Постановление Европейского Суда по правам человека от 25 сентября 2012 г. Дело "Степанов (Stepanov) против Российской Федерации" (жалоба N 33872/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Степанов (Stepanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 33872/05)

Постановление Суда

Страсбург, 25 сентября 2012 г.

По делу "Степанов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 4 сентября 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 33872/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Русланом Юрьевичем Степановым (далее - заявитель) 21 июля 2005 г.

2. Интересы заявителя представлял А. Закатов, адвокат, практикующий в Петрозаводске. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель утверждал, в частности, что в период содержания под стражей он подвергался жестокому обращению и что последующее расследование не являлось эффективным, что его предварительное заключение с 27 марта по 10 мая 2006 г. не соответствовало порядку, предусмотренному законом, и что уголовное разбирательство по его делу не являлось справедливым.

4. 8 апреля 2009 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1979 году и до своего задержания проживал в Петрозаводске. Он является действующим инструктором боевых искусств, специализирующимся на кикбоксинге и тайском боксе.

A. Задержание и заключение заявителя под стражу по обвинению в причинении тяжкого вреда здоровью

6. 30 октября 2003 г. заявитель был задержан по подозрению в причинении тяжкого вреда здоровью работнику шинного магазина. Согласно обвинению преступление было совершено 17 июня 2002 г. заявителем, Ва., Ку. и Па. с целью склонения владельца магазина к согласию на оказание ими "услуг безопасности".

7. На следующий день Петрозаводский городской суд заключил заявителя под стражу, сославшись на тяжесть обвинений против него и угрозу того, что он может скрыться или воспрепятствовать правосудию. Заявитель был направлен в изолятор временного содержания* (* Как можно понять из § 11 настоящего Постановления, в действительности имеется в виду следственный изолятор Петрозаводска (прим. переводчика).) Петрозаводска. Он содержался под стражей в период следствия и суда.

B. Предполагаемое жестокое обращение 12 марта 2004 г. и проверка по поводу происшествия

8. 12 марта 2004 г. заявитель был переведен в изолятор временного содержания УВД Петрозаводска для ознакомления с материалами дела. Он был помещен в камеру N 11 вместе с восьмерыми другими заключенными. В тот же день у заявителя произошел конфликт с сотрудником Н. Стороны предоставили несовпадающие версии происшествия.

1. Версия происшествия, предоставленная заявителем

9. Как утверждает заявитель, примерно в 11.00 сотрудник Н. открыл дверь камеры и вытащил его из камеры в коридор. Заявитель не оказывал никакого сопротивления. Несколько сотрудников милиции и начальник дежурной части Л., а также заключенные камеры N 11 являлись свидетелями происшествия. Н. толкнул заявителя на пол, навалился на него и сдавил его шею, пережав сонную артерию и кадык. Милиционеры сопровождали его действия нецензурной бранью и угрозами. Только вмешательство начальника дежурной части остановило Н. и позволило заявителю подняться. Заявитель потребовал встречи с прокурором и медицинского осмотра. Н. вновь направился к заявителю с угрозами. Опасаясь за свою жизнь и отчаянно пытаясь вернуться в камеру, заявитель поднял ногу, по-видимому, неугрожающим образом. Он никого не ударил. Однако сотрудники милиции, включая Н., немедленно прижали его к полу. Н. вновь сдавил шею заявителя обеими руками. Сотрудник M. наступил на лицо заявителя. Заявителя втащили обратно в его камеру. Он безуспешно повторял свои требования о медосмотре и встрече с прокурором или высокопоставленным сотрудником милиции. Заключенные отказались покидать камеру и просили сотрудников милиции вызвать врача, но эти просьбы не были удовлетворены.

10. Через полчаса заявитель и Га., один из заключенных, были доставлены к заместителю начальника управления милиции Петрозаводска. Заявитель описал происшествие и продемонстрировал травмы на шее и груди. Га. подтвердил его версию происшествия. Им было обещана тщательная проверка данного происшествия.

11. Заявитель повторно выступил с утверждением о жестоком обращении во время последующего допроса у следователя И. После допроса заявителя доставили обратно в камеру N 11, где врач неотложной помощи оказывал помощь другому заключенному. Как утверждает заявитель, его требование о медосмотре было в грубой форме отклонено Н., который присутствовал в камере. Вечером того же дня заявитель был доставлен обратно в следственный изолятор Петрозаводска.

2. Официальная версия происшествия

12. Официальная версия происшествия 12 марта 2004 г. кратко изложена в приговоре от 20 декабря 2004 г. (см. § 23 настоящего Постановления) следующим образом:

"...[Заявитель]... и другие заключенные, содержавшиеся в той же камере, просили о переводе в другую камеру. Он кричал, стучал в дверь камеры и нецензурно выражался в отношении [надзирателей]... Заявитель и другие заключенные камеры N 11 игнорировали многочисленные требования... сотрудников о прекращении беспорядков... Сотрудник Н. вошел в камеру N 11, чтобы установить зачинщика беспорядков и вывести его из камеры... Заявитель... обхватил руками Н., чтобы помешать ему. Тогда Н. немного приподнял заявителя над полом и вынес его из камеры в коридор. Заявитель отпустил Н. В коридоре заявитель... угрожал Н. и лягнул его по голове... Н. отразил удар левой рукой. Для пресечения незаконных действий заявителя... Н. применил против него физическую силу и повалил его на пол. Лежа на полу, заявитель продолжал пинать Н. Вследствие действий заявителя Н. были причинены следующие травмы: тупая травма головы и контузия, тупая травма левой руки с переломом пальца в сочетании с отеком ткани и кровоподтеком... а также кровоподтеки на левой ладони и правой руке... Незаконные действия заявителя были пресечены сотрудниками...".

3. Последующая проверка

13. 12 марта 2004 г. заявитель был осмотрен тюремным врачом который внес следующую запись в медицинскую карту:

"Жалобы отсутствуют. Объективно: в средней и третьей частях правой стороны шейной поверхности [имеются] три кровоподтека неопределенной формы, размером от 2,5 на 1 см до 5 на 2,5 см ...[имеется] кровоподтек того же цвета на передней поверхности правой стороны грудной клетки, расположенный... ближе ко второму ребру [и] имеющий размер 3 на 2 см. [Имеется] линейная царапина на тыльной поверхности правой ладони правой руки, размером 0,8 на 0,1 см... Как утверждает [заявитель], у него была царапина на теменной области головы, "в царапине было немного крови". Другие видимые повреждения... отсутствовали".

14. В тот же день Н. консультировался у невролога, который диагностировал у него контузию и закрытый перелом мизинца левой руки.

15. 17 марта 2004 г. адвокат заявителя просил городскую прокуратуру возбудить уголовное дело против сотрудников милиции, предположительно подвергших заявителя побоям.

16. 26 марта 2004 г. заместитель начальника городского управления милиции окончил внутреннюю проверку происшествия 12 марта 2004 г. Он заключил, что применение силы против заявителя являлось законным. Что касается происшествия 12 марта 2004 г., в документе указывалось следующее:

"...12 марта 2004 г., в 11.00, [сотрудники милиции] услышали громкий стук в дверь камеры [N 11]... Когда [сотрудники милиции] открыли окошко двери... заключенный Ш. попросил перевести его в камеру... в которой содержался [его родственник С.]. Ему было разъяснено, что удовлетворить его просьбу невозможно, и окошко было закрыто. Через 30-40 секунд [кто-то] снова начал стучать в дверь камеры, нецензурно выражаясь.

Надзиратель Л., сотрудники Ф., Н. и М. подошли к камере, открыли окно в двери, чтобы выслушать требования Ш. по поводу перевода... Надзиратель объяснил, что перевод невозможен. Тогда Ш. сообщил, что плохо себя чувствует и окно следует оставить открытым, а также что им следует принести чай и запах в камере ему неприятен. В ответ надзиратель Л. терпеливо разъяснил ему, что в соответствии с правилами изолятора и санитарными нормами камеры убираются по вечерам... Затем надзиратель распорядился открыть дверь в камеру N 11. Ш. было сказано забрать свои личные вещи и перейти в другую камеру... [Заявителю], который беспричинно выражался нецензурными словами, демонстрировал свои боевые искусства и высказывал угрозы... было приказано также приготовиться к переводу. Атмосфера в камере была накаленной. Другие заключенные начали высказывать аналогичные требования по поводу чая, открытия окна в двери и жаловаться на плохой запах в камере. Ш. и [заявитель] отказались от перевода в другую камеру.

В соответствии с [применимыми] правилами... сотрудники милиции уведомили [управление милиции] о создавшейся ситуации. Когда все заключенные, помимо Ш., отступили от двери камеры, сотрудник Н. вошел в камеру и подошел к Ш., чтобы вывести его из камеры... В этот момент [заявитель] напал на Н., пытаясь затащить его в глубину камеры. Н. обхватил руками [заявителя] и вынес его в коридор, поставил лицом к стене слева и отпустил. Другие заключенные под руководством Ш. пытались открыть дверь камеры, в то время как надзиратель Л., сотрудники М. и Ф. пытались закрыть ее снаружи... [Заявитель], стоявший у стены, продолжал высказывать угрозы в адрес Н. и демонстрировать свои навыки в боевых искусствах. Затем он напал на Н., захватил шею Н. левой рукой и притянул к себе, толкнув его на пол. Н. освободился от захвата заявителя, прижал [заявителя] к полу и удерживал его, прижав руки к груди заявителя... [Заявитель] прекратил сопротивление и сказал, что успокоился, и будет вести себя в камере надлежащим образом. Н. отпустил его и дал [заявителю] встать и встал сам. В этот момент... [заявитель] пнул Н. правой ногой... в нижнюю челюсть. Пытаясь закрыть лицо, Н. поднял руку. [Заявитель] пнул его повторно, попав по пальцам левой руки Н. ...Н. обхватил руками [заявителя], и они оба упали на пол. Н. все еще удерживал руки на теле [заявителя], пытаясь избежать пинков со стороны [последнего]... Сотрудник М. держал [заявителя] за ноги. Затем [заявитель] вновь сообщил, что не будет сопротивляться и приведет камеру в порядок... Сотрудники отпустили [заявителя], и его отвели обратно в камеру".

17. 8 апреля 2004 г. судебно-медицинский эксперт У. составил заключение по поводу травм заявителя. В частности, он заключил следующее:

"...Заявитель получил следующие травмы: кровоподтек на... затылке, кровоподтеки на правой стороне поверхности шеи и в передней части грудной клетки справа, царапина на правой ладони. Эти травмы могли быть причинены 12 марта 2004 г. Кровоподтеки на шее и грудной клетке были причинены воздействием твердых тупых предметов. Кровоподтеки на голове и правой ладони могли быть причинены тупыми предметами...".

18. 12 апреля 2004 г. старший следователь городской прокуратуры допросил троих сокамерников заявителя, присутствовавших при происшествии 12 марта 2004 г. Ш. подтвердил версию заявителя. Б. утверждал, что заявитель не нападал на Н. в камере. Он также сообщил, что Н. вытащил заявителя из камеры в ответ на требования заключенных о переводе. Он признал, что не мог видеть, что происходило в коридоре после того, как заявителя вывели из камеры. Га. сказал, что Н. ударил заявителя в камере и вытащил его наружу. Ш. не мог видеть дальнейших событий, поскольку сотрудники милиции пытались закрыть дверь в камеру.

19. 13 апреля 2004 г. следователь отказал в возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции Л., М., Н. и Ф., установив, что применение физической силы сотрудниками милиции против заявителя являлось законным. Он ссылался на показания сотрудников милиции, нескольких заключенных камеры N 11 и заключение судебно-медицинской экспертизы о травмах заявителя. Заявитель не обжаловал отказ.

C. Уголовное разбирательство против заявителя

1. Разбирательство по обвинению в причинении тяжкого вреда здоровью работнику шинного магазина и нападении на сотрудника милиции

20. 17 марта 2004 г. старший следователь городской прокуратуры возбудил уголовное дело против заявителя в связи с нападением на сотрудника милиции. Через два дня заявителю была вручена копия соответствующего постановления.

21. 3 апреля 2004 г. заявитель был переведен на 15 дней в карцер. Он был зарегистрирован как "заключенный с насильственными наклонностями и склонностью к побегу".

22. 28 апреля 2004 г. уголовные дела против заявителя в связи с причинением тяжкого вреда здоровью работнику шинного магазина (см. § 6 настоящего Постановления) и нападением на сотрудника милиции были объединены в одно производство.

23. 20 декабря 2004 г. Петрозаводский городской суд признал заявителя виновным в соответствии с обвинениями и приговорил его к девяти с половиной годам лишения свободы. Что касается происшествия 12 марта 2004 г., то есть предполагаемого нападения на сотрудников милиции, городской суд сослался на показания, данные в суде Н., надзирателем Л. и сотрудником милиции П., которые дежурили в изоляторе временного содержания, на рапорты сотрудников милиции Н., М. и Ф. и на выводы внутренней проверки от 26 марта 2004 г. Суд исследовал видеозапись происшествия 12 марта 2004 г., которая подтверждала версию сотрудника милиции. Суд также заслушал заключенных Ш. и Б. и исследовал ранее данные показания заключенных Д., Г. и Га. Суд отклонил их показания как ложные, дополнительно отметив, что Б., Д. и Г. признались, что не являлись свидетелями стычки Н. и заявителя в коридоре. Наконец, суд оценил травмы, полученные заявителем 12 марта 2004 г., и со ссылкой на заключение внутренней проверки 26 марта 2004 г. сделал вывод о том, что они не причинили стойкого вреда его здоровью и что применение силы против заявителя являлось законным.

24. Что касается обвинения в причинении тяжкого вреда здоровью работнику шинного магазина, городской суд основал свои выводы на показаниях потерпевшего и признательных показаниях одного из сообвиняемых заявителя K., которые он дал в суде, протоколах опознания, во время которого потерпевший опознал лиц, совершивших преступление против него, показаниях ряда свидетелей, данных в открытом судебном заседании, и других доказательствах, включая экспертные заключения, протоколы осмотра места преступления и так далее. Городской суд также сослался на показания Па., еще одного сообвиняемого, который признал, что совершил преступление совместно с заявителем. Па. скончался до начала судебного разбирательства. Согласно протоколу судебного заседания заявитель и его защитник не возражали против оглашения показаний Па.

25. Заявитель обжаловал приговор, ссылаясь на свою невиновность. Он утверждал, что его вина не доказана вне всякого разумного сомнения и что выводы городского суда основаны на недопустимых, неоднозначных и противоречивых доказательствах.

26. 21 февраля 2005 г. Верховный суд Республики Карелия, рассмотрев жалобу, оставил без изменения приговор от 20 декабря 2004 г., согласившись с мотивировкой городского суда.

27. 20 декабря 2005 г. судья Р. Верховного Суда Российской Федерации удовлетворил надзорную жалобу на кассационное определение от 21 февраля 2005 г., поданную заместителем Генерального прокурора Российской Федерации. Дело было направлено в президиум Верховного суда Республики Карелия.

28. 25 января 2006 г. президиум Верховного суда Республики Карелия отметил, что заявителю не была предоставлена возможность ознакомиться с протоколом судебного заседания, и отменил кассационное определение от 20 декабря 2005 г. в порядке надзора, возвратив дело на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции.

29. 27 марта 2006 г. Верховный суд Республики Карелия установил, что суд первой инстанции допустил ошибку в указании места рождения заявителя в приговоре, отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в городской суд.

30. Однако 17 мая 2006 г. президиум Верховного суда Республики Карелия отменил определение от 27 марта 2006 г. в порядке надзора и направил дело на новое рассмотрение в суд кассационной инстанции. Суд счел, что ошибочное указание места рождения заявителя судом первой инстанции не влияло на существо приговора.

31. В новом кассационном разбирательстве 3 июля 2006 г. Верховный суд Республики Карелия оставил без изменения приговор от 20 декабря 2004 г.

2. Уголовное разбирательство по обвинению в причинении смерти по неосторожности* и грабеже при отягчающих вину обстоятельствах

(* Возможно, имеется в виду причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть человека, за которое в 2007 году был осужден в Петрозаводске некий Руслан Степанов: ему прибавили два с половиной года "к тем девяти с половиной годам, которые он уже отбывает за другие преступления" (прим. переводчика)

32. В неустановленную дату заявитель был обвинен в причинении смерти по неосторожности и грабеже при отягчающих вину обстоятельствах. Согласно обвинению (1) 6 октября 2002 г. заявитель и несколько других лиц напали на Д. и забили его до смерти, (2) 14 июля 2002 г. заявитель и несколько других лиц напали на Ж. и отняли у него 126 000 рублей.

33. 16 ноября 2007 г. городской суд признал заявителя виновным в причинении смерти по неосторожности и грабеже при отягчающих вину обстоятельствах и приговорил его к девяти годам лишения свободы. Городской суд основал свои выводы на показаниях ряда свидетелей, подстрекателя и одного из сообвиняемых заявителя, данных в судебном заседании, показаниях, данных на предварительном следствии свидетелями Кю., Пе. и Ма., и многочисленных вещественных доказательствах. Кю., Пе. и Ма. признались в причинении смерти по неосторожности совместно с заявителем. Кю. скончался во время предварительного следствия. Пе. и Ма. скрылись и, несмотря на меры, принятые властями, включая объявление в федеральный розыск, так и не были найдены. Заявитель и его защитник не возражали против оглашения показаний Кю., Пе. и Ма.

34. 28 ноября 2007 г. местная газета опубликовала статью об уголовном разбирательстве против заявителя и его сообвиняемых и упомянула заявителя в числе лиц, совершивших причинение смерти по неосторожности и грабеж.

35. 21 января 2008 г. Верховный суд Республики Карелия, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения.

D. Содержание заявителя под стражей в период уголовного разбирательства

36. После задержания и заключения заявителя под стражу в период следствия и судебного разбирательства по обвинениям в причинении тяжкого вреда здоровью работника шинного магазина и нападении на сотрудника милиции заявитель был признан виновным в соответствии с обвинениями 20 декабря 2004 г., и приговор был оставлен без изменения после рассмотрения жалобы 21 февраля 2005 г. После пересмотра в порядке надзора кассационного определения 27 марта 2006 г. суд кассационной инстанции отменил приговор и направил дело на новое судебное рассмотрение (см. §§ 23-29 настоящего Постановления). Суд кассационной инстанции также указал, что заявитель должен содержаться под стражей в период судебного разбирательства.

37. 31 марта 2006 г. городской суд получил материалы дела.

38. 10 мая 2006 г. городской суд рассмотрел вопрос о предварительном заключении заявителя. Заявитель утверждал, что должен быть освобожден. Сославшись на тяжесть обвинений, городской суд продлил срок содержания заявителя под стражей до 10 августа 2006 г. Его довод о предполагаемой незаконности содержания под стражей был отклонен как необоснованный. 22 мая 2006 г. Верховный суд Республики Карелия, рассмотрев жалобу, оставил постановление от 10 мая 2006 г. без изменения.

II. Применимое национальное законодательство

A. Федеральный закон "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"

39. Физическая сила в местах содержания под стражей может быть применена в отношении заключенных для пресечения совершаемого ими правонарушения или преодоления их противодействия законным требованиям сотрудников мест содержания под стражей, если ненасильственные способы не обеспечивают прекращения правонарушения либо выполнения законных требований (статья 44).

B. Содержание под стражей в период судебного разбирательства

40. Заключение под стражу и продление* (* Статья 22 Конституции не упоминает продление срока содержания под стражей (прим. переводчика).) срока содержания под стражей допускаются только по судебному решению (статья 22 Конституции Российской Федерации). Суд принимает соответствующее решение по мотивированному ходатайству прокурора или следователя, сопровождающемуся необходимыми доказательствами (часть 3 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), или по собственной инициативе (часть 10 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

41. При рассмотрении кассационной жалобы, поданной стороной уголовного разбирательства, суд кассационной инстанции обязан принять решение о том, необходимо ли применение меры пресечения, включая содержание под стражей, до следующего заседания по делу (часть 1 статьи 388 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

42. Отменяя приговор или иное судебное решение, суд кассационной инстанции обязан решить вопрос об избрании меры пресечения в отношении лица, содержащегося под стражей, или, если на момент принятия решения судом кассационной инстанции не истек ранее избранный (продленный) срок содержания под стражей и этого срока достаточно для обеспечения названных выше целей, суду следует указывать на оставление данной меры пресечения без изменения. В любом случае суд должен привести мотивы принятого решения (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2008 г. N 28).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

43. Заявитель жаловался на то, что сотрудники милиции подвергли его жестокому обращению 12 марта 2004 г. и что последующее расследование этого обстоятельства не было эффективным. Он ссылался на статью 3 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Приемлемость жалобы

1. Доводы сторон

44. Власти Российской Федерации полагали, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты в отношении своих утверждений о жестоком обращении при содержании под стражей и последующем расследовании. В частности, он не обжаловал в суд отказ следователя в возбуждении уголовного дела против предполагаемых виновников. Тот факт, что заявитель выдвинул довод о жестоком обращении в ходе уголовного разбирательства против него, не имел значения, поскольку задача суда первой инстанции заключалась в установлении того, виновен ли заявитель в совершении тех преступлений, в которых он обвинялся. К компетенции суда первой инстанции не относилось привлечение к ответственности предполагаемых виновных и/или присуждение заявителю компенсации за предполагаемые нарушения. Заявитель также не ссылался в суде первой инстанции на то, что проверка его утверждений не была тщательной, и не просил суд первой инстанции назначить дополнительную проверку. Наконец, власти Российской Федерации отметили, что заявитель был представлен опытным адвокатом по уголовным делам, и для него не составляла чрезмерного бремени подача жалобы на постановление следователя, которая являлась бы обычным способом исчерпания средств правовой защиты в отношении его жалобы. Тем не менее заявитель не пояснил, почему решил не делать этого.

45. Заявитель полагал, что жалоба на постановление следователя не дала бы результата.

2. Мнение Европейского Суда

46. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что вместо использования обычного способа обжалования постановления следователя от 13 апреля 2004 г. путем подачи жалобы в районный суд в рамках отдельного разбирательства заявитель затронул вопрос о жестоком обращении в том же суде во время уголовного разбирательства против него по обвинению в нападении на сотрудника милиции. То, что он подвергся жестокому обращению, а не нападал на сотрудника милиции, соответствовало линии защиты от обвинения в нападении. Суд принял к сведению существо жалобы заявителя, проверил вывод следователя, изложенный в постановлении от 13 апреля 2004 г., допросил заявителя, заключенных, содержавшихся вместе с ним 12 марта 2004 г., и причастных к делу сотрудников милиции и установил отсутствие оснований для привлечения к ответственности последних. Его выводы поддержал суд кассационной инстанции при рассмотрении жалобы.

47. Европейский Суд ранее указывал, что, как подчеркивали власти Российской Федерации, в отношении жалоб на жестокое обращение в полицейском изоляторе заявитель обычно должен обжаловать отказ следственных органов в возбуждении уголовного дела против предполагаемых виновников, поскольку в российской правовой системе право суда отменить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела является существенной гарантией против произвольного использования полномочий следственными органами (см. Решение Европейского Суда от 14 октября 2003 г. по делу "Трубников против Российской Федерации" (Trubnikov v. Russia), жалоба N 49790/99).

48. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что неисчерпание внутренних средств правовой защиты не может быть использовано против заявителя, если, несмотря на уклонение последнего от соблюдения формальностей, предусмотренных законом, компетентный орган, тем не менее, рассмотрел существо требования (см. с необходимыми изменениями Постановление Европейского Суда от 27 сентября 2007 г. по делу "Джавадов против Российской Федерации" (Dzhavadov v. Russia), жалоба N 30160/04, § 27* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2008.), Решение Европейского Суда от 3 октября 2002 г. по делу "Скалка против Польши" (Skalka v. Poland), жалоба N 43425/98, Решение Европейского Суда по делу "Церковь Бессарабии и другие против Молдавии" (Metropolitan Church of Bessarabia and Others v. Moldova), жалоба N 45701/99, и Решение Европейского Суда от 21 марта 2000 г. по делу "Эдельмайер против Австрии" (Edelmayer v. Austria), жалоба N 33979/96).

49. Европейский Суд находит, что при конкретных обстоятельствах дела, выдвинув в судах первой и кассационной инстанций жалобу на жестокое обращение и неадекватность расследования, заявитель предоставил судам возможность устранить предполагаемое нарушение, и, таким образом, он не может считаться не исчерпавшим внутренние средства правовой защиты. Кроме того, по мнению Европейского Суда, для надлежащего отправления правосудия было важно рассмотрение судом первой инстанции утверждений заявителя о жестоком обращении в контексте оценки уголовного обвинения против него в связи с нападением на сотрудника милиции. Соответственно, Европейский Суд не убежден в том, что жалоба на постановление следователя в рамках обособленного разбирательства в тех же судах имела бы смысл.

50. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что при конкретных обстоятельствах настоящего дела заявитель не может считаться не исчерпавшим внутренние средства правовой защиты в связи с уклонением от подачи отдельной жалобы в суд на постановление следователя от 13 апреля 2004 г. Таким образом, в настоящем деле возражение властей Российской Федерации о неисчерпании внутренних средств правовой защиты подлежит отклонению.

51. Европейский Суд отмечает, что жалоба в этой части не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

52. Власти Российской Федерации утверждали, что права заявителя, предусмотренные статьей 3 Конвенции, не были нарушены действиями национальных властей. Применение силы против заявителя было строго необходимо и обусловлено его буйным и угрожающим поведением. Травмы, которые получил заявитель, не были серьезными. Его утверждения о жестоком обращении подверглись быстрому, тщательному и полному расследованию.

53. Заявитель поддержал свою жалобу. Он полагал, что его утверждения о жестоком обращении полностью игнорировались властями, что повлекло неправомерное осуждение.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Предполагаемое жестокое обращение

54. Европейский Суд неоднократно указывал, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Даже при наиболее сложных обстоятельствах, таких как борьба против терроризма и организованной преступности, она в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание, независимо от поведения жертвы (см. в числе многих примеров упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", § 119* (* Постановление Большой Палаты "Лабита против Италии" (Labita v. Italy) в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).), и Постановление Большой Палаты по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 95, ECHR 1999-V).

55. В контексте лишения свободы Европейский Суд напоминает, что лица, содержащиеся под стражей, находятся в уязвимом положении, и власти обязаны обеспечить их физическое благополучие (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03, § 73, ECHR 2006-... (извлечения)* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 4 октября 2005 г. по делу "Сарбан против Молдавии" (Sarban v. Moldova), жалоба N 3456/05, § 77, и Постановление Европейского Суда по делу "Муизель против Франции" (Mouisel v. France), жалоба N 67263/01, § 40, ECHR 2002-IX). В отношении лица, лишенного свободы, любое использование силы, которое не является строго необходимым в связи с его поведением, умаляет человеческое достоинство и в принципе нарушает право, гарантированное статьей 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 7 декабря 2006 г. по делу "Шейдаев против Российской Федерации" (Sheydayev v. Russia), жалоба N 65859/01, § 59* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2007.), Постановление Европейского Суда от 4 декабря 1995 г. по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria), § 38, Series A, N 336). На государстве-ответчике лежит бремя доказывания того, что применение силы, повлекшее травмирование заявителя, не являлось чрезмерным (см., например, Постановление Европейского Суда от 12 апреля 2007 г. "Дзвонковский против Польши" (Dzwonkowski v. Poland), жалоба N 46702/99, § 51).

56. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что не оспаривается сторонами, что 12 марта 2004 г. заявитель получил травмы вследствие применения против него силы со стороны сотрудников изолятора. Европейский Суд учитывает довод властей Российской Федерации о том, что данные травмы не являлись серьезными. Однако это само по себе не может исключать возможность того, что обращение было достаточно суровым, чтобы рассматриваться как бесчеловечное или унижающее достоинство. Европейский Суд полагает, что ссадины и кровоподтеки, зафиксированные тюремным врачом, были достаточно серьезными как таковые. Соответственно, вопрос, требующий рассмотрения Европейским Судом в настоящем деле, заключается в том, несет ли государство ответственность в соответствии со статьей 3 Конвенции в связи с этими травмами.

57. С учетом предоставленных материалов и доводов сторон Европейский Суд полагает, что применение силы против заявителя не вышло за рамки того, что при обстоятельствах дела могло считаться необходимым в ответ на буйное и угрожающее поведение заявителя.

58. Европейский Суд принимает оценку происшествия 12 марта 2004 г. национальными властями и их вывод о том, что сотрудники милиции применили силу против заявителя для склонения его к повиновению и пресечения нападения на сотрудника Н. Европейский Суд учитывает, что сотрудники милиции превосходили заявителя по численности. Вместе с тем он не упускает из виду тот факт, что заявитель являлся практикующим инструктором боевых искусств и эффективно сопротивлялся законным действиям сотрудников милиции, отказываясь исполнять их словесные требования о прекращении буйного поведения и напав на одного из них (см. противоположный пример в Постановлении Европейского Суда по делу "Ребок против Словении" (Rehbock v. Slovenia), жалоба N 29462/95, § 72, ECHR 2000-XII).

59. Таким образом, Европейский Суд заключает, что 12 марта 2004 г. действия сотрудников милиции, направленные на пресечение буйного поведения заявителя и нападения на сотрудника Н., не составляли бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, противоречащее статье 3 Конвенции. Хотя заявитель испытал некоторые нравственные и физические страдания вследствие стычки с сотрудниками милиции, применение силы против него не может считаться чрезмерным.

60. Соответственно, по делу требования статьи 3 Конвенции в части предполагаемого жестокого обращения со стороны милиции 12 марта 2004 г. нарушены не были.

(b) Адекватность расследования

61. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выступает с доказуемой жалобой на жестокое обращение в нарушение статьи 3 Конвенции, эта статья во взаимосвязи с общим обязательством государства по статье 1 Конвенции "обеспечивать каждому, находящемуся в его юрисдикции, права и свободы, определенные в... Конвенции", косвенно подразумевает требование о проведении эффективного официального расследования. Это расследование должно вести к установлению и наказанию виновных лиц (см. упоминавшееся выше* (* Постановление Европейского Суда от 28 октября 1998 г. по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) в тексте настоящего Постановления упоминается впервые (прим. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", § 102).

62. Обязательство расследовать это "не обязательство получить результат, а обязательство принять меры": не каждое расследование обязательно должно быть успешным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем, однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных лиц (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II, и Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

63. Расследование серьезных жалоб на жестокое обращение должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование либо принимать какие-либо решения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии", §§ 103 и последующие). Они должны принимать все доступные и разумные меры для того, чтобы обеспечить доказательства по делу, в том числе показания очевидцев, заключения судебно-медицинской экспертизы (см. с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 106, ECHR 2000-VII, Постановление Большой Палаты по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, §§ 104 и последующие, ECHR 1999-IV, и Постановление Европейского Суда от 14 декабря 2000 г. по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey), жалоба N 22676/93, § 89). Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить причины травм или личности виновных лиц, может привести к нарушению этого стандарта.

64. Кроме того, расследование должно быть безотлагательным. В делах, затрагивающих статьи 2 и 3 Конвенции, в которых ставится вопрос об эффективности официального расследования, Европейский Суд часто оценивал оперативность реакции властей на жалобы в период, относящийся к обстоятельствам дела (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Лабита против Италии", §§ 133 и последующие). Должны учитываться начало расследования, задержки в получении показаний (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 89, ECHR 2000-VI, и Постановление Европейского Суда от 9 июня 1998 г. по делу "Текин против Турции" (Tekin v. Turkey), § 67, Reports 1998-IV), и продолжительность первоначального расследования (см. Постановление Европейского Суда от 18 октября 2001 г. по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy), жалоба N 31143/96, § 37).

65. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что для выяснения обстоятельств стычки между заявителем и сотрудниками милиции власти начали внутреннюю проверку происшествия по жалобе, поданной заявителем 17 марта 2004 г. Утверждения заявителя впоследствии были рассмотрены судами страны в двух инстанциях. Окончательное решение по этому вопросу было вынесено 3 июля 2006 г. Европейский Суд признает, что реакция властей на происшествие была безотлагательной и оперативной.

66. Европейский Суд также отмечает, что власти приняли все необходимые меры для рассмотрения обвинений заявителя. Они допросили заявителя, других заключенных, содержавшихся вместе с ним, и сотрудников милиции, причастных к происшествию, а также исследовали составленные ими документы и результаты судебно-медицинской экспертизы. Судебные органы проверили материалы проверок, допросили свидетелей обвинения и защиты. Европейский Суд не усматривает в предоставленных ему материалах оснований полагать, что выводы национальных органов по утверждениям заявителя были неразумными или неоснованными на доказательствах.

67. Вышеизложенные соображения являются достаточными для того, чтобы Европейский Суд мог заключить, что расследование жалобы заявителя на жестокое обращение в милицейском изоляторе являлось "эффективным". Соответственно, по делу требования статьи 3 Конвенции в ее процессуальном аспекте нарушены не были.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

68. Заявитель жаловался на то, что его предварительное заключение с 27 марта по 10 мая 2006 г. являлось несовместимым с требованиями подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции, который предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения".

69. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они утверждали, что 27 марта 2006 г. суд кассационной инстанции, отменяя обвинительный приговор и возвращая дело заявителя на новое судебное рассмотрение, продлил срок предварительного заключения заявителя "в порядке, установленном законом" и в полном соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции.

70. Заявитель поддержал свою жалобу.

A. Приемлемость жалобы

71. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, жалоба должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

72. Европейский Суд напоминает, что выражения "законный" и "в порядке, установленном законом", используемые в пункте 1 статьи 5 Конвенции, в значительной степени отсылают к национальному законодательству и создают обязанность соблюдения его материальных и процессуальных норм. Толковать и применять национальное законодательство, в частности, нормы процессуального характера, должны в первую очередь национальные органы, особенно судебные, однако иная ситуация складывается в делах, где несоблюдение закона влечет нарушение Конвенции, таких как дела по пункту 1 статьи 5 Конвенции. В подобных делах Европейский Суд может и должен осуществлять определенные полномочия по проверке соблюдения национального законодательства (см., в частности, Постановление Большой Палаты от 4 августа 1999 г. по делу "Дауийеб против Нидерландов" (Douiyeb v. Netherlands), жалоба N 31464/96, §§ 44-45). Кроме того, "законность" содержания под стражей в соответствии с национальным законодательством не всегда имеет решающее значение. Европейский Суд также обязан удостовериться в том, что содержание под стражей в рассматриваемый период соответствовало цели пункта 1 статьи 5 Конвенции, которая исключает произвольное лишение лица свободы (см. в числе недавних примеров Постановление Европейского Суда от 25 июня 2009 г. по делу "Бахмутский против Российской Федерации" (Bakhmutskiy v. Russia), жалоба N 36932/02, § 109* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 3/2010.)).

73. Европейский Суд также напоминает, что решение суда о сохранении меры пресечения не нарушает пункта 1 статьи 5 Конвенции при условии, что суд первой инстанции "действует в пределах своей юрисдикции... [и] имеет полномочия для принятия соответствующего решения". Однако "отсутствие мотивов в решениях судебных органов о содержании под стражей в течение длительного срока несовместимо с принципом защиты от произвола, воплощенным в пункте 1 статьи 5 Конвенции" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Худоёров против Российской Федерации" (Khudoyorov v. Russia), жалоба N 6847/02, § 135, последняя часть, ECHR 2005-X (извлечения)* (* Там же. N 7/2006.)).

74. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что 27 марта 2006 г. Верховный суд Республики Карелия, рассмотрев жалобу, отменил вынесенный заявителю обвинительный приговор и возвратил дело на новое судебное рассмотрение. Верховный суд также указал, что заявитель должен оставаться под стражей в период нового рассмотрения его уголовного дела.

75. Европейский Суд признает, что 27 марта 2006 г. Верховный суд Республики Карелия действовал в пределах своих полномочий при разрешении вопроса о сохранении меры в виде содержания под стражей, избранной заявителю, в период судебного разбирательства. Однако Европейский Суд не может не отметить, что Верховный суд не указал срока содержания под стражей заявителя и не мотивировал свое решение по этому вопросу.

76. В этой связи Европейский Суд учитывает толкование соответствующих положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, данное Верховным Судом Российской Федерации, который недвусмысленно указал, что, принимая решение о продлении срока содержания под стражей обвиняемого, суд должен указать его срок и основания для него (см. § 42 настоящего Постановления).

77. С учетом вышеизложенного Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации о том, что содержание под стражей заявителя в данный период соответствовало "порядку, установленному законом". Таким образом, он полагает, что содержание под стражей заявителя с 27 марта по 10 мая 2006 г. было несовместимо с требованиями, изложенными в пункте 1 статьи 5 Конвенции. Соответственно, имело место нарушение требований этого положения.

III. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

78. Заявитель также жаловался на то, что уголовное разбирательство против него по обвинениям в причинении тяжкого вреда здоровью работнику шинного магазина и нападении на сотрудника милиции было несправедливым. Он ссылался на статью 6 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает следующее:

"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...".

79. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они полагали, что заявитель не удовлетворен исходом уголовного разбирательства и что его жалоба относится к разновидности "четвертой инстанции"* (* Власти намекали, что заявитель требует пересмотра дела по существу, что якобы не относится к компетенции Европейского Суда (прим. переводчика).). Материалы дела не свидетельствуют о какой-либо несправедливости, имевшей место при получении и оценке доказательств национальными судами.

80. Заявитель поддержал свою жалобу. Он настаивал на том, что суды страны допустили ошибку при оценке доказательств и осудили его безосновательно.

81. Европейский Суд учитывает, что в его задачу не входят действия в качестве апелляционного или, как это иногда именуется, суда четвертой инстанции в отношении решений, принятых национальными судами. Именно национальные суды должны толковать и применять относимые нормы процессуального или материального права. Национальные суды находятся в лучшем положении для оценки достоверности свидетелей и относимости доказательств к вопросам, существующим в деле. Национальные суды также обязаны устранять обстоятельства, которые считают не имеющими отношения к делу (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда от 22 апреля 1992 г. по делу "Видал против Бельгии" (Vidal v. Belgium), § 32, Series A, N 235-B, и Постановление Европейского Суда от 16 декабря 1992 г. по делу "Эдвардс против Соединенного Королевства" (Edwards v. United Kingdom), § 34, Series A, N 247-B).

82. В этой связи Европейский Суд отмечает, что осуждение заявителя по обвинениям в причинении тяжкого вреда здоровью работнику шинного магазина и нападении на сотрудника милиции основано на обширных документальных доказательствах, свидетельских показаниях и экспертизах. Выводы суда первой инстанции были проверены судом кассационной инстанции, который нашел их обоснованными и поддержал их. Европейский Суд также отмечает, что заявитель был надлежащим образом представлен во время разбирательства, поэтому имел возможность изложить свою позицию в национальном суде и оспорить допустимость и использование доказательств, которой и воспользовался.

83. В итоге Европейский Суд полагает, что доводы заявителя относительно "справедливости" судебного разбирательства по его делу являются явно необоснованными. Отсюда следует, что жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с пунктом 1, подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

84. Наконец, заявитель выдвинул ряд претензий по поводу его заключения в карцер, невозможности допроса ряда свидетелей и предполагаемой несправедливости уголовного разбирательства против него по поводу причинения смерти по неосторожности и грабежа.

85. Однако, рассмотрев все предоставленные заявителем материалы, Европейский Суд находит, что обжалуемые события не содержат признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

86. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

87. Заявитель требовал сумму, размер которой колебался между 187 019 и 235 027 евро, в качестве компенсации материального ущерба, охватывающую утрату собственного дохода и родителей вследствие его уголовного преследования. Он также требовал 150 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

88. Власти Российской Федерации нашли требования заявителя чрезмерными и необоснованными. Они также полагали, что установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы достаточной справедливой компенсацией.

89. Европейский Суд не усматривает причинной связи между установленными нарушениями и предполагаемым материальным ущербом, поэтому отклоняет эту часть требований. Что касается морального вреда, который был причинен заявителю, Европейский Суд полагает, что установление факта нарушения Конвенции не может быть признано его достаточной компенсацией. Оценивая конкретные обстоятельства дела на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 5 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

90. Заявитель также требовал компенсацию в размере 1 519 евро за оплату услуг адвокатов, которые представляли его интересы в национальных уголовных разбирательствах. Он также предоставил копии квитанций на сумму 12 851 рубль за почтовые расходы и услуги по переводу, понесенные при разбирательстве дела в Европейском Суде.

91. Власти Российской Федерации полагали, что требование заявителя подлежит отклонению.

92. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. Европейский Суд находит разумным присудить заявителю 300 евро в качестве компенсации почтовых и переводческих расходов.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

93. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал приемлемой жалобу на предполагаемое жестокое обращение в милицейском изоляторе и последующее расследование, а также на предполагаемую незаконность его предварительного заключения с 27 марта по 10 мая 2006 г., а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что по делу требования статьи 3 Конвенции в материально-правовом аспекте нарушены не были;

3) постановил, что по делу требования статьи 3 Конвенции в процессуальном аспекте нарушены не были;

4) постановил, что имело место нарушение требований подпункта "с" пункта 1 статьи 5 Конвенции в части предварительного заключения заявителя с 27 марта по 10 мая 2006 г.;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты:

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро), а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 300 евро (триста евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 25 сентября 2012 г в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда