Решение Европейского Суда по правам человека от 17 февраля 2015 г. по вопросу приемлемости жалобы N 28727/11 "Ольга Борисовна Кудешкина (Olga Borisovna Kudeshkina) против Российской Федерации" (N 2)" (Первая Секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая Секция)

Решение Суда от 17 февраля 2015 г.
по вопросу приемлемости* жалобы N 28727/11
"Ольга Борисовна Кудешкина (Olga Borisovna Kudeshkina)
против Российской Федерации" (N 2)"

* (* Комментарий к данному Решению см. на с. 143-145 настоящего Бюллетеня.)

По делу "Ольга Борисовна Кудешкина против Российской Федерации" (N 2) Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая 17 февраля 2015 г. Палатой в составе:

Изабель Берро, Председателя Палаты,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание вышеуказанную жалобу, поданную 10 сентября 2010 г.,

принимая во внимание решение о применении правила 41 Регламента Европейского Суда по правам человека (далее - Европейский Суд) и рассмотрении жалобы в приоритетном порядке,

принимая во внимание объяснения государства-ответчика и объяснения, представленные в ответ заявителем,

принимая во внимание комментарии, представленные Международной комиссией юристов,

проведя заседание,

вынес следующее Решение:

Факты

1. Заявительница Ольга Борисовна Кудешкина является гражданкой Российской Федерации, которая родилась в 1951 году и проживает в г. Москве. Интересы заявительницы представляли К. Москаленко, А. Паничева и М. Воскобитова, адвокаты, практикующие в городах Страсбурге и Москве.

Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

A. Обстоятельства дела

2. Факты дела, представленные сторонами, могут быть кратко изложены следующим образом.

3. С 6 ноября 2000 г. заявительница занимала должность судьи Московского городского суда.

4. В декабре 2003 года заявительница в ряде интервью средствам массовой информации обвинила высокопоставленных судей в оказании на нее давления в связи с громким уголовным делом.

5. 19 мая 2004 г. квалификационная коллегия судей г. Москвы решила, что высказывания заявительницы были оскорбительны для судебной власти и диффамационными для упомянутых в них лиц. Коллегия признала, что заявительница совершила дисциплинарное правонарушение, и лишила ее полномочий судьи.

6. 8 октября 2004 г. Московский городской суд поддержал решение квалификационной коллегии судей г. Москвы. Он нашел, что высказывания заявительницы в средствах массовой информации были ложными, необоснованными и причиняли вред репутации судебной власти и авторитету всех судов. Он также установил, что заявительница публично выразила мнение по рассматриваемому уголовному делу.

7. 19 января 2005 г. Верховный Суд Российской Федерации в качестве суда последней инстанции поддержал решение от 8 октября 2004 г., подтвердив ранее сделанные выводы нижестоящих судов.

8. 26 февраля 2009 г. Европейский Суд вынес Постановление по делу "Кудешкина против Российской Федерации" (Kudeshkina v. Russia), жалоба N 29492/05* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N /2010.) (далее также - Постановление от 26 февраля 2009 г.), в котором установил, что лишение заявительницы полномочий судьи нарушило ее право на свободу выражения мнения, гарантированное статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция).

9. В своем Постановлении Европейский Суд рассмотрел разбирательство в квалификационной коллегии судей г. Москвы и последующую судебную проверку. Он не усмотрел, что оспариваемые интервью оправдывали утверждения властей о раскрытии конфиденциальной информации по поводу рассматриваемого уголовного дела. Отметив, что заявительница публично критиковала поведение различных должностных лиц и утверждала, что давление на судей было распространенным явлением, Европейский Суд указал, что она, несомненно, затронула весьма важный вопрос публичного интереса, который должен был свободно обсуждаться в демократическом обществе. Он также отметил, что ее утверждения не были убедительно отклонены во внутригосударственном разбирательстве. Хотя заявительница позволила себе определенную степень преувеличения и обобщения, Европейский Суд решил, что ее высказывания должны были рассматриваться как добросовестный комментарий по вопросу, представляющему всеобщий интерес (см. там же, § 95).

10. Европейский Суд также нашел, что дисциплинарная процедура применения санкции к заявительнице не сопровождалась важными процессуальными гарантиями, в частности, что касается беспристрастности Московского городского суда, который рассмотрел ее жалобу, несмотря на то, что высказывания касались председателя этого суда (см. там же, §§ 96-97). Европейский Суд, наконец, отметил, что способ применения санкции мог оказать "сдерживающее воздействие" на судей, желающих участвовать в публичной дискуссии по поводу эффективности судебных органов, и нашел его несоразмерно суровым.

11. Европейский Суд заключил, что внутригосударственные власти не достигли справедливого равновесия между необходимостью защиты авторитета правосудия и защиты репутации или прав других лиц, с одной стороны, и необходимостью защиты права заявительницы на свободу выражения мнения, с другой стороны.

12. Заявительнице были присуждены 10 000 евро в качестве компенсации морального вреда. Компенсация материального ущерба не присуждалась, поскольку требования по данному основанию не выдвигались, также отсутствовала компенсация судебных расходов и издержек в отсутствие обоснования.

13. 14 сентября 2009 г., после отклонения прошения властей Российской Федерации о передаче дела в Большую Палату Европейского Суда, Постановление вступило в силу.

14. 11 декабря 2009 г. заявительница подала в Московский городской суд заявление об отмене решения от 8 октября 2004 г. Со ссылкой на Постановление Европейского Суда от 26 февраля 2009 г. она просила возобновить разбирательство по поводу лишения ее полномочий по новым или вновь открывшимся обстоятельствам и передать дело в Верховный Суд Российской Федерации на новое рассмотрение. Она утверждала, что Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - ГПК РФ) в свете Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) требует возобновления разбирательства в случае установления страсбургским судом нарушения в отношении внутригосударственного судебного решения, принятого по делу. Она полагала, что установление нарушения статьи 10 Конвенции в связи с лишением ее полномочий составляет вновь открывшееся обстоятельство в значении процессуального законодательства Российской Федерации и обязывает власти пересмотреть дело по существу.

15. 18 декабря 2009 г. Московский городской суд отклонил заявление заявительницы. В соответствующей части он указал следующее:

"...В соответствии с процессуальным законодательством [Российской Федерации] не [все] постановления [Европейского Суда] об установлении нарушения Конвенции дают основания для пересмотра судебного решения, а лишь постановления об установлении нарушения Конвенции в ходе рассмотрения конкретного дела.

Президиум Верховного Суда Российской Федерации... разъяснил, что постановление [Европейского Суда], установившее нарушение [Конвенции], которое затрагивает правовой статус гражданина, считается независимым основанием для пересмотра решения внутригосударственного суда по вопросу, в связи с которым установлено нарушение Конвенции, по вновь открывшимся обстоятельствам.

В Рекомендации N R (2000) 2 Комитета министров... также подчеркнуто, что Договаривающиеся Стороны поддерживаются в их стремлении изучать свои национальные правовые системы для обеспечения существования адекватных возможностей для пересмотра дел, включая возобновление производства в тех инстанциях, в которых Европейский Суд установил нарушения Конвенции.

Отсюда следует, что... функция суда, разрешающего вопрос о возобновлении производства по вновь открывшимся обстоятельствам, не сводится к автоматической отмене решения со ссылкой на постановление [Европейского Суда], но требует точного определения вопроса, рассмотренного [Европейским Судом], и его отношения к обстоятельствам, имевшим место в ходе [внутригосударственного рассмотрения] дела.

Причина этого в том, что в соответствии с общими принципами, содержащимися в Конвенции, применение наднационального контроля [Европейского Суда] над [национальными] судами не является абсолютным, но ограничено международно признанным принципом автономии решений национальных судов.

Соответственно, вывод [Европейского Суда] о нарушении Конвенции в отношении конкретного заявителя сам по себе не составляет основу для пересмотра решения, вынесенного внутригосударственными судами...

Если [Европейский Суд] устанавливает нарушение [тех] положений Конвенции, которые гарантируют общие принципы законности в ходе рассмотрения дел внутригосударственными судами, это может составить основание для пересмотра внутригосударственных судебных решений в соответствии с порядком, предусмотренным законом, если отсутствует препятствие объективного характера.

Если, с другой стороны, [Европейский Суд] устанавливает нарушение Конвенции, не связанное с фундаментальными гарантиями справедливого судебного разбирательства... оно не может дать основания для пересмотра... в соответствии с любыми процессуальными правилами, поскольку [установление нарушения Европейским Судом] [достаточно] компенсируется самим фактом [его] признания или выплатой государством справедливой компенсации...

Право на справедливое судебное разбирательство гарантировано статьей 6 Конвенции.

Однако не имеется... данных о том, что [Европейский Суд] признал приемлемой жалобу [заявительницы] в соответствии со статьей 6 Конвенции.

Из Постановления [Европейского Суда] от 26 февраля 2009 г. следует, что вопрос о том, соответствовали ли статье 6 Конвенции судебные решения по [ее] гражданскому делу, первоначально не являлся предметом рассмотрения Европейского Суда.

... [О]на жаловалась... в соответствии со статьей 10... Конвенции, и [Европейский Суд] установил нарушение статьи 10, а не статьи 6 Конвенции.

Нарушение [установленное Европейским Судом]... не было связано с фундаментальными гарантиями справедливого судебного разбирательства по гражданским делам.

... [В]ыводы, сделанные [Европейским Судом] в § 97 Постановления... это общие указания по поводу права [заявительницы] на свободу выражения мнения, а не ее права на справедливое судебное разбирательство.

Отсюда следует, что [решение Европейского Суда] по вышеупомянутому постановлению не может само по себе составить основание для возобновления гражданского разбирательства...

В [своем] заявлении [заявительница] также утверждает, что в соответствии со статьей 46 Конвенции Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Европейского Суда по любому делу, в котором они выступают сторонами.

Однако эта ссылка на статью 46 Конвенции неверна, поскольку пересмотр решений внутригосударственных судов по вновь открывшимся обстоятельствам не относится к [обязательным условиям исполнимости] постановлений [Европейского Суда].

Резолютивная часть постановления от 26 февраля 2009 г. ...не содержит прямого или косвенного указания на то, что [национальное решение] подлежит пересмотру.

В то же время именно резолютивная часть [постановлений Европейского Суда] является обязательной для Высоких Договаривающихся Сторон согласно статье 46 Конвенции.

Соответственно, [заявительница] априори не вправе требовать пересмотра вышеупомянутого судебного решения по вновь открывшимся обстоятельствам в рамках исполнения постановления от 26 февраля 2009 г.

...[Присуждение справедливой компенсации в] 10 000 евро составляет согласно прецедентной практике [Европейского Суда] исчерпывающее и достаточное справедливое удовлетворение... за установленное нарушение статьи 10 Конвенции, поскольку заявительница не испытывает и не может испытывать отрицательных последствий внутригосударственного судебного решения для ее свободы выражения мнения, гарантированного статьей 10 Конвенции, и ее право на свободу выражения мнения... в настоящее время не ограничено_

Постановление от 26 февраля 2009 г. не раскрывает фактов, имеющих правовое значение, о которых [заявительница] не знала во время разбирательства по данному гражданскому делу.

Высказывания [Европейского Суда] в постановлении о том, является ли дисциплинарная санкция, примененная к [заявительнице], целесообразной мерой, являются обобщением гипотетического и субъективного дискреционного характера, личным мнением и спорным вопросом. С учетом требования правовой определенности они не могут сами по себе давать основания для пересмотра судебного решения_

Ходатайство [заявительницы] о передаче дела в Верховный Суд Российской Федерации для рассмотрения... подлежит отклонению, поскольку... отказ суда первой инстанции от своей юрисдикции в пользу другого суда не допускается гражданским процессуальным законодательством в отношении дела, в котором [окончательное] решение сохраняет силу_

В возобновлении разбирательства [для] пересмотра решения Московского городского суда от 8 октября 2004 г. по вновь открывшимся обстоятельствам и в передаче гражданского дела в Верховный Суд Российской Федерации для рассмотрения должно быть отказано.

Это определение может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации, жалоба может быть подана в 10-дневный срок".

16. Заявительница подала жалобу в Верховный Суд Российской Федерации, который отклонил ее 10 марта 2010 г., поддержав определение Московского городского суда. В соответствующей части решения указывалось следующее:

"_26 февраля 2009 г. [Европейский Суд] вынес Постановление по делу "Кудешкина против Российской Федерации", в котором было установлено нарушение статьи 10 Конвенции.

По мнению [заявительницы], указанное Постановление [Европейского Суда] составляет основание для пересмотра судебного решения, принятого по делу.

18 декабря 2009 г. Московский городской суд отклонил заявление [заявительницы] о пересмотре решения [того же суда] от 8 октября 2004 г. по вновь открывшимся обстоятельствам_

В соответствии со статьей 392 ГПК РФ судебные постановления, вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены по вновь открывшимся или новым обстоятельствам.

Московский городской суд принял и рассмотрел по существу заявление [заявительницы] о пересмотре решения от 8 октября 2004 г. по вновь открывшимся обстоятельствам.

В силу пункта 1 статьи 10 Конвенции каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей.

В то же время осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе для поддержания авторитета и беспристрастности судебной власти.

Такие ограничения установлены для судей статьей 3 Закона "О статусе судей" и статьей 2 Кодекса судейской этики...

Как видно из материалов дела, причиной применения дисциплинарной санкции [к заявительнице] были ее высказывания в средствах массовой информации...

В нарушение Кодекса судейской этики она делала публичные заявления и давала комментарии по уголовному делу, приговор по которому не вступил в силу.

Следует учитывать, что высказывания [заявительницы] о ее положении, отношении к судьям и системе юстиции имели место не во время рассмотрения уголовного дела, а намного позже.

Она [выступила с этими высказываниями] во время избирательной кампании...

Суд первой инстанции, который решил отклонить [ее] заявление о пересмотре решения от 8 октября 2004 г. по вновь открывшимся обстоятельствам, принял во внимание эти обстоятельства.

Судебная коллегия, рассмотрев конкретные обстоятельства дела, не может принять доводы, выдвинутые заявительницей в своей жалобе... и находит, что определение Московского городского суда должно быть оставлено без изменения_".

B. Соответствующее внутригосударственное законодательство

17. ГПК РФ (действующий в период, относящийся к обстоятельствам дела) содержит следующие положения, регулирующие возобновление гражданского разбирательства по вновь открывшимся обстоятельствам:

"_Статья 392. Основания для пересмотра

"1. [Решения], вступившие в законную силу, могут быть пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам.

2. Основаниями для пересмотра_ являются:

1) существенные для дела обстоятельства, которые не были и не могли быть известны заявителю...

4) отмена... постановления государственного органа... послужившего основанием для принятия решения или определения суда...

Статья 394. Подача заявления

[Заявление о пересмотре решения, определения или постановления по вновь открывшимся обстоятельствам] может быть подано сторонами, прокурором, другими лицами, участвующими в деле, в течение трех месяцев со дня установления обстоятельств, служащих основанием для пересмотра_

Статья 397. Определение суда о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам

1. Суд, рассмотрев заявление о пересмотре [решения] по вновь открывшимся обстоятельствам, либо удовлетворяет заявление и отменяет решение, либо отказывает в пересмотре.

2. Определение суда об удовлетворении заявления о пересмотре [решения] по вновь открывшимся обстоятельствам обжалованию не подлежит.

3. В случае отмены [решения] дело рассматривается судом по правилам, установленным настоящим Кодексом_".

18. В Постановлении от 26 февраля 2010 г. Конституционный Суд Российской Федерации* (* Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности части второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.А. Дорошка, А.Е. Кота и Е.Ю. Федотовой" (примеч. редактора).) указал, что статья 392 ГПК РФ должна быть истолкована как в принципе допускающая возобновление рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам, таким как установление Европейским Судом нарушения Конвенции по конкретному делу. В ГПК РФ соответствующие изменения внесены 9 декабря 2010 г.

19. АПК РФ предусматривает возобновление арбитражного разбирательства по вновь открывшимся обстоятельствам. Одним из оснований, допускающих такое возобновление, является установленное Европейским Судом нарушение положений Конвенции при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела (часть 7 статьи 311).

C. Соответствующие документы Совета Европы

20. Рекомендация N R (2000)2 Комитета министров по пересмотру дел и возобновлению производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского Суда по правам человека, принятая 19 января 2000 г., поддержала Договаривающиеся Стороны "в их стремлении изучать свои национальные правовые системы для обеспечения существования адекватных возможностей для пересмотра дел, включая возобновление производства в тех инстанциях, в которых Европейский Суд установил нарушения Конвенции и, в особенности, в случаях, когда: i) потерпевшая сторона продолжает испытывать влияние негативных последствий от решения национальной инстанции, которое не обеспечивает справедливой компенсации и не может быть изменено путем пересмотра или возобновления производства по делу, и ii) решение Суда позволяет заключить, что (a) оспоренное решение национальной инстанции по существу противоречит Конвенции, или (b) признанное нарушение основывается на процедурных ошибках или нарушениях, имеющих такой серьезный характер, что они оказывают влияние на результаты внутригосударственного разбирательства".

Жалобы

21. Заявительница жаловалась на основании статьи 10 Конвенции во взаимосвязи со статьей 46 Конвенции на то, что суды страны отказали в возобновлении разбирательства по поводу лишения ее полномочий судьи, в отношении которого Европейский Суд ранее установил нарушение статьи 10 Конвенции, что составило новое нарушение ее права на свободу выражения мнения.

22. Она также полагала, что этот отказ составил нарушение статей 8 и 13 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку воспрепятствовал ей в восстановлении в профессиональной должности и получении судейского денежного содержания и других преимуществ.

23. Наконец, она жаловалась в соответствии со статьей 34 Конвенции на уклонение властей Российской Федерации от соблюдения Постановления Европейского Суда, вынесенного в ее пользу.

Право

24. Заявительница жаловалась на то, что внутригосударственные суды отказали в пересмотре решений по поводу лишения ее полномочий судьи, несмотря на вывод Европейского Суда о том, что они вынесены в нарушение права заявительницы на свободу выражения мнения, гарантированного статьей 10 Конвенции. Она ссылалась на статьи 10, 8* (* Такая последовательность в оригинале (примеч. редактора).), 13, 34 и 46 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции. Эти статьи предусматривают следующее:

"Статья 10 (свобода выражения мнения)

1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует Государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.

Статья 8 Конвенции (право на уважение личной и семейной жизни)

1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц_

Статья 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты)

Каждый, чьи права и свободы, признанные в... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве_

Статья 34 Конвенции (индивидуальные жалобы)

Суд может принимать жалобы от любого физического лица, любой неправительственной организации или любой группы частных лиц, которые утверждают, что явились жертвами нарушения одной из Высоких Договаривающихся Сторон их прав, признанных в настоящей Конвенции или в Протоколах к ней. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются никоим образом не препятствовать эффективному осуществлению этого права_

Статья 46 Конвенции (обязательная сила и исполнение постановлений)

1. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по любому делу, в котором они выступают сторонами.

2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением.

3. Если Комитет министров считает, что надзору за исполнением окончательного постановления препятствует проблема толкования этого постановления, он вправе передать данный вопрос на рассмотрение Суда для вынесения им постановления по вопросу толкования. Решение о передаче вопроса на рассмотрение Суда требует большинства голосов в две трети от числа представителей, управомоченных принимать участие в работе Комитета.

4. Если Комитет министров считает, что Высокая Договаривающаяся Сторона отказывается подчиниться окончательному постановлению по делу, в котором она выступает стороной, он вправе, после направления официального уведомления этой Стороне, и путем принятия решения большинством голосов в две трети от числа представителей, управомоченных принимать участие в работе Комитета, передать на рассмотрение Суда вопрос, не нарушила ли эта Сторона свое обязательство, установленное в соответствии с пунктом 1.

5. Если Суд устанавливает факт нарушения пункта 1, он передает дело в Комитет министров для рассмотрения мер, подлежащих принятию. Если Суд не устанавливает факт нарушения пункта 1, он передает дело в Комитет министров, который закрывает рассмотрение дела_

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции (защита права собственности)

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

A. Доводы сторон

1. Власти Российской Федерации

25. Предварительно власти Российской Федерации возражали против вступления в дело третьей стороны в лице Международной комиссии юристов. Они подчеркивали, что представительница заявительницы К. Москаленко ранее сотрудничала с этой неправительственной организацией.

26. Власти Российской Федерации возражали против приемлемости этой жалобы по причине несоблюдения шестимесячного срока на подачу жалобы, несовместимости жалобы ratione materiae* (* Ratione materiae (лат.) - ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения, критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (примеч. переводчика).) с положениями Конвенции и явной необоснованности в значении подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции.

(a) Шестимесячный срок

27. Власти Российской Федерации полагали, что срок на подачу жалобы истек 10 сентября 2010 г., то есть через шесть месяцев после 10 марта 2010 г., даты, в которую Верховный Суд Российской Федерации поддержал отказ в возобновлении дела заявительницы. Они утверждали, что, хотя формуляр жалобы был подписан заявительницей 10 сентября 2010 г., Европейский Суд не мог получить его в ту же дату из-за времени почтовой пересылки, поэтому она должна была бы пропустить срок, по крайней мере, на один день.

(b) Совместимость ratione materiae

28. Власти Российской Федерации указали, что согласно Протоколу N 14 к Конвенции Европейский Суд может толковать свои постановления и принимать решение об их несоблюдении государством-ответчиком. Однако эти полномочия могут осуществляться только по запросу Комитета министров. В настоящем деле такой запрос от Комитета министров не поступал.

29. Они ссылались на постановления, в которых Европейский Суд выражал сомнение в том, что пункт 1 статьи 46 Конвенции может считаться наделяющим заявителя правом, отстаиваемым в разбирательстве, инициированном индивидуальной жалобой (в частности, они ссылались на Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)" (Verein gegen Tierfabriken Schweiz (VgT) v. Switzerland) (N 2), жалоба N 32772/02, §§ 61-68 и 78-98, ECHR 2009). Европейский Суд последовательно указывал, что не имеет юрисдикции для проверки со ссылкой на пункт 1 статьи 46 Конвенции, соблюдает ли государство-участник обязательства, возложенные одним из постановлений Европейского Суда. Они также полагали, что это дело не относится к виду, относительно которого Европейский Суд может рассматривать вопрос, отвечают ли меры, принятые государством-ответчиком при исполнении одного из постановлений, материальным положениям Конвенции (со ссылкой на Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) (статья 50) от 1 апреля 1998 г., § 44, Reports of Judgments and Decisions 1998-II, Постановление Европейского Суда по делу "Мехеми против Франции (N 2)" (Mehemi v. France) (N 2), жалоба N 53470/99, § 43, ECHR 2003-IV, Решение Европейского Суда по делу "Хасе и другие против Германии" (Haase and Others v. Germany) от 7 февраля 2008 г., жалоба N 34499/04, Постановление Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации (N 2)" (Wasserman v. Russia) (N 2) от 10 апреля 2008 г., жалоба N 21071/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 2/2009.), § 31, последняя часть, Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации (N 2)" (Burdov v. Russia) (N 2) от 15 января 2009 г., жалоба N 33509/04* (* Опубликовано в "Российской хронике Европейского Суда", N 4/2009.), § 121, и Решение Европейского Суда по делу "Кафкарис против Кипра (N 2)" (Kafkaris v. Cyprus) (N 2) от 21 июня 2011 г., жалоба N 9644/09, дополнительные ссылки на Решения Комиссии по правам человека по делам ""Таймс ньюспейпер Лтд."и другие против Соединенного Королевства" (Times Newspapers Ltd. and Others v. United Kingdom) от 6 марта 1985 г., жалоба N 10243/83, DR 41, p. 123, "Руис-Матеос и другие против Испании" (Ruiz-Mateos and Others v. Spain) от 2 декабря 1994 г., жалоба N 24469/94, DR 79-B, p. 141, и "Обершлик против Австрии" (Oberschlick v. Austria) от 16 мая 1995 г., жалобы NN 19255/92 и 21655/93, DR 81-A, p. 5). Новые пункты 4 и 5, добавленные к статье 46 Конвенции статьей 16 Протокола N 14 к Конвенции, также, по-видимому, подкрепляли их объяснения.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо слов "жалоба N 32772/02" следует читать "жалоба N 3272/02"

30. Власти Российской Федерации также выразили мнение о том, что Постановление Европейского Суда от 26 февраля 2009 г., вынесенное по делу "Кудешкина против Российской Федерации" (Kudeshkina v. Russia), жалоба N 29492/05, было исполнено. Однако если бы оно не было исполнено, Комитет министров должен был бы выявить проблемы и подать в Европейский Суд запрос о толковании или передать на его рассмотрение вопрос о том, не нарушила ли Высокая Договаривающаяся Сторона окончательное постановление Европейского Суда в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 46 Конвенции. Заявительница со своей стороны не вправе возбуждать такое разбирательство.

31. Власти Российской Федерации утверждали, что в вышеупомянутых Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", Решении Европейского Суда по делу "Кафкарис против Кипра (N 2)", а также в Решении Европейского Суда по делу "Штек-Риш и другие против Лихтенштейна" (Steck-Risch and Others v. Liechtenstein) от 11 мая 2010 г., жалоба N  ) надзор Комитета министров окончился до того, как новые жалобы поступили в Европейский Суд. Они считали это важным отличием от настоящего дела, поскольку настоящая жалоба Кудешкиной была подана в Европейский Суд в то время, как исполнительная процедура продолжалась в Комитете министров. Со ссылкой на Решение Европейского Суда по делу "Лайонс и другие против Соединенного Королевства" (Lyons and Others v. United Kingdom) (жалоба N 15227/03, ECHR 2003-IX) они подчеркивали, что исполнение постановления есть вопрос длящегося обсуждения между Комитетом министров и государством-ответчиком и что Европейский Суд не может принимать на себя роль в этом диалоге.

32. Они также полагали, что в деле заявительницы отсутствовали новые обстоятельства после вынесения Постановления Европейского Суда от 26 февраля 2009 г. и что ее настоящая жалоба является по существу аналогичной рассмотренной в значении подпункта "b" пункта 2 статьи 35 Конвенции. В частности, отказ в заявлении заявительницы о возобновлении дела не составлял нового вмешательства в ее свободу выражения мнения. Напротив, заявительница могла давать интервью и выступать с публичными комментариями, и какие-либо ограничения на нее в этом отношении не налагались. Они перечислили восемь примеров в период 2009-2011 годов, когда заявительница воспользовалась этой возможностью.

33. Власти Российской Федерации утверждали, что, хотя согласно внутригосударственному законодательству постановление Европейского Суда об установлении нарушения Конвенции составляло основание для возобновления разбирательства по новым обстоятельствам, возобновление не было автоматическим правом, и дело Кудешкиной не относилось к тем, в которых возобновление было необходимым. В частности, отсутствовали чрезвычайные обстоятельства, требовавшие отмены ранее принятых решений по делу. Кроме того, они считали, что не может быть установлена связь между заявлением о возобновлении дела заявительницы и повторным занятием должности судьи, поскольку даже если бы дело было возобновлено, это само по себе не гарантировало бы ее восстановление в должности судьи. Они также полагали, что это не был один из исключительных случаев, в которых характер установленного нарушения не оставляет реального выбора мер, требуемых для его устранения, и Европейский Суд может указать только одну такую меру (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассанидзе против Грузии" (Assanidze v. Georgia), жалоба N 71503/01, § 202, ECHR 2004-II).

34. Они также отмечали, что присуждение справедливой компенсации в Постановлении от 26 февраля 2009 г. (10 000 евро) было существенным и в любом случае большим, чем в других делах этой категории. Таким образом, власти Российской Федерации справедливо заключили, что принятие других мер в пользу заявительницы не требуется. Кроме того, они предположили, что восстановление заявительницы в должности создаст для властей невозможное или непропорциональное бремя. Они ссылались на Постановление Европейского Суда по делу "Осман против Соединенного Королевства" (Osman v. United Kingdom) от 28 октября 1998 г., § 116, Reports 1998-VIII), и Постановление Европейского Суда по делу "Эплби и другие против Соединенного Королевства" (Appleby and Others v. United Kingdom) (жалоба N 44306/98, § 40, ECHR 2003-VI) в поддержку своей позиции.

35. Наконец власти Российской Федерации уведомили Европейский Суд о мерах общего характера, принятых в соответствии с указанным Постановлением. В частности, Верховный Суд Российской Федерации и Московский городской суд были уведомлены о Постановлении и получили его русский перевод. Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал разъяснения по вопросам судебной защиты чести и достоинства граждан и деловой репутации физических и юридических лиц в связи с фактами, лежавшими в основе первого дела заявительницы. Кроме того, Постановление было опубликовано в двух популярных правовых базах данных и в одном официальном журнале.

2. Заявительница

(a) Шестимесячный срок

36. Заявительница полагала, что подала свою жалобу в пределах шестимесячного срока. В частности, она указывала, что ее жалоба была подана 10 сентября 2010 г., в последний день шестимесячного срока, предусмотренного пунктом 1 статьи 35 Конвенции, что подтверждено почтовой квитанцией. Она указала, что правило шестимесячного срока обязывало ее подать жалобу не позднее 10 сентября 2010 г., что она и сделала.

(b) Совместимость ratione materiae

37. Заявительница оспорила утверждение о том, что Протокол N 14 препятствует юрисдикции Европейского Суда в настоящем деле. Она, среди прочего, сослалась на Постановление Европейского Суда по делу "Эмре против Швейцарии (N 2)" (Emre v. Switzerland) (N 2) (от 11 октября 2011 г., жалоба N 5056/10) и Постановление Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Молдавии и Российской Федерации" (Ivantoc and Others v. Moldova and Russia) (от 15 ноября 2011 г., жалоба N 23687/05* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2012.)), дела, которые были приняты Европейским Судом в связи с новым вопросом, не разрешенным предыдущим постановлением по делу. Она также сослалась на принцип, согласно которому Европейский Суд решает вопрос о юрисдикции ratione materiae, если эта компетенция ставится под сомнение.

38. Она также полагала, что ее дело относится к категории дел, в которых существует новый вопрос, требующий нового разрешения Европейским Судом в значении упоминавшегося выше дела "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)". Заявительница сослалась на решения Московского городского суда и Верховного Суда Российской Федерации и полагала, что они содержат новую оценку вопроса, относящегося к статье 10 Конвенции. Она жаловалась на то, что мотивировка вышеупомянутых решений не соответствовала букве или духу Постановления Европейского Суда, вынесенного в ее пользу, и что, отказывая в возобновлении разбирательства об ее увольнении, они эффективно отказывали в ее восстановлении. Она утверждала, что это составляло новое наказание за прошлые высказывания в средствах массовой информации, и просила Европейский Суд установить нарушение статьи 10 Конвенции в этой части. В качестве альтернативы она предполагала, что лишение профессии могло составлять длящееся нарушение, подобное рассмотренному в Постановлении Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации (N 2)" (упоминавшемся выше, §§ 34-35). В частности она жаловалась на то, что уклонение от восстановления ее статуса судьи повлекло потерю денежного содержания, пенсии и других льгот, что усугубило ущерб, причиненный первоначальными решениями.

39. Заявительница утверждала, что в момент подачи заявления о пересмотре судебных решений по вновь открывшимся обстоятельствам статья 392 ГПК РФ не содержала прямой нормы о возобновлении разбирательства после установления нарушения Европейским Судом. Напротив, АПК РФ содержал такое положение, которое, как она полагала, могло применяться по аналогии. Она также утверждала, что постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 февраля 2010 г. обязывало власти удовлетворить ее заявление о возобновлении.

40. Заявительница также полагала, что обязанность возобновить дело существовала независимо от характера данного нарушения. В частности, она не ограничивалась делами, в которых установлено нарушение права на справедливое судебное разбирательство, гарантированное статьей 6 Конвенции. Она ссылалась на один пример, в котором внутригосударственные суды удовлетворили заявление о возобновлении разбирательства, поданное на основании Постановления Европейского Суда по делу "Республиканская партия России против Российской Федерации" (Republican Party of Russia v. Russia) (от 12 апреля 2011 г., жалоба N 12976/07* (* Там же. N 12/2011.)), которым было установлено нарушение статьи 11 Конвенции.

41. Наконец, она утверждала, что обязательство возобновления дела также влекло обязанность восстановить ее на работе, в противном случае цели Постановления Европейского Суда от 26 февраля 2009 г. не были бы достигнуты. Вопреки позиции властей Российской Федерации она считала, что нарушение статьи 10 Конвенции, установленное в ее деле, не оставляло властям выбора относительно принятия мер, несмотря на пределы усмотрения.

3. Вступление третьей стороны

42. 20 декабря 2011 г. Председатель Первой Секции в соответствии с пунктом 3 правила 44 Регламента Суда дал разрешение Международной комиссии юристов на вступление в разбирательство дела в Европейском Суде в качестве третьей стороны и на подачу письменных объяснений по поводу этой жалобы.

43. В ответ на предварительное возражение властей Российской Федерации по поводу ее участия в качестве третьей стороны (см. § 25 настоящего Постановления) Международная комиссия юристов указала, что К. Москаленко являлась ее членом (комиссаром) и в этом качестве не участвовала в оперативных решениях. Решение о вступлении в качестве третьей стороны было принято Международным секретариатом, который также определял содержание объяснений независимо от Комиссии или ее Исполнительного комитета.

44. Что касается приемлемости жалобы, третья сторона полагала, что это относится к компетенции Европейского Суда. Она утверждала, что надзор Комитета министров за исполнением прежнего постановления Европейского Суда сам по себе не ограничивает юрисдикцию Европейского Суда. Она подчеркнула, что во время имплементации постановления могло случиться новое нарушение, вызывающее новый вопрос, который привлекает юрисдикцию Европейского Суда. Третья сторона ссылалась на упоминавшиеся выше дела Ассоциации против промышленного разведения животных в Швейцарии, Эмре и Кафкариса. Кроме того, даже если Комитет министров не окончил или даже не начинал свою проверку, это не препятствовало бы Европейскому Суду в принятии юрисдикции (см. упоминавшиеся выше дела Мехеми (N 2) и Эмре (N 2)).

45. Она также указала, что если бы было установлено, что надзор Комитета министров обязывает заявителя ожидать окончания этого процесса перед подачей новой жалобы, данный период ожидания не должен влечь неприемлемость дела в соответствии с правилом шестимесячного срока.

46. Третья сторона полагала, что компетенция Европейского Суда ratione materiae зависит от того, содержит ли жалоба новую информацию, возможно, влекущую новое нарушение. По ее мнению, новое развитие, способное изменить характер или качество ситуации заявителя, может повлечь новое нарушение материального конвенционного права во взаимосвязи со статьей 46 Конвенции. Третья сторона считала, что следует различать дела, в которых первоначальное нарушение установлено в отношении статьи 6 Конвенции и в которых Европейский Суд установил нарушение материального права, такого как предусмотренное статьей 10 Конвенции. Она утверждала, что последние дела более вероятно порождают новое нарушение, если власти отказывают в возобновлении первоначального разбирательства после установления нарушения Европейским Судом.

47. Наконец третья сторона отмечала, что уклонение от применения эффективного средства реституции, доступного во внутригосударственной правовой системе, могло составить новое нарушение конвенционного права. В настоящем деле возобновление разбирательства составило бы важную форму реституции.

B. Мнение Европейского Суда

48. В качестве предварительного пункта Европейский Суд учитывает возражение властей Российской Федерации против вступления третьей стороны в данное дело в лице Международной комиссии юристов. С учетом информации, предоставленной властями Российской Федерации, и ответа третьей стороны он не усматривает препятствий для принятия письменных объяснений Международной комиссии юристов в соответствии со статьей 36 Конвенции и правила 44 Регламента Суда.

49. Обращаясь к вопросу приемлемости настоящей жалобы, Европейский Суд рассмотрит возражения власти Российской Федерации по поводу предполагаемого несоблюдения шестимесячного срока для подачи жалобы и соответствия ratione materiae положениям Конвенции.

1. Шестимесячный срок

50. Европейский Суд отмечает, что в соответствии с пунктом 5 правила 47 Регламента Суда в редакции, действовавшей в период, относящийся к обстоятельствам дела, датой подачи жалобы признается дата первого обращения, содержащего некоторое указание на характер жалобы. Датой подачи, соответственно, являлась дата написания первого письма заявителем или, в случае ненадлежащей задержки между этой датой и датой отправки письма, Европейский Суд мог решить, что датой подачи жалобы будет считаться дата отправки (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гаспари против Словении" (Gaspari v. Slovenia) от 21 июля 2009 г., жалоба N 21055/03, § 35, Решение Европейского Суда по делу "Каллейя против Мальты" (Calleja v. Malta) от 18 марта 2004 г., жалоба N 75274/01, Решение Европейского Суда по делу "Арслан против Турции" (Arslan v. Turkey), жалоба N 36747/02, ECHR 2002-X (извлечения), и Постановление Европейского Суда по делу "Андрушко против Российской Федерации" (Andrushko v. Russia) от 14 октября 2010 г., жалоба N 4260/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2011.), § 32).

51. Окончательное внутригосударственное решение в настоящем деле вынесено 10 марта 2010 г. Заявительница составила формуляр жалобы 10 сентября 2010 г., как указано на его последней странице, и отправила в ту же дату. Соответственно, Европейский Суд признает 10 сентября 2010 г. в качестве даты подачи жалобы. Он отмечает, что жалоба подана в течение шести месяцев после окончательного решения. По этой причине Европейский Суд отклоняет возражение властей Российской Федерации.

2. Совместимость ratione materiae

(a) Общие принципы

(i) Принципы, регулирующие исполнение постановлений Европейского Суда

52. Европейский Суд напоминает, что выводы о нарушении в его постановлениях в принципе являются деклараторными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Маркс против Бельгии" (Marckx v. Belgium) от 13 июня 1979 г., § 58, Series A, N 31, упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Лайонс и другие против Соединенного Королевства", и Решение Европейского Суда по делу "Крчмарж и другие против Чешской Республики" (Krcmar and Others v. the Czech Republic) от 30 марта 2004 г., жалоба N 69190/01).

53. Европейский Суд последовательно подчеркивал, что вопрос исполнения Высокими Договаривающимися Сторонами постановлений Европейского Суда не относится к его юрисдикции, если он не затронут в контексте "процедуры несоблюдения", предусмотренной пунктами 4 и 5 статьи 46 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу ""Объединенная македонская организация Илинден - ПИРИН" и другие против Болгарии (N 2)" (The United Macedonian Organisation Ilinden - PIRIN and Others v. Bulgaria) (N 2) от 18 октября 2011 г., жалобы NN 41561/07 и 20972/08, § 56, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бочан против Украины (N 2)" (Bochan v. Ukraine) (N 2) от 5 февраля 2015 г., жалоба N 22251/08, § 33). Таким образом, он отказывается рассматривать жалобы на уклонение государств от исполнения постановлений, признавая такие жалобы неприемлемыми ratione materiae (см. Решение Европейского Суда по делу "Франц Фишер против Австрии" (Franz Fischer v. Austria), жалоба N 27569/02, ECHR 2003-VI, Решение Европейского Суда по делу "Костикэ Молдован и другие против Румынии" (Costica Moldovan and Others v. Romania) от 15 февраля 2011 г., жалобы NN 8229/04 и др., и Решение Европейского Суда по делу "Эгмез против Кипра (N 2)" (Egmez v. Cyprus) (N 2) от 18 сентября 2012 г., жалоба N 12214/07, §§ 48-51).

54. Согласно статье 46 Конвенции государство-ответчик, признанное нарушившим Конвенцию или Протоколы к ней, обязано исполнять постановления Европейского Суда по любому делу, в котором оно выступает стороной. Иными словами, полный или частичный отказ от исполнения постановления Европейского Суда может вызвать международную ответственность государства-участника. У государства-ответчика возникает обязательство не только выплатить суммы, присужденные в порядке справедливой компенсации, но также выбрать индивидуальные и, если необходимо, общие меры в рамках внутригосударственной правовой системы для того, чтобы устранить нарушение, установленное Европейским Судом, и возместить его последствия. Основная цель мер индивидуального характера, принимаемых в связи с постановлением, заключается в достижении restitutio in integrum, то есть в том, чтобы восстановить заявителя, насколько это возможно, в положении, существовавшем до нарушения (см. в числе многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Пьерсак против Бельгии" (Piersack v. Belgium) (статья 50) от 26 октября 1984 г., § 11, Series A, N 85, Постановление Европейского Суда по делу "Папамихалопулос и другие против Греции" (Papamichalopoulos and Others v. Greece) (статья 50) от 26 октября 1984 г., § 11, Series A, N 330-B, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", § 85).

55. Государства должны организовать свои правовые системы и судебные процедуры таким образом, чтобы этот результат мог быть достигнут (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", § 97, и Рекомендацию N R (2000)2 Комитета министров). Это отражает принципы международного права, в соответствии с которыми государство, ответственное за неправомерное действие, обязано произвести реституцию, состоящую в восстановлении положения, существовавшего до совершения противоправного деяния, если реституция не является "материально невозможной" и "не возлагает бремя, совершенно непропорциональное выгоде, вытекающей из реституции, вместо компенсации" (статья 35 Статей Комиссии международного права об ответственности государств за международно-противоправное деяния). Иными словами, хотя реституция является правилом, возможны обстоятельства, при которых государство освобождается, полностью или частично, от своего обязательства, если сможет доказать существование таких обстоятельств (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", § 86).

56. Согласно пункту 2 статьи 46 Конвенции Комитет министров наделен полномочиями по надзору за исполнением постановлений Европейского Суда и оценке мер, принимаемых государствами-ответчиками. Комитет министров должен оценить в свете вышеупомянутых принципов международного права и информации, представленной государством-ответчиком, соблюдает ли последнее добросовестно свое обязательство по восстановлению, насколько возможно, ситуации, существовавшей до нарушения. Хотя государство-ответчик в принципе сохраняет свободу выбора средств, с помощью которых может исполнить это обязательство, Комитет министров должен оценить, совместимы ли выбранные средства с выводами постановления Европейского Суда (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоццари и Джунта против Италии" (Scozzari and Giunta v. Italy), жалобы NN 39221/98 и 41963/98, § 249, ECHR 2000-VIII, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", §§ 241-242, и Постановление Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации" (Savriddin Dzhurayev v. Russia) от 25 апреля 2013 г., жалоба N 71386/10* (* Там же. N 5/2014.), §§ 247-249).

57. Что касается, в частности, возобновления разбирательства, Европейский Суд очевидно не имеет юрисдикции для указания подобных мер (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Саиди против Франции" (Saidi v. France) от 20 сентября 1993 г., § 47, Series A, N 261-C, Постановление Европейского Суда по делу "Пелладоах против Нидерландов" (Pelladoah v. Netherlands) от 22 сентября 1994 г., § 44, Series A, N 297-B, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", §§ 241-242). Однако если лицо осуждено в рамках разбирательства, в котором были допущены нарушения требований статьи 6 Конвенции, Европейский Суд может указать, что повторное рассмотрение или возобновление производства по делу при наличии такого требования в принципе представляет уместный способ устранения нарушения (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу "Генчел против Турции" (Gencel v. Turkey) от 23 октября 2003 г., жалоба N 53431/99, § 27, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации" (Sakhnovskiy v. Russia) от 2 ноября 2010 г., жалоба N 21272/03* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 9/2011.), § 112). Это соответствует указаниям Комитета министров, который в Рекомендации N R(2000)2 призвал государства - участников Конвенции вводить механизмы для пересмотра дела и возобновления разбирательства на внутригосударственном уровне, указав, что при определенных обстоятельствах эти меры представляют "наиболее действенное, если не единственное средство достижения restitutio in integrum". Многие государства - участники Совета Европы ввели внутригосударственные механизмы, предусматривающие возможность требования пересмотра гражданских дел, прекращенных окончательным судебным решением, на основе установления нарушения Конвенции Европейским Судом (см. краткий обзор сравнительного анализа внутригосударственного законодательства и практики 38 государств-участников в упоминавшемся выше Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бочан против Украины (N 2)", § 26).

58. В некоторых других ситуациях Европейский Суд может также исключительно указать конкретное средство правовой защиты или другую меру для принятия государством-ответчиком (см., например, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассанидзе против Грузии", пункт 14 резолютивной части, ECHR 2004-II, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бронёвский против Польши" (Broniowski v. Poland) (мировое соглашение), жалоба N 31443/96, § 42, ECHR 2005-IX, и Постановление Европейского Суда по делу "Олександр Волков против Украины" (Oleksandr Volkov v. Ukraine), жалоба N 21722/11, § 208, ECHR 2013). Когда Европейский Суд принимает данный подход, он надлежащим образом учитывает соответствующие функции конвенционных органов: Комитет министров оценивает принятие мер индивидуального и общего характера в соответствии с пунктом 2 статьи 46 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бурдов против Российской Федерации", § 126, Постановление Европейского Суда по делу "Сулягич против Боснии и Герцеговины" (Suljagic v. Bosnia and Herzegovina) от 3 ноября 2009 г., жалоба N 27912/02, § 61, Постановление Европейского Суда по делу "Гринс и M.T. против Соединенного Королевства" (Greens and M.T. v. United Kingdom) от 23 ноября 2010 г., жалобы NN 60041/08 и 60054/08, § 107, упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Эгмез против Кипра" (N 2), § 49, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бочан против Украины (N 2)", § 34).

(ii) Принципы, регулирующие компетенцию Европейского Суда по рассмотрению нового вопроса, неразрешенного предыдущим постановлением

59. Роль Комитета министров в сфере исполнения постановлений Европейского Суда не препятствует Европейскому Суду в рассмотрении новой жалобы по поводу мер, принятых государством-ответчиком при исполнении постановления, если эта жалоба содержит новую информацию, относящуюся к вопросам, неразрешенным первоначальным постановлением. Меры, принятые государством-ответчиком для устранения нарушения, установленного Европейским Судом, которые затрагивают новый вопрос, неразрешенный первоначальным постановлением, относятся к юрисдикции Европейского Суда и как таковые образуют предмет новой жалобы, которая может быть рассмотрена Европейским Судом (см. Постановление Европейского Суда от 26 июля 2011 г. по делу "Лю против Российской Федерации (N 2)" (Liu v. Russia) (N 2), жалоба N 29156/09* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2012.), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эмре против Швейцарии (N 2)", упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Эгмез против Кипра" (N 2), § 52, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бочан против Украины (N 2)", § 36, см. также упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мехеми против Франции (N 2)", § 43, со ссылками на Постановление Европейского Суда по делу "Пейо против Франции" (Pailot v. France) от 22 апреля 1998 г., § 57, Reports 1998-II, Постановление Европейского Суда по делу "Летерм против Франции" (Leterme v. France) от 29 апреля 1998 г., Reports 1998-III, Постановление Европейского Суда по делу "Рандо против Италии" (Rando v. Italy) от 15 февраля 2000 г., жалоба N 38498/97, § 17). Поскольку новый заявитель затрагивает новый вопрос, не имеет значения, продолжается ли исполнительная процедура по предыдущему делу или она окончена Комитетом министров.

60. Так, например, Европейский Суд может принять к рассмотрению жалобу на то, что пересмотр на уровне страны в порядке имплементации одного из его постановлений вызывает новое нарушение Конвенции (см. упоминавшееся выше Решение Европейского Суда по делу "Лайонс и другие против Соединенного Королевства", а также Решение Европейского Суда по делу "Хертель против Швейцарии" (Hertel v. Switzerland), жалоба N 3440/99, ECHR 2002-I).

61. В упоминавшемся выше деле Эмре (N 2) Европейский Суд установил, что новое внутригосударственное решение, вынесенное после возобновления дела, в котором суд страны произвел новое сопоставление интересов, составляло новый вопрос. Он также отметил в этом отношении, что исполнительная процедура в Комитете министров еще не началась.

62. Новый конвенционный вопрос может также возникнуть в особом контексте длящегося нарушения конвенционного права. После вынесения постановления, в котором Европейский Суд признал нарушение конвенционного права в определенный период, не является необычным рассмотрение Европейским Судом второй жалобы по поводу нарушения этого же права в последующий период (см. в числе прочих примеров упоминавшиеся выше Постановление Европейского Суда по делу "Вассерман против Российской Федерации (N 2)", Постановление Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Молдавии и Российской Федерации").

63. Европейский Суд также устанавливал, что при определенных обстоятельствах новый вопрос возникает из того факта, что внутригосударственный суд отклонил заявление о возобновлении производства после постановления Европейского Суда, в частности, если новая жалоба касается предполагаемого процессуального недостатка в рассмотрении заявления о возобновлении, а не исхода данного разбирательства (например, в рассмотрении жалобы в свете исключительных обстоятельств см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бочан против Украины (N 2)", §§ 36-39). Из прецедентной практики Европейского Суда следует, что определение существования "нового вопроса" зависит от конкретных обстоятельств дела (см. там же, §§ 35-36).

64. Так, например, в упоминавшемся выше деле "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)" Большая Палата Европейского Суда посчитала решение Федерального суда Швейцарии об отклонении заявления о возобновлении разбирательства после установления Европейским Судом нарушения статьи 10 Конвенции способным обусловить новое нарушение статьи 10 Конвенции. Делая этот вывод, Европейский Суд установил, что, отклоняя заявление о возобновлении производства и разрешении заявителю транслировать данную рекламу, Федеральный суд ссылался на новые основания. Он подчеркнул, что первый отказ был основан на законодательном запрете политической рекламы, тогда как второй - на предположении о том, что первоначальная реклама устарела почти через восемь лет после попытки ее транслировать* (* Федеральный суд ссылался на предполагаемую потерю интереса в трансляции ролика после истечения значительного срока (примеч. переводчика).) (см. там же, § 65). Кроме того, Европейский Суд отметил, что Комитет министров окончил надзор за исполнением предыдущего постановления Европейского Суда, приняв резолюцию, в которой указал, что заявитель имеет право требовать пересмотра оспариваемого решения Федерального суда Швейцарии. Исходя из этого Европейский Суд решил, что он обладает компетенцией ratione materiae для рассмотрения новой жалобы (см. там же, §§ 25, 67-68).

65. Однако жалобы на уклонение внутригосударственных судов от возобновления разбирательства были отклонены в делах "Шеллинг против Австрии (N 2)" (Schelling v. Austria) (N 2) (Решение Европейского Суда от 16 сентября 2010 г., жалоба N 46128/07) и упоминавшемся выше деле "Штек-Риш и другие против Лихтенштейна", поскольку Европейский Суд посчитал, что решения национальных судов об отказе в возобновлении дел не были основаны на новых факторах, способных обусловить новое нарушение Конвенции, и не были связаны с ними. Кроме того, в упоминавшемся выше Решении Европейского Суда по делу "Штек-Риш и другие против Лихтенштейна" Европейский Суд отметил, что Комитет министров окончил надзор за исполнением предыдущего постановления Европейского Суда до отказа внутригосударственного суда в возобновлении разбирательства и без ссылки на тот факт, что заявление о возобновлении может быть подано. Таким образом, отказ в подобном заявлении не составлял относимой новой информации в этом отношении.

66. В деле "Мелтекс Лтд. против Армении" (Meltex Ltd v. Armenia) (Решение от 21 мая 2013 г., жалоба N 45199/09) Европейский Суд установил, что он не имеет юрисдикции для рассмотрения жалобы на отказ внутригосударственных судов в возобновлении дела компании-заявительницы после установления Европейским Судом нарушения статьи 10 Конвенции. Разрешая вопрос о том, имелась ли относимая новая информация, Европейский Суд отметил, что Кассационный суд отклонил заявление о возобновлении дела компании-заявительницы, указав, что это требование не следует из более раннего постановления Европейского Суда. Соответственно, он не ссылался на новые основания, отказывая в требовании компании-заявительницы. Европейский Суд также отметил, что Комитет министров был информирован о том, что Кассационный суд отклонил заявление о возобновлении разбирательства, но тем не менее окончил надзор за исполнением более раннего постановления Европейского Суда, указав в своей резолюции, что удовлетворен мерами индивидуального и общего характера, принятыми Республикой Армения.

67. Последнее дело подтвердило пределы юрисдикции Европейского Суда для оценки мер имплементации, принятых государствами, которые позволяют ему рассматривать относимую новую информацию в контексте новой жалобы, затрагивающей вопрос, неразрешенный предыдущим постановлением (см. там же).

68. Наконец, следует также учесть критерии, установленные в прецедентной практике по поводу подпункта "b" пункта 2 статьи 35 Конвенции, согласно которой жалоба признается неприемлемой, если она "является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом_ и если она не содержит новых относящихся к делу фактов": (i) жалоба признается "по существу аналогичной", если стороны, жалобы и факты являются теми же (см. Решение Европейского Суда от 9 января 1995 г. по делу "Паугер против Австрии" (Pauger v. Austria), жалобы NN 16717/90 и 24872/94, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", § 63), (ii) понятие жалобы характеризуется утверждаемыми в ней фактами, а не только правовыми основаниями или доводами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пауэлл и Райнер против Соединенного Королевства" (Powell and Rayner v. United Kingdom) от 21 февраля 1990 г., § 29, Series A, N 172, Постановление Европейского Суда по делу "Гуэрра и другие против Италии" (Guerra and Others v. Italy) от 19 февраля 1998 г., § 44, Reports 1998-I, и Решение Европейского Суда по делу "Превити против Италии" (Previti v. Italy) от 8 декабря 2009 г., жалоба N 45291/06, § 293), и (iii) если заявитель представляет новую информацию, жалоба не будет являться по существу аналогичной предыдущей жалобе (см. Решение Европейского Суда по делу "Шаппекс против Швейцарии" (Chappex v. Switzerland) от 12 октября 1994 г., жалоба N 20338/92, и Решение Европейского Суда по делу "Патера против Чешской Республики" (Patera v. Czech Republic) от 10 января 2006 г., жалоба N 25326/03).

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(i) Что касается предполагаемого уклонения от имплементации постановления Европейского Суда

69. Европейский Суд ранее подчеркивал, что одной из наиболее значительных черт конвенционной системы является включение механизма проверки соблюдения положений Конвенции. Так, Конвенция не только требует от государств-участников соблюдения прав и обязанностей, следующих из нее, но и учредила судебный орган, Европейский Суд, который уполномочен устанавливать нарушения Конвенции окончательными постановлениями, которые государства-участники обязались исполнять (статья 19 Конвенции во взаимосвязи с пунктом 1 статьи 46 Конвенции). Кроме того, она создает механизм надзора за исполнением постановлений, за который несет ответственность Комитет министров (пункт 2 статьи 46 Конвенции). Данный механизм демонстрирует важность эффективной имплементации постановлений (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", § 84).

70. Европейский Суд отмечает, что заявительница ссылалась на нарушение статьи 10 Конвенции во взаимосвязи со статьей 46 Конвенции в отношении решения Московского городского суда об отклонении ее заявления о возобновлении разбирательства по поводу лишения ее полномочий судьи. Она утверждала, что в результате отказа возобновить разбирательство после установления Европейским Судом нарушения статьи 10 Конвенции государство-ответчик уклонилось от исполнения Постановления Европейского Суда от 26 февраля 2009 г. и воспрепятствовало возможности обеспечения restitutio in integrum.

71. Заявительница полагала, что постановление Европейского Суда по ее первому делу подразумевало требование к властям Российской Федерации об отмене решения о ее увольнении и восстановлении в должности судьи. Имея это в виду, она обратилась за возобновлением разбирательства по вновь открывшимся фактам, считая эту процедуру наиболее подходящим способом устранения нарушения статьи 10 Конвенции. Однако суды решили, что постановление Европейского Суда не требует возобновления разбирательства или восстановления заявительницы на работе. В своих объяснениях власти Российской Федерации подтвердили отсутствие намерения принять такие меры. Они утверждали, что присуждение справедливой компенсации морального вреда вместе с рядом мер общего характера, указанных ими, составляли для нее достаточное возмещение.

72. Европейский Суд отмечает, что установление нарушения в Постановлении от 26 февраля 2009 г. было деклараторным. В задачу Европейского Суда обычно не входит указание конкретных мер, требуемых для возмещения, и дело заявительницы не являлось одним из исключительных случаев, в которых Европейский Суд решил указать конкретные меры для принятия властями во исполнение постановления (см., например, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассанидзе против Грузии", и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Олександр Волков против Украины", § 208). Если конкретные меры не указаны в резолютивной части постановления, обязательство государства-ответчика по исполнению постановления требует от него определить и добросовестно использовать такие правовые и практические средства, которые могут быть необходимы для обеспечения в максимально возможной степени права заявителя, которое Европейский Суд нашел нарушенным. Выбор мер подлежит надзору Комитета министров (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации", § 253).

73. В любом случае государство-ответчик должно представить Комитету министров подробную уточненную информацию о развитии процесса исполнения постановления, обязательного для него (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", § 35, цитирующее правило 6 Регламента Комитета министров о порядке контроля за исполнением постановлений и условий мировых соглашений). В этой связи Европейский Суд подчеркивает обязанность добросовестного исполнения государствами договоров, отмеченную, в частности, в третьем пункте преамбулы и в статье 26 Венской конвенции 1969 года о праве международных договоров (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", §§ 37 и 87).

74. При осуществлении выбора мер индивидуального характера власти Российской Федерации должны иметь в виду основную цель достижения restitutio in integrum. Власти Российской Федерации не обосновали, почему этот принцип является излишним в первом деле заявительницы. Европейский Суд, со своей стороны, не усматривает в объяснениях властей Российской Федерации убедительную причину того, почему обязанность исполнения Постановления от 26 февраля 2009 г. должна сводиться к выплате денежной компенсации в соответствии со статьей 41 Конвенции, предусмотренной для возмещения последствий нарушения, которые не могут быть устранены иным образом (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоццари и Джунта против Италии", § 250). Он также не усматривает такой причины в решениях внутригосударственных судов об отказе в возобновлении дела заявительницы. Он полагает, что государство-ответчик сохраняет обязанность принятия под надзором Комитета министров целесообразных мер индивидуального характера для восстановления, насколько возможно, ситуации, существовавшей до нарушения прав заявительницы, предусмотренных статьей 10 Конвенции.

75. Европейский Суд подчеркивает важность обеспечения внутригосударственных процедур, которые допускают пересмотр дела в свете установления нарушения Конвенции. Он подтверждает, что возобновление разбирательства может представлять "более эффективные, если не единственные средства достичь restitutio in integrum" (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", §§ 33 и 89, упоминавшиеся выше дела Штек-Риша и Шеллинга). Это применимо независимо от того, затрагивает ли установленное Европейским Судом нарушение материальное конвенционное право или право на справедливое разбирательство дела (см. Рекомендацию Комитета министров N R(2000)2 и Пояснительную записку к ней, предварительную Резолюцию CM/ResDH(2007)1 от 14 февраля 2007 г., принятую Комитетом министров в деле "Оджалан против Турции" (Ocalan v. Turkey), жалоба N 46221/99, Постановление Большой Палаты Европейского Суда, ECHR 2005-IV, и предварительную Резолюцию DH(99)529, принятую Комитетом министров 28 июля 1999 г. в деле "Социалистическая партия и другие против Турции" (Socialist Party and Others v. Turkey), Постановление от 25 мая 1998 г., Reports 1998-III). Кроме того, суды Российской Федерации ранее удовлетворяли заявления о возобновлении разбирательства, когда постановлением Европейского Суда устанавливалось нарушение материального права (см. Резолюцию CM/ResDH(2011)301, принятую Комитетом министров 2 декабря 2011 г. в деле "Бакланов против Российской Федерации" (Baklanov v. Russia), жалоба N 68443/01* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 10/2006.), Постановление Европейского Суда от 9 июня 2005 года. Верховный Суд Российской Федерации 23 января 2012 г. решил возобновить относимое разбирательство после установления нарушения статьи 11 Конвенции Европейским Судом в упоминавшемся выше деле Республиканской партии России).

76. Возобновление дела заявительницы позволило бы внутригосударственным властям не только провести новое рассмотрение дисциплинарных обвинений в свете оценки Европейским Судом публичных высказываний заявительницы и примененного наказания, но и устранить процессуальные нарушения, установленные Европейским Судом (см. упоминавшееся выше дело Кудешкиной, §§ 96-97).

77. Тем не менее Европейский Суд полагает, что, если дело заявительницы не могло быть возобновлено по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, власти Российской Федерации могли решить предоставить возмещение заявительнице через другие механизмы или практические решения ad hoc* (* Ad hoc (лат.) - здесь: ситуативные, пригодные только для конкретного отдельно взятого случая (примеч. редактора).).

78. Европейский Суд убежден, что Российская Федерация должна была использовать необходимые инструменты и процедуры, чтобы принять такие меры в отношении заявительница. Иначе "сдерживающее влияние", упомянутое в постановлении Европейского Суда, сохранится и продолжит воздействовать на судей, желающих принять участие в публичной дискуссии об эффективности судебных органов и по вопросам, затрагивающим общество в целом (см. там же, §§ 99-100).

79. С учетом разнообразия средств достижения этой цели и характера затронутых вопросов Комитет министров находится в лучшем положении, чем Европейский Суд, для оценки конкретных принимаемых мер. Следовательно, следует предоставить Комитету министров возможность осуществлять на основании информации, предоставленной государством-ответчиком, и с надлежащим учетом развития ситуации заявительницы надзор за принятием мер, которые являются осуществимыми, своевременными, адекватными и достаточными для обеспечения максимально возможного возмещения за нарушения, установленные Европейским Судом (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Савриддин Джураев против Российской Федерации", § 255).

80. Кроме того, исполнение Постановления от 26 февраля 2009 г. еще не окончено. Надзор за ним, таким образом, остается в компетенции Комитета министров. Соответственно, отсутствует риск того, что отказ в возобновлении дела заявительницы избежит контроля конвенционных органов (см. Постановление Европейского Суда от 17 июня 2008 г. по делу ""Мелтекс Лтд" и Мовсесян против Армении" (Meltex Ltd and Movsesyan v. Armenia), жалоба N 32283/04). Комитет министров признает свою компетенцию по настоящему делу. Как подчеркнули власти Российской Федерации, Комитет министров не передавал в Европейский Суд вопрос толкования Постановления от 26 февраля 2009 г. в соответствии с пунктом 3 статьи 46 Конвенции или вопрос о том, что Высокая Договаривающаяся Сторона не исполнила свое обязательство по исполнению окончательного постановления Европейского Суда в соответствии с частью 4 статьи 46 Конвенции.

81. С учетом вышеизложенного Европейский Суд считает, что он не обладает юрисдикцией для рассмотрения того, соблюдает ли государство-ответчик свои обязательства, возложенные на него Постановлением Европейского Суда от 26 февраля 2009 г.

(ii) Что касается предполагаемого существования нового вопроса в соответствии с Конвенцией

82. Европейский Суд напоминает, что меры, принятые государством-ответчиком по имплементации постановления, вынесенного Европейским Судом, могут стать предметом новой жалобы, которая может быть рассмотрена Европейским Судом, если подобная жалоба затрагивает новый вопрос, неразрешенный предыдущим постановлением (см. с необходимыми изменениями упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Обершлик против Австрии", упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Мехеми против Франции (N 2)", § 43, упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", § 65, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эмре против Швейцарии (N 2)", § 43, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бочан против Украины (N 2)", упоминавшееся выше, § 37).

83. Следовательно, он рассмотрит вопрос о том, составлял ли отказ Московского городского суда в возобновлении дела соответствующую новую информацию, способную дать основания для новой жалобы, относящуюся к компетенции Европейского Суда ratione materiae.

84. Европейский Суд отмечает, что Московский городской суд отказал в возобновлении разбирательства по поводу лишения заявительницы статуса судьи. Признавая, что дело может быть возобновлено после установления нарушения Европейским Судом, Московский городской суд нашел это полномочие дискреционным и подчеркнул, что к компетенции внутригосударственного суда относится разрешение вопроса о том, заслуживает ли дело пересмотра. Суд далее предположил, что нарушение статьи 6 Конвенции, как правило, требует возобновления дела. По существу он заключил, что дело заявительницы автоматически не подлежит возобновлению, поскольку затрагивает нарушение статьи 10, а не статьи 6 Конвенции. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что данное решение не содержало оценки трудовой ситуации заявительницы или нового обоснования вмешательства в свободу выражения мнения заявительницы.

85. Вышестоящий суд привел еще одно основание для отклонения требования заявительницы. В определении от 10 марта 2010 г. Верховный Суд Российской Федерации поддержал выводы Московского городского суда, напомнив причины, по которым заявительница была лишена статуса судьи. Европейский Суд полагает, что это изложение доводов, содержавшихся в более ранних решениях, не составляет новой оценки ситуации заявительницы. Таким образом, оно не может составлять новое вмешательство в свободу выражения мнения заявительницы (см. для сравнения упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Бочан против Украины (N 2)", §§ 36-39). Кроме того, Европейский Суд замечает, что процедура, которой следовал Верховный Суд Российской Федерации при рассмотрении заявления о возобновлении, не ставилась под сомнение, следовательно, это не тот случай, когда предполагаемый процессуальный недостаток может считаться образующим новый вопрос для рассмотрения Европейским Судом (там же).

86. Европейский Суд считает необходимым подчеркнуть различие между данным делом, с одной стороны, и Постановлением Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", упоминавшимся выше Постановлением Европейского Суда по делу "Мехеми против Франции (N 2)", упоминавшимися выше делами Лю (N 2) и Эмре (N 2), с другой стороны. В упомянутых делах новые внутригосударственные решения могли оказать прямое влияние на материальное конвенционное право. В Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ассоциация против промышленного разведения животных в Швейцарии (VGT) против Швейцарии (N 2)", в частности, отказ в публикации рекламы относился к сфере статьи 10 Конвенции. В трех упомянутых делах о высылке внутригосударственные решения после постановлений Европейского Суда содержали по существу новое определение статуса проживания заявителей, поэтому новые решения относились к сфере действия статьи 8 Конвенции. Напротив, когда Кудешкина подала заявление о возобновлении, она не стремилась осуществлять свободу выражения мнения, а хотела устранить последствия ранее установленного нарушения. В этом ее жалоба совпадает с делом Костикэ Молдована и других (упоминавшимся выше, § 127), где заявители утверждали в соответствии со статьями 3 и 8 Конвенции, что, не полностью восстановив и отремонтировав их дома, внутригосударственные власти не исполнили постановление Европейского Суда. Европейский Суд признал эти жалобы неприемлемыми, установив, что они не раскрывают продолжающейся ситуации или новых обстоятельств, и решил, что этот вопрос относится к исполнению первого постановления.

87. Настоящую жалобу также следует отличать от упоминавшегося выше Постановления Европейского Суда по делу "Иванцок и другие против Молдавии и Российской Федерации", в котором новая жалоба в соответствии со статьей 5 Конвенции относилась к периоду содержания под стражей, следовавшему за периодом, уже рассмотренным Европейским Судом, который, таким образом, был признан новым и относящимся к сфере действия статьи 5 Конвенции. То же отличие отмечается с делом Вассермана (N 2), упоминавшимся выше, где новые вопросы касались уклонения государства-ответчика от исполнения внутригосударственного решения в период, следующий за предыдущим постановлением Европейского Суда. Напротив, в настоящем деле нарушение было вызвано единовременным актом, который Европейский Суд уже рассмотрел в своем Постановлении от 26 февраля 2009 г.

88. С учетом вышеизложенного Европейский Суд находит, что настоящая жалоба не вызывает нового вопроса, который не был разрешен предыдущим постановлением.

(iii) Заключение Европейского Суда

89. Принимая во внимание изложенные доводы, Европейский Суд считает, что не компетентен рассматривать жалобу заявительницы, и отклоняет эту часть жалобы как несовместимую с положениями Конвенции ratione materiae в значении подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

3. Другие жалобы

90. Заявительница жаловалась в соответствии со статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции на то, что первоначальное решение о лишении статуса судьи воспрепятствовало ей в продолжении карьеры и лишило ее денежного содержания, которое она получила бы, если бы продолжала работать судьей. Она полагала, что отказ в возобновлении разбирательства продолжил и усугубил эти нарушения. Европейский Суд полагает, что отказ Московского городского суда в возобновлении дела не мог составить вмешательство в права заявительницы, предусмотренные статьей 8 Конвенции и статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, поскольку очевидно, что вмешательство при его наличии было вызвано лишением ее полномочий судьи. В свою очередь жалобы, относящиеся к увольнению заявительницы, были поданы за пределами срока, так как окончательное решение по поводу увольнения заявительницы было вынесено Верховным Судом Российской Федерации 19 января 2005 г. Заявления о возобновлении разбирательства или сходные экстраординарные средства правовой защиты, как правило, не могут приниматься во внимание для целей применения пункта 1 статьи 35 Конвенции (см., например, Решение Комиссии по правам человека по делу "R. против Дании" (R. v. Denmark) от 6 сентября 1983 г., жалоба N 10326/83, Decisions and Reports 35, p. 218, Решение Европейского Суда по делу "Прыставска против Украины" (Prystavska v. Ukraine) от 17 декабря 2002 г., жалоба N 21287/02, Решение Европейского Суда по делу "Денисов против Российской Федерации" (Denisov v. Russia) от 6 мая 2004 г., жалоба N 33408/03, Решение Европейского Суда по делу "Мартынец против Российской Федерации" (Martynets v. Russia) от 6 мая 2004 г., жалоба N 29612/09, ECHR 2009, и Постановление Европейского Суда по делу "Бояджян против Российской Федерации" (Boyajyan v. Armenia) от 22 марта 2011 г., жалоба N 38003/04, § 38).

91. Наконец, заявительница ссылалась на нарушение статей 13 и 34 Конвенции в части всех внутригосударственных решений по ее делу. Европейский Суд рассмотрел эти жалобы, представленные заявительницей. Однако, принимая во внимание предоставленные материалы, и насколько обжалуемые вопросы относятся к его юрисдикции, Европейский Суд не усматривает в них признаков нарушения прав и свобод, предусмотренных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, эта часть жалобы является явно необоснованной и подлежит отклонению в соответствии с подпункта "а" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Суд единогласно объявил жалобу неприемлемой.

Совершено на английском языке, уведомление о Решении направлено в письменном виде 12 марта 2015 г.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Изабель Берро Председатель Палаты Суда