Постановление Европейского Суда по правам человека от 13 марта 2014 г. Дело "Пакшаев (Pakshayev) против Российской Федерации" (Жалоба N 1377/04) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)
Дело "Пакшаев (Pakshayev)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 1377/04)

Постановление Суда

Страсбург, 13 марта 2014 г.

По делу "Пакшаев против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Изабель Берро-Лефевр, Председателя Палаты,

Элизабет Штейнер,

Ханлара Гаджиева,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лафранк,

Паулу Пинту ди Албукерки,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 18 февраля 2014 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 1377/04, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Андреем Федоровичем Пакшаевым (далее - заявитель) 9 декабря 2003 г.

2. Интересы заявителя представлял В. Постников, адвокат, практикующий в Тюмени. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. Заявитель, в частности, утверждал, что был лишен юридической помощи на начальной стадии уголовного разбирательства против него.

4. 22 октября 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель родился в 1973 году и проживает в Тюменской области.

6. 2 мая 1997 г. заявитель был задержан по подозрению в совершении убийства. Ему было вручено письменное уведомление о том, что он не обязан давать показания против себя, своей жены или близких родственников и что он имеет право на юридическую помощь с момента задержания или оглашения протокола задержания. Он подписал уведомление и просил о юридической помощи.

7. В 18.30 того же дня заявитель был допрошен. Он не пользовался услугами адвоката. Как утверждает заявитель, ему угрожали, что, если он не признается, его сокамерники его изнасилуют. Заявитель признался в убийстве.

8. В 20.20 того же дня ему был зачитан протокол задержания.

9. 3 мая 1997 г. заявитель был доставлен на место преступления, где он повторил свое признание и рассказал подробности убийства. Он не пользовался услугами адвоката.

10. 8 мая 1997 г. к заявителю был допущен адвокат.

11. В судебном заседании заявитель отказался от признательных показаний. Он признал, что был в доме потерпевшей в тот вечер, когда было совершено убийство, но отрицал совершение убийства.

12. 15 января 2001 г. Кондинский районный суд Ханты-Мансийского округа признал заявителя виновным в совершении убийства и приговорил его к 10 годам лишения свободы. Он сослался на признательные показания, которые заявитель дал 2 мая 1997 г., показания ряда сотрудников милиции о том, что заявитель признался в совершении преступления в отсутствие какого-либо давления, и показания свидетеля Х., который видел заявителя у дома потерпевшей за несколько часов до убийства. Суд также сослался на протокол вскрытия потерпевшей, в котором перечислялись травмы и указывалась причина смерти.

13. 18 октября 2006 г. Ханты-Мансийский окружной суд, рассмотрев жалобу, оставил приговор без изменения. В частности, он установил, что ссылка районного суда на признательные показания заявителя была правомерной. Заявитель был допрошен и признался в убийстве до объявления ему протокола задержания. Следовательно, он не имел права на юридическую помощь во время этого допроса.

II. Соответствующее внутригосударственное право

14. Конституция Российской Федерации предусматривает, что каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (часть 2 статьи 48).

15. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27 октября 1960 г. (действовал до 1 июля 2002 г., далее - старый УПК) предусматривал, что подозреваемый или обвиняемый имеет право на юридическую помощь с момента задержания или заключения под стражу или с момента предъявления обвинения или с момента объявления ему протокола задержания или постановления о заключении под стражу (часть 1 статьи 47). Следователь, прокурор или суд должны были обеспечить подозреваемому или обвиняемому юридическую помощь по его ходатайству (статья 48).

16. Постановлением от 27 июня 2000 г. Конституционный Суд Российской Федерации признал часть 1 статьи 47 старого УПК несоответствующей Конституции. Он установил, что, предусмотрев право на юридическую помощь с момента объявления подозреваемому протокола задержания, а не с момента задержания, как предусмотрено статьей 48 Конституции, часть 1 статьи 47 старого УПК сделала право на юридическую помощь зависимой от усмотрения органов преследования.

17. Статья 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 2001 года (далее - УПК РФ) предусматривает возобновление уголовного разбирательства в случае установления нарушения Конвенции Европейским Судом.

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

18. Заявитель жаловался на то, что уголовное разбирательство против него не было справедливым. В частности, он жаловался на то, что ему было отказано в доступе к юридической помощи в первые несколько дней его содержания в милиции и что признание, сделанное им в этот период, было использовано при признании его виновным. Он ссылался на пункт 1 и подпункт "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции, которые предусматривают следующее:

"1. Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... судом...

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:

...с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия".

A. Приемлемость жалобы

19. Власти Российской Федерации полагали, что Европейский Суд не имеет юрисдикции ratione temporis* (* Ratione temporis (лат.) - "ввиду обстоятельств, связанных со временем", критерий времени, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (примеч. переводчика).) для рассмотрения жалобы на отсутствие юридической помощи в первые дни содержания под стражей в милиции. Жалоба заявителя затрагивала период с 2 по 8 мая 1997 г., тогда как Российская Федерация ратифицировала Конвенцию 5 мая 1998 г.

20. Заявитель утверждал, что приговор суда первой инстанции и кассационное определение, разрешившие по существу его уголовное дело, были приняты после 5 мая 1998 г. Соответственно, Европейский Суд имеет компетенцию ratione temporis в отношении жалобы на отсутствие юридической помощи.

21. Европейский Суд напоминает, что положения Конвенции не применяются к государству-участнику в связи с каким-либо действием или фактом, имевшим место, или ситуацией, прекратившей существование до даты вступления в силу Конвенции относительно этого государства (далее - дата вступления в силу). Хотя с даты вступления в силу любые действия и бездействие государства должны соответствовать Конвенции, последняя не обязывает государство-участника предоставлять возмещение за нарушение или ущерб, причиненные до этой даты. Таким образом, для установления временной юрисдикции Европейского Суда необходимо опеределить точное время предполагаемого вмешательства. При этом Европейский Суд должен принимать во внимание факты, на которые жалуется заявитель, и пределы конвенционного права, нарушение которого предполагается (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Яновец и другие против Российской Федерации" (Janowiec and Others v. Russia) от 21 октября 2013 г., жалобы NN 55508/07 и 29520/09, §§ 128-130, с дополнительными отсылками* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 7/2014.)).

22. Обращаясь к фактам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявителю отказывали в юридической помощи со 2 по 8 мая 1997 г. Этот период не относится к временной юрисдикции Европейского Суда относительно России. Однако основное содержание жалобы заявителя заключается в том, что признательные показания, данные в этот период, были использованы при признании его виновным. Приговор суда первой инстанции от 15 января 2001 г. и кассационное определение от 18 октября 2006 г., которые разрешили по существу уголовное дело заявителя, были вынесены после вступления в силу Конвенции относительно России 5 мая 1998 г. Оба этих решения ссылались на признательные показания заявителя, данные им 2 мая 1997 г. Европейский Суд напоминает в этой связи, что соблюдение требований справедливости судебного разбирательства должно оцениваться в каждом деле с учетом развития разбирательства в целом, а не на основании изолированного рассмотрения одного конкретного аспекта или происшествия (см. в числе других примеров Постановление Европейского Суда по делу "Моисеев против Российской Федерации" (Moiseyev v. Russia) от 9 октября 2008 г., жалоба N 62936/00, § 201* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2008.)). Отсюда следует, что Европейский Суд вправе проверять, соответствует ли Конвенции разбирательство в целом (см. аналогичную мотивировку в Решении Европейского Суда по делу "Климентьев против Российской Федерации" (Klimentyev v. Russia) от 21 июня 2005 г., жалоба N 46503/99* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 11/2007.)).

23. С учетом вышеизложенного Европейский Суд отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации относительно компетенции Европейского Суда ratione temporis для рассмотрения существа жалобы заявителя по поводу отсутствия юридической помощи в течение первых дней содержания под стражей в милиции.

24. Европейский Суд отмечает, что настоящая жалоба не является явно необоснованной в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой.

B. Существо жалобы

25. Власти Российской Федерации утверждали, что в период, относящийся к обстоятельствам дела, внутригосударственное законодательство предусматривало оказание юридической помощи с момента объявления протокола задержания или постановления о заключении под стражу подозреваемому. Поскольку заявитель признался в совершении преступления до объявления ему протокола задержания, он не имел права на юридическую помощь. Однако он был заранее уведомлен о своем праве не давать показания против себя, но не воспользовался этим правом. Суды страны установили, что признательные показания были получены в соответствии с порядком, предусмотренным законом, и что давление на заявителя не оказывалось. Кроме того, суды страны также ссылались на свидетельские показания, заключения экспертиз и другие доказательства. Следовательно, признательные показания не были единственным доказательством против заявителя.

26. Заявитель утверждал, что Конституционный Суд признал правовую норму, гарантирующую юридическую помощь с момента объявления протокола задержания, несоответствующей Конституции Российской Федерации. Несмотря на тот факт, что признательные показания были получены в соответствии с неконституционным положением, суды страны использовали их при признании его виновным. Это признание, полученное в отсутствие юридической помощи, кроме того, было решающим доказательством против него, поскольку свидетельские показания и иные доказательства прямо его не изобличали. Заявитель также утверждал, что имелось много других процессуальных недостатков в уголовном разбирательстве против него. Он, в частности, указывал на предвзятость председательствующего судьи, на то, что одно из слушаний проводилось в его отсутствие и что доказательства были неправильно истолкованы.

27. Европейский Суд напоминает, что, не будучи абсолютным, право каждого обвиняемого на эффективную защиту адвоката, при необходимости назначенного, является одним из основных признаков справедливого судебного разбирательства (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пуатримоль против Франции" (Poitrimol v. France) от 23 ноября 1993 г., § 34, Series A, N 277-A).

28. Что касается юридической помощи на предварительной стадии разбирательства, Европейский Суд указывал, что особая уязвимость обвиняемого на начальных стадиях полицейского допроса может быть надлежащим образом компенсирована помощью адвоката, задача которого, в частности, заключается в том, чтобы обеспечить право обвиняемого не свидетельствовать против себя. Это право в действительности предполагает, что сторона преследования в уголовном деле должна обосновать свою позицию против обвиняемого, не прибегая к методам давления или подавления вопреки воле обвиняемого. Соответственно, чтобы право на справедливое судебное разбирательство оставалось достаточно "практическим и эффективным", пункт 1 статьи 6 Конвенции требует, чтобы, как правило, доступ к услугам адвоката обеспечивался с первого допроса подозреваемого в полиции, если при особых обстоятельствах конкретного дела не имеется веских причин для ограничения права обвиняемого, гарантированного статьей 6 Конвенции. Праву на защиту в принципе был бы причинен невосполнимый ущерб, если бы компрометирующие показания, полученные в период полицейского допроса в отсутствие адвоката, были использованы для осуждения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салдуз против Турции" (Salduz v. Turkey) от 27 ноября 2008 г., жалоба N 36391/02, § 55, и Постановление Европейского Суда по делу "Пановиц против Кипра" (Panovits v. Cyprus) от 11 декабря 2008 г., жалоба N 4268/04, §§ 64-66 и 83).

29. В настоящем деле право заявителя на помощь адвоката было ограничено в первые часы содержания под стражей в милиции в соответствии с частью 1 статьи 47 старого УПК, действовавшего в период, относящийся к обстоятельствам дела, которая предусматривала, что подозреваемый имеет право на юридическую помощь с момента объявления ему протокола задержания или постановления о заключении под стражу (см. § 15 настоящего Постановления). Поскольку заявитель был допрошен до объявления ему протокола задержания, его ходатайство об оказании ему юридической помощи было отклонено. Вследствие этого он не мог воспользоваться юридической консультацией, когда давал милиции признательные показания.

30. Европейский Суд отмечает, что власти Российской Федерации не ссылались на непреодолимые причины ограничения права заявителя на доступ к адвокату. Таким образом, ограничение являлось прямым следствием применения части 1 статьи 47 старого УПК. Европейский Суд ранее признавал, что системное ограничение права на получение юридической помощи на основании законодательных положений само по себе достаточно для установления нарушения статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Даянан против Турции" (Dayanan v. Turkey) от 13 октября 2009 г., жалоба N 7377/03, § 33). Кроме того, Европейский Суд не упускает из виду, что это положение было впоследствии признано неконституционным Конституционным Судом Российской Федерации (см. § 16 настоящего Постановления).

31. Европейский Суд также отмечает, что заявитель был несомненно затронут ограничениями своего доступа к адвокату, поскольку его признание полиции было использовано при признании его виновным. Действительно, признательные показания, полученные в отсутствие оказания заявителю юридической помощи, служили единственным основанием для признания его виновным приговором суда первой инстанции и кассационным определением (см. §§ 12 и 13 настоящего Постановления). Таким образом, Европейский Суд находит, что, независимо от того, имел ли заявитель возможность оспорить доказательства, выдвинутые против него в судах, отсутствие адвоката в период его содержания в милиции непоправимо затронуло его права на защиту (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салдуз против Турции", §§ 58 и 62, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пановиц против Кипра", §§ 33, 75-77 и 84-86, и Постановление Европейского Суда по делу "Павленко против Российской Федерации" (Pavlenko v. Russia) от 1 апреля 2010 г., жалоба N 42371/02, § 119* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2010.)).

32. Европейский Суд заключает из вышеизложенного, что использование признательных показаний заявителя, полученных в отсутствие оказания ему юридической помощи, при признании его виновным умаляло справедливость разбирательства в целом.

33. Соответственно, по делу допущено нарушение требований пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции.

34. С учетом сделанных ранее выводов отсутствует необходимость в рассмотрении других утверждений заявителя относительно справедливости судебного разбирательства.

II. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

35. Наконец, Европейский Суд рассмотрел иные доводы, представленные заявителем. Однако, принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько предмет жалобы относится к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в нем признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части подлежит отклонению как явно необоснованная в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

III. Применение статьи 41 Конвенции

36. Статья 41 Конвенции предусматривает:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

37. Заявитель требовал 7 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

38. Власти Российской Федерации полагали, что заявитель требует компенсацию морального вреда, причиненного вследствие его уголовного преследования и осуждения. Однако они считали, что в задачу Европейского Суда не входит оценка обоснованности предъявленных ему обвинений и что требование заявителя подлежит отклонению.

39. Европейский Суд напоминает, что, если заявитель осужден при наличии потенциального нарушения его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен, насколько это возможно, быть поставлен в такое положение, при котором бы требования этой статьи соблюдались, и наиболее подходящей формой возмещения вреда в принципе может стать новое судебное разбирательство или возобновление разбирательства по делу, если потребуется (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оджалан против Турции" (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, § 210 последняя часть, ECHR 2005-IV, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации" (Sakhnovskiy v. Russia) от 2 ноября 2010 г., жалоба N 21272/03, § 112* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2011.)). Европейский Суд в этой связи принимает к сведению, что статья 413 УПК РФ предусматривает возможность возобновления разбирательства по уголовному делу в случае установления Европейским Судом нарушения Конвенции (см. § 17 настоящего Постановления).

40. Что касается требования заявителя о компенсации морального вреда, Европейский Суд признает, что страдания и разочарования заявителя не могут быть достаточно компенсированы установлением факта нарушения Конвенции. Оценивая указанные обстоятельства на справедливой основе, Европейский Суд присуждает заявителю 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, подлежащий начислению на указанную сумму.

B. Судебные расходы и издержки

41. Со ссылкой на квитанции и счета заявитель также требовал 13 620 рублей (примерно 373 евро) в качестве компенсации юридических гонораров и транспортных расходов, понесенных в рамках национального разбирательства.

42. Власти Российской Федерации нашли данное требование необоснованным.

43. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той части, в которой они были действительно понесены, являлись необходимыми и разумными по размеру. В настоящем деле с учетом предоставленных документов и вышеизложенных критериев Европейский Суд находит разумным присудить 373 евро в качестве компенсации судебных расходов и издержек, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с этой суммой.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

44. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) признал жалобу приемлемой в части предполагаемой несправедливости уголовного разбирательства, а в остальной части - неприемлемой;

2) постановил, что имело место нарушение требований пункта 1 и подпункта "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции;

3) постановил, что отсутствует необходимость рассмотрения иных жалоб заявителя о нарушении пункта 1 и пункта 3 статьи 6 Конвенции;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю следующие суммы, подлежащие переводу в рубли по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(i) 4 000 евро (четыре тысячи евро), а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, в качестве компенсации морального вреда;

(ii) 373 евро (триста семьдесят три евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявителя в связи с этой суммой, в качестве компенсации судебных расходов и издержек;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 13 марта 2014 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро-Лефевр Председатель Палаты Суда