Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 апреля 2011 г. Дело "Николай Федоров (Nikolay Fedorov) против Российской Федерации" (жалоба N 10393/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Николай Федоров
(Nikolay Fedorov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 10393/04)

Постановление Суда

Страсбург, 5 апреля 2011 г.

По делу "Николай Федоров против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (бывшая Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 15 марта 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 10393/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Николаем Николаевичем Федоровым (далее - заявитель) 30 января 2004 г.

2. Интересы заявителя, которому была оказана юридическая помощь, представляла М. Самородкина, адвокат, практикующая в Москве. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 21 февраля 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

4. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1973 году и во время рассмотрения настоящего дела содержался в Тверском следственном изоляторе N 69/1.

6. В апреле 2003 года заявитель был заключен под стражу по подозрению в разбое. Он содержался под стражей в следственном изоляторе N 67/1 г. Смоленск. Представляется, что медицинские документы указывают на то, что ранее в том же году у него было сотрясение мозга.

A. Предполагаемое жестокое обращение 20 июня 2003 г.

7. В 16.00 20 июня 2003 г. двое сотрудников милиции Руднянского РОВД (г. Рудня, Смоленская область) прибыли в следственный изолятор, чтобы доставить заявителя и его сообвиняемого П. в изолятор временного содержания Руднянского РОВД, где они должны были ожидать судебного заседания, назначенного на 23 июня 2003 г. Согласно данным журнала изолятора временного содержания заявитель не имел видимых травм 20 июня 2003 г.

8. По прибытии в изолятор временного содержания сотрудник милиции Ш. приказал заявителю пройти в камеру, отделенную коридором от камеры, в которую был помещен П. По всей видимости, это было сделано для того, чтобы предотвратить любое общение между П. и заявителем.

9. Заявитель отказался выполнить приказ Ш., так как знал по опыту своего предыдущего пребывания в изоляторе временного содержания, что данная камера была приспособлена только для краткосрочного содержания под стражей. В ней не было матраса - только деревянная полка.

1. Версия заявителя относительно дальнейших событий

10. Сотрудник милиции Ш. после этого пригласил очень высокого мужчину в штатском. Сотрудники милиции обращались к нему "Дима". Заявитель безуспешно пытался объяснить "Диме", почему он не захотел находиться в указанной камере. Сотрудник милиции Ш. вышел, но сразу вернулся с резиновой дубинкой в сопровождении трех сотрудников милиции. Он ударил заявителя дубинкой по левой ноге, и тот упал на пол. Другой сотрудник милиции начал выкручивать заявителю руки, еще один сдавил его мошонку, третий сотрудник милиции душил его и тянул голову назад. Ш. и "Дима" вдвоем били заявителя по лицу. Последовали еще несколько ударов, но заявитель закрыл глаза и не видел, кто их наносил.

11. Избиение заявителя продолжалось несколько минут, он кричал от боли. После того, как избиение заявителя прекратилось, другой сотрудник милиции в форме предложил ему войти в камеру. Сотрудник милиции был светловолосым и коренастым, носил золотой перстень с черным камнем, и от него пахло алкоголем. Заявитель высказал мнение о том, что сотрудник милиции поступает незаконно, так как находится в состоянии алкогольного опьянения. Сотрудник милиции возразил, что его смена закончилась, и он может позволить себе немного выпить после тяжелого рабочего дня. После этого вмешался "Дима" и сказал милиционеру, чтобы тот не оправдывался перед заявителем.

12. Спустя несколько минут вошел невысокий человек. Заявитель знал, что он работал в следственном отделе РОВД. Он предложил заявителю объяснить, что произошло. Заявитель рассказал ему о своем отказе проследовать в камеру без кровати и об избиении. Сотрудник милиции поговорил с Ш., и заявителя перевели в другую камеру.

2. Версия властей Российской Федерации относительно событий

13. Власти Российской Федерации основывались на выводах, сделанных в процессе национального судебного разбирательства (см. ниже). В частности, они ссылались на объяснения, данные сотрудниками милиции Ш., С., Пон. и Под. своему начальству относительно применения силы к заявителю. Сотрудники милиции Ш. и С. сообщили, что заявитель хватал сотрудников милиции за форму, использовал оскорбительные выражения, кричал и угрожал причинить себе вред; после неудачной попытки заставить заявителя подчиниться с помощью убеждения к нему были применены наручники, дубинка и физическая сила. Сотрудники милиции Пон. и Под. дали аналогичные показания, подтверждая, что заявитель кричал, использовал оскорбительные выражения, угрожал им насилием и хватал их за форму. Они также заявляли, что заявитель ударился лицом об пол с целью самотравмирования.

3. Расследование утверждений о жестоком обращении

14. В ночь с 20 на 21 июня 2003 г. заявитель почувствовал себя плохо, и ему была вызвана "скорая помощь". Согласно медицинским документам заявитель жаловался на боль в области [неразборчиво], головную боль и головокружение. Ему был поставлен диагноз: "вегетативно-сосудистая дистония", - и выданы некие лекарства.

15. Утром 21 июня 2003 г. заявитель подал жалобу на избиение начальнику РОВД и исполняющему обязанности районного прокурора З. Последний записал показания заявителя (см. §§ 10-12 настоящего Постановления) и предложил следователю Руднянской районной прокуратуры провести проверку.

16. В тот же день следователь назначил медицинскую экспертизу заявителя. Заявителя осмотрел медицинский эксперт Г. в изоляторе временного содержания. Однако в письменном заключении указывалось, что осмотр проходил в гражданской больнице. Эксперт заключил, что у заявителя были два кровоподтека на тыльной поверхности левого бедра (размерами 4,8 х 6,5 см и 3 х 4,5 см), кровоподтек на правом веке, кровоподтеки на губах (1 х 2,5 см, 2 х 2 см и 2 х 3 см), ссадина на пальце левой руки. Эксперт пришел к выводу, что данные травмы могли быть причинены твердым тупым предметом или ударами таким предметом приблизительно сутки назад. Далее эксперт указал, что обстоятельства, при которых травмы были причинены, должно установить следствие. Позже в тот же день было вынесено формальное постановление (см. § 24 настоящего Постановления), в котором Г. предлагалось определить травмы (их природу, происхождение и местоположение), сроки и степень тяжести, а также могли ли они быть причинены при падении на землю с высоты собственного роста или самотравмировании путем преднамеренных ударов о железные решетки или об пол.

17. В 9.30 утра 22 июня 2003 г. заявитель опять почувствовал себя плохо и жаловался на острую головную боль и тошноту. Он был осмотрен фельдшером (или бригадой "скорой помощи"). Согласно медицинскому документу (без номера) заявитель страдал от гипертонии и сосудистого криза.

18. 23 июня 2003 г. заявитель и П. были доставлены на слушание дела в Руднянский районный суд. Заявитель составил жалобу на жестокое обращение и передал ее судье на подготовительной стадии слушания. После этого заявитель пожаловался на острую головную боль и был отправлен в местную больницу для обследования. Врачи поставили ему диагноз: "сотрясение мозга", - и выдали справку, подтверждавшую, что заявитель неспособен принимать участие в слушании.

19. 24 июня 2003 г. заявитель был отправлен обратно в следственный изолятор г. Смоленск. Его осмотрел фельдшер, и при этом присутствовали старшее должностное лицо следственного изолятора и Ш. Фельдшер отметил наличие синих кровоподтеков под глазами заявителя.

20. В дополнение к уже проведенным следственным мероприятиям (§§ 15-16 настоящего Постановления) следователь допросил сотрудников милиции. В соответствии со своими письменными объяснениями (см. § 13 настоящего Постановления) они утверждали, что заявитель непристойно бранил их, хватал за одежду и кричал. Они совместно повалили заявителя на пол и выкрутили ему руку за спину. Ш. достал дубинку и нанес "расслабляющий удар" по ноге заявителя. Сотрудники милиции утверждали, что заявитель угрожал тем, что обвинит их в жестоком обращении, и что он пытался причинить вред самому себе, ударяясь головой о пол и железные решетки.

21. По окончании проверки постановлением от 24 июня 2003 г. следователь Руднянской районной прокуратуры отказал в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников милиции. Обобщив их показания и заключение экспертизы, следователь пришел к следующему выводу:

"Медицинское обследование выявило кровоподтеки и ссадины на лице заявителя, которые могли быть получены в результате контакта с твердым тупым предметом. Доступность этих областей лица и других частей тела заявителя его собственным рукам не исключает возможности, что эти травмы он причинил себе сам".

В заключение следователь процитировал положения национального законодательства о применении физической силы в отношении заключенных (см. § 38 настоящего Постановления).

22. 25 июня 2003 г. заявитель жаловался на головную боль и головокружение и был осмотрен терапевтом следственного изолятора. Согласно предварительным выводам терапевта существовала вероятность того, что у заявителя была закрытая черепно-мозговая травма. 26 июня 2003 г. заявитель был обследован неврологом в тюремной больнице. Она подтвердила наличие закрытой черепно-мозговой травмы/сотрясения мозга.

23. Заявитель и его адвокат обжаловали отказ следователя в суде. 21 августа 2003 г. Руднянский районный суд Смоленской области удовлетворил их жалобу, указав следующее:

"...Решение об отказе в возбуждении уголовного дела вынесено без достаточной проверки жалобы заявителя и с существенным нарушением норм Уголовно-процессуального кодекса. Суд установил, что проверка по жалобе заявителя была неполной. Другие заключенные, которые содержались в изоляторе временного содержания, не были установлены и допрошены. Место событий не было осмотрено. Противоречия в показаниях - как сотрудников милиции, так и заявителя - не были устранены. В постановлении не указано, при каких обстоятельствах были получены травмы заявителем, а также оно не содержит оснований для отказа в возбуждении уголовного дела...".

Отметив другие процессуальные нарушения в постановлении следователя, районный суд признал его незаконным и необоснованным и возвратил материалы дела обратно в прокуратуру.

24. Дело было передано помощнику прокурора. 22 августа 2003 г. он допросил дежурного милиционера, который обеспечил сотруднику милиции Ш. помощь со стороны сотрудников милиции По.* (* Ранее упоминались сотрудники Пон. и Под. (прим. переводчика).) и С. Помощник прокурора также провел "осмотр места преступления" и допросил эксперта Г. относительно его заключения от 21 июня 2003 г. Эксперт пояснил, что он осмотрел заявителя и после этого получил постановление следователя о назначении экспертизы (см. § 16 настоящего Постановления). Эксперт подтвердил, что 21 июня 2003 г. он отметил кровоподтеки на лице заявителя, левом бедре и ссадины на левом запястье. Указанные травмы могли быть причинены тяжелым тупым предметом.

25. Из вышеуказанных объяснений помощник прокурора сделал вывод, что медицинский эксперт подтвердил показания сотрудников милиции, которые обоснованно применили физическую силу по отношению к заявителю. 25 августа 2003 г. помощник районного прокурора вынес новое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В нем устанавливалось следующее:

"Заявитель утверждал, что после того, как он отказался войти в камеру, начальник изолятора временного содержания ударил его дубинкой по левой ноге. Заявитель упал на пол, а другие сотрудники милиции били его по лицу (голове) и душили его. Он не мог видеть, кто это делает, так как его голова была оттянута назад. Все это время он держался за железную решетку. После этого его повалили на землю. Кто-то выкрутил ему руки и надел наручники. В дальнейшем заявитель испытывал головную боль и был осмотрен медицинскими работниками."

Из медицинского заключения следует, что у заявителя были кровоподтеки на лице и левом бедре, ссадина на левой руке. Эти травмы не представляют вреда для здоровья. Утверждения заявителя опровергаются другими доказательствами.

Сотрудники милиции Ш., С., Пон., Под. и Ж. утверждали, что Ш. предупреждал заявителя о том, что в отношении него могут быть применены физическая сила и средства сдерживания, если он будет отказываться подчиняться законным требованиям. Вместо этого заявитель высказывал угрозы о том, что он причинит вред сам себе, использовал оскорбительные выражения и хватал сотрудников милиции за форму. Ш. нанес один расслабляющий удар по бедру заявителя. Заявитель начал биться об землю и металлическую решетку. Ш. и Под., а также другие сотрудники милиции, которые после этого появились в помещении, повалили заявителя на землю, выкрутили ему руки, надели наручники и поместили в камеру. Сотрудники милиции представили письменные рапорты.

Согласно Закону "О милиции" их показания могут быть оценены в совокупности с остальной фактической информацией. Медицинский эксперт указал, что кровоподтек на левом бедре был получен в результате контакта с тупым предметом. Остальные травмы могли быть получены в результате удара или контакта с тупым предметом. Таким образом, травмы на лице и голове заявителя могли быть получены при обстоятельствах, описанных сотрудниками милиции. Принимая во внимание полноту и последовательность их показаний, можно сделать вывод о том, что действия сотрудников милиции были правомерными".

26. 10 сентября 2003 г. руднянский районный прокурор пересмотрел это постановление и подтвердил, что применение физической силы в отношении заявителя в обстоятельствах дела было законным и обоснованным. Он установил следующее:

"В отношении заявителя были применены физическая сила и средства сдерживания. Правовые основания и ограничения к их применению были соблюдены. Проверка была проведена эффективно и разрешила соответствующие фактические и законные вопросы".

27. Заявитель повторно жаловался в суд. 27 ноября 2003 г. Руднянский районный суд отклонил его жалобу, установив следующее:

"Суд не установил каких-либо нарушений Уголовно-процессуального кодекса в проведении проверки. Проверка была всесторонней. Все свидетели были допрошены, и их показаниям дана оценка в решении. Законность применения физической силы в отношении заявителя была оценена. Постановление содержит основания для отказа в возбуждении уголовного дела. Основания подтверждаются определенными доказательствами: показаниями свидетелей и письменными материалами. Ошибки, упомянутые в решении районного суда от 21 августа 2003 г., устранены".

Районный суд нашел, что постановление от 25 августа 2003 г. было законным.

28. По-видимому, 22 декабря 2003 г. заявитель подал свою жалобу на решение от 27 ноября 2003 г. в отдел корреспонденции следственного изолятора N 67/1 для отправки. Ему был присвоен N Ф-108 в списке исходящей корреспонденции. Письмом от 15 апреля 2004 г. председатель Руднянского районного суда уведомил заявителя, что жалоба в канцелярию суда не поступала, и жалоба на решение от 27 ноября 2003 г. Смоленским областным судом не рассматривалась. Таким образом, это решение вступило в силу.

29. Хотя проверка окончилась в 2003 году, в 2007 году заместитель прокурора Смоленской области пришел к выводу, что помощник районного прокурора не имел полномочий для вынесения постановления от 25 августа 2003 г. и что он не учел всех имевшихся медицинских данных, в частности, медицинского обследования заявителя 23-26 июня 2003 г. (см. §§ 14, 17-19 и 22 настоящего Постановления).

30. 17 мая 2007 г. Руднянская районная прокуратура вынесла новое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Районный прокурор ссылался на медицинское заключение, составленное в тот же день на основании оценки материалов дела. Вероятно, медицинский эксперт пришел к выводу о том, что кровоподтеки на лице и левом бедре заявителя, а также ссадины на левом запястье были причинены за сутки до первоначального обследования заявителя и что последующие симптомы, касающиеся предполагаемого сотрясения мозга, не были "подтверждены данными клинических исследований и, таким образом, не могут быть предметом экспертной оценки". Ссылаясь на заключение, прокурор пришел к выводу о том, что травмы головы могли быть получены при обстоятельствах, описанных сотрудниками милиции.

31. 17 декабря 2007 г. заместитель областного прокурора отменил это постановление, принимая во внимание, что заявитель должен был быть предупрежден об уголовной ответственности за оговор, и что нижестоящий прокурор должен решить, необходимо ли привлечь заявителя к ответственности.

32. 8 апреля 2010 г. следователь Демидовского следственного отдела областной прокуратуры принял решение не возбуждать уголовное дело в отношении какого-либо должностного лица. Следователь счел, что применение физической силы в отношении заявителя было правомерным согласно Федеральному закону "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (см. § 38 настоящего Постановления) и не имело признаков преступлений, предусмотренных статьям 285 или 286 Уголовного кодекса Российской Федерации о злоупотреблении должностными полномочиями или превышении должностных полномочий соответственно. Следователь указал:

"Как было установлено в процессе проверки... после того, как заявитель отказался проследовать в камеру N 2, Ш. предупредил его несколько раз о том, что его отказ подчиниться приказу может повлечь применение к нему средств сдерживания либо физической силы. Заявитель не реагировал на предупреждение, он угрожал причинить вред самому себе, использовал оскорбительные выражения в отношении сотрудников милиции и хватал их за форму... Ш. позвал нескольких сотрудников милиции, чтобы они помогли ему, и нанес расслабляющий удар резиновой дубинкой по бедру заявителя. После этого заявитель начал намеренно биться о пол и железную решетку. Ш. и остальные сотрудники милиции повалили его на пол, сковали наручниками руки за спиной и отвели его в камеру. Сотрудники милиции представили свои рапорты... Вышеуказанные обстоятельства подтверждаются медицинским заключением от 17 мая 2007 г., выявившим травмы механического характера, которые могли быть причинены при описанных обстоятельствах... Применение средств сдерживания и физической силы было правомерным и не обнаруживает признаков преступлений, предусмотренных статьями 285 и 286 Уголовного кодекса...".

B. Уголовное разбирательство против заявителя

33. Заявитель обвинялся в преступлении по нескольким эпизодам. Как установлено национальными властями, в апреле 2003 года по дороге из г. Витебск в Москву заявитель, П. и его подруга Щ. навестили знакомых П. Пока Щ. спала в машине, заявитель вместе с П. зашел в дом его знакомых. Во время возникшей ссоры заявитель велел потерпевшим отдать ему кольцо с бриллиантом, угрожая им оружием. Уходя из дома, заявитель также забрал телефонный аппарат.

34. Заявитель утверждал, что в соответствующую дату находился в другом месте. Он заявлял, что получил кольцо от Щ. для продажи, но затем вернул его владельцам.

35. Во время досудебной очной ставки в милиции потерпевшие опознали заявителя как напавшего на них лица. Щ. сообщила следователю, что после возвращения из дома потерпевших П. рассказал ей о ссоре, и она видела телефон в автомобиле. Щ. подтвердила, что П. и заявитель не имели общей цели в посещении дома потерпевших. По-видимому, она подтвердила свои показания на очной ставке с заявителем. Щ. отказалась явиться в суд, сославшись на свое проживание в Белоруссии и состояние здоровья.

36. П. сообщил в суде, что после того, как он покинул дом, заявитель оставался внутри. Подруга заявителя сказала, что знала, что заявитель сопровождал П. в эту дату, и что заявитель позднее просил возвратить кольцо потерпевшим. Суд первой инстанции также заслушал свидетелей со стороны заявителя и отклонил их показания как противоречивые и недостоверные. Со ссылкой на показания Щ. на предварительном следствии суд отклонил версию обвинения о том, что подсудимые совершили разбой по предварительному сговору.

37. 16 октября 2003 г. Руднянский районный суд Смоленской области признал заявителя виновным в соответствии с обвинением и приговорил его к семи годам лишения свободы. 16 декабря 2003 г. Смоленский областной суд в основном оставил приговор без изменения.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Применение силы против заключенных

38. Согласно статье 44 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" физическая сила в местах содержания под стражей может быть применена в отношении подозреваемых или обвиняемых для пресечения совершаемого ими правонарушения или преодоления их противодействия законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей, если ненасильственные способы не обеспечивают достижения этих целей. Резиновые дубинки могут быть применены в отношении заключенных для отражения нападения подозреваемого или обвиняемого на сотрудников мест содержания под стражей и иных лиц, для пресечения массовых беспорядков или групповых нарушений установленного режима содержания под стражей, для пресечения неправомерных действий заключенного, оказывающего неповиновение законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей, для пресечения попытки заключенного причинить вред другим лицам (статья 45). Наручники могут быть применены к подозреваемому или обвиняемому для пресечения неправомерных действий, если он оказывает неповиновение законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей или для пресечения попытки подозреваемого или обвиняемого причинить вред другим или себе (там же).

B. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (УПК РФ)

39. Статья 125 УПК РФ предусматривает судебную проверку решений или действий (бездействия) следователя и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений и может принять одно из следующих постановлений: 1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение, 2) об оставлении жалобы без удовлетворения.

40. В Постановлении от 10 февраля 2009 г. N 1 Пленум Верховного Суда Российской Федерации рекомендовал судьям по поступившей жалобе в порядке применения статьи 125 УПК РФ выяснять, не завершено ли предварительное расследование по уголовному делу (пункт 9). Если будет установлено, что уголовное дело, по которому поступила жалоба, направлено в суд для рассмотрения по существу либо по делу постановлен приговор или иное окончательное решение, жалоба рассматривается, если она подана лицом, не являющимся участником судебного разбирательства по данному уголовному делу или если она не подлежит судебной проверке на досудебной стадии разбирательства* (* Буквально: "Подлежат рассмотрению жалобы, где ставится вопрос о признании незаконными и необоснованными решений и действий (бездействия), которые не могут быть предметом проверки их законности и обоснованности на стадии судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела судом, в том числе в апелляционном или кассационном порядке" (прим. переводчика).).

В остальных случаях жалоба в порядке применения статьи 125 УПК РФ оставляется без рассмотрения, и заявителю разъясняется, что вопросы о признании незаконными или необоснованными решений и действий (бездействия) должностных лиц на стадии досудебного производства он вправе поставить перед судом в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, а также при рассмотрении дела судом апелляционной или кассационной инстанций.

41. Кроме того, в соответствии с толкованием Конституционного Суда Российской Федерации жалоба в порядке статьи 125 УПК РФ не может быть принята или рассмотрена, если уголовное дело, с которым она связана, передано в суд. Однако если установлено, что участник разбирательства (включая судью или свидетеля) совершил преступление, что серьезно затрагивает справедливость разбирательства, УПК РФ в виде исключения допускает обособленное исследование соответствующих обстоятельств, что влечет возобновление производства по делу (см. Определение от 17 ноября 2009 г. N 412-O-O* (* Определение от 17 ноября 2009 г. имеет N 1412-O-O, однако оно не затрагивает вопросов применения статьи 125 УПК РФ (прим. переводчика).), а также Постановления от 29 апреля 1998 г. N 13-П и от 23 марта 1999 г. N 5-П, касающиеся соответственно статьей 113 и 218 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, действовавших до 1 июля 2002 г.).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

42. В соответствии со статьями 3 и 13 Конвенции заявитель жаловался на то, что 20 июня 2003 г. он подвергся жестокому обращению и что расследование его жалобы не было эффективным. Европейский Суд полагает, что жалоба заявителя подлежит рассмотрению только с точки зрения материально-правового и процессуального аспектов статьи 3 Конвенции. Это положение предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

43. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не обжаловал решение от 27 ноября 2003 г., согласно которому был оставлен без изменения отказ от 25 августа 2003 г. в преследовании сотрудников милиции. Кроме того, заявителю следовало обжаловать прокурору решение следователя или вышестоящему прокурору решение, принятое нижестоящим прокурором.

44. Заявитель утверждал, что его жалоба не была отправлена сотрудниками следственного изолятора.

45. Европейский Суд напоминает, что цель статьи 35 Конвенции заключается в предоставлении государствам-участникам возможности предотвратить или устранить приписываемые им нарушения до того, как соответствующие утверждения будут выдвинуты в Европейском Суде (см. Постановление Большой Палаты по делу "Сиве против Франции" (Civet v. France), жалоба N 29340/95, § 41, ECHR 1999-VI). В то время как пункт 1 статьи 35 Конвенции должен применяться с определенной степенью гибкости и без излишнего формализма, он не ограничивается требованием о подаче жалоб в соответствующие национальные суды и об использовании эффективных средств правовой защиты, предусмотренных для оспаривания принятых решений. Он также обычно требует, чтобы жалоба, подаваемая в Европейский Суд, была представлена в соответствующий национальный орган хотя бы по сути, с соблюдением формальных требований и сроков, установленных законодательством страны (см. Постановление Европейского Суда от 19 марта 1991 г. по делу "Кардо против Франции" (Cardot v. France), § 34, Series A, N 200).

46. Европейский Суд сомневается в том, что заявитель мог добиться результатов рассмотрения жалобы на решение от 27 ноября 2003 г. после окончания уголовного разбирательства по своему делу в декабре 2003 года (см. раздел "Применимое национальное законодательство и практика" в §§ 40-41 настоящего Постановления). В любом случае оспариваемый отказ был отменен в 2007 году, заявитель уже требовал судебной проверки предыдущего отказа и добился успеха. Таким образом, он предоставил национальным властям адекватную возможность проведения проверки и установления соответствующих фактов. Поэтому при обстоятельствах дела Европейский Суд не может отклонить жалобу в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Следовательно, возражение властей Российской Федерации отклоняется.

47. Что касается иерархических жалоб, Европейский Суд ранее рассматривал и отклонял аналогичный довод (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, §§ 59 и 60* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 8/2007.)). Он не видит оснований для иного вывода в настоящем деле.

48. Европейский Суд заключает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

49. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель не подчинился законным требованиям. Несмотря на ряд предупреждений о возможности применения против него силы, он сопротивлялся и пытался причинить себе травмы. Сотрудники милиции оправданно применили к нему силу, а также дубинки и наручники. По жалобе заявителя национальные власти провели безотлагательную и тщательную проверку в 2003 году. Установленные факты не содержали достаточных оснований для возбуждения уголовного дела в связи с превышением должностных полномочий или избыточным применением силы должностным лицом. Таким образом, национальные решения об отказе в возбуждении уголовного дела являлись законными.

50. Заявитель утверждал, что не имел травм во время пребывания в следственном изоляторе до 20 июня 2003 г. Он утверждал, что был избит сотрудниками в изоляторе временного содержания и что применение силы к нему не было оправданным. Его отказ подчиниться приказу не был вызван капризом, поскольку отведенная ему камера не имела надлежащих удобств. Власти Российской Федерации не доказали, что применение силы являлось абсолютно необходимым в ответ на предполагаемое использование заявителем грубых, оскорбительных или угрожающих выражений или прикосновение к форме сотрудников. Не оспаривалось, что он получил травмы в эту дату. Власти Российской Федерации не указали, какие травмы были причинены сотрудниками милиции, а какие - им самим.

51. Заявитель также утверждал, что расследование по его жалобе было неэффективным, поскольку власти не исполнили указания суда от 21 августа 2003 г. В частности, им следовало принять меры для допроса других лиц, находившихся в изоляторе, устранить противоречия между показаниями заявителя и (или) сотрудников, например, путем очной ставки между ними или предъявления на опознание сотрудников; выяснить обстановку, в которой были причинены травмы и указать причины отказа от преследования сотрудников. Заключение экспертизы от 21 июня 2003 г. не содержало указания на использованные методы и не упомянуло сотрясение мозга, дополнительное медицинское обследование не было назначено. Кроме того, сотрудники прокуратуры не могли быть независимыми при проверке, поскольку выполняли двойную функцию проведения проверки и обеспечения законности таких проверок. Отсутствие независимости компрометировало процесс сбора и оценки доказательств. Наконец, разбирательство 2007 года не могло устранить и не устранило первоначальное уклонение от оценки медицинских данных.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Предполагаемое избыточное применение силы

52. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции абсолютно исключает пытку и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение и наказание. Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости, оценка которого зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Великобритании" (Ireland v. United Kingdom), § 162, Series A, N 25).

53. Европейский Суд отмечает, и это не оспаривалось сторонами, что заявитель был доставлен в изолятор временного содержания "здоровым". Как следует из заключения экспертизы от 21 июня 2003 г., заявитель в изоляторе временного содержания получил следующие травмы: два кровоподтека на тыльной стороне левого бедра (размером 4,8 х 6,5 см и 3 х 4,5 см), кровоподтек на правом веке, кровоподтеки на губах (1 х 2,5 см, 2 х 2 см и 2 х 3 см) и ссадину на пальце левой руки. Некоторые медицинские документы упоминают кровоподтеки под обоими глазами и царапины на левом запястье.

54. Следует также отметить, что в настоящем деле имеются последовательные указания на то, что заявитель получил сотрясение мозга (см. §§ 14, 17, 18 и 22 настоящего Постановления).

55. Хотя вышеупомянутые травмы не рассматриваются как вред здоровью в соответствии с национальными стандартами (см. § 25 настоящего Постановления), по мнению Европейского Суда, эти травмы достаточно серьезны, чтобы достичь "минимального уровня суровости" с точки зрения статьи 3 Конвенции. Остается рассмотреть вопрос, несет ли государство ответственность в соответствии со статьей 3 Конвенции за данные травмы.

56. Объяснения властей Российской Федерации содержат два направления: (i) "некоторые травмы" причинены вследствие правомерного применения силы против заявителя, (ii) "другие травмы" причинены им самим. Заявитель утверждал, что после удара дубинкой он подвергся неспровоцированному нападению со стороны сотрудников милиции, которые, в частности, били его по голове (см. § 10 настоящего Постановления).

57. При оценке доказательств Европейский Суд, как правило, применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения". Однако такое доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм, полученных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что бремя доказывания возлагается на власти, которые должны представить достаточные и убедительные объяснения (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Зелилоф против Греции" (Zelilof v. Greece), жалоба N 17060/03, § 44, и Постановление Европейского Суда от 29 января 2009 г. по делу "Поляков против Российской Федерации" (Polyakov v. Russia), жалоба N 77018/01, §§ 25 и 26* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2010.)).

58. В настоящем деле на власти Российской Федерации возлагается бремя доказывания с целью приведения убедительных доводов о том, что применение силы не являлось избыточным (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 72, ECHR 2000-XII, и Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia), жалоба N 43393/98, § 104).

59. Европейский Суд напоминает в этой связи, что если имело место национальное судебное разбирательство, к сфере компетенции Европейского Суда не относится замена собственной оценкой фактов оценки этих национальных судов, и, по общему правилу, национальные суды должны оценивать представленные им доказательства (см. Постановление Европейского Суда от 22 сентября 1993 г. по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany), § 29, Series A, N 269). Хотя Европейский Суд не связан выводами национальных судов, при обычных обстоятельствах требуются убедительные основания, которые вынудили бы его отступить от выводов о фактах, сделанных этими судами (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Матко против Словении", § 100). Тем не менее жалобы, которые основываются на статье 3 Конвенции, Европейский Суд должен рассматривать с особой тщательностью.

60. Европейский Суд отмечает, и это не оспаривалось сторонами, что заявитель не подчинился требованию должностного лица. Материалы дела не свидетельствуют о том, что это требование было незаконным или неразумным. Европейский Суд также отмечает, что, как следует из объяснений властей Российской Федерации, столкнувшись с отказом заявителя от входа в камеру, сотрудники милиции приказали заявителю прекратить свое буйное поведение, но заявитель вновь отказался подчиниться. Европейский Суд отмечает, что, как установлено на уровне страны, сопротивление заявителя законным требованиям заключалось в словесных выражениях (угрозах самопричинения вреда и грубостях по отношению к сотрудникам) и в том, что он "хватал" сотрудников за форму.

61. Европейский Суд признает, что при таких обстоятельствах сотрудникам милиции могло потребоваться принять меры к предотвращению дополнительных нарушений и успокоить заявителя. Сама по себе неудовлетворенность заявителя условиями содержания под стражей не оправдывала отказа в подчинении. Европейский Суд должен разрешить вопрос о том, отвечало ли применение силы требованиям статьи 3 Конвенции.

62. Европейский Суд подчеркивал, что лица, содержащиеся под стражей, находятся в уязвимом положении, и власти обязаны обеспечить их физическое благополучие (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03, § 73, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 77, и Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, § 40, ECHR 2002-IX). В отношении лица, лишенного свободы, любое использование силы, которое не является строго необходимым в связи с его поведением, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, гарантированное статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), жалоба N 65859/01, § 59* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 38, Series A, N 336, и Постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria), жалоба N 50222/99, § 53). В то же время Европейский Суд сознает существующий в исправительных учреждениях потенциал насилия и тот факт, что неповиновение заключенных может быстро перерасти в бунт (см. Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2006 г. по делу "Гёми и другие против Турции" (Gomi and Others v. Turkey), жалоба N 35962/97, § 77). Европейский Суд ранее признавал, что использование силы может быть необходимым для обеспечения безопасности в тюрьме, поддержания порядка или предотвращения преступлений в исправительных учреждениях. Тем не менее, как отмечалось выше, сила может применяться, только если это неизбежно, и она не должна быть избыточной (см. Постановление Европейского Суда от 12 апреля 2007 г. по делу "Иван Василев против Болгарии" (Ivan Vasilev v. Bulgaria), жалоба N 48130/99, § 63, с дополнительными ссылками).

63. Заявитель возражал прежде всего против предположительно неспровоцированного применения к нему после использования в его отношении палки и наручников. Как утверждает заявитель, после того, как он упал на пол, один из сотрудников милиции выкрутил ему руки, другой душил его и оттянул его голову назад, а двое других били его по лицу. Последовали дополнительные удары, но заявитель закрыл глаза и не мог видеть, кто их нанес.

64. Что касается последовательности событий, со ссылкой на выводы национальных органов власти Российской Федерации утверждали, что заявитель умышленно бился головой об пол и (или) металлические прутья.

65. Не оспаривается, что резиновая дубинка была применена к заявителю в изоляторе временного содержания. Вызывает сомнение, что применение дубинки к заявителю могло привести к желаемому результату, также неясно, рассматривалась ли возможность принятия менее решительных мер (см. Постановление Европейского Суда от 15 октября 2009 г. по делу "Антипенков против Российской Федерации" (Antipenkov v. Russia), жалоба N 33470/03, §§ 56-61* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2011.), и Постановление Европейского Суда от 24 июля 2008 г. по делу "Владимир Романов против Российской Федерации" (Vladimir Romanov v. Russia), жалоба N 41461/02, §§ 64-70* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2009.)). Он отмечает в этой связи, что во время медицинского осмотра на тыльной стороне левого бедра заявителя были обнаружены два кровоподтека.

66. Европейский Суд также напоминает, что следователь первоначально полагал, что доступность лица и других частей тела для рук заявителя не исключает возможности того, что травмы могли быть причинены им самим. Однако национальный суд, в частности, указал, что постановление следователя не устранило противоречий в показаниях сотрудников милиции и заявителя. В постановлении также не указывалось, при каких обстоятельствах травмы могли быть причинены заявителю. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что на следствии не утверждалось, что заявитель сам причинил вред своему здоровью.

67. После ряда следственных мер помощник прокурора вынес новое постановление. Он отметил, что показания сотрудников являются исчерпывающими и связными, и заключил, что травмы на голове и лице заявителя могли быть причинены при обстоятельствах, указанных сотрудниками. Данное постановление было оставлено без изменения районным прокурором и районным судом. После окончания проверки в 2003 году в 2007 году заместитель прокурора Смоленской области установил, что помощник районного прокурора не имел полномочий для вынесения постановления от 25 августа 2003 г. Существенно то, что было также указано, что помощник прокурора не учел всех имеющихся медицинских документов, в частности, материалов медицинских обследований заявителя 23-26 июня 2003 г. (см. §§ 14, 17-19 и 22 настоящего Постановления). Несмотря на эти соображения, возобновление проверки в 2007-2010 годах не привело к выводам, которые изменили бы заключение, сделанное в 2003 году.

68. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд полагает, что власти не представили удовлетворительного и убедительного объяснения, свидетельствующего о том, что некоторые травмы были причинены самим заявителем. Таким образом, Европейский Суд заключает, что данные травмы были вызваны применением силы против заявителя. В этом отношении Европейский Суд учитывает описание травм в §§ 53 и 54 настоящего Постановления и напоминает, что сила была применена для того, чтобы вынудить заявителя войти в конкретную камеру.

69. С учетом этих соображений и представленных ему материалов Европейский Суд полагает, что не было убедительно доказано, что применение силы против заявителя было строго необходимым при обстоятельствах настоящего дела (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 14 мая 2009 г. по делу "Алибеков против Российской Федерации" (Alibekov v. Russia), жалоба N 8413/02, §§ 57 и последующие, Постановление Европейского Суда от 1 октября 2009 г. по делу "Топорков против Российской Федерации" (Toporkov v. Russia), жалоба N 66688/01, §§ 45 и последующие* (* Там же. N 4/2010.), и Постановление Европейского Суда от 22 октября 2009 г. по делу "Исаев против Российской Федерации" (Isayev v. Russia), жалоба N 20756/04, §§ 100-102).

70. По этим причинам Европейский Суд заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку заявитель подвергся обращению, которое Европейский Суд находит бесчеловечным и унижающим достоинство, нарушающим указанное положение Конвенции.

(b) Предполагаемая неадекватность расследования

71. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выступает с доказуемым утверждением о том, что оно претерпело жестокое обращение со стороны представителей государства, нарушающее статью 3 Конвенции, данное положение во взаимосвязи с вытекающей из статьи 1 Конвенции общей обязанностью государства обеспечивать "каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные в... настоящей Конвенции" подразумевает проведение эффективного официального расследования" (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, § 102).

72. Обязательство расследовать это обязательство средств: не каждое расследование обязательно должно привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем. Однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Великобритании" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II, и Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

73. Расследование доказуемого утверждения о жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что власти должны предпринимать серьезные попытки установить, что произошло, не используя поспешные или необоснованные выводы с целью прекращения расследования или в качестве базы для своих решений (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии", §§ 103 и последующие). Власти должны принять все разумные, доступные им меры для обеспечения доказательств относительно инцидента, включая, в частности, свидетельские показания, данные экспертизы (см. Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, ECHR 1999-IV, §§ 104 и последующие, и Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2000 г. по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey), жалоба N 22676/93, § 89). Кроме того, Европейский Суд часто оценивал оперативность реакции властей на жалобы в период, относящийся к обстоятельствам дела, учитывая начало расследования, задержки в получении показаний и продолжительность первоначального расследования (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 133 и последующие, ECHR 2000-IV, и Постановление Европейского Суда от 18 октября 2001 г. по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy), жалоба N 31143/96, § 37). Любой недостаток расследования, который умаляет возможность установления причин травм или личности виновных, может привести к нарушению применимого стандарта.

74. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд, во-первых, отмечает, что сотрудники милиции представили рапорт о применении силы против заявителя. Он также принял к сведению, что по жалобе заявителя национальные власти безотлагательно начали и провели проверку. По неустановленным причинам материал проверки был повторно рассмотрен в 2007 году. Последнее решение было вынесено 8 апреля 2010 г., в 2007-2010 годах никакие следственные меры не принимались.

75. Во-вторых, заявитель утверждал, что его медицинское обследование было проведено до получения формального запроса, содержавшего достаточные подробности, что заключение экспертизы не содержало указаний на использованные методы, не упоминало сотрясение мозга, при этом дополнительное медицинское обследование не назначалось.

76. Европейский Суд имеет сомнения относительно качества экспертизы, проведенной 21 июня 2003 г. до вынесения следователем формального постановления с перечнем вопросов, поставленных перед экспертом. Как отметил заявитель, заключение экспертизы не разъясняло, могли ли быть травмы причинены при обстоятельствах, описанных заявителем или сотрудниками милиции. Следует также учесть, что постановление следователя от 8 апреля 2010 г. ссылалось на заключение экспертизы от 17 мая 2007 г. (см. § 30 настоящего Постановления). Несмотря на указания заместителя областного прокурора в апреле 2007 года относительно необходимости комплексной оценки имеющихся медицинских данных, Европейский Суд не находит, что национальные власти провели такую оценку, которая могла позволить сделать вывод о самопричинении "некоторых травм". Европейский Суд напоминает в этой связи, что надлежащие медицинские обследования являются существенной гарантией против жестокого обращения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аккоч против Турции" (Akkoc v. Turkey), жалобы NN 22947/93 и 22948/93, §§ 55 и 118, ECHR 2000-X).

77. Несмотря на тот факт, что в конце июня 2003 года заявитель был осмотрен различными медицинскими специалистами в изоляторе временного содержания, в гражданской больнице, в Смоленском следственном изоляторе и бригадой "скорой помощи", а также медицинским экспертом Г., ни одно из этих лиц, кроме Г., не было допрошено в рамках уголовной проверки.

78. На основании имеющихся материалов нельзя заключить, что проверки проводились в отношении жалоб заявителя на возможное сотрясение мозга. Кроме того, не был допрошен ни один заключенный, например, П., который содержался 21 июня 2003 г. в изоляторе временного содержания. Вместе с тем у Европейского Суда вызывает беспокойство тот факт, несмотря на наличие видимых следов на лице заявителя, его состояние здоровья не вызывало озабоченность или интерес судьи, который видел его в судебном заседании 23 июня 2003 г. (см. § 18 настоящего Постановления).

79. Европейский Суд не может не отметить, что национальные решения ограничивались вопросом о законности действий сотрудников милиции в соответствии с Федеральным законом "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и о том, содержали ли эти действия признаки состава преступлений превышения должностных полномочий или избыточного применения силы должностным лицом. Такие узкие пределы проверки не отвечали требованию эффективности и тщательности расследования, способного обеспечить убедительное объяснение травм заявителя. Европейский Суд напоминает в этой связи, что при определении того, нарушены ли статьи 2 или 3 Конвенции, он не оценивает уголовную ответственность прямо или косвенно причастных лиц. Ответственность государства с точки зрения Конвенции, вытекающая из действий его органов, представителей и служащих, не должна смешиваться с национальными правовыми вопросами индивидуальной уголовной ответственности в рамках национального разбирательства (см. Постановление Европейского Суда от 17 декабря 2009 г. по делу "Голубева против Российской Федерации" (Golubeva v. Russia), жалоба N 1062/03, § 98, с дополнительными отсылками* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2010.)).

80. С учетом вышеизложенного Европейский Суд заключает, что расследование жалобы на избыточное применение силы против заявителя не отвечало требованиям статьи 3 Конвенции. Соответственно, в этом отношении имело место нарушение данного положения.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

81. Заявитель также жаловался в соответствии со статьей 6 Конвенции на то, что в его уголовном деле суд первой инстанции неправильно применил национальное законодательство и не являлся беспристрастным, что ему не была предоставлена возможность допроса свидетеля Щ., что суд первой инстанции отклонил различные ходатайства и признал его виновным на основе недопустимых доказательств.

82. Европейский Суд рассмотрел доводы заявителя. Принимая во внимание представленные материалы, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции как явно необоснованная.

III. Применение статьи 41 Конвенции

83. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

84. Заявитель требовал 30 000 евро в качестве компенсации морального вреда и вреда, причиненного его здоровью.

85. Власти Российской Федерации оспорили это требование.

86. С учетом характера нарушений, оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 9 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

87. Поскольку заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, присуждение каких-либо сумм по данному основанию не требуется.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

88. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части предполагаемого избыточного применения силы и неэффективности расследования, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку заявитель подвергся обращению, которое Европейский Суд находит бесчеловечным и унижающим достоинство в нарушение этого положения;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции, поскольку расследование применения силы не отвечало требованиям этого положения;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 9 000 евро (девять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 апреля 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда