Определение Конституционного Суда РФ от 16 июля 2015 г. N 1668-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Арюткиной Любови Константиновны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 8.1 и пунктом 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Л.К. Арюткиной к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, установил:

1. Решением суда общей юрисдикции, оставленным без изменения определением суда апелляционной инстанции, было отказано в удовлетворении предъявленных гражданкой Л.К. Арюткиной и гражданином А. требований о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, применении последствий недействительности сделки, истребовании имущества из чужого незаконного владения, об установлении факта принятия наследства и признании права общей долевой собственности в порядке наследования. Как указано в судебных постановлениях, наследодатель не был собственником спорного недвижимого имущества, право собственности за ним не было зарегистрировано; истцами пропущен срок исковой давности. В передаче кассационных жалоб на данные судебные постановления для рассмотрения в судебном заседании судов кассационной инстанции, включая Верховный Суд Российской Федерации, также было отказано.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации Л.К. Арюткина оспаривает конституционность пункта 2 статьи 8.1 ГК Российской Федерации, согласно которому права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом (в деле с участием заявительницы применено содержавшееся в утратившем силу пункте 2 статьи 8 данного Кодекса положение о возникновении прав на имущество, подлежащих государственной регистрации, с момента их регистрации), и пункта 2 статьи 181 того же Кодекса, в силу которого срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год; течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

По мнению заявительницы, пункт 2 статьи 8.1 ГК Российской Федерации противоречит статьям 19 (часть 1) и 35 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, он не предполагает возникновения права собственности на недвижимое имущество при отсутствии государственной регистрации прав на данное имущество у гражданина и его наследников, притом что решением (приговором) суда установлено, что это имущество принадлежит данному гражданину, а пункт 2 статьи 181 того же Кодекса - статьям 19 (часть 1) и 35 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации, поскольку по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой, он допускает течение срока исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности без учета связи данной сделки с совершением преступления, установленного вступившим в законную силу приговором суда.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

Как указывал Конституционный Суд Российской Федерации, законодательное закрепление необходимости государственной регистрации права на недвижимое имущество является признанием со стороны государства публично-правового интереса в установлении принадлежности недвижимого имущества конкретному лицу, чем обеспечивается защита прав других лиц, стабильность гражданского оборота и предсказуемость его развития (постановления от 26 мая 2011 года N 10-П и от 24 марта 2015 года N 5-П; определения от 5 июля 2001 года N 132-О и N 154-О, от 29 января 2015 года N 216-О и др.).

Следовательно, оспариваемое положение пункта 2 статьи 8.1 ГК Российской Федерации не может расцениваться как нарушающее конституционные права заявительницы в указанном в жалобе аспекте, в том числе с учетом того, что, вопреки доводам заявительницы, в приговоре, копия которого приложена к ее жалобе, судом не была установлена принадлежность спорного недвижимого имущества наследодателю на праве собственности.

Регулирование сроков для обращения в суд, включая их изменение и отмену, относится к компетенции законодателя; установление этих сроков обусловлено необходимостью обеспечить стабильность правоотношений и не может рассматриваться как нарушение права на судебную защиту (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 3 октября 2006 года N 439-О, от 5 марта 2009 года N 253-О-О, от 8 апреля 2010 года N 456-О-О, от 2 декабря 2013 года N 1908-О и др.). Данный вывод в полной мере распространяется и на гражданско-правовой институт исковой давности (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 года N 364-О-О, от 29 мая 2012 года N 894-О, от 22 апреля 2014 года N 752-О и др.), в частности на регулирование законодателем момента начала течения указанного срока (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 16 февраля 2012 года N 313-О-О, от 29 мая 2012 года N 894-О и др.).

Таким образом, пункт 2 статьи 181 ГК Российской Федерации, устанавливающий срок исковой давности по оспоримым сделкам и наделяющий суд необходимыми дискреционными полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств дела (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2009 года N 600-О-О, от 25 сентября 2014 года N 2261-О и др.), также не может рассматриваться как нарушающий перечисленные в жалобе конституционные права заявительницы.

Установление же и исследование фактических обстоятельств конкретного дела не относится к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, как она определена в статье 125 Конституции Российской Федерации и статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Арюткиной Любови Константиновны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин