Постановление Европейского Суда по правам человека от 9 октября 2012 г. Дело "Колунов (Kolunov) против Российской Федерации" (Жалоба N 26436/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Колунов (Kolunov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 26436/05)

Постановление Суда

Страсбург, 9 октября 2012 г.

По делу "Колунов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Пэра Лоренсена,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 сентября 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 26436/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Алексеем Владимировичем Колуновым (далее - заявитель) 1 июня 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял Д. Аграновский, адвокат, практикующий в Электростали Московской области. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что содержался под стражей в ужасающих условиях в ходе уголовного разбирательства в отношении него и что его содержание под стражей в ходе предварительного следствия было необоснованно длительным.

4. 9 марта 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1983 году и проживает в Москве.

A. Предварительная информация

6. Заявитель является членом Национал-большевистской партии.

7. 14 декабря 2004 г. группа, состоящая примерно из 40 членов Национал-большевистской партии, захватила приемную Администрации Президента Российской Федерации в Москве и заперлась в помещениях на первом этаже.

8. Члены группы требовали встречи с Президентом Российской Федерации, заместителем руководителя Администрации Президента и советником Президента по экономическим вопросам. Они разбрасывали из окон листовки с письмом к Президенту Российской Федерации, в котором перечислялись десять допущенных им нарушений Конституции и в котором его призывали к отставке.

9. Захватчики находились в здании полтора часа, пока сотрудники милиции не взломали дверь и не задержали их. Они не оказывали никакого сопротивления властям.

B. Уголовное разбирательство в отношении заявителя

10. 16 декабря 2004 г. Хамовнический районный суд Москвы вынес постановление о заключении заявителя под стражу:

"[Заявитель] подозревается в совершении нескольких преступлений, одно из которых является особо тяжким. Находясь на свободе, он может продолжить заниматься преступной деятельностью, воспрепятствовать ходу следствия или оказать давление на свидетелей. Он может скрыться или воспрепятствовать установлению истины".

11. 21 декабря 2004 г. заявителю были предъявлены обвинения в попытке насильственного захвата государственной власти (статья 278 Уголовного кодекса Российской Федерации, далее - УК РФ) и умышленном уничтожении и повреждении чужого имущества в общественных местах (часть 2 статьи 167 и статья 214 УК РФ).

12. 7 февраля 2005 г., ссылаясь на тяжесть обвинений в отношении заявителя, Замоскворецкий районный суд Москвы продлил срок содержания заявителя до 14 апреля 2005 г.

13. 16 февраля 2005 г. обвинение заявителю было изменено на участие в массовых беспорядках по части 2 статьи 212 УК РФ.

14. 14 апреля 2005 г. районный суд удовлетворил ходатайство прокурора о продлении срока содержания заявителя до 14 июля 2005 г., на следующих основаниях:

"...Обвиняемые и их защитник начали ознакомление с материалами дела. Учитывая его объем (12 томов) и количество лиц, изучающих его (39 обвиняемых и их адвокат), суд полагает, что имеются достаточные основания для продления срока содержания [заявителя] под стражей на три месяца, поскольку он еще не закончил ознакомление с материалами дела, а его защитник еще к нему не приступал.

Несмотря на то, что [заявитель] зарегистрирован по месту жительства в Москве, суд, принимая во внимание тяжесть обвинений и то обстоятельство, что основания заключения его под стражу сохраняются до сих пор, не усматривает оснований для применения более мягкой меры пресечения".

15. 19 мая 2005 г. Московский городской суд оставил постановление от 14 апреля 2005 г. без изменений, установив, что оно было законным, достаточно мотивированным и обоснованным.

16. 7 июня 2005 г. следствие было завершено, и 39 человек, включая заявителя, предстали перед судом. 20 июня 2005 г. Тверской районный суд Москвы назначил предварительное слушание на 30 июня 2005 г. и постановил, что обвиняемые должны оставаться под стражей.

17. 30 июня 2005 г. районный суд провел предварительное слушание по делу. Он отклонил ходатайства подсудимых об освобождении, приняв во внимание их личность, возраст, состояние здоровья, семейное положение и неизменность образа жизни. Тем не менее он установил, ссылаясь на тяжесть выдвинутых обвинений, что "основания для избранной ранее меры пресечения сохраняются до сих пор" и что "материалы дела содержат достаточно оснований полагать, что в случае освобождения обвиняемые могут скрыться или воспрепятствовать ходу разбирательства". Таким образом, он постановил, что обвиняемые должны остаться под стражей.

18. В неустановленную дату в июле 2005 года заявитель и другие обвиняемые подали ходатайства об освобождении. Районный суд отклонил эти ходатайства 27 июля 2005 г., постановив, что их содержание под стражей было законным и обоснованным. 5 октября 2005 г. Московский городской суд оставил постановление от 27 июля 2005 г. без изменений.

19. 10 августа 2005 г. заявитель и его сообвиняемые подали новые ходатайства об освобождении. В ту же дату районный суд отклонил эти ходатайства. Он постановил:

"Суд рассмотрел довод защиты о важности индивидуального подхода к положению каждого обвиняемого при избрании меры пресечения.

Изучив основания, которыми руководствовался... суд, избирая меру пресечения и продлевая срок содержания под стражей для всех обвиняемых без исключения... суд отмечает, что эти основания сохраняются до сих пор. Следовательно, учитывая состояние здоровья, семейное положение, возраст, род занятий и личность всех обвиняемых и рассмотрев личные поручительства со стороны ряда частных лиц, содержащиеся в материалах дела, суд заключает, что в случае освобождения каждый из них может скрыться или воспрепятствовать установлению истины иным образом...

По мнению суда, при таких обстоятельствах и с учетом тяжести выдвинутых обвинений не имеется оснований для изменения или отмены меры пресечения в отношении любого из обвиняемых...".

20. 2 ноября 2005 г. Московский городской суд оставил постановление от 10 августа 2005 г. без изменений.

21. 16 ноября 2005 г. районный суд продлил срок содержания под стражей в отношении всех обвиняемых, включая заявителя, до 7 марта 2006 г. Суд постановил:

"Согласно материалам уголовного дела обстоятельства, которыми руководствовался суд при избрании меры пресечения и продлении срока содержания под стражей в отношении всех заявителей остаются в силе до сих пор.

Учитывая вышеизложенное и принимая во внимание состояние здоровья, семейное положение, возраст, род занятий и личность всех обвиняемых, суд заключает, что в случае освобождения каждый из них может скрыться или воспрепятствовать уголовному разбирательству другим образом".

22. 8 декабря 2005 г. районный суд признал заявителя и его сообвиняемых виновными в участии в массовых беспорядках. Он приговорил заявителя к трем годам лишения свободы условно и освободил заявителя из-под стражи в зале суда.

C. Условия содержания под стражей

23. Заявитель содержался в следственном изоляторе N ИЗ-77/3 в Москве с 24 декабря 2004 г. по 8 декабря 2005 г. Согласно его объяснениям он содержался в камере вместе с 11 сокамерниками. Камера была переполнена. Свет никогда не выключался, что мешало заявителю спать. В камере отсутствовала вентиляция. Туалет был отделен от жилой зоны временной перегородкой высотой 1 м, и пользующийся туалетом был на виду у других сокамерников. Заявитель получал возможность пользоваться душем в течение десяти минут один раз в неделю и имел ежедневную одночасовую прогулку. Содержащиеся под стражей не получали достаточно питания и лекарств, кроме аспирина и других болеутоляющих средств. Заявитель утверждал, что болел эпилепсией, но не получал лечения.

24. Как утверждают власти Российской Федерации, заявитель содержался в камерах NN 218, 219, 413, 508, 526 и 611. В течение всего времени ему были предоставлены отдельная кровать, постельное белье и столовые приборы. Камеры, в которых он содержался, не только обеспечивали доступ естественного освещения, но и были также оборудованы искусственным освещением. Вентиляция работала исправно. В дополнение к этому отдушины в окнах обеспечивали доступ свежего воздуха. Во всех камерах имелись умывальник, водопровод, туалет, который был отделен от жилой зоны перегородкой высотой 1 м. Заявитель мог принимать, по крайней мере, один раз в неделю душ в течение 15 минут. В течение всего дня освещение было включено с 6.00 до 22.00, работавшие всю ночь низковольтные лампы использовались для освещения туалета. Заявитель был обеспечен трехразовым питанием и неограниченным доступом к медицинской помощи.

II. Применимое национальное законодательство

25. Краткий обзор положений применимого национального законодательства относительно условий и длительности предварительного содержания под стражей см. в делах "Долгова против Российской Федерации" (Dolgova v. Russia), жалоба N 11886/05, §§ 26-31, Постановление Европейского Суда от 2 марта 2006 г.* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N8/2006.), и "Линд против Российской Федерации" (Lind v. Russia), жалоба N 25664/05, §§ 47-52, Постановление Европейского Суда от 6 декабря 2007 г.* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

26. Заявитель жаловался на то, что содержался под стражей в ужасающих условиях в следственном изоляторе N ИЗ-77/3 в Москве в нарушение статьи 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

27. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Ссылаясь на справки администрации следственного изолятора и показания надзирателей, полученные в 2009 году, они утверждали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам статьи 3 Конвенции. Власти Российской Федерации не имели возможности предоставить оригиналы документов относительно содержания заявителя под стражей, пояснив, что они были уничтожены по истечении установленного законом срока хранения.

28. Заявитель поддержал свою жалобу.

29. Европейский Суд установил, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

30. Общие принципы относительно условий содержания под стражей достаточно установлены в прецедентной практике Европейского Суда и могут быть кратко изложены следующим образом (см. Постановление Европейского Суда от 10 января 2012 г. по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia), жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2012.)):

"...139. Европейский Суд напоминает, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от обстоятельств или поведения жертвы (см., в частности, Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, § 119, Reports 2000-IV). Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 18 января 1978 г. по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom), § 162, Series A, N 25).

140. Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя реальные телесные повреждения или интенсивные физические и нравственные страдания. Тем не менее даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадает под действие статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Притти против Соединенного Королевства" (Pretty v. United Kingdom), жалоба N 2346/02, § 52, ECHR 2002-III, с дополнительными отсылками).

141. В контексте лишения свободы Европейский Суд последовательно подчеркивал, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижения в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей, и с учетом практических требований заключения его здоровье и благополучие должны быть адекватно защищены (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Кудла против Польши", §§ 92-94, и Постановление Европейского Суда от 13 июля 2006 г. по делу "Попов против Российской Федерации" (Popov v. Russia), жалоба N 26853/04, § 208* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2008.)).

142. При оценке условий содержания под стражей следует учитывать совокупное влияние этих условий, а также конкретные утверждения заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дугоз против Греции" (Dougoz v. Greece), жалоба N 40907/98, § 46, ECHR 2001-II). Длительность содержания под стражей в данных условиях также должна учитываться (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 8 ноября 2005 г. по делу "Альвер против Эстонии" (Alver v. Estonia), жалоба N 64812/01)...".

31. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что сторонами оспаривалось большинство аспектов содержания заявителя под стражей. Однако Европейский Суд не усматривает необходимости проверять правдивость всех утверждений, поскольку может установить нарушение статьи 3 Конвенции на основе фактов, предоставленных заявителем, которые государство-ответчик не смогло опровергнуть (см. Постановление Европейского Суда от 9 апреля 2009 г. по делу "Григорьевских против Российской Федерации" (Grigoryevskikh v. Russia), жалоба N 22/03, § 55* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2010.)).

32. В частности, Европейский Суд отмечает, что заявитель, хотя и не указал размер камер, в которых он содержался, утверждал, что камеры всегда были переполнены. Власти Российской Федерации не оспорили довод заявителя. Не сообщив размеры камер или количество лиц, содержавшихся там, они лишь утверждали, что условия содержания заявителя под стражей соответствовали стандартам статьи 3 Конвенции.

33. Европейский Суд также принял во внимание то обстоятельство, что во многих предыдущих делах он рассматривал условия содержания под стражей в следственном изоляторе N ИЗ-77/3 в Москве и устанавливал, что заключенные содержались под стражей в сильно переполненных камерах в нарушение статьи 3 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, §§ 73-79* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 8/2007.), условия содержания под стражей в 2001-2002 годах, Постановление Европейского Суда от 4 декабря 2008 г. "Белашев против Российской Федерации" (Belashev v. Russia), жалоба N 28617/03, §§ 50-60* (* Там же. N 3/2009.), условия содержания под стражей в 2002-2003 годах, и Постановление Европейского Суда от 20 мая 2010 г. "Владимир Козлов против Российской Федерации" (Vladimir Kozlov v. Russia), жалоба N 21503/04, §§ 36-46* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2010.), условия содержания под стражей в 2001-2003 годах). Одно из недавних дел касалось того же периода содержания под стражей, что и в настоящем деле (см. Постановление Европейского Суда от 29 марта 2011 г. "Владимир Соколов против Российской Федерации" (Vladimir Sokolov v. Russia), жалоба N 31242/05, §§ 58-64* (* Там же. N 4/2012.), условия содержания под стражей с 13 января по 5 декабря 2005 г.).

34. Европейский Суд далее напоминает, что конвенционное разбирательство, как, например, по настоящей жалобе, не во всех случаях характеризуется строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio* (* Affirmanti incumbit probatio (лат.) - принцип, согласно которому доказывание возлагается на утверждающего (прим. переводчика).), поскольку в некоторых случаях только государство-ответчик имеет доступ к информации, подтверждающей или опровергающей жалобы на нарушение Конвенции. Непредоставление государством-ответчиком подобной информации без убедительного объяснения причин может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtaє v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 66, последняя часть, ECHR 2000-VI).

35. В настоящем деле власти Российской Федерации не предоставили каких-либо оригиналов документов для опровержения доводов заявителя, утверждая, что они были уничтожены по истечении срока хранения. Их утверждения основывались на показаниях надзирателей, сделанных спустя четыре года после рассматриваемых событий. Европейский Суд не может, однако, рассматривать такие документы как достаточно достоверные (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 10 февраля 2009 г. по делу "Новинский против Российской Федерации" (Novinskiy v. Russia), жалоба N 11982/02, § 105* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 1/2010.)).

36. Следовательно, Европейский Суд принимает довод заявителя о том, что камеры, в которых он содержался почти год, были переполнены и что личное пространство, предоставленное ему, было недостаточным. Он также отмечает, что заявитель проводил в этих условиях 23 часа в день.

37. Европейский Суд неоднократно устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в связи с необеспечением заключенных достаточным личным пространством (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia), жалоба N 47095/99, ECHR 2002-VI, §§ 97 и последующие* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2002 год".), Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, §§ 104 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2006.), ECHR 2005-Х, Постановление Европейского Суда от 16 июня 2005 г. по делу "Лабзов против Российской Федерации" (Labzov v. Russia), жалоба N 62208/00, §§ 44 и последующие* (* Там же. N 10/2005.), Постановление Европейского Суда от 20 января 2005 г. по делу "Майзит против Российской Федерации" (Mayzit v. Russia), жалоба N 63378/00, §§ 39 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека N 10/2005.), Постановление Европейского Суда от 2 июня 2005 г. по делу "Новоселов против Российской Федерации" (Novoselov v. Russia), жалоба N 66460/01, §§ 41 и последующие* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека N 10/2005.), и недавнее упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев против Российской Федерации", §§ 120 - 166).

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Номер названного Постановления Европейского Суда по делу "Калашников против Российской Федерации" (Kalashnikov v. Russia) следует читать как "47095/991"

38. Принимая во внимание материалы, предоставленные сторонами, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо фактов или доводов для отступления в настоящем деле от ранее сделанных выводов. Европейский Суд заключает, таким образом, что заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему человеческое достоинство обращению в нарушение статьи 3 Конвенции в части условий его содержания под стражей в следственном изоляторе N ИЗ-77/3 Москвы с 24 декабря 2004 г. по 8 декабря 2005 г.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

39. Со ссылкой на подпункт "c" пункта 1 статьи 5 Конвенции заявитель утверждал, что основания для заключения его под стражу во время предварительного следствия отсутствовали. На основании пункта 3 статьи 5 Конвенции он жаловался на нарушение его права на судебное разбирательство в разумный срок и утверждал, что достаточные основания для его содержания под стражей отсутствовали.

Статья 5 Конвенции предусматривает:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи... имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд...

40. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они утверждали, что содержание заявителя под стражей соответствовало требованиям статьи 5 Конвенции.

A. Приемлемость жалобы

41. Что касается жалобы заявителя на незаконность его содержания под стражей, Европейский Суд отмечает, что 16 декабря 2004 г. Московский* (* Имеется в виду Хамовнический районный суд (прим. переводчика).) районный суд заключил заявителя под стражу в связи с тяжестью выдвинутых в отношении него обвинений. Содержание заявителя под стражей последовательно продлялось судами страны.

42. Суды страны действовали в пределах своих полномочий, принимая эти постановления, и не имеется данных о том, что они были недействительными или незаконными в рамках национального законодательства. Вопрос о том, были ли они достаточно мотивированными и относимыми, анализируется ниже в связи с вопросом о соблюдении пункта 3 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 152 и 153).

43. Европейский Суд находит, что содержание заявителя под стражей соответствовало пункту 1 статьи 5 Конвенции. Отсюда следует, что в этой части жалоба должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

44. Что касается жалобы заявителя на нарушение права на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда, Европейский Суд считает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Общие принципы

45. Европейский Суд напоминает, что наличие обоснованного подозрения в том, что задержанный совершил преступление, является определяющим условием законности содержания под стражей. Однако по прошествии времени оно перестает быть достаточным. Европейский Суд должен в этом случае установить, оправдывают ли продолжение лишения свободы другие основания, приведенные судебными органами. Если такие основания являются "относимыми" и "достаточными", Европейский Суд должен убедиться также, что национальные власти проявили "особую тщательность" в проведении разбирательства (см. Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 152 и 153, ECHR 2000-IV).

46. Вместе с тем существует презумпция в пользу освобождения. Как неоднократно указывал Европейский Суд, вторая часть пункта 3 статьи 5 Конвенции не предоставляет судебным органам возможности выбора между доставкой обвиняемого к судье в течение разумного срока или его освобождением до суда. До признания его виновным обвиняемый должен считаться невиновным, и цель рассматриваемого положения заключается в том, чтобы обеспечивать его временное освобождение, как только его содержание под стражей перестает быть разумным. Лицо, обвиняемое в преступлении, должно всегда освобождаться до суда, если государство-ответчик не продемонстрирует, что имеются "относимые и достаточные" причины, оправдывающие продолжение содержания его под стражей (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 13 марта 2007 г. по делу "Кастравец против Молдавии" (Castravet v. Moldova), жалоба N 23393/05, §§ 30 и 32, Постановление Большой Палаты по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 41, ECHR 2006-..., Постановление Европейского Суда от 21 декабря 2000 г. по делу "Яблоньский против Польши" (Jablonski v. Poland), жалоба N 33492/96, § 83, и Постановление Европейского Суда от 27 июня 1968 г. по делу "Ноймейстер против Австрии" (Neumeister v. Austria), Series A N 8, § 4).

47. Национальные власти обязаны установить существование конкретных фактов, имеющих отношение к основаниям длительного содержания под стражей. Переход бремени доказывания к заключенному в этих делах был бы равнозначен отмене правила статьи 5 Конвенции, положения, признающего заключение под стражу отступлением в исключительных случаях от права на личную свободу, которое допустимо в строго определенных случаях, не допускающих расширительного толкования (см. Постановление Европейского Суда от 7 апреля 2005 г. по делу "Рохлина против Российской Федерации" (Rokhlina v. Russia), жалоба N 54071/00, § 67* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2006.), и Постановление Европейского Суда от 26 июля 2001 г. по делу "Илийков против Болгарии" (Ilijkov v. Bulgaria), жалоба N 33977/96, §§ 84 и 85). Национальные судебные органы должны исследовать все факты, свидетельствующие в пользу или против существования реального требования публичного интереса, оправдывающего, с надлежащим учетом принципа презумпции невиновности, отход от правила уважения личной свободы, и должны указать их в своих решениях об отклонении ходатайств об освобождении. В задачу Европейского Суда не входит установление таких фактов с подменой национальных властей, принявших решение о заключении заявителя под стражу. Европейский Суд призван установить наличие или отсутствие нарушения пункта 3 статьи 5 Конвенции в основном на основании мотивов, приведенных в решениях национальных судов, и реальных фактов, указанных заявителем в своих жалобах (см. Постановление Европейского Суда от 8 июня 2006 г. по делу "Корчуганова против Российской Федерации" (Korchuganova v. Russia), жалоба N 75039/01, § 72* (* Там же. N 11/2006.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 86, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 152).

2. Применение в настоящем деле

48. Заявитель был заключен под стражу 14 декабря 2004 года. 8 декабря 2005 г. суд признал его виновным и освободил из-под стражи в зале суда. Таким образом, период, который должен быть принят во внимание, составляет почти 12 месяцев.

49. Европейский Суд отмечает, что заявитель был задержан в месте, где предположительно были совершены преступления, вменяемые ему в вину. Поэтому он исходит из того, что содержание заявителя под стражей могло быть первоначально вызвано обоснованным подозрением в совершении преступления. Остается удостовериться в том, что судебные власти привели "относимые" и "достаточные" мотивы для обоснования длительного содержания заявителя под стражей и что они проявили "особую тщательность" при проведении разбирательства.

50. В ходе следствия суды страны последовательно ссылались на тяжесть обвинений как основной фактор для оценки ими угрозы того, что заявитель скроется, продолжит заниматься преступной деятельностью или воспрепятствует правосудию. Они не указывали на наличие конкретных фактов в поддержку своих выводов.

51. Европейский Суд неоднократно указывал, что, хотя суровость наказания, которое грозит обвиняемому, является существенным элементом при оценке угрозы того, что он скроется или продолжит заниматься преступной деятельностью, необходимость в продолжении лишения свободы не может оцениваться с чисто абстрактной точки зрения, с учетом только тяжести обвинения. Основанием для продолжения лишения свободы не может быть также вероятность осуждения к лишению свободы (см. Постановление Европейского Суда от 26 июня 1991 г. по делу "Летелье против Франции" (Letellier v. France), Series A, N 207, § 51, см. также Постановление Европейского Суда от 8 февраля 2005 г. по делу "Панченко против Российской Федерации" (Panchenko v. Russia), жалоба N 45100/98, § 102* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2005.), Постановление Европейского Суда от 30 октября 2003 г. по делу "Горал против Польши" (Goral v. Poland), жалоба N 38654/97, § 68, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Илийков против Болгарии", § 81).

52. Это особенно верно в отношении дел, подобных настоящему, в которых правовая квалификация фактов - и, следовательно, наказание, грозящее заявителю, - определяется обвинением в отсутствие судебной проверки вопроса о том, подкрепляют ли собранные доказательства обоснованное подозрение в том, что предполагаемое преступление совершено заявителем. Действительно, первоначальное обвинение в попытке насильственного свержения государственной власти, что является особо тяжким преступлением в национальной классификации, было поддержано районным судом 7 февраля 2005 г. без проведения какой-либо проверки, но впоследствии обвинение было заменено на менее тяжкое - участие в массовых беспорядках. Тем не менее, когда тот же суд продлевал срок содержания заявителя под стражей 14 апреля 2005 г., его мотивировка осталась прежней (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации", § 42).

53. После передачи дела в суд в июне 2005 года районный суд применил ту же формулировку для отклонения ходатайств об освобождении и продлил срок содержания под стражей 39 сообвиняемым, несмотря на то, что защита ходатайствовала о рассмотрении ситуации каждого обвиняемого в отдельности. Европейский Суд уже признавал подобную практику вынесения решений о коллективном заключении под стражу без оценки конкретных оснований для этого в деле каждого заключенного несовместимой с пунктом 3 статьи 5 Конвенции как таковую (см. Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2006 г. по делу "Щеглюк против Российской Федерации" (Shcheglyuk v. Russia), жалоба N 7649/02, § 45* (* Там же. N 7/2007.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Корчуганова против Российской Федерации", § 76, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации", § 49). Продлевая срок содержания заявителя под стражей посредством решений о коллективном заключении под стражу, национальные власти не учитывали его индивидуальные обстоятельства надлежащим образом. Еще более поражает, что в постановлении о продлении срока содержания под стражей от 20 июня 2005 г. только отмечалось, что "все обвиняемые должны оставаться под стражей", без указания оснований для этого.

54. Европейский Суд далее отмечает, что, разрешая вопрос об освобождении или заключении под стражу, власти согласно пункту 3 статьи 5 Конвенции имеют обязательство рассмотреть альтернативные меры, обеспечивающие его или ее присутствие на суде. Данное положение Конвенции провозглашает не только право "на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда", но и устанавливает, что "освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд" (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Яблоньский против Польши", § 83). В настоящем деле власти никогда не рассматривали возможность обеспечения явки заявителя в суд более мягкими мерами пресечения.

55. Европейский Суд часто устанавливал нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в российских делах, в которых суды страны продлевали срок содержания заявителя под стражей, учитывая в основном тяжесть предъявленных обвинений и используя стереотипные формулировки без исследования конкретных фактов или рассмотрения возможности применения альтернативных мер пресечения (см. Постановление Европейского Суда от 1 марта 2007 г. по делу "Белевицкий против Российской Федерации" (Belevitskiy v. Russia), жалоба N 72967/01, §§ 99 и последующие* (* Там же. N 8/2007.), Постановление Европейского Суда по делу "Худобин против Российской Федерации" (Khudobin v. Russia), жалоба N 59696/00, §§ 103 и последующие, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Там же. N 11/2007.), Постановление Европейского Суда от 1 июня 2006 г. по делу "Мамедова против Российской Федерации" (Mamedova v. Russia), жалоба N 7064/05, §§ 72 и последующие* (* Там же. N 12/2006.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации", §§ 38 и последующие, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации", §§ 172 и последующие, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рохлина против Российской Федерации", §§ 63 и последующие, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Панченко против Российской Федерации", §§ 91 и последующие, и Постановление Европейского Суда по делу "Смирновы против Российской Федерации" (Smirnovy v. Russia), жалобы NN 46133/99 и 48183/99, §§ 56 и последующие, ECHR 2003-IX (извлечения)* (* Опубликовано в "Путеводителе по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека за 2003 год".)).

56. Европейский Суд далее отмечает, что ранее он рассматривал сходные жалобы сообвиняемых заявителя и установил нарушение их прав, установленных пунктом 3 статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Долгова против Российской Федерации", §§ 38-50, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Линд против Российской Федерации", §§ 74-86). Принимая во внимание предоставленные ему материалы, Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не привели каких-либо доказательств или доводов для отступления в данном деле от ранее сделанных выводов.

57. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что, не исследовав конкретных фактов и не рассмотрев альтернативных "мер пресечения" и руководствуясь в основном тяжестью предъявленных обвинений, власти продлевали срок содержания заявителя под стражей по основаниям, которые хотя и имели значение для дела, не могли рассматриваться как "достаточные" для оправдания длительности этого срока. При таких обстоятельствах нет необходимости проверять, осуществлялось ли разбирательство "с надлежащей тщательностью".

58. Соответственно, имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

59. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

60. Заявитель требовал 1 000 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

61. Власти Российской Федерации утверждали, что права заявителя не были нарушены, и никакая компенсация ему не должна быть присуждена. В любом случае они полагали, что требования заявителя являются чрезмерными, и считали, что установление факта нарушения само по себе будет являться достаточной справедливой компенсацией.

62. Европейский Суд отмечает, что заявитель провел почти год под стражей в бесчеловечных и унижающих достоинство условиях без достаточной компенсации. В связи с этим Европейский Суд полагает, что страдания и чувство неудовлетворенности заявителя не могут быть компенсированы только установлением нарушения. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 6 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

63. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек, поэтому Европейский Суд не присуждает ему каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

64. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части условий предварительного заключения заявителя, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

3) постановил, что имело место нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 6 000 евро (шесть тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 9 октября 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда