения им телесных повреждений, появившихся в период его пребывания под стражей. Тем не менее власти Российской Федерации не представили достаточные и убедительные пояснения относительно происхождения указанных телесных повреждений. Их версия, согласно которой заявитель был избит накануне третьими лицами, противоречит показаниям членов его семьи, понятого Ч. и дежурного сотрудника милиции. Данная версия представляется абсолютно неубедительной в отсутствие каких-либо подтверждающих ее доказательств или попытки со стороны национальных властей провести расследование по этому вопросу.

52. Принимая во внимание подробные и последовательные утверждения заявителя (независимо от того, когда у него появилась возможность их свободно высказать), которые подтверждены медицинским заключением, а также учитывая факт отсутствия какого-либо иного убедительного пояснения относительно происхождения телесных повреждений, обнаруженных у него в ходе судебно-медицинской экспертизы, Европейский Суд допускает, что он подвергался ненадлежащему обращению со стороны сотрудников милиции.

53. Что касается тяжести актов ненадлежащего обращения, Европейский Суд напоминает, что для того, чтобы установить, может ли ненадлежащее обращение в конкретной форме быть квалифицировано как пытка, он должен учитывать разграничение, установленное статьей 3 Конвенции, между данным понятием и бесчеловечным и унижающим достоинство обращением. Конвенция специально посредством установления данного ограничения призвана особым образом клеймить позором произвольное бесчеловечное отношение, влекущее очень серьезные и жестокие страдания (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., § 64, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, Постановление Европейского Суда по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey) от 25 сентября 1997 г., §§ 83-84 и 86, Reports of Judgments and Decisions 1997-VI, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Селмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 105, ECHR 1999-V, Постановление Европейского Суда по делу "Дикме против Турции" (Dikme v. Turkey), жалоба N 20869/92, §§ 94-96, ECHR 2000-VIII, и среди недавних Постановление Европейского Суда по делу "Баты и другие заявители против Турции" (Bati and Others v. Turkey), жалобы NN 33097/96 и 57834/00, § 116, ECHR 2004-IV (извлечения)).

54. В настоящем деле Европейский Суд установил, что наличие физической боли и страданий подтверждено медицинским заключением и показаниями заявителя о ненадлежащем обращении с ним в отделении милиции Советского района. Несмотря на то, что его травмы были квалифицированы в рамках национальных процедур как причинение вреда здоровью "средней тяжести", Европейский Суд полагает, что четыре сломанных ребра и многочисленные синяки и ссадины подтверждают жестокость ненадлежащего обращения, которому он подвергался. При оценке тяжести данных действий имеет значение также и то, что боль и страдания были причинены ему умышленно с целью получения признательных показаний о совершении преступления, в совершении которого он подозревался. При данных обстоятельствах Европейский Суд приходит к выводу о том, что обжалуемое ненадлежащее обращение, взятое в целом, учитывая его продолжительность, цель, с которой оно осуществлялось, жестокость, приравнивается к пытке по смыслу статьи 3 Конвенции.

55. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

2. Соответствие статье 3 Конвенции в части, касающейся эффективности расследования

56. Европейский Суд напоминает, что в том случае, когда физическое лицо заявляет спорное требование о том, что оно подвергалось в серьезной форме ненадлежащему обращению, противоречащему статье 3 Конвенции, названное положение косвенно требует того, что должно быть проведено эффективное официальное расследование. Чтобы расследование считалось "эффективным", должна существовать возможность выяснения фактических обстоятельств дела посредством такого расследования, а также установления и привлечения к ответственности виновных лиц. Это является обязательством не результата, а средств. Расследование серьезных утверждений о ненадлежащем обращении должно быть особенно тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать существенные меры для выяснения обстоятельств произошедшего, а не основываться на поспешных и необоснованных выводах для прекращения расследования или обоснования своих решений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие заявители против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., § 103 с последующими ссылками, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII). Власти должны предпринимать доступные и разумные меры для получения доказательств, касающихся произошедшего, в том числе показаний свидетелей, заключений экспертизы и так далее. Любые недостатки расследования, которые делают невозможным установление причины получения телесных повреждений или ответственных за это лиц, могут вызвать конфликт с данным стандартом при том, что в данном контексте подразумеваются требования о незамедлительности и разумной оперативности (см. среди прочих Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia) от 26 января 2006 г., жалоба N 77617/01, § 107 с последующими ссылками* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие заявители против Болгарии", § 102 с последующими ссылками). Более того, расследование должно быть незамедлительным. Европейский Суд часто рассматривал вопрос о том, оперативно ли национальные власти реагировали на поступающие жалобы в соответствующее время (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 133 с последующими ссылками, ECHR 2000-IV). Им также учитывались срочность при принятии решения о проведении расследования, задержки в получении показаний и время, затраченное на проведение первоначальной проверки (см. Постановление Европейского Суда по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy) от 18 октября 2001 г., жалоба N 31143/96, § 37).

57. Власти Российской Федерации утверждали, что национальные власти полностью выполнили процессуальные обязательства, следующие из данного положения. Заявитель не согласился с их утверждением.

58. Европейский Суд полагает, что медицинское подтверждение причинения вреда здоровью заявителя в совокупности с его утверждением о том, что он был избит сотрудниками милиции, представляют собой "спорное требование" о ненадлежащем обращении. Таким образом, у национальных властей была обязанность провести эффективное расследование относительно обстоятельств предполагаемого ненадлежащего обращения.

59. Судебно-медицинская экспертиза выявила следы жестокого избиения заявителя на его лице и туловище. Наличие подобных повреждений свидетельствует об уголовно наказуемом нападении, результатом которого явилось причинение физического вреда, или, по крайней мере, о таком преступлении, как побои. В соответствии с законодательством Российской Федерации жалоба заявителя о совершенном преступлении, подтвержденная информацией, указывающей на признаки преступления, являлась достаточным поводом для возбуждения уголовного дела (см. § 41 настоящего Постановления). Тем не менее уголовное дело так и не было возбуждено, а постановление об отказе в возбуждении уголовного дела было оставлено без изменения прокуратурой и липецкими судами. В отсутствие возбужденного уголовного дела заявителю не мог быть присвоен процессуальный статус потерпевшего, что вызвало ограничение в его участии в расследовании, а также воспрепятствовало ему в реализации прав, предоставляемых лицу данного процессуального статуса, в том числе прав на обращение с ходатайствами или задавать вопросы медицинскому эксперту (см. § 42 настоящего Постановления). Следовательно, нельзя утверждать, что было обеспечено право заявителя на эффективное участие в расследовании (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Денис Васильев против Российской Федерации" (Denis Vasilyev v. Russia) от 17 декабря 2009 г., жалоба N 32704/04, § 126).

60. Европейский Суд полагает, что проверка в проведенных пределах не может быть признана эффективной или достаточной. Основные процессуальные действия, такие как обследование места, где, по утверждениям заявителя, он был избит, сбор вещественных доказательств, в частности, бейсбольной биты или запачканного кровью куска обоев, очная ставка между ним и сотрудниками отделения милиции Советского района никогда не проводились. После того, как следователь принял версию произошедшего, согласно которой заявитель был избит кем-то, но не сотрудниками милиции, накануне того дня, когда был заключен под стражу, следователь принял решение об отказе в возбуждении уголовного дела, несмотря на достаточное количество медицинских подтверждений совершения уголовно наказуемого деяния, и не сделал ни одной попытки установить возможных преступников, исследовать место преступления или допросить свидетелей, которые могли видеть заявителя в тот день. Сами по себе данные упущения, объяснений которым Европейскому Суду не было представлено, достаточны для того, чтобы сделать вывод о неэффективности расследования.

61. Наконец, Европейский Суд не допускает, что национальное расследование может быть признано независимым. Заявитель жаловался на то, что с ним обращались ненадлежащим образом с целью получения его признательных показаний. Сотрудники милиции доставили его в кабинет следователя Н. утром 20 февраля 2004 г. и оставались там все время, пока заявитель писал свои показания. Следователь видел телесные повреждения на теле заявителя, но не предпринял никаких действий в связи с этим, за исключением того, что сделал запись об утверждении заявителя о его избиении неизвестными лицами. Присутствие сотрудников милиции, предположительно причастных к ненадлежащему обращению с заявителем, должно было подавлять возможность заявителя высказываться свободно, однако следователь не попросил их покинуть кабинет и не провел по собственной инициативе проверку причин появления телесных повреждений у заявителя. Поскольку в производстве Н. находилось уголовное дело, в рамках которого заявитель был признан подозреваемым, следователь, очевидно, был заинтересован в получении показаний от заявителя и не обратил внимания на обстоятельства, при которых данные показания были получены. Последующая проверка жалобы заявителя на ненадлежащее обращение с ним со стороны сотрудников полиции была поручена тому же Н. По мнению Европейского Суда, независимость следователя от лиц, которые участвовали в обжалуемых событиях, подорвала эффективность расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мехмет Эмин Юксель против Турции" (Mehmet Emin Yuksel v. Turkey) от 20 июля 2004 г., жалоба N 40154/98, § 37).

62. В свете изложенного Европейский Суд приходит к выводу о том, что власти Российской Федерации не провели эффективного расследования на основании утверждений заявителя о ненадлежащем обращении с ним. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

63. Заявитель жаловался, ссылаясь на статью 5 Конвенции, на его незарегистрированное заключение под стражу с 19 по 20 февраля 2004 г. Статья 5 Конвенции в части, применимой к настоящему делу, предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...".

A. Приемлемость жалобы

64. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба в данной части подлежит отклонению в связи с неисчерпанием заявителем внутригосударственных средств правовой защиты, а также в связи с тем, что жалоба была подана позднее установленного срока.

65. Европейский Суд напоминает, что, как правило, шестимесячный период начинает исчисляться с даты окончательного решения, принятого в процессе исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Вместе с тем когда изначально очевидно, что заявителю не доступно какое-либо эффективное средство правовой защиты, соответствующий период начинает течь с даты обжалуемых действий или мер. Между тем пункт 1 статьи 35 Конвенции не может толковаться таким образом, чтобы возникло предположение о том, что заявитель должен обратиться в Европейский Суд с жалобой до того, как окончательно отстоит свою позицию, связанную с обжалуемым вопросом, на национальном уровне. Следовательно, в ситуации, когда заявитель решает воспользоваться очевидно существующим средством правовой защиты, а затем возникают обстоятельства, свидетельствующие о неэффективности этого средства, представляется приемлемым для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции исчислять шестимесячный срок с той даты, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о данных обстоятельствах (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90, § 157, ECHR 2009-..., и Постановление Европейского Суда по делу "Павленко против Российской Федерации" (Pavlenko v. Russia) от 1 апреля 2010 г., жалоба N 42371/02, § 70, и Решение Европейского Суда по делу "Зенин против Российской Федерации" (Zenin v. Russia) от 24 сентября 2009 г., жалоба N 15413/03).

66. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации не указали конкретное средство правовой защиты, которым заявитель мог бы воспользоваться. Учитывая обстоятельства настоящего дела, он отмечает, что заявитель предпочел обратиться с заявлением о преступлении в связи со сложившимися обстоятельствами, которые предположительно представляли собой преступление - незаконное лишение свободы. Заявитель и его адвокат неоднократно заявляли ходатайства о том, чтобы следователь, а затем и суды г. Липецка оценили законность сложившейся ситуации (см. §§ 29 и 33 настоящего Постановления), тем не менее все национальные решения обошли молчанием данный аспект. Обычная цепь жалоб завершилась решением Липецкого областного суда от 9 ноября 2004 г., вступившим в законную силу, когда заявитель был обязан узнать о неэффективности жалобы, поданной в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством. Он направил свою жалобу в Европейский Суд письмом от 23 марта 2005 г., а затем представил заполненный формуляр жалобы 29 июля 2005 г. По основаниям, изложенным в § 45 настоящего Постановления, Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба подана в пределах установленного шестимесячного периода со дня вступления в силу решения областного суда. При данных обстоятельствах возражение властей Российской Федерации подлежит отклонению.

67. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, настоящая жалоба должна быть признана приемлемой.

B. Существо жалобы

68. Заявитель утверждает, что с 19.30 19 февраля 2004 г. до 10.00 20 февраля 2004 г. он был незаконно лишен свободы. Он был помещен в камеру, однако никакого постановления о задержании не составлялось, и его имя не было внесено в журнал поступивших лиц, заключенных под стражу. Правовые основания его заключения под стражу отсутствовали.

69. Власти Российской Федерации признали, что заявитель был задержан сотрудниками милиции 19 февраля 2004 г. Национальные суды установили, что его задержание и последующее содержание под стражей было законным и соответствовало требованиям уголовно-процессуального законодательства. Он был доставлен к судье в течение 48 часов после его задержания.

70. Учитывая обстоятельства настоящего дела, сторонами не оспаривается то, что заявитель был лишен свободы 19 февраля 2004 г. и заключен под стражу сотрудниками милиции в отделение милиции Советского района. Единственный протокол задержания, имеющийся в распоряжении Европейского Суда, указывает на то, что заявитель был задержан 20 февраля 2004 г. в здании прокуратуры Советского района г. Липецка (см. § 15 настоящего Постановления). Никаких иных документов, касавшихся промежуточного задержания заявителя с 19 по 20 февраля 2004 г., представлено не было.

71. Европейский Суд напоминает, что отсутствие решения о задержании или заключении под стражу в отношении определенного периода лишения свободы само по себе считается серьезным нарушением, поскольку согласно неизменной позиции Европейского Суда неучтенное содержание под стражей лица является абсолютным отрицанием основополагающих гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и представляет собой одно из самых существенных нарушений данной статьи. Отсутствие регистрации таких фактов, как дата, время и место заключения под стражу, имя задержанного и основания задержания, а также имя лица, осуществившего задержание, является несовместимым с требованием законности и самой сутью статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Федотов против Российской Федерации" (Fedotov v. Russia) от 25 октября 2005 г., жалоба N 5140/02, § 78* (*Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2006.), Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00, § 87, ECHR 2006-_, и Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., § 125, Reports of Judgments and Decisions 1998-III).

72. В настоящем деле постановление было в конечном счете составлено, но дата, время и место задержания заявителя, указанные в нем, отличались от фактической даты, времени и места его задержания. Ночное заключение заявителя с 19 по 20 февраля 2004 г. в здании отделения милиции Советского района не было ни зафиксировано, ни учтено ни в одном из процессуальных документов. Европейский Суд приходит к выводу о том, что это привело к нарушениям требований, подразумеваемых в статье 5 Конвенции, относительно надлежащего учета лиц, лишенных свободы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангуелова против Болгарии" (Anguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, § 157, ECHR 2002-IV, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации", §§ 87-89).

73. Следовательно, в настоящем деле имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с неучтенным задержанием заявителя с 19 по 20 февраля 2004 г.

III. Применение статьи 41 Конвенции

74. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

75. Заявитель требовал 50 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

76. Власти Российской Федерации утверждали, что требуемая сумма представляется чрезмерной в свете прецедентной практики Европейского Суда по аналогичным делам.

77. Европейский Суд полагает, что заявитель перенес физическую боль, страх и разочарование в связи с ненадлежащим обращением с ним в районном отделении милиции, неэффективным расследованием его жалоб и неучтенным содержанием его под стражей. Осуществляя свою оценку на основе принципа справедливости, он присуждает заявителю требуемую сумму в качестве компенсации морального вреда, то есть 50 000 евро, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

78. Заявитель не представил требования о компенсации расходов и издержек. Соответственно, отсутствуют основания для присуждения сумм в их возмещение.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

79. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежа должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции как в ее материально-правовом, так и процессуально-правовом аспектах;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 5 Конвенции в связи с неучтенным заключением заявителя под стражу в период с 19 по 20 февраля 2004 г.;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 50 000 евро (пятьдесят тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 4 ноября 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда

Сёрен Нильсен

Председатель Палаты Суда

Христос Розакис