Постановление Европейского Суда по правам человека от 10 июля 2012 г. Дело "Илаева и другие (Ilayeva and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 27504/07) (Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Первая секция)

Дело "Илаева и другие (Ilayeva and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 27504/07)

Постановление Суда

Страсбург, 10 июля 2012 г.

По делу "Илаева и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Нины Ваич, Председателя Палаты,

Анатолия Ковлера,

Элизабет Штайнер,

Мирьяны Лазаровой Трайковской,

Юлии Лаффранк,

Линос-Александра Сисилианоса,

Эрика Мёсе, судей,

а также при участии Сёрена Нильсена, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 19 июня 2012 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 27504/07, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) девятью гражданами Российской Федерации, указанными ниже (далее - заявители), 14 июня 2007 г.

2. Интересы заявителей представляли юристы из неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stitching Russian Justice Initiative), с главным офисом в Нидерландах и представительством в Российской Федерации. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. Ссылаясь на статьи 2, 3, 5 и 13 Конвенции, заявители утверждали, что четверо их родственников были похищены и убиты военнослужащими - представителями государства и что власти государства-ответчика не провели эффективного расследования этого обстоятельства.

4. 27 августа 2010 г. Европейский Суд решил применить правило 41 Регламента Суда и рассмотреть поступившую жалобу в приоритетном порядке, а также сообщить о жалобе властям Российской Федерации. В соответствии с пунктом 3 бывшей статьи 29 Конвенции Европейский Суд принял решение рассмотреть жалобу по существу одновременно с исследованием вопроса о ее приемлемости.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявителями по настоящему делу являются:

1) Яхита Илаева, 1959 года рождения;

2) Лариса Илаева, 1987 года рождения;

3) Луиза Илаева, 1985 года рождения;

4) Джохар Илаев (другой вариант написания Джахар), 1995 года рождения;

5) Мариям (другой вариант написания Марьям) Ибрагимова, 1957 года рождения;

6) Адам Илаев, 1994 года рождения;

7) Пятимат Ибрагимова, 1925 года рождения;

8) Елизавета (другой вариант написания Лиза) Батаева, 1962 года рождения;

9) Таус Исламова, 1936 года рождения.

6. С первой по четвертого заявителя проживают в г. Грозном, Чеченская Республика, пятая заявительница и шестой заявитель - в станице Ассиновская (другой вариант написания Ассиновское), в Сунженском районе Чеченской Республики, седьмая заявительница проживает в селе Шалажи, Чеченская Республика, восьмая - в станице Орджоникидзевская, Республика Ингушетия, девятая - в станице Нестеровская, Республика Ингушетия.

7. Заявители являются членами четырех родственных семей. Первая заявительница приходится матерью Инверу Илаеву, который родился в 1982 году. Вторая и третья заявительницы - его сестры, четвертый заявитель - брат. Пятая заявительница является матерью Адлана Илаева, который родился в 1987 году. Шестой заявитель приходится ему братом, а седьмая заявительница - бабушкой. Восьмая заявительница - мать Казбека Батаева, который родился в 1983 году. Девятая заявительница приходится матерью Рустаму Илаеву, который родился в 1974 году.

A. Похищение родственников заявителей и последующие события

1. Информация, представленная заявителями

(а) Похищение родственников заявителей

8. В период, относящийся к обстоятельствам дела, станица Ассиновская находилась под полным контролем российских федеральных сил. На всех дорогах, ведущих в данный населенный пункт, находились контрольно-пропускные пункты с российскими военнослужащими. Один из контрольно-пропускных пунктов под названием "Кавказ" был расположен на пути из станицы, на перекрестке дороги Ассиновское-Серноводское и автомагистрали Ростов-Баку.

9. 3 июля 2004 г. заявители и их родственники, в том числе Инвер, Рустам и Адлан Илаевы, Казбек Батаев, проводили ремонтные и покрасочные работы в доме пятой заявительницы в станице Ассиновская.

10. Инвер, Рустам и Адлан Илаевы и Казбек Батаев работали до поздней ночи. После полуночи молодые люди отправились в дом первой заявительницы переночевать. Другие родственники, в том числе вторая и третья заявительницы, также спали в ту ночь в этом доме, который находился по адресу: станица Ассиновская, улица 50-летия Октября, дом 95.

11. 4 июля 2004 г., около 4.00, первая заявительница проснулась от того, что услышала, как кто-то заходит в дом. Группа лиц, состоящая примерно из 10 вооруженных человек в масках и камуфляжной форме, ворвалась в комнату, где спали Инвер, Рустам и Адлан Илаевы, Казбек Батаев. Двое вооруженных людей направились в спальню первой заявительницы, несколько других остались во дворе. Первая заявительница и ее родственники подумали, что эти мужчины были российскими военнослужащими.

12. Военнослужащие, которые говорили на русском языке без акцента, собрали всех членов семьи, за исключением Инвера, Рустама и Адлана Илаевых, Казбека Батаева, вместе в углу одной из комнат. Они не просили предъявить какие-либо документы, удостоверяющие личность, и никак не объяснили свои действия.

13. Первая заявительница и ее родственники могли видеть из соседней комнаты, что военнослужащие начали оскорблять Инвера, Рустама, Адлана Илаевых и Казбека Батаева и избивать их. Затем они приказали родственникам заявителей встать и вывели их на улицу по одному. Военнослужащие не позволили другим членам семьи выйти из комнаты, в которой они находились.

14. Затем военнослужащие быстро обыскали дом, но не нашли ничего представляющего для них интерес. После этого они ушли по улице с Инвером, Рустамом, Адланом Илаевыми и Казбеком Батаевым. Несколько военнослужащих остались во дворе дома первой заявительницы, чтобы воспрепятствовать родственникам заявительницы последовать за задержанными.

15. После того, как все военнослужащие ушли, первая заявительница и ее родственники вышли на улицу. Их соседи сообщили, что похитители приехали на трех бронетранспортерах (далее - БТР) и автомобиле УАЗ без регистрационных номеров, которые они оставили примерно в двух кварталах от места похищения. Несколько местных жителей, в том числе М.Ч. и Т.Е., видели, как похитители заставили родственников заявителей сесть в БТР и уехали в направлении контрольно-пропускного пункта "Кавказ".

16. По словам местных жителей, во время проезда через контрольно-пропускной пункт похитители в БТР остановились и разговаривали с военнослужащими, дежурившими на контрольно-пропускном пункте в тот вечер.

(b) Последующие события

17. Сразу после похищения первая заявительница и ее родственники пошли к главе местной администрации, в Сунженский районный отдел внутренних дел (далее - Сунженский РОВД) и Ачхой-Мартановскую межрайонную прокуратуру (далее - прокуратура) и сообщили о том, что их четверых родственников похитили военнослужащие. 5 июля 2004 г. заявители повторно обратились к властям с письменными заявлениями.

18. Рано утром 4 июля 2004 г. пятая заявительница пошла в прокуратуру. Там она рассказала прокурору о похищении ее родственников и указала, что Адлану Илаеву было всего 16 лет. В присутствии заявительницы прокурор позвонил кому-то по телефону и попросил человека "иметь в виду", что среди задержанных находится мальчик.

19. Утром 4 июля 2004 г. сотрудник милиции из Сунженского РОВД и следователи прокуратуры прибыли в дом первой заявительницы. Они провели осмотр места преступления, сделали фотографии и взяли образцы крови.

20. 5 или 6 июля 2004 г. заявители и другие жители станицы Ассиновская организовали митинг и перекрыли движение на автомагистрали, ведущей к контрольно-пропускному пункту "Кавказ", требуя от властей предоставить сведения о своих похищенных родственниках. Ачхой-Мартановский межрайонный прокурор прибыл на встречу вместе с представителями местной администрации и заверил собравшихся, что через несколько дней заявителям будут сообщены сведения о месте содержания под стражей их пропавших родственников.

21. 12 июля 2004 г. первая, пятая заявительницы, шестой заявитель и седьмая заявительница посетили министра внутренних дел по Чеченской Республике. Министр сообщил им, что власти располагают информацией о похитителях, упомянув название российского воинского подразделения, которое, по его мнению, скорее всего, было ответственно за похищение.

22. Через некоторое время заявители узнали из неустановленных источников, что их похищенные родственники удерживались на территории воинской части специального назначения* (* Так в тексте (примеч. переводчика).), расположенной в поле рядом с селом Ачхой-Мартан. Заявители сообщили об этом Ачхой-Мартановскому межрайонному прокурору, но прокурор пояснил, что только сотрудники военной прокуратуры имеют право доступа на эту территорию. Позже похищенные родственники заявителей были переведены из указанной воинской части в Ханкалу, на основную военную базу российских войск в Чеченской Республике.

23. По словам заявителей, примерно через два месяца после похищения та же группа российских военнослужащих вновь прибыла в дом первой заявительницы поздно вечером на двух БТР. Они быстро обыскали дом и уехали. Первая заявительница сообщила в прокуратуру об этом рейде.

24. В обоснование своей жалобы заявителями были предоставлены следующие документы: заявление М.Ч. от 11 июля 2004 г., заявление T.E. от 4 июля 2004 г., заявление пятой заявительницы от 21 февраля 2005 г., заявление первой заявительницы от 3 февраля 2006 г., а также копии документов, полученных от властей.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

25. Власти Российской Федерации не оспаривали обстоятельств дела в том виде, в котором они были изложены заявителями. Вместе с тем они заявили, что отсутствовали доказательства того, что родственники заявителей были мертвы или что военнослужащие - представители государства участвовали в их предположительном похищении и (или) последующем убийстве.

В. Официальное расследование по факту похищения

1. Информация, представленная заявителями

26. 22 июля 2004 г. прокуратура начала расследование по факту похищения родственников заявителей в соответствии с частью второй статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение человека при отягчающих обстоятельствах). Уголовному делу был присвоен N 49002 (в предоставленных документах также указывается N 490002). В тексте постановления о возбуждении уголовного дела указывалось следующее:

"...4 июля 2004 г., около 4.00, группа из 10 неизвестных вооруженных лиц в камуфляжной форме и масках прибыла на место преступления в станицу Ассиновская. Группа приехала на автомобиле УАЗ-462 и на БТР и незаконно задержала Инвера Илаева, 1983 года рождения, Рустама [и] Адлана Илаевых, 1987 года рождения, Казбека Батаева, 1983 года рождения...".

27. В неустановленную дату в июле 2004 года первой заявительнице был присвоен статус потерпевшей по уголовному делу N 49002. 24 и 30 июля 2004 г. пятой и восьмой заявительницам соответственно также были присвоены статусы потерпевших по данному уголовному делу.

28. 22 июля 2004 г. (как представляется, дата указана неверно) прокуратура сообщила заявителям, что 22 ноября 2004 г. она приостановила расследование в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. В тексте постановления указывалось следующее:

"...В ходе предварительного следствия по уголовному делу было установлено... что похитители прибыли на место преступления на трех БТР. В связи с этим [следователями] был направлен ряд запросов в правоохранительные органы Чеченской Республики и Республики Ингушетия для определения силовой структуры, которой принадлежали эти транспортные средства...".

29. 3 августа 2004 г. следователи сообщили заявителям, что предпринимаются следственные действия, в том числе проводятся оперативно-розыскные мероприятия для установления лиц, причастных к совершению похищения их родственников.

30. Заявители не получили каких-либо иных сведений о ходе расследования по факту похищения. Следствие по делу N 49002 не завершено до настоящего времени.

2. Информация, представленная властями Российской Федерации

31. В соответствии с меморандумом властей Российской Федерации по вопросу приемлемости и существа жалобы от 21 декабря 2010 г. заявители 14 июля 2004 г. сообщили о похищении. Однако из копии материалов уголовного дела, предоставленной в Европейский Суд, усматривается, что заявители подали письменное заявление о похищении 8 июля 2004 г.

32. 8 июля (в предоставленных документах также значится дата 11 июля) 2004 г. следователи осмотрели место преступления. Каких-либо улик найдено не было.

33. 11 июля 2004 г. следователи допросили первую заявительницу, которая описала обстоятельства похищения.

34. 11 и 12 июля 2004 г. следователи допросили соседей заявителей, З.Г., Р.М. и А.И., которые сообщили, что они не являлись свидетелями похищения, но видели следы крови на месте преступления на следующее утро.

35. 12 или 17 июля 2004 г. следователи допросили соседа заявителей Д.Г., который рассказал, что 4 июля 2004 г., около 4.00, он видел группу людей в количестве приблизительно 20 вооруженных лиц в камуфляжной форме, которые уводили его четырех соседей мужского пола, и что на улице стояли несколько ожидавших их военных машин с включенными двигателями.

36. 14 июля 2004 г. следователи запросили из районной военной комендатуры сведения о том, проводились ли специальные операции в отношении родственников заявителей. Данный запрос остался без ответа.

37. 22 июля 2004 г. Ачхой-Мартановская межрайонная прокуратура возбудила уголовное дело N 49002, прокурор, осуществляющий надзор, приказал следователям выполнить ряд действий, в том числе: незамедлительно провести тщательный осмотр места преступления, получить экспертную оценку доказательств, составить план следственных мер, которые должны быть приняты, допросить заявителей, их родственников и соседей об обстоятельствах похищения, направить запросы для получения сведений о похищенных в различные правоохранительные органы и военные ведомства, проверить, проводились ли какие-либо специальные операции в данном районе в период между 3 и 4 июля 2004 г., проверить причастность военнослужащих из войсковой части N 20102* (* Так в тексте. Возможно, в номере войсковой части допущена ошибка, поскольку войсковая часть N 20102 - это военная прокуратура, действовавшая на военной базе в н.п. Ханкала, и ее военнослужащие вряд могли иметь отношение к совершению расследуемого преступления (примеч. переводчика).) к происшествию, изучить журналы регистрации контрольно-пропускных пунктов в данном районе, в том числе контрольно-пропускного пункта "Кавказ", чтобы выяснить, проезжали ли через них в ночь, когда было совершено похищение, автомобиль УАЗ-469 и БТР похитителей.

38. 23 июля 2004 г. следователи признали пятую заявительницу потерпевшей по уголовному делу и допросили ее. Заявительница описала обстоятельства похищения и сообщила, что похищение было совершено неизвестными военнослужащими в камуфляжной форме и масках, которые приехали на трех БТР.

39. 24 июля 2004 г. следователи признали восьмую заявительницу потерпевшей по уголовному делу и допросили ее. Она утверждала, что не являлась свидетельницей событий, но узнала от других заявителей, что похищение было совершено неизвестными лицами в камуфляжной форме и масках, говорившими по-русски, которые приехали на трех БТР.

40. 24 июля 2004 г. следователи признали девятую заявительницу потерпевшей по уголовному делу и допросили ее. Она пояснила, что не являлась свидетельницей событий, но узнала от других заявителей, что похищение было совершено неизвестными лицами в камуфляжной форме и масках, говорившими по-русски, которые приехали на трех БТР.

41. 28 и 30 июля 2004 г. следователи признали первую заявительницу потерпевшей по уголовному делу и допросили ее. Заявительница утверждала, что похищение было совершено неизвестными лицами в камуфляжной форме и масках, говорившими по-русски, которые приехали на трех БТР.

42. В разные даты в июле и августе 2004 года следователи направляли многочисленные запросы в различные прокуратуры, военные комендатуры, отделы Федеральной службы безопасности Российской Федерации и отделы внутренних дел в Чеченской Республике с просьбой предоставить сведения, содержались ли под стражей похищенные мужчины в их районах или были ли их тела обнаружены в этом районе. Все ответы были отрицательными.

43. 30 июля, 2 и 3 августа 2004 г. следователи допросили 22 соседей заявителей, в том числе А.Г., А.М., Б.В., Т.И., Х.М., T.M., Х.Г., Т.К., М.А., В.В., Е.Б., А.Б., Б.С., Б.К., Х.Ш., Х.Г., З.Б., М.И., Л.Г., М.Ч., М.М. и Х.М., каждый из которых заявил, что он не был непосредственным свидетелем похищения, но узнал об этом от заявителей. Некоторые свидетели заявили, что они либо видели, либо слышали звук БТР на улице в ночь похищения и что они проснулись от шума во время похищения, когда преступники ломали мебель заявителей и избивали похищенных.

44. 14 октября 2004 г. следователи составили отчет для прокурора, осуществляющего надзор за ходом расследования уголовного дела N 49002, указав, среди прочего, следующее:

"...В ходе расследования было установлено, что... похитители приехали на трех БТР... [В] результате оперативно-розыскных мероприятий следствие получило оперативную информацию из право-охранительных органов о причастности [похищенных] мужчин к незаконным вооруженным формированиям и осуществлению террористической деятельности в Чеченской Республике...".

45. В период с августа по ноябрь 2004 года следователи допросили нескольких жителей станицы Ассиновская, предложив им дать характеристику похищенных и предоставить сведения об их возможном участии в незаконных вооруженных формированиях. Мужчинам была дана положительная характеристика, информации, относящейся к участию похищенных в незаконной деятельности или к обстоятельствам их похищения, получено не было.

46. 22 ноября 2004 г. расследование было приостановлено вследствие невозможности установления лиц, причастных к совершению преступления.

47. По-видимому, в неустановленную дату в июле 2005 года расследование по факту похищения было возобновлено в связи с необходимостью предпринять определенные следственные действия.

48. 23 июля 2005 г. следователи допросили жителя станицы Ассиновская Х.М., который заявил, что он ничего не знал о похищении, кроме того, что оно произошло в июле 2004 года.

49. В неустановленную дату в 2005 году расследование было вновь приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления.

50. 10 июня 2008 г. надзирающий прокурор подверг проведение расследования критике, указав, что оно было неполным. В частности, он отметил, что следователи не предприняли каких-либо действий, чтобы установить принадлежность БТР, использовавшихся похитителями, или чтобы проверить версию о возможном участии в похищении военнослужащих. В тот же день расследование было возобновлено.

51. В июне 2008 года следователи вновь направляли многочисленные информационные запросы в различные прокуратуры, военные комендатуры, отделы Федеральной службы безопасности, центры содержания под стражей и районные отделы внутренних дел в Чеченской Республике и других регионах Российской Федерации с просьбой предоставить сведения, содержались ли похищенные лица под стражей на соответствующей территории, были ли их тела найдены в районах, находящихся в зоне их ответственности, а также располагали ли указанные органы и учреждения какими-либо сведениями о возможном местонахождении похищенных и их участии в незаконных вооруженных формированиях. Все ответы были отрицательными.

52. 10 июня 2008 г. следователи направили в Ачхой-Мартановский РОВД запрос с просьбой выполнить действия по установлению принадлежности БТР, которыми пользовались похитители, и регистрационных номеров транспортных средств похитителей. Результат данного запроса неизвестен.

53. 10 июля 2008 г. расследование было вновь приостановлено в связи с невозможностью установления лиц, причастных к совершению преступления. Заявители были об этом проинформированы.

54. По утверждению властей Российской Федерации, в отношении похищенных родственников заявителей какой-либо специальной операции не проводилось. Они не были задержаны, не находились под стражей по обвинению в совершении уголовного преступления или административного правонарушения. Не обращались они и за медицинской помощью, их тела также не были найдены.

55. В ответ на запрос Европейского Суда власти Российской Федерации указали, что они предоставили Европейскому Суду материалы уголовного дела N 49002 в объеме 676 листов. Однако фактически они предоставили в Европейский Суд материалы из уголовного дела N 49002 в объеме 566 листов и копии материалов из другого уголовного дела в объеме 110 листов, которые не имели отношения к данному делу.

II. Соответствующее внутригосударственное законодательство

56. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации" (Akhmadova and Sadulayeva v. Russia) от 10 мая 2007 г., жалоба N 40464/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 12 (примеч. редактора).), §§ 67-69.

Право

I. Вопрос об исчерпании внутригосударственных средств правовой защиты

A. Доводы сторон

57. Власти утверждали, что расследование по факту исчезновения родственников заявителей до сих пор не завершено. Кроме того, в отношении жалобы по статье 13 Конвенции власти утверждали, что заявители могли обратиться в суд с жалобами на любые действия или бездействие со стороны следственных органов. Более того, они могли подать иск о возмещении ущерба.

58. Заявители оспорили доводы властей. Они заявили, что единственное доступное средство правовой защиты, уголовное расследование, оказалось неэффективным.

В. Мнение Европейского Суда

59. Европейский Суд рассмотрит доводы сторон в свете положений Конвенции и своей соответствующей прецедентной практики (см. их обобщенное изложение в Постановлении Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации" (Estamirov and Others v. Russia) от 12 октября 2006 г., жалоба N 60272/00* (* См.: там же. 2008. N 4 (примеч. редактора).), §§ 73 и 74).

60. Европейский Суд отмечает, что система законодательства Российской Федерации предусматривает в принципе два способа обращения за помощью для жертв незаконных и преступных действий со стороны государства или его представителей, а именно гражданские и уголовные средства правовой защиты.

61. Что касается иска о возмещении ущерба, причиненного предполагаемыми незаконными действиями или неправомерным поведением представителей государства, при рассмотрении подобных дел Европейский Суд неоднократно приходил к выводу о том, что один лишь иск не может рассматриваться в качестве эффективного средства правовой защиты в контексте требований, предъявленных в соответствии со статьей 2 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" (Khashiyev and Akayeva v. Russia) от 24 февраля 2005 г., жалобы NN 57942/00 и 57945/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. N 12 (примеч. редактора).), §§ 119-121, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Эстамиров и другие против Российской Федерации", § 77). В свете вышеизложенного Европейский Суд подтверждает, что заявители не были обязаны прибегать к гражданским средствам правовой защиты. Следовательно, Европейский Суд отклоняет возражение властей в этом отношении.

62. Что касается уголовно-правовых средств защиты, Европейский Суд отмечает, что заявители обратились в правоохранительные органы незамедлительно после похищения, и что расследование было начато 22 июля 2004 г. Заявители и власти Российской Федерации имеют разногласия в отношении оценки эффективности проводимого уголовного расследования.

63. Европейский Суд полагает, что возражение властей Российской Федерации поднимает вопросы, затрагивающие эффективность расследования, которые тесно связаны с существом жалоб заявительницы. Таким образом, Европейский Суд приобщает данное возражение к существу жалобы и считает, что этот вопрос должен быть рассмотрен ниже.

II. Оценка Европейским Судом доказательств и установление фактов

A. Доводы сторон

64. Заявители утверждали, что лица, похитившие их родственников, вне всякого разумного сомнения являлись представителями государственных органов. В обоснование своей жалобы они ссылались на тот факт, что власти Российской Федерации не оспаривали их версию обстоятельств происшествия, документы из материалов уголовного дела подтверждали их доводы о том, что похитители являлись федеральными военнослужащими (см. §§ 28, 35, 38, 44 и 50 настоящего Постановления). В частности, заявители подчеркнули следующее: похитители использовали БТР, которые имелись исключительно у российских федеральных сил, задержав четырех человек, похитители смогли беспрепятственно проехать через контрольно-пропускной пункт, похищение было совершено большой группой вооруженных лиц в камуфляжной форме, которые передвигались на военных транспортных средствах, не боясь быть увиденными или услышанными правоохранительными органами; власти имели повода для задержания четырех родственников заявителей, так как у них были подозрения, что четверо пропавших лиц являлись членами незаконных вооруженных формирований. Заявители также указывали, что их родственники пропали без вести уже более семи лет назад и, следовательно, могут считаться погибшими. Кроме того, это предположение подкрепляется обстоятельствами, при которых они были задержаны, и которые должны быть признаны как угрожающие жизни.

65. Власти Российской Федерации настаивали, что родственники заявителей были похищены неизвестными вооруженными лицами. Они также утверждали, что в настоящее время проводится расследование данного происшествия и отсутствуют какие-либо доказательства того, что похитители были представителями государства, и нет убедительных доказательств того, что родственники заявителей были мертвы, поскольку их тела не были найдены. Власти Российской Федерации также заявили, что любой преступник мог достать военную форму и оружие и что описание заявителями внешнего вида похитителей не было достаточно точным.

В. Мнение Европейского Суда

66. Европейский Суд отмечает, что в своей обширной прецедентной практике он выработал ряд общих принципов, относящихся к установлению оспариваемых фактов, в частности, при наличии утверждений об исчезновении в рамках статьи 2 Конвенции (краткое изложение этих принципов см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации" (Bazorkina v. Russia) от 27 июля 2006 г., жалоба N 69481/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), §§ 103-109). Европейский Суд также отмечает, что необходимо принимать во внимание поведение сторон при установлении фактов (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединенного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Series А, N 25, § 161).

67. Заявители считали, что лица, которые забрали их родственников 4 июля 2004 г., а затем убили их, являлись федеральными военнослужащими. Власти Российской Федерации не оспаривали фактические обстоятельства, лежащие в основе жалобы, и не предоставили иного объяснения событиям за исключением того, что похитители не являлись военнослужащими.

68. Европейский Суд отмечает, что утверждения заявителей подтверждаются показаниями свидетелей, полученными следователями (см. §§ 38-41 настоящего Постановления). После получения указаний надзирающего прокурора следователи предприняли действия с целью проверки того, были ли представители государства - военнослужащие причастны к похищению, путем направления информационных запросов в различные государственные органы (см. §§ 36, 42 и 51 настоящего Постановления), но, по-видимому, в этой связи не было осуществлено каких-либо серьезных действий.

69. Европейский Суд отмечает, что в том случае, если заявитель приводит утверждение prima facie* (* Prima facie (лат.) - явный, очевидный, с первого взгляда (примеч. переводчика).), на власти возлагается обязанность предоставить удовлетворительное и убедительное объяснение того, как именно произошли события, о которых идет речь. Таким образом, бремя доказывания переносится на власти, и если они не предоставляют достаточных аргументов, то возникает вопрос о возможных нарушениях статей 2 и/или статьи 3 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Тогчу против Турции" (Togcu v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27601/95, § 95, и Постановление Европейского Суда по делу "Аккум и другие против Турции" (Akkum and Others v. Turkey), жалоба N 21894/93, § 211, ECHR 2005-II).

70. Принимая во внимание вышесказанное, Европейский Суд считает установленным, что заявители представили prima facie доказательства того, что их родственники были похищены федеральными военнослужащими. Утверждение властей о том, что следователи не обнаружили доказательств причастности военнослужащих к данному происшествию, не является достаточным для того, чтобы освободить их от упомянутого выше бремени доказывания. Изучив документы, представленные сторонами, и делая вывод из отказа властей Российской Федерации предоставить иное правдоподобное объяснение рассматриваемым событиям, Европейский Суд полагает, что родственники заявителей были задержаны 4 июля 2004 г. представителями государства, военнослужащими, в ходе проведения непризнаваемой спецоперации.

71. Каких-либо заслуживающих доверия сведений о родственниках заявителей со дня их похищения получено не было. Их имена не значились в списках лиц, находящихся в местах содержания под стражей. Власти государства-ответчика не предоставили каких-либо объяснений тому, что с ними случилось после задержания.

72. Принимая во внимание предыдущие дела, касающиеся исчезновений в Чеченской Республике, которые рассматривались Европейским Судом (см. среди прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), ECHR 2006-XIII (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* См.: там же. 2008. N 3 (примеч. редактора).), ECHR 2006-VIII (извлечения), Постановление Европейского Суда по делу "Байсаева против Российской Федерации" (Baysayeva v. Russia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 74237/01* (* См.: там же (примеч. редактора).), упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Ахмадова и Садулаева против Российской Федерации", и Постановление Европейского Суда по делу "Алихаджиева против Российской Федерации" (Alikhadzhiyeva v. Russia) от 5 июля 2007 г., жалоба N 68007/01* (* См.: там же (примеч. редактора).)), Европейский Суд считает, что в контексте конфликта в Чеченской Республике задержание лица неустановленными военнослужащими без последующего признания властями факта задержания может считаться обстоятельством, составляющим угрозу для жизни. Отсутствие родственников заявителей и каких-либо сведений о них в течение более семи лет подтверждает данное предположение.

73. Соответственно, Европейский Суд полагает, что имеющиеся доказательства позволяют установить, что родственники заявителей должны быть признаны умершими вследствие непризнаваемого задержания представителями государства - военнослужащими.

III. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

74. Заявители жаловались, ссылаясь на статью 2 Конвенции, на то, что их родственников лишили жизни представители государства и что власти Российской Федерации не провели эффективного расследования по данному факту. Статья 2 Конвенции предусматривает следующее:

"1. Право каждого на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во время исполнения смертного приговора, вынесенного судом за совершенное преступление, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(а) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

A. Доводы сторон

75. Власти государства-ответчика утверждали, что в рамках расследования на внутригосударственном уровне не было получено каких-либо доказательств того, что родственники заявителей мертвы или что к их похищению или предполагаемому убийству были причастны представители государства - военнослужащие. Расследование происшествия проводилось в соответствии с требованиями Конвенции об эффективности, так как для установления личностей преступников были приняты все меры, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

76. Заявители настаивали, что их родственники были задержаны представителями государства и, возможно, уже были мертвы, поскольку о них не было достоверных новостей в течение более семи лет. Заявители также утверждали, что расследование не отвечало требованиям эффективности и достаточности, установленным прецедентным правом Европейского Суда. Они утверждали, что расследование по непонятным причинам было начато со значительной задержкой и что следователи не выполнили некоторые важнейшие следственные действия, такие как сбор улик на месте преступления, установление личностей и допрос военнослужащих, дежуривших в ночь похищения на контрольно-пропускном пункте, опрос высших должностных лиц соответствующих государственных органов по поводу возможного участия их сотрудников в данном происшествии, установление личностей и допрос водителей БТР, числившихся в данных органах, а также своевременный опрос жителей станицы Ассиновская о прохождении похитителей через данный населенный пункт. Заявители также утверждали, что расследование по факту похищения приостанавливалось и возобновлялось несколько раз, тем самым затягивалось принятие самых элементарных мер, и что им не сообщали в надлежащем порядке о наиболее важных предпринятых следственных действиях. Тот факт, что расследование велось в течение более семи лет без каких-либо значимых результатов, является еще одним доказательством его неэффективности.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

77. Европейский Суд считает, что, учитывая выдвинутые сторонами аргументы, жалоба затрагивает серьезные вопросы факта и права, подпадающие под действие Конвенции, для разрешения которых необходимо рассмотрение жалобы по существу. Кроме того, Европейский Суд уже установил, что вопрос об эффективности расследования должен рассматриваться одновременно с существом жалобы (см. § 63 настоящего Постановления). Следовательно, жалоба по статье 2 Конвенции должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

(а) Предполагаемое нарушение права на жизнь Инвера, Адлана и Рустама Илаевых, Казбека Батаева

78. Европейский Суд уже признал, что родственники заявителей должны считаться умершими в результате непризнаваемого задержания представителями властей. В отсутствие каких-либо объяснений со стороны властей Российской Федерации Европейский Суд считает, что их гибель может быть вменена в вину государству-ответчику и что в отношении родственников заявителей имело место нарушение статьи 2 Конвенции.

(b) Предполагаемая недостаточность расследования по факту похищения

79. Европейский Суд неоднократно заявлял, что обязательство защищать право на жизнь в соответствии со статьей 2 Конвенции также косвенно требует проведения эффективного официального расследования в тех случаях, когда люди были убиты в результате применения силы. Европейский Суд разработал ряд основных принципов, которые необходимо применять в ходе расследования и которые должны соответствовать требованиям Конвенции (относительно этих принципов см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Базоркина против Российской Федерации", §§ 117-119).

80. В настоящем деле было проведено расследование по факту похищения родственников заявителей. Европейский Суд должен оценить, соответствовало ли данное расследование требованиям статьи 2 Конвенции.

81. Европейский Суд отмечает, что из предоставленных документов следует, что 8 июля 2004 г. заявители подали письменное заявление о похищении (см. § 31 настоящего Постановления). Расследование данного происшествия было начато лишь 22 июля 2004 г., то есть через 14 дней после подачи заявления. Из материалов уголовного дела, предоставленных властями Российской Федерации, следует, что осмотр места преступления был проведен спустя четыре дня после похищения, однако каких-либо улик собрано не было, несмотря на показания свидетелей о следах крови, оставленных преступниками (см. §§ 32 и 34 настоящего Постановления). Не были сняты отпечатки пальцев или следов от колес, никто из заявителей, являвшихся свидетелями событий, не был допрошен сразу после получения заявления о похищении. С самого начала расследования заявители и их соседи сообщили, что похищение было совершено представителями государства - военнослужащими (см. § 38 настоящего Постановления), либо что похитители приехали на нескольких БТР (см. §§ 35 и 39-41 настоящего Постановления). Несмотря на эти сведения, следователи не приняли каких-либо своевременных мер с целью допросить военнослужащих, которые находились на контрольно-пропускном пункте "Кавказ" в ночь похищения, или установить, кому принадлежали БТР похитителей. Следователи попытались установить принадлежность БТР в июне 2008 года (см. § 52 настоящего Постановления), почти через четыре года после похищения, однако, по-видимому, они не предприняли никаких дальнейших усилий для того, чтобы добиться получения необходимых сведений.

82. Следователи не допросили никого из командования местных силовых структур о возможной причастности их сотрудников к похищению родственников заявителей. Из указаний надзирающего прокурора (см. §§ 37 и 50 настоящего Постановления) следует, что следователям были даны указания принять меры с целью проверки причастности военнослужащих к похищению, но эти важные требования следователями выполнены не были. Кроме того, из содержания протоколов допроса свидетелей, представленных в Европейский Суд, следует, что свидетели были допрошены поверхностно, они дали схожие и краткие показания в связи с событиями, большинство показаний сводится к тому, что они не владели информацией, необходимой следователям. Подобные упущения со стороны следственных органов вместе с непонятными задержками, которым в данном случае не было дано обоснований, не только демонстрируют нежелание властей действовать по собственной инициативе, но и являются нарушением обязательства проявлять усердие и оперативность при расследовании такого серьезного преступления (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ёнерйылдыз против Турции" (Oneryildiz v. Turkey), жалоба N 48939/99, § 94, ECHR 2004-XII).

83. Европейский Суд также отмечает, что, хотя первая, пятая, восьмая и девятая заявительницы были признаны потерпевшими по уголовному делу, связанному с похищением их сыновей, им нерегулярно сообщали о приостановлении и возобновлении следствия и совсем не сообщали о каком-либо значительном продвижении в расследовании. Соответственно, следователи не обеспечили требуемый уровень общественного контроля и не защитили интересы ближайших родственников в ходе производства по делу.

84. Наконец, Европейский Суд отмечает, что расследование, которое продолжается более семи лет, приостанавливалось и возобновлялось трижды. Когда расследование приостанавливалось, со стороны следователей имели место продолжительные периоды бездействия.

85. Власти Российской Федерации утверждали, что заявительница могла требовать судебного пересмотра решений следственных органов в контексте исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты. Европейский Суд отмечает, что заявители, не имея доступа к материалам дела и не будучи надлежащим образом проинформированы о ходе расследования, не могли эффективно оспорить действия или бездействие органов следствия в суде. Европейский Суд также подчеркивает в этой связи, что приостановление или возобновление производства сами по себе не являются признаком его неэффективности, но в настоящем деле решения о приостановлении расследования были вынесены без проведения необходимых следственных мероприятий, что привело к многочисленным периодам бездействия и, как результат, к неоправданному затягиванию процесса. Более того, учитывая то время, которое прошло после обжалуемых событий, некоторые следственные действия должны были быть выполнены гораздо раньше, и проводить их позже было бесполезно. Таким образом, весьма сомнительно, что подобное средство защиты имело какие-либо шансы на успех. Соответственно, Европейский Суд считает средства правовой защиты неэффективными в обстоятельствах данного дела и отклоняет предварительное возражение властей Российской Федерации в отношении неисчерпания заявительницей внутригосударственных средств правовой защиты в контексте уголовного расследования.

86. С учетом вышеизложенного Европейский Суд приходит к выводу, что власти Российской Федерации не обеспечили проведение эффективного расследования обстоятельств исчезновения родственников заявителей в нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

IV. Предполагаемое нарушение статьи 3 Конвенции

87. Ссылаясь на статью 3 Конвенции, заявители жаловались, что в результате похищения их родственников и непроведения властями надлежащего расследования они испытали моральные страдания. Статья 3 Конвенции устанавливает:

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

A. Доводы сторон

88. Власти Российской Федерации выразили несогласие с данными утверждениями и отмечали, что следственные органы не установили, что заявители подвергались бесчеловечному или унижающему их достоинство обращению, запрещенному статьей 3 Конвенции.

89. Заявители настаивали на своих утверждениях.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

90. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба в соответствии со статьей 3 Конвенции не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

91. Европейский Суд неоднократно приходил к выводу о том, что в ситуации насильственного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть признаны жертвами обращения, нарушающего статью 3 Конвенции. Суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, но и в бльшей степени в том, какова реакция и позиция властей на ситуацию, когда она доводится до их сведения (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 358, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 164).

92. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются близкими родственниками четырех пропавших без вести мужчин. Более семи лет они не получали о них никаких известий. Все это время заявители обращались в различные государственные органы как в письменной форме, так и лично, запрашивая информацию о своих пропавших без вести родственников. Несмотря на предпринятые ими действия, заявители так и не получили какого-либо приемлемого объяснения о задержании их родственников или сведений о том, что случилось с ними после задержания. В ответах, которые они получили, говорилось о непризнании государством ответственности за задержание их родственников или просто сообщалось, что расследование продолжается. Выводы Европейского Суда относительно процессуального аспекта статьи 2 Конвенции имеют непосредственное отношение к вышеизложенному.

93. Следовательно, Европейский Суд заключает, что в отношении заявителей имело место нарушение статьи 3 Конвенции.

V. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

94. Заявители также утверждали, что их похищенные родственники были задержаны в нарушение гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, которая, в соответствующих частях, гласит:

"Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы, иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

...(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или другому должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нарушение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

A. Доводы сторон

95. Власти Российской Федерации утверждали, что следствием не было получено каких-либо доказательств того, что родственники заявителей были лишены свободы. Они не числились в списках лиц, содержащихся в местах содержания под стражей, и ни один из правоохранительных органов не имел сведений об их задержании.

96. Заявители настаивали на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

97. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

98. Ранее Европейский Суд уже подчеркивал основополагающее значение гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, которые устанавливают право любого лица в демократическом государстве на защиту от произвольного задержания. Европейский Суд также отмечал, что неподтвержденное задержание лица является полным отрицанием названных гарантий и серьезнейшим нарушением статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey), жалоба N 25704/94, § 164, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации", § 122).

99. Европейский Суд установил, что 4 июля 2004 г. родственники заявителей были похищены федеральными военнослужащими и с тех пор их не видели. Их задержание не было официально признано, не было зарегистрировано в каких-либо журналах учета задержаний, отсутствуют какие-либо официальные данные об их дальнейшем местонахождении и судьбе. В соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда этот факт сам по себе должен рассматриваться как серьезнейшее упущение, поскольку он позволяет лицам, ответственным за факт незаконного лишения свободы, скрыть свою причастность к преступлению, уничтожить следы преступления и уйти от ответственности за судьбу задержанного. Кроме того, отсутствие записей о задержании с указанием даты, времени и места задержания, фамилии задержанного, а также причин задержания и фамилии лица, производившего задержание, следует признать несовместимым с самой целью статьи 5 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции", § 371).

100. Европейский Суд также отмечает, что власти должны были быть готовы к необходимости проведения более тщательного и своевременного расследования по жалобам заявителей на то, что их родственников похитили при угрожающих жизни обстоятельствах. Однако выводы Европейского Суда в отношении статьи 2 Конвенции и, в частности, в отношении качества проведения расследования не оставляют сомнений в том, что власти не приняли эффективных мер по защите родственников заявителей от риска исчезновения.

101. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд заключает, что родственники заявителей подверглись непризнаваемому задержанию без обеспечения каких-либо гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции. Это является серьезнейшим нарушением права на свободу и безопасность, закрепленного в статье 5 Конвенции.

VI. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

102. Заявители жаловались на то, что в их распоряжении отсутствовали эффективные средства правовой защиты в отношении вышеупомянутых нарушений, что противоречит статье 13 Конвенции, которая предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

A. Доводы сторон

103. Власти Российской Федерации настаивали на том, что заявители имели в своем распоряжении эффективные средства правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, и что власти не препятствовали им в использовании этих средств. Заявители имели возможность обжаловать действия или бездействие следственных органов в суде, а также могли потребовать возмещения ущерба в рамках гражданского судопроизводства.

104. Заявители настаивали на своей жалобе.

В. Мнение Европейского Суда

1. Приемлемость жалобы

105. Европейский Суд отмечает, что данная жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он также отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

2. Существо жалобы

106. Европейский Суд напоминает, что при обстоятельствах, когда, как в настоящем деле, расследование по факту исчезновения в рамках уголовного дела является неэффективным, что подрывает эффективность любых других существующих средств правовой защиты, включая гражданско-правовые средства защиты, предложенные властями государства-ответчика, именно государство должно считаться нарушившим свое обязательство, следующее из статьи 13 Конвенции (см. упоминавшееся выше дело "Хашиев и Акаева против Российской Федерации" § 183).

107. Таким образом, по настоящему делу было допущено нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции.

108. Что касается утверждений заявителей о нарушении статей 3 и 5 Конвенции, Европейский Суд в свете обстоятельств настоящего дела не видит оснований отдельно рассматривать вопрос о нарушении статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Кукаев против Российской Федерации" (Kukayev v. Russia) от 15 ноября 2007 г., жалоба N 29361/02, § 119, и Постановление Европейского Суда по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia) от 20 марта 2008 г., жалоба N 77626/01, § 118* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 3 (примеч. редактора).)).

VII. Применение статьи 41 Конвенции

109. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Материальный ущерб

110. Первая, пятая, восьмая и девятая заявительницы требовали возмещения ущерба в результате потери заработка сыновей после их задержания и последующего исчезновения. Первая заявительница, мать Инвера Илаева, требовала 558 710 рублей по данному основанию (что составляет 14 455 евро), пятая заявительница, мать Адлана Илаева - 598 893 рубля по данному основанию (15 500 евро), восьмая заявительница, мать Казбека Батаева - 574 461 рубль по данному основанию (14 860 евро), девятая заявительница, мать Рустама Илаева - 283 497 рублей по данному основанию (7 330 евро).

111. Они утверждали, что их сыновья были временно безработными на момент похищения, и поэтому они не могли получить ведомости их заработной платы, а в таких случаях расчет должен производиться на основе прожиточного минимума, установленного законодательством Российской Федерации. Эти заявительницы подсчитали доходы своих родственников за данный период с учетом среднего уровня инфляции, который составил 12,57%. Их расчеты также основывались на актуарных таблицах, разработанных и опубликованных в 2007 году для исчисления компенсации при несчастных случаях страховым Департаментом правительства Соединенного Королевства ("Огденские таблицы").

112. Власти Российской Федерации возражали, утверждая, что требования заявителей по этой статье являются завышенными и необоснованными, указав, что отсутствовали сведения, которые могли бы подтвердить, что похищенные мужчины являлись кормильцами семей или что их матери находились в финансовой зависимости от них. В то же время власти указали на существование в Российской Федерации установленного законом механизма получения пенсии в случае потери кормильца.

113. Европейский Суд напоминает, что требуется наличие причинно-следственной связи между причиненным заявителю ущербом и нарушением Конвенции, и в определенных случаях речь может идти о компенсации за недополученные доходы. Европейский Суд также считает, что понятие "потеря заработка" также применимо к пожилым родителям, поэтому разумно было предположить, что у сыновей заявителей, в конечном счете, были какие-то доходы, из которых заявители, являющиеся их матерями, могли извлечь пользу (см. среди прочих примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации", § 213). Принимая во внимание вышеуказанные выводы, Европейский Суд считает, что существует прямая причинно-следственная связь между нарушением статьи 2 Конвенции в отношении сыновей заявителей и утратой финансовой поддержки, которую они бы могли оказывать. В свете требований заявителей Европейский Суд в качестве компенсации материального ущерба присуждает 11 500 евро первой заявительнице, 12 400 евро пятой заявительнице, 11 900 евро восьмой заявительнице и 5 900 евро девятой заявительнице, включая любые налоги, которыми могут облагаться данные суммы.

В. Моральный вред

114. Заявители совместно требовали 400 000 евро в качестве компенсации морального вреда за страдания, которые они испытали в результате потери их близких родственников, проявленного властями безразличия и отказа в предоставлении сведений о судьбе членов их семьи.

115. Власти Российской Федерации сочли заявленные суммы чрезмерными и считали, что в случае заявителей установление факта нарушения будет являться достаточной справедливой компенсацией.

116. Европейский Суд установил нарушение статей 2, 5 и 13 Конвенции в связи с непризнаваемым задержанием и исчезновением родственников заявителей. Сами заявители были признаны жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Исходя из этого Европейский Суд соглашается с тем, что заявителям был причинен моральный вред, который не может быть компенсирован одной лишь констатацией факта наличия нарушений. Европейский Суд присуждает первой, второй, третьей заявительницам и четвертому заявителю совместно 60 000 евро, пятой и седьмой заявительницам, шестому заявителю совместно 60 000 евро, восьмой и девятой заявительницам 60 000 евро каждой, включая любые налоги, которыми могут облагаться данные суммы.

С. Судебные расходы и издержки

117. Интересы заявителей представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России". Они предоставили подробный перечень расходов и издержек, которые включали в себя проведение неофициального расследования и опросов в Чеченской Республике и г. Москве по ставке 50 евро в час и подготовку юридических документов, направленных в Европейский Суд и государственные органы, по ставке 50 евро в час для юристов "Правовой инициативы по России" и 150 евро в час для старших сотрудников указанной организации. Общая сумма компенсации расходов и издержек, связанных с оказанием юридической помощи заявителям, составляет 6 252 евро.

118. Власти оспорили обоснованность сумм, затребованных по данному основанию, утверждая, что счета не были в длжной степени подробными и требования были необоснованными.

119. Европейскому Суду, во-первых, предстоит установить, действительно ли были понесены расходы и издержки, указанные представителями заявителей, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., Series A, N 324, § 220).

120. Принимая во внимание предоставленные заявителями сведения и договоры о судебном представительстве, Европейский Суд считает эти ставки разумными. Что касается вопроса о том, были ли они необходимыми, и были ли эти расходы в действительности понесены, Европейский Суд отмечает, что, даже несмотря на то, что настоящее дело потребовало проведения определенной следственной и подготовительной работы и было связано с обработкой большого объема документации вследствие схожего характера замечаний по вопросу приемлемости и существа данной жалобы и тех же документов в отношении ряда других жалоб, представленных в аналогичных делах, объем юридического исследования, указанного представителями заявителей, не являлся необходимым.

121. Принимая во внимание детализацию требований, предоставленных заявителями, Европейский Суд присуждает им 3 000 евро совместно плюс любые налоги, подлежащие уплате с этой суммы. Данная сумма должна быть переведена на указанный заявителями банковский счет их представителей в Нидерландах.

D. Процентная ставка при просрочке платежа

122. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил приобщить возражение властей относительно неисчерпания внутренних уголовно-правовых средств защиты к существу дела и отклонил его;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что в отношении родственников заявителей имело место нарушение материального аспекта статьи 2 Конвенции;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в связи с необеспечением проведения эффективного расследования обстоятельств исчезновения родственников заявителей;

5) постановил, что в отношении заявителей имело место нарушение статьи 3 Конвенции;

6) постановил, что в отношении родственников заявителей имело место нарушение статьи 5 Конвенции;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

8) постановил, что не возникает отдельных вопросов в соответствии со статьей 13 Конвенции относительно предполагаемого нарушения статей 3 и 5 Конвенции;

9) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы в российских рублях по курсу на день выплаты, за исключением выплаты компенсации судебных расходов и издержек:

(i) 11 500 евро (одиннадцать тысяч пятьсот евро) первой заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(ii) 12 400 евро (двенадцать тысяч четыреста евро) пятой заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(iii) 11 900 евро (одиннадцать тысяч девятьсот евро) восьмой заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(iv) 5 900 евро (пять тысяч девятьсот евро) девятой заявительнице в качестве компенсации материального ущерба, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(v) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) с первой по четвертого заявителя совместно в качестве компенсации морального вреда, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(vi) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) с пятой по седьмого заявителя совместно в качестве компенсации морального вреда, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(vii) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) восьмой заявительнице в качестве компенсации морального вреда, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(viii) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) девятой заявительнице в качестве компенсации морального вреда, включая любой налог, которым может облагаться данная сумма;

(ix) 3 000 евро (три тысячи евро), включая любой налог, которым может облагаться данная сумма, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие перечислению на банковский счет представителей в Нидерландах;

(b) по истечении указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на указанные суммы должны начисляться простые проценты в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, действующей в период невыплаты, плюс три процента;

10) отклонил оставшуюся часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 10 июля 2012 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Сёрен Нильсен Секретарь Секции Суда

Нина Ваич Председатель Палаты Суда