Постановление Европейского Суда по правам человека от 21 декабря 2010 г. Дело "Малика Джамаева и другие (Malika Dzhamayeva and Others) против Российской Федерации" (жалоба N 26980/06) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Малика Джамаева и другие (Malika Dzhamayeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 26980/06)

Постановление Суда

Страсбург, 21 декабря 2010 г.

По делу "Малика Джамаева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 2 декабря 2010 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 26980/06, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) четырьмя гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже, в § 7 настоящего Постановления (далее - заявители), 21 мая 2006 г. и 31 июля 2008 г.

2. Интересы заявителей представлял Д. Ицлаев, адвокат, практикующий в г. Грозном. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 4 июля 2008 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с бывшим пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. 29 августа 2008 г. председатель Первой*  (* Согласно правилу 38A процедурные вопросы, требующие решения Палаты, рассматриваются одновременно с рассмотрением дела, если председатель Палаты не примет иное решение (прим. переводчика).) Секции в соответствии с правилом 38A Регламента Суда разрешил со второй заявительницы по четвертый заявитель (см. ниже) присоединиться к разбирательству и предложил сторонам представить дополнительные письменные объяснения в соответствии с подпунктом "с" пункта 2 правила 54 Регламента Суда.

5. Председатель Палаты удовлетворил ходатайство властей Российской Федерации о закрытии доступа к документам уголовного дела, сданным в Секретариат в связи с жалобой (правило 33 Регламента Суда).

6. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу и против применения правила 41 Регламента Суда. Рассмотрев возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Заявителями являются:

1) Малика Джамаева, 1957 года рождения;

2) Хеда Мамаева, 1978 года рождения;

3) Имам Мукаев, 2002 года рождения, и

4) Овхад Мукаев, 2004 года рождения.

8. Заявители проживают в селе Катыр-Юрт Чеченской Республики.

9. Первая заявительница является матерью Хамида*  (* Как видно из текста Постановления (§ 56), потерпевший также мог именоваться "Хамит" (прим. переводчика).) Мукаева, 1978 года рождения. Вторая заявительница является женой Хамида Мукаева, а третий и четвертый заявители являются их детьми.

A. Исчезновение Хамида Мукаева

1. Версия заявителей

10. В период, относящийся к обстоятельствам дела, первая заявительница проживала со своим сыном Хамидом Мукаевым, со второй заявительницы по четвертый заявитель и иными родственниками в Катыр-Юрте Ачхой-Мартановского района Чеченской Республики по адресу: ул. Первого Мая, 10 (в представленных документах адрес указывался также как переулок Первого Мая, 10 и как улица Первомайская, 25).

11. Ночью 15 сентября 2004 г. вышеупомянутые лица и П.Б. находились в доме заявителей.

12. Между 4.00 и 5.00 16 сентября 2004 г. конвой военной техники, включая бронетранспортер (БТР) и автомобили "газель" и УАЗ, прибыл к воротам заявителей. На транспортных средствах не было регистрационных номеров. Группа из 25-30 вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме вышла из транспортных средств. Некоторые из них остались на улице, охраняя по периметру дом заявителей.

13. Примерно в 4.00 16 сентября 2004 г. первая заявительница была разбужена лаем своей собаки. Вскоре после этого семь или восемь вооруженных лиц в масках, камуфляжной форме и бронежилетах вторглись в дом.

14. Вооруженные люди не представились и не объяснили причины своих действий. Они направили оружие на первую заявительницу и ее родственников и приказали им на русском языке без акцента выйти на улицу. Заявители предположили, что вооруженные лица являлись военнослужащими. Во дворе первая заявительница увидела большую группу вооруженных людей в камуфляжной форме и масках. Они связали руки первой заявительницы и ее родственников клейкой лентой, а затем привязали первую заявительницу и ее другого сына, Х.М., к столбу в сарае. 84-летняя свекровь первой заявительницы М.М. осталась в доме. Находясь в состоянии стресса, М.М. кричала, и вооруженные лица несколько раз били ее прикладами.

15. Тем временем военнослужащие, находившиеся в доме, начали его обыскивать, и часть из них вошла в комнату, где находились со второй по четвертого заявители и Хамид Мукаев. Они направили на вторую заявительницу оружие и приказали ей на русском языке без акцента сохранять спокойствие. Затем вооруженные лица приказали Хамиду Мукаеву лечь. После быстрого обыска комнаты они вывели во двор Хамида Мукаева, на котором было только нижнее белье. Вторая заявительница попыталась следовать за ним, но была вынуждена остаться в комнате из-за угрозы расстрела. Во дворе один из военнослужащих снял ленту со рта первой заявительницы и спросил, где ее муж. Она ответила, что не знает и что он оставил семью в 1992 году.

16. Проверив дом и чердак, вооруженные лица избили Хамида Мукаева, пытаясь получить от него паспорт. Хамид Мукаев ответил, что не может этого сделать, так как находится в доме первой заявительницы. Военнослужащие развязали ей руки и отвели в дом. В доме она увидела свою свекровь М.М., которая стояла у стены и кашляла кровью. Первая заявительница передала паспорт Хамида Мукаева военнослужащим. В этот момент один из вооруженных людей во дворе приказал остальным уходить. Когда первая заявительница посмотрела в то место, где ранее стояла М.М., она увидела, что последняя упала. Вскоре после этого первая заявительница услышала шум военной техники. Она поняла, что вооруженные лица уводят Хамида Мукаева, и просила их не делать этого. Они приказали молчать, а затем двое из них повели первую заявительницу и ее другого сына по коридору, связали им руки и ноги клейкой лентой и уложили на пол. На вопрос "Что происходит с вашей бабушкой?" первая заявительница ответила, что бабушка является инвалидом первой группы, после этого вооруженные лица закрыли дверь и ушли, уведя с собой Хамида Мукаева.

17. Свидетелями похищения Хамида Мукаева стали многие соседи заявителей.

18. Около 4.00 16 сентября 2004 г. сосед заявителей А.Х., проживавший на улице Первого Мая, был разбужен шумом военной техники. Когда он вышел на улицу, то увидел на улице Первого Мая конвой, состоящий из БТР со множеством военнослужащих на нем и автомобилей "газель" и УАЗ. Он немедленно вернулся в свой дом. Через 15-20 минут он вновь услышал на улице шум транспортных средств. Когда А.Х. выглянул в окно, он увидел, что транспортные средства разворачиваются. Вскоре после этого его племянник И.M. сообщил ему, что российские военнослужащие увели Хамида Мукаева и убили М.М.

19. В ночь с 15 на 16 сентября 2004 г. М.Ф., проживавшая по адресу: ул. Первого Мая, 12, - была разбужена шумом транспортных средств. Когда она выглянула в окно, то увидела БТР, белый автомобиль "газель", светлый автомобиль УАЗ и большую группу вооруженных лиц в масках, направлявшихся к дому заявителей. На транспортных средствах не было регистрационных номеров. Группа военнослужащих охраняла периметр дома. М.Ф. вернулась в дом, чтобы одеться, а когда она снова вышла на улицу, БТР уже уезжал, и военнослужащие, сидящие на нем, направили на нее оружие. Когда БТР уехал, М.Ф. отправилась в дом заявителей, и ей рассказали про похищение Хамида Мукаева и убийство М.М.

20. В ночь с 15 на 16 сентября 2004 г. A.M. был разбужен шумом, шедшим от дома заявителей. Когда он подошел к дому заявителей через свой огород, то увидел автомобили "газель" и УАЗ, припаркованные у ворот заявителей. Опасаясь подходить ближе, он возвратился домой. Примерно через 20 минут к нему зашел И.M. и сказал, что военнослужащие похитили Хамида Мукаева и убили М.М.

21. Описание событий 16 сентября 2004 г. основано на объяснениях первой заявительницы, содержащихся в ее формулярах жалобы от 21 мая и 25 июля 2006 г., и версии заявителей, изложенной в формуляре жалобы от 11 марта 2008 г.; версиях, изложенных представителям заявителей следующими свидетелями: версии П.Б., изложенной 5 марта 2008 г.; версии А.Х., изложенной 14 февраля 2008 г.; версии М.Ф., изложенной 12 февраля 2008 г.; версии A.M., изложенной 15 февраля 2008 г.; версии первой заявительницы, изложенной 11 марта 2008 г., и версии, изложенной второй заявительницей 20 февраля 2008 г.

22. Заявители не имели сведений о Хамиде Мукаеве с 16 сентября 2004 г.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

23. Власти Российской Федерации не оспаривали большей части объяснений заявителей, но утверждали, что национальное расследование не установило ни причастности военнослужащих к похищению Хамида Мукаева, ни использование похитителями военной техники.

B. Розыск Хамида Мукаева и расследование

1. Версия заявителей

(a) Розыск Хамида Мукаева заявителями

24. После отъезда военнослужащих 16 сентября 2004 г. с Хамидом Мукаевым несколько соседей собрались у заявителей. К этому времени другой сын первой заявительницы И.М. развязал ее. Сразу после этого первая заявительница и М.Ф. побежали за военной техникой, которую они видели на улице Первого Мая. По дороге женщины сообщили участковому уполномоченному милиции M.A., который проживал в 100 м от дома заявителей, о похищении Хамида Мукаева. M.A. ничего не сказал женщинам и вернулся в свой дом.

25. Вскоре первая заявительница просила соседа Д.М. о помощи. Он обещал ей последовать за военнослужащими на своем личном автомобиле и предложил ей вернуться домой, что она и сделала.

26. По возвращении домой первая заявительница обнаружила, что ее свекровь мертва.

27. Около 9.00 16 сентября 2004 г. сотрудники милиции Ачхой-Мартановского отдела внутренних дел (далее - РОВД), включая участкового уполномоченного милиции M.A., прибыли в дом заявителей. Они допросили заявителей и некоторых соседей и ушли.

28. 18 или 19 сентября 2004 г. группа сотрудников милиции посетила первую заявительницу и предложила ей проследовать в РОВД.

29. В РОВД сотрудник провел первую заявительницу к начальнику отдела уголовного розыска K. Он сказал ей, что Хамид Мукаев чувствует себя нормально, не находится под контролем РОВД, но РОВД поддерживает контакт со "структурами, которые удерживают сына первой заявительницы". Затем начальник уголовного розыска спросил первую заявительницу о местонахождении ее мужа, который участвовал в незаконных вооруженных формированиях во время первой чеченской кампании, и пояснил ей, что в ее интересах предоставить эту информацию. Он также спросил, знает ли она каких-либо ваххабитов в своем селе.

30. Впоследствии участковый уполномоченный милиции часто допрашивал первую заявительницу о ее муже, из чего она сделала вывод о том, что власти похитили Хамида Мукаева, поскольку разыскивали ее мужа, несмотря на то, что последний был к тому времени амнистирован.

(b) Расследование похищения Хамида Мукаева

31. 16 сентября 2004 г. прокуратура Ачхой-Мартановского района (далее - районная прокуратура) возбудила уголовное дело о похищении Хамида Мукаева и причинении смерти M.M. в соответствии с частью 2 статьи 126 (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах) и частью 4 статьи 111 Уголовного кодекса Российской Федерации, соответственно. Делу был присвоен N 38041.

32. 17 сентября 2004 г. районная прокуратура признала вторую заявительницу потерпевшей в связи с разбирательством дела N 38041.

33. 11 ноября 2004 г. районная прокуратура уведомила семью Мукаевых о том, что срок расследования уголовного дела N 38041 продлен до 16 декабря 2004 г.

34. 11 июля 2005 г. военный комендант Чеченской Республики направил жалобу первой заявительницы на похищение ее сына в военную комендатуру Ачхой-Мартановского района (далее - военная комендатура) для рассмотрения и предложил последнему органу разыскать Хамида Мукаева.

35. 15 июля 2005 г. районная прокуратура в ответе на жалобу первой заявительницы о похищении сына уведомила ее, что жалоба была приобщена к материалам дела N 38041, что в неустановленную дату расследование похищения было приостановлено и производятся неустановленные оперативно-розыскные действия, направленные на раскрытие преступления.

36. 18 июля 2005 г. военная комендатура уведомила первую заявительницу, что 16 сентября 2004 г. она не проводила специальных операций в Катыр-Юрте. В письме также указывалось, что власти направили информационные запросы о местонахождении Хамида Мукаева в различные правоохранительные органы Чеченской Республики.

37. 14 марта 2006 г. в ответ на запрос второй заявительницы районная прокуратура сообщила ей в письменной форме, что принимаются неустановленные оперативно-розыскные меры, направленные на установление местонахождения Хамида Мукаева, но эти меры не дали результатов. В письме также указывалось, что расследование уголовного дела может быть возобновлено после получения какой-либо дополнительной информации.

38. 18 апреля 2006 г. районная прокуратура уведомила первую заявительницу о том, что она произвела следующие следственные действия по уголовному делу N 38041: осмотрела места преступления, провела судебно-медицинскую экспертизу трупа M.M., признала потерпевшими по уголовному делу родственников исчезнувшего Хамида Мукаева, допросила ряд местных жителей относительно похищения, установила контакты с рядом правоохранительных органов для установления местонахождения родственника заявителей. Кроме того, надзирающий прокурор дал неустановленные указания, направленные на раскрытие преступления, и эти указания были учтены при расследовании. Согласно письму расследование рассматривало как версию возможной причастности к преступлению российских военнослужащих, так и версию о похищении Хамида Мукаева ради выкупа. Наконец, в документе отмечалось, что расследование уголовного дела N 38041 было приостановлено 16 января 2005 г., однако оперативно-розыскные действия, направленные на раскрытие преступления, продолжают проводиться.

39. 10 июля 2006 г. вторая заявительница обратилась в письменной форме в районную прокуратуру, запросив информацию о состоянии расследования и результатах предыдущих проверок. Вторая заявительница утверждала, что из-за отсутствия информации она лишена возможности обжаловать бездействие следствия в других органах. Она также просила ознакомить ее с материалами дела и разрешить копировать их. Наконец, вторая заявительница просила возобновить расследование, если оно было приостановлено.

40. 1 ноября 2006 г. заместитель прокурора Ачхой-Мартановского района отменил постановление от 16 января 2005 г. о приостановлении следствия по делу N 38041 как преждевременное и необоснованное, установив, что следствие не приняло всех необходимых мер для установления местонахождения родственника заявителей и виновных. В частности, следствие не допросило сотрудников РОВД A.T., A.M., Т.Ш., И.Дж. и Р.Б., которые дежурили 15-16 сентября 2004 г. на блокпосту N 1, расположенном на въезде в Ачхой-Мартан; оно также не допросило в качестве свидетелей пятерых жителей Ачхой-Мартана, чьи показания могли иметь существенное значение для установления обстоятельств дела. Расследование также не приняло всех мер для установления иных свидетелей и очевидцев похищения и виновных. Не были приняты меры, направленные на установление владельцев БТР и транспортных средств "газель". Заместитель прокурора предложил районной прокуратуре расширить круг возможных свидетелей похищения, принять все следственные меры и скоординировать усилия с другими государственными органами. Не вполне ясно, были ли исполнены указания заместителя прокурора.

41. 1 декабря 2006 г. районная прокуратура приостановила расследование по делу N 38041 в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. В постановлении отмечалось, что расследование провело ряд следственных действий. В частности, было осмотрено место преступления, проведена судебно-медицинская экспертиза трупа M.M., составлен план оперативно-розыскных мер, вторая заявительница была признана потерпевшей и допрошена, были допрошены родственники и соседи похищенного лица, а также жители Катыр-Юрта и неуказанные сотрудники РОВД, военнослужащие блокпоста N 186, были изучены регистрационные журналы блокпостов, расположенных в Ачхой-Мартановском районе, получены характеристики в отношении Хамида Мукаева, и направлены неуказанные запросы в различные правоохранительные органы Чеченской Республики.

42. Письмом от 12 февраля 2008 г. следователь K. Ачхой-Мартановского межрайонного следственного отдела следственного управления при Прокуратуре Чеченской Республики ответил на запрос второй заявительницы, что до окончания расследования она имеет право знакомиться лишь с документами материалов дела N 38041, которые относятся к следственным действиям, производившимся с ее участием, и что она может ознакомиться со всеми материалами дела только после окончания расследования.

43. 11 марта 2008 г. вторая заявительница жаловалась в Ачхой-Мартановский районный суд (далее - районный суд) на то, что следственные органы не предпринимают никаких мер по делу N 38041. Она утверждала, что отказ следователя в ее ознакомлении с материалами дела воспрепятствовал в получении ею информации о состоянии расследования похищения мужа и в эффективном обжаловании бездействия следователя в национальных органах власти.

44. Решением от 26 марта 2008 г. районный суд частично удовлетворил требования второй заявительницы. Он установил, что разрешение следователя на ознакомление заявительницы только с протоколами тех следственных действий, которые производились с ее участием, являлось незаконным и противоречащим Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации и практике Конституционного Суда. В частности, он сослался на вывод Конституционного Суда о том, что потерпевший может знакомиться с решениями о предъявлении конкретным лицам обвинений в совершении преступлении, с информацией о составе следственной группы, с решениями о назначении различных экспертиз и их заключениями, с жалобами других участников уголовного разбирательства, если эти документы и информация затрагивают права и законные интересы потерпевшего. Следователь обязан определить способ и условия ознакомления потерпевшего с соответствующей информацией с учетом требований интересов расследования. В то же время требование второй заявительницы об ознакомлении со всеми материалами дела не может быть удовлетворено до окончания расследования.

45. 14 мая 2008 г. Верховный суд Чеченской Республики отклонил жалобу второй заявительницы на решение от 26 марта 2008 г.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

46. Власти Российской Федерации не представили подробных объяснений о ходе расследования.

47. Они сообщили, что следствие допросило очевидцев похищения и более чем 40 жителей села, осмотрело место преступления, провело экспертизу отпечатков пальцев, предположительно оставленных похитителями, осмотрело труп M.M., направило многочисленные запросы в различные государственные органы в связи с похищением родственника заявителей.

48. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не раскрыли большую часть материалов уголовного дела N 38041, предоставив лишь копии следующих документов: постановления о возбуждении уголовного дела, протокола осмотра тела M.M. и его фотографий, протокола осмотра места преступления и плана помещений, постановления о признании второй заявительницы потерпевшей, постановления о назначении экспертизы отпечатков пальцев, заключения экспертизы М.М. и ответов органов власти, указанных в § 63 настоящего Постановления. Власти Российской Федерации также предоставили протоколы допроса первой и второй заявительниц, Д.М., З.M., М.Ф., Л.M., Р.A. и M.A. и еще 30 жителей села Катыр-Юрт (см. § 59 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации утверждали, что предоставленные ими документы составляют единственные материалы дела, которые могут быть представлены Европейскому Суду без ущерба для интересов участников уголовного судопроизводства.

49. Некоторые документы, представленные властями Российской Федерации, не поддаются прочтению, а некоторые документы поддаются прочтению лишь частично.

50. Информация, содержащаяся в документах, представленных властями Российской Федерации, может быть кратко изложена следующим.

51. 16 сентября 2004 г. сотрудники РОВД осмотрели труп M.M. и сфотографировали его.

52. В ту же дату они осмотрели место преступления. Согласно протоколу осмотра места преступления входная дверь в комнату Хамида Мукаева была сломана, и во дворе дома заявителей имелись следы, описанные как "предположительно принадлежащие БТР". Из протокола также следует, что во время осмотра зафиксированы некоторые отпечатки пальцев.

53. 16 сентября 2004 г. сотрудники РОВД допросили в качестве свидетеля Д.М., проживавшего по адресу: ул. Первого Мая, 21. Д.М. сообщил, что в ночь с 15 на 16 сентября 2004 г. он вышел на улицу прогуляться. В какой-то момент он услышал шум БТР. Сразу после этого Д.М. увидел светлый автомобиль "газель" без регистрационных номеров, двигавшийся по улице Первого Мая. За ним следовали автомобиль УАЗ и БТР. Вскоре после этого первая заявительница пришла в дом Д.М. и сообщила ему, что ее свекровь убита, ее сын похищен, после чего Д.М. сел в свой автомобиль и последовал за военным конвоем, который он видел ранее. Д.М. догнал его и увидел, что конвой движется в направлении Ачхой-Мартана. По пути конвой миновал блокпост N 186 без остановки. Когда Д.M. приблизился к блокпосту, находившиеся там сотрудники милиции остановили его и сказали, что он не может двигаться дальше, поскольку движение транспортных средств запрещено в связи с комендантским часом.

54. 17 сентября 2004 г. следствие допросило вторую заявительницу в качестве свидетеля. Она сообщила, что около 4.00 16 сентября 2004 г. ее разбудил крик M.M. о помощи. Сразу после этого несколько вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме ворвались в комнату, в которой вторая заявительница находилась с Хамидом Мукаевым, и приказали ей на русском языке лечь и не двигаться. Затем вооруженные люди вывели Хамида Мукаева из дома в одном нижнем белье. Когда вторая заявительница попыталась следовать за ними, вооруженные лица, угрожая ей оружием, приказали оставаться в доме. Когда она сумела выбраться наружу, то увидела И.М., который отвязывал первую заявительницу, и M.M., которая лежала на полу залитая кровью. Вооруженные лица прибыли на БТР и двух автомобилях "газель" без регистрационных номеров.

55. Х.М., допрошенный в качестве свидетеля 17 сентября 2004 г., сообщил, что в ночь с 15 на 16 сентября 2004 г. он находился в доме заявителей. Около 5.00 16 сентября 2004 г. он был разбужен лаем собаки. Вскоре после этого группа из 25-30 вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме вторглась в дом заявителей. Они связали руки Х.М. и первой заявительницы клейкой лентой и уложили обоих на пол. Затем вооруженные лица вывели наружу Хамида Мукаева, на котором было только нижнее белье. Х.М. узнал от соседей, что вооруженные люди прибыли на БТР и двух автомобилях "газель".

56. З.М., проживающая по адресу: ул. Первого Мая, 1, - и допрошенная в качестве свидетеля в неустановленную дату в сентябре 2004 года, сообщила, что примерно в 5.00 16 сентября 2004 г. она была разбужена шумом военной техники. Когда она вышла из дома, то увидела БТР с большой группой вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме. Затем она услышала крики, доносившиеся из дома заявителей, и впоследствии, когда она пришла туда, то узнала там об убийстве M.M. и похищении Хамита Мукаева.

57. 5 октября 2004 г. следователь назначил экспертизу трех отпечатков пальцев, найденных в комнате Хамида Мукаева во время осмотра места преступления. В ту же дату эксперт установил, что собранные отпечатки пальцев непригодны для экспертизы.

58. 6 октября 2004 г. следствие допросило первую заявительницу в качестве свидетеля. Она сообщила, что примерно в 5.00 16 сентября 2004 г. она была разбужена лаем собаки. Вскоре после этого группа вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме вторглась в дом. Некоторые вооруженные лица остались во дворе. В общей сложности было от 25 до 30 вооруженных лиц. Они вывели Хамида Мукаева из дома в нижнем белье и избили M.M., которая скончалась от этих побоев. Как утверждают соседи, вооруженные лица прибыли на БТР и двух автомобилях "газель". Они говорили на русском языке без акцента.

59. С 13 октября по 28 декабря 2004 г. и 16 ноября 2006 г. следствие допросило в качестве свидетелей 30 жителей Катыр-Юрта. Согласно протоколам их допросов данные лица сообщили, что узнали от заявителей или других жителей Катыр-Юрта, что между 4.00 и и 5.00 16 сентября 2004 г. большая группа вооруженных лиц в масках и камуфляжной форме, которые прибыли на БТР и автомобилях "газель" и УАЗ, вторглась в дом заявителей, похитила Хамида Мукаева и забила до смерти M.M.

60. 14 ноября 2006 г. следствие допросило в качестве свидетеля М.Ф., которая проживала по адресу: Первомайская улица, 26. Она показала, что около 4.00 16 сентября 2004 г. была разбужена шумом нескольких транспортных средств. Когда она вышла наружу, то увидела два светлых автомобиля "газель" без регистрационных номеров. М.Ф. услышала работу рации в одном из транспортных средств, но не могла разобрать, о чем говорят. Около транспортных средств стоял человек в камуфляжной форме с автоматом. Внезапно другой человек в камуфляжной форме подбежал к нему и по-русски приказал отправить транспортные средства к дому заявителей. Когда транспортные средства прибыли туда, в них находилось около десяти вооруженных лиц в камуфляжной форме. Вскоре после этого два транспортных средства стали отъезжать. За ними следовал БТР с несколькими военнослужащими в нем. Когда конвой удалился, М.Ф. побежала к дому заявителей, где узнала о том, что военнослужащие увезли Хамида Мукаева и убили M.M.

61. Л.M., допрошенный в качестве свидетеля 6 ноября 2006 г., сообщил, что около 4.00 16 сентября 2004 г. он был разбужен шумом БТР. Он выглянул в окно и увидел, что БТР въехал в Катыр-Юрт со стороны Ачхой-Мартана и находится на Первомайской улице.

62. Р.A., допрошенный в качестве свидетеля 7 ноября 2006 г., и M.A., допрошенный 17 ноября 2006 г., проживающие на Первомайской улице, свидетельствовали, что около 4.00 16 сентября 2004 г. они были разбужены шумом военной техники и, выглянув в окна, увидели БТР около дома заявителей.

63. Согласно ответам из СИЗО N 1 Чеченской Республики и Республики Дагестан, Заводского, Ленинского, Шалинского, Ачхой-Мартанoвского и Гудермесского межрайонных следственных отделов и Ачхой-Мартанoвского управления ФСБ эти государственные органы не имели сведений о возможном задержании или заключении под стражу Хамида Мукаева, его местонахождении или уголовном разбирательстве против него. Вышеупомянутые документы датировались 4-10 сентября 2008 г. и были направлены в следственный орган по делу N 38041 в ответ на его информационные запросы, направленные в сентябре 2008 года.

64. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование по делу N 38041 продолжается.

C. Судебное разбирательство о признании родственника заявителей безвестно отсутствующим

65. 18 апреля 2006 г. Ачхой-Мартановский районный суд удовлетворил требование второй заявительницы и признал Хамида Мукаева безвестно отсутствующим.

II. Применимое национальное законодательство

66. Краткий обзор применимого национального законодательства приведен в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia), жалоба N 40464/02, §§ 67-69*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты

A. Доводы сторон

67. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследование исчезновения Хамида Мукаева еще не окончено. Власти Российской Федерации также утверждали, что вторая заявительница, которая была признана потерпевшей в рамках разбирательства о похищении ее мужа, могла подавать устные и письменные ходатайства следователям, осуществлявшим расследование и, таким образом, содействовать установлению обстоятельств дела. Кроме того, заявители могли подавать жалобы на бездействие следственных органов в суды в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ). Кроме того, власти Российской Федерации подчеркивали, что, несмотря на решение Ачхой-Мартановского районного суда о частичном удовлетворении требований второй заявительницы относительно ознакомления с материалами дела, она никогда не подавала в суд жалоб на качество расследования.

68. В этом отношении власти Российской Федерации сослались на дела неких A., С. и E., чьи жалобы на следствие, по их утверждению, были удовлетворены судами. Власти Российской Федерации не приложили копий решений, на которые ссылались.

69. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители не были лишены права предъявления гражданско-правовых требований, но не сделали этого. В этой связи они ссылались на благоприятные судебные решения по делам Х., Р. и неназванного лица, однако не приложили копий данных решений.

70. Заявители оспорили возражения властей Российской Федерации. Они полагали, что уголовное расследование оказалось неэффективным. Что касается довода властей Российской Федерации относительно статуса потерпевшей второй заявительницы, они указали, что власти были обязаны провести эффективное расследование, не полагаясь на инициативу родственников безвестно отсутствующего лица. В любом случае это средство правовой защиты едва ли может считаться эффективным, поскольку заявители не располагали даже общими сведениями о расследовании. Они также подчеркивали, что согласно решению от 26 марта 2008 г. вторая заявительница могла знакомиться только с протоколами собственных допросов и постановлениями о возбуждении уголовного дела, приостановлении и возобновлении расследования. Однако, хотя содержание этих процессуальных решений было известно заявителям, они не были осведомлены об иных мерах, предпринятых следствием, или об их результатах.

71. Что касается возможности обжалования бездействия следствия в суде, заявители подчеркивали, что, даже если суд обязал бы следственный орган возобновить расследование, ничто не препятствовало последнему повторно его приостановить. Фактически расследование по делу заявителей возобновлялось несколько раз, но ничто не указывает на то, что возобновление сопровождалось дополнительными и относимыми следственными действиями со стороны следственного органа. Ввиду этого было бы неразумным требовать от заявителей обжалования в суд каждого действия или бездействия органа расследования, особенно принимая во внимание, что государственные органы были обязаны действовать по своей инициативе. Что касается примеров, приведенных властями Российской Федерации, заявители утверждали, что, насколько им известно, судебные решения, обязывающие следственные органы возобновить расследование, не имели значения для следствия. Заявители также указали, что в ряде дел, рассмотренных Европейским Судом по поводу аналогичных событий, жалобы заявителей в соответствии со статьей 125 УПК РФ не дали позитивных результатов. Заявители, в частности, ссылались на дела "Вахаева и другие против Российской Федерации" (Vakhayeva and Others v. Russia) (жалоба N 1758/04, Постановление от 29 октября 2009 г.) и "Алаудинова против Российской Федерации" (Alaudinova v. Russia) (жалоба N 32297/05, Постановление от 23 апреля 2009 г.).

B. Мнение Европейского Суда

72. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей относимой практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 4/2008.)).

73. Европейский Суд отмечает, что российская правовая система в принципе предусматривает для жертв незаконных и преступных действий, за которые несут ответственность государство или его представители, два способа получения возмещения, а именно гражданско-правовые и уголовно-правовые средства правовой защиты.

74. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением представителей государства, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что данная процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121*  (* Там же. N 12/2005.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, возражение властей Российской Федерации в этом отношении отклоняется.

75. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что заявители жаловались в правоохранительные органы сразу же после похищения Хамида Мукаева и что расследование продолжается с 16 сентября 2004 г. Заявители и власти Российской Федерации не пришли к согласию относительно эффективности расследования похищения.

76. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявителей. Соответственно, Европейский Суд решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

77. Заявители жаловались со ссылкой на статью 2 Конвенции на то, что их родственник был лишен жизни государственными представителями и что национальные власти не провели эффективного расследования в связи с этим. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

78. Власти Российской Федерации утверждали, что национальное расследование не получило доказательств того, что представители государства были причастны к похищению Хамида Мукаева или что какие-либо специальные операции проводились в селе Катыр-Юрт в ночь его похищения. Тот факт, что похитители носили форму, были вооружены и говорили по-русски, не доказывает, что они являлись военнослужащими. Кроме того, ни один из свидетелей похищения, включая заявителей, не мог сообщить дополнительных подробностей относительно снаряжения вооруженных лиц, таких как знаки различия или способ их общения между собой, а именно использовали ли они специфические военные выражения. Применение БТР похитителями также не было установлено с достаточной определенностью. В частности, ни один из свидетелей, допрошенных следствием, помимо второй заявительницы, не утверждал, что похитители управляли БТР и двумя автомобилями "газель". Первая заявительница и Х.М. сообщили следствию, что они слышали об этих транспортных средствах от соседей, тогда как соседи говорил, что они узнали об этом от других лиц.

79. Власти Российской Федерации также утверждали, что расследование похищения Хамида Мукаева являлось эффективным. Оно было безотлагательно начато, осуществлялось независимым органом, и соответствующие следственные меры принимались без задержки. Тот факт, что расследование неоднократно приостанавливалось, и личность виновных не была установлена, также не делал его неэффективным, поскольку обязанность расследования является обязательством средств, а не результата. Следственные органы допросили очевидцев похищения и более чем 40 жителей Катыр-Юрта, осмотрели место преступления и выполнили значительный ряд иных необходимых следственных действий.

80. Заявители утверждали, что они представили убедительные доказательства того, что их родственник был задержан представителями государства и что он должен считаться мертвым после своего непризнанного задержания. Государственные органы были заинтересованы в задержании Хамида Мукаева в целях получения информации о его отце, который являлся членом незаконных вооруженных формирований во время первой чеченской кампании. Заявители также подчеркивали, что власти Российской Федерации не оспаривали того, что их родственник был похищен большой группой вооруженных лиц в камуфляжной форме, которые говорили на русском языке без акцента и передвигались по селу во время комендантского часа в составе конвоя военной техники, включая БТР. Военнослужащие, размещенные в Чеченской Республике, часто носили форму без знаков различия, и в любом случае заявители были столь шокированы похищением и убийством своих родственников, что им не может ставиться в вину неспособность вспомнить, имелись ли на камуфляжной форме вооруженных лиц знаки различия.

81. Что касается военной техники, заявители сообщили, что власти Российской Федерации не представили доказательств, опровергающих то, что конвой, включая БТР, преодолел блокпост на въезде в Катыр-Юрт. Кроме того, осмотр места преступления установил, что около дома заявителей имелись следы БТР, и пятеро свидетелей, протоколы допросов которых власти Российской Федерации представили Европейскому Суду, утверждали, что они видели военную технику у дома заявителей около 4.00 16 сентября 2004 г. Этот факт был также подтвержден показаниями свидетеля Л.M. и других жителей села. Кроме того, заявители утверждали, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, Катыр-Юрт находился под полным контролем властей, и похитители их родственника беспрепятственно передвигались по селу и через блокпосты во время комендантского часа.

82. Что касается расследования, заявители утверждали, что оно не было эффективным, поскольку, несмотря на многочисленные данные о наличии военной техники во время похищения, власти не приняли мер по установлению владельцев военной техники и лиц, под контролем которых она использовалась. Хотя было ясно, что Хамид Мукаев был похищен во время комендантского часа, власти не допросили военного коменданта района и иных должностных лиц, ответственных за соблюдение комендантского часа. Заявители также утверждали, что допрос примерно 13 человек, проживавших далеко от заявителей, которые не могли быть свидетелями похищения, получив от них одинаковые показания, следствие пыталось имитировать эффективное расследование вместо того, чтобы сосредоточиться на целесообразных действиях.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

83. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы (см. § 76 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Предполагаемое нарушение права на жизнь Хамида Мукаева

(i) Общие принципы

84. Европейский Суд напоминает, что с учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, он обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства. Задержанные лица находятся в уязвимом положении, и обязанность властей нести ответственность за обращение с задержанным является особенно значимой, если это лицо погибает или впоследствии пропадает (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 326, и упомянутые в нем прецеденты). Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под их контролем под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм и смерти, причиненных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью представить достаточные и убедительные объяснения (см. Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII, Постановление Большой Палаты по делу "Чакиджи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, § 85, ECHR 1999-IV).

(ii) Установление фактов

85. Европейский Суд отмечает, что им выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, особенно если дело касается утверждений об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (краткий обзор этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109*  (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд также учитывает, что должно приниматься во внимание поведение сторон при сборе доказательств (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

86. Заявители утверждали, что около 4.00 16 сентября 2004 г. их родственник Хамид Мукаев был похищен служащими и затем исчез. Они заявляли, что ряд лиц, а также первая и вторая заявительницы являлись свидетелями похищения Хамида Мукаева, и приложили их показания в подтверждение своей версии.

87. Власти Российской Федерации признали, что Хамид Мукаев был похищен 16 сентября 2004 г. неустановленными вооруженными лицами в камуфляжной форме. Однако они отрицали, что похитители являлись военнослужащими и что они использовали военную технику, такую как БТР, ссылаясь на отсутствие выводов продолжающегося следствия.

88. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о предоставлении копий полных материалов уголовного дела о похищении Хамида Мукаева, власти Российской Федерации не предоставили большинства документов, ссылаясь на возможный ущерб интересам других участников национального разбирательства. Насколько можно понять власти Российской Федерации, они ссылаются на статью 161 УПК РФ, в связи с чем Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах он уже признавал такое объяснение недостаточным для оправдания удержания ключевых сведений, предоставления которых он требовал (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)*  (* Там же. N 2/2008.)).

89. С учетом этого и имея в виду принципы, изложенные выше, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей.

90. Власти Российской Федерации оспаривали объяснение заявителей о том, что похитители их родственника использовали военную технику, включая БТР. Однако позиция властей Российской Федерации, по-видимому, расходится со свидетельскими показаниями, которые представлены в Европейский Суд самими властями Российской Федерации. В частности, помимо заявителей, несколько свидетелей утверждали, что видели конвой военной техники, включая БТР и автомобили "газель" и УАЗ, стоящий у дома заявителей или двигающийся мимо него в момент похищения Хамида Мукаева (см. §§ 53, 56, 60 и 62 настоящего Постановления). Согласно копиям соответствующих протоколов их допросов и вопреки позиции властей Российской Федерации, ни один из свидетелей не утверждал, что узнал об этих транспортных средствах от иных лиц (см. там же). Кроме того, наличие БТР на улице заявителей в момент похищения Хамида Мукаева подтверждено свидетелем Л.M. (о том, что следы, "предположительно принадлежавшие БТР", были обнаружены во дворе заявителей во время осмотра места преступления см. §§ 52, 61 настоящего Постановления). В итоге Европейский Суд не может принять в качестве обоснованной позицию властей Российской Федерации относительно военной техники.

91. С учетом объяснений заявителей и представленных ими свидетельских показаний Европейский Суд находит, что они изложили полную, связную и убедительную картину похищения Хамида Мукаева 16 сентября 2004 г. большой группой вооруженных лиц в камуфляжной форме, которые передвигались в составе конвоя военной техники, включая БТР. Европейский Суд отмечает, что версия заявителей оставалась последовательной на всем протяжении национального расследования и разбирательства в Европейском Суде (см. §§ 16, 21, 54 и 58 настоящего Постановления). Их объяснения подтверждаются не только свидетельскими показаниями, которые они представили в Европейский Суд (см. §§ 18-21 настоящего Постановления), но и свидетельскими показаниями, полученными в процессе национального расследования и раскрытыми властями Российской Федерации (см. §§ 53, 56 и 60-62 настоящего Постановления).

92. Европейский Суд также учитывает тот факт, что власти Российской Федерации не оспаривали довода заявителей о том, что их родственник был похищен во время комендантского часа, и похитители беспрепятственно преодолевали блокпосты, расположенные в районе. Кроме того, действие комендантского часа и тот факт, что похитители беспрепятственно преодолевали блокпост, по-видимому, подтвержден свидетельскими показаниями, представленными властями Российской Федерации (см. § 53 настоящего Постановления).

93. По мнению Европейского Суда, тот факт, что большая группа вооруженных лиц в форме и масках, передвигаясь в составе конвоя военной техники, включая БТР, имела возможность беспрепятственно преодолевать блокпосты в период комендантского часа, осуществлять задержание родственника заявителей тем же способом, как это делают представители государства, убедительно подкрепляет утверждение заявителей о том, что это были военнослужащие и они проводили специальную операцию в селе Катыр-Юрт в ночь похищения Хамида Мукаева.

94. Европейский Суд отмечает, что в своих обращениях к органам власти заявители последовательно утверждали, что Хамид Мукаев был задержан неизвестными военнослужащими, и просили следственные органы рассмотреть эту возможность. Европейский Суд также учитывает, что после более чем шести лет расследование не дало ощутимых результатов.

95. Европейский Суд отмечает, что, если заявителем представлены убедительные доказательства, и Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия относимых документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или представить удовлетворительные и убедительные объяснения того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к государству-ответчику, и если оно не обеспечит его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и (или) статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II (извлечения)).

96. Принимая во внимание вышеназванные элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что их родственник был похищен военнослужащими. Заявление властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось найти доказательств причастности к похищению военнослужащих, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от представления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд находит установленным, что Хамид Мукаев был задержан 16 сентября 2004 г. военнослужащими во время не признаваемой властями специальной операции.

97. Достоверные сведения о Хамиде Мукаеве отсутствуют с даты его похищения. Его имя не значится в документах официальных мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не представили каких-либо объяснений того, что случилось с ним после его задержания.

98. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чеченской Республике (см. в числе многих примеров упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII (извлечения)*  (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01*  (* Там же), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)), Европейский Суд находит, что в контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни. Отсутствие Хамида Мукаева, а также каких-либо сведений о нем в течение более чем шести лет подкрепляет это предположение.

99. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Хамид Мукаев должен считаться умершим после его непризнанного задержания государственными военнослужащими.

(iii) Соблюдение государством статьи 2 Конвенции

100. Статья 2 Конвенции, гарантирующая право на жизнь и раскрывающая обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправданным, относится к числу наиболее фундаментальных положений Конвенции, не допускающих каких бы то ни было отступлений. С учетом значения защиты, предусмотренной статьей 2 Конвенции, Европейский Суд обязан подвергать лишение жизни наиболее тщательной проверке, принимая во внимание не только действия государственных служащих, но и все сопутствующие обстоятельства (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 сентября 1995 г. по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom), §§ 146-147, Series A, N 324, и Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, § 391, ECHR 2001-VII (извлечения)).

101. Европейский Суд уже нашел установленным, что родственник заявителей должен считаться мертвым после своего непризнанного задержания государственными служащими. Поскольку власти не представили оправдания применению летальной силы их представителями, ответственность за его предполагаемую смерть возлагается на государство-ответчика.

102. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что имело место нарушение статьи 2 в отношении Хамида Мукаева.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования похищения

103. Европейский Суд напоминает, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, во взаимосвязи с установленной статьей 1 Конвенции общей обязанностью государств "обеспечивать каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... Конвенции" косвенно предполагает наличие определенной формы эффективного официального расследования в случае гибели лица в результате применения силы (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, и Постановление Европейского Суда от 19 февраля 1998 г. по делу "Кая против Турции" (Kaya v. Turkey), § 86, Reports of Judgments and Decisions 1998-I). Существенная цель такого расследования заключается в обеспечении эффективного применения национального законодательства, которое защищает право на жизнь, а в делах с участием государственных представителей или органов - в обеспечении их ответственности за гибель людей, имевшую место под их контролем. Такое расследование должно быть независимым, доступным для семьи потерпевшего, оно должно осуществляться с разумной безотлагательностью и быстротой. Оно также должно быть эффективным, то есть обеспечивать определение того, было ли применение силы при данных обстоятельствах законным и оправданным, и допускать достаточный элемент публичного контроля расследования или его результатов (см. Постановление Европейского Суда от 4 мая 2001 г. по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, §§ 105-109, и Решение Европейского Суда от 8 января 2002 г. по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom), жалоба N 56413/00).

104. Европейский Суд прежде всего отмечает, что власти Российской Федерации отказались предоставить большинство документов из уголовного дела N 38041 и дали лишь копии части из них, большинство которых являются едва поддающимися прочтению копиями протоколов допросов жителей Катыр-Юрта, составленных в почти одинаковых выражениях (см. § 48 настоящего Постановления). Таким образом, он должен оценить эффективность расследования на основании весьма скудной информации, полученной от властей Российской Федерации, и немногочисленных документов, представленных заявителям, которые они передали Европейскому Суду.

105. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявители уведомили власти о похищении сразу после того, как оно произошло. Расследование было начато 16 сентября 2004 г., в день похищения. Таким образом, Европейский Суд признает, что оно началось достаточно безотлагательно.

106. Европейский Суд также должен оценить объем принятых следственных мер. Из документов, представленных властями Российской Федерации, следует, что с сентября по декабрь 2004 года был осуществлен ряд следственных действий, таких как осмотр места преступления, проверка отпечатков пальцев и допрос примерно 30 свидетелей. Впоследствии, в ноябре 2006 года, были допрошены еще три свидетеля, и в сентябре 2008 года был направлен ряд запросов об информации о месте нахождения Хамида Мукаева и его возможном заключении под стражу.

107. По мнению властей Российской Федерации, следственные органы приняли ряд иных существенных следственных мер. Однако ввиду их отказа от предоставления большинства документов Европейский Суд не может установить не только, были ли эти меры приняты безотлагательно, но и были ли они приняты вообще.

108. С учетом представленных ему документов Европейский Суд отмечает, что он удивлен необъяснимыми задержками принятия основных следственных мер. В частности, неясно, почему следственный орган ожидал в течение четырех лет прежде, чем направить запросы в различные государственные органы относительно местонахождения родственника заявителей (см. § 63 настоящего Постановления). Точно так же остается неясным, почему следствию потребовалось более двух лет для допроса ближайших соседей заявителей, которые могли сообщить какие-либо сведения об обстоятельствах похищения (см. §§ 60-61, а также § 40 настоящего Постановления).

109. Кроме того, представляется, что, хотя следственные органы были немедленно уведомлены о направлении, в котором удалились похитители, и о блокпосте, через который безостановочно проследовали их транспортные средства (см. § 53 настоящего Постановления), через два года так и не были приняты меры для проверки этой информации, допроса сотрудников, которые дежурили на блокпосту в ночь похищения, или проверки соответствующих журналов (см. § 40 настоящего Постановления). Нет данных о том, что эти меры вообще были приняты.

110. Представляется также, что ряд существенных мер не был принят. В частности, не имеется данных о том, что следствие пыталось выявить владельцев БТР и иных транспортных средств путем установления того, какие войсковые части или иные правоохранительные органы были снабжены ими, где эти транспортные средства находились в момент похищения и по чьим приказам использовались. По-видимому, не предпринимались попытки установить маршруты транспортных средств, хотя свидетели указывали направление, в котором они уехали. Несмотря на то, что родственник заявителей был похищен во время комендантского часа, нет сведений о предпринятых попытках установить и допросить лиц, ответственных за соблюдение комендантского часа, например военного коменданта района, и выяснить, кто получал разрешение на передвижение в это время.

111. Очевидно, что эти следственные меры, если от них ожидали значимых результатов, должны были быть приняты, как только о преступлении сообщили властям и немедленно после начала расследования. Задержки и упущения, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но и представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при рассмотрении столь серьезного вопроса (см. Постановление Большой Палаты по делу "Онерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

112. Европейский Суд также отмечает, что, хотя вторая заявительница была впоследствии признана потерпевшей по уголовному делу N 38041, нет данных о том, что вопрос о признании потерпевшей первой заявительницы когда-либо рассматривался, несмотря на то, что власти очевидно должны были быть осведомлены о ее родстве с безвестно отсутствующим. Из неоднократных запросов заявителей, направленных в следственные органы, следует, что они едва уведомлялись о состоянии расследования. Соответственно, следствие не обеспечило требуемый уровень общественного контроля или интересы ближайших родственников в процессе разбирательства.

113. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось. Представляется, что решения о приостановлении следствия принимались, несмотря на выполнение самых основных мер (см., например, § 40 настоящего Постановления), и что имели место длительные периоды бездействия со стороны органов преследования, когда никакие следственные действия по делу не совершались.

114. Что касается отложенного до рассмотрения существа жалобы аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, связанного с продолжением расследования на национальном уровне, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов.

115. Кроме того, заявители, которые не были ознакомлены с материалами дела и не были надлежащим образом уведомлены о состоянии расследования, не могли эффективно обжаловать какие-либо действия или бездействие следственных органов в суд. Приостановление или возобновление разбирательства само по себе не свидетельствует о его неэффективности. Однако как ранее установил Европейский Суд, в настоящем деле решения о приостановлении не сопровождались принятием необходимых следственных мер, что влекло многочисленные периоды бездействия и затягивание дела. Кроме того, в связи с истечением значительного срока после обжалуемых событий отдельные следственные действия, которые должны были быть совершены значительно раньше, утратили смысл. Поэтому весьма сомнительно, что указанное средство правовой защиты имело какие-либо перспективы.

116. По мнению Европейского Суда, власти Российской Федерации также не пояснили, как статус потерпевшей, присвоенный второй заявительнице, мог улучшить вышеуказанную ситуацию. В частности, даже если учесть, что 1 ноября 2006 г. расследование было возобновлено по требованию второй заявительницы, и орган, вынесший это решение, перечислил недостатки, допущенные районной прокуратурой, и обязал их устранить (см. § 40 настоящего Постановления), Европейский Суд не имеет сведений о том, что эти указания исполнялись. Тем не менее через месяц расследование вновь было приостановлено.

117. В итоге Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, являлось неэффективным при данных обстоятельствах, и отклоняет их предварительное возражение.

118. С учетом вышеизложенного Европейский Суд постановляет, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств, сопровождавших исчезновение Хамида Мукаева, в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

119. Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что вследствие исчезновения их родственника и уклонения государства от его надлежащего расследования они претерпели нравственные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

120. Власти Российской Федерации не согласились с данными утверждениями, настаивая на том, что расследование не установило, что заявители подвергались бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

121. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

122. Европейский Суд отмечает, что жалоба на нарушение статьи 3 Конвенции не является явно необоснованной в смысле пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

123. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

124. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками исчезнувшего лица и наблюдали его похищение. В течение более чем шести лет они не имели никаких известий относительно исчезнувшего лица. В этот период заявители обращались в различные официальные органы с запросами о своем пропавшем родственнике как в письменной форме, так и лично. Несмотря на все их усилия, они не получили удовлетворительного объяснения или информации относительно того, что с ним стало после задержания. Ответы, полученные ими, отрицали, что государство несет ответственность за задержание их родственника, или просто информировали о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.

125. Европейский Суд, таким образом, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

126. Заявители также утверждали, что Хамид Мукаев был задержан в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

127. Власти Российской Федерации утверждали, что следствие не нашло доказательств того, что Хамид Мукаев был лишен свободы. Он не значился в списках лиц, находящихся в следственных изоляторах, и региональные правоохранительные органы не располагали информацией о его заключении под стражу.

128. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

129. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной в смысле пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

130. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

131. Европейский Суд установил, что Хамид Мукаев был задержан государственными представителями 16 сентября 2004 г., и с тех пор его никто не видел. Его содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные о его последующем местонахождении или судьбе. Согласно практике Европейского Суда данный факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

132. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их родственник задержан и уведен при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать его от риска исчезновения.

133. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Хамид Мукаев подвергся непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

134. Заявители жаловались на то, что они были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеуказанных нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

135. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в их использовании. Заявители не были лишены права обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд в соответствии со статьей 125 УПК РФ и имели возможность это сделать. Власти Российской Федерации добавили, что участники уголовного разбирательства также могли требовать возмещения ущерба в рамках гражданского разбирательства, и ссылались на дела, в которых потерпевшим по уголовным делам присуждалась компенсация ущерба, причиненного государственными органами. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

136. Заявители поддержали свою жалобу.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

137. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в смысле пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

138. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование исчезновения является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, предложенные властями Российской Федерации, государство нарушает свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

139. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

140. Что касается ссылки заявителей на статьи 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при данных обстоятельствах обособленные вопросы в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникают (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).

VI. Применение статьи 41 Конвенции

141. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

142. Заявители требовали возмещения ущерба в отношении утраты дохода их родственника после его задержания и последующего исчезновения. Вторая заявительница требовала в общей сложности 3 900 евро по данному основанию. Третий и четвертый заявители требовали 4 726 и 5 092 евро соответственно. Первая заявительница не предъявила требований по данному основанию.

143. Заявители утверждали, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, Хамид Мукаев был трудоустроен, но они не могут получить справки, которые бы это подтверждали. Они полагали, что в настоящем деле расчет следует производить на основе прожиточного минимума, установленного национальным законодательством (3 898 рублей) в период, относящийся к обстоятельствам дела. Заявители считали, что каждый из третьего и четвертого заявителей имеет право на 25% этой суммы до достижения совершеннолетия, и вторая заявительница имеет право на ту же долю как лицо, осуществляющее уход за обоими детьми до достижения ими совершеннолетия.

144. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители не обосновали свои требования. Кроме того, они не использовали внутренние средства правовой защиты, предусматривающие возможность требования компенсации в связи с потерей кормильца семьи.

145. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, что в необходимых случаях может повлечь компенсацию в отношении утраты дохода. Европейский Суд также находит, что утрата дохода может применяться к детям, находящимся на иждивении, и что разумно предположить, что Хамид Мукаев мог впоследствии иметь некий доход, из которого могли бы извлечь выгоду со второй по четвертого заявители (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). Принимая во внимание ранее сделанные выводы, Европейский Суд считает, что имелась прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении родственника со второй по четвертого заявителей и утратой финансовой поддержки, которую он мог им предоставить. С учетом объяснений заявителей и того факта, что не имеется доказательств того, что Хамид Мукаев был трудоустроен в момент его похищения, Европейский Суд присуждает со второй заявительницы по четвертый заявитель совместно 6 000 евро в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Моральный вред

146. Заявители требовали компенсации морального вреда в связи со страданиями, которые они претерпели вследствие утраты члена их семьи, безразличия, проявленного властями по отношению к ним, и уклонения властей от предоставления им информации о судьбе их близкого родственника, оставляя определение этой суммы на усмотрение Европейского Суда.

147. Власти Российской Федерации утверждали, что в случае установления Европейским Судом нарушения Конвенции признание нарушения составило бы достаточную справедливую компенсацию.

148. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в части непризнанного задержания и исчезновения родственника заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд признает, что заявители претерпели моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением нарушений Конвенции. Он присуждает первой заявительнице 20 000 евро и 40 000 евро совместно со второй заявительницы по четвертый заявитель, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные выше суммы.

C. Судебные расходы и издержки

149. Интересы заявителей представлял Д. Ицлаев. Они представили соответствующее соглашение и подробную разбивку судебных расходов и издержек, которые включали исследования и опросы, а также подготовку правовых документов, представленных в Европейский Суд и национальным властям, по ставке 150 евро в час и административные расходы, издержки по переводу и курьерской доставке. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей оценивалась в 12 225 евро.

150. Власти Российской Федерации подчеркивали, что заявители имеют право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены и являлись разумными по размеру (см. Постановление Европейского Суда от 1 декабря 2005 г. по делу "Скоробогатова против Российской Федерации" (Skorobogatova v. Russia), жалоба N 33914/02, § 61*  (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

151. Европейский Суд должен, во-первых, установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные родственником заявителей*  (* Вероятно, имеется в виду, что расходы были понесены заявителями, имевшими родственника (прим. переводчика).), действительно понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

152. Учитывая подробную информацию и договоры о юридическом представительстве, представленные заявителями, Европейский Суд находит, что эти ставки являются разумными и отражают расходы, действительно понесенные представителями*  (* В отличие от многих аналогичных дел в настоящем деле имеется только один заявитель (прим. переводчика).) заявителей.

153. По вопросу о необходимости судебных расходов и издержек, понесенных в связи с юридическим представительством, Европейский Суд признает, что настоящее дело являлось достаточно сложным и требовало определенных затрат на исследования и подготовку. В то же время он учитывает, что в связи с применением бывшего пункта 3 статьи 29 Конвенции в настоящем деле представитель заявителей представил свои объяснения о приемлемости и существе жалобы в одном комплекте документов. Поэтому Европейский Суд не убежден, что исследования требовались в том объеме, на который указывает представитель заявителей. Европейский Суд также учитывает, что заявители не представили документов, подтверждающих их требования в части административных расходов.

154. С учетом подробных требований, представленных заявителями, Европейский Суд присуждает им 7 500 евро совместно с любым налогом на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей в связи с этой суммой, с тем чтобы чистая сумма компенсации была выплачена на банковский счет представителя, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

155. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил отложить до рассмотрения существа жалобы предварительное возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних уголовно-правовых средств правовой защиты и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой;

3) постановил, что имело место материально-правовое нарушение статьи 2 Конвенции в отношении Хамида Мукаева;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Хамида Мукаева;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей в части их нравственных и эмоциональных страданий;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в отношении Хамида Мукаева;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 2 Конвенции;

8) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникают;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, за исключением выплаты компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 6 000 евро (шесть тысяч евро), а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации материального ущерба второй, третьему и четвертому заявителям совместно;

(ii) 20 000 евро (двадцать тысяч евро) первой заявительнице и 40 000 евро (сорок тысяч евро) второй, третьему и четвертому заявителям совместно, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(iii) 7 500 евро (семь тысяч пятьсот евро), а также любые налоги, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие зачислению на банковский счет представителей;

b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 21 декабря 2010 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда