Постановление Европейского Суда по правам человека от 28 мая 2009 г. Дело "Хумайдов и Хумайдов (Khumaydov and Khumaydov) против Российской Федерации" (Жалоба N 13862/05) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Хумайдов и Хумайдов (Khumaydov and Khumaydov)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 13862/05)

Постановление Суда

Страсбург, 28 мая 2009 г.

По делу "Хумайдов и Хумайдов против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Христоса Розакиса, Председателя Палаты,

Нины Ваич,

Анатолия Ковлера,

Дина Шпильманна,

Сверре-Эрика Йебенса,

Джиорджио Малинверни,

Георга Николау, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 7 мая 2009 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 13862/05, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) двумя гражданами Российской Федерации: Алауди Одгиновичем и Джохаром Алаудиевичем Хумайдовыми (далее - первый и второй заявители соответственно, вместе - заявители), - 1 апреля 2005 г.

2. Интересы заявителей в Европейском Суде представляли адвокаты из неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) с главным офисом, расположенным в Нидерландах, и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека В.В. Милинчук.

3. 1 сентября 2005 г. Европейский Суд принял решение применить правило 41 Регламента Суда.

4. 13 июня 2007 г. Европейский Суд коммуницировал жалобу властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение о рассмотрении жалобы по существу одновременно с рассмотрением вопроса о ее приемлемости.

5. Власти Российской Федерации возражали против рассмотрения жалобы по существу одновременно с рассмотрением вопроса о ее приемлемости. Рассмотрев данное возражение, Европейский Суд отклонил его.

6. 26 мая 2008 г. Европейский Суд удовлетворил ходатайство властей Российской Федерации и принял решение применить правило 33 Регламента Суда.

Факты

I. Обстоятельства дела

7. Заявители родились в 1961 и 1995 годах соответственно и проживают в станице Червленная Шелковского района Чеченской Республики.

8. Первый заявитель был женат на Хаве Адуевне Магомадовой, 1956 года рождения. Они оба являются родителями второго заявителя. В период, относящийся к обстоятельствам дела, Хава Магомадова работала руководителем на железнодорожной станции станицы Червленная.

А. Исчезновение Хавы Магомадовой

1. Версия заявителей

9. Семья заявителей жила в станице Червленная по адресу: улица Карла Маркса, дом 10. Утром 16 декабря 2002 г. соседи заявителей обратили внимание на белый автомобиль "Газель", припаркованный недалеко от дома заявителей.

10. В 7.25 коллега Хавы Магомадовой Б. увидела два автомобиля УАЗ-469, припаркованные недалеко от контрольно-пропускного пункта подразделения специального назначения, расположенного у железнодорожной станции, и троих вооруженных мужчин в камуфляжной форме, которые садились в эти автомобили. Затем они уехали в направлении улицы Карла Маркса.

11. Приблизительно в 7.30 Хава Магомадова пошла на работу. По словам ее соседей, как только она вышла из дома, автомашина "Газель" белого цвета, которая была припаркована недалеко от ее дома, также тронулась. Когда Хава Магомадова свернула с улицы Карла Маркса на Заводскую улицу, автомобиль последовал за ней.

12. Д., рабочий железнодорожной станции, шел на работу следом за Хавой Магомадовой и видел ее и автомобиль "Газель", поворачивавший на Заводскую улицу. Немного позже, когда он дошел до Заводской улицы, он увидел медленно удалявшуюся "Газель" и отсутствие каких-либо следов Хавы Магомадовой.

13. Соседка заявителей Б. видела автомобили УАЗ-469 синего цвета и цвета хаки с антеннами на крышах, которые ехали по Заводской улице в направлении улицы Ленина.

14. С тех пор Хаву Магомадову никто не видел.

2. Информация, предоставленная властями Российской Федерации

15. 16 декабря 2002 г., примерно в 7.40, Хава Магомадова вышла из своего дома, и с тех пор ее никто не видел.

B. Розыск Хавы Магомадовой и проводившееся в связи с этим расследование

1. Доводы заявителей

16. Хава Магомадова не пришла в свой офис к 8.00. Ее коллеги начали беспокоиться и пошли к ней домой. Первый заявитель сказал им, что его жена ушла на работу. Коллеги и первый заявитель пошли по следам Хавы Магомадовой, которые отпечатались на свежем снегу. Следы оборвались на пересечении улиц Фрунзе и Заводской, где Д. видел автомобиль "Газель".

17. Первый заявитель пошел в отделение милиции, чтобы сообщить об исчезновении своей жены. Сотрудники милиции сказали ему, что не могут оперативно рассмотреть его жалобу, поскольку у них проходит еженедельное совещание. Тем не менее они назначили следователя для рассмотрения данного вопроса.

18. Позже в тот же день следователь осмотрел место происшествия и сфотографировал отпечатки автомобильных шин.

19. Первый заявитель обращался с жалобами в связи с исчезновением его жены в различные официальные органы, в том числе к Президенту Российской Федерации, в Государственную Думу Российской Федерации, Администрацию Чеченской Республики и Государственный совет Чеченской Республики. Большинство его жалоб были направлены в прокуратуры различных уровней.

20. В неустановленную дату власти отказали в возбуждении уголовного дела в связи с исчезновением Хавы Магомадовой.

21. 12 февраля 2003 г. прокуратура Шелковского района сообщила первому заявителю, что вынесено постановление, согласно которому было возобновлено расследование по факту исчезновения его жены и возбуждено уголовное дело в соответствии с частью первой статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) (похищение людей). Делу был присвоен N 52007.

22. 12 апреля 2003 г. прокуратурой Шелковского района было приостановлено производство по делу N 52007 из-за неустановления лиц, причастных к совершению преступления.

23. 18 апреля 2003 г. первый заявитель обратился с жалобой в связи с похищением его жены в военную прокуратуру - войсковую часть N 20111.

24. 25 апреля 2003 г. военная прокуратура Объединенной группировки войск направила жалобу первого заявителя в военную прокуратуру - войсковую часть N 20111.

25. 30 апреля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу первого заявителя в прокуратуру Шелковского района.

26. 16 мая 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20111 сообщила первому заявителю, что они не располагали информацией ни о местонахождении Хавы Магомадовой, ни о причастности военнослужащих к ее похищению.

27. 28 мая 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила жалобу первого заявителя в прокуратуру Шелковского района.

28. 2 июня 2003 г. прокуратура Шелковского района возобновила производство по делу N 52007. 5 июня 2003 г. сотрудники прокуратуры надлежащим образом уведомили первого заявителя об этом и сообщили, что были предприняты следственные действия для расследования данного преступления. Они также отметили, что правоохранительные органы Чеченской Республики не проводили каких-либо спецопераций по задержанию Хавы Магомадовой и что ее тело не было обнаружено.

29. 11 июня 2003 г. Главная военная прокуратура направила прокуратуре Объединенной группировки войск жалобу первого заявителя в связи с исчезновением Хавы Магомадовой, которая "была похищена военнослужащими федеральных войск в декабре 2002 года".

30. 19 июня 2003 г. прокуратура Шелковского района уведомила первого заявителя о том, что расследование по делу N 52007 было приостановлено, а затем было вновь возобновлено.

31. 20 июня 2003 г. Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Чеченской Республике уведомило первого заявителя о том, что они не задерживали Хаву Магомадову, так как для этого отсутствовали правовые основания.

32. 3 июля 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила первого заявителя о ходе расследования по делу N 52007. Она перечислила выполненные следственные действия, а именно допрос свидетелей, направление запросов о предоставлении информации в правоохранительные органы и пенитенциарные учреждения, и отметила, что эти действия не принесли значимых результатов, но следователи продолжают предпринимать необходимые меры для раскрытия преступления.

33. 9 июля 2003 г. расследование по делу N 52007 было приостановлено.

34. 14 июля 2003 г. Временная оперативная группа при Министерстве внутренних дел Российской Федерации сообщила первому заявителю, что в период с 16 по 22 декабря 2002 г. они не проводили каких-либо спецопераций в отношении Хавы Магомадовой.

35. 14 и 24 июля 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20111 уведомила первого заявителя о том, что у нее отсутствует какая-либо информация о причастности военнослужащих Объединенной группировки войск к похищению его жены.

36. 24 июля 2003 г. Министерство внутренних дел по Чеченской Республике направило жалобу первого заявителя в отдел внутренних дел Шелковского района.

37. 5 августа 2003 г. прокуратура Объединенной группировки войск уведомила первого заявителя о том, что расследование, проводившееся военной прокуратурой - войсковой частью N 20111, не дало каких-либо результатов, и рекомендовала ему в дальнейшем направлять запросы о предоставлении информации, касавшиеся розыска его жены, в прокуратуру Шелковского района.

38. 11 августа 2003 г. отдел внутренних дел Шелковского района сообщил первому заявителю, что предпринимаются действия для раскрытия похищения Хавы Магомадовой.

39. 15 августа 2003 г. Министерство внутренних дел по Чеченской Республики уведомило первого заявителя о действиях, которые были осуществлены для раскрытия похищения его жены, и отметило, что расследование по делу еще продолжалось. 18 сентября 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики направила первому заявителю аналогичное письмо.

40. 6 октября 2003 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20111 проинформировала первого заявителя о том, что в ходе расследования по делу об исчезновении его жены причастность военнослужащих не была установлена.

41. 10 октября 2003 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила первого заявителя о том, что местонахождение Хавы Магомадовой не было установлено и что прокуратуре Шелковского района поручено активнее заниматься ее розыском. В тот же день отдел внутренних дел Шелковского района проинформировал первого заявителя о том, что им были предприняты все необходимые действия для установления местонахождения его жены.

42. 13 ноября 2003 г. прокуратура Шелковского района уведомила главу Государственного совета Чеченской Республики о том, что постановление от 9 июля 2003 г. отменено и расследование по уголовному делу N 52007 возобновлено.

43. 26 ноября 2003 г. Министерство внутренних дел Российской Федерации уведомило первого заявителя о том, что розыском его жены активно занимались различные правоохранительные органы.

44. Отвечая на одну из многочисленных жалоб, поданных первым заявителем, прокуратура Объединенной группировки войск сообщила ему 2 декабря 2003 г., что она не располагала какой-либо новой информацией, касавшейся похищения Хавы Магомадовой.

45. 15 декабря 2003 г. прокуратура Шелковского района уведомила первого заявителя об отмене постановления от 9 июня 2003 г. и возобновила производство по делу 12 ноября 2003 г.

46. 16 декабря 2003 г., 23 января и 21 апреля 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики направляла жалобы первого заявителя в прокуратуру Шелковского района.

47. 14 января 2004 г. расследование по уголовному делу N 52007 было приостановлено в связи с неустановлением лиц, причастных к совершению преступления.

48. 15 апреля 2004 г. суд Шелковского района Чеченской Республики объявил Хаву Магомадову без вести пропавшей с 16 декабря 2002 г.

49. 26 мая 2004 г. Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Чеченской Республике уведомило первого заявителя о том, что оно не располагает какой-либо информацией относительно местонахождения Хавы Магомадовой.

50. 9 августа 2004 г. прокуратура Объединенной группировки войск направила жалобу первого заявителя в военную прокуратуру - войсковую часть N 20111.

51. 24 августа 2004 г. прокуратура Шелковского района в ответ на жалобу первого заявителя сообщила о том, что по данной жалобе уже было проведено тщательное расследование. Прокуратура также отметила, что, хотя производство по делу было приостановлено 14 января 2004 г., предпринимались все необходимые действия для раскрытия данного преступления.

52. 7 октября 2004 г. первый заявитель обратился с ходатайством к Генеральному прокурору Российской Федерации, председателю Государственной общественной комиссии* (* Так в тексте оригинала (примеч. переводчика).) и Полномочному представителю Президента Российской Федерации в Южном федеральном округе об оказании содействия в розыске его жены.

53. 20 декабря 2004 г. Прокуратура Чеченской Республики уведомила первого заявителя о том, что осуществляются следственные действия с целью установления местонахождения Хавы Магомадовой.

54. 24 декабря 2004 г. военный комендант Чеченской Республики приказал военной комендатуре Шелковского района провести расследование по факту исчезновения Хавы Магомадовой.

55. 25 февраля и 22 марта 2005 г. сотрудники организации "Правовая инициатива по России", представлявшие интересы первого заявителя, направили в прокуратуру Шелковского района запрос о предоставлении информации о ходе расследования по делу N 52007.

56. 6 апреля 2005 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 направила в ряд государственных органов запросы о предоставлении информации о проведении спецопераций 16 декабря 2002 г.

57. 9 апреля 2005 г. военный комендант Шелковского района приказал сотрудникам отдела внутренних дел Шелковского района выполнить действия с целью установления местонахождения Хавы Магомадовой.

58. 12 апреля 2005 г. военная прокуратура - войсковая часть N 20102 уведомила первого заявителя о том, что 16 декабря 2002 г. правоохранительными органами не проводилось каких-либо спецопераций в Шелковском районе и что они не задерживали Хаву Магомадову.

59. 2 июня 2005 г. отдел внутренних дел Шелковского района проинформировал первого заявителя о том, что предпринимались действия с целью раскрытия похищения его жены.

60. 21 октября 2005 г. Прокуратура Чеченской Республики в ответ на письмо организации "Правовая инициатива по России" от 4 октября 2005 г. сообщила, что расследование по фату похищения Хавы Магомадовой продолжается и первый заявитель признан потерпевшим по данному делу.

2. Доводы властей Российской Федерации

61. 16 декабря 2002 г. первый заявитель обратился с заявлением об исчезновении жены в отдел внутренних дел Шелковского района.

62. В тот же день следователь отдела внутренних дел Шелковского района осмотрел дом Магомадовых и прилегающую территорию, но не обнаружил предметов, представлявших интерес для следствия.

63. 25 декабря 2002 г. следователь отдела внутренних дел Шелковского района вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту исчезновения Хавы Магомадовой ввиду отсутствия состава преступления.

64. 12 февраля 2003 г. прокуратура Шелковского района отменила постановление от 25 декабря 2002 г. и возбудила дело по факту похищения Хавы Магомадовой в соответствии с частью первой статьи 126 УК РФ. Делу был присвоен N 52007.

65. 19 февраля 2003 г. первый заявитель был признан потерпевшим по делу и допрошен. Он сообщил, что 16 декабря 2002 г., примерно в 7.40, его жена ушла на работу. У нее при себе были некоторые служебные документы. В 9.30 к нему домой пришла Б., розыскивавшая Хаву Магомадову, которая не пришла на работу, хотя пешком до ее работы можно было дойти всего за пять минут. Первый заявитель и Б. пошли на железнодорожную станцию, но его жены там не было. Первый заявитель сообщил об исчезновении Хавы Магомадовой в отдел внутренних дел. Позднее его соседи сказали ему, что они видели автомобиль "Газель" белого цвета с перевернутыми передними номерами в том месте, где Хаву Магомадову видели в последний раз. Двое смуглых мужчин находились внутри автомобиля "Газель". Жители станицы также видели автомобиль УАЗ светло-синего цвета с большой антенной на крыше, припаркованный недалеко от железнодорожной станции, который уехал вместе с автомобилем "Газель" и еще двумя автомобилями УАЗ. Первый заявитель сам не видел этих автомобилей.

66. 19 февраля 2003 г. сотрудники прокуратуры Шелковского района допросили двух соседей заявителей, Л. и Г. Они сообщили, что 16 декабря 2002 г., примерно в 7.30, они заметили автомобиль "Газель" белого цвета, припаркованный недалеко от дома Л., в котором находились двое мужчин. Л. также утверждала, что в какой-то момент она слышала, как "Газель" уехала.

67. 5 марта 2003 г. сотрудники прокуратуры Шелковского района допросили в качестве свидетеля М., который рассказал, что 16 декабря 2002 г., в 7.40, он видел, как Хава Магомадова свернула на Заводскую улицу. Вскоре он свернул на ту же улицу, но не увидел женщину. Автомобиль УАЗ серого цвета с красным крестом на задней двери стоял рядом с железнодорожной станцией, его окна были настолько покрыты грязью, что М. не видел, кто находился внутри. Автомобиль УАЗ уехал в направлении центра станицы Червленная.

68. 5 марта 2003 г. в качестве свидетеля был допрошен Д., который показал, что в семь часов 35 минут утра он шел за Хавой Магомадовой, примерно в 100 метрах от нее. Новый автомобиль "Газель" белого цвета был припаркован примерно в 50 метрах от дома заявителей, внутри находились двое мужчин, один из которых был одет в куртку военного образца. В какой-то момент автомобиль поехал и повернул направо в том направлении, куда пошла Хава Магомадова. Д. тоже повернул направо, но никого не увидел на улице. Автомобиль "Газель", находившийся в двух с половиной метрах от него, тронулся с места.

69. В 2003 году прокуратура Шелковского района допросила Б., Г., Д., М., Т., и А. - соседей заявителей. Они сообщили, что Хава Магомадова ни с кем не конфликтовала и что они узнали о ее исчезновении 16 декабря 2002 г.

70. 23 июня и 29 ноября 2003 г. первый заявитель был допрошен еще раз. Он рассказал, что узнал от соседей, что автомобили "Газель" и УАЗ прибыли из г. Горячеводска. Некоторые из жителей станицы рассказали ему, что Хаву Магомадову увезли сотрудники правоохранительных органов, которые предъявили свои документы, но эти очевидцы не захотели давать официальные показания, опасаясь за свои жизни, поэтому первый заявитель не мог назвать их имена.

71. Следователи неоднократно направляли в Управление Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Чеченской Республике, в военные комендатуры различных районов Чеченской Республики и районные отделы внутренних дел запросы о проведении следственных действий по факту исчезновения Хавы Магомадовой и предоставлении информации о том, проводились ли 16 декабря 2002 г. какие-либо спецоперации в станице Червленная. Согласно полученным ответам подобные операции не проводились, а также отсутствовала какая-либо информация относительно задержания Хавы Магомадовой.

72. Следователи направили запрос командиру отряда милиции особого назначения Министерства внутренних дел по Чувашской Республике, который во время службы в Чеченской Республике 16 декабря 2002 г. находился на дежурстве на контрольно-пропускном пункте через реку Терек.

73. В марте 2003 года в неустановленную дату командир отряда милиции особого назначения Министерства внутренних дел по Чувашской Республике сообщил в прокуратуру Шелковского района, что в журнале учета автотранспорта, следовавшего через КПП-162 через реку Терек, автомобиль "Газель" не был зарегистрирован.

74. Сотрудники специального отряда милиции Министерства внутренних дел по Чувашской Республике, которые находились на дежурстве 16 декабря 2002 г. на КПП-162, были допрошены в качестве свидетелей и пояснили, что они не располагали информацией относительно исчезновения Хавы Магомадовой или об автомобилях "Газель" или УАЗ.

75. Расследование по факту похищения Хавы Магомадовой еще не завершено.

76. Несмотря на специальные запросы Европейского Суда, власти Российской Федерации отказались предоставить все материалы следствия по делу N 52007. Ссылаясь на информацию, полученную из Генеральной прокуратуры Российской Федерации, власти Российской Федерации утверждали, что производство по делу не завершено и предоставление документов по нему являлось бы нарушением статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), поскольку материалы дела содержали информацию военного характера и личные данные, касавшиеся свидетелей или иных участников уголовного разбирательства. Власти Российской Федерации предоставили копии следующих документов: постановления о возбуждении уголовного дела от 12 февраля 2003 г., постановления о признании первого заявителя потерпевшим по делу от 19 февраля 2003 г., протоколов допросов первого заявителя от 19 февраля, 23 июня и 19 ноября 2003 г., протоколов допросов Л., Г., М., Д., Б., М., и С.Б., а также рапорта сотрудников специального отряда милиции Министерства внутренних дел по Чувашской Республике, датированного мартом 2003 года. Власти Российской Федерации ходатайствовали перед Европейским Судом о рассмотрении предоставленных документов в качестве конфиденциальных согласно правилу 33 Регламента Суда.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

77. Краткое изложение соответствующего внутригосударственного законодательства приведено в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) (от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2006.), §§ 67-69).

Право

I. Возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты

А. Доводы сторон

78. Власти Российской Федерации настаивали на том, что жалоба должна быть объявлена неприемлемой в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты. Они утверждали, что расследование по факту исчезновения Хавы Магомадовой еще не завершено. Они также полагали, что заявители могли обжаловать в суд или вышестоящему прокурору любые действия или бездействие следственных или правоохранительных органов, но не воспользовались этим средством правовой защиты. Власти Российской Федерации также считали, что заявители могли подать гражданские иски о возмещении причиненного вреда, но они не сделали этого.

79. Заявители оспорили данное возражение и утверждали, что уголовное расследование было неэффективным.

B. Мнение Европейского Суда

80. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты согласно пункту 1 статьи 35 Конвенции обязывает заявителей прежде всего использовать средства правовой защиты, которые доступны и достаточны в рамках внутригосударственной правовой системы, чтобы позволить получить компенсацию за обжалованные нарушения. Существование средств правовой защиты должно быть в достаточной степени определенным не только в теории, но и на практике, в противном случае они не являются доступными и эффективными. Пункт 1 статьи 35 Конвенции требует также, чтобы жалобы, которые впоследствии подаются в Европейский Суд, первоначально были рассмотрены внутригосударственным органом, по крайней мере, по существу в соответствии с формальными требованиями и в сроки, установленные внутригосударственным законодательством, и чтобы, кроме того, были бы предприняты все процессуальные меры, которые могут предотвратить нарушение Конвенции. Однако заявитель не обязан прибегать к средствам правовой защиты, которые являются неадекватными или неэффективными (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, §§ 51-52, и Постановление Европейского Суда по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey) от 27 июля 2006 г., жалоба N 41964/98, § 64).

81. Власти государства-ответчика, утверждающие, что заявители не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты, обязаны достаточно ясно продемонстрировать Европейскому Суду, что средства, которые не использовали заявители, были эффективными и имелись в наличии как в теории, так и на практике в рассматриваемое время, то есть что они были доступны, были способны предоставить возмещение в отношении жалоб заявителя и обеспечивали бы разумные перспективы на успех (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ченнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции", § 65).

82. Европейский Суд отмечает, что правовая система Российской Федерации в принципе предусматривает для потерпевших два способа обжалования противоправных и уголовно наказуемых действий органов государства или его представителей, а именно гражданско-правовое средство защиты и уголовно-правовое средство защиты.

83. Европейский Суд уже указывал в нескольких аналогичных делах, что гражданское судопроизводство с целью получения компенсации ущерба, причиненного в результате неправомерных действий или противозаконного поведения представителей государства, не может рассматриваться в качестве эффективного правового средства в контексте жалоб, поданных в соответствии со статьей 2 Конвенции. Рассмотрение гражданского иска в суде не предполагает проведения независимого расследования и неспособно в отсутствие результатов следствия по уголовному делу привести к установлению личностей подозреваемых в убийстве или исчезновениях людей и, тем более, к привлечению их к ответственности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 12/2005.), §§ 119-121, и Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* Там же. N 4/2008.), § 77). Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны прибегать к гражданско-правовым средствам защиты, и отклоняет данную часть возражения властей Российской Федерации.

84. Что касается уголовно-правовых средств защиты, предоставляемых правовой системой Российской Федерации, Европейский Суд отмечает, что заявители обратились в правоохранительные органы сразу после исчезновения Хавы Магомадовой и что производство по делу ведется с 12 февраля 2003 г. Заявители и власти Российской Федерации разошлись во мнениях относительно эффективности расследования по факту исчезновения.

85. Европейский Суд считает, что возражение властей Российской Федерации поднимает вопросы, касающиеся эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалоб. Таким образом, Европейский Суд принимает решение объединить рассмотрение данного возражения с рассмотрением дела по существу и полагает, что этот вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

86. Заявители жаловались на то, что Хава Магомедова была задержана военнослужащими Российской Федерации и затем исчезла и что внутригосударственные власти не провели эффективного расследования этого обстоятельства. Статья 2 Конвенции гласит следующее:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

А. Доводы сторон

87. Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба являлась необоснованной. Они настаивали на том, что нет свидетелей похищения Хавы Магомадовой и, таким образом, нельзя утверждать, что она была задержана представителями государства. Власти Российской Федерации также предположили, что Хава Магомадова, служащая железнодорожной станции, могла быть похищена боевиками, которые хотели отомстить ей или заменить ее на этом посту своими сторонниками. Власти Российской Федерации также ссылались на тот факт, что в ходе расследования не было получено доказательств того, что данное лицо мертво или что к ее похищению или предполагаемому убийству были причастны представители федеральных силовых структур

88. Власти Российской Федерации также отмечали, что расследование по факту похищения Хавы Магомадовой соответствовало требованию Конвенции об эффективности, поскольку подтверждено допросами свидетелей и запросами, направленными следственными органами в другие государственные структуры.

89. Заявители настаивали на своей жалобе. Они утверждали, что похитителями были военнослужащие Российской Федерации, и подкрепили свои утверждения следующим: автомобиль "Газель" был припаркован в непосредственной близости от контрольно-пропускного пункта подразделения специального назначения, расположенного в здании железнодорожной станции. Один из свидетелей указывал на то, что пассажир автомобиля "Газель" был одет в куртку военного образца. Регистрационные номера автомобиля "Газель" были неразборчивы, хотя в то время любая машина, у которой номера были в таком состоянии, была бы обязательно остановлена на контрольно-пропускном пункте. Двое свидетелей в день похищения видели два автомобиля УАЗ. Кроме того, заявители настаивали на том, что расследование не соответствовало требованиям эффективности и адекватности, установленным правоприменительной практикой Европейского Суда по статье 2 Конвенции.

B. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

90. Принимая во внимание доводы сторон, Европейский Суд считает, что жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права согласно Конвенции, определение которых требует рассмотрения дела по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что возражение властей Российской Федерации, касающееся предполагаемого неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты, должно быть рассмотрено одновременно с рассмотрением жалобы по существу (см. § 83 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба на нарушение статьи 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Предполагаемое нарушение права Хавы Магомадовой на жизнь

(i) Установление фактов

91. Европейский Суд напоминает, что, принимая во внимание важность защиты прав, предусмотренных статьей 2 Конвенции, факты лишения жизни следует подвергать наиболее тщательному рассмотрению, учитывая не только действия представителей государства, но и все сопутствующие обстоятельства. Лица, заключенные под стражу, находятся в уязвимом положении, и органы власти обязаны нести ответственность за суровое обращение с лицом, если в результате такого обращения данное лицо погибает или исчезает (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 8/2015.), § 326). В том случае, когда события, являющиеся предметом рассмотрения, относятся полностью или в бульшей части к исключительному ведению органов государственной власти, как в случае, когда лица находятся под их контролем при заключении их под стражу, возникают строго обоснованные презумпции факта в отношении телесных повреждений и смерти, возникших во время такого содержания под стражей. Действительно, можно считать, что именно на органах государственной власти лежит бремя доказывания с целью предоставления удовлетворительных и убедительных объяснений (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, ECHR 2000-VII, § 100, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чакычи против Турции" (Cakici v. Turkey), жалоба N 23657/94, ECHR 1999-IV, § 85).

92. Если стороны расходятся во мнении относительно произошедших событий, Европейский Суд при установлении фактов неизбежно сталкивается с теми же трудностями, что и суд первой инстанции. В случаях, когда, как в настоящем деле, информация, находящаяся в исключительном ведении властей государства-ответчика, может подтвердить или опровергнуть утверждения заявителя, любое отсутствие содействия со стороны государства-ответчика без удовлетворительного объяснения может стать основанием для выводов в пользу обоснованности утверждений заявителя (см. Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции" (Tanis and Others v. Turkey), жалоба N 65899/01, ECHR 2005-... § 160).

93. Европейский Суд отмечает, что в его правоприменительной практике разработан ряд принципов в отношении жалоб, где перед Европейским Судом ставилась задача установить факты, по которым у сторон имелись разногласия. Что касается оспариваемых фактов, Европейский Суд напоминает о своей правоприменительной практике, согласно которой при оценке доказательств он руководствуется стандартом доказывания "вне всякого разумного сомнения" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции" (Avsar v. Turkey), жалоба N 25657/94, ECHR 2001-VII (извлечения), § 282). Такое доказательство может следовать из совокупности достаточно веских, ясных и согласованных выводов или из аналогичных неопровержимых презумпций фактов. В этой связи необходимо учитывать действия сторон при получении доказательств (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Таниш и другие против Турции", § 160).

94. Европейский Суд осознает субсидиарный характер своих полномочий и признает, что не может необоснованно принимать на себя роль суда первой инстанции, рассматривающего факты по делу, если только такой шаг не является неизбежным в связи с обстоятельствами конкретного дела (см., например, Решение Европейского Суда по делу "Маккерр против Соединенного Королевства" (McKerr v. United Kingdom) от 4 апреля 2000 г., жалоба N 28883/95). Однако если жалобы касаются нарушений статей 2 и 3 Конвенции, Европейский Суд должен особенно внимательно рассматривать дело (см. mutatis mutandis* (* Mutatis mutandis (лат.) - с соответствующими изменениями (примеч. переводчика).) Постановление Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Austria) от 4 декабря 1995 г., Series A, N 336, § 32, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Авшар против Турции", § 283), даже если уже были проведены определенные внутригосударственные разбирательства и расследования.

95. Европейский Суд напоминает, что он отмечал трудности, с которыми сталкивались заявители при получении необходимых доказательств в подтверждение своих утверждений в случаях непредоставления властями государства-ответчика документов, находящихся в их распоряжении. Если заявитель сообщает о подтвержденном доказательствами деле - о деле prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).) (prima facie case), а Европейский Суд не может прийти к конкретным выводам из-за отсутствия таких документов, на власти государства-ответчика возлагается обязательство убедительно аргументировать, почему указанные документы не могут служить подтверждением доводов, приведенных заявителями, или предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как произошли рассматриваемые события. Таким образом, бремя доказывания возлагается на государство-ответчика, и если оно не может подкрепить свои доводы, возникают вопросы о нарушении положений статей 2 и/или 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, ECHR 2005-II, § 211).

96. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на его запросы о предоставлении копии материалов уголовного дела о похищении Хавы Магомадовой, власти Российской Федерации предоставили только часть следственных материалов и ссылались на статью 161 УПК РФ. В предыдущих делах Европейский Суд счел такое объяснение недостаточным, чтобы оправдать сокрытие ключевой информации, которая им запрашивается (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.), ECHR 2006-... (извлечения), § 123).

97. Европейский Суд признал в ряде дел, что власти Российской Федерации несут ответственность за казни без суда и исчезновения мирных граждан в Чеченской Республике даже при отсутствии окончательных выводов внутригосударственного расследования (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia) жалоба N 69480/01* (* Там же. N 3/2008.), ECHR 2006-... (извлечения), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 2/2008.)). Прежде всего Европейский Суд пришел к такому решению на основании показаний свидетелей и документов, подтверждавших присутствие военных или сотрудников служб безопасности в рассматриваемом регионе в соответствующее время. Европейский Суд ссылался на упоминания о военных транспортных средствах и экипировке, на показания свидетелей, на иную информацию об операциях по обеспечению безопасности и на безусловный эффективный контроль военных сил Российской Федерации над рассматриваемыми районами. На этом основании Европейский Суд заключал, что рассматриваемые районы находились "под исключительным контролем государственных властей", учитывая военные операции и операции по обеспечению безопасности, проводившиеся там, и в присутствии военнослужащих (см. mutatis mutandis упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции", § 211, и Постановление Европейского Суда по делу "Зубайраев против Российской Федерации" (Zubayrayev v. Russia) от 10 января 2008 г., жалоба N 67797/01* (* Там же. N 1/2009.), § 82).

98. Однако в настоящем деле Европейский Суд располагает небольшим количеством доказательств, из которых можно было бы сделать такие выводы, поскольку предоставленное заявителями изложение фактов, основанное на показаниях свидетелей, является достаточно несвязанным.

99. Во-первых, Европейский Суд подчеркивает, что ни заявители, ни кто-либо из свидетелей не утверждали, что видели Хаву Магомадову в автомобиле "Газель" белого цвета, замеченном утром 16 декабря 2002 г. в станице Червленная. Никто не видел ее в этом автомобиле и впоследствии.

100. Во-вторых, Европейский Суд отмечает, что автомобиль "Газель", распространенное гражданское транспортное средство, и мог принадлежать частным лицам. Следовательно, даже если Хаву Магомадову действительно увезли на "Газели" белого цвета, это не является достаточным доказательством причастности представителей государства к ее похищению.

101. В-третьих, Европейский Суд не убедило утверждение заявителей о том, что существовала связь между лицами, находившимися в "Газели", и лицами, находившимися в автомобиле УАЗ, которых видели свидетели в день преступления, и считает вполне вероятным, что эти два вида транспортных средств случайно одновременно передвигались по окрестностям станицы.

102. Европейский Суд также принимает во внимание версию властей Российской Федерации о том, что Хава Магомадова являлась должностным лицом, работая на железнодорожной станции, и могла быть похищена членами незаконных вооруженных формирований, учитывая важность железнодорожного сообщения в целом и особый интерес к нему со стороны боевиков как к потенциальной мишени для террористических атак.

103. В заключение Европейский Суд отмечает, что Хаву Магомадову не видели в сопровождении каких-либо вооруженных мужчин, которые были бы похожи на представителей государства. Заявление свидетеля о том, что он видел человека, одетого в военную куртку в автомобиле "Газель", само по себе недостаточно для того, чтобы сделать вывод о том, что он принадлежал к федеральным войскам или иным правоохранительным органам. Кроме того, Европейский Суд не может без сомнений полагаться на сделанные в ходе внутригосударственного расследования утверждения первого заявителя о том, что свидетели, имена которых он не мог назвать, видели государственные знаки отличия на тех, кто увез его жену, как на обоснованные утверждения, поскольку Европейскому Суду не было представлено соответствующих показаний.

104. Таким образом, Европейский Суд полагает, что заявители не представили подкрепленное доказательствами дело - дело prima facie (prima facie case) о том, что Хава Магомадова была похищена представителями государства в ходе проведения спецоперации. При данных обстоятельствах Европейский Суд не может возложить ответственность за противоправные действия по настоящему делу на власти государства-ответчика без дополнительных соответствующих доказательств.

105. Подводя итог, Европейским Судом не было установлено в соответствии с требуемой нормой доказывания "вне всяких разумных сомнений", что сотрудники сил безопасности были бы причастны к исчезновению Хавы Магомадовой. Европейский Суд не считает, что бремя доказывания может быть полностью возложено на власти Российской Федерации.

(ii) Соблюдение властями Российской Федерации статьи 2 Конвенции

106. Европейский Суд напоминает, что статья 2 Конвенции, которая защищает право на жизнь и устанавливает обстоятельства, при которых лишение жизни может быть оправдано, является одним из наиболее значимых положений Конвенции, которое не может быть объектом частичной отмены (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, § 147).

107. В настоящем деле внутригосударственное расследование не дало каких-либо значимых результатов в отношении установления личностей, причастных к предполагаемому похищению Хавы Магомадовой. Заявители не предоставили убедительных доказательств в подтверждение их утверждений о причастности к данному преступлению представителей государства. Европейский Суд ранее установил, что при отсутствии соответствующей информации он не может сделать вывод о том, что силы безопасности были причастны к исчезновению родственницы заявителей (см. § 105 настоящего Постановления). Не представляется возможным установить "вне всяких разумных сомнений", что Хава Магомадова была лишена жизни представителями государства.

108. Исходя из изложенного Европейский Суд не устанавливает ответственности властей государства-ответчика и, таким образом, отсутствует нарушение материальной составляющей статьи 2 Конвенции.

(b) Предполагаемый ненадлежащий характер расследования по факту похищения

109. Европейский Суд напоминает, что обязательство защищать право на жизнь согласно статье 2 Конвенции, предусмотренное в связи с общим обязательством государства согласно статье 1 Конвенции "обеспечить каждому человеку, находящемуся под [его] юрисдикцией, права и свободы, определенные в Конвенции", требует в порядке презумпции проведения эффективного официального расследования в тех случаях, когда лица лишаются жизни в результате применения силы (см. mutatis mutandis упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 161, и Постановление Европейского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-I, § 86). Существенной целью такого расследования является обеспечение эффективного применения внутригосударственного законодательства, которое защищает право на жизнь, а по делам, связанным с участием представителей государства или государственных органов, обеспечение привлечения их к ответственности за смерти, за которые они должны нести ответственность. Это расследование должно быть независимым, открытым для доступа семьи пострадавшего, проводиться в разумные сроки и незамедлительно, быть эффективным в том смысле, чтобы оно могло привести к определению того, было ли применение силы в подобных случаях оправдано или же оно было незаконным, а также предоставлять достаточную степень общественного контроля за следствием или его результатами (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom), жалоба N 24746/94, ECHR 2001-III (извлечения), §§ 105-109, Решение Европейского Суда по делу "Дуглас-Уильямс против Соединенного Королевства" (Douglas-Williams v. United Kingdom) от 8 января 2002 г. жалоба N 56413/00).

110. Европейский Суд отмечает, что отсутствуют доказательства того, что Хава Магомадова была убита. Тем не менее Европейский Суд напоминает, что вышеупомянутые обязательства также применимы к делам, когда лицо исчезло при обстоятельствах, которые можно рассматривать как угрожавшие жизни (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тоджу против Турции", § 112). Заявители сообщили следственным органам, что Хава Магомадова была похищена при невыясненных обстоятельствах. Принимая во внимание значительное количество зарегистрированных насильственных исчезновений людей в Чеченской Республике, а также стойкое противостояние между незаконными вооруженными формированиями и федеральными силами в регионе в начале 2000-х годов, Европейский Суд считает, что исчезновение Хавы Магомадовой можно было рассматривать как угрожавшее жизни. Кроме того, по прошествии некоторого времени, в течение которого не было известий о судьбе пропавшей женщины, оба заявителя и следователи могли предположить, что она погибла от рук похитителей. Таким образом, Европейский Суд считает, что государственные органы власти имели позитивное обязательство по расследованию рассматриваемого преступления.

111. Учитывая, что проводилось расследование по факту похищения Хавы Магомадовой, Европейский Суд должен теперь оценить, соответствовало ли оно требованиям статьи 2 Конвенции.

112. Заявители утверждали, что внутригосударственные органы не провели оперативного расследования и не выполнили всех необходимых следственных действий.

113. Власти Российской Федерации настаивали на том, что расследование было проведено надлежащим образом.

114. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что большинство материалов следствия было засекречено властями Российской Федерации. Следовательно, Европейский Суд должен оценить эффективность расследования на основании нескольких документов, предоставленных сторонами, и исходя из информации о ходе расследования, предоставленной властями Российской Федерации.

115. Европейский Суд отмечает, что заявители незамедлительно уведомили власти о преступлении. Однако сотрудники органов внутренних дел официально отказались возбуждать уголовное дело в связи с отсутствием состава преступления 25 декабря 2002 г., то есть через девять дней после исчезновения Хавы Магомадовой (см. § 63 настоящего Постановления). Европейский Суд считает, что сотрудники отдела внутренних дел Шелковского района должны были быть более внимательными при рассмотрении вероятности похищения замужней женщины, имевшей постоянное место работы, которая бесследно исчезла и отсутствовала в течение девяти дней.

116. 12 февраля 2003 г. прокуратура Шелковского района возбудила уголовное дело N 52007 (см. § 64 настоящего Постановления), то есть почти через два месяца после похищения Хавы Магомадовой. Данная задержка per se* (* Per se (лат.) - как таковой (примеч. переводчика).) могла оказать влияние на расследование похищения при угрожавших жизни обстоятельствах, поскольку важные следственные действия должны быть предприняты в первые дни после преступления.

117. Европейский Суд отмечает, что сотрудники отдела внутренних дел Шелковского района осмотрели место преступления сразу же после того, как им стало известно о случившемся (см. §§ 18 и 62 настоящего Постановления). Однако другие следственные действия были проведены с существенной задержкой. В частности, допрос первого заявителя состоялся 19 февраля 2003 г. (см. §§ 65 и 66 настоящего Постановления). Несколько других свидетелей были допрошены 5 марта 2003 г. (см. §§ 67 и 68 настоящего Постановления). Подобные задержки, которые не были никак объяснены в настоящем деле, не только подтверждают неспособность властей действовать по собственной инициативе, но и являются нарушением обязательства максимально добросовестно и оперативно бороться с такими тяжкими преступлениями (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, ECHR 2002-II, § 86).

118. Кроме того, определенные следственные мероприятия вообще не были проведены. Например, внутригосударственное расследование никогда не пыталось установить личностей владельцев автомобилей УАЗ, которые ездили в окрестностях станицы Червленная 16 декабря 2002 г. Также не были допрошены военнослужащие, дежурившие на контрольно-пропускном пункте подразделения специального назначения, расположенном на железнодорожной станции.

119. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на то, что первый заявитель был признан потерпевшим по делу, ему сообщали только об определенных постановлениях о приостановлении или возобновлении производства по делу. Очевидно, что его не информировали о каких-либо значимых результатах, получаемых в ходе расследования. Соответственно, Европейский Суд считает, что следственные органы не обеспечили при расследовании дулжный уровень общественного контроля и защиту интересов ближайших родственников (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ойгур против Турции" (Ogurv. Turkey), жалоба N 21594/93, ECHR 1999-III, § 92).

120. В заключение из находящейся в распоряжении Европейского Суда незначительной информации следует, что следствие неоднократно приостанавливалось и возобновлялось (см. §§ 42 и 45 настоящего Постановления). Вместе с тем очевидно, что производство по делу не возобновлялось более года после того, как было приостановлено 14 января 2004 г. (см. § 47 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации не предоставили подробную информацию о ходе расследования по делу N 52007 начиная с 2003 года. Последнее, что известно о ходе расследования из утверждений заявителей, указывает на то, что 21 октября 2005 г. производство по делу было вновь возобновлено (см. § 60 настоящего Постановления). Власти Российской Федерации утверждали, что расследование еще не завершено, но не представили перечень, в котором упоминались бы, по крайней мере, основные следственные действия, выполненные за последнее время. При этих обстоятельствах Европейский Суд готов предположить, что имели место значительные периоды бездействия по стороны следствия по делу N 52007 в период с 21 октября 2005 г. по настоящий момент. Такой затянувшийся характер ведения расследования мог только помешать установлению дальнейшей судьбы жены и матери заявителей.

121. Принимая во внимание ту часть возражения властей Российской Федерации, которая была объединена с рассмотрением жалобы по существу, в той степени, в которой это касается того факта, что расследование по делу все еще не завершено, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое неоднократно приостанавливалось и возобновлялось и в ходе которого имели место необоснованные задержки, велось в течение многих лет и не принесло каких-либо результатов. Следовательно, Европейский Суд полагает, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было неэффективным в данных обстоятельствах, и отклоняет возражение властей в этой части.

122. Власти Российской Федерации также упоминали о возможности для заявителей воспользоваться судебным пересмотром постановлений следственных органов в контексте исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что заявители, не имея доступа к материалам дела и будучи не информированными надлежащим образом о ходе расследования, не могли эффективно обжаловать в суд действия или бездействие следственных органов. Исходя из этого Европейский Суд находит, что средство правовой защиты, на которое ссылались власти Российской Федерации, было неэффективным, и также отклоняет их возражение в этой части.

123. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд считает, что власти государства-ответчика не провели эффективного уголовного расследования обстоятельств исчезновения Хавы Магомадовой в нарушение процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

124. Заявители ссылались на статью 3 Конвенции, утверждая, что в результате исчезновения их родственницы и непроведения властями надлежащего расследования они испытали душевные страдания в нарушение статьи 3 Конвенции, которая гласит следующее:

"Никто не должен подвергать ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Доводы сторон

125. Власти Российской Федерации оспорили данные утверждения и заявили, что в ходе расследования не было установлено, что заявители подверглись бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, нарушавшему статью 3 Конвенции.

126. Заявители настаивали на своих утверждениях.

B. Мнение Европейского Суда

127. Ссылаясь на свою сложившуюся правоприменительную практику, Европейский Суд напоминает, что, если лицо было похищено сотрудниками государственных служб безопасности и впоследствии исчезло, его или ее родственники могут заявить о том, что являются жертвами действий, противоречащих статье 3 Конвенции, в связи с душевными страданиями, причиненными "исчезновением" члена их семьи, а также в связи с реакцией властей и их отношением к ситуации, которая доведена до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., Reports 1998-III, §§ 130-134, и Постановление Европейского Суда по делу "Тымурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, ECHR 2000-VI, §§ 96-98).

128. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками Хавы Магомадовой. Следовательно, нет сомнений в том, что они действительно испытывали сильные душевные страдания после исчезновения их жены и матери.

129. Европейский Суд отмечает, что уже устанавливал нарушение статьи 3 Конвенции в отношении родственников исчезнувших лиц в ряде дел, касавшихся феномена "исчезновения" в Чеченской Республике (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", §§ 117-118, Постановление Европейского Суда по делу "Хамила Исаева против Российской Федерации" (Khamila Isayeva v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 6846/02* (* Опубликовано в специальном выпуске "Российская хроника Европейского Суда" N 3/2011.), §§ 143-145, и Постановление Европейского Суда по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 29361/02, §§ 107-110). Однако Европейский Суд обращает внимание, что в указанных делах ответственность за исчезновение родственников заявителей была возложена на власти государства-ответчика. В настоящем деле, напротив, не было установлено "вне всякого разумного сомнения", что власти Российской Федерации были причастны к похищению Хавы Магомадовой (см. § 105 настоящего Постановления). Учитывая данные обстоятельства, Европейский Суд отмечает, что данное дело существенно отличается от вышеупомянутых жалоб, поэтому он приходит к заключению, что власти Российской Федерации нельзя признать ответственными за душевные страдания заявителей, причиненные преступлением как таковым.

130. Кроме того, при отсутствии признаваемой за властями государства-ответчика ответственности за исчезновение Хавы Магомадовой, Европейский Суд не убежден, что действия следственных органов, хотя и характеризовавшиеся отсутствием надлежащей тщательности при проведении расследования, достаточной для признания нарушения процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции, сами по себе не могли причинить заявителям душевные страдания, уровень которых превышал бы минимальный уровень жестокости, необходимый для признания того, что обращение с заявителем подпадает под сферу действия статьи 3 Конвенции (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Крус Варас и другие против Швеции" (Cruz Varas and Others v. Sweden) от 20 марта 1991 г., Series A, N 201, § 83).

131. Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной и должна быть отклонена в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

132. Заявители также утверждали, что Хава Магомадова была задержана в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции, в соответствующих частях которой предусмотрено следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы, иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или другому должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

А. Доводы сторон

133. По мнению властей Российской Федерации, следователями не было получено доказательств, подтверждавших, что Хава Магомадова была лишена свободы в нарушение гарантий статьи 5 Конвенции.

134. Заявители настаивали на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

135. Прежде всего Европейский Суд уже указывал на основополагающую важность гарантий статьи 5 Конвенции для обеспечения права любого лица в демократическом обществе не подвергаться произвольному задержанию. Европейский Суд также устанавливал, что задержание лица, которое впоследствии не было признано, является полным игнорированием гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и свидетельствует об особо серьезном нарушении ее положений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

136. Тем не менее Европейский Суд не считает установленным "вне всяких разумных сомнений", что Хава Магомадова была задержана военнослужащими Российской Федерации (см. § 105 настоящего Постановления). Отсутствуют основания считать, что пропавший человек был заключен под стражу в неустановленном месте, контролируемом представителями государства. В данных обстоятельствах власти государства-ответчика не могут быть признанными ответственными за нарушение прав Хавы Магомадовой, гарантированных статьей 5 Конвенции.

137. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что данная часть жалобы должна быть отклонена как несовместимая с критерием ratione personae* (* Ratione personae (лат.) - одно из оснований приемлемости жалобы, заключающееся в том, что лицо, подающее жалобу, должно, во-первых, являться одним из субъектов, указанных в статье 34 Конвенции, а, во-вторых, являться прямой и непосредственной жертвой нарушения Конвенции; так называемая компетенция Европейского Суда по кругу лиц (примеч. переводчика).) и должна быть объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 35 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

138. Заявители жаловались на то, что в их распоряжении не было эффективных средств правовой защиты в связи с заявленными нарушениями, что является нарушением статьи 13 Конвенции, которая гласит следующее:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

А. Доводы сторон

139. Власти Российской Федерации утверждали, что в распоряжении заявителей имелись эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им воспользоваться этими средствами. Заявители могли обжаловать действия или бездействие следственных органов в суд или вышестоящим прокурорам или подать гражданские иски о возмещении причиненного вреда. Исходя из этого власти Российской Федерации утверждали, что не было допущено нарушения статьи 13 Конвенции.

140. Заявители настаивали на своей жалобе.

B. Мнение Европейского Суда

141. Европейский Суд отмечает, что жалоба, поданная заявителями согласно данной статье, уже была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции. Принимая во внимание выводы о нарушении процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции (см. § 123 настоящего Постановления), Европейский Суд считает, что, поскольку жалоба согласно статье 13 Конвенции в совокупности со статьей 2 Конвенции является приемлемой, отсутствует необходимость проводить отдельное рассмотрение данной жалобы по существу (см. Постановление Европейского Суда по делу "Шаипова и другие против Российской Федерации" (Shaipova and Others v. Russia) от 6 ноября 2008 г., жалоба N 10796/04* (* Опубликовано в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 5/2015.), § 124).

VI. Предполагаемое нарушение статьи 14 Конвенции

142. В своей жалобе заявители утверждали, что они подверглись дискриминации по национальному признаку в нарушение статьи 14 Конвенции, которая гласит следующее:

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка и религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или любым иным признакам".

143. В своих замечаниях по поводу приемлемости и существа жалобы, датированных 21 марта 2008 г., заявители утверждали, что они не намерены добиваться рассмотрения жалобы согласно статье 14 Конвенции.

144. Европейский Суд, принимая во внимание статью 37 Конвенции, отмечает, что заявители не намерены добиваться рассмотрения данной части жалобы по смыслу подпункта "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции. Европейский Суд не усматривает причин общего характера, влияющих на соблюдение прав человека, определенных Конвенцией, которые требовали бы дальнейшего рассмотрения настоящей жалобы на основании пункта 1 статьи 37 Конвенции in fine* (* In fine (лат.) - в конце (примеч. переводчика).) (см. среди прочих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Стаматиос Карагианнис против Греции" (Stamatios Karagiannis v. Greece) от 10 февраля 2005 г., жалоба N 27806/02, § 28).

145. Следовательно, данную часть жалобы следует исключить в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции.

VII. Применение статьи 41 Конвенции

146. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб

147. Второй заявитель требовал возмещения материального ущерба в связи с утратой заработка своей матери Хавы Магомадовой, который до ее исчезновения составлял 60 000 рублей в год и на получение 30% от которого он мог рассчитывать. Второй заявитель потребовал в общей сложности 183 801,71 рубля (около 4 100 евро) по данному пункту.

148. Власти Российской Федерации считали данные требования необоснованными и отметили тот факт, что внутригосударственные суды назначили второму заявителю пенсию в связи с потерей кормильца.

149. Европейский Суд повторяет, что должна существовать четкая причинно-следственная связь между заявленным ущербом и установленным нарушением Конвенции, и это может в определенных случаях включать компенсацию утраченного заработка. Принимая во внимание сделанные ранее выводы об отсутствии нарушения материальной составляющей статьи 2 Конвенции, Европейский Суд считает, что отсутствует явная причинно-следственная связь между предполагаемым нарушениям права на жизнь Хавы Магомадовой и потерей вторым заявителем финансовой поддержки, которую она могла бы ему обеспечить. Следовательно, Европейский Суд не присуждает каких-либо сумм по данному основанию.

B. Моральный вред

150. Заявители потребовали по 40 000 евро каждому в качестве компенсации морального вреда, причиненного им в результате потери их жены и матери и равнодушия, проявленного властями по отношению к ним.

151. Власти Российской Федерации сочли требуемую сумму чрезмерной.

152. Европейский Суд установил, что имело место нарушение процессуальной составляющей статьи 2 Конвенции. Таким образом, Европейский Суд согласен с тем, что заявителям был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одним фактом установления нарушения. Европейский Суд, действуя в соответствии с принципом справедливости, присуждает заявителям по 5 000 евро каждому плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы.

C. Судебные расходы и издержки

153. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России". Они предоставили перечень понесенных расходов и издержек, включая расходы на исследовательскую работу при ставке 50 евро в час, составление юридических документов, которые были представлены в Европейский Суд и органы государственной власти, при ставке 50 евро в час для юристов "Правовой инициативы по России" и 150 евро в час для старших сотрудников указанной организации. Они также требовали компенсации расходов на оплату услуг переводчика, подтвержденных счетами, и административных расходов, которые не были подтверждены какими-либо документами. Общая сумма требуемой компенсации в связи с судебными расходами и издержками, связанными с правовым представительством интересов заявителей, составила 7 127,07 евро.

154. Власти Российской Федерации оспорили разумность и обоснованность требуемой по данному пункту суммы. Они также утверждали, что требования о справедливой компенсации подписаны пятью адвокатами, двое из которых не указаны в доверенности, подписанной заявителями. Они также подвергли сомнению разумность отправки корреспонденции курьерской службой.

155. Европейский Суд отмечает, что заявители выдали неправительственной организации "Правовая инициатива по России" и трем ее адвокатам доверенность, чтобы действовать от их имени. Требование заявителей о справедливой компенсации было подписано в общей сложности пятью лицами. Имена трех из них упоминаются в доверенности, в то время как два других адвоката сотрудничали с "Правовой инициативой по России". При таких обстоятельствах Европейский Суд не видит оснований сомневаться в том, что пятеро адвокатов, упомянутые в требованиях заявителей о выплате компенсации судебных расходов и издержек, принимали участие в подготовке замечаний заявителей. Кроме того, Европейский Суд также не видит оснований для вывода о том, что заявители не имели права направлять свои заявления в Европейский Суд курьерской почтой.

156. Теперь Европейский Суд должен, во-первых, установить, были ли расходы и издержки, указанные заявителями, понесены ими в действительности, и, во-вторых, были ли они необходимыми (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства", § 220).

157. Принимая во внимание предоставленные подробные данные, Европейский Суд считает указанные ставки разумными и отражающими фактические расходы, понесенные представителями заявителей.

158. Далее Европейский Суд должен установить, действительно ли расходы и издержки, понесенные в связи с правовым представительством, были необходимы. Европейский Суд отмечает, что настоящее дело было достаточно сложным и требовало определенной исследовательской и подготовительной работы. В то же время Европейский Суд отмечает, что в связи с применением пункта 3 статьи 29 Конвенции в настоящем деле представители заявителей направили свои замечания по вопросам приемлемости и существа жалобы в одном пакете документов. Таким образом, Европейский Суд сомневается в том, что на подготовку документов потребовалось так много времени, как утверждали представители заявителей.

159. Принимая во внимание детали требований, предъявленных заявителями, Европейский Суд считает целесообразным присудить им 4 500 евро плюс любой налог на добавленную стоимость, который может быть взыскан с этой суммы с заявителей. Данная сумма должна быть перечислена на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, указанный заявителями.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

160. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил исключить жалобу из списка своих дел в соответствии с подпунктом "а" пункта 1 статьи 37 Конвенции в части, касающейся жалобы заявителей на нарушение статьи 14 Конвенции;

2) решил рассмотреть одновременно с существом жалобы возражение властей Российской Федерации относительно неисчерпания внутригосударственных средств правовой защиты и отклонил его;

3) объявил, что жалобы на нарушение статей 2 и 13 Конвенции являются приемлемыми для рассмотрения по существу, а остальная часть жалобы - неприемлемой;

4) постановил, что отсутствовало нарушение материальной составляющей статьи 2 Конвенции в отношении Хавы Магомадовой;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с непроведением эффективного расследования обстоятельств исчезновения Хавы Магомадовой;

6) постановил, что не возникает отдельного вопроса в соответствии со статьей 13 Конвенции в отношении предполагаемого нарушения статьи 2 Конвенции;

7) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителям следующие суммы:

(i) 5 000 евро (пять тысяч евро) каждому заявителю в качестве компенсации морального вреда, переведенные в рубли по курсу, установленному на день оплаты, плюс любой налог, который может быть взыскан с этой суммы;

(ii) 4 500 евро (четыре тысячи пятьсот евро) в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие переводу на банковский счет представителей заявителей в Нидерландах, плюс любой налог, который может быть взыскан с заявителей;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующий в период невыплаты, плюс три процента;

8) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 28 мая 2009 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Христос Розакис Председатель Палаты Суда