Определение Конституционного Суда РФ от 2 декабря 2013 г. N 1906-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Романова Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи К.В. Арановского, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы С.Н. Романова, установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин С.Н. Романов оспаривает конституционность пункта 1 статьи 1149 ГК Российской Федерации, закрепляющего право на обязательную долю в наследстве за несовершеннолетними или нетрудоспособными детьми наследодателя, его нетрудоспособными супругами и родителями, а также нетрудоспособными иждивенцами наследодателя, подлежащими призванию к наследованию на основании пунктов 1 и 2 статьи 1148 ГК Российской Федерации.

Как следует из жалобы, приложенных к ней и дополнительно полученных материалов, Сафоновский районный суд Смоленской области решением от 17 мая 2011 года, оставленным без изменения кассационным определением Смоленского областного суда от 28 июня 2011 года, отказал гражданину А.Н. Романову - брату С.Н. Романова в иске о признании права на обязательную долю в наследстве и включении его в число наследников наследодателя Л.Ф. Романовой.

В обоснование своих выводов суды указали, что истец на момент смерти наследодателя не достиг возраста 60 лет, являлся инвалидом III группы (причина - трудовое увечье вследствие травмы на производстве), имел ограничение к трудовой деятельности I степени, позволяющее выполнять труд с использованием профессиональных навыков, на иждивении наследодателя не находился, после получения трудового увечья продолжал работать и имел заработок в размере, достаточном для обеспечения себя в полном объеме средствами к существованию.

Принимая во внимание положения пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 июля 1966 года N 6 "О судебной практике по делам о наследовании" о лицах, которых следует относить к нетрудоспособным, а также предписания Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", определяющие круг граждан, являющихся нетрудоспособными по состоянию здоровья, президиум Смоленского областного суда постановлением от 25 января 2012 года указанные решения отменил и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Решением Сафоновского районного суда Смоленской области от 23 июля 2012 года, оставленным без изменения судами вышестоящих инстанций, исковые требования А.Н. Романова к С.Н. Романову о взыскании денежных средств в счет обязательной доли в наследстве были частично удовлетворены. Отказывая в передаче кассационной жалобы С.Н. Романова для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, судья Смоленского областного суда в определении от 25 декабря 2012 года указал, что доводы о фактической трудоспособности истца не имеют правового значения, а его нетрудоспособность определяется инвалидностью. В передаче кассационной жалобы заявителя для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отказано определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 2 апреля 2013 года.

Разрешая дело С.Н. Романова, суды ссылались на разъяснения пункта 1 статьи 1149 ГК Российской Федерации, содержащиеся в пункте 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года N 9 "О судебной практике по делам о наследовании".

По мнению заявителя, оспариваемое законоположение в его истолковании, изложенном в пункте 31 названного постановления, противоречит статьям 35 (части 2 и 4), 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку позволяет относить к нетрудоспособным и, соответственно, имеющим право на обязательную долю в наследстве лиц, которые хотя и признаны инвалидами III группы, но фактически являются трудоспособными, а также материально обеспеченными, что ограничивает его право на завещанное ему имущество, а также право собственника (наследодателя) распоряжаться своим имуществом.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия жалобы С.Н. Романова к рассмотрению.

2.1. Право наследования, закрепленное статьей 35 (часть 4) Конституции Российской Федерации, обеспечивает гарантированный государством переход имущества, принадлежащего умершему (наследодателю), к другим лицам (наследникам) и включает в себя как право наследодателя распорядиться своим имуществом на случай смерти, определить его судьбу с учетом отношений между ним и другими лицами, так и право лиц, призываемых к наследованию по завещанию или по закону, на получение наследственного имущества (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 5 октября 2000 года N 200-О, от 2 ноября 2000 года N 224-О и N 228-О, от 20 декабря 2001 года N 262-О, от 30 сентября 2004 года N 316-О, от 25 января 2012 года N 80-О-О и др.).

В совокупности двух названных правомочий право наследования вытекает и из статьи 35 (часть 2) Конституции Российской Федерации, закрепляющей право собственника распорядиться принадлежащим ему имуществом. При этом конституционному пониманию существа и содержания права наследования, правомочий и способов его осуществления соответствует, как это следует, в частности, из Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2004 года N 316-О, такое законодательное установление оснований наследования, при котором приоритет имеет воля наследодателя, выраженная в завещании, а наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием (статья 1111 ГК Российской Федерации).

В то же время статья 35 (часть 4) Конституции Российской Федерации не предусматривает абсолютной свободы наследования: как и некоторые другие права и свободы, она может быть ограничена законом, но только лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 55, часть 3) Конституции Российской Федерации), т.е. при условии, что ограничения носят обоснованный и соразмерный характер (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 января 1996 года N 1-П).

Конституционное право наследования само по себе не порождает у гражданина прав в отношении конкретного наследственного имущества - такие права возникают у него на основании завещания или закона, каковым в настоящее время является Гражданский кодекс Российской Федерации, раздел V "Наследственное право" его части третьей (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2001 года N 262-О, от 19 мая 2009 года N 530-О-О и др.).

В отступление от общих предписаний о свободе наследования пункт 1 статьи 1149 ГК Российской Федерации устанавливает для поименованных в нем лиц, включая нетрудоспособных детей наследодателя, право на обязательную долю в наследстве в размере не менее половины доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону. Его положения направлены на материальное обеспечение категорий лиц, нуждающихся в особой защите в силу возраста или состояния здоровья (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2011 года N 421-О-О, от 21 июня 2011 года N 836-О-О, от 22 ноября 2012 года N 2187-О), в том числе инвалидов, нетрудоспособность которых предполагается и не требует доказательств согласно статье 2 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации".

2.2. Положения пункта 1 статьи 1149 ГК Российской Федерации частично воспроизводят статью 535 ГК РСФСР, примененную в деле заявителя с учетом статьи 8 Федерального закона от 26 ноября 2001 года N 147-ФЗ "О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации", согласно которой правила об обязательной доле в наследстве, установленные частью третьей данного Кодекса, применяются лишь к завещаниям, совершенным после 1 марта 2002 года.

Обращаясь ранее к вопросу о предусмотренном статьей 535 ГК РСФСР праве нетрудоспособного супруга наследодателя на обязательную долю в наследстве, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 9 декабря 1999 года N 209-О установил, что этому праву суды придают абсолютный, императивный характер без учета обстоятельств конкретного дела, включая наличие у нетрудоспособного наследника по закону собственного имущества, его участия в образовании общей собственности, длительности совместного пользования ею, притом что необходимость судебной оценки указанных обстоятельств вытекает из того, что судебный контроль представляет собой одну из существенных гарантий защиты конституционных прав граждан, тем более в случаях, когда фактические обстоятельства конкретного дела свидетельствуют о наличии гражданско-правового спора; предоставление наследнику обязательной наследственной доли в полном объеме во всех без исключения случаях, а также неправильное определение субъекта, имеющего право на обязательную долю в наследстве, могут приводить к нарушению принципа социальной справедливости и к отказу гражданам в их праве на судебную защиту.

Нормативные установления, касающиеся права на обязательную долю в наследстве, с принятием части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации претерпели существенные изменения, в том числе в части, касающейся обеспечения интересов участников наследственных правоотношений.

Так, размер обязательной доли был снижен с двух третей до половины доли, которая причиталась бы каждому из лиц, поименованных в пункте 1 статьи 1149 ГК Российской Федерации, при наследовании по закону. Более того, в нормативном единстве с иными предписаниями Гражданского кодекса Российской Федерации оспариваемое законоположение подлежит применению с изъятиями в пользу свободы завещания и наследственных прав других лиц: согласно пункту 2 статьи 1149 ГК Российской Федерации в случае выявления лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве, их право удовлетворяется в первую очередь из части наследственного имущества, оставшейся незавещанной, даже если это приведет к уменьшению прав других наследников по закону на указанную часть имущества; право на обязательную долю в наследстве подлежит удовлетворению из той части имущества, которая завещана, лишь при недостаточности незавещанной части имущества. Пункт 3 той же статьи предписывает засчитывать в обязательную долю все, что наследник, имеющий право на нее, получает из наследства по какому-либо основанию, включая стоимость завещательного отказа, установленного в пользу такого наследника.

Пункт 4 статьи 1149 ГК Российской Федерации в обеспечение как интересов наследника по завещанию, так и интересов лица, имеющего право на обязательную долю в наследстве, позволяет суду уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении, если осуществление права на обязательную долю в наследстве повлечет за собой невозможность передать наследнику по завещанию имущество, которым наследник, имеющий право на обязательную долю, при жизни наследодателя не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (жилой дом, квартира, иное жилое помещение, дача и тому подобное) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и т.п.), наделяя тем самым суд необходимыми для осуществления правосудия дискреционными полномочиями по определению, исходя из фактических обстоятельств дела, возможности или невозможности передачи наследнику по завещанию указанного имущества, а также по оценке имущественного положения наследников. Согласно же пунктам 2 и 4 статьи 1117 ГК Российской Федерации суд по требованию заинтересованного лица отстраняет от наследования граждан, в том числе наследников, имеющих право на обязательную долю в наследстве, злостно уклонявшихся от выполнения обязанностей по содержанию наследодателя, лежавших на них в силу закона.

2.3. Как следует из статей 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав и свобод законом и такая жалоба признается допустимой, если оспариваемым законом, примененным в конкретном деле, рассмотрение которого завершено в суде, затрагиваются его конституционные права и свободы.

Поскольку оспариваемое заявителем законоположение не может рассматриваться как нарушающее его конституционные права, данная жалоба не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.

При этом не исключается возможность дальнейшего законодательного совершенствования правового регулирования оснований возникновения и порядка реализации права на обязательную долю в наследстве в целях обеспечения баланса имущественных интересов наследника по завещанию и лица, имеющего право на такую долю, а также обеспечения максимального учета воли наследодателя, в том числе путем уточнения перечня лиц, за которыми гражданское законодательство признает право на обязательную долю в наследстве.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Романова Сергея Николаевича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин