Постановление Европейского Суда по правам человека от 5 апреля 2011 г. Дело "Васюков (Vasyukov) против Российской Федерации" (жалоба N 2974/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Васюков (Vasyukov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 2974/05)

Постановление Суда

Страсбург, 5 апреля 2011 г.

По делу "Васюков против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Георга Николау,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 15 мая 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 2974/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Александром Михайловичем Васюковым (далее - заявитель) 28 декабря 2004 г.

2. Заявитель, которому была оказана правовая помощь, был представлен Е. Ефремовым и М. Рачковским, адвокатами, практикующими в Москве. Власти Российской Федерации были представлены В.В. Милинчук, бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека, а затем Г.О. Матюшкиным, действующим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что во время своего нахождения под стражей он был заражен туберкулезом и ему не было предоставлено адекватного надлежащего лечения.

4. 16 ноября 2007 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. Кроме того, в соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было решено рассмотреть жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Изучив возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил их.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1973 году и проживает в Орле.

A. Уголовное производство в отношении заявителя

7. 14 февраля 1997 г. заявитель был арестован по подозрению в убийстве. Предположительно он был жестоко избит после того, как сотрудники милиции привезли его в отделение милиции.

8. 31 октября 1997 г. Советский районный суд Орловской области признал заявителя виновным в убийстве и приговорил его к 12 годам лишения свободы. Постановление было оставлено без изменений судом кассационной инстанции и вступило в силу 16 декабря 1997 г. Через десять дней заявитель был направлен для отбывания приговора в исправительную колонию N 2 Орловской области.

B. Состояние здоровья заявителя и качество медицинского обслуживания, предоставляемого ему в исправительной колонии

9. Ссылаясь на копии медицинской карты заявителя и справки, выданные в декабре 2007 года действующим начальником следственного изолятора N 57/1 г. Орел (далее - изолятор N 1), власти Российской Федерации утверждали, что 25 февраля 1997 г. при поступлении в изолятор N 1 заявитель прошел флюорографическое обследование, в результате которого у него не было выявлено никаких признаков туберкулеза. Власти Российской Федерации далее отмечали, что каждые шесть месяцев заявителя осматривали врачи, и он проходил флюорографическое исследование с целью профилактики туберкулеза. В результате обследования не было выявлено никаких признаков болезни. Как следует из карточки рентгенологического исследования, приложенной к медицинской карте заявителя, в период с марта 1997 года по октябрь 2001 года заявитель прошел семь флюорографических исследований. В начале периода содержания заявителя под стражей власти полностью соблюдали график проведения обследований: раз в шесть месяцев. Однако между флюорографическими исследованиями в 2000 и 2001 годах прошел почти год.

10. 29 октября 1998 г. фтизиатр исправительной колонии N 2 сделал следующую запись в медицинской карте заявителя:

"[Заявитель] отнесен к 4-й [группе] диспансерного учета по туберкулезу, поскольку [он] имел контакт с заключенным А., больным туберкулезом...

[Заявителю назначены] изониазида 0,6 [мг] однократно... [мультивитамины], [а также] специальная диета на два месяца".

В истории болезни заявителя (карта N 3607/415), составленной в противотуберкулезной больнице изолятора N 1, было указано, что причиной заражения заявителя туберкулезом стало его содержание совместно с заключенным А. в октябре 1998 года.

11. Как утверждает заявитель, в сентябре 2000 года он в течение семи дней содержался в карцере вместе с заключенным Е., который болел активной формой туберкулеза. Е. постоянно кашлял кровью. Заявитель просил перевести его в другую камеру, но не получил никакого ответа от администрации колонии. Вскоре после содержания в карцере заявитель заболел. Однако его многочисленные жалобы в больничное отделение колонии были оставлены без внимания. Ссылаясь на справки, составленные в Управлении внутренних дел Орловской области, заявитель утверждал, что в марте 2001 года Е. умер от туберкулеза. Власти Российской Федерации, напротив, утверждали, что заявитель никогда не содержался в одной камере с умершим Е., а содержался с другим заключенным с той же фамилией Е. Сокамерник заявителя в то время не был болен активной формой туберкулеза и не представлял никакой опасности для других заключенных.

12. 30 октября 2001 г. заявитель прошел флюорографическое исследование, которое показало туберкулезные изменения в виде частых очагов и локального фиброза левого легкого.

13. Как утверждают власти Российской Федерации, 15 ноября 2001 г. заявитель был переведен для лечения в противотуберкулезную больницу изолятора N 1. Однако из медицинской карты заявителя и справок, составленных действующим начальником следственного изолятора N 1 и начальником исправительной колонии N 2, следует, что заявитель поступил на лечение лишь 7 декабря 2001 г. После ряда исследований врачи установили у заявителя "очаговый туберкулез легких [типа] 1A, [отрицательный результат мазка мокроты на] микобактерии туберкулеза" (далее - МБТ). В период с 17 декабря 2001 г. по 14 февраля 2002 г. заявитель прошел интенсивную химиотерапию с применением ряда лекарств: изониазида, рифампицилина, этамбутола и тизамида. На начальной стадии лечения заявителю был предписан строгий режим, и он получил 60 доз противобактериологических препаратов. 15 февраля 2002 г. лечение было возобновлено и включало 120 доз изониазида и рифампицилина (далее - схема HR* (* Одна из схем химиотерапии больных туберкулезом, рекомендованных Центральным НИИ туберкулеза РАМН в 1997 г., где Н - изониазид, R - рифампицин (прим. переводчика).)). Химиотерапия сопровождалась патогенетической терапией и назначением специальной лечебной диеты. Прием препаратов проходил под контролем медицинского персонала. Как следует из медицинской карты заявителя, во время его лечения в больнице регулярно проводились исследования анализов крови, мочи и мокроты, а также радиографическое исследование.

14. 26 июня 2002 г. заявитель был выписан из туберкулезной больницы с окончательным диагнозом: "очаговый туберкулез левого легкого в стадии рассасывания", - и ему были даны рекомендации продолжать лечение изониазидом и этамбутолом (далее - схема HE* (* Одна из схем химиотерапии больных туберкулезом, рекомендованных центральным НИИ туберкулеза РАМН в 1997 г., где Н - изониазид, Е - этамбутол (прим. переводчика).)) с соблюдением специальной диеты. Врачи также указали, что следующее рентгенологическое исследование должно быть проведено в течение трех месяцев, а анализы мочи, крови, а также мокроты должны проводиться раз в три месяца.

15. В период с 27 июня по 25 октября 2002 г. заявитель содержался в исправительной колонии N 2. В его медицинской карте было указано, что 28 июня 2002 г. врач колонии отметил, что заявителю предписана специальная диета. 9 октября 2002 г. заявитель был первый раз осмотрен врачом колонии, который еще раз подтвердил, что заявитель болен туберкулезом левого легкого. Врач назначил рентгенологическое исследование и анализ мокроты. 22 октября 2002 г. заявитель был отправлен в противотуберкулезную больницу Орла для проведения назначенных исследований.

16. 31 октября 2002 г., изучив записи в медицинской карте заявителя, включая результаты рентгенологического исследования и трех анализов мокроты, проведенных в октябре 2002 года, консилиум врачей из нескольких специалистов принял во внимание положительную динамику в течении болезни и поставил следующий диагноз: "очаговый туберкулез верхней доли левого легкого в стадии рассасывания и уплотнения... затихающий туберкулезный процесс". 18 ноября 2002 г. заявитель был переведен обратно в исправительную колонию N 2, ему было рекомендовано продолжение амбулаторного лечения в течение двух месяцев дважды в год по схеме HE.

17. Во время первого медицинского осмотра в колонии 13 января 2003 г. заявитель жаловался на усталость и головную боль. Флюорографическое исследование грудной клетки, проведенное 5 февраля 2003 г., выявило небольшие одиночные очаги в верхней доле левого легкого заявителя. В начале марта 2003 года заявителю было назначено профилактическое лечение изониазидом и этамбутолом. Следующее флюорографическое исследование показало множественные плотные очаги в левом легком. Фтизиатр колонии сделал запись в медицинской карте заявителя, не изменив диагноза. В результате следующего рентгенологического исследования, проведенного 21 июля 2003 г., заявителю был поставлен диагноз: "локальный фиброз верхней доли левого легкого, [а также] небольшие плотные очаги". Месяц спустя фтизиатр колонии осмотрел заявителя, отметил отсутствие жалоб и назначил другой курс профилактического лечения по схеме HE начиная с 1 сентября 2003 г. Клинические анализы крови и мочи, флюорографическое исследование грудной клетки после завершения лечения подтвердили диагноз, поставленный 21 июля 2003 года.

18. В декабре 2003 года медицинские сотрудники колонии установили график предстоящих медицинских процедур и частоту их прохождения. В частности, заявитель должен был проходить флюорографическое исследование раз в три месяца, дважды в год сдавать анализы крови и мочи, а также мазок мокроты. Вместе с тем было рекомендовано повторное лечение по схеме НЕ каждые полгода. Данный график был утвержден фтизиатром колонии 27 февраля 2004 г., который, изучив медицинскую карту заявителя, поставил диагноз: "клинически излеченный туберкулез легких с остаточными изменениями в виде плотных очагов в верхней доле левого легкого".

19. В начале марта 2004 года заявитель тяжело заболел. Флюорографическое исследование грудной клетки, проведенное 23 марта 2004 г., показало самопроизвольный левосторонний пневмоторакс. 27 марта 2004 г. заявитель поступил в противотуберкулезную больницу изолятора N 1 Орла. На основании рентгенологического исследования, которое показало, что у заявителя наблюдается полный коллапс левого легкого и с учетом его жалоб на острую боль в груди и удушье в состоянии покоя, 29 марта 2004 г. он был переведен в хирургическое отделение Орловской областной противотуберкулезной больницы, где ему немедленно провели трубочный дренаж левой плевральной полости. 13 апреля 2004 г., после того, как проведенное рентгенологическое исследование подтвердило наполнение левого легкого, плевральная дренажная трубка была удалена, а заявитель был выписан из областной больницы в туберкулезную больницу изолятора N 1. При выписке ему была рекомендована интенсивная химиотерапия с применением четырех препаратов: изониазида, рифампицилина, пиразинамида и этамбутола (схема 2 HRZE* (* Одна из схем химиотерапии больных туберкулезом, рекомендованных Центральным НИИ туберкулеза РАМН в 1997 г., где Н - изониазид, R - рифампицин, Z - пиразинамид, Е - этамбутол. Цифра, предшествующая формуле - длительность приема в месяцах (прим. переводчика).)). Заявитель оставался в противотуберкулезной больнице до 6 мая 2004 г. В справке-предписании, приложенной к медицинской карте заявителя, указано, что он получал четыре противобактериологических препарата в период с 14 апреля по 6 мая 2004 г.

20. 19 мая 2004 г. заявитель прибыл в исправительную колонию N 2. По его прибытии врач колонии сделал следующую запись в медицинской карте заявителя: "прибыл из [противотуберкулезной больницы изолятора N 1] Орла с диагнозом: "клинически излеченный туберкулез легких с остаточными изменениями в виде плотных очагов в верхней доле левого легкого". Профилактическое лечение [должно проводиться] дважды в год в течение двух месяцев, [а также] рентгенологическое исследование [и] клинический анализ крови и мочи [должны проводиться] дважды в год. Специальная диета до 1 июня 2005 г.".

21. Из медицинской карты заявителя следует, что рентгенологические исследования и клинические анализы проводились должным образом. Однако в августе 2004 года заявитель направил жалобу в Генеральную прокуратуру Российской Федерации, в которой утверждал, что медицинское лечение проводилось ненадлежащим образом. Ответа на жалобу не последовало.

22. В медицинской карте заявителя имеется ряд записей, сделанных его лечащими фтизиатрами, отмечающими негативное отношение заявителя к лечению. В частности, 1 сентября 2004 г. врач колонии доложил об отказе заявителя пройти двухмесячный профилактический курс лечения противобактериологическими препаратами. В феврале 2005 года медицинский персонал колонии отметил отказ заявителя пройти рентгенологическое исследование, сдать анализы мочи, крови и мокроты. Было также указано, что заявитель не хочет предоставить письменный отказ. Многочисленные дальнейшие попытки врачей в марте и апреле 2005 года убедить заявителя в необходимости прохождения медицинских процедур оказались безуспешными. 28 июня 2005 г. заявитель был вызван в больничное отделение колонии, где в присутствии начальника исправительной колонии, а также представителей неправительственной организации "Московское бюро по правам человека" ему была снова разъяснена необходимость продолжать лечение и проходить медицинское обследование, он также был предупрежден о возможном рецидиве. Заявитель написал заявление о том, что он хочет проходить медицинское обследование и лечение при условии его направления в противотуберкулезную больницу изолятора N 1 для обследования независимыми специалистами, приглашенными его родственниками. Через два дня заявителю было предложено лечь в городскую больницу Ливны, но он отказался.

23. В начале августа 2005 года заявитель подал заявление в Ливенский районный суд с ходатайством о досрочном освобождении по состоянию здоровья. В частности, он утверждал, что наличие у него туберкулеза и отсутствие эффективного лечения дают ему право на освобождение. 5 августа 2005 г. Ливенский районный суд назначил проведение тщательного медицинского обследования заявителя. Обследование было проведено в противотуберкулезной больнице изолятора N 1.

24. В период с 20 по 25 августа 2005 г. заявитель прошел медицинское обследование, включающее рентгенологическое исследование и сдачу клинического анализа крови, в противотуберкулезной больнице изолятора N 1. Он, однако, отказался сдать анализ мочи и мокроты, а также сделать электрокардиограмму, ссылаясь на "личные соображения". Не обнаружив никакой патологии, врачи больницы подтвердили предыдущий диагноз: "клинически излеченного туберкулеза и признали, что заявитель может продолжать отбывать наказание в исправительной колонии.

25. 9 февраля 2006 г. Ливенский районный суд отклонил ходатайство заявителя об освобождении, ссылаясь на результаты медицинского обследования заявителя в августе 2005 года, признав, что состояние здоровья заявителя не препятствует ему отбывать наказание. Заявитель не обжаловал это решение.

26. Все записи, сделанные лечащими врачами в истории болезни заявителя в период с 1 сентября 2005 г. по февраль 2007 года, свидетельствуют о том, что заявитель отказывался обследоваться, проходить сезонное противотуберкулезное лечение и (или) сдавать медицинские анализы. Например, 14 апреля 2006 г. заявителя посетил представитель Департамента здравоохранения Управления исполнения наказаний Орловской области. Визит состоялся в ответ на жалобы матери заявителя о предположительной неспособности властей предоставить заявителю эффективное медицинское лечение. Заявитель решительно отказывался разговаривать с представителем управления и настаивал на том, что не намерен вступать с ним в контакт в будущем. В мае 2006 года главный врач медицинского отделения исправительной колонии совместно с врачом из Комитета по правам человека осмотрели заявителя. Последний жаловался на затрудненное дыхание, усталость, головокружения и повышенное потоотделение. Рентгенологическое исследование не выявило никаких изменений в легких. Заявитель отказался от предложения о прохождении дополнительных клинических исследований. Данный отказ был засвидетельствован письменными показаниями, по крайней мере, двух представителей медицинского персонала колонии.

27. В августе 2007 года начальник исправительной колонии N 2 направил заявление в Ливенский районный суд с ходатайством о принудительном направлении заявителя в противотуберкулезный диспансер N 3 Тульской области для тщательного медицинского обследования и профилактического лечения туберкулеза. Начальник колонии утверждал, что с августа 2004 года заявитель неоднократно отказывался проходить профилактические и клинические осмотры, что нарушало санитарные и противоэпидемиологические требования. Отказы заявителя препятствовали медицинскому персоналу колонии наблюдать развитие болезни, а также эффективно контролировать течение болезни и проводить ее лечение в случае необходимости. Начальник колонии настаивал на том, что поведение заявителя представляет опасность для большого числа заключенных и сотрудников колонии, которые контактируют с ним.

28. Заявитель и его представители отрицали этот факт, утверждая, что Ливенский районный суд был не вправе назначать принудительное направление его на обследование, поскольку он болел незаразной формой туберкулеза. В любом случае заявитель был готов пройти обследование, если бы оно проводилось другими специалистами, а не врачами исправительной колонии N 2 или изолятора N 1. Он настаивал на том, что медицинская помощь, предоставленная ему в этих учреждениях, была неадекватной и неэффективной.

29. 14 августа 2007 г. Ливенский районный суд перенес рассмотрение дела, назначив проведение судебно-медицинской экспертизы заявителя специалистами Орловского областного бюро судебной медицины для определения формы туберкулеза, которой болен заявитель. Решение суда в соответствующей части гласило:

"Согласно части 2 статьи 10 Федерального закона "О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации" лица, страдающие заразной формой туберкулеза... которые умышленно уклоняются от медицинских осмотров, направленных на выявление туберкулеза, или от лечения туберкулеза, по решению суда должны направляться в специальные противотуберкулезные учреждения для принудительного обследования и лечения.

Согласно части 3 статьи 18 Уголовного кодекса Российской Федерации лица, приговоренные к тюремному заключению, которые страдают заразными формами туберкулеза, должны по решению консилиума врачей проходить принудительное лечение в учреждении лишения свободы.

Материалы дела не содержат никакой информации относительно формы туберкулеза, которой был болен заявитель... Представители колонии также не представили никаких документов на слушаниях в суде. Суд, таким образом, полагает, что для принятия правильного решения по настоящему делу требуются специальные медицинские знания, и считает необходимым проведение комплексной судебно-медицинской экспертизы для определения состояния здоровья [заявителя]".

30. 11 сентября 2007 г. заявитель был переведен в следственный изолятор N 1 для прохождения обследования экспертами. Он был переведен обратно в колонию 19 октября 2007 года. 25 сентября 2007 г. Бюро судебно-медицинской экспертизы составило заключение, отметив, что определить форму туберкулеза, которой болен заявитель, не представлялось возможным, поскольку заявитель отказался проходить обследование, а в медицинской карте отсутствовала свежая информация о состоянии его здоровья. 20 декабря 2007 г. Ливенский районный суд, установив, что в 2006 и 2007 годах заявитель неоднократно отказывался от прохождения медицинского обследования, анализов и сезонного профилактического лечения и что не может быть исключена вероятность рецидива, принял решение о помещении заявителя в противотуберкулезный диспансер N 3 Тульской области. Это решение было оставлено без изменения Орловским областным судом 13 февраля 2008 г.

31. Записи в медицинской карте заявителя показывают, что во время нахождения в исправительной колонии в период с 19 октября по 28 декабря 2007 г. заявитель продолжал отказываться от медицинского обследования, рентгенологического исследования, сдачи анализов, а также от прохождения сезонного профилактического лечения. Каждый раз в ответ на отказ заявителя медицинский персонал колонии фиксировал этот отказ с описанием поведения заявителя.

32. Последняя медицинская справка от 28 декабря 2007 г., составленная в исправительной колонии N 2, была предоставлена в Европейский Суд властями Российской Федерации и содержала следующую информацию:

"Кожа и слизистые заявителя чистые. Нормостеническое телосложение [атлетический тип], полноценное питание, костный скелет без патологий, подвижность сохранена. [Заявитель] отказался пройти объективное обследование (пальпацию, перкуссию, выслушивание, антропометрические измерения). Жалоб нет, состояние здоровья удовлетворительное. Текущий диагноз: "клинически залеченный туберкулез легких, 3-я [группа диспансерного учета] до февраля 2007 г."; не снят с диспансерного учета из-за [его] отказа пройти медицинское обследование и лечение".

33. В 2007 году заявитель подал жалобу на Министерство юстиции Российской Федерации в лице Управления исполнения наказаний Орловской области и исправительной колонии N 2, требуя, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (прим. переводчика).), выплаты компенсации за вред, причиненный его здоровью в результате того, что во время отбывания наказания он был заражен туберкулезом и не получал эффективной медицинской помощи.

34. 3 июня 2008 г. Ливенский районный суд отклонил жалобу заявителя, признав, что не имеется никаких доказательств наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) властей и вредом, причиненным здоровью заявителя из-за заражения туберкулезом. Принимая это решение, районный суд отклонил как недостоверные показания нескольких бывших сокамерников заявителя, которые утверждали в судебном заседании, что в исправительной колонии N 2 заключенные, больные заразной формой туберкулеза, часто содержались вместе со здоровыми заключенными и что во время пребывания в колонии многие из них заразились туберкулезом. Решение районного суда вступило в силу, когда Орловский областной суд как кассационная инстанция оставил его без изменений 17 сентября 2008 г.

35. В 2009 году заявитель был освобожден из-под стражи, отбыв весь срок лишения свободы.

II. Применимое национальное законодательство

Состояние здоровья заключенных

1. Федеральный закон от 18 июня 2001 г. N 77-ФЗ "О предупреждении распространения туберкулеза в Российской Федерации"

"Статья 7. Организация противотуберкулезной помощи

1. Оказание противотуберкулезной помощи больным туберкулезом гарантируется государством и осуществляется на основе принципов законности, соблюдения прав человека и гражданина, бесплатности, общедоступности.

2. Противотуберкулезная помощь оказывается гражданам при их добровольном обращении или с их согласия, за исключением случаев, предусмотренных статьями 9 и 10 настоящего Федерального закона и другими федеральными законами...

Статья 8. Оказание противотуберкулезной помощи

1. Больные туберкулезом, нуждающиеся в оказании противотуберкулезной помощи, получают такую помощь в медицинских противотуберкулезных организациях, имеющих соответствующие лицензии.

2. Лица, находящиеся или находившиеся в контакте с больным туберкулезом, в соответствии с законодательством Российской Федерации проходят обследование в целях выявления туберкулеза.

Статья 9. Диспансерное наблюдение

1. Диспансерное наблюдение за больными туберкулезом проводится в порядке, установленном Правительством Российской Федерации.

2. Диспансерное наблюдение за больными туберкулезом устанавливается независимо от согласия таких больных или их законных представителей.

3. Решение о необходимости диспансерного наблюдения или его прекращения принимается комиссией врачей, назначенной руководителем медицинской противотуберкулезной организации, которая оказывает противотуберкулезную помощь амбулаторно, и оформляется в медицинских документах записью об установлении диспансерного наблюдения или о его прекращении, о чем в письменной форме извещается лицо, подлежащее диспансерному наблюдению.

Статья 10. Обязательные обследование и лечение больных туберкулезом

...2. Больные заразными формами туберкулеза, неоднократно нарушающие санитарно-противоэпидемический режим, а также умышленно уклоняющиеся от обследования в целях выявления туберкулеза или от лечения туберкулеза, на основании решений суда госпитализируются в специализированные медицинские противотуберкулезные организации для обязательных обследования и лечения.

Решение о госпитализации принимается судом по месту нахождения медицинской противотуберкулезной организации, в которой больной туберкулезом находится под диспансерным наблюдением.

<...>

Статья 12. Права лиц, находящихся под диспансерным наблюдением в связи с туберкулезом, и больных туберкулезом

...2. Лица, госпитализированные для обследования и (или) лечения в медицинские противотуберкулезные организации, имеют право:

получать у руководителей медицинских противотуберкулезных организаций информацию о лечении, об обследовании, о выписке из таких организаций и о соблюдении установленных настоящим Федеральным законом прав;

встречаться с адвокатами и священнослужителями наедине;

исполнять религиозные обряды, если такие обряды не оказывают вредного воздействия на состояние их здоровья;

продолжать образование в соответствии с общеобразовательной программой основного общего образования.

3. Лица, находящиеся под диспансерным наблюдением в связи с туберкулезом, и больные туберкулезом при оказании им противотуберкулезной помощи кроме указанных в пунктах 1 и 2 настоящей статьи прав имеют другие права, предусмотренные законодательством Российской Федерации об охране здоровья граждан.

Статья 13. Обязанности лиц, находящихся под диспансерным наблюдением в связи с туберкулезом, и больных туберкулезом

Лица, находящиеся под диспансерным наблюдением в связи с туберкулезом, и больные туберкулезом обязаны:

проводить назначенные медицинскими работниками лечебно-оздоровительные мероприятия;

выполнять правила внутреннего распорядка медицинских противотуберкулезных организаций во время нахождения в таких организациях;

выполнять санитарно-гигиенические правила, установленные для больных туберкулезом, в общественных местах.

Статья 14. Социальная защита лиц, находящихся под диспансерным наблюдением в связи с туберкулезом, и больных туберкулезом

...4. Лица, находящиеся под диспансерным наблюдением в связи с туберкулезом, обеспечиваются лекарственными средствами для лечения туберкулеза бесплатно".

2. Порядок организации медицинской помощи заключенным

36. В российском законодательстве предусмотрен подробный порядок оказания медицинской помощи заключенным. Этот порядок, утвержденный совместным Приказом Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации и Министерства юстиции Российской Федерации N 640/190 "О порядке организации медицинской помощи лицам, отбывающим наказание в местах лишения свободы и заключенным под стражу" (далее - Порядок) и вступивший в силу 17 октября 2005 г., применяется ко всем заключенным без исключения. В частности, раздел III Порядка устанавливает перечень первоначальных мероприятий при поступлении заключенного в учреждение лишения свободы. По прибытии в следственный изолятор все поступившие (в том числе следующие транзитом) проходят первичный медицинский осмотр с целью выявления лиц, представляющих эпидемическую опасность для окружающих, а также больных, нуждающихся в неотложной помощи. Особое внимание обращается на наличие заразных больных. Первичный медицинский осмотр, включая флюорографическое исследование, проводится в кратчайшие сроки до направления прибывших подозреваемых, обвиняемых и осужденных в "общие" камеры. При проведении осмотра больного врач выясняет жалобы, изучает анамнез заболевания и жизни, проводит внешний осмотр с целью обнаружения телесных повреждений, вновь нанесенных татуировок, иных особых примет, проводит всестороннее объективное обследование, используя общепринятые методы осмотра, пальпации, перкуссии и аускультации, при наличии показаний назначает дополнительные методы обследования. Вся получаемая при обследовании информация в установленном порядке фиксируется в медицинской карте амбулаторного больного. Для выявления инфекций, передающихся половым путем, ВИЧ-инфекции, туберкулеза и других заболеваний проводятся лабораторные исследования.

37. Последующие медицинские осмотры проводятся два раз в год или по просьбе заключенного. При ухудшении здоровья заключенного медицинские осмотры, а также лечение больного должны проводиться медицинским персоналом учреждения. В таких случаях медицинские осмотры должны включать общий осмотр, а также дополнительные методы исследования, a в случае необходимости проводиться с участием других врачей-специалистов. Результаты обследования заносятся в историю болезни заключенного. Заключенный полностью информируется о результатах медицинских исследований.

38. Раздел III Порядка устанавливает правила поведения персонала в случае отказа заключенных проходить медицинские осмотры. Отказ подозреваемого, обвиняемого или осужденного от предлагаемого ему обследования, лечения, иного медицинского вмешательства оформляется соответствующей записью в медицинской документации и подтверждается его личной подписью, а также подписью медицинского работника после беседы, в которой подозреваемому, обвиняемому или осужденному в доступной для него форме разъясняются возможные последствия отказа от предлагаемых лечебно-диагностических мероприятий. Нежелание подозреваемого, обвиняемого либо осужденного подтверждать свой отказ личной подписью обсуждается медицинскими работниками и фиксируется в медицинской документации.

39. Медикаменты подозреваемым, обвиняемым и осужденным на руки не выдаются, прием лекарственных препаратов проводится в присутствии медицинского работника. Решение вопроса о выдаче этих препаратов на руки больному (из расчета на одни сутки) принимается начальником медицинской части (здравпункта, амбулатории) в индивидуальном порядке в соответствии с назначением лечащего врача.

40. Раздел X Порядка посвящен лечебно-профилактическим мероприятиям в отношении некоторых заболеваний, в том числе туберкулеза. Он устанавливает подробные правила проведения процедур, их частоту, а также курсы лечения вновь зараженных туберкулезом и ранее лечившихся (рецидивирующих и недолеченных заключенных). В частности, Порядок предусматривает, что, если у заключенного обнаруживаются признаки рецидива туберкулеза, он должен быть немедленно переведен в специальные помещения (инфекционное отделение учреждения), а также должен быть направлен для лечения в противотуберкулезное медицинское учреждение. Профилактическое и противорецидивное лечение туберкулезных больных проводятся фтизиатрами. Организуется строгий контроль приема противотуберкулезных препаратов. Прием каждой дозы отмечается в медицинской карте заключенного. Отказ от проведения профилактического лечения оформляется соответствующей записью в медицинской документации и подписывается подозреваемым, обвиняемым или осужденным, а также медицинским работником после беседы, в которой в доступной для него форме разъясняются возможные последствия отказа от предлагаемого лечения. Нежелание подозреваемого, обвиняемого либо осужденного подтверждать отказ от предлагаемого лечения личной подписью фиксируется в медицинской документации комиссионно. Больным туберкулезом назначается диетическое питание.

3. Приказ Минздрава России от 21 марта 2003 г. N 109 "О совершенствовании противотуберкулезных мероприятий в Российской Федерации"

41. 21 марта 2003 г. Министерство здравоохранения и социального развития Российской Федерации издало приказ N 109 "О совершенствовании противотуберкулезных мероприятий в Российской Федерации" (далее - Приказ). Признавая осложнение эпидемиологической ситуации в стране в связи с резким ростом числа лиц, больных туберкулезом, особенно среди детей и лиц, содержащихся в местах лишения свободы, существенным ростом смертности по причине туберкулеза, Приказ устанавливает правила и инструкции о предупреждении, выявлении случаев и лечении туберкулеза на территории России в соответствии с международными стандартами, которые определяют формы и типы туберкулеза, а также категории больных туберкулезом, виды медицинских исследований, анализов и тестов, которые должны проводиться в каждом случае, а также подробные инструкции по их проведению и оценке, он также устанавливает правила вакцинации, определяет правила лечения отдельных категорий больных и так далее.

42. В частности, приложение N 6 к Приказу содержит Инструкцию по химиотерапии больных туберкулезом. Цели лечения, основные противотуберкулезные препараты, а также их дозы и сочетание, наряду со стандартными схемами химиотерапии, установленными Инструкцией, соответствуют требованиям Всемирной организации здравоохранения "Лечение туберкулеза: рекомендации для составления национальных программ" (см. ниже).

III. Применимые международные отчеты и документы

A. Основные документы об охране здоровья

1. Рекомендация Rec (2006) 2 Комитета министров государств - членов Совета Европы о Европейских пенитенциарных правилах принята 11 января 2006 г. на 952-м заседании заместителей министров (Европейские пенитенциарные правила)

43. Европейские пенитенциарные правила устанавливают основные принципы работы органов здравоохранения. Соответствующие положения Правил гласят:

"Охрана здоровья

Медицинское обслуживание

39. Администрация пенитенциарных учреждений обеспечивает охрану здоровья всех заключенных этих учреждений.

Организация медицинского обслуживания в пенитенциарных заведениях

40. 1. Медицинские службы в пенитенциарных учреждениях организуются в тесном сотрудничестве с общегражданскими органами здравоохранения общины или страны.

2. Политика пенитенциарных учреждений в области здравоохранения является неотъемлемой частью национальной политики здравоохранения и совместима с ней.

3. Заключенные должны иметь доступ к медицинским услугам, имеющимся в стране без дискриминации на основании их правового положения.

4. Медицинские службы пенитенциарных учреждений выявляют и лечат физические и психические заболевания или дефекты, которыми могут страдать заключенные.

5. Для этого заключенному оказываются все необходимые медицинские, хирургические и психиатрические услуги, в том числе имеющиеся в общественных учреждениях.

Медицинский и санитарный персонал

41. 1. Каждое пенитенциарное заведение должно иметь не менее одного имеющего соответствующую квалификацию врача общей медицинской практики.

2. Принимаются меры по обеспечению в случаях срочной необходимости неотложной помощи имеющего соответствующую квалификацию врача...

4. Каждое пенитенциарное учреждение должно иметь персонал, имеющий надлежащую медицинскую подготовку.

Обязанности врача

42. 1. Врач или квалифицированная медицинская сестра, подчиненная такому врачу, обследует каждого заключенного при первой возможности за исключением случаев, когда в этом явно нет необходимости...

3. При осмотре заключенного врач или подчиненная такому врачу медицинская сестра уделяет особое внимание следующему:

...b) диагностированию физического или психического заболевания, причем должны приниматься все необходимые меры для его лечения и для продолжения курса лечения;

...f) изоляции заключенных, в отношении который имеются подозрения на предмет инфекционных или заразных болезней, на срок сохранения инфекции и обеспечению их надлежащего лечения...

43. 1. Врач заботится о физическом и психическом здоровье заключенных и осматривает в условиях и с частотой, соответствующим стандартам здравоохранения в обществе, всех больных заключенных, всех, кто обратился с недомоганием или травмой, и любого заключенного, на которого специально обращено внимание...

Медицинский уход

46.1. Больные заключенные, требующие специализированного лечения, переводятся в специализированные учреждения или гражданские больницы, если такое лечение невозможно в пенитенциарном учреждении.

46.2. Там, где служба пенитенциарного учреждения имеет собственную больницу, она должна быть достаточно укомплектована персоналом и оборудованием для надлежащего ухода и лечения направляемых в эту больницу заключенных".

2. Третий общий доклад Европейского комитета по предупреждению пыток

44. Сложность и важность работы служб охраны здоровья в пенитенциарных учреждениях обсуждались Европейским комитетом по предупреждению пыток в своем Третьем общем докладе (CPT/Inf (93) 12, опубликован: 4 июня 1993 г.). Соответствующие положения доклада гласят:

"33. При поступлении в место содержания все лица, лишенные свободы, должны быть незамедлительно осмотрены медицинским персоналом учреждения. В своих отчетах Комитет рекомендовал, чтобы каждое вновь прибывшее лицо, лишенное свободы, должным образом было опрошено и, если необходимо, физически обследовано врачом сразу же после его поступления. Следует добавить, что в некоторых странах медицинское освидетельствование при поступлении проводится компетентной медсестрой, которая подчиняется врачу. Такой подход можно рассматривать как более эффективное использование имеющихся ресурсов.

Также желательно, чтобы лицам, лишенным свободы, по их прибытию вручались буклет или брошюра, информирующая о наличии и деятельности службы здравоохранения и напоминающая об основных мерах гигиены.

34. Находясь под стражей, лица, лишенные свободы, должны иметь возможность доступа к врачу в любое время, независимо от режима их содержания (что касается, в частности, доступа к врачу для заключенных, содержащихся в одиночных камерах, см. пункт 56 Второго общего доклада Комитета, CPT/Inf (92) 3). Медицинское обслуживание должно быть организовано таким образом, чтобы просьбы о консультации врача выполнялись без ненужной задержки.

Лицам, лишенным свободы, должна быть предоставлена возможность доступа к медицинскому обслуживанию на конфиденциальной основе, например, с помощью запроса в запечатанном конверте. Более того, персонал учреждения, где содержатся лица, лишенные свободы, не должен стремиться проверять запросы о врачебных консультациях.

35. Медицинская служба в местах лишения свободы должна быть способна обеспечивать, по крайней мере, регулярные амбулаторные консультации и скорую медицинскую помощь (в дополнение они также могут иметь помещение больничного типа с кроватями)... Кроме того, врачам, работающим в местах лишения свободы, должна быть предоставлена возможность привлекать специалистов.

Всегда должна быть возможность вызова врача при необходимости скорой медицинской помощи. Кроме того, на территории места лишения свободы всегда должно присутствовать лицо желательно с официально подтвержденной квалификацией медицинской сестры, способное оказать первую помощь.

36. Должен быть доступ к хорошо оснащенной госпитальной службе либо в гражданской больнице, либо в медицинском учреждении по месту содержания...

38. Медицинское обслуживание в местах, где содержатся лица, лишенные свободы, должно обеспечивать лечение и уход, а также соответствующую диету, физиотерапевтическое лечение, реабилитацию или любое другое необходимое специальное лечение на условиях, сопоставимых с теми, которыми пользуются пациенты вне таких учреждений. Также должна соответственно предусматриваться обеспеченность медицинским персоналом, персоналом по уходу и техническими специалистами, служебными помещениями, сооружениями и оборудованием.

Необходим соответствующий контроль за снабжением и распределением лекарств, а изготовление лекарств следует поручать квалифицированному персоналу (фармацевту/медицинской сестре и так далее).

39. Медицинская карта должна заполняться на каждого пациента, содержать диагностическую информацию, а также текущие записи об изменениях состояния пациента и о любых специальных обследованиях, которым он подвергался. В случае перевода пациента в другое учреждение карта должна быть направлена врачам того учреждения, куда поступает лицо, лишенное свободы.

Кроме того, медицинский персонал каждой бригады должен вести ежедневные записи в журнале, в котором содержится информация по отдельным происшествиям, имеющим отношение к пациентам. Такие записи полезны тем, что они дают общее представление о ситуации в организации здравоохранения в данном тюремном учреждении и в то же время освещают проблемы, которые могут возникнуть...

<...>

54. Медицинские учреждения в местах лишения свободы должны регулярно распространять информацию о заразных болезнях (в особенности о гепатите, СПИДе, туберкулезе, дерматологических инфекциях) как среди заключенных, так и среди персонала учреждения, где они содержатся. В случае необходимости следует осуществлять медицинский контроль тех, с кем лицо, лишенное свободы, имеет регулярный контакт (лица, которые содержатся в той же камере, персонал учреждения, частые посетители)".

3. Рекомендация Комитета министров N R (98) 7 об охране здоровья в тюрьмах

45. Уточнение европейских требований к охране здоровья в тюрьмах содержится в приложении к Рекомендации Комитета министров N R (98) 7 "Об этических и организационных аспектах медицинской помощи в тюрьмах" (принята 8 апреля 1998 г. на 627-м заседании заместителей министров). В рекомендации прежде всего подтверждались Европейские пенитенциарные правила и стандарты Европейского комитета по предупреждению пыток, однако в некоторых вопросах Рекомендация вышла за рамки повторения принципов и обратилась к более конкретному обсуждению способов разрешения ряда общих проблем, включая инфекционные заболевания. В частности, в отношении случаев заболевания туберкулезом Комитет министров подчеркнул, что для предотвращения распространения этой инфекции должны быть приняты все необходимые меры, предусмотренные соответствующим законодательством, действующим в данной области. Лечебные мероприятия должны соответствовать требованиям, действующим вне исправительных учреждений. Для получения необходимых долгосрочных рекомендаций следует обращаться за помощью к местному фтизиатру, как это происходит в обычной социальной среде, в соответствии с действующим в этой области законодательством (статья 41).

B. Вопросы охраны здоровья, касающиеся инфекционных заболеваний

1. Рекомендация Комитета министров N R (93) 6 по борьбе с инфекционными заболеваниями в учреждениях пенитенциарной системы

46. Инфекционные заболевания в европейских учреждениях пенитенциарной системы стали вызывать серьезное беспокойство. Данный факт ускорил вынесение рекомендации Комитета министров государствам-участникам относительно уголовно-исполнительных и криминологических аспектов контроля над инфекционными заболеваниями и связанных с этим проблем в учреждениях пенитенциарной системы (принята 18 октября 1993 г. на 500-м заседании заместителей министров). Соответствующие извлечения из Рекомендации гласят следующее:

"2. Системная проверка состояния здоровья осужденных, поступающих в исправительное учреждение, должна предусматривать меры по обнаружению сопутствующих заболеваний, включая поддающиеся лечению инфекционные заболевания и, в частности, туберкулез. Освидетельствование, кроме того, дает возможность провести разъяснительную беседу по санитарным аспектам и повысить чувство ответственности заключенных за свое здоровье.

<...>

15. Медицинским службам исправительных учреждений должны предоставляться соответствующие финансовые и людские ресурсы, достаточные не только для борьбы с проблемой инфекционных заболеваний и ВИЧ/СПИД, но и для решения проблем охраны здоровья заключенных".

2. Одиннадцатый общий доклад Европейского комитета по предупреждению пыток

47. Проблема инфекционных заболеваний в местах содержания под стражей и отбывания наказаний была подробно раскрыта Европейским комитетом по предупреждению пыток в Одиннадцатом общем докладе (CPT/Inf (2001) 16, опубликован 3 сентября 2001 г.) как результат дискуссии, вызванной установлением фактов существенного несоответствия медицинского обслуживания предписанным нормам, а также плохих материальных условий содержания в учреждениях пенитенциарной системы, способствующих распространению заболеваний. Обращаясь к этому вопросу, Европейский комитет по предупреждению пыток сообщил следующее:

"31. Распространение инфекционных заболеваний и, в частности, туберкулеза, гепатита и ВИЧ/СПИДа в ряде европейских стран становится главной проблемой здравоохранения. Хотя эти заболевания затрагивают все население в целом, для некоторых пенитенциарных систем они стали колоссальной проблемой. В связи с этим в нескольких случаях Европейский комитет по предупреждению пыток был вынужден выразить серьезную озабоченность по поводу неадекватности мер, принимаемых для борьбы с этой проблемой. Более того, было обнаружено, что материальные условия, в которых содержатся лица, содержащиеся под стражей или отбывающие наказание, могут только способствовать распространению этих заболеваний.

Европейский комитет по предупреждению пыток осознает, что в периоды экономических трудностей, которые можно наблюдать на сегодняшний день во многих странах, посещаемых Европейским комитетом по предупреждению пыток, необходимо идти на некоторые жертвы, и это касается также исправительных учреждений. Однако независимо от трудностей, с которыми приходится сталкиваться в определенное время, акт лишения человека свободы всегда влечет за собой обязанность заботы о нем, которая требует эффективных мер профилактики, диагностики и лечения. Соблюдение этой обязанности государственными властями тем более важно в тех случаях, когда требуется лечение заболеваний, опасных для жизни.

Использование современных методов диагностики, регулярное снабжение медикаментами и сопутствующими материалами, наличие персонала, следящего за тем, чтобы лица, содержащиеся под стражей или отбывающие наказание, принимали предписанные препараты своевременно и в нужных количествах, и предоставление при необходимости специальных диет являются важнейшими элементами эффективной стратегии по борьбе с вышеупомянутыми заболеваниями и обеспечению соответствующего ухода за больными. Подобным образом материальные условия в помещениях для лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, страдающих инфекционными заболеваниями, должны благоприятствовать улучшению их здоровья; в дополнение к естественному освещению и хорошей вентиляции должна соблюдаться удовлетворительная гигиена, а также не должно быть переполненности.

Далее указанные лица, содержащиеся под стражей или отбывающие наказание, не должны быть изолированы, за исключением случаев, когда это необходимо по медицинским или другим основаниям...

Чтобы развеять неправильное представление об этих проблемах, на национальные власти возложена обязанность обеспечить проведение исчерпывающей образовательной программы, посвященной профилактике инфекционных заболеваний, как для заключенных, так и для персонала учреждения пенитенциарной системы. В данной программе должны быть освещены способы распространения заболеваний и защиты от заражения, а также возможности применения соответствующих превентивных мер.

Необходимо также подчеркнуть, что соответствующая информация и консультации должны предоставляться до и в случае положительного результата после диагностирующего теста. Далее, само собой разумеется, что касающаяся больного информация должна быть защищена врачебной тайной. Имеет принципиальное значение то, что вмешательство в эту область должно основываться на информированном согласии заинтересованных соответствующих лиц.

Более того, чтобы контроль над распространением вышеупомянутых болезней был эффективным, все министерства и ведомства, работающие в этой области в данном государстве, должны обеспечить координацию своих усилий самым эффективным образом. В этом отношении Европейский комитет по предупреждению пыток хотел бы подчеркнуть, что государство должно гарантировать продолжение лечения после освобождения из учреждения пенитенциарной системы".

C. Доклады о здравоохранении в Российской Федерации

1. Доклад Европейского комитета по предупреждению пыток по Российской Федерации

48. Доклад Европейского комитета по предупреждению пыток N CPT/Inf (2003) 30, составленный после визита в Российскую Федерацию в период со 2 по 17 декабря 2001 г., гласит:

"102. Европейский комитет по предупреждению пыток также серьезно обеспокоен практикой перевода заключенных, у которых выявлены палочка Коха и туберкулез (и поэтому крайне заразных), из СИЗО [следственного изолятора] обратно в ИВС [изолятор временного содержания в отделениях милиции], а также прекращением их лечения от туберкулеза при нахождении в ИВС. Также выявлено прекращение лечения при переводе заключенных из одного исправительного учреждения в другое.

В целях борьбы с распространением туберкулеза в правоохранительной и пенитенциарной системах и обществе в целом Европейский комитет по предупреждению пыток рекомендует принять немедленные меры для того, чтобы положить конец вышеуказанной практике".

2. Доклад Всемирного банка о проекте по борьбе с туберкулезом и СПИДом в Российской Федерации

49. 23 декабря 2009 г. Всемирный банк опубликовал Доклад N ICR00001281 (том I) по реализации, завершению и результатам по займу, выданному Российской Федерации на проект борьбы с туберкулезом и СПИДом. Доклад в соответствующей части гласит:

"По мнению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), Россия являлась одной из 22 стран мира с высоким уровнем заболеваемости туберкулезом (ВОЗ, "Глобальная борьба с туберкулезом: надзор, планирование, финансирование", Женева, 2002 год). Уровень заболеваемости туберкулезом повысился в 90-е годы. Это обуславливалось комбинацией факторов, в том числе: (i) повышенным уровнем бедности, (ii) недостаточным финансированием противотуберкулезного лечения и медицинского обслуживания в целом, (iii) диагностическими и терапевтическими подходами, созданными для централизованной командно-административной системы борьбы с туберкулезом, не способными справиться с социальной мобильностью и относительной свободой постсоветской эпохи, а также (iv) несовершенством техники и устаревшим оборудованием. Миграция населения из бывших советских республик с высоким уровнем заболеваемости туберкулезом также усугубляла проблему. Коэффициенты распространенности туберкулеза в пенитенциарной системе были во много раз выше, чем среди населения в целом. Лечение включало длительную госпитализацию, разные схемы лечения в зависимости от лечащего врача и особенностей пациентов и частое обращение к оперативным вмешательствам. Сокращение бюджета здравоохранения привело к нестабильности снабжения противотуберкулезными препаратами и обеспечения лабораторий, ослаблению контроля качества в туберкулезных диспансерах и лабораториях и неадекватному лечению. Социальные условия, благоприятствующие распространению туберкулеза, в сочетании с ненадлежащими системами диагностики, лечения и надзора, а также повышение лекарственной устойчивости породили серьезную проблему в области здравоохранения.

Борьба с туберкулезом в бывшем Союзе Советских Социалистических Республик (СССР) и на большей части территории России в 90-е годы характеризовалась высоким уровнем централизации, несмотря на разрозненность больниц (туберкулезных диспансеров), туберкулезных санаториев, научно-исследовательских туберкулезных институтов и специалистов по туберкулезу. Эта система была создана в 1920-х годах для того, чтобы справиться с проблемой эпидемии туберкулеза. Выявление заболевания основывалось, главным образом, на активном массовом рентгенологическом обследовании (флюорографии). В этом подходе не учитывались соображения специфичности, чувствительности и экономичности обследования. Основной упор в системе борьбы с туберкулезом был сделан на вакцинацию БЦЖ (бациллой Кальмета - Герена)...

По сравнению с 1990 годом к 2000 году заболеваемость туберкулезом повысилась более чем в два раза, а смертность от туберкулеза возросла в три раза. В результате снизившейся за последние годы эффективности лечения возросло количество больных хроническим туберкулезом, ставших постоянным источником инфекции. В то время доля больных туберкулезом легких, подтвержденным бактериоскопией, не превышала 25%, а доля больных туберкулезом легких, подтвержденным посевом, не превышала 41% в связи с недостаточной эффективностью лабораторной диагностики, которая вела к низкому уровню выявления больных туберкулезом с положительным мазком. Поскольку туберкулез является болезнью, связанной с условиями жизни, в России он поразил группы населения, находящиеся в наиболее неблагоприятном социальном и экономическом положении".

D. Основные принципы лечения туберкулеза

50. Далее представлены извлечения из публикации "Лечение туберкулеза: рекомендации для национальных программ", Всемирная организация здравоохранения, 1997 г. (стр. 27, 33 и 41):

"Схема лечения включает начальную (интенсивную) фазу, которая продолжается два месяца, и фазу продолжения лечения, которая обычно длится четыре - шесть месяцев. В начальной фазе лечения, когда больной обычно принимает четыре противотуберкулезных препарата, происходит быстрая гибель туберкулезных бактерий. В результате этого заразная форма туберкулеза примерно через две недели становятся неактивной. Клиническое состояние больных улучшается. Большинство бацилловыделителей через два месяца после начала терапии прекращают выделять микобактерии туберкулеза. В фазе продолжения лечения требуется прием меньшего количества препаратов, но в течение более продолжительного периода времени. Благодаря стерилизующему действию лекарств погибают и остальные бактерии, что предупреждает развитие рецидива после прекращения терапии.

У больных туберкулезом легких с бактериовыделением существует риск селекции лекарственно-резистентных микобактерий туберкулеза, так как у этих больных в очагах поражения имеется большое количество возбудителей. Схемы химиотерапии коротким курсом, предусматривающие лечение в начальной фазе четырьмя, а во время продолжения лечения - двумя препаратами, снижают риск селекции резистентных штаммов бактерий. Эти схемы в равной мере эффективны у больных с туберкулезом, обусловленным как чувствительными, так и резистентными микроорганизмами.

У больных туберкулезом легких без бактериовыделения и внелегочными формами туберкулеза не существует риска селекции резистентных бактерий, так как у этих больных обсемененность очагов поражения возбудителями менее интенсивная. В этих случаях доказана эффективность химиотерапии коротким курсом, предусматривающей лечение в начальной фазе тремя, а в фазе продолжения - двумя препаратами...

Мониторинг больных туберкулезом легких с бактериовыделением осуществляют с помощью бактериоскопии мазков мокроты. Это единственная группа больных туберкулезом, у которых возможно проведение бактериологического мониторинга. Излишне и экономически вредно осуществлять мониторинг за больными с помощью рентгенологического исследования органов грудной клетки. У больных легочным туберкулезом без бактериовыделения и у больных с внелегочными формами туберкулеза эффективность лечения контролируют с помощью периодических клинических обследований. По условиям программы в странах с высокой превалентностью туберкулеза осуществление рутинного мониторинга с помощью бактериологического исследования мокроты невозможно или не рекомендуется. При наличии оборудования результаты культуральных исследований могут быть использованы как составная часть мероприятий для контроля качества бактериоскопии мазков мокроты...

Непосредственный контроль за лечением - это один из элементов стратегии DOTS, то есть комплекса рекомендованной ВОЗ программы борьбы с туберкулезом. Контроль за лечением означает, что лицо, контролирующее процесс лечения, каждый раз наблюдает за тем, как больной принимает лекарственные препараты. Это гарантирует, что больной туберкулезом принимает необходимые препараты в правильной дозировке и с правильными интервалами...

Многие больные, принимающие лекарственные средства самостоятельно, в дальнейшем прекращают лечение. Невозможно предугадать, кто из больных будет лечиться правильно, а кто прервет терапию, поэтому для предупреждения таких ситуаций лечение проводят под непосредственным контролем - по крайней мере, во время начального этапа специфической терапии. Если больной туберкулезом пропускает контролируемый прием лекарств, необходимо принять меры по розыску этого больного и продолжить лечение".

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

51. Заявитель, ссылаясь на статью 3 Конвенции, жаловался на то, что он был заражен туберкулезом во время отбывания наказания и что власти не предприняли никаких мер по сохранению его здоровья и благополучия, своевременно не диагностировав у него туберкулез и не предоставив в исправительной колонии необходимую медицинскую помощь. Статья 3 Конвенции гласит:

"Никто не должен подвергаться пыткам или бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

52. Власти Российской Федерации прежде всего отмечали, что не представляется возможным установить "вне разумных сомнений", что заявитель был заражен туберкулезом во время отбывания наказания. Они обосновывали свое утверждение тем, что, по мнению специалистов и согласно исследованиям, большинство взрослого населения России, а, следовательно, большинство лиц, поступающих в места лишения свободы, уже инфицированы МБТ. Власти Российской Федерации приводили статистические данные, утверждая, что из 100 000 лиц, инфицированных туберкулезом, только 89 больны активной формой. Власти Российской Федерации подчеркивали, что обнаружить скрытую форму МБТ с помощью обычных радиологических методов исследования невозможно и что с момента заражения до начала развития болезни может пройти несколько лет. Они обращали внимание Европейского Суда на то, что современная наука не может четко определить факторы, приводящие к реактивации туберкулезного процесса. Однако установлено, что лица со слабым иммунитетом более подвержены инфекции. Следует также принять во внимание наследственные факторы. Власти Российской Федерации отрицали всякую возможность содержания в российских тюрьмах больных заразной формой туберкулеза совместно со здоровыми заключенными. Власти соглашались с тем, что в сентябре 2000 года, во время содержания в исправительной колонии, заявитель находился в одной камере с лицом, больным незаразной формой туберкулеза. Тем не менее контакт заявителя с этим лицом не мог явиться причиной развития его болезни.

53. Ссылаясь на копии медицинской карты заявителя, власти Российской Федерации далее утверждали, что заявитель находился под пристальным медицинским контролем на протяжении всего периода заключения. Этот контроль включал регулярные осмотры до установления диагноза "туберкулез", незамедлительную и надлежащую реакцию на любые жалобы заявителя на состояние здоровья, а также эффективное лечение после обнаружения самой болезни до стадии клинического выздоровления. Лечение, оказанное заявителю, соответствовало требованиям российского законодательства и международным стандартам оказания медицинской помощи.

54. Наконец, власти Российской Федерации отмечали, что заявитель препятствовал властям в оказании ему медицинской помощи, в которой он нуждался, поскольку с сентября 2004 года заявитель демонстрировал негативное отношение к медицинским процедурам или предлагаемому властями лечению. Ссылаясь на историю болезни заявителя, а также письменные показания медицинского персонала колонии, власти Российской Федерации подчеркивали, что за период с сентября 2004 года по декабрь 2007 года заявитель, по крайней мере, 25 раз отказывался пройти медицинские осмотры и анализы, а также сезонное профилактическое лечение. Такое поведение привело к принятию судом решения о принудительном помещении заявителя в противотуберкулезную больницу для определения того, наблюдался ли у него рецидив и представлял ли он опасность для других заключенных и надзирателей.

55. Заявитель, напротив, утверждал, что до своего ареста в феврале 1997 года он не болел туберкулезом, а заразился болезнью во время отбывания наказания. Он подчеркивал, что первые восемь флюорографических исследований, проведенных в изоляторе N 1 и исправительной колонии N 2, не выявили никаких признаков туберкулеза. Его болезнь была обнаружена лишь через четыре года после ареста. Заявитель настаивал на том, что власти Российской Федерации не представили никаких доказательств того, что он был инфицирован туберкулезом до ареста и что во время отбывания наказания ему была оказана необходимая медицинская помощь. Ссылаясь на показания своих сокамерников, сделанных в открытом судебном заседании, заявитель утверждал, что причиной его болезни стало, скорее всего, его содержание совместно с заключенными, больными туберкулезом.

56. Заявитель далее утверждал, что реакция властей на его жалобы на состояние здоровье была запоздалой и неадекватной. В частности, он был направлен в больницу для лечения спустя два месяца после обнаружения у него болезни. Медицинские услуги, оказываемые ему, характеризуются рядом недостатков. Лечение было эпизодическим и неполным. Серьезное ухудшение состояния его здоровья в марте 2004 года, в результате чего наступил пневмоторакс, является явным доказательством ненадлежащего качества медицинских услуг. Заявитель далее оспаривал утверждения властей Российской Федерации о том, что он отказывался сотрудничать с властями. Он объяснил, что его отказы пройти медицинское обследование и анализы в исправительной колонии преследовали единственную цель: заставить администрацию колонии перевести его в "специальное" медицинское учреждение. Его поведение было лишь попыткой получить адекватные и эффективные медицинские услуги. По мнению заявителя, он, безусловно, желал выздороветь, однако этого нельзя было достичь в тюремной больнице.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

57. Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

2. Существо жалобы

(a) Общие принципы

58. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции обеспечивает одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она категорически запрещает пытки и бесчеловечное и унижающее достоинство обращение и наказание, независимо от обстоятельств и поведения жертвы (см., например, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, ECHR 2000-IV). Жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня жестокости для того, чтобы подпадать под действие статьи Конвенции. Оценка данного уровня относительна и зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и нравственные последствия и, в ряде случаев, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. среди прочих Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 162, Series А, N 25).

59. Жестокое обращение, которое достигло этого необходимого уровня, обычно включает причинение реального вреда здоровью или сильных физических или моральных страданий. Однако даже при отсутствии таковых в случае, если обращение оскорбляет гражданина, выражая недостаток уважения к его достоинству или унижает его, или порождает в нем чувства страха, мучений или неполноценности, способных сломить его моральное и физическое сопротивление, оно может считаться унижающим достоинство и, таким образом, подпадать под действие запрета, содержащегося в статье 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Претти против Соединенного Королевства" (Pretty v. United Kingdom), жалоба N 2346/02, § 52, ECHR 2002-III с последующими ссылками).

60. В том, что касается лишения свободы, Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что для того, чтобы подпадать под действие статьи 3 Конвенции, страдания и унижение должны выходить за пределы неизбежных в случае заключения под стражу (см., mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (прим. переводчика).), Постановление Европейского Суда от 25 апреля 1978 г. по делу "Тайрер против Соединенного Королевства" (Tyrer v. United Kingdom), § 30, Series A, N 26, а также Постановление Европейского Суда от 7 июля 1989 г. по делу "Соринг против Соединенного Королевства" (Soering v. United Kingdom), § 100, Series A, N 161).

61. Государство должно гарантировать, чтобы лицо содержалось под стражей в условиях, обеспечивающих уважение человеческого достоинства, чтобы способы и методы исполнения наказания не причиняли ему страдания более высокой степени, чем уровень страданий, неизбежный в случае нахождения в заключении, и чтобы его здоровье и благополучие, с учетом практических требований режима лишения свободы, охранялись надлежащим образом (см. Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши" (Kudla v. Poland), жалоба N 30210/96, §§ 92 - 94, ECHR 2000-XI, а также Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, § 208* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). В большинстве дел, касающихся лишения свободы больных лиц, Европейский Суд рассматривал вопрос о том, получали ли заявители в местах заключения адекватную медицинскую помощь. Европейский Суд в этой связи напоминает, что, несмотря на то, что статья 3 Конвенции не дает основания для освобождения лица из-под стражи "по соображениям гуманности", он толкует требование об охране здоровья и благополучия заключенных, в том числе, как обязанность государства предоставить им необходимую медицинскую помощь (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кудла протии Польши", § 94, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, §§ 95 и 100, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".), и Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, § 96, ECHR 2006-XII (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.)).

62. "Адекватность" медицинской помощи остается наиболее трудным для определения элементом. Европейский комитет против пыток провозгласил принцип равноценности помощи, оказываемой в местах лишения свободы, и медицинского обслуживание в обществе в целом (см. § 44 настоящего Постановления). Европейский Суд настаивает, в частности, на том, что власти государства должны гарантировать, чтобы был своевременно поставлен диагноз: "и начато соответствующее лечение (см. Постановление Европейского Суда от 29 ноября 2007 г. по делу "Хумматов против Азербайджана" (Hummatov v. Azerbaijan), жалобы N N 9852/03 и 13413/04, § 115, Постановление Европейского Суда от 28 марта 2006 г. по делу "Мельник против Украины" (Melnik v. Ukraine), жалоба N 72286/01, §§ 104 - 106, и, mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда от 7 ноября 2006 г. по делу "Холомиов против Молдовы" (Holomiov v. Moldova), жалоба N 30649/05, § 121), а также чтобы наблюдение, необходимость которого определяется характером заболевания, проводилось регулярно и включало полный терапевтический курс, направленный на устранение проблем со здоровьем заключенного или предотвращение его ухудшения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", §§ 109, 114, Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдовы" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 79, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Попов против Российской Федерации", § 211). Однако Европейский Суд также постановил, что статья 3 Конвенции не может толковаться как гарантирующая каждому заключенному предоставление медицинской помощи на уровне "лучших гражданских лечебных учреждений" (см. Решение Европейского Суда от 10 июля 2007 г. по делу "Мирилашивили против Российской Федерации" (Mirilashivili v. Russia), жалоба N 6293/04). В другом деле Европейский Суд пошел дальше, постановив, что он был "готов признать, что возможности предоставления медицинской помощи в учреждениях пенитенциарной системы ограничены по сравнению с гражданскими медицинскими учреждениями" (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Гришин против Российской Федерации" (Grishin v. Russia), жалоба N 30983/02, § 76* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2008.)).

63. В целом Европейский Суд оставляет за собой право на некоторую свободу усмотрения в определении необходимого уровня медицинского обслуживания в зависимости от обстоятельств конкретного дела. Этот уровень должен "соответствовать принципу уважения человеческого достоинства", но во внимание должны также быть приняты "практические требования режима лишения свободы" (см. Постановление Европейского Суда от 22 декабря 2008 г. по делу "Алексанян против Российской Федерации" (Aleksanyan v. Russia), жалоба N 46468/06, § 140* (* Там же. N 1/2011.)).

(b) Применение вышеупомянутых принципов в настоящем деле

64. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд установил, что после проведения флюорографического исследования 30 октября 2001 г., то есть более чем через четыре года после ареста в феврале 1997 года, заявителю был поставлен диагноз: "туберкулез", - которым, по его утверждению, он не был болен до ареста. В действительности медицинские справки, предоставленные сторонами, свидетельствуют о том, что до поступления в изолятор N 1 Орла у заявителя не было зафиксировано туберкулеза. У него также не было никаких симптомов туберкулеза в период с 25 февраля 1997 г., когда он впервые прошел флюорографическое исследование в исправительном учреждении, до 30 октября 2001 г., когда заболевание было диагностировано. Восемь флюорографических исследований, проведенных за это время, не выявили никаких признаков заболевания.

65. В этой связи Европейский Суд принимает во внимание довод властей Российской Федерации о том, что микобактерия туберкулеза, также известная как палочка Коха, может некоторое время находиться в организме в скрытом состоянии без проявления каких-либо клинических симптомов заболевания. В то же время для того, чтобы обоснованно утверждать, что заявитель был инфицирован палочкой Коха еще до его ареста, власти Российской Федерации при поступлении заявителя в исправительное учреждение должны были провести флюорографическое исследование, взять пробу Манту или специальный анализ крови, который показал бы наличие скрытой инфекции. Однако, как следует из утверждений сторон, в учреждениях российской пенитенциарной системы при поступлении заключенных не применяются иные методы проверки на туберкулез, кроме флюорографического исследования. Таким образом, можно сделать вывод о том, что до своего ареста заявитель никогда не был инфицирован туберкулезом, а также что он был заражен туберкулезом во время отбывания наказания, особенно если учесть, что в октябре 1998 года он был помещен в одну камеру с лицом, страдающим заразной формой туберкулеза (см. § 10 настоящего Постановления). В этой связи Европейский Суд придает особое значение заключению, сделанному в истории болезни заявителя, в котором заражение заявителя туберкулезом связывается с нахождением его в одной камере с больным (ibid* (* Ibid. - ibidem (лат.) - там же, в том же месте (прим. переводчика).)). Европейский Суд также напоминает статистические данные о том, что Россия находится в числе 22 стран с самой высокой заболеваемостью туберкулезом в мире, в которых отмечался резкий рост уровня заболеваемости туберкулезом в 1990-х годах, а также отчеты о том, что в российских исправительных учреждениях заболеваемость туберкулезом в несколько раз выше, чем вне них (см. § 48 настоящего Постановления). С учетом вышеизложенного, а также того факта, что первые восемь флюорографических исследований, проведенных в период между арестом заявителя и октябрем 2001 года, не показали никакой патологии легких заявителя, Европейский Суд считает наиболее вероятным, что заявитель заразился туберкулезом в изоляторе N 1 (см. Постановление Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Стайков против Болгарии" (Staykov v. Bulgaria), жалоба N 49438/99, § 81, Постановление Европейского Суда от 25 октября 2007 г. по делу "Яковенко против Украины" (Yakovenko v. Ukraine), жалоба N 15825/06, §§ 28 и 95, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумманов против Азербайджана", §§ 108 и 111, а также Постановление Европейского Суда от 3 марта 2009 г. по делу "Гхавтадзе против Грузии" (Ghavtadze v. Georgia), N 23204/07, § 86). При этих обстоятельствах Европейский Суд не считает необходимым устанавливать достоверность довода заявителя, касающегося другого случая его содержания совместно с заключенным, больным туберкулезом, в сентябре 2000 года (см. § 11 настоящего Постановления).

66. Наряду с тем, что Европейский Суд находит особо тревожным то обстоятельство, что инфицирование туберкулезом заявителя произошло в исправительном учреждении, находящемся под контролем государства, он напоминает о своей постоянной позиции, которая состоит в том, что даже если заключенный был заражен туберкулезом во время нахождения в местах лишения свободы, этот факт сам по себе не составляет нарушения статьи 3 Конвенции при условии, что больному было предоставлено надлежащее лечение (см. Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Алвер против Эстонии" (Alver v. Estonia), жалоба N 64812/01, § 54, а также Постановление Европейского Суда от 30 июля 2009 г. по делу "Питалев против Российской Федерации" (Pitalev v. Russia), жалоба N 34393/03, § 53 с последующими ссылками). Однако государство несет ответственность за обеспечение надлежащего лечения находящихся под его контролем заключенных, и отсутствие адекватной медицинской помощи в случае серьезных проблем со здоровьем, которых не было до поступления в исправительное учреждение, может составлять нарушение статьи 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумманов против Азербайджана", § 108 и далее). Неадекватное лечение туберкулеза или отсутствие такового, особенно если заражение произошло в местах лишения свободы, безусловно, предмет сильного беспокойства Европейского Суда. Таким образом, в настоящем деле он должен оценить качество оказанных заявителю медицинских услуг и оценить, был ли заявитель, как он утверждает, лишен адекватной медицинской помощи, и если да, то приравнивается ли это к бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, противоречащему статье 3 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдовы", § 78).

67. В этой связи Европейский Суд обращается к версии властей Российской Федерации относительно описания отношения заявителя к лечению и медицинской помощи, предоставляемой ему в исправительных учреждениях. В частности, они утверждали, что после сентября 2004 года заявитель отказывался от прохождения медицинских процедур, включая рентгенологическое исследование и клинические анализы, а также уклонялся от прохождения профилактического лечения своей болезни. Учитывая, что заявитель не оспаривал факта своего отказа следовать медицинским рекомендациям персонала исправительного учреждения, хотя и по основаниям, отличным от упомянутых властями Российской Федерации, Европейский Суд произведет оценку качества медицинской помощи в течение двух периодов отбывания заявителем наказания, принимая сентябрь 2004 года за разделительную дату.

(i) Медицинская помощь в период с октября 1998 года по сентябрь 2004 года

68. Европейский Суд напоминает, что заявитель в качестве первого довода приводил то, что реакция властей на его жалобы на здоровье в конце сентября 2000 года уже была несвоевременной (см. § 11 настоящего Постановления), а также то, что диагноз: "был поставлен с опозданием. Несмотря на то, что в истории болезни заявителя нет никаких записей о жалобах на здоровье до обнаружения болезни в октябре 2001 года, Европейский Суд все же обнаруживает строгие доказательства справедливости жалоб заявителя на несвоевременное обнаружение болезни. В частности, Европейский Суд принимает во внимание тот факт, что между флюорографическим исследованием в 2000 и 2001 годах прошел почти год (см. § 9 настоящего Постановления). Европейский Суд озабочен этой задержкой, учитывая то, что на тот момент заявитель, возможно, был носителем скрытой формы туберкулеза после того, как содержался совместно с заключенным, больным активной формой туберкулеза, и находился в исправительном учреждении, месте, признаваемом очагом распространения туберкулеза (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гхавтадзе против Грузии", § 86, и недавнее Постановление Европейского Суда от 30 сентября 2010 г. по делу "Пахомов против Российской Федерации" (Pakhomov v. Russia), жалоба N 44917/08, § 64), и нет никаких доказательств того, что после контакта с больным заключенным заявитель когда-либо проходил полный курс профилактического лечения для снижения риска перехода латентной инфекции в активную форму туберкулеза. Европейский Суд полагает, что в таких обстоятельствах на российских властях лежала обязанность пристально наблюдать за состоянием здоровья заявителя для того, чтобы немедленно отреагировать на реактивацию латентной инфекции, и эта обязанность не была выполнена властями.

69. Европейский Суд далее установил, что с момента обнаружения болезни во время флюорографического исследования 30 октября 2001 г. до помещения заявителя в противотуберкулезную больницу изолятора N 1 7 декабря 2001 г. прошло более месяца. Власти Российской Федерации не представили никакого объяснения по поводу этой задержки, они также не указали, рассматривалась ли ими когда-либо вероятность того, что данная задержка при отсутствии лечения могла усугубить состояние здоровья заявителя, а также превратить его в источник повторного заражения заключенных и персонала учреждения при положительном результате бактериоскопии мазков мокроты. Учитывая, что несвоевременно оказанное лечение особенно губительно для пациентов, больных туберкулезом, Европейский Суд поражен тем фактом, что заявитель начал получать антибактериальную терапию лишь с 17 декабря 2001 г. (§ 13 настоящего Постановления). В то время как Европейский Суд признает необходимость проведения клинических анализов для установления точного диагноза, определения случая и выбора стандартной схемы лечения, Европейский Суд обеспокоен тем, что проведение анализов задержало начало лечения заявителей. Он, таким образом, не убежден в том, что власти действовали оперативно и усердно при выявлении болезни и начале эффективного лечения, что является ключевой мерой в современной стратегии борьбы и лечения туберкулеза.

70. Европейский Суд напоминает, что заявитель оставался в противотуберкулезной больнице до 26 июня 2002 г. Хотя он и не высказывал никаких жалоб относительно качества медицинских услуг, оказываемых в больнице, Европейский Суд все же считает необходимым подчеркнуть, что качество стационарного лечения после начала противотуберкулезной терапии 17 декабря 2001 г. является надлежащим. В частности, доказательства, представленные Европейскому Суду, свидетельствуют о том, что при переводе на строгий медицинский режим, необходимый для противотуберкулезной терапии, когда лечение перешло от начальной стадии в фазу продолжения, в соответствии с рекомендациями ВОЗ, заявитель получал ряд противотуберкулезных и сопутствующих антигистаминных препаратов, которые были назначены ему в надлежащих дозах и принимались с установленными интервалами в течение определенного периода времени. На протяжении всего периода лечения заявитель регулярно проходил клиническое и радиологическое обследования, бактериологический контроль, что является элементом обязательной терапевтической стратегии, направленной на излечение болезни. Администрация учреждения также обеспечила выполнение рекомендаций врача, касающихся специального диетического питания, необходимого для выздоровления заявителя (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Городничев против Российской Федерации" (Gorodnitchev v. Russia), жалоба N 52058/99, § 91).

71. Более того, Европейский Суд придает особое значение тому факту, что администрация больницы не только обеспечила заявителю прием врача, внимательно относилась к жалобам на состояние здоровья, назначала ему противотуберкулезную терапию, но и обеспечила необходимые условия для того, чтобы назначенное лечение было соблюдено (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", § 116). Европейский Суд отмечает, что прием заявителем медицинских препаратов проходил под непосредственным наблюдением медицинского персонала больницы на протяжении всего периода лечения, как того требует стратегия DOTS. Действия администрации, прохождение заявителем лечения и соблюдение им назначенного режима являются ключевыми факторами успешного лечения.

72. В медицинской карте заявителя после завершения лечения в противотуберкулезной больнице изолятора N 1 летом 2002 года был указан диагноз: "очаговый туберкулез левого легкого в стадии рассасывания", - что показывает положительную динамику в лечении заявителя, подразумевающую, что он находится на стадии выздоровления. Заявитель был выписан из больницы в исправительную колонию N 2 с рекомендацией продолжать лечение по схеме HE. Медицинские записи свидетельствуют о том, что в 2002 и 2003 годах заявителя неоднократно посещали врачи, ему назначались анализы и процедуры. Однако те же записи показывают, что лечение заявителя в колонии было эпизодическим и нерегулярным. Так, нет никаких свидетельств того, что соблюдались больничные рекомендации о продолжении лечения изониазидом и этамбутолом. В действительности заявителю было предоставлено лечение противобактериологическими препаратами лишь в марте 2003 года (см. § 17 настоящего Постановления). Кроме того, не очевидно, что заявителя регулярно осматривали врачи. Европейский Суд отмечает, что первый осмотр заявителя врачом колонии был проведен 9 октября 2002 г., более чем через три месяца после его возвращения в исправительную колонию. Европейский Суд также не упускает из виду тот факт, что администрация колонии регулярно переносила проведение квартального рентгенологического исследование и клинических анализов заявителя. Учитывая, что указанные анализы и исследования являлись ключевыми для эффективного наблюдения за состоянием здоровья заявителя и своевременного диагностирования повторного появления симптомов туберкулеза, тот факт, что они проводились бессистемно, вызывает сожаление. В то же время Европейский Суд отмечает инертность властей в ответ на жалобы заявителя на здоровье в январе 2003 года, а также обнаружение определенных изменений в его левом легком при проведении рентгенологического исследования вскоре после того, как эти жалобы были высказаны. В свете изложенного Европейский Суд не может считать медицинское обслуживание заявителя адекватным и разумным, учитывая состояние, в котором он находился (см. сходные доводы в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Хумматов против Азербайджана", §§ 114 - 115).

73. Дальнейшее развитие событий в деле заявителя дает Европейскому Суду еще большие основания для того, чтобы сделать вывод о ненадлежащем качестве оказания медицинской помощи в колонии. В этой связи Европейский Суд придает особое значение тому факту, что спустя несколько дней после того, как консилиум фтизиатров, не осматривая заявителя лично и не выслушивая его жалоб, объявил его "клинически здоровым" от туберкулеза (см. §§ 18 и 19 настоящего Постановления), у заявителя обнаружился самопроизвольный пневмоторакс левого легкого. Более того, реакция властей на эту ситуацию дает повод для критики. Так, между моментом, когда заявитель высказывал жалобы на ухудшение состояния здоровья, и обнаружением пневмоторакса в ходе рентгенологического исследования прошел почти месяц. Несмотря на острое состояние здоровья заявителя, требующее немедленного медицинского вмешательства, администрация колонии откладывала его перевод в противотуберкулезную больницу в течение четырех дней. Дальнейший перевод заявителя в хирургическое отделение Орловской областной противотуберкулезной больницы задержал начало лечения заявителя еще на два дня. Европейский Суд обеспокоен тем, что неспособность властей незамедлительно и эффективно разрешить ситуацию заявителя могла спровоцировать быстрое ухудшение самочувствия и привести к тому, что ему были причинены дополнительные страдания в связи с ухудшением здоровья.

74. Наконец, Европейский Суд напоминает, что при выписке заявителя из Орловской областной противотуберкулезной больницы ему было настоятельно рекомендовано пройти двухмесячную химиотерапию с использованием четырех противотуберкулезных препаратов. Осознавая, что регулярный и полный прием препаратов дает пациентам, больным туберкулезом, большие шансы на выздоровление, Европейский Суд находит тревожным то, что лечение, которое началось 14 апреля 2004 г., было прервано менее чем через месяц, 6 мая 2004 г. В медицинской карте заявителя не содержится никаких объяснений по поводу причин прекращения лечения. Учитывая тяжесть возможных негативных последствий прекращения лечения для заявителя, Европейский Суд отмечает, что в деле нет никаких указаний на то, что власти когда-либо рассматривали вопрос о том, должен ли заявитель продолжить назначенное лечение, или же о том, что в силу того, что назначенное лечение было прервано, должны быть приняты дополнительные меры предосторожности или оказано дополнительное лечение.

75. Таким образом, доказательства, представленные в Европейский Суд, показывают, что власти не смогли надлежащим образом диагностировать у заявителя туберкулез и задержали начало эффективного лечения. Европейский Суд полагает, что в течение рассматриваемого периода в исправительной колонии N 2 заявителю не было оказано полной, эффективной и надлежащей медицинской помощи по лечению туберкулеза. Помимо этого, Европейский Суд придает особое значение тому факту, что состояние здоровья заявителя внезапно и резко ухудшилось в марте 2004 года, что привело к необходимости хирургического вмешательства. Европейский Суд полагает, что отсутствие адекватной медицинской помощи причинило заявителю длительные физические страдания и унижало его человеческое достоинство. Неспособность властей предоставить заявителю необходимую помощь является бесчеловечным и унижающим достоинство обращением по смыслу статьи 3 Конвенции.

76. Следовательно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с неспособностью властей надлежащим образом диагностировать у заявителя туберкулез, а также выполнить свою обязанность по предоставлению ему адекватной медицинской помощи во время нахождения в исправительной колонии в период с октября 1998 года по сентябрь 2004 года.

(ii) Медицинская помощь после сентября 2004 года

77. Согласно истории болезни заявителя и доводам сторон после 1 сентября 2004 г. заявитель упорно отказывался от прохождения сезонного профилактического лечения туберкулеза и флюорографического исследования, а также анализов в назначенные лечащими фтизиатрами сроки. В своих объяснениях Европейскому Суду заявитель объяснил это решение своей общей неудовлетворенностью качеством оказываемой ему медицинской помощи, а также своим желанием проходить лечение у независимого специалиста.

78. Европейский Суд установил, что каждый раз, когда власти сталкивались с отказом заявителя сотрудничать и воспрепятствованием с его стороны медицинскому наблюдению, они предпринимали меры для того, чтобы убедиться, что заявитель принимал свое решение, будучи хорошо проинформированным и полностью осознавая последствия своих действий. Представляется, что власти принимали меры, чтобы оценить отказы заявителя и внимательно рассматривали основания отказа от лечения в каждом конкретном случае для того, чтобы выработать адекватный ответ и, если возможно, пойти навстречу требованиям заявителя. Они обеспечили ему психологическую поддержку и помощь, предоставив полное и четкое объяснение по поводу медицинских процедур, ожидаемого результата лечения и негативных последствий нерегулярного лечения (см. в противоположность этому упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Городничев против Российской Федерации", § 91, Постановление Европейского Суда от 12 июля 2007 г. по делу "Теста против Хорватии" (Testa v. Croatia), жалоба N 20877/04, § 52, а также Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03, § 80, ECHR 2006 - XV (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.)). Все объяснения, а также все ограничения и условия, выдвигаемые заявителем, тщательно задокументированы в медицинской карте. Несмотря на постоянные и иногда агрессивные отказы заявителя следовать медицинским рекомендациям, власти не истолковывали такое поведение как твердый и полный отказ от медицинской помощи и не прекращали своих попыток соблюдать график медицинских процедур и лечения, даже приглашали представителей государственных органов и организаций по защите прав человека в попытке убедить заявителя не отказываться от медицинской помощи (см. §§ 22 и 26 настоящего Постановления). Открытость властей к диалогу с заявителем также подтверждается их предложениями о направлении заявителя в другие медицинские учреждения для медицинского обследования. Однако когда обследование было проведено в полном соответствии с требованиями заявителя и в больнице по его выбору, заявитель все равно отказывался полностью следовать предписаниям врачей.

79. Европейский Суд придерживается мнения, что при отсутствии каких-либо доказательств того, что отказы заявителя были вызваны принуждением или манипуляциями извне или его недостаточной осведомленностью о возможном риске, а также при отсутствии каких-либо указаний на то, что состояние его здоровья было таково, чтобы подвергнуть опасности его и окружающих, власти не имели абсолютно никакого выбора, кроме как принять решение заявителя об отказе от медицинского обслуживания. Пациенты, подобные заявителю, несут ответственность за сотрудничество и переговоры с медицинским персоналом, прохождение лечения и обеспечение здоровья населения. Европейский Суд не упускает из виду тот факт, что отказы заявителя пройти предписанное лечение и медицинские обследования были иногда связаны с его требованием о том, чтобы данные процедуры были проведены в конкретном медицинском учреждении. В этой связи Европейский Суд хотел бы напомнить свою постоянную позицию, согласно которой государство обладает достаточными дискреционными полномочиями по определению способа исполнения своих обязательств по предоставлению заключенным необходимой медицинской помощи, inter alia, по выбору соответствующего медицинского учреждения, учитывая "практические требования режима лишения свободы" до тех пор, пока выбранные стандарты помощи соответствуют "требованиям об уважении человеческого достоинства" заключенного (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Алексанян против Российской Федерации", § 140). В настоящем деле нет никаких указаний на то, что выбор властями медицинского учреждения для заявителя не соответствовал стандартам оказания медицинской помощи.

80. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд не может сделать вывод о том, что заявитель был лишен медицинской помощи по лечению туберкулеза в период после сентября 2004 года. При принятии такого решения Европейский Суд принимал во внимание, что медицинские обследования, на которые заявитель дал свое согласие, не выявили никаких признаков ухудшения состояния его здоровья в рассматриваемый период. Более того, заявитель, уже не являясь заключенным, не представил никаких доказательств в поддержку своей жалобы на ухудшение здоровья. Следовательно, не имело места нарушение статьи 3 Конвенции в связи с предполагаемым непредоставлением ему необходимой медицинской помощи после сентября 2004 года.

II. Другие предполагаемые нарушения Конвенции

81. В заключение Европейский Суд рассмотрел иные жалобы заявителя. Однако учитывая материалы, имеющиеся в его распоряжении, и в той части, в какой данные жалобы находятся в компетенции Европейского Суда, он не находит каких-либо признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией и протоколами к ней. Следовательно, в этой части жалоба заявителя должна быть отклонена как явно необоснованная, в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

82. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

83. Заявитель требовал выплаты 70 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

84. Власти Российской Федерации, напротив, утверждали, что заявитель не представил никаких доказательств того, что ему фактически был причинен вред. Они далее отмечали, что в любом случае требуемая сумма чрезмерна.

85. Европейский Суд прежде всего напоминает, что от заявителя нельзя требовать предоставления каких-либо доказательств причиненного ему вреда (см. Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Гридин против Российской Федерации" (Gridin v. Russia), жалоба N 4171/04, § 20* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2007.). Он далее отмечает, что в настоящем деле им было установлено грубое нарушение положений Конвенции. При этих обстоятельствах Европейский Суд полагает, что физические и моральные страдания, причиненные заявителю бесчеловечными условиями его содержания под стражей, и тот факт, что ему не была оказана надлежащая медицинская помощь, не могут быть компенсированы простым признанием факта нарушения. Однако сумма, требуемая заявителем, представляется чрезмерной. Исходя из принципа справедливости Европейский Суд присуждает заявителю 18 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

86. Заявитель не выдвигал никаких требований относительно компенсации судебных расходов и издержек. Следовательно, по этому основанию никаких сумм не присуждается.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

87. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу, касающуюся несвоевременного диагностирования у заявителя туберкулеза и предположительно неадекватной медицинской помощи во время нахождения в исправительной колонии, приемлемой, остальную часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в связи с неспособностью властей надлежащим образом диагностировать у заявителя туберкулез, а также исполнить свою обязанность по оказанию ему адекватной медицинской помощи во время нахождения в исправительной колонии в период с октября 1998 года по сентябрь 2004 года;

3) постановил, что не имело места нарушение статьи 3 Конвенции в связи с качеством медицинского обслуживания, предоставляемого заявителю в исправительной колонии после 1 сентября 2004 г.;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу, в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции, выплатить заявителю 18 000 евро (восемнадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшиеся требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 5 апреля 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда