Постановление Европейского Суда по правам человека от 17 февраля 2011 г. Дело "Хакиева, Темергериева и другие (Khakiyeva, Temergeriyeva and Others) против Российской Федерации" (Жалобы NN 45081/06 и 7820/07) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Хакиева, Темергериева и другие (Khakiyeva, Temergeriyeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалобы NN 45081/06 и 7820/07)

Постановление Суда

Страсбург, 17 февраля 2011 г.

По делу "Хакиева, Темергериева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 27 января 2011 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано двумя жалобами NN 45081/06 и 7820/07, поданными против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) 14 гражданами Российской Федерации, перечисленными ниже (далее - заявители), 10 ноября 2006 г. и 30 января 2007 г. Восьмая заявительница скончалась 9 апреля 2010 г.

2. Интересы заявителей представлял фонд "Правовая инициатива по России", нидерландская неправительственная организация, имеющая представительство в России. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители утверждали, что два их родственника исчезли после задержания военнослужащими в Грозном в 2002 году. Они ссылались на статьи 2, 3, 5 и 13 Конвенции.

4. 16 марта и 7 мая 2009 г. соответственно Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть жалобу в приоритетном порядке, а также коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии со статьей 29 Конвенции было также решено рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

5. Власти Российской Федерации возражали против одновременного рассмотрения жалобы по вопросу приемлемости и по существу. Рассмотрев возражение властей Российской Федерации, Европейский Суд отклонил его.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявителями по жалобе N 45081/06 являются:

1) Зара Хакиева, 1949 года рождения;

2) Зура Хакиева, 1952 года рождения;

3) Хеда Дадакаева, 1958 года рождения;

4) Линда Хакиева, 1997 года рождения;

5) Иман Хакиева, 1999 года рождения;

6) Мохаммад-Эмин Хакиев, 2000 года рождения.

Заявителями по жалобе N 7820/07 являются:

7) Таус Темергериева, 1957 года рождения;

8) Эсет Темергериева, 1923 года рождения;

9) Луиза Темергериева, 1961 года рождения;

10) Аминат Темергериева, 1983 года рождения;

11) Хава Темергериева, 1985 года рождения;

12) Магомед Темергериев, 1988 года рождения;

13) Селим Темергериева, 2002 года рождения;

14) Пердоус Темергериева, 1957 года рождения.

7. Все заявители проживают в Чеченской Республике (Чечня), Россия.

8. Факты дела, представленные сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

A. Исчезновение заявителей родственников

9. Заявители являются членами двух семей. Двое их родственников, Лема Хакиев и Муса Темергериев, были задержаны в 2002 году в ходе отдельных событий на улице Михайлика (также известна как улица Висаитова) в поселке Мичурина Октябрьского района Грозного, Чеченская Республика, и впоследствии исчезли. Третья заявительница, с шестого заявителя по девятую заявительницу, тринадцатая и четырнадцатая заявительницы присутствовали при похищении их родственников. Остальные заявители не были очевидцами происшествий и основали свои версии на сведениях, собранных ими после исчезновения их родственников.

1. Задержание Лемы Хакиева

10. Первая и вторая заявительницы являются сестрами Лемы Хакиева, 1960 года рождения, третья заявительница - его женой, четвертая, пятая заявительницы и шестой заявитель - его детьми.

(a) События до похищения

11. С 1995 по 1996 год Лема Хакиев работал в местной военной комендатуре около Ханкалы. С 24 мая по 12 декабря 1996 г., во время первой контртеррористической кампании в Чеченской Республике, он служил в российских вооруженных силах.

12. 20 июня 2002 г. глава Октябрьской районной администрации Е.Б. составил письменное обращение к главе Грозненской городской администрации, обвиняя Лему Хакиева в том, что тот являлся снайпером незаконных вооруженных формирований с 1995 по 1996 год.

13. Как утверждает первая заявительница, в период с 18 по 20 августа 2002 г. белый автомобиль ВАЗ-2106 без регистрационных номеров в течение нескольких часов стоял недалеко от дома Лемы Хакиева. В автомобиле находились несколько человек, которые наблюдали за домом. Соседи заявителей, проживавшие напротив, ясно видели одного из них. Этот мужчина залез на близлежащую кучу мусора и смотрел через забор во двор заявителей. Третья заявительница и Лема Хакиев также видели людей в автомобиле. Тот же самый автомобиль видели вместе с БТР в ночь похищения Лемы Хакиева.

14. 20 августа 2002 г. Управление Федеральной службы безопасности по Октябрьскому району (далее - районное управление ФСБ) пригласило Лему Хакиева прийти для дачи объяснений по поводу предъявленных ему обвинений. После допроса сотрудники ФСБ заявили, что материалов, компрометирующих Лему Хакиева, не имеется.

(b) Похищение Лемы Хакиева

15. В ночь с 20 на 21 августа 2002 г. третья заявительница и шестой заявитель вместе с Лемой Хакиевым спали в семейном доме, расположенном в поселке Мичурина по адресу: улица Михайлика, дом N 59. В поселке действовал комендантский час. Первая заявительница находилась в Назрани.

16. Около 4.00 группа из шести-семи человек в масках, вооруженных автоматами, ворвалась в дом. Вошедшие лица говорили по-русски без акцента. Заявители решили, что это российские военнослужащие.

17. Военнослужащие не представились и не предъявили документов. Они приказали Леме Хакиеву следовать за ними, угрожая убить его сына. В это же время они быстро провели обыск дома. Военнослужащие приказали третьей заявительнице оставаться дома и не поднимать шума. Когда они собирались уходить, Лема Хакиев сообщил третьей заявительнице, что ей следует искать его в Октябрьском районном отделе внутренних дел Грозного (далее - РОВД) и что военнослужащие являются сотрудниками РОВД. Затем военнослужащие увели Лему Хакиева в неизвестном направлении.

18. Как утверждают заявители, их соседи видели, что Лему Хакиева повели в направлении Октябрьской районной военной комендатуры (далее - районная военная комендатура).

19. Один из соседей заявителей, С.С., рассказал заявителям, что рано утром 21 августа 2002 г. другой их сосед Н.Т. видел группу военнослужащих и полуобнаженного человека, бегущих у его дома. Вскоре после этого он услышал шум военной техники. Через какое-то время Н.Т. отправился на это место и увидел следы машинного масла и следы колес.

20. Первая заявительница узнала об исчезновении ее брата от С.С. и Д.У. по дороге в поселок Мичурина.

21. Первые шесть заявителей не имели сведений о Леме Хакиеве с 21 августа 2002 г.

22. Описание заявителями обстоятельств, сопровождавших похищение Лемы Хакиева, основано на свидетельских показаниях, полученных представителями заявителей: показании первой заявительницы, датированном 30 ноября 2004 г., двух показаниях соседа С.С., датированных 4 сентября 2006 г., показании второй заявительницы, датированном 6 ноября 2006 г., и на показании соседа Г.Б., датированном 7 ноября 2006 г. Представители заявителей также предоставили копии следующих показаний: показания Л.Ч. сотруднику РОВД, датированного 21 августа 2002 г., показания третьей заявительницы Грозненской городской прокуратуре (далее - городская прокуратура) 11 сентября 2002 г. и показания Е.Б. и Д.У. городской прокуратуре 8 и 10 октября 2002 г. соответственно. Наконец, заявители предоставили копии следующих документов: контракта между Лемой Хакиевым и Министерством обороны, датированного 5 июня 1996 г., приказа об увольнении Лемы Хакиева с военной службы в Чеченской Республике, датированного 31 декабря 1996 г., и военного приказа о его регистрации в военной комендатуре Чеченской Республики в Грозном, датированного 20 января 1997 г.

23. Власти Российской Федерации не оспаривали большинства фактов, изложенных заявителями. Они утверждали, что в ночь 21 августа 2002 г. "вооруженные неустановленные лица в масках и камуфляжной форме" вошли в дом Лемы Хакиева, расположенный в поселке Мичурина Октябрьского района Грозного по адресу: улица Михайлика, дом N 59, - и впоследствии увели его в неизвестном направлении. Власти Российской Федерации отрицали причастность представителей государства к исчезновению Лемы Хакиева.

2. Задержание Мусы Темергериева

24. С седьмой по одиннадцатую заявительницу, двенадцатый заявитель, тринадцатая и четырнадцатая заявительницы являются родственниками Мусы Темергериева, 1952 года рождения. Седьмая и четырнадцатая заявительницы - его сестры, восьмая заявительница - мать, девятая заявительница - жена. Десятая, одиннадцатая и тринадцатая заявительницы, а также двенадцатый заявитель являются его детьми.

25. В период, относящийся к обстоятельствам дела, с седьмой по одиннадцатую заявительницу, двенадцатый заявитель, тринадцатая и четырнадцатая заявительницы заявители и Муса Темергериев проживали в поселке Мичурина по адресу: улица Михайлика, дом N 55. Они занимали два дома, соединенных крытой территорией с общим двором.

26. Утром 27 декабря 2002 г. Муса Темергериев ушел из дома, чтобы проводить сестру на Грозненский вокзал. Седьмая, восьмая, девятая, тринадцатая и четырнадцатая заявительницы, а также M.T., сестра седьмой и четырнадцатой заявительниц, остались дома.

27. Между 10.20-10.30 два бронетранспортера (далее - БТР) с регистрационными NN E-546 и E-548 остановились у дома заявителей. В транспортных средствах находились около 20 высоких вооруженных лиц в одежде цвета хаки и белой камуфляжной форме. У них была славянская внешность, и они говорили по-русски без акцента. Вооруженные люди охраняли вход во двор, поэтому заявители предположили, что военнослужащие проводят операцию по "зачистке". Два вооруженных человека вошли в дом, направили свои автоматы на заявителей и задали им вопрос: "Есть ли мужчины в доме?" Заявители ответили, что единственный мужчина в домовладении, Муса Темергериев, уехал на вокзал. Вооруженные люди приказали заявителям не покидать дом и вышли.

28. Через окно седьмая заявительница увидела, что один вооруженный человек остановился на крытой территории и достал из-за ремня предмет, напоминавший колотушку. Впоследствии она узнала, что это была противотанковая ручная граната. Четырнадцатая заявительница, которая находилась в другой комнате, также видела, как мужчина вынимал что-то из-за пояса.

29. Когда четырнадцатая заявительница подошла к вооруженному человеку, он показал ей предмет и сказал, что это граната, которую он нашел в холодильнике заявителей. Четырнадцатая заявительница ответила ему, что видела, как он подкладывал гранату. Остальные заявители также подтвердили, что видели это, и мужчина снял свои обвинения.

30. Через 20 минут Муса Темергериев вернулся с вокзала и вошел во двор. Вооруженные люди остановили его и приказали показать паспорт. После проверки они обыскали дом, но ничего не нашли. Затем военнослужащие вывели Мусу Темергериева со двора и посадили его в БТР.

31. Заявители последовали за вооруженными людьми. Седьмая заявительница спросила, почему они увозят ее брата. Они ответили, что ему придется написать объяснение, после чего он будет освобожден. Девятая заявительница держалась за БТР. Вооруженные люди били ее по рукам прикладами своих автоматов. Она упала на землю, и в течение какого-то времени двигающееся транспортное средство тащило ее за собой.

32. Седьмая заявительница вместе с соседкой А. последовала за БТР, двигавшимся через поселок. Седьмая заявительница побежала в местный отдел милиции и сообщила сотрудникам милиции о задержании брата. Затем женщины остановили автомобиль и следовали за БТР, пока не въехали на территорию войсковой части N 3186 на восточной окраине Грозного. Полагая, что она обнаружила место, где содержится брат, седьмая заявительница ушла.

33. Заявители не имели сведений о Мусе Темергериеве с 27 декабря 2002 г.

34. Описание событий утра 27 декабря 2002 г. основано на свидетельских показаниях, предоставленных представителям заявителей, показании седьмой заявительницы, датированном 3 августа 2006 г., показаниях девятой и четырнадцатой заявительниц, а также Р.С. и И.Д., датированных 15 июля 2006 г., версии А.И., изложенной 16 июля 2006 г., и версии Эстамировой (также известна как Эстемирова и Эстимирова), датированной 22 августа 2006 г.

35. Власти Российской Федерации не оспаривали большинства фактов, изложенных заявителями. Они утверждали, что утром 27 декабря 2002 г. "вооруженные неустановленные лица похитили Мусу Темергериева". Власти Российской Федерации отрицали причастность представителей государства к его исчезновению.

B. Розыск родственников заявителей и расследование

36. Заявители обращались лично и в письменной форме в различные официальные органы, такие как к Президенту России, в администрацию Чеченской Республики, военные комендатуры, органы внутренних дел и прокуратуры различного уровня, подробно описывая обстоятельства похищения их родственников и прося содействия в установлении их местонахождения. Заявители сохранили копии нескольких подобных писем и предоставили их Европейскому Суду. Официальное расследование было начато местными прокуратурами в обоих случаях. Заявители почти не получали существенной информации от официальных органов относительно расследования исчезновений. Их письма в различные органы в большинстве случаев направлялись в районную прокуратуру и РОВД. Соответствующая информация кратко изложена ниже.

1. Розыск Лемы Хакиева и последующее расследование

37. 21 августа 2002 г. третья заявительница пожаловалась на похищение ее мужа в городскую прокуратуру. Она просила городского прокурора назначить следственную бригаду и немедленно направить ее на место происшествия.

38. 21 августа 2002 г. сотрудник РОВД допросил Л.Ч., соседа, который знал о похищении Лемы Хакиева от третьей заявительницы.

39. 23 августа 2002 г. первая и третья заявительницы вместе с соседями С.С., Я.А., T.T., Г.Б. и другими жителями Октябрьского района направились в районную военную комендатуру. Районный военный комендант вышел поговорить с толпой. Он представился Сергеем. Заявители сказали ему, что ищут Лему Хакиева. Сначала военный комендант сообщил заявителям, что их родственник не содержится в комендатуре. Затем открылись ворота, и со двора комендатуры выехал белый автомобиль ВАЗ-2106 с регистрационным N 648 в сопровождении БТР. Третья заявительница и соседи узнали автомобиль и сообщили коменданту, что Лему Хакиева увезли в этом автомобиле в направлении районной военной комендатуры. Военный комендант пообещал найти исчезнувшего, но через несколько дней отказался от своего обещания.

40. 24 августа 2002 г. городская прокуратура возбудила уголовное дело о похищении Леммы Хакиева в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Делу был присвоен N 52098. Заявители были своевременно уведомлены об этом постановлении.

41. 30 августа 2002 г. первая и третья заявительницы пожаловались в городскую прокуратуру на исчезновение Лемы Хакиева. Они подчеркивали, что он исчез вследствие жалобы Е.Б. от 20 июня 2002 г., и просили следствие принять этот факт во внимание.

42. 2 и 13 сентября 2002 г. городская прокуратура ответила, что расследование по делу N 52098 продолжается, и пообещала держать заявителей в курсе происходящего. Она также заверила первую заявительницу в том, что ее доводы будут тщательно рассмотрены.

43. 11 сентября 2002 г. городская прокуратура допросила третью заявительницу, которая сообщила обстоятельства похищения ее мужа.

44. 17 сентября 2002 г. заместитель начальника РОВД составил документ относительно исчезновения Лемы Хакиева. Документ был основан на показаниях третьей заявительницы. В документе указывалось, что он был похищен вооруженными лицами в масках и камуфляжной форме, и, несмотря на розыски, его местонахождение остается неизвестным. С учетом этого заместитель начальника РОВД распорядился о прекращении розыска Лемы Хакиева и признал его безвестно отсутствующим с 21 августа 2002 г.

45. 8 октября 2002 г. следствие допросило главу Октябрьской районной администрации Е.Б., который сообщил, что не имел личной неприязни по отношению к Леме Хакиеву и что его жалоба от 20 июня 2002 г. была подана в качестве обычного рабочего документа и он не имеет сведений о личности похитителей Лемы Хакиева.

46. 9 октября 2002 г. следствие признало первую заявительницу потерпевшей по уголовному делу N 52098. По-видимому, со второй по пятую заявительницу и шестой заявитель потерпевшими не признавались.

47. 10 октября 2002 г. следствие допросило бывшего коллегу Лемы Хакиева, Д.У., который пояснил, что находился в Москве в момент похищения. Он не знал, являлся ли Лема Хакиев снайпером незаконных вооруженных формирований с 1995 по 1996 год, и подтвердил, что у Лема Хакиева были плохие отношения с Е.Б.

48. 24 октября 2002 г. городская прокуратура приостановила расследование по уголовному делу N 52098 в связи с неустановлением виновных лиц и предложила РОВД продолжить розыск. Первая заявительница была уведомлена об этом постановлении в письменной форме 31 марта 2003 г.

49. 18 декабря 2002 г. первая заявительница пожаловалась на исчезновение ее брата специальному представителю Президента Российской Федерации по соблюдению прав и свобод человека в Чеченской Республике (далее - специальный представитель). Она подчеркнула, что С.П., Е.Б., глава Министерства внутренних дел Чеченской Республики (далее - МВД Чечни), и Д.У., бывший коллега ее брата по РОВД, располагали сведениями о похищении Лемы Хакиева.

50. 30 декабря 2002 г. специальный представитель направил письменное обращение в городскую прокуратуру и РОВД и указал, что похищение Лемы Хакиева явилось следствием жалобы главы Октябрьской районной администрации.

51. 10 января 2003 г. жители поселка Мичурина подали жалобу в Октябрьскую районную прокуратуру (далее - районная прокуратура). В коллективном обращении, в частности, указывалось, что их район подвергся адресным "зачисткам" и что четверо жителей исчезли после ночных рейдов в конце 2002 года. Имя Лемы Хакиева было указано вторым из них.

52. 5 февраля 2003 г. первая заявительница пожаловалась на похищение брата в военную прокуратуру Объединенной группировки войск (далее - ОГВ). Заявительница предоставила подробное описание обстоятельств задержания Лемы Хакиева, подчеркнув, что он сказал жене искать его в РОВД. Первая заявительница также указала, что 20 августа 2002 г. Лема Хакиев был допрошен о своей прошлой деятельности в местном управлении ФСБ в связи с жалобой Е.Б. Заявительница просила сообщить сведения относительно обвинений, предъявленных ее брату, и о содействии в установлении его местонахождения.

53. 15 февраля 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 - уведомила первую заявительницу о том, что проверка не выявила причастность военнослужащих к преступлению, и направила ее жалобу для рассмотрения в городскую прокуратуру.

54. 28 апреля 2003 г. следователь городской прокуратуры В.Д. вызвал первую заявительницу для допроса в качестве потерпевшей. Он сообщил ей, что Лема Хакиев скончался, и нет оснований для его розыска, но не раскрыл при этом источник информации. Он обещал все рассказать заявительнице на следующий день. Однако впоследствии ей сообщили, что срок командировки В.Д. истек, и он уехал из Грозного. Первая заявительница больше не видела В.Д.

55. 14 августа 2003 г. городская прокуратура просила РОВД установить сотрудников Министерства внутренних дел, прикомандированных к РОВД в августе 2002 года, и вызвать Е.Б. для допроса.

56. 18 августа 2003 г. РОВД ответил, что информация о сотрудниках имеется в ОГВ и штабе российских войск в Ханкале (Чеченская Республика).

57. Представляется, что в неопределенную дату в 2003 году городская прокуратура поручила районной прокуратуре расследование уголовного дела N 52098.

58. 24 и 30 августа 2003 г. соответственно Управление ФСБ по Чеченской Республике и оперативно-розыскное бюро (далее - ОРБ) уведомили районную прокуратуру о том, что не имеют компрометирующих материалов в отношении Лемы Хакиева, информация о котором отсутствовала в их базах данных.

59. В неустановленную дату в 2003 году первая заявительница получила письмо от некоего Р.З., который содержался в следственном изоляторе ИЗ N 20/1 в Грозном. Р.З. утверждал, что встретил Лему Хакиева в следственном изоляторе (СИЗО) в Пятигорске. Заявительница написала в районную прокуратуру, прося проверить данную информацию. Письма Р.З. и заявительницы не были предоставлены Европейскому Суду.

60. 1 декабря 2003 г. управление военной контрразведки ФСБ уведомило районную прокуратуру, что оно не задерживало Лему Хакиева и не имеет сведений о его местонахождении.

61. 14 апреля 2004 г. временный военный комендант Чеченской Республики сообщил, что военные комендатуры не укомплектовывались в Чеченской Республике до 1 июля 2003 г. Соответственно, они не имеют сведений об исчезновении Лемы Хакиева, которое произошло 21 августа 2002 г.

62. 21 апреля 2004 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 - уведомила первую заявительницу о том, что проверка не установила причастности федеральных военнослужащих к похищению ее брата. Военная прокуратура направила материал проверки в Прокуратуру Чеченской Республики, которая передала его в районную прокуратуру.

63. 8 декабря 2004 г. первая заявительница жаловалась в районную прокуратуру. В своем письме она просила власти принять следующие меры: возобновить расследование по уголовному делу N 52098, допросить У.И., жителя поселка Мичурина, который утверждал, что Лема Хакиев содержался в помещении ФСБ, установить правоохранительные подразделения, которые были прикомандированы к РОВД в августе 2002 года, допросить Н.Т., который видел похитителей Лемы Хакиева в ночь происшествия, уведомить ее о состоянии расследования и провести его эффективным и тщательным образом.

64. 17 августа 2005 г. представители заявителей обратились в письменной форме к прокурору Чеченской Республики, городскому прокурору и районному прокурору. Они запросили следующую информацию: в каком состоянии находится расследование похищения, какие меры приняты для установления местонахождения Лемы Хакиева и установления его похитителей, каковы результаты мер, принятых РОВД в связи с письмом от 14 августа 2003 г., допрошены ли сотрудники РОВД, установлены ли следствием личности военнослужащих, обслуживавших блокпосты в окрестностях поселка, и были ли они допрошены, установило ли следствие, какие транспортные средства проезжали через блокпосты в ночь задержания, проводились ли спецоперации по задержанию членов незаконных бандформирований 20-21 августа 2002 г. в Октябрьском районе Грозного, и был ли кто-нибудь задержан.

65. Как представляется, ответы на эти запросы не поступили.

66. 10 мая и 30 июня 2006 г. районная прокуратура уведомила представителей заявителей о том, что в неустановленную дату она приостановила расследование по уголовному делу N 52098 в связи с неустановлением виновных лиц. Следствие не установило, какие части проводили специальные операции против членов незаконных вооруженных формирований в поселке Мичурина 20-21 августа 2002 г.

67. 23 августа 2006 г. первая заявительница обратилась в письменной форме в районную прокуратуру. В своем письме она указала, что Д.У., бывший коллега ее брата, У.И., бывший сотрудник Мичуринской поселковой администрации, и М.Д., сосед У.И., знали, что Лема Хакиев содержится в помещении местного ФСБ. Заявительница подозревала их в организации похищения ее брата и выражала сожаление по поводу того, что они даже не были допрошены следствием.

68. 11 сентября 2006 г. первая заявительница просила районную прокуратуру уведомить ее о состоянии расследования похищения брата. Она указывала, что уже сообщила властям имена свидетелей, которых необходимо допросить, включая Н.Т., У.И., М.Д., Д.У., Е.Б. и В.Д. Однако следственные органы не допросили их. Первая заявительница напомнила, что похищение ее брата было вызвано сообщением Е.Б. Она также просила власти установить источник утверждений следователя В.Д. относительно смерти Лемы Хакиева (см. § 54 настоящего Постановления).

69. По-видимому, первая заявительница не получила ответа на это письмо.

70. 6 августа 2007 г. Октябрьский районный суд Грозного (далее - районный суд) удовлетворил требование третьей заявительницы о признании Лемы Хакиева безвестно отсутствующим с 30 августа 2002 г. Районный суд отметил, что место его нахождения остается неизвестным с момента возбуждения уголовного дела N 52098 24 августа 2002 г.

71. Кроме того, заявители регулярно обращались в письменной форме в различные прокуратуры, жалуясь на неэффективный характер расследования. Эти письма обычно направлялись в городскую прокуратуру, а затем - в районную прокуратуру.

2. Розыск Мусы Темергериева и последующее расследование

72. Вечером 27 декабря 2002 г. местные сотрудники милиции допросили с седьмой по одиннадцатую заявительницу, двенадцатого заявителя, тринадцатую и четырнадцатую заявительниц о похищении Мусы Темергериева. Они осмотрели место преступления и собрали автоматные гильзы, оставшиеся после похищения.

73. Утром 28 декабря 2002 г. седьмая заявительница прибыла в войсковую часть для наведения справок о Мусе Темергериеве. На блокпосту она встретила родственников других задержанных лиц. Военнослужащие на блокпосту отрицали наличие задержанных.

74. Как утверждают заявители, утром член неправительственной организации "Мемориал" Эстамирова разговаривала с командиром полка по телефону. Он подтвердил, что Муса Темергериев был доставлен и зарегистрирован на территории войсковой части. Вечером Эстамирова пришла на блокпост и разговаривала с двумя военнослужащими. Они сообщили, что Муса Темергериев был задержан военнослужащими из Ханкалы, временно прикомандированными к войсковой части. Поскольку эти военнослужащие отсутствовали, Эстамирова удалилась. Попытки заявителей встретиться с военнослужащими не дали результата.

75. 29 декабря 2002 г., в 11.00, седьмая заявительница заметила два БТР, покидающих территорию войсковой части. Она узнала в них транспортные средства, использовавшиеся при похищении ее брата.

76. В тот же день помощник военного прокурора Бояринцев разговаривал с командиром войсковой части, который утверждал, что Муса Темергериев обвинялся в незаконном хранении гранаты и был отправлен в Ханкалу.

77. 13 января 2003 г. городская прокуратура возбудила уголовное дело в отношении похищения Мусы Темергериева в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Делу был присвоен N 40060. Неясно, были ли заявители уведомлены об этом постановлении своевременно.

78. В неустановленную дату делу о похищении был присвоен N 40007.

79. 17 июля 2003 г. городская прокуратура приостановила расследование по делу N 40007 в связи с неустановлением виновных лиц. В постановлении указывалось:

"...Предварительное расследование установило, что 27 декабря 2002 г., около 10.20, неустановленные вооруженные военнослужащие 2-го батальона войсковой части N 3186 в камуфляжной форме незаконно вторглись в дом Темергериевых, обыскали его и обнаружили в холодильнике гранату... Тем временем домой возвратился Муса Темергериев, 1952 года рождения. [Он] был задержан и доставлен на БТР в войсковую часть, расположенную на территории бывшей 15-й военной базы на Гудермесской улице в Октябрьском районе Грозного. [С этого времени] его местонахождение остается неизвестным".

80. Письмом от 8 января 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила седьмую заявительницу о том, что местонахождение ее брата не установлено и что принимаются оперативно-розыскные меры. Прокуратура Чеченской Республики предложила заявительнице направлять запросы и претензии в районную прокуратуру. Аналогичным письмом, датированным 27 февраля 2004 г., седьмой заявительнице было предложено направлять ее запросы в городскую прокуратуру.

81. В неустановленную дату расследование по делу N 40007 было передано районной прокуратуре. Неясно, были ли заявители уведомлены об этом факте.

82. 2 апреля 2004 г. военный прокурор ОГВ предложил войсковой части N 20102 провести дополнительную проверку в связи с жалобой седьмой заявительницы на исчезновение ее брата.

83. 15 мая и 7 июня 2004 г. военная прокуратура ОГВ и военная прокуратура - войсковая часть N 20102 - уведомила заявительницу о том, что ее жалоба не свидетельствует о причастности федеральных военнослужащих к похищению.

84. 21 февраля 2005 г. военный комендант Чеченской Республики направил жалобу седьмой заявительницы на похищение ее брата в Прокуратуру Чеченской Республики. Военный комендант указал:

"...В декабре 2002 года сотрудники Министерства внутренних дел, использовавшие два БТР без регистрационных номеров, увезли [Мусу Темергериева] из его дома в Ханкалу. В настоящее время место его нахождения остается неизвестным".

85. 6 сентября 2005 г. Управление ФСБ по Чеченской Республике уведомило седьмую заявительницу о том, что сотрудники ФСБ не задерживали Мусу Темергериева и не имеют сведений о его местонахождении.

86. 10 сентября 2005 г. Управление криминальной милиции Министерства внутренних дел в Ханкале уведомило седьмую заявительницу о том, что оно не имеет сведений о задержании Мусы Темергериева сотрудниками правоохранительных органов и федеральных сил, дислоцированных в Чеченской Республике.

87. Письмом от 11 октября 2005 г. Управление военной контрразведки ФСБ уведомило седьмую заявительницу о том, что оперативно-розыскные меры, принятые его подразделениями в Южном федеральном округе, не установили местонахождение Мусы Темергериева.

88. Письмами от 28 февраля и 20 марта 2006 г. подразделения Главного управления исполнения наказаний Министерства юстиции (далее - управление исполнения наказаний) в Ростовской и Волгоградской областях уведомили седьмую заявительницу о том, что Муса Темергериев не содержится в тюрьмах этих регионов и не зарегистрирован в базе данных Министерства внутренних дел.

89. 13 октября 2006 г. Главная военная прокуратура передала запрос седьмой заявительницы о содействии в розыске ее брата военному прокурору ОГВ. В письме, в частности, указывалось:

"...27 декабря 2002 г. федеральные военнослужащие задержали Мусу Темергериева по подозрению в хранении оружия и боеприпасов. Впоследствии он исчез".

90. Кроме того, несколько раз Прокуратура Чеченской Республики направляла жалобы седьмой заявительницы в районную прокуратуру. В ответ седьмая заявительница уведомлялась без сообщения подробностей о том, что расследование продолжается или приостановлено и что принимаются меры, направленные на обнаружение ее брата.

91. В неустановленную дату РОВД выдал справку, подтверждающую, что Муса Темергериев не привлекался к уголовной ответственности и что РОВД не располагает на него "компрометирующими" материалами.

C. Информация о расследовании, предоставленная властями Российской Федерации

92. Несмотря на особые запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации не предоставили полных материалов уголовных дел. Так, они представили 210 страниц из уголовного дела N 52098 и около 290 страниц из уголовного дела N 40007, а также 108 страниц из дела, заведенного военной прокуратурой ОГВ в связи с исчезновением Мусы Темергериева. Власти Российской Федерации предоставили некоторые свидетельские показания, постановления о возбуждении, приостановлении и возобновлении расследования или о признании потерпевшими, письма родственникам и переписку различных государственных органов о состоянии расследования по обоим делам. Власти Российской Федерации также приложили копии экспертных заключений, протоколы некоторых следственных действий и планы расследования по уголовному делу N 40007.

93. В отношении уголовного дела N 52098 власти Российской Федерации указали, что расследование продолжается и что раскрытие документов противоречило бы статье 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, поскольку материалы содержат сведения военного характера и персональные данные относительно свидетелей или иных участников уголовного судопроизводства.

94. Власти Российской Федерации не оспаривали информацию о расследовании похищения Лемы Хакиева и Мусы Темергериева, предоставленную заявителями. Власти Российской Федерации ссылались на ряд иных процессуальных действий, совершенных следственными органами, в частности, на постановления о приостановлении и возобновлении расследования, которые не упоминались заявителями. Содержание их объяснений и документов может быть кратко изложено следующим образом.

1. Расследование похищения Лемы Хакиева

(a) Состояние расследования по уголовному делу об исчезновении N 52098

95. 21 августа 2002 г. следователь осмотрел дом Лемы Хакиева, но не обнаружил ничего существенного для дела.

96. 24 августа 2002 г. городская прокуратура начала расследование (дело N 52098) похищения Лемы Хакиева "неустановленными вооруженными лицами в масках и камуфляжной форме". Власти Российской Федерации утверждали, что третья заявительница была уведомлена о постановлении в тот же день.

97. 3 сентября 2002 г. заместитель городского прокурора предложил следователю по делу N 52098, в частности, допросить родственников Лемы Хакиева и Е.Б., а также направить запросы в различные органы с целью выяснения личности Лемы Хакиева.

98. 5 сентября 2002 г. следователь направил запросы в РОВД и военную комендатуру, истребовав трудовые договоры Лемы Хакиева, служебные характеристики, сведения о дисциплинарных взысканиях и поощрениях, информацию о его отношениях с коллегами и должностными лицами РОВД или каких-либо жалобах населения на него. Кроме того, следователь обратился в письменной форме в Министерство внутренних дел Чеченской Республики и просил предоставить обращение Е.Б. от 20 июня 2002 г., а также сообщить, подтвердились ли обвинения последнего против Лемы Хакиева.

99. В ту же дату следствие получило оригинал обращения Е.Б. из администрации Грозного и приобщило его к делу N 52098.

100. В сентябре 2002 года военная комендатура сообщила, что не имеет соответствующей информации.

101. 23 сентября 2002 г. Министерство внутренних дел Чеченской Республики передало в городскую прокуратуру материалы на 25 страницах, составленные в отношении Лемы Хакиева в связи с обвинениями Е.Б. Власти Российской Федерации предоставили только один документ из этого материала, согласно которому 17 августа 2002 г. Управление общественной безопасности Министерства внутренних дел Чеченской Республики сообщило, что проверка не подтвердила предполагаемую причастность Лемы Хакиева к незаконным вооруженным формированиям в качестве снайпера с 1995 по 1996 год.

102. Из документов, предоставленных властями Российской Федерации, следует, что в 2002-2009 годах расследование приостанавливалось и возобновлялось семь раз. Представляется, что первая заявительница регулярно уведомлялась об этих решениях.

103. 14 августа 2003 г. районная прокуратура предложила РОВД проверить, какие войсковые части региона размещались в Октябрьском районе 20 и 21 августа 2002 г., кто их контролировал, и вызвать Е.Б. для допроса.

104. 6 сентября 2007 г. следственному отделу Заводского района Грозного (далее - районный следственный отдел) следственного управления Прокуратуры Чеченской Республики было поручено расследование по уголовному делу N 52098 вместо районной прокуратуры.

105. 22 ноября 2007 г. заместитель городского прокурора подверг критике состояние расследования, в частности, в связи с уклонением от допроса Р.З. и направления запросов во все органы власти относительно задержания Лемы Хакиева, его заключения под стражу и госпитализации в медицинские учреждения, уголовных разбирательств в отношении него или обнаружения тел, напоминающих его. Заместитель городского прокурора распорядился о возобновлении расследования.

106. 9 февраля 2009 г. начальник подразделения процессуального контроля следственного управления Прокуратуры Чеченской Республики предложил районному следственному отделу возобновить расследование, допросить первую заявительницу, Е.Б., А.И., Р.З. и ряд должностных лиц, работавших с 21 августа 2002 г., таких как районный военный комендант, начальник РОВД и начальник криминальной милиции РОВД, проверить причастность A.M. к похищению Лемы Хакиева, проверить, содержался ли Лема Хакиев в следственном изоляторе Пятигорска, запросить в Министерствах внутренних дел и обороны, районной военной прокуратуре сведения о сотрудниках районной военной комендатуры и РОВД в период, относящийся к обстоятельствам дела, о каких-либо специальных операциях, проводившихся в ночь 21 августа 2002 г., или лицах, задержанных в этой связи.

107. Как утверждали власти Российской Федерации, 10 июня 2009 г. расследование по уголовному делу N 52098 было снова возобновлено. В тот же день отдел по расследованию особо важных дел N 2, подразделение следственного управления Прокуратуры Чеченской Республики, приступил к расследованию исчезновения Лемы Хакиева. Власти Российской Федерации утверждали, что первая заявительница была об этом уведомлена.

(b) Показания свидетелей

108. Из объяснений властей Российской Федерации и приложенных документов следует, что следствие допросило первую и третью заявительниц, а также ряд других лиц.

109. Третья заявительница была допрошена 21 августа и 11 сентября 2002 г. Она сообщила, что 20 августа 2002 г. Лема Хакиев был вызван в Министерство внутренних дел Чеченской Республики для допроса в связи с утверждениями Е.Б. относительно того, что он являлся снайпером с 1995 по 1996 год. По возвращении Лема Хакиев сообщил жене, что власти сняли с него все подозрения. На следующий день группа вооруженных военнослужащих в камуфляжной форме ворвалась в семейный дом через двор и увела Лему Хакиева. Они говорили по-русски без акцента. Лема Хакиев сказал третьей заявительнице, что его следует искать в РОВД, поскольку вооруженные люди были оттуда. Военнослужащие ушли, и автотранспорт поблизости отсутствовал.

110. Первая заявительница была допрошена 10 сентября 2002 г. и 19 февраля 2009 года. 9 октября 2002 г. первая заявительница была признана потерпевшей. Она подтвердила показания третьей заявительницы и добавила, что 21 августа 2002 г. она находилась в Назрани и узнала о похищении Лемы Хакиева от третьей заявительницы. Они проводили собственное расследование исчезновения и установили, что Лема Хакиев был в плохих отношениях с Е.Б. Первая заявительница полагала, что их вражда возникла в 2001 году, когда ее брат возглавил администрацию поселка Мичурина и часто не соглашался с политикой Е.Б. Е.Б. создавал препятствия для работы Лемы Хакиева, что вынудило последнего отказаться от нее. Во время расследования сотрудник Октябрьской районной администрации А.И. сообщил первой заявительнице, что Лема Хакиев содержался в помещении ФСБ Чеченской Республики. Заявительница сообщила, что до исчезновения брат задолжал 2 500 долларов США A.M. Впоследствии родственники Лемы Хакиева вернули долг A.M. Заявительница не подозревала A.M.в похищении.

111. 8 октября 2002 г. Е.Б. сказал, что не испытывал личной неприязни по отношению к Леме Хакиеву, но получил ряд жалоб на мичуринское подразделение РОВД, в котором тот работал. Е.Б. составил обращение от 20 июня 2002 г. на основании таких жалоб. Это обращение представляло собой обычный документ, совершенно несвязанный с исчезновением Лемы Хакиева. Е.Б. не имел сведений о том, кто мог похитить его. На дополнительном допросе 2 марта 2009 г. Е.Б. добавил, что обращение означало, что Лема Хакиев прошел снайперскую подготовку.

112. 10 октября 2002 г. Д.У., бывший коллега Лемы Хакиева по РОВД, утверждал, что знал его с 1970 года. В момент похищения Д.У. находился в отпуске в Москве и узнал об этом от родственников. 23 октября 2002 г. Д.У. охарактеризовал Лему Хакиева как законопослушного гражданина. Ему не было известно, что Лема Хакиев являлся снайпером с 1995 по 1996 год, и он не склонен этому верить. В этот период Лема Хакиев работал в военной комендатуре. Он ранее проходил снайперскую подготовку во время военной службы в Афганистане. Д.У. подтвердил, что мичуринское подразделение РОВД было в плохих отношениях с главой Октябрьской районной администрации, который направил ряд жалоб на это подразделение в различные органы власти. Наконец, Д.У. отрицал свою осведомленность о похитителях Лемы Хакиева и его причастность к кровной мести.

113. 16 октября 2002 г. и 24 февраля 2009 г. A.M. сообщил, что в 1996 году он одолжил Леме Хакиеву 3 000 долларов США, которые впоследствии были возвращены его родственниками. A.M. узнал о похищении Лемы Хакиева 21 августа 2002 г. Он не знал, кто бы мог его похитить. Был распространен слух, что похищение было вызвано обращением главы Октябрьской районной администрации.

114. С октября 2003 года по март 2009 года следствие допросило четырех других свидетелей, включая Х.Д., сестру третьей заявительницы, и А.И., сотрудника Октябрьской районной администрации. Х.Д. и А.И. узнали о похищении от местных жителей. А.И. отрицал, что он утверждал, что исчезнувшее лицо содержалось в помещении ФСБ.

(c) Попытки розыска Р.З.

115. Из документов, предоставленных властями Российской Федерации, следует, что с 2003 года следственные органы безуспешно пытались установить местонахождение Р.З. и допросить его.

116. 10 ноября 2003 г. районная прокуратура возобновила расследование в связи с информацией первой заявительницы о том, что Р.З. встретил Лему Хакиева в следственном изоляторе (СИЗО) в Пятигорске (см. § 59 настоящего Постановления).

117. В неустановленную дату Управление исполнения наказаний Чеченской Республики сообщило, что Р.З. был признан виновным в ношении оружия и был освобожден из следственного изолятора СИЗО N 1 в Грозном 4 ноября 2003 г.

118. 19 февраля 2009 г. первая заявительница сказала, что ей неизвестно местонахождение Р.З.

119. В марте 2009 года следственные органы допросили жену и сестру Р.З. Обе отрицали свою осведомленность о его номере телефона и утверждали, что им неизвестно его местонахождение.

(d) Запросы информации о похищении и местонахождении Лемы Хакиева

120. Власти Российской Федерации утверждали, что следственные органы направляли запросы в различные государственные органы, прося предоставить информацию о похищении Лемы Хакиева и каких-либо специальных операциях, которые могли проводиться в поселке Мичурина в ночь 21 августа 2002 г. В своих письмах различные районные отделы внутренних дел указывали, что "в ночь 21 августа 2002 г. Лема Хакиев был похищен из своего дома, расположенного по адресу: улица Михайлика, дом N 59, в Грозном". Власти Российской Федерации предоставили копии некоторых ответов на такие запросы, содержание которых можно кратко изложить следующим образом.

121. 24 августа 2003 г. Управление ФСБ по Чеченской Республике отрицало наличие данных о Леме Хакиеве или какой-либо компрометирующей информации о нем. 30 августа 2003 г. ОРБ ответил, что Лемма Хакиев не зарегистрирован в его базе данных.

122. 18 августа 2003 г. РОВД отрицал наличие сведений о войсковых частях, размещенных в Октябрьском районе в период, относящийся к обстоятельствам дела. 1 декабря 2003 г. Управление военной контрразведки ФСБ сообщило, что силы ФСБ не проводили специальной операции, повлекшей задержание Лемы Хакиева. Управление отрицало наличие сведений о специальных операциях, проводившихся иными органами. 4 декабря 2003 г. военная прокуратура ОГВ ответила, что все документы, относящиеся к специальным операциям и проверкам, проводившимся в 2002 году, и войсковых частях и персонале, участвовавших в них, хранятся в Ростове-на-Дону.

123. 30 марта 2004 г. командир войсковой части N 54844 сообщил, что мотострелковая дивизия N 42 участвовала в специальной операции, проводившейся 21 августа 2001 г., а две другие мотострелковые дивизии в этот день блокировали Грозный. Он также подчеркнул, что мотострелковая дивизия N 42 использовалась исключительно для блокирования населенных пунктов во время специальных операций. Командир войсковой части отрицал наличие сведений о задержанных в результате таких операций. Власти Российской Федерации добавили, что Лема Хакиев не упоминался в списках задержанных, но они не предоставили соответствующих списков.

124. В ноябре и декабре 2003 года региональные подразделения Главного управления исполнения наказаний в Южном федеральном округе уведомили следствие о том, что Лема Хакиев не содержался в их следственных изоляторах или тюрьмах.

125. В январе, феврале и мае 2008 года местные органы Министерства внутренних дел сообщили, что не имеют информации о Леме Хакиеве.

126. В декабре 2007 года и январе 2008 года районные следственные отделы Прокуратуры Чеченской Республики сообщили, что районные правоохранительные органы не возбуждали уголовных дел против Лемы Хакиева.

2. Расследование похищения Мусы Темергериева

(a) Состояние расследования по уголовному делу об исчезновении N 40007

127. 27 декабря 2002 г. следователь РОВД осмотрел дом заявителей по адресу: улица Михайлика, дом N 55. Хотя протокол об этом не был приложен к объяснениям властей Российской Федерации, представляется, что были изъяты четыре автоматные гильзы.

128. 13 января 2003 г. городская прокуратура возбудила уголовное дело о похищении Мусы Темергериева "неустановленными лицами в камуфляжной форме и масках с использованием БТР" в соответствии с частью 2 статьи 126 Уголовного кодекса России (похищение человека при отягчающих вину обстоятельствах). Делу был присвоен N 40007.

129. Из объяснений властей Российской Федерации следует, что в 2003-2009 годах расследование приостанавливалось девять раз и возобновлялось восемь. Седьмая заявительница была уведомлена об этих решениях.

130. 12 мая 2003 г. городская прокуратура передала дело в военную прокуратуру для рассмотрения. Со ссылкой на свидетельские показания седьмой заявительницы, Эстамировой и Бояринцева следователь отметил:

"...Расследование установило, что Темергериев был задержан в своем доме... и уведен в неизвестном направлении военнослужащими войсковой части N 3186. По окончании срока нахождения в Грозном военнослужащие выехали в Реутов Московской области, где они дислоцируются на постоянной основе. Местонахождение Темергериева с тех пор остается неизвестным.

Доказательства, полученные в настоящем деле, образуют достаточную основу для привлечения к уголовной ответственности военнослужащих, задержавших Темергериева и доставивших его в управление криминальной милиции Министерства внутренних дел в Ханкале".

131. 22 мая 2003 г. прокурор Чеченской Республики отменил постановление о передаче как преждевременное и возвратил дело в городскую прокуратуру. Прокурор сослался на показания Жижина, начальника криминальной милиции, который отрицал, что Муса Темергериев был доставлен на территорию управления криминальной милиции в Ханкале.

132. 14 декабря 2004 г. районная прокуратура начала расследование по уголовному делу N 40007. Она предложила следствию принять следующие меры: составить план следствия, допросить очевидцев и родственников Мусы Темергериева с целью установления предполагаемой причастности военнослужащих к преступлению, допросить помощника военного прокурора с целью установления обстоятельств задержания Мусы Темергериева и его доставления в Ханкалу, установить начальника криминальной милиции в Ханкале в период, относящийся к обстоятельствам дела, проверить, содержался ли Темергериев в каких-либо следственных изоляторах или тюрьмах, и рассмотреть вопрос о возможной передаче расследования в военную прокуратуру.

133. 27 апреля 2007 г. районная прокуратура вынесла постановление о приостановлении расследовании, в котором указывалось следующее:

"...27 декабря 2002 г., около 10.20, неустановленные военнослужащие правоохранительных органов вошли в частный дом, расположенный по адресу: улица Михайлика, дом N 55... [Они] задержали Мусу Темергериева и увезли его на двух БТР с регистрационными NN E-546 и E-548 на территорию бывшей 15-й военной базы в Октябрьском районе в Грозном, где размещалась войсковая часть N 3186. Место дальнейшего нахождения Темергериева остается неизвестным".

134. Все последующие постановления о возобновлении или приостановлении расследования излагали факты аналогичным образом.

135. Надзирающие прокуроры неоднократно подвергали критике расследование по уголовному делу N 40007. Они, в частности, указывали, что не приняты меры для установления принадлежности двух БТР, использованных похитителями, нахождения военнослужащих, задержавших Темергериева, и допроса его бывших коллег.

(b) Показания свидетелей

136. 30 декабря 2002 г. следователь представил в городскую прокуратуру версию седьмой заявительницы от 27 декабря 2002 г. и версии седьмой и четырнадцатой заявительниц, M.T. и K.M., полученные в неустановленную дату. Все они видели исчезновение Мусы Темергериева. Указанные лица утверждали, что он был похищен российскими военнослужащими на БТР. Военнослужащие также подложили гранату в холодильник Темергериевых.

137. 31 января 2003 г. и 9 октября 2008 г. седьмая и девятая заявительницы были признаны потерпевшими по уголовному делу N 40007.

138. 17 января 2003 г. седьмая заявительница была допрошена в качестве свидетельницы. После ее признания потерпевшей 31 января 2003 г. она была допрошена не менее четырех раз: 21 апреля 2003 г., 14 апреля 2007 г., 9 октября и 1 декабря 2008 г. Седьмая заявительница сообщила, что до похищения ее брат работал в Управлении исполнения наказаний в Ханкале. Утром 27 декабря 2002 г. группа российских военнослужащих, часть которых имела шевроны Министерства внутренних дел, увезла его на одном из двух БТР. Военнослужащие имели славянскую внешность и говорили по-русски без акцента. Седьмая и четырнадцатая заявительницы видели, как БТР въезжали на территорию войсковой части N 3186. Седьмая заявительница немедленно информировала о происшествии дежурного сотрудника мичуринского подразделения РОВД. На следующий день военнослужащий на блокпосту и Эстамирова сообщили седьмой заявительнице, что Муса Темергериев был доставлен и зарегистрирован на территории войсковой части. 29 декабря 2002 г. Бояринцев уведомил заявительницу о том, что ее брат впоследствии был доставлен в Управление криминальной милиции в Ханкале по подозрению в незаконном хранении гранаты.

139. Девятая заявительница была допрошена в качестве свидетельницы дважды: 29 мая 2003 г. и 20 декабря 2004 г. После ее признания потерпевшей 9 октября 2008 г. она была допрошена дважды: 9 октября и 22 декабря 2008 г. Она изложила ту же версию, что и седьмая заявительница. Девятая заявительница также сообщила, что Муса Темергериев содержался в войсковой части, размещенной на территории военной базы в Октябрьском районе Грозного. Войсковая часть занимала пятиэтажное полуразрушенное здание с блокпостом.

140. Четырнадцатая заявительница была допрошена 28 мая 2003 г., 17 декабря 2004 г. и 14 апреля 2007 г. Она дала те же показания, что и седьмая и девятая заявительницы, указав, что военнослужащие имели славянскую внешность и носили форму с шевронами Министерства внутренних дел. Она добавила, что многие другие военные транспортные средства были припаркованы около их дома в день похищения. Когда БТР с Мусой Темергериевым уехал, седьмая заявительница и M.T. побежали за ним, а четырнадцатая заявительница направилась в РОВД.

141. 29 мая 2003 г. и 16 декабря 2004 г. следственные органы допросили M.T. Она изложила версию, аналогичную тем, которые были изложены седьмой, девятой и четырнадцатой заявительницами, и предоставила ряд дополнительных подробностей. 28 декабря 2002 г. M.T., заявители, их соседи и Эстамирова вместе прибыли в окрестности войсковой части. Когда Эстамирова пришла на блокпост, M.T. разговаривала с дежурным, который подтвердил, что 27 декабря 2002 г., около 16.00, военнослужащие отправили Мусу Темергериева и еще одного чеченца с территории войсковой части в направлении военной базы в Ханкале. Эти военнослужащие работали в Ханкале и были временно прикомандированы к войсковой части. Данную информацию подтвердил военнослужащий войсковой части "Владимир Владимирович", с которым M.T. беседовала в декабре 2002 года. Наконец, M.T. сообщила, что российский военнослужащий с военной базы в Ханкале уведомил ее, что Муса Темергериев содержался в центральной комендатуре по обвинениям в терроризме. Он видел этого человека и дал его подробное описание. Однако, опасаясь за собственную безопасность, военнослужащий отказал M.T. в дальнейшем содействии.

142. 6 марта 2003 г. и 28 апреля 2005 г. Эстамирова представила следующую версию происшествия. 28 декабря 2002 г. она пришла на территорию первого батальона второго полка, где два раза разговаривала по телефону о Мусе Темергериеве с командиром батальона и еще одним военнослужащим. Командир батальона подтвердил, что Муса Темергериев был задержан военнослужащими, размещенными на территории войсковой части. Они доставили его в войсковую часть и зарегистрировали там. Бояринцев впоследствии уведомил заявителей и Эстамирову о том, что Муса Темергериев содержится в Управлении криминальной милиции в Ханкале. Заявители искали его в Ханкале, но власти отрицали, что он когда-либо туда доставлялся.

143. Власти Российской Федерации также предоставили копии показаний, данных в мае 2003 года, декабре 2004 года, апреле 2007 года и ноябре 2008 года семерыми соседями Мусы Темергериева, проживающими на улице Михайлика, а именно К.И., З.У., А.И., А.Д., П.К., Ш.T. и M.У., и тремя его бывшими коллегами, M.В., Б.M. и M.K. Шестеро из них наблюдали происшествие. П.К. и M.У. также видели, как военнослужащие посадили Мусу Темергериева в один из БТР. Соседи и коллеги характеризовали Мусу Темергериева как законопослушного, вежливого и дружелюбного человека. Никто никогда на него не жаловался. Он никогда не участвовал в незаконной деятельности или вооруженных формированиях.

144. Наконец, власти Российской Федерации предоставили ряд характеристик Мусы Темергериева, составленных в мае 2003 года РОВД, Октябрьской районной администрацией, Управлением исполнения наказаний Чеченской Республики и несколькими жителями поселка Мичурина. В них подчеркивалось, что Муса Темергериев был трудолюбивым и уважаемым человеком, отзывчивым к людям. Он не привлекался к уголовной ответственности, и власти не имели о нем "компрометирующей" информации.

(c) Попытки установить и допросить военнослужащих, причастных к похищению

145. В июле 2003 года военная прокуратура - войсковая часть N 20102 - направила запросы в штаб внутренних войск Министерства внутренних дел с целью установления командира войсковой части N 3186 и командира милицейского подразделения, размещенного на территории этой части.

146. В июле 2003 года различные органы внутренних дел сообщили об отсутствии у них соответствующей информации.

147. 20 июля 2006 г. районная прокуратура предписала следственным органам проверить, какие войсковые части были в то время размещены на территории бывшей 15-й военной базы, и установить, возможен ли допрос военнослужащих и начальствующих лиц войсковой части N 3186.

148. В мае 2007 года следственные органы допросили трех военнослужащих. С начала ноября* (* Так в оригинале (прим. переводчика).) до конца февраля 2003 года эти военнослужащие среднего звена были временно прикомандированы к первому батальону оперативного назначения войсковой части N 3186, размещенному на территории бывшей 15-й военной базы в Октябрьском районе Грозного. Они сообщили, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, не менее двух подразделений отдела милиции особого назначения (далее - ОМОН) были размещены на территории военной базы совместно с первым батальоном оперативного назначения и военной комендатурой. Военнослужащие батальона не участвовали в специальных операциях и не содержали задержанных в своих помещениях. Военнослужащие отрицали осведомленность о содержании Мусы Темергериева и о сотруднике милиции по фамилии Николенко или Николаенко.

149. В декабре 2008 года районный следственный отдел предписал руководителю следственного комитета дать подчиненным указание установить местонахождение П.Ч. и И.Х., двух бывших военнослужащих войсковой части N 3186, которые впоследствии были направлены в Ярославскую область, и допросить их об обстоятельствах похищения.

150. Ответ на этот запрос, по-видимому, получен не был.

(d) Попытки установить местонахождение Николенко

151. 20 января 2003 г. следственные органы допросили Бояринцева, в то время являвшегося помощником военного прокурора войсковой части N 20102. Он сообщил, что 29 декабря 2002 г. военный прокурор ОГВ поручил ему посетить второй батальон. Бояринцев встретился с командиром второго батальона, фамилию которого он забыл, и с Николенко, военнослужащим среднего звена из Саратова, который вместе со своими подчиненными временно размещались на территории войсковой части. Оба они утверждали, что Муса Темергериев был задержан дома по подозрению в незаконном хранении гранаты. Он был задержан подчиненными Николенко, которые впоследствии доставили его в войсковую часть. В тот же день эти подчиненные доставили Мусу Темергериева в Управление криминальной милиции в Ханкале. Николенко опознал Мусу Темергериева по фотографии. После встречи Бояринцев разъяснил заявителям, что их родственник был отправлен в Управление криминальной милиции в Ханкале, и сообщил об этом военному прокурору.

152. В июле 2003 года Прокуратура Чеченской Республики запросила копию доклада Бояринцева. В октябре 2008 года военная прокуратура - войсковая часть N 20102 - ответила, что этот доклад мог быть уничтожен вместе с архивами за 2002 или 2003 год.

153. Из объяснений властей Российской Федерации следует, что следствие делало несколько попыток установить местонахождение Николенко. Однако во всех запросах следственные органы ошибочно именовали его Николаенко.

154. 8 июля 2003 г. городская прокуратура направила запрос военному прокурору ОГВ с целью установления местонахождения Николаенко и его коллеги, который беседовал с Бояринцевым во время его посещения войсковой части N 3186 29 декабря 2002 г.

155. В январе 2005 года заместитель прокурора Фрунзенского района Саратова и Главное управление Министерства внутренних дел по Саратовской области уведомили следствие, что Николаенко не являлся сотрудником милиции и не направлялся в Северо-Кавказский регион.

e) Заключения экспертов

156. 22 апреля 2003 г. городская прокуратура назначила баллистическую экспертизу автоматных гильз, обнаруженных в доме заявителей.

157. 24 апреля 2003 г. эксперт установил, что гильзы выпущены из автомата Калашникова и что их индивидуальные особенности делают возможным установление использованного оружия.

158. 4 июля 2008 г. экспертный центр МВД Чеченской Республики уведомил следственные органы о том, что в его базе данных отсутствуют автоматные гильзы, похожие на обнаруженные на месте преступления, и отсутствует упоминание об оружии, из которого они могли быть выпущены.

159. 3 июля и 14 октября 2008 г. районный следственный отдел назначил судебно-медицинскую экспертизу травм девятой заявительницы, полученных при задержании ее мужа. 17 ноября 2008 г. судебно-медицинский эксперт установил, что отсутствуют травмы, пригодные для проведения экспертизы.

(f) Запросы информации об исчезновении и местонахождении Мусы Темергериева

160. Как утверждали власти Российской Федерации, следствие запрашивало информацию об исчезновении Мусы Темергериева в различных государственных органах, указав, что "22 декабря 2002 г. неустановленные лица на двух БТР похитили Мусу Темергериева из его дома, расположенного в Грозном по адресу: улица Михайлика, дом N 55". В некоторых запросах, выданных в 2003, 2004 и 2008 годах, указывалось, что "после похищения Мусы Темергериева военнослужащие доставили его на территорию войсковой части N 3186, а затем отправили его в Управление криминальной милиции в Ханкале". Власти Российской Федерации предоставили копии ответов на данные запросы, содержание которых может быть кратко изложено следующим образом.

161. По запросу миссии Международного Красного Креста на Северном Кавказе относительно похищения более чем 60 лиц федеральными военнослужащими в Чеченской Республике заместитель командующего ОГВ ответил в апреле 2003 года, что он не имеет информации о большинстве этих лиц, включая Мусу Темергериева.

162. В апреле 2003 года и мае 2007 года Управление ФСБ по Чеченской Республике уведомило следственные органы о том, что не имеет информации относительно причастности Мусы Темергериева к незаконным вооруженным формированиям. В мае 2007 года ОРБ-2 и районные отделы криминальной милиции сообщили, что не имеют "компрометирующей" информации о нем.

163. В мае 2003 года военная прокуратура - войсковая часть N 20102 - уведомила городского прокурора о том, что не имеет информации о специальных операциях, проводившихся в Чеченской Республике в тот период, и рекомендовала обратиться в Управление внутренних дел по Северному Кавказу в Ростове-на-Дону. Неясно, направлялся ли туда запрос.

164. В 2003 и 2004 годах военный прокурор войсковой части N 20102 сообщил, что его проверки не установили причастности военнослужащих к похищению Мусы Темергериева. В августе 2008 года военный прокурор ОГВ дал аналогичный ответ.

165. В феврале 2003 года начальник Управления криминальной милиции в Ханкале Жижин уведомил городскую прокуратуру о том, что Муса Темергериев не доставлялся в Управление криминальной милиции в Ханкале, поскольку оно не имеет изолятора. В феврале 2003 года начальник оперативной группы уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции на Северном Кавказе сообщил, что изоляторы в помещении оперативной группы в Ханкале отсутствуют. В июле 2003 года военная прокуратура ОГВ и военная прокуратура - войсковая часть N 20102 - отрицали наличие у них сведений о содержании Мусы Темергериева на территории войсковой части N 3186.

166. 29 апреля 2003 г. РОВД сообщил, что не имеет информации о местонахождении Мусы Темергериева. Он добавил, что подворные проверки, проведенные его сотрудниками, установили, что "27 декабря 2002 г. лица в камуфляжной форме, вооруженные автоматами, увезли Мусу Темергериева на 15-ю военную базу на двух БТР с регистрационными NN E-546 и E-548".

167. В августе 2006 года региональные подразделения Управления исполнения наказаний по Южному федеральному округу уведомили следствие, что Муса Темергериев не содержался в их изоляторах или тюрьмах.

168. В 2007 и 2008 годах районные отделы криминальной милиции сообщили, что они не задерживали Мусу Темергериева по уголовным или административным обвинениям и не проводили расследование в его отношении. Муса Темергериев не был зарегистрирован в какой-либо внутренней базе данных, не доставлялся в медицинские учреждения или не признавался потерпевшим в уголовном разбирательстве. Районные отделы криминальной милиции уведомили своих сотрудников, подчиненных и общественность об исчезновении Мусы Темергериева. Они проводили подворные проверки, распространяли розыскные материалы об исчезнувшем лице и предприняли розыскные меры для установления его местонахождения и местонахождения его похитителей.

II. Применимое национальное законодательство

169. Краткий обзор применимого национального законодательства содержится в Постановлении Европейского Суда от 10 мая 2007 г. по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (жалоба N 40464/02, §§ 67-69* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 1/2008.)).

Право

I. Объединение жалоб в одно производство

170. В соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Суда Европейский Суд решил объединить жалобы в одно производство с учетом их аналогичных фактических и правовых основ.

II. Предварительные возражения властей Российской Федерации

A. Доводы сторон

171. Власти Российской Федерации полагали, что жалоба должна быть признана неприемлемой в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты. Они указывали, что расследования исчезновений Лемы Хакиева и Мусы Темергериева еще не окончены. Власти Российской Федерации также утверждали, что заявители могли подавать в суды жалобы на действия и бездействие следственных или иных правоохранительных органов и на предположительно незаконное задержание их родственников, но заявители не воспользовались этими средствами правовой защиты. Власти Российской Федерации считали, что заявители не были лишены права возбуждения гражданского разбирательства, чего они также не сделали.

172. Заявители оспорили это возражение. Со ссылкой на практику Европейского Суда они утверждали, что не были обязаны обращаться в суды по гражданским делам с целью исчерпания внутренних средств правовой защиты. Заявители указывали, что уголовное расследование оказалось неэффективным, и их жалобы на это являлись тщетными.

B. Мнение Европейского Суда

173. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон с учетом положений Конвенции и своей относимой практики (краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 12 октября 2006 г. по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia), жалоба N 60272/00, §§ 73-74* (* Там же. N 4/2008.)).

174. Что касается иска о взыскании компенсации ущерба, причиненного предположительно незаконными действиями или незаконным поведением представителей государства, Европейский Суд ранее указывал во многих аналогичных делах, что указанная процедура сама по себе не может рассматриваться как эффективное средство правовой защиты в контексте требований, предъявленных на основании статьи 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 24 февраля 2005 г. по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia), жалобы NN 57942/00 и 57945/00, §§ 119-121* (* Там же. N 12/2005.), и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). С учетом вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны использовать гражданско-правовые средства правовой защиты. Таким образом, предварительное возражение властей Российской Федерации в этом отношении отклоняется.

175. Что касается уголовно-правовых средств правовой защиты, Европейский Суд отмечает, что по жалобам заявителей были возбуждены уголовные дела и что расследование в настоящее время продолжается. Стороны не пришли к согласию относительно эффективности расследования.

176. Европейский Суд полагает, что данный аспект возражения властей Российской Федерации затрагивает вопросы эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалобы заявителей. Соответственно, он решил исследовать данное возражение при рассмотрении жалобы по существу.

III. Мнение Европейского Суда относительно доказательств и установления фактов

A. Что касается исчезновения Лемы Хакиева

1. Доводы сторон

(a) Заявители

177. Заявители утверждали, что вне всякого разумного сомнения лица, вторгшиеся в их жилище и забравшие Лему Хакиева, являлись представителями государства. Свою жалобу они подкрепляли следующими доказательствами. Во-первых, они подчеркивали, что похищение Лемы Хакиева было следствием сообщения главы районной администрации Е.Б., который обвинял его в том, что он был снайпером в отрядах незаконных вооруженных формированиях. Хотя эти обвинения не подтвердились, разбирательство против Е.Б. не было возбуждено. Во-вторых, похитители были вооружены, носили камуфляжную форму и говорили по-русски без какого-либо акцента. Данные лица прибыли на БТР поздно ночью, что свидетельствует о том, что они могли беспрепятственно передвигаться в период комендантского часа и преодолевать военные блокпосты. Специальная операция в поселке Мичурина в это время не проводилась. В-третьих, до увода Лема Хакиев сказал своей жене искать его в РОВД. Заявители также ссылались на свидетельские показания о том, что похитители направились в сторону районной военной комендатуры. Впоследствии районный военный комендант, назвавшийся Сергеем, подтвердил, что Лема Хакиев находится под контролем представителей государства. Кроме того, несколько очевидцев видели военную технику, использованную похитителями, включая БТР, на территории районной военной комендатуры. Далее заявители ссылались на ряд докладов неправительственных организаций, таких как "Мемориал" и "Хьюман райтс уотч", которые подчеркивали наличие распространенной и систематической практики принудительных исчезновений в Чеченской Республике.

178. Заявители также отметили, что власти Российской Федерации уклонились от предоставления полных материалов уголовного дела N 52098, в частности, протоколов задержания, и предложили Европейскому Суду сделать выводы в пользу своей позиции.

179. Наконец, заявители утверждали со ссылкой на обстоятельства похищения и отсутствие сведений относительно Лемы Хакиева на протяжении семи лет, что он должен считаться умершим. Эта презумпция также подкреплялась обстоятельствами его задержания, которые следует рассматривать как угрожающие жизни.

(b) Власти Российской Федерации

180. Власти Российской Федерации признавали, что 21 августа 2002 г. "неустановленные лица в масках и камуфляжной форме" похитили Лему Хакиева. Они утверждали, что не имеется доказательств того, что похитители являлись представителями государства. Власти Российской Федерации ссылались на следующие факторы. Во-первых, ответы на запросы следствия показали, что специальная операция в Грозном 20-21 августа 2002 г. не проводилась, в отношении Лемы Хакиева не осуществлялось расследование, он не был задержан или не содержался в каких-либо следственных изоляторах или тюрьмах, и тело, похожее на него, не был обнаружено. Во-вторых, отсутствуют убедительные доказательства того, что длительное отсутствие Лемы Хакиева было вызвано его задержанием представителями государства, а не его собственным желанием скрыться или его похищением незаконными военизированными группами, состоящими из русскоязычных наемников славянской наружности, таких как украинцы или этнические русские. Власти Российской Федерации утверждали, что последние часто представлялись федеральными военнослужащими или сотрудниками правоохранительных органов.

181. Власти Российской Федерации также выдвинули ряд возражений против изложения фактов заявителями. Прежде всего власти Российской Федерации указывали на непоследовательность показаний заявителей, что касается транспортных средств, использованных похитителями. Так, 11 сентября 2002 г. третья заявительница сообщила, что похитители прибыли и отбыли пешком (см. § 109 настоящего Постановления), тогда как в своих объяснениях заявители указали, что они использовали БТР. Кроме того, власти Российской Федерации подчеркивали, что ни заявители, ни свидетели, допрошенные следственным органом, не припоминали особенностей одежды, оружия похитителей или знаков на их форме или специфических военных выражений, которые они могли использовать.

182. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование происшествия до сих пор продолжается и не имеется оснований для возложения на государство ответственности за предполагаемые нарушения прав заявителей. Власти Российской Федерации, наконец, полагали, что не имеется убедительных доказательств того, что родственник заявителей скончался, поскольку его местонахождение не установлено, а тело не обнаружено. Кроме того, заявители не обращались в национальные суды с целью признания Лемы Хакиева умершим.

2. Оценка фактов Европейским Судом

183. Европейский Суд напоминает, что им выработан ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, в частности, в связи с утверждениями об исчезновении в контексте статьи 2 Конвенции (их краткий обзор см. в Постановлении Европейского Суда от 27 июля 2006 г. по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia), жалоба N 69481/01, §§ 103-109* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)). Европейский Суд отмечает, что поведение сторон при получении доказательств также должно приниматься во внимание (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 161, Series A, N 25).

184. Европейский Суд принимает к сведению, что, несмотря на его запросы о предоставлении копии полных материалов уголовных дел о похищении Лемы Хакиева, власти Российской Федерации удержали значительное количество документов. Власти Российской Федерации ссылались на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса. Европейский Суд отмечает, что в ранее рассмотренных делах он уже признавал подобное объяснение недостаточным для оправдания удержания ключевых сведений, предоставления которых требовал Европейский Суд (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02, § 123, ECHR 2006-XIII (извлечения)* (* Там же. N 2/2008.)).

185. С учетом этого и имея в виду принципы, изложенные выше, Европейский Суд находит, что вправе сделать выводы из поведения властей Российской Федерации в отношении обоснованности утверждений заявителей. Таким образом, Европейский Суд переходит к рассмотрению ключевых элементов настоящего дела, которые должны быть приняты во внимание при разрешении вопроса о том, может ли родственник заявителей считаться умершим, и несут ли власти ответственность за его смерть.

186. Заявители утверждали, что лица, забравшие Лему Хакиева 21 августа 2002 г. и затем убившие его, являлись представителями государства. Власти Российской Федерации не оспаривали главных фактических элементов, лежащих в основе жалобы, и не предоставили иного объяснения происшествия.

187. Насколько власти Российской Федерации ставили под сомнение достоверность определенных показаний заявителей по таким вопросам, как использование или неиспользование БТР при похищении, Европейский Суд отмечает, что иные существенные элементы, составляющие основу объяснений заявителей о фактах, властями Российской Федерации не оспаривались. Он находит, что возражение властей Российской Федерации не может ставить под сомнение общее изложение указанных фактов, краткое содержание которого передано выше.

188. Власти Российской Федерации предположили, что похитителями Лемы Хакиева могли быть члены полувоенных групп* (* Эвфемизм, часто используемый Европейским Судом для обозначения бандформирований (прим. переводчика).). Однако это утверждение являлось неконкретным, и власти Российской Федерации не предоставили никаких материалов в его поддержку. Европейский Суд подчеркивает в этом отношении, что оценка доказательств и установление фактов относятся к компетенции Европейского Суда, и он вправе принимать решения о доказательной силе предоставленных ему документов (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Челикбилек против Турции" (Celikbilek v. Turkey), жалоба N 27693/95, § 71).

189. Европейский Суд напоминает, что, если заявителем предоставлены убедительные доказательства, а Европейский Суд лишен возможности прийти к заключению о фактах из-за отсутствия документов, именно государство-ответчик должно окончательно обосновать, почему указанные документы не могут быть приняты в подкрепление утверждений заявителя, или предоставить удовлетворительные и убедительные объяснения того, как разворачивались указанные события. Таким образом, бремя доказывания переходит к государству-ответчику, и если оно не обеспечит его, возникают вопросы в контексте статьи 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 31 мая 2005 г. по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey), жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

190. Принимая во внимание вышеупомянутые элементы, Европейский Суд полагает, что заявителями представлены убедительные доказательства того, что их родственник был задержан государственными военнослужащими. В частности, Европейский Суд находит, что Лема Хакиев был задержан дома большой группой вооруженных лиц в камуфляжной форме. Эти лица свободно передвигались в период действия комендантского часа. Свидетели сообщили, что вооруженные люди действовали таким же способом, как во время специальной операции: они проверили удостоверение личности Лемы Хакиева и говорили по-русски между собой и с заявителями. Соседи заявителей также указали, что лица затем направились в сторону здания районной военной комендатуры, и упоминали использование военной техники, которая не могла быть доступна незаконным полувоенным формированиям (см. § 19 настоящего Постановления). Лема Хакиев опознал в похитителях должностных лиц РОВД и сказал третьей заявительнице искать его в РОВД (см. § 17 настоящего Постановления). В своих обращениях к властям заявители последовательно утверждали, что Лема Хакиев был задержан неизвестными военнослужащими в связи с обвинениями со стороны главы районной администрации, Е.Б., и предлагали следствию рассмотреть такую версию. Следственные органы страны согласились с утверждениями заявителей о фактах и приняли меры по проверке того, причастны ли правоохранительные органы и Е.Б. к похищению. Кроме того, следственные органы получили доказательства проведения специальной операции в Грозном в эту ночь и установили войсковую часть, которая ее проводила (см. § 123 настоящего Постановления). Однако, по-видимому, серьезные меры для проверки этой версии и установления и допроса причастных лиц не предпринимались.

191. Утверждение властей Российской Федерации о том, что при расследовании не удалось добыть доказательств причастности к похищению специальных сил, является недостаточным для исполнения вышеуказанной обязанности доказывания. Учитывая уклонение властей Российской Федерации от предоставления оставшихся документов, находящихся в их исключительном владении, или иного убедительного объяснения указанных событий, Европейский Суд заключает, что Лема Хакиев был задержан 21 августа 2002 г. в своем доме федеральными военнослужащими во время не признаваемой властями специальной операции.

192. Достоверные сведения о Леме Хакиеве отсутствуют с даты его похищения. Его имя не значится в официальных документах мест лишения свободы. Наконец, власти Российской Федерации не предоставили каких-либо объяснений тому, что случилось с ним после задержания.

193. С учетом ранее рассмотренных дел об исчезновениях в Чеченской Республике (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01, ECHR 2006-XIII* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.), Постановление Европейского Суда от 5 апреля 2007 г. по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia), жалоба N 74237/01* (* Там же.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда от 5 июля 2007 г. по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia), жалоба N 68007/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2008.)) Европейский Суд находит, что, если лицо задержано неустановленными военнослужащими в отсутствие последующего признания факта задержания, это может рассматриваться как угрожающее жизни обстоятельство. Отсутствие Лемы Хакиева или каких-либо известий о нем в течение более чем семи лет подкрепляет это предположение.

194. Кроме того, Европейский Суд отмечает поразительное сходство между двумя исчезновениями, образующими предмет настоящего Постановления, которые имели место на одной и той же улице, хотя и разделены четырьмя месяцами. Европейский Суд находит, что это сходство не только должно было привлечь внимание расследования обоих происшествий, но и имело значение для разрешения вопроса о достоверности утверждения заявителей о том, что Лемма Хакиев был задержан неизвестными военнослужащими во время не признаваемой властями специальной операции.

195. Соответственно, Европейский Суд приходит к выводу, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что Лема Хакиев должен считаться умершим после его непризнанного задержания государственными военнослужащими.

B. Что касается исчезновения Мусы Темергериева

1. Доводы сторон

(a) Заявители

196. Заявители утверждали, что вне всякого разумного сомнения лица, вторгшиеся в их жилище и забравшие Мусу Темергериева, являлись представителями государства. Свою жалобу они подкрепляли следующими доказательствами. Во-первых, заявители подчеркивали, что Муса Темергериев был задержан группой вооруженных лиц в камуфляжной форме, имевших славянскую внешность, которые говорили по-русски без акцента и прибыли на военной технике - БТР - недоступной кому-либо, кроме государственных военнослужащих. Во-вторых, заявители ссылались на материалы уголовного дела N 40007, в частности, на свидетельские показания, постановления о возобновлении расследования, запросы относительно расследования и ответы на них, которые убедительно подтверждали, что Муса Темергериев был доставлен в войсковую часть N 3186. В-третьих, они отмечали, что командир второго батальона и сотрудник милиции Николенко, которые служили на территории войсковой части, подтвердили помощнику военного прокурора Бояринцеву, что военнослужащие задержали Мусу Темергериева дома по подозрению в незаконном хранении гранаты, доставили его в войсковую часть и впоследствии перевезли его в Управление криминальной милиции в Ханкале. Кроме того, двое военнослужащих этого подразделения, с которыми беседовала Эстамирова вскоре после похищения, подтвердили, что Муса Темергериев был туда доставлен.

197. Заявители полагали, что доводы властей Российской Федерации находятся в серьезном противоречии с материалами уголовного дела N 40007.

198. Заявители также утверждали со ссылкой на обстоятельства похищения и отсутствие сведений о Мусе Темергериеве в течение семи лет, что он должен считаться умершим.

(b) Власти Российской Федерации

199. Власти Российской Федерации признали, что 27 декабря 2002 г. "неустановленные лица в масках и камуфляжной форме, вооруженные автоматами", похитили Мусу Темергериева. Власти Российской Федерации полагали, что мнение заявителей о том, что похитители были из государственных органов, не может быть подтверждено. Ни один из заявителей не привел точного описания похитителей и не вспомнил особенностей одежды, оружия похитителей или знаков на их форме или специфических военных выражений, которые они могли использовать. Оружие, использованное вооруженными людьми, могло быть похищено или незаконно приобретено. Со ссылкой на прецедентную практику Европейского Суда власти Российской Федерации утверждали, что с учетом общей ситуации в Чеченской Республике в 2002 году сам факт того, что похитители говорили по-русски, были вооружены и носили камуфляжную форму, не свидетельствует о том, что они принадлежали к государственным органам или участвовали в специальной операции, проводившейся государством.

200. Власти Российской Федерации также утверждали, что расследование происшествия до сих пор продолжается и не имеется оснований для возложения на государство ответственности за предполагаемые нарушения прав заявителей. Власти Российской Федерации, наконец, полагали, что не имеется убедительных доказательств того, что родственник заявителей скончался, поскольку его местонахождение не установлено, а тело не обнаружено.

2. Оценка фактов Европейским Судом

201. Заявители утверждали, что Муса Темергериев был уведен военнослужащими 27 декабря 2002 г., а затем убит. Власти Российской Федерации не оспаривали фактических элементов, лежащих в основе жалобы, но отрицали причастность федеральных военнослужащих к похищению. В то же время власти Российской Федерации не предоставили иного объяснения происшествия.

202. На основе доводов сторон и материалов дела, включая свидетельские показания и официальные документы, Европейский Суд находит установленным, что 27 декабря 2002 г. Муса Темергериев был задержан дома группой из нескольких военнослужащих, носивших камуфляжную форму и вооруженных автоматами и использовавших два военных транспортных средства - БТР - с регистрационными NN E-546 и E-548 (см. §§ 133-134 настоящего Постановления). Военнослужащие доставили Мусу Темергериева на территорию 15-й военной базы, зарегистрировали его там и в тот же день отправили в Управление криминальной милиции в Ханкале (см. §§ 138, 139, 141, 142 и 151 настоящего Постановления). Представляется, что формальные протоколы не составлялись военнослужащими или Управлением криминальной милиции в связи с задержанием и допросом Мусы Темергериева или какими-либо подозрениями в его отношении.

203. Ни один орган не дал объяснений относительно последующего местонахождения Мусы Темергериева. Его больше никто не видел, семья не имела о нем сведений после даты его исчезновения. При таких обстоятельствах ссылка властей Российской Федерации на отсутствие окончательных выводов уголовного расследования недостаточна для освобождения их от обязанности отчитаться за судьбу задержанных, которых в последний раз видели живыми под их контролем (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции", § 211).

204. С учетом выводов, сделанных в §§ 193-194 настоящего Постановления, Европейский Суд признает, что ситуация задержания Мусы Темергериева должна рассматриваться как угрожающая жизни. Отсутствие Мусы Темергериева или каких-либо сведений о нем в течение семи лет подкрепляет предположение о том, что он убит.

205. По вышеизложенным причинам Европейский Суд полагает, что им установлено вне всякого разумного сомнения, что Муса Темергериев должен считаться умершим после его непризнанного задержания государственными военнослужащими.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

206. Заявители жаловались в соответствии со статьей 2 Конвенции на то, что их родственники исчезли после задержания российскими военнослужащими и что национальные органы не провели эффективного расследования по данному вопросу. Статья 2 Конвенции предусматривает:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

с) для подавления в соответствии с законом бунта или мятежа".

A. Приемлемость жалобы

207. С учетом доводов сторон Европейский Суд полагает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, относящиеся к сфере действия Конвенции, разрешение которых требует рассмотрения по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации относительно предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты должно быть исследовано при рассмотрении существа жалобы. Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое нарушение права на жизнь Лемы Хакиева и Мусы Темергериева

208. Европейский Суд уже нашел установленным, что родственники заявителей должны считаться умершими после их непризнанного задержания государственными военнослужащими. Поскольку власти не предоставили оправдания применению летальной силы их представителями, Европейский Суд находит, что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в отношении Лемы Хакиева и Мусы Темергериева.

2. Предполагаемая неадекватность расследований похищений

(a) Что касается исчезновения Лемы Хакиева

209. Первые шесть заявителей утверждали, что расследование не являлось эффективным и адекватным, как того требует прецедентная практика Европейского Суда по статье 2 Конвенции. Они указывали, что, хотя расследование было начато через три дня после похищения, первая заявительница была признана потерпевшей только через 45 дней после его начала. Расследование не смогло установить и допросить многих свидетелей, включая очевидцев похищения Лемы Хакиева, военнослужащих, которые могли участвовать в специальных операциях, проводившихся в Грозном в период, относящийся к обстоятельствам дела, и сотрудников, прикомандированных к РОВД, районной военной комендатуре и районному управлению ФСБ, несмотря на требования надзирающего прокурора (см. § 106 настоящего Постановления). Заявители также подчеркивали, что протоколы, предоставленные властями Российской Федерации, раскрывают поверхностный характер допросов. Наконец, заявители утверждали, что расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, принятие самых основных мер затягивалось, и заявители не уведомлялись надлежащим образом о самых важных следственных мерах. Они утверждали, что факт продолжения расследования в течение столь длительного срока в отсутствие известных результатов являлся дополнительным доказательством его неэффективности. Заявители предлагали Европейскому Суду сделать выводы из неоправданного уклонения властей Российской Федерации от предоставления документов дела им или Европейскому Суду.

210. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование исчезновения родственника заявителей отвечало конвенционным требованиям эффективности. В частности, следствие допросило многих свидетелей и направило многочисленные запросы в различные правоохранительные органы. Сам факт того, что похитители не были установлены, и их предполагаемая принадлежность к федеральным силам не подтверждена, не может служить доказательством несоблюдения властями Российской Федерации процессуального аспекта статьи 2 Конвенции.

211. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (краткое изложение этих принципов см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

212. В настоящем деле расследование похищения осуществлялось. Европейский Суд должен оценить, отвечало ли это расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

213. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что ряд документов уголовного дела не был раскрыт властями Российской Федерации. Таким образом, он обязан оценить эффективность расследования на основании документов, предоставленных сторонами, и информации о его ходе, представленной властями Российской Федерации.

214. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что власти были немедленно уведомлены о похищении в результате объяснений заявителей. Следствие по делу началось 24 августа 2002 г., то есть через три дня после похищения. До этого следователь осмотрел место преступления и допросил третью заявительницу. Однако представляется, что впоследствии ряд существенных мер был принят с задержкой. В частности, первая заявительница была допрошена 10 сентября 2002 г. и признана потерпевшей только 9 октября 2002 г. Глава районной администрации, которого заявители подозревали в причастности к преступлению, был впервые допрошен в октябре 2002 года. Показания А.И., сотрудника районной администрации, который утверждал, что Лема Хакиев содержался в помещении ФСБ Чеченской Республики, были получены только в феврале 2005 года. Родственники Р.З., который предположительно видел Лему Хакиева в следственном изоляторе в Пятигорске в 2003 году, были допрошены в марте 2009 года. Кроме того, по-видимому, запросы информации о возможном местонахождении Лемы Хакиева были направлены не ранее 25 сентября 2002 г., спустя месяц после исчезновения. Очевидно, что эти меры, если от них ожидались значимые результаты, следовало принять немедленно после того, как о преступлении были уведомлены власти, и сразу после начала расследования. Подобные задержки, которым в настоящем деле нет объяснений, не только демонстрируют неспособность властей действовать по собственной инициативе, но и представляют собой нарушение обязанности проявлять особую тщательность и расторопность при расследовании столь серьезного преступления (см. Постановление Большой Палаты по делу "Ёнерилдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

215. В то же время ряд существенных мер не был предпринят вообще. Особенно обращает на себя внимание, что следствие не приняло значимых мер для проверки информации, содержавшейся в письме от 30 марта 2004 г. командира войсковой части N 54844 об участии определенного подразделения в специальной операции в Грозном в эту ночь, таких как установление и допрос причастных военнослужащих или их командиров или сбор дополнительных сведений о характере операции (см. § 123 настоящего Постановления). Следственные органы также не смогли установить и допросить военнослужащих на блокпостах, которых упоминали свидетели, и иных свидетелей, допроса которых требовали заявители и прокуроры (см. §§ 68 и 106 настоящего Постановления).

216. Европейский Суд также отмечает, что, хотя первая заявительница была признана потерпевшей, заявители уведомлялись только о приостановлении и возобновлении разбирательства, но не о других существенных событиях. Соответственно, следствие не обеспечило требуемый уровень общественного контроля или защиту интересов ближайших родственников в разбирательстве.

217. Вместе с тем Европейский Суд подчеркивает, что расследование приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, и надзирающие прокуроры неоднократно критиковали недостатки следствия и требовали принятия мер, но, по-видимому, эти указания не исполнялись. Кроме того, имели место длительные периоды бездействия со стороны следственных органов, когда никакие меры не принимались вообще.

218. Наконец, Европейский Суд считает особенно тревожным, что два дела, затрагивавшие по сути одинаковые факты и произошедшие в одной местности в течение четырех месяцев, никогда не рассматривались как связанные. Несмотря на фактическое сходство двух дел и возможную причастность одних и тех же лиц или командиров к непризнанным специальным операциям, повлекшим исчезновение родственников заявительницы* (* По-видимому, Европейский Суд имел в виду заявительниц (прим. переводчика).), следственные органы не принимали мер для объединения этих двух происшествий. Европейский Суд твердо убежден в том, что требовались более скоординированные усилия следственных органов для привлечения к ответственности виновных в том, что не является изолированными примерами принудительных исчезновений в поселке Мичурина в Грозном в данный период.

219. Что касается отложенного до рассмотрения существа жалобы аспекта предварительного возражения властей Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и было омрачено необъяснимыми задержками, продолжалось много лет в отсутствие ощутимых результатов. Власти Российской Федерации утверждали, что первые шесть заявителей могли обжаловать в суд постановления следственных органов в контексте исчерпания внутренних средств правовой защиты. Однако Европейский Суд отмечает, что эффективность расследования уже была умалена на ранних стадиях уклонением властей от совершения необходимых и срочных следственных действий. Расследование неоднократно приостанавливалось и возобновлялось, но представляется, что значимые меры для установления виновных в похищении не принимались. Заявители также не уведомлялись надлежащим образом о состоянии разбирательства. Кроме того, расследование несколько раз возобновлялось самими органами преследования в связи с непринятием дополнительных следственных мер. Тем не менее они и в дальнейшем уклонялись от расследования утверждений заявителей надлежащим образом. Соответственно, Европейский Суд находит, что при данных обстоятельствах средство правовой защиты, упомянутое властями Российской Федерации, являлось неэффективным, и отклоняет их предварительное возражение в части неисчерпания заявителями внутренних средств правовой защиты в контексте уголовной процедуры.

220. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств, сопутствовавших исчезновению Мусы Хакиева, в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

(b) Что касается исчезновения Мусы Темергериева

221. Последние восемь заявителей утверждали, что расследование не являлось эффективным и адекватным, как того требует прецедентная практика Европейского Суда по статье 2 Конвенции. В частности, они отмечали, что, несмотря на угрожающие жизни обстоятельства похищения, расследование было начато с задержкой и приостанавливалось и возобновлялось много раз, и, таким образом, принятие самых основных мер затягивалось. Заявители подчеркивали, что, как следует из документов, предоставленных властями Российской Федерации, расследование рассматривало только одну версию происшествия, а именно задержание Мусы Темергериева российскими военнослужащими, однако расследование было поручено гражданской прокуратуре, а не военному прокурору, что свидетельствовало об отсутствии независимости и компетентности следственных органов. Кроме того, заявители подчеркивали, что следствие не выполнило ряд существенных мер: не установило местонахождение и не допросило Николенко, который подтверждал, что Муса Темергериев был доставлен на территорию войсковой части (см. § 151 настоящего Постановления), и военнослужащих войсковой части, которые могли задержать его, не установило принадлежность двух БТР, использованных похитителями, и не проверило, зарегистрированы ли гильзы, найденные на месте преступления, в федеральной базе данных, и не выяснило, какая войсковая часть могла их использовать. Заявители также указывали, что они не уведомлялись надлежащим образом о наиболее важных следственных мерах. В частности, они не знали о допросе свидетелей и не имели доступа к их показаниям. Поэтому заявители полагали, что они были отстранены от уголовного разбирательства и не могли защищать свои законные интересы. Наконец, они утверждали, что факт продолжения расследования в течение столь длительного времени в отсутствие известных результатов являлся дополнительным доказательством его неэффективности. Со ссылкой на прецедентную практику Европейского Суда и ряд международных докладов заявители указывали на наличие убедительных и недвусмысленных доказательств, свидетельствующих о последовательном уклонении властей Российской Федерации от расследования преступлений, совершенных российскими федеральными военнослужащими в Чеченской Республике, и от привлечения виновных к ответственности.

222. Власти Российской Федерации утверждали, что расследование исчезновения родственника заявителей отвечало конвенционным требованиям эффективности, поскольку для установления виновных были приняты все меры, предусмотренные национальным законодательством. Они утверждали, что следствие допросило целый ряд свидетелей. Расследование продолжало рассматривать различные показания ключевых свидетелей, таких как седьмая заявительница, которые были получены в самый день исчезновения, место преступления было осмотрено, была проведена баллистическая экспертиза автоматных гильз, найденных на месте происшествия, и в различные правоохранительные органы были направлены многочисленные запросы информации. Власти Российской Федерации подчеркивали, что сам факт предположения заявителей о том, что информация о расследовании являлась недостаточной и что расследование не достигло желаемых результатов, не может служить доказательством его неэффективности. Со ссылкой на прецедентную практику Европейского Суда власти Российской Федерации утверждали, что заявители не имели абсолютного права на обеспечение преследования или осуждения. Кроме того, расследование до сих пор продолжается, и розыск виновных лиц все еще осуществляется.

223. Руководствуясь принципами, изложенными в § 211, Европейский Суд отмечает ряд серьезных недостатков расследования. Прежде всего следствие, по-видимому, не пыталось установить принадлежность двух БТР с известными регистрационными знаками (см. § 133 настоящего Постановления) или установить и допросить Николенко и его подчиненных (см. § 151 настоящего Постановления). Также, по-видимому, не принимались меры для устранения очевидного противоречия между многочисленными показаниями и сообщениями о доставлении Мусы Темергериева в помещение Управления криминальной милиции в Ханкале и отрицанием его содержания там со стороны руководителя этого органа (см. § 131 настоящего Постановления).

224. Кроме того, Европейский Суд отмечает ряд задержек в принятии существенных следственных мер. Так, седьмая заявительница сообщила о похищении ее брата в местный отдел милиции немедленно после происшествия (см. § 32 настоящего Постановления), и сотрудники милиции допросили с седьмой по одиннадцатую заявительницу, двенадцатого заявителя, тринадцатую и четырнадцатую заявительниц и осмотрели место преступления в тот же день (см. §§ 72 и 127 настоящего Постановления). Однако расследование началось только 13 января 2003 г., то есть больше чем две недели спустя. В то же время удивительно, что автоматные гильзы, собранные на месте преступления 27 декабря 2002 г., были проверены по федеральной базе данных только в июле 2008 года (см. § 158 настоящего Постановления), хотя уже в апреле 2003 года баллистическая экспертиза заключила, что их индивидуальные характеристики позволяют установить использованное оружие (см. § 157 настоящего Постановления). Военнослужащие, размещавшиеся на территории военной базы, на которую был доставлен Муса Темергериев после задержания, были допрошены в мае 2007 года. Представляется также, что запросы информации о возможном местонахождении Мусы Темергериева до февраля 2003 года не направлялись.

225. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что, как и в деле о похищении Лемы Хакиева, следствие не обеспечило требуемый уровень общественного контроля или интересы ближайших родственников в процессе разбирательства.

226. Европейский Суд учитывает ряд постановлений о приостановлении и возобновлении расследования, которые повлекли периоды бездействия, когда никакие меры не принимались вообще. По тем же причинам, что и выше (см. § 219 настоящего Постановления), Европейский Суд находит, что возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты в контексте уголовного расследования подлежит отклонению.

227. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что власти не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств, сопутствовавших исчезновению Мусы Темергериева, в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

V. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

228. Заявители также ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что в результате исчезновений их родственников и уклонения государства от надлежащего расследования этих событий они испытали моральные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

229. Власти Российской Федерации не согласились с данными утверждениями, настаивая на том, что расследование не установило, что заявители подвергались бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

A. Приемлемость жалобы

230. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

231. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами обращения, противоречащего статье 3 Конвенции. Сущность этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда от 18 июня 2002 г. по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), жалоба N 25656/94, § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

232. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками исчезнувших лиц и наблюдали их похищение. В течение многих лет они не имели никаких известий относительно исчезнувших лиц. В этот период заявители обращались в различные официальные органы с запросами о своих исчезнувших родственниках как в письменной форме, так и лично. Несмотря на все их усилия, они не получили удовлетворительного объяснения или информации относительно того, что стало с их родственниками после задержания. Ответы, полученные ими, отрицали, что государство несет ответственность за задержание их родственников, или просто информировали о том, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют прямое отношение к данному вопросу.

233. Европейский Суд, таким образом, заключает, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

234. Заявители утверждали, что Лема Хакиев и Муса Темергериев были задержаны в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая в соответствующих частях предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

235. Власти Российской Федерации утверждали, что следствие не получило доказательств того, что Лема Хакиев и Муса Темергериев были лишены свободы. Они не значились в списках лиц, находящихся в следственных изоляторах, и региональные правоохранительные органы не располагали информацией об их заключении под стражу.

A. Приемлемость жалобы

236. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

237. Европейский Суд ранее отмечал фундаментальное значение гарантий, установленных статьей 5 Конвенции, для обеспечения в демократическом обществе права на свободу от произвольного заключения. Он также указывал, что непризнанное заключение под стражу представляет собой полное отрицание этих гарантий и означает весьма серьезное нарушение статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 27 февраля 2001 г. по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

238. Европейский Суд установил, что Лема Хакиев и Муса Темергериев были задержаны представителями государства 21 августа и 27 декабря 2002 г. соответственно, и с тех пор их никто не видел. Их содержание под стражей не было признано, не было зафиксировано в документах мест заключения, и отсутствуют официальные данные об их последующем местонахождении или судьбе. Согласно практике Европейского Суда этот факт сам по себе составляет серьезнейшее упущение, поскольку позволяет ответственным за лишение свободы скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы и избежать обязанности отчитаться за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие документов о задержании, в которых указываются дата, время и место задержания, имя задержанного, а также основания его задержания и имя лица, которое его произвело, должно рассматриваться как несовместимое с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

239. Европейский Суд также полагает, что власти могли проявить больше внимания к необходимости проведения тщательного и безотлагательного расследования жалоб заявителей на то, что их родственники задержаны и уведены при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда, сделанные в контексте статьи 2 Конвенции, в частности, относительно ведения расследования, не оставляют сомнения в том, что власти не приняли своевременных и эффективных мер для того, чтобы гарантировать их от риска исчезновения.

240. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что Лема Хакиев и Муса Темергериев подверглись непризнанному лишению свободы без каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность, гарантированного статьей 5 Конвенции.

VII. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

241. Заявители жаловались на то, что были лишены эффективных средств правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений вопреки статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

242. Власти Российской Федерации утверждали, что заявители располагали эффективными средствами правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и власти не препятствовали им в их использовании. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд. Власти Российской Федерации добавили, что участники уголовного разбирательства также могли требовать возмещения ущерба в рамках гражданского разбирательства, и ссылались на дела, в которых потерпевшим по уголовным делам присуждалась компенсация ущерба, причиненного государственными органами, и в одном случае - прокуратурой. В итоге власти Российской Федерации утверждали, что по делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

A. Приемлемость жалобы

243. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

244. Европейский Суд напоминает, что, если, как при обстоятельствах настоящего дела, уголовное расследование исчезновения является неэффективным, что подрывает эффективность любого другого средства правовой защиты, которое может существовать, включая гражданско-правовые средства правовой защиты, государство нарушает свои обязательства, вытекающие из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", § 183).

245. Соответственно, имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

246. Что касается ссылки заявителей на статьи 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд полагает, что при данных обстоятельствах обособленные вопросы в отношении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи с этими двумя статьями не возникают (см. Постановление Европейского Суда от 15 ноября 2007 г. по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia), жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда от 20 марта 2008 г. по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia), жалоба N 77626/01, § 118).

VIII. Применение статьи 41 Конвенции

247. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

248. С третьей заявительницы по шестого заявителя, восьмая, девятая и одиннадцатая заявительницы требовали возмещения ущерба в отношении утраты дохода двух их родственников после их задержания и последующего исчезновения. Они утверждали, что находились в финансовой зависимости от Лемы Хакиева и Мусы Темергериева. Указанные заявители рассчитали суммы, которые два их родственника могли заработать за данный период, предположив, что каждый из заинтересованных заявителей мог рассчитывать на определенную долю последующего дохода двух их исчезнувших родственников. Они также ссылались на актуарные Таблицы Огдена для расчета будущих материальных потерь.

249. С третьей заявительницы по шестого заявителя требовали по данному основанию в общей сложности 531 415 рублей (12 401 евро). Они признавали, что не могли получить сведения о зарплате Лемы Хакиева и что в таких делах расчет должен производиться на основе прожиточного минимума, установленного национальным законодательством.

250. Восьмая, девятая, одиннадцатая и тринадцатая заявительницы, а также двенадцатый заявитель требовали в общей сложности 546 385 рублей (12 752 евро). Они утверждали, что в момент задержания Муса Темергериев работал в частной строительной компании. Согласно рукописному документу, подписанному 12 октября 2009 г. двумя лицами, работавшими в той же компании, в 2000-2002 годах среднемесячная зарплата Мусы Темергериева составляла 9 950 рублей (232 евро).

251. Власти Российской Федерации находили эти требования опирающимися на предположения и необоснованными. Они также указали на наличие в национальном законодательстве механизма назначения пенсии в связи с утратой кормильца, к которому заявители не прибегли.

252. Европейский Суд напоминает о необходимости ясной причинной связи между ущербом, на который ссылается заявитель, и нарушением Конвенции, а также возможности, в соответствующих случаях, установления компенсации за утрату дохода. Кроме того, согласно правилу 60 Регламента Суда заявитель должен представить требования в подробной разбивке по составным элементам с приложением надлежащих подтверждающих документов, в противном случае "Палата может отказать в удовлетворении требования полностью или частично".

253. Европейский Суд напоминает, что в определенных случаях требования заявителей о компенсации материального ущерба могут включать компенсацию утраты доходов. С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд находит, что имеется прямая причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении членов семей заявителей и утратой финансовой поддержки, которую они могли бы им оказать. Европейский Суд также находит, что утрата доходов применима к детям, находящимся на иждивении и, в некоторых случаях, к престарелым родителям, и можно разумно предполагать, что их отсутствующие родственники могли со временем иметь какой-либо доход, которым могли пользоваться заявители (см., в частности, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). С учетом вышеизложенных выводов Европейский Суд считает, что имеется непосредственная причинная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении членов семей заявителей и утратой заявителями финансовой поддержки, которую они могли им оказать. С учетом доводов сторон Европейский Суд присуждает следующие суммы заявителям в качестве компенсации материального ущерба, а также любые налоги, подлежащие начислению на указанные суммы:

(i) 12 400 евро с третьей заявительницы по шестого заявителя совместно;

(ii) 2 800 евро наследникам восьмой заявительницы;

(iii) 9 950 евро девятой и одиннадцатой заявительницам, двенадцатому заявителю и тринадцатой заявительнице совместно.

B. Моральный вред

254. Каждая из двух семей (с первой заявительницы по шестого заявителя в отношении Лемы Хакиева и с седьмой по четырнадцатую заявительницу в отношении Мусы Темергериева) требовали 1 000 000 евро в качестве компенсации морального вреда за страдания, которые они испытали вследствие потери их членов семьи, безразличия, проявленного властями по отношению к ним, и невозможности получения информации о судьбе их близких родственников.

255. Власти Российской Федерации нашли требуемые суммы чрезмерными.

256. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в части непризнанного задержания и исчезновения двух родственников заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Европейский Суд полагает, что им был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован исключительно установлением факта нарушений. Европейский Суд присуждает следующие суммы заявителям, а также любые налоги, подлежащие начислению на эти суммы:

(i) 60 000 евро с первой заявительницы по шестого заявителя совместно;

(ii) 60 000 евро седьмой и с девятой по четырнадцатую заявительницу совместно.

C. Судебные расходы и издержки

257. Интересы всех заявителей представляли юристы фонда "Правовая инициатива по России". Он предоставил перечень судебных расходов и издержек в подробной разбивке, который включал исследования и опросы в Республике Ингушетия и Москве по ставке 50 евро в час, подготовку документов для национальных органов и Европейского Суда по ставке 50 евро в час для юристов фонда, занятых исчерпанием внутренних средств правовой защиты, и 150 евро в час для юристов, занятых подготовкой объяснений для Европейского Суда и экспертов фонда. Представители заявителей также требовали возмещения административных и почтовых расходов. В общей сложности сумма судебных расходов и издержек на юридическое представительство заявителей оценивалась в 5 029 евро в пользу с первой заявительницы по шестого заявителя и 8 147 евро в пользу с седьмой по четырнадцатую заявительницу, которые подлежат перечислению на банковский счет представителей в Нидерландах.

258. Власти Российской Федерации не оспаривали требуемых сумм, но напоминали, что заявители имеют право на возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены и являлись разумными по размеру.

259. Европейский Суд может присуждать возмещение расходов и издержек только в части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру (см. Постановление Большой Палаты по делу "Боттацци против Италии" (Bottazzi v. Italy), жалоба N 34884/97, § 30, ECHR 1999-V, и Постановление Европейского Суда от 1 октября 2002 г. по делу "Савицкая против Польши" (Sawicka v. Poland), жалоба N 37645/97, § 54). Произведя собственный расчет на основании предоставленной информации, Европейский Суд присуждает первым шестерым заявителям совместно общую сумму 3 500 евро. На той же основе он присуждает совместно седьмой и с девятой по четырнадцатую заявительницу 4 000 евро, а также любой налог на добавленную стоимость, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителей. Сумма компенсаций, присужденных по данному основанию, выплачивается на банковский счет представителей в России по указанию заявителей.

D. Процентная ставка при просрочке платежей

260. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить жалобы в одно производство;

2) решил исследовать возражение властей Российской Федерации относительно исчерпания уголовно-правовых внутренних средств правовой защиты при рассмотрении существа жалобы и отклонил его;

3) признал жалобу на нарушение статей 2, 3, 5 и 13 Конвенции приемлемой;

4) постановил, что имело место нарушение материально-правового аспекта статьи 2 Конвенции в отношении Лемы Хакиева и Мусы Темергериева;

5) постановил, что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в части уклонения от проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения Лемы Хакиева и Мусы Темергериева;

6) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявителей;

7) постановил, что имело место нарушение требований статьи 5 Конвенции в отношении Лемы Хакиева и Мусы Темергериева;

8) постановил, что имело место нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

9) постановил, что обособленные вопросы в части статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции не возникают;

10) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, за исключением суммы, присуждаемой в качестве компенсации судебных расходов и издержек:

(i) в качестве компенсации материального ущерба:

(б) 12 400 евро (двенадцать тысяч четыреста евро) с третьей заявительницы по шестого заявителя совместно;

(в) 2 800 евро (две тысячи восемьсот евро) наследникам восьмой заявительницы;

(г) 9 950 евро (девять тысяч девятьсот пятьдесят евро) девятой и одиннадцатой заявительницам, двенадцатому заявителю и тринадцатой заявительнице совместно;

(ii) в качестве компенсации морального вреда:

(б) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) с первой заявительницы по шестой заявитель совместно;

(в) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) седьмой и с девятой по четырнадцатую заявительницу совместно;

(iii) в качестве компенсации судебных расходов и издержек следующие суммы, а также любые налоги, обязанность уплаты которых может быть возложена на заявителей в связи с этими суммами, подлежащие перечислению на банковский счет их представителей в Нидерландах, указанный заявителями:

(б) 3 500 евро (три тысячи пятьсот евро) первым шести заявителям совместно;

(в) 4 000 евро (четыре тысячи евро) седьмой и с девятой по четырнадцатую заявительницу совместно;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

11) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 февраля 2011 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда