Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 января 2014 г. Дело "Великанов (Velikanov) против Российской Федерации" (Жалоба N 4124/08) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Великанов (Velikanov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 4124/08)

Постановление Суда

Страсбург, 30 января 2014 г.

(* Настоящее Постановление вступило в силу 30 апреля 2014 г. в соответствии с положениями пункта 2 статьи 44 Конвенции (прим. ред.).)

По делу "Великанов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Ханлара Гаджиева,

Юлии Лафранк,

Линоса-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 7 января 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 4124/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Вадимом Владимировичем Великановым (далее - заявитель) 29 ноября 2007 г.

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена юридическая помощь, представлял Т.А. Мисакян, адвокат, практикующий в Москве. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что подвергся жестокому обращению со стороны сотрудников милиции и что эффективного расследования в этой связи не проводилось.

4. 6 декабря 2010 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1977 году и проживает в Щелково Московской области. В настоящее время он отбывает срок лишения свободы в Саратовской области.

A. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

6. 31 марта 2003 г. заявитель был задержан по подозрению в убийстве и помещен в изолятор временного содержания Щелковского отдела внутренних дел Московской области (далее - Щелковский ИВС). Как утверждает заявитель, сотрудники милиции под руководством сотрудника Н. доставили его в специальные камеры для допроса, где пытались склонить его к признанию или принудить его к подписанию чистых листов бумаги. Когда он отказался это делать, они приковали его наручниками к стулу и били по спине и бокам. Впоследствии он подписал признание.

7. 21 апреля 2003 г. заявитель был переведен в следственный изолятор N 50/8 в Сергиев Посад Московской области (далее - СИЗО N 50/8). После медицинского осмотра администрация следственного изолятора отказалась принять заявителя. В заключении от той же даты указывалось, что у заявителя имеется ряд травм, включая ушиб позвоночника и ушиб левой стороны грудной клетки с подозрением на перелом ребер и что он нуждается в дополнительном обследовании медицинскими специалистами.

8. В ту же дату заявитель был доставлен обратно в Щелковский ИВС, а затем переведен в Щелковскую городскую больницу, где прошел медицинское обследование, включая рентгеновское. Терапевт и невропатолог, осматривавшие заявителя, изложили свои выводы в вышеупомянутом заключении СИЗО N 50/8. Они едва поддаются прочтению, но, по-видимому, подтверждают, что у заявителя были ушибы позвоночника и грудной клетки.

9. На обороте направления на рентгеновское обследование от 21 апреля 2003 г. имеется рукописная отметка радиолога от 23 апреля 2003 г. Она также едва поддается прочтению, но, по-видимому, подтверждает, что у заявителя был ушиб позвоночника, но отсутствовал перелом.

10. 25 апреля 2003 г. заявитель был переведен в СИЗО N 50/8.

11. 24 марта 2011 г. начальник СИЗО N 50/8 выдал две справки для Европейского Суда. Согласно этим справкам с 25 апреля 2003 г. по 20 января 2004 г. - пока заявитель содержался в СИЗО N 50/8 - он не выдвигал жалоб по поводу содержания под стражей. Согласно другой справке в принятии заявителя в СИЗО N 50/8 21 апреля 2003 г. было отказано, поскольку представлялось необходимым провести дополнительное медицинское обследование для подтверждения диагноза. Запись об этом в реестр следственного изолятора не вносилась, поскольку в соответствии с действующим законодательством реестр содержит лишь информацию о лицах, фактически содержащихся в следственном изоляторе, в который заявитель не поступил.

B. Расследование утверждений заявителя о жестоком обращении

12. 16 августа 2007 г. заявитель жаловался на то, что он был избит милиционерами. Он, в частности, ссылался на заключение от 21 апреля 2003 г., подтверждавшее наличие у него травм.

1. Первый отказ в возбуждении уголовного дела

13. 24 августа 2007 г. Щелковская прокуратура отказала в возбуждении уголовного дела по обращению заявителя. В постановлении кратко сообщалось, что Щелковский ИВС не имеет сведений о том, что заявитель обращался за медицинской помощью во время содержания под стражей в период судебного разбирательства. Далее отмечалось, что согласно справке Щелковской городской больницы, куда был доставлен заявитель, у него диагностировали грипп и спонтанный разрыв сухожилий. В постановлении также указывалось, что во время предварительного заключения ни одна из травм, упомянутых в жалобе заявителя, не была у него выявлена, и заключалось, что утверждения заявителя о жестоком обращении являются необоснованными и не подкрепляются какими-либо доказательствами. В постановлении ничего не сообщалось относительно заключения от 21 апреля 2003 г., на которое ссылался заявитель в своей жалобе.

14. 5 сентября 2007 г. надзирающий прокурор отменил вышеупомянутое постановление.

2. Второй отказ в возбуждении уголовного дела

15. Постановлением от 29 сентября 2007 г. следственные органы вновь отказали в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя. Постановление повторяло вынесенное 24 августа 2007 г., и в нем, в частности, указывалось, что в Щелковском ИВС отсутствуют данные о том, что заявитель обращался за медицинской помощью или что ему были причинены травмы в период предварительного заключения. Согласно постановлению не представлялось возможным получить извлечение из реестра заключенных Щелковского ИВС, поскольку все документы были утрачены его прежним начальником. Постановление также упоминало справку из Щелковской городской больницы, в которой указывалось, что у заявителя диагностированы грипп и спонтанный разрыв сухожилий, и отмечалось, что последняя травма не связана с теми, о которых сообщал заявитель. В постановлении также отмечалось, что заявитель не направлялся на судебную экспертизу в ходе уголовного разбирательства против него. В нем заключалось, что утверждения заявителя о жестоком обращении были необоснованными и не подкреплялись доказательствами. В постановлении не упоминалась ссылка заявителя на заключение от 21 апреля 2003 г.

16. 10 января 2008 г. заявитель подал в соответствии со статьей 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) жалобу в Щелковский городской суд на постановление от 29 сентября 2007 г., в которой утверждал, что проверка его утверждений о жестоком обращении со стороны милиции была неполной и что следственные органы игнорировали заключение от 21 апреля 2003 г. Письмом от 18 января 2008 г. Щелковский городской суд возвратил заявителю жалобу, указав на необходимость устранения ряда недостатков. Заявитель не обжаловал определение.

17. 7 февраля 2008 г. надзирающий прокурор отменил постановление от 29 сентября 2007 г. как преждевременное, отметив, что проверка является неполной. Прокурор поручил следственным органам установить и допросить сотрудников милиции и старшего следователя, участвовавшего в уголовном разбирательстве против заявителя, получить копии документов из СИЗО N 50/8 по поводу проведенного там медицинского осмотра заявителя, получить соответствующие документы из его личного дела и выполнить другие необходимые действия.

18. Решением от 14 февраля 2008 г. Щелковский городской суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 29 сентября 2007 г., указав, что последнее постановление было уже отменено надзирающим прокурором и что назначена дополнительная проверка утверждений заявителя о жестоком обращении. Неясно, обжаловал ли заявитель решение Щелковского городского суда в вышестоящий суд.

3. Третий отказ в возбуждении уголовного дела

19. 11 февраля 2008 г. следственные органы вновь отказали в возбуждении уголовного дела в связи с утверждениями заявителя о жестоком обращении. В их постановлении указывалось, что после получения документации о дополнительной проверке были направлены запросы информации начальнику СИЗО N 50/8 и начальнику Щелковского отдела внутренних дел, был допрошен следователь, ответственный за уголовное дело против заявителя. В постановлении отмечалось, что "в настоящее время отсутствуют объективные данные о том, что сотрудники Щелковского отдела внутренних дел применили насилие к заявителю".

20. 2 марта 2008 г. надзирающий прокурор отменил постановление от 11 февраля 2008 г., указав, что проверка утверждений заявителя о побоях со стороны милиции была неполной, необходимые меры не были приняты и, в частности, не получены копии документов из СИЗО N 50/8 в связи с проведенным там медицинским осмотром заявителя, а также относимые документы из его личного дела.

4. Четвертый отказ в возбуждении уголовного дела

21. Постановлением от 5 марта 2008 г., напоминавшим вынесенное 11 февраля 2008 г., следственные органы вновь отказали в возбуждении уголовного дела по утверждениям заявителя о жестоком обращении со стороны милиции, отметив, что "в настоящее время ответы на направленные ранее запросы информации не получены" и "отсутствуют объективные данные о том, что сотрудники Щелковского отдела внутренних дел применили насилие к заявителю".

22. 24 июня 2008 г. надзирающий прокурор отменил постановление.

23. В ту же дату Щелковский городской суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 5 марта 2008 г., указав, что последнее постановление было уже отменено и назначена дополнительная проверка. Заявитель не обжаловал постановление суда первой инстанции.

5. Пятый отказ в возбуждении уголовного дела

24. 4 июля 2008 г. следственные органы вновь отказали в возбуждении уголовного дела в связи с жалобой заявителя на побои со стороны милиции. В последнем постановлении отмечалось, что заявитель на допросе по поводу его утверждений сообщил, что в период его содержания в Щелковском ИВС он несколько раз подвергался жестокому обращению со стороны сотрудников милиции, которые приковали его к стулу или столу и били по спине и ребрам и что после доставления в СИЗО N 50/8 было составлено заключение, подтверждавшее его травмы. Он также рассказал, что прошел рентгеновское обследование в Щелковской городской больнице 24 апреля 2003 г. и что результаты обследования зафиксированы на рентгеновском снимке N 1478. Заявитель утверждал, что не знает сотрудников милиции, которые его били, а знает лишь некоего Н., сотрудника Щелковского отдела внутренних дел, который сам не применял силу к заявителю, но привел с собой двух лиц в гражданской одежде, и последние принуждали заявителя признаться в предполагаемом преступлении. В постановлении далее указывалось, что в личном деле заявителя отсутствовали сведения о прохождении медицинских обследований в период с 31 марта по 31 мая 2003 г.

25. В постановлении содержалась также ссылка на ответ из СИЗО N 50/8, согласно которому следственный изолятор не имел сведений об осмотре заявителя медицинским специалистом 21 апреля 2003 г. В нем также отмечалось, что ответ из Щелковской городской больницы не содержал информации, указывавшей на то, что заявитель прошел рентгеновское обследование в этой больнице или что рентгеновский снимок, упомянутый заявителем, хранится в архиве больницы. В постановлении также указывалось, что сотрудник Н., о котором говорил заявитель, и следователи Б. и С., которые вели расследование уголовного дела заявителя, на допросе в рамках настоящей проверки отрицали применение физической силы или психологического давления в отношении заявителя и не видели, чтобы кто-нибудь это делал. В постановлении также отмечалось, что заявитель не жаловался на предполагаемое жестокое обращение в течение четырех лет после данных событий. В постановлении отмечалось, что следственные органы полагали, что заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны милиции в попытке "ввести в заблуждение следственные органы, которые тратили время и ресурсы на расследование преступлений, которые в действительности не были совершены, и обвинить должностных лиц в совершении тяжких преступлений, тем самым затронув ряд лиц, которые были вынуждены тратить время на дачу устных показаний следственным органам". В постановлении заключалось, что отсутствуют доказательства совершения преступления, на которое ссылался заявитель.

26. 13 апреля 2009 г. надзирающий прокурор отменил постановление от 4 июля 2008 г., указав на неполноту проверки.

27. 30 апреля 2009 г. Щелковский городской суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 4 июля 2008 г., сославшись на тот факт, что последнее постановление было уже отменено надзирающим прокурором. Заявитель не обжаловал решение суда первой инстанции.

6. Шестой отказ в возбуждении уголовного дела

28. 16 апреля 2009 г. следственные органы вновь отказали в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя на то, что он был подвергнут жестокому обращению со стороны сотрудников милиции. Соответствующее постановление воспроизводило вынесенное 4 июля 2008 г. Было добавлено единственное указание на то, что не представлялось возможным допросить следователя Б. и сотрудника Н., поскольку они не отвечали на телефонные звонки.

29. 1 декабря 2010 г. Щелковский городской суд отклонил жалобу заявителя на постановление от 16 апреля 2009 г. Хотя суд принял к сведению, что заявитель ссылался на медицинское заключение от 21 апреля 2003 г., он не касался этого вопроса и указал лишь, что проверка, проведенная по этому утверждению, являлась полной. Суд, в частности, отметил ряд объяснений, полученных от следователей, которые вели дело заявителя.

30. Ходатайство заявителя о восстановлении срока на обжалование решения от 1 декабря 2010 г. было удовлетворено Щелковским городским судом 19 января 2011 г.

31. 22 марта 2011 г. Московский областной суд, рассмотрев жалобу, отменил постановление Щелковского городского суда от 1 декабря 2010 г. по следующим основаниям. Во-первых, несмотря на то, что заявитель отвел судью, который вынес ему обвинительный приговор, отвод не рассматривался судом первой инстанции. Во-вторых, суд первой инстанции не рассматривал заключение от 21 апреля 2003 г., и, в-третьих, он ссылался на объяснения следователя Б. и сотрудника Н., которые в материалах дела отсутствовали.

32. 23 мая 2011 г. Щелковский городской суд вновь отклонил жалобу заявителя на постановление от 16 апреля 2009 г. Суд, в частности, отметил, что, хотя заявитель предоставил копию заключения от 21 апреля 2003 г., проверка ее подлинности не представлялась возможной, поскольку в материалах дела сведения об этом медицинском осмотре отсутствовали. Он также указал, что во время предварительного следствия или судебного разбирательства заявитель не выдвигал утверждений о жестоком обращении. Неясно, обжаловал ли заявитель это решение.

7. Седьмой отказ в возбуждении уголовного дела

33. Тем временем заявитель повторно подал жалобу на жестокое обращение, которая была отклонена следственными органами 4 октября 2010 г. на том основании, что проверка по утверждениям заявителя уже была проведена, и они оказались необоснованными.

C. Осуждение заявителя и последующие события

34. 28 августа 2003 г. Щелковский городской суд признал заявителя виновным в убийстве и приговорил его к 11 годам лишения свободы.

35. 12 февраля 2004 г. Московский областной суд, рассмотрев жалобу, оставил приговор суда первой инстанции без изменения.

36. В определенный момент один из свидетелей сообщил, что дал ложные показания, уличающие заявителя, в ходе уголовного разбирательства против последнего. В связи с этим заявитель безуспешно пытался возбудить уголовное дело против данного свидетеля. В период 2006-2009 годов суды страны отклонили жалобы заявителя на решения следственных органов об отказе в возбуждении уголовного дела в этой связи.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

37. Статья 125 УПК РФ предусматривает судебный порядок рассмотрения жалоб на решения, действия или бездействие дознавателя, следователя или прокурора, способные причинить ущерб конституционным правам и свободам. Судья проверяет законность и обоснованность действий (бездействия) и решений и может принять одно из следующих постановлений: 1) о признании действия (бездействия) или решения соответствующего должностного лица незаконным или необоснованным и его обязанности устранить допущенное нарушение, 2) об оставлении жалобы без удовлетворения.

38. В Постановлении от 10 февраля 2009 г. Пленум Верховного Суда Российской Федерации рекомендовал судьям по поступившей жалобе в порядке применения статьи 125 УПК РФ выяснять, не завершено ли предварительное расследование по уголовному делу (пункт 9). Если будет установлено, что уголовное дело, по которому поступила жалоба, направлено в суд для рассмотрения по существу либо по делу постановлен приговор или иное окончательное решение, жалоба рассматривается, если она подана лицом, не являющимся участником судебного разбирательства по данному уголовному делу или если она подлежит судебной проверке на досудебной стадии разбирательства* (* Буквально: "Подлежат рассмотрению жалобы, где ставится вопрос о признании незаконными и необоснованными решений и действий (бездействия), которые не могут быть предметом проверки их законности и обоснованности на стадии судебного разбирательства при рассмотрении уголовного дела судом, в том числе в апелляционном или кассационном порядке" (прим. перев.).). В остальных случаях судья в соответствии со статьей 125 выносит постановление об отказе в принятии жалобы к рассмотрению. Одновременно с этим заявителю разъясняется, что вопросы о признании незаконными или необоснованными решений и действий (бездействия) должностных лиц на стадии досудебного производства он вправе поставить перед судом в ходе судебного разбирательства по уголовному делу, а также при рассмотрении дела судом апелляционной или кассационной инстанций.

39. Кроме того, в соответствии с толкованием Конституционного Суда Российской Федерации жалоба в порядке статьи 125 УПК РФ не может быть принята или рассмотрена, если уголовное дело, с которым она связана, передано в суд. Однако если установлено, что участник разбирательства (включая судью или свидетеля) совершил преступление, что серьезно затрагивает справедливость разбирательства, УПК РФ в виде исключения допускает обособленное исследование соответствующих обстоятельств, что влечет возобновление производства по делу (см. Определение от 17 ноября 2009 г. N 1412-O-O* (* Определение N 1412-O-O от 17 ноября 2009 г. не затрагивает вопросов применения статьи 125 УПК РФ (прим. перев.).), см. также Постановление от 29 апреля 1998 г. N 13-П и Постановление от 23 марта 1999 г. N 5-П).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

40. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников милиции и на то, что расследование в связи с этим не было эффективным. Статья 3 Конвенции предусматривает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

41. Власти Российской Федерации подтвердили, что 21 апреля 2003 г. заявителя не приняли в изолятор СИЗО N 50/8 на том основании, что он нуждался в дополнительном медицинском обследовании, по результатам которого у него был диагностирован ушиб позвоночника. Они приложили справку об этом, выданную начальником СИЗО N 50/8 (см. § 11 настоящего Постановления). Однако власти Российской Федерации также утверждали, что на всем протяжении предварительного расследования и судебного разбирательства заявитель не выдвигал версий о жестоком обращении и что его последующие жалобы в этом отношении надлежащим образом рассматривались компетентными следственными органами. Власти Российской Федерации подчеркнули, что заявитель жаловался на предполагаемое жестокое обращение по истечении трех лет после происшествия, что осложняло расследование. Они также утверждали, что заявитель получал адекватную медицинскую помощь в течение всего периода содержания под стражей.

42. Заявитель поддержал свою жалобу. Он утверждал, что травмы были ему причинены, когда он находился под контролем государства, и что государство не опровергло его версию событий. Кроме того, внутригосударственные власти не провели эффективного расследования его жалоб на жестокое обращение. Заявитель подчеркнул, что заключение от 21 апреля 2003 г., выданное СИЗО N 50/8, даже не упоминалось в многочисленных отказах в возбуждении уголовного дела против сотрудников милиции, не говоря уже о его оценке. Кроме того, следственные действия, такие как опознание сотрудников милиции, которые предположительно подвергли жестокому обращению заявителя, или очная ставка с ними, никогда не проводились. По мнению заявителя, власти не делали попыток установить достоверность его показаний.

A. Приемлемость жалобы

43. Европейский Суд напоминает, что согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции он может рассматривать жалобу только после исчерпания всех внутренних средств правовой защиты и в течение шести месяцев с даты вынесения окончательного решения. Он также подчеркивает, что заявители обязаны исчерпать лишь те средства правовой защиты, которые являются эффективными. Если заявитель вначале воспользовался видимо существующим средством правовой защиты и только затем узнал об обстоятельствах, в связи с которыми это средство является неэффективным, для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции может быть целесообразным исчисление шестимесячного срока с того дня, когда заявитель впервые узнал или должен был узнать о таких обстоятельствах (см. Решение Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom) от 4 июня 2001 г., жалоба N 46477/99).

44. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что, хотя жалоба заявителя относится к событиям, которые имели место в апреле 2003 года, он подал жалобу во внутригосударственные органы в связи с этими событиями лишь в августе 2007 года. Европейскому Суду не представлено объяснения такой задержки. Как он ранее подчеркивал в делах о принудительных исчезновениях, со временем свидетели могут стать недоступны, их память слабеет, доказательства ухудшаются или прекращают существование, и перспективы расследования все более уменьшаются (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey) (жалобы NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90, § 161, ECHR 2009). То же относится к настоящему делу. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что, хотя местные следственные органы вначале отказали в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя, отказ впоследствии пять раз отменялся надзирающим прокурором, который находил проверку неполной и давал указания о принятии следственных мер. Кроме того, в своих объяснениях власти Российской Федерации ссылались на справку, выданную 24 марта 2011 г., которая, по мнению Европейского Суда, является важным доказательством по делу заявителя (см. §§ 11 и 41 настоящего Постановления). Соответственно, нельзя утверждать, что национальные органы находили следственные меры явно бесполезными ввиду истечения значительного срока. Таким образом, несмотря на задержку предъявления заявителем требования о возбуждении уголовного дела в связи с его утверждениями о жестоком обращении, при конкретных обстоятельствах настоящего дела Европейский Суд находит, что последующее расследование должно учитываться для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции (см. противоположный пример в Решении Европейского Суда по делу "Финоженок против Российской Федерации" (Finozhenok v. Russia) от 31 мая 2011 г., жалоба N 3025/06).

45. Учитывая, что жалоба подана в Европейский Суд 29 ноября 2007 г., тогда как национальное разбирательство продолжалось после этой даты вследствие неоднократных отмен постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, Европейский Суд также находит, что заявитель исполнил правило шестимесячного срока, предусмотренное пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

46. Европейский Суд полагает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "a" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

1. Предполагаемое жестокое обращение с заявителем

(a) Общие принципы

47. Европейский Суд неоднократно указывал, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества и в абсолютных выражениях запрещает пытки или бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., § 62, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey) от 25 сентября 1997 г., § 81, Reports 1997-VI). Европейский Суд также отмечает, как делал это ранее, что власти обязаны защищать физическую неприкосновенность лиц, содержащихся под стражей. Если лицо заключается под стражу здоровым, а при освобождении у него обнаруживаются травмы, государство обязано предоставить убедительные объяснения того, как эти травмы были получены (см. Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A N 336, § 34, см. также с необходимыми изменениями Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 100, ECHR 2000-VII). При оценке доказательств Европейский Суд, как правило, применяет стандарт доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., § 161, Series A, N 25). Однако доказывание может строиться на совокупности достаточно надежных, четких и последовательных предположений или аналогичных неопровергнутых фактических презумпций. Если рассматриваемые события в целом или в бульшей степени относятся к сфере исключительной компетенции властей, как в случае с лицами, находящимися под контролем властей под стражей, возникают обоснованные презумпции фактов в отношении травм, полученных во время содержания под стражей. Действительно, можно считать, что на властях лежит бремя доказывания с целью предоставить достаточные и убедительные объяснения (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии", § 34, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Салман против Турции", § 100).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

48. Европейский Суд отмечает, что заявитель был задержан 31 марта 2003 г. и заключен в Щелковский ИВС. 21 апреля 2003 г. он был переведен в СИЗО N 50/8, но администрация следственного изолятора отказала в его принятии в связи с имевшимися у него травмами. Они составили об этом заключение и рекомендовали пройти дополнительное медицинское обследование, которое было проведено вскоре после этого. Согласно результатам обследования терапевтом и невропатологом у заявителя имелись ушибы позвоночника и грудной клетки. В 2007 году заявитель жаловался на то, что был подвергнут жестокому обращению в милиции в период с 31 марта по 21 апреля 2003 г., но в возбуждении уголовного дела ему отказывали несколько раз.

49. Европейский Суд отмечает, что травмы, полученные заявителем, подтверждаются заключением от 21 апреля 2003 г., составленным администрацией СИЗО N 50/8, а его версию событий в связи с отказом в принятии в СИЗО N 50/8 и последующим медицинским обследованием подтвердили начальник СИЗО N 50/8 (см. § 11 настоящего Постановления) и власти Российской Федерации. Таким образом, Европейский Суд находит установленным, что 21 апреля 2003 г. заявителю был поставлен диагноз "ушиб позвоночника и грудной клетки".

50. Он также отмечает, что в постановлениях, вынесенных в 2007-2010 годах об отказе в возбуждении уголовного дела по жалобам заявителя, следственные органы в основном ссылались на тот факт, что заявитель не высказывал таких утверждений во время судебного разбирательства и что допрошенные в этой связи сотрудники милиции отрицали применение силы. Однако ни одно из этих постановлений не придавало значения заключению от 21 апреля 2003 г., хотя заявитель прямо на него ссылался. Представляется, что следственные органы его просто игнорировали.

51. Соответственно, в то время как установлено, что заявитель получил травмы при содержании под стражей, власти не предоставили убедительного объяснения тому, как эти травмы были причинены. С учетом общих принципов, изложенных выше, Европейский Суд находит, что в настоящем деле государство не исполнило бремя доказывания относительно травм, полученных заявителем при содержании под стражей.

52. Европейский Суд также считает, что в настоящем деле наличие физической боли или страданий подтверждается медицинским заключением и показаниями заявителя. Принимая во внимание характер травм, он заключает, что заявитель был подвергнут бесчеловечному и унижающему достоинство обращению в значении статьи 3 Конвенции.

53. Таким образом, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в материально-правовом аспекте.

2. Эффективность расследования

(a) Общие принципы

54. Европейский Суд напоминает, что, если лицо выступает с доказуемой жалобой на серьезное жестокое обращение в нарушение статьи 3 Конвенции, эта статья во взаимосвязи с общим обязательством государства по статье 1 Конвенции "обеспечивать каждому, находящемуся в его юрисдикции, права и свободы, определенные в... Конвенции", косвенно требует проведения эффективного официального расследования. Обязательство расследовать это "обязательство средств, а не обязательство получить результат": не каждое расследование обязательно должно быть успешным или привести к результатам, подтверждающим изложение фактов заявителем, однако оно должно в принципе вести к выяснению обстоятельств дела и, если жалобы оказались обоснованными, к установлению и наказанию виновных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 71, ECHR 2002-II, и Постановление Европейского Суда делу "Махмут Кая против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба N 22535/93, § 124, ECHR 2000-III).

55. Таким образом, расследование по серьезным жалобам на жестокое обращение должно быть тщательным. Это означает, что власти должны всегда предпринимать серьезные попытки установить, что на самом деле произошло, и не должны со ссылкой на поспешные или необоснованные выводы прекращать расследование либо принимать какие-либо решения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., Reports 1998-VIII, §§ 103 и последующие). Они должны принять доступные им разумные меры для обеспечения доказательств, связанных с происшествием, включая, в частности, показания свидетелей и заключения судебно-медицинской экспертизы (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции", Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, §§ 104 и последующие, ECHR 1999-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Гюль против Турции" (Gul v. Turkey) от 14 декабря 2000 г., жалоба N 22676/93, § 89). Любой недостаток расследования, который уменьшает шансы установить причины травм или личности виновных, может привести к нарушению этого стандарта.

56. Кроме того, расследование должно быть безотлагательным. В делах, затрагивающих статьи 2 и 3 Конвенции, в которых ставится вопрос об эффективности официального расследования, Европейский Суд часто оценивал оперативность реакции властей на жалобы в период, относящийся к обстоятельствам дела (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лабита против Италии" (Labita v. Italy), жалоба N 26772/95, §§ 133 и последующие, ECHR 2000-IV). Учитывалось начало расследования, задержки в получении показаний (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, § 89, ECHR 2000-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Текин против Турции" (Tekin v. Turkey) от 9 июня 1998 г., Reports 1998-IV, § 67) и продолжительность первоначального расследования (см. Постановление Европейского Суда по делу "Инделикато против Италии" (Indelicato v. Italy) от 18 октября 2001 г., жалоба N 31143/96, § 37).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

57. Европейский Суд отмечает, что 16 августа 2007 г. заявитель жаловался на то, что подвергся жестокому обращению во время содержания под стражей с 31 марта по 21 апреля 2003 г. Как указывал Европейский Суд в § 44 настоящего Постановления, не было представлено объяснения тому, почему заявитель довел свою жалобу до сведения внутригосударственных органов только через четыре года. При таких обстоятельствах Европейский Суд не может возложить на власти ответственность за отсутствие следственных мер в период с апреля 2003 года по август 2007 года.

58. Как Европейский Суд указывал в § 44 настоящего Постановления, со временем перспективы расследования все более уменьшаются. Однако в настоящем деле надзирающий прокурор неоднократно отменял постановления следственных органов об отказе в возбуждение уголовного дела и давал им указания принять дополнительные следственные меры. Отсюда следует, что национальные органы не находили следственные меры явно бесполезными ввиду истечения значительного срока. Таким образом, Европейский Суд должен рассмотреть, отвечало ли расследование требованиям, изложенным в §§ 54-56 настоящего Постановления.

59. Европейский Суд отмечает, что пять последовательных отказов в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя были вынесены следственными органами 24 августа и 29 сентября 2007 г., 11 февраля, 5 марта и 4 июля 2008 г., но были отменены надзирающим прокурором, поскольку проведенные проверки были сочтены неполными. По сути ни одно из этих постановлений следственных органов не учитывало заключение от 21 апреля 2003 г., перечислявшее травмы заявителя. Несмотря на то, что заявитель ссылался на заключение, его доводы игнорировались следственными органами. Последние ограничились замечанием о том, что заявитель не ссылался на жестокое обращение во время предварительного следствия и судебного разбирательства, и руководствовались заявлениями сотрудников милиции и следственных органов о том, что они не подвергали его жестокому обращению.

60. То же относится к шестому отказу в возбуждении уголовного дела от 16 апреля 2009 г. Хотя с ним согласился суд первой инстанции, после рассмотрения жалобы решение было отменено, в частности, по причине того, что суд первой инстанции не дал оценку заключению от 21 апреля 2003 г., на которое ссылался заявитель. После нового рассмотрения 23 мая 2010 г. Щелковский городской суд вновь согласился с постановлением от 16 апреля 2009 г., указав, что заявитель представил лишь копию заключения и что, поскольку оригинал в его личном деле отсутствовал, невозможно установить подлинность этой копии.

61. Седьмой отказ в возбуждении уголовного дела был вынесен 4 октября 2010 г. на том основании, что жалоба заявителя по существу являлась той же и проверка его утверждений уже проводилась.

62. Внутригосударственные органы по существу никогда не рассматривали заключение от 21 апреля 2003 г., в котором подробно описывались травмы заявителя, и фактически явно игнорировали его. Подобное необъяснимое и последовательное пренебрежение основным доказательством составляет фундаментальный недостаток расследования.

63. Кроме того, не были приняты реальные меры по установлению обстоятельств, при которых заявитель получил травм. Отсутствовали попытки установить сотрудников милиции, предположительно ответственных за жестокое обращение, также не проводились очные ставки с заявителем. Следственные органы со слишком большой готовностью приняли показания нескольких сотрудников милиции, которые участвовали в деле заявителя, о том, что они не подвергали заявителя жестокому обращению. Они ссылались на эти показания на всем протяжении расследования без серьезного рассмотрения альтернативных вариантов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Мосендз против Украины" (Mosendz v. Ukraine) от 17 января 2013 г., жалоба N 52013/08, § 98). Европейский Суд также отмечает, что власти Российской Федерации приложили к своим объяснениям справку, выданную начальником СИЗО N 50/8, которая подтверждает версию заявителя об отказе в принятии его в следственный изолятор 21 апреля 2003 г. в связи с необходимостью прохождения дополнительного медицинского обследования (см. § 11 настоящего Постановления). Тем не менее Европейскому Суду не было предоставлено объяснения по поводу того, почему внутригосударственные органы не смогли получить эту информацию в ходе расследования жалобы заявителя.

64. Вместе с тем Европейский Суд отмечает, что, несмотря на то, что постановления следственных органов об отказе в возбуждении уголовного дела неоднократно отменялись надзирающим прокурором на основании неполноты проверки, на протяжении трех лет следственные органы просто воспроизводили ранее сделанные выводы в отсутствие данных о принятии мер для проведения тщательной проверки. Такое поведение умаляет достоверность выводов национальных органов и порождает опасения по поводу их добросовестности и реальности попыток установить истину.

65. Отсюда следует, что государство не исполнило своего обязательства провести эффективное расследование жалобы заявителя на жестокое обращение.

66. Соответственно, также имело место нарушение требований статьи 3 Конвенции в части неисполнения государством своего процессуального обязательства.

II. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

67. Заявитель утверждал со ссылкой на статью 13 Конвенции, что не располагал эффективными средствами правовой защиты в отношении своей жалобы на основании статьи 3 Конвенции. Статья 13 Конвенции предусматривает следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

68. Власти Российской Федерации утверждали, что заявитель располагал эффективными средствами правовой защиты в отношении его жалоб в соответствии со статьей 3 Конвенции, поскольку воспользовался возможностью судебного обжалования решений следственных органов.

69. Европейский Суд отмечает, что в этой части жалоба связана с рассмотренной ранее и поэтому должна быть объявлена приемлемой.

70. С учетом вывода, сделанного в контексте статьи 3 Конвенции (см. §§ 54-66 настоящего Постановления), Европейский Суд полагает, что не является необходимым рассмотрение вопроса о том, имело ли место в настоящем деле нарушение требований статьи 13 Конвенции (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Тарариева против Российской Федерации" (Tarariyeva v. Russia), жалоба N 4353/03, § 103, ECHR 2006-XV).

III. Предполагаемое нарушение статей 6 и 13 Конвенции

71. Заявитель также жаловался, ссылаясь на пункт 1 и подпункты "c" и "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции, на различные нарушения, допущенные в разбирательстве о возбуждении уголовного дела против свидетеля, который предположительно дал ложные устные показания против него. Он также утверждал, что в своем письме от 18 января 2008 г. Щелковский городской суд отказал ему в доступе к суду. Заявитель также утверждал со ссылкой на статью 13 Конвенции, что не располагал эффективными средствами правовой защиты в отношении своей жалобы на основании статьи 6 Конвенции.

72. Европейский Суд напоминает, во-первых, что Конвенция не гарантирует права на возбуждение уголовного дела против третьих лиц (см. Решение Европейской Комиссии по правам человека по делу "Шмид против Австрии" (Schmid v. Austria) от 14 декабря 1989 г., жалоба N 13783/88). Во-вторых, он подчеркивает, что заявитель не обжаловал решение Щелковского городского суда от 18 января 2008 г., тем самым не исполнив требование об исчерпании внутренних средств правовой защиты, предусмотренное пунктом 1 статьи 35 Конвенции.

73. Отсюда следует, что эта часть жалобы является неприемлемой и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 1, 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

74. Заявитель жаловался на основании статьи 14 Конвенции на то, что внутригосударственные суды не рассматривали его жалобы надлежащим образом, поскольку он был осужденным преступником.

75. Европейский Суд отмечает, что заявитель не предоставил доказательств иного обращения в настоящем деле. Таким образом, жалоба является явно необоснованной.

76. Следовательно, эта часть жалобы является неприемлемой и подлежит отклонению в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

77. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

78. Заявитель требовал 20 000 евро в качестве компенсации морального вреда, причиненного физическими и нравственными страданиями вследствие жестокого обращения, которому он подвергся, и ощущения беспомощности и неопределенности, порожденного уклонением от надлежащего расследования их утверждений.

79. Власти Российской Федерации утверждали, что в случае установления Европейским Судом нарушения прав заявителя, гарантированных Конвенцией, установление факта нарушения Конвенции само по себе являлось бы адекватной справедливой компенсацией.

80. Европейский Суд напоминает свой вывод о том, что заявитель подвергся бесчеловечному и унижающему достоинству обращению в нарушение статьи 3 Конвенции и что внутригосударственные органы не расследовали его жалобу эффективно, как того требует упомянутое положение. Это должно было причинить заявителю страдание, потрясение, разочарование и чувство несправедливости, которые требуют компенсации морального вреда. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную выше сумму.

B. Судебные расходы и издержки

81. Заявитель не требовал возмещения судебных расходов и издержек. Соответственно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

82. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу на нарушение требований статей 3 и 13 Конвенции в части жестокого обращения с заявителем и последующего расследования приемлемой, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части жестокого обращения с заявителем;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в части уклонения государства от проведения эффективного расследования жалоб заявителя на жестокое обращение;

4) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 13 Конвенции;

5) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю 15 000 евро (пятнадцать тысяч евро), подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, в качестве компенсации морального вреда;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

6) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 января 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда