Определение Конституционного Суда РФ от 6 ноября 2014 г. N 2429-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лисичкина Андрея Юрьевича на нарушение его конституционных прав абзацем третьим пункта 1 статьи 146 Семейного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Н.В. Селезнева, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина А.Ю. Лисичкина,

установил:

1. В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданин А.Ю. Лисичкин оспаривает конституционность абзаца третьего пункта 1 статьи 146 Семейного кодекса Российской Федерации, согласно которому не могут быть назначены опекунами (попечителями) лица, имеющие или имевшие судимость, подвергающиеся или подвергавшиеся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности.

Как следует из представленных материалов, администрацией муниципального образования "Город Мончегорск" Мурманской области в отношении А.Ю. Лисичкина 28 февраля 2013 года было вынесено постановление об отказе в назначении его опекуном несовершеннолетней внучки, оставшейся без попечения родителей, в связи с тем, что на основании приговора Мончегорского городского суда Мурманской области от 24 января 1996 года он был осужден к исправительным работам сроком на 6 месяцев за совершение преступления, предусмотренного частью второй статьи 112 "Умышленное легкое телесное повреждение или побои" УК РСФСР.

Решением Мончегорского городского суда Мурманской области от 29 апреля 2013 года, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Мурманского областного суда от 24 июля 2013 года, со ссылкой на абзац третий пункта 1 статьи 146 Семейного кодекса Российской Федерации А.Ю. Лисичкину было отказано в удовлетворении его требования о признании данного постановления незаконным. Как указал суд, заявитель относится к лицам, имевшим судимость за совершение преступления против жизни и здоровья, а погашение судимости в порядке, установленном законом, не имеет правового значения для назначения его опекуном. Определением судьи Мурманского областного суда от 5 ноября 2013 года в передаче кассационной жалобы заявителя для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции также было отказано.

По мнению заявителя, абзац третий пункта 1 статьи 146 Семейного кодекса Российской Федерации противоречит статьям 15, 19, 38 и 55 Конституции Российской Федерации, поскольку умаляет права указанных в нем лиц, а именно тех, чья судимость была погашена, а также не позволяет при решении вопроса о назначении ребенку, лишенному родительского попечения, опекуна (попечителя) учитывать характеристику личности потенциального опекуна (попечителя) и интересы подопечного.

2. Согласно Конституции Российской Федерации материнство и детство, семья находятся под защитой государства (статья 38, часть 1). Поскольку ребенок ввиду его физической и умственной незрелости нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения, Декларация прав ребенка, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1959 года, подчеркивает, что главным соображением при рассмотрении всех вопросов, связанных с передачей ребенка для заботы о нем не его собственными родителями, должны быть наилучшее обеспечение интересов ребенка, его потребность в любви и право на обеспеченность и постоянную заботу.

В соответствии с этим Конвенция о правах ребенка (одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 года), являющаяся в силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации, обязывает государства-участники обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия (пункт 2 статьи 3), и принимать все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления (пункт 1 статьи 19).

2.1. Вопрос, касающийся ограничения определенной категории лиц в возможности выступать в качестве усыновителей детей, оставшихся без попечения родителей, исследовался Конституционным Судом Российской Федерации в деле о проверке конституционности абзаца десятого пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации. Рассматривавшаяся Конституционным Судом Российской Федерации норма закрепляет указанное ограничение для той же категории лиц, для какой абзац третий пункта 1 статьи 146 данного Кодекса закрепляет ограничение на назначение опекуном (попечителем).

В Постановлении от 31 января 2014 года N 1-П по данному делу Конституционный Суд Российской Федерации, руководствуясь принципом соразмерности и исходя из особенностей правового статуса усыновителей, которые, как и родители, имеют право и обязанность воспитывать своих детей, несут ответственность за их воспитание, обязаны заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии (абзацы первый и второй пункта 1 статьи 63 Семейного кодекса Российской Федерации), сформулировал правовую позицию относительно допустимых пределов ограничения права на усыновление лицами, имеющими или имевшими судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за совершение преступлений, указанных в абзаце десятом пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации.

Так, Конституционный Суд Российской Федерации указал, что абзац десятый пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации соответствует Конституции Российской Федерации в той мере, в какой предусмотренный им запрет на установление усыновления детей, как направленный на предотвращение опасности для жизни, здоровья, нравственности несовершеннолетних, распространяется на лиц, имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за указанные в данном законоположении преступления, относящиеся к категориям тяжких и особо тяжких преступлений, а также за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности независимо от степени тяжести; на лиц, имеющих судимость либо подвергающихся уголовному преследованию за иные указанные в данном законоположении преступления; на лиц, имевших судимость либо подвергавшихся уголовному преследованию за иные указанные в данном законоположении преступления, - постольку, поскольку на основе оценки опасности таких лиц для жизни, здоровья и нравственности усыновляемого обеспечивается соразмерность введенного ограничения целям государственной защиты прав несовершеннолетних.

В той же мере, в какой запрет на усыновление детей распространяется на лиц, имевших судимость за указанные в данном законоположении преступления (за исключением относящихся к категориям тяжких и особо тяжких преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности независимо от степени тяжести), либо лиц, уголовное преследование в отношении которых в связи с преступлениями, не относящимися к категориям тяжких и особо тяжких, а также преступлениями против половой неприкосновенности и половой свободы личности было прекращено по нереабилитирующим основаниям, - постольку, поскольку в силу безусловного характера данного запрета суд при рассмотрении дел об установлении усыновления, в том числе в случаях, когда потенциальный усыновитель (при наличии фактически сложившихся между ним и ребенком отношений и с учетом характера совершенного им или вменявшегося ему деяния) способен обеспечить полноценное физическое, духовное и нравственное развитие усыновляемого ребенка без риска подвергнуть опасности его психику и здоровье, не правомочен принимать во внимание обстоятельства совершенного преступления, срок, прошедший с момента его совершения, форму вины, обстоятельства, характеризующие личность, в том числе поведение лица после совершения преступления, а также иные существенные для дела обстоятельства, Конституционный Суд Российской Федерации признал абзац десятый пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 7 (часть 2), 19 (часть 1), 38 (части 1 и 2), 46 (часть 1) и 55 (часть 3).

В Определении от 13 мая 2014 года N 997-О Конституционный Суд Российской Федерации признал, что приведенная правовая позиция, сформулированная применительно к возможности ограничения права на усыновление детей лицами, имеющими или имевшими судимость, подвергающихся или подвергавшихся уголовному преследованию (за исключением лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по реабилитирующим основаниям) за совершение преступлений, указанных в абзаце десятом пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации, применима и к регулированию, содержащемуся в абзаце третьем пункта 1 статьи 146 Семейного кодекса Российской Федерации.

Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации сохраняют свою силу.

2.2. Преступление, за которое заявитель был в 1996 году осужден к исправительным работам по части второй статьи 112 УК РСФСР, предусматривавшей ответственность за умышленное причинение телесного повреждения или нанесение побоев, повлекшее за собой кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату трудоспособности, а также за совершение тех же действий, не повлекших за собой указанные последствия, не было отнесено Уголовным кодексом РСФСР к категории тяжких (статья 7.1). В ныне действующем Уголовном кодексе Российской Федерации данные преступления (умышленное причинение легкого вреда здоровью и побои - статьи 115 и 116) с учетом положений статьи 15 данного Кодекса относятся к преступлениям небольшой тяжести.

Таким образом, принимая во внимание фактические обстоятельства конкретного дела с участием заявителя и с учетом общеобязательности выявленного Конституционным Судом Российской Федерации конституционно-правового смысла абзаца третьего пункта 1 статьи 146 Семейного кодекса Российской Федерации, не исключается возможность повторного обращения А.Ю. Лисичкина в органы опеки и попечительства с заявлением о назначении его опекуном несовершеннолетней внучки, оставшейся без попечения родителей, а в случае отказа в назначении - в суд.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 3 статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лисичкина Андрея Юрьевича, поскольку по предмету обращения Конституционным Судом Российской Федерации ранее было вынесено постановление, сохраняющее свою силу.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации

В.Д. Зорькин

Вы можете открыть актуальную версию документа прямо сейчас.

Открыть документ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.

Оспаривались нормы, закрепляющие запрет для некоторых лиц быть опекунами (попечителями) детей.

В частности, таковыми не могут быть лица, которые имеют или имели судимость, подвергаются или подвергались уголовному преследованию за определенные преступления.

Это преступления против жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства личности (за исключением незаконного помещения в психиатрический стационар, клеветы и оскорбления), половой неприкосновенности и половой свободы личности, против семьи и несовершеннолетних, здоровья населения и общественной нравственности, а также против общественной безопасности.

Запрет не касается граждан, уголовное преследование в отношении которых было прекращено по реабилитирующим основаниям.

По мнению заявителя, нормы неконституционны, поскольку запрет умаляет права тех, чья судимость была погашена.

Отклоняя такие доводы, КС РФ разъяснил следующее.

Конституционность данных норм уже проверялась ранее. Исходя из позиции КС РФ, сформулированной на тот момент, данный запрет суды не должны применять формально.

Речь идет о таком безусловном применении запрета в ситуации, когда потенциальный усыновитель способен обеспечить полноценное физическое, духовное и нравственное развитие усыновляемого ребенка без риска подвергнуть опасности его психику и здоровье.

Подобное имеет место при наличии фактически сложившихся отношений между таким лицом и ребенком. При этом учитывается совершенное или вменявшегося деяние.

Т. е. в подобных случаях суд не должен применять такой запрет формально и обязан рассмотреть вопрос о возможности усыновления по существу, учитывая все значимые для дела обстоятельства.

Данное толкование применяется и к запрету на назначение опекуном (попечителем).

Заявителю в его деле было отказано в назначении опекуном его несовершеннолетней внучки из-за судимости, которая имела место еще с применением УК РСФСР.

Причем отказано было еще до того, как сформулированы приведенные позиции.

Как указал КС РФ, принимая во внимание фактические обстоятельства конкретного дела, заявитель может повторно обратиться в органы опеки и попечительства с заявлением о назначении его опекуном, а в случае отказа в этом - в суд.