Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 5/2013

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 5/2013

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Общественное обсуждение законопроекта Минюста от общественности пока скрыто

В третьем номере Бюллетеня мы пригласили наших читателей откликнуться на предложение Министерства юстиции России и обсудить подготовленный им законопроект "О внесении изменений в Федеральный закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" и отдельные законодательные акты Российской Федерации". Причем, в лучших традициях национальной бюрократии был указан срок такого обсуждения - 10 мая 2013 года. А утром 7 мая 2013 года подозреваемый в двойном убийстве Олег Топалов с помощью столовой ложки совершил побег из следственного изолятора "Матросская тишина", перебрался на соседнюю территорию трамвайного депо и под присмотром местного охранника и камер теленаблюдения спокойно выбрался на волю.

Мы тут же стали проверять "общественное обсуждение". На сайте Минюста ничего не нашли, кроме казенной справки, что "наибольшее количество обращений граждан в 1 квартале 2013 г. связано с неправомерными действиями сотрудников исправительные учреждений, переводом осужденных в другие исправительные учреждения, условиями содержания в следственных изоляторах и тюрьмах, медицинским обслуживанием осужденных". Ничего нет про "общественное обсуждение" и на сайте Государственной Думы. А поскольку законопроект был инициирован пилотным Постановлением Европейского Суда по правам человека по делу "Ананьев и другие против России", обратились за его оценкой к профессионалам - Центр содействия международной защите. Ответ его директора Оксаны Преображенской получили быстро с короткой припиской Каринны Москаленко из Московской городской коллегии адвокатов: "Пенитенциарная система России серьезно больна, одним законопроектом не обойтись, нужна государственная реформа. Но откликаясь лишь на предложение Минюста, предлагаем вам наш "мягкий вариант" ответа. С нашими властями надо разговаривать как с тяжело больным: мягко, деликатно, слегка поглаживая по головке, не делая резких движений".

Итак, "мягкое мнение" Центра содействия международной защите, которое после подписания номера в печать отправим в Минюст: "Основная и наиболее очевидная причина обсуждаемого вопроса - это отсутствие должного финансирования учреждений досудебного содержания под стражей, однако это далеко не единственная проблема российской административной и судебной системы, касающаяся вопроса содержания под стражей.

Власти привели положительные примеры улучшения условий содержания в местах лишения свободы. В то же время основная работа была проведена властями не в направлении кардинального изменения ситуации на местах, а в форме "мягкого информирования" и обучения всех заинтересованных лиц: работников уголовно-исполнительной системы, сотрудников следственных органов и полиции, а также судей. Власти представили отчет о снижении практики применения судами меры пресечения в виде заключения под стражу. Однако, как это видно из постановлений судов о продлении сроков содержания под стражей в различных регионах России и разного уровня, судебный подход к анализу целесообразности продления сроков лишения свободы отдельному человеку не изменился, а, следовательно, не изменился и автоматизм продления сроков содержания под стражей. Вторым отчетным достижением власти указали всеобщую реконструкцию следственных изоляторов, однако большинство мест лишения свободы продолжают соответствовать средневековому уровню.

Отдельным существенным направлением в сторону положительного решения вопроса условий содержания можно выделить предполагаемые изменения в Федеральном законе "О содержании под стражей обвиняемых и подозреваемых". Однако некоторые предполагаемые изменения и дополнения оставляют ряд дискреционных полномочий представителям власти, а это, следовательно, может привести к разного рода спекуляциям, злоупотреблениям и произволу. Так, законопроект позволяет предоставлять свидания подозреваемым и обвиняемым с представителем в Европейском Суде только с письменного разрешения следователя, кроме того, в проекте закона нет упоминания о том, может ли подвергаться цензуре переписка с представителем в Европейском Суде, видимо, этот вопрос оставлен на усмотрение администрации изолятора.

Также оставлен на усмотрение следователя и администрации учреждения вопрос о том, может ли подвергаться цензуре переписка заключенного с адвокатом. В самом законе указано, что подобная переписка цензуре не подлежит, проект же закона дает право властям в определенных случаях контролировать переписку с адвокатом, эти случаи настолько "каучуковые", что практически вся переписка с защитником может быть подвергнута цензуре.

В проекте закона слишком многое зависит от "воли" правоприменителей и наличия "условий" в учреждении: от свиданий с представителями в Европейском Суде и цензуре переписки заключенного с адвокатом до квадратных метров, телефонных переговоров и занятий спортом. Нет "воли" и условий, следовательно, нет и возможности. При такой ситуации мало что будет меняться в отечественной пенитенциарной системе.

Несмотря на некоторые замечания, в целом проект закона о содержании под стражей вносит необходимые, но не достаточные изменения для того, чтобы улучшить условия содержания лиц, которые еще не осуждены. Остается надеяться, что администрации мест лишения свободы, а также соответствующие контролирующие органы направят все усилия на соблюдение законодательства в том виде, как это изложено на бумаге, а законодатели продолжат искать пути для окончательного решения проблемы условий содержания в местах лишения свободы".

По жалобе о нарушении статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств

Вопрос о соблюдении права на жизнь

Обязанность адекватной охраны участников системы защиты свидетелей. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

R.R. и другие против Венгрии
[R.R. and Others v. Hungary] (N 19400/11)

Постановление от 4 декабря 2012 г. [вынесено II Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении пыток

Вопрос о запрещении бесчеловечного обращения

Вопрос о запрещении унижающего достоинство обращения

Вопрос об эффективном расследовании

Вопрос о правомерности экстрадиции

По делу обжалуются пытка и унижающее достоинство обращение во время и после чрезвычайной рендиции заявителя под контроль ЦРУ. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Эль-Масри против "бывшей Югославской Республики Македония"
[El-Masri v. "the former Yugoslav Republic of Macedonia"] (N 39630/09)

Постановление от 13 декабря 2012 г. [вынесено Большой Палатой]

По жалобе о нарушении статьи 5 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности задержания или заключения под стражу

По делу обжалуется содержание заявителя под стражей во время и после операции, включающей чрезвычайную рендицию под контроль ЦРУ. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Эль-Масри против "бывшей Югославской Республики Македония"
[El-Masri v. "the former Yugoslav Republic of Macedonia"] (N 39630/09)

Постановление от 13 декабря 2012 г. [вынесено Большой Палатой]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

Вопрос о соблюдении права на уважение корреспонденции

По делу обжалуется возложенная на адвокатов обязанность доносить о подозрениях по поводу отмывания денег клиентами, если подозрения не основаны на информации, полученной при оказании юридической помощи клиентам в судебном разбирательстве. По делу требования статьи 8 Конвенции нарушены не были.

Мишо против Франции
[Michaud v. France] (N 12323/11)

Постановление от 6 декабря 2012 г. [вынесено V Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется предварительное судебное распоряжение о блокировании доступа к хостингу и веб-сайтам третьих лиц в дополнение к веб-сайту, относительно которого осуществлялось разбирательство. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Ахмет Йилдырым против Турции
[Ahmet Yildirim v. Turkey] (N 3111/10)

Постановление от 18 декабря 2012 г. [вынесено II Секцией]

По жалобе о нарушении статьи 13 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на эффективное средство правовой защиты

По делу обжалуется исполнение решения о высылке в течение 50 минут после подачи в суд обращения о его приостановлении. По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции.

Ди Соза Рибейру против Франции
[De Souza Ribeiro v. France] (N 22689/07)

Постановление от 13 декабря 2012 г. [вынесено Большой Палатой]

По жалобе о нарушении статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуются уклонение от школьного обучения и последующий перевод в специальные классы 98 цыганских детей. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Сампани и другие против Греции
[Sampani and Others v. Greece] (N 59608/09)

Постановление от 11 декабря 2012 г. [вынесено I Секцией]

По жалобе о несоблюдении статьи 34 Конвенции

Вопрос о наличии статуса жертвы

Утрата статуса жертвы после урегулирования в широко известном разбирательстве. Жалоба признана неприемлемой.

Жители островов Чагос против Соединенного Королевства
[Chagos Islanders v. United Kingdom] (N 35622/04)

Решение от 11 декабря 2012 г. [вынесено IV Секцией]

В порядке применения статьи 46 Конвенции

Вопрос об исполнении постановления Европейского Суда - вопрос о принятии Европейским Судом мер общего характера

Государство-ответчик обязано принять меры для разрешения системных проблем уголовного расследования дел о безвестно отсутствующих.

Аслаханова и другие против России
[Aslakhanova and Others v. Russia] (NN 2944/06 и др.)

Постановление от 18 декабря 2012 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Дела инициированы пятью объединенными жалобами, поданными семьями, которые жаловались на исчезновение восьми родственников мужчин в Грозном или Грозненском районе с марта 2002 года по июль 2004 года. Факты дел сходны в отношении особенностей похищений, которые осуществлялись способом, напоминающим специальную операцию, и последующих уголовных расследований, которые продолжались в отсутствие ощутимых результатов. Стороны оспаривали степень причастности государства к похищениям, а также то, должны ли похищенные лица считаться умершими.

Вопросы права

После анализа оспариваемых фактов Европейский Суд нашел установленным, что члены семей заявителей должны считаться умершими после их непризнанного задержания представителями государства. Соответственно, было признано нарушение статьи 2 Конвенции в материально-правовом аспекте. Европейский Суд также установил процессуальное нарушение статьи 2 Конвенции в связи с уклонением от проведения эффективных расследований исчезновений. При этом он отметил, что уголовные расследования этих дел имели те же недостатки, что и в других делах об исчезновениях в Чеченской Республике и Республике Ингушетия. Кроме того, Европейский Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в связи со страданиями и тоской, которые испытали семьи похищенных, и "особо серьезное" нарушение статьи 5 Конвенции, поскольку родственники заявителей содержались в заключении представителями государства в отсутствие правовых оснований или признания. Наконец, Европейский Суд указал, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции, так как в то время, как российский Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает возможность обжалования в суд решений следователей, Европейский Суд нашел, что она не являлась адекватным средством правовой защиты, если, как в данном случае, расследования неоднократно приостанавливались и возобновлялись.

В порядке применения статьи 46 Конвенции. Нарушения тех же прав регулярно устанавливались в аналогичных делах против Российской Федерации, большинство которых касалось исчезновений в Чеченской Республике и Республике Ингушетия в 1996-2006 годах. По состоянию на сентябрь 2012 года было вынесено более 120 постановлений, и ряд других жалоб коммуницирован или ожидает рассмотрения.

Европейский Суд подчеркнул, что права, предусмотренные статьей 2 Конвенции, были бы иллюзорными, если статус жертвы заявителя устранялся бы только возмещением ущерба. Существует очевидное обязательство проведения эффективных расследований, способных повлечь установление и наказание виновных. В делах о безвестно отсутствующих лицах возникает дополнительное обязательство определения местонахождения исчезнувших лиц и того, что с ними произошло. Статья 3 Конвенции также обязывает государство проявлять сострадание и уважение к родственникам умерших или исчезнувших лиц и содействовать в получении информации и раскрытии фактов.

В ряде дел, рассмотренных Европейским Судом по аналогичных вопросам, Европейский Суд установил, что в Российской Федерации существуют системные проблемы расследования исчезновений, что подтверждается, в частности, докладами Комитета министров Совета Европы, которые показывают, что существующие проблемы в значительной степени остаются неразрешенными. В связи с этим Европейский Суд вынужден дать некоторые указания относительно определенных мер, которые следует безотлагательно принять для устранения системных недостатков. Данные меры могут быть разделены на две группы.

(a) Положение семей потерпевших. Это наиболее необходимая группа мер, поскольку неэффективные уголовные расследования порождают чувства беспомощности и тревоги у родственников потерпевших. Ключевое предложение Европейского Суда заключается в создании государством единого органа достаточно высокого уровня, ответственного за раскрытие исчезновений в регионе, который имел бы неограниченный доступ ко всей необходимой информации, действовал бы на основе партнерства с семьями и мог бы иметь объединенную базу данных об исчезновениях.

Кроме того, Европейский Суд отметил, что на экспертные и научные работы, необходимые для расследований, могли бы быть выделены большие ресурсы.

Европейский Суд приветствовал тенденцию к улучшению государственных компенсаций семьям потерпевших. Он отметил, что существенные компенсации, усугубленные ясным и недвусмысленным признанием ответственности государства за тревожную и болезненную ситуацию родственников, могли бы разрешить вопросы, возникающие с точки зрения статьи 3 Конвенции.

(b) Эффективность расследования. Даже если проблемы, связанные со статьей 3 Конвенции, были бы разрешены, сохраняется обязательство расследований ситуаций известных или предполагаемых смертей лиц, в отношении которых имеются, по крайней мере, доказуемые данные о причастности государства. Европейский Суд подтвердил свою позицию, выраженную в деле Варнавы и других, в котором, в частности, отмечалось, что недостаточность доказательств, вызванная задержками расследования, не может освободить государство от принятия необходимых следственных мер, применение "политически чувствительного" подхода во избежание привлечения внимания к обстоятельствам исчезновения не может иметь значения для применения Конвенции, и расследования должны быть безотлагательными, независимыми, подлежать общественному контролю и быть способными повлечь разрешение вопроса о незаконности причинения смерти и в случае положительного решения - установление и наказание виновных.

В то время как Европейский Суд признал наличие проблемы незаконных вооруженных формирований, с которой столкнулась Российская Федерация, он также нашел, что обеспечение ответственности антитеррористических органов и сил безопасности возможно без ущерба законной потребности в борьбе с терроризмом. Ввиду сходства обстоятельств, сопровождающих подобные дела, было указано на необходимость формирования общей стратегии, способствующей выяснению ряда вопросов, обычных для этих дел, а также проверки адекватности существующей правовой квалификации соответствующих преступных действий.

Кроме того, Европейский Суд указал, что требуется более тесное сотрудничество следственных органов с военными структурами и органами безопасности. Это может потребовать наделения следователей полномочиями по определению органов, ответственных за поимку вооруженных мятежников, и истребованию важных документов, включая данные о сотрудниках, участвующем в операциях, насколько они относятся к объекту расследования, и о прохождении специальной техники через блокпосты. В целом следователи должны иметь неограниченный доступ к соответствующим данным органов военного управления и безопасности, и необходимо обеспечить, чтобы расследование и надзор не поручались лицам или структурам, потенциально причастным к данным событиям.

Было подчеркнуто, что родственники должны иметь упрощенный доступ к материалам дел, особенно если производство по ним приостановлено. Вместе с тем Европейским Судом было отмечено, что применение срока давности для прекращения уголовных дел противоречило бы обязательствам государства с точки зрения статьи 2 Конвенции.

Ввиду серьезного и длительного характера предполагаемых нарушений Европейский Суд решил не откладывать рассмотрение аналогичных дел.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил суммы в размере от 14 000 до 16 000 евро в качестве компенсации материального ущерба. Европейский Суд присудил суммы в размере от 60 000 до 120 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

(См. Постановление Большой Палаты от 18 сентября 2009 г. по делу "Варнава и другие против Турции" [Varnava and Others v. Turkey], жалобы NN 16064/90 и др., "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 122.)

Вопрос об исполнении постановления Европейского Суда - вопрос о принятии Европейским Судом мер индивидуального характера

Государство-ответчик обязано обеспечить адекватную защиту участников системы защиты свидетелей.

R.R. и другие против Венгрии
[R.R. and Others v. Hungary] (N 19400/11)

Постановление от 4 декабря 2012 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос об исполнении постановления Европейского Суда - вопрос о принятии Европейским Судом мер индивидуального характера

Государству-ответчику предложено принять заявителей-учеников в другую государственную школу.

Сампани и другие против Греции
[Sampani and Others v. Greece] (N 59608/09)

Постановление от 11 декабря 2012 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

Практика Европейского Суда по правам человека в Москве завершились очередные ежегодные курсы "Европейская система защиты прав человека"

Курсы проводятся Европейским учебным институтом (МГИМО) совместно с Минюстом России,

Советом Европы и Европейским Судом уже в четвертый раз. На них обсуждаются наиболее злободневные изменения в национальном законодательстве и правоприменительной практике, новшества в практике Европейского Суда и подвижки в деятельности государств по исполнению международных судебных постановлений.

Слушателями очередных курсов (около 200 человек) стали представители всех высших судебных органов России, Генеральной прокуратуры, Министерства юстиции, внутренних дел, здравоохранения и социального развития, финансов, Следственного комитета, Федеральных служб исполнения наказания и судебных приставов, а также Московского городского суда и Прокуратуры Москвы, т.е. те из "государевых людей", кто непосредственно отвечает в своих ведомствах за соответствие национального законодательства и правоприменительной практики требованиям Конвенции о защите прав человека и основных свобод в интерпретации Европейского Суда, за исполнение его постановлений, вынесенных против Российской Федерации.

Открыл курсы Уполномоченный Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека - заместитель министра юстиции Российской Федерации Георгий Матюшкин. Он дал высокую оценку утвердившейся традиции проведения подобных семинаров по повышению квалификации государственных служащих.

Лекторами на курсах выступили действующие судьи Европейского Суда от России Дмитрий Дедов и Армении Альвина Гюлумян, судьи в отставке Анатолий Ковлер и Нина Ваич, представители Генерального директората Совета Европы по правам человека и его аппарата, юристы секретариата Европейского Суда и аппарата Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде, российские и зарубежные эксперты.

Соб. инф.

Избранные постановления Европейского Суда по правам человека по жалобам против Российской Федерации

Выбор постановлений, публикуемых в номере, диктуется важностью изложенных в них правовых позиций для национальной судебной практики, рекомендациями Г.О. Матюшкина, Уполномоченного Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека - заместителя министра юстиции Российской Федерации, пожеланиями и предложениями наших читателей. Переводы Ю.Ю. Берестнева, О.Л. Ветровой, Г.А. Николаева.

Нефедов против России
[Nefedov v. Russia] (N 40962/04)

Заявитель, проживающий в Иркутске бывший руководитель отдела по борьбе с контрабандой наркотиков Северо-Восточного таможенного управления, утверждал, что он и его защитник были лишены возможности лично участвовать в рассмотрении его кассационной жалобы на приговор суда первой инстанции, признавшего его виновным в перевозке наркотиков.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Калинкин и другие против России
[Kalinkin et Autres v. Russia] (NN 16967/10, 37115/08, 52141/09, 57394/09, 57400/09, 2437/10, 3102/10, 12850/10, 13683/10, 19012/10, 19401/10, 20789/10, 22933/10, 25167/10, 26583/10, 26820/10, 26884/10, 28970/10, 29857/10, 49975/10 и 56205/10)

Заявители (21 человек), подлежащие увольнению военнослужащие, жаловались на продолжительное неисполнение судебных решений, обязавших обеспечить их жильем.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с положениями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, а также требования статьи 13 Конвенции, и обязал государство-ответчика обеспечить исполнение решений российских судов в отношении заявителей, а также выплатить заявителям 112 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Путинцева против России
[Putintseva v. Russia] (N 33498/04)

Заявительница, проживающая в Тюменской области, утверждала, что российские власти несут ответственность за смерть ее сына, солдата срочной службы, наступившую в результате применения огнестрельного оружия с целью пресечения попытки его побега. Она также жаловалась на отсутствие надлежащего расследования обстоятельств причинения смерти ее сыну.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 2 Конвенции только в отношении проведения эффективного расследования, и обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 45 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Идалов против России
[Idalov v. Russia] (N 5826/03)

Заявитель, отбывающий наказание в исправительной колонии в Свердловской области, жаловался на условия содержания под стражей (переполненность камер, отсутствие естественного света, адекватной вентиляции, антисанитария) и условия этапирования в суд и содержания в помещении суда в ожидании судебных слушаний, на чрезмерную длительность содержания под стражей, нарушение требований о безотлагательном рассмотрении его жалоб, касающихся законности содержания его под стражей, а также на невозможность лично присутствовать в суде при рассмотрении этих жалоб. Кроме того, заявитель обжаловал чрезмерную длительность судебного разбирательства, удаление из зала суда под предлогом ненадлежащего поведения и вмешательство администрации пенитенциарного учреждения в его переписку с Европейским Судом.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 3, пунктов 3 и 4 статьи 5, пункта 1 и подпунктов "с" и "d" пункта 3 статьи 6, а также статьи 8 Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 7 150 евро в качестве компенсации морального вреда.

Кожаев против России
[Kozhayev v. Russia] (N 60045/10)

Заявитель, проживающий в Москве гражданин Белоруссии, утверждал, что его экстрадиция в Белоруссию - ввиду того, что ему вменяется совершение преступления, за которое предусмотрено наказание в виде смертной казни, а также в связи с бесчеловечными условиями содержания под стражей и потенциальным применением пыток - составит негуманное обращение. Он также жаловался на незаконный характер содержания его под стражей для целей экстрадиции.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти, не допустив нарушения требований статьи 3 Конвенции, нарушили требования пункта 1 статьи 5 Конвенции, и счел, что установление нарушения само по себе составляет достаточную справедливую компенсацию причиненного вреда.

Шакуров против России
[Shakurov v. Russia] (N 55822/10)

Заявитель, проживающий в Тульской области гражданин Узбекистана, утверждал, что его экстрадиция в Узбекистан - ввиду существования угрозы его жизни и здоровью - составит негуманное обращение, а также нарушит его право на уважение семейной жизни, так как разлучит его с супругой и детьми. Он, в том числе, жаловался на незаконный характер и отсутствие адекватной, с его точки зрения времени, возможности оспаривания законности содержания под стражей для целей экстрадиции.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти, не допустив нарушения требований статьи 3, пункта 1 статьи 5 и статьи 8 Конвенции, нарушили требования пункта 4 статьи 5 Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 2 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Кислица против России
[Kislitsa v. Russia] (N 29985/05)

Заявитель, проживающий в Приморском крае, жаловался на чрезмерную длительность содержания под стражей.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 3 статьи 5 Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда.