Постановление Европейского Суда по правам человека от 3 мая 2011 г. Дело "Сутягин (Sutyagin) против Российской Федерации" (жалоба N 30024/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Сутягин (Sutyagin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 30024/02)

Постановление Суда

Страсбург, 3 мая 2011 г.

По делу "Сутягин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Андре Вампаша, заместителя Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 5 апреля 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 30024/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Игорем Вячеславовичем Сутягиным (далее - заявитель) 11 июля 2002 г. с дополнением от 1 декабря 2004 г.

2. Интересы заявителя представляли К. Москаленко и А. Ставицкая, адвокаты Центра содействия международной защите, расположенного в Москве. Власти Российской Федерации были первоначально представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым, а впоследствии бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук и Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что длительность его предварительного заключения и уголовного разбирательства против него были избыточными, что суд, рассматривавший его дело, не являлся независимым, беспристрастным и законным, что судебное разбирательство по его делу не было справедливым и его осуждение нарушило статьи 7 и 10 Конвенции.

4. Решением от 8 июля 2008 г. Европейский Суд признал жалобу частично приемлемой.

5. Заявитель и власти Российской Федерации подали дополнительные письменные объяснения (пункт 1 правила 59 Регламента Суда) по существу жалобы. После консультаций со сторонами Европейский Суд решил, что слушание по существу дела не требуется (пункт 3 правила 59 Регламента Суда, последняя часть).

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявитель родился в 1965 году и в настоящее время проживает в Лондоне.

7. Заявитель работал в должности заведующего сектором военно-технической и военно-экономической политики Института США и Канады Российской академии наук. Он проживал в Обнинске Калужской области.

A. Предварительное расследование

8. 26 октября 1999 г. Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Калужской области (далее - ФСБ) возбудило уголовное дело по статье 283 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с публикацией в 1998 году книги "Стратегическое ядерное вооружение России", в которой предположительно раскрывались государственные тайны.

9. 27 октября 1999 г., действуя на основании ордера на обыск, ФСБ обыскала квартиру в присутствии заявителя и его жены и изъяла записи, книги, газетные вырезки, компьютеры, деньги в иностранной валюте (наличные) и другие предметы. Заявитель был доставлен в Обнинский отдел ФСБ. В течение трех последующих дней следователь допрашивал его как свидетеля, предупредив об уголовной ответственности за отказ от дачи свидетельских показаний и дачу ложных показаний. Заявитель не пользовался помощью защитника, он также не просил о его назначении.

10. 29 октября 1999 г. ФСБ возбудила уголовное дело против заявителя по подозрению в государственной измене в форме шпионажа, предусмотренной статьей 275 Уголовного кодекса Российской Федерации.

11. В тот же день следователь объединил два дела и вынес постановление о заключении заявителя под стражу в соответствии со статьей 90 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. В ордере на арест, утвержденном прокурором Обнинска в ту же дату и предъявленном заявителю в 0.30 30 октября 1999 г., было указано, что заявитель собрал, систематизировал и обработал информацию военно-технического характера и позднее передал ее за вознаграждение представителям иностранной организации "Алтернатив фьючерс"* (* В судебных документах упоминается как "Альтернативы будущего" (прим. переводчика).) во время встреч с ними за пределами России. Так, в сентябре 1998 года в Будапеште заявитель предположительно передал аналитические материалы, содержавшие государственные секреты относительно состояния государственной российской системы предупреждения о ракетном нападении. В июле 1999 года в Брюсселе он предположительно передал материалы, касающиеся новейших российских авиационных комплексов, и ему было предложено собрать информацию о подводной лодке "Акула" и самолете МиГ-29. Он подготовил эту информацию и получил визу на въезд в Италию, чтобы передать ее в Риме в октябре 1999 года. Однако заявитель не смог этого сделать по не зависевшим от него причинам. Следователь заключил, что действия заявителя содержали признаки измены, наказуемой по статье 275 Уголовного кодекса Российской Федерации. В ордере также было указано, что подготовка обвинительного заключения против заявителя не закончена, что он может воспрепятствовать расследованию и продолжить свою преступную деятельность и что он может скрыться.

12. 1 ноября 1999 г. заявитель был допрошен в качестве обвиняемого в присутствии своего защитника.

13. 5 ноября 1999 г. заявителю было предъявлено обвинение в государственной измене в форме шпионажа в соответствии со статьей 275 Уголовного кодекса Российской Федерации. Текст обвинения состоял из одной страницы. Заявитель был обвинен в сборе и передаче консалтинговой фирме "Алтернатив фьючерс", расположенной на территории Соединенного Королевства, информации, содержащей государственную тайну, и другой информации, наносящей ущерб российской национальной безопасности, как было указано в ордере на арест от 29 октября 1999 г.

14. 24 декабря 1999 г. прокуратура продлила срок предварительного следствия и предварительного заключения заявителя до 26 марта 2000 г.

15. 25 февраля 2000 г. адвокат заявителя подал ходатайство следователю о замене содержания заявителя под стражей на другую меру пресечения, не связанную с лишением свободы. Адвокат особо настаивал на том, чтобы были учтены другие факторы, кроме тяжести обвинений против заявителя. Адвокат указал на то, что Обнинск являлся его постоянным местом жительства, что заявитель женат и имеет двоих малолетних детей, что у семьи, кроме его зарплаты, нет других источников дохода, что заявитель страдает рядом заболеваний, при которых требуется медицинское наблюдение, и что он намерен продолжить работу в институте. К ходатайству прилагалось обращение вице-президента Российской академии наук и другого ученого, которые согласились быть поручителями заявителя. 1 марта 2000 г. следователь Управления ФСБ по Калужской области отклонил ходатайство. Заявитель обжаловал это постановление.

16. 23 марта и 13 апреля 2000 г. прокуратура продлила срок предварительного следствия и предварительного заключения заявителя до 26 апреля и 26 июля 2000 г. соответственно.

17. 26 апреля 2000 г. областная прокуратура отклонила жалобу заявителя на постановление следователя от 1 марта 2000 г., указав, что следователь правомерно отклонил ходатайство, поскольку заявитель обвиняется в особо тяжком преступлении. Последующее обращение к заместителю Генерального прокурора Российской Федерации было отклонено 28 апреля 2000 г. на том же основании.

18. В неустановленную дату заявитель подал жалобу, утверждая, что его содержание под стражей незаконно и необоснованно, и ходатайствовал об освобождении. В частности, заявитель утверждал, что незаконно содержался под стражей с 27 по 29 октября 1999 г. Он отметил, что не имелось данных о возможности его побега и что другие факторы, включая его семейное положение, давали основания для ходатайства об освобождении. 29 июня 2000 г. Калужский районный суд Калужской области отклонил жалобу заявителя как необоснованную. Суд указал, что заявитель обвиняется в преступлении, относящемся к категории особо тяжких. Далее он отметил, что национальное законодательство позволяет судам заключать под стражу обвиняемых в таких преступлениях только по основанию тяжести преступления. Суд добавил, что расследование обвинений против заявителя еще не окончено. Он не дал указаний в отношении жалобы заявителя, касающейся периода с 27 по 29 октября 1999 г. Решение от 29 июня 2000 г. могло быть обжаловано в Калужском областном суде. Сведения о его обжаловании заявителем отсутствуют.

19. Орган предварительного следствия назначил проведение экспертизы с целью установления того, содержали ли государственную тайну материалы, которые заявитель предположительно собрал, сохранил и передал "Алтернатив фьючерс", и могли ли они быть получены из публикаций, на которые заявитель ссылался как на источник информации. Заявитель ходатайствовал перед органом предварительного следствия о предоставлении ему возможности дать объяснения экспертам. Его просьба была отклонена.

20. 30 июня 2000 г. комиссия экспертов Штаба сухопутных войск, в которую входил эксперт К., пришла к заключению, что материалы по теме "Министерству обороны Российской Федерации не удалось в полном объеме реализовать планы по созданию в 1998 году соединений постоянной боевой готовности" могли быть получены из открытых публикаций и не содержали государственных секретов.

21. 12 июля 2000 г. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации продлил срок содержания заявителя под стражей до 26 сентября 2000 г. Жалоба заявителя на это постановление и ходатайство об освобождении были отклонены Калужским районным судом 10 августа 2000 г. В своем решении суд вновь ссылался на тяжесть обвинений против заявителя как на единственную причину продления срока содержания под стражей. Сведения о его обжаловании заявителем в Калужский областной суд отсутствуют.

22. 17 августа 2000 г. другая группа экспертов Генерального штаба Вооруженных Сил России* (* По другим данным, Главного штаба ВВС и ПВО РФ (прим. переводчика).), в которую входил эксперт Н., установила, что информация по теме "Варианты состава стратегических ядерных сил Российской Федерации на период до 2007 года" могла быть собрана из открытых источников, представляла собой результат аналитического исследования, являлась недостоверной и не содержала государственных секретов.

23. Информация по 38 другим темам, по мнению экспертов, содержала сведения военного характера, составляющие государственную тайну.

24. 19 сентября 2000 г. заявителю были предъявлены окончательные обвинения. Обвинительное заключение состояло из 38 пунктов, изложенных на 11 страницах. Заявитель был обвинен в сборе посредством анализа и систематизации информации, опубликованной в России и других странах, информации из других неустановленных источников и в передаче этих материалов, касающихся российского военного и оборонного потенциала, которые содержали государственные секреты, другие материалы военного и военно-технического характера двум представителям американской разведывательной службы, которые работали под прикрытием консалтинговой фирмы "Алтернатив фьючерс", для использования с целью нанесения ущерба российской национальной безопасности. Согласно обвинительному заключению заявитель передал материалы по 38 темам вышеперечисленного характера за вознаграждение во время семи встреч в 1998 - 1999 годах, произошедших в городах Бирмингем, Лондон, Будапешт и Брюссель.

25. По словам заявителя, вся информация, положенная в основу его обвинения, была получена органами предварительного следствия из показаний, которые он давал 27 - 29 октября 1999 г., 1 - 5 и 24 ноября 1999 г., 25 января и 4 сентября 2000 г.

26. 26 сентября 2000 г. предварительное следствие было окончено.

27. 23 октября 2000 г. защита закончила ознакомление с материалами дела.

28. 26 октября 2000 г. заместитель прокурора Калужской области передал дело для рассмотрения в Калужский областной суд.

B. Разбирательство в Калужском областном суде

29. 9 декабря 2000 г. Калужский областной суд принял решение о рассмотрении дела судом в составе судьи и двух народных заседателей в закрытом режиме. В тот же день суд отклонил ходатайство заявителя об освобождении, поддержанное двумя неправительственными организациями, сославшись на тяжесть предъявленных ему обвинений.

30. Слушание первоначально было назначено на 26 декабря 2000 г. Оно было отложено до 9 января и затем до 26 февраля 2001 г. по ходатайству двух новых защитников заявителя о предоставлении дополнительного времени для ознакомления с материалами дела.

31. 7 февраля 2001 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил жалобу заявителя на постановление от 9 декабря 2000 г. Он указал, что согласно статье 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР содержание под стражей может быть применено только по основанию тяжести совершенного преступления. Верховный Суд Российской Федерации указал: "Как следует из материалов дела, Сутягин обвиняется в особо тяжком преступлении. При таких обстоятельствах он не может принять доводы, содержащиеся в жалобе на незаконность и необоснованность решения суда о продлении срока содержания заявителя под стражей как меры пресечения".

32. Слушания состоялись 27 и 28 февраля 2001 года. 1 марта рассмотрение дела было отложено до 5 марта 2001 г. в связи с тем, что один из защитников на следующий день был занят в другом разбирательстве, а 3 и 4 марта были нерабочими днями.

33. Слушание было проведено 5 - 7 марта 2001 г. С 14 марта по 21 мая 2001 г. разбирательство не проводилось в связи с болезнью одного из защитников.

34. Разбирательство продолжалось 25, 28 - 30 мая, 4 - 9, 14 - 15 и 18 - 20 июня 2001 г. В последнюю дату суд удовлетворил ходатайство прокурора о вызове свидетелей и экспертов и отложил слушание до 17 июля 2001 г.

35. Разбирательство продолжалось 18 - 20, 23 - 27 и 30 - 31 июля, 2 - 3, 6 - 10, 13 - 14 и 16 - 17 августа 2001 года. 20 августа 2001 г. разбирательство было отложено до 4 сентября 2001 г. в связи с болезнью защитника. Оно продолжалось 5 - 7, 10 - 14, 17 - 18, 20 - 21 сентября 2001 г. В последнюю дату суд удовлетворил ходатайство прокурора об отложении слушания до 29 октября 2001 г. для подготовки к судебным прениям.

36. Слушания продолжились 29 - 31 октября 2001 г. Защита просила об отложении разбирательства до 12 ноября 2001 г. для подготовки защиты на основе доводов прокурора. Ходатайство было удовлетворено.

37. 1 ноября 2001 г. суд заслушал речь прокурора. По утверждениям заявителя, первый заместитель прокурора Калужской области Б., который представлял сторону обвинения, признал, что заявитель незаконно содержался под стражей Управлением ФСБ по Калужской области с 27 по 29 октября 1999 г., и просил суд вынести "частное определение" в связи с этим признанием.

38. 12 ноября 2001 г. суд заслушал выступление защиты.

39. 13 ноября 2001 г. суд отложил разбирательство до 25 декабря 2001 г. без объяснения причин, а впоследствии - до 27 декабря 2001 г. в связи с болезнью одного из народных заседателей.

40. 27 декабря 2001 г. суд выслушал последнее слово заявителя. Заявитель утверждал, что собирал информацию для "Алтернатив фьючерс" из открытых источников, и отрицал предъявленные ему обвинения.

41. В тот же день, после совещания, Калужский областной суд возвратил дело на дополнительное расследование.

1. Определение Калужского областного суда от 27 декабря 2001 г.

42. В своем определении Калужский областной суд указал, что орган предварительного следствия допустил существенное нарушение уголовно-процессуального закона, что привело к ущемлению гарантированного законом права обвиняемого на защиту. Формулировки обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 19 сентября 2000 г. и обвинительном заключении, особенно в части содержания материалов, которые заявитель предположительно собирал, хранил и передавал иностранной разведке, приведены неконкретно. В этих следственных документах указаны наименование тем, общие характеристики сведений, которые заявитель предположительно передавал, но не приводится конкретное содержание данных сведений. В отношении некоторых обвинений имеются существенные различия в формулировке постановления о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительного заключения, что в соответствии с указаниями Верховного Суда Российской Федерации является основанием для направления дела на дополнительное расследование. В отношении ряда других обвинений суд отметил, что орган предварительного следствия противоречил себе в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении, характеризуя одни и те же сведения как секретные и несекретные.

43. Основная критика в отношении 29 пунктов обвинения заключалась в том, что не было установлено, какую именно информацию заявитель предположительно собрал, сохранил и передал. Это лишило возможности суд оценить доводы, представленные обвинением и защитой, изучить фактические вопросы, касающиеся источников и обстоятельств получения информации, оценить, была ли информация достоверной и содержащей государственную тайну, и оценить возможность нанесения ущерба внешней безопасности Российской Федерации. Неопределенная формулировка обвинений, которая лишила возможности заявителя знать точно, в чем его обвиняют, также нарушила его право на защиту.

44. Орган предварительного следствия установил вину заявителя на основании, в частности, его же собственных показаний. В то же время он не изложил и не проанализировал в обвинительном заключении показания заявителя относительно обстоятельств, при которых информация была собрана и сохранена, и содержание этой информации.

45. Как утверждал орган предварительного следствия, вина заявителя подтверждалась записями в четырех блокнотах заявителя. В обвинительном заключении отсутствуют сведения о содержании этих блокнотов и их анализ.

46. Обвинительное заключение ссылалось на взаимоисключающие данные, которые не были проанализированы и оценены органом предварительного следствия. Заявитель был обвинен в сборе, хранении и передаче секретной информации, касающейся "вариантов состава стратегических ядерных сил Российской Федерации на период до 2007 года". Обвинительное заключение ссылалось в качестве доказательств на три заключения экспертов: (i) заключение от 29 февраля 2000 г. экспертов Генерального штаба Вооруженных Сил, согласно которому эта информация имела гриф "совершенно секретно", (ii) заключение некоего эксперта, согласно которому информация частично недостоверна, но содержит государственные секреты и (iii) заключение экспертной комиссии Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации от 17 августа 2000 г., согласно которому сведения по этой теме недостоверны и не содержат государственной тайны.

47. Обвинительное заключение не содержало доводов заявителя и результатов их проверки органом предварительного следствия. Так, после предъявления ему обвинения заявитель утверждал, что получил определенную информацию, предположительно секретную, из различных опубликованных интервью с российскими военачальниками. Он спросил, была ли эта информация рассекречена. Ни доводы заявителя, ни результаты их проверки не были приведены в обвинительном заключении. Заявитель утверждал, что получил некоторую информацию из иностранной прессы на английском языке. Однако эксперты сообщили суду первой инстанции, что они не рассматривали эти публикации. Заявитель утверждал, что получил всю информацию, включая ту, которая, по словам экспертов, содержала государственную тайну, из открытых источников. Данные доводы заявителя не были должным образом рассмотрены во время предварительного расследования. Результаты экспертиз не были изложены в обвинительном заключении.

48. В ходе предварительного расследования были проведены экспертизы относительно секретности информации, предположительно собранной, сохраненной и переданной заявителем. Четыре экспертные комиссии признали часть сведений составляющей государственную тайну различной степени секретности. Заключения экспертов были включены в формулировку обвинения. При производстве экспертиз эксперты руководствовались приказом министра обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 г. N 055, содержащим перечень сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах Российской Федерации, к которому заявитель не имел доступа. Не предоставив доступа заявителю к этому документу, орган предварительного следствия нарушил его право на защиту. Кроме того, этот перечень являлся секретным документом и не проходил государственную регистрацию, соответственно, эксперты не могли руководствоваться им (Верховный Суд в своем решении от 12 сентября 2001 г. указал, что перечень затрагивает права человека и подлежит регистрации; нормативные акты, не прошедшие государственную регистрацию, недействительны).

49. Суд первой инстанции согласился с защитой в том, что экспертизы (заключения от 29 февраля, 25 июля, 2 и 17 августа 2000 г.) были назначены и проведены в нарушение уголовно-процессуального законодательства.

50. Принимая во внимание вышеизложенные нарушения, суд первой инстанции возвратил дело прокурору Калужской области для дополнительного расследования, как того требуют пункт 2 части 1 статьи 232 и статья 308 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, и без объяснения причин определил оставить заявителю в качестве меры пресечения содержание под стражей.

51. Суд указал, что если при новом расследовании дела органы следствия придут к выводу о достаточности доказательств для предъявления заявителю обвинения, то обвинение в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должно быть изложено конкретно, в соответствии с требованиями статьи 144 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Обвинительное заключение надлежит составить в соответствии со статьей 205 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Обвинительное заключение должно содержать конкретную формулировку обвинения, существенно не отличающуюся от предъявленного обвинения и не ухудшающую положение обвиняемого: содержание и анализ доказательств, на которые ссылаются органы следствия, в том числе содержание и анализ показаний обвиняемого по предъявленному обвинению, доводы обвиняемого, приводимые им в свою защиту и результаты проверки этих доводов. При наличии к тому оснований, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, в том числе и с соблюдением права обвиняемого на защиту, следует назначить и провести экспертные исследования конкретных сведений, предъявленных в обвинении.

2. Жалоба на определение от 27 декабря 2001 г.

52. Заявитель и его защита обжаловали это определение. Они не оспаривали выводы суда первой инстанции в отношении процессуальных нарушений, допущенных органом предварительного следствия. Однако они утверждали, что неопределенная формулировка обвинений, нарушения при подготовке обвинительного заключения и при назначении и выполнении экспертиз выявили невосполнимую неполноту расследования, которая требует оправдания заявителя. Суд первой инстанции не должен был направлять дело для нового расследования по своей инициативе без соответствующего ходатайства любой из сторон. Недостатки первоначального расследования должны повлечь оправдание заявителя.

53. Защита также обжаловала определение в части оставления меры пресечения, избранной заявителю. Она утверждала, что отсутствовали данные о возможности его побега. Заявитель, его семья и родственники - его жена, два малолетних ребенка, родители и брат - постоянно проживали в Обнинске. Его жена и дети находились в затруднительном финансовом положении. Заявитель страдает рядом заболеваний, которые не поддаются надлежащему лечению в условиях следственного изолятора. Не имелось доказательств того, что заявитель может воспрепятствовать расследованию или будет участвовать в преступной деятельности. Адвокат жаловался на нарушение статьи 5 Конвенции, в частности, в связи с тем, что тяжесть преступления являлась единственным основанием для продления срока содержания заявителя под стражей.

54. 20 марта 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил жалобу и оставил определение без изменения. Он согласился с тем, что обвинения против заявителя слишком неопределенны, и утверждал, что Калужский областной суд принял правильное решение направить дело на дополнительное расследование и оставить заявителя под стражей, и что он не усматривает оснований для отмены или изменения этого определения.

C. Дополнительное расследование

55. 8 апреля 2002 г. следственный отдел Управления ФСБ по Калужской области начал дополнительное расследование.

56. 6 июня 2002 г. он назначил новую комплексную экспертизу в отношении содержания государственной тайны в сведениях, предположительно переданных заявителем "Алтернатив фьючерс". Защита возражала против этого решения, ссылаясь на то, что экспертам предлагалось сравнить действующий законодательный перечень секретных сведений и переданную информацию, что фактически являлось юридической оценкой. Заявитель ходатайствовал об участии в экспертизе и представлении своих пояснений экспертам. Он также отметил, что по неизвестным причинам орган предварительного следствия не направил экспертам множество публикаций, использованных им. Заявитель требовал, чтобы эти публикации были направлены экспертам для исследования.

57. Постановлением от 17 июня 2002 г. начальник следственного отдела отклонил ходатайство заявителя. Он, в частности, указал, что все открытые источники были направлены для экспертизы, кроме тех, на которые необоснованно ссылался заявитель, так как они не соответствовали хронологии (были опубликованы позже инкриминируемых заявителю событий) или тексту информации, переданной заявителем. Начальник следственного отдела утверждал, что в присутствии заявителя при экспертизе нет необходимости, так как материалы, представленные экспертам, включая показания заявителя, достаточны, чтобы ответить на поставленные перед ними вопросы.

58. 18 июня 2002 г. решением заместителя Генерального прокурора Российской Федерации дело было передано в центральный следственный орган ФСБ в Москве.

59. 18 июля 2002 г. экспертная комиссия штаба Министерства обороны Российской Федерации осуществила оценку материалов, предоставленных ей органом предварительного следствия (протоколы допросов заявителя и публикации, на которые заявитель ссылался как на источник информации), и пришла к выводу, что материалы следующих пяти тем являлись государственной тайной, были достоверны и не могли быть получены из публикаций, рассмотренных ими:

- состав и состояние отечественной системы раннего предупреждения о ракетном нападении;

- Министерству обороны Российской Федерации не удалось в полном объеме реализовать планы по созданию в 1998 году соединений постоянной боевой готовности;

- варианты состава стратегических ядерных сил Российской Федерации на период до 2007 года;

- особенности конструкции и боевых возможностей самолета МиГ-29СМТ, боевые возможности модернизированного МиГ-29;

- возможные направления развития отечественных управляемых ракет класса воздух-воздух.

60. В своих оценках эксперты руководствовались Законом Российской Федерации от 21 июля 1993 г. N 5485-I "О государственной тайне" (с изменениями от 6 октября 1997 г.), Указом Президента от 30 ноября 1995 г. N 1203, Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР и неопубликованными приказами Министерства обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 г. N 055 и 25 марта 2002 г. N 015.

61. 29 июля 2002 г. заявителю было предъявлено новое обвинение в измене в форме шпионажа по пяти пунктам согласно статье 275 Уголовного кодекса. Он был обвинен в сборе с использованием возможностей, связанных с его работой в Институте США и Канады, информации по пяти темам, содержащим государственные секреты, из различных источников, включая закрытые источники, и в пяти эпизодах их передачи в 1998 - 1999 годах представителям иностранного государства с целью нанесения ущерба национальной безопасности России. По другим пунктам обвинения были сняты.

62. 7 августа 2002 г. дополнительное расследование было завершено.

63. В тот же день заявитель и его адвокат начали ознакомление с материалами дела. Материалы дела включали более 8 120 страниц, компьютерные файлы, аудио- и видеозаписи.

64. 9 августа 2002 г. Московской городской суд по ходатайству следователя продлил срок содержания заявителя под стражей до 8 октября 2002 г. Заявитель обжаловал это решение. 2 октября 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации отменил решение как незаконное и направил дело на повторное рассмотрение. Он указал в своем решении, что предварительное заключение может быть продлено, только если законные основания подкреплены соответствующими фактическими обстоятельствами.

65. После этого определения следователь прокуратуры представил в Московской городской суд копию документа, из которого следовало, что заявитель получил въездную визу в Италию, срок действия которой истек в ноябре 1999 года.

66. 3 октября 2002 г. Московский городской суд вынес новое постановление о продлении содержания заявителя под стражей до 8 октября 2002 г. на том основании, что у него имелась открытая заграничная виза, он мог скрыться или иным способом воспрепятствовать расследованию и что он обвиняется в совершении особо тяжкого преступления.

67. 4 октября 2002 г. Московский городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей на тех же основаниях до окончания ознакомления заявителя с материалами дела.

68. Защита обжаловала эти два постановления, указав, в частности, что в соответствии с отметкой в паспорте заявителя виза была выдана на период с 28 октября 1999 г. по 18 ноября 1999 г.

69. 25 декабря 2002 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил жалобу, указав, что основания для освобождения заявителя отсутствуют, и сослался на тяжесть предъявленных ему обвинений.

70. 15 августа 2003 г. защита закончила ознакомление с материалами дела. Заявитель заявил ходатайство о привлечении к участию в разбирательстве Н. и К., участвовавших в подготовке экспертного заключения в 2000 году. Орган предварительного следствия включил этих лиц в список свидетелей, подлежащих вызову в суд первой инстанции, который был приложен к обвинительному заключению. К этому списку также были добавлены три свидетеля обвинения - служащие Обнинского учебного центра Военно-морского флота Т., В. и Г.

D. Слушание дела в суде присяжных

71. В августе 2003 года заявитель подал ходатайство о слушании его дела судом присяжных. Дело было передано для разбирательства в Московский городской суд.

72. 8 сентября 2003 г. судья Московского городского суда назначил первое слушание на 15 сентября 2003 г. Разбирательство началось в последнюю дату, но было отложено до 25 сентября 2003 г. по ходатайству прокурора для подготовки к разбирательству.

73. 23 сентября 2003 г. председатель Московского городского суда передал дело судье Ш., который провел предварительное слушание 25 сентября и назначил слушание по существу судом присяжных на 3 ноября 2003 г.

74. 29 сентября 2003 г. судья Ш. рассмотрел ходатайство защиты об освобождении заявителя. Он отметил, что заявитель был заключен под стражу в связи с обвинением в особо тяжком преступлении, на законных основаниях, которые сохраняют силу. Судья указал, что содержание заявителя под стражей как мера пресечения, соответственно, должна быть оставлена без изменения. Защита обжаловала это решение, ссылаясь на то, что в нем не указаны причины продления срока заключения заявителя.

75. Состав присяжных был сформирован, и разбирательство началось 3 ноября 2003 г.

76. 5 ноября обвинение ходатайствовало об отложении слушания до 11 ноября 2003 г. с целью представления доказательств. Ходатайство было удовлетворено.

77. 11 ноября слушание было отложено до 18 ноября 2003 г. в связи с неявкой свидетелей со стороны обвинения.

78. 12 ноября 2003 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил жалобу заявителя на постановление от 29 сентября 2003 г. и оставил это постановление без изменения. Он отметил тяжесть обвинений, выдвинутых против заявителя, и указал, что причины предварительного решения об избрании содержания заявителя под стражей в качестве меры пресечения сохраняют силу, и нарушений уголовно-процессуального законодательства допущено не было.

79. 18 ноября 2003 г. разбирательство дела было отложено до 25 ноября 2003 г. в связи с тем, что заявитель не был доставлен в суд из-за карантина в следственном изоляторе.

80. 25 ноября 2003 г. суд отложил слушание до окончания карантина и выздоровления заявителя.

81. 26 ноября 2003 г., как впоследствии узнала защита, председатель Московского городского суда передала дело судье К. В материалах дела имеется следующая резолюция председателя: "М.А.К., [Я] [прошу] [вас] принять дело к своему производству".

82. Состав присяжных заседателей Московского городского суда на 2004 год был утвержден мэром Москвы 4 декабря 2003 г. и после этого направлен в суд.

83. По словам заявителя, карантин закончился 5 декабря 2003 г. Защита подавала многочисленные ходатайства председательствующему судье, председателю суда и в различные органы о возобновлении разбирательства.

84. 16 февраля 2004 г. защита была уведомлена о том, что слушание будет проводиться 15 марта 2004 г. и что дело передано судье К. Защита направила несколько запросов с целью получения информации об основаниях и причинах замены председательствующего судьи, включая запрос от 15 марта 2004 г., направленный председателю Московского городского суда. Ответов на них не поступило.

85. 24 февраля 2004 г. судья K. рассмотрела ходатайство обвинения о продлении срока содержания заявителя под стражей. Она также рассмотрела ходатайство об освобождении заявителя с приложением заявлений представителей различных неправительственных организаций, Государственной Думы и Академии наук. Судья отметила, что шестимесячный период содержания заявителя под стражей, исчисляемый с момента поступления дела в суд, истекает 25 февраля 2004 г. В соответствии с частью 3 статьи 255 Уголовно-процессуального кодекса в делах, затрагивающих тяжкие и особо тяжкие преступления, суд может продлевать срок содержания под стражей каждый раз не более чем на три месяца. При обстоятельствах настоящего дела судья пришла к выводу о том, что срок заключения заявителя должен быть продлен до 25 мая 2004 г. Защита подала жалобу на это постановление, утверждая, что в нем не указаны основания для продления срока содержания заявителя под стражей.

86. Новый председательствующий судья К. 15 марта 2004 г. провела заседание, на котором она произвела отбор нового состава коллегии из 31 кандидата в присяжные заседатели.

87. Ходатайство защиты о проведении разбирательства прежним составом присяжных заседателей, который, как предполагалось, был распущен незаконно, было отклонено. Также было заявлено ходатайство об отводе председательствующего судьи, которая, по мнению защиты, придавала разбирательству направление, благоприятное для стороны обвинения.

88. Председательствующий судья, в частности, задала присяжным заседателям вопрос, не было ли среди них руководителей или заместителей руководителей органов представительной и исполнительной власти, депутатов, военнослужащих, священнослужителей, судей, прокуроров, следователей, адвокатов, нотариусов и лиц, служащих в Министерстве внутренних дел или ФСБ. Четыре человека ответили, что они служили в ФСБ. По требованию защиты их кандидатуры были отведены. Защита задала кандидатам в присяжные заседатели 14 вопросов, часть которых была адресована всем кандидатам, например, вопросы о месте их работы, знании иностранных языков и умении пользоваться Интернетом. Защита заявила отвод некоторым из кандидатов в присяжные заседатели дважды без объяснения причин. Кандидат в присяжные заседатели Я. ответил, что он работал заместителем руководителя представительства зарубежной компании и говорит по-польски.

89. В тот же день лица, которые были выбраны в новый состав присяжных, приняли присягу.

90. Разбирательство было отложено до 17 марта 2004 г. по ходатайству заявителя, поскольку ему требовалось дополнительное время для ознакомления с материалами дела. В последнюю дату защита безуспешно ходатайствовала об отводе председательствующего судьи.

91. 22 марта 2004 г. свидетели со стороны обвинения, в частности, Т., В., Г. и Л., были допрошены в присутствии присяжных.

92. На слушании 29 марта 2004 г. председательствующий судья удовлетворила ходатайство защиты о предоставлении присяжным тех публикаций, которые, по словам заявителя, являлись единственными источниками информации, переданной "Алтернатив фьючерс". Публикации были предоставлены.

93. Заключения экспертов от 17 августа 2000 г. и 18 июля 2002 г. были также оглашены по ходатайству защиты перед присяжными.

94. Как следует из протоколов заседания, защита ходатайствовала о допросе эксперта Н. как одного из участников экспертной комиссии, подготовившей заключение от 17 августа 2000 г. Представители обвинения возражали, утверждая, что невозможно определить, кем из экспертов была выполнена та или иная часть заключения, что в 2000 и 2002 годах эксперты рассматривали различные материалы, и что заключение 2000 года не содержит "исследовательской части", в результате чего в 2002 году на стадии дополнительного расследования была назначена новая экспертиза - в соответствии с требованиями закона. Обвинение просило признать заключение от 17 августа 2000 г., которое было составлено в нарушение уголовно-процессуального законодательства, недопустимым доказательством. Председательствующий судья удовлетворила ходатайство защиты о допросе Н. в качестве эксперта. Поскольку его допрос был связан с вопросом допустимости доказательств, судья решила провести допрос Н. в отсутствие присяжных заседателей и отложила принятие решения о допустимости доказательств до окончания допроса Н. После того, как Н. был допрошен, судья признала экспертное заключение от 17 августа 2000 г. недопустимым доказательством на том основании, что экспертиза была выполнена с нарушением уголовно-процессуального законодательства, в частности, статьи 191 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, действовавшей в период, относящийся к обстоятельствам дела. Так, в заключении не указывалось, какая часть экспертизы выполнялась конкретным экспертом, какие факты были рассмотрены конкретным экспертом, и к каким выводам он пришел. Судья отклонила ходатайство защиты о допросе эксперта Н. в присутствии присяжных, поскольку "экспертное заключение [было] связано с вопросом допустимости доказательств". После возвращения присяжных в зал судебного заседания им было объявлено, что экспертное заключение от 17 августа 2000 г. признано недопустимым доказательством, соответственно, стороны не могут на него ссылаться.

95. 30 марта 2004 г. присяжным заседателям были представлены дополнительные публикации, из которых, как утверждал заявитель, он получал информацию для "Алтернатив фьючерс". Защита просила рассмотреть экспертное заключение от 30 июня 2000 г. в присутствии коллегии присяжных. Председательствующий судья объявила заключение недопустимым доказательством по тем же причинам, что и заключение от 17 августа 2000 г. Как следует из протокола судебного заседания, защита просила выслушать в качестве свидетеля К., одного из экспертов, который готовил заключение от 30 июня 2000 г. и явился в суд по просьбе защиты. Защита просила выслушать его по вопросам, не связанным с экспертизой. Обвинение возражало, ссылаясь на то, что во время предварительного следствия К. проводил экспертизу и позже был допрошен как эксперт в разбирательстве дела Калужским областным судом. Это препятствовало допросу его в качестве свидетеля по делу. К. был ошибочно внесен в список свидетелей обвинительного заключения. Обвинение просило отклонить ходатайство защиты. Председательствующий судья отклонила ходатайство о допросе К. на том основании, что процессуальный статус К. как эксперта, который проводил экспертизу и дал свидетельские показания на более ранней стадии разбирательства, исключает возможность его допроса в качестве свидетеля.

96. Заявитель просил признать экспертное заключение от 18 июля 2002 г. недопустимым доказательством, поскольку, как он утверждал, оно содержало те же процессуальные ошибки, что и два других вышеупомянутых заключения, и в нем также отсутствовала "исследовательская" часть. Судья отклонила ходатайство. Заявитель утверждал в присутствии присяжных, что не все публикации, из которых он собрал информацию для "Алтернатив фьючерс", были рассмотрены экспертами, готовившими заключение от 18 июля 2002 г.

97. Судья отклонила ходатайство защиты о рассмотрении в присутствии присяжных заключения, полученного защитой от Российской самолетостроительной корпорации "МиГ", которое предположительно могло помочь защите доказать, что материалы, касающиеся самолета МиГ-29 (особенности конструкции и боевых возможностей самолета МиГ-29СМТ, боевые возможности модернизированного МиГ-29), не составляли государственной тайны.

98. Заявитель последовательно утверждал, что при подготовке материалов для "Алтернатив фьючерс" он использовал информацию только из доступных для общественности источников: российских и иностранных публикаций, - которые были перечислены в его показаниях органу предварительного следствия и суду. По словам директора Института США и Канады, который был допрошен в суде, у заявителя во время его работы в институте не было доступа или возможности пользоваться информацией, содержащей государственные секреты. Как научный работник института заявитель должен был быть осведомлен обо всей публичной информации, касающейся политики вооружений США и России. Институт не имел в своем распоряжении информации, содержащей государственные секреты. По утверждениям заявителя, обвинение не установило никаких закрытых источников, из которых он предположительно получил секретные сведения.

99. 30 и 31 марта 2004 г. защита вновь заявила отвод председательствующему судье K., поскольку она полагала, что судья нарушила принцип равенства сторон. Судья отклонила отвод.

100. 1 апреля 2004 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил жалобу заявителя на постановление от 24 февраля 2004 г. о продлении срока его содержания под стражей, указав, что он не может быть освобожден, поскольку дело находится на стадии судебного разбирательства.

101. Следующие четыре вопроса были заданы председательствующим судьей присяжным заседателям:

Вопрос 1: Доказано ли, что с 19 февраля по июнь 1998 г. в городах Бирмингем и Лондон (Соединенное Королевство) он встретился с представителем военной разведки США Ш. Киддом и дал согласие на сотрудничество в форме собирания и передачи сведений о Российской Федерации названному лицу? В соответствии с инструкциями Ш. Кидда следующая информация была собрана в Институте США и Канады в городах Москва и Обнинск (Калужской области), сохранена и передана в различные даты:

(a) с 24 июня по 15 сентября 1998 г. сведения по теме "Состав и состояние отечественной системы раннего предупреждения о ракетном нападении", конкретно... были собраны, сохранены и переданы представителю американской военной разведки Ш. Кидду в отеле A. в Будапеште (Венгрия) с 15 по 17 сентября 1998 г.;

(b) с 22 октября 1998 г. по 15 января 1999 г. сведения по теме "Министерству обороны Российской Федерации не удалось в полном объеме реализовать планы по созданию в 1998 году соединений постоянной боевой готовности", конкретно... были собраны и сохранены и впоследствии переданы представителям американской военной разведки Н. Локк и Ш. Кидду в отеле B. (Венгрия) с 15 по 18 января 1999 г.;

(c) с 18 января по 27 марта 1999 г. сведения по теме "Варианты состава стратегических ядерных сил Российской Федерации на период до 2007 года" конкретно... были собраны и сохранены и впоследствии переданы представителю американской военной разведки Ш. Кидду в отеле C в Лондоне (Соединенное Королевство) с 27 по 31 марта 1999 г.;

(d) с 31 марта по 20 мая 1999 г. сведения по теме "Особенности конструкции и боевых возможностей самолета МиГ-29СМТ, боевые возможности модернизированного МиГ-29" конкретно... были собраны и сохранены и впоследствии переданы представительнице американской военной разведки Н. Локк в отеле D в Бирмингеме (Соединенное Королевство) с 20 по 23 мая 1999 г.;

(e) с 23 мая по 14 июля 1999 г. сведения по теме "Возможные направления развития отечественных управляемых ракет класса воздух-воздух" конкретно... были собраны и сохранены и переданы представительнице американской военной разведки Н. Локк в отеле E в Брюсселе (Бельгия) с 14 по 18 июля 1999 г.;

Вопрос 2: Если на первый вопрос дан положительный ответ, то было ли доказано, что действия, в нем описанные, были совершены Сутягиным и что он получил за них вознаграждение?

Вопрос 3: Если на первый и второй вопросы дан положительный ответ, то виновен ли Сутягин в вышеупомянутых действиях?

Вопрос 4: Если на третий вопрос дан положительный ответ, то заслуживает ли Сутягин снисхождения?

102. Адвокаты заявителя намеревались задать другие вопросы присяжным, в частности, о том, содержала ли собранная и переданная информация государственные секреты, и была ли она получена из закрытых источников. Их ходатайство было отклонено председательствующим судьей.

103. 5 апреля 2004 г. присяжные единогласно признали заявителя виновным, ответив на первые три вопроса утвердительно, а на четвертый - отрицательно.

104. 7 апреля 2004 г. заявителю был вынесен приговор. В нем указывалось следующее:

"Суд... рассмотрев в закрытом заседании уголовное дело по обвинению Игоря Вячеславовича Сутягина, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 Уголовного кодекса Российской Федерации, установил:

Вердиктом присяжных от 5 апреля 2004 г. Сутягин признан виновным в том, что с 19 февраля по июнь 1998 г. в городах Биргингем и Лондон (Соединенное Королевство) [он] встречался с Ш. Киддом, представителем американской военной разведки, и дал свое согласие на сотрудничество в сборе сведений о Российской Федерации с дальнейшей ее передачей указанному лицу. По указанию Ш. Кидда Сутягин собрал в РАН (Российской академии наук), Институте США и Канады в городах Москва и Обнинск (Калужская область), сохранил и передал в разное время следующие данные:

(a) с 24 июня по 15 сентября 1998 г. сведения по теме "Состав и состояние отечественной системы раннего предупреждения о ракетном нападении" конкретно... были собраны и сохранены и впоследствии переданы представителю американской военной разведки Ш. Кидду в... [отеле A] в Будапеште (Венгрия) с 15 по 17 сентября 1998 г.;

(b) с 22 октября 1998 г. по 15 января 1999 г. сведения по теме "Министерству обороны Российской Федерации не удалось в полном объеме реализовать планы по созданию в 1998 году соединений постоянной боевой готовности" конкретно... были собраны и сохранены и впоследствии переданы представителям американской военной разведки Н. Локк и Ш. Кидду в... [отеле B], номере... Будапешт (Венгрия), с 15 по 18 января 1999 г.;

(c) с 18 января по 27 марта 1999 г. сведения по теме "Варианты состава стратегических ядерных сил Российской Федерации на период до 2007 года" конкретно... были собраны и сохранены и впоследствии переданы представителю американской военной разведки Ш. Кидду в... [отеле C], Лондон (Соединенное Королевство) с 27 по 31 марта 1999 г.;

(d) с 31 марта по 20 мая 1999 г. сведения по теме "Особенности конструкции и боевых возможностей самолета МиГ-29СМТ, боевые возможности модернизированного МиГ-29" конкретно... были собраны и сохранены и впоследствии переданы представительнице американской военной разведки Н. Локк в... [отеле D] в Бирмингеме (Соединенное Королевство) с 20 по 23 мая 1999 г.;

(e) с 23 мая по 14 июля 1999 г. сведения по теме "Возможные направления развития отечественных управляемых ракет класса воздух-воздух" конкретно... были собраны и сохранены и переданы представительнице американской военной разведки Н. Локк в отеле E в Брюсселе (Бельгия) с 14 по 18 июля 1999 г.

На основании обстоятельств, установленных обвинительным вердиктом, суд приходит к выводу, что действия обвиняемого Сутягина являлись государственной изменой в форме шпионажа в соответствии со статьей 275 Уголовного кодекса Российской Федерации, а именно передачей, сбором и хранением с целью передачи представителям иностранного государства, информации, отнесенной к государственной тайне, для использования в ущерб национальной безопасности Российской Федерации, совершенной гражданином Российской Федерации.

Установлено, что вышеупомянутая информация, которую Сутягин собрал и сохранил с целью передачи и передал представителям американской военной разведки, является государственной тайной.

Кроме того, механизм шпионских действий, совершенных им, характеризуется корыстными побуждениями... [Сутягин] передавал представителям иностранного государства информацию о Российской Федерации военного и военно-политического характера, являющуюся государственной тайной в ущерб национальной безопасности Российской Федерации, в обмен на денежное вознаграждение в попытке получить выгоду материального характера...

При определении меры наказания в соответствии со статьей 60 Уголовного кодекса Российской Федерации суд принимает во внимание природу и степень социальной опасности совершенных деяний, сведения о его личности и влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Суд учитывает положительные характеристики Сутягина с места работы и жительства, наличие у него двух несовершеннолетних детей, 1990 и 1991 годов рождения, и его состояние здоровья.

В соответствии с вердиктом присяжных подсудимый не заслуживает снисхождения. Суд не установил обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание Сутягина.

Принимая во внимание конкретные обстоятельства настоящего дела и тот факт, что обороне и безопасности Российской Федерации был нанесен ущерб в результате передачи Сутягиным сведений о России, составляющих государственную тайну, представителям иностранного государства, суд заключает, что наказание и исправление подсудимого возможны только в условиях его изоляции от общества, в виде отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 343, 348, частью 3 статьи 350 и статьей 351 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, суд приговорил:

Сутягина Игоря Вячеславовича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного статьей 275 Уголовного кодекса Российской Федерации, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на 15 лет с отбытием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания Сутягина исчислять с 29 октября 1999 г.".

105. Заявитель обжаловал приговор. В частности, он жаловался на то, что замена судьи Ш. и первоначального состава присяжных на состав, сформированный судьей К., являлась незаконной; что присяжный Я. не должен был участвовать в разбирательстве его дела, поскольку был включен в список присяжных заседателей Московского окружного военного суда, и на то, что список присяжных заседателей Московского городского суда не был опубликован. Заявитель также жаловался, что вопросы, заданные присяжным, были сформулированы с нарушением национального законодательства. Председательствующий судья отклонила его просьбу задать вопрос присяжным о том, содержала ли собранная, сохраненная и переданная им информация государственную тайну, и была ли она получена из закрытых источников. Присяжным заседателям не были заданы вопросы об умысле в причинении ущерба национальной безопасности, являлись ли представители "Алтернатив фьючерс" агентами иностранной разведки или передал ли он информацию, которая была ранее опубликована в открытых источниках. Последний вопрос также не был исследован в приговоре. Кроме того, заявитель утверждал, что у суда первой инстанции не было оснований признавать оправдательные экспертные заключения от 30 июня и августа 2000 г. недопустимыми доказательствами, отклонять ходатайство о привлечении Н. и К. в качестве свидетелей и одновременно отказать в признании недопустимым доказательством экспертного заключения от 18 июля 2002 г., которое содержало такие же процессуальные ошибки, что и два предыдущих заключения. В своей жалобе заявитель ссылался на статьи 6, 7 и 10 Конвенции.

106. В мае 2004 года был опубликован общий список присяжных заседателей Московского окружного военного суда, в котором значилось имя Я.

107. 17 августа 2004 г. Верховный Суд Российской Федерации вынес окончательное определение по делу. Он отклонил кассационную жалобу и оставил приговор без изменения, кратко указав, что суд первой инстанции не допустил нарушений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в частности, в мотивированном отказе привлечь экспертов в качестве свидетелей и принять их заключения в качестве доказательств, а также в формулировании вопросов присяжным заседателям. Верховный Суд указал, что принцип неизменности состава суда не был нарушен в деле, рассмотренном в соответствии с требованиями статьи 242 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Верховный Суд Российской Федерации отметил, что Я. был включен в утвержденный список присяжных заседателей Москвы. Он пришел к выводу о том, что признание заявителя виновным было основано на законном вердикте суда присяжных и что действия заявителя были законно квалифицированы в соответствии с фактическими обстоятельствами, установленными вердиктом присяжных. Доводы заявителя о недоказанности его вины не могут быть приняты во внимание, поскольку решение, вынесенное присяжными, не может быть обжаловано и отменено по этим основаниям, о чем заявитель уведомлен.

108. Общий список присяжных заседателей Московского городского суда (по Северному административному округу Москвы) был опубликован 18 августа 2004 г. В него был включен Я. По словам заявителя, после этого защита получила информацию, что Я. предположительно сотрудничал с ФСБ.

109. В июле 2010 года, после подписания прошения о помиловании Президенту Российской Федерации, в котором заявитель признал свою вину в преступлении, за которое был осужден, он был освобожден в рамках операции по обмену заключенными между Россией и Соединенными Штатами. Он был доставлен в Англию, где и проживает в настоящее время. Заявитель указал, что был вынужден признать свою вину в связи с обстоятельствами обмена, но фактически своей вины он не признает.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Содержание под стражей в рамках уголовного разбирательства

110. Обзор национального законодательства, регулирующего содержание под стражей в период уголовного разбирательства, см. в Постановлении Большой Палаты по делу "Быков против Российской Федерации" (Bykov v. Russia), жалоба N 4378/02, §§ 49 - 55, ECHR 2009-...* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2009.) в отношении периода до 1 июля 2002 г., и Постановление Европейского Суда от 24 июня 2010 г. по делу "Велиев против Российской Федерации" (Veliyev v. Russia), жалоба N 24202/05, §§ 107 - 113* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2011.), в отношении периода после 1 июля 2002 г.

B. Состав суда и распределение дел между судьями

111. Конституция Российской Федерации гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (статья 47). Согласно Постановлению Конституционного Суда Российской Федерации от 16 марта 1998 г. такой закон (законы) должен содержать критерии, определяющие, какой суд рассматривает то или иное гражданское или уголовное дело. Это позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе, которую в противном случае приходилось бы устранять посредством правоприменительного решения, то есть дискреционным полномочием правоприменительного органа или должностного лица, и тем самым определять подсудность дела не на основании закона.

112. Конституция Российской Федерации предусматривает, что судьи независимы и подчиняются только Конституции и федеральному закону (статья 120).

113. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации, действующий с 1 июля 2002 г. (Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, далее - УПК РФ), предусматривает следующее:

"Статья 242. Неизменность состава суда

1. Уголовное дело рассматривается одним и тем же судьей или одним и тем же составом суда.

2. Если кто-либо из судей лишен возможности продолжать участвовать в судебном заседании, то он заменяется другим судьей и судебное разбирательство уголовного дела начинается сначала".

114. Закон Российской Федерации от 26 июня 1992 г. N 3132-I "О статусе судей в Российской Федерации" предусматривает:

"Статья 6.2. Полномочия председателей и заместителей председателей судов

1. Председатель суда наряду с осуществлением полномочий судьи соответствующего суда, а также процессуальных полномочий, установленных для председателя суда федеральными конституционными законами и федеральными законами, осуществляет следующие функции:

(1) организует работу суда...

(3) распределяет обязанности между заместителями председателя, а также в порядке, установленном федеральным законом, - между судьями...".

115. Инструкция по судебному делопроизводству, действовавшая в период, относящийся к обстоятельствам дела, предусматривала, что председатель суда осуществляет руководство аппаратом суда и организационно-техническим обеспечением (Инструкция Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации от 28 декабря 1999 г. N 169).

116. В соответствии с общей практикой председатель суда распределяет дела, поступившие в суд, между судьями этого суда.

117. Согласно пункту 19 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22 ноября 2005 г. N 23, давшего практические указания по применению УПК РФ, если в процессе рассмотрения дела до провозглашения вердикта присяжными заседателями по каким-либо причинам выбывает председательствующий судья, то с учетом статьи 328 УПК РФ, согласно которой обязанность по формированию коллегии присяжных заседателей возлагается на председательствующего по делу, состоявшееся судебное разбирательство признается недействительным.

C. Судебное разбирательство с участием присяжных заседателей

118. Статья 30 УПК РФ предусматривает следующее:

"...2. Суд первой инстанции рассматривает уголовные дела в следующем составе:

...2) судья федерального суда общей юрисдикции и коллегия из 12 присяжных заседателей - по ходатайству обвиняемого уголовные дела о преступлениях, указанных в части 3 статьи 31 настоящего кодекса...".

Часть 3 статьи 31 УПК РФ включает, в частности, преступление, предусмотренное статьей 275 Уголовного кодекса Российской Федерации.

119. Секретарь судебного заседания или помощник судьи производит отбор кандидатов в присяжные заседатели из находящихся в суде годовых общего и запасного списков путем случайной выборки (статья 326 УПК РФ).

120. Порядок составления списков присяжных заседателей Москвы в 2004 году регулировался Законом РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве" (с изменениями от 16 июля 2003 г.), и Инструкцией* (* Распоряжение мэра Москвы от 31 октября 2003 г. N 412-рм "О составлении единых общих списков присяжных заседателей города Москвы на 2004 год" (прим. переводчика).) мэра Москвы от 31 октября 2003 г. Первоначальные списки присяжных заседателей должны были составляться районными советами* (* Управами районов (прим. переводчика).) Москвы с извещением населения и предоставлением всем желающим возможности ознакомления со списками с целью включения в списки или исключения из них. После внесения необходимых изменений списки объединялись префектурами административных округов Москвы и в дальнейшем служили основой для составления отдельных списков присяжных заседателей Московского городского суда и Московского окружного военного суда Департаментом территориальных органов исполнительной власти. Списки утверждались мэром Москвы и направлялись в эти суды. Списки присяжных заседателей, утвержденные мэром, должны были быть представлены в Московский городской суд и Московский окружной военный суд до 30 ноября 2003 г. Списки подлежали публикации. Согласно пункту 14 Рекомендаций министра юстиции Российской Федерации от 30 сентября 1993 г. о порядке составления списков присяжных заседателей было желательно публиковать общий и запасной списки присяжных заседателей в региональной прессе не позднее чем за две недели до направления их в соответствующий суд. Публикация должна была разъяснить гражданам их право требовать от региональных советов их включения или исключения из этих списков.

121. Одно и то же лицо не может участвовать в течение года в судебных заседаниях в качестве присяжного заседателя более одного раза (статья 326 УПК РФ и статья 85 Закона РСФСР "О судоустройстве").

122. Стороны вправе заявить мотивированный или немотивированный отвод присяжного заседателя дважды* (* Согласно части 5 данной статьи председательствующий разъясняет сторонам: 1) право заявить мотивированный отвод присяжному заседателю; 2) право подсудимого или его защитника, государственного обвинителя на немотивированный отвод присяжного заседателя, который может быть заявлен каждым из участников дважды (прим. переводчика).) (статья 327 УПК РФ). Сторонам предоставляется возможность задать каждому из кандидатов в присяжные заседатели вопросы с целью выяснения обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела. Председательствующий разъясняет кандидатам в присяжные заседатели их обязанность правдиво отвечать на задаваемые им вопросы (статья 328 УПК РФ).

123. Согласно статье 330 УПК РФ до приведения присяжных заседателей к присяге стороны вправе заявить, что вследствие особенностей рассматриваемого уголовного дела образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт. Выслушав мнение сторон, председательствующий выносит постановление. Если заявление будет признано обоснованным, то председательствующий распускает коллегию присяжных заседателей.

124. До рассмотрения дела каждый присяжный принимает присягу. Текст присяги гласит (статья 332 УПК РФ):

"Приступая к исполнению ответственных обязанностей присяжного заседателя, торжественно клянусь исполнять их честно и беспристрастно, принимать во внимание все рассмотренные в суде доказательства, как уличающие подсудимого, так и оправдывающие его, разрешать уголовное дело по своему внутреннему убеждению и совести, не оправдывая виновного и не осуждая невиновного, как подобает свободному гражданину и справедливому человеку".

Председательствующий оглашает текст присяги, после чего каждый присяжный заседатель на обращение к нему председательствующего отвечает: "Я клянусь".

125. Согласно части 1 статьи 334 и статье 339 УПК РФ присяжные заседатели разрешают следующие вопросы, которые ставятся перед ними после исследования доказательства и выступления сторон:

1) доказано ли, что деяние имело место;

2) доказано ли, что это деяние совершил подсудимый;

3) виновен ли подсудимый в совершении этого деяния.

Присяжным заседателям также могут ставиться частные вопросы, в том числе о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. Не могут ставиться вопросы, требующие от присяжных заседателей юридической оценки.

В случае признания подсудимого виновным присяжным заседателям ставится вопрос о том, заслуживает ли он снисхождения.

Судья формулирует в письменном виде вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями. Стороны вправе высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести предложения о постановке новых вопросов (статья 338 УПК РФ).

126. Вопросы, не относящиеся к ведению присяжных заседателей, разрешаются без их участия председательствующим единолично (часть 2 статьи 334 УПК РФ).

127. Судья без участия присяжных заседателей исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства. Выслушав мнение сторон, судья принимает решение об исключении доказательства, признанного им недопустимым, в отсутствие присяжных заседателей (части 5 и 6 статьи 335 УПК РФ).

128. Перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта председательствующий обращается к присяжным заседателям с напутственным словом (статья 340 УПК РФ). В напутственном слове председательствующий приводит содержание обвинения, сообщает содержание применимого уголовного закона, напоминает об исследованных в суде доказательствах и позициях обвинения и защиты, разъясняет присяжным основные правила оценки доказательств в их совокупности, сущность принципа презумпции невиновности, положение о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого, положение о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы. Председательствующий также обращает внимание коллегии присяжных заседателей на то, что отказ подсудимого от дачи показаний не имеет юридического значения и не может быть истолкован как свидетельство виновности подсудимого. Председательствующий разъясняет порядок совещания присяжных заседателей, голосования по ответам. Кроме того, председательствующий напоминает присяжным заседателям содержания данной ими присяги.

129. Присутствие в совещательной комнате иных лиц, за исключением коллегии присяжных заседателей, не допускается (статья 341 УПК РФ). Ответы на поставленные перед присяжными заседателями вопросы должны представлять собой утверждение или отрицание с обязательным пояснительным словом или словосочетанием, раскрывающим или уточняющим смысл ответа (часть 7 статьи 343 УПК РФ).

130. В случае вынесения обвинительного вердикта в отсутствие присяжных заседателей производится исследование, в частности, обстоятельств, связанных с квалификацией содеянного подсудимым, назначением ему наказания, разрешением гражданского иска. Стороны могут затрагивать в своих выступлениях любые вопросы права, подлежащие разрешению при постановлении судом обвинительного приговора (статьи 346 - 347 УПК РФ), которые разрешаются на основе вердикта присяжных заседателей. Обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению оправдательного приговора, если председательствующий признает, что деяние подсудимого не содержит признаков преступления. Если председательствующий признает, что обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются достаточные основания для постановления оправдательного приговора ввиду того, что не установлено событие преступления либо не доказано участие подсудимого в совершении преступления, то он выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение иным составом суда (статья 348 УПК РФ). Указание в вердикте коллегии присяжных заседателей на то, что подсудимый, признанный виновным, заслуживает снисхождения, обязательно для председательствующего при назначении наказания (статья 349 УПК РФ).

131. Вышестоящий суд, рассматривающий жалобу на приговор, не может отменять или изменять его в деле, рассмотренном с участием присяжных заседателей, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции. Допустимыми основаниями отмены или изменения приговора в кассационном порядке являются в таких делах нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона, несправедливость приговора (статья 379 УПК РФ).

D. Уголовная ответственность за разглашение сведений, относящихся к государственной тайне

132. Часть 4 статьи 29 Конституции Российской Федерации предусматривает:

"Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом".

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что это положение вызвано необходимостью защиты суверенитета России, обеспечения ее обороны и безопасности и соотносится с предписаниями статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, допускающей в указанных целях ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина, а следовательно, и права на информацию. Исходя из этого законодатель вправе устанавливать перечень сведений, которые могут быть отнесены к государственной тайне, регулировать отношения, связанные с их рассекречиванием и защитой, определять порядок допуска и доступа граждан к таким сведениям. Согласно статье 1 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" его положения обязательны для исполнения на территории Российской Федерации и за ее пределами, в частности, гражданами Российской Федерации, взявшими на себя обязательства либо обязанными по своему статусу исполнять требования законодательства Российской Федерации о государственной тайне. Обязанность соблюдать законодательство о государственной тайне вытекает из общеправовой обязанности соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы (часть 2 статьи 15 Конституции Российской Федерации). Следовательно, статья 1 Закона Российской Федерации "О государственной тайне", воспроизводящая применительно к определенной сфере общественных отношений требования статей 15 (часть 2) и 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации, соответствует ее положениям (Постановление Конституционного Суда от 27 марта 1996 г.).

133. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает следующее:

"Статья 275. Государственная измена

Государственная измена, то есть шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, совершенная гражданином Российской Федерации, -

наказывается лишением свободы на срок от 12 до 20 лет с конфискацией имущества или без таковой"* (* Приведена редакция статьи, действовавшая в период, относящийся к обстоятельствам дела (прим. переводчика).).

134. Статья 5 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 N 5485-1 "О государственной тайне" (с изменениями от 6 октября 1997 г.) предусматривает:

"Государственную тайну составляют:

1) сведения в военной области:

о содержании стратегических и оперативных планов, документов боевого управления по подготовке и проведению операций, стратегическому, оперативному и мобилизационному развертыванию Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, предусмотренных Федеральным законом "Об обороне", об их боевой и мобилизационной готовности, о создании и об использовании мобилизационных ресурсов;

о планах строительства Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск Российской Федерации, о направлениях развития вооружения и военной техники, о содержании и результатах выполнения целевых программ, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию и модернизации образцов вооружения и военной техники;

о разработке, технологии, производстве, об объемах производства, о хранении, об утилизации ядерных боеприпасов, их составных частей, делящихся ядерных материалов, используемых в ядерных боеприпасах, о технических средствах и (или) методах защиты ядерных боеприпасов от несанкционированного применения, а также о ядерных энергетических и специальных физических установках оборонного значения;

о тактико-технических характеристиках и возможностях боевого применения образцов вооружения и военной техники, о свойствах, рецептурах или технологиях производства новых видов ракетного топлива или взрывчатых веществ военного назначения;

о дислокации, назначении, степени готовности, защищенности режимных и особо важных объектов, об их проектировании, строительстве и эксплуатации, а также об отводе земель, недр и акваторий для этих объектов;

о дислокации, действительных наименованиях, об организационной структуре, о вооружении, численности войск и состоянии их боевого обеспечения, а также о военно-политической и (или) оперативной обстановке...".

135. Согласно статье 4 Закона Российской Федерации "О государственной тайне" Президент Российской Федерации утверждает по представлению Правительства Российской Федерации перечень сведений, отнесенных к государственной тайне. Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. был утвержден перечень следующих военных сведений, отнесенных к государственной тайне:

"1. Сведения, раскрывающие план применения Вооруженных Сил, оперативные планы применения (планы боевого применения) войск, содержание мероприятий, касающихся военных действий и их обеспечения, боевого управления или перевода с мирного на военное время.

2. Сведения о стратегическом и оперативном развертывании войск.

3. Сведения о планах строительства, развитии, численности, боевом составе или количестве войск, их боевой готовности, а также о военно-политической и (или) оперативной обстановке.

4. Сведения, раскрывающие состояние оперативной (боевой) подготовки войск, обеспеченность их деятельности, состав и (или) состояние систем управления войсками.

5. Сведения о мобилизационном развертывании войск, их мобилизационной готовности, о создании и использовании мобилизационных ресурсов, системе управления мобилизационным развертыванием и (или) о возможностях комплектования войск личным составом, обеспечения вооружением, военной техникой и другими материальными, финансовыми средствами, а также воинскими перевозками.

6. Сведения, раскрывающие направления, долгосрочные прогнозы или планы развития вооружения и военной техники, содержание или результаты выполнения целевых программ, научно-исследовательских, опытно-конструкторских работ по созданию или модернизации образцов вооружения и военной техники, их тактико-технических характеристик.

7. Сведения, раскрывающие направления разработки, конструкцию, технологию изготовления, изотопный состав, боевые, физические, химические или ядерные свойства, порядок применения или эксплуатации вооружения и военной техники России.

8. Сведения, раскрывающие производственные мощности, плановые или фактические данные о выпуске и (или) поставках (в натуральном выражении) средств бактериальной или медицинской защиты.

9. Сведения о разработке, технологии, производстве, об объемах производства, о хранении и (или) утилизации ядерных боеприпасов и (или) их составных частей, делящихся материалов, ядерных энергетических установок, специальных физических установок оборонного назначения, о технических средствах и (или) методах защиты ядерных боеприпасов от несанкционированного применения.

Сведения, раскрывающие содержание ранее осуществлявшихся работ в области оружия массового поражения, достигнутые при этом результаты, а также сведения о составе образца и (или) рецептуре, технологии производства или снаряжении изделий.

10. Сведения о проектировании, сооружении, эксплуатации или обеспечении безопасности объектов ядерного комплекса.

11. Сведения, раскрывающие достижения атомной науки и техники, имеющие важное оборонное и экономическое значение или определяющие качественно новый уровень возможности создания вооружения и военной техники и (или) принципиально новых изделий и технологий.

12. Сведения, раскрывающие свойства, рецептуру или технологию производства ракетных топлив, а также баллиститных порохов, взрывчатых веществ или средств взрывания военного назначения, а также новых сплавов, спецжидкостей, новых топлив для вооружения и военной техники.

13. Сведения, раскрывающие дислокацию, действительные наименования, организационную структуру, вооружение, численность войск, не подлежащие открытому объявлению в соответствии с международными обязательствами Российской Федерации.

14. Сведения об использовании инфраструктуры Российской Федерации в интересах обеспечения обороноспособности и безопасности государства.

15. Сведения о дислокации, назначении, степени готовности или защищенности режимных объектов, не подпадающие под обязательства Российской Федерации по международным договорам, о выборе, отводе земельных участков, недр или акваторий для строительства указанных объектов, а также о планируемых или проводимых изыскательских, проектных и иных работах по созданию этих объектов. Те же сведения применительно к специальным объектам органов государственной власти.

16. Сведения об использовании или перспективах развития взаимоувязанной сети связи Российской Федерации в интересах обеспечения обороноспособности и безопасности.

17. Сведения, раскрывающие распределение или использование полос радиочастот радиоэлектронными средствами военного или специального назначения.

18. Сведения, раскрывающие организацию или функционирование всех видов связи, радиолокационного, радиотехнического обеспечения войск.

19. Сведения, раскрывающие содержание, организацию или результаты основных видов деятельности органов пограничной службы ФПС России, построение охраны Государственной границы Российской Федерации, исключительной экономической зоны и континентального шельфа Российской Федерации или государств - участников СНГ.

20. Сведения, раскрывающие направления развития средств, технологий двойного назначения, содержание, результаты выполнения целевых программ, научно-исследовательских и (или) опытно-конструкторских работ по России по созданию или модернизации этих средств, технологий. Сведения о применении в военных целях средств и технологий двойного назначения.

21. Сведения о перспективах развития и (или) об использовании космической инфраструктуры Российской Федерации в интересах обеспечения обороноспособности и безопасности государства.

22. Сведения, раскрывающие состояние и (или) направления развития гидронавтики в интересах обороны и безопасности государства".

III. Международные тексты и документы

136. Специальный докладчик Совета по правам человека ООН по вопросам независимости судей и адвокатов Леандро Депуи в своем докладе об итогах визита в Российскую Федерацию (19 - 29 мая 2008 г.), опубликованном 23 марта 2009 г., указал:

"61. Распределение дел между судьями осуществляется по усмотрению председателя суда. Представляется, что отсутствует система, обеспечивающая распределение дел по объективным критериям. Сообщается о случаях передачи более деликатных дел "проверенным" судьям или передачи уголовного дела другому судье во время процесса, если данный судья отказывал в послушании.

<...>

96. В целях содействия Российской Федерации в принятии и повторении мер в процессе судебной реформы специальный докладчик рекомендовал следующее:

<...>

99. Для укрепления независимой роли судей:

...Следует учредить порядок распределения судебных дел объективным образом".

137. В Резолюции N 1685 (2009), озаглавленной "O политически мотивированных злоупотреблениях в системе уголовного правосудия государств - членов Совета Европы", принятой 30 сентября 2009 г., Парламентская Ассамблея Совета Европы подчеркнула, что для обеспечения верховенства права и свободы личности представляется исключительно важным оградить системы уголовного правосудия всех европейских стран от политически мотивированного вмешательства. Она указала следующее:

"3.1. ...Подлинная независимость судей требует также целого ряда юридических и практических гарантий, в частности:

...3.1.4. Независимость судей от председателей судов... должна гарантироваться, помимо прочего, распределением дел на основе заблаговременно разработанных объективных процедур и строгих правил, которые защищают судей от отстранения от рассмотрения конкретных дел без оговоренных законом причин...".

Парламентская Ассамблея, в частности, отметила, что в Российской Федерации председатели судов обладают огромной властью над отдельными судьями, в частности, благодаря своему праву принимать решения по распределению дел (пункт 4.3.6). Парламентская Ассамблея призвала Российскую Федерацию:

"5.5.3. Укрепить систему распределения дел между судами и отдельными судьями или подразделениями внутри суда таким образом, чтобы исключить всякую возможность подбора прокуратурой "удобного" суда и всякую возможность решения этих вопросов председателями судов по собственному усмотрению;

5.5.4. Содействовать формированию духа независимости и критического анализа в системе юридического образования в целом и, в особенности, на начальной и последующих стадиях подготовки судей и прокуроров; применять жесткие санкции к любым официальным лицам на местном, республиканском и федеральном уровне, которые по-прежнему пытаются давать указания судьям, а также к судьям, стремящимся получить такие указания...".

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции

138. Заявитель жаловался, что длительность его предварительного заключения была необоснованной в нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции, который предусматривает:

"Каждый задержанный и заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи должен предстать перед судом в течение разумного времени или должен быть освобожден до суда. Освобождение может иметь условием предоставления гарантий явки на судебное разбирательство".

139. Власти Российской Федерации утверждали, что во время предварительного следствия и разбирательства заявитель содержался в заключении в соответствии с законом, в частности, со статьями 89 и 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. При вынесении решения о содержании заявителя в заключении было учтено, что он мог затруднить установление истины в деле, продолжить преступную деятельность и скрыться от правосудия. Поскольку у заявителя имелись "открытая" итальянская виза и другие возможности, существовала вероятность его побега. Все эти обстоятельства повлияли на дальнейшие решения о продлении срока содержания заявителя под стражей.

140. Заявитель утверждал, что даже в то время, когда действовала статья 96 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, содержание под стражей не могло быть применено лишь на основании тяжести преступления, как было разъяснено в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 апреля 1993 г. N 3. Заявитель подчеркнул, что в определении Калужского областного суда от 27 декабря 2001 г. не были указаны причины продления срока его содержания под стражей, так же как и в Определении Верховного Суда от 20 марта 2002 г. Его итальянская виза была действительна с 28 октября по 18 ноября 1999 г. Никаких других доказательств того, что он мог скрыться, не имелось.

141. Европейский Суд напоминает, что в соответствии со вторым предложением пункта 3 статьи 5 Конвенции лицо, обвиняемое в преступлении, должно всегда освобождаться до суда, если государство-ответчик не продемонстрирует, что имеются "относимые и достаточные" причины, оправдывающие продолжение его содержания под стражей. Национальные суды с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях по ходатайствам об освобождении (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, § 114, ECHR 2002-VI* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".), и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Быков против Российской Федерации", §§ 61 - 64).

142. Европейский Суд напоминает, что при разрешении вопроса о длительности предварительного заключения в соответствии с пунктом 3 статьи 5 Конвенции период, который должен приниматься во внимание, начинается в день, когда обвиняемый заключен под стражу, и заканчивается в день, когда по предъявленному обвинению вынесено решение, хотя бы только судом первой инстанции (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Вемхоф против Германии" (Wemhoff v. Germany), § 9, Series A, N 7, и Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 145 и 147, ECHR 2000-IV). Европейский Суд отмечает, что дата, в которую был задержан заявитель, оспаривалась сторонами и находилась в пределах с 27 по 30 октября 1999 г., и соответствующая жалоба на нарушение подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции была объявлена неприемлемой (см. Решение Европейского Суда от 8 июля 2008 г. по делу "Сутягин против Российской Федерации" (Sutyagin v. Russia), жалоба N 30024/02). Соответственно, Европейский Суд не может устранить это противоречие. Однако при обстоятельствах настоящего дела он может рассмотреть жалобу с точки зрения пункта 3 статьи 5 Конвенции без точного установления упомянутой даты. Предварительное заключение заявителя закончилось 7 апреля 2004 г., когда суд первой инстанции вынес приговор по его делу. Оно длилось более четырех лет и пяти месяцев.

143. Европейский Суд отмечает, что, отказывая в освобождении заявителя во время всего периода его содержания под стражей, национальные суды последовательно ссылались на тяжесть обвинений против него как на единственный или решающий фактор, оправдывающий содержание его под стражей. Ссылаясь на другие причины - угрозу того, что он скроется, затруднит расследование и продолжит заниматься преступной деятельностью, - или утверждая, что причины, послужившие основанием для первоначального ордера на арест, сохраняли силу в течение четырех лет, в своих решениях суды не ссылались на фактические обстоятельства для подтверждения существования этих угроз в конкретный момент проверки законности содержания под стражей (постановления Московского городского суда от 3 и 4 октября 2002 г., оставленные без изменения Верховным Судом Российской Федерации 25 декабря 2002 г., и определение Московского городского суда от 29 сентября 2003 г., оставленное без изменения Верховным Судом Российской Федерации 12 ноября 2003 г.). Довод заявителя о том, что срок визы для поездки за границу, на которую ссылался Московский городской суд в своих постановлениях от 3 и 4 октября 2002 г., истек в ноябре 1999 года, был проигнорирован Верховным Судом Российской Федерации при рассмотрении жалобы. То же касалось других доводов относительно семейного положения и наличия постоянного места жительства, выдвинутых защитой в ходатайствах об освобождении, которые частично подкреплялись ходатайствами неправительственных и других организаций и лиц, выступавших его потенциальными поручителями. Два решения вообще не содержали никаких ссылок на причины продления содержания заявителя под стражей (определение Калужского областного суда от 27 декабря 2001 г., оставленное без изменения Верховным Судом Российской Федерации от 20 марта 2002 г.). Национальные суды никогда не рассматривали возможность применения иных мер, обеспечивающих явку заявителя в суд.

144. Согласно устойчивой прецедентной практике Европейского Суда подобная ситуация является несовместимой с требованиями пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, §§ 100 - 101 и 103 - 104, Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2006 г. по делу "Щеглюк против Российской Федерации" (Shcheglyuk v. Russia), жалоба N 7649/02, §§ 11 - 14 и 16* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Пшевечерский против Российской Федерации" (Pshevecherskiy v. Russia), жалоба N 28957/02, §§ 19 - 25* (* Там же. N 11/2007.), упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Быков против Российской Федерации", §§ 65 и 67, Постановление Европейского Суда от 17 июня 2010 г. по делу "Логвиненко против Российской Федерации" (Logvinenko v. Russia), жалоба N 44511/04, §§ 45 - 49).

145. Соответственно имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в части длительности разбирательства

146. Заявитель жаловался на то, что длительность разбирательства не отвечала требованию "разумного срока", установленному пунктом 1 статьи 6 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на... разбирательство дела в разумный срок... судом...".

147. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. В частности, они указали, что в течение более чем половины 12-месячного разбирательства дела в Калужском областном суде слушания не проводились по причинам, ответственность за которые несут заявитель и его адвокаты, которые дополнительно задерживали разбирательство длительным ознакомлением с материалами дела после дополнительного расследования.

148. Как утверждал заявитель, власти несут ответственность за основные задержки, которые не могут быть оправданы ни сложностью дела, которое было рассмотрено Московским городским судом в течение 15 рабочих дней, ни поведением его и адвокатов, которые задержали разбирательство только на три месяца и 13 дней по уважительным причинам. Ознакомление с материалами дела после дополнительного расследования было организовано таким образом, что заявителю было предоставлено для этих целей два с половиной часа в день. В течение пяти недель доступа к материалам дела не было, затем пять недель доступ предоставлялся один день в неделю, и в течение 15 недель доступ был предоставлен два дня в неделю.

149. Европейский Суд отмечает, что период, который должен быть принят во внимание, начался с 27 по 30 октября 1999 г., точная дата оспаривалась сторонами (см. § 142 настоящего Постановления), когда заявитель был взят под стражу, и окончился 17 августа 2004 г., когда Верховный Суд Российской Федерации оставил приговор без изменения. Таким образом, разбирательство продлилось более четырех лет и девяти месяцев на стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства в двух инстанциях.

150. Европейский Суд напоминает, что разумность длительности судебных разбирательств подлежит оценке с учетом обстоятельств дела и следующих критериев: сложности дела и поведения заявителя и соответствующих органов власти (см. в числе многих примеров Постановление Большой Палаты по делу "Пелисье и Сасси против Франции" (Pйlissier and Sassi v. France), жалоба N 25444/94, § 67, ECHR 1999-II).

151. Европейский Суд отмечает, что первая стадия предварительного расследования длилась один год, первая стадия разбирательства в Калужском областном суде - один год и два месяца, и разбирательство в Верховном Суде Российской Федерации - менее трех месяцев, дополнительное расследование - около одного года и пяти месяцев, последняя стадия разбирательства в Московском городском суде - семь месяцев, в Верховном Суде Российской Федерации - больше четырех месяцев.

152. Дело, по которому назначались экспертизы, касающиеся секретной информации, являлось достаточно сложным. Однако последняя экспертиза, по которой было представлено заключение единственного эксперта, рассмотренное судом первой инстанции, была выполнена в течение одного месяца. Кроме того, последнему составу Московского городского суда понадобилось менее двух месяцев, чтобы рассмотреть дело и вынести приговор.

153. Калужский областной суд в определении от 27 декабря 2001 г. о направлении дела на дополнительное расследование указал, что ошибкой следственных органов являлось то, что они не подготовили обвинение должным образом. Таким образом, властям потребовалось около двух лет и пяти месяцев, чтобы подготовить окончательное обвинительное заключение против заявителя от 29 июля 2002 г., что свидетельствует об отсутствии достаточной старательности с их стороны. Власти Российской Федерации не представили никакого оправдания данной задержке.

154. Что касается одного года, который потребовался защите для ознакомления с материалами дела после дополнительного расследования, Европейский Суд считает, что власти должны были выделить защите больше времени для скорейшего ознакомления с материалами дела, особенно из-за существенной задержки на стадии расследования.

155. Европейский Суд часто устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции в делах, затрагивавших те же вопросы, что и в настоящем случае (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Пелисье и Сасси против Франции").

156. С учетом значимости дела для заявителя, который находился под стражей большую часть рассматриваемого периода - более четырех лет и пяти месяцев - во время следствия и судебного разбирательства, Европейский Суд, исследовав все представленные ему материалы дела, заключает, что власти Российской Федерации не указали факта или довода, вынуждающего сделать иное заключение в настоящем деле. Принимая во внимание прецедентную практику по данному вопросу, Европейский Суд полагает, что в этом случае длительность слушания была чрезмерной и не отвечавшей требованию "разумного срока".

157. Соответственно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается независимости, беспристрастности и законности суда первой инстанции

158. Заявитель жаловался на то, что суд первой инстанции не являлся "независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона" в связи с изменением состава суда после замены судьи Ш. судьей К., на отбор кандидатов в присяжные заседатели из неопубликованного списка присяжных заседателей и способом, который предположительно препятствовал проверке его законности, и в связи с участием Я. в разбирательстве в суде первой инстанции в качестве присяжного заседателя.

Заявитель ссылался на пункт 1 статьи 6 Конвенции, который в соответствующей части предусматривает:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона".

A. Доводы сторон

1. Состав суда первой инстанции

(a) Власти Российской Федерации

159. Власти Российской Федерации утверждали, что председатель Московского городского суда решил передать дело заявителя судье К. в связи с большой загруженностью судьи Ш., поскольку он рассматривал еще несколько сложных уголовных дел, и в связи с его ежегодным отпуском с 15 декабря 2003 г. по 14 января 2004 г. Законодательство не предусматривает вынесение какого-либо отдельного процессуального документа при передаче дела от одного судьи другому.

160. Они также утверждали со ссылкой на пункт 19 Постановления Пленума Верховного Суда от 22 ноября 2005 г. N 23, что судья K. сформировала новый состав коллегии присяжных заседателей в соответствии со статьей 328 УПК РФ, которая возлагает задачу формирования коллегии присяжных на председательствующего судью, и возобновила разбирательство в соответствии с принципом неизменности состава суда, предусмотренным статьей 242 УПК РФ.

161. По утверждению властей Российской Федерации, требование заявителя об отводе K. было основано на несогласии с ее решениями об отклонении различных ходатайств защиты.

(b) Заявитель

162. Заявитель утверждал, что единственным исключением из принципа неизменности состава суда является ситуация, когда судья лишен возможности продолжать участие в судебном заседании (статья 242 УПК РФ), что соответствует принципу независимости суда, запрещая любое вмешательство в деятельность по осуществлению правосудия (статья 120 Конституции Российской Федерации и статьи 9 и 10 Закона Российской Федерации "О статусе судей"). Таким образом, если судья начал судебное разбирательство, любое вмешательство в его деятельность, в том числе председателем суда, недопустимо. Председатель суда может заменить судью, который начал разбирательство дела, только при наличии объективных причин, которые лишают этого судью возможности закончить разбирательство дела. Замена судьи не должна относиться на усмотрение отдельного лица, иначе это может создать возможность для злоупотреблений в целях достижения определенного результата разбирательства.

163. Заявитель утверждал, что указанные властями Российской Федерации причины невозможности дальнейшего участия судьи Ш. в судебном разбирательстве, а именно его перегруженность работой и ежегодный отпуск, являются неубедительными. Перегруженность работой характерна для всех судей России. Председательствующему судье* (* Имеется в виду председатель Московского городского суда (прим. переводчика).) при передаче дела судье Ш. было известно о его перегруженности, сложности дела и о том факте, что оно будет слушаться с участием присяжных. Оценка этих факторов показывает, что Ш. имел возможность заниматься делом заявителя и имел для этого время. Кроме того, заявитель мог быть доставлен в суд уже 5 декабря 2003 г., поскольку карантин в его камере был отменен до этой даты. Соответственно, Ш. мог продолжать слушание по делу заявителя до своего ежегодного отпуска.

164. Заявитель считал, что отсутствовали объективные факторы, такие как отказ от участия в заседании, отвод, длительная болезнь или командировка, которые бы указывали на то, что судья Ш. не может продолжать участие в судебном заседании.

165. Заявитель утверждал, что замена председательствующего судьи в его случае была произведена с целью изменения состава коллегии присяжных, который, вероятно, не удовлетворял обвинение. Судья К. начала рассмотрение дела только спустя три с половиной месяца после назначения. Многочисленные ходатайства о возобновлении разбирательства и запросы об объяснении причин замены, направленные председателю Московского городского суда и другим органам власти, остались без ответа.

2. Отбор присяжных заседателей и Я.

(a) Власти Российской Федерации

166. Тот факт, что список присяжных заседателей не был опубликован до начала разбирательства дела заявителя, по мнению властей Российской Федерации, не влиял на законность состава в соответствии с национальным законодательством и, следовательно, на полномочия присяжных заседателей, отобранных для участия в разбирательстве дела заявителя. Таким образом, законность состава коллегии не может быть поставлена под сомнение. Власти Российской Федерации подчеркнули, что заявитель выразил необоснованные сомнения в добросовестности должностных лиц суда и соблюдении ими порядка отбора кандидатов в присяжные заседатели для разбирательства его дела.

167. Защита имела равные возможности участия в отборе присяжных заседателей, задавая вопросы кандидатам и заявляя отвод любому из них с объяснением причин или без такового.

168. Кроме того, у заявителя была возможность в силу статьи 330 УПК РФ заявить отвод всем присяжным заседателям в целом, если он считал, что они не могут вынести объективный вердикт по его делу. Заявитель не использовал эту возможность.

169. Власти Российской Федерации утверждали, что закон не запрещает одному и тому же лицу быть включенным в список присяжных заседателей в разных судах.

170. Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда N 23 сокрытие кандидатами в присяжные заседатели, включенными впоследствии в состав коллегии, информации, которая могла повлиять на принятие решения по делу и лишила стороны права на мотивированный или немотивированный отвод, является основанием для отмены приговора.

171. Не имеется сведений о том, что Я. являлся одновременно присяжным заседателем Московского городского суда и Московского окружного военного суда. Также нет информации о том, что он являлся сотрудником ФСБ. Власти Российской Федерации представили выданный ФСБ документ, удостоверяющий, что Я. не являлся и не является сотрудником ФСБ.

(b) Заявитель

172. Заявитель утверждал, что списки присяжных заседателей подлежали публикации за две недели до 30 ноября 2003 г. в соответствии с Рекомендациями Министерства юстиции от 30 сентября 1993 г. Он отметил, что целями публикации являются предоставление гражданам возможности потребовать исключения или включения в списки присяжных заседателей и обеспечение доступа сторон разбирательства к официальному списку с целью проверки, включено ли в него определенное лицо. Возможность использования этих прав возникала только в том случае, если список был опубликован до разбирательства определенного дела в суде. Заявитель утверждал, что одно и то же лицо не должно было быть включено в два списка присяжных заседателей - Московского городского суда и Московского окружного военного суда, поскольку эти списки должны быть отдельными, и граждане могут участвовать в судебных заседаниях один раз в течение года. Список присяжных заседателей Московского окружного военного суда с именем Я. был опубликован до публикации списка присяжных заседателей Московского городского суда, который тоже включал имя Я., и поэтому заслуживал большего доверия. По утверждению заявителя, Я., соответственно, не должен был участвовать в разбирательстве его дела в качестве присяжного заседателя.

173. Заявитель также утверждал, что порядок отбора кандидатов в присяжные заседатели, установленный УПК РФ, не обеспечивал транспарентности и возможности проверки защитой того, было ли имя кандидата в присяжные заседатели выбрано наугад, как требует закон, а также предотвращения попытки привлечения специальных лиц для участия в разбирательстве его дела посредством выбора тех, кто, возможно, считался властями более подходящей кандидатурой.

174. Заявитель утверждал, что Я. скрыл свою связь с ФСБ, когда кандидатам в присяжные заседатели был задан соответствующий вопрос. Заявитель сослался на официальные протоколы допроса свидетелей, которые были предупреждены следователем об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, в различных уголовных разбирательствах, касающихся утверждений о незаконной регистрации недвижимого имущества, принадлежащего компании, директором которой являлся некий Я. Согласно этим протоколам Г. утверждал в ходе допроса 19 февраля 2004 г. следователем московской милиции Ж., что он имел личные и деловые отношения с Я. и знал, что Я. служит в ФСБ. По словам Г., Я. полагал, что заслуживает повышения по службе в ФСБ и что его начальство недооценивает его. По словам другого свидетеля, К., сотрудника милиции, который допрашивал Я. в 2000 году, Я. утверждал, что он является сотрудником КГБ и имеет "связи". Заявитель также ссылался на книгу, изданную в Польше в 1996 году. Согласно этой книге Я. работал в российской разведке под дипломатическим прикрытием и был обвинен в Польше в вербовке премьер-министра Юзефа Олексы. Он предположительно занимал пост первого секретаря и затем пресс-секретаря российского Посольства в Польше, окончил школу разведки в 1984 году, работал в Агентстве печати "Новости" в Гданьске и являлся подполковником Службы внешней разведки Российской Федерации (далее - СВР).

175. По словам заявителя, знание Я. польского языка, упомянутое им в суде, косвенно подтверждает сведения, отраженные в книге. ФСБ расследовала дело заявителя, а СВР и Главное следственное управление Вооруженных Сил Российской Федерации участвовали в разбирательстве дела. Любому, кто имел какое-либо отношение к разведывательной службе, следовательно, должен был быть заявлен отвод со стороны защиты, как произошло с четырьмя кандидатами в присяжные заседатели, которые признали, что служили в ФСБ, и их кандидатуры были отклонены по ходатайству защиты. Если бы Я. сознался в своей связи с ФСБ, его кандидатура также была бы отклонена.

176. Заявитель жаловался на то, что изменение в формировании коллегии присяжных в его деле являлось незаконным. Он пояснил, что УПК РФ допускает отвод присяжных по двум основаниям. Во-первых, если число выбывших присяжных заседателей превышает число запасных присяжных заседателей; во-вторых, если стороны считают (статья 330 УПК РФ), что сформированная коллегия присяжных заседателей неспособна вынести объективный вердикт по делу. В настоящем деле данные основания отсутствовали. При роспуске коллегии присяжных не было вынесено никакого решения, которое позволило бы защите оспорить его в вышестоящем суде. Заявитель также утверждал, что первоначальный состав коллегии, сформированный 3 ноября 2003 г., был распущен в связи с тем, что их мнение о деле, о котором каким-то образом узнали власти, не оправдало ожиданий последних. Он ссылался на исследование, проведенное журналисткой З. Светловой, которая встречалась и брала интервью у некоторых присяжных первого состава (ее статья опубликована в газете "Русский курьер"). По словам журналистки, если бы первоначально сформированный состав не был распущен, заявитель был бы оправдан.

177. В ответ на довод властей Российской Федерации о том, что заявитель не заявил отвод окончательному составу присяжных в соответствии со статьей 330 УПК РФ, заявитель указал, что "при отборе присяжных защита исходила из принципа доверия к кандидатам в присяжные заседатели".

B. Мнение Европейского Суда

1. Замена судьи Ш. судьей К.

Независимость и беспристрастность суда

178. Европейский Суд прежде всего рассмотрит жалобу заявителя на то, что замена судьи Ш. судьей К. была несовместима с требованиями "независимости" и "беспристрастности" суда.

179. Европейский Суд напоминает, что для установления того, может ли суд считаться независимым для целей пункта 1 статьи 6 Конвенции, необходимо, в частности, учитывать порядок назначения его членов и срок их полномочий, наличие гарантий от давления извне и то, выглядит ли он как независимый (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда от 25 февраля 1997 г. по делу "Финдли против Соединенного Королевства" (Findlay v. United Kingdom), § 73, Reports of Judgments and Decisions 1997-I).

180. Соблюдение требования беспристрастности для целей пункта 1 статьи 6 Конвенции должно оцениваться в соответствии с субъективным критерием, то есть на основе личного убеждения конкретного судьи по данному делу, а также в соответствии с объективным критерием, убеждающим, что судья обеспечивает гарантии, достаточные, чтобы исключить любые законные сомнения в этом отношении (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 1993 г. по делу "Фей против Австрии" (Fey v. Austria), § 28, Series A, N 255-A).

181. Что касается субъективного критерия, заявитель не утверждал в связи с заменой судьи Ш. судьей К., что судья K. имела личное предубеждение. В любом случае личная беспристрастность судьи должна презюмироваться, пока не доказано иное, и в настоящем деле отсутствуют подобные доказательства. Таким образом, остается применение объективного критерия.

182. В соответствии с объективным критерием необходимо определить, имелись ли, помимо личного поведения судьи, удостоверяемые факты, которые могли вызвать сомнения в его беспристрастности. В этом отношении даже внешнее впечатление может иметь определенное значение. От этого зависит доверие, которое суды в демократическом обществе должны внушать общественности, и, кроме того, если речь идет об уголовном разбирательстве, подсудимому. Это предполагает, что при решении вопроса о том, имелись ли в данном деле законные основания опасаться, что конкретный судья небеспристрастен, точка зрения подсудимого важна, хотя и не имеет решающего значения. Определяющее значение имеет вопрос о том, можно ли считать такое опасение объективно оправданным (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 1989 г. "Хаусхильдт против Дании" (Hauschildt v. Denmark), § 48, Series A, N 154, и Постановление Большой Палаты по делу "Киприану против Кипра" (Kyprianou v. Cyprus), жалоба N 73797/01, § 118, ECHR 2005-XIII).

183. Поскольку требование независимости и объективный аспект требования беспристрастности тесно связаны, они должны рассматриваться совместно (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Финдли против Соединенного Королевства", там же).

184. Европейский Суд отмечает, что в сентябре 2003 года для рассмотрения дела заявителя был назначен судья Московского городского суда Ш., который немедленно начал судебное производство, сформировал коллегию присяжных и назначил слушание дела на 3 ноября 2003 года. 26 ноября 2003 г. председатель Московского городского суда передала дело судье К., которая возобновила разбирательство в феврале 2004 года, провела отбор нового состава коллегии присяжных и начала разбирательство в марте 2004 года. Защита несколько раз безуспешно заявляла отвод судье К. В то же время защита не воспользовалась правом заявить отвод коллегии присяжных. Жалоба на замену судьи Ш. являлась одним из пунктов кассационной жалобы на приговор суда. Верховный Суд Российской Федерации указал, в частности, без дополнительных уточнений, что принцип неизменности состава суда, установленный статьей 242 УПК РФ, был соблюден, и оставил приговор без изменения.

185. Европейский Суд далее отмечает, что, несмотря на запросы, защита не получила объяснений в отношении оснований и причин замены судьи Ш. судьей К. В этом отношении не было вынесено никакого процессуального решения. Как утверждают власти Российской Федерации в своих объяснениях, закон не требует принятия такого решения. Разбирательство дела заявителя регулировалось УПК РФ.

186. Неоднократные замены членов суда, состоящего из председательствующего судьи и двух народных заседателей, которые проводились по неизвестным причинам и не были ограничены какими-либо процессуальными гарантиями, в более раннем деле против России, в котором судебное разбирательство регулировалось Уголовно-процессуальным кодексом РСФСР 1964 года, привели Европейский Суд к выводу о том, что имело место нарушение гарантии независимости и беспристрастности суда (см. Постановление Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia), жалоба N 62936/00, §§ 167 - 185* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)).

187. Европейский Суд напоминает, что национальные суды обязаны организовать судебные разбирательства в целях надлежащего отправления правосудия. Передача дела определенному судье или суду относится к пределам усмотрения национальных властей. Существует широкий спектр факторов, таких, например, как наличие средств, квалификация судей, конфликт интересов, доступность места заседаний для сторон и так далее, которые власти должны принимать во внимание при распределении дел. Хотя в задачу Европейского Суда не входит оценка того, были ли у национальных властей достаточные правовые основания для передачи дела конкретному судье или суду, Европейский Суд должен убедиться, что эта передача соответствовала пункту 1 статьи 6 Конвенции, в особенности ее требованиям независимости и беспристрастности (см. Постановление Европейского Суда от 3 мая 2007 г. по делу "Бочан против Украины" (Bochan v. Ukraine), жалоба N 7577/02, § 71, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации", § 176).

188. Согласно статье 6.2 Закона Российской Федерации "О статусе судей" председатель суда осуществляет контроль за распределением дел в порядке, установленном федеральным законом (см. § 114 настоящего Постановления). В соответствии с общей практикой дела распределяются между судьями этого суда председателями по их собственному усмотрению.

189. После того, как дело было назначено и разбирательство началось, закон требует, чтобы дело оставалось у того же состава суда до вынесения окончательного решения. Этот принцип, известный как принцип неизменности состава суда, был изложен в статье 242 УПК РФ 2001 года (см. § 113 настоящего Постановления). Он предусматривает возможность замены судьи, который лишен возможности продолжать участвовать в судебном заседании, другим судьей. Ни УПК РФ, ни любой другой законодательный акт не определяют обстоятельства, при которых может произойти такая замена, и порядок этой замены. В частности, отсутствуют требование о вынесении судом процессуального решения, указывающего основания и причины замены, и возможность оспорить его в вышестоящем суде.

190. Возможно, статья 242 УПК РФ предполагает такие ситуации, как самоотвод судьи, отвод одной из сторон или внешние события, которые могут воспрепятствовать его или ее продолжению участия в разбирательстве, например, прекращение статуса судьи. Однако ни одно из подобных обстоятельств не имело места во время разбирательства дела заявителя. Власти Российской Федерации утверждали в Европейском Суде, что причинами замены председательствующего судьи являлись занятость судьи Ш. в нескольких других сложных делах и его ежегодный отпуск, запланированный на период с 15 декабря 2003 г. по 14 января 2004 г. Европейский Суд полагает, что объем работы и ежегодный отпуск, на которые ссылались власти Российской Федерации, связаны с профессиональной деятельностью любого судьи и не могут являться убедительным объяснением того, почему судья Ш. "больше не мог принимать участие" в разбирательстве. Если замена судьи объяснялась намерением предотвратить задержку разбирательства дела, то такие противопоказания, как необходимость избрания нового состава присяжных и нового разбирательства, также должны были быть приняты во внимание. Кроме того, новый председательствующий судья смогла начать разбирательство только в марте 2004 года, через три с половиной месяца после назначения. Представляется, что, поскольку коллегия присяжных была сформирована и разбирательство началось, доводы, представленные властями Российской Федерации при данных обстоятельствах, не могут убедительно объяснить, почему потребность заменить весь состав суда и возобновить разбирательство перевесила интерес правосудия в продолжении разбирательства первоначальным составом (см. с необходимыми изменениями Решение Европейского Суда от 30 января 2003 г. по делу "Меллорс против Соединенного Королевства" (Mellors v. United Kingdom), жалоба N 57836/00). В любом случае в обязанность Европейского Суда не входит установление обстоятельств, требовавших замены судей. Они должны были быть сообщены защите в разбирательстве на национальном уровне. Однако процессуальное решение, указывающее причины замены, вынесено не было, и защита оставалась в неведении до конца разбирательства, несмотря на свои запросы. Таким образом, она не имела возможности оспорить замену судьи.

191. Верховный Суд Российской Федерации оставил приговор без изменения. При аналогичных обстоятельствах Европейский Суд сделал вывод о том, что ошибки, допущенные при разбирательстве в суде первой инстанции, не были устранены вышестоящим судом, который оставил без изменения обвинительный приговор и меру наказания (см. Постановление Европейского Суда от 26 октября 1984 г. по делу "Де Кюббер против Бельгии" (De Cubber v. Belgium), § 33, Series A, N 86, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Финдли против Соединенного Королевства", § 79, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Киприану против Кипра", § 134). Верховный Суд Российской Федерации также не устранил это нарушение.

192. В связи с вышеизложенным Европейский Суд находит, что сомнения заявителя в отношении независимости и беспристрастности суда первой инстанции, рассматривавшего его уголовное дело, объективно оправданы в отношении замены председательствующего судьи, которая была проведена по неустановленным причинам и не была ограничена какими-либо процессуальными гарантиями.

193. Соответственно имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается независимости и беспристрастности суда первой инстанции с точки зрения объективного теста.

2. Иные жалобы

194. Вышеизложенный вывод делает необязательным обособленное рассмотрение других утверждений заявителя о независимости и беспристрастности Московского городского суда в части отбора и формирования состава коллегии присяжных. Он также делает необязательным обособленное рассмотрение утверждения заявителя на основании тех же фактов о том, что суд первой инстанции не был "создан на основании закона", хотя оно и связано с другим юридическим контекстом, но совпадает по сути с жалобой на независимость и беспристрастность суда (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Финдли против Соединенного Королевства", § 80, и Постановление Европейского Суда от 1 октября 1982 г. по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium), § 33, Series A, N 53).

IV. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в части получения доказательств и, в частности, допроса свидетелей

195. Заявитель жаловался на то, что председательствующий судья действовала произвольно при разрешении вопроса о допустимости доказательств и допросе свидетелей в нарушение принципа равенства сторон, гарантирующего участие свидетелей со стороны защиты на тех же условиях, что и свидетелей со стороны обвинения, и в целом права на справедливое разбирательство, гарантированного пунктом 1 и подпунктом "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые в соответствующей части предусматривают:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...(d) допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены, и иметь право на вызов и допрос свидетелей в его пользу на тех же условиях, что и для свидетелей, показывающих против него...".

196. Заявитель не согласился с решением суда первой инстанции о признании заключений экспертиз от 30 июня и 17 августа 2000 г. недопустимыми доказательствами. Он утверждал, что эти заключения могли бы помочь ему доказать, что сведения, переданные "Алтернатив фьючерс" по двум из пяти тем ("Министерству обороны Российской Федерации не удалось в полном объеме реализовать планы по созданию в 1998 году соединений постоянной боевой готовности" и "Варианты состава стратегических ядерных сил Российской Федерации на период до 2007 года"), не составляли государственную тайну. Он утверждал, что в экспертном заключении от 18 июля 2002 г., которое было рассмотрено в присутствии присяжных, имелись те же процессуальные ошибки, что и в вышеупомянутых двух заключениях 2000 года, в связи с отсутствием в них "исследовательской" части. Однако ходатайство заявителя о признании его недопустимым доказательством было отклонено председательствующим судьей без объяснения причин. Заключение от 18 июля 2002 г., согласно которому информация, переданная "Алтернатив фьючерс", являлась государственной тайной и не могла быть получена из открытых источников, являлось единственным доказательством секретного характера рассматриваемой информации со стороны обвинения. Заявитель далее утверждал, что эксперты не исследовали всех публикаций, на которые он ссылался, что они, в сущности, дали юридическую оценку, которую должны были дать судьи, и что их беспристрастность вызывает сомнения, учитывая их статус военнослужащих.

197. Заявитель также утверждал, что эксперты Н. и К., которые участвовали в подготовке вышеупомянутых заключений от 30 июня и 17 августа 2000 г., должны были быть заслушаны присяжными в соответствии с частью 4 статьи 217, частью 4 статьи 220 и статьей 271 УПК РФ. Оба эксперта были включены в прилагавшийся к обвинительному заключению список лиц, которых должны были вызвать в судебное заседание. Свидетели со стороны обвинения Т., В. и Г. также были включены в этот список и были допрошены в присутствии присяжных.

198. Заявитель далее жаловался, что судья произвольно отклонила его ходатайство о рассмотрении в присутствии присяжных заключения Российской самолетостроительной корпорации "МиГ", подготовленного по запросу защиты. Это заключение могло помочь ему доказать, что материалы, подготовленные им по теме, касающейся самолета МиГ, не содержали государственной тайны.

199. Власти Российской Федерации утверждали, что решения председательствующего судьи о принятии доказательств являлись законными. Так, решение о признании недопустимым доказательством экспертного заключения от августа 2000 года являлось законным и надлежащим образом мотивированным, поскольку экспертиза была выполнена с нарушением статьи 191 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Экспертиза 2002 года, заключение которой было оглашено в присутствии присяжных по ходатайству защиты, являлась только одним из доказательств вины заявителя, которая была оценена как часть совокупности доказательств и не пользовалась преимуществом перед другими доказательствами. Все публикации, на которые ссылался заявитель как на источники информации, были предоставлены экспертам. Более того, защита исследовала эти публикации в присутствии присяжных в целях опровержения выводов экспертов.

200. Власти Российской Федерации утверждали, что заявителю и его защите были предоставлены равные с обвинением права на допрос свидетелей и экспертов. Ходатайство защиты о допросе эксперта Н. было отклонено, поскольку заключение было признано недопустимым доказательством. Защита ходатайствовала о допросе K. в качестве свидетеля, а не в качестве эксперта. Ее ходатайство было отклонено законно, поскольку участие К. в разбирательстве в качестве эксперта в ходе предварительного следствия и в разбирательстве дела Калужским областным судом исключало возможность его допроса в качестве свидетеля об обстоятельствах предварительного следствия согласно статье 57 УПК РФ. Защита не возражала против допроса свидетелей со стороны обвинения Т., В. и Г.

201. С учетом оснований, на которых он сделал вывод о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции (см. §§ 189 - 193 настоящего Постановления), Европейский Суд считает, что обособленные вопросы по данному основанию не возникают (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Киприану против Кипра", § 141, и с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Финдли против Соединенного Королевства", § 80, и Постановление Большой Палаты от 16 ноября 2010 г. по делу "Таске против Бельгии" (Taxquet v. Belgium), жалоба N 926/05, § 102).

V. Предполагаемое нарушение статей 7 и 10 Конвенции

202. Заявитель утверждал со ссылкой на статью 7 Конвенции, что он был осужден в отсутствие преступного умысла как одного из элементов состава шпионажа и что он подлежал оправданию. Заявитель не сознавал, что имел дело с информацией, составляющей государственную тайну, так как получал эту информацию из открытых публикаций. Коллегии присяжных не были заданы такие вопросы, как содержала ли переданная информация государственную тайну и была ли собранная информация получена из закрытых или открытых источников; соответственно, присяжные нашли, что он передал иностранной разведке незасекреченную информацию - действия, которые не входят в состав преступления шпионажа. Кроме того, вердиктом присяжных не было установлено, имелся ли у него преступный умысел причинить ущерб национальной безопасности Российской Федерации оказанием пособничества иностранной разведывательной службе. Следовательно, на основании такого вердикта председательствующему судье следовало вынести оправдательный приговор. Заявитель заключил, что председательствующий судья манипулировала вопросами, заданными присяжным, игнорируя просьбы защиты об изменении их формулировки, и изменила признаки состава шпионажа в ущерб заявителю.

Заявитель также не согласился с применением национального законодательства в его деле. Он утверждал, что Закон Российской Федерации "О государственной тайне", определяющий перечень секретных данных, который в любом случае не был достаточно определенным, не мог применяться в его деле, поскольку по должности у него не было доступа или возможности пользоваться информацией, содержащей государственные тайны; что перечень секретной информации был также определен Указом Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. N 1203, хотя согласно статье 29 Конституции такой список должен быть определен федеральным законом, и что заключение экспертов от 18 июля 2002 г. в части секретности переданной информации было выполнено на основании Приказов Министерства обороны Российской Федерации от 10 августа 1996 г. N 055 и 25 марта 2002 г. N 015, к которым он не имел доступа. Заявитель утверждает, что эта ситуация способствовала его произвольному осуждению. Заявитель также утверждал, что все вышеупомянутое привело к нарушению статьи 10 Конвенции.

Статьи 7 и 10 Конвенции предусматривают:

"Статья 7

1. Никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

2. Настоящая статья не препятствует осуждению и наказанию любого лица за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое в момент его совершения являлось уголовным преступлением в соответствии с общими принципами права, признанными цивилизованными странами ...

Статья 10

1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".

203. Власти Российской Федерации утверждали, что осуществление права на свободное выражение мнения связано с обязанностями и ответственностью и может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда раскрытие государственного интереса к данному виду вооружения и тех соответствующих технических знаний, которые могут указать на успехи государства в его изготовлении, способны нанести значительный ущерб национальной безопасности (они ссылались на Постановление Европейского Суда от 16 декабря 1992 г. по делу "Хаджианастассиу против Греции" (Hadjianastassiou v. Greece), § 45, Series A, N 252). Осуждение лица за такое раскрытие не может рассматриваться как нарушение статьи 10 Конвенции. Государство не нарушило статью 10 Конвенции путем привлечения заявителя к уголовной ответственности за раскрытие государственных секретов иностранной разведывательной службе. Как установлено национальными судами, обстоятельства дела показали, что заявитель использовал свои исследовательские навыки для причинения ущерба российской внешней безопасности с целью получения финансового вознаграждения. Тот факт, что у него не было доступа к государственным тайнам, не освобождал его от уголовной ответственности за разглашение секретных сведений иностранному государству. Секретные сведения могли быть получены любыми путями. Благодаря его образованию и должности, занимаемой в Институте США и Канады, заявитель имел профессиональные контакты со многими должностными лицами Министерства обороны, имевшими доступ к государственным секретам. Он мог целенаправленно получать у них секретные сведения. На видеозаписях с его показаниями сотрудникам ФСБ, которые были использованы в качестве доказательств в суде, заявитель неоднократно подтверждал, что понимал, что его собеседниками являлись агенты иностранной разведывательной службы, однако он продолжал передавать им информацию из-за тяжелого финансового положения. Как образованный человек и как ученый заявитель мог и должен был знать об ограничениях его права на распространение информации. Довод заявителя о том, что соответствующая информация находилась в свободном доступе, является несостоятельным. В ходе разбирательства было установлено, что информация не могла быть получена из открытых источников, и ее разглашение причинило ущерб безопасности и обороне России.

204. Власти Российской Федерации указали, что попытки заявителя оспорить приговор в разбирательстве дела в Европейском Суде и подвергнуть обсуждению вопросы вины, элементы состава преступления и доказательства, содержащиеся в секретном уголовном деле, не соответствуют международному и европейскому праву, в частности, статье 32 Конвенции относительно компетенции Европейского Суда. Кроме того, при разбирательстве дела судом присяжных, регулируемом российским законодательством, доказывание и вина ответчика относятся к компетенции присяжных заседателей. Присяжные сочли доказательства, представленные обвинением, достаточными, чтобы считать заявителя виновным в предъявленных ему обвинениях. Они единогласно признали его виновным. В соответствии с законодательством вердикт присяжных не ставится под сомнение. Кроме того, заявитель был осужден по статье 275 Уголовного кодекса Российской Федерации. Приказы Министерства обороны Российской Федерации являлись специальными документами, использовавшимися при проведении экспертизы. Актами, содержащими перечень секретных сведений, являлись Закон Российской Федерации "О государственной тайне" и Указ Президента Российской Федерации N 1203, которые отвечали требованию доступности и предсказуемости.

205. Власти Российской Федерации отметили, что, поскольку дело было засекречено, они не могли предоставить Европейскому Суду многие документы, такие как излагающие сведения, переданные заявителем "Алтернатив фьючерс", заключения экспертизы, содержащие анализ информации для определения содержания в ней государственной тайны, полные протоколы слушаний в суде или процессуальные решения председательствующего судьи о допустимости и исследовании доказательств.

206. Общим правилом практики является то, что Европейский Суд определяет правовую квалификацию фактов дела и не связан оценками, которые были даны заявителем или властями государства-ответчика. Жалоба характеризуется фактами, изложенными в ней, а не только правовыми основаниями или доводами, которые на них опираются (см. Постановление Большой Палаты по делу "Шерифе Йиит против Турции" (Serife Yigit v. Turkey), жалоба N 3976/05, § 52, ECHR 2010-...). С учетом этого соображения Европейский Суд заключает, что существо жалобы заявителя заключается в том, что он не имел справедливого судебного разбирательства, вопрос, который относится, прежде всего, к сфере пункта 1 статьи 6 Конвенции. Установив нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с отсутствием независимости и беспристрастности суда первой инстанции (см. §§ 189 - 193 настоящего Постановления), Европейский Суд не считает необходимым рассматривать вопрос, был ли способен такой суд обеспечить заявителю справедливое разбирательство его дела (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Киприану против Кипра" § 141, и с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Финдли против Соединенного Королевства", § 80, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Таске против Бельгии", § 102).

207. Европейский Суд далее отмечает, что с учетом всех материалов дела он не имеет достаточной информации, которая позволила бы ему установить нарушение статьи 10 Конвенции, и при обстоятельствах настоящего дела ему не требуется этого делать.

VI. Применение статьи 41 Конвенции

208. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

209. Заявитель требовал 300 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Он утверждал, что тот факт, что он находился в заключении на протяжении столь длительного периода, являясь невиновным, причинил ему тяжелые нравственные страдания, равносильные жестокой пытке, и физические страдания. Заявитель утверждал, что власти приняли все меры, чтобы добиться признания его виновным, в частности, обеспечив слушание дела "правильным" составом коллегии присяжных и впоследствии обеспечив отбытие им наказания в более суровых условиях, намеренно отправив его в тюрьму в отдаленной области в нарушение применимого законодательства, что неизбежно препятствовало его контактам с семьей и отражалось на его эмоциональном состоянии, и искусственно создав обстоятельства - возбудив дисциплинарное разбирательство против него с целью лишения его мобильного телефона, - которые, в конечном счете, препятствовали получению помилования Президента Российской Федерации в 2007 году. Заявитель также сослался на ухудшение его здоровья и госпитализацию в 2008 году.

210. Власти Российской Федерации утверждали, что, если Европейский Суд установит нарушение Конвенции, само установление факта нарушения было бы достаточной справедливой компенсацией. Они отметили, что в ходатайстве заявителя о помиловании в 2007 году заявитель и его сторонники не оспаривали признание его виновным. Что касается требования о возмещении предположительного вреда здоровью, причиненного в период отбытия наказания, они отметили, что этот вопрос не являлся предметом разбирательства, и отсутствует причинная связь между состоянием здоровья заявителя и его наказанием или, по крайней мере, доказательства этого заявителем представлены не были.

211. Европейский Суд отмечает, что условия содержания заявителя под стражей после осуждения и отклонение ходатайств о помиловании не являются предметом настоящего дела. Европейский Суд отмечает, что он установил нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции в части длительности содержания заявителя под стражей и пункта 1 статьи 6 Конвенции в части длительности уголовного разбирательства против заявителя и отсутствия независимости и беспристрастности суда первой инстанции.

212. Европейский Суд полагает, что эти нарушения должны были вызвать у заявителя чувства разочарования, неуверенности и беспокойства, которые не могут быть компенсированы одним лишь установлением нарушения. Соответственно, Европейский Суд присуждает 20 000 евро по данному основанию.

213. Заявитель не предъявлял требований в части компенсации судебных расходов и издержек, поэтому Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

Процентная ставка при просрочке платежей

214. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в части длительности содержания заявителя под стражей во время расследования и судебного разбирательства;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в части длительности уголовного разбирательства против заявителя;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в части отсутствия независимости и беспристрастности суда первой инстанции;

4) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения жалобы на нарушение пункта 1 и подпункта "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции в отношении принятия доказательств и, в частности, допроса свидетелей;

5) постановил, что при обстоятельствах настоящего дела не требуется рассмотрения жалобы на нарушение статей 7 и 10 Конвенции;

6) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 20 000 евро (двадцать тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, начисляемые на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

7) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 3 мая 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Андре Вампаш Заместитель Секретаря Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда