Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 марта 2013 г. Дело ""Новая газета" и Бородянский (Novaya Gazeta and Borodyanskiy) против Российской Федерации" (жалоба N 14087/08) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело ""Новая газета" и Бородянский (Novaya Gazeta and Borodyanskiy)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 14087/08)

Постановление Суда

Страсбург, 28 марта 2013 г.

По делу ""Новая газета" и Бородянский против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 5 марта 2013 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 14087/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) редакционно-издательским домом "Новая газета", неправительственной организацией, зарегистрированной в соответствии с российским законодательством, и гражданином Российской Федерации Г. Бородянским (далее - первый и второй заявители соответственно, вместе - заявители) 21 января 2008 г.

2. Интересы заявителей представлял Я. Кожеуров, адвокат, практикующий в Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявители, в частности, утверждали, что возбужденное против них разбирательство о клевете составляло нарушение права на свободу выражения мнения.

4. 18 января 2011 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 1 статьи 29 Конвенции Европейский Суд решил рассмотреть данную жалобу одновременно по вопросу приемлемости и по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Первый заявитель, редакционно-издательский дом "Новая газета", является автономной неправительственной организацией*(1), зарегистрированной в соответствии с российским законодательством в Москве 24 июня 1998 г. Он редактирует и издает ежедневную национальную газету тиражом 500 000 экземпляров под названием "Новая газета".

6. Второй заявитель, Г. Бородянский, родился в 1959 году и проживает в Омске. Он является одним из региональных журналистов "Новой газеты" в Омской, Томской и Тюменской областях.

7. В 2006 году "Новая газета" опубликовала ряд статей второго заявителя.

8. 27 ноября 2006 г. первый заявитель опубликовал в своих печатной и онлайн-версиях статью второго заявителя под названием "Кредиты выдали под лица" (далее - статья). Она касалась предполагаемых нарушений при выдаче "Сбербанком России" крупных невозвращенных кредитов. В статье описывалось несколько мошеннических схем, использовавшихся для получения до 147 000 000 евро в качестве кредитов "Сбербанка России", и назывались конкретные граждане, предположительно причастные к этим схемам. В числе прочих в статье упоминался Р.M., политик и предприниматель из Казахстана со значительными деловыми интересами в сельскохозяйственном производстве Омской области. Краткие новости об уголовном расследовании предполагаемого мошенничества с кредитами завершали статью.

9. Статья содержала, в частности, следующие четыре фрагмента:

"[1] В деле замешаны интересы крупного политика - президента Аграрной партии Казахстана [Р.М.] (второй по влиятельности [в этой стране] после партии "Отан", возглавляемой Назарбаевым).

[2] В Омске [Р.М.] контролирует Кировский элеватор самого крупного производителя муки в Омской области [компании с ограниченной ответственностью*(2)] M, хлебозавод и десятки крепких хозяйств.

[3] Немыслимо в наших широтах так преуспеть без благоволения губернатора [П.], который более 20 лет проработал в Казахстане на руководящих постах. И этот факт его биографии, естественно, еще крепче связал Республику и область "братскими узами".

[4] С Кировского элеватора в "Сбербанк" подавались фиктивные справки о том, что у разных фирм [имелось] зерно, которого на самом деле не было. Выписывала их директор Ж. Стоимость каждой справки, по данным следствия, 50-70 тысяч рублей. По этим документам были взяты кредиты на полмиллиарда рублей".

10. 11 декабря 2006 г. губернатор Омской области П. предъявил иск о защите чести, достоинства и деловой репутации к заявителям в Куйбышевский районный суд Омска (далее - районный суд). Он требовал признания касающихся его сведений не соответствующими действительности, публикации опровержения в "Новой газете" и взыскания компенсации морального вреда в размере 500 000 рублей.

11. Судебное разбирательство началось 20 декабря 2006 г.

12. 26 декабря 2006 г. заявители были извещены о следующем заседании 11 января 2007 г., которое впоследствии было отложено до 15 января 2007 г. Заявители были извещены об изменении даты.

13. 14 января 2007 г. первый заявитель ходатайствовал перед судом первой инстанции об отложении разбирательства на три недели для подготовки письменного отзыва на исковое заявление.

14. 15 января 2007 г. районный суд отказал в дальнейшем отложении разбирательства, поскольку первый заявитель не сообщил причин, по которым его представитель не мог явиться в заседание и по которым он не предоставил письменный отзыв на иск с 20 декабря 2006 г. до 15 января 2007 г.

15. Суд первой инстанции провел заседание в отсутствие ответчиков и частично удовлетворил иск П. Судебное решение в соответствующей части предусматривало следующее:

"...Согласно статье 23 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на защиту своего доброго имени.

В соответствии со статьей 152 Гражданского кодекса гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности...".

Суд первой инстанции также установил, что сведения о П. (воспроизведенные в § 9 настоящего Постановления) были распространены заявителями в печатной и онлайн-версиях "Новой газеты" и поэтому стали известными неопределенному кругу читателей. Он продолжил:

"...При рассмотрении споров о защите чести, достоинства и деловой репутации должно быть установлено следующее: распространил ли ответчик сведения об истце, были ли эти сведения порочащими и были ли эти сведения не соответствующими действительности.

Сведения об истце были распространены...

Ответчики не предоставили доказательств того, что П. был причастен к деятельности, направленной на предоставление определенным предпринимателям и коммерческим организациям привилегий, или что он действительно злоупотреблял своими полномочиями для содействия интересам определенных лиц...

Автор статьи сослался на благоволение со стороны губернатора по отношению к известному политику, президенту Аграрной партии Казахстана [Р.М.].

"Благоволение" следует понимать как добрую волю, благоприятное отношение, одобрение, выражение удовлетворения и благодарность...

Утверждение о том, что "в нашем регионе... губернатор", пользуясь служебным положением, демонстрирует благоволение [или] одобрение действий [Р.М.], который "контролирует Кировский элеватор", несовместимо с положением должностного лица. Эти сведения во взаимосвязи с иными положениями статьи (о [Р.M.], о выдаче фиктивных справок для предоставления кредитов) создали негативный образ истца и могли вызвать сомнения относительно соблюдения истцом этических принципов, ожидаемого от главы исполнительной власти региона... [Э]ти сведения характеризуют действия истца как нацеленные на предоставление определенным предпринимателям и коммерческим организациям привилегий и как злоупотребление своими полномочиями в интересах определенных лиц...".

Суд первой инстанции решил, что сведения являлись диффамационными, и что в печатной и онлайн-версиях "Новой газеты" должно быть опубликовано опровержение распространенных сведений. Далее суд указал:

"...Определяя размер компенсации морального вреда, суд учитывает степень страданий, причиненных истцу степенью распространения сведений, не соответствующих действительности. Газета распространяется в девяти субъектах России и двух иностранных государствах. Также статья была опубликована онлайн... [на веб-сайте] с еженедельным количеством читателей как минимум 91 369... Принимая во внимание эти обстоятельства, суд взыскивает с ответчиков [компенсацию] в размере 60 000 рублей...".

В дополнение к компенсации морального вреда в размере 60 000 рублей (1 623 евро) в пользу истца также было взыскано 100 рублей (2,5 евро) в качестве возмещения государственной пошлины с заявителей совместно.

16. 9 марта 2007 г. первый заявитель обжаловал решение, утверждая, в частности, что статья содержала оценочные суждения, не подлежащие доказыванию, и что районный суд не известил его надлежащим образом о дате и времени слушания. В соответствии с заголовком кассационной жалобы второй заявитель являлся соответчиком.

17. 25 июля 2007 г. Омский областной суд с участием сторон дела, заслушав их объяснения, оставил без изменения решение нижестоящего суда. Он указал, что районный суд пришел к правильному выводу о том, что сведения в статье порочили репутацию истца, и отклонил довод первого заявителя, характеризовавшего сведения как оценочное суждение. В кассационном определении в соответствующей части отмечалось, в частности:

"...Следующие доводы жалобы ответчиков являются необоснованными, что сведения не являются порочащими, они не могут рассматриваться как утверждения и являются лишь мнением, оценочными суждениями автора, - и, следовательно, не подлежат доказыванию.

Суд [первой инстанции] правильно указал на то, что автор статьи, утверждая, что губернатор демонстрирует "благоволение" по отношению к [Р.М.], подразумевал одобрение [его] контроля над Кировским элеватором...".

В то же время областной суд определил, что сведения в абзаце 4 статьи, воспроизведенном выше, не являлись диффамационными, поскольку не касались злоупотребления полномочиями со стороны П. Далее он отклонил утверждение первого заявителя о том, что он не был вызван в заседание районного суда, указав, что несколько извещений были в действительности направлены ответчикам.

18. Областной суд окончательным определением обязал первого заявителя опубликовать опровержение сведений, содержащихся в абзацах 1-3 статьи, воспроизведенных выше, и взыскал с заявителей совместно в пользу П. 60 100 рублей в качестве компенсации морального вреда и государственной пошлины.

19. После данного определения первый заявитель опубликовал опровержение в печатной и онлайн-версиях "Новой газеты" и выплатил П. компенсацию морального вреда и государственной пошлины.

II. Применимое национальное законодательство и практика

A. Конституция Российской Федерации

20. Статья 23 гарантирует право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. Статья 29 гарантирует свободу мысли и слова, а также свободу массовой информации.

B. Гражданский кодекс Российской Федерации

21. Статья 152 предусматривает, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство и деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Потерпевший может также требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных распространением таких сведений. Аналогичные правила применяются к защите деловой репутации юридического лица.

C. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 февраля 2005 г. N 3

22. Верховный Суд разъяснил нижестоящим судам, что иск о защите чести, достоинства и деловой репутации может быть удовлетворен, лишь если ответчик распространил сведения об истце, эти сведения являются порочащими и не соответствуют действительности. Он указал судам на необходимость разграничивать утверждения о факте, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке статьи 152 Гражданского кодекса, поскольку, являясь выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции

23. Заявители жаловались на нарушение своего права на свободу выражения мнения. Эта жалоба подлежит рассмотрению на основании статьи 10 Конвенции, которая в применимой части предусматривает следующее:

"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей...

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе... для... защиты репутации или прав других лиц...".

A. Приемлемость жалобы

24. Европейский Суд считает, что данная жалоба не является явно необоснованной в значении пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

25. Заявители утверждали, что разбирательство по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации, обязание опубликовать опровержение и взыскание компенсации морального вреда представляли собой вмешательство в их свободу выражения мнения. По их мнению, утверждения второго заявителя о П. и его "благоволении" по отношению к определенным предпринимателям представляли собой выражение его мнения и оценочные суждения и не подразумевали нарушений профессиональных или этических норм со стороны П. Поскольку оценочные суждения не подлежат доказыванию, суды страны ошибочно требовали от заявителей предоставления доказательств, подтверждающих сведения.

26. Власти Российской Федерации не оспаривали, что разбирательство по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации и примененные к заявителям санкции представляли собой вмешательство в их свободу выражения мнения. Они утверждали, что вмешательство было обусловлено настоятельной общественной необходимостью, а именно необходимостью защиты репутации и прав иных лиц, и что примененные санкции были соразмерны. Суды страны исполнили требования статьи 10 Конвенции, учли различие между утверждениями о факте и оценочными суждениями и пришли к выводу о том, что утверждения второго заявителя были лишены какой-либо фактической основы. Ссылаясь на Постановления Европейского Суда по делам "Красуля против Российской Федерации" (Krasulya v. Russia) (жалоба N 12365/03, от 22 февраля 2007 г.)*(3) и "Кудешкина против Российской Федерации" (Kudeshkina v. Russia) (жалоба N 29492/05, от 26 февраля 2009 г.)*(4), власти Российской Федерации настаивали на том, что, даже если рассматриваемые фрагменты выражали оценочное суждение, второй заявитель был "недобросовестен" при исполнении своих журналистских обязанностей, не основываясь ни на каких фактах.

2. Общие принципы

27. Европейский Суд неоднократно подчеркивал, что свобода выражения мнения, воплощенная в статье 10 Конвенции, имеет первостепенное значение как важнейшая основа демократического общества, основное условие для его прогресса и развития каждого лица. Следовательно, конвенционные положения, обеспечивающие это право, распространяются не только на "информацию" или "идеи", которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но и на оскорбляющие, шокирующие или причиняющие беспокойство государству или любой части его населения. Таковы требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых невозможно "демократическое общество" (см. особенно Постановление Европейского Суда от 7 декабря 1976 г. по делу "Хэндисайд против Соединенного Королевства" (Handyside v. United Kingdom), § 49, Series A, N 24, и более поздние Постановление Большой Палаты от 7 февраля 2012 г. по делу ""Аксель Шпрингер АГ" против Германии" (Axel Springer AG v. Germany), жалоба N 39954/08, § 78, Постановление Большой Палаты по делу "Швейцарское движение раэлитов против Швейцарии" (Mouvement raлlien suisse v. Switzerland), жалоба N 16354/06, § 48, ECHR 2012 (извлечения)).

28. Тем не менее гарантии статьи 10 Конвенции не являются абсолютными, и на них могут распространяться ограничения, которые, однако, подлежат строгому толкованию, и необходимость применения каких бы то ни было ограничений должна быть установлена в отсутствие любого сомнения (см. в числе других примеров Постановление Европейского Суда от 23 сентября 1994 г. по делу "Ерсильд против Дании" (Jersild v. Denmark), Series A, N 298, pp. 23-24, § 31, и Постановление Большой Палаты по делу "Яновский против Польши" (Janowski v. Poland), жалоба N 25716/94, § 30, ECHR 1999-I). Основная ответственность по обеспечению соразмерности ограничений свободы выражения мнения лежит на компетентных национальных органах, но Европейский Суд сохраняет контроль за тем, совместимы ли действия властей страны с их обязательствами на основании Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 26 апреля 1979 г. по делу ""Санди таймс" против Соединенного Королевства" (The Sunday Times v. United Kingdom) (N 1), § 59, Series A, N 30).

29. В делах, аналогичных настоящему, Европейский Суд принимает во внимание крайне важную роль "публичного контролера", которую пресса играет в обществе, основанном на ценностях и принципах, заложенных в Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 26 ноября 1991 г. по делу ""Обсервер" и "Гардиан" против Соединенного Королевства" (Observer and Guardian v. United Kingdom), § 59, Series A, N 216). Она обязана распространять информацию и идеи, представляющие всеобщий интерес, а общественность имеет право получать их (см. Постановление Европейского Суда по делу ""Таймс ньюспейперс Лтд" против Соединенного Королевства" (Times Newspapers Ltd v. United Kingdom) (NN 1 и 2), жалобы NN 3002/03 и 23676/03, § 40, ECHR 2009). Чтобы играть значимую роль в освещении вопросов, представляющих всеобщий интерес и значение, журналисты могут прибегать к некоторой степени преувеличения, провокации и даже к определенным несдержанным высказываниям (см. Постановление Европейского Суда по делу "Лопиш Гомиш да Силва против Португалии" (Lopes Gomes da Silva v. Portugal), жалоба N 37698/97, § 34, ECHR 2000-X, Постановление Европейского Суда по делу "Мамер против Франции" (Mamиre v. France), жалоба N 12697/03, § 25, ECHR 2006-XIII).

30. Далее Европейский Суд последовательно указывает, что при оценке наличия "настоятельной общественной необходимости", способной оправдать вмешательство в осуществление свободы выражения мнения, необходимо проводить четкое разграничение между фактическими и оценочными суждениями. В то время как существование фактов может быть доказано, достоверность оценочных суждений доказыванию не подлежит. Требование доказать достоверность оценочного суждения невозможно исполнить, и оно само по себе нарушает свободу выражения мнения, которая является фундаментальной составляющей права, защищаемого статьей 10 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда от 8 июля 1986 г. по делу "Лингенс против Австрии" (Lingens v. Austria), § 46, Series A, N 103, Постановление Европейского Суда от 24 февраля 1997 г. по делу "Де Хас и Гейселс против Бельгии" (De Haes and Gijsels v. Belgium), § 42, Reports of Judgments and Decisions 1997-I, и Постановление Европейского Суда от 18 декабря 2008 г. по делу "Махмудов и Агазаде против Азербайджана" (Mahmudov and Agazade v. Azerbaidjan), жалоба N 35877/04, § 41). В то же время, если утверждения касаются поведения третьего лица, иногда может быть сложно разграничить утверждения о факте и оценочные суждения.

3. Мнение Европейского Суда

31. Европейский Суд отмечает, что сторонами не оспаривалось, что разбирательство по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации, повлекшее обязание опубликовать опровержение сведений и взыскание компенсации морального вреда, представляло собой вмешательство в права заявителей, гарантированные статьей 10 Конвенции. Кроме того, не оспаривалось, что такое вмешательство было предусмотрено законом и преследовало законную цель защиты репутации П.

32. Следовательно, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос о том, было ли вмешательство необходимо в демократическом общество, и, конкретно, было ли оно оправдано какой-либо настоятельной общественной необходимостью, и было ли оно соразмерно преследуемым целям (см., например, Постановление Большой Палаты по делу "Фрессоз и Руар против Франции" (Fressoz and Roire v. France), жалоба N 29183/95, § 45, ECHR 1999-I).

33. Одного лишь наличия законной цели вмешательства в свободу выражения мнения недостаточно, чтобы свидетельствовать о наличии настоятельной общественной необходимости для такого вмешательства. Ценности и принципы, на которых основана статья 10 Конвенции, требуют, чтобы национальные власти во всех случаях руководствовались "относимыми и достаточными основаниями" (см. в числе других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Шови и другие против Франции" (Chauvy and Others v. France), жалоба N 64915/01, § 70, ECHR 2004-VI, Постановление Европейского Суда от 22 апреля 2010 г. по делу "Фатуллаев против Азербайджана" (Fatullayev v. Azerbaijan), жалоба N 40984/07, § 84).

34. Статья, написанная первым заявителем и опубликованная вторым*(5), касалась уголовного дела по факту крупномасштабного организованного мошенничества с выдачей кредитов на сумму свыше 147 000 000 евро. Данное дело, вне всякого сомнения, являлось вопросом, представляющим значительный всеобщий интерес. Основополагающая роль прессы в демократическом обществе заключается в обсуждении подобных вопросов, оповещении общественности о событиях и участии в дискуссии. При выполнении своей задачи "публичного контролера" пресса имеет право обращаться открыто и непосредственно к событиям, представляющим всеобщий интерес, и свобода усмотрения, предоставленная государству, в этих делах значительно yже (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Фатуллаев против Азербайджана", § 82 с дополнительными отсылками). Таким образом, должны допускаться определенная степень журналистского преувеличения, провокации или даже несдержанные высказывания (см. § 29 настоящего Постановления).

35. Разбирательство по делу о защите чести, достоинства и деловой репутации было инициировано П., значимой политической фигурой и губернатором области. Европейский Суд напоминает, что слова и поступки политических деятелей, в отличие от частных лиц, неизбежно и заведомо открыты для контроля со стороны журналистов и общественности в целом, и они должны, следовательно, демонстрировать бoльшую степень терпимости (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лингенс против Австрии", § 42, Series A, N 103, Постановление Европейского Суда от 27 мая 2004 г. по делу "Клуб защиты окружающей среды против Латвии" (Vides Aizsardzibas Klubs v. Latvia), жалоба N 57829/00, § 40).

36. С другой стороны, утверждения о П. (см. § 9 настоящего Постановления) были допущены в контексте статьи, освещающей широкомасштабные мошеннические схемы, используемые определенными лицами в области. Хотя речь не шла о явной и прямой связи между выдачей кредитов по фиктивным документам и личностью или должностью П., статья предполагала наличие личной связи между губернатором и Р.M., видным политиком из Казахстана, контролирующим крупнейшего производителя муки и несколько других предприятий Омской области. Успехи Р.M. в сфере бизнеса, как утверждалось, были бы невозможны без "благоволения" П. (см. фрагмент 4 текста в § 9 настоящего Постановления).

37. В этом отношении Европейский Суд напоминает, что статья 10 Конвенции не гарантирует прессе совершенно неограниченную свободу выражения мнения, даже в отношении освещения вопросов, представляющих серьезный публичный интерес. Пользуясь защитой, предоставляемой Конвенцией, журналисты должны при выполнении своих обязанностей соблюдать принципы ответственной журналистики, а именно действовать добросовестно, предоставлять точную и надежную информацию, объективно отражать мнения лиц, участвующих в публичной дискуссии, и воздерживаться от стремления к явной сенсационности (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Фрессоз и Руар против Франции", §§ 45 и 52, Постановление Большой Палаты по делу "Бладет Тромсё и Стенсос против Норвегии" (Bladet Tromso and Stensaas v. Norway), жалоба N 21980/93, §§ 59 и 65, ECHR 1999-III, Постановление Большой Палаты по делу "Педерсен и Бодсгор против Дании" (Pedersen and Baadsgaard v. Denmark), жалоба N 49017/99, § 78, ECHR 2004-XI, Постановление Большой Палаты по делу "Штоль против Швейцарии" (Stoll v. Switzerland), жалоба N 69698/01, §§ 102-103, 149, ECHR 2007-V, а также Постановление Европейского Суда от 19 июня 2012 г. по делу ""Кроне ферлаг ГмбХ" против Австрии" (Krone Verlag GmbH v. Austria), жалоба N 27306/07, §§ 46-47).

38. Как на национальном уровне, так и в Европейском Суде заявители ссылались на различие между утверждениями о факте и оценочными суждениями, оправдывая спорные утверждения. Однако они не предоставили доказательств того, что их утверждения имели какую-либо фактическую основу, поскольку, по их мнению, оценочные суждения не нуждаются ни в каких доказательствах.

39. Европейский Суд напоминает, что соответствие действительности оценочных суждений не подлежит доказыванию, и они должны быть тщательно отграничены от фактов, существование которых может быть доказано. Вместе с тем может быть сложно отличить утверждения о факте и оценочные суждения в случаях, когда выражается мнение и делаются утверждения о поведении третьего лица (см. § 30 настоящего Постановления). В настоящем деле Европейский Суд не считает необходимым осуществлять окончательную оценку спорных сведений в свете следующего.

40. Поскольку осуществлению свободы выражения мнения присущи "обязанности и ответственность", гарантии, предоставленные статьей 10 Конвенции журналистам в отношении освещения вопросов всеобщего интереса, применяются при условии, что они действуют добросовестно, предоставляя точную и надежную информацию в соответствии с журналистской этикой (см. в числе других примеров упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Бладет Тромсё и Стенсос против Норвегии", § 65). Даже если утверждение является оценочным суждением, соразмерность вмешательства может зависеть от наличия достаточной фактической основы у такого утверждения, так как даже оценочное суждение без какой бы то ни было фактической основы может быть чрезмерным (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Де Хас и Гейселс против Бельгии", § 47, Постановление Европейского Суда по делу "Ерузалем против Австрии" (Jerusalem v. Austria), жалоба N 26958/95, § 43, ECHR 2001-II, Постановление Европейского Суда от 30 октября 2012 г. по делу "Карпетас против Греции" (Karpetas v. Greece), жалоба N 6086/10, § 78).

41. Европейский Суд ранее признавал общеизвестные факты, первичную проверку или независимое исследование минимальной фактической основой для высказываний, содержащих оценочные суждения (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Махмудов и Агазаде против Азербайджана", § 44, и с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты по делу "Линдон, Очаковски-Лоран и Жюли против Франции" (Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France), жалобы NN 21279/02 и 36448/02, § 55, ECHR 2007-IV).

42. Эти соображения играют сегодня особо важную роль, учитывая влияние, которым пользуются средства массовой информации в современном обществе: они не только информируют, но и могут давать понять, как должна быть оценена информация, способом, которым они представляют ее. В мире, где человек сталкивается с огромным количеством информации, распространяемой через традиционные и электронные средства массовой информации и затрагивающей увеличивающийся круг участников, мониторинг соблюдения журналистской этики приобретает дополнительное значение (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Штоль против Швейцарии", § 104).

43. При таких обстоятельствах Европейский Суд принимает вывод судов страны о том, что вставка комментария, касающегося "благоволения" должностного лица по отношению к определенным деловым кругам, причастным к крупномасштабным мошенническим схемам, предполагала как минимум некоторую степень причастности к этим схемам П. и, следовательно, умаляла его репутацию. Довод заявителей о том, что они не планировали и не желали наступления таких последствий, не является достаточным основанием для отхода от принципов "добросовестного" освещения событий. Полагая, что заявители не предоставили, по меньшей мере, некоторую фактическую основу для подобных утверждений, Европейский Суд приходит к выводу о том, что вмешательство имело "относимые и достаточные" основания.

44. Последний вопрос, который должен быть рассмотрен Европейским Судом, заключается в том, были ли примененные к заявителям санкции - публикация опровержения и выплата компенсации морального вреда в размере 1 625 евро - соразмерны преследуемой законной цели. Власти Российской Федерации утверждали в своих объяснениях, что санкции были "справедливыми", учитывая необходимость защиты репутации и прав П. Заявители не выдвинули каких-либо доводов в этом отношении. Учитывая характер утверждений, размер компенсации морального вреда, взысканной с заявителей совместно, и широкое распространение газеты (см. §§ 5 и 15 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что санкции, примененные судами страны, были соразмерны преследуемой цели.

45. Соответственно, требования статьи 10 Конвенции по делу нарушены не были.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

46. Первый заявитель также жаловался со ссылкой на статью 6 Конвенции на свою предполагаемую неспособность эффективно участвовать в заседании суда первой инстанции 15 января 2007 г. Однако, принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд находит, что в данной жалобе не усматривается нарушение упомянутого положения. Отсюда следует, что жалоба в данной части подлежит отклонению в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части вмешательства в свободу выражения мнения заявителей, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что требования статьи 10 Конвенции по делу нарушены не были.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 марта 2013 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Секретарь Секции Суда Сёрен Нильсен

Председатель Палаты Суда Изабель Берро-Лефевр

_____________________________

*(1) Организационно-правовая форма первого заявителя - автономная некоммерческая организация (прим. переводчика).

*(2) В оригинале статьи - это акционерное общество (прим. переводчика).

*(3) Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.

*(4) Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 4/2010.

*(5) Европейский Суд имел в виду, что статья написана вторым заявителем и опубликована первым (прим. переводчика).