Постановление Европейского Суда по правам человека от 24 января 2008 г. Дело "Наговицын (Nagovitsyn) против Российской Федерации" (жалоба N 6859/02) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Наговицын (Nagovitsyn)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 6859/02)

Постановление Суда

Страсбург, 24 января 2008 г.

По делу "Наговицын против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Лукиса Лукаидеса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 3 января 2008 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 6859/02, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Юрием Александровичем Наговицыным (далее - заявитель) 16 мая 2001 г.

2. Интересы заявителя были представлены А. Вретик - юристом, работающей в пос. Радужном Кировской области. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека П.А. Лаптевым.

3. 22 февраля 2005 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции было решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

4. Заявитель, 1950 года рождения, проживает в г. Кирове.

5. В 1986 году заявитель принимал участие в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС. В дальнейшем он был признан инвалидом и получил право на различные социальные льготы, в том числе на получение кредита на льготных условиях и бесплатно жилого помещения от государства.

6. По утверждению властей Российской Федерации, заявитель проживал в четырехкомнатной квартире с шестью членами семьи. Площадь данной квартиры составляла 52 кв. м. В 1996 году квартира была официально отнесена к категории "коммунального жилья", а у заявителя в связи с этим возникло право требовать от государства предоставления ему бесплатно жилого помещения.

A. Производство по делу о кредите на льготных условиях

7. В неустановленную дату заявитель обратился в Сбербанк России (банк, находящийся под контролем государства) с требованием о предоставлении ему кредита на льготных условиях на приобретение жилья для него и членов его семьи. Тем не менее кредит ему не был выдан. По-видимому, между государством и банками отсутствовало соглашение, регламентирующее предоставление таких кредитов пострадавшим в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС.

8. В 1997 году заявитель обратился в суд с иском к государству и банку, требуя предоставления кредита на льготных условиях в соответствии с Законом Российской Федерации от 15 мая 1991 г. N 1244-I "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (см. ниже раздел настоящего Постановления "Применимое национальное законодательство").

9. 19 ноября 1997 г. Ленинский районный суд г. Кирова вынес решение в пользу заявителя. В нем было установлено, что заявитель, являясь потерпевшим вследствие чернобыльской катастрофы, обладал правом на получение кредита на льготных условиях в соответствии с пунктом 20 статьи 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", однако вплоть до времени рассмотрения дела в суде Министерство финансов Российской Федерации не подписало с банками соглашение, определяющее порядок предоставления таких кредитов. Районный суд обязал Министерство финансов Российской Федерации обеспечить реализацию права заявителя на кредит. Данное судебное решение не было обжаловано и вступило в законную силу 1 декабря 1997 г. Исполнительный лист был направлен в подразделение судебных приставов по г. Москве, и 27 июля 1999 г. было возбуждено исполнительное производство.

10. 13 июля 1999 г. Министерство финансов Российской Федерации проинформировало заявителя о том, что судебное решение от 19 ноября 1997 г. не могло быть исполнено, поскольку федеральный закон о федеральном бюджете не предусматривал предоставление жертвам катастрофы на чернобыльской АЭС кредита на льготных условиях.

11. Позже, в том же году, ссылаясь на отсутствие прогресса в исполнительном производстве, заявитель обратился в суд, ходатайствуя об изменении резолютивной части судебного решения от 1997 года. Он требовал выплатить ему компенсацию в размере 50% от суммы, необходимой ему для приобретения квартиры. 24 ноября 1999 г. Ленинский районный суд г. Кирова внес изменения в резолютивную часть судебного решения от 19 ноября 1997 г., обязав государство выплатить заявителю компенсацию в размере стоимости квартиры, которую последний должен приобрести.

12. 27 декабря 1999 г. заявитель приобрел трехкомнатную квартиру от застройщика в строящемся доме. За данную квартиру он заплатил 203 200 рублей.

13. 10 апреля 2001 г. Кировский областной суд отменил судебное решение от 24 ноября 1999 г. и направил дело на новое рассмотрение в районный суд. Информация о том, было ли ходатайство заявителя о внесении изменений в первоначальное судебное решение от 19 ноября 1997 г. в результате удовлетворено, в материалах дела отсутствует.

B. Судебное разбирательство относительно жилого помещения в г. Москве

14. 10 октября 2000 г., ссылаясь на положения Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", заявитель обратился в суд с иском к органам власти г. Москвы, требуя обязать их предоставить ему квартиру в г. Москве. 15 января 2001 г. Пресненский районный суд г. Москвы оставил его требование без удовлетворения. 14 мая 2001 г. Московский городской суд оставил решение суда первой инстанции без изменения.

C. Судебное разбирательство относительно жилого помещения в г. Кирове

15. 8 августа 2001 г. заявитель обратился в суд с иском к администрации г. Кирова, требуя бесплатно предоставить ему жилое помещение. 28 ноября 2001 г. Ленинский районный суд г. Кирова принял решение в его пользу и обязал орган местного самоуправления обеспечить заявителя жилым помещением на семью из трех человек в течение трех месяцев в соответствии с установленными жилыми и санитарными нормами. Данное судебное решение не было обжаловано и вступило в законную силу 10 декабря 2001 года. 11 января 2002 г. судебными приставами было возбуждено исполнительное производство.

16. В неустановленную дату администрация г. Кирова ходатайствовала перед судом о приостановлении исполнительного производства. Власти г. Кирова утверждали, что в их распоряжении отсутствовало свободное жилое помещение для целей исполнения судебного решения от 28 ноября 2001 г. Заявитель возразил на это, а также ходатайствовал перед судом о разъяснении порядка и способа исполнения судебного решения от 28 ноября 2001 г.

17. В соответствии с дополнительным судебным решением от 12 ноября 2002 г. Ленинский районный суд оставил без удовлетворения ходатайство органа местного самоуправления. Суд также постановил, что жилое помещение должно быть предоставлено заявителю в соответствии с гарантированным законом договором найма. Далее суд постановил, что заявитель обладал правом получения в личную собственность жилья посредством приватизации в соответствии с пунктом 21 статьи 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". Резолютивная часть дополнительного судебного решения предусматривала следующее:

"[Заявитель] должен быть обеспечен жилым помещением или [на основании] договора социального найма или посредством оформления [жилого помещения] в его собственность".

Данное судебное решение не было обжаловано и вступило в законную силу.

18. 15 декабря 2002 г. заявитель зарегистрировал свое право собственности на другую квартиру в г. Кирове, которую он ранее приобрел у застройщика (см. § 12 настоящего Постановления).

19. 25 декабря 2002 г. орган местного управления официально лишил заявителя статуса лица, нуждающегося в улучшении жилищных условий. 29 мая 2003 г. местные власти предприняли попытку инициировать пересмотр дела, рассмотрение которого завершилось судебным решением от 28 ноября 2001 г., утверждая, что заявитель более не являлся лицом, нуждающимся в улучшении жилищных условий. Однако 14 июля 2003 г. суд отказал в пересмотре дела.

20. 22 июня 2004 г. администрация г. Кирова предложила заявителю двухкомнатную квартиру. По утверждению властей Российской Федерации, поскольку предложенная квартира была меньше той, которая была присуждена в соответствии с судебным решением, орган местного самоуправления также предложил заявителю компенсировать разницу в денежном выражении. Тем не менее заявитель отказался принять квартиру и денежную компенсацию.

21. В декабре 2004 года заявителю была предложена трехкомнатная квартира, но он не принял это предложение.

22. 5 апреля 2005 г. орган местного самоуправления предоставил заявителю другую трехкомнатную квартиру. 11 апреля 2005 г. заявитель подписал заявление, из которого следовало:

"Настоящим заявляю, что я принимаю во исполнение судебного решения от 28 ноября 2001 г. трехкомнатную квартиру, расположенную по адресу: д. 9/1, проспект Строителей... площадью 40,28 кв. м.

Принимая во внимание решение Ленинского районного суда от 12 ноября 2002 г., квартира должна быть передана мне в собственность или договор социального найма должен предусматривать, что... "собственник передает квартиру в собственность нанимателя по его первому требованию"...

В ином случае я не буду рассматривать судебное решение как исполненное".

23. 13 апреля 2005 г. заявитель получил ключи от квартиры N 68 по адресу: д. 9/1, проспект Строителей. Тем не менее, по-видимому, к тому времени в названной квартире проживал уже другой наниматель. В связи с этим 6 мая 2005 г. орган местного самоуправления принял решение о предоставлении заявителю другой квартиры (N 72). Заявитель получил данную квартиру и 19 мая 2005 г. подписал с органом местного самоуправления договор социального найма.

24. 27 мая 2005 г. мэр г. Кирова направил заявителю письмо, из которого следовало, что "квартира N 72 будет передана заявителю бесплатно".

Применимое национальное законодательство и практика

A. Право пострадавших вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС на получение жилья

25. Закон Российской Федерации от 15 мая 1991 г. "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" в редакции, действовавшей в рассматриваемый период, предусматривал, что гражданам, которые были признаны инвалидами вследствие воздействия радиации, предоставлялись определенные социальные гарантии. В частности, они имели право на бесплатное получение жилого помещения в том случае, если имевшееся у них жилое помещение не соответствовало минимальной норме жилого помещения ("лица, нуждающиеся в улучшении жилищных условий"). Государство брало на себя обязательство обеспечить данную категорию лиц жилыми помещениями не позднее трех месяцев со дня включения их в очередь нуждающихся в улучшении жилищных условий. Кроме того, названный закон предоставлял им право на получение кредита на льготных условиях - беспроцентной ссуды на приобретение или строительство жилья. Помимо этого было предусмотрено, что 50% суммы данной ссуды погашается за счет средств федерального бюджета (пункт 20 статьи 14 названного Закона Российской Федерации) при условии, что данные лица признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий.

26. Федеральный закон от 27 декабря 2000 г. о федеральном бюджете на 2001 год приостановил действие пункта 20 статьи 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" до 31 декабря 2000 г. ввиду недостаточности денежных средств. В последующие годы действие данного пункта постоянно приостанавливалось в соответствии с федеральными законами о бюджете на следующий год.

27. 22 августа 2004 г. был принят Федеральный закон, общеизвестный как Закон о монетизации социальных льгот (Федеральный закон N 122-ФЗ). Указанный закон упразднил социальные льготы, установленные ранее принятыми законодательными актами в неденежном выражении (бесплатное жилье, бесплатное медицинское обеспечение и так далее), и заменил их денежными выплатами. Часть 8 статьи 3 данного федерального закона изменила редакцию статьи 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". В частности, из перечня социальных льгот, полагавшихся пострадавшим вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, было исключено право на получение беспроцентной ссуды за счет средств федерального бюджета.

B. Социальный найм

28. Ссылки на положения, регламентирующие право на социальный найм жилых помещений, находящихся в государственной собственности см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Малиновский против Российской Федерации" (Malinovskiy v. Russia), жалоба N 41302/02, §§ 20 и последующие, ECHR 2005-... (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2005.)).

29. В соответствии со статьями 13, 209 и 338 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебное решение, вступившее в законную силу, являлось обязательным для исполнения.

Право

I. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

30. Заявитель жаловался на то, что длительное неисполнение судебных решений от 19 ноября 1997 г. и 28 ноября 2001 г., принятых в его пользу, нарушило положения пункта 1 статьи 6 Конвенции, который предусматривает следующее:

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

Он также ссылался на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, согласно которой:

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

31. Власти Российской Федерации оспорили доводы заявителя. По их мнению, жалобы заявителя были явно необоснованными. Во-первых, власти Российской Федерации отметили, что в апреле 2005 года заявителю была предоставлена квартира в соответствии с судебным решением от 28 ноября 2001 г. Следовательно, судебное решение, вынесенное в его пользу, было исполнено в полном объеме. В отношении задержки в его исполнении власти Российской Федерации заметили, что она была связана с необходимостью обеспечения жильем различных групп социально незащищенных лиц, в том числе пострадавших вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС. По утверждению властей Российской Федерации, соответствующие органы дважды предлагали заявителю жилые помещения, от которых он отказался.

32. Более того, власти Российской Федерации настаивали на том, что федеральные законы о федеральном бюджете в 2001-2004 годах не предусматривали выделения денежных средств на предоставление беспроцентных ссуд. Кроме того, 22 августа 2004 г. был принят новый закон, изменивший редакцию статьи 14 Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", служившей основанием для принятия судебного решения от 19 ноября 1997 г.

33. Наконец, что касается судебного решения от 19 ноября 1997 г., власти Российской Федерации отметили, что заявитель сам ходатайствовал о том, чтобы его квартира в г. Кирове была отнесена к категории коммунального жилья. В результате он стал de jure "лицом, нуждающимся в улучшении жилищных условий" и приобрел право требования предоставления за счет средств федерального бюджета жилого помещения, хотя de facto в его распоряжении находилась достаточная жилая площадь. Кроме того, в 1999 году заявитель приобрел еще одну трехкомнатную квартиру в строящемся доме в г. Кирове. Строительство данного дома было завершено в декабре 2001 года, но заявитель не регистрировал свое право собственности на квартиру до 15 декабря 2002 г. для того, чтобы сохранять статус лица, нуждающегося в улучшении жилищных условий. Власти ходатайствовали о пересмотре дела, ссылаясь на фактическую ситуацию заявителя, однако, безрезультатно.

34. Заявитель поддержал свои требования. По его утверждению, те факты, что у него была трехкомнатная квартира и что он ходатайствовал об отнесении другой четырехкомнатной квартиры, также принадлежавшей ему, к категории коммунального жилья, не имеют отношения к делу. В его пользу были приняты два судебных решения, и властями Российской Федерации не оспаривалось того, что оба решения вступили в силу и подлежали обязательному исполнению. Предполагаемое отсутствие денежных средств не является уважительной причиной неисполнения судебных решений.

35. Кроме того, заявитель настаивал на том, что ни одно из судебных решений, принятых в его пользу, не было исполнено. Что касается жилого помещения, присужденного ему в соответствии с судебным решением от 28 ноября 2001 г., орган местного самоуправления предлагал ему три квартиры. В то же время первые две квартиры не отвечали требованиям закона относительно нормы жилой площади для инвалидов. Что касается третьей квартиры, она передавалась ему на основании договора социального найма, тогда как судебное решение от 12 ноября 2002 г. недвусмысленно предусматривало то, что квартира должна быть передана заявителю в собственность. Следовательно, судебное решение от 25 ноября 2001 г. было исполнено частично. В любом случае предоставленная заявителю квартира была ненадлежащего качества.

A. Приемлемость жалобы

1. Первое судебное решение

36. Европейский Суд отмечает, что первое судебное решение (от 19 ноября 1997 г.) предоставляло заявителю право на получение беспроцентной ссуды за счет средств федерального бюджета. Оно содержало ссылки на Закон Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", который предусматривал, что финансовые обязательства государства состоят в (а) выплате банковского процента и (b) погашении 50% ссуды. В то же время судебное решение не устанавливало точного размера финансовой задолженности государства перед заявителем. Не предусматривало оно и точной суммы, необходимой заявителю для приобретения или строительства жилья. Наконец, из судебного решения не следовал срок, на который предоставляется ссуда, если вообще такой существует. Оно просто признавало право заявителя на получение ссуды.

37. Европейский Суд отмечает, что присужденное заявителю в соответствии с судебным решением не составляет "существующее имущество", а является видом требования к государству. Европейский Суд напоминает, что для того, чтобы составлять "собственность" или "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции и, следовательно, пользоваться гарантиями названной статьи, требование, например, причитающееся по судебному решению, должно быть в достаточной мере установленным, чтобы подлежать исполнению (см. среди прочих Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Копецкий против Словакии" (Kopecky v. Slovakia), жалоба N 44912/98, §§ 35 и последующие, ECHR 2004-IX, а также Постановление Европейского Суда от 9 декабря 1994 г. по делу "Греческие нефтеперерабатывающие заводы "Стрэн" и Стратис Антреадис против Греции" (Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece), Series A, N 301-B, p. 84, § 59). В настоящем деле судебное решение от 19 ноября 1997 г. не конкретизирует размера требования или условия выплаты причитающихся сумм.

38. Кроме этого, в распоряжении Европейского Суда отсутствует информация, позволяющая ему произвести какие-либо расчеты суммы, причитающейся заявителю, и в любом случае они были бы исключительно приблизительными. При данных обстоятельствах Европейский Суд полагает, что требование заявителя не было достаточно установленным для того, чтобы составлять "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 20 июля 2006 г. по делу "Важагич против Хорватии" (Vajagic v. Croatia), жалоба N 30431/03, §§ 33 и последующие).

39. Применимость пункта 1 статьи 6 Конвенции к процедуре исполнения судебного решения также вызывает сомнения. Европейский Суд отмечает, что для применения пункта 1 статьи 6 Конвенции в его гражданско-правовом аспекте должен существовать спор о "частном праве", которое, по крайней мере, на спорных основаниях признается в соответствии с национальным законодательством (см. по данному вопросу Постановление Европейского Суда от 25 октября 1989 г. по делу "Аллан Джакобссон против Швеции (N 1)" (Allan Jacobsson v. Sweden (N 1)), Series A, N 163, p. 20, § 72). Спор должен быть реальным и существенным; он может затрагивать не только фактически существующее право, но и сферу, и порядок его реализации. Исход разбирательства должен иметь непосредственно решающее значение для затрагиваемого права; просто тонкая связь или отдаленные последствия недостаточны для применения пункта 1 статьи 6 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда от 26 августа 1997 г. по делу "Балмер-Шафрот и другие против Швейцарии" (Balmer-Schafroth and Others v. Switzerland), Reports of Judgments and Decisions 1997-IV, p. 1357, § 32).

40. Судебным решением от 19 ноября 1997 г. районный суд признал право заявителя на получение беспроцентной ссуды в соответствии с Законом Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС" (см. § 9 настоящего Постановления). Европейский Суд тем не менее отмечает, что данное судебное решение не наделило заявителя каким-либо правом, поскольку наличие у него правомочия получить беспроцентную ссуду никогда не оспаривалось и ни один национальный орган не оспаривал существование на самом деле права, предусмотренного Законом Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". Соответственно, Европейский Суд полагает, что рассматриваемое судебное решение по сути носило декларативный характер и не затрагивало какого-либо "спора" о гражданском праве. Не определяло судебное решение сферу действия и порядок реализации права заявителя на получение ссуды, поскольку он не поднимал данные вопросы в ходе судебного разбирательства. Учитывая приведенные доводы, Европейский Суд не может прийти к выводу о том, что пункт 1 статьи 6 Конвенции применим к разбирательству, завершившемуся судебным решением от 19 ноября 1997 г., и к последующей стадии - исполнительному производству, которая рассматривается как неотъемлемая часть судебного разбирательства для целей статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Канаев против Российской Федерации" (Kanayev v. Russia), жалоба N 43726/02, § 19 с последующими ссылками* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2007.)).

41. Принимая во внимание изложенное, Европейский Суд приходит к выводу о том, что жалоба на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в части, касающейся судебного решения от 19 ноября 1997 г., несовместима ratione materiae* (* ratione materiae (лат.) - по причинам существа; ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения. По общему правилу Европейский Суд принимает к рассмотрению жалобы относительно предполагаемых нарушений лишь тех прав человека, которые закреплены в Конвенции (прим. переводчика).) с положениями Конвенции по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции и подлежит отклонению в соответствии с пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

2. Второе судебное решение

42. Сторонами не оспаривается то, что второе судебное решение касалось "гражданских прав и обязанностей" заявителя и, следовательно, пункт 1 статьи 6 Конвенции подлежал применению к обжалуемой ситуации, в частности, к неисполнению судебного решения в разумный срок (см. в качестве классического примера Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России" (Burdov v. Russia), жалоба N 59498/00, § 34, ECHR 2002-III* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".)). Кроме этого, Европейский Суд напоминает, что независимо от того, требовало ли данное судебное решение предоставление заявителю квартиры в личную собственность или на основании договора социального найма, все, что причиталось заявителю в соответствии с судебным решением, составляло его "имущество" по смыслу статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Малиновский против Российской Федерации" (Malinovskiy v. Russia), жалоба N 41302/02, §§ 42 и последующие, ECHR-2005 (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2005.)), а длительное неисполнение судебного решения представляло собой вмешательство в права заявителя, гарантированные статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Следовательно, жалоба на неисполнение второго судебного решения относится к сфере действия как статьи 6 Конвенции, так и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

43. Что касается задержки исполнения судебного решения от 28 ноября 2001 г., вступившего в силу 10 декабря 2001 г., стороны не сошлись во мнении относительно того, когда оно было исполнено и было ли в принципе исполнено в полном объеме (см. §§ 30 и далее настоящего Постановления). Заявитель утверждал, что судья принял решение о передаче жилого помещения в его личную собственность. Однако Европейский Суд отмечает, что были предусмотрены два возможных способа решения проблемы заявителя (см. § 6 настоящего Постановления), а передача жилья в собственность заявителя - лишь одним из них. По мнению Европейского Суда, обеспечив заявителя жильем на основании договора социального найма, власти исполнили требования судебного решения от 28 ноября 2001 г., как оно было разъяснено дополнительным судебным решением от 12 ноября 2002 г.

44. В то же время Европейский Суд отмечает, что только 19 мая 2005 г. заявитель был обеспечен надлежащим жилым помещением. По-видимому, две другие квартиры, предложенные заявителю в 2004 году, не соответствовали требованиям, установленным применимым национальным законодательством (см. §§ 20 и 21 настоящего Постановления). Таким образом, Европейский Суд не может принять довод властей Российской Федерации относительно того, что заявитель сам способствовал затягиванию исполнения второго судебного решения (см. § 31 настоящего Постановления). Следовательно, второе судебное решение было исполнено спустя три года и пять месяцев и одну неделю после того, как оно вступило в силу и подлежало обязательному исполнению.

45. Европейский Суд отмечает, что данная часть жалобы не является явно необоснованной по смыслу пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть признана приемлемой.

B. Существо жалобы

46. Прежде всего Европейский Суд напоминает, что он неоднократно устанавливал нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в делах, затрагивающих вопросы, аналогичные поднятым в настоящем деле (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малиновский против Российской Федерации", §§ 35 и последующие, Постановление Европейского Суда от 9 июня 2005 г. по делу "Тетерины против Российской Федерации" (Teteriny v. Russia), жалоба N 11931/03, §§ 41 и последующие, Постановление Европейского Суда от 13 января 2005 г. по делу "Гиззатова против Российской Федерации" (Gizzatova v. Russia), жалоба N 5124/03, §§ 19 и последующие* (* Там же. N 7/2005.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России", §§ 34 и последующие).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Дату названного Постановления Европейского Суда по делу "Тетерины против Российской Федерации" (Teteriny v. Russia), жалоба N 11931/03 следует читать как "30 июня 2005 г."

47. Возвращаясь к настоящему делу, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации утверждали, что задержка в исполнении второго судебного решения была связана с рядом обстоятельств. В основном они ссылались на три группы доводов, которые будут рассмотрены ниже.

1. Противоречие с бюджетным законодательством, недостаток жилых помещений

48. Власти Российской Федерации утверждали, что законы о федеральном бюджете на будущие годы не предусматривали выделение средств на обеспечение финансовых обязательств государства в соответствии с Законом Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС". Следовательно, исполнение судебного решения, принятого в пользу заявителя, вступило бы в противоречие с бюджетным законодательством. Представляя данные аргументы, власти Российской Федерации по сути ссылались на отсутствие денежных средств в федеральном бюджете для обеспечения реализации Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС".

49. Власти Российской Федерации также ссылались на отсутствие жилых помещений и права других лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий. В то же время права других лиц были бы нарушены не заявителем в случае получения им причитающегося ему в соответствии с судебным решением, а недостаточностью имущества в муниципальной собственности, подлежащей распределению между теми, кто в этом нуждается. Другими словами, по существу данный довод также касается предполагаемого отсутствия финансовых средств.

50. Европейский Суд напоминает, что государство не должно ссылаться на отсутствие денежных средств или иных ресурсов, например жилых помещений, в качестве оправдания неисполнения судебного решения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малиновский против Российской Федерации", § 35, и Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Плотниковы против Российской Федерации" (Plotnikovy v. Russia), жалоба N 43883/02, § 23* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.)). Следует признать, что задержка исполнения судебного решения может быть обоснована при определенных обстоятельствах, однако данная задержка не может быть таковой, чтобы нарушать саму суть права, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции. Заявителю не должны создаваться препятствия в получении преимуществ благоприятного для него судебного разбирательства на основании предполагаемых финансовых трудностей, которые испытывает государство (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против России", § 35). Следовательно, данный довод подлежит отклонению.

2. Отмена неденежных социальных льгот

51. Кроме того, власти Российской Федерации утверждали, что Федеральный закон от 22 августа 2004 г. отменил те положения Закона Российской Федерации "О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС", которые явились основой для принятия судебных решений в пользу заявителя. В то же время власти Российской Федерации не пояснили, почему второе судебное решение оставалось неисполненным более двух лет до того, как Федеральный закон от 22 августа 2004 г. вступил в силу. Более того, из Федерального закона от 22 августа 2004 г. не следует, что все судебные решения, которые были приняты ранее на основании действовавшего законодательства, должны быть признаны недействительными. Если бы у Федерального закона от 22 августа 2004 г. была такая цель, возникли бы противоречие с принципом правовой определенности, гарантированным пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и несоразмерное вмешательство в право на имущество тех лиц, в пользу которых были приняты судебные решения по искам к государству, что нарушило бы положения статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

52. В связи с этим Европейский Суд напоминает о своих выводах, сделанных в деле "Смоковитис и другие против Греции" (Smokovitis and Others v. Greece) (см. Постановление Европейского Суда от 11 апреля 2002 г., жалоба N 46356/99), в котором он постановил, что законодательство принципиально не должно препятствовать разрешению судами споров, где одной из сторон является государство. Европейский Суд пришел к аналогичному выводу и в другом деле против Греции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Греческие нефтеперерабатывающие заводы "Стрэн" и Стратис Андриатис против Греции", § 47), где государство, приняв новое законодательство, определило исход находящегося в производстве суда дела, стороной в котором оно являлось, и, следовательно, нарушило справедливость судебного разбирательства.

53. Далее Европейский Суд отмечает, что только в исключительных случаях изменения в законодательстве могут повлиять на судебное решение. Что касается пенсионного законодательства (и иных социальных гарантий), оно "подлежит изменению, и в будущем как на гарантию против данных изменений нельзя ссылаться на судебное решение" (см. Постановление Европейского Суда от 13 апреля 2006 г. по делу "Сухобоков против Российской Федерации" (Sukhobokov v. Russia), жалоба N 75470/01, § 26* (* Там же N 3/2007.)), даже если такие изменения и неблагоприятны для некоторых получателей социальных выплат. Тем не менее государство не может вмешиваться в процесс принятия судебного решения произвольным образом. Так, когда власти проигрывают в суде дело, однако затем добиваются его пересмотра, приняв новое законодательство, имеющее обратную силу, может возникнуть вопрос о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 18 января 2007 г. по делу "Булгакова против Российской Федерации" (Bulgakova v. Russia), жалоба N 69524/01, §§ 42 и 47* (* Там же N 10/2007.)).

54. В рассматриваемом деле судебное решение, принятое в пользу заявителя, не касалось регулярных выплат в будущем, а скорее было направлено на улучшение жилищных условий в настоящем. Учитывая характер данного судебного решения, трудно предположить, чтобы оно было отменено с применением обратной силы закона без предоставления соответствующей компенсации и после продолжительного периода его неисполнения. Соответственно, довод властей Российской Федерации подлежит отклонению.

3. Заявитель действовал недобросовестно, суды приняли неверные решения

55. Наконец, власти Российской Федерации предположили, что заявитель действовал недобросовестно. Во-первых, он сам создал ситуацию, в которой стал нуждающимся в улучшении жилищных условий. Кроме того, заявитель приобрел другую квартиру для себя, однако не регистрировал свое право собственности на нее до тех пор, пока в отношении него не было принято второе судебное решение. Следовательно, фактически заявитель никогда не являлся нуждающимся в улучшении жилищных условий. В результате национальные суды совершили ошибку при оценке фактических обстоятельств дела, формально применив законодательство и приняв необеспеченное судебное решение о предоставлении социальных гарантий.

56. Европейский Суд напоминает, что, учитывая его субсидиарную роль, он, как правило, не производит переоценки фактических обстоятельств дела или повторного толкования национального законодательства. В данных обстоятельствах национальные суды, исследовав доводы сторон, приняли решение о том, что заявитель имел право на получение определенной социальной гарантии - бесплатного жилья. Указанное судебное решение обжаловано не было, вступило в законную силу и подлежало обязательному исполнению. Судебное решение, принятое в пользу заявителя, не кажется произвольным или необоснованным. Таким образом, данный довод властей Российской Федерации подлежит отклонению.

4. Выводы

57. В итоге доводы, представленные властями Российской Федерации, не могут оправдать длительное неисполнение второго судебного решения, принятого в пользу заявителя. Изучив представленные ему материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не назвали каких-либо фактов и не представили доводов, способных убедить его отойти от своей сложившейся практики, упомянутой выше, в § 42 настоящего Постановления. Изложенного выше достаточно Европейскому Суду для того, чтобы сделать вывод о том, что, не исполняя более трех лет подлежащее обязательному исполнению судебное решение, принятое в пользу заявителя, власти Российской Федерации нарушили саму суть его права на доступ к суду и создали ему препятствие в получении жилого помещение, которое он разумно ожидал получить.

58. Следовательно, имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Протокола N 4 к Конвенции

59. Заявитель жаловался на исход судебного разбирательства, завершившегося принятием Московским городским судом решения от 14 мая 2001 г. По утверждению заявителя, отказ в предоставлении ему квартиры в г. Москве представляет собой нарушение его права на свободу передвижения, гарантированного статьей 2 Протокола N 4 к Конвенции. Данная статья в части, применимой в настоящем деле, предусматривает:

"1. Каждый, кто на законных основаниях находится на территории какого-либо государства, имеет в пределах этой территории право на свободу передвижения и свободу выбора местожительства...".

60. Европейский Суд отмечает, что заявителю ни в какой форме не оказывались препятствия в переезде в г. Москву, найме или приобретении там квартиры. Тот факт, что национальные суды отказали ему в бесплатном предоставлении жилого помещения в г. Москве, не может рассматриваться как вмешательство в его права, предусмотренные статьей 2 Протокола N 4 к Конвенции (см. Решение Европейского Суда от 25 марта 2004 г. по делу "Наталья Герасимова против Российской Федерации" (Natalya Gerasimova v. Russia), жалоба N 24077/02).

61. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

62. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

63. Что касается судебного решения от 19 ноября 1997 г., заявитель требовал 1 800 000 рублей в качестве возмещения материального ущерба. По его утверждениям, названная сумма представляет собой 50% стоимости квартиры в г. Москве, которую ему необходимо приобрести для улучшения своих жилищных условий. Кроме того, заявитель требовал 9 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного длительным неисполнением обоих судебных решений, принятых в его пользу.

64. Власти Российской Федерации полагали, что заявителю не должна присуждаться справедливая компенсация. Они настаивали, что им было бесплатно получено жилое помещение и, следовательно, судебные решения, принятые в его пользу, были надлежащим образом исполнены.

65. Европейский Суд обращает внимание, что требование заявителя о возмещении материального ущерба основано на его мнении о том, что судебное решение от 1997 года не было исполнено. Тем не менее Европейский Суд напоминает, что данная часть жалоба им признана неприемлемой. Следовательно, требование заявителя в этой части подлежит отклонению.

66. Вместе с тем Европейский Суд полагает, что длительное неисполнение второго судебного решения, принятого в пользу заявителя (от 28 ноября 2001 г.), вызвало у него определенные моральные переживания. Основываясь на принципе справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 2 100 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на присужденную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

67. Заявитель не представил каких-либо требований о возмещении расходов и издержек, понесенных в рамках разбирательства по делу в национальных судах и Европейском Суде. Соответственно, Европейский Суд не присуждает заявителю компенсации по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежа

68. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежа должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу на неисполнение судебного решения от 28 ноября 2001 г., принятого в пользу заявителя, приемлемой, а оставшуюся часть жалобы - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в связи с необоснованной задержкой в исполнении судебного решения от 28 ноября 2001 г.;

3) постановил, что:

(a) власти государства-ответчика должны выплатить заявителю в течение трех месяцев со дня вступления в силу настоящего Постановления в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции 2 100 евро (две тысячи сто евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанную сумму, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

4) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о выплате справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 24 января 2008 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Лукис Лукаидес Председатель Палаты Суда