Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 января 2012 г. Дело "A.A. (A.A.) против Российской Федерации" (Жалоба N 49097/08) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "A.A. (A.A.)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 49097/08)

Постановление Суда

Страсбург, 17 января 2012 г.

По делу "A.A. против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 13 декабря 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 49097/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации A.A. (далее - заявитель) 10 сентября 2008 г. Председатель Палаты удовлетворил ходатайство заявителя о неразглашении его имени (пункт 3 правила 47 Регламента Суда).

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 5 июля 2010 г. председатель Первой Секции решил рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

4. Заявитель родился в 1945 году и отбывает срок лишения свободы в колонии N 6 Кировской области.

I. Обстоятельства дела

A. Предполагаемое жестокое обращение

1. Версии происшествия, изложенные сторонами

5. Заявитель и несколько других лиц подозревались в похищении К. в целях выкупа в Республике Дагестан. Дело расследовал A., следователь Хасавюртовской городской прокуратуры Республики Дагестан.

6. 23 апреля 2006 г. заявитель был задержан, по-видимому, сотрудниками Д. и З., когда управлял автомобилем в Хасавюрте. Как указывалось в протоколе задержания, велась видеозапись задержания. Согласно утверждениям заявителя ему на голову надели мешок, посадили в милицейский автомобиль и предположительно нанесли несколько ударов по голове и животу. Затем он был доставлен в местное управление по борьбе с организованной преступностью (далее - УБОП). Он был сильно избит несколькими лицами, включая вышеупомянутого сотрудника З. (начальника УБОП), и был оставлен в УБОП (см. также §§ 11 и 20 настоящего Постановления). Несмотря на избиение, заявитель отказался признать себя виновным в похищении или любых иных преступлениях.

7. В тот же день заявитель был допрошен в УБОП следователем A. В протоколе задержания, который был подписан двумя понятыми, указывалось, что заявитель подозревался в похищении человека и что сын был уведомлен о его задержании. Заявитель сделал следующую запись в протоколе:

"Я не знаком с жертвой похищения... Я хочу встретиться с адвокатом и прошу проводить все следственные меры в его присутствии".

Заявителю была оказана юридическая помощь в какой-то момент между 23 и 25 апреля 2006 г. (см. также § 9 настоящего Постановления).

8. 23 апреля 2006 г. был проведен обыск в доме его матери, в котором в то время проживал заявитель. Еще один обыск был проведен примерно через две недели.

9. 25 апреля 2006 г. Хасавюртовский городской суд заключил заявителя под стражу. В тексте решения суда указывалось, что заявитель и его защитник присутствовали на слушании. Как утверждали власти Российской Федерации, во время этого слушания защита не выдвигала доводов о жестоком обращении и жалоб, связанных со здоровьем. Как утверждает заявитель, он не был доставлен на это слушание из УБОП.

10. По версии властей Российской Федерации, в день задержания заявитель был доставлен в Хасавюртовский изолятор временного содержания при отделе милиции, где был осмотрен фельдшером, который не зафиксировал жалоб на здоровье и не выявил никаких видимых травм.

11. Как утверждает заявитель, он содержался до 9 мая 2006 г. в помещении УБОП, за исключением двух или трех дней в одиночном заключении в изоляторе временного содержания (по-видимому, 7 или 8 и 9 мая 2006 г.). Отдел милиции, УБОП и изолятор временного содержания в то время находились в непосредственной близости друг от друга. По словам заявителя, избиения продолжались в УБОП до 9 мая 2006 г. Он был в наручниках все это время, на длительный срок его приковывали к радиатору. Заявителю сломали правую руку и ногу (см. также § 46 настоящего Постановления). Он не получал пищи или воды, и ему не давали спать. Заявителя вынуждали сидеть на бутылке не менее трех раз, что привело к сильному кровотечению из анального отверстия. Его также вынуждали делать шпагат, когда его руки были скованы за спиной наручниками. Заявитель подвергся сексуальному унижению в ночь с 8 на 9 мая 2006 г. Начальник УБОП З. и следователь A. привели троих родственников похищенного лица, которым сообщили, что заявитель похитил их родственника. Заявителя били по почкам и голове пластиковой бутылкой, наполненной водой, а также били по ногам черенком от лопаты. Его сообвиняемому Иб. было приказано совершить с ним половое сношение. Акты пытки фотографировались одним из родственников похищенного. Заявителю было сказано, что, если он не признается, фотографии будут распространены среди его соседей и других заключенных. Фотографии были впоследствии распространены в изоляторе и исследованы в судебном заседании (см. ниже).

12. Как утверждал заявитель, сотрудники изолятора временного содержания видели, как сотрудники бьют его, но не приняли мер для прекращения побоев или уведомления властей. Заявитель не получал медицинской помощи в изоляторе временного содержания, в том числе после 9 мая 2006 г.

13. Власти Российской Федерации предоставили письменные показания, по-видимому, данные в 2010 году, тремя сотрудниками изолятора временного содержания, дежурившими в то время. Они утверждали, что во время нахождения в изоляторе к заявителю не применялась сила и что документы, регистрирующие поступление или выбытие заключенных из изолятора и отдела милиции, были уничтожены во время взрыва в отделе милиции в 2009 году. Как сообщили власти Российской Федерации, заявитель был вывезен из изолятора для мер, связанных с расследованием, но не имел никаких контактов с сотрудниками УБОП. Как утверждали власти Российской Федерации, заявителю вызывали "скорую помощь", когда он жаловался на боли в желудке и почках 30 апреля и 9 и 10 мая 2006 г., переломы не были зафиксированы. Согласно утверждению заявителя он был осмотрен парамедиками в присутствии сотрудников УБОП, которые пытались оказать на него давление.

14. Как сообщил заявитель, его несовершеннолетний сын был также задержан и заключен под стражу на три дня. Он видел заявителя в плохом самочувствии. Заявитель утверждал, что его жена также содержалась под стражей вместе с их несовершеннолетней дочерью.

15. 11 мая (15 или 16 мая по сведениям заявителя) 2006 г. заявитель был переведен из изолятора временного содержания в Хасавюртовский изолятор N 3/5. Он был возвращен в изолятор временного содержания из-за состояния его здоровья. Однако заявитель был принят в следственный изолятор вскоре после этого.

16. Как утверждал заявитель, в следственном изоляторе он содержался в одиночном заключении. Вследствие состояния его здоровья после предполагаемой пытки он не мог ходить или пользоваться туалетом. Ему не оказывалась медицинская помощь. Он также указывал, что в документах следственного изолятора были зафиксированы многочисленные травмы, включая переломы правых руки и ноги.

17. Медицинские документы заявителя, составленные в следственном изоляторе, свидетельствуют о том, что 11 мая 2006 г. он жаловался на боль в груди, руках, ногах и голове, на его теле имелись кровоподтеки, отмечалась болезненная пальпация скулы и бедер, были синяки и царапины на бедрах, отмечалась сильная боль в груди, особенно у кромки ребер, имелись кровоподтеки мягких тканей и костей. Из документов неясно, оказывалось ли заявитель какое-либо лечение. Как утверждал заявитель, несколько раз следователь препятствовал парамедикам "скорой помощи" в оказании медицинской помощи заявителю и отказывал в разрешении на его госпитализацию.

2. Жалобы на пытку, поданные заявителем и И.

18. 9 мая 2006 г. И. был задержан в связи с делом о похищении и допрошен следователем A. После этого допроса родственники И. жаловались на то, что он подвергся жестокому обращению. 18 мая 2006 г. Прокуратура Республики Дагестан (далее - региональная прокуратура) возбудила уголовное дело (N 668130) по факту оскорбления и злоупотребления должностными полномочиями.

19. Как утверждал заявитель, он также жаловался на пытку в региональную прокуратуру, местному уполномоченному по правам человека и в региональное управление Федеральной службы безопасности. Он не указывал подробностей обжалуемого сексуального унижения, но называл в числе виновных начальника З. и следователя A. и просил власти провести расследование. Он просил их исследовать фотографии, которые предположительно были сделаны во время жестокого обращения (см. также § 25 настоящего Постановления).

20. В отличие от И. заявитель не был признан потерпевшим по делу N 668130. Однако 19 мая 2006 г. заявитель, который не пользовался услугами защитника, был допрошен в качестве свидетеля и дал следующие письменные показания относительно событий, имевших место с 23 апреля по 11 мая 2006 г.:

"Я был насильно выведен из моей машины и доставлен в Хасавюртовский УБОП. Меня привели в помещение на втором этаже и избили там. Четверо сотрудников били меня и пинали. Затем я был доставлен в кабинет начальника УБОП, где на меня надели противогаз, и я несколько раз терял сознание. Затем меня отвели в другое помещение для допроса. После этого я был прикован наручниками к радиатору до следующего утра, когда меня допросил следователь A. Присутствовал также другой человек, K., который, по-видимому, был сыном жертвы похищения. A. надел мне на голову противогаз и перекрыл доступ воздуха, я несколько раз терял сознание, пока меня бил K. ...На следующий день меня избивали сотрудники УБОП руками, ногами и пластиковой бутылкой... Я могу опознать не менее одного сотрудника... Позднее я был повторно избит двумя сотрудниками УБОП, которые прибыли из Махачкалы... В ночь с 8 на 9 мая 2006 г. я был снова избит. Я также слышал, как другого человека, Иб., пытали в соседнем помещении... A. предложил мне подписать некоторые документы, но я отказался. Я был доставлен в другое помещение, где находился Иб. Там мне сказали встать на колени, A. ударил меня по спине и приказал Иб. вступить со мной в половые сношения. Иб. приказали снять с меня и себя брюки и наклониться надо мной. Я сопротивлялся и получил удар по голове бутылкой. K. фотографировал...".

21. 19 мая 2006 г. следователь, который вел дело N 668130, назначил медицинскую экспертизу заявителя в региональном бюро судебно-медицинской экспертизы (см. ниже).

22. 23 мая 2006 г., по неуказанным причинам, региональная прокуратура передала дело о похищении K. от следователя A. следователю следственного управления региональной прокуратуры под N 668493.

23. 25 мая 2006 г. начальник З. был допрошен следователем региональной прокуратуры и отрицал пытку И.

24. Как можно видеть из заключения от 30 мая 2006 г., заявитель был осмотрен медицинским экспертом бюро судебно-медицинской экспертизы 22 мая 2006 г., он жаловался на боль в груди и бедрах. Эксперт выявил два кровоподтека размером 8 Х 6 и 5 Х 4 см на левой стороне груди заявителя. Как утверждал заявитель, 22 мая 2006 г. осмотр не проводился, а заключение являлось подложным.

25. Экспертиза проводилась по фотографиям, приобщенным к делу о пытке И. В заключении N 4161 от 8 июня 2006 г. указывалось, что на фотографии N 1 изображен лежащий на полу мужчина, руки которого удерживает за спиной другой человек. На фотографии N 2 был лежащий на полу мужчина, около лица которого находятся половые органы другого лица. На фотографии N 3 был изображен лежащий на полу мужчина, руки которого соединены наручниками за спиной, ягодицы полуобнажены, и около его ануса находится палка. На фотографии N 4 были двое мужчин: один лежал на полу с приспущенными брюками, открывавшими частичное обозрение его половых органов, а другой склонился над ним. В заключении фотографии описывались как репродукции/скриншоты, и фотографии NN 2 и 4 содержат "следы редактирования". Эксперт не смог определить, были ли фотографии сделаны в отделе милиции или в УБОП. Другое заключение, выполненное иным экспертным учреждением 14 октября 2006 г., содержало вывод о том, что фотографии не подвергались редактированию.

26. 9 июня 2006 г. Департамент собственной безопасности Министерства внутренних дел провел проверку по запросу члена парламента. Эта проверка установила, что начальник З. и двое сотрудников были допрошены и отрицали пытки И.

27. Согласно утверждению властей Российской Федерации начальник З. и сотрудник Д., которые задержали заявителя 23 апреля 2006 г., не могли быть допрошены во время проверки, поскольку были убиты 20 июня и 23 июля 2006 г. соответственно.

28. В июле 2006 года заявитель подал письменное обращение в региональную прокуратуру о жестоком обращении. Не получив ответа, 21 ноября 2006 г. он подал еще одну жалобу.

29. 22 ноября 2006 г. дело о пытке (относительно И.) было передано из региональной прокуратуры в городскую прокуратуру. Уголовное расследование было приостановлено 18 декабря 2006 г. из-за отсутствия подозреваемого. Однако 22 декабря 2006 г. региональная прокуратура поручила районному прокурору возобновить проверку.

30. Письмом от 22 декабря 2006 г. региональная прокуратура уведомила заявителя о том, что его жалоба против следователя A. и на незаконные методы расследования была направлена на рассмотрение в Хасавюртовскую прокуратуру.

31. 30 декабря 2006 г. Хасавюртовская прокуратура приостановила проверку по делу И. в связи с неустановлением подозреваемого. Как утверждает заявитель, он узнал об этом решении во время судебного заседания (см. ниже).

32. Не получив информации о расследовании своих утверждений о жестоком обращении, заявитель подал жалобу в Генеральную прокуратуру. 10 января 2007 г. последняя направила его жалобу на рассмотрение в Хасавюртовскую прокуратуру.

33. 14 сентября 2007 г. заявитель жаловался в региональную прокуратуру на отсутствие значимого расследования пытки, на уклонение властей от рассмотрения поданных ранее жалоб, на нарушение презумпции невиновности и оказание влияния прессой на коллегию присяжных (см. § 40 настоящего Постановления). 24 сентября 2007 г. региональная прокуратура направила его жалобу на рассмотрение в Хасавюртовскую прокуратуру. По-видимому, ответ не был получен.

34. Письмом от 10 июля 2008 г. Хасавюртовская прокуратура уведомила заявителя о том, что его жалобы о жестоком обращении являются необоснованными, они уже рассмотрены в суде первой инстанции и при рассмотрении жалобы на вердикт присяжных. Заявитель получил это письмо 1 октября 2008 г.

35. 7 декабря 2009 г. Хасавюртовский городской прокурор вынес постановление о возобновлении предварительного следствия по делу о пытке И. и проверке утверждений заявителя, содержавшихся в жалобе в Европейский Суд.

36. Поскольку никакие следственные меры, по-видимому, не предпринимались, заявитель подал жалобу в Генеральную прокуратуру. Он предоставил рукописную копию ее ответа от 23 июня 2010 г., в котором указывалось следующее:

"Действительно, на стадии предварительного следствия [заявитель] и другой осужденный по тому же уголовному делу подверглись насилию со стороны сотрудников милиции и родственников потерпевших от преступления. По этому факту 18 мая 2006 г. было возбуждено уголовное дело. Соответствующие материалы рассматривались судом первой инстанции в рамках уголовного дела [заявителя].

Несмотря на это, [заявитель] и И. сказали в судебном заседании, что примененное к ним насилие не повлекло дачу ложных показаний или признание".

37. 11 августа 2010 г. исполняющий обязанности начальника межрайонного следственного отдела следственного управления региональной прокуратуры A. (следователь A., упоминавшийся выше) нашел, что требование хасавюртовского прокурора является обоснованным, в частности, потому что не была проведена очная ставка между заявителем и Иб., врач, оказывавший неотложную медицинскую помощь заявителю в УБОП, не был допрошен, как и сотрудники изолятора временного содержания в отношении травм, указанных в заключении экспертизы. С учетом вышеизложенного A. отменил постановление от 18 декабря 2006 г. (см. § 29 настоящего Постановления) и приказал следователю Хасавюртовского межрайонного следственного отдела возобновить предварительное следствие. Как утверждал заявитель, вновь назначенное должностное лицо являлось подчиненным A., который упоминался в связи с утверждениями о пытке заявителя и его сообвиняемого.

38. 11 сентября 2010 г. предварительное следствие было приостановлено по неуказанным причинам. 8 октября 2010 г. оно было возобновлено, но затем вновь приостановлено 8 ноября 2010 г. Письмом от 14 декабря 2010 г. Генеральная прокуратура уведомила заявителя о том, что его утверждения были ранее рассмотрены в деле о пытке И. и что дальнейшие запросы следует направлять в Хасавюртовскую прокуратуру, а также отметила, что жалоба заявителя находится на рассмотрении Европейского Суда.

B. Уголовное разбирательство против заявителя

39. 25 апреля 2006 г. Хасавюртовский городской суд Республики Дагестан заключил заявителя под стражу в качестве подозреваемого в деле о похищении. Обособленные уголовные дела о похищении, вымогательстве, убийстве и незаконном хранении огнестрельного оружия были объединены в одно производство. В мае 2006 года заявитель был обвинен в похищении человека (статья 126 Уголовного кодекса).

40. После задержания заявителя и его сообщников дело стало освещаться в прессе. Заявитель предоставил статью под названием "Кто был заказчиком убийства?", опубликованную в региональной газете "Аргументы и факты - Дагестан" 24 мая 2006 г. Другая статья, изложенная в аналогичных выражениях, была в то же время опубликована в "Дагестанской правде", еще одной местной газете. Эти публикации ссылались на заявления, предположительно сделанные должностным лицом. Заявитель назывался в этих публикациях "бандитом" и "рецидивистом", осужденным за убийства и похищения людей.

41. Заявитель и его защитник знакомились с материалами уголовного дела (12 томов) предположительно в течение двух часов 23 декабря 2006 года. 27 или 28 декабря 2006 г. у заявителя произошел сердечный приступ. 6 января 2007 г. ему была вручена копия обвинительного заключения.

42. Уголовное дело против заявителя и его сообщников, включая И. и Иб., было передано для рассмотрения в Верховный суд Республики Дагестан. Заявитель ходатайствовал о рассмотрении дела коллегией присяжных. 12 января 2007 г. председательствующий судья провел предварительное слушание, продлил срок содержания обвиняемых под стражей и удовлетворил ходатайство заявителя о рассмотрении дела коллегией присяжных. Была сформирована коллегия присяжных. По-видимому, в то время заявитель не знал о публикациях в прессе (см. § 40 настоящего Постановления).

43. Протокол слушания свидетельствует, что председательствующий судья дал присяжным общее указание не учитывать освещение процесса средствами массовой информации, и если они уже знакомились с публикациями о деле в прессе, то не должны были принимать во внимание выводы средств массовой информации.

44. Председательствующий судья предостерег прокурора от упоминания судимости заявителя. Судья предложил присяжным не принимать эту информацию к сведению. Заявителю также было предложено не упоминать о своей судимости.

45. В ходе судебного разбирательства заявитель признал, что незаконно лишил потерпевшего свободы, но не признал себя виновным в остальных преступлениях.

46. Председательствующий судья предложил стороне обвинения предоставить следственное дело в связи с утверждениями И. о пытке. Вместо этого обвинение огласило процессуальную справку об этом деле. Заявитель утверждал, что подвергся аналогичному унижающему жестокому обращению, которое было сфотографировано. Председательствующий судья также приобщил к делу письмо из изолятора, по-видимому, содержащее информацию о травмах заявителя. Судья удовлетворил ходатайство защиты и назначил медицинскую экспертизу заявителя, чтобы проверить его утверждение о том, что переломы были причинены во время пытки. Как утверждает заявитель, заключение эксперта указывало на то, что у заявителя были переломы руки и ноги. Копия этого заключения не была предоставлена Европейскому Суду.

47. Заявитель предоставил письменное обращение, в котором обвинял следователя A. в пытке. Председательствующий судья принял обращение и решил направить его в компетентный орган после суда. В ответ на вопросы судьи заявитель несколько раз утверждал, что, несмотря на пытку, он не дал "ложных" показаний во время предварительного следствия.

48. Суд исследовал четыре фотографии. Заявитель подтвердил, что изображен на одной из них в числе двух мужчин. Его сообвиняемый Иб. (другой мужчина на этой фотографии) также подтвердил это. Иб. сообщил, что A. вынудил его смотреть видеозапись жестокого обращения с заявителем и И.

49. На слушании 5 июня 2007 г. заявитель был удален из зала судебного заседания из-за систематического нарушения порядка. Затем он был возвращен после заключительного выступления защитника, и ему было разрешено продолжить свою речь.

50. 21 июня 2007 г. присяжные признали заявителя виновным в соответствии с предъявленным обвинением и приговорили* (* Так в оригинале (прим. переводчика).) его к 25 годам лишения свободы.

51. Представляется, что автомобиль, который заявитель использовал с разрешения собственника, был изъят во время расследования. В конце судебного разбирательства автомобиль был передан потерпевшим для урегулирования их гражданского иска. По-видимому, собственник автомобиля потребовал компенсации от заявителя и его родственников. Последние выплатили собственнику стоимость автомобиля.

52. Заявитель обжаловал вердикт и просил пересмотреть дело в любом другом регионе Российской Федерации, так как полагал, что справедливое судебное разбирательство в Республике Дагестане невозможно, в частности, в связи с освещением в прессе первого процесса.

53. 15 мая 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации оставил без изменения приговор от 21 июня 2007 г. Как утверждает заявитель, кассационное слушание, которое проводилось с помощью видеосвязи, заняло не более 15 минут.

54. 6 июня 2008 г. Верховный Суд Российской Федерации отклонил требование заявителя о пересмотре дела в порядке надзора. Верховный Суд Российской Федерации нашел недоказанным, что присяжные знали о публикациях 2006 года, и неустановленным, что публикации оказали на них ненадлежащее влияние. Верховный Суд Российской Федерации также решил, что данные публикации не могли повлиять на беспристрастность присяжных.

C. Условия содержания под стражей и перевозки

55. Медицинская справка, выданная в 2003 году, указывает, что заявитель имел инвалидность второй группы и был признан нетрудоспособным (без ограничения срока). Он также болел ишемической болезнью сердца, гемиплегией (параличом части тела) и некоторыми другими заболеваниями.

56. С 25 апреля по 9 или 11 мая 2006 г. заявитель содержался в отделе милиции или изоляторе временного содержания. С 9 или 11 мая по 8 декабря 2006 г. он содержался в Хасавюртовском следственном изоляторе N 3. С 8 декабря 2006 г. до неустановленной даты в марте 2008 года заявитель содержался в Махачкалинском следственном изоляторе N 1 предположительно в переполненной камере. С марта по 5 июня 2008 года заявитель содержался в Московском следственном изоляторе N 77/3.

57. 5 июня 2008 г. заявитель был возвращен в Махачкалинский следственный изолятор N 1. На обратном пути он был временно госпитализирован в медицинскую часть Волгоградского следственного изолятора. Однако в Астраханской колонии N 6 он был помещен в обычную транзитную камеру, которая предположительно была переполненной. Представляется, что жалоба заявителя администрации колонии не была рассмотрена. Впоследствии заявителя перевозили 12 часов в "контейнере" размером 1,7 м Х 2 м вместе с большим количеством других заключенных. По прибытии в Махачкалинский следственный изолятор N 1 он был направлен в колонию в Кировской области, а его история болезни с рекомендациями о лечении предположительно была заменена новой.

58. В неустановленную дату заявитель был переведен в колонию N 6 Кировской области. Он несколько раз госпитализировался в 2008 и 2009 годах, и ему назначались различные виды лечения.

D. Переписка с Европейским Судом

59. Письмом от 14 октября 2008 г. Европейский Суд подтвердил получение первого письма заявителя в Европейский Суд. Письмом от 19 августа 2009 г. Европейский Суд уведомил заявителя, что его последнее ходатайство на основании правила 39 Регламента Суда было отклонено. Как утверждал заявитель, вышеупомянутые письма были вскрыты и осмотрены до передачи ему в незапечатанных конвертах.

60. Вероятно, в марте 2009 года администрация колонии отказала заявителю в ознакомлении с историей болезни и выдаче каких-либо документов, относящихся к ней, из-за отсутствия официального запроса от национального публичного органа или Европейского Суда.

61. 10 марта 2009 г. заявитель передал заполненный формуляр жалобы для отправки из изолятора в Секретариат Европейского Суда. Формуляр жалобы был получен Секретариатом Европейского Суда 15 мая 2009 г. Предположительно в 2010 году персонал изолятора отказал в отправке одного письма в Европейский Суд.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Применение силы против заключенных и рассмотрение жалоб

62. Согласно статье 44 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ) физическая сила в местах содержания под стражей может быть применена в отношении подозреваемых или обвиняемых для пресечения совершаемого ими правонарушения или преодоления их противодействия законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей, если ненасильственные способы не обеспечивают достижения этих целей (статья 44 Закона). Резиновые дубинки могут быть применены в отношении заключенных для отражения нападения подозреваемого или обвиняемого на сотрудников мест содержания под стражей и иных лиц, пресечения массовых беспорядков или групповых нарушений установленного режима содержания под стражей, пресечения неправомерных действий заключенного, оказывающего неповиновение законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей, пресечения попытки заключенного причинить вред другим лицам (статья 45). Наручники могут быть применены к подозреваемому или обвиняемому для пресечения неправомерных действий, если он оказывает неповиновение законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей или для пресечения попытки подозреваемого или обвиняемого причинить вред другим или себе (там же).

63. Приказ Министерства юстиции Российской Федерации от 14 октября 2005 г. N 189 предусматривает, что при поступлении в СИЗО подозреваемые и обвиняемые проходят первичный медицинский осмотр и санитарную обработку. Первичный медицинский осмотр, а также необходимое обследование осуществляет дежурный врач (фельдшер) СИЗО с целью выявления больных, требующих изоляции, и (или) оказания неотложной медицинской помощи. В случае выявления у подозреваемого или обвиняемого телесных повреждений, позволяющих предполагать, что вред здоровью гражданина причинен в результате противоправных действий, медицинским работником, кроме записей об этом в медицинской амбулаторной карте, составляется соответствующий акт. Оперативным отделом проводится проверка, материалы которой, при наличии признаков преступления, направляются территориальному прокурору для принятия решения (пункт 16 Приказа* (* Точнее, Правил внутреннего распорядка, утвержденных указанным Приказом (прим. переводчика).).

B. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации

64. Статья 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) предусматривает судебную проверку решений или действий (бездействия) следователя и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений и может принять одно из следующих постановлений: 1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и о его обязанности устранить допущенное нарушение, 2) об оставлении жалобы без удовлетворения.

65. В Постановлении от 10 февраля 2009 г. N 1 Пленум Верховного Суда Российской Федерации рекомендовал судьям по поступившей жалобе в порядке применения статьи 125 УПК РФ выяснять, не завершено ли предварительное расследование по уголовному делу (пункт 9). Если будет установлено, что уголовное дело, по которому поступила жалоба, направлено в суд для рассмотрения по существу либо по делу постановлен приговор или иное окончательное решение, жалоба рассматривается, если она подана лицом, не являющимся участником судебного разбирательства по данному уголовному делу, или если она подлежит судебной проверке на досудебной стадии разбирательства* (*Буквально: "Подлежат рассмотрению жалобы, где ставится вопрос о признании незаконными и необоснованными решений и действий (бездействия), которые не могут быть предметом проверки их законности и обоснованности на стадии судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела судом, в том числе в апелляционном или кассационном порядке" (прим. переводчика).). В остальных случаях судья в соответствии со статьей 125 УПК РФ выносит постановление об отказе в принятии жалобы к рассмотрению. Одновременно с этим заявителю разъясняется, что вопросы о признании незаконными или необоснованными решений и действий (бездействия) должностных лиц на стадии досудебного производства он вправе поставить перед судом в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, а также при рассмотрении дела судом апелляционной или кассационной инстанций.

66. Кроме того, в соответствии с толкованием Конституционного Суда Российской Федерации жалоба в порядке статьи 125 УПК РФ не может быть принята или рассмотрена, если уголовное дело, с которым она связана, передано в суд. Однако если установлено, что участник разбирательства (включая судью или свидетеля) совершил преступление, что серьезно затрагивает справедливость разбирательства, УПК РФ в виде исключения допускает обособленное исследование соответствующих обстоятельств, что влечет возобновление производства по делу (см. Определение от 17 ноября 2009 г. N 412-O-O* (* Определение от 17 ноября 2009 г. имеет N 1412-O-O, однако оно не затрагивает вопросов применения статьи 125 УПК РФ (прим. переводчика).), а также Постановления от 29 апреля 1998 г. N 13-П и 23 марта 1999 г. N 5-П, касающиеся соответственно статей 113 и 218 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, действовавших до 1 июля 2002 г.).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

67. Заявитель жаловался на то, что подвергся пытке под стражей, и значимое расследование этого обстоятельства не проводилось в нарушение статей 3 и 13 Конвенции. Европейский Суд рассмотрит жалобу с точки зрения статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

68. Заявитель утверждал, что с 23 апреля по 9 мая 2006 г. подвергался постоянным и сильным избиениям со стороны сотрудников УБОП, испытал сексуальные унижения и оскорбления и не получал медицинской помощи.

69. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование утверждений о пытке было эффективным, поскольку национальные власти выполнили все возможные следственные меры с учетом гибели сотрудников и уничтожения относимых документов изолятора временного содержания. В связи с тем, что расследование еще не завершено, претензии заявителя являются преждевременными.

A. Приемлемость жалобы

70. Европейский Суд полагает, что довод властей Российской Федерации об исчерпании внутренних средств правовой защиты тесно связан с существом претензий заявителя относительно процессуального аспекта статьи 3 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд считает, что вопрос исчерпания внутренних средств правовой защиты должен быть отложен до рассмотрения существа жалобы.

71. Европейский Суд также отмечает, что данная часть жалобы не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое жестокое обращение

(a) Общие принципы

72. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции абсолютно исключает пытку и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение и наказание. Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости, оценка которого зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 162, Series A, N 25).

73. При оценке доказательств Европейский Суд, как правило, применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения". Однако доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. Если рассматриваемые события в целом или в большей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм, полученных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что бремя доказывания возлагается на власти, которые должны предоставить достаточные и убедительные объяснения (см. Постановление Европейского Суда от 24 мая 2007 г. по делу "Зелилоф против Греции" (Zelilof v. Greece), жалоба N 17060/03, § 44, Постановление Европейского Суда от 29 января 2009 г. по делу "Поляков против Российской Федерации" (Polyakov v. Russia), жалоба N 77018/01, §§ 25 и 26* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2010.)).

74. Европейский Суд напоминает, что, если имело место разбирательство на уровне страны, в задачу Европейского Суда не входит подменять своими выводами оценку фактов, осуществлявшуюся национальными судами, и, как правило, именно они должны оценивать предоставленные им доказательства (см. Постановление Европейского Суда от 22 сентября 1993 г. по делу "Клаас против Германии" (Klaas v. Germany), § 29, Series A, N 269). Хотя Европейский Суд не связан выводами судов страны, для того, чтобы вынудить его отойти от выводов этих судов о фактах, при обычных обстоятельствах требуются бесспорные элементы (см. Постановление Европейского Суда от 2 ноября 2006 г. по делу "Матко против Словении" (Matko v. Slovenia), жалоба N 43393/98, § 100). Тем не менее, когда заявитель ссылается на статью 3 Конвенции, Европейский Суд обязан осуществлять особенно тщательную проверку этих данных.

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

75. Заявитель предоставил подробное описание физического жестокого обращения, имевшего место под контролем, с ведома или по подстрекательству представителей государства после задержания или во время содержания под стражей 23 апреля и 9 мая 2006 г. (см. §§ 6, 11 и 20 настоящего Постановления). В частности, как утверждает заявитель, его неоднократно избивали, принуждался к выполнению упражнения "шпагат" в то время, как его руки были скованы наручниками за его спиной. Он подвергался сексуальным унижениям и принуждался к сидению на бутылке, что вызывало кровотечение из анального отверстия. Заявителя били по почкам и голове пластиковой бутылкой, наполненной водой, по ногам черенком от лопаты. Предположительно, ему сломали правую руку и ногу.

76. Хотя по неуказанным причинам заявитель не предоставил в Европейский Суд документальных доказательств переломов, причиненных жестоким обращением (см. § 46 настоящего Постановления), в следственном изоляторе было зафиксировано, что 11 мая 2006 г. он жаловался на боль в груди, руках, ногах и голове, имел кровоподтеки на теле, пальпация скулы и бедер являлась болезненной, были кровоподтеки и царапины на бедрах, он ощущал сильную боль в груди, особенно у кромки ребер, имелись кровоподтеки мягких тканей и костей (см. § 17 настоящего Постановления).

77. Также следует отметить, и это не оспаривалось сторонами, что заявитель был задержан 23 апреля 2006 г. в "хорошем самочувствии". Европейский Суд отмечает, что не имеется данных о том, что заявитель причинил вред своему здоровью или сопротивлялся задержанию, что могло бы объяснять его травмы. Описание заявителем предполагаемого жестокого обращения является достаточно подробным, и имеется явное совпадение его описания побоев и выявленных травм. Кроме того, как следует из документа, предоставленного заявителем и неоспоренного властями Российской Федерации, Генеральная прокуратура признала, что против заявителя было применено насилие (см. § 36 настоящего Постановления).

78. Из объяснений властей Российской Федерации следует, что в день его задержания заявитель был осмотрен фельдшером, который не выявил видимых повреждений на его теле (см. § 10 настоящего Постановления). Если признать этот вывод правомерным и подкрепленным соответствующими доказательствами, остается необъяснимым, почему у заявителя обнаружились травмы во время поступления в следственный изолятор 11 мая 2006 г. Вместе с тем следует отметить, что к заявителю вызывали неотложную помощь, когда он жаловался на боли в желудке и почках 30 апреля и 9 и 10 мая 2006 г. (см. § 13 настоящего Постановления). С учетом вышеизложенных соображений разумно предположить, что травмы были причинены во время содержания заявителя под стражей.

79. Европейский Суд также полагает, что медицинские данные вместе с тем обстоятельством, что предполагаемое жестокое обращение имело место, когда заявитель находился под контролем властей под стражей, создали презумпцию того факта, что заявитель подвергся жестокому обращению со стороны представителей государства, и требовали от национальных властей предоставления удовлетворительных и убедительных объяснений возможного происхождения этих травм.

80. Европейский Суд отмечает в этой связи, что жалобам заявителя не была дана надлежащая оценка национальными судами, которые могли рассмотреть имеющиеся данные. По сути национальные власти не предоставили убедительного объяснения травм заявителя.

81. Таким образом, Европейский Суд принимает довод заявителя о том, что он подвергся физическому жестокому обращению со стороны представителей государства. В то же время Европейский Суд не находит необходимым оценивать, являются ли правдивыми утверждения о сексуальном унижении, в связи с трудностями их доказывания в отсутствие медицинских данных (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 10 января 2006 г. по делу "Явуз против Турции" (Yavuz v. Turkey), жалоба N 67137/01, § 39).

82. При таких обстоятельствах и с учетом всех имеющихся материалов, включая доступные медицинские данные, Европейский Суд находит установленным, что с 23 апреля по 9 мая 2006 г. заявитель подвергся физическому жестокому обращению и унижению, составлявшему бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.

83. Соответственно, имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции.

2. Предполагаемое отсутствие эффективного расследования

(a) Общие принципы

84. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выступает с доказуемой жалобой на жестокое обращение со стороны представителей государства в нарушение статьи 3 Конвенции, требуется проведение тщательного и эффективного расследования (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria), § 102, Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, и Постановление Большой Палаты от 1 июня 2010 г. по делу "Гефген против Германии" (Gдfgen v. Germany), жалоба N 22978/05, § 117).

85. Хотя не всякое расследование должно приводить к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем, любое расследование должно в принципе вести к установлению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III, и Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II).

86. Расследование достоверных жалоб на жестокое обращение должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование либо принимать какие-либо решения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", §§ 103 и последующие). Они должны предпринимать все доступные и разумные меры для того, чтобы обеспечить доказательства по делу, в том числе показания очевидцев и заключения судебно-медицинской экспертизы (см. Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, §§ 104 и последующие, ECHR 1999-IV, и Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2000 г. по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey), жалоба N 22676/93, § 89). Европейский Суд не раз оценивал также то, безотлагательно ли власти реагировали на жалобы в период, относящийся к обстоятельствам дела, учитывая дату начала расследования, задержки получения показаний и длительность расследования (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 133 и последующие, ECHR 2000-IV, и Постановление Европейского Суда от 18 октября 2001 г. по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy), жалоба N 31143/96, § 37). Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить причины травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта.

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

87. Обращаясь к настоящему делу, Европейский Суд прежде всего отмечает, и это не оспаривалось сторонами, что травмы заявителя и его утверждения были достаточно серьезными и достоверными, чтобы потребовать расследования со стороны властей страны.

88. Европейский Суд также отмечает, что остается неясным, когда заявитель впервые уведомил национальные власти о жестоком обращении, предположительно причиненном ему с 23 апреля по 9 мая 2006 г. Лицо, ссылающееся на жестокое обращение, не должно действовать таким образом, чтобы препятствовать будущему расследованию. Однако при данных обстоятельствах дела Европейский Суд не склонен делать негативные выводы из этой задержки (см. для сравнения Постановление Европейского Суда от 27 января 2011 г. по делу "Шанин против Российской Федерации" (Shanin v. Russia), жалоба N 24460/04, §§ 64-68* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2011.), Постановление Европейского Суда от 29 января 2009 г. по делу "Андреевский против Российской Федерации" (Andreyevskiy v. Russia), жалоба N 1750/03, § 55* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2009.)). Европейский Суд с озабоченностью отмечает, что 11 мая 2006 г., зафиксировав некоторые травмы на теле заявителя, сотрудники следственного изолятора не провели безотлагательно надлежащее медицинское обследование заявителя (см. § 17 настоящего Постановления) или проверку, предусмотренную национальным законодательством (см. § 63 настоящего Постановления).

89. Кроме того, несмотря на недвусмысленную и подробную версию жестокого обращения, изложенную заявителем на допросе 19 мая 2006 г., формальная проверка не проводилась. Вместо этого после допроса в качестве свидетеля в связи с утверждениями его сообвиняемого о пытке заявитель не получил процессуальный статус, который позволил бы ему эффективно участвовать в проверке (см. § 20 настоящего Постановления). Европейский Суд полагает, что право заявителя на эффективное участие в расследовании не было обеспечено.

90. По сути из имеющихся материалов следует, что большинство мер, выполненных на уровне страны, не были прямо связаны с рассмотрением жалобы заявителя, связанной с жалобой сообвиняемого, но отличающейся от нее в ряде аспектов. В этом контексте Европейский Суд не придает большого значения экспертному заключению от 30 мая 2006 г. (см. § 24 настоящего Постановления). Даже если предположить, что заявитель был доставлен в экспертное учреждение 22 мая 2006 г., выводы о наличии двух кровоподтеков на теле заявителя не были оценены национальными властями. Эксперт не был допрошен в рамках разбирательства для устранения сомнений относительно процедуры экспертизы.

91. Европейский Суд напоминает в этой связи, что надлежащие медицинские обследования являются существенной гарантией от жестокого обращения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аккоч против Турции" (Akkoc v. Turkey), жалобы NN 22947/93 и 22948/93, § 55 и § 118, ECHR 2000-X). При составлении врачом заключения после осмотра лица, претерпевшего предполагаемое жестокое обращение, важно, чтобы врач указал степень совместимости с версией жестокого обращения. Заключение, указывающее степень достоверности предполагаемого описания жестокого обращения, должно быть основано на рассмотрении различных возможных диагнозов (травмы, не связанные с жестоким обращением, включая самопричинение травм и заболевания) (см. Постановление Европейского Суда от 8 января 2009 г. по делу "Барабанщиков против Российской Федерации" (Barabanshchikov v. Russia), жалоба N 36220/02, § 59* (* Там же. N 4/2010.)).

92. В любом случае при наличии медицинского заключения от 11 мая 2006 г. и заключения экспертизы от 30 мая 2006 г. национальные власти должны были отреагировать без ненадлежащей задержки на утверждение заявителя, которое было явно достоверным, и представить убедительное объяснение травм заявителя. В этом контексте довод властей Российской Федерации, высказанный Европейскому Суду, об уничтожении документов в 2009 году, не является убедительным.

93. Европейский Суд также отмечает, что не делались попытки допросить сотрудников З. и Д. после того, как власти были уведомлены о предполагаемом жестоком обращении. В связи с утверждениями заявителя не были допрошены также сотрудники УБОП, милиции, изолятора временного содержания или следственного изолятора, включая врачей "скорой помощи". Не была дана адекватная оценка утверждениям заявителя о сексуальном унижении. Отсутствовали даже попытки установить, был ли заявитель изображен на какой-либо из фотографий.

94. Кроме того, Европейский Суд напоминает свой неоднократно сделанный вывод о том, что "расследование" для целей статьи 2 или 3 Конвенции должно проводиться компетентными, квалифицированными и беспристрастными специалистами, независимыми от подозреваемых и органа, в котором они состоят на службе (см. Постановление Европейского Суда по делу "Оур против Турции" (Ogur v. Turkey), жалоба N 21594/93, §§ 91 и 92, ECHR 1999-III, и Постановление Большой Палаты по делу "Рамсахай и другие против Нидерландов" (Ramsahai and Others v. Netherlands), жалоба N 52391/99, § 325, ECHR 2007-II). По мнению Европейского Суда, весьма сомнительно, чтобы любое расследование, проведенное Хасавюртовской прокуратурой, могло быть независимым и беспристрастным. Фактически государство-ответчик не отрицало иерархической, институциональной или организационной взаимозависимости должностных лиц, предположительно причастных к жестокому обращению (в частности, сотрудников УБОП и следователя A.), и органов, уполномоченных рассматривать жалобы заявителя, в частности, Хасавюртовской прокуратуры (см. § 37 настоящего Постановления).

95. Наконец, даже если признать, что национальное разбирательство в связи с утверждением о пытке, выдвинутым сообвиняемым заявителя И., может быть принято во внимание в контексте довода властей Российской Федерации относительно исчерпания внутренних средств правовой защиты, Европейский Суд не может не учитывать, что данное разбирательство в 2006 и 2010 годах несколько раз прекращалось и возобновлялось. Это разбирательство по-прежнему находится на стадии предварительного расследования. В отсутствие указания о противоположном и с учетом ранее сделанных выводов Европейский Суд находит, что власти Российской Федерации имели достаточно времени для рассмотрения претензий заявителя в рамках национального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 24 января 2008 г. по делу "Маслова и Налбандов против Российской Федерации" (Maslova and Nalbandov v. Russia), жалоба N 839/02, § 83* (* Там же. N 1/2009.)). Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд считает, что заявитель исполнил требование об исчерпании внутренних средств правовой защиты, и отклоняет возражение властей Российской Федерации.

96. Ввиду этого Европейский Суд заключает, что отсутствовало эффективное расследование утверждения заявителя о жестоком обращении в нарушение требований статьи 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение пункта 2 статьи 6 Конвенции

97. Заявитель жаловался на нарушение презумпции невиновности негативными высказываниями, предположительно допущенными должностным лицом в местных газетах. Пункт 2 статьи 6 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком".

98. Власти Российской Федерации утверждали, что оспариваемые высказывания были допущены в 2006 году. Заявитель был осужден в июле 2007 года, а настоящая жалоба была подана в сентябре 2008 года. Власти Российской Федерации заключили, что заявитель не выполнил требование шестимесячного срока в соответствии с пунктом 1 статьи 35 Конвенции. В любом случае он не затрагивал этого вопроса в отдельном разбирательстве. Что касается существа жалобы, власти Российской Федерации утверждали, что газетные статьи не содержали поддающейся проверке информации относительно официального источника содержащихся в них сведений. В любом случае заявитель не ссылался на то, что данные публикации оказали влияние на суд первой инстанции в его уголовном деле.

99. Заявитель указал, что впервые узнал о газетных публикациях только после формирования коллегии присяжных по его делу. Узнав о них, он жаловался председательствующему судье, но не получил ответа, его отвод председательствующему был отклонен. Заявитель утверждал, что связанные с этим жалобы в ходе заседаний суда первой инстанции и после вынесения приговора, а также при обжаловании в порядке надзора и самостоятельные жалобы в различные органы были отклонены со ссылкой на отсутствие доказательств того, что присяжные действительно читали публикации. По мнению заявителя, власти, включая председательствующего судью и прокурора, должны были устранить сомнения относительно того, были ли присяжные осведомлены о высказываниях должностного лица, допущенных в этих публикациях, и о широком освещении дела по телевидению, которые нарушали презумпцию невиновности и затрагивали его честь и достоинство. Заявитель ссылался в этой связи на ту часть публикаций, в которой он характеризовался как "бандит", "рецидивист", судимый за убийства и похищение человека.

100. Прежде всего Европейский Суд должен определить, соблюдены ли заявителем критерии приемлемости жалобы. Европейский Суд отмечает, что заявитель впервые представил письменное обращение в Европейский Суд 10 сентября 2008 г., ссылаясь на пытку, отсутствие расследования и эффективных средств правовой защиты на национальном уровне. Он также упоминал в общих выражениях уголовное разбирательство против него и статью 6 Конвенции. В своем формуляре жалобы от 10 марта 2009 г. заявитель выдвинул определенные претензии по поводу справедливости этого разбирательства, а также нарушения презумпции невиновности в связи с публичными высказываниями должностного лица после задержания заявителя. Общая ссылка на судебный процесс и статью 6 Конвенции в первом письме не является достаточной при обстоятельствах дела для принятия 10 сентября 2008 г. в качестве даты подачи (см. в аналогичном контексте Постановление Европейского Суда от 1 апреля 2010 г. по делу "Павленко против Российской Федерации" (Pavlenko v. Russia), жалоба N 42371/02, § 94* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2010.), и Решение Европейского Суда от 28 августа 2001 г. по делу "Аллан против Соединенного Королевства" (Allan v. United Kingdom), жалоба N 48539/99). С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что жалоба на нарушение презумпции невиновности была впервые предъявлена по существу 10 марта 2009 г.

101. Даже если предположить в пользу заявителя, что кассационное определение от 15 мая 2008 г. по уголовному делу заявителя может рассматриваться как окончательное внутреннее решение в цепи внутренних средств правовой защиты, подлежащих исчерпанию до подачи жалобы в Европейский Суд, нельзя не отметить, что данный вопрос был затронут почти через десять месяцев после решения этого суда и также за пределами шестимесячного срока в нарушение пункта 1 статьи 35 Конвенции. Не утверждалось, и Европейский Суд не находит, что заявитель не был немедленно осведомлен о содержании кассационного определения или не мог своевременно получить его копию для подачи жалобы в Европейский Суд.

102. Отсюда следует, что жалоба в этой части подана за пределами срока и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

III. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

103. Заявитель также жаловался на задержание и жестокое обращение с его близким родственником, условия содержания под стражей, различные разбирательства в связи с содержанием под стражей и судебное разбирательство по своему делу. Кроме того, он утверждал, что письма из Европейского Суда вскрывались и тюремная администрация задержала отправку формуляра его жалобы. Наконец, заявитель жаловался на то, что сотрудники правоохранительных органов присвоили денежную сумму, и его близким родственникам пришлось выплатить сумму, равную стоимость автомобиля, изъятого властями. Заявитель ссылался на статьи 3, 5, 6 и 34 Конвенции, а также на статью 1 Протокола N 1 к Конвенции.

104. Европейский Суд рассмотрел доводы, представленные заявителем. Однако с учетом предоставленных ему материалов, и насколько эти вопросы относятся к его юрисдикции, Европейский Суд не находит, что они свидетельствуют о наличии признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Отсюда следует, что эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Применение статьи 41 Конвенции

105. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

106. Заявитель требовал 18 000 евро в качестве компенсации материального ущерба и 10 000 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

107. Власти Российской Федерации оспорили эти требования.

108. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленными нарушениями и предполагаемым материальным ущербом, следовательно, он отклоняет это требование. С другой стороны, Европейский Суд отмечает, что он установил нарушение материально-правового и процессуального аспектов статьи 3 Конвенции в связи с жестоким обращением с заявителем и уклонением властей от проведения эффективного расследования по данному вопросу. При таких обстоятельствах Европейский Суд полагает, что боль, унижение и разочарование, причиненные заявителю, не могут быть компенсированы установлением факта нарушения Конвенции. С учетом характера нарушения, оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 25 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

109. Заявитель также требовал 5 000 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, понесенных в национальных судах.

110. Власти Российской Федерации оспорили это требование.

111. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных документов и вышеупомянутых критериев Европейский Суд отклоняет требование о компенсации судебных расходов и издержек, понесенных при национальном разбирательстве.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

112. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исследовать при рассмотрении жалобы по существу возражение властей Российской Федерации относительно исчерпания внутренних средств правовой защиты в связи с предполагаемым жестоким обращением с 23 апреля по 9 мая 2006 г. и отклонил его;

2) признал жалобу приемлемой в части предполагаемого жестокого обращения с заявителем с 23 апреля по 9 мая 2006 г. и предполагаемого отсутствия эффективного расследования, а в остальной части - неприемлемой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в материально-правовом аспекте;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 25 000 евро (двадцать пять тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 января 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда