Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 января 2012 г. Дело "Алчагин (Alchagin) против Российской Федерации" (Жалоба N 20212/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Дело "Алчагин (Alchagin) против Российской Федерации"
(Жалоба N 20212/05)

Постановление Суда

Страсбург, 17 января 2012 г.

По делу "Алчагин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолий Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 13 декабря 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 20212/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Владимиром Николаевичем Алчагиным (далее - заявитель) 12 мая 2005 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, что подвергался жестокому обращению во время содержания под стражей и что национальные органы власти не расследовали данный факт. Заявитель также жаловался, что обвинение в отношении него было основано на его признательных показаниях, которые он дал под принуждением.

4. 8 апреля 2009 г. председатель Первой Секции коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с бывшим пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1973 году и проживает в Бийске, Алтайский край.

А. Задержание заявителя и предположительно жестокое обращение с ним в отделе внутренних дел

6. 13 октября 2003 г. заявитель был задержан по подозрению в хищении и доставлен в территориальный отдел внутренних дел "Приобский" Управления внутренних дел по Бийску. Он был помещен в изолятор временного содержания Управления внутренних дел Бийска.

7. 15 октября 2003 г., около полуночи, заявитель был осмотрен вспомогательным медицинским персоналом изолятора временного содержания. Никаких телесных повреждений у него обнаружено не было.

8. В ту же дату Приобский районный суд Бийска постановил применить к заявителю меру пресечения в виде заключения под стражу.

9. 21 октября 2003 г. заявителю было предъявлено обвинение в хищении, и 24 октября 2003 г. он был переведен в учреждение* (* Так в оригинале. Здесь и далее учреждение N ИЗ-22/2 переводится также как следственный изолятор N ИЗ-22/2 (прим. переводчика).) N ИЗ-22/2 Бийска Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Алтайскому краю. По-видимому, при принятии заявителя в следственный изолятор никаких телесных повреждений у него обнаружено не было.

10. По словам заявителя, с 13 по 24 октября 2003 г. сотрудник отдела внутренних дел "Приобский" допросил его относительно предполагаемой причастности к деятельности организованной преступной группировки. Заявитель утверждал, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудника отдела внутренних дел во время допроса. По версии заявителя, сотрудник отдела внутренних дел бил его ногами, использовал противогаз, чтобы вызвать удушье, применял к нему электрический ток.

11. В результате предположительного принуждения заявитель дал признательные показания. Точное содержание признательных показаний не было представлено Европейскому Суду. По информации властей Российской Федерации, адвокат заявителя присутствовал в тот момент, когда заявитель давал признательные показания. Заявитель не утверждал иного.

B. Следствие и предположительно жестокое обращение с заявителем

12. 22 октября 2003 г. заявитель подал жалобу на жестокое обращение в прокуратуру Бийска.

13. Вскоре после этого помощник прокурора Бийска санкционировал проведение судебно-медицинской экспертизы в отношении заявителя.

14. 5 ноября 2003 г. заявитель был обследован судебно-медицинским экспертом (протокол N 4918). У него были обнаружены следующие телесные повреждения: ссадина в левой половине поясничной области (параметры указаны неразборчиво в копиях протокола), глубокая ссадина на правой голени размером 7 х 0,3 см, гематома на внутренней поверхности коленного сустава размером 3 х 4 см и рана на слизистой оболочке верхней губы размером 2 см. Эксперт пришел к выводу, что повреждения могли быть нанесены твердым тупым предметом в период с 13 по 16 октября 2003 г., принимая во внимание состояние ссадин и раны и цвет гематомы. Далее эксперт указал, что перечисленные повреждения не причинили вреда здоровью заявителя.

15. 13 ноября 2003 г. следователь прокуратуры Бийска М. отказал в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудника отдела внутренних дел вследствие отсутствия признаков преступления. Решение следователя основывалось на показаниях сотрудников отдела внутренних дел Х., Яр. и К., которые утверждали, что заявитель согласился прийти в отдел органов внутренних дел для дачи показаний по подозрению в хищении и во время допроса ни сила, ни принуждение к нему не применялись, а также на показаниях следователя, расследующего дело в отношении заявителя, который утверждал, что он допрашивал заявителя в качестве подозреваемого в присутствии его адвоката, что заявитель был впоследствии освобожден и у него не было видимых телесных повреждений, и он не жаловался на какое-либо принуждение со стороны сотрудников отдела внутренних дел.

16. 11 мая 2004 г. заместитель прокурора Бийска отменил указанное постановление и санкционировал проведение дополнительной проверки по жалобам заявителя на жестокое обращение. Копия упомянутого выше постановления не была предоставлена Европейскому Суду.

17. 28 ноября 2004 г. в результате дополнительной проверки, проведенной по жалобам заявителя на жестокое обращение, Б., старший следователь прокуратуры Бийска, отказал в возбуждении уголовного дела в отношении предполагаемых виновных лиц. Постановление основывалось на показаниях следователей Колп. и Гар., сотрудников отдела внутренних дел Сел., Юд., Петр., Прох., Сер., Х., Яр. и К., а также справке, согласно которой с 15 по 24 октября 2003 г. заявитель содержался в изоляторе временного содержания, у него не было телесных повреждений в день поступления в изолятор 15 октября 2003 г. или позднее до его перевода в следственный изолятор 24 октября 2003 г.

18. 21 марта 2005 г. заместитель прокурора Алтайского края оставил вышеупомянутое постановление без изменения.

19. Заявитель обжаловал постановление от 28 ноября 2004 г. в суд.

20. 30 ноября 2005 г. Восточный районный суд Бийска принял решение о том, что постановление от28 ноября 2004 г. было законным и обоснованным. Суд, в частности, указал следующее:

"- сотрудники отдела внутренних дел Сел., Юд., Петр., Прох., Сер., Х., Яр., К. и Г. отрицали применение физической силы или принуждения в отношении заявителя;

- следователи Колп. и Гар. утверждали, что не применяли к заявителю физическую силу во время следствия по уголовному делу в отношении него и что заявитель не предъявлял соответствующих жалоб;

- согласно справке, выданной изолятором временного содержания, заявитель содержался в отделе внутренних дел с 15 по 24 октября 2003 г. У него не было телесных повреждений, когда он прибыл в отдел внутренних дел;

- согласно справке, выданной следственным изолятором N ИЗ-22/2 Бийска, у заявителя не было телесных повреждений во время поступления в изолятор 24 октября 2003 г.;

- согласно результатам заключения судебно-медицинской экспертизы от 5 ноября 2003 г. N 4918 у заявителя имелись ссадина на левой половине поясничной области, глубокая ссадина на правой голени, гематома на правом коленном суставе и рана на слизистой оболочке верхней губы. В заключении указывалось, что повреждения могли быть нанесены твердым тупым предметом в период с 13 по 16 октября 2003 г., принимая во внимание состояние ссадин и ран и цвет гематомы. Телесные повреждения не были признаны угрожающими здоровью заявителя.

Суд постановил, что тот факт, что телесные повреждения заявителя были засвидетельствованы судебно-медицинской экспертизой, не мог рассматриваться как достаточное основание для возбуждения уголовного дела в отношении сотрудников отдела внутренних дел, поскольку "экспертное заключение только констатировало наличие телесных повреждений и не ответило на вопросы, кто нанес заявителю эти повреждения и при каких обстоятельствах".

21. Заявитель подал кассационную жалобу в Алтайский краевой суд. Он утверждал, что отказ в возбуждении уголовного дела основывался исключительно на показаниях сотрудников отдела внутренних дел, при этом не были допрошены лица, содержавшиеся под стражей вместе с заявителем, которые могли подтвердить его версию событий. Заявитель также настаивал, что его телесные повреждения подтверждались судебно-медицинской экспертизой и двумя видеозаписями, сделанными сотрудниками отдела внутренних дел в процессе сбора доказательств по делу заявителя.

22. 19 января 2006 г. Алтайский краевой суд, действуя в качестве суда кассационной инстанции, оставил постановление от 30 ноября 2005 г. без изменения. Суд отметил, что постановление от 30 ноября 2005 г. было вынесено после тщательного изучения и оценки показаний лиц, которые могли знать об обстоятельствах предполагаемого жесткого обращения, результатов судебно-медицинской экспертизы, соответствующих документов, предоставленных администрациями изолятора временного содержания и следственного изолятора, где заявитель содержался под стражей. Суд установил, что тот факт, что сокамерники заявителя не были допрошены, не означает, что постановление следователя было незаконным и несправедливым, так как эти лица не были свидетелями предполагаемого жестокого обращения, поэтому не могли сообщить какой-либо информации относительно предполагаемых событий. Суд также отметил, что то обстоятельство, что телесные повреждения заявителя были подтверждены экспертом, не обязательно подразумевал, что травмы были получены в результате применения физического воздействия со стороны сотрудников отдела внутренних дел. В то же время не была предложена альтернативная версия объяснения происхождения телесных повреждений заявителя.

С. Судебное рассмотрение дела заявителя

23. 11 ноября 2004 г. Алтайский краевой суд, заседая с участием присяжных заседателей, признал заявителя виновным в разбойном нападении и пяти эпизодах хищения и приговорил его к 13 годам лишения свободы. Присяжные заседатели рассмотрели следующие доказательства: показания свидетелей и потерпевших, признательные показания, сделанные заявителем на стадии предварительного расследования и впоследствии в суде, заявление еще одного обвиняемого по делу, протоколы различных следственных действий (судебно-медицинской экспертизы, осмотра места преступления, трасологической экспертизы), протоколы изъятия вещей потерпевших.

24. Рассматривая вопрос о допустимости признательных показаний заявителя, сделанных им на стадии досудебного расследования, суд первой инстанции допросил сотрудников отдела внутренних дел Сер., Сел., Прох., и Юд., которые отрицали применение каких-либо незаконных методов расследования к заявителю. Суд просмотрел видеозапись разговора заявителя с сотрудником отдела внутренних дел (дата не установлена) и фототаблицу, сделанную 12 октября 2003 г. в процессе следственного действия, на которых у заявителя не видно никаких видимых телесных повреждений. Суд также допросил понятых, принимавших участие в различных следственных мероприятиях вместе с заявителем в период с 15 по 13 ноября 2003 г. и которые также не заметили у заявителя никаких видимых телесных повреждений. Кроме того, суд отклонил требование заявителя относительно присутствия и допроса лиц, которые содержались с ним под стражей в изоляторе временного содержания.

25. Заявитель подал жалобу, утверждая, в частности, что присяжные заседатели признали его виновным на основании признательных показаний, данных им под принуждением.

26. 10 февраля 2005 г. Верховный Суд Российской Федерации, действуя в качестве суда кассационной инстанции, оставил приговор без изменения.

27. 3 августа 2005 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации, действуя в порядке надзорного судопроизводства, изменил квалификацию преступлений, совершенных заявителем, и снизил срок наказания до 12 лет лишения свободы.

D. Проверка жалоб заявителя на жестокое обращение, проведенная после официального уведомления властей Российской Федерации о поданной в Европейский Суд жалобе

28. После официального уведомления Европейским Судом властей Российской Федерации о жалобе, в июне 2009 года Управлению собственной безопасности Главного управления внутренних дел по Алтайскому краю было вменено в обязанность провести дальнейшие проверки по жалобе заявителя на жестокое обращение.

29. В ходе проверки была получена информация о том, что, возможно, заявитель получил указанные телесные повреждения до его задержания. Так, 28 сентября 2003 г. территориальный отдел органов внутренних дел "Приобский" Бийска зарегистрировал поступившую жалобу о том, что в этот же день, приблизительно в 14.00, на улице Мартьянова Бийска неустановленные лица нанесли телесные повреждения В. Алчагину. В ходе проверки В. Алчагин объяснил, что 28 сентября 2003 г., находясь в состоянии опьянения, он несколько раз упал по пути домой, получив телесные повреждения. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы N 4227 повреждения (многочисленные ссадины лица, головы и тела) возможно были получены 28 сентября 2003 г. в результате падения с высоты собственного роста и не причинили вреда здоровью заявителя. В дальнейшем В. Алчагин просил прекратить производство по жалобе. На этом основании 3 октября 2003 г. было принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела.

II. Применимое национальное законодательство

A. Уголовный кодекс Российской Федерации

30. Злоупотребления служебным положением, связанные с применением насилия с причинением тяжких последствий, наказываются лишением свободы на срок до десяти лет (часть 3 статья 286 Уголовного кодекса Российской Федерации).

B. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации

31. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (Федеральный закон от 18 декабря 2001 г. N 174-ФЗ, действующий с 1 июля 2002 г.) закрепляет, что уголовное дело может быть возбуждено следователем или прокурором по заявлению лица (статьи 140 и 146). В течение трех суток со дня поступления такой жалобы следователь или прокурор обязаны провести предварительную проверку и принять одно из следующих решений: (1) возбудить уголовное дело, если есть основания полагать, что преступление было совершено, (2) отказать в возбуждении уголовного дела, если проверка показала, что нет оснований для возбуждения уголовного дела, или (3) передать жалобу соответствующим следственным органам. Заявитель должен быть уведомлен о принятом решении. Отказ в возбуждении уголовного дела может быть обжалован вышестоящему прокурору или в суд общей юрисдикции (статьи 144, 145 и 148).

32. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации предусматривает судебный пересмотр решения или действия (бездействия) дознавателя, следователя или прокурора, которые причинили ущерб конституционным правам и свободам. Судья проверяет законность и обоснованность решения/действия (бездействия) должностных лиц и принимает одно из следующих решений: (1) о признании действия (бездействия) или решения должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение, или (2) об оставлении жалобы без удовлетворения (статья 125).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

33. Заявитель жаловался, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников отдела внутренних дел в изоляторе временного содержания после своего задержания и что его жалобы на жестокое обращение были безрезультатны. Европейский Суд рассмотрит данную жалобу с точки зрения негативных и позитивных обязательств государства-ответчика, следующих из статьи 3 Конвенции, в которой говорится следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию."

A. Приемлемость жалобы

34. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции и не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

35. Власти Российской Федерации утверждали, что жалобы заявителя на жестокое обращение были тщательно проверены национальными органами и обоснованно признаны бездоказательными. Выводы, сделанные национальными органами власти, были подтверждены соответствующими доказательствами, которые заявитель не опроверг. Ссылаясь на проверку, проведенную национальными органами после официального уведомления о данной жалобе в 2009 году (см. §§ 28-29 настоящего Постановления), власти Российской Федерации выдвинули версию, согласно которой заявитель получил телесные повреждения до своего задержания в результате нескольких падений с высоты собственного роста. Власти Российской Федерации пришли к выводу, что не были нарушены ни материально-правовые, ни процессуальные аспекты статьи 3 Конвенции.

36. Заявитель утверждал, что, как следует из результатов судебно-медицинской экспертизы от 5 ноября 2003 г. (заключение N 4918), обнаруженные у него телесные повреждения были нанесены твердым тупым предметом в период с 13 по 16 октября 2003 г., а не ранее, как полагали власти Российской Федерации. Далее он отметил, что документы, на которые ссылаются власти Российской Федерации в подтверждение довода о том, что телесные повреждения были им получены до задержания, на самом деле касаются не его, а его брата, Вячеслава Алчагина.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Предположительно ненадлежащее проведение расследования

(i) Общие принципы

37. Европейский Суд напоминает, что в случае, если лицо подает подлежащую доказыванию жалобу о том, что оно подверглось жестокому обращению в нарушение требований статьи 3 Конвенции, то это положение Конвенции в совокупности с общей обязанностью властей государства, предусмотренной статьей 1 Конвенции, "обеспечивать каждому, находящемуся под его юрисдикцией, права и свободы, определенные в_ настоящей Конвенции", подразумевает требование проведения эффективного официального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, § 102).

38. Обязанность провести расследование "является не обязанностью достижения определенной цели, а обязанностью использования определенных средств": не каждое расследование должно обязательно привести к положительному результату или приводить к выводу, согласующемуся с версией лица, подающего жалобу. Однако расследование должно в принципе содействовать установлению фактов дела и, если жалоба подтвердится, нахождению личности виновных и их наказанию (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, ECHR 2002-II, § 71, Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, ECHR 2000-III, § 124, и Постановление Европейского Суда от 26 января 2006 г. по делу "Михеев против Российской Федерации" (Mikheyev v. Russia), жалоба N 77617/01, § 107* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.)).

39. Расследование по аргументированным жалобам о жестоком обращении должно быть тщательным. Это означает, что власти всегда должны надлежащим образом пытаться установить, что произошло, и не должны полагаться на необдуманные или необоснованные выводы с целью прекращения расследования или для обоснования своих решений. Власти должны предпринять все разумные доступные им меры для получения доказательств, касающихся происшествия, включая, в частности, показания потерпевших, очевидцев, судебно-медицинские заключения и, в соответствующих случаях, дополнительные медицинские заключения для получения более полного и тщательного описания полученных телесных повреждений, а также объективный анализ медицинских выводов, в том числе относительно происхождения телесных повреждений. Любое отступление от надлежащего процесса расследования, которое лишает возможности установить происхождение телесных повреждений или личности виновных лиц, рискует считаться несоответствующим упомянутому стандарту (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев протии Российской Федерации", § 108, и Постановление Европейского Суда от 31 июля 2008 г. по делу "Надросов против Российской Федерации" (Nadrosov v. Russia), жалоба N 9297/02, § 38* (* Там же. N 7/2009.)).

40. Расследование предполагаемого жестокого обращения необходимо проводить безотлагательно. Общественный надзор над следствием или его результатами должен осуществляться в достаточной степени. В частности, во всех делах заявителю должен быть предоставлен эффективный доступ к процедуре следствия (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михеев против Российской Федерации", § 109, Постановление Европейского Суда от 18 марта 2010 г. по делу "Максимов против Российской Федерации" (Maksimov v. Russia), жалоба N 43233/02, § 83* (* Там же. N 8/2010), и Постановление Европейского Суда от 13 июля 2010 г. по делу "Лопата против Российской Федерации" (Lopata v. Russia), жалоба N 72250/01, § 110* (* Там же. N 2/2011.)).

41. Наконец, расследование по жалобам о предположительно жестоком обращении, проводимое государственными органами, должно быть независимым (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёгур против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21954/93, ECHR 1999-III, §§ 91-92, Постановление Европейского Суда по делу "Мехмет Эмин Юксель против Турции" (Mehmet Emin Yuksel v. Turkey, от 20 июля 2004 г., жалоба N 59261/00, § 67, Постановление Европейского Суда от 9 октября 2008 г. по делу "Олег Никитин против Российской Федерации" (Oleg Nikitin v. Russia), жалоба N 36410/02, § 35* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2009.)).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

42. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд указывает, что 22 октября 2003 г. заявитель представил в прокуратуру Бийска жалобу о том, что со дня своего задержания 13 октября 2003 г. он несколько раз подвергался жестокому обращению со стороны сотрудников отдела внутренних дел "Приобский" Бийска, в результате которых получил телесные повреждения (см. § 11 настоящего Постановления). Наличие телесных повреждений у заявителя было зафиксировано в заключении судебно-медицинской экспертизы от 5 ноября 2003 г., которая установила, что данные телесные повреждения (две ссадины, гематома и рана) могли быть получены в период с 13 по 16 октября 2003 г. в результате воздействия твердого тупого предмета (см. § 14 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба заявителя может рассматриваться как "подлежащая доказыванию", и национальные органы обязаны были провести "тщательное и эффективное расследование, способное установить и наказать виновных".

43. В связи с этим Европейский Суд отмечает, что органы прокуратуры, которым сообщили об избиении заявителя, провели предварительную проверку, которая не завершилась возбуждением уголовного дела. Жалобы заявителя на жестокое обращение также проверялись российскими судами двух инстанций. Таким образом, по мнению Европейского Суда, вопрос заключается не в том, было ли проведено расследование, поскольку стороны не возражают, что оно имело место, а было ли оно проведено тщательно, ставили ли власти перед собой цель установить и наказать виновных лиц и, соответственно, было ли расследование эффективным. Поэтому Европейский Суд будет оценивать тщательность расследования.

44. Европейский Суд отмечает, что с 13 ноября 2003 г. по 28 ноября 2004 г. прокуратура вынесла постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по жалобам заявителя. Первое постановление основывалось исключительно на показаниях сотрудников отдела внутренних дел и следователя (см. § 15 настоящего Постановления). Второе постановление также основывалось на справке, констатирующей, что заявитель не имел телесных повреждений по прибытии в изолятор временного содержания 15 октября 2003 г. и позднее по прибытии в следственный изолятор 24 октября 2003 г. (см. § 17 настоящего Постановления). Европейский Суд находит удивительным, что, несмотря на наличие заключения судебно-медицинской экспертизы от 5 ноября 2003 г., проведенной по требованию следственных органов, оно никогда не упоминалось в постановлениях об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников отдела внутренних дел.

45. Европейский Суд также подчеркивает, что только во время рассмотрения жалобы заявителя районным судом в ноябре 2005 года, то есть спустя два года после предполагаемого жестокого обращения, национальные органы власти приняли во внимание существование вышеуказанного заключения, подтверждающего наличие телесных повреждений у заявителя и их нанесение в период времени, подлежащий рассмотрению (см. § 20 настоящего Постановления). Но и в этом случае рассматриваемое доказательство не было признано сколько-нибудь весомым, поскольку "экспертиза только удостоверила наличие телесных повреждений и не ответила на вопросы, кто причинил их заявителю и при каких обстоятельствах". Таким образом, Европейский Суд отмечает, что национальный суд ожидал, что судебно-медицинская экспертиза не только выявит повреждения, определит их характер и установит возможное время и способ нанесения, но и выполнит задачи следственных органов и самого суда, дав ответы на вопросы относительно того, кто причинил телесные повреждения заявителю и при каких обстоятельствах.

46. Кроме игнорирования медицинского заключения, Европейский Суд обращает внимание на отсутствие всякого стремления со стороны национальных органов - как следственных органов, так и суда - получить какие-либо доказательство из других источников, а не только от сотрудников отдела внутренних дел и следователей. В частности, на протяжении всей процедуры рассмотрения дела заявитель настаивал на том, чтобы были допрошены лица, находившиеся с ним под стражей в изоляторе временного содержания, поскольку они видели его состояние, когда его уводили из камеры на допрос и когда он возвращался (см. §§ 21 и 23 настоящего Постановления). Тем не менее национальный суд отклонил требования заявителя, приведя в качестве основания тот факт, что лица, присутствия которых требовал заявитель, не были свидетелями предполагаемого избиения и поэтому не могли предоставить какой-либо информации относительно обстоятельств дела.

47. В заключение Европейский Суд отмечает, что национальные органы не предприняли мер для устранения расхождений доказательств. В частности, они так и не объяснили, почему у заявителя не было обнаружено телесных повреждений при поступлении в следственный изолятор 24 октября 2003 г., в то время как позднее, 5 ноября 2003 г., у него были выявлены телесные повреждения, происхождение которых датировалось периодом с 13 по 16 октября 2003 г. (см. §§ 14, 17 и 20 настоящего Постановления).

48. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд не считает, что национальные органы провели эффективное расследование по жалобам заявителя о жестоком обращении, и приходит к выводу, что имело место нарушение процессуально-правового аспекта статьи 3 Конвенции.

(b) Предположительно жестокое обращение с заявителем

(i) Основные принципы

49. Европейский Суд повторяет, что лица, заключенные под стражу, находятся в уязвимом положении и что власти обязаны защитить физическое благополучие таких лиц (см. Постановление Европейского Суда от 30 июля 2009 г. по делу "Гладышев против Российской Федерации" (Gladyshev v. Russia), жалоба N 2807/04, § 51* (* Там же. N 2/2010.), Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдовы" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 77, и Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, ECHR 2002-IX, § 40). В отношении лица, лишенного свободы, любое применение физического насилия, которое не обусловлено исключительно поведением самого заключенного, унижает человеческое достоинство и, в принципе, является нарушением права, гарантированного статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), Series A, N 336, § 38, Постановление Европейского Суда от 30 сентября 2004 г. по делу "Крастанов против Болгарии" (Krastanov v. Bulgaria), жалоба N 50222/99, § 53, и Постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), жалоба N 65859/01, § 593* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.)).

50. Европейский Суд также напоминает, чтобы попасть в сферу действия статьи 3 Конвенции, жестокое обращение должно достичь минимального уровня жестокости. Европейский Суд руководствуется стандартом доказывания "вне всяких разумных сомнений" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, ECHR 2001-VII, § 282). Такое доказательство может следовать из сосуществования достаточно сильных, ясных и согласованных выводов или из аналогичных неопровержимых презумпций фактов. Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции органов государственной власти - как в случае содержания лиц под стражей под контролем властей - явная презумпция фактов возникает в отношении телесных повреждений, полученных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что бремя доказывания лежит на властях с целью представления удовлетворительного и убедительного объяснения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гладышев против Российской Федерации", § 52, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Олег Никитин против Российской Федерации", § 45, Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, ECHR 2000-VII, § 100).

51. Если имели место процедуры на национальном уровне, то в задачу Европейского Суда не входит подмена выводов национальных судов своими оценками, и, как правило, именно они должны дать оценку предоставленным им доказательствам (см. Постановление Европейского Суда от 22 сентября 1993 г. по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany), Series A, N 269, § 29). Хотя Европейский Суд не связан выводами национальных судов, в обычных обстоятельствах требуются убедительные причины, чтобы вынудить Европейский Суд отступить от сделанных ими выводов о фактических обстоятельствах дела (см. Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia), жалоба N 43393/98, § 100). Однако, если заявитель подает подлежащую доказыванию жалобу на нарушение статьи 3 Конвенции, Европейский Суд должен рассматривать дело с особой тщательностью (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 32, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

52. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что после задержания 13 октября 2003 г. заявитель содержался под стражей в изоляторе временного содержания отдела внутренних дел "Приобский" Бийска (см. § 6 настоящего Постановления). Он был осмотрен вспомогательным медицинским персоналом, и у него не было обнаружено никаких телесных повреждений (см. § 7 настоящего Постановления). Вскоре после этого заявитель подал жалобу о жестоком обращении в прокуратуру 22 октября 2003 г., была проведена судебно-медицинская экспертиза. В заключении данной экспертизы от 5 ноября 2003 г. указаны ссадины в левой части поясничной области заявителя, глубокая ссадина на правой голени, гематома на внутренней поверхности правого коленного сустава и рана на слизистой оболочке правой губы. Эксперт пришел к выводу, что повреждения, не причинившие вреда здоровью заявителя, могли быть нанесены твердым тупым предметом в период с 13 по 16 октября 2003 г. (см. § 14 настоящего Постановления). Действительность данного заключения сторонами не оспаривалась.

53. Европейский Суд полагает, что вышеупомянутое медицинское заключение в совокупности с тем фактом, что предполагаемое избиение имело место во время нахождения заявителя под контролем властей в следственном изоляторе, создали неопровержимую презумпцию факта, что заявитель подвергся жестокому обращению со стороны представителей государства, и требовали от властей Российской Федерации предоставить соответствующие и убедительные объяснения относительно того, каким образом могли быть причинены телесные повреждения.

54. В этой связи Европейский Суд отмечает, что национальные органы и не стремились предоставить подобное объяснение, когда вопрос о предполагаемом жестоком обращении с заявителем рассматривался властями в период с 2003 по 2006 год.

55. Европейский Суд также отмечает, что после официального уведомления властей государства-ответчика о жалобе в июне 2009 года национальные органы власти инициировали проведение дополнительной проверки, в ходе которой они установили, что телесные повреждения заявителю были нанесены 28 сентября 2003 г., то есть до его задержания, в результате падения с высоты собственного роста. Власти Российской Федерации предоставили соответствующие документы, которые предположительно подтверждали данную версию (см. §§ 28 и 29 настоящего Постановления). Однако Европейский Суд подчеркивает, что, как совершенно справедливо указал заявитель (см. § 36 настоящего Постановления), рассматриваемый документ фактически имеет отношение не к заявителю, Владимиру Алчагину, а к его брату Вячеславу Алчагину, и поэтому не имеет отношения к настоящему делу.

56. На основании предоставленных ему материалов Европейский Суд находит, что ни правовые органы на национальном уровне, ни власти Российской Федерации при рассмотрении дела в Европейском Суде не предоставили какого-либо убедительного объяснения относительно происхождения телесных повреждений у заявителя (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Клаас против Германии", §§ 29-31). Исходя из изложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти Российской Федерации не установили с достаточной убедительностью, что телесные повреждения были причинены заявителю иным образом, чем - исключительно, главным образом или частично - в результате обращения, которому он подвергся в отделе внутренних дел (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Сода по делу "Рибич против Австрии", § 34).

57. Таким образом, принимая во внимание характер и поверхность телесных повреждений заявителя, Европейский Суд заключает, что власти Российской Федерации несут ответственность согласно материально-правовому аспекту статьи 3 Конвенции за бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, которому заявитель подвергся в период с 13 по 24 октября 2003 г. со стороны сотрудников отдела внутренних дел "Приобский" Бийска.

II. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции, касающееся применения доказательства, полученного под давлением

58. Заявитель жаловался, что его право на справедливое судебное разбирательство было нарушено использованием в суде первой инстанции его признательных показаний, полученных под давлением. Европейский Суд рассмотрит данную жалобу согласно пункту 1 и подпункту "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции, в соответствующих частях которых говорится:

"1. Каждый _при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое_ разбирательство дела_ судом_

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

_c) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия_".

A. Приемлемость жалобы

59. Европейский Суд полагает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции, а также не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

60. Власти Российской Федерации утверждали, что признательные показания заявителя не являлись единственным доказательством против него, его виновность в совершении каждого уголовного преступления была подкреплена другими доказательствами, среди которых признательное показание заявителя, сделанное в суде, показания свидетелей и потерпевших, одного из соучастников преступления, протоколы различных экспертиз. Заявитель дал признательные показания в присутствии своего защитника, выбранного им самим, что исключает вероятность применения какого-либо предполагаемого принуждения. Поскольку защитник представлял его интересы на протяжении всей процедуры рассмотрения дела, заявитель имел широкие возможности принимать участие в исследовании доказательств, требовать от суда объявить его признательные показания недопустимым доказательством и защищать свои права любым иным законным способом. Кроме того, хотя заявитель был ознакомлен с правом не свидетельствовать против себя самого, во время суда с участием присяжных он признал свою вину в преступлении, в совершении которого впоследствии был признан виновным. В итоге судебное разбирательство соответствовало требованию справедливости, предусмотренному статьей 6 Конвенции.

61. Заявитель не предоставил объяснений по данному вопросу.

2. Мнение Европейского Суда

(i) Общие принципы

62. Европейский Суд напоминает, что его обязанностью согласно статье 19 Конвенции является обеспечение соблюдения обязательств, принятых на себя Высокими Договаривающимися Государствами. В частности, в его задачу не входит рассмотрение фактических или правовых ошибок, предположительно допущенных национальными судами, кроме тех случаев, когда они могли нарушить охраняемые Конвенцией права и свободы. Хотя статья 6 Конвенции гарантирует право на справедливое судебное разбирательство, она не устанавливает каких-либо правил относительно приемлемости доказательств как таковых, поскольку подобные правила, прежде всего, относятся к предмету регулирования национального законодательства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Яллох против Германии" (Jalloh v. Germany), жалоба N 54810/00, ECHR 2006-IX, § 94, Постановление Европейского Суда от 12 июля 1998 г. по делу "Шенк против Швейцарии" (Schenk v. Switzerland), Series A, N 140, §§ 45-46, и Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Тейшера де Кастро против Португалии" (Teixeira de Castro v. Portugal), Reports 1998-IV, § 34).

63. Таким образом, в задачу Европейского Суда не входит определение в качестве принципиального вопроса того, могут ли какие-либо виды доказательств - например, доказательство, полученное незаконным согласно положениям национального законодательства путем - быть признаны приемлемыми для рассмотрения или, более того, был ли заявитель виновен в совершении преступления. Вопрос, на который нужно ответить, заключается в том, является ли судебное разбирательство в целом, включая способ получения доказательств, справедливым (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Яллох против Германии", § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Хан против Соединенного Королевства" (Khan v. United Kingdom), жалоба N 35394/97, ECHR 2000-V, § 34, Постановление Европейского Суда по делу "P.G. и J.H. против Соединенного Королевства" (P.G. and J.H. v. United Kingdom,), жалоба N 44787/98, ECHR 2001-IX, § 76, и Постановление Европейского Суда по делу "Аллан против Соединенного Королевства" (Allan v. United Kingdom), жалоба N 48539/99, ECHR 2002-IX, § 42).

64. При определении того, являлось ли судебное разбирательство в целом справедливым, необходимо также учитывать, были ли соблюдены права на защиту. В частности, следует рассмотреть вопрос о том, была ли предоставлена заявителю возможность оспорить подлинность доказательств и их использование. В то же время необходимо принимать во внимание и качество доказательств, в том числе вопрос о том, могли ли обстоятельства, при которых они получены, поставить под сомнение их достоверность и точность. Более того, если достоверность доказательств вызывает сомнения, наличие справедливой процедуры, имеющей целью определение приемлемости доказательства, приобретает особую важность (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аллан против Соединенного Королевства", §§ 43 и 47).

65. Использование доказательств, полученных с применением способа, который признан нарушающим статью 3 Конвенции, всегда вызывает серьезные вопросы о справедливости судебного разбирательства, даже если приемлемость такого доказательства не имела решающего значения для признания лица виновным (см. Решение Европейского Суда от 9 января 2003 г. по делу "Ичёз против Турции" (Icoz v. Turkey), жалоба N 54919/00, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яллох против Германии", §§ 99 и 104, Постановление Европейского Суда от 17 октября 2006 г. по делу "Гёчмен против Турции" (Gocmen v. Turkey), жалоба N 72000/01, § 73, Постановление Европейского Суда по делу "Харутюнян против Армении" (Harutyunyan v. Armenia), жалоба N 36549/03, ECHR 2007-VIII, § 63).

66. Учитывая интересы, о защите которых идет речь в контексте статьи 6 Конвенции, Европейский Суд не может не принимать во внимание тот факт, что статья 3 Конвенции закрепляет абсолютное право. Поскольку указанное право является абсолютным, нельзя противопоставлять ему другие интересы, такие как тяжесть расследуемого преступления или общественный интерес в эффективном уголовном преследовании, так как подобное противопоставление нарушит абсолютный характер права. Достижение обвинительного приговора по уголовному делу не может быть достигнуто за счет нарушения защиты абсолютного права не подвергаться жестокому обращению, предусмотренного статьей 3 Конвенции, иначе это нанесло бы ущерб указанным ценностям и дискредитировало бы отправление правосудия (Постановление Большой Палаты по делу "Гэфген против Германии" (Gafgen v. Germany), жалоба N 22978/05, ECHR 2010,§ 176).

(ii) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

67. Европейский Суд должен определить, можно ли в свете вышеуказанных принципов считать уголовное разбирательство по делу заявителя справедливым.

68. Европейский Суд отмечает, что ранее он признавал нарушение статьи 6 Конвенции по аналогичным жалобам, принимая во внимание следующие пункты: (а) доказанный факт жестокого обращения (преднамеренный или нет, установленный национальными органами власти или в процессе рассмотрения жалобы Европейским Судом), который привел к даче признательных показаний, (b) недостатки представительства интересов заявителя в момент, когда заявитель дает признательные показания (отсутствие адвоката, неквалифицированный адвокат, отказ от права быть представленным), (с) применение признательных показаний с целью подтвердить обвинение в отношении заявителя (независимо от того, были подтверждены признательные показания другими доказательствами или нет, и не учитывая воздействие этих показаний на результат уголовного разбирательства), (d) недостатки гарантий в рамках процедуры оспаривания и использования признательных показаний (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Харутюнян против Армении", §§ 58-67, Постановление Европейского Суда от 12 июня 2008 г. по делу "Яременко против Украины" (Yaremenko v. Ukraine), жалоба N 32092/02, §§ 74-81, Постановление Европейского Суда от 1 апреля 2010 г. по делу "Павленко против Российской Федерации" (Pavlenko v. Russia), жалоба N 42371/02, §§ 97-120* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2010), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лопата против Российской Федерации", §§ 130-146, и Постановление Европейского Суда от 7 июля 2011 г. по делу "Шишкин против Российской Федерации" (Shishkin v. Russia), жалоба N 18280/04, §§ 148-152* (* Там же. N 2/2013.)).

69. В настоящем деле Европейский Суд установил, что в период с 13 по 24 октября 2003 г., находясь в отделе органов внутренних дел, заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, противоречащему основным положениям статьи 3 Конвенции (см. § 57 настоящего Постановления). Заявитель утверждал, что в результате указанного обращения он дал признательные показания. Власти Российской Федерации не утверждали обратного.

70. Европейский Суд указывает, что, по информации властей Российской Федерации, в момент дачи заявителем признательных показаний он пользовался юридической помощью адвоката, избранного им самим (см. § 60 настоящего Постановления). Заявитель не оспаривал данного утверждения.

71. Европейский Суд также отмечает, что стороны не оспаривали тот факт, что национальные суды использовали признательные показания заявителя для обоснования обвинительного приговора. Однако власти Российской Федерации утверждали, что данные показания были взаимодополняющими с большим количеством других доказательств против заявителя, включая его признание собственной вины, сделанное во время судебного заседания с участием присяжных заседателей. Заявитель не отрицал, что во время суда с участием присяжных заседателей он действительно заявил о своей виновности в преступлениях, за совершение которых впоследствии был осужден.

72. В заключение Европейский Суд подчеркивает, что на протяжении всего разбирательства по делу интересы заявителя были должным образом представлены, и, следовательно, заявитель обладал достаточными возможностями, которыми он воспользовался, чтобы обжаловать в национальных судах приемлемость и использование доказательств, полученных под давлением.

73. Принимая во внимание вышеизложенное и, в частности, признание вины заявителем, сделанное во время судебного разбирательства, Европейский Суд не может прийти к выводу при обстоятельствах настоящего дела, что использование признательных показаний заявителя, данных на досудебном этапе, делало бы производство по его делу несправедливым.

74. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что отсутствовало нарушение статьи 6 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

75. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

76. Заявитель требовал 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

77. Власти Российской Федерации заявляли, что в случае, если Европейским Судом будет установлено нарушение, констатация этого нарушения сама по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией.

78. Европейский Суд отмечает, что имело место нарушение материального и процессуального аспектов статьи 3 Конвенции, касающихся жестокого обращения с заявителем во время его содержания под стражей, и по этому факту не было проведено эффективного расследования. В данных обстоятельствах Европейский Суд считает, что страдание и переживания, причиненные заявителю, не могут быть компенсированы одним установлением факта нарушения. Принимая решение на основе принципа справедливости, Европейский Суд присуждает заявителю 18 000 евро в качестве компенсации морального вреда плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы.

B. Судебные расходы и издержки

79. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, поэтому Европейский Суд не присуждает компенсации по этому пункту.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

80. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что имело место нарушение материально-правового и процессуального аспектов статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением с заявителем в период с 13 по 24 октября 2003 г.;

3) постановил, что отсутствовало нарушение статьи 6 Конвенции относительно использования доказательств, полученных под давлением;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 18 000 евро (восемнадцать тысяч евро) плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы, в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, установленному на день оплаты;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эту сумму должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшиеся требования заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 января 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда